Давно, когда существовало издательство «Academia», мне привелось оформлять в этом издательстве в 1932 году маленькие рассказы о животных Л. Толстого, не кого-нибудь! Чтобы иллюстрировать это произведение, нужно было быть сугубым реалистом и иллюстрации должны были быть особенно реалистичными. Надо сказать, что я даже мысленно не брался иллюстрировать произведения Толстого. Толстой описывает своих героев зрительно, так, что иллюстрация как будто не нужна — она только повторила бы то, что сделал Толстой. Вот, например, его описание Долохова в романе «Война и мир»:
«Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми голубыми глазами. Ему было лет 25. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В середине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что-то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и все вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица».
Интересно это описание сравнить с описанием героя рассказа «Выстрел» у Пушкина:
«Один только человек принадлежал нашему обществу, не будучи военным. Ему было около 35 лет, и мы за то почитали его стариком. Опытность давала ему перед нами многие преимущества; к тому же его обыкновенная угрюмость, крутой нрав и злой язык имели сильное влияние на молодые наши умы. Какая-то таинственность окружала его судьбу; он казался русским, а носил иностранное имя. Некогда он служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке, где жил он вместе и бедно и расточительно: ходил вечно пешком, в изношенном черном сюртуке, а держал открытый стол для всех офицеров нашего полка. Правда, обед его состоял из двух или трех блюд, изготовленных отставным солдатом, но шампанское лилось при том рекою. Никто не знал ни его состояния, ни его доходов, и никто не осмеливался о том его спрашивать. У него водились книги, большей частью военные, да романы. Он охотно давал их читать, никогда не требуя их назад, зато никогда не возвращал хозяину книги, им взятой. Главное упражнение его состояло в стрельбе из пистолета».
У Пушкина почти нет зрительных описаний. Он описывает больше психологию и характер героя. Так что иллюстрация, конечно, сыграла бы нужную роль, изобразила бы зрительно то, что Пушкин выразил как романист, писатель, словесно характеризуя своего героя.
Но в «Рассказах о животных», изображая все очень реально, Толстой не прибегает к зрительным описаниям.
И вот, прежде чем начать работать, я должен был найти зайца, настоящего зайца, а не кролика, которого всё мне подсовывали всякие изображения. Куда бы я ни обращался, всюду был кролик.
Наконец в зоопарке в вольере с павлинами я нашел зайца и поразился его строению. Он был гораздо серьезнее, чем кролик.
Я стал гравировать. И должен сказать, что гравюра, которая у меня получилась, мне не понравилась. У меня вышел заяц очень реальный, но чем-то он был нехорош. Мне казалось, что его можно разглядывать — шуба такая, строение такое. Но больше ничего.
Можно было сказать, что признаков отрицательных у него не было, но он никак не был поэтическим зайцем. А мне нужен был реально-поэтический заяц, который рассказывал бы о снежных полях, о морозах, о порослях осины, о морозных ночах.
И я награвировал другого, такого, который должен был жить в книге, в этой вот книге.
А книга как складывалась? Прежде всего шрифтом. Мне удалось получить великолепный шрифт в типографии Гознака. Это была так называемая «обыкновенная» гарнитура, то есть шрифт с тонкими усами и довольно черными штамбами — вертикальными основами букв, — так что книга вся была наполнена красивым черным цветом. И вот в таком книжном пространстве должен был жить мой заяц. Он должен был быть круглым и темным и вылепленным средством гравюры.
Так установил я для себя, как мне выражать реализм Толстого.
Теперь обо всей книге. Обложка — заяц среди кустов, гравюра в два цвета. Здесь довольно экономно взят второй цвет, и для спинки зайца и для фона. Как мне казалось, на обложке я имел право сделать большого зайца.
Затем титульный разворот. Здесь главные хозяева — буквы. И рядом с ними — животные и голуби и Толстой, который все это рассматривает. Широкий вход в книгу, а дальше текст (я уже говорил о красоте шрифта) был снабжен моими заголовками — тоже буквами, больших размеров. И здесь первая иллюстрация — «Пожарные собаки»; я ее не буду защищать, она мне не нравится.
А дальше «Воробей»; воробей реальный, которого почти что можно пощупать, он почти что скульптура, до того он входит в наше сознание как существующий.
Дальше — полет ласточек туда и сюда, живой, хлопотливый, над гнездом. Это было реально, особенно в книге, на странице.
Дальше — заяц с серебряной шкуркой, которую можно только гравюрой сделать. И потом — рассказ про зайца. На развороте — морозная ночь.
Каждый рассказ оформлялся по-своему, показывая по-своему своего героя, и тем не менее вся книжечка получилась цельной.
Дальше — «Орел»; рабочие кидают камни в летящего орла. Тут я должен сказать, что мне удалось сделать дерево очень большим, потому что я низ его выпрямил.
Кончил я этот рассказ виньеткой — орлиное гнездо с орлом. Это книжно красиво, в книге это живет.
Реализм иллюстраций усиливается еще изобразительным рассказом; так, например, в истории со слоном изображены все три состояния слона: как он рассердился, как он подчинился женщине и как он стал работать с мальчиком на шее в качестве вожака. Все изображено мною, как и в рассказе: все можно видеть, и в то же время все это по-книжному, со шрифтом вместе, так же цветно.
Наконец — «Акула». Тут я, с одной стороны, хотел поразить читателя видом этого чудовища среди волн, с другой стороны — в подробностях рассказать о выстреле. Я обратился к художнику Павлинову Павлу Яковлевичу, который когда-то служил во флоте, чтобы узнать все про корабль и про орудия. И на развороте использовал две страницы для иллюстраций.
Я рассказал всё в подробностях. Мне нужно было, с одной стороны, сделать это цельно, а с другой стороны, рассказать обо всем. Рассказ в этой иллюстрации доведен до предела, но таким способом он становится особенно реальным.
Кончается все рыбкой после страшной акулы. Эта маленькая рыбка — концовка всей книги.
Таким образом, я, как понимал, сделал толстовские рассказы.
И мои иллюстрации в связи с этим должны быть поэтическими, потом — жить в этой книге, существовать в ней в связи со шрифтом, с заголовками, со всем, что в книге есть.
Как я оформлял «Рассказы о животных» Л. Толстого
Как я оформлял «Рассказы о животных» Л. Толстого
Давно, когда существовало издательство «Academia», мне привелось оформлять в этом издательстве в 1932 году маленькие рассказы о животных Л. Толстого, не кого-нибудь! Чтобы иллюстрировать это произведение, нужно было быть сугубым реалистом и иллюстрации должны были быть особенно реалистичными. Надо сказать, что я даже мысленно не брался иллюстрировать произведения Толстого. Толстой описывает своих героев зрительно, так, что иллюстрация как будто не нужна — она только повторила бы то, что сделал Толстой. Вот, например, его описание Долохова в романе «Война и мир»:
«Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми голубыми глазами. Ему было лет 25. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В середине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что-то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и все вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица».
Интересно это описание сравнить с описанием героя рассказа «Выстрел» у Пушкина:
«Один только человек принадлежал нашему обществу, не будучи военным. Ему было около 35 лет, и мы за то почитали его стариком. Опытность давала ему перед нами многие преимущества; к тому же его обыкновенная угрюмость, крутой нрав и злой язык имели сильное влияние на молодые наши умы. Какая-то таинственность окружала его судьбу; он казался русским, а носил иностранное имя. Некогда он служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке, где жил он вместе и бедно и расточительно: ходил вечно пешком, в изношенном черном сюртуке, а держал открытый стол для всех офицеров нашего полка. Правда, обед его состоял из двух или трех блюд, изготовленных отставным солдатом, но шампанское лилось при том рекою. Никто не знал ни его состояния, ни его доходов, и никто не осмеливался о том его спрашивать. У него водились книги, большей частью военные, да романы. Он охотно давал их читать, никогда не требуя их назад, зато никогда не возвращал хозяину книги, им взятой. Главное упражнение его состояло в стрельбе из пистолета».
У Пушкина почти нет зрительных описаний. Он описывает больше психологию и характер героя. Так что иллюстрация, конечно, сыграла бы нужную роль, изобразила бы зрительно то, что Пушкин выразил как романист, писатель, словесно характеризуя своего героя.
Но в «Рассказах о животных», изображая все очень реально, Толстой не прибегает к зрительным описаниям.
И вот, прежде чем начать работать, я должен был найти зайца, настоящего зайца, а не кролика, которого всё мне подсовывали всякие изображения. Куда бы я ни обращался, всюду был кролик.
Наконец в зоопарке в вольере с павлинами я нашел зайца и поразился его строению. Он был гораздо серьезнее, чем кролик.
Я стал гравировать. И должен сказать, что гравюра, которая у меня получилась, мне не понравилась. У меня вышел заяц очень реальный, но чем-то он был нехорош. Мне казалось, что его можно разглядывать — шуба такая, строение такое. Но больше ничего.
Можно было сказать, что признаков отрицательных у него не было, но он никак не был поэтическим зайцем. А мне нужен был реально-поэтический заяц, который рассказывал бы о снежных полях, о морозах, о порослях осины, о морозных ночах.
И я награвировал другого, такого, который должен был жить в книге, в этой вот книге.
А книга как складывалась? Прежде всего шрифтом. Мне удалось получить великолепный шрифт в типографии Гознака. Это была так называемая «обыкновенная» гарнитура, то есть шрифт с тонкими усами и довольно черными штамбами — вертикальными основами букв, — так что книга вся была наполнена красивым черным цветом. И вот в таком книжном пространстве должен был жить мой заяц. Он должен был быть круглым и темным и вылепленным средством гравюры.
Так установил я для себя, как мне выражать реализм Толстого.
Теперь обо всей книге. Обложка — заяц среди кустов, гравюра в два цвета. Здесь довольно экономно взят второй цвет, и для спинки зайца и для фона. Как мне казалось, на обложке я имел право сделать большого зайца.
Затем титульный разворот. Здесь главные хозяева — буквы. И рядом с ними — животные и голуби и Толстой, который все это рассматривает. Широкий вход в книгу, а дальше текст (я уже говорил о красоте шрифта) был снабжен моими заголовками — тоже буквами, больших размеров. И здесь первая иллюстрация — «Пожарные собаки»; я ее не буду защищать, она мне не нравится.
А дальше «Воробей»; воробей реальный, которого почти что можно пощупать, он почти что скульптура, до того он входит в наше сознание как существующий.
Дальше — полет ласточек туда и сюда, живой, хлопотливый, над гнездом. Это было реально, особенно в книге, на странице.
Дальше — заяц с серебряной шкуркой, которую можно только гравюрой сделать. И потом — рассказ про зайца. На развороте — морозная ночь.
Каждый рассказ оформлялся по-своему, показывая по-своему своего героя, и тем не менее вся книжечка получилась цельной.
Дальше — «Орел»; рабочие кидают камни в летящего орла. Тут я должен сказать, что мне удалось сделать дерево очень большим, потому что я низ его выпрямил.
Кончил я этот рассказ виньеткой — орлиное гнездо с орлом. Это книжно красиво, в книге это живет.
Реализм иллюстраций усиливается еще изобразительным рассказом; так, например, в истории со слоном изображены все три состояния слона: как он рассердился, как он подчинился женщине и как он стал работать с мальчиком на шее в качестве вожака. Все изображено мною, как и в рассказе: все можно видеть, и в то же время все это по-книжному, со шрифтом вместе, так же цветно.
Наконец — «Акула». Тут я, с одной стороны, хотел поразить читателя видом этого чудовища среди волн, с другой стороны — в подробностях рассказать о выстреле. Я обратился к художнику Павлинову Павлу Яковлевичу, который когда-то служил во флоте, чтобы узнать все про корабль и про орудия. И на развороте использовал две страницы для иллюстраций.
Я рассказал всё в подробностях. Мне нужно было, с одной стороны, сделать это цельно, а с другой стороны, рассказать обо всем. Рассказ в этой иллюстрации доведен до предела, но таким способом он становится особенно реальным.
Кончается все рыбкой после страшной акулы. Эта маленькая рыбка — концовка всей книги.
Таким образом, я, как понимал, сделал толстовские рассказы.
И мои иллюстрации в связи с этим должны быть поэтическими, потом — жить в этой книге, существовать в ней в связи со шрифтом, с заголовками, со всем, что в книге есть.
Читайте также
Вы любите животных?
Вы любите животных?
Две дрессировщицы собак хвастаются:
— Моя Джильда читает газеты!
— Знаю. Мне про это говорил мой Шарик.
(Из тетрадки в клеточку. Май 1962 года)
Вернувшись в Москву после гастрольной поездки в Японию, я узнал, что меня разыскивают с «Мосфильма» из группы
В мире животных
В мире животных
Про Вадима Жука я уже рассказывал в этой книжке. А еще среди моих друзей есть замечательный фотограф Юрий Лев и великолепная поэтесса Рената Муха. Если вы еще не читали ее дивных маленьких стихов, то вот вам, для знакомства:
Потомки бывают умнее, чем предки,
II. «Дом животных»
II. «Дом животных»
Первый день в школе был для Тура кошмаром. Вопреки всем школьным установкам мать добилась того, что его приняли сразу во второй класс. И первые годы ему не давала покоя мысль, что он самый маленький в классе. Трудно было отделаться от чувства
О том, как я оформлял «Бориса Годунова» Пушкина
О том, как я оформлял «Бориса Годунова» Пушкина
Получив задание оформить трагедию Пушкина «Борис Годунов», я прежде всего обратился к статье Белинского о трагедии Пушкина «Борис Годунов»; и должен сказать, что не совсем с ним согласился. Белинский считает, что вообще в
Как я оформлял «Маленькие трагедии» Пушкина
Как я оформлял «Маленькие трагедии» Пушкина
Я был счастлив, когда меня позвали в Государственное издательство художественной литературы и предложили выбрать, какое я хочу литературное произведение, и оформить книгу. Я давно мечтал иллюстрировать «Маленькие трагедии»
Глава пятая. Рассказы о животных
Глава пятая. Рассказы о животных
Кобра
Кирилл, муж актрисы Веры Глаголевой, пригласил нас с Галей в путешествие по Южной Африке. Первая страна — Зимбабве.Широкая, как Волга в нижнем течении — река Замбези. В заводях плавают крокодилы, стада слонов выламываются из
[О животных]
[О животных]
Собаки и барсук
Замечательный народ охотники, и все они очень разны, но в одном пункте одинаковы — это когда начинаются рассказы про охоту. Так как я тоже был охотник, то, сознаюсь, любил про охоту поговорить. Не знаю, как другие, а я, рассказывая разные случаи,
В мире животных
В мире животных
«Пытаются, я бы даже сказал грубее, раздувать какие-то политические жабры для того, чтобы заработать капитал какой-то».(Из интервью РТР. 23.08.2000.)«Никаких экспериментов здесь не будет. Над крысами пускай эксперименты проводят». (В адрес правительства насчет
О животных
О животных
«Лебедь»
Было это 22 июля. Когда М. Н. потянула за сигнальную веревочку, я узнала ее и, не спеша, пошла открывать дверь, представляя при этом, что вот она войдет, мы молча пожмем друг другу руки и только через несколько секунд заговорим — так обычно бывало. Но на
О некоторых животных.
О некоторых животных.
В разное время в разных детских книжках я читала описания многих животных, в том числе описание льва. В связи с этим вспоминаю такой случай: нашей маленькой слепоглухонемой девочке Марусе купили для занятий игрушечных животных — льва, свинью, лошадь,
«Отец животных»
«Отец животных»
В тот же день, когда Альфред Брем отправился в экспедицию и выехал в Санкт-Петербург, вышел в свет первый том исправленного и расширенного второго издания «Жизни животных», которое начало свое победное шествие по миру в 1864 году.Он начал обдумывать данный
ГЛАВА VII Последние годы Ф. Толстого по рассказам князя П. А. Вяземского, А. Герцена, Л. Толстого, М. Каменской, Ф. Булгарина, А. Стаховича и других
ГЛАВА VII Последние годы Ф. Толстого по рассказам князя П. А. Вяземского, А. Герцена, Л. Толстого, М. Каменской, Ф. Булгарина, А. Стаховича и других
С годами Федор Иванович несколько остепенился. В 1821 году он женился, а в 1822 году ему минуло сорок лет. По-видимому, перелом в его
ГЛАВА VIII Тип Американца Толстого в русской литературе (у Грибоедова, Пушкина, Льва Толстого и других)
ГЛАВА VIII Тип Американца Толстого в русской литературе (у Грибоедова, Пушкина, Льва Толстого и других)
Как яркий тип, Американец Толстой привлекал русских писателей и послужил материалом для нескольких их произведений. С другой стороны, из этих произведений можно
Глава 13 Защитница животных
Глава 13
Защитница животных
Бриджит с детства отличалась любовью к животным и всегда умудрялась принести в дом родителей какое-нибудь животное, а если учесть многолетнюю привычку Бриджит заводить дружбу с любой четвероногой тварью, обитающей в радиусе 100 миль от
Потерянные рассказы; рассказы, не вошедшие в сборники; опубликованные письма
Потерянные рассказы; рассказы, не вошедшие в сборники; опубликованные письма
«The Survivors», 1940 год. Библиограф Джек Р. Саблетт указывает, что Сэлинджер упоминает об этом рассказе в написанном в 1940 году письме Уильяму Бёрнетту. Рассказ никогда не был опубликован, и теперь
«Я не иллюстрирую произведения, а создаю книгу»
В. А. Фаворский
Владимир Андреевич Фаворский (1886-1964) был известным графиком и художником. Фаворский родился 14 марта 1886 года в Москве. Его отец был юристом, а мама – Ольга Шервуд – известной художницей. Неудивительно, что мальчик пошел по стопам матери.
Он посещал скульптурные классы Строгановского училища, а по окончании гимназии поступил на экономический факультет Мюнхенского университета. Но экономика мало привлекала молодого Фаворского, и он с гораздо большим удовольствием посещал лекции по искусству Карла Фолля.
В студенческие годы Фаворский много путешествовал по Европе – увидел Италию, Францию, Швейцарию и другие страны. Гравюрой на дереве – ксилографией – Фаворский стал заниматься с 1907 года. Первая выставка молодого художника состоялась в Московском товариществе художников в 1910 году.
В 1912 году Фаворский женился на Марии Дервиз – дочери художника В. Дервиза. У супругов родились трое детей – Никита, Иван, Мария. Владимир Фаворский был участником Первой мировой войны, воевал на румынском фронте. После окончания войны был призван в Красную армию и участвовал в боях на Царицынском фронте.
С 1920 года Фаворский работал в Московских Высших художественно-технических мастерских – он уже был профессором по деревянной гравюре. Начинается время расцвета его творчества. Проходит персональная выставка художника, на которой было показано более 120 его гравюр. В дальнейшем Фаворский работал профессором по книге и гравюре в Московском Институте изобразительного искусства.
У Владимира Андреевича сложился свой особый взгляд на иллюстрацию:
«Искусство оформления книги — это высокое искусство. Прежде всего, это синтез искусств, объединяющий объемные моменты, почти скульптуру, с изобразительными: шрифтом и иллюстрацией. В малом масштабе это тот же синтез, к которому стремится и архитектура, объединяясь со скульптурой и живописью. Архитектор, строя здание, строит целый внутренний мир — помещение, комнаты, смена которых рассчитана на последовательное рассмотрение. То же самое относится и к книге. Оформленная переплетом, иногда рельефным (тиснение, накладки), она охватывает с первых смен страниц целый внутренний мир. Книга, как и архитектура, воспринимается во времени. От страницы к странице мы движемся по книге. Но движение по книге не должно быть машинальным. Подчиняясь определенному ритму, оформление движения по книге организует наше восприятие прочитанного».
Больше всего В. Фаворский стал известен, как художник книги. Иллюстрации занимают самое значительное место в его творчестве. Советская книжная гравюра приобрела яркое звучание под началом В. Фаворского, который разработал собственную теорию оформления книги, включающую композицию, графику и теорию книги.
Иллюстрация стала неотъемлемой частью книги, дополняющей литературное произведение. Он стал автором иллюстраций к «Рассказам о животных» Л. Толстого, «Былинам», произведениям Пушкина и Лермонтова.
Пушкин.»Скупой рыцарь»
На протяжении 15 лет Фаворский работал над гравюрами на дереве к изданию «Слова о полке Игореве».
Широко известны гравюры Фаворского, посвященные творчеству Роберта Бернса и Уильяма Шекспира.
В. Фаворский выполнил иллюстрации к «Джангару» — калмыцкому народному эпосу, его работы также можно найти в следующих книгах: «Повесть о Болотникове» Георгия Шторма, «Наша древняя столица» Н. П. Кончаловской, «Избранное» Уильяма Блейка, «Английские поэты XVI-XX веков в переводах С. Маршака», «Домик в Коломне; Моцарт и Сальери» А. С. Пушкина, «Борис Годунов» А. С. Пушкина, «Быль-небылица: рассказы в стихах» С. Я. Маршака, «Авдотья Рязаночка» Б. В. Шергина и в других книгах.
Большую работу сделал В. Фаворский и для театра. Так, он изготавливал куклы-марионетки, и стал автором многочисленных декораций к спектаклям МХАТа, Театра имени Вахтангова и Театра имени МОСПС. В 1937 году за блестящее оформление советского павильона на Всемирной выставке в Париже был удостоен Гран-при. В 1957 году художник был удостоен золотой медали на Всемирной выставке в Брюсселе за мозаичное панно «1905 год».
Владимир Фаворский прожил яркую и плодотворную жизнь. Но и ему выпали на долю тяжкие испытания – во время Великой Отечественной войны погибли оба сына – Никита и Иван. Пережить горе помогло искусство. Проведя годы на преподавательской работе, Фаворский оставил после себя выдающихся художников, мастеров по гравюре, таких как Андрей Гончаров, Александр Дейнека, Юрий Пименов, Андрей Лекаренко, Георгий Ечеистов и др. Владимира Фаворского не стало 29 декабря 1964 года.
Что читать о Владимире Фаворском:
Восток в творчестве народного художника СССР Владимира Андреевича Фаворского: сборник материалов и каталог выставки / Гос. музей искусства народов Востока. — Москва : Советский художник, 1982. — 38, [1] с., [20] л. ил. с.
Во время Великой Отечественной войны в эвакуации В. А. Фаворский создал «Самаркандскую серию» линогравюр. Прошедшая выставка «ВОСТОК В ТВОРЧЕСТВЕ В. А. ФАВОРСКОГО» познакомила зрителей с восточным направлением в творчестве Фаворского. На протяжении своего творческого пути Фаворский не раз обращался и к восточному эпосу, и к жизни Советского Востока, в которой также находил черты эпического величия.
В своем постижении Востока художник шел, соблюдая историческую последовательность, от библейской древности к средневековому эпосу и далее — к живым образам нашего времени.
Герчук, Юрий Яковлевич. Фаворский / Герчук Ю. Я. — Москва : РИП-холдинг, 2018. — 271 с.
Имя Владимира Андреевича Фаворского — одно из ключевых в русском изобразительном искусстве двадцатого века. Для новых поколений имя, безусловно, классическое и наделенное особым, двойным обаянием, не только художническим, но и человеческим.
Оно несет на себе отблеск личности, соединяющей сильную творческую волю с душевной открытостью и редкой ясностью духа. Автор работы Юрий Яковлевич Герчук — известный искусствовед, художественный критик, заслуженный деятель искусств Российской Федерации.
Ю. Я. Герчук был лично знаком с Фаворским. Книга Юрия Яковлевича станет настоящим «путеводителем по Фаворскому» и откроет художественный мир этого глубокого мастера. В издании не только описаны основные этапы и обстоятельства его жизни и творчества, показаны наиболее интересные работы, но и обозначена их роль в общем развитии искусства. Прослежены связи с явлениями культуры и общественной жизни (современными в ту пору, или уже историческими).
В книге рассмотрено творчество Фаворского в таких областях как: Графика. Искусство книги. Иллюстрация. Ксилография. Рисунок. Шрифт. Композиция. Изобразительное пространство. Художественная цельность. Синтез искусств. Стиль. Символ.
Фаворский, Владимир Андреевич. Об искусстве, о книге, о гравюре / В. А. Фаворский. — Москва : Книга, 1986. — 238, [1] с.
Выпуск книги был приурочен к 100-летию со дня рождения В. А. Фаворского — выдающегося советского живописца, мастера искусства книги. В сборник вошли статьи Фаворского, его размышления об искусстве, фрагменты его «Рассказов художника-гравера». Сборник дает представление о его теории книги:
«Архитектор, строя здание, строит целый внутренний мир – помещение, комнаты, смена которых рассчитана на последовательное рассмотрение. То же самое относится и к книге. Оформленная переплетом, иногда рельефным (тиснение, накладки), она охватывает с первых смен страниц целый внутренний мир. Книга, как и архитектура, воспринимается во времени. От страницы к странице мы движемся по книге… Нигде нет такого временного цветового аккорда, как в архитектуре и в книге».
Фаворский, Владимир Андреевич. Рассказы художника-гравера / В. А. Фаворский ; [оформ. И. Фоминой]. — Москва : Детская литература, 1976. — 101, [3] с.
Эта книга, написанная известным художником-иллюстратором Владимиром Андреевичем Фаворским, в увлекательной форме рассказывает о непосредственной работе над произведениями русской классической литературы.
В декабре 1961 года издательство обратилось к художнику с предложением написать книгу о работе художника-иллюстратора. Владимир Андреевич, со свойственным ему вниманием, немедленно отозвался. Фаворский решил написать рассказы о своей работе. В это время Владимир Андреевич был уже тяжело болен, он не мог писать сам и надиктовал книгу своим близким.
Эфрос, Абрам Маркович. Профили: очерки о русских художниках / Абрам Эфрос. — Санкт-Петербург : Азбука-классика, 2007. — 315, [1] с., [32] л. ил., цв. ил., портр. с.
Книга А. М. Эфроса «Профили», впервые увидевшая свет в 1930 году, представляет собой сборник эссе о русских художниках — современниках автора. Эфрос приглашает читателя пройти вместе с ним по воображаемой выставке работ Серова, Бенуа, Шагала, Чехонина, Сапунова, Нарбута, Альтмана и Фаворского. Субъективная, прихотливая, эмоциональная оценка их творчества, обусловленная глубоким художественным знанием, — главное достоинство этой книги.
Приятного чтения!
Резник Марина Васильевна
А р т — г а л е р е я
Елизавета ЗОТОВАВладимир Андреевич
Фаворский
1886—1964
Каждому образованному человеку хорошо знакомы имена и произведения великих живописцев, архитекторов, скульпторов различных эпох и направлений в искусстве. Имена не менее великих мастеров, представляющих искусство не столь монументального характера, искусство «малых форм», к сожалению, менее известны. Однако каждый читающий человек с огромным удовольствием берет в руки прекрасно оформленную и иллюстрированную книгу, будь то художественное произведение или школьный учебник по литературе.
Книжная иллюстрация — особый жанр изобразительного искусства, и ее авторы тоже заслуживают нашего внимания. Иллюстрация не существует в отрыве от литературного произведения, хотя, конечно, и она может стать экспонатом художественной выставки. Иллюстрация должна быть частицей целостного организма — книги, в которой, помимо иллюстраций, важно и оформление титульного листа, и различные заставки, концовки, и шрифты. И все это требует мастерства и художественного вкуса. Художник в данном случае выступает не просто как иллюстратор, но как Мастер Книги. Одним из замечательнейших мастеров, виртуозов книги
в русском (советском) искусстве является
Владимир Андреевич Фаворский.
Каждому образованному человеку хорошо знакомы имена и произведения великих живописцев, архитекторов, скульпторов различных эпох и направлений в искусстве. Имена не менее великих мастеров, представляющих искусство не столь монументального характера, искусство «малых форм», к сожалению, менее известны. Однако каждый читающий человек с огромным удовольствием берет в руки прекрасно оформленную и иллюстрированную книгу, будь то художественное произведение или школьный учебник по литературе.Биография
Фаворский родился в Москве 2 (14) марта 1886 года. Интерес к рисованию проявился у него очень рано: «Я начал рисовать потому, что рисовала мать, а она рисовала потому, что дед был художником». Мальчик посещал вечерние занятия по скульптуре в Строгановском училище, а в 1903 г. поступил в частную художественную школу, открытую известным живописцем К.Ф. Юоном.
1906–1907 гг. Фаворский провел в Германии, в Мюнхене, где был студентом частной художественной академии Шимона Холлоши и посещал лекции по истории искусств в Мюнхенском университете. В этот период художник много путешествовал по Италии, Австрии, Швейцарии. К 1907 г. относятся и его первые опыты работы в технике гравюры. Фаворский окончательно решает обратиться к графике, несмотря на то что наставники прочили ему будущее успешного живописца: «Возможно, я даже стал бы хорошим живописцем, но предпочел графику. Предпочел как изобразительное искусство, более доступное людям, чем живопись, как искусство массовое».
Статья опубликована при поддержке
интернет-аукциона «СитиЛот». Беспроигрышный интернет-аукцион позволяет попробовать сначала выиграть популярный товар, а если это сразу не получилось, то купить его по рыночной цене за вычетом потраченных денег на попытку выигрыша. На нём можно купить популярную технику со скидкой до 97%. На сайте есть лоты, где iPhone 6S доставался победителям меньше, чем за 3000 рублей.
При покупке товара теперь можно не только сэкономить, но и делать это с азартом. Подробную информацию Вы сможете узнать на сайте, который располагается по адресу: http://citylot.ru.
По возвращении в Москву Фаворский поступает в Московский университет на историко-филологический факультет. Его дипломная работа была посвящена творчеству Джотто. В 1918 г. он создает серию гравюр «Виды Москвы» и делает заставки-инициалы для «Суждения господина Жерома Куаньяра» А. Франса (книга увидела свет только в 1963). Его успехи в жанре графики весьма значительны, и уже в 1919 г. Фаворский становится профессором графического факультета Высших художественно-технических мастерских (Вхутемас), а в 1923 г. их ректором. Он оказался не только выдающимся художником, но и блестящим педагогом, его учениками были А.А. Дейнека, А.Д. Гончаров, Ю.И. Пименов.
Как художник Фаворский завоевал признание и у себя на родине, и за рубежом. В 1925 г. проиллюстрированная им «Книга Руфь» получает гран-при на Международной выставке декоративных искусств в Париже. В 1962 г. Фаворский становится членом Академии художеств СССР. Проходят три его персональные выставки — в Ленинграде, Львове и Лондоне. В 1963 г. он стал народным художником СССР.
Техника
Фаворский работает в технике ксилографии — гравюры на дереве. Ксилография — традиционный способ оформления книги, еще первопечатные книги — инкунабулы — иллюстрировались и украшались таким способом. Фаворский использует технику торцовой ксилографии. Печатная форма, с которой делается оттиск, представляет собой доску поперечного распила из твердых пород дерева, на которой специальными инструментами — штихелями — вырезаются штрихи. На доску наносится черная тушь, вырезанные штрихи остаются белыми при оттиске, остальное пространство — черным.
Но для Фаворского ксилография не только техника исполнения иллюстраций, но и своеобразная философия творчества. работу гравера с «черной доской» он сравнивал с работой скульптора с каменной глыбой. И в том и в другом случае творец, отсекая все лишнее, постепенно из бесформенной массы высвобождает образ. Но «путь от замысла к изображению имеет много ступеней», и первый оттиск всегда сначала немного разочаровывает — требуется корректировка, после которой делаются новые оттиски, и так до тех пор, пока изображение не обретет совершенную форму.
Художник книги
Фаворского можно назвать настоящим Художником книги: он уделял внимание не только иллюстрации, но и оформлению книги в целом. Мастер должен передать стиль книги, а «это достигается только всей совокупностью элементов оформления: и шрифтом, и заставками, и иллюстрациями». Очень важно, чтобы иллюстрации соответствовали характеру иллюстрируемого материала: «оформить книгу, раскрыть средствами изобразительного искусства мир, созданный писателем, это не только ответить на сюжет, но и на стиль литературного произведения. На мой взгляд, эти два момента неразделимы».
Фаворский разрабатывает собственную теорию книжной иллюстрации: «меньше всего надо заботиться о выражении своей индивидуальности, она обязательно будет выражена, если художник найдет основное, если, поняв писателя, согласно его теме, определит его». Таким образом, у Художника книги две основные задачи: первая — интерпретация литературного произведения, создание образа, вторая — «создать вещь из книги при помощи форзаца, обложки, шмуцтитулов».
Основные произведения
Первым опытом Фаворского в книжной иллюстрации стало оформление произведения Анатоля Франса «Суждение господина Жерома Куаньяра» (1918). Художник выполняет заставки-инициалы, в русской традиции такие заставки называются буквицами. Внутрь больших декоративных заглавных букв помещаются человеческие фигуры. Украшение книги инициалами — старинная традиция, идущая еще из раннего Средневековья. Фаворский придает этой традиции современное звучание.
В 1925 г. художник оформляет «Книгу Руфь» в переводе А. Эфроса. Он создает целый книжный организм — это и обложка, и авантитул, и титул, и фронтиспис, пять сюжетных гравюр, виньетки. Мастеру замечательно удается передать эпический характер произведения. Эта книга становится самостоятельным произведением искусства, известным далеко за пределами России.
В 1932 г. Фаворский иллюстрирует «Рассказы о животных» Л.Н. Толстого. «Чтобы иллюстрировать это произведение, надо быть сугубым реалистом». Художник старается соответствовать реалистической манере писателя: «Рассказ в этой иллюстрации доведен до предела, но таким способом он становится особенно реальным». Самым ярким примером можно назвать иллюстрацию к рассказу «Акула».
В 1939 г. он иллюстрирует калмыцкий эпос «Джангар» (в переводе С. Липкина). Для работы над этой книгой художник совершает путешествие по Калмыкии и в своих иллюстрациях использует сделанные тогда наброски, в первую очередь портретные. Фаворский выполняет фронтисписы (заставки) к каждой из 12 песен эпоса, «черные» иллюстрации на полную страницу, орнаментальные линейки, буквицы. По мнению мастера, образы народного эпоса наиболее подходят для воплощения их в технике гравюры. В «Джангаре» Фаворский сочетает реалистичные моменты (портретные черты персонажей) со сказочностью, фантастичностью, свойственными подобным произведениям.
Иллюстрация к «Рассказам о животных»
Л.Н. Толстого. 1932
В 1940 г. Фаворский выполняет иллюстрации к «Гамлету» Шекспира (в переводе Б. Пастернака). В 1947 г. он снова обращается к Шекспиру и оформляет сборник его сонетов. «Сонеты» — удивительно изящная книга, ее оформление полностью соответствует духу шекспировской поэзии. В 1949 г. выходит сборник стихотворений шотландского поэта Роберта Бернса, иллюстрированный Фаворским. Здесь стиль оформления сильно отличается от стиля шекспировских сонетов. Художник прекрасно передает различные настроения стихотворений Бернса — от шотландских идиллий до героического пафоса. Концовки часто выполняются в виде маленьких натюрмортов — это или цветы, или шотландский чертополох, или листы бумаги и перо — оружие поэта.
Пожалуй, самые известные работы Фаворского — иллюстрации к «Слову о полку Игореве» (1950), «Борису Годунову» (1954) и «Маленьким трагедиям» А.С. Пушкина, за что в 1962 г. он был удостоен Ленинской премии.
В оформлении использованы заставки-инициалы
к «Суждению господина Жерома Куаньяра»
Анатоля Франса
Чарушин Евгений Иванович
1901-1965
Русский художник и писатель, книжный график. Работал в технике литографии и фарфоровой малой пластики.
Евгений Иванович Чарушин (1901-1965) стал известен прежде всего как талантливый художник – анималист. Любовь и теплота, с которыми он изображал животных, принесли ему поистине мировое признание. Однако не только умение реалистично отобразить на холсте окружающий мир прославило его, но и безусловный писательский талант. Рассказы Евгения Чарушина отличаются детской непосредственностью и свежим взглядом. Простыми и яркими образами он доносит до юных читателей волшебный мир птиц и зверей.
Талант Чарушина своими корнями уходит далеко в детство. С первых лет жизни писатель много времени проводил с охотниками, умельцами-кустарями, лесниками. Мама писателя, Любовь Александровна, привила сыну горячую любовь к природному миру. Вместе с ней он работал в саду, ухаживал за животными.
Опыт, полученный в детстве, помог Чарушину приобрести мастерство незаурядного художника. До мельчайших подробностей Чарушин мог передать повадку животных. Лаконично и в то же время ёмко Евгений Иванович изображал нахохлившуюся ворону, осиротевшего медвежонка и много других ярких образов. Будучи мастером изобразительного искусства, Чарушин не мог не воспользоваться таким инструментом, как слово. То, о чём он создал так много картин и зарисовок, обрело словесную форму, и мастерство художника гармонично дополнилось писательским талантом.
Первые рассказы Евгения Чарушина
Множество иллюстраций сделал Чарушин Евгений Иванович. Произведения Бианки, а также С. Я. Маршака, М. М. Пришвина и др. известных писателей с его рисунками привлекали множество читателей. В это же время, по настоянию Маршака, он попробовал сам сочинять небольшие детские рассказы о жизни животных. Первый рассказ его появился в 1930 году («Щур»). Уже в этом произведении проявилось не только отличное знание характеров различных животных, но и чувство юмора. Во всех остальных рассказах Чарушина Евгения Ивановича также ощутима то озорная, то мягкая, то немного ироничная, то по-доброму снисходительная улыбка. Чарушин Евгений Иванович — художник-иллюстратор и писатель, который стремился понять зверей, их мимику и движения. Накопленный опыт помог ему передать это в словах и иллюстрациях. В том, что создавал Евгений Иванович, нет вымысла — животные всегда делают то, что им свойственно.
Ребячий восторг, который Чарушин на протяжении всей жизни испытывал перед природой, он передал в своих рассказах. «Что за зверь?», «Медведь-рыбак», «Перепёлка» — эти и многие другие произведения помогают воспитать в детях чувство сострадания, любви к природе и ответственности в отношениях с окружающим миром.
С первых лет жизни рассказы Евгения Чарушина сопровождают детей в чудесном путешествии в страну под названием Природа. Увлекательные тексты его произведений, сопровождаемые талантливыми иллюстрациями, пробуждают в юных читателях яркие чувства.
Подробнее о творчестве Чарушина
С огромным уважением Чарушин относился к своим читателям. Он был рад тому, что нарисованные им звери нравятся не редакторам и критикам, а именно малышам. Рассматривая книги Чарушина, можно смело сказать, что и иллюстрации, и сами тексты отражают цельный, единый внутренний мир их создателя. Рисунки и рассказы познавательны, лаконичны, строги и понятны любому, даже маленькому ребенку. В сборнике «Птенцы» (1930 год), состоящем из коротких рассказов о совятах, коростелятах, рябчатах, Евгений Чарушин мастерски выделяет наиболее броские и запоминающиеся особенности героев.
Чарушин отлично знал повадки животных. В иллюстрациях он изображал их с необыкновенной характерностью и точностью. Индивидуален каждый его рисунок, в каждом из них персонаж изображен со своим особым характером, который соответствует той или иной ситуации. Чарушин ответственно решал эту задачу. Он говорил, что если нет образа, нечего и изображать. Чарушинские звери эмоциональны, трогательны. Фон и среда едва намечены в ранних его книгах. Главное — показать животное крупным планом, при этом не просто создать художественный образ, но и максимально правдиво изобразить героя. Евгений Чарушин не любил плохо нарисованных с точки зрения биологии зверей. Он также считал, что рисунки в детской книге должны быть дышащими, живыми. Евгений Чарушин не любил Ивана Билибина, считая, что тот занимался не рисованием, а раскрашиванием мертвых, холодных контуров.
Из множества фактур складывается живописность образов животных Чарушина, которые мастерски передают шерсть зверя, перья птицы. Создавать живописные по фактуре, сложные рисунки было удобнее всего именно в технике литографии. Чаще всего художник использовал природные пастельные тона. Он не признавал литографских правил и законов, темпераментно водя карандашом, царапая по литографскому камню бритвой и иглой. По многу раз Евгений Иванович Чарушин мог заклеивать не получившиеся части на рисунке или замазывать их белилами.
Около 20 книг создал в довоенное время Евгений Чарушин. Биография его была отмечена появлением следующих произведений: 1930 году — «Птенцы»; в 1931 — «Волчишко и другие», «Цыплячий город», «Облава», «Джунгли — птичий рай»; в 1935 — «Животные жарких стран». Одновременно он продолжал иллюстрировать таких авторов, как С. Я. Маршак, В. В. Бианки, М. М. Пришвин, А. И. Введенский.
автор Евгений Чарушин
иллюстратор Евгений Чарушин
издательство Художник РСФСР 1975
Лиса и заяц
Тюпа и Томка
Болтливая сорока
Иллюстрации к книге «Детки в клетке»
Иллюстрации к книге «Большие и маленькие»
Иллюстрации к книге «Охото на медведя». 1933
Иллюстрации к книге «Кто как живет». 1959
Иллюстрации к книге «Кто что умеет». 1965
Иллюстрации к книге «Как медвежонок сам себя напугал». 1968
источник 1
источник 2
источник 3
источник 4