Кто написал рассказ шинель

Приблизительное время чтения: 17 мин.

«Шинель» — одно из самых известных произведений русской литературы. Но, к сожалению, эту великую повесть чаще всего воспринимают как попытку Гоголя обличить социальное зло. Однако в ней есть гораздо более глубокий смысл. Она обращена к каждому из нас и в иносказательной форме говорит о том, как грех разрушает человеческую душу.

Что происходит?

Сюжет «Шинели» прост. Мелкий чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин переписывает бумаги в департаменте, с кротостью сносит насмешки коллег, довольствуется малым. Но вот у него приходит в негодность старая шинель, и он вынужден приобрести новую. Копит деньги, отказывает себе во всем — и в итоге становится счастливым обладателем новой шинели. Но счастье длится недолго — Башмачкина, возвращающегося ночью из гостей, грабят, отнимают шинель. Он пытается хлопотать перед высоким начальством, чтобы помогли вернуть шинель, получает суровую отповедь, простужается, заболевает и умирает. Но после смерти становится привидением и по ночам отнимает шинели у прохожих: мстит за свою обиду. Ограбив таким образом генерала, отказавшего ему в прошении, привидение исчезает. Вот, собственно, и все.

Как это трактовалось?

Повесть «Шинель» была опубликована в 1842 году. Критики (и в первую очередь Виссарион Белинский) восприняли ее как жесткий социальный памфлет, как голос в защиту униженных и оскорбленных. Бедного Акакия Акакиевича трактовали как жертву несправедливой социальной системы, страдающую от бюрократии и произвола. После Гоголя эту же тему (страдания мелкого чиновника от бессердечия чиновников крупных) разрабатывали многие русские писатели. Известный литературовед Дмитрий Чижевский (1894–1977) в 1938 году опубликовал работу «О повести Гоголя “Шинель”», в которой насчитал более сотни рассказов и повестей на эту тему.

Поэтому фраза, ошибочно приписываемая Достоевскому*, «Все мы вышли из гоголевской “Шинели”» в определенном смысле верна: действительно, «Шинель» породила целую литературную традицию.

Такая трактовка «Шинели» перешла и в советское литературоведение, а из него, конечно, в школьный курс литературы. И хотя советской власти нет уже четверть века, в современных школах чаще всего по инерции говорят то же самое. Вот и думают семиклассники, что Акакия Акакиевича потому следует жалеть, что он — жертва несправедливой власти.

Другой подход

Не все, конечно, были согласны с такой социально-политической трактовкой. В свое время замечательный русский писатель Борис Зайцев (1881–1972) писал о таких толкованиях: дьявол «напустил тумана в глаза и навел марево <…> на людей, казалось бы, обязанных Гоголя понять». А еще раньше, в 1847 году, известный поэт и литературный критик Аполлон Григорьев (1822–1864) писал: «…В образе Акакия Акакиевича поэт начертал последнюю грань обмеленья Божьего создания до той степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится для человека источником беспредельной радости и уничтожающего горя, до того, что шинель делается трагическим fatum в жизни существа, созданного по образу и подобию Вечного…»

Надо учитывать, что волновало Гоголя на момент написания «Шинели», чем он в те годы жил и дышал. А жил и дышал он православной верой. Известнейший исследователь духовного наследия писателя, протоиерей Василий Зеньковский, писал, что как раз в то время у Гоголя произошел «…духовный перелом, связанный с крушением эстетической утопии, перешедший потом в живую потребность религиозного понимания творчества и жизни». Насчет перелома, конечно, можно поспорить — другие исследователи полагают, что Гоголь всегда был глубоко верующим православным христианином, что его духовное развитие шло без резких поворотов, но вот что действительно очевидно — в 40-е годы XIX века Гоголя волновали вопросы религиозные: вопросы духовного делания, духовной борьбы. Он конспектировал святоотеческую литературу (читая ее, кстати, и на греческом), ежедневно молился (как отмечает доктор филологических наук Владимир Воропаев в своей книге «Духовная биография Гоголя», его молитвенное правило было куда обширнее, чем у большинства мирян).

И вот именно на таком фоне, в таком настроении Гоголь пишет «Шинель». Наивно было бы думать, что в повести не заложены все эти духовные вопросы. Дмитрий Чижевский вполне резонно замечает, что от «Шинели» «надо ждать попытки разрешения сложных психологических вопросов, а не простого повторения аксиом (“я брат твой”) и избитых истин (и “крестьянки, то бишь бедные чиновники, чувствовать умеют”)».

В постсоветское время на религиозную подоплеку «Шинели» обратили внимание многие ученые, специалисты по творчеству Гоголя — к примеру, С. А. Гончаров, В. А. Воропаев.

Духовная драма

Если говорить кратко, то «Шинель» — это прит­ча, где в иносказательной форме показано, как человек — кроткий, смиренный, почти что безгрешный человек! — может впасть в грех, стать рабом своих страстей и погибнуть духовно. Вся внешняя сюжетная канва — то есть департамент, чиновники, переписывание бумаг, зимние холода в Санкт-Петербурге, портной Петрович, новая шинель, грабители, генерал, простуда, смерть — служит лишь декорациями, на фоне которых ставится духовная драма. Главное в повести происходит не на петербургских улицах, а в душе Акакия Акакиевича.

Попробуем разобраться, что же в ней происходит.

Почти святой

В начале повести Гоголь рисует нам Башмачкина как человека мало сказать скромного, но совершенно смиренного, беззлобного. «В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически. <…> Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия. <…> Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним…»

Даже само имя его, Акакий Акакиевич, неслучайно. Здесь Гоголь, вполне вероятно, делает намек на подвижника Акакия из «Лествицы» преподобного Иоанна Синайского — книги, ставшей классикой святоотеческой литературы, которую прочли если не все, то очень многие всерьез верующие люди. Послушание подвижника Акакия было столь велико, что даже после смерти тот не мог ослушаться своего старца. А удвоение имени, Акакий Акакиевич, — это, можно сказать, смирение в квадрате.

Герой «Шинели» — образец смирения, он абсолютно лишен тщеславия — порока, противостоящего смирению. В этом он радикально отличается от своих сослуживцев, стремящихся к почестям, выстраивающих карьеру.

Трудно не согласиться с доктором филологических наук Сергеем Гончаровым в том, что «…Акакий Акакиевич наделен чертами аскета-подвижника, “молчальника” и мученика… Убогость и “ничтожность” героя, его невзрачность предстают формами отъединенности от мира, его особой отмеченностью, знаком исключительности».

Заметим, что Гоголь, создавая перед читателем портрет Башмачкина, делает это с иронической интонацией, но на самом-то деле ирония тут не выражает авторского отношения к герою. Тут все тоньше — эта ирония иллюстрирует воспринимающее героя сознание. Гоголь как бы намекает читателю: вот так вы, люди обычные, приземленные, могли бы воспринять моего героя. Я показываю вам его вашими глазами. Таково ваше зрение.

Но вернемся к Акакию Акакиевичу. Тот не просто добросовестно исполняет свое дело, переписывание бумаг, — он исполняет его ревностно. Для него это смысл жизни, это дает ему высшую радость. «Написавшись всласть, он ложился спать, улыбаясь заранее при мысли о завтрешнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра».

Символом чего является это переписывание? Символом служения, символом благословленного Богом труда, символом подчинения всего себя Промыслу Божиему.

Искушение святого Акакия

Тем не менее эта святость Акакия Акакиевича дала трещину. Когда у него возникла потребность в новой шинели (сама по себе вполне естественная, вовсе не греховная), то все свои душевные силы, все свои устремления он направил на эту шинель. Та оказалась для него не просто предметом одежды, а целью жизни, высшей ценностью. Вещь становится для него идолом. «Он <…> питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели». Акакий Акакиевич кардинально меняется: «С этих пор как будто самое существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился, как будто какой-то другой человек присутствовал с ним, как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась проходить с ним жизненную дорогу, — и подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате, на крепкой подкладке без износу. Он сделался как-то живее, даже тверже характером, как человек, который уже определил и поставил себе цель».

Прежний образ жизни, прежние цели для него поблекли. Мы помним, какой радостью для него было переписывание бумаг. Теперь же, в мыслях о шинели, «Один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки, так что почти вслух вскрикнул “ух!” и перекрестился». Вроде бы мелочь, но это знаковый момент, и мы еще вернемся к нему.

Пока же зададимся двумя очевидными вопросами. Во-первых, почему именно шинель? Почему именно такое искушение оказалось непосильным для Башмачкина? Во-вторых, почему он вообще оказался слаб, почему его прежняя «почти святость» не защитила его?

Грех нашего времени

Почему шинель? Вспомним, что перед нами не психологическая проза (в ее современном понимании), а притча. Повесть про Акакия Акакиевича — это не только и не столько про конкретного героя, тут надо искать иносказание. Акакий Акакиевич символизирует не просто человека как такового, но более конкретно — общество, современное Гоголю. Деньги и вещи — вот та страсть, которая была писателю особенно ненавистна. И дело не только в корыстолюбии, тут сложнее. Для человека, который предпочел внешнюю жизнь внутренней, духовной, вещь становится высшей ценностью, а значит, воспринимается уже не только «функционально», как средство решить ту или иную бытовую проблему, но как самодостаточная цель. Такой человек стремится к бытовому комфорту, стремится окружить себя удобными вещами. Но в этом своем стремлении к комфорту он реализует — неправильным, недолжным образом! — все силы своей души. Важный момент: обретя новую шинель, Акакий Акакиевич думает, что «В самом деле, две выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хорошо». В этом «хорошо» вся суть.

Акакий Акакиевич ранее смиренно сносил то, что другого повергло бы в отчаяние: тупик карьеры, издевательства окружающих, скудная пища, бедность, одиночество, отсутствие каких-то развлечений. Но вот искушения комфортом он не выдержал, тут его духовная броня треснула.

Почему именно тут? Потому что именно об этой болевой точке русского общества и хотел сказать Гоголь. Есть страсти извечные, присущие любым временам, — зависть, гнев, похоть, стяжательство и так далее, но бывает, что какие-то страсти особенно обостряются в ту или иную эпоху в силу господствующего в ней умонастроения. Таким умонастроением в 40-е годы XIX века стал если не массовый, то очень и очень заметный отход от Бога русских образованных людей. А свято место пусто не бывает, и потому высшей ценностью для них стало внешнее: карьера, богатство, комфорт. Повторим: сами по себе и карьера, и богатство, и комфорт не греховны, это просто условия жизни. Но грехом становится их обожествление.

Как раскололась сталь

А теперь попробуем разобраться, что же не так было со «святостью» Акакия Акакиевича, почему он сломался.

Есть в народе такое выражение: «свят, да неискусен». Это можно сказать и про Башмачкина. Его смирение, кротость — они даны ему изначально, как дар Божий, а не достигнуты сознательной работой над собой. Они — не результат следования за Христом, борьбы со своими страстями, наблюдения за своими помыслами, искреннего покаяния и, естественно, жизни в Церкви. Если душу Акакия Акакиевича и можно сравнить со сталью, то это не закаленная сталь, она хрупкая, и достаточно даже не сильного, но точного удара в нужное место, чтобы ее расколоть.

Тут, однако, можно возразить: раз уж «Шинель» — это притча, где о духовной жизни говорится иносказательно, то как же там может быть напрямую упомянуто о Боге, о вере? В правильной, классической притче ведь все это должно быть вынесено за скобки, чтобы читатель самостоятельно сделал нужные выводы.

На это можно ответить, что «Шинель» — произведение все-таки более сложное, более многогранное, чем просто притча, и в ней совмещаются как аллегория, так и психологически точное описание человеческой души. Нельзя сказать, что действие «Шинели» происходит in vitra, в стерильных, лабораторных условиях. События разворачиваются в конкретное время — 30-40-е годы XIX века в конкретном месте — Санкт-Петербурге. Соответственно, неявно предполагается, что есть и Церковь, и вера. Да почему неявно? Вернемся к эпизоду, когда, задумавшись о шинели, Акакий Акакиевич едва не допустил описки в тексте. Какова его реакция? Едва не вскрикнул «ух!» — и перекрестился. Крестится, кстати, и его квартирная хозяйка, когда в болезненном бреду Акакий Акакиевич нецензурно ругает обидевшего его генерала. Значит, какие-то бытовые проявления христианской веры, на уровне привычек, героям «Шинели» присущи. Следовательно, вполне допустимо ставить вопрос: а на более глубоком уровне?

А на более глубоком уровне Акакий Акаки­евич о Боге не вспоминает, с христианских позиций свою ситуацию не оценивает. Ему даже в голову не приходит перекреститься, когда портной Петрович убеждает его потратиться на новую шинель.

И если уж вспоминать, что Акакий Акаки­евич в «Шинели» интересен не столько сам по себе, сколько тем, что призван нечто символизировать, то заметим: символизирует он именно что отход от веры многих русских православных людей. Отход не громкий, не демонстративный, не на идейном уровне, а тихий, бытовой. Такие люди не то чтобы сомневаются в бытии Божием — они просто о Боге не задумываются, их волнуют совсем другие вещи. Красиво бумагу переписать… или новую шинель пошить.

Мысль Гоголя здесь совершенно очевидна: не думая о Боге, не сверяя свои поступки с Его заповедями, не прося Его о помощи, человек оказывается совершенно беззащитным перед грехом и перед соблазнителем.

Как действует страсть

В «Шинели» есть и соблазнитель — портной Петрович, который тоже ведь важен не сам по себе, не как «типичный представитель своей профессии», а как символ. А символизирует Петрович именно что сатану или, вернее, мелкого беса.

Знаков принадлежности портного к нечистой силе в повести Гоголя немало. «Одноглазый чорт», — называет его жена. Ей вторит рассказчик, говоря, что Петрович, бывая «в трезвом состоянии <…> крут, несговорчив и охотник заламывать чорт знает какие цены», да и герой вспоминает, что «…за Петровичем водилась блажь заломить вдруг чорт знает какую цену…», сидит Петрович «на широком <…> столе», подвернувши «под себя ноги свои как турецкий паша», а в руках у Петровича «круглая табакерка с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». В связи с этим Дмитрий Чижевский в своей работе «О “Шинели” Гоголя» замечает: «Чорт безлик!» И далее продолжает: «Начитанный в религиозной литературе, знаток и собиратель фольклорного материала… Гоголь, конечно, знал об этой безликости чорта в христианской и фольклорной традиции».

Кто-то, возможно, воспримет этого «чорта» просто как фигуру речи. Но художественный прием в том и заключается, что, повторяя раз за разом «фигуру речи», писатель воздействует на сознание читателя, понуждая его вспомнить исходный смысл этого затрепавшегося слова. Кроме того, для нас, современных людей, «черт» не кажется каким-то особым словом, а вот во времена Гоголя это было крепким выражением, на грани неприличия. Можно вспомнить момент из «Мертвых душ»: «Здесь Чичиков вышел совершенно из границ всякого терпения, хватил в сердцах стулом об пол и посулил ей чорта.

Чорта помещица испугалась необыкновенно. “Ох, не припоминай его, Бог с ним!” —вскрикнула она, вся побледнев».

Символично и то, что олицетворяющий черта Петрович — именно портной, то есть изготовитель вещи, которая теперь становится судьбой человека.

Гоголь подробнейшим образом описывает, как Петрович обольщает Акакия Акакиевича и как поначалу тот сопротивляется: «хотел было уже, как говорится, на попятный двор, но…» — но растерялся. Не вспомнил о Боге, не помолился хотя бы мысленно, не перекрестился — и потому его сопротивление быстро было сломлено.

А когда оно было сломлено, то у героя началась новая жизнь — «как во сне». Акакий Акакиевич уже не контролирует себя. «…вместо того, чтобы пойти домой, пошел совершенно в противную сторону, сам того не замечая». Это слово здесь важно. Казалось бы, уместнее было написать «противоположную», но Гоголь хотел показать, что герой лишился своей воли и что с ним происходит именно то, о чем предупреждал апостол Павел: ибо не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю…  а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех
(Рим 7:15–17).

Чем больше мечтает Акакий Акакиевич о новой шинели, тем сильнее меняется его образ жизни. Мало того, что он теперь жестко экономит каждую копейку — но и прежнее дело перестало приносить ему радость. Раньше он брал со службы бумаги домой и переписывал — теперь перестал это делать и проводил время в праздности. Теперь после обеда он «уж ничего не писал, никаких бумаг, а так…», «сибаритствовал на постеле…». Если раньше он ходил по улицам, ни на что не обращая внимания, то теперь засматривается на витрины.

Причем нельзя даже сказать, что у Акакия Акакиевича появились какие-то новые интересы, что ему открылись какие-то новые горизонты жизни. Нет, его любопытство — скучающее. И скука все больше и больше заполняет его жизнь.

Особенно ярко это показано в сцене, где мечта, наконец, сбылась, новая шинель куплена, и сослуживцы устраивают по этому поводу вечеринку, куда и приглашают Башмачкина. Обратим, кстати, внимание, что если раньше, до новой шинели, они его либо не замечали вообще, либо издевались, то теперь, став обладателем новой шинели, он становится им интересен. То есть как человек, как личность он для них ничто, но как обладатель некой вещи приобретает в их глазах некую значимость. Очень характерная деталь.

Но куда важнее, что Акакий Акакиевич отправляется на вечеринку вынужденно. До того, как в его жизни появилась мечта о новой шинели, он поступал так, как ему хотелось, как ему свойственно, то есть был свободен. Теперь же, с новой шинелью, он открывает для себя существование светских условностей, которым приходится подчиняться через «не хочу». Ему не хотелось идти на эту вечеринку, но отказаться было бы неприлично. Он приходит туда — и сразу же ощущает себя в этой среде лишним: «Все это: шум, говор и толпа людей, — все это было как-то чудно Акакию Акакиевичу. Он просто не знал, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою; наконец подсел он к игравшим, смотрел в карты, засматривал тому и другому в лица и чрез несколько времени начал зевать, чувствовать, что скучно…»

Став пленником своей страсти, человек не только теряет свободу, не только оказывается вынужден вписаться в новый, чуждый ему формат жизни, но и никакой радости от этого не испытывает. Акакий Акакиевич, казалось бы, достиг, чего хотел, стал счастливым обладателем новой шинели — но очень скоро счастье его съеживается, в душе возникает пустота.

И просто огромной, зияющей дырой становится эта пустота, когда на обратном пути из гостей его грабят, отнимают шинель. Казалось бы, жизненной трагедии не произошло, его не убили, не искалечили, не пустили по миру, он «остался при своих», то есть мог бы жить, как и раньше — со старой своей драной шинелью, усердно переписывая бумаги. «Бог дал — Бог взял», мог бы он сказать себе. Но нет — потеря шинели стала для Акакия Акакиевича метафизической катастрофой. Потому что прежней своей невозмутимости, кротости и благодушия он уже лишился, прежний смысл жизни потерял, и это его ранит куда сильнее, чем петербургский холод. Его отчаянные попытки вернуть шинель, хлопоты, унижение перед «значительным лицом», а после, в горячечном бреду, бунт — это ведь попытки вернуть себе не материальную вещь, а именно что смысл жизни.

Но вернуть невозможно, потому что прежние свои ценности он сам в себе убил, вернуться в исходное состояние неспособен. Жить ему более незачем, и потому-то он простужается и умирает. Аллюзия более чем прозрачная: неискорененный грех порождает страсть, а страсть доводит человека до смерти — духовной, а затем и физической.

Смерть после смерти

Умирает тело, но душа умереть не может. Однако вне покаяния она вознестись к Богу неспособна, и потому призрак Акакия Акакиевича мечется в ледяном пространстве пустынного города и в злобе своей мстит всем подряд.

На первый взгляд эта месть кажется торжеством справедливости, но если вдуматься, то какая уж тут справедливость? Напротив, Гоголь достаточно ясно показал, чем обернется для человечества торжество «последних», которые стали «первыми». Бунт опустошенного человека страшен. По сути, Гоголь рисует здесь образ будущей русской революции, и мы слышим ее лозунг «Грабь награбленное!» В финале повести Гоголь показывает, как «преобразует мир» духовно опустошенный человек: «…и под видом стащенной шинели сдирая со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели». Тут уже слышатся крики героев из поэмы Блока «12»: «Эх! Эх, без креста! Тра-та-та!» Неслучайно на следующий день после завершения своей поэмы Блок записывает в дневнике: «…страшный шум <…> во мне и вокруг. Этот шум слышал Гоголь».

***

Вновь повторим: повесть Гоголя не о бедном чиновнике, уничтоженном огромной государственной машиной. Она — о духовном тупике, в который зашло общество, забывшее Христа. Жаль, что до сих пор не все это видят.

| Читайте также:

Все материалы «Фомы» о Гоголе

Подготовил Виталий Каплан

Иллюстрации Максима Корсакова

Драма маленького человека — тема, которой Николай Гоголь посвятил ряд произведений, в том числе повесть «Шинель». Краткое содержание этой реалистической истории поможет проанализировать основные сюжетные коллизии, приблизит понимание приемов письма автора.

«Шинель»: краткое содержание

В школьном курсе изучения классической литературы ученикам рекомендуют прочитать повесть «Шинель» Николая Гоголя. Это произведение дает понимание приема реалистического письма, которое приходит на смену романтизму в литературе ХIX века, а также темы трагедии маленького человека. Эта проблема в повести «Шинель», краткое содержание которой рекомендуем изучить, звучит особенно драматично благодаря тонкому психологизму писательской манеры Гоголя.

Не все школьники готовы полностью читать «Шинель», а некоторым сложно запомнить основные сюжетные ходы, детали или события, описанные в произведении. При изучении темы «Гоголь “Шинель”» краткое содержание для читательского дневника — отличное подспорье для подготовки к занятиям и контрольным работам:

• История «одного чиновника» из «одного департамента»: начало повести.

Повествование в повести «Шинель», краткий пересказ которой сосредоточен на раскрытии основной сюжетной линии — истории жизни Акакия Акакиевича Башмачкина, начинается со знакомства с главным героем.

Автор акцентирует внимание, что речь идет о рядовом, ничем не примечательном маленьком человечке — винтике большой бюрократической системы. Если читаете «Шинель» в сокращении, то обратите внимание на портрет героя:

• низенького роста;
• подслеповат;
• рябоват;
• у него небольшая лысина, морщины;
• редкие рыжие волосы;
• цвет лица геморроидальный.

Так выглядит типичный представитель петербургской чиновничьей братии — Акакий Башмачкин. Свое имя герой унаследовал от отца. Когда его мать выбирала имя, младенец заплакал и скорчил такую гримасу, что стало сразу понятно — будет титулярным советником.

• Будни в департаменте.

Если знакомитесь с повестью «Шинель» в сокращении, тогда возьмите на заметку, как Н. Гоголь описал рабочие будни Акакия Акакиевича. Герой — незаметный человек. Когда он заходил в департамент, то даже сторожа не поднимали головы, начальники были сурово-деспотичными и без слов учтивости подсовывали Башмачкину бумаги для переписывания.

Копирование деловых бумаг — сущность бытия Акакия Акакиевича, смысл его жизни. От этого процесса его не отвлекали ни злые шутки молодых чиновников, ни их насмешки, ни проказы (они посыпали голову героя рваными бумагами, говоря, что это снег), ни изношенный мундир и прилипший к нему сор.

Он робко отвечал обидчикам только тогда, когда его толкали под руку и не давали возможности хорошо выполнить работу. А переписывал Башмачкин бумаги идеально — не делал ни одной помарки. Для более сложных задач Акакий Акакиевич не годился: задания посложнее вызвали у него нервное потрясение.

Переписывание стало смыслом бытия героя: возвратившись домой со службы, он быстро ел щи и садился копировать бумаги. Жизнь проходила мимо него: он не гулял, не развлекался, не ухаживал за женщинами. Счастье ему доставляло только переписывание бумаг.

• Изношенная шинель.

Тихая и размеренная жизнь титулярного советника, зарабатывающего в год 400 рублей жалованья, круто меняется, когда он обнаруживает, что его старая шинель истончилась на спине и плечах. Поэтому суровые петербургские ветры его пропекали до костей. Его шинель настолько прохудилась, что коллеги по департаменту называли ее уничижительно — капот.

Башмачкин обращается к портному, который жил на верхнем этаже. Петрович — бывший крепостной Григорий, — осмотрев шинель, пришел к выводу, что ее уже нельзя латать — нужно шить новую. Это повергло героя в шок: траты на новую шинель были непосильны для его скудного бюджета.

Он решил наведаться к Петровичу еще раз, когда тот выпьет и, возможно, подобреет. Однако и во второй визит титулярного советника портной был неумолим. Акакий Акакиевич подсчитал, что для обновки нужно собрать 80 рублей.

Половина этой суммы у него была, а вот вторую можно было собрать, если жить экономно: отказаться от вечернего чая, не сдавать часто белье прачке, не жечь вечером свечи, ходить дома в носках, чтобы не стирать подошвы обуви.

Нужная сумма была собрана благодаря этим усилиям и премии, которую назначил начальник (она была больше на 20 рублей, чем обычно). Долгими вечерами Акакий Акакиевич обсуждал с Петровичем сукно, фасон и пр.

• Новая шинель — причина трагедии Башмачкина.

Изучая повесть «Шинель» кратко, не упустите самую важную часть повествования — эпизод кражи у Акакия Акакиевича обновки.

Новая шинель придала главному герою уверенности в себе и кардинально изменила течение его жизни. Он почувствовал себя человеком: его заметили сослуживцы и поздравили с приобретением, он стал гулять вечерами, оставив переписывание бумаг, впервые отправился на вечер к столоначальнику.

Возвращаясь домой с вечеринки, Башмачкин становится жертвой разбойников — у него отбирают шинель. Однако не отражает всего трагизма этого события для героя краткое содержание. Шинель вернула ему человеческое достоинство, сделала его заметным, придала ему уверенности в себе и сил.

Ее потеря была равноценна потери Акакием Акакиевичем самого себя. Он начинает бороться за ее возвращение: обращается к приставу, а потом к генералу — старому приятелю. Никто из них не проявил ни сострадания, ни понимания, не оказал помощи.

От генерала Башмачкин шел, оглушенный выказанным презрением и безразличием. Он не чувствовал, как лютый холод пробрал его до костей. Вскоре герой заболел и умер.

После этого в районе Калинкина моста, где грабители отняли у титулярного советника шинель, появился призрак. Он нападал на прохожих и требовал их шинели. Такому нападению подверглось и «значительное лицо», к которому Башмачкин обратился за помощью. После пережитого страха генерал стал ругать подчиненных помягче.

Восстановить историю главного героя повести Гоголя поможет краткий пересказ. «Шинель» — небольшое по объему произведение, читается легко и увлекательно. Чтение произведения позволит насладиться мастерством писателя.

Читайте также: «Мертвые души»: краткое содержание и анализ произведения

«Шинель»: анализ произведения

Запрашиваете «“Шинель” пересказ»? Краткое изложение сюжетных ходов позволяет систематизировать информацию о произведении и подготовиться к его анализу. Небольшая аналитическая справка дополнит картину художественных особенностей повести, которую написал Гоголь. «Шинель» следует рассматривать в контексте становления реализма в русской литературе.

Литературоведы отмечают такие особенности произведения:

• Замысел повести и история создания.

Задумал написать «Шинель» Гоголь еще в 1834 году. На одном из вечеров ему рассказали канцелярский анекдот об охотнике, который длительное время копил деньги на хорошее ружье. Воплотив в мечту в жизнь, он отправился на охоту. Переплывая Финский залив, охотник утопил ружье. По возвращении домой мужчина заболел от расстройств и умер.

Эта история подтолкнула Гоголя к написанию истории о маленьком тихом человеке, который внезапно бунтует, борется за свое человеческое достоинство. Написание повести заняло у автора семь лет: внутренние противоречия не давали ему возможности воплотить замысел (автор долго подыскивал фамилию героя, размышлял над его характером).

Под натиском издателя М. Погодина Николай Гоголь закончил «Шинель» в 1841 году, а через два года (в 1843 году) она была опубликована. Эта повесть стала завершающей в цикле «Петербургских повестей» Гоголя.

• Тема и конфликт произведения.

«Шинель» Гоголя посвящена теме противостояния маленького человека и общества, его борьбе за утверждение собственной ценности как личности. Эта тема активно разрабатывалась современниками Николая Гоголя — Карамзиным («Бедная Лиза»), Пушкиным («Станционный смотритель»). Свое продолжение она нашла в творчестве Достоевского («Бедные люди»).

Гоголь впервые коснулся проблемы противостояния жестокого и антигуманного мира и непримечательного человека, который вместе с тем является индивидуумом:

• имеет свою историю жизни;
• собственный жизненный уклад;
• привычки, интересы, переживания.

Сюжет выстроен таким образом, чтобы читатель узнал о противостоянии простого человека и бездушного и жестокого мира, о его конфликте с людьми, которые наделены властью и которые не обращают внимания на чувства мелких сошек.

Акакий Акакиевич живет и умирает незаметно для всех. Его окружает нищета и уныние, но он этого не замечает, потому что не знает иного уклада. Новая шинель — это мечта, которая стала надеждой на светлое будущее. Ее покупка придала Башмачкину уверенности в себе, вернула ему достоинство и изменила течение его жизни.

Ее утрата стала символом утраты титулярным советником своей значимости. Обращение к власть имущим и их неуважение к ничтожному существу, каким был Акакий Акакиевич, — иллюстрация бездушности сытого и безразличного мира. Эта проблема стала одной из ключевых в повести.

Николай Гоголь в «Шинели» призывает общество раскрыть глаза на царящую бездуховность, на порядки, которые ведут к материальному, моральному и физическому унижению маленького человека. Писатель показал, как страдает Башмачкин в мире безразличных и жестоких людей.

• Особенности композиции и жанр.

Чтобы читатель проникся судьбой Акакия Акакиевича, автор использовал особенный повествовательный прием — выстроил историю его жизни по образцу житий святых. Судьба Башмачкина — это судьба мученика. Страдальческая гримаса новорожденного Акакия стала сущностью его дальнейшей жизни.

В экспозиции читатель знакомится с историей рождения героя, узнает, как было выбрано ему имя, почему ему суждено было стать титулярным советником. Также автор знакомит с буднями Башмачкина в департаменте, вечерами, которые он проводит за переписыванием бумаг.

Завязка сюжета — это необходимость приобрести дорогую, но необходимую вещь — шинель. Этот процесс становится новым смыслом жизни для героя, меняет его уклад. Кульминационный момент случается, когда разбойники обирают беззащитного Башмачкина.

Решающими в развитии сюжета являются события, связанные с поиском Акакием Акакиевичем справедливости и заступничества у людей, которые наделены властью. Встреча с генералом показывает ничтожество маленького человека перед миром сильных, его обреченность.

В финале главный герой погибает. Эпилог произведения — это авторский вариант торжества справедливости: приведение Башмачкина заставляет трепетать тех, кто раньше его не замечал или унижал.

Философский подтекст повести, житийность истории главного героя позволили литературоведам определить жанр произведения как притчу.

• Главный герой.

В центре повествования в «Шинели» Гоголя — незаметный человечек — титулярный советник. Автор подчеркнул его типичность фразой «один чиновник из одного департамента». Таких, как Акакий Башмачкин, — бессчетное количество в России.

Всё в этом герое заурядное:

• внешность;
• поведение;
• способ жизни;
• мечты, интересы.

Башмачкин — серая личность, безобидный и слабовольный.

Он меняется, когда становится обладателем новой шинели. Герой как бы примеряет новую роль счастливого и удачливого человека. Утратив мечту и новую жизнь вместе с украденной шинелью, Акакий Акакиевич впервые за долгую жизнь проявляет силу воли и характер: идет к приставу, ищет встречи с генералом. Потеряв веру в справедливость, он гибнет, но после смерти приобретает власть, которой был лишен при жизни.

Увлекательный мир гоголевских персонажей раскрывает глубокие социальные и духовные проблемы, которые имеют место и в современном мире. Познакомьтесь с повестью «Шинель» в кратком пересказе, возьмите на вооружение представленные ключи к анализу. Раскройте для себя глубину высказанных писателем мыслей, представленную в произведении трагедию простого человека.

Читайте также: «Преступление и наказание»: краткое содержание и анализ

Оригинал статьи: https://www.nur.kz/family/school/1847278-sinel-kratkoe-soderzanie-i-analiz-proizvedenia/

Скачать обзор:

«Все мы вышли из гоголевской «Шинели», — широко известная фраза, приписываемая Ф. М. Достоевскому, отражает роль и место творчества Николая Васильевича Гоголя и его знаменитой повести в литературном процессе XIX века. Через  историю мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина Гоголь «высвечивает» тему маленького человека — одну из ключевых в русской литературе того периода.

Место и время действия

События «Шинели» разворачиваются в Санкт-Петербурге в первой трети XIX столетия. В то время он был столицей Российской империи.  Цикл произведений, включающих в себя «Шинель», Гоголь не случайно назвал «Петербургскими повестями».  Это не просто указание на место действия, образ города создает нужный контекст и атмосферу, содержательно дополняет сюжетную линию.

На первый взгляд, в «Шинели» Петербург играет не столь важную роль, как, например, в повести «Невский проспект»,  и, тем не менее,  этот сюжет вряд ли мог бы быть перенесен в другой город. Столица огромной империи — махина, город чиновников и бюрократии, подавляющий простого человека, довлеющий над ним и определяющий его скудную повседневность. Именно таким великолепный, любимый многими северный город предстает в повести «Шинель». Неоднократно автор упоминает неприветливый климат города на Неве, что также играет роль в атмосфере и построении сюжета произведения.

Очень краткий пересказ

Мелкий петербургский чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин  жил в бедном районе Петербурга и служил в одном департаменте. Работа заключалась в переписывании бумаг, ничего более значительного ему не поручали. Он искренне любил свою работу, хотя в глазах общественности она считалась никчемной, платили очень мало. Окружающие чувствовали своё превосходство над Акакием, над ним часто подшучивали коллеги, а он чаще всего не обращал внимания на их издёвки и колкости или переносил с кротостью.

Однажды зимой, в холода, Акакий понимает, что его старая шинель совсем прохудилась. Так в жизни Акакия появляется цель — накопить денег и пошить себе новую. Сумма, которую запросил портной, для него неподъемная. За всю жизнь он сумел скопить лишь половину. Акакий Акакиевич отказывает себе во всём ради шинели, его и без того скудная и бедная жизнь становится ещё скуднее и беднее.

Новая шинель становится для него целью всей жизни. И он обзаводится, наконец, обновкой, удостаивается похвалы и комплиментов от коллег, чувствует расположение с их стороны, чего раньше не было. Один из чиновников приглашает его в гости на именины.

Возвращаясь с праздника домой, Акакий становится жертвой нападения и лишается самого ценного — шинели. В надежде вернуть украденную вещь он обращается к частному приставу, но, вместо сочувствия и помощи, встречает лишь равнодушие и недоверие.

Явившись на работу в старой шинели, Акакий вновь встречает насмешки отдельных чиновников, но прочие сослуживцы, узнав об утрате, посочувствовали Башмачкину.

По рекомендации одного коллеги Акакий обращается за содействием к «значительному лицу». Это самое значительно лицо даже не думает вникнуть в ситуацию, недоумевая, как такая мелюзга решилась прийти к нему на приём, упрекает Акакия в незнании порядков и распекает его. В расстроенных чувствах Акакий возвращается домой. По дороге он простудился и сильно заболел. Не в силах пережить утрату, Башмачкин умирает. Для общественности его смерть остается незамеченной.

Вскоре в Петербурге появляется призрак, который по ночам срывает с прохожих верхнюю одежду. В нем подозревают Акакия Акакиевича, ищущего свою шинель. Он не успокоился, пока одной из его жертв не стало то самое «значительное лицо». Лишившись шинели, это самое значительное лицо стало добрее к окружающим.

Характеристика героев

Персонажей в произведении немного, повествование выстроено вокруг образа и истории жизни главного героя — Акакия Акакиевича Башмачкина.

Акакий Акакиевич Башмачкин

Мелкий чиновник 50 лет от роду, не женат, детей нет. Внешность героя невзрачная и непрезентабельная. Он невысокого роста, «немного рыжеват и как будто подслеповат». Упомянуты такие детали внешнего облика как «лысина на лбу» и морщинки на щеках.

Служит в «одном департаменте», в чине титулярного советника, его жалование составляет 400 рублей за год.

Титулярный советник в “Табели о Рангах” от 1722 года — гражданский чин IX класса. Титулярный советник по статусу выше секретаря, но ниже советника, определение титулярный можно рассматривать как синоним «номинальный». С 1845 года, то есть уже после написания повести Гоголя, статус титулярного советника давал право на личное дворянство.

Акакий занимает низкое положение в чиновничьей среде, его роль на службе крайне незначительна. Он занимается переписыванием бумаг и на большее не претендует, не уважаем коллегами. Акакий робок, нерешителен, до крайности скромен и слабохарактерен.

В лице Акакия Башмачкина Гоголь создает хрестоматийный для русской литературы образ «маленького человека», живущего в своей тусклой рутинной повседневности, скромно, незаметно, невзрачно, и эта жизнь его устраивает. «Шинель» отражает психологию человека, оставшегося на обочине жизни, привыкшего довольствоваться малым. Шинель — предмет одежды, обычная бытовая вещь — становится для него мечтой и смыслом существования. И хотя формально Акакий умирает от болезни, именно утрата шинели наносит фатальный удар по его здоровью, прерывая его бытие.

«Акакий Акакиевич изображён как жалкая личность, смиренная и неполноценная, и рассказ проходит через всю гамму отношений к нему — от простой насмешки до пронзительной жалости» — пишет о центральном персонаже «Шинели» литературный критик Дмитрий Мирский.

После смерти превращается в призрак, мистический финал лишь усиливает акцент на теме маленького человека, его судьбе и роли. Незамеченный при жизни он остался «неприкаянным», пока не достиг своей цели — вернуть шинель.

Одно значительное лицо

Одно значительное лицо — некий генерал, к которому Башмачкин обращается с просьбой помочь в поисках его любимой шинели. Этот образ описывается весьма иронично. Через определение «одно значительное лицо» (так же, как и «один департамент», где служит главный герой) Гоголь стремится показать безликость чиновничьей системы, её нарочитый формализм. По большому счету, не важно, как зовут человека и какую именно должность он занимает. Чиновник, получивший мало-мальски руководящую должность, становится «царьком» в своём кабинете, ограждаясь от тех, кто ниже его по статусу и должности, всячески подчеркивая своё превосходство.

Именно эту частую для бюрократической среды тенденцию Гоголь отражает в образе «значительного лица». Персонаж строг и неразговорчив, эпизод, когда к нему приходит Башмачкин, изображает «человека-инструкцию», «человека-функцию», который видит перед собой должностных лиц, а не людей, подменяя формальными правилами нормальные человеческие отношения. В финале произведения показано, что «значительное лицо» всё же не лишен совести и сострадания. Он начинает переживать за то, что «отбрил» Башмачкина, справляется о нём и, может быть, смог бы исправить ситуацию, но было поздно, человек умер. Встреча «значительного лица» с призраком чиновника — один из ключевых моментов повести.

Георгий Петрович

Григорий Петрович — знакомый портной Акакия Акакиевича, пьяница. Петрович вышел из крепостных, шьет одежду на заказ. К нему Акакий обращается за новой шинелью. Персонаж добросовестно и качественно делает своё дело, но имеет обыкновение назначать очень высокую цену за работу, когда находится в трезвом состоянии.

Из особенностей внешности — отсутствие одного глаза и уродливый ноготь на большом пальце ноги, толстый и крепкий, «как у черепахи череп». Женат, супруга «пилит» его за пристрастие к выпивке.

Родители

Родители Акакия Акакиевича упомянуты в начале произведения. Мать набожна, характеризуется в тексте как «чиновница и добрейшая женщина». Об отце, кроме имени, мы знаем, что он, как и другие члены семейства, не носил башмаков, предпочитая сапоги, тем самым как бы «протестуя» против собственной фамилии.

Чиновники

Чиновники — коллективное действующее лицо, служащая масса, из которой выхвачены отдельные персонажи, двигающие сюжет. Один из коллег Акакия приглашает его на праздник, второй дает совет обратиться к значительному лицу. Чиновники живут и служат согласно правилам. Акакий вызывает у них презрение и в то же время жалость.

В этой среде внешнее превалирует над внутренним. Первая часть знаменитой поговорки «Встречают по одежке» отлично подходит для характеристики порядков и взаимоотношений, которые царят в чиновничьей среде. Стоило Башмачкину приодеться, и окружающая его реальность и отношение к нему стали резко меняться.

Но и среди чиновничьей братии встречаются исключения. Один молодой человек, который по примеру сослуживцев посмеялся над Башмачкиным, был поражён проникающими словами Акакия Акакиевича: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?». Они словно пронзили его, в них звучали другие слова: «Я брат твой». И молодой человек отшатнулся от своих товарищей, и с тех пор стал видеть бесчеловечность и свирепую грубость среди светских образованных людей.

Квартирная хозяйка

Квартирная хозяйка — старая женщина, у которой живет Акакий Акакиевич, проявляет некоторую заботу о нём.

Подробный пересказ содержания повести «Шинель»

В одном петербургском департаменте служил один чиновник. О каком именно департаменте идет речь, автор умалчивает, добавляя ремарку, что «нет ничего хуже всякого рода департаментов».

Далее читателя знакомят с героем. Зовут его Акакий Акакиевич Башмачкин. Родился он 23 марта, и  даже с датой ему не повезло. Мать «расположилась, как следует, окрестить ребенка».  В святцах на этот день выпадали странные имена Соссий и Хоздазат. Родительница, надеясь найти более привычные имена, проверила две другие даты, подходящие для крещения, но и там предлагались неслыханные для неё, неблагозвучные имена. В конце концов, решено было назвать ребенка в честь родителя — Акакий, получился Акакий Акакиевич.

Во время крещения младенец заплакал и сделал гримасу, как будто уже тогда знал, что когда вырастет, будет работать на мелкой чиновничьей должности.

Акакий Акакиевич — немолодой неженатый мужчина, квартирует у пожилой женщины в бедном районе Петербурга, трудится в департаменте, занимается в основном переписыванием бумаг. Это рутинная работа, за которую многие не взялись бы, к тому же и платят за неё сущие копейки. В глазах окружающих он выглядел жалко, даже сторожа чувствовали своё превосходство над ним. Для сослуживцев он становится объектом насмешек. Не умея дать отпор в ответ на нападки, он лишь повторял: «Оставьте меня, почто Вы меня обижаете».

Акакий  был полностью погружен в свою работу: «он служил с любовью». Герой брал работу домой, вечером, наскоро поужинав, садился переписывать бумаги. У Башмачкина ровные строчки, красивые буквы, среди них были фаворитки. Укладываясь спасть, он с радостью думал о завтрашнем рабочем дне.

Начальство относится к нему холодно и не доверяет заданий важнее, чем простое переписывание бумаг и циркуляров. Хотя однажды такой прецедент всё же был. Начальник поручил ему самостоятельно внести изменения в документ, но Акакий не справился и попросил дать «что-то переписать».

За своей внешностью Акакий Акакиевич не следил, ходил в старой потрепанной шинели, которую сослуживцы издевательски называли капот. Он вообще ничего внешнего не замечал.

Капот — многозначное слово, в XIX веке использовалось применительно к разным предметам гардероба, так называли и женское платье и домашний халат. В данном случае, скорее всего, имеется в виду бесформенное пальто без перехвата талии.

Лишь когда начались морозы, титулярный советник заметил, что его одежа совсем прохудилась. За ремонтом он обратился к портному Григорию Петровичу. Тот постановил, что капот ремонту не подлежит и поставил героя перед необходимостью пошить новую шинель, которая обойдётся в полтораста рублей. Для Акакия Акакиевича это неподъемная сумма. Портной становился сговорчивее, находясь в нетрезвом состоянии. Зная эту особенность Григория, Башмачкин заявляется к нему, когда тот был навеселе, и ему удается сторговаться на 80 рублей.

В наличие у Акакия Акакиевича была лишь половина этой суммы – 40 рублей, он имел привычку откладывать грош с каждой получки. Чтобы скопить ещё половину, Башмачкин начинает сильно экономить, даже халат дома надевает на голое тело, чтобы нижнее бельё не снашивалось. Немногочисленные бытовые радости, такие как вечерний чай, он исключает из своей жизни, задавшись целью заказать шинель.

Лишения не прошли даром, вдобавок герою выдали премию к празднику, и он собрал нужную сумму, впереди самые приятные хлопоты. Он отправляется к портному заказывать шинель, обсуждает с Григорием детали, выбирает фасон, ткань, воротник (кстати, воротник был пошит из кошки, «которую издали можно принять за куницу»).

Купили сукна очень хорошего – и немудрено, потому что об этом думали еще за полгода прежде и редкий месяц не заходили в лавки применяться к ценам; зато сам Петрович сказал, что лучше сукна и не бывает. На подкладку выбрали коленкору, но такого добротного и плотного, который, по словам Петровича, был еще лучше шелку и даже на вид казистей и глянцовитей. Куницы не купили, потому что была, точно, дорога; а вместо ее выбрали кошку, лучшую, какая только нашлась в лавке, кошку, которую издали можно было всегда принять за куницу.

Приобретение обновки стало самым значительным днём в жизни Акакия Акакиевича. В новой шинели он отправляется на службу, обращая на себя внимание коллег и получая комплименты. Впервые в жизни над ним не насмехаются. Сослуживцы считают, что покупку шинели нужно отметить, но у Акакия нет денег, чтобы закатить банкет. Все средства были брошены на пошив обновки. На счастье, ситуацию спасает чиновник, который празднует именины и зовет всех к себе в гости. В числе приглашенных, на удивление, оказывается и Башмачкин.

С появлением у героя новой шинели отношение к нему со стороны коллег меняется. В гостях он чувствует себя непривычно, позволяет себе расслабиться и выпить шампанского, пребывает в хорошем расположении духа, но надолго в гостях не задерживается, уходит раньше остальных. По пути домой он даже обращает внимание на проходившую мимо женщину. Казалось бы, жизнь Акакия в этот вечер заиграла новыми красками, но всё вновь меняется в одно мгновение.

Башмачкина настигают двое усатых незнакомцев. «Шинель-то, моя», — заявляет один из них. С Акакия срывают обновку, а самого его бросают в снег.

Озябший и лишившийся шинели, он обращается к за помощью к приставу, но тот не проявляет ни малейшего участия к беде героя, не стремится помочь. А вместо этого пристает к Акакию с расспросами, интересуется, почему в столь поздний час чиновник оказался на улице и не посещал ли каких-то непристойных заведений.  Искать грабителей он даже и не собирается. Акакий возвращается домой ни с чем, так и не поняв, станет ли кто-нибудь заниматься поиском столь ценной для него шинели.

Весь следующий день впервые в жизни он не был в присутствии, а потом явился-таки на службу, надев свой старый капот. Нашлись такие чиновники, что, узнав о происшествии, не упустили случая посмеяться над Башмачкиным. Многих же сослуживцев рассказ о краже шинели тронул, они решили скинуться, чтоб помочь бедняге, но сумма получилась бездельная, так как недавно чиновники сильно потратились. Начальник настоятельно рекомендовал им купить книгу, которую написал его приятель.

Один из коллег решает помочь Акакию советом и рассказывает Башмачкину, что обращаться к квартальному по вопросам поиска шинели не стоит, так как полиция, даже если найдет вещь, оставит её у себя, а чтобы шинель вернули, Акакию Акакиевичу нужно будет ещё доказать, что именно он её законный владелец.

Квартальный — полицейская должность в Российской империи

Вместо этого, сослуживец рекомендует отправиться за помощью к некоему «значительному лицу», которое может «заставить скорее идти дело». Что это за значительное лицо, и насколько высокую должность он занимает, доподлинно неизвестно. Автор выражает сомнение в его значительности: «Всегда найдется такой круг лиц, для которых незначительные в глазах прочих уже значительные».

Акакий Акакиевич послушался совета и пошел к влиятельному человеку, но явился к значительному лицу  он в «неблагоприятное время», как раз в тот момент, когда он общался со своим старым приятелем, с которым давно не виделся.

«Кто такой»? – спросил он, узнав о приходе Башмачкина. «Какой-то мелкий чиновник». Значительное лицо решило, что этот «может подождать», так как сейчас не время.  Хотя на самом деле они с другом  уже обо всем поговорили, значительному лицу было важно показать приятелю, как долго и смиренно ждут у него в приёмной чиновники, тем самым  увеличив в глазах собеседника свою «значительность».

Дождавшись приёма, Акакий Акакиевич робко изложил суть дела, указав что «шинель совершенно новая» и он «ограблен самым бесчеловечным образом».

Влиятельный человек рассердился, что его беспокоят по таким пустякам.

«Не знаете, как водятся дела? Об этом вы должны были прежде подать просьбу в канцелярию; она пошла бы к столоначальнику, к начальнику отделения, потом передана была бы секретарю, а секретарь доставил бы ее уже мне…», — указывал генерал.

Собрав всю волю в кулак, Акакий попытался ему ответить, в результате «значительное лицо» отчитал его и выставил прочь. Ушел Акакий Акакиевич ни с чем, не помнил, как спустился с лестницы, не чувствовал ни рук не ног. «В жизнь свою он не был еще так сильно распечен генералом, да еще и чужим».

На улице стояла непогода. Пока Башмачкин возвращался домой в своей потрепанной одежде, его изрядно надуло. Он заболел, «весь распух и слег в постель». Приходил доктор, постановил, что больной безнадежен и, обратившись к хозяйке, рекомендовал «заказывать сосновый гроб, так как дубовый будет для него дорог».

Акакий Акакиевич бредил, ему являлись видения, все его беспорядочные слова и мысли крутились вокруг одной и той же шинели. Наконец Акакий Акакиевич испустил дух. Башмачкина тихо похоронили. Его смерть осталась почти незамеченной.

«Остался Петербург без Акакия Акакиевича, как будто его и не было. Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное».

На службе о смерти Акакия узнали лишь через несколько дней после его похорон.

Вскоре по городу поползли слухи, будто у Калинкина моста ночью появляется призрак в чиновничьей форме, он срывает с людей шинели и другие предметы гардероба, тулупы, шубы. Один из департаментских служащих опознал в нём Акакия Акакиевича, однако вид мертвеца внушил ему неподдельный страх, и он убежал. Полиция задалась целью во что бы то ни стало изловить мертвеца. Однажды будочник одного из кварталов в чуть было не схватил его, позвал подмогу, а сам полез за табаком. Мертвец чихнул, забрызгав все глаза поймавшим его людям. Когда те очнулись – мертвеца след простыл.

Будочник — низшая должность полицейского, стоящего на карауле или в охране

После ухода Акакия Акакиевича «значительное лицо» испытал некоторую жалость к нему, спустя неделю он велел справиться о Башмачкине, предложить помощь и отправил к нему чиновника. Так «значительное лицо» узнал что Акакий помер. Эта новость потрясла его, он был весь день не в духе, а вечером, дабы развеяться, отправился к своему другу. Выпив шампанского, генерал возвращался домой с гулянки, хотел заехать к знакомой, симпатичной ему даме по имени Каролина Ивановна. Но тут ему повстречался призрак Акакия Акакиевича. Значительное лицо узнал его.

«А! так вот ты наконец! Наконец я тебя того, поймал за воротник! Твоей-то шинели мне и нужно! Не похлопотал об моей, да еще и распек — отдавай же теперь свою!», — услышал значительное лицо  и чуть не умер.  Перепуганный, без шинели он отправился не к Каролине Ивановне, а к себе домой. С тех пор он стал добрее к подчиненным и гораздо реже говорил им фразы вроде «Как вы смеете, да вы понимаете, кто перед вами».

Нападения прекратились. Видимо, генеральская шинель удовлетворила призрак. По Петербургу, однако, продолжали ходить слухи, что в отдаленных частях города появляется мертвец, правда выглядел он уже совсем иначе.

История создания

Считается, что в основу идеи повести Гоголя положен «канцелярский анекдот».

Анекдотом в те времена называли рассказ о забавном, чем-то примечательном случае, который произошёл в реальности

О том, как возник замысел произведения, рассказывает в своей книге «Воспоминания и критические очерки» литератор Павел Анненков, человек, вхожий в литературные круги, лично знавший Гоголя, Белинского, Герцена и других.

Анекдот, во многом совпадающий с сюжетом повести, заключался в следующем:

Некий чиновник, заядлый охотник, мечтал приобрести ружьё стоимостью 200 рублей. Сумма по меркам его заработка была очень внушительная. Путем упорного труда и лишений он скопил нужную сумму, купил ружьё и в тот же день отправился на лодке охотиться на Финский залив. Зазевавшись, чиновник выпустил оружие из виду. Ружьё, из которого он не успел ещё ни разу выстрелить, утонуло в воде. Поиски были тщетны. Незадачливый охотник был сам не свой от утраты, его сразила болезнь. Сослуживцы пришли на помощь, скинулись деньгами и купили ему новое ружьё. Так чиновник был возвращен к жизни, но в дальнейшем он «со смертельной бледностью на лице» вспоминал об этом эпизоде. Слишком дорого ему было это ружьё.

Гоголю этот анекдот рассказали в компании в 1834 году.  История повеселила присутствующих, смеялись все, кроме Николая Васильевича.  Писатель был хорошо знаком с реалиями жизни мелких чиновников. В молодости Н. В. Гоголь служил писарем, в чине коллежского асессора. Это была самая низшая ступень согласно «Табели о рангах».

Анекдот навеял на Гоголя грусть, в нём литератор услышал не забавный случай о рассеянном охотнике-недотепе, а трагедию маленького человека.

«Он выслушал рассказ задумчиво и опустил голову. Анекдот был первой мыслию чудной повести его «Шинель», она зародилась в его душе в тот же самый вечер».
П. Анненков. Цитируется по: «История девяти сюжетов», Л. «Детская литература», 1990 – С. 20.

Гоголь долго вынашивал эту идею. Сел за перо лишь в 1839 году, писалась повесть тяжело. Николай Васильевич бросал работу и начинал вновь, лишь в 1942 г. произведение приняло окончательный вид. Во время написания «Шинели» писатель жил в Вене и Риме, параллельно работая над другими текстами.

Известно три редакции повести. Примечательно, что в разных вариантах главных герой носит одно и то же имя – Акакий Акакиевич, но разные фамилии. Сначала он был Тишкевич, потом Башмакевич и, наконец, Башмачкин.

Первая публикация относится к 1843 году, «Шинелью» Гоголь завершил цикл «Петербуржские повести».

Анализ произведения

Ниже рассмотрены содержательные и стилистические особенности произведения.

Жанр и направление

«Шинель» Н. В. Гоголя классифицируется как повесть. Объем произведение невелик, но оно отличается масштабом авторского замысла. История жизни одного человека служит основой широкого литературного полотна, воспроизводящего картину общественной жизни, выхватывая характерные образы и черты эпохи. Произведение вдохновлено реальной историей и личными впечатлениями автора, ярко, метко и иронично обращено к действительности, поднимая социальные, общественные, моральные и философские проблемы.

Содержательно «Шинель» Гоголя соотносится с реализмом, однако считать это произведение реалистическим не позволяет концовка. В повести переплетены реальность и фантасмагория, его сложно однозначно отнести к характерным для эпохи литературным направлениям. Применительно к «Шинели» используют такой термин, как «фантастический реализм».

«Шинель» — одновременно и социально-критическое, и философско-мистическое произведение. Нередко эту повесть Гоголя рассматривают как притчу.

Литературные приёмы

Жанрово-стилистические особенности произведения определяют использованные автором литературные приёмы. Гоголь прибегает к средствам, характерным для произведений комической направленности, — иронии, сатире и даже гротеску. Но текст Гоголя, если и вызывает смех, то это смех сквозь слезы.

Утрата любимой, выстраданной вещи, которая была обретена и потеряна в тот же день, усиливает драматургию произведения. Бедственное положение героя и его столкновение с бесчеловечным миром создают трагическую ситуацию.  Сочетание комического и трагического просматривается не только в образе Акакия Акакиевича, но и во всем повествовании, это одна из ярких характерных черт гоголевского текста.

Художественная особенность текста — символика, как явная, так и скрытая.

Например, имя главного героя Акакий означает «кроткий», «беззлобный», что отлично дополняет его образ,  добавляя персонажу трагизма.

Композиция

В повести «Шинель» можно четко выделить все элементы традиционной композиции литературного произведения:

Экспозиция – «вводная часть» произведения – знакомство с героем, портрет Акакия Акакиевича, рассказ о его рождении, выборе имени, буднях служащего департамента, отношениях с окружающими.

Завязка – поход к портному и появление мечты о новой шинели, сбор денег на её пошив.

Кульминация – обретение обновки, предчувствие изменений и кража шинели.

Развязка – обращение к «значительному лицу» и смерть героя.

Концовка – появление призрака на петербургских улицах, встреча со значительным лицом, у которого призрак забирает генеральскую шинель.

Некоторые писатели и исследователи отметили простоту сюжета повести. По большому счету, сюжет здесь условен и вторичен. Такое мнение высказывает Борис Эйхенбаум в классической статье «Как сделана «Шинель» Гоголя», указывая на статичность сюжета.

Ему вторит, например, В. В. Набоков, в своих «Лекциях по русской литературе»:

«Подлинный сюжет — в стиле, во внутренней структуре».

По принципам построения повествования «Шинель» схожа с «житиями» и «хождениями» святых, описывая весь путь человека от рождения до смерти и «упокоения души».

Тематика

Центральной в произведении Гоголя «Шинель» является фундаментальная для русской литературы тема «маленького человека».

Маленький человек

Заурядный член общества, на первый взгляд — совсем не подходящий герой для художественного произведения. Но именно в своей непримечательности он и интересен, и такого персонажа, чей мир ограничивается скудностью собственной жизни, непритязательностью бытия, скромными потребностями и стремлениями, поднимают на щит русские писатели XIX века. Гоголевский Акакий Акакиевич далеко не первый в нашей литературе «маленький человек». Внимание к этому типу личности привлек ещё Александр Сергеевич Пушкин, создавший Евгения в «Медном всаднике» и станционного смотрителя Самсона Вырина.

Гоголь не просто продолжил эту традицию, он создал самый яркий образ в этом ряду. «Маленький человек» изображен через переплетение и контраст комического и трагического. Автор иронизирует, рассказывая об Акакии Акакиевиче, но в то же время взывает к жалости, к состраданию и сопереживанию. Отчасти насмехаясь над героем, автор в то же время возвеличивает его, представляя образ во всей его полноте, живости, неоднозначности.

Цель и мечта

У «маленького человека» чаяния и стремления приземленные. Через центральный образ шинели в повести поднимается тема мечты. Прочтение Гоголевского текста невольно наводит на размышление о различии между мечтой и целью. Цель всегда более реалистична и практична, мечта же существует в плоскости фантазий и глубинных желаний. Может ли новая шинель быть мечтой или это всё-таки цель?   К покупке новой шинели его толкает не столько прихоть, сколько необходимость: зимы в Петербурге морозные, а старая одежда пришла в негодность. Он задается целью и методично идет к ней, копя деньги, и осуществляет задуманное, достигает цели.

При этом в реальности, в которой живет Акакий Акакиевич, шинель всё же остается мечтой, этот до крайности приземленный предмет первой необходимости обращен в символ, олицетворяющий стремление к лучшей жизни, предзнаменование изменений в судьбе героя. Надев новую шинель, Акакий получает расположение коллег, чувствует себя смелее и увереннее и даже начинает поглядывать на женщин. Новая шинель – попытка вырваться из однообразного круговорота жизни, который ограничивал бытие Акакия. И эта символическая величина осталась недостижимой, была обретена и быстро утрачена, став главным объектом дум и переживаний — мечтой, которая помаячила на горизонте и исчезла. Надежды на её осуществление рухнули, сделав существование героя бессмысленным.

Проблематика

В цикле «Петербургских повестей» именно финальное произведение «Шинель» исследователи выделяют как самое идейно-насыщенное.

Нравственная проблематика

Умелое художественное отображение общественных пороков — одна из главных черт творческого наследия Н. В. Гоголя. В произведении «Шинель» он показывает бездушность, бесчеловечность большинства людей, составляющих чиновничий класс. Их беспокоит продвижение по службе и собственная значимость. Они надменны в отношении тех, кто занимает более низкое положение. Равнодушие к проблемам, горестям и чаяниям окружающих — один из нравственных пороков, против которого «восстает» Гоголь.

Умение сострадать и сочувствовать необходимо человеку для жизни в обществе. Не случайно в повести звучат слова: «Я брат твой». Христианское мировоззрение Гоголя не подлежит сомнению, для него все люди братья. Он уверен, что каждый человек ценен как личность перед Творцом, а люди могут ошибаться в оценке ближнего, поэтому даже в самом неприметном, скромном члене общества нужно видеть прежде всего человека.

Социальная проблематика

Известная социальная проблема нищих и обездоленных, не имеющих возможности вырваться из своей нищеты, неизбежно встает в контексте повести,  изображающей маленького человека. Ярко показано социальное расслоение, зависимость человека от его положения в иерархии. Акакий трудится честно и искренне любит свою работу. Но что он имеет взамен, кроме несчастных грошей, предлагаемых в качестве жалования, на которые он даже не может себе позволить нормально одеваться? Да, Башмачкин не стремится к большему, чем новая шинель, но ведь психологию человека определяет, в том числе, и социальная реальность. Невольно задумываешься, а может быть, это общество с его системой, порядками и стереотипами, сделали героя таким, указав на своё место, с которого он не смеет сдвинуться?

Формализм и бюрократизм государственных органов

На протяжении всего текста Гоголь очень тонко обличает особенности бюрократической системы, высказывает пренебрежение к департаментам. Автор изобличает власть «бумажки», которая захватывает и порабощает сознание людей.  Неоднократно в тексте показан «формальный подход» должностных лиц к своим обязанностям, приверженность инструкциям и порядку, который зачастую идет вразрез с потребностями конкретного человека и представлениями о взаимопонимания и взаимопомощи.

Изображая бюрократизм в работе государственных и полицейских органов, Гоголь видит корень всех зол в человеческой натуре, склонной к нравственному падению. Состояние общества определятся не государственной властью, а людьми, его составляющими. Человеческая природа не меняется, и проблемы бюрократической системы, существовавшие во времена Гоголя, остаются актуальными до сих пор.

Судьба и справедливость

Проблема справедливости и превратности человеческой судьбы — вечные проблемы мировой литературы. Просматриваются они в «Шинели» Гоголя.

У каждого человека на этой земле свой путь и своё место, которое он занимает не случайно. Почему Башмачкин стал тем, кем он стал? Заслуженно ли он обречен влачить жалкое существование маленького человека? Да, он слабый неумеха, не способный на большее, чем переписывать текст, но справедливо ли отторгать его, оставляя на обочине жизни. Почему судьба столь неблагосклонна к нему? Гоголь заставляет задуматься, а за какие заслуги, например, «значительное лицо» занимает свою должность. Справедливо ли его положение? Достоин ли человек, не способный понять и помочь, не желающий взглянуть шире, чем приписано порядком, вообще назваться «значительным»

Проблема справедливости и возмездия также затрагивается в повести. Герой уходит из жизни, не не сделав в ней ничего значительного.  Явление призрака и кража элементов верхней одежды, в том числе шинели, которой герой так и не смог обладать при жизни — это своего рода акт возмездия, миссия, которую автор возлагает на маленького человека. Вселяя страх и нарушая покой, призрак  пугает людей, заставляя их задуматься о своей жизни, побуждает «значительное лицо» пересмотреть свои взгляды на жизнь и, тем самым, восстанавливает справедливость.

Глубокий смысл «Шинели»: другой взгляд в литературоведении

Чаще всего в повести Н. В. Гоголя «Шинель» видят обличение социального зла. Произведение вышло в 1842 году, и ряд критиков во главе с В. Г. Белинским восприняли повесть как острый социальный памфлет. Главный герой считался униженным и оскорблённым, жертвой несправедливой социальной системы, бюрократии и произвола.

Такое толкование вошло в советское литературоведение, в таком ключе трактовалась «Шинель» в школьном курсе русской литературы. Прошло тридцать лет, как не стало советской власти, но в российских школах по привычке продолжают говорить ученикам всё то же. Так понятнее, удобнее. Хотя в литературно-методических журналах есть немало публикаций с иной точкой зрения на великую повесть Гоголя. Но современные восьмиклассники по-прежнему жалеют Акакия Акакиевича как жертву несправедливой власти.

«Шинель» содержит более глубокий смысл. В ней иносказательно говорится о разрушении человеческой души, поддавшейся греховному соблазну.

Надо учитывать мировоззрение писателя, когда он писал повесть. В 40-е годы Гоголя  особенно занимали религиозные вопросы. Доктор филологических наук В. А. Воропев в книге «Духовная биография Гоголя» отмечает, что писатель утруждал себя молитвенным правилом, по-монашески длинным, он штудировал святоотеческую литературу, читал жития, «Добротолюбие». Духовное делание, духовная борьба стали главным интересом его жизни. Могло ли это не отразиться в творчестве Гоголя? Ведь «каждый пишет, как он дышит» (Б. Окуджава).

Главный герой повести Акакий Акакиевич Башмачкин жил почти идеальной жизнью до вторжения в неё идеи о пошиве новой шинели. Ничтожность его деятельности с точки зрения окружающих вовсе не была таковой с точки зрения автора. Герой его жил по-монашески, смиренно, довольствовался малым, безропотно сносил обиды. И. В. Трофимов в статье «Акакий Акакиевич каллиграф» говорит, что к своим должностным обязанностям он относился как к послушанию. Обязанности переписчика в монашеской среди считались почётным послушанием. Тем более ценилось искусство каллиграфии, которым по всей видимости владел герой. Его всепоглощающая любовь к своему делу говорит о даре художника-каллиграфа.

Именно этот путь был дан Акакию свыше. Потому он был в затруднении, когда ему поручили другую работу. Герой потерял себя, когда стал одержим идеей приобрести новую шинель.

Гоголь был убеждён «в божественном предназначении человека, он верил, что каждому свыше определён свой путь, сворачивать с которого — грех, ибо “прекрасное смирение — составляет первую красоту души”. Гоголевский герой поддаётся соблазнам внешнего мира. Казалось бы, дошинельный Акакий не от мира сего, и все события суетной жизни идут мимо, не занимая его внимания — “ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице”»

Владимир Ширинкин. «Житие Акакия Нового в творческой истории гоголевской «Шинели»».

Многие исследователи сравнивают повесть с житием святого Акакия Синайского, который отличался кротостью, незлобием, претерпевал мороз, был молчалив, в роду его был башмачник. Герой Гоголя был почти святым, но однажды святость его дала трещину. Появилось материальное искушение — новая шинель. И не просто для тепла, но и с фасоном. Одни критики видят искусителя в Петровиче, который предстаёт перед читателем в чадном дыму с пугающим ногтем, другие видят его символику в генерале без лица на табакерке, поскольку дьявол безлик. В любом случае нечистый присутствует.

Начались метаморфозы c Акакием Акакиевичем. В глазах его появился блеск, он огляделся вокруг и увидел, чего ранее не замечал. Поглощённый мечтой о шинели, он вдруг сделал ошибку при переписывании, а такого с ним раньше ни при каких условиях не случалось. Девственный герой однажды пустился вдогонку за дамой. Потеряв драгоценную новую шинель, Башмачкин совершенно утратил былой покой и свою высшую радость от работы. Впервые он повысил голос на ближнего.

Когда несчастный слёг в предсмертной горячке, то бормотал в бреду только о шинели и «значительном лице». Он впервые разразился сквернословием — не осталось прежних кротости и смирения, нет и покаяния. В таком состоянии душа к Богу не восходит. И злобный дух Акакия мечется по ночному Петербургу, сдирая одежду со всех без  разбору, пока не добрался до своего обидчика. Есть ли здесь акт справедливого возмездия? Гоголь показал путь человека утратившего духовную цельность, отошедшего от Бога и тем самым опустошённого. Такой человек взбунтовался. Что такое бунт людей, забывших Бога, хорошо известно из истории.

Гоголь видел, как его современники, образованные русские люди, отходят от Бога. Его место в их душах занимают карьера, деньги, комфорт. Писатель не мог оставаться равнодушным к этому явлению. В повести «Шинель» он дал портрет общества, забывшего Христа. Общество без Бога — вот главная тема произведения, а не бедный чиновник, ставший жертвой государственной машины.

Тест по повести «Шинель»

Экранизации

Повесть Гоголя «Шинель» может показаться совсем не кинематографичной, однако она нашла своё экранное воплощение уже очень давно. Знаменитый актер театра и кино  Алексей Баталов, которого многие помнят как Гошу из фильма «Москва слезам не верит», в 1959 году попробовал себя  на режиссерском поприще, выбрав для дебюта именно этот сюжет из наследия Николая Гоголя.

Роль Акакия Акакиевича Башмачкина в фильме Алексея Баталова «Шинель» сыграл Ролан Быков.

В 2019 году за экранизацию «Шинели» взялся Юрий Борисович Норштейн, режиссер мультфильма «Ёжик в тумане».

Скачать обзор:

«The Overcoat» (Russian: Шине́ль, translit. Shinyél’; sometimes translated as «The Cloak«) is a short story by Russian author Nikolai Gogol, published in 1842. The story has had a great influence on Russian literature. Eugène-Melchior de Vogüé, discussing Russian realist writers, said: «We all came out from under Gogol’s Overcoat» (a quote often misattributed to Dostoevsky). Writing in 1941, Vladimir Nabokov described «The Overcoat» as «The greatest Russian short story ever written».^[1]

Plot[edit]

The story narrates the life and death of titular councillor Akaky Akakievich Bashmachkin (Russian: Акакий Акакиевич Башмачкин), an impoverished government clerk and copyist in the Russian capital of St. Petersburg. Although Akaky is dedicated to his job, he is little recognized in his department for his hard work. Instead, the younger clerks tease him and attempt to distract him whenever they can. His threadbare overcoat is often the butt of their jokes. Akaky decides it is necessary to have the coat repaired, so he takes it to his tailor, Petrovich, who declares the coat irreparable, telling Akaky he must buy a new overcoat.

The cost of a new overcoat is beyond Akaky’s meager salary, so he forces himself to live within a strict budget to save sufficient money to buy the new overcoat. Meanwhile, he and Petrovich frequently meet to discuss the style of the new coat. During that time, Akaky’s zeal for copying is replaced with excitement about his new overcoat, to the point that he thinks of little else. Finally, with the addition of an unexpectedly large holiday salary bonus, Akaky has saved enough money to buy a new overcoat.

Akaky and Petrovich go to the shops in St. Petersburg and pick the finest materials they can afford (marten fur was too expensive, so they use cat fur for the collar). The new coat is of impressively good quality and appearance and is the talk of Akaky’s office on the day he arrives wearing it. His superior decides to host a party honoring the new overcoat, at which the habitually solitary Akaky is out of place; after the party, Akaky goes home, far later than he normally would. En route home, two ruffians confront him, take his coat, kick him down, and leave him in the snow.

Akaky finds no help from the authorities in recovering his lost overcoat. Finally, on the advice of another clerk in his department, he asks for help from an «important personage» (Russian: значительное лицо), a general recently promoted to his position who belittles and shouts at his subordinates to solidify his self-importance. After keeping Akaky waiting, the general demands of him exactly why he has brought so trivial a matter to him, personally, and not presented it to his secretary. Socially inept Akaky makes an unflattering remark concerning departmental secretaries, provoking so powerful a scolding from the general that he nearly faints and must be led from the general’s office. Soon afterward, Akaky falls deathly ill with fever. In his last hours, he is delirious, imagining himself again sitting before the general; at first, Akaky pleads forgiveness, but as his death nears, he curses the general.

Soon, a corpse, identified as Akaky’s ghost, haunts areas of St. Petersburg, taking overcoats from people; the police are finding it difficult to capture him. Finally, Akaky’s ghost catches up with the general—who, since Akaky’s death, had begun to feel guilt over having mistreated him—and takes his overcoat, frightening him terribly; satisfied, Akaky is not seen again. The narrator ends his narration with the account of another ghost seen in another part of the city. This other ghost meets the description of one of the ruffians.

Characters[edit]

Akaky Akakievich Bashmachkin: Bureaucrat in one of the departments of the Russian government in St. Petersburg, the nation’s capital city. Bashmachkin, about fifty, is a quiet, self-effacing man with red hair and a receding hairline. His job is to copy documents such as letters. Although he enjoys his work and never makes a mistake, he has no desire to take on more challenging work, realizing that he has limited capabilities. Because he is meek and dresses shabbily, most of his coworkers regard him as a nobody and frequently pick on him. When his cloak becomes so frayed that it can no longer protect him against the bitter cold, he dedicates himself to saving enough money to purchase a new cloak.^[2]

Petrovich: One-eyed, heavy-drinking, decent tailor whom Bashmachkin hires to make his new cloak. Petrovitch was once a serf.^[2]

Wife of Petrovich: Woman of plain looks whom the narrator says Petrovitch calls «a low female and a German» when they argue.^[2]

Bearded Assailants: Men who steal Akaky’s new cloak.^[2]

Landlady of Bashmachkin: Elderly woman who advises Akaky to report the theft of his cloak to the district police chief.^[2]

District Police Chief: Official who hears Akaky’s report about his stolen cloak. The policeman asks Akaky embarrassing questions, as if he were a criminal. The policeman is of no help.^[2]

Employee With Advice: Coworker of Akaky who advises him to see a certain prominent personage in a government office who will help Akaky track down his stolen cloak.^[2]

Prominent Personage: Bureaucrat mainly concerned with demonstrating the power he wields as a supervisor. He excoriates Akaky for not going through the proper government channels to get an interview. He is of no help.^[2]

Physician: Doctor called after Akaky develops a throat infection. He tells Akaky’s landlady to order a coffin.^[2]

Interpretations[edit]

Gogol makes much of Akaky’s name in the opening passages, saying, «Perhaps it may strike the reader as a rather strange and farfetched name, but I can assure him that it was not farfetched at all, that the circumstances were such that it was quite out of the question to give him any other name…» The name Akaky Akakievich Bashmachkin in Russian means «Akaky Bashmachkin, the son of Akaky», similarly to «John Johnson», and has similar comedic value; it also communicates Akaky’s role as an everyman. In addition, the literal meaning of the name Akaky, derived from the Greek, is «harmless» or «lacking evil», showing the humiliation it must have taken to drive his ghost to violence.^{[citation needed]} His surname Bashmachkin, meanwhile, comes from the word ‘bashmak’, a type of shoe. It is used in an expression «быть под башмаком» which means to be «under someone’s thumb» or to «be henpecked».^[3]

Akaky progresses from an introverted and hopeless but functioning non-entity with no expectations of social or material success to one whose self-esteem and thereby expectations are raised by the overcoat. Akaky is not merely introverted, but described as humorously fit for his position as a non-entity. He is not oppressed by the nature of bureaucratic work because he enjoys performing bureaucratic tasks. Akaky «labored with love» and longed for nothing but copying. He found it «a varied and agreeable employment. Enjoyment was written on his face.»^[4] A good contrast would be Melville’s Bartleby, the Scrivener. Bartleby is quite adept at his job as a copyist, but arrives «incurably forlorn» when he is first employed.^[5] Bartleby begins rejecting his work saying «I would prefer not to,» gradually rejecting more and more, until he finally dies staring at a wall having rejected life itself. Bartleby’s antisocial, otherworldly and melancholy features make him uncanny and he has been interpreted as a provocateur of existential crisis.^[6] Akaky, on the other hand, is presented in a humorous way initially. This is partly because he represents a «type» presented in anecdotal form by Gogol.^[7] He enjoys copying because he lacks an inner life. Gogol makes light of his fitness for mundane bureaucratic activities by joking that Akaky was always «to be seen in the same place, the same attitude, the same occupation; so that it was afterwards affirmed that he had been born in undress uniform with a bald head.» When Akaky is asked to make a minor change in a document instead of merely copying it, he cannot do it.^[8]

Critics have noted the famous «humane passage» which demonstrates a sudden shift in the narration’s style from comic to tragic.^[9] Though Akaky is not oppressed by his task, he is by his coworkers who treat him «in a coolly despotic way» and «laughed at and made fun of him» to which Akaky usually «answered not a word» until finally he is provoked to exclaim «Leave me alone! Why do you insult me?» in a way «which moved to pity» so that a new worker suddenly «stopped short» as if he had «undergone a transformation». This young man never forgot Akaky and his «heart-rending words» which carried the unspoken message «I am thy brother.» Remembering Akaky he «shuddered at how much inhumanity there is in man.»^[10] Indeed, the coworker’s comments underscore one possible interpretation of the story:

«How little humane feeling after all was to be found in men’s hearts; how much coarseness and cruelty was to be found even in the educated and those who were everywhere regarded as good and honorable men.»

The narrator’s portrayal of Akaky jars the reader, like the young man himself, from carefree mockery to graven sympathy. Gogol is noted for his instability of style, tone, genre among other literary devices, as Boris Eichenbaum notes. Eichenbaum also notes that Gogol wrote «The Overcoat» in a skaz—a difficult-to-translate colloquial language in Russian deriving from or associated with an oral storytelling tradition.^{[citation needed]}

Akaky’s overcoat allows him to become human instead of a merely bureaucratic tool.^{[citation needed]} A Marxist reading of the text would interpret Akaky’s material desire as granting him humanity.^{[citation needed]} The story does not condemn private acquisition and materialism, but asserts that human beings can have fulfillment from attention to material goods.^{[citation needed]} Material goods, in particular clothing, do not merely mask real human character, but can modify a person’s identity in a positive and liberating way.^{[citation needed]} Akaky’s social alienation and belittlement give way to community inclusion and genuine respect.^{[citation needed]} People are brought together by material goods.^{[citation needed]}

It is also possible to read the text from a psychoanalytic perspective.^[11] Akaky’s libido is repressed and sublimated into the task of copying. After he acquires the coat, he expresses sexual interest. Akaky «even started to run, without knowing why, after some lady.»^[12] He also «halted out of curiosity before a shop window to look at a picture representing a handsome woman…baring her whole foot in a very pretty way.»^[13] He laughs and doesn’t know why because he experiences previously unknown feelings. Akaky also treats the coat with the tenderness and obsession of a lover. When the construction of the coat is first commissioned Akaky feels that his existence became «fuller, as if he were married.»^[14]

Akaky’s low position in the bureaucratic hierarchy is evident, and the extent to which he looks up the hierarchical ladder is well documented;^[15] sometimes forgotten, according to Harold McFarlin,^{[citation needed]} is that he is not the lowest-ranked in the hierarchy and thus in society. He has mastered the bureaucratic language and has internalized it to the extent that he describes and treats the non-civil servants («only two ‘civilians,’ the landlady and tailor, play more than incidental roles»^{[citation needed]}) as if they are part of the same world—the tailor is described as sitting «like a Turkish Pasha», that is, a government official, and Akaky «treats the self-effacing old landlady just like his bosses treat him at the office (‘somehow coldly and despotically’)».^[16]

Critical assessment[edit]

Vladimir Nabokov, writing in his Lectures on Russian Literature, gave the following appraisal of Gogol and his most famous story: «Steady Pushkin, matter-of-fact Tolstoy, restrained Chekhov have all had their moments of irrational insight which simultaneously blurred the sentence and disclosed a secret meaning worth the sudden focal shift. But with Gogol this shifting is the very basis of his art, so that whenever he tried to write in the round hand of literary tradition and to treat rational ideas in a logical way, he lost all trace of talent. When, as in the immortal The Overcoat, he really let himself go and pottered on the brink of his private abyss, he became the greatest artist that Russia has yet produced.»^[17]

Adaptations[edit]

Films[edit]

A number of films have used the story, both in the Soviet Union and in other countries:

• The Overcoat (1916) – an American silent film directed by Rae Berger
• The Overcoat (1926) – a Soviet silent film directed by Grigori Kozintsev and Leonid Trauberg
• The Overcoat (1951) – a film of Marcel Marceau’s Mime Play with W. Schleif in Berlin
• The Overcoat («Il Cappotto») (1952) – an Italian film directed by Alberto Lattuada
• The Awakening (1954), an adaptation for the Douglas Fairbanks, Jr., Presents television series starring Buster Keaton
• The Bespoke Overcoat (1955) – an Oscar-winning short British film directed by Jack Clayton based on Wolf Mankowitz’s 1953 play of the same name. Here the story is transposed to the East End of London and the protagonists are poor Jews working in the clothing trade.
• The Overcoat (1959) – a Soviet film directed by Aleksey Batalov
• The Overcoat (1976) – an Iraqi Kurdish made-for-TV film adapted by Simko Nakam and directed by Jamal Mohamad
• Nayi Sherwani (1986) – an adaptation for the Indian DD National television series Katha Sagar by Shyam Benegal
• The Overcoat (1997) – a Greek film
• The Overcoat (2001) – a Canadian made-for-TV film produced by the CBC
• The Overcoat – an unfinished animated film by Yuriy Norshteyn and Francheska Yarbusova, in the works since the early 1980s.^[18]
• The Overcoat (2017) – a short film adapted and directed by Patrick Myles starring Jason Watkins, Tim Key, Vicki Pepperdine and Alex Macqueen.^[19]
• The Overcoat (2018) – an animated special adapted by Hugh O’Conor and directed by Sean Mullen & Meelis Arulepp, starring Cillian Murphy and Alfred Molina.^[20]

Radio[edit]

• Gogol’s story was adapted twice on the radio series Theatre Royal, first on October 11, 1953 and then on August 4, 1954, both versions starring Sir Michael Redgrave as Akaky.
• Hans Conreid starred as Akaky in an adaptation on The CBS Radio Mystery Theater on March 3, 1977.
• On April 3, 2002, the BBC Radio 4 series Three Ivans, Two Aunts and an Overcoat broadcast an adaptation by Jim Poyser of the story starring Stephen Moore as Akaky. In this version, the Very Important Person whose overcoat Akaky’s ghost takes is Akaky’s immediate superior Colonel Borzov, and the ending is altered to have Akaky’s ghost visit him in his office (rather than on his way home in his sleigh, as in the story) to take both the overcoat and Borzov’s Very Important Person medal (and a bag of sugared rusks).

Ballet[edit]

• The Russian composer German Okunev was working on a ballet version of ‘The Overcoat’ at the time of his death in 1973: it was completed and orchestrated by V. Sapozhnikov.
• A recent adaptation by Morris Panych and Wendy Gorling, set to various music by Russian composer Dmitri Shostakovich, was performed by actors using dance and mime.^[21] A film version was produced by the CBC.
• The Danish choreographer Flemming Flindt created a version for Dennis Nahat and the Clevelend-San Jose Ballet. The principal role was performed by Rudolph Nureyev at the world premiere at the Edinburgh Festival in the summer of 1990.

In popular culture[edit]

• The protagonist in the 2003 novel The Namesake, by Jhumpa Lahiri, is named for Gogol because of the importance that «The Overcoat» had on his father as a young man in Calcutta. The «Gogol» of this novel finds meaning in the story, after struggling with the name given to him by his father. In the novel, Gogol’s father justifies his choice for his son’s name by saying «We all came out of Gogol’s Overcoat……One day you will understand…» An adaptation of the novel was produced as a film, The Namesake, in 2006, directed by Mira Nair.

Notes[edit]

References[edit]

• Gogol, Nicolai V. The Overcoat and Other Tales of Good and Evil. New York: W. W. Norton & Company, 1965
• Graffy, Julian Gogol’s The Overcoat: Critical Studies in Russian Literature London: Bristol Classical Press, 2000.
• Karlinsky, Simon. The Sexual Labyrinth of Nikolai Gogol. Chicago (Ill.): University of Chicago, 1992. Print.
• Proffitt, Edward Gogol’s `Perfectly True’ Tale: `The Overcoat’ and Its Mode of Closure, in Studies in Short Fiction, Vol. 14, No. 1, Winter, 1977, pp. 35–40

External links[edit]

• The Overcoat, full text
• The Overcoat, complete Public Domain recording
• The Cloak public domain audiobook at LibriVox

«The Overcoat» (Russian: Шине́ль, translit. Shinyél’; sometimes translated as «The Cloak«) is a short story by Russian author Nikolai Gogol, published in 1842. The story has had a great influence on Russian literature. Eugène-Melchior de Vogüé, discussing Russian realist writers, said: «We all came out from under Gogol’s Overcoat» (a quote often misattributed to Dostoevsky). Writing in 1941, Vladimir Nabokov described «The Overcoat» as «The greatest Russian short story ever written».^[1]

Plot[edit]

The story narrates the life and death of titular councillor Akaky Akakievich Bashmachkin (Russian: Акакий Акакиевич Башмачкин), an impoverished government clerk and copyist in the Russian capital of St. Petersburg. Although Akaky is dedicated to his job, he is little recognized in his department for his hard work. Instead, the younger clerks tease him and attempt to distract him whenever they can. His threadbare overcoat is often the butt of their jokes. Akaky decides it is necessary to have the coat repaired, so he takes it to his tailor, Petrovich, who declares the coat irreparable, telling Akaky he must buy a new overcoat.

The cost of a new overcoat is beyond Akaky’s meager salary, so he forces himself to live within a strict budget to save sufficient money to buy the new overcoat. Meanwhile, he and Petrovich frequently meet to discuss the style of the new coat. During that time, Akaky’s zeal for copying is replaced with excitement about his new overcoat, to the point that he thinks of little else. Finally, with the addition of an unexpectedly large holiday salary bonus, Akaky has saved enough money to buy a new overcoat.

Akaky and Petrovich go to the shops in St. Petersburg and pick the finest materials they can afford (marten fur was too expensive, so they use cat fur for the collar). The new coat is of impressively good quality and appearance and is the talk of Akaky’s office on the day he arrives wearing it. His superior decides to host a party honoring the new overcoat, at which the habitually solitary Akaky is out of place; after the party, Akaky goes home, far later than he normally would. En route home, two ruffians confront him, take his coat, kick him down, and leave him in the snow.

Akaky finds no help from the authorities in recovering his lost overcoat. Finally, on the advice of another clerk in his department, he asks for help from an «important personage» (Russian: значительное лицо), a general recently promoted to his position who belittles and shouts at his subordinates to solidify his self-importance. After keeping Akaky waiting, the general demands of him exactly why he has brought so trivial a matter to him, personally, and not presented it to his secretary. Socially inept Akaky makes an unflattering remark concerning departmental secretaries, provoking so powerful a scolding from the general that he nearly faints and must be led from the general’s office. Soon afterward, Akaky falls deathly ill with fever. In his last hours, he is delirious, imagining himself again sitting before the general; at first, Akaky pleads forgiveness, but as his death nears, he curses the general.

Soon, a corpse, identified as Akaky’s ghost, haunts areas of St. Petersburg, taking overcoats from people; the police are finding it difficult to capture him. Finally, Akaky’s ghost catches up with the general—who, since Akaky’s death, had begun to feel guilt over having mistreated him—and takes his overcoat, frightening him terribly; satisfied, Akaky is not seen again. The narrator ends his narration with the account of another ghost seen in another part of the city. This other ghost meets the description of one of the ruffians.

Characters[edit]

Akaky Akakievich Bashmachkin: Bureaucrat in one of the departments of the Russian government in St. Petersburg, the nation’s capital city. Bashmachkin, about fifty, is a quiet, self-effacing man with red hair and a receding hairline. His job is to copy documents such as letters. Although he enjoys his work and never makes a mistake, he has no desire to take on more challenging work, realizing that he has limited capabilities. Because he is meek and dresses shabbily, most of his coworkers regard him as a nobody and frequently pick on him. When his cloak becomes so frayed that it can no longer protect him against the bitter cold, he dedicates himself to saving enough money to purchase a new cloak.^[2]

Petrovich: One-eyed, heavy-drinking, decent tailor whom Bashmachkin hires to make his new cloak. Petrovitch was once a serf.^[2]

Wife of Petrovich: Woman of plain looks whom the narrator says Petrovitch calls «a low female and a German» when they argue.^[2]

Bearded Assailants: Men who steal Akaky’s new cloak.^[2]

Landlady of Bashmachkin: Elderly woman who advises Akaky to report the theft of his cloak to the district police chief.^[2]

District Police Chief: Official who hears Akaky’s report about his stolen cloak. The policeman asks Akaky embarrassing questions, as if he were a criminal. The policeman is of no help.^[2]

Employee With Advice: Coworker of Akaky who advises him to see a certain prominent personage in a government office who will help Akaky track down his stolen cloak.^[2]

Prominent Personage: Bureaucrat mainly concerned with demonstrating the power he wields as a supervisor. He excoriates Akaky for not going through the proper government channels to get an interview. He is of no help.^[2]

Physician: Doctor called after Akaky develops a throat infection. He tells Akaky’s landlady to order a coffin.^[2]

Interpretations[edit]

Gogol makes much of Akaky’s name in the opening passages, saying, «Perhaps it may strike the reader as a rather strange and farfetched name, but I can assure him that it was not farfetched at all, that the circumstances were such that it was quite out of the question to give him any other name…» The name Akaky Akakievich Bashmachkin in Russian means «Akaky Bashmachkin, the son of Akaky», similarly to «John Johnson», and has similar comedic value; it also communicates Akaky’s role as an everyman. In addition, the literal meaning of the name Akaky, derived from the Greek, is «harmless» or «lacking evil», showing the humiliation it must have taken to drive his ghost to violence.^{[citation needed]} His surname Bashmachkin, meanwhile, comes from the word ‘bashmak’, a type of shoe. It is used in an expression «быть под башмаком» which means to be «under someone’s thumb» or to «be henpecked».^[3]

Akaky progresses from an introverted and hopeless but functioning non-entity with no expectations of social or material success to one whose self-esteem and thereby expectations are raised by the overcoat. Akaky is not merely introverted, but described as humorously fit for his position as a non-entity. He is not oppressed by the nature of bureaucratic work because he enjoys performing bureaucratic tasks. Akaky «labored with love» and longed for nothing but copying. He found it «a varied and agreeable employment. Enjoyment was written on his face.»^[4] A good contrast would be Melville’s Bartleby, the Scrivener. Bartleby is quite adept at his job as a copyist, but arrives «incurably forlorn» when he is first employed.^[5] Bartleby begins rejecting his work saying «I would prefer not to,» gradually rejecting more and more, until he finally dies staring at a wall having rejected life itself. Bartleby’s antisocial, otherworldly and melancholy features make him uncanny and he has been interpreted as a provocateur of existential crisis.^[6] Akaky, on the other hand, is presented in a humorous way initially. This is partly because he represents a «type» presented in anecdotal form by Gogol.^[7] He enjoys copying because he lacks an inner life. Gogol makes light of his fitness for mundane bureaucratic activities by joking that Akaky was always «to be seen in the same place, the same attitude, the same occupation; so that it was afterwards affirmed that he had been born in undress uniform with a bald head.» When Akaky is asked to make a minor change in a document instead of merely copying it, he cannot do it.^[8]

Critics have noted the famous «humane passage» which demonstrates a sudden shift in the narration’s style from comic to tragic.^[9] Though Akaky is not oppressed by his task, he is by his coworkers who treat him «in a coolly despotic way» and «laughed at and made fun of him» to which Akaky usually «answered not a word» until finally he is provoked to exclaim «Leave me alone! Why do you insult me?» in a way «which moved to pity» so that a new worker suddenly «stopped short» as if he had «undergone a transformation». This young man never forgot Akaky and his «heart-rending words» which carried the unspoken message «I am thy brother.» Remembering Akaky he «shuddered at how much inhumanity there is in man.»^[10] Indeed, the coworker’s comments underscore one possible interpretation of the story:

«How little humane feeling after all was to be found in men’s hearts; how much coarseness and cruelty was to be found even in the educated and those who were everywhere regarded as good and honorable men.»

The narrator’s portrayal of Akaky jars the reader, like the young man himself, from carefree mockery to graven sympathy. Gogol is noted for his instability of style, tone, genre among other literary devices, as Boris Eichenbaum notes. Eichenbaum also notes that Gogol wrote «The Overcoat» in a skaz—a difficult-to-translate colloquial language in Russian deriving from or associated with an oral storytelling tradition.^{[citation needed]}

Akaky’s overcoat allows him to become human instead of a merely bureaucratic tool.^{[citation needed]} A Marxist reading of the text would interpret Akaky’s material desire as granting him humanity.^{[citation needed]} The story does not condemn private acquisition and materialism, but asserts that human beings can have fulfillment from attention to material goods.^{[citation needed]} Material goods, in particular clothing, do not merely mask real human character, but can modify a person’s identity in a positive and liberating way.^{[citation needed]} Akaky’s social alienation and belittlement give way to community inclusion and genuine respect.^{[citation needed]} People are brought together by material goods.^{[citation needed]}

It is also possible to read the text from a psychoanalytic perspective.^[11] Akaky’s libido is repressed and sublimated into the task of copying. After he acquires the coat, he expresses sexual interest. Akaky «even started to run, without knowing why, after some lady.»^[12] He also «halted out of curiosity before a shop window to look at a picture representing a handsome woman…baring her whole foot in a very pretty way.»^[13] He laughs and doesn’t know why because he experiences previously unknown feelings. Akaky also treats the coat with the tenderness and obsession of a lover. When the construction of the coat is first commissioned Akaky feels that his existence became «fuller, as if he were married.»^[14]

Akaky’s low position in the bureaucratic hierarchy is evident, and the extent to which he looks up the hierarchical ladder is well documented;^[15] sometimes forgotten, according to Harold McFarlin,^{[citation needed]} is that he is not the lowest-ranked in the hierarchy and thus in society. He has mastered the bureaucratic language and has internalized it to the extent that he describes and treats the non-civil servants («only two ‘civilians,’ the landlady and tailor, play more than incidental roles»^{[citation needed]}) as if they are part of the same world—the tailor is described as sitting «like a Turkish Pasha», that is, a government official, and Akaky «treats the self-effacing old landlady just like his bosses treat him at the office (‘somehow coldly and despotically’)».^[16]

Critical assessment[edit]

Vladimir Nabokov, writing in his Lectures on Russian Literature, gave the following appraisal of Gogol and his most famous story: «Steady Pushkin, matter-of-fact Tolstoy, restrained Chekhov have all had their moments of irrational insight which simultaneously blurred the sentence and disclosed a secret meaning worth the sudden focal shift. But with Gogol this shifting is the very basis of his art, so that whenever he tried to write in the round hand of literary tradition and to treat rational ideas in a logical way, he lost all trace of talent. When, as in the immortal The Overcoat, he really let himself go and pottered on the brink of his private abyss, he became the greatest artist that Russia has yet produced.»^[17]

Adaptations[edit]

Films[edit]

A number of films have used the story, both in the Soviet Union and in other countries:

• The Overcoat (1916) – an American silent film directed by Rae Berger
• The Overcoat (1926) – a Soviet silent film directed by Grigori Kozintsev and Leonid Trauberg
• The Overcoat (1951) – a film of Marcel Marceau’s Mime Play with W. Schleif in Berlin
• The Overcoat («Il Cappotto») (1952) – an Italian film directed by Alberto Lattuada
• The Awakening (1954), an adaptation for the Douglas Fairbanks, Jr., Presents television series starring Buster Keaton
• The Bespoke Overcoat (1955) – an Oscar-winning short British film directed by Jack Clayton based on Wolf Mankowitz’s 1953 play of the same name. Here the story is transposed to the East End of London and the protagonists are poor Jews working in the clothing trade.
• The Overcoat (1959) – a Soviet film directed by Aleksey Batalov
• The Overcoat (1976) – an Iraqi Kurdish made-for-TV film adapted by Simko Nakam and directed by Jamal Mohamad
• Nayi Sherwani (1986) – an adaptation for the Indian DD National television series Katha Sagar by Shyam Benegal
• The Overcoat (1997) – a Greek film
• The Overcoat (2001) – a Canadian made-for-TV film produced by the CBC
• The Overcoat – an unfinished animated film by Yuriy Norshteyn and Francheska Yarbusova, in the works since the early 1980s.^[18]
• The Overcoat (2017) – a short film adapted and directed by Patrick Myles starring Jason Watkins, Tim Key, Vicki Pepperdine and Alex Macqueen.^[19]
• The Overcoat (2018) – an animated special adapted by Hugh O’Conor and directed by Sean Mullen & Meelis Arulepp, starring Cillian Murphy and Alfred Molina.^[20]

Radio[edit]

• Gogol’s story was adapted twice on the radio series Theatre Royal, first on October 11, 1953 and then on August 4, 1954, both versions starring Sir Michael Redgrave as Akaky.
• Hans Conreid starred as Akaky in an adaptation on The CBS Radio Mystery Theater on March 3, 1977.
• On April 3, 2002, the BBC Radio 4 series Three Ivans, Two Aunts and an Overcoat broadcast an adaptation by Jim Poyser of the story starring Stephen Moore as Akaky. In this version, the Very Important Person whose overcoat Akaky’s ghost takes is Akaky’s immediate superior Colonel Borzov, and the ending is altered to have Akaky’s ghost visit him in his office (rather than on his way home in his sleigh, as in the story) to take both the overcoat and Borzov’s Very Important Person medal (and a bag of sugared rusks).

Ballet[edit]

• The Russian composer German Okunev was working on a ballet version of ‘The Overcoat’ at the time of his death in 1973: it was completed and orchestrated by V. Sapozhnikov.
• A recent adaptation by Morris Panych and Wendy Gorling, set to various music by Russian composer Dmitri Shostakovich, was performed by actors using dance and mime.^[21] A film version was produced by the CBC.
• The Danish choreographer Flemming Flindt created a version for Dennis Nahat and the Clevelend-San Jose Ballet. The principal role was performed by Rudolph Nureyev at the world premiere at the Edinburgh Festival in the summer of 1990.

In popular culture[edit]

• The protagonist in the 2003 novel The Namesake, by Jhumpa Lahiri, is named for Gogol because of the importance that «The Overcoat» had on his father as a young man in Calcutta. The «Gogol» of this novel finds meaning in the story, after struggling with the name given to him by his father. In the novel, Gogol’s father justifies his choice for his son’s name by saying «We all came out of Gogol’s Overcoat……One day you will understand…» An adaptation of the novel was produced as a film, The Namesake, in 2006, directed by Mira Nair.

Notes[edit]

References[edit]

• Gogol, Nicolai V. The Overcoat and Other Tales of Good and Evil. New York: W. W. Norton & Company, 1965
• Graffy, Julian Gogol’s The Overcoat: Critical Studies in Russian Literature London: Bristol Classical Press, 2000.
• Karlinsky, Simon. The Sexual Labyrinth of Nikolai Gogol. Chicago (Ill.): University of Chicago, 1992. Print.
• Proffitt, Edward Gogol’s `Perfectly True’ Tale: `The Overcoat’ and Its Mode of Closure, in Studies in Short Fiction, Vol. 14, No. 1, Winter, 1977, pp. 35–40

External links[edit]

• The Overcoat, full text
• The Overcoat, complete Public Domain recording
• The Cloak public domain audiobook at LibriVox

Деление пересказа на главы — условное.

Акакий Акакиевич Башмачкин

В одном департаменте служил Акакий Акакиевич Башмачкин.

Ака́кий Ака́киевич Башма́чкин — бедный чиновник лет пяти­де­сяти, низенький, рябо­ватый, рыже­ватый, подсле­по­ватый человек с лысиной на лбу, морщи­нами на щеках и серым лицом, робкий, тихий, безобидный.

Его покойная матушка не нашла в календаре подходящего имени и назвала сына в честь отца.

Башмачкин был вечным титулярным советником.

Сколько ни переменялось директоров… его видели… тем же чиновником для письма; так что потом уверились, что он… так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове.

Все сослуживцы издевались над Башмачкиным: сочиняли анекдоты о нём и его семидеся­тилетней квартирной хозяйке, сыпали ему на голову бумажки. Когда шутки начинали мешать работать, Башмачкин говорил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?». В этих словах было что-то настолько жалкое, что один молодой человек, услышав их, отвернулся от своих товарищей-шутников. В последствии он не раз «содрогался… видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утончённой, образованной светскости».

Служил Башмачкин с любовью. Он переписывал бумаги, и это приносило ему радость. Однажды начальник поручил ему более сложную работу: переписать документ, внеся в него незначи­тельные изменения, но Башмачкин испугался непривычной работы, отказался и навсегда остался переписчиком.

О внешности и одежде Башмачкин не думал, на улице по сторонам не смотрел и почти ничего вокруг себя не замечал. Придя домой, он съедал обед, не чувствуя вкуса еды, и снова садился переписывать. На вечеринки или в театр он никогда не ходил, а по вечерам, написавшись вдоволь, ложился спать, улыбаясь при мысли о завтрашнем дне и любимой работе.

Башмачкин решается сшить новую шинель

Так и прожил бы Башмачкин до старости, если бы лет в пятьдесят не обнаружил, что его форменная шинель протёрлась на спине и совершенно не греет. Шинель эта была очень старой, её воротник почти полностью пошёл на заплатки, и в департаменте все издевались над ней, называя «капотом» (халатом).

Башмачкин отнёс шинель к Петровичу, который занимался починкой чиновничьей одежды, надеясь, что тот как-нибудь её починит.

Петрович — портной, бывший крепостной, пьяница, раньше звался Григо­рием.

Петрович, трезвый и сердитый, осмотрел шинель и нюхнул из табакерки, на которой был изображён генерал с заклеенным, на месте дырки, бумажкой лицом. Подумав, он заявил, что починить шинель невозможно: старое гнилое сукно расползётся, сколько его не зашивай. А новая шинель обойдётся слишком дорого для Башмачкина, получавшего мизерную зарплату. Через неделю Башмачкин снова попытался уговорить выпившего и подобревшего Петровича починить шинель, но тот опять отказался и пообещал сшить новую.

Башмачкин понял, что без новой шинели не обойтись. Зная, что Петрович любит преувеличивать, он прикинул, что обновка обойдётся примерно вдвое дешевле озвученной портным суммы. Половина этих денег у Башмачкина уже была, он сумел сэкономить, откладывая по грошику с каждого потраченного рубля. Чтобы собрать вторую половину, он отказался от вечернего чая и свечей, реже отдавал бельё в стирку.

Воплощение мечты Башмачкина

За полгода Башмачкин привык голодать по вечерам, а его жизнь наполнилась смыслом, словно «какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу». Подругой для Башмачкина стала новая шинель, о которой он думал день и ночь.

Решившись воплотить свою мечту, Башмачкин стал живее и твёрже характером. В его глазах горел огонь, а в голову приходили дерзкие мысли: а не сделать ли воротник шинели из куницы? Каждый месяц он обсуждал с Петровичем покрой будущей шинели, качество и цвет сукна и заходил в лавки прицениться.

Нужная сумма собралась благодаря директору, который начислил Башмачкину большую годовую премию. Башмачкин с Петровичем отправились по лавкам и купили великолепного сукна, а вместо куницы — лучшую кошку, которая издали походила на куницу. Затем Петрович сшил прекрасную, тёплую шинель. Башмачкин сразу отправился в ней на работу, а Петрович, гордясь своим мастерством, долго шёл следом за Башмачкиным и любовался шинелью.

В департаменте все сразу узнали, что «капота более не существует». Сослуживцы стали так радушно поздравлять Башмачкина, что тому даже сделалось стыдно. Наконец обновку предложили «вспрыснуть».

Башмачкин лишается шинели

Денег на вечеринку у Башмачкина не было, и один из начальников пригласил всех к себе, решив совместить «вспрыскивание» с собственными именинами. Отказаться Башмачкин не смог.

Впрочем, ему потом сделалось приятно, когда вспомнил, что он будет иметь чрез то случай пройтись даже и ввечеру в новой шинели.

Вечером Башмачкин отправился к начальнику, который жил в богатом районе Петербурга. Там его накормили, напоили шампанским, отчего он сильно задержался и домой отправился в двенадцать часов ночи.

По хорошо освещённым улицам богатого района идти было весело. Подвыпивший Башмачкин до того осмелел, что даже подбежал за какой-то дамой, «у которой всякая часть тела была исполнена необыкно­венного движения». Но вскоре потянулись бедные, плохо освещённые и пустынные улицы с деревянными заборами, и его весёлость сильно уменьшилась.

Улица вывела Башмачкина на огромную и пустую площадь — только на другом её конце виднелась будка с одиноким будочником. Зажмурившись от страха, Башмачкин пошёл через площадь, как вдруг его остановили какие-то люди, сняли с него шинель и дали пинка.

Башмачкин упал в сугроб, не в силах крикнуть от страха. Немного придя в себя, он добрался до будочника, который сделать ничего не мог, только посоветовал ему пойти к квартальному надзирателю. Дома растрёпанного Башмачкина встретила квартирная хозяйка и посоветовала идти к частному приставу.

«Значительное лицо»

На следующий день Башмачкин прогулял работу, отправился к частному приставу и добился, чтобы тот его принял. Частный начал расспрашивать, откуда Акакий Башмачкин возвращался так поздно, уж не из публичного дома ли, и совсем не обратил внимания на личности грабителей. Дадут ли делу ход, несчастный Башмачкин так и не понял.

На работу он явился в «в старом капоте своём, который сделался ещё плачевнее». Некоторые посмеялись, остальные решили собрать для Башмачкина денег, но сумма вышла совсем мизерная. Один из сослуживцев посоветовал ему обратиться к «значительному лицу», которое может ускорить поимку грабителей.

Значительное лицо — человек, недавно назна­ченный на высокую долж­ность, внешне важен и груб, но в глубине души неплохой и не глупый, способный на сочув­ствие, женат, имеет трёх детей, его имя в повести не упоми­на­ется.

Значительное лицо раньше был не таким уж и значительным, но недавно его назначили на генеральскую должность.

…всегда найдётся такой круг людей, для которых незначи­тельное в глазах прочих есть уже значительное.

В душе он был хорошим человеком, но генеральский чин сбил его с толку. Изо всех сил он старался усилить свою значительность и в результате стал очень груб с низшими по чину.

Башмачкин отправился к значительному лицу, но тот в это время беседовал со старым знакомым, недавно приехавшим в Петербург. Увидев немолодого человека в стареньком мундире, значительное лицо решил выказать перед знакомым свою строгость. Он не стал слушать Башмачкина и так накричал на него, что несчастный чиновник практически лишился чувств. Сторожа вынесли бесчувственного Башмачкина, а значительное лицо остался очень доволен произведённым эффектом.

Башмачкин умирает и становится призраком

Несчастный Башмачкин шёл домой, не чувствуя ни рук, ни ног. Началась вьюга, и его сильно продуло. Он слёг и вскоре умер. Перед смертью, в жару и бреду, он обращался к значительному лицу, «скверно­хульничал» и тосковал об утраченной шинели, которая на миг оживила его бедную жизнь.

И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нём его и никогда не было. Исчезло и скрылось существо никем не защищённое, никому не дорогое, ни для кого не интересное…

В департаменте о смерти Башмачкина узнали через четыре дня после похорон. На другой день на его месте уже сидел новый чиновник.

Далее история вдруг приняла «фантастическое окончание». По Петербургу прошёл слух, что на том месте, где ограбили Акакия Акакиевича, мёртвый чиновник срывает с людей шинели, не глядя на чины и звания. Один из чиновников департамента увидел мертвеца и узнал в нём Башмачкина. Полиция мертвеца поймать не могла.

Значительное лицо, не лишённого сострадания, тревожила мысль о бедном Башмачкине. Через неделю ему донесли, что Башмачкин умер. Желая развлечься и заглушить упрёки совести, значительное лицо отправился на вечеринку, а затем — к любовнице. По дороге мёртвый Башмачкин сорвал с него шинель и заявил, что это компенсация за ущерб, нанесённый ему значительным лицом.

Это происшествие так напугало значительное лицо, что он начал меньше грубить подчинённым и внимательнее выслушивать просителей. А генеральская шинель, видимо, пришлась мертвецу впору, потому что с тех пор больше его на улицах Петербурга не встречали. Только коломенский будочник однажды ночью увидел привидение, но оно было выше ростом, с преогромными усами и кулаками, каких «и у живых не найдёшь».