На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом — его сын.
— Порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого. — Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
— Батюшки! — изумился тонкий. — Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были приятно ошеломлены.
— Милый мой! — начал тонкий после лобызания. — Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик третьего класса. Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
— В гимназии вместе учились! — продолжал тонкий. — Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе… А это моя жена, урожденная Ванценбах… лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
— Ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно глядя на друга. — Служишь где? Дослужился?
— Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое… ну, да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше, — сказал толстый. — Я уже до тайного дослужился… Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, по скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились… Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира…
— Я, ваше превосходительство… Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие, вельможи-с! Хи-хи-с.
— Ну, полно! — поморщился толстый. — Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства — и к чему тут это чинопочитание!
— Помилуйте… Что вы-с… — захихикал тонкий, еще более съеживаясь. — Милостивое внимание вашего превосходительства… вроде как бы живительной влаги… Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил… жена Луиза, лютеранка, некоторым образом…
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «Хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
- Следующая сказка → Антон Чехов — Злоумышленник
- Предыдущая сказка → Антон Чехов — Ванька
Читать рассказ «Антон Чехов — Толстый и тонкий» на сайте РуСтих онлайн: лучшие рассказы, повести и романы известных авторов. Поучительные рассказы для мальчиков и девочек для чтения в детском саду, школе или на ночь.
Рассказ о том, как однажды на вокзале встретились два приятеля, которые раньше учились вместе. Они были очень рады встрече, вспоминали детские проказы. Но когда выяснилось, что один из них дослужился до тайного советника, то речь другого сразу изменилась…
«Толстый и тонкий» читать
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом — его сын.
— Порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого. — Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
— Батюшки! — изумился тонкий. — Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были приятно ошеломлены.
— Милый мой! — начал тонкий после лобызания. — Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик третьего класса. Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
— В гимназии вместе учились! — продолжал тонкий. — Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе… А это моя жена, урожденная Ванценбах… лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
— Ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно глядя на друга. — Служишь где? Дослужился?
— Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое… ну, да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше, — сказал толстый. — Я уже до тайного дослужился… Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, по скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились… Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира…
— Я, ваше превосходительство… Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие, вельможи-с! Хи-хи-с.
— Ну, полно! — поморщился толстый. — Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства — и к чему тут это чинопочитание!
— Помилуйте… Что вы-с… — захихикал тонкий, еще более съеживаясь. — Милостивое внимание вашего превосходительства… вроде как бы живительной влаги… Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил… жена Луиза, лютеранка, некоторым образом…
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «Хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
❤️ 46
🔥 42
😁 43
😢 20
👎 28
🥱 28
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
На вокза́ле Никола́евской желе́зной доро́ги встре́тились два́ прия́теля: оди́н то́лстый, друго́й то́нкий. То́лстый то́лько что пообе́дал на вокза́ле, и гу́бы его́, подёрнутые ма́слом, лосни́лись, как спе́лые ви́шни. Па́хло от него́ хе́ресом и флёр-д’ора́нжем. То́нкий же то́лько что вы́шел из ваго́на и бы́л навью́чен чемода́нами, узла́ми и карто́нками. Па́хло от него́ ветчино́й и кофе́йной гу́щей. И́з-за его́ спины́ выгля́дывала ху́денькая же́нщина с дли́нным подборо́дком — его́ жена́, и высо́кий гимнази́ст с прищу́ренным гла́зом — его́ сы́н.
— Порфи́рий! — воскли́кнул то́лстый, уви́дев то́нкого. — Ты́ ли э́то? Голу́бчик мо́й! Ско́лько зи́м, ско́лько ле́т!
— Ба́тюшки! — изуми́лся то́нкий. — Ми́ша! Дру́г де́тства! Отку́да ты взя́лся?
Прия́тели троекра́тно облобыза́лись и устреми́ли дру́г на дру́га глаза́, по́лные слёз. О́ба бы́ли прия́тно ошеломлены́.
— Ми́лый мой! — на́чал то́нкий по́сле лобыза́ния. — Во́т не ожида́л! Во́т сюрпри́з! Ну, да погляди́ же на меня́ хороше́нько! Тако́й же краса́вец, как и бы́л! Тако́й же душо́нок и щёголь! А́х ты, го́споди! Ну́, что́ же ты? Бога́т? Жена́т? Я́ уже́ жена́т, как ви́дишь… Э́то вот моя́ жена́, Луи́за, урождённая Ванценба́х… лютера́нка… А э́то сы́н мой, Нафанаи́л, учени́к III кла́сса. Э́то, Нафа́ня, дру́г моего́ де́тства! В гимна́зии вме́сте учи́лись!
Нафанаи́л немно́го поду́мал и сня́л ша́пку.
— В гимна́зии вме́сте учи́лись! — продолжа́л то́нкий. — По́мнишь, как тебя́ дразни́ли? Тебя́ дразни́ли Геростра́том за то́, что ты́ казённую кни́жку папиро́ской прожёг, а меня́ Эфиа́льтом за то́, что я я́бедничать люби́л. Хо-хо́… Детьми́ бы́ли! Не бо́йся, Нафа́ня! Подойди́ к нему́ побли́же… А э́то моя́ жена́, урождённая Ванценба́х… лютера́нка.
Нафанаи́л немно́го поду́мал и спря́тался за спи́ну отца́.
— Ну́, как живёшь, дру́г? — спроси́л то́лстый, восто́рженно гля́дя на дру́га. — Слу́жишь где? Дослужи́лся?
— Служу́, ми́лый мой! Колле́жским асе́ссором уже́ второ́й го́д и Станисла́ва име́ю. Жа́лованье плохо́е… ну, да бо́г с ним! Жена́ уро́ки му́зыки даёт, я портсига́ры прива́тно из де́рева де́лаю. Отли́чные портсига́ры! По рублю́ за шту́ку продаю́. Е́сли кто берёт де́сять шту́к и бо́лее, тому́, понима́ешь, усту́пка. Пробавля́емся ко́е-ка́к. Служи́л, зна́ешь, в департа́менте, а тепе́рь сюда́ переведён столонача́льником по тому́ же ве́домству… Зде́сь бу́ду служи́ть. Ну́, а ты́ как? Небо́сь, уже́ ста́тский? А́?
— Не́т, ми́лый мой, поднима́й повы́ше, — сказа́л то́лстый. — Я́ уже́ до та́йного дослу́жился… Две́ звезды́ име́ю.
То́нкий вдру́г побледне́л, окамене́л, но ско́ро лицо́ его́ искриви́лось во все́ сто́роны широча́йшей улы́бкой; каза́лось, что от лица́ и гла́з его́ посы́пались и́скры. Са́м он съёжился, сго́рбился, су́зился… Его́ чемода́ны, узлы́ и карто́нки съёжились, помо́рщились… Дли́нный подборо́док жены́ ста́л ещё длинне́е; Нафанаи́л вы́тянулся во фру́нт и застегну́л все́ пу́говки своего́ мунди́ра…
— Я́, ва́ше превосходи́тельство… О́чень прия́тно-с! Дру́г, мо́жно сказа́ть, де́тства и вдру́г вы́шли в таки́е вельмо́жи-с! Хи-хи́-с.
— Ну, по́лно! — помо́рщился то́лстый. — Для чего́ э́тот то́н? Мы́ с тобо́й друзья́ де́тства — и к чему́ тут э́то чинопочита́ние!
— Поми́луйте… Что́ вы-с… — захихи́кал то́нкий, ещё бо́лее съёживаясь. — Ми́лостивое внима́ние ва́шего превосходите́льства… вро́де ка́к бы живи́тельной вла́ги… Э́то вот, ва́ше превосходи́тельство, сы́н мой Нафанаи́л… жена́ Луи́за, лютера́нка, не́которым о́бразом…
То́лстый хоте́л бы́ло возрази́ть что́-то, но на лице́ у то́нкого бы́ло напи́сано сто́лько благогове́ния, сла́дости и почти́тельной кислоты́, что та́йного сове́тника стошни́ло. О́н отверну́лся от то́нкого и по́дал ему́ на проща́нье ру́ку.
То́нкий пожа́л три́ па́льца, поклони́лся все́м ту́ловищем и захихи́кал, как кита́ец: «хи-хи-хи́». Жена́ улыбну́лась. Нафанаи́л ша́ркнул ного́й и урони́л фура́жку. Все тро́е бы́ли прия́тно ошеломлены́.
- ↑ Полное собрание сочинений А. П. Чехова. — Т. 1 — Санкт-Петербург: Типография А. Ф. Маркса, 1903.
- ↑ А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем : в 30 т. — М.: Наука, 1975.
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом — его сын.
— Порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого. — Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
— Батюшки! — изумился тонкий. — Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были приятно ошеломлены.
— Милый мой! — начал тонкий после лобызания. — Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик третьего класса. Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
— В гимназии вместе учились! — продолжал тонкий. — Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе… А это моя жена, урожденная Ванценбах… лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
— Ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно глядя на друга. — Служишь где? Дослужился?
— Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое… ну, да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше, — сказал толстый. — Я уже до тайного дослужился… Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились… Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира…
— Я, ваше превосходительство… Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
— Ну, полно! — поморщился толстый. — Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства — и к чему тут это чинопочитание!
— Помилуйте… Что вы-с… — захихикал тонкий, еще более съеживаясь. — Милостивое внимание вашего превосходительства… вроде как бы живительной влаги… Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил… жена Луиза, лютеранка, некоторым образом…
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «Хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
Кратко «Тонкий и толстый» А. П. Чехов
На чтение 4 мин Просмотров 16к. Опубликовано 05.04.2020
⭐⭐⭐⭐⭐ «Тонкий и толстый» за 30 секунд и подробно за 1 минуту.
Очень краткий пересказ рассказа «Тонкий и толстый»
Два школьных приятеля, тонкий и толстый, оказались на одном вокзале. Нахлынули общие воспоминания. Оба искренне радовались встрече. Тонкий представил толстому свою семью, рассказал, что живёт совсем небогато.
А когда выяснилось, что толстый занимает высокий чин, его старый приятель резко переменился и стал излишне любезным. Толстый попытался объяснить другу, что это лишнее, но тонкий продолжал унижаться.
Непринуждённая беседа превратилась в фарс, и школьные товарищи разошлись.
Главные герои и их характеристика:
- Миша (толстый) — один из главных героев рассказа. Человек полного телосложения, добродушный и простой. По чину — тайный советник с «двумя звёздами». Чинопоклонения и раболепства в кругу старых друзей не признаёт.
- Порфирий (тонкий) — второй главный герой рассказа. Худосочный мужчина с кучей сумок в руках. Очень недоволен своим низким социальным статусом. Новость о том, что его старый друг добился высокого положения сразу выбивает его из колеи и он начинает нервничать, любезничать и подлизываться.
Второстепенные герои и их характеристика:
- Луиза — супруга Порфирия
- Нафанаил — сын Порфирия
Краткое содержание рассказа «Тонкий и толстый» подробно
Двух друзей детства вновь сводит судьба. Тонкий и толстый пересекаются на вокзале Николаевской железной дороге. Тонкого зовут Порфирием, толстого — Мишей. Школьные товарищи рады случайной встрече. Они бойко вспоминают годы, когда учились вместе.
Тонкий представляет другу своё семейство: жену Луизу и сына Нафанаила. Затем он рассказывает, что служит коллежским асессором. Семья Порфирия живёт совсем небогато, но всё же выживает.
Когда настаёт время «откровений» толстого и выясняется, что он тайный советник с «двумя звёздами», Порфирия словно подменяют. Он меняется в лице, фигурой горбится и услужливо хихикает. Тонкий даже переходит на «вы» со старым товарищем и зовёт теперь его «ваше превосходительство».
Такая перемена не по душе толстому. Он просит друга прекратить ненужное среди своих «чинопочитание», но тонкий уже не в силах остановиться. Мишу всё это ужасно раздражает, Порфирию тоже неловко — на этом старые школьные товарищи расходятся каждый в свою сторону.
Коротко об истории создания произведения
Рассказ «Тонкий и толстый» Антон Павлович написал в 1883 году. В этом же году рассказ был опубликован на страницах юмористического журнала «Осколки». Основная проблема, раскрывающаяся в произведении, — «чинопочитание».
( 4 оценки, среднее 3.5 из 5 )