Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь. Конь измученный пал —
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану!»
И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода,
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает,
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом!»
Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорбленной зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То всё я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо!»
И пишет боярин всю ночь напролет,
Перо его местию дышит;
Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда залилася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмется?
Кому не люба на плечах голова,
Чье сердце в груди не сожмется?
Невольно сомненья на князя нашли…
Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»
И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твое серебро,
А я передам и за муки
Письмо твое в царские руки!»
Звон медный несется, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовет ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьет,
И звону внимает московский народ
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского, князя Андрея!»
И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налег на костыль — и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали,
И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной!
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену.
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
— «Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
— «Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его все едино,
Он славит свого господина:
О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
«О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье —
Помилуй мои прегрешенья!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь —
И твердо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.
Vasily Shibanov is a poem by Aleksey Konstantinovich Tolstoy, written in the late 1840s and first published in the September 1858 issue of The Russian Messenger magazine. The poem, a folk ballad in both structure and tone, deals with a real episode in the history of the 16th century Russian Empire, namely the deflection of Prince Kurbsky to the Grand Duchy of Lithuania and the way he sent the damning letter to Ivan the Terrible with his servant Shibanov, which meant imminent death for the latter.[1]
Background[edit]
For a source Tolstoy used the fragment of Nikolay Karamzin’s History of the Russian State relating how «…Kurbsky by night clandestinely left his home, climbed over the city wall, found two of the horses his loyal servant prepared for him and safely reached Volmar, then under the Lithuanians.» Received warmly by Sigismund II Augustus’s men, Kurbsky sat down to write a letter (first of the three) to the Russian Tsar and then sent it with his stremyanny (the senior cavalry servant), who earlier helped him to escape from Moscow.
According to the History, what Ivan the Terrible did first was hit and pierce the messenger’s foot with his sharp baton, so as to nail him down to the floor, then asked one of his men to read the letter, Shibanov all the while standing nearby, profusely bleeding. The reading finished, Ivan, keen on learning everything about the fugitive’s allies in Moscow, ordered the messenger to be taken to the torture chamber.[1] According to Karamzin, «…the virtuous servant, named Vasily Shibanov, betrayed nobody. Suffering greatly, he praised his master, saying how happy he was to die for him.»[2]
The Letter[edit]
The source of the verses 11 and 12 was the text of Kurbsky’s letter, published in Prince Kurbsky’s Tales (1833).[1][3] In Tolstoy’s rendition the fragment of the letter goes as follows:
And now I address you, Tsar, who’s been praised from times immemorial and who’s now sinking in bestiality. Tell me, you madman, why, for what sins, did you come to destroy the best and the strongest of your men? Answer this: were it not those men who, in hard fought wars have crushed numerous enemy’s citadels? Is it not their bravery that’s brought you your present glory? Who can equal then in their loyalty?
You madman, who’s been tempted into unspoken heresy! Could it be that you deem yourself less mortal than us? Now hear this: the hour of revenge, foretold by the Writ, will come. Me, who poured blood for your sake as if it were water, will come to stand by my Judge, but you too will be standing there beside me!
Царю, пославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал к Иоанну.
Vasily Shibanov’s death[edit]
In the poem, once the reading is over, the Tsar’s look becomes enigmatic and dark, tinged with something that looks like sorrow. Totally in control, he makes a dramatic confession.
Yes, your master is right. Not a moment of joy I’ll have in this life. For indeed I did trample down under my feet the blood of the best, the strongest of my men. From then on I’m nothing but a stinking beast.
His mood changes, but the last words Vasily Shibanov hears from him sound calm, rational and tinged with a mix of respect, sympathy and morbid irony. Ivan the Terrible says:
No, messenger, you are not a slave. You are a friend and an ally. And Kurbsky, obviously, must have got many of such — for otherwise would he have betrayed you this way, for nothing? Now you’ll go to jail, and you, Malyuta, follow him.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной,
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
In his last moment Shibanov, implores God to forgive both his master’s treason (only mentioning personal betrayal) and his own sins, then prays for his Tsar and his country:
O Prince, who could betray me for just one sweet moment of reproach. Prince, I pray my God to forgive you your treason. My God, please hear me as my end comes near. My tongue is numb, my eye dim, my heart full of love and forgiveness. Forgive me my sins! My God, please hear me as my end comes near. Forgive my master. My tongue is numb, my eye dim, but my word would be the same. God, for the terrible Tsar do I pray, for our sacred great Rus, as I stand firm, awaiting death I’ve been longing for.
«О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье,
Помилуй мои прегрешенья!Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь,
И твердо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.
References[edit]
- ^ a b c Yampolsky, Igor. Commentaries to Vasily Shibanov. The Works by A.K. Tolstoy in 4 volumes. Vol.I. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura. 1964. P.771.
- ^ Karamzin, Nikolai. History of the Russian State. Vol. IX, pp. 59-62
- ^ The Prince Kurbsky’s Tales. Part 2. Saint Petersburg. 1833, pp. 3-5.
Vasily Shibanov is a poem by Aleksey Konstantinovich Tolstoy, written in the late 1840s and first published in the September 1858 issue of The Russian Messenger magazine. The poem, a folk ballad in both structure and tone, deals with a real episode in the history of the 16th century Russian Empire, namely the deflection of Prince Kurbsky to the Grand Duchy of Lithuania and the way he sent the damning letter to Ivan the Terrible with his servant Shibanov, which meant imminent death for the latter.[1]
Background[edit]
For a source Tolstoy used the fragment of Nikolay Karamzin’s History of the Russian State relating how «…Kurbsky by night clandestinely left his home, climbed over the city wall, found two of the horses his loyal servant prepared for him and safely reached Volmar, then under the Lithuanians.» Received warmly by Sigismund II Augustus’s men, Kurbsky sat down to write a letter (first of the three) to the Russian Tsar and then sent it with his stremyanny (the senior cavalry servant), who earlier helped him to escape from Moscow.
According to the History, what Ivan the Terrible did first was hit and pierce the messenger’s foot with his sharp baton, so as to nail him down to the floor, then asked one of his men to read the letter, Shibanov all the while standing nearby, profusely bleeding. The reading finished, Ivan, keen on learning everything about the fugitive’s allies in Moscow, ordered the messenger to be taken to the torture chamber.[1] According to Karamzin, «…the virtuous servant, named Vasily Shibanov, betrayed nobody. Suffering greatly, he praised his master, saying how happy he was to die for him.»[2]
The Letter[edit]
The source of the verses 11 and 12 was the text of Kurbsky’s letter, published in Prince Kurbsky’s Tales (1833).[1][3] In Tolstoy’s rendition the fragment of the letter goes as follows:
And now I address you, Tsar, who’s been praised from times immemorial and who’s now sinking in bestiality. Tell me, you madman, why, for what sins, did you come to destroy the best and the strongest of your men? Answer this: were it not those men who, in hard fought wars have crushed numerous enemy’s citadels? Is it not their bravery that’s brought you your present glory? Who can equal then in their loyalty?
You madman, who’s been tempted into unspoken heresy! Could it be that you deem yourself less mortal than us? Now hear this: the hour of revenge, foretold by the Writ, will come. Me, who poured blood for your sake as if it were water, will come to stand by my Judge, but you too will be standing there beside me!
Царю, пославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал к Иоанну.
Vasily Shibanov’s death[edit]
In the poem, once the reading is over, the Tsar’s look becomes enigmatic and dark, tinged with something that looks like sorrow. Totally in control, he makes a dramatic confession.
Yes, your master is right. Not a moment of joy I’ll have in this life. For indeed I did trample down under my feet the blood of the best, the strongest of my men. From then on I’m nothing but a stinking beast.
His mood changes, but the last words Vasily Shibanov hears from him sound calm, rational and tinged with a mix of respect, sympathy and morbid irony. Ivan the Terrible says:
No, messenger, you are not a slave. You are a friend and an ally. And Kurbsky, obviously, must have got many of such — for otherwise would he have betrayed you this way, for nothing? Now you’ll go to jail, and you, Malyuta, follow him.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной,
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
In his last moment Shibanov, implores God to forgive both his master’s treason (only mentioning personal betrayal) and his own sins, then prays for his Tsar and his country:
O Prince, who could betray me for just one sweet moment of reproach. Prince, I pray my God to forgive you your treason. My God, please hear me as my end comes near. My tongue is numb, my eye dim, my heart full of love and forgiveness. Forgive me my sins! My God, please hear me as my end comes near. Forgive my master. My tongue is numb, my eye dim, but my word would be the same. God, for the terrible Tsar do I pray, for our sacred great Rus, as I stand firm, awaiting death I’ve been longing for.
«О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье,
Помилуй мои прегрешенья!Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь,
И твердо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.
References[edit]
- ^ a b c Yampolsky, Igor. Commentaries to Vasily Shibanov. The Works by A.K. Tolstoy in 4 volumes. Vol.I. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura. 1964. P.771.
- ^ Karamzin, Nikolai. History of the Russian State. Vol. IX, pp. 59-62
- ^ The Prince Kurbsky’s Tales. Part 2. Saint Petersburg. 1833, pp. 3-5.
Краткое содержание «Василий Шибанов»
4.6
Средняя оценка: 4.6
Всего получено оценок: 878.
Обновлено 30 Декабря, 2022
О произведении
Баллада «Василий Шибанов» Алексея Толстого была написана в 1840 году. В ней описываются события времён правления Ивана Грозного, известного своим жестоким, неукротимым нравом. Невольной жертвой противостояния царя и его подданного становится простой слуга, который показывает пример истинного мужества и патриотизма.
Рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Василий Шибанов», которое пригодится для читательского дневника и подготовки к уроку литературы в 7 классе. Проверить полученные знания можно при помощи теста на нашем сайте.
Опыт работы учителем русского языка и литературы — 27 лет.
Место и время действия
События баллады происходят в 1564 году в Москве и в литовском стане.
Главные герои
- Василий Шибанов — стремянный, верный слуга князя Курбского, отважный, благородный человек.
Другие персонажи
- Андрей Курбский — князь, изменник Родины, эгоистичный и подлый.
- Иван Грозный — русский царь, жестокий, беспощадный правитель.
Краткое содержание
Спасаясь от царского гнева, князь Курбский пустился в бега. А вместе с ним бежал и «Васька Шибанов, стремянный
». Когда посреди ночи под князем пал его измученный конь, верный слуга Василий отдал ему своего коня, а сам продолжил путь пешком.
Князь Курбский благополучно добрался до литовского стана. Литовцы воздавали прославленному русскому князю почести и искренне удивлялись, что отныне он будет на их стороне. Однако оказанная честь не обрадовала Курбского. Преисполненный злобой, он решил написать язвительное письмо государю и высказать все накопленные обиды. Всю ночь князь трудился над письмом, и к утру было готово «послание, полное яду
».
Теперь осталось отыскать смельчака, «кому
не люба на плечах голова
», чтобы передать письмо царю. Таким храбрецом оказался Васька Шибанов. Князь очень обрадовался, и стал поторапливать верного слугу. Он пообещал Шибанову большое вознаграждение за оказанную услугу, но тот решительно отказался.
Тем временем над Москвой гремел колокольный звон: это царь звонил во все колокола, а приближённые ему вторили. Было непонятно: то ли царь звал обратно былой покой, то ли хоронил собственную совесть.
Когда царь вышел из собора, к нему прискакал гонец с посланием. Узнав, что это было письмо от «злодея лихого
» Андрея Курбского, царь разозлился и вонзил в ногу Шибанова свой острый посох. Затем он приказал слугам читать послание «от слова до слова
».
В своём письме Крубский обвинил царя во многих страшных грехах и напомнил, что «приидёт возмездия час
» и царь понесёт заслуженное наказание. Услышав обвинения в свой адрес, царь долго вглядывался в спокойное лицо Шибанова: «был мрачен владыки загадочный взгляд
», и все замерли в ожидании. Он по достоинству оценил смелость и преданность Василия, но всё же отправил его в тюрьму.
Шибанова подвергли страшным пыткам. Палачи сменяли друг друга, требуя от Василия, чтобы тот дал показания на князя Курбского и выдал всех его сообщников. Но верный слуга упорно молчал и лишь прославлял своего господина.
После продолжительных пыток Василий Шибанов стал близок к тому, чтобы отдать Богу душу. Перед смертью он просил Господа, чтобы тот помиловал князя, предавшего Отчизну. У самого же в сердце были лишь «любовь и прощенье
». Шибанов также молил Бога, чтобы он простил жестокого царя и оберегал «святую, великую Русь
». Так умер стремянный Василий Шибанов.
И что в итоге?
Василий Шибанов — выдерживает все пытки, не предав своего князя; умирает с молитвой.
Заключение
Баллада А. К. Толстого учит всем сердцем любить свою Отчизну, никогда не предавать близких людей, не поддаваться слабости и сомнениям. Шибанов достойно принял мученическую смерть за верность своим идеалам: ему проще было умереть, нежели стать предателем.
После ознакомления с кратким пересказом «Василий Шибанов» рекомендуем прочесть произведение в полной версии.
Тест по балладе
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Доска почёта
Чтобы попасть сюда — пройдите тест.
-
Ясмина Абдулхадживева
9/10
-
Марина Никитина
10/10
-
Артем Комаров
9/10
Рейтинг пересказа
4.6
Средняя оценка: 4.6
Всего получено оценок: 878.
А какую оценку поставите вы?
Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь. Конь измученный пал.
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдаёт воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану».
И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода,
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает;
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом».
Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорблённой зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То всё я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо».
И пишет боярин всю ночь напролёт,
Перо его местию дышит,
Прочтёт, улыбнётся, и снова прочтёт,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда занялася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмётся?
Кому не люба на плечах голова,
Чьё сердце в груди не сожмётся?
Невольно сомненья на князя нашли…
Вдруг входит Шибанов в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»
И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твоё серебро,
А я передам и за муки
Письмо твоё в царские руки».
Звон медный несётся, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовёт ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьёт,
И звону внимает московский народ,
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идёт,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского князя Андрея!»
И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налёг на костыль — и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счёта твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал к Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали;
И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной,
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пёс недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену:
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
«Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
«Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его всё едино,
Он славит свого господина:
«О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе Бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье,
Помилуй мои прегрешенья!
Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово моё всё едино:
За грозного, Боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь,
И твёрдо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.
<1840-е годы>
Основным источником стихотворения является следующий отрывок из «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина: Курбский «ночью тайно вышел из дому, перелез через городскую стену, нашел двух оседланных коней, изготовленных его верным слугою, и благополучно достиг Вольмара, занятого литовцами. Там воевода Сигизмундов принял изгнанника как друга, именем королевским обещая ему знатный сан и богатство. Первым делом Курбского было изъясниться с Иоанном: открыть душу свою, исполненную горести и негодования. В порыве сильных чувств он написал письмо к царю; усердный слуга, единственный товарищ его, взялся доставить оное и сдержал слово: подал запечатанную бумагу самому государю, в Москве, на Красном крыльце, сказав: „От господина моего, твоего изгнанника, князя Андрея Михайловича“. Гневный царь ударил его в ногу острым жезлом своим; кровь лилася из язвы; слуга, стоя неподвижно, безмолвствовал. Иоанн оперся на жезл и велел читать вслух письмо Курбского… Иоанн выслушал чтение письма и велел пытать вручителя, чтобы узнать от него все обстоятельства побега, все тайные связи, всех единомышленников Курбского в Москве. Добродетельный слуга, именем Василий Шибанов… не объявил ничего; в ужасных муках хвалил своего отца-господина; радовался мыслию, что за него умирает». Ср. также слова Шибанова: «О князь, ты, который предать меня мог // За сладостный миг укоризны», — с таким местом: «Он наслаждению мести, удовольствию терзать мучителя словами смелыми пожертвовал добрым, усердным слугою». Источником строф 11-12 является подлинное письмо Курбского к Ивану Грозному. Толстой несколько сдвинул исторические события. Бегство Курбского и его первое письмо к царю относятся ко времени до возникновения опричнины, а молебствия царя с опричниками происходили не в центре Москвы, на глазах у всего народа, а в Александровской слободе, куда он переехал в 1565 г. Ф. М. Достоевский, говоря о Курбском и Шибанове в «Дневнике писателя» 1877 г., пересказывает факты явно по балладе Толстого.
Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь, конь измученный пал —
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану!»
И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода;
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает,
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом!»
Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорбленной зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То всё я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо!»
И пишет боярин всю ночь напролет,
Перо его местию дышит;
Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда залилася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмется?
Кому не люба на плечах голова,
Чье сердце в груди не сожмется?
Невольно сомненья на князя нашли…
Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»
И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твое серебро,
А я передам и за муки
Письмо твое в царские руки!»
Звон медный несется, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовет ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьет,
И звону внимает московский народ
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского, князя Андрея!»
И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налег на костыль — и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали,
И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной!
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену.
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
— «Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
— «Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его все едино,
Он славит свого господина:
„О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье —
Помилуй мои прегрешенья!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь —
И твердо жду смерти желанной!”»
Так умер Шибанов, стремянный.
Анализ баллады «Василий Шибанов» Толстого
Произведение «Василий Шибанов» принято считать наиболее удачной из ранних работ А. Толстого. Баллада рассказывает нам о патриотизме и смирении души русского человека.
Историческая составляющая произведения
1840 — х годах автор, несколько лет прослуживший в архиве, открывает для себя жанр исторической баллады. В своём произведении Толстой не придерживается строгой хронологии: бегство Курбского произошло раньше, чем была введена опричнина, но автор в числе царской свиты выделяет палачей — опричников.
Сюжетные линии произведения
В балладе представлены 2 сюжетные части:
- предательство Курбского, перешедшего на сторону литовского княжества;
- передача письма с обвинениями Грозному и мучительная смерть Василия Шибанова.
В первой части главный герой предстает перед нами простым рабом, преданным сторонником воеводы Курбского. Он отдаёт своему господину своего коня в момент опалы. Добравшись до Латвии князь пишет гневное, оскорбительное письмо Грозному с обвинениями, движимый лишь обидой и злостью. Здесь просматривается равнодушное, негативное отношение рассказчика к Курбскому. Он посылает на смерть верного слугу и, как будто в насмешку, предлагает ему деньги, но Василий отказывается от них: «Тебе здесь важнее твоё серебро, а я передам и за муки». Этим заканчивается первая сюжетная линия.
Далее автор показывает нам Москву, где обычный народ живет в постоянном страхе перед грозным царем: «И молится полный боязни, народ чтоб день миновался без казни». Василий передаёт гневное письмо Грозному, после чего мучительно погибает от пыток.
Как меняется личность главного героя
В начале баллады Василий Шибанов представлен человеком низшего сословия, который смиренно уходит на смертельное задание, движимый лишь «рабской верностью», при этом мы видим легкий намек на осуждение Курбского за измену в некоторых фразах главного героя: «Скачи князь до вражьего стану», «Вишь, наши меня не догнали». Литовцы для Василия так и остались «вражьим станом». Эти слова звучат, как насмешка над Курбским.
Во второй части образ Василия кардинально меняется. Он представлен не просто гонцом, вручившим оскорбительное письмо Грозному. Мы видим посланника, обличающего жестокого царя. Письмо, написанное со злости и с целью оскорбить, указывает Грозному на его пороки, с которыми он вынужден согласиться: » И молвил так царь: «да, боярин твой прав».
В заключении Василий Шибанов, умирая в муках, молится о спасении душ, противопоставленных ему героев. Он, как посланник свыше, страдает за грехи чужих и молится о спасении опального воеводы Курбского, царя Грозного и русского народа.
На чтение 6 мин Просмотров 4.4к. Опубликовано 29.09.2021
⭐⭐⭐⭐⭐ «Василий Шибанов» за 1 минуту и подробно за 3 минуты.
Очень краткий пересказ баллады «Василий Шибанов»
Князь Андрей Курбский бежал во вражеский лагерь, к литовцам, надеясь найти поддержку за границей. Он знал, что на родине ему не укрыться от царского гнева.
Во время предательского побега конь Андрея Курбского обессилел, тогда его верный слуга, стремянный Василий Шибанов, отдал ему своего коня, а сам пошел пешком.
Прибыв во вражеский стан, Курбский всю ночь писал гневное письмо государю Ивану Грозному. Князь считал, что царь несправедливо с ним обошелся. Курбский проявил себя как верный и мужественный воин, но оказался в опале и был вынужден бежать.
Князь Курбский поручил передать письмо для царя Василию Шибанову, который сумел пешком добраться до литовского лагеря.
Василий, не взяв от князя вознаграждения, отправился к государю. Он передал язвительное письмо, и смиренно перенес страдания, которым подверг его государь.
Иван Грозный принял Шибанова не как раба, но как друга Андрея Курбского и хотел знать имена всех изменников. Но, сколько Василия не пытали, он не назвал ни одного товарища своего князя.
Василий Шибанов умер, сохранив верность своему князю. Перед смертью он успел помолиться за Курбского, за Ивана Грозного, за святую Рус и за себя.
Главные герои и их характеристика:
- Василий Шибанов – стремянный князя Андрея Курбского, верный слуга, смелый и сильный духом мужчина, с одной стороны он упрекает князя в предательстве, но с другой, послушно выполняет его приказ, осознавая, что будет казнен.
Второстепенные герои и их характеристика:
- Иван (Иоанн) Грозный – государь Всея Руси. Деспотичный правитель-самодержец, беспощадно казнит изменников, врагов Руси ради укрепления и безопасности государства.
- Андрей Курбский — князь, опальный воевода, который упрекает царя в тирании и в том, что он подвергает гонению невиновных людей, но, при этом сам становится изменником родины и встает на сторону вражеской Литвы.
Краткое содержание баллады «Василий Шибанов» подробно
Князь Андрей Курбский знал, что ему не избежать гнева государя, Ивана Грозного. Чтобы спасти свою жизнь, он решил перейти на сторону врага – бежать за границу, в Великое Литовское Княжество.
У князя Курбского был верный слуга – стремянный Василий Шибанов. В трудную минуту, когда конь Курбского пал, измученный долгой дорогой, Василий выручил князя: отдал ему своего коня. Князь помчался к вражеским поселениям, а Василий пошел вслед за ним пешком.
Литовцы с удивлением и радостью встретили Курбского и приняли его, как друга. Но в душе князя не было место для радости, он страдал от обиды на царя и жаждал мести.
Всю ночь Андрей Курбский, сидя под литовским шатром, писал гневное письмо Государю Всея Руси. Князь упрекал царя в том, что он несправедливо с ним поступил: Курбский не заслужил опалы.
Наутро дерзкое послание было закончено, но князь не знал, кто сможет доставить царю его письмо. Иван Грозный непременно казнит гонца, кто же отдаст жизнь за князя?
В это время к Андрею входит его стремянный – Василий Шибанов, он сумел добраться живым и невредимым в литовский стан. Князь Курбский тотчас же решает послать Василия с письмом к царю и предлагает ему за службу вознаграждение. Однако Василий отказался от денег, он готов выполнить долг «за муки».
Медный звон разносится по всей Москве: Государь Всея Руси в смиренной одежде бьет в колокол. Народ молится о том, чтобы сегодня никто не разгневал царя, чтобы никто не подвергся казни.
Навстречу Ивану и его приближенным боярам идет Василий Шибанов, держа над головой послание. Стремянный без боязни подает царю письмо от Андрея Курбского. Государь, удивленный дерзости Курбского, берет письмо, вонзив острый конец своего жезла в ногу Василию, и приказывает боярам прочесть вслух все, что там написано.
Бояре прочли, что государь славен подвигами таких смелых и верных воинов, как Курбский. Князь корил государя за несправедливость: за что он прогневался на Курбского, который мужественно защищал свою страну?
Царь испытующе глядел на Василия, но тот сохранял спокойствие, несмотря на то, что из его ноги струилась алая кровь. Некоторое время царь размышлял, опричники молчали.
Наконец, царь согласился с тем, что, действительно, его совесть нечиста, и он не сможет жить спокойно после того, как наказал верных и смелых помощников. После этих слов Иван Грозный передал гонца в руки палачам. Царю нужно было узнать имена всех друзей и слуг предателя Курбского.
Но, сколько палачи пытали Шибанова, он не выдал ни одного товарища Андрея Курбского. Он смиренно прославлял князя, который его предал.
К ночи Василий Шибанов почувствовал приближение смерти, но его сердце было наполнено только любовью и прощением. В предсмертный час он помолился богу за Курбского, за государя, за святую Русь и за себя. Василий умер, сохранив верность своему князю.
Кратко об истории создания произведения
А. К. Толстой написал историческую балладу «Василий Шибанов» в 1840 году. Произведение было напечатано в журналах «Современник» и «Русский вестник». Это одно из первых произведений автора в жанре «баллада», и, по мнению критиков, самое удачное.
Во время работы в архиве у писателя появилась идея осветить события эпохи Иоанна IV Васильевича, прозванного Грозным. «Василий Шибанов» — произведение, в основе которого лежат реальные исторические события.
При написании исторической баллады А. К. Толстой опирался на труды Н. М. Карамзина. Однако автор умышленно нарушил хронологию событий: опричнина появилась на пятнадцать лет позже, чем Андрей Курбский бежал в Литву.