Кто автор сказки три сестры

«The Three Sisters«^[1] or Green Meadow^[2] (Italian: Verde Prato)^[3] is an Italian literary fairy tale written by Giambattista Basile in his 1634 work, the Pentamerone.

Synopsis[edit]

A woman had three daughters; the two older were very unlucky but the youngest, Nella, was very fortunate. A prince married her and hid her from his wicked mother, visiting her in secret. She could throw a powder in a fire, and he would come to her on a crystal road. Her sisters discovered this and broke the road, so that the prince was injured when he was coming to her.

He was dying. His father proclaimed that whoever cured him would marry him, if female, or have half the kingdom, if male.

Nella heard of it and set out. Hiding in a tree, she overheard an ogre tell his wife about the illness, and how only the fat from their bodies could cure the prince. She climbed down and presented herself at their door as a beggar. The ogre, greedy of her flesh, persuaded his wife to let her stay. When they slept, Nella killed them and took their fat. She brought it to the king and cured the prince. He said he could not marry her because he was married already; Nella asked if he wanted to be married to the person responsible, and the prince blamed her sisters. Nella revealed herself as his wife. Her sisters were thrown in an oven.

Analysis[edit]

The tale is classified in the international Aarne-Thompson-Uther Index as type ATU 432, «The Prince as Bird».^[4] Scholars Jack Zipes and D. L. Ashliman list the tale as a literary predecessor of the tale type.^[5][6]

Variants[edit]

Italy[edit]

Author Rachel Harriette Busk collected a tale from Rome with the title Il Vaso di Persa or The Pot of Marjoram: a rich merchant has three daughters. One day, he is ready to go to the market and asks his daughters what they want when he returns. The elder asks for shawls woven with golden threads, the middle one for coverlets of bird plumage, and the youngest asks for a simple pot of majoram. The merchant travels abroad and finds his elders’ gifts, but cannot find the flower pot. During his journey home, a strange-looking man accosts the merchant and offers him the flower pot, for a hefty price of three hundred thousand scudi. The merchant buys it. When he returns home, he gives his daughters the presents, and the youngest takes the flower pot to her room, shutting herself for quite some time. The elder sisters learn of the cost of the present to their cadette, and, spurred by jealousy, decide to destroy the pot. They convince their father to have their sister join him for walk, so she can leave the room. It happes thus and, while the girl is away, the sisters take the pot of marjoram and throw it out of the window, the pot shattering in pieces. When the girl returns, she discovers her sisters’ deed and decides to leave home. She wanders off until she meets a «fairy» (Busk’s translation for the original «fata»), who gives her male clothings and provisions for the road. She continues her travels and finds herself in a dense forest, and climbs a tree to rest. Some time later, a couple of bears stop by the same tree and begins to talk. The girl overhears their conversation (thanks to the fairy’s powers): the bears discuss how the king of Persia fell out of the window of a high tower, broke his bones and has glass shards embedded on him, and how the only cure is fat from their bodies, that is to be melted with honey and wax, and to remove the glass he needs to be bathed in warm water. The girl kills the bears and takes their fat, melts them with honey and wax (also given by the fairy) and goes to Persia to cure the king. She cures the king by following the bears’ instructions and spends some time in the king’s palace. The king takes her as his queen.^[7]

Asia[edit]

Iraq[edit]

In an Iraqi folktale, collected by E. S. Drower with the title The Crystal Ship, a merchant has to travel and asks his daughters what presents he can buy them. The youngest, as per her mother’s suggestion, asks for «clusters-of-pearl». Travelling abroad, the merchant finds out that «clusters-of-pearl» is the name of «the son of the Sultan of the Jānn». He meets the prince, who gives the merchant a box with three hairs, to be given to his third daughter. The merchant returns home and gives the box to his youngest daughter, and builds a room to allow her encounters with the prince. She uses the three hairs to summon the prince and over the threshold, a lake appears, on it a ship of crystal with the prince. The prince advises her that, if anything should happen to him, for her to seek him out in iron shoes and with an iron staff. One day, the girl’s sisters goad her into taking a bath with them and, while she is distracted, the eldest sister goes to her room. She finds the box and rubs the three hairs: the prince comes on the crystal ship and she, scared by the sight, screams. The ship breaks apart into splinters and some of them injure the prince. The ship and the lake disappear. Later on the same night, the girl tries to summon the prince by rubbing the hairs, but he does not appear and she suspects something afoul. She follows his instructions, and begins a quest wearing iron shoes and walking with an iron staff. She stops by a tree and overhear two doves (cucūkhtiain) talking about the prince’s illness and the only cure for him: the doves’ own blood and feathers, and some of the leaves of the very tree they are perched on. The girl kills the doves and prepares the cure, then goes to the city of Jânns to cure the prince.^[8]

Turkey[edit]

In a Turkish tale translated by German folklorist Otto Spies [de] with the title Die Grüne Perle («The Green Pearl»),^[9] a merchant prepares to go on a business trip, and asks his three daughters what he can bring them. The eldest daughter asks for a diamond earring; the middle one for a diamond pin, and the youngest for «Green Pearl», cursing her father not to return until he finds it. The merchant goes on his trip and finds his elder daughters’ requests, but cannot finds the youngest’s. When he embarks on his ship, it cannot move, and the merchant goes back to the market to ask again for «Green Pearl». A Jewish man answers that «Green Pearl» is the name of the son of the padishah of Yemen. The merchant goes to Green Pearl’s court and explains the situation to him. The prince answers he cannot accompany the merchant back to his homeland, but gives him three boxes. One day, the third daughter takes the boxes to an empty square and opens the first two: from the first a palace appears, and from the second 40 servants that guide the girl to the palace. The next day, she opens the third box; a crystal bridge appears to her, with a rider coming to her. It is Green Pearl. The servants welcome him to the palace and he spends time with the girl. At one time, he warns her never to close the box while he is on the crystal bridge, lest he dies. Some time later, the girl’s sisters decide to visit her. While the girl is taking a bath, one of her sisters enters her room and sees the three boxes, one closed and two opened. She opens the closed one and closes the open ones. The girl exits the bath and discovers that someone touched the boxes. She tries to summon Green Pearl again, but only the bridge appears, with no one on it. She lets the boxes open and finds a tree at the end of a trail, where two birds are talking. They converse about how to cure prince Green Pearl: the fat from the neck (oil from the hair, in Margery Kent’s translation) of a Dew that sits under the tree. The girl overhears their conversation, kills the Dew and goes to Green Pearl’s kingdom as a Jewish seller. Once there, she announces she has a cure for the prince, which she uses on him, and asks for her payment his ring and prayer beads. After curing him, she goes back to the square and opens the boxes to summon him. Green Pearl appears on a horse, sword in hand and poised to strike her, but she shows him the ring and the prayer beads, and he understands she was the one that cured him.^[10]

Iran[edit]

In an Iranian tale titled The «Pink Pearl» Prince, a merchant lives in Persia with his three daughters, Razia, Fawzia and Nazneen. One day, he has to go to Mecca on pilgrimage, and his daughters ask him to bring presents: Razia asks for diamond earrings, Fawzia for a diamond hairpin and Nazneen for a pink pearl, and curses her father not to return until he brings it. The merchant goes to Mecca and finds the earrings and the hairpin, but, having no luck in getting it, decides to embark on the ship with the other pilgrims. The ship does not move, and the other pilgrims notice it. The merchant disembarks and goes to look for the «pink pearl», who he learns is the name of the local king’s son. Prince Pink Pearl tells the merchant he cannot go with him back to Persia, but gives him three boxes. The merchant returns home and gives the presents to his elder daughters, shows the boxes to Nazneen, and expels her from home for the troubles her request caused him. Nazneen takes the boxes with her and goes to an empty lot. She opens the first box and a palace appears to her. Next, she opens the second box and maidservants appear to welcome her to the palace. Nazneen spends some time in the palace, and decides to open the third box: a bridge appears before her with a prince on it. Prince Pink Pealr comes to her and explains she cannot close the third box while he is on the bridge, lest he dies. Pink Pearl and Nazneen fall in love with each other. Meanwhile, Razia and Fawzia decide to seek their sister. After they walk for a day, they reach a palace (their sister’s) and are welcomed inside. Razia and Fawzia go to take a bath after their long journey, and Fawzia enters Nazneen’s quarters. She peers into the third box and, seeing nothing, closes it. Razia and Fawzia return home with gifts. Nazneen goes to wait for the prince, but he never returns. Sensing something wrong, she goes back to her room and sees the closed box. Nazneen rushes out of her palace and wander off, until she stops to rest under a tree. Two birds perch on the tree and talk about the cure for the prince: the oil of the hair of the demon that sits near the tree. Nazneen kills the demon and, disguising herself as a doctor, goes to Pink Pearl’s kingdom and cures him. She asks for the royal ring as her payment, and goes back to her palace. She opens the third box and Pink Pearl appears again. He sees the ring on her finger, and realizes she was the one that cured him.^[11]

Africa[edit]

Morocco[edit]

In a Moroccan variant collected by Jilali El Koudia with the title The Sultan’s Daughter, a sultan has three daughters, the youngest he loves best and grants all her wishes. The elder two become jealous of their father’s attention, so the princess asks for her own palace to be built where she could live alone. The son of a neighbouring sultan learns of this and becomes interested in this princess. They contact each other, but the princess will only allow presential meetings with her by providing her with a hundred of anything she asks for, as well as by digging a tunnel beneath her palace to allow further meetings. They meet in secret, but rumours of their rendezvous reach the ears of her sisters, who plot against her: pretending their days of jealousy are over, the elder two pay a visit to their cadette and invite her for the hammam, a public bath house. While the princess is distracted there, one of her sisters rush to her palace to check on the secret tunnel. Suddenly, the sultan’s son begins to traverse the tunnel — made entirely of glass, and the princess’s sister throws a stone at him. Part of the glass tunnel breaks and a shard injures him in the eye. The prince retreats back to his kingdom. The princess returns to her palace to wait for the prince, but, since he does not show up, she suspects something afoul, so she goes to check on the glass tunnel, and finds blood there. The princess realizes her sisters’ doing, leaves the palace and meets a beggar woman. They trade clothes and she begins her quest for the prince. She stops to rest by a tree, and overhears the conversations between two pigeons: the ashes of their feathers can cure the prince. After the birds fall asleep, the princess catches and plucks their feathers to prepare the prince’s cure. She then goes to the prince’s kingdom to give him the remedy.^[12]

Sudan[edit]

In a Sudanese tale collected by Ahmed Al-Shahi and F. C. T. Moore with the title Green-Beans, from El-Barsa, a man is married to two wives, the first named Hadariya. He has one daughter by the first wife, named Nayya (‘beautiful’), and three daughters by the second. After his first wife dies, Nayya’s sister goad her into asking her father for «Green-Beans», the name of the son of seven mother and seven father, and guarded by ants, slaves and lions. Not wanting to disappoint Nayya, and advised by an old woman, the man passes through Green-Beans’s defenses and meets the youth. The man explains the situation to Green-Beans, who presents him with three suitcases, the last one with a firka (a striped red thawb). The man gets the third suitcase with the firka with a letter inside, and gives it to his daughter. Nayya reads the letter, which states that Green-Beans would rather have a female slave. The girl then asks the same old woman to be sold as a slave in Green-Beans’s home country, which she does. After Nayya is bought by Green-Beans as a slave, she writes him a letter and flees back home. Later, everything is cleared up, and Nayya marries Green-Beans, but her jealous half-sisters, envying her happiness, convince her to ask their brother-in-law how the men in their country can be killed. Despite his reservations, he still answers her question: to kill a seven-headed serpent, grind its flesh and winnow it in a mat. Nayya’s half-sisters follow Greeen-Beans’s instructions and place the poweder on his mat; the youth becomes sick and has to be taken back home. Meanwhile, Nayya begins a quest of her own and meets an old man that she kills with a pin on his head. She takes his old man’s skin and wears it, then stops by a tree, where she overhears two birds talking about the cure for Green-Beans’s ailment: their livers and wings. Nayya kills the birds and pounds their organs. In the old man’s disguise, she goes to Green-Beans’s castle and cures him, demanding in payment his sword and a whip. Nayya returns home and places his objects on a wall, so that, when Green-Beans appears, he sees them and realizes his wife cured him. As the tale continues, Nayya goes with her half-sisters to the desert, and the latter take out the former’s eyes and abandon her there, until she is found by a beggar. With Nayya’s sewing skills, she weaves enough carpets for the beggar to buy her eyes back. At the end of the tale, Green-Beans visits the beggar, finds his wife, and after learning of his sisters-in-law’s misdeeds, kills them.^[13]

See also[edit]

• Cinderella
• Diamonds and Toads
• The Blue Bird
• The Canary Prince
• The Enchanted Snake
• The Feather of Finist the Falcon
• The Green Knight
• Prince Sobur

References[edit]

External links[edit]

• The full text of The Three Sisters at Wikisource
• «The Three Sisters»

«The Three Sisters«^[1] or Green Meadow^[2] (Italian: Verde Prato)^[3] is an Italian literary fairy tale written by Giambattista Basile in his 1634 work, the Pentamerone.

Synopsis[edit]

A woman had three daughters; the two older were very unlucky but the youngest, Nella, was very fortunate. A prince married her and hid her from his wicked mother, visiting her in secret. She could throw a powder in a fire, and he would come to her on a crystal road. Her sisters discovered this and broke the road, so that the prince was injured when he was coming to her.

He was dying. His father proclaimed that whoever cured him would marry him, if female, or have half the kingdom, if male.

Nella heard of it and set out. Hiding in a tree, she overheard an ogre tell his wife about the illness, and how only the fat from their bodies could cure the prince. She climbed down and presented herself at their door as a beggar. The ogre, greedy of her flesh, persuaded his wife to let her stay. When they slept, Nella killed them and took their fat. She brought it to the king and cured the prince. He said he could not marry her because he was married already; Nella asked if he wanted to be married to the person responsible, and the prince blamed her sisters. Nella revealed herself as his wife. Her sisters were thrown in an oven.

Analysis[edit]

The tale is classified in the international Aarne-Thompson-Uther Index as type ATU 432, «The Prince as Bird».^[4] Scholars Jack Zipes and D. L. Ashliman list the tale as a literary predecessor of the tale type.^[5][6]

Variants[edit]

Italy[edit]

Author Rachel Harriette Busk collected a tale from Rome with the title Il Vaso di Persa or The Pot of Marjoram: a rich merchant has three daughters. One day, he is ready to go to the market and asks his daughters what they want when he returns. The elder asks for shawls woven with golden threads, the middle one for coverlets of bird plumage, and the youngest asks for a simple pot of majoram. The merchant travels abroad and finds his elders’ gifts, but cannot find the flower pot. During his journey home, a strange-looking man accosts the merchant and offers him the flower pot, for a hefty price of three hundred thousand scudi. The merchant buys it. When he returns home, he gives his daughters the presents, and the youngest takes the flower pot to her room, shutting herself for quite some time. The elder sisters learn of the cost of the present to their cadette, and, spurred by jealousy, decide to destroy the pot. They convince their father to have their sister join him for walk, so she can leave the room. It happes thus and, while the girl is away, the sisters take the pot of marjoram and throw it out of the window, the pot shattering in pieces. When the girl returns, she discovers her sisters’ deed and decides to leave home. She wanders off until she meets a «fairy» (Busk’s translation for the original «fata»), who gives her male clothings and provisions for the road. She continues her travels and finds herself in a dense forest, and climbs a tree to rest. Some time later, a couple of bears stop by the same tree and begins to talk. The girl overhears their conversation (thanks to the fairy’s powers): the bears discuss how the king of Persia fell out of the window of a high tower, broke his bones and has glass shards embedded on him, and how the only cure is fat from their bodies, that is to be melted with honey and wax, and to remove the glass he needs to be bathed in warm water. The girl kills the bears and takes their fat, melts them with honey and wax (also given by the fairy) and goes to Persia to cure the king. She cures the king by following the bears’ instructions and spends some time in the king’s palace. The king takes her as his queen.^[7]

Asia[edit]

Iraq[edit]

In an Iraqi folktale, collected by E. S. Drower with the title The Crystal Ship, a merchant has to travel and asks his daughters what presents he can buy them. The youngest, as per her mother’s suggestion, asks for «clusters-of-pearl». Travelling abroad, the merchant finds out that «clusters-of-pearl» is the name of «the son of the Sultan of the Jānn». He meets the prince, who gives the merchant a box with three hairs, to be given to his third daughter. The merchant returns home and gives the box to his youngest daughter, and builds a room to allow her encounters with the prince. She uses the three hairs to summon the prince and over the threshold, a lake appears, on it a ship of crystal with the prince. The prince advises her that, if anything should happen to him, for her to seek him out in iron shoes and with an iron staff. One day, the girl’s sisters goad her into taking a bath with them and, while she is distracted, the eldest sister goes to her room. She finds the box and rubs the three hairs: the prince comes on the crystal ship and she, scared by the sight, screams. The ship breaks apart into splinters and some of them injure the prince. The ship and the lake disappear. Later on the same night, the girl tries to summon the prince by rubbing the hairs, but he does not appear and she suspects something afoul. She follows his instructions, and begins a quest wearing iron shoes and walking with an iron staff. She stops by a tree and overhear two doves (cucūkhtiain) talking about the prince’s illness and the only cure for him: the doves’ own blood and feathers, and some of the leaves of the very tree they are perched on. The girl kills the doves and prepares the cure, then goes to the city of Jânns to cure the prince.^[8]

Turkey[edit]

In a Turkish tale translated by German folklorist Otto Spies [de] with the title Die Grüne Perle («The Green Pearl»),^[9] a merchant prepares to go on a business trip, and asks his three daughters what he can bring them. The eldest daughter asks for a diamond earring; the middle one for a diamond pin, and the youngest for «Green Pearl», cursing her father not to return until he finds it. The merchant goes on his trip and finds his elder daughters’ requests, but cannot finds the youngest’s. When he embarks on his ship, it cannot move, and the merchant goes back to the market to ask again for «Green Pearl». A Jewish man answers that «Green Pearl» is the name of the son of the padishah of Yemen. The merchant goes to Green Pearl’s court and explains the situation to him. The prince answers he cannot accompany the merchant back to his homeland, but gives him three boxes. One day, the third daughter takes the boxes to an empty square and opens the first two: from the first a palace appears, and from the second 40 servants that guide the girl to the palace. The next day, she opens the third box; a crystal bridge appears to her, with a rider coming to her. It is Green Pearl. The servants welcome him to the palace and he spends time with the girl. At one time, he warns her never to close the box while he is on the crystal bridge, lest he dies. Some time later, the girl’s sisters decide to visit her. While the girl is taking a bath, one of her sisters enters her room and sees the three boxes, one closed and two opened. She opens the closed one and closes the open ones. The girl exits the bath and discovers that someone touched the boxes. She tries to summon Green Pearl again, but only the bridge appears, with no one on it. She lets the boxes open and finds a tree at the end of a trail, where two birds are talking. They converse about how to cure prince Green Pearl: the fat from the neck (oil from the hair, in Margery Kent’s translation) of a Dew that sits under the tree. The girl overhears their conversation, kills the Dew and goes to Green Pearl’s kingdom as a Jewish seller. Once there, she announces she has a cure for the prince, which she uses on him, and asks for her payment his ring and prayer beads. After curing him, she goes back to the square and opens the boxes to summon him. Green Pearl appears on a horse, sword in hand and poised to strike her, but she shows him the ring and the prayer beads, and he understands she was the one that cured him.^[10]

Iran[edit]

In an Iranian tale titled The «Pink Pearl» Prince, a merchant lives in Persia with his three daughters, Razia, Fawzia and Nazneen. One day, he has to go to Mecca on pilgrimage, and his daughters ask him to bring presents: Razia asks for diamond earrings, Fawzia for a diamond hairpin and Nazneen for a pink pearl, and curses her father not to return until he brings it. The merchant goes to Mecca and finds the earrings and the hairpin, but, having no luck in getting it, decides to embark on the ship with the other pilgrims. The ship does not move, and the other pilgrims notice it. The merchant disembarks and goes to look for the «pink pearl», who he learns is the name of the local king’s son. Prince Pink Pearl tells the merchant he cannot go with him back to Persia, but gives him three boxes. The merchant returns home and gives the presents to his elder daughters, shows the boxes to Nazneen, and expels her from home for the troubles her request caused him. Nazneen takes the boxes with her and goes to an empty lot. She opens the first box and a palace appears to her. Next, she opens the second box and maidservants appear to welcome her to the palace. Nazneen spends some time in the palace, and decides to open the third box: a bridge appears before her with a prince on it. Prince Pink Pealr comes to her and explains she cannot close the third box while he is on the bridge, lest he dies. Pink Pearl and Nazneen fall in love with each other. Meanwhile, Razia and Fawzia decide to seek their sister. After they walk for a day, they reach a palace (their sister’s) and are welcomed inside. Razia and Fawzia go to take a bath after their long journey, and Fawzia enters Nazneen’s quarters. She peers into the third box and, seeing nothing, closes it. Razia and Fawzia return home with gifts. Nazneen goes to wait for the prince, but he never returns. Sensing something wrong, she goes back to her room and sees the closed box. Nazneen rushes out of her palace and wander off, until she stops to rest under a tree. Two birds perch on the tree and talk about the cure for the prince: the oil of the hair of the demon that sits near the tree. Nazneen kills the demon and, disguising herself as a doctor, goes to Pink Pearl’s kingdom and cures him. She asks for the royal ring as her payment, and goes back to her palace. She opens the third box and Pink Pearl appears again. He sees the ring on her finger, and realizes she was the one that cured him.^[11]

Africa[edit]

Morocco[edit]

In a Moroccan variant collected by Jilali El Koudia with the title The Sultan’s Daughter, a sultan has three daughters, the youngest he loves best and grants all her wishes. The elder two become jealous of their father’s attention, so the princess asks for her own palace to be built where she could live alone. The son of a neighbouring sultan learns of this and becomes interested in this princess. They contact each other, but the princess will only allow presential meetings with her by providing her with a hundred of anything she asks for, as well as by digging a tunnel beneath her palace to allow further meetings. They meet in secret, but rumours of their rendezvous reach the ears of her sisters, who plot against her: pretending their days of jealousy are over, the elder two pay a visit to their cadette and invite her for the hammam, a public bath house. While the princess is distracted there, one of her sisters rush to her palace to check on the secret tunnel. Suddenly, the sultan’s son begins to traverse the tunnel — made entirely of glass, and the princess’s sister throws a stone at him. Part of the glass tunnel breaks and a shard injures him in the eye. The prince retreats back to his kingdom. The princess returns to her palace to wait for the prince, but, since he does not show up, she suspects something afoul, so she goes to check on the glass tunnel, and finds blood there. The princess realizes her sisters’ doing, leaves the palace and meets a beggar woman. They trade clothes and she begins her quest for the prince. She stops to rest by a tree, and overhears the conversations between two pigeons: the ashes of their feathers can cure the prince. After the birds fall asleep, the princess catches and plucks their feathers to prepare the prince’s cure. She then goes to the prince’s kingdom to give him the remedy.^[12]

Sudan[edit]

In a Sudanese tale collected by Ahmed Al-Shahi and F. C. T. Moore with the title Green-Beans, from El-Barsa, a man is married to two wives, the first named Hadariya. He has one daughter by the first wife, named Nayya (‘beautiful’), and three daughters by the second. After his first wife dies, Nayya’s sister goad her into asking her father for «Green-Beans», the name of the son of seven mother and seven father, and guarded by ants, slaves and lions. Not wanting to disappoint Nayya, and advised by an old woman, the man passes through Green-Beans’s defenses and meets the youth. The man explains the situation to Green-Beans, who presents him with three suitcases, the last one with a firka (a striped red thawb). The man gets the third suitcase with the firka with a letter inside, and gives it to his daughter. Nayya reads the letter, which states that Green-Beans would rather have a female slave. The girl then asks the same old woman to be sold as a slave in Green-Beans’s home country, which she does. After Nayya is bought by Green-Beans as a slave, she writes him a letter and flees back home. Later, everything is cleared up, and Nayya marries Green-Beans, but her jealous half-sisters, envying her happiness, convince her to ask their brother-in-law how the men in their country can be killed. Despite his reservations, he still answers her question: to kill a seven-headed serpent, grind its flesh and winnow it in a mat. Nayya’s half-sisters follow Greeen-Beans’s instructions and place the poweder on his mat; the youth becomes sick and has to be taken back home. Meanwhile, Nayya begins a quest of her own and meets an old man that she kills with a pin on his head. She takes his old man’s skin and wears it, then stops by a tree, where she overhears two birds talking about the cure for Green-Beans’s ailment: their livers and wings. Nayya kills the birds and pounds their organs. In the old man’s disguise, she goes to Green-Beans’s castle and cures him, demanding in payment his sword and a whip. Nayya returns home and places his objects on a wall, so that, when Green-Beans appears, he sees them and realizes his wife cured him. As the tale continues, Nayya goes with her half-sisters to the desert, and the latter take out the former’s eyes and abandon her there, until she is found by a beggar. With Nayya’s sewing skills, she weaves enough carpets for the beggar to buy her eyes back. At the end of the tale, Green-Beans visits the beggar, finds his wife, and after learning of his sisters-in-law’s misdeeds, kills them.^[13]

See also[edit]

• Cinderella
• Diamonds and Toads
• The Blue Bird
• The Canary Prince
• The Enchanted Snake
• The Feather of Finist the Falcon
• The Green Knight
• Prince Sobur

References[edit]

External links[edit]

• The full text of The Three Sisters at Wikisource
• «The Three Sisters»

558^[1]

В одной деревне жили три замужние сестры. Раз мужья их куда-то уехали. В это время приходит к старшей сестре ведьма попросить заступа, но когда та пошла за заступом и воротилась, то не нашла в избе ни ведьмы, ни ребёнка своего. Побежала она по дороге и спрашивает у рябины:

— Рябинка, рябинка, не видала ль ты ведьмы с ребёнком?

— Очисти меня, подбери меня, тогда скажу.

— Нету времени! — с досадой сказала крестьянка и пустилась дальше.

То же случилось и при расспросах, обращённых к яблоне, груше, корове, колодцу и квашне. Яблоня и груша просили очистить их, корова — выдоить её, колодец — накрыть его, квашня — замесить в ней тесто; крестьянка всем отказала и прибежала, наконец, к маленькой избушке; входит в неё, а там сидит старая ведьма, в печи на огне кипит смола, а на припечке лежит ребёнок.

— Зачем кипит смола? — спрашивает несчастная мать.

— Хочу сварить твоё дитя, — отвечает ведьма.

Мать стала молить и просить.

— Почеши мне голову, — сказала ведьма.

Крестьянка повиновалась, но только расправила ей волосы, как смола побежала через край горшка.

— Отставь горшок! — говорит ведьма; мать схватывает горшок со смолою, бросает его на ведьму, потом берёт своего ребёнка и убегает.

Кот продрал ведьме глаза, и она пустилась в погоню; квашня, колодец, корова, груша, яблоня и рябина указали ей дорогу, ведьма догнала и разорвала ребёнка на части. На другой день то же несчастье постигло среднюю сестру, а на третий день ведьма посетила младшую сестру-дурочку и похитила у неё ребёнка. Сестра-дурочка исполнила требования рябины, груши, яблони, коровы, колодца и квашни; от деревьев получила за то плоды, от коровы кринку молока, от колодца бутыль воды, от квашни хлеб. Она залила ведьму смолою, но, убегая, бросила коту все полученные ею припасы.

— Кот, продери очи! — кричала ведьма.

— Постой, съем хлеб!

Съел хлеб; ведьма опять кричит:

— Кот, продери очи!

— Подожди, съем молоко, — и так далее.

Когда он собрался продирать ведьме очи, мать с ребёнком была уже дома.

Примечания

Действие первое

Действие происходит в северном губернском городе.

Три сестры: Ольга, Маша, Ирина живут в провинциальном северном городе вместе с братом Андреем. Одиннадцать лет назад эта семья уехала из Москвы и с тех пор сёстры надеются вернуться в столицу. Их отец умер ровно год назад, пятого мая, в день именин Ирины. Все три сестры ещё молоды, Ольге двадцать восемь лет, последние четыре года она служит учительницей в гимназии. Сама Ольга о своей работе говорит, что этот труд каждый день по капле отбирает у неё молодость и силы, и что только растёт и крепнет от этого её мечта уехать в Москву. Сёстры уверены, что Андрей станет профессором и не останется жить в провинции. Не сможет поехать с ними только Маша, потому что она замужем. Она вышла за Кулыгина Фёдора Ильича в восемнадцать лет, потому что он казался ей самым умным, но на деле оказалось, что он самый добрый, но далеко не самый умный.

Третьей сестре Ирине всего двадцать лет, она нигде не работает и её это беспокоит. Она считает, что смысл и цель жизни человека в труде.

Первое действие пьесы происходит во время именин Ирины, в доме Прозоровых накрывают на стол и ждут гостей. В основном это люди, которые служили в батарее их отца. Пришёл на именины штабс-капитан Солёный Василий Васильевич, он часто опрыскивает себе руки и грудь духами из флакона, в обществе ведёт себя грубо и дразнит Тузенбаха. Когда Николай Львович начинает рассуждать, то Василий Васильевич тоненьким голоском говорит ему: Цып, цып, цып…Барона кашей не корми, а только дай ему пофилософствовать. Солёный часто говорит странные вещи, например, за столом может сказать, что настойка выдержана на тараканах.

Также в гости пришёл поручик и барон Тузенбах Николай Львович, он понимает Ирину в её тоске по труду, так как родился в обеспеченной семье и его всегда оберегали от любой работы. Николай Львович говорит Ирине, что надвигается буря, которая сдует с общества предубеждения к труду, он будет работать, а через двадцать пять или тридцать лет будет работать каждый человек. На эти слова Солёный ему ответил: Через двадцать пять лет вас уже не будет на свете, слава Богу. Года через два-три вы умрёте от кондрашки, или я вспылю и всажу вам пулю в лоб, ангел мой.

Ещё в гости к Прозоровым в день именин Ирины пришёл подполковник Александр Игнатьевич Вершинин. Он очень заинтересовал сестёр тем, что недавно приехал из Москвы, где сначала учился, потом долго служил. Александр Игнатьевич знал отца сестёр Прозоровых, и бывал у них в доме, когда они ещё жили в Москве. Вершинин философствовал, выражая недовольство своей настоящей жизнью. Он рассуждал на тему того, что если бы можно было бы жизнь прожить заново, то он бы не женился. Его жена периодически совершает попытки закончить жизнь самоубийством, несмотря на то, что в семье растут две дочери.

Пока сёстры Прозоровы и другие гости беседовали с Вершининым, из другой комнаты послышалась игра на скрипке. Сёстры сказали Александру Игнатьевичу, что это играет их брат Андрей, который по желанию отца выбрал учёную карьеру. Ещё они рассказали, что их брат влюблён в девушку Наталью, которая жалко одевается, сочетает в одежде неподходящие цвета. Вскоре к гостям вышел сам Андрей, девушки представили его Вершинину. Ольга стала нахваливать брата, рассказывая о том, что он мастер на все руки: выпиливает из дерева разные штучки, играет на скрипке, да ещё и учёный.

У Вершинина с Прозоровым завязался разговор. Андрей рассказал, что отец угнетал их воспитание, поэтому они с сёстрами знают французский, немецкий и английский языки, но в этом городе эти знания- ненужный придаток. Вершинин ответил, что нет на свете такого унылого города, в котором не нужен был бы образованный человек. Александр Игнатьевич сказал: Само собою разумеется, вам не победить окружающей вас тёмной массы…но вы всё же не исчезнете, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством. Далее Вершинин стал рассуждать о том, что через двести-триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной.

Рассуждения прервал Кулыгин, он преподнёс Ирине в подарок книгу собственного авторства, в которой описывается история гимназии за пятьдесят лет. Ирина напомнила ему, что такую же книгу он дарил ей на пасху, тогда Фёдор Ильич предложил отдать её Вершинину, чтобы он прочёл на досуге. Потом Кулыгин стал звать свою жену Машу на прогулку педагогов и их семейств, а после в гости к директору гимназии, в которой они оба работали. Но Маша отказалась идти, так как общество товарищей мужа тяготило её. В это же время, в той же комнате Тузенбах говорил Ирине о любви, но она и слышать ничего не хотела.

Пришла Наташа и смутилась от большого количества гостей. Все сели за стол и стали обсуждать еду и напитки. Пришли подпоручики Федотик и Родэ, принесли для Ирины большую корзину цветов. Кулыгин заметил, что за столом тринадцать человек, а это значит, что среди гостей есть влюблённые. Фёдор Ильич поинтересовался у военного доктора Чебутыкина, который тоже был за столом, не влюблён ли он. На что тот ответил, что он грешник старый, но вот отчего сконфузилась Наталья Ивановна, он понятия не имеет. Смущённая Наташа выбежала в гостиную, Андрей последовал за ней, где сказал ей о своей любви и попросил стать его женой.

Действие второе

Прошло несколько лет с тех событий, которые происходили в первом действии. На сцене всё те же декорации дома Прозоровых.

У Андрея с Натальей родился сын Бобик. Действие происходит в день, когда должны были прийти ряженые, но Наталья распорядилась не впускать их, потому что ей показалось, что их сын болен.

В девятом часу вечера в дверь постучал Ферапонт, он принёс от председателя какую-то книжку для Андрея. Прозоров начал с ним разговор, несмотря на плохой слух старика. Андрей сказал, что ему надо хоть с кем-то поговорить, потому что жена его не понимает, а сестёр он боится, так как они его застыдят. Прозоров рассуждал о том, что он служит секретарём земской управы, где председательствует Протопопов, и самое большее на что он может рассчитывать в плане карьеры – это быть членом этой самой управы. А ведь раньше Андрей мечтал стать знаменитым профессором московского университета. Ферапонт спросил, можно ли ему идти, получил разрешение и ушёл.

Пришли Маша и Вершинин. Александр Игнатьевич сказал Маше, что сегодня с самого утра он поругался с женой, одна из его дочерей заболела, поэтому он не в духе. Вершинин дал Маше знать, что никому не жалуется и не открывается так, как ей. После он стал признаваться Маше в своих чувствах и сказал, что кроме неё у него никого больше нет. Маша сначала просила его не говорить таких слов, но потом сдалась.

Этот разговор прервал приход Ирины и Тузенбаха. Николай Львович каждый вечер встречал Ирину с работы и провожал домой. Ирине совершенно не нравилась её работа на телеграфе, потому что это …труд без поэзии, без мыслей, и она мечтала найти другую должность.

У Ирины с Машей завязался разговор о том, что Андрей с доктором Чебутыкиным опять были в клубе и их брат проиграл двести рублей. Ирина сказала, что хоть бы уже всё проиграл и они наконец-то уехали из этого города. Маша ответила, что лишь бы об этом проигрыше не узнала Наташа, но сестра на это лишь произнесла, что жене Андрея на это всё равно.

Тузенбах с Вершининым принялись философствовать о жизни. Александр Игнатьевич уверенно утверждал, что через много лет настанет новая, счастливая жизнь для будущих поколений, и для неё все сейчас трудятся, страдают и творят. Тузенбах же утверждал, что жизнь не меняется, а течёт, следуя своим законам, и что даже через миллион лет она останется такой же. Маша тоже выразила своё мнение по этому вопросу и сказала, что человек должен быть верующим или искать веры, иначе жизнь его пуста. Тузенбах сменил тему и объявил, что решил уйти с военной службы и стать штатским, чтобы просто работать.

Нянька Анфиса принесла Вершинину письмо от дочери и ему пришлось уехать, потому что его жена снова попыталась отравиться; Машу его отъезд расстроил.

Тузенбах, Чебутыкин и Андрей с сёстрами стали разговаривать, спорить о количестве университетов в Москве. Николай Львович сел за пианино и стал играть, Маша стала одна танцевать вальс и тут в комнату вошла Наташа. Она тихо сказала доктору, что гостям пора расходиться и вышла из комнаты. Гости стали собираться, Ирина напомнила о том, что скоро должны прийти ряженые, но Андрей неуверенно ей ответил, что ряженых не будет, потому что Бобик не совсем здоров. Маша сказала Ирине: Не Бобик болен, а она сама…Вот! Мещанка!

Андрей ушёл к себе, а в зале все стали прощаться. Когда все разошлись, в зал вошёл Солёный и увидел Ирину, которая взволнованно ходила по комнате. Солёный очень эмоционально признался Ирине в любви, на что она отреагировала достаточно холодно, но его это не остановило, и он продолжал осыпать её комплиментами. В комнату вошла Наташа со свечой, извинилась перед Солёным, что одета по-домашнему и подошла поцеловать Ирину. А после завела разговор о том, что Бобику будет гораздо лучше жить в комнате Ирины, потому что его комната сырая и холодная. Ирине же она предложила пожить пока с Ольгой и тут раздался звонок. Все подумали, что это вернулась Ольга с гимназии, но горничная подошла и сказала Наташе что-то на ухо. Наташа засмеялась и воскликнула: Какой чудак. Приехал Протопопов, зовёт меня покататься с ним на тройке. Какие странные эти мужчины…

Опять раздался звонок и в комнату вошли Кулыгин, Ольга и за ними Вершинин. Все удивились, что дома нет праздника, который они ожидали увидеть. Ольга стала жаловаться Ирине на головную боль и усталость, ещё на то, что весь город говорит о том, что Андрей проиграл крупную сумму. Сначала ушли мужчины, потом и Ольга ушла в свою комнату, Ирина осталась одна в зале. Мимо неё через зал прошла Наташа в шубе и шапке, за ней шла горничная. Наталья сказала горничной, что только проедется немножко с Протопоповым и через полчаса будет дома.

Ирина снова осталась одна в комнате и думала только о том, что хочет уехать в Москву.

Действие третье

Со второго действия прошло ещё какое-то время, у Андрея Прозорова с женой родилась дочь Софочка. Действие происходит в доме Прозоровых в три часа ночи, в комнате Ольги и Ирины. За сценой бьют в набат по случаю пожара, начавшегося уже давно, видно, что в доме ещё не ложились спать.

В комнату входят Ольга и нянечка Анфиса. Ольга собирает и передаёт старой няне одежду для погорельцев, Анфисе тяжело работать, ей уже восемьдесят два года, и она садится на диван передохнуть. Входит Наташа и грубо говорит Анфисе, чтобы та не смела при ней сидеть. Ольга обескуражена тем, что Наталья так грубо разговаривает с их няней и просит так не делать. Но Наталья настаивает на том, что Анфису пора увольнять, что от неё нет никакой пользы, что прислуги в доме достаточно. Девушки начали спорить, и Наталья стала стучать ногами и обзывать нянечку старой воровкой, хрычовкой и ведьмой.

В комнату вошёл пьяный доктор Чебутыкин и начал свой монолог о том, что все думают, что раз он доктор, то умеет лечить болезни и много знает. Потом доктор добавил, что двадцать пять лет назад он ещё кое-что знал, но давно уже всё забыл. Доктор случайно разбил часы, которые принадлежали матери сестёр, ему стало неудобно, но вместо того, чтобы извиниться, он сказал, что у Наташи романчик с Протопоповым и никто этого не замечает.

В комнату вошли Ирина, Вершинин и Тузенбах. Вершинин рассказал, что, когда начался пожар, он побежал к своему дому, дом был цел, а его две дочери стояли напуганные на пороге в одном белье без матери. Он схватил девочек и его не отпускала мысль о том, что им ещё придётся пережить в жизни. Вершинин пришёл к дому Прозоровых, а его жена уже была здесь и кричала, сердилась.

В комнату вошла Маша, а позже подпоручик Федотик, он смеялся и рассказал, что у него сгорело всё дочиста. Вошёл Солёный Василий Васильевич, но Ирина попросила его выйти. Солёный возмутился, почему барону Тузенбаху можно находиться в комнате у девушек, а его прогоняют. Василий Васильевич стал дразнить Тузенбаха, но всё же вышел вместе с Вершининым и Федотиком.

Ирина зарыдала и стала говорить о том, что жизнь уходит и никогда не вернётся, и что они никогда не уедут в Москву. С телеграфа она ушла работать в городскую управу, но и этой должностью Ирина недовольна. Ей кажется, что она похудела, подурнела, постарела и вся её жизнь катится в какую-то пропасть. Ольга стала успокаивать сестру и посоветовала ей выходить замуж за барона Тузенбаха, несмотря на то, что он некрасивый и сильно старше её, но зато порядочный и чистый. Ирина ответила, что мечтала поехать в Москву, чтобы встретить там своего любимого, но этим мечтам не суждено сбыться.

Маша призналась сёстрам, что влюблена в Вершинина, но Ольга и слышать ничего об этом не хотела, ведь он женат и у него двое детей. Маша сказала, что призналась им и теперь будет молчать об этом. Также она была возмущена тем, что Андрей заложил их общий дом в банке без разрешения, а все деньги забрала себе его жена. Девушки отметили, что в браке с Натальей их брат обмельчал.

Вошёл Андрей, увидел, что все сёстры в сборе, и решил с ними объясниться. Сказал, что его жена Наташа честный и благородный человек, что он её любит, а если сёстрам что-то не нравится в ней, то это только их капризы. Второе, что хотел сказать Андрей, это то, что он гордится своей должностью в земской управе и считает эту работу ничуть не хуже служению науке. И напоследок он извинился, что заложил дом без разрешения сестёр, так как его к этому побудили карточные долги в тридцать пять тысяч. В конце своей речи Андрей сказал: Когда я женился, я думал, что мы будем счастливы…все счастливы…но боже мой…Милые мои сёстры, дорогие сёстры, не верьте мне, не верьте…. Андрей вышел из комнаты.

Ольга сказала сёстрам, что бригаду переводят куда-то далеко, а это означает, что девушки лишаться половины своих знакомых, Маша лишиться Вершинина. Ирина сказала Ольге, что выйдет за Тузенбаха, но она умоляет лишь об одном – поехать жить в Москву.

Действие четвертое

В старом саду возле дома Прозоровых прощаются с военными, которых отправили служить в другой город. Доктор Чебутыкин, сидя в кресле, рассуждает о том, что завтра тоже уезжает, но планирует вернуться к сёстрам через год, когда выйдет на пенсию.

Ирина пытается узнать у доктора, что же вчера произошло на бульваре между Солёным и Тузенбахом, с которым она должна завтра венчаться. Доктор сказал, что пустяки, но Кулыгин рассказал, что Солёный, влюблённый в Ирину, затеял ссору с Тузенбахом прямо на бульваре, дошло до оскорблений.

Ирина сдала экзамен на учительницу, барон сделал ей предложение и сразу после венчания они планируют уехать, барон собирается работать на кирпичном заводе, а Ирина в школе. Когда Тузенбах сделал Ирине предложение, то она почувствовала, будто у неё выросли крылья, ей стало легче и сразу захотелось работать.

Андрей катал коляску с дочкой по саду, после подошёл к Чебутыкину и стал расспрашивать его о том, что же произошло вчера между Солёным и Тузенбахом. Доктор сказал, что Солёный назначил дуэль на сегодня, на которой он планирует быть в качестве врача.

Андрей стал рассуждать о том, что скоро опустеет их дом, уедут все военные и останется он совсем один. Доктор напомнил, что у Андрея есть жена Наташа. Андрей сказал Чебутыкину, как другу, что жена есть жена, что он её любит, но есть в ней что-то, что принижает её до мелкого, шершавого животного. Доктор на это ответил, что он завтра уезжает и, возможно, они никогда больше не увидятся, поэтому он советует ему взять в руки палку и уходить, и идти без оглядки как можно дальше.

Тузенбах собирается на дуэль, прощается с Ириной, но говорит, что ему просто нужно в город проводить товарищей. Он говорит Ирине, что любит её уже пять лет, но никак не может привыкнуть к тому, что она так прекрасна. Завтра они уедут, будут работать, но его беспокоит только то, что Ирина его не любит. Ирина ответила ему, что это не в её власти, она будет ему верной женой, она мечтала о любви, но её душа …как дорогой рояль, который заперт и ключ потерян. Ирина хочет пойти с будущим мужем, но он не позволяет ей и уходит.

Ферапонт принёс Андрею Прозорову какие-то бумаги на подпись, но тот, не реагируя на это, рассуждал вслух о том, что все в этом городе только едят, спят и пьют, жёны обманывают мужей, а мужья делают вид, что ничего не замечают.

Из дома вышли Вершинин, Ольга и Анфиса. Ольга стала начальницей в гимназии, сняла квартиру и стала жить там с пожилой нянечкой Анфисой.

Вершинин ушёл в сад и стал там прощаться с Машей, она рыдала, он просил успокоиться и не забывать ему писать. Подошёл Кулыгин, муж Маши, смутился, но очень ласково сказал ей, что не делает ей ни одного замечания, что счастлив, что она его жена, что наконец-то они опять начнут жить по-старому. Маша стала повторять: У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…златая цепь на дубе том…я с ума схожу. Ольга попыталась успокоить Машу и пригласила зайти в дом, но Маша резко отказалась, так как там находился Протопопов. Любовник жены их брата Андрея уже совершенно спокойно стал приходить к ним в дом.

Пришла Наташа и стала говорить о том, что ей жаль, что уезжает Ирина, это означает, что она станет единственной хозяйкой дома. Не стесняясь сестёр, Наташа начала планировать, что переселит Андрея с его скрипкой в комнату Ирины, прикажет срубить еловую аллею, а потом и клён, который по вечерам становится страшный и некрасивый.

Все стали собираться по домам, пришёл Чебутыкин и сообщил, что Тузенбах убит на дуэли. Три сестры прижались друг к другу. Ирина сказала: Придёт время, все узнают, зачем всё это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить…надо работать, только работать. Ольга обняла сестёр и сказала, что жизнь ещё не кончена, ещё немного и все узнают, зачем они живут и страдают. А потом она добавила: …Если бы знать, если бы знать!.

• Полный текст
• Действующие лица
• Действие первое
• Действие второе
• Действие третье
• Действие четвертое
• Примечания

Действующие лица

Про­зо­ров Андрей Сер­ге­е­вич.

Ната­лья Ива­новна, его неве­ста, потом жена.

Ольга

Маша его сестры.

Ирина

Кулы­гин Федор Ильич, учи­тель гим­на­зии, муж Маши.

Вер­ши­нин Алек­сандр Игна­тье­вич, под­пол­ков­ник, бата­рей­ный командир.

Тузен­бах Нико­лай Льво­вич, барон, поручик.

Соле­ный Васи­лий Васи­лье­вич, штабс-капи­тан.

Чебу­ты­кин Иван Рома­но­вич, воен­ный доктор.

Федо­тик Алек­сей Пет­ро­вич, под­по­ру­чик.

Родэ Вла­ди­мир Кар­ло­вич, под­по­ру­чик.

Фера­понт, сто­рож из зем­ской управы, старик.

Анфиса, нянька, ста­руха 80 лет.

Дей­ствие про­ис­хо­дит в губерн­ском городе.

Действие первое

В доме Про­зо­ро­вых. Гости­ная с колон­нами, за кото­рыми виден боль­шой зал. Пол­день; на дворе сол­нечно, весело. В зале накры­вают стол для зав­трака. Ольга в синем фор­мен­ном пла­тье учи­тель­ницы жен­ской гим­на­зии, все время поправ­ляет уче­ни­че­ские тет­радки, стоя на ходу; Маша в чер­ном пла­тье, со шляп­кой на коле­нях, сидит и читает книжку; Ирина в белом пла­тье стоит задумавшись.

Ольга. Отец умер ровно год назад, как раз в этот день, пятого мая, в твои име­нины, Ирина. Было очень холодно, тогда шел снег. Мне каза­лось, я не пере­живу, ты лежала в обмо­роке, как мерт­вая. Но вот про­шел год, и мы вспо­ми­наем об этом легко, ты уже в белом пла­тье, лицо твое сияет…

Часы бьют двенадцать.

И тогда также били часы.

Пауза.

Помню, когда отца несли, то играла музыка, на клад­бище стре­ляли. Он был гене­рал, коман­до­вал бри­га­дой, между тем народу шло мало. Впро­чем, был дождь тогда. Силь­ный дождь и снег.

Ирина. Зачем вспоминать!

За колон­нами, в зале около стола пока­зы­ва­ются барон Тузен­бах, Чебу­ты­кин и Соле­ный.

Ольга. Сего­дня тепло, можно окна дер­жать настежь, а березы еще не рас­пус­ка­лись. Отец полу­чил бри­гаду и выехал с нами из Москвы один­на­дцать лет назад, и, я отлично помню, в начале мая, вот в эту пору, в Москве уже все в цвету, тепло, все залито солн­цем. Один­на­дцать лет про­шло, а я помню там все, как будто выехали вчера. Боже мой! Сего­дня утром просну­лась, уви­дела массу света, уви­дела весну, и радость завол­но­ва­лась в моей душе, захо­те­лось на родину страстно.

Чебу­ты­кин. Черта с два!

Тузен­бах. Конечно, вздор.

Маша, заду­мав­шись над книж­кой, тихо насви­сты­вает песню.

Ольга. Не сви­сти, Маша. Как это ты можешь!

Пауза.

Оттого, что я каж­дый день в гим­на­зии и потом даю уроки до вечера, у меня посто­янно болит голова и такие мысли, точно я уже соста­ри­лась. И в самом деле, за эти четыре года, пока служу в гим­на­зии, я чув­ствую, как из меня выхо­дят каж­дый день по кап­лям и силы и моло­дость. И только рас­тет и креп­нет одна мечта…

Ирина. Уехать в Москву. Про­дать дом, покон­чить все здесь и – в Москву…

Ольга. Да! Ско­рее в Москву.

Чебу­ты­кин и Тузен­бах смеются.

Ирина. Брат, веро­ятно, будет про­фес­со­ром, он все равно не ста­нет жить здесь. Только вот оста­новка за бед­ной Машей.

Ольга. Маша будет при­ез­жать в Москву на все лето, каж­дый год.

Маша тихо насви­сты­вает песню.

Ирина. Бог даст, все устро­ится. (Глядя в окно.) Хоро­шая погода сего­дня. Я не знаю, отчего у меня на душе так светло! Сего­дня утром вспом­нила, что я име­нин­ница, и вдруг почув­ство­вала радость, и вспом­нила дет­ство, когда еще была жива мама! И какие чуд­ные мысли вол­но­вали меня, какие мысли!

Ольга. Сего­дня ты вся сия­ешь, кажешься необык­но­венно кра­си­вой. И Маша тоже кра­сива. Андрей был бы хорош, только он рас­пол­нел очень, это к нему не идет. А я поста­рела, поху­дела сильно, оттого, должно быть, что сер­жусь в гим­на­зии на дево­чек. Вот сего­дня я сво­бодна, я дома, и у меня не болит голова, я чув­ствую себя моложе, чем вчера. Мне два­дцать восемь лет, только… Все хорошо, все от Бога, но мне кажется, если бы я вышла замуж и целый день сидела дома, то это было бы лучше.

Пауза.

Я бы любила мужа.

Тузен­бах (Соле­ному). Такой вы вздор гово­рите, надо­ело вас слу­шать. (Входя в гости­ную.) Забыл ска­зать. Сего­дня у вас с визи­том будет наш новый бата­рей­ный коман­дир Вер­ши­нин. (Садится у пианино.)

Ольга. Ну, что ж! Очень рада.

Ирина. Он старый?

Тузен­бах. Нет, ничего. Самое боль­шее, лет сорок, сорок пять. (Тихо наиг­ры­вает.) По-види­мому, слав­ный малый. Не глуп – это несо­мненно. Только гово­рит много.

Ирина. Инте­рес­ный человек?

Тузен­бах. Да, ничего себе, только жена, теща и две девочки. При­том женат во вто­рой раз. Он делает визиты и везде гово­рит, что у него жена и две девочки. И здесь ска­жет. Жена какая-то поло­ум­ная, с длин­ной деви­че­ской косой, гово­рит одни высо­ко­пар­ные вещи, фило­соф­ствует и часто поку­ша­ется на само­убий­ство, оче­видно, чтобы насо­лить мужу. Я бы давно ушел от такой, но он тер­пит и только жалуется.

Соле­ный (входя из залы в гости­ную с Чебу­ты­ки­ным). Одной рукой я под­ни­маю только пол­тора пуда, а двумя пять, даже шесть пудов. Из этого я заклю­чаю, что два чело­века силь­нее одного не вдвое, а втрое, даже больше…

Чебу­ты­кин (читает на ходу газету). При выпа­де­нии волос… два золот­ника наф­та­лина на пол­бу­тылки спирта… рас­тво­рить и упо­треб­лять еже­дневно… (Запи­сы­вает в книжку.) Запишем‑с! (Соле­ному.) Так вот, я говорю вам, про­бочка вты­ка­ется в буты­лочку, и сквозь нее про­хо­дит стек­лян­ная тру­бочка… Потом вы берете щепо­точку самых про­стых, обык­но­вен­ней­ших квасцов…

Ирина. Иван Рома­ныч, милый Иван Романыч!

Чебу­ты­кин. Что, девочка моя, радость моя?

Ирина. Ска­жите мне, отчего я сего­дня так счаст­лива? Точно я на пару­сах, надо мной широ­кое голу­бое небо и носятся боль­шие белые птицы. Отчего это? Отчего?

Чебу­ты­кин (целуя ей обе руки, нежно). Птица моя белая…

Ирина. Когда я сего­дня просну­лась, встала и умы­лась, то мне вдруг стало казаться, что для меня все ясно на этом свете и я знаю, как надо жить. Милый Иван Рома­ныч, я знаю все. Чело­век дол­жен тру­диться, рабо­тать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заклю­ча­ется смысл и цель его жизни, его сча­стье, его вос­торги. Как хорошо быть рабо­чим, кото­рый встает чуть свет и бьет на улице камни, или пас­ту­хом, или учи­те­лем, кото­рый учит детей, или маши­ни­стом на желез­ной дороге… Боже мой, не то что чело­ве­ком, лучше быть волом, лучше быть про­стою лоша­дью, только бы рабо­тать, чем моло­дой жен­щи­ной, кото­рая встает в две­на­дцать часов дня, потом пьет в постели кофе, потом два часа оде­ва­ется… о, как это ужасно! В жар­кую погоду так ино­гда хочется пить, как мне захо­те­лось рабо­тать. И если я не буду рано вста­вать и тру­диться, то отка­жите мне в вашей дружбе, Иван Романыч.

Чебу­ты­кин (нежно). Откажу, откажу…

Ольга. Отец при­учил нас вста­вать в семь часов. Теперь Ирина про­сы­па­ется в семь и, по край­ней мере, до девяти лежит и о чем-то думает. А лицо серьез­ное! (Сме­ется.)

Ирина. Ты при­выкла видеть меня девоч­кой, и тебе странно, когда у меня серьез­ное лицо. Мне два­дцать лет!

Тузен­бах. Тоска по труду, о боже мой, как она мне понятна! Я не рабо­тал ни разу в жизни. Родился я в Петер­бурге, холод­ном и празд­ном, в семье, кото­рая нико­гда не знала труда и ника­ких забот. Помню, когда я при­ез­жал домой из кор­пуса, то лакей стас­ки­вал с меня сапоги, я каприз­ни­чал в это время, а моя мать смот­рела на меня с бла­го­го­ве­нием и удив­ля­лась, когда дру­гие на меня смот­рели иначе. Меня обе­ре­гали от труда. Только едва ли уда­лось обе­речь, едва ли! При­шло время, надви­га­ется на всех нас гро­мада, гото­вится здо­ро­вая, силь­ная буря, кото­рая идет, уже близка и скоро сдует с нашего обще­ства лень, рав­но­ду­шие, предубеж­де­ние к труду, гни­лую скуку. Я буду рабо­тать, а через какие-нибудь два­дцать пять – трид­цать лет рабо­тать будет уже каж­дый чело­век. Каждый!

Чебу­ты­кин. Я не буду работать.

Тузен­бах. Вы не в счет.

Соле­ный. Через два­дцать пять лет вас уже не будет на свете, слава Богу. Года через два-три вы умрете от кон­драшки, или я вспылю и всажу вам пулю в лоб, ангел мой. (Выни­мает из кар­мана фла­кон с духами и опрыс­ки­вает себе грудь, руки.)

Чебу­ты­кин (сме­ется). А я в самом деле нико­гда ничего не делал. Как вышел из уни­вер­си­тета, так не уда­рил паль­цем о палец, даже ни одной книжки не про­чел, а читал только одни газеты… (Выни­мает из кар­мана дру­гую газету.) Вот… Знаю по газе­там, что был, поло­жим, Доб­ро­лю­бов, а что он там писал – не знаю… Бог его знает…

Слышно, как сту­чат в пол из ниж­него этажа.

Вот… Зовут меня вниз, кто-то ко мне при­шел. Сей­час приду… пого­дите… (Тороп­ливо ухо­дит, рас­че­сы­вая бороду.)

Ирина. Это он что-то выдумал.

Тузен­бах. Да. Ушел с тор­же­ствен­ной физио­но­мией, оче­видно, при­не­сет вам сей­час подарок.

Ирина. Как это неприятно!

Ольга. Да, это ужасно. Он все­гда делает глупости.

Маша. У луко­мо­рья дуб зеле­ный, зла­тая цепь на дубе том… Зла­тая цепь на дубе том… (Встает и напе­вает тихо.)

Ольга. Ты сего­дня неве­се­лая, Маша.

Маша, напе­вая, наде­вает шляпу.

Куда ты?

Маша. Домой.

Ирина. Странно…

Тузен­бах. Ухо­дить с именин!

Маша. Все равно… Приду вече­ром. Про­щай, моя хоро­шая… (Целует Ирину.) Желаю тебе еще раз, будь здо­рова, будь счаст­лива. В преж­нее время, когда был жив отец, к нам на име­нины при­хо­дило вся­кий раз по трид­цать – сорок офи­це­ров, было шумно, а сего­дня только пол­тора чело­века и тихо, как в пустыне… Я уйду… Сего­дня я в мере­хлюн­дии, неве­село мне, и ты не слу­шай меня. (Сме­ясь сквозь слезы.) После пого­во­рим, а пока про­щай, моя милая, пойду куда-нибудь.

Ирина (недо­воль­ная). Ну, какая ты…

Ольга (со сле­зами). Я пони­маю тебя, Маша.

Соле­ный. Если фило­соф­ствует муж­чина, то это будет фило­со­фи­стика или там софи­стика; если же фило­соф­ствует жен­щина или две жен­щины, то уж это будет – потяни меня за палец.

Маша. Что вы хотите этим ска­зать, ужасно страш­ный человек?

Соле­ный. Ничего. Он ахнуть не успел, как на него мед­ведь насел.

Пауза.

Маша (Ольге, сер­дито). Не реви!

Вхо­дят Анфиса и Фера­понт с тортом.

Анфиса. Сюда, батюшка мой. Входи, ноги у тебя чистые. (Ирине.) Из зем­ской управы, от Про­то­по­пова, Миха­ила Ива­ныча… Пирог.

Ирина. Спа­сибо. Побла­го­дари. (При­ни­мает торт.)

Фера­понт. Чего?

Ирина (громче). Поблагодари!

Ольга. Нянечка, дай ему пирога. Фера­понт, иди, там тебе пирога дадут.

Фера­понт. Чего?

Анфиса. Пой­дем, батюшка Фера­понт Спи­ри­до­ныч. Пой­дем… (Ухо­дит с Ферапонтом.)

Маша. Не люблю я Про­то­по­пова, этого Миха­ила Пота­пыча или Ива­ныча. Его не сле­дует приглашать.

Ирина. Я не приглашала.

Маша. И прекрасно.

Вхо­дит Чебу­ты­кин, за ним сол­дат с сереб­ря­ным само­ва­ром; гул изум­ле­ния и недовольства.

Ольга (закры­вает лицо руками). Само­вар! Это ужасно! (Ухо­дит в залу к столу.)

Ирина. Голуб­чик Иван Рома­ныч, что вы делаете!

Тузен­бах (сме­ется). Я гово­рил вам!

Маша. Иван Рома­ныч, у вас про­сто стыда нет!

Чебу­ты­кин. Милые мои, хоро­шие мои, вы у меня един­ствен­ные, вы для меня самое доро­гое, что только есть на свете. Мне скоро шесть­де­сят, я ста­рик, оди­но­кий, ничтож­ный ста­рик… Ничего во мне нет хоро­шего, кроме этой любви к вам, и если бы не вы, то я бы давно уже не жил на свете… (Ирине.) Милая, деточка моя, я знал вас со дня вашего рож­де­ния… носил на руках… я любил покой­ницу маму…