Кто написал рассказ кукла

Иваныч любил рыбачить и часто ездил туда, где быстрая и чистая река делала крутой поворот.

Иваныч — рассказчик (в персо­наже угады­ва­ется сам Носов), мужчина средних лет, воевал, любит природу и рыбалку.

На этом месте возник водоворот, а под ним — глубочайшая яма, на дне которой жил «матёрый хозяин-сом». Поймать его мечтал старик Акимыч.

Акимыч — старый пере­возчик, заядлый рыболов, воевал, был контужен.

Иваныч несколько лет не ездил к реке, а когда наведался, не узнал любимое место рыбалки. Загрязнённая удобрениями река обмелела, заросла травой, рыба в ней вымерла.

Иваныч и Акимыч воевали в одной армии, освобождали белорусские и польские города. Ранены были в один месяц, но попали в разные госпитали. Акимыча сильно контузило. Даже много лет спустя от сильного волнения он внезапно терял дар речи, язык его на некоторое время намертво заклинивало.

Приятели несколько лет не виделись, а когда вдруг встретились возле новой школы — Акимыч куда-то торопился с лопатой на плече.

Бледный Акимыч словно не признал старого знакомого. Видно, что-то сильно вывело его из себя и «заклинило». Знаками Акимыч объяснил Иванычу, что теперь работает сторожем и садовником при школе.

Затем приятели пошли вдоль школьной ограды. Было начало октября, из-за ограды пахло яблоками и доносились голоса играющих в волейбол ребят. Это «создавало ощущение праздничности и радости бытия».

За углом ограды, в грязном кювете лежала большая кукла с ещё миловидным лицом и улыбкой на губах. Её светлые волосы были местами сожжены, глаза выдавлены, вместо носа — дыра, прожжённая сигаретой. С куклы сорвали платье, спустили трусики, и место, которое они прикрывали, тоже истыкали сигаретой.

К Акимычу вернулся дар речи, и он сказал, что это далеко не первая изувеченная и выброшенная кукла, которую он заметил. У Акимыча от такого сжималось сердце, он считал, что это у него с войны, где он «на всю жизнь нагляделся человечины».

Вроде и понимаешь: кукла. Да ведь облик-то человеческий. Иную так сделают, что и от живого дитя не отличишь. И плачет по-людски. И когда это подобие валяется растерзанное у дороги — не могу видеть.

Старика возмущало, что мимо таких кукол проходят влюблённые, пробегают дети, провозят малышей в колясках, и ни у кого сердце не дрогнет, даже у учителей. Какой красоте и добру может научить учитель, если у него душа глуха и слепа!

Высказавшись, Акимыч побледнел — его опять «заклинило». Старик молча вырыл глубокую, по пояс, могилку, выстлал дно свежим сеном, поправил на кукле трусики, бережно уложил её в яму и прикрыл остатками сена.

Снова взявшись за лопату, Акимыч вдруг шумно вздохнул и с болью сказал: «Всего не закопать…»

Вот, говорят, раньше реки были глубже.

Автор рыбачил недалеко от места под названием Липино, там же он встретил Акимыча. Была в тех местах одна заветная яма глубиной, примерно, шесть-семь метров. Река, упираясь в несокрушимую глину, делала там поворот и начинала крутить весь омут, создавая круговое течение. И вот в этом течении подолгу кружили водоросли, бутылки и вездесущий пенопласт.

Потом автор перестал ездить в те места и вернулся лишь спустя несколько лет. Приехал и не узнал реки. Русло сильно сузилось, поросло травой, появилось много незнакомых мелей. Где не выросла трава, там всё было в тине, которая разрасталась от избытка удобрений, приносимых дождями с полей. Автор подумал, что с Липиной ямой уж точно ничего не могло произойти, но и тут его ждало разочарование. Там, где раньше был страшный водоворот, вылезла грязная серая мель.

Раньше много раз автор с Акимычем коротали летние ночи в шалаше из тростника, тогда и выяснилось, что воевали они в одной и то же горбатовской третьей армии, брали одни и те же белорусские и польские города, только вот в госпитали попали разные. Акимыча тяжело ранило и контузило так, что даже спустя многие годы, он, разволновавшись, мог внезапно утратить дар речи.

Прошлой осенью автор шёл по селу мимо школы и встретил Акимыча, он обрадовался встрече, так как давно его не видел и уже сомневался, жив ли он вообще. Акимыч был явно чем-то расстроен, но сказать автору в чём дело так и не смог, от переизбытка эмоций речь его «заклинило». Автор спросил, где же Акимыч сейчас работает, тот кивнул в сторону школы и автор понял, что он работает там сторожем. У Акимыча на плече была лопата и они вместе пошли вдоль школьной ограды, вдруг Акимыч остановился и сказал: Вот, гляди…. Автор увидел лежащую навзничь на земле миловидную большую куклу с раскинутыми руками и ногами. Волосы у куклы были обожжены, глаза выдавлены, вместо носа была дыра, голубенькие трусики кто-то сдёрнул до башмаков и истыкал сигаретой то место, которое они прикрывали. Автор поинтересовался, кто мог такое сделать и Акимыч ответил ему, что сейчас трудно на кого-то думать, потому что

«…многие притерпелись к худу и не видят, как сами худое творят»

Акимыч сказал, что часто видит таких вот истерзанных кукол то тут, то там, и что от этого зрелища сердце его комом сжимается. На войне он нагляделся человечины и вроде лежит кукла, но облик-то человеческий. Ещё Акимыча беспокоило то, что мимо ходят влюблённые пары, матери возят малышей в колясках, бегают школьники туда-сюда, видят это святотатство и привыкают к нему. Но вот чего Акимыч совсем не мог понять, так это того, что мимо безучастно проходят учителя.

После своих рассуждений, Акимыч побледнел и речь его снова «заклинило». Он взял лопату, выкопал глубокую яму, …как настоящую могилку, выстлал дно сеном, положил туда куклу, на неё сверху снова сено и принялся закапывать. Потом он шумно вздохнул и проговорил с болью: Всего не закопать.

Евгений Иванович Носов
Рассказ «Кукла» Краткое содержание

В своем рассказе «Кукла» Е. И. Носов затрагивает такую тему как человеческая бессердечность и отсутствие сострадания.

Да, это всего лишь кукла, но кто мог так обойтись с ней, тот может поступить также и со своим ребенком. Маленькое, изуродованное тельце игрушки, свидетельствует о необычайной жестокости человека.

Также поражает безразличие к окружающему, с каким многие люди, проходя мимо, не замечают оскверненный символ детства.

Очень краткий пересказ рассказа Е. И. Носова «Кукла»

Рассказчик, заприметив главного героя с лопатой, направляется за ним. Акимыч, который прошел всю войну и был контужен на фронте, немало повидал за свою жизнь боли и разочарований.

Пожилой мужчина находит брошенную и обожженную куклу на дороге, и спешит ее похоронить. Он сожалеет, что вместе с ней не может закопать в землю всю злость и жестокость людских сердец.

Список и краткая характеристики героев повести «Кукла»

Главный герой рассказа:

• Акимыч – замкнутый и нелюдимый человек, но не обделен состраданием и отзывчивостью.

Второстепенный герой рассказа:

• Рассказчик – сам автор, приятель Акимыча. Переехав в город, изредка приезжает в родное село на рыбалку.

Краткое содержание рассказа «Кукла» подробно

Перед началом повествования, автор описывает местность под Липино, где он родился, и где прошло его детство. Приехав на рыбалку в родные места, замечает, как сильно изменилась река, на которой Носов так любил рыбачить. Она сильно обмельчала и заросла травой.

Внезапно столкнувшись с приятелем Акимычем, понимает, что мужчина сильно чем-то расстроен и обеспокоен. После контузии, при сильном волнении ему трудно разговаривать, и он не может объяснить, зачем ему лопата и куда так спешит.

Автор отправляется за главным героем и видит картину, как бывший служивый, пройдя всю войну, и повидав смерть, хоронит куклу. Пластмассовая игрушка настолько обезображена, что становится жутко. Какие-то дети, выдавили ей глаза, сожгли волосы, а на теле остались многочисленные ожоги.

Акимыч, работая в школе садовником, отмечает тот факт, что дети с каждым поколением, становятся все более безразличными и жесткими. А ведь игрушка с человеческим лицом, валяется около дороги, по которой ходят не только дети, но и учителя. И все проходят мимо, не замечая, как кто-то поиздевался над куклой.

Кратко об истории создания произведения «Кукла»

Рассказ Е.И. Носова «Кукла», был написан в 1959 г., и является автобиографическим описанием детства автора. Выросший в нищете, писатель повествует о красивейших местах Курской области.

Работая в городском издательстве Носов, приезжает в село, где прошли его детские годы. Реальная история, произошедшая с контуженым фронтовиком и обезображенной куклой, становится главным замыслом при написании. Автор своим рассказом призывает читателя бережно относиться к окружающей среде, не быть настолько эгоистичными и бессердечными людьми.

Рассказ о том, какой тяжелый след оставляет война в душе человека. Бывший фронтовик нашел куклу, у которой выколоты глаза и сожжены волосы. Старика сильно огорчает жестокость детей и он решает похоронить куклу.

«Кукла» читать

Теперь уже редко бываю в тех местах: занесло, затянуло, залило, забило песком последние сеймские омута [О́мут – народное название наиболее глубокого места в озере или русле реки. Дно в омуте обычно углублено течением или высверлено водоворотами].

Вот, говорят, раньше реки были глубже…

Зачем же далеко в историю забираться? В не так далекое время любил я наведываться под Липино, верстах в двадцати пяти от дома. В самый раз против древнего обезглавленного кургана, над которым в знойные дни завсегда парили коршуны, была одна заветная яма. В этом месте река, упершись в несокрушимую девонскую глину, делает поворот с таким норовом, что начинает крутить целиком весь омут, создавая обратно — круговое течение. Часами здесь кружат, никак не могут вырваться на вольную воду щепа, водоросли, торчащие горлышком вверх бутылки, обломки вездесущего пенопласта, и денно и нощно урчат, булькают и всхлипывают страшноватые воронки, которых избегают даже гуси. Ну а ночью у омута и вовсе не по себе, когда вдруг гулко, тяжко обрушится подмытый берег или полоснет по воде плоским хвостом, будто доской, поднявшийся из ямы матерый хозяин-сом.

Как-то застал я перевозчика Акимыча возле своего шалаша за тайным рыбацким делом. Приладив на носу очки, он сосредоточенно выдирал золотистый корд из обрезка приводного ремня — замышлял перемет. И все сокрушался: нет у него подходящих крючков.

Я порылся в своих припасах, отобрал самых лихих, гнутых из вороненой двухмиллиметровой проволоки, которые когда-то приобрел просто так, для экзотики, и высыпал их в Акимычеву фуражку. Тот взял один непослушными, задубелыми пальцами повертел перед очками и насмешливо посмотрел на меня, сощурив один глаз:

– А я думал и вправду крюк. Придется в кузне заказывать. А эти убери со смеху.

Не знаю, заловил ли Акимыч хозяина Липиной ямы, потому что потом по разным причинам образовался у меня перерыв, не стал я ездить в те места. Лишь спустя несколько лет довелось, наконец, проведать старые свои сижи [Сижа – определенное, специально подготовленное место для рыбалки].

Поехал и не узнал реки.

Русло сузилось, затравенело, чистые пески на излучинах затянуло дурнишником и жестким белокопытником, объявилось много незнакомых мелей и кос. Не стало приглубых тягунов-быстрин, где прежде на вечерней зорьке буравили речную гладь литые, забронзовелые язи. Бывало, готовишь снасть для проводки, а пальцы никак не могут попасть лесой в колечко – такой охватывает азартный озноб при виде крутых, беззвучно расходящихся кругов… Ныне все это язевое приволье ощетинилось кугой и пиками стрелолиста, а всюду, где пока свободно от трав, прет черная донная тина, раздобревшая от избытка удобрений, сносимых дождями с полей.

«Ну уж, – думаю, – с Липиной ямой ничего не случилось. Что может статься с такой пучиной!» Подхожу и не верю глазам: там, где когда-то страшно крутило и водоворотило, горбом выпер грязный серый меляк, похожий на большую околевшую рыбину, и на том меляке – старый гусак. Стоял он этак небрежно, на одной лапе, охорашиваясь, клювом изгоняя блох из-под оттопыренного крыла. И невдомек глупому, что еще недавно под ним было шесть-семь метров черной кипучей глубины, которую он же сам, возглавляя выводок, боязливо оплывал сторонкой.

Глядя на зарастающую реку, едва сочившуюся присмиревшей водицей, Акимыч горестно отмахнулся:

– И даже удочек не разматывай! Не трави душу. Не стало делов, Иваныч, не стало!

Вскоре не стало на Сейме и самого Акимыча, избыл его старый речной перевоз…

На берегу, в тростниковом шалаше, мне не раз доводилось коротать летние ночи. Тогда же выяснилось, что мы с Акимычем, оказывается, воевали в одной и той же горбатовской третьей армии, участвовали в «Багратионе», вместе ликвидировали Бобруйский, а затем и Минский котлы, брали одни и те же белорусские и польские города. И даже выбыли из войны в одном и том же месяце.

Правда, госпиталя нам выпали разные: я попал в Серпухов, а он – в Углич.

Ранило Акимыча бескровно, но тяжело: дальнобойным фугасом завалило в окопе и контузило так, что и теперь, спустя десятилетия, разволновавшись, он внезапно утрачивал дар речи, язык его будто намертво заклинивало, и Акимыч, побледнев, умолкал, мучительно, вытаращенно глядя на собеседника и беспомощно вытянув губы трубочкой. Так длилось несколько минут, после чего он глубоко, шумно вздыхал, поднимая при этом острые, худые плечи, и холодный пот осыпал его измученное немотой и окаменелостью лицо. «Уж не помер ли?» – нехорошо сжалось во мне, когда я набрёл на обгорелые останки Акимычева шалаша.

Ан – нет! Прошлой осенью иду по селу, мимо новенькой белокирпичной школы, так ладно занявшей зеленый взгорок над Сеймом, гляжу. а навстречу – Акимыч! Торопко гукает кирзачами, картузик, телогреечка внапашку, на плече – лопата.

– Здорово, друг сердечный! – раскинул я руки, преграждая ему путь.

Акимыч, бледный, с мучительно одеревеневшими губами, казалось, не признал меня вовсе. Видно, его что-то вывело из себя и, как всегда в таких случаях, намертво заклинило.

– Ты куда пропал-то?! Не видно на реке. Акимыч вытянул губы трубочкой, силясь что-то сказать.

– Гляжу, шалаш твой сожгли.

Вместо ответа он повертел указательным пальцем у виска, мол, на это большого ума не надо.

— Так ты где сейчас, не пойму?

Все еще не приходя в себя, Акимыч кивнул головой в сторону школы.

– Ясно теперь. Сторожишь, садовничаешь. А с лопатой куда?

– А-а? – вырвалось у него, и он досадливо сунул плечом, порываясь идти.

Мы пошли мимо школьной ограды по дороге, обсаженной старыми ивами, уже охваченными осенней позолотой. В природе было еще солнечно, тепло и даже празднично, как иногда бывает в начале погожего октября, когда доцветают последние звездочки цикория и еще шарят по запоздалым шапкам татарника черно-бархатные шмели. А воздух уже остер и крепок и дали ясны и открыты до беспредельности.

Прямо от школьной ограды, вернее, от проходящей мимо нее дороги, начиналась речная луговина, еще по-летнему зеленая, с белыми вкраплениями тысячелистника, гусиных перьев и каких-то луговых грибов. И только вблизи придорожных ив луг был усыпан палым листом, узким и длинным, похожим на нашу сеймскую рыбку-верховку. А из-за ограды тянуло влажной перекопанной землей и хмельной яблочной прелью. Где-то там, за молодыми яблонями, должно быть, на спортивной площадке, раздавались хлесткие шлепки по волейбольному мячу, иногда сопровождаемые всплесками торжествующих, одобрительных ребячьих вскриков, и эти молодые голоса под безоблачным сельским полднем тоже создавали ощущение праздничности и радости бытия.

Все это время Акимыч шел впереди меня молча и споро, лишь когда минули угол ограды, он остановился и сдавленно обронил:

– Вот, гляди…

В грязном придорожном кювете [Кювет – канава для стока воды, идущая вдоль дороги] валялась кукла. Она лежала навзничь, раскинув руки и ноги. Большая и все еще миловидная лицом, с легкой, едва обозначенной улыбкой на припухлых по-детски губах. Но светлые шелковистые волосы на голове были местами обожжены, глаза выдавлены, а на месте носа зияла дыра, прожженная, должно быть, сигаретой. Кто-то сорвал с нее платье, а голубенькие трусики сдернул до самых башмаков, и то место, которое прежде закрывалось ими, тоже было истыкано сигаретой.

– Это чья же работа?

– Кто ж их знает… – не сразу ответил Акимыч, все еще сокрушенно глядя на куклу, над которой кто-то так цинично и жестоко глумился. [Глумиться – злобно и оскорбительно издеваться] – Нынче трудно на кого думать. Многие притерпелись к худу и не видят, как сами худое творят. А от них дети того набираются. С куклой это не первый случай. Езжу я и в район, и в область и вижу: то тут, то там – под забором ли, в мусорной куче – выброшенные куклы валяются. Которые целиком прямо, в платье, с бантом в волосах, а бывает, – без головы или: без обеих ног… Так мне нехорошо видеть это! Аж сердце комом: сожмется… Может, со мной с войны такое. На всю жизнь; нагляделся я человечины… Вроде и понимаешь: кукла. Да, ведь облик-то человеческий. Иную так сделают, что и от живого дитя не отличишь. И плачет по-людски. И когда это подобие валяется растерзанное у дороги – не могу видеть. Колотит меня всего. А люди идут мимо – каждый по своим делам, – и ничего… Проходят парочки, за руки держатся, про любовь говорят, о детках мечтают. Везут малышей в колясках – бровью не поведут. Детишки бегают – привыкают к такому святотатству [Святотатство – поругание, оскорбление чего-либо святого]. Вот и тут: сколько мимо прошло учеников! Утром – в школу, вечером – из школы. А главное – учителя: они ведь тоже мимо проходят. Вот чего не понимаю. Как же так?! Чему же ты научишь, какой красоте, какому добру, если ты слеп, душа твоя глуха!… Эх!…

Акимыч вдруг побледнел, лицо напряглось той страшной его окаменелостью, а губы сами собой вытянулись трубочкой, будто в них застряло и застыло что-то невысказанное.

Я уже знал, что Акимыча опять «заклинило» и заговорит он теперь нескоро.

Он сутуло, согбенно перешагнул кювет и там, на пустыре, за поворотом школьной ограды, возле большого лопуха с листьями, похожими на слоновые уши, принялся копать яму, предварительно наметив лопатой ее продолговатые контуры. Ростом кукла была не более метра, но Акимыч рыл старательно и глубоко, как настоящую могилку, зарывшись по самый пояс. Обровняв стенку, он все так же молча и отрешенно сходил к стожку на выгоне [Выгон – место, где пасётся скот; пастбище], принес охапку сена и выстлал им днище ямы. Потом поправил на кукле трусишки, сложил ее руки вдоль туловища и так опустил в сырую глубину ямы. Сверху прикрыл ее остатками сена и лишь после этого снова взялся за лопату.

И вдруг он шумно вздохнул, будто вынырнул из какой-то глубины, и проговорил с болью:

– Всего не закопать…

Хватающая за душу и сжимающее сердце история изложена в кратком содержании рассказа «Кукла» для читательского дневника, который должен периодически читать каждый ребенок и взрослый.

Носов «Кукла» в сокращении

Рассказ «Кукла» Носов краткое содержание для читательского дневника:

Автор рассказывает о том, как посещал родные места и особенно речку. Вместе с ним туда ходил Акимыч. Он вернулся домой с контузией, из-за чего не может выражать правильно все свои мысли и говорить ровно.

В один день автор увидел Акимыча, идущего с лопатой, в странном волнении и испуге. Автор последовал за ним. Они пришли к дороге, на краю которой валялась изуродованная кукла. Кто-то выдавил ей глаза, испортил волосы, снял одежду, на теле было множество ожогов от сигарет.

Акимычу эта кукла напомнила об ужасах войны. Она хоть и не человек, но имеет человеческий облик, и ему не понять, откуда в детях столько злости и жестокости. Акимыч закопал куклу, будто живого человека, со словами: «Всего не закопать».

Вывод:

Зло не делится на маленькое и большое. Совершающий мелкую жестокость по отношению к неодушевленным предметам, сумеет причинить боль и страдания и живым. Родители должны учить детей доброте, кротости, понимаю и прощению.

Все люди на земле одинаковые — из одной плоти, с похожими чувствами и стремлениями, и нужно смотреть на окружающих с добром, а не воевать и уничтожать друг друга.

Читайте также:

В этом рассказе «Корова» Платонов рассказывает о добром и трудолюбивом школьнике Васе Рубцове. Мальчик любил ходить в школу, с удовольствием читал книги и хотел принести пользу в этот мир.

Пересказ «Куклы» Носова

Е. И. Носов «Кукла» краткое содержание:

Прошедший войну старик, видя изуродованную куклу, поражается, насколько очерствели люди, и хоронит куклу как человека.

Рассказчик любит наведываться под Липино, верстах в двадцати пяти от его дома. Там на реке — большой омут, который избегали даже гуси. В этом месте рыбачит только старый, израненный, прошедший войну перевозчик Акимыч.

Вновь посетив родные места, рассказчик снова встречает старого перевозчика. Он сильно взволнован и, держа в руках лопату, стремительно направляется к школе, неподалёку от которой, возле дороги, лежит кукла с выдавленными глазами и следами ожогов от сигарет на месте носа и тех местах, что раньше были прикрыты трусиками.

Акимычу трудно видеть такие издевательства над куклой. Он насмотрелся подобного на войне: «Вроде и понимаешь: кукла. Да, ведь облик-то человеческий».

Кроме того, старику кажется странным равнодушие людей, которые спокойно проходят мимо и не обращают никакого внимания на истерзанную куклу.

Акимыч выкапывает небольшую яму и хоронит куклу, совсем как человека. С болью в голосе он говорит: «Всего не закопать…».

Это интересно: Рассказ «Никита» Платонов написал в 1945 году, он повествует о маленьком мальчике с добрым сердцем. Благодаря своей фантазии, Никита видит жизнь во всех окружающих его предметах. Для подготовки к уроку литературы рекомендуем прочитать краткое содержание «Никиты» для читательского дневника.

О чем рассказ «Кукла»?

За основную тему рассказа Носова “Кукла” можно взять то, что автор показывает, как живет простой деревенский человек, его нравственные принципы и отношение к тому, что его окружает. Автор показывает отношение к природе, к окружению и воспитанию детей, к взаимоотношениям между людьми.

Произведение начинается с воспоминаний автора о сеймских омутах, как он раньше любил навещать эти места, наблюдать за природой и рекой. Однажды застал автор там рыбака одного местного-Акимыча, у того всё никак не получалось никого поймать из-за плохих крючков. После этого долго не удавалось ему посетить родные края и кого всё же он приехал, то не узнал реку, заросла она сильно, появилось много травы и тины.

Даже Липину яму он не узнал, где раньше кружил водоворот сейчас черная местность, лишь один гусак на ней обитает. Автор рассказывает о своем товарище-Акиме, как воевали они с ним, и как ранило Акимыча сильно. Долго не виделись друзья и вот наконец-то встретились. Акимыч шел по дороге чем-то напуганный, был сам не свой и сначала даже не узнал автора. Они отправились по дороге в сторону школы, возле дороги они нашли куклу. Над ней кто-то очень сильно по глумился, выдавил глаза, на месте носа сделал дыру и снял одежду. Оба приятеля долго стояли молча и не могли понять, кто такое мог сделать, пока Акимыч не заговорил.

Он сказал, что уже не первый раз видит такие куклы и, что даже несмотря на то, что они всего лишь игрушки, но имеют человеческое обличье, поэтому уж больно ему всё это видеть, потому что напоминает ему это о войне. Он показывает злость к матерям и учителям, которые так же безразличны, ведь они не учат детей состраданию, те бегают вокруг и привыкают к такому оскорблению. Акимыч принимается копать могилу для куклы, приговаривая “всего не закопать”.

Несмотря на небольшой размер произведения, довольно хорошо раскрыта тема равнодушия людей к окружающему. Акимыч, проявил себя как человека, просто потому, что он не смог пройти мимо обычной на первый взгляд куклы. Сам образ Акимыча вызывает некое сострадание, жалко видеть старика, который прошел войну, остался без дома, да и из-за контузии у него отнимается речь, поэтому ему сложно выразить свои мысли.

Читайте также: Рассказ Антона Павловича Чехова «Налим» повествует смешную историю о том, как мужики рыбу налима ловили. Все герои суетятся вокруг укрывшегося под корягой налима. Но рыба просто не достанется. Интересно и увлекательно описана внешность и диалоги героев. Чехов настолько точно передаёт характер каждого, что кажется, что стоишь на берегу и наблюдаешь.

Краткое содержание «Куклы»

Автор раньше часто бывал в местечке под именем Липино.Он любил ловить рыбу в речке. Никто кроме него и старика Акимыча туда не ходил. Да и автор уже давно туда не наведывался. Однажды во время похода к озеру он встретил старика Акимыча.

Тот был человек достаточно зрелого возраста. Старику пришлось побывать на войне. Война оставила на нем неизгладимый след, который отразился как на здоровье, так и на психике бедного человека. Акимыч получил контузию во время войны.

Он был очень трудолюбивым и порядочным, сострадательным человеком. В этот раз старик был очень взволнованным. Было очевидно, что у него на душе что-то происходит, что-то терзает и мучает его. Он даже отказался объяснить причину автору. Было ясно, что он куда-то спешил. В руках была лопата.

Автор последовал за ним. Старик молча шел по дороге, не говорив ни слова своему собеседнику. Он на пол пути резко остановился и показал на край дороги. По дороге валялась изуродованная кукла. Бедный старик не смог перенести этого зрелища. Кукла имела многочисленные шрамы от ожогов сигаретой. Ее волосы и части туловища несли следы ужасного зверства бесчувственных людей. Кто-то хорошенько поиздевался над бедной игрушкой.

Старик волновано говорил, что кукла очень похожа на человека. Даже если она не живая, все равно имеет человеческий облик. Иногда даже сложно отличить живого ребенка от куклы. Акимыч смотрел на нее и вспоминал сколько всего ему пришлось наглядеться на фронте. Он не мог понять причину, по которой люди становятся такими жестокими и равнодушными.

Старик выкопал могилку и похоронил куклу как настоящего человека. У него в глазах были искренняя боль и сострадание ко всему человечеству. Ему было жаль, что, похоронив с куклой издевательства над ней, он не сможет избавить мир от всего зла и жестокости, которые таят в себе люди. Его страдания и мучения за все человечество становятся видны в его словах: «Всего не закопать».

В этом коротеньком высказывании так много боли и желания сделать мир лучше и добрее.

Читайте также: «Пугало» — рассказ Николая Лескова, написанный 1885 году, вошедший в цикл «Святочные рассказы». Автор создает реалистичные картины помещичьего и крепостного быта тех лет, когда он был ребёнком (начало 1840‑х гг.). Определённое место уделяется народным поверьям и легендам.

Видео краткое содержание «Кукла» Носов

Автор любит бывать на Липино. Он там ловит рыбу в омуте. В очередной раз автор встречает старика Акимыча. Ему пришлось увидеть войну и связанные с ней ужасы. Акимыч взял лопату и несет ее, чтобы похоронить куклу, валящуюся у дороги. Эта кукла как совсем живой человек. Над ней жестоко издевались.

Рассказ заставляет задуматься о жестокости и равнодушии людей, о причинах, по которым ребенок повзрослев становится деспотичным и бездушным.