Кто автор рассказа алые паруса

Александр и Нина Грин. Фото: обложка книги «Воспоминания об Александре Грине» Издат. дом Коктобель, 2005

Многие в юности зачитывались книгой о том, как верность мечтам может перевернуть жизнь. А в летнем лагере на прощальном вечере кто-то обязательно бренчал на гитаре несложную мелодию, под которую отряд выводил незамысловатый припев: «Ассоль плюс Грей…». Если этих согревающих душу моментов нет в вашей биографии, то о санкт-петербургском празднике выпускников «Алые паруса» вы точно наслышаны. В 2022 году знаменитая повесть-феерия Александра Грина отмечает свой вековой юбилей. Расскажем, как создавалось это произведение, кому оно посвящено и почему жизнь прототипа Ассоль оказалась столь трагичной.

«Алые паруса»: история создания романа

Идея романа у писателя Александра Грина (настоящая фамилия – Гриневский) родилась случайно. Однажды он заметил на витрине лодку с белым шелковым парусом. Эта игрушка чем-то зацепила творческого человека, словно бы пытаясь рассказать ему какую-то свою историю. Правда, какую именно – Грин понял не сразу. Лишь после того, как он мысленно перекрасил паруса суденышка в означающий ликование красный цвет, в его голове сложилась общая канва сюжета о решительном и целеустремленном Грее и мечтательной дочери моряка Ассоль, живущей в мире грез, который так сильно контрастирует с жестоким миром односельчан.

Работа над произведением началась в 1916 году, но ему предстояло пережить множество правок, как и его автору – множество мытарств, прежде чем повесть стала той, какую мы с вами читали.

От красного цвета к алому

Начнем с того, что на рубеже XIX-XX веков молодой Грин всячески поддерживал революционное движение, сблизившись с эсерами, за что его неоднократно приговаривали к ссылкам, но каждый раз ему удавалось выкрутиться. Однако постепенно Грин разочаровывается в идеалах революции: «В моей голове никак не укладывается мысль, что насилие можно уничтожить насилием». И к моменту написания «Алых парусов» он окончательно приходит к выводу о категорическом непринятии нового строя. Так и действие повести, по первоначальной задумке, должно было происходить в революционном Петрограде – грязном, голодном, убивающем какие-либо мечты на корню. Но затем Грин решил перенести героев из этой удручающей действительности в другую реальность – вымышленную прибрежную деревушку Каперна, где свободный морской ветер, соленые волны и живописные пейзажи помогут девичьим грезам противостоять холодности и заносчивости мира других людей.

Еще одна малоощутимая с точки зрения содержательной стороны и невероятно сильная в плане сопутствующих символов правка: гриновские паруса с красного поменяли цвет на алый, чтобы не ассоциироваться с политикой. Хотя стоит отметить, что впоследствии советская пропаганда предпринимала попытки переиначить смысл произведения и прикрыться алым парусом как знаменем.

Александр Грин в армии: пошел служить в 39

В 1919 году 39-летнего Грина мобилизовали в Красную Армию в качестве связиста. Черновики повести он взял с собой. Однако вскоре наш герой заболел сыпным тифом, который перенес достаточно тяжело, месяц проведя в больнице. А после этого при содействии Максима Горького ему удалось получить малюсенькую комнатушку в «Доме искусств» на Невском проспекте. Это было чем-то вроде писательского общежития. Здесь, в темном помещении с минимум мебели, и появилась на свет большая часть знаменитой пронизанной светом феерии.

К 1920 году произведение было полностью закончено, и еще два года Грин делал стилистические правки, оттачивая каждое слово, каждый оборот до идеала. В 1922 году в газете «Вечерний телеграф» была опубликована глава «Грэй». Полностью повесть впервые вышла в 1923 году.

Почему «Алые-паруса» – повесть-феерия

Жанр произведения обозначен как «повесть-феерия», и если с первой частью характеристики все понятно, то вторая призвана сблизить судьбу героев со сказкой, где превалирует фантастический сюжет. Однако классической феерий «Алые паруса» назвать нельзя. По сути, оттенено мистикой там только пророчество, полученное маленькой Ассоль в детстве и ставшее ее жизненным маячком: якобы через много лет за ней на корабле под алыми парусами приплывет прекрасный принц и увезет с собой. А далее – никакого волшебства, сплошная жизнь в самых разных и порой не самых красивых ее проявлениях. «Есть как будто бы цепь случайностей, которая и образует эту сказку. Поэтому это и феерия, и романтически-сентиментальная повесть», – отметил историк и литератор Сергей Беляков.

Однако в первоначальном варианте сказочного в этом произведении было чуть больше. Речь идет о двух утраченных героях: рассказчике и летающем человеке Мас-Туэле, сумевшем обрести этот дар благодаря силе собственного желания. В их диалоге и должна была прозвучать история об Ассоль и Грее. Однако затем автор вычеркнул этих персонажей. Возможно, он хотел сделать повесть чуть более реалистичной, а может, не хотел уводить внимание читателей от основной сюжетной линии.

Нина Грин: судьба музы писателя, ставшая прототипом Ассоль

Александр Грин посвятил «Алые паруса» своей третьей жене – медсестре Нине Мироновой (по первому погибшему на войне мужу – Коротковой). Они не расставались до самой смерти Грина (он скончался в 1932 году в Старом Крыму от рака желудка) – судьба подарила им 11 проведенных вместе лет, за что они оба были ей невероятно благодарны.

Впоследствии судьба его последней супруги, ставшей, по некоторым версиям, прототипом Ассоль, сложилась непросто. Она продолжала жить в Крыму, и когда эта территория оказалась под угрозой, а затем и непосредственно под фашисткой оккупацией, она даже не предпринимала попыток уехать – ее держала больная мать, которая не осилила бы дорогу. В этот период Нине пришлось работать корректором и редактором в оккупационной газете, затем она была угнана на трудовые работы в Германию.

Когда война закончилась, Нина вернулась в Крым и получила 10 лет лагерей «за измену Родине» с конфискацией имущества. Она отбыла почти весь срок, пока не вышла на свободу по амнистии. Интересно, что в этот тяжелый период всяческую посильную поддержку, в том числе материальную, ей оказывала первая супруга Александра Грина – Вера Павловна, в девичестве Абрамова.

Нина Николаевна начала борьбу за возвращение дома. Ее поддержало писательское сообщество, и в 1960 году в домике вновь появилась мемориальная комната, а в 1964 году он становится филиалом Феодосийского краеведческого музея. Однако вся эта бурная деятельность еще воинственнее настроила местные власти против настырной вдовы. И когда она умерла в 1970 году в 75-летнем возрасте, то они не дали добро на исполнение последней ее воли – в завещании она попросила похоронить ее между могилами мужа и матери. Однако на годовщину смерти ее друзья с помощниками тайно перезахоронили тело в семейную ограду.

Нина Грин была реабилитирована в 1997 году – через 17 лет после своей смерти.

Фильм «Алые паруса» 1961: Анастасия Вертинская и Василий Лановой

В 1961 году повесть была экранизирована советским кинорежиссером Александром Птушко. Роль Ассоль стала кинодебютом для 16-летней Анастасии Вертинской, впоследствии продолжившей актерскую карьеру. В капитана Артура Грея перевоплотился актер Василий Лановой, который к тому времени был уже достаточно известным артистом. Картина пришлась зрителям по душе, и после ее выхода множество новорожденных советских девочек получили необычное, придуманное Александром Грином имя Ассоль.

Кроме того, по мотивам повести создано множество театральных постановок, мюзиклов, музыкальных спектаклей и даже балет, а необычной истории любви Ассоль и Грея и их верности своим идеалам посвящены десятки песен.

Песня Алые паруса (Ассоль плюс Грей): текст

Напоследок вспомним ту самую композицию про «Алые паруса», которые многие в детстве пели у костра. А споет ее нам Элени:

«У синего моря, где бушуют бураны. Жила там девчонка, с именем странным. И часто бывала она на просторе. В мечтах уплывала за синее море. Алые паруса… Ассоль! Алые паруса… Плюс Грей…», – дальше сами!

Знаменитый русский писатель Александр Грин (Гриневский) родился 23 августа 1880 года, а 23 ноября 1922-го закончил произведение, ставшее одним из самых светлых и жизнеутверждающих в истории советской литературы. Повесть-феерия «Алые паруса» почти век спустя заново возрождается на киноэкранах, театральных подмостках и прямо на Неве, где в конце июня появляется сказочный бриг.

Удивительно, что автор, которого судьба проверяла на прочность, бросая в тюрьмы и обрекая на безденежное существование, сумел сохранить удивительный сказочный мир внутри себя и подарить его миллионам читателей.

«Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде, в зимних сумерках сурового 1920 года; и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать», – вспоминал о Грине советский поэт Всеволод Рождественский.

SPB.AIF.RU собрал интересные факты о повести-феерии «Алые паруса», рассказывающей о возвышенной мечте и непоколебимой вере в чудо.

Книга из магазина игрушек

Александр Грин оставил довольно четкое воспоминание о том, как у него зародилась идея текста. Так, в черновиках к своему роману «Бегущая по волнам» автор вспоминает, что в витрине одного из магазинов города на Неве он увидел бот с красивым крылообразным, но только белым парусом.

«Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал – что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того – алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. Ликование означает знание, почему радуешься. И вот, развертывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия», – писал Грин.

Первые заметки, относящиеся к «Алым парусам», Александр Грин начал делать в 1916 году. Предварительная работа над «Алыми парусами» была закончена спустя еще четыре года. В дальнейшем автор неоднократно вносил в рукопись правки – изменял и переписывал текст, пока добился желаемого. Грин стремился создать идеальный мир, где живут прекрасные герои и где любовь, мечта, сказка способны победить грубость и черствость.

Лишь в одном из последних вариантов повести «Красные паруса» заменились алыми, а само выражение стало словом-символом.

Повесть для Нины

В жизни Александра Грина случилось три брака. После нескольких лет скитаний и революционной деятельности будущего писателя арестовали в Севастополе. Его взяли за речи противоправного содержания, а также распространение революционных идей. Знакомых и родственников у Грина не было, поэтому его под видом невесты навещала дочь богатого чиновника Вера Абрамова, сочувствовавшая революционным идеалам. Впоследствии «мнимая жена» стала для него первой супругой.

Грина освободили по амнистии, но вновь арестовали в Петербурге, а далее на четыре года определили в ссылку в Туринск. Он сбежал через три дня, оформил себе другой паспорт, вновь прибыл в город на Неве и начал писать. В 1911 году обман раскрылся, и Грин вместе с Абрамовой поехал в Пинегу, где создал несколько произведений – «Жизнь Гнора» и «Синий каскад Теллури». Здесь же паре разрешили и обвенчаться. Спустя год супругам позволили вернуться в Петербург, но совместная жизнь была недолгой. Абрамова ушла от Грина, не выдержав его непредсказуемости и неуправляемости, к тому же писатель, начав зарабатывать, часто кутил и спускал все средства.

Новый брак случился у автора «Алых парусов» в 1919 году – избранницей стала малоизвестная Мария Долидзе. С ней Грин расстался буквально через пару месяцев.

Третью же супругу писатель впервые увидел в 1918 году – ей была медсестра Нина Миронова, работавшая в ту пору в газете «Петроградское эхо». Грин вновь встретил ее в 1921 году. Она была абсолютно нищей и продавала вещи на улице. Спустя месяц он сделал избраннице предложение и не расставался с Мироновой до самой смерти. Именно ей Грин и посвятил «Алые паруса» – она стала и прототипом Ассоль. «Нине Николаевне Грин подносит и посвящает Автор. ПБГ, 23 ноября 1922 г.», – так написал автор.

После смерти Грина судьба его последней супруги сложилась непросто – в ходе немецкой оккупации Крыма она оставалась в Старом Крыму и после войны получила 10 лет лагерей за то, что, оставшись с тяжело больной матерью на временно оккупированной нацистами территории, работала корректором и редактором в оккупационной газете «Официальный бюллетень Старо-Крымского района». Оккупационные власти использовали имя вдовы знаменитого писателя в своих пропагандистских целях. В дальнейшем Миронова была угнана на трудовые работы в Германию, дождалась освобождения, вернулась в Крым, была арестована, отбывала заключение в сталинских лагерях. Нина Николаевна была полностью реабилитирована в 1997 году.

Каперна вместо Петербурга

Знаменитый Петроградский Дом искусств, основанный в 1919 году, ставил перед собой задачу оказывать социальную помощь деятелям искусств. Здесь жили и работали Николай Гумилев, Осип Мандельштам и Александр Грин. За несколько лет своего существования он стал центром литературной жизни Петрограда. Его сравнивали с кораблем или ковчегом, спасшим петербургскую интеллигенцию в годы послереволюционного голода и разрухи. К сожалению, просуществовал он лишь до 1922 года.

Здесь Грин создал большую часть текста «Алых парусов». В этом здании созрел и замысел автора сделать так, чтобы сюжет повести разворачивался в декорациях города на Неве. Лишь по мере работы писатель перенес действие в вымышленный рыбацкий поселок Каперна. Любопытно, что некоторые литературоведы впоследствии находили здесь созвучие с евангельским Капернаумом.

Впрочем, сам бриг с алыми парусами все-таки стал посещать Петербург уже в реальности.

Праздник выпускников

Единственный в СССР праздник выпускников зародился в Ленинграде в 1968 году. Именно тогда впервые в акватории Невы появился сошедший со страниц повести Грина «Секрет» с алыми парусами. Река тогда была охвачена яркими огнями факелов, державших их юношей и девушек, которые стали участниками грандиозного представления, увенчанного триумфальным фейерверком. В эфире звучал диалог дикторов. Они говорили о Грине, о его корабле: «Попутного ветра тебе, корабль радости, корабль юности, корабль счастья!».

С того года «Алые паруса» начали отмечать традиционно вплоть до 1979-го, пока не вмешались чиновники – глава ленинградского обкома КПСС Григорий Романов закрыл праздинк, опасаясь большого скопления молодежи.

Событие в формате мультимедийного шоу с крупным концертом возобновили в 2005 году. Яркое представление завершается выходом в акваторию брига с «Алыми парусами» – своеобразного живого памятника бессмертному произведению Александра Грина.

Экранизации

Повесть пережила несколько десятков театральных постановок, а барды и популярные рок-музыканты сочинили не одну песню для своих пластинок по ее мотивам. Однако в отечественном кинематографе «Алые паруса» появились лишь однажды.

Впервые экранизировал текст Александра Грина в 1961 году режиссер Александр Птушко. На главную женскую роль постановщик пригласил 16-летнюю Анастасию Вертинскую, для которой роль Ассоль стала первой работой в кино. Ее партнером стал блистательный Василий Лановой.

Фильм, так же, как и книгу, ждала счастливая судьба. Несмотря на прохладный прием критики, картина вызвала живейший интерес у зрителей: только за первый прокатный год «Алые паруса» посмотрели более 22 миллионов человек.

Любопытно, что на изготовление парусов для корабля Грея ушло, по разным источникам, от пятисот до двух тысяч квадратных метров алого шелка.

Еще один фильм «Правдивая история об алых парусах» производства украинских кинематографистов появился в 2010 году. Мини-сериал показали по телевидению, однако он зрителям не понравился —  сегодня картина уже забыта.

• Полный текст
• I. Предсказание
• II. Грэй
• III. Рассвет
• IV. Накануне
• V. Боевые приготовления
• VI. Ассоль остается одна
• VII. Алый «Секрет»

Нине Нико­ла­евне Грин под­но­сит и посвя­щает Автор

Пбг, 23 ноября 1922 г.

I. Предсказание

Лон­грен, мат­рос “Ори­она”, креп­кого трех­сот­тон­ного брига, на кото­ром он про­слу­жил десять лет и к кото­рому был при­вя­зан силь­нее, чем иной сын к род­ной матери, дол­жен был, нако­нец, поки­нуть службу.

Это про­изо­шло так. В одно из его ред­ких воз­вра­ще­ний домой, он не уви­дел, как все­гда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплес­ки­ва­ю­щую руками, а затем бегу­щую навстречу до потери дыха­ния. Вме­сто нее, у дет­ской кро­ватки — нового пред­мета в малень­ком доме Лон­грена — сто­яла взвол­но­ван­ная соседка.

— Три месяца я ходила за нею, ста­рик, — ска­зала она, — посмотри на свою дочь.

Мерт­вея, Лон­грен накло­нился и уви­дел вось­ми­ме­сяч­ное суще­ство, сосре­до­то­ченно взи­рав­шее на его длин­ную бороду, затем сел, поту­пился и стал кру­тить ус. Ус был мок­рый, как от дождя.

— Когда умерла Мери? — спро­сил он.

Жен­щина рас­ска­зала печаль­ную исто­рию, пере­би­вая рас­сказ умиль­ным гуль­ка­нием девочке и уве­ре­ни­ями, что Мери в раю. Когда Лон­грен узнал подроб­но­сти, рай пока­зался ему немного свет­лее дро­вя­ного сарая, и он поду­мал, что огонь про­стой лампы — будь теперь они все вме­сте, втроем — был бы для ушед­шей в неве­до­мую страну жен­щины неза­ме­ни­мой отрадой.

Месяца три назад хозяй­ствен­ные дела моло­дой матери были совсем плохи. Из денег, остав­лен­ных Лон­гре­ном, доб­рая поло­вина ушла на лече­ние после труд­ных родов, на заботы о здо­ро­вье ново­рож­ден­ной; нако­нец, потеря неболь­шой, но необ­хо­ди­мой для жизни суммы заста­вила Мери попро­сить в долг денег у Мен­нерса. Мен­нерс дер­жал трак­тир, лавку и счи­тался состо­я­тель­ным человеком.

Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рас­сказ­чица встре­тила ее на дороге к Лиссу. Запла­кан­ная и рас­стро­ен­ная Мери ска­зала, что идет в город зало­жить обру­чаль­ное кольцо. Она при­ба­вила, что Мен­нерс согла­шался дать денег, но тре­бо­вал за это любви. Мери ничего не добилась.

— У нас в доме нет даже крошки съест­ного, — ска­зала она соседке. — Я схожу в город, и мы с девоч­кой пере­бьемся как-нибудь до воз­вра­ще­ния мужа.

В этот вечер была холод­ная, вет­ре­ная погода; рас­сказ­чица напрасно уго­ва­ри­вала моло­дую жен­щину не ходить в Лисе к ночи. “Ты про­мок­нешь, Мери, накра­пы­вает дождь, а ветер, того и гляди, при­не­сет ливень”.

Взад и впе­ред от при­мор­ской деревни в город состав­ляло не менее трех часов ско­рой ходьбы, но Мери не послу­ша­лась сове­тов рас­сказ­чицы. “Довольно мне колоть вам глаза, — ска­зала она, — и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кон­чено”. Она схо­дила, вер­ну­лась, а на дру­гой день слегла в жару и бреду; непо­года и вечер­няя измо­рось сра­зила ее двух­сто­рон­ним вос­па­ле­нием лег­ких, как ска­зал город­ской врач, вызван­ный доб­ро­серд­ной рас­сказ­чи­цей. Через неделю на дву­спаль­ной кро­вати Лон­грена оста­лось пустое место, а соседка пере­се­ли­лась в его дом нян­чить и кор­мить девочку. Ей, оди­но­кой вдове, это было не трудно. К тому же, — при­ба­вила она, — без такого несмыш­ле­ныша скучно.

Лон­грен поехал в город, взял рас­чет, про­стился с това­ри­щами и стал рас­тить малень­кую Ассоль. Пока девочка не научи­лась твердо ходить, вдова жила у мат­роса, заме­няя сиротке мать, но лишь только Ассоль пере­стала падать, занося ножку через порог, Лон­грен реши­тельно объ­явил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, побла­го­да­рив вдову за дея­тель­ное сочув­ствие, зажил оди­но­кой жиз­нью вдовца, сосре­до­то­чив все помыслы, надежды, любовь и вос­по­ми­на­ния на малень­ком существе.

Десять лет ски­таль­че­ской жизни оста­вили в его руках очень немного денег. Он стал рабо­тать. Скоро в город­ских мага­зи­нах появи­лись его игрушки — искусно сде­лан­ные малень­кие модели лодок, кате­ров, одно­па­луб­ных и двух­па­луб­ных парус­ни­ков, крей­се­ров, паро­хо­дов — сло­вом, того, что он близко знал, что, в силу харак­тера работы, отча­сти заме­няло ему гро­хот пор­то­вой жизни и живо­пис­ный труд пла­ва­ний. Этим спо­со­бом Лон­грен добы­вал столько, чтобы жить в рам­ках уме­рен­ной эко­но­мии. Мало­об­щи­тель­ный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкну­тее и нелю­ди­мее. По празд­ни­кам его ино­гда видели в трак­тире, но он нико­гда не при­са­жи­вался, а тороп­ливо выпи­вал за стой­кой ста­кан водки и ухо­дил, коротко бро­сая по сто­ро­нам “да”, “нет”, “здрав­ствуйте”, “про­щай”, “пома­леньку” — на все обра­ще­ния и кивки сосе­дей. Гостей он не выно­сил, тихо спро­ва­жи­вая их не силой, но такими наме­ками и вымыш­лен­ными обсто­я­тель­ствами, что посе­ти­телю не оста­ва­лось ничего иного, как выду­мать при­чину, не поз­во­ля­ю­щую сидеть дольше.

Сам он тоже не посе­щал никого; таким обра­зом меж ним и зем­ля­ками легло холод­ное отчуж­де­ние, и будь работа Лон­грена — игрушки — менее неза­ви­сима от дел деревни, ему при­шлось бы ощу­ти­тель­нее испы­тать на себе послед­ствия таких отно­ше­ний. Товары и съест­ные при­пасы он заку­пал в городе — Мен­нерс не мог бы похва­статься даже короб­кой спи­чек, куп­лен­ной у него Лон­гре­ном. Он делал также сам всю домаш­нюю работу и тер­пе­ливо про­хо­дил несвой­ствен­ное муж­чине слож­ное искус­ство раще­ния девочки.

Ассоль было уже пять лет, и отец начи­нал все мягче и мягче улы­баться, посмат­ри­вая на ее нерв­ное, доб­рое личико, когда, сидя у него на коле­нях, она тру­ди­лась над тай­ной застег­ну­того жилета или забавно напе­вала мат­рос­ские песни — дикие рево­сти­шия. В пере­даче дет­ским голо­сом и не везде с бук­вой “р” эти песенки про­из­во­дили впе­чат­ле­ние тан­цу­ю­щего мед­ведя, укра­шен­ного голу­бой лен­точ­кой. В это время про­изо­шло собы­тие, тень кото­рого, пав­шая на отца, укрыла и дочь.

Была весна, ран­няя и суро­вая, как зима, но в дру­гом роде. Недели на три при­пал к холод­ной земле рез­кий бере­го­вой норд.

Рыба­чьи лодки, повы­та­щен­ные на берег, обра­зо­вали на белом песке длин­ный ряд тем­ных килей, напо­ми­на­ю­щих хребты гро­мад­ных рыб. Никто не отва­жи­вался заняться про­мыс­лом в такую погоду. На един­ствен­ной улице дере­вушки редко можно было уви­деть чело­века, поки­нув­шего дом; холод­ный вихрь, нес­шийся с бере­го­вых хол­мов в пустоту гори­зонта, делал “откры­тый воз­дух” суро­вой пыт­кой. Все трубы Каперны дыми­лись с утра до вечера, трепля дым по кру­тым крышам.

Но эти дни норда выма­ни­вали Лон­грена из его малень­кого теп­лого дома чаще, чем солнце, забра­сы­ва­ю­щее в ясную погоду море и Каперну покры­ва­лами воз­душ­ного золота. Лон­грен выхо­дил на мостик, настлан­ный по длин­ным рядам свай, где, на самом конце этого доща­того мола, подолгу курил раз­ду­ва­е­мую вет­ром трубку, смотря, как обна­жен­ное у бере­гов дно дыми­лось седой пеной, еле поспе­ва­ю­щей за валами, гро­хо­чу­щий бег кото­рых к чер­ному, штор­мо­вому гори­зонту напол­нял про­стран­ство ста­дами фан­та­сти­че­ских гри­ва­стых существ, несу­щихся в раз­нуз­дан­ном сви­ре­пом отча­я­нии к дале­кому уте­ше­нию. Стоны и шумы, завы­ва­ю­щая пальба огром­ных взле­тов воды и, каза­лось, види­мая струя ветра, поло­су­ю­щего окрест­ность, — так силен был его ров­ный про­бег, — давали изму­чен­ной душе Лон­грена ту при­туп­лен­ность, оглу­шен­ность, кото­рая, низ­водя горе к смут­ной печали, равна дей­ствием глу­бо­кому сну.

В один из таких дней две­на­дца­ти­лет­ний сын Мен­нерса, Хин, заме­тив, что отцов­ская лодка бьется под мост­ками о сваи, ломая борта, пошел и ска­зал об этом отцу. Шторм начался недавно; Мен­нерс забыл выве­сти лодку на песок. Он немед­ленно отпра­вился к воде, где уви­дел на конце мола, спи­ной к нему сто­яв­шего, куря, Лон­грена. На берегу, кроме их двух, никого более не было. Мен­нерс про­шел по мост­кам до сере­дины, спу­стился в бешено-пле­щу­щую воду и отвя­зал шкот; стоя в лодке, он стал про­би­раться к берегу, хва­та­ясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошат­нув­шись, упу­стил схва­титься за оче­ред­ную сваю, силь­ный удар ветра швыр­нул нос лодки от мост­ков в сто­рону оке­ана. Теперь даже всей дли­ной тела Мен­нерс не мог бы достичь самой бли­жай­шей сваи. Ветер и волны, рас­ка­чи­вая, несли лодку в гибель­ный про­стор. Сознав поло­же­ние, Мен­нерс хотел бро­ситься в воду, чтобы плыть к берегу, но реше­ние его запоз­дало, так как лодка вер­те­лась уже неда­леко от конца мола, где зна­чи­тель­ная глу­бина воды и ярость валов обе­щали вер­ную смерть. Меж Лон­гре­ном и Мен­нер­сом, увле­ка­е­мым в штор­мо­вую даль, было не больше десяти сажен еще спа­си­тель­ного рас­сто­я­ния, так как на мост­ках под рукой у Лон­грена висел свер­ток каната с впле­тен­ным в один его конец гру­зом. Канат этот висел на слу­чай при­чала в бур­ную погоду и бро­сался с мостков.

— Лон­грен! — закри­чал смер­тельно пере­пу­ган­ный Мен­нерс. — Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уно­сит; брось причал!

Лон­грен мол­чал, спо­койно смотря на метав­ше­гося в лодке Мен­нерса, только его трубка зады­мила силь­нее, и он, помед­лив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее.

— Лон­грен! — взы­вал Мен­нерс. — Ты ведь слы­шишь меня, я поги­баю, спаси!

Но Лон­грен не ска­зал ему ни одного слова; каза­лось, он не слы­шал отча­ян­ного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле доле­тали слова-крики Мен­нерса, он не пере­сту­пил даже с ноги на ногу. Мен­нерс рыдал от ужаса, закли­нал мат­роса бежать к рыба­кам, позвать помощь, обе­щал деньги, угро­жал и сыпал про­кля­ти­ями, но Лон­грен только подо­шел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу поте­рять из вида мета­ния и скачки лодки. “Лон­грен, — донес­лось к нему глухо, как с крыши — сидя­щему внутри дома, — спаси!” Тогда, набрав воз­духа и глу­боко вздох­нув, чтобы не поте­ря­лось в ветре ни одного слова, Лон­грен крик­нул: — Она так же про­сила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Мен­нерс, и не забудь!

Тогда крики умолкли, и Лон­грен пошел домой. Ассоль, проснув­шись, уви­дела, что отец сидит пред уга­са­ю­щей лам­пой в глу­бо­кой задум­чи­во­сти. Услы­шав голос девочки, звав­шей его, он подо­шел к ней, крепко поце­ло­вал и при­крыл сбив­шимся одеялом.

— Спи, милая, — ска­зал он, — до утра еще далеко.

— Что ты делаешь?

— Чер­ную игрушку я сде­лал, Ассоль, — спи!

На дру­гой день только и раз­го­во­ров было у жите­лей Каперны, что о про­пав­шем Мен­нерсе, а на шестой день при­везли его самого, уми­ра­ю­щего и злоб­ного. Его рас­сказ быстро обле­тел окрест­ные дере­вушки. До вечера носило Мен­нерса; раз­би­тый сотря­се­ни­ями о борта и дно лодки, за время страш­ной борьбы с сви­ре­по­стью волн, гро­зив­ших, не уста­вая, выбро­сить в море обе­зу­мев­шего лавоч­ника, он был подо­бран паро­хо­дом “Лукре­ция”, шед­шим в Кас­сет. Про­студа и потря­се­ние ужаса при­кон­чили дни Мен­нерса. Он про­жил немного менее сорока восьми часов, при­зы­вая на Лон­грена все бед­ствия, воз­мож­ные на земле и в вооб­ра­же­нии. Рас­сказ Мен­нерса, как мат­рос сле­дил за его гибе­лью, отка­зав в помощи, крас­но­ре­чи­вый тем более, что уми­ра­ю­щий дышал с тру­дом и сто­нал, пора­зил жите­лей Каперны. Не говоря уже о том, что ред­кий из них спо­со­бен был пом­нить оскорб­ле­ние и более тяж­кое, чем пере­не­сен­ное Лон­гре­ном, и горе­вать так сильно, как горе­вал он до конца жизни о Мери, — им было отвра­ти­тельно, непо­нятно, пора­жало их, что Лон­грен мол­чал. Молча, до своих послед­них слов, послан­ных вдо­гонку Мен­нерсу, Лон­грен стоял; стоял непо­движно, строго и тихо, как судья, выка­зав глу­бо­кое пре­зре­ние к Мен­нерсу — боль­шее, чем нена­висть, было в его мол­ча­нии, и это все чув­ство­вали. Если бы он кри­чал, выра­жая жестами или сует­ли­во­стью зло­рад­ства, или еще чем иным свое тор­же­ство при виде отча­я­ния Мен­нерса, рыбаки поняли бы его, но он посту­пил иначе, чем посту­пали они — посту­пил вну­ши­тельно, непо­нятно и этим поста­вил себя выше дру­гих, сло­вом, сде­лал то, чего не про­щают. Никто более не кла­нялся ему, не про­тя­ги­вал руки, не бро­сал узна­ю­щего, здо­ро­ва­ю­ще­гося взгляда. Совер­шенно навсе­гда остался он в сто­роне от дере­вен­ских дел; маль­чишки, зави­дев его, кри­чали вдо­гонку: “Лон­грен уто­пил Мен­нерса!”. Он не обра­щал на это вни­ма­ния. Так же, каза­лось, он не заме­чал и того, что в трак­тире или на берегу, среди лодок, рыбаки умол­кали в его при­сут­ствии, отходя в сто­рону, как от зачум­лен­ного. Слу­чай с Мен­нер­сом закре­пил ранее непол­ное отчуж­де­ние. Став пол­ным, оно вызвало проч­ную вза­им­ную нена­висть, тень кото­рой пала и на Ассоль.

Идея создания повести пришла к Александру Грину случайно. Он остановился перед витриной с игрушками и увидел лодочку с шелковым парусом. Правда, тот парус был не алого, а белого цвета. Грин задумался: а что мог бы ему рассказать корабль с красным парусом? В поисках ответа на этот вопрос он и написал свою самую известную книгу — «Алые паруса». Но прежде чем повесть попала в руки читателям, она и ее автор прошли трудный путь. Как Александр Грин создавал легендарные «Алые паруса», рассказывает 5-tv.ru.

История создания повести «Алые паруса»

Работа над повестью происходила на фоне трагических событий не только в стране, но и в жизни самого писателя. В 1919-м Александра Грина призвали в армию, где он заболел сыпным тифом и долго лечился в госпитале. Он дважды дезертировал из армии, потому что не разделял тех идей, за которые ему предстояло сражаться. В какой-то момент Грин оказался на грани нищеты, скитался по друзьям в поисках ночлега. И все это время писатель делал заметки и писал черновик будущей повести. Естественно, с надеждой, что и в его жизни, и в жизни Петрограда, наконец-то появится тот самый корабль с алыми парусами.

Первое издание повести «Алые паруса», 1923 г.

Привычный читателям текст «Алых парусов» сложился к 1920-му. Все дальнейшие правки были уже стилистического характера. В мае 1922-го в газете «Вечерний Телеграф» опубликовали одну главу из повести — «Грей». Целиком произведение вышло в 1923-м. Свою книгу Александр Грин посвятил любимой жене Нине. До своего последнего вздоха великий и многострадальный писатель не утратил веру в лучшее, надежду и силу духа. Именно этими чувствами пронизана и вся повесть.

Почему «Алые паруса» — повесть-феерия?

Жанр «Алых парусов» — повесть-феерия. Такие произведения представляют собой сказочное повествование с фантастическим сюжетом. Историк и литератор Сергей Беляков заметил, что «Алые паруса» — нетипичное произведение этого жанра. С одной стороны, действия повести происходят в сказочных обстоятельствах, но с другой, эта сказка не совсем волшебная.

Сергей Беляков
Историк, литератор

— Это своеобразная сказка, она не совсем волшебная, если не считать предсказания, которое Ассоль услышала в детстве. Ведь там почти нет мистики, нет сверхъестественного. Есть, как будто бы, цепь случайностей, которая и образует эту сказку. Поэтому это и феерия, и романтически-сентиментальная повесть.

Кадр из к/ф «Алые паруса», режиссер Александр Птушко, 1961 г.

«Классические» же феерии изначально появились во французском театре. Слово «fée» — переводится как «фея, волшебница». Обязательная часть таких представлений — зрелищные визуальные решения, танцы и музыка. Пример такого действа — балет «Спящая красавица» в постановке Мариуса Петипа. В кинематографе феерии были очень популярны в начале XX века, до страшных событий Первой мировой войны.

Героиня Ассоль и вырезанные персонажи

Несомненно, главные герои повести «Алые паруса» — это Ассоль и капитан Артур Грей. Александр Грин симпатизирует романтическим персонажам из-за их непоколебимой веры в свою мечту. Жители города Каперна, которых автор показывает обывателями, ему неприятны. Они не поют, не читают сказок и даже считают Ассоль не от мира сего.

Сергей Беляков
Историк, литератор

— Есть романтические персонажи, которые ему бесспорно симпатичны: Ассоль, ее отец и, конечно, Грей. Есть и персонажи второго плана, которые им противостоят. Мир жителей Каперны, которые не поют песен и не рассказывают сказок, — обывательский мир, которому противостоят романтические герои Грина. Романтическим героям он, конечно, сочувствует, они у него побеждают пошлость и скуку этого обывательского мира.

В повести «Алые паруса» были и два героя, которые со временем исчезли из черновиков Александра Грина. Герой-рассказчик и летающий человек Мас-Туэль, который обрел свой дар благодаря силе желания. По задумке писателя герой-рассказчик видит корабль с парусом, но из-за необычного солнечного эффекта парус кажется ему не белым, а почти алым. Он рассказывает эту историю Мас-Туэлю, а тот, в свою очередь, делится с ним историей Ассоль.

Позже Грин принял решение отказаться от второстепенных героев, оставив только две сюжетные линии — Ассоль и Грея. Вероятно, автор решил убрать Мас-Туэля из-за того, что его способности были слишком фантастические и затмили бы собой основную идею, которую он донес до читателя на примере Ассоль и капитана Грея. Кстати, в многочисленных черновиках автора «Алых парусов» можно найти и совсем другое имя главной героини — Аюта.

Почему Александр Грин сделал паруса алыми?

Первое название повести — «Красные паруса». А первое место действия — революционный Петроград. Александр Грин вдохновенно встретил февральскую революцию, но к октябрьской его настроение резко изменилось. Он стал равнодушен к большевистским идеям. Ему начало казаться, что паруса слишком густо окрашены политическими красками. Писатель решил заменить красный цвет на алый, что, впрочем, не спасло книгу от спекуляций со стороны советской пропаганды, которая много лет пыталась делать из литературного корабля революционный символ. Самой книге Александра Грина приписывали удобные для власти смыслы.

«Надо оговориться, что, любя красный цвет, я исключаю из моего цветного пристрастия его политическое, вернее — сектантское значение. Цвет вина, роз, зари, рубина, здоровых губ, крови и маленьких мандаринов, цвет этот — в многочисленных оттенках своих — всегда весел и точен. К нему не пристанут лживые или неопределенные толкования», — писал Александр Грин.

Кадр из к/ф «Алые паруса», режиссер Александр Птушко, 1961 г.

По этой же причине Грин поменял и место действия. Из революционного, голодного и нищего Петрограда герои переезжают в сказочную Гренландию, в прибрежную деревушку Каперна. Писатель страстно любил природу морских городов — именно ее он считал самой привлекательной. Он и сам долго жил у моря, в Крыму. Поэтому в своих произведениях он описал почти все порты в акватории Черного моря.

Сергей Беляков
Историк, литератор

— Конечно, это мечта. Мечта, которая сбывается. Несбыточная мечта, над которой смеются, которую считают прихотью, признаком даже сумасшествия — она оказывается реальностью. Причем реальностью, созданную не воображением, а реальностью, созданную человеческим разумом, трудом, руками. Ведь алые паруса Грей создает не волшебной палочкой. И писатель показывает, что в этом мире мечты могут сбываться.

Неудивительно, что алые паруса, которыми был увенчан галиот «Секрет», стали символом праздника выпускников «Алые паруса». Праздника тех, кто начинает свой путь, верит и ждет от будущего только самого лучшего и светлого.