Кто написал сказку царевна и кощей

Жил-был царь Берендей до колен борода. Уж три года
Был он женат и жил в согласье с женою; но все им
Бог детей не давал, и было царю то прискорбно.
Ну́жда случилась царю осмотреть свое государство;
Он простился с царицей и восемь месяцев ровно
Пробыл в отлучке. Девятый был месяц в исходе, когда он,
К царской столице своей подъезжая, на поле чистом
В знойный день отдохнуть рассудил; разбили палатку;
Душно стало царю под палаткой, и смерть захотелось
Выпить студеной воды. Но поле было безводно…
Как быть, что делать? А плохо приходит; вот он решился
Сам объехать все поле: авось, попадется на счастье
Где-нибудь ключ. Поехал и видит колодезь. Поспешно
Спрянув с коня, заглянул он в него: он полон водою
Вплоть до самых краев; золотой на поверхности ковшик
Плавает. Царь Берендей поспешно за ковшик — не тут-то
Было: ковшик прочь от руки. За янтарную ручку
Царь с нетерпеньем то правой рукою, то левой хватает
Ковшик; но ручка, проворно виляя и вправо и влево,
Только что дразнит царя и никак не дается.
Что за причина? Вот он, выждавши время, чтоб ковшик
Стал на место, хвать его разом справа и слева —
Как бы не так! Из рук ускользнувши, как рыбка нырнул он
Прямо на дно колодца и снова потом на поверхность
Выплыл, как будто ни в чем не бывал. «Постой же! (подумал
Царь Берендей) я напьюсь без тебя», и, недолго сбираясь,
Жадно прильнул он губами к воде и струю ключевую
Начал тянуть, не заботясь о том, что в воде утонула
Вся его борода. Напившися вдоволь, поднять он
Голову хочет… ан нет, погоди! не пускают; и кто-то
Царскую бороду держит. Упершись в ограду колодца,
Силится он оторваться, трясет, вертит головою —
Держат его, да и только. «Кто там? пустите!» — кричит он.
Нет ответа; лишь страшная смотрит со дна образина:
Два огромные глаза горят, как два изумруда;
Рот разинутый чудным смехом смеется; два ряда
Крупных жемчужин светятся в нем, и язык, меж зубами
Выставясь, дразнит царя; а в бороду впутались крепко
Вместо пальцев клешни. И вот наконец сиповатый
Голос сказал из воды: «Не трудися, царь, понапрасну;
Я тебя не пущу. Если же хочешь на волю,
Дай мне то, что есть у тебя и чего ты не знаешь».

Царь подумал: «Чего ж я не знаю? Я, кажется, знаю
Все!» И он отвечал образине: «Изволь, я согласен».
«Ладно! — опять сиповатый послышался голос. — Смотри же,
Слово сдержи, чтоб себе не нажить ни попрека, ни худа».
С этим словом исчезли клешни; образина пропала.
Честную выручив бороду, царь отряхнулся, как гоголь,
Всех придворных обрызгал, и все царю поклонились.
Сев на коня, он поехал; и долго ли, мало ли ехал,
Только уж вот он близко столицы; навстречу толпами
Сыплет народ, и пушки палят, и на всех колокольнях
Звон. И царь подъезжает к своим златоверхим палатам —
Там царица стоит на крыльце и ждет; и с царицей
Рядом первый министр; на руках он своих парчевую
Держит подушку; на ней же младенец, прекрасный как светлый
Месяц, в пеленках колышется. Царь догадался и ахнул.
«Вот оно то, чего я не знал! Уморил ты, проклятый
Демон, меня!» Так он подумал и горько, горько заплакал;
Все удивились, но слова никто не промолвил. Младенца
На руки взявши, царь Берендей любовался им долго,
Сам его взнес на крыльцо, положил в колыбельку и, горе
Скрыв про себя, по-прежнему царствовать начал. О тайне
Царской никто не узнал; но все примечали, что крепко
Царь был печален — он все дожидался; вот при́дут за сыном;
Днем он покоя не знал, и сна не ведал он ночью.
Время, однако, текло, а никто не являлся. Царевич
Рос не по дням — по часам; и сделался чудо-красавец.
Вот наконец и царь Берендей о том, что случилось,
Вовсе забыл… но другие не так забывчивы были.
Раз царевич, охотой в лесу забавляясь, в густую
Чащу заехал один. Он смотрит: все дико; поляна;
Черные сосны кругом; на поляне дуплистая липа.
Вдруг зашумело в дупле; он глядит: вылезает оттуда
Чудный какой-то старик, с бородою зеленой, с глазами
Также зелеными. «Здравствуй, Иван-царевич, — сказал он. —
Долго тебя дожидалися мы; пора бы нас вспомнить». —
«Кто ты?» — царевич спросил. «Об этом после; теперь же
Вот что ты сделай: отцу своему, царю Берендею,
Мой поклон отнеси да скажи от меня: не пора ли,
Царь Берендей, должок заплатить? Уж давно миновалось
Время. Он сам остальное поймет. До свиданья». И с этим
Словом исчез бородатый старик. Иван же царевич
В крепкой думе поехал обратно из темного леса.
Вот он к отцу своему, царю Берендею, приходит.
«Батюшка царь-государь, — говорит он, — со мною случилось
Чудо». И он рассказал о том, что видел и слышал.
Царь Берендей побледнел как мертвец. «Беда, мой сердечный
Друг, Иван-царевич! — воскликнул он, горько заплакав. —
Видно, пришло нам расстаться!..» И страшную тайну о данной
Клятве сыну открыл он. «Не плачь, не крушися, родитель, —
Так отвечал Иван-царевич, — беда невели́ка.
Дай мне коня; я поеду; а ты меня дожидайся;
Тайну держи про себя, чтоб о ней здесь никто не проведал,
Даже сама государыня-матушка. Если ж назад я
К вам по прошествии целого года не буду, тогда уж
Знайте, что нет на свете меня». Снарядили как должно
В путь Ивана-царевича. Дал ему царь золотые
Латы, меч и коня вороного; царица с мощами
Крест на шею надела ему; отпели молебен;
Нежно потом обнялися, поплакали… с богом! Поехал
В путь Иван-царевич. Что-то с ним будет? Уж едет
День он, другой и третий; в исходе четвертого — солнце
Только успело зайти — подъезжает он к озеру; гладко
Озеро то, как стекло; вода наравне с берегами;
Все в окрестности пусто; румяным вечерним сияньем
Воды покрытые гаснут, и в них отразился зеленый
Берег и частый тростник — и все как будто бы дремлет;
Воздух не веет; тростинка не тронется; шороха в струйках
Светлых не слышно. Иван-царевич смотрит, и что же
Видит он? Тридцать хохлатых сереньких уточек подле
Берега плавают; рядом тридцать белых сорочек
Подле воды на травке лежат. Осторожно поодаль
Слез Иван-царевич с коня; высокой травою
Скрытый, подполз и одну из белых сорочек тихонько
Взял; потом угнездился в кусте дожидаться, что будет.
Уточки плавают, плещутся в струйках, играют, ныряют…
Вот наконец, поиграв, поныряв, поплескавшись, подплыли
К берегу; двадцать девять из них, побежав с перевалкой
К белым сорочкам, оземь ударились, все обратились
В красных девиц, нарядились, порхнули и разом исчезли.
Только тридцатая уточка, на берег выйти не смея,
Взад и вперед одна-одинешенька с жалобным криком
Около берега бьется; с робостью вытянув шейку,
Смотрит туда и сюда, то вспорхнет, то снова присядет…
Жалко стало Ивану-царевичу. Вот он выходит
К ней из-за кустика; глядь, а она ему человечьим
Голосом вслух говорит: «Иван-царевич, отдай мне
Платье мое, я сама тебе пригожуся». Он с нею
Спорить не стал, положил на травку сорочку и, скромно
Прочь отошедши, стал за кустом. Вспорхнула на травку
Уточка. Что же вдруг видит Иван-царевич? Девица
В белой одежде стоит перед ним, молода и прекрасна
Так, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и, краснея,
Руку ему подает и, потупив стыдливые очи,
Голосом звонким, как струны, ему говорит: «Благодарствуй,
Добрый Иван-царевич, за то, что меня ты послушал;
Тем ты себе самому услужил, но и мною доволен
Будешь: я дочь Кощея бессмертного, Марья-царевна;
Тридцать нас у него, дочерей молодых. Подземельным
Царством владеет Кощей. Он давно уж тебя поджидает
В гости и очень сердит; но ты не пекись, не заботься,
Сделай лишь то, что я тебе присоветую. Слушай:
Только завидишь Кощея-царя, упади на колена,
Прямо к нему поползи; затопает он — не пугайся;
Станет ругаться — не слушай; ползи да и только; что после
Будет, увидишь; теперь пора нам». И Марья-царевна
В землю ударила маленькой ножкой своей; расступилась
Тотчас земля, и они вместе в подземное царство спустились.
Видят дворец Кощея бессмертного; высечен был он
Весь из карбункула камня и ярче небесного солнца
Все под землей освещал. Иван-царевич отважно
Входит: Кощей сидит на престоле в светлой короне;
Блещут глаза, как два изумруда; руки с клешнями.
Только завидел его вдалеке, тотчас на колени
Стал Иван-царевич. Кощей же затопал, сверкнуло
Страшно в зеленых глазах, и так закричал он, что своды
Царства подземного дрогнули. Слово Марьи-царевны
Вспомня, пополз на карачках Иван-царевич к престолу;
Царь шумит, а царевич ползет да ползет. Напоследок
Стало царю и смешно. «Добро ты, проказник, — сказал он, —
Если тебе удалося меня рассмешить, то с тобою
Ссоры теперь заводить я не стану. Милости просим
К нам в подземельное царство; но знай, за твое ослушанье
Должен ты нам отслужить три службы; сочтемся мы завтра;
Ныне уж поздно; поди». Тут два придворных проворно
Под руки взяли Ивана-царевича очень учтиво,
С ним пошли в покой, отведенный ему, отворили
Дверь, поклонились царевичу в пояс, ушли, и остался
Там он один. Беззаботно он лег на постелю и скоро
Сном глубоким заснул. На другой день рано поутру
Царь Кощей к себе Ивана-царевича кликнул:
«Ну, Иван-царевич, — сказал он, — теперь мы посмотрим,
Что-то искусен ты делать? Изволь, например, нам построить
Нынешней ночью дворец: чтоб кровля была золотая,
Стены из мрамора, окна хрустальные, вкруг регулярный
Сад, и в саду пруды с карасями; если построишь
Этот дворец, то нашу царскую милость заслужишь;
Если же нет, то прошу не пенять… головы не удержишь!» —
«Ах ты, Кощей окаянный, — Иван-царевич подумал, —
Вот что затеял, смотри пожалуй!» С тяжелой кручиной
Он возвратился к себе и сидит пригорюнясь; уж вечер;
Вот блестящая пчелка к его подлетела окошку,
Бьется об стекла — и слышит он голос: «Впусти!» Отворил он
Дверку окошка, пчелка влетела и вдруг обернулась
Марьей-царевной. «Здравствуй, Иван-царевич; о чем ты
Так призадумался?» — «Нехотя будешь задумчив, — сказал он. —
Батюшка твой до моей головы добирается». — «Что же
Сделать решился ты?» — «Что? Ничего. Пускай его снимет
Голову; двух смертей не видать, одной не минуешь». —
«Нет, мой милый Иван-царевич, не должно терять нам
Бодрости. То ли беда? Беда впереди; не печалься;
Утро вечера, знаешь ты сам, мудренее: ложися
Спать; а завтра поранее встань; уж дворец твой построен
Будет; ты ж только ходи с молотком да постукивай в стену».
Так все и сделалось. Утром, ни свет ни заря, из каморки
Вышел Иван-царевич… глядит, а дворец уж построен.
Чудный такой, что сказать невозможно. Кощей изумился;
Верить не хочет глазам. «Да ты хитрец не на шутку, —
Так он сказал Ивану-царевичу, — вижу, ты ловок
На руку; вот мы посмотрим, так же ли будешь догадлив.
Тридцать есть у меня дочерей, прекрасных царевен.
Завтра я всех их рядом поставлю, и должен ты будешь
Три раза мимо пройти и в третий мне раз без ошибки
Младшую дочь мою, Марью-царевну, узнать; не узнаешь —
С плеч голова. Поди». — «Уж выдумал, чучела, мудрость, —
Думал Иван-царевич, сидя под окном. — Не узнать мне
Марью-царевну… какая ж тут трудность?» — «А трудность такая, —
Молвила Марья-царевна, пчелкой влетевши, — что если
Я не вступлюся, то быть беде неминуемой. Всех нас
Тридцать сестер, и все на одно мы лицо; и такое
Сходство меж нами, что сам отец наш только по платью
Может нас различать». — «Ну что же мне делать?» — «А вот что:
Буду я та, у которой на правой щеке ты заметишь
Мошку. Смотри же, будь осторожен, вглядись хорошенько,
Сделать ошибку легко. До свиданья». И пчелка исчезла.
Вот на другой день опять Ивана-царевича кличет
Царь Кощей. Царевны уж тут, и все в одинаком
Платье рядом стоят, потупив глаза. «Ну, искусник, —
Молвил Кощей, — изволь-ка пройтиться три раза мимо
Этих красавиц, да в третий раз потрудись указать нам
Марью-царевну». Пошел Иван-царевич; глядит он
В оба глаза: уж подлинно сходство! И вот он проходит
В первый раз — мошки нет; проходит в другой раз — все мошки
Нет; проходит в третий и видит — крадется мошка,
Чуть заметно, по свежей щеке, а щека-то под нею
Так и горит; загорелось и в нем, и с трепещущим сердцем:
«Вот она, Марья-царевна!» — сказал он Кощею, подавши
Руку красавице с мошкой. «Э! э! да тут, примечаю,
Что-то нечисто, — Кощей проворчал, на царевича с сердцем
Выпучив оба зеленые глаза. — Правда, узнал ты
Марью-царевну, но как узнал? Вот тут-то и хитрость;
Верно, с грехом пополам. Погоди же, теперь доберуся
Я до тебя. Часа через три ты опять к нам пожалуй;
Рады мы гостю, а ты нам свою премудрость на деле
Здесь покажи: зажгу я соломинку; ты же, покуда
Будет гореть та соломинка, здесь, не трогаясь с места,
Сшей мне пару сапог с оторочкой; не диво; да только
Знай наперед: не сошьешь — долой голова; до свиданья».
Зол возвратился к себе Иван-царевич, а пчелка
Марья-царевна уж там. «Отчего опять так задумчив,
Милый Иван-царевич?» — спросила она. «Поневоле
Будешь задумчив, — он ей отвечал. — Отец твой затеял
Новую шутку: шей я ему сапоги с оторочкой;
Разве какой я сапожник? Я царский сын; я не хуже
Родом его. Кощей он бессмертный! видали мы много
Этих бессмертных». — «Иван-царевич, да что же ты будешь
Делать?» — «Что мне тут делать? Шить сапогов я не стану.
Снимет он голову — черт с ним, с собакой! какая мне ну́жда!» —
«Нет, мой милый, ведь мы теперь жених и невеста;
Я постараюсь избавить тебя; мы вместе спасемся
Или вместе погибнем. Нам должно бежать; уж другого
Способа нет». Так сказав, на окошко Марья-царевна
Плюнула; слюнки в минуту примерзли к стеклу; из каморки
Вышла она потом с Иваном-царевичем вместе,
Двери ключом заперла и ключ далеко зашвырнула.
За руки взявшись потом, они поднялися и мигом
Там очутились, откуда сошли в подземельное царство:
То же озеро, низкий берег, муравчатый, свежий
Луг, и, видят, по лугу свежему бодро гуляет
Конь Ивана-царевича. Только почуял могучий
Конь седока своего, как заржал, заплясал и помчался
Прямо к нему и, примчавшись, как вкопанный в землю
Стал перед ним. Иван-царевич, не думая долго,
Сел на коня, царевна за ним, и пустились стрелою.

Царь Кощей в назначенный час посылает придворных
Слуг доложить Ивану-царевичу: что-де так долго
Мешкать изволите? Царь дожидается. Слуги приходят;
Заперты двери. Стук! стук! и вот из-за двери им слюнки,
Словно как сам Иван-царевич, ответствуют: буду.
Этот ответ придворные слуги относят к Кощею;
Ждать-подождать — царевич нейдет; посылает в другой раз
Тех же послов рассерже́нный Кощей, и та же всё песня:
Буду; а нет никого. Взбесился Кощей. «Насмехаться,
Что ли, он вздумал? Бегите же; дверь разломать и в минуту
За ворот к нам притащить неучтивца!» Бросились слуги…
Двери разломаны… вот тебе раз; никого там, а слюнки
Так и хохочут. Кощей едва от злости не лопнул.
Ах! он вор окаянный! люди! люди! скорее
Все в погоню за ним!.. я всех перевешаю, если
Он убежит!..» Помчалась погоня… «Мне слышится топот», —
Шепчет Ивану-царевичу Марья-царевна, прижавшись
Жаркою грудью к нему. Он слезает с коня и, припавши
Ухом к земле, говорит ей: «Скачут, и близко». — «Так медлить
Нечего», — Марья-царевна сказала, и в ту же минуту
Сделалась речкой сама, Иван-царевич железным
Мостиком, черным вороном конь, а большая дорога
На три дороги разбилась за мостиком. Быстро погоня
Скачет по свежему следу; но, к речке примчавшися, стали
В пень Кощеевы слуги: след до мостика виден;
Дале ж и след пропадает и делится на три дорога.
Нечего делать — назад! Воротились разумники. Страшно
Царь Кощей разозлился, о их неудаче услышав.
«Черти! ведь мостик и речка были они! догадаться
Можно бы вам, дуралеям! Назад! чтоб был непременно
Здесь он!..» Опять помчалась погоня… «Мне слышится топот», —
Шепчет опять Ивану-царевичу Марья-царевна.
Слез он с седла и, припавши ухом к земле, говорит ей:
«Скачут, и близко». И в ту же минуту Марья-царевна
Вместе с Иваном-царевичем, с ними и конь их, дремучим
Сделались лесом; в лесу том дорожек, тропинок числа нет;
По лесу ж, кажется, конь с двумя седоками несется.
Вот по свежему следу гонцы примчалися к лесу;
Видят в лесу скакунов и пустились вдогонку за ними.
Лес же раскинулся вплоть до входа в Кощеево царство.
Мчатся гонцы, а конь перед ними скачет да скачет;
Кажется, близко; ну только б схватить; ан нет, не дается.
Глядь! очутились они у входа в Кощеево царство,
В самом том месте, откуда пустились в погоню; и скрылось
Всё: ни коня, ни дремучего лесу. С пустыми руками
Снова явились к Кощею они. Как цепная собака,
Начал метаться Кощей. «Вот я ж его, плута! Коня мне!
Сам поеду, увидим мы, как от меня отвертится!»
Снова Ивану-царевичу Марья-царевна тихонько
Шепчет: «Мне слышится топот»; и снова он ей отвечает:
«Скачут, и близко». «Беда нам! Ведь это Кощей, мой родитель
Сам; но у первой церкви граница его государства;
Далее ж церкви скакать он никак не посмеет. Подай мне
Крест твой с мощами». Послушавшись Марьи-царевны, снимает
С шеи свой крест золотой Иван-царевич и в руки
Ей подает, и в минуту она обратилася в церковь,
Он в монаха, а конь в колокольню — и в ту же минуту
С свитою к церкви Кощей прискакал. «Не видал ли проезжих,
Старец честной?» — он спросил у монаха. «Сейчас проезжали
Здесь Иван-царевич с Марьей-царевной; входили
В церковь они — святым помолились да мне приказали
Свечку поставить за здравье твое и тебе поклониться,
Если ко мне ты заедешь». — «Чтоб шею сломить им, проклятым!» —
Крикнул Кощей и, коня повернув, как безумный помчался
С свитой назад, а примчавшись домой, пересек беспощадно
Всех до единого слуг. Иван же царевич с своею
Марьей-царевной поехали дале, уже не бояся
Боле погони. Вот они едут шажком; уж склонялось
Солнце к закату, и вдруг в вечерних лучах перед ними
Город прекрасный. Ивану-царевичу смерть захотелось
В этот город заехать. «Иван-царевич, — сказала
Марья-царевна, — не езди; недаром вещее сердце
Ноет во мне: беда приключится». — «Чего ты боишься,
Марья-царевна? Заедем туда на минуту; посмотрим
Город, потом и назад». — «Заехать нетрудно, да трудно
Выехать будет. Но быть так! ступай, а я здесь останусь
Белым камнем лежать у дороги; смотри же, мой милый,
Будь осторожен: царь, и царица, и дочь их царевна
Выдут навстречу тебе, и с ними прекрасный младенец
Будет; младенца того не целуй: поцелуешь — забудешь
Тотчас меня; тогда и я не останусь на свете,
С горя умру, и умру от тебя. Вот здесь, у дороги,
Буду тебя дожидаться я три дни; когда же на третий
День не придешь… но прости, поезжай». И в город поехал,
С нею простяся, Иван-царевич один. У дороги
Белым камнем осталася Марья-царевна. Проходит
День, проходит другой, напоследок проходит и третий —
Нет Ивана-царевича. Бедная Марья-царевна!
Он не исполнил ее наставленья: в городе вышли
Встретить его и царь, и царица, и дочь их царевна;
Выбежал с ними прекрасный младенец, мальчик-кудряшка,
Живчик, глазенки как ясные звезды; и бросился прямо
В руки Ивану-царевичу; он же его красотою
Так был пленен, что, ум потерявши, в горячие щеки
Начал его целовать; и в эту минуту затмилась
Память его, и он позабыл о Марье-царевне.
Горе взяло ее. «Ты покинул меня, так и жить мне
Незачем боле». И в то же мгновенье из белого камня
Марья-царевна в лазоревый цвет полевой превратилась.
«Здесь, у дороги, останусь, авось мимоходом затопчет
Кто-нибудь в землю меня», — сказала она, и росинки
Слез на листках голубых заблистали. Дорогой в то время
Шел старик; он цветок голубой у дороги увидел;
Нежной его красотою пленясь, осторожно он вырыл
С корнем его, и в избушку свою перенес, и в корытце
Там посадил, и полил водой, и за милым цветочком
Начал ухаживать. Что же случилось? С той самой минуты
Всё не по-старому стало в избушке; чудесное что-то
Начало деяться в ней: проснется старик — а в избушке
Всё уж как надобно прибрано; нет нигде ни пылинки.
В полдень придет он домой — а обед уж состряпан, и чистой
Скатертью стол уж накрыт: садися и ешь на здоровье.
Он дивился, не знал, что подумать; ему напоследок
Стало и страшно, и он у одной ворожейки-старушки
Начал совета просить, что делать. «А вот что ты сделай, —
Так отвечала ему ворожейка, — встань ты до первой
Ранней зари, пока петухи не пропели, и в оба
Глаза гляди: что начнет в избушке твоей шевелиться,
То ты вот этим платком и накрой. Что будет, увидишь».
Целую ночь напролет старик пролежал на постеле,
Глаз не смыкая. Заря занялася, и стало в избушке
Видно, и видит он вдруг, что цветок голубой встрепенулся,
С тонкого стебля спорхнул и начал летать по избушке;
Все между тем по местам становилось, повсюду сметалась
Пыль, и огонь разгорался в печурке. Проворно с постели
Прянул старик и накрыл цветочек платком, и явилась
Вдруг пред глазами его красавица Марья-царевна.
«Что ты сделал? — сказала она. — Зачем возвратил ты
Жизнь мне мою? Жених мой, Иван-царевич прекрасный,
Бросил меня, и я им забыта». — «Иван твой царевич
Женится нынче. Уж свадебный пир приготовлен, и гости
Съехались все». Заплакала горько Марья-царевна;
Слезы потом отерла; потом, в сарафан нарядившись,
В город крестьянкой пошла. Приходит на царскую кухню;
Бегают там повара в колпаках и фартуках белых;
Шум, возня, стукотня. Вот Марья-царевна, приближась
К старшему повару, с видом умильным и сладким, как флейта,
Голосом молвила: «Повар, голубчик, послушай, позволь мне
Свадебный спечь пирог для Ивана-царевича». Повар,
Занятый делом, с досады хотел огрызнуться; но слово
Замерло вдруг у него на губах, когда он увидел
Марью-царевну; и ей отвечал он с приветливым взглядом:
«В добрый час, девица-красавица; все что угодно
Делай; Ивану-царевичу сам поднесу я пирог твой».
Вот пирог испечен; а званые гости, как должно,
Все уж сидят за столом и пируют. Услужливый повар
Важно огромный пирог на узорном серебряном блюде
Ставит на стол перед самым Иваном-царевичем; гости
Все удивились, увидя пирог. Но лишь только верхушку
Срезал с него Иван-царевич — новое чудо!
Сизый голубь с белой голубкой порхнули оттуда.
Голубь по́ столу ходит; голубка за ним и воркует:
«Голубь, мой голубь, постой, не беги; обо мне ты забудешь
Так, как Иван-царевич забыл о Марье-царевне!»
Ахнул Иван-царевич, то слово голубки услышав;
Он вскочил как безумный и кинулся в дверь, а за дверью
Марья-царевна стоит уж и ждет. У крыльца же
Конь вороной с нетерпенья, оседланный, взнузданный, пляшет.
Нечего медлить; поехал Иван-царевич с своею
Марьей-царевной; едут да едут, и вот приезжают
В царство царя Берендея они. И царь и царица
Приняли их с весельем таким, что такого веселья
Видом не видано, слыхом не слыхано. Долго не стали
Думать, честным пирком да за свадебку; съехались гости,
Свадьбу сыграли; я там был, там мед я и пиво
Пил; по усам текло, да в рот не попало. И все тут.

Гравюра Брюлова К. к сказке «Сказка о царе Берендее» 1834г.

Читательский дневник по русской народной сказке «Кощей Бессмертный»

Автор: народ.

Название: «Кощей Бессмертный».

Число страниц: 13.

Жанр произведения: волшебная сказка.

Главные герои: Иван-царевич, старший и средний братья, Царевна, Кощей Бессмертный.

Второстепенные герои: Старушка, царь, царица.

Характеристика главных героев:

Иван-царевич — Сильный и смелый. Умело расправился с лиходеем.

Не опустил руки и добился правды, когда братья его обманули.

Старший и средний братья — ленивые и важные.

Обманули родного брата и присвоили себе чужие заслуги.

Кощей — могучий, злой и сильный.

Повёлся на хитрость матери и рассказал про свою смерть.

Царевна — молодая красавица. Не хотела выходить за нелюбимого.

Характеристика второстепенных героев:

Старушка — добрая и отзывчивая.

Всё принимает близко к сердцу.

Помогла Ивану вернуть свою возлюбленную.

Царь с женою — честные, справедливые.

Краткое содержание сказки «Кощей Бессмертный»

Кощей похитил царицу.

Старшие братья поехали её искать, но пропали.

Отправился на поиски Иван.

Встретил в лесу старушку, помогла она ему коня найти.

Нашёл Иван братьев, взобрался на гору высокую и царевну встретил.

Дала царевна Ивану меч и к матери отправила.

Мать рассказала, как смерть Кощея найти.

Нашёл Иван смерть Кощея и убил чародея.

Братья бросили Ивана на горе, но волшебством тот вернулся в город.

Разоблачил козни братьев и женился на царевне.

План сказки:

1. Старшие братья едут на поиски.
2. Старушка в лесу.
3. Встреча с братьями.
4. Камень в гору.
5. Царевна и меч.
6. Мать и тайна Кощея.
7. Поиски яйца.
8. Смерть Кощея.
9. Предательство братьев.
10. Перстень царевны.
11. Разоблачение братьев.
12. Свадьба.

Основная мысль сказки «Кощей Бессмертный»

Главная мысль сказки в том, что добро всегда побеждает зло, а справедливость торжествует.

Основная идея сказки в том, что богатырю трудности не страшны.

Чему учит сказка

Сказка учит нас тому, что нельзя обманывать и приписывать себе заслуги чужих людей.

Сказка учит нас верить в добро, поступать правильно и справедливо, не сдаваться.

Краткий отзыв о сказке «Кощей Бессмертный» для читательского дневника

Прочитав эту сказку, я подумала о том, что настойчивость и упорство способно преодолеть любые горы.

Иван был не только богатырём, но и упорным человеком.

Он не отступал и победил.

Это интересная и местами поучительная сказка.

В ней говорится о том, как три брата искали мать, но удача улыбнулась младшему.

А старшие предали Ивана и были наказаны.

Мне понравился Иван-царевич за свою решительность, вежливость и находчивость.

Я всем советую прочитать эту сказку и подумать о том, что предательством себе счастья не добудешь.

Пословицы к сказке

• Птицу кормом, а человека словом обманывают.
• Справедливость у человека нигде не пропадёт.
• Мир не без добрых людей.
• Богатырская рука один раз бьёт.
• Как аукнется, так и откликнется.

Словарь неизвестных слов

• Кручина — тоска, скука.
• Ежели — если.
• Оробеть — испугаться.
• Пособить — помочь.

Отрывок, поразивший больше всего:

 А Иван-царевич старухе приказал: «Смотри, бабушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне».

Старуха время не пропустила, Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит: «Вот, бабушка, я какой!»

Старуха в ноги ему: «Батюшка, прости, я тебя ругала!» — «Бог простит!»

Ещё читательские дневники по русским народным сказкам:

• Сборник «Русские народные сказки» Афанасьева
• «Финист-ясный сокол»
• «Марья Моревна»
• «Бой на Калиновом мосту»
• «Баба-Яга»
• «Царевна-Несмеяна»
• «Волшебное кольцо»
• «Медное, серебряное и золотое царства»
• «Никита-Кожемяка»
•  «Крошечка-Хаврошечка»
• «Летучий корабль»
• «Каша из топора»
• «Сивка-Бурка»

Библиотека русских народных сказок пополняется.

156^[1]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унёс Кош Бессмертный. Старший сын и просит у отца благословенье искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал. Середний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и тот без вести пропал. Малый сын, Иван-царевич, говорит отцу:

— Батюшка! Благословляй меня искать матушку.

Отец не отпускает, говорит:

— Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!

— Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду.

Отец благословил.

‎Иван-царевич пошёл выбирать себе коня: на которого руку положит, тот и падёт; не мог выбрать себе коня, идёт доро́гой по городу, повесил голову. Неоткуда взялась старуха, спрашивает:

— Что, Иван-царевич, повесил голову?

— Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлёпну — мокренько будет.

Старуха обежала другим переулком, идёт опять навстречу, говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?

Он и думает:

— Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?

И говорит ей:

— Вот, баушка, не могу найти себе доброго коня.

— Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься^[2]! — отвечает старуха. — Пойдём со мной.

Привела его к горе, указала место:

— Скапывай эту землю.

Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошёл под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал. Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское^[3] седло, дал старухе денег и сказал:

— Благословляй и прощай, баушка!

Сам сел и поехал.

‎Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на неё никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на́ гору, тому и ход будет. Старшие братовья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на́ гору — и тотчас в горе показалась лестница. Он оставил коня, наточил^[4] из мизинца в стакан крови, подаёт братьям и говорит:

— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит — я умру!

Простился и пошёл. Зашёл на́ гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

‎Долго шёл Иван-царевич, дошёл до дому: огромный дом! В нём жила царска дочь, утащена Кошом Бессмертным. Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему:

— Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь её мизинцем, и будут двери.

Так и сделалось. Иван-царевич вошёл в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошёл доставать мать от Коша Бессмертного. Девица говорит ему на это:

— Трудно доступать мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьёт тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!

Иван-царевич не только поднял меч, ещё бросил кверху; сам пошёл дальше.

‎Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошёл в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали. Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кошу Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит:

— Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?

— Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится, — ответила мать Ивана-царевича, а сама поближе с ласковыми словами к Кошу Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит:

— Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?

— У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте: там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть.

Сказал это Кош Бессмертный, побыл немного и улетел.

‎Пришло время — Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного. Идёт доро́гой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг — волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит:

— Не тронь моего детища; я тебе пригожусь.

— Быть так!

Иван-царевич отпустил волка; идёт дальше, видит ворону^[5]. «Постой, — думает, — здесь я закушу»! Зарядил ружьё, хочет стрелять; ворона и говорит:

— Не тронь меня; я тебе пригожусь.

Иван-царевич подумал и отпустил ворону; идёт дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег; он его схватил, есть хочет смертно — думает: «Вот теперь поем!» Неоткуда взялась щука, говорит:

— Не тронь, Иван-царевич, моего детища; я тебе пригожусь.

Он и щучонка отпустил.

‎Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла поперёк моря. Иван-царевич прошёл по ней как по́ мосту; доходит до дуба, где была смерть Коша Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца! Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несёт к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял — мимо! Задумался опять. Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадел^[6], достал яйцо; пошёл, доходит до моря, стал мыть яичко, да и ронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился опять царевич. Вдруг море встрепенулось — и щука принесла ему яйцо; потом легла поперёк моря. Иван-царевич прошёл по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала. В то время прилетел Кош Бессмертный и говорит:

— Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью несёт!

— Что ты, Кош? У меня никого нет, — отвечала мать Ивана-царевича.

Кош опять и говорит:

— Я что-то немогу^[7]!, а Иван-царевич пожимал яичко; Коша Бессмертного от того коробило.

Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:

— Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!

Тот на коленки против него и говорит:

— Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.

Иван-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко — и Кош Бессмертный умер.

‎Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону: по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил вперёд, взяли и её с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича всё ждут. Девица говорит:

— Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечно платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки.

Между тем он спустил мать и царску дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в своё царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.

‎А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечное платье и нешитые башмаки; приходит на́ гору, метнул с руки на́ руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:

— Что прикажете?

— Перенесите меня вот с этой горы.

Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень — их не стало; пошёл в своё царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает:

— Что, баушка, нового в вашем царстве?

— Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Коша Бессмертного; её искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знат, где. Царь кручинится об нём. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царску дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперёд куда-то за обручальным перстнем или велит сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася^[8] уж кличут клич, да никто не выискивается.

— Ступай, баушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, — говорит Иван-царевич.

‎Старуха в кою пору скрутилась^[9], побежала к царю и говорит:

— Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю.

— Сделай, сделай, баушка! Мы таким людям рады, — говорит царь, — а если не сделаешь, то голову на плаху.

Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает; перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясётся вся, плачет, ругат его:

— Вот ты, — говорит, — сам-от в стороне, а меня, дуру, подвёл под смерть.

Плакала-плакала старуха и уснула. Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:

— Вставай, баушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!

Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился:

— Такой, — говорит, — и надо!

Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:

— Что, баушка, мало берешь?

— На что мне много-то, ваше царско величество! После понадобятся — ты же мне дашь.

Пробаяла это старуха и ушла.

‎Прошло там сколько время — вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье. После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает. Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал:

— Смотри, баушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.

Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:

— Вот, баушка, я какой!

Старуха в ноги ему.

— Батюшка, прости, я тебя ругала!

— Бог простит.

Приходит в церковь. Брата его ещё не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец. На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, ступай-ка со стыдом обратно. Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.

157^[10]

Бывало-живало — в некотором государстве был-жил царь и царица; у них родился сын, Иван-царевич. Няньки его качают, никак укачать не могут; зовут отца:

— Царь, великий государь! Поди, сам качай своего сына.

Царь начал качать:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и проспал трое суток; пробудился — пуще прежнего расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут; зовут отца:

— Царь, великий государь! Поди, качай своего сына.

Царь качает, сам приговаривает:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и опять проспал трое суток; пробудился, ещё пуще расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут:

— Поди, великий государь, качай своего сына.

Царь качает, сам приговаривает:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и опять проспал трое суток. Пробудился и говорит:

— Давай, батюшка, своё благословение; я поеду жениться.

— Что ты, дитятко! Куда поедешь? Ты всего девятисуточный!

— Дашь благословение — поеду, и не дашь — поеду!

— Ну, поезжай! Господь с тобой!

‎Иван-царевич срядился и пошёл коня доставать; отошёл немало от дому и встретил старого человека:

— Куда, мо́лодец, пошёл? Волей аль неволей?

— Я с тобой и говорить не хочу! — отвечал царевич, отошёл немного и одумался: «Что же я старику ничего не сказал? Стары люди на ум наводят». Тотчас настиг старика:

— Постой, дедушка! Про что ты меня спрашивал?

— Спрашивал: куда идёшь, мо́лодец, волей али неволей?

— Иду я сколько волею, а вдвое неволею. Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня высватать Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец, учливо говоришь! Только пешему тебе не дойти — Ненаглядная Красота далеко живёт.

— Сколь далеко?

— В золотом царстве, по конец свету белого, где солнышко восходит.

— Как же быть-то мне? Нет мне, мо́лодцу, по плечу коня неезжалого, ни плеточки шёлково́й недержалой.

— Как нет? У твоего батюшки есть тридцать лошадей — все как одна; поди домой, прикажи конюхам напоить их у синя моря: которая лошадь наперёд выдвинется, забредёт в воду по самую шею и как станет пить — на синем море начнут волны подыматься, из берега в берег колыхаться, ту и бери!

— Спасибо на добром слове, дедушка!

‎Как старик научил, так царевич и сделал; выбрал себе богатырского коня, ночь переночевал, поутру рано встал, растворил ворота и собирается ехать. Проговорил ему конь человеческим языком:

— Иван-царевич! Припади к земле; я тя трижды пихну.

Раз пихнул и другой пихнул, а в третий не стал:

— Ежели в третий пихнуть, нас с тобой земля не снесёт!

Иван-царевич выхватил коня с цепей, оседлал, сел верхом — только и видел царь своего сына!

‎Едет далёким-далеко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал на двор — прямо ко крыльцу, привязал коня к медному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился.

— Ночуй, добрый мо́лодец! — говорит ему старуха. — Куды тя господь понёс?

— Ах ты, старая сука! Неучливо спрашиваешь. Прежде напой-накорми, на постелю повали, в те́ поры и вестей спрашивай.

Она его накормила-напоила, на постелю повалила и стала вестей выспрашивать.

— Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я седьмой десяток доживаю, а про эту красоту слыхом не слыхала. Впереди по дороге живёт моя бо́льшая сестра, может, она знает; поезжай-ка завтра к ней, а теперь усни: утро вечера мудренее.

Иван-царевич ночь переночевал, поутру встал ране́нько, умылся беле́нько, вывел коня, оседлал, в стремено ногу клал — только его и видела бабушка!

‎Едет он далёким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается: стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, привязал коня к серебряному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Говорит старуха:

— Фу-фу! Доселева было русской коски видом не видать, слыхом не слыхать, а ноне русская коска сама на двор приехала. Откуль, Иван-царевич, взялся?

— Что ты, старая сука, расфукалась, неучливо спрашиваешь? Ты бы прежде накормила-напоила, на постелю повалила, тожно бы вестей спрашивала.

Она его за стол посадила, накормила-напоила, на постелю повалила, села в головы и спрашивает:

— Куды тя бог понёс?

— Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я восьмой десяток доживаю, а про эту красоту ещё не слыхивала. Впереди по дороге живёт моя бо́льшая сестра, может, она знает; есть у ней на то ответчики: первые ответчики — зверь лесной, другие ответчики — птица воздушная, третьи ответчики — рыба и гад водяной; что ни есть на белом свете — всё ей покоряется. Поезжай-ка завтра к ней; а теперь усни; утро вечера мудренее!

Иван-царевич ночь переночевал, встал ране́нько, умылся беле́нько, сел на коня — и был таков!

‎Едет далёким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, прицепил к золотому кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Закричала на него старуха:

— Ах ты, такой-сякой! Железного кольца недостоин, а к золотому коня привязал.

— Хорошо, бабушка, не бранись; коня можно отвязать, за иное кольцо привязать.

— Что, добрый мо́лодец, задала тебе страху! А ты не страшись да на лавочку садись, а я стану спрашивать: из каких ты родов, из каких городов?

— Эх, бабушка! Ты бы прежде накормила-напоила, в те́ поры вестей поспрошала; видишь — человек с дороги, весь день не ел!

В тот час старуха стол поставила, принесла хлеба-соли, налила водки стакан и принялась угощать Ивана-царевича. Он наелся-напился, на постелю повалился; старуха не спрашивает, он сам ей рассказывает:

— Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру. Сделай милость, бабушка, скажи: где живёт Ненаглядная Красота и как до неё дойти?

— Я и сама, царевич, не ведаю: вот уж девятый десяток доживаю, а про эту красоту ещё не слыхивала. Ну да усни с богом; заутро соберу моих ответчиков — может, из них кто знает.

‎На другой день встала старуха ране́нько, умылась беле́нько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю:

— Рыбы и гад водяной! Идите сюда.

Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идёт — воду укрывает. Спрашивает старуха:

— Где живёт Ненаглядная Красота, трёх мамок дочка, трёх бабок внучка, девяти братьев сестра?

Отвечают все рыбы и гады в один голос:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

Крикнула старуха по земле:

— Собирайся, зверь лесной!

Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

Крикнула старуха по поднебесью:

— Собирайся, птица воздушная!

Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

— Больше некого спрашивать! — говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу; только вошли туда, налетела Моголь-птица, пала на землю — в окнах свету не стало.

— Ах ты, птица Моголь! Где была, где летала, отчего запоздала?

— Ненаглядную Красоту к обедне сряжала.

— Того мне и надоть! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича.

— Рада бы сослужила, много пропитанья надоть!

— Сколь много?

— Три сороковки^[11] говядины да чан воды.

‎Иван-царевич налил чан воды, накупил быков, набил и наклал три сороковки говядины, уставил те бочки на птицу, побежал в кузницу и сковал себе копьё длинное железное. Воротился и стал со старухой прощаться.

— Прощай, — говорит, — бабушка! Корми моего доброго коня сыто — я тебе за всё заплачу.

Сел на Моголь-птицу — в ту ж минуту она поднялась и полетела. Летит, а сама бесперечь оглядывается: как оглянется, Иван-царевич тотчас подаёт ей на копье кус говядины. Вот летела-летела немало времени, царевич две бочки скормил, за третью принялся и говорит:

— Эй, птица Моголь! Пади на сыру землю, мало пропитанья стало.

— Что ты, Иван-царевич! Здесь леса дремучие, грязи вязучие — нам с тобой по конец века не выбраться.

Иван-царевич всю говядину скормил и бочки спихал, а Моголь-птица летит — оборачивается. «Что делать?» — думает царевич, вырезал из своих ног икры и дал птице; она проглотила, вылетела на луга зелёные, травы шёлковые, цветы лазоревые и пала наземь. Иван-царевич встал, идёт по́ лугу — разминается, на обе ноги прихрамывает.

— Что ты, царевич, али хромаешь?

— Хромаю, Моголь-птица! Давеча из ног своих икры вырезал да тебе скормил.

Моголь-птица выхаркнула икры, приложила к ногам Ивана-царевича, дунула-плюнула, икры приросли — и пошёл царевич и крепко и бодро.

‎Пришёл в большой город и пристал отдохнуть к бабушке-задворенке. Говорит ему бабушка-задворенка:

— Спи, Иван-царевич! Заутро, как ударят в колокол, я тебя разбужу.

Лёг царевич и тотчас уснул; день, спит, ночь спит… Зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала его будить, что ни попадёт в руки — тем и бьёт; нет, не могла сбудить. Отошла заутреня, зазвонили к обедне, Ненаглядная Красота в церковь поехала; прибежала бабушка-задворенка, принялась опять за царевича, бьёт его чем ни попадя, насил-насилу разбудила. Вскочил Иван-царевич скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и пошёл к обедне. Пришёл в церковь, образам помолился, на все стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; стоят они рядом да богу молятся. На отходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

‎Вышел на рундук^[12], глянул на сине море — идут корабли; наехало шесть богатырей свататься. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну насмехаться:

— Ах ты, деревенская зобенка^[13]! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты её мизинного пальчика!

Раз говорят и в другой говорят, а в третий сказали — ему обидно стало: рукой махнул — улица, другой махнул — чисто, гладко кругом! Сам ушёл к бабушке-задворенке.

— Что, Иван-царевич, видел Ненаглядную Красоту?

— Видел, по век не забуду.

— Ну ложись спать; завтра она опять к обедне пойдёт; как ударит колокол, я тебя разбужу.

Лёг царевич; день спит, ночь спит… зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала будить царевича, что ни попадёт под руки — тем и бьёт его; нет, не могла разбудить. Зазвонили к обедне, она опять его бьёт и будит. Вскочил Иван-царевич скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и в церковь. Пришёл, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она на него глянула — покраснела. Стоят они рядышком да богу молятся; на исходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

‎Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двенадцать богатырей; стали те богатыри Ненаглядную Красоту сватать, Ивана-царевича на смех подымать:

— Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты её мизинного пальчика!

От тех речей ему обидно показалося; махнул рукой — стала улица, махнул другой — чисто и гладко кругом! Сам к бабушке-задворенке ушёл.

— Видел ли Ненаглядную Красоту? — спрашивает бабушка-задворенка.

— Видел, по век не забуду.

— Ну, спи; заутро я тебя опять разбужу.

Иван-царевич день спит и ночь спит; ударили в колокол к заутрене, прибежала бабушка-задворенка будить его; чем ни попадя бьёт его, не жалеючи, а разбудить никак не может. Ударили в колокол к обедне, она всё с царевичем возится. Насилу добудилась его! Иван-царевич вскочил скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и в церковь. Пришёл, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она с ним поздоровалась, поставила его по правую руку; а сама стала по левую. Стоят они да богу молятся; на исходе обедни он первый под крест, она вторая за ним.

‎Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двадцать четыре богатыря Ненаглядную Красоту сватать. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну над ним насмехаться:

— Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Ты не сто́ишь её мизинного пальчика!

Стали к нему со всех сторон подступать да невесту отбивать; Иван-царевич не стерпел: махнул рукой — улица, махнул другой — гладко и чисто кругом, всех до единого перебил. Ненаглядная Красота взяла его за руку, повела в свои терема, сажала за столы дубовые, за скатерти браные, угощала его, потчевала, своим женихом называла.

‎Вскоре потом собрались они в путь-дорогу и поехали в государство Ивана-царевича. Ехали, ехали и остановились в чистом поле отдыхать. Ненаглядная Красота спать легла, а Иван-царевич её сон сторожит. Вот она выспалась, пробудилась; говорит ей царевич:

— Ненаглядная Красота! Похрани моего тела белого, я спать лягу.

— А долго ль спать будешь?

— Девятеро суток, с боку на бок не поворочусь; станешь будить меня — не разбудишь, а время придёт — сам проснусь.

— Долго, Иван-царевич! Мне скучно будет.

— Скучно не скучно, а делать нечего!

Лёг спать и проспал как раз девять суток. В это время приехал Кощей Бессмертный и увёз Ненаглядную Красоту в своё государство.

‎Пробудился от сна Иван-царевич, смотрит — нету Ненаглядной Красоты; заплакал и пошёл ни путём, ни дорогою. Долго ли, коротко ли — приходит в государство Кощея Бессмертного и просится на постой к одной старухе.

— Что, Иван-царевич, печален ходишь?

— Так и так, бабушка! Был со всем, стал ни с чем.

— Худо твоё дело, Иван-царевич! Тебе Кощея не потребить.

— Я хоть посмотрю на мою невесту!

— Ну ложись — спи до утра; завтра Кощей на войну уедет.

Лёг Иван-царевич, а сон и на ум нейдёт; поутру Кощей со двора, а царевич во двор — стал у ворот и стучится. Ненаглядная Красота отворила, глянула и заплакала; пришли они в горницу, сели за стол и начали разговаривать. Научает её Иван-царевич:

— Спроси у Кощея Бессмертного, где его смерть.

— Хорошо, спрошу.

Только успел он со двора уйти, а Кощей во двор:

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Где мне Ивана-царевича видать? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!

Стали они ужинать; за ужином Ненаглядная Красота спрашивает:

— Скажи мне, Кощей Бессмертный: где твоя смерть?

— На что тебе, глупая баба? Моя смерть в венике завязана.

‎Рано утром уезжает Кощей на войну. Иван-царевич пришёл к Ненаглядной Красоте, взял тот веник и чистым золотом ярко вызолотил. Только успел царевич уйти, а Кощей во двор:

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Сам по Руси летал, русского духу нахватался — от тебя русским духом и пахнет. А мне где видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!

Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на стул, а его посадила на лавку; он взглянул под порог — лежит веник позолоченный.

— Это что?

— Ах, Кощей Бессмертный! Сам видишь, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́.

— Глупая баба! То я пошутил, моя смерть вон в дубовом тыну заделана.

‎На другой день Кощей уехал, а Иван-царевич пришёл, весь тын вызолотил. К вечеру ворочается домой Кощей Бессмертный.

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Кажется, я тебе не раз говаривала: где мне видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери растерзали.

Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на лавку, а его на стул посадила. Кощей взглянул в окно — стоит тын позолоченный, словно жар горит!

— Это что?

— Сам видишь, Кощей Бессмертный, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́.

Полюбилась эта речь Кощею Бессмертному, говорит он Ненаглядной Красоте:

— Ах ты, глупая баба! То я пошутил; моя смерть в яйце, то яйцо в утке, та утка в кокоре^[14], та кокора в море плавает.

Как только уехал Кощей на войну, Ненаглядная Красота испекла Ивану-царевичу пирожков и рассказала, где искать смерть Кощееву.

‎Иван-царевич пошёл ни путём, ни дорогою, пришёл к океан-морю широкому и не знает, куда дальше идти, а пирожки давно вышли — есть нечего. Вдруг летит ястреб; Иван-царевич прицелился:

— Ну, ястреб! Я тебя застрелю да сырком^[15] съем.

— Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь.

Бежит медведь:

— Ах, Мишка косолапый! Я тебя убью да сырком съем.

— Не ешь, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь.

Глядь — на берегу щука трепещется:

— А, щука зубастая, попалася! Я тебя сырком съем.

— Не ешь, Иван-царевич! Лучше в море брось: в нужное время я тебе пригожусь.

Стоит царевич и думает: когда-то наступит нужное время, а теперь голодать пришлось!

‎Вдруг сине море всколыхалося, взволновалося, стало берег заливать, Иван-царевич бросился в гору. Что есть сил бежит, а вода за ним по пятам гонит; взбежал на самое высокое место и влез на дерево. Немного спустя начала вода сбывать; море стихло, улеглось, а на берегу очутилась большая кокора. Прибежал медведь, поднял кокору да как хватит оземь — кокора развалилася, вылетела оттуда утка и взвилась высоко-высоко! Вдруг откуда ни взялся — летит ястреб, поймал утку и вмиг разорвал её пополам. Выпало из утки яйцо да прямо в море; тут подхватила его щука, подплыла к берегу и отдала Ивану-царевичу.

‎Царевич положил яйцо за пазуху и пошёл к Кощею Бессмертному. Приходит к нему во двор, и встречает его Ненаглядная Красота, в уста целует, к плечу припадает. Кощей Бессмертный сидит у окна да ругается:

— А, Иван-царевич! Хочешь ты отнять у меня Ненаглядную Красоту, так тебе живому не быть.

— Ты сам у меня её отнял! — отвечал Иван-царевич, вынул из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: — А это что?

У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел-покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку — Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо показалось это царевичу, давай чаще с руки на́ руку перекладывать; перекладывал, перекладывал и смял совсем — тут Кощей свалился и помер. Иван-царевич запряг лошадей в золотую карету, забрал целые мешки серебра и золота и поехал вместе с своею невестою к родному батюшке.

‎Долго ли, коротко ли — приезжает он к той самой старухе, что всякую тварь: рыбу, птицу и зверя допрашивала, увидал своего коня.

— Слава богу, — говорит, — Воронко жив! — и щедро отсыпал старухе золота за его прокорм — хоть ещё девяносто лет живи, и то не прожить!

Тотчас снарядил царевич лёгкого гонца и послал к царю с письмом, а в письме пишет: «Батюшка! Встречай сына; еду с невестою Ненаглядной Красотою». Отец получил письмо, прочитал и веры неймёт: «Как тому быть! Ведь Иван-царевич уехал отсель девятисуточный». Вслед за гонцом и сам царевич приехал; царь увидал, что сын истинную правду писал, выбежал на крыльцо встречать и приказал в барабаны бить, музыке играть.

— Батюшка! Благослови жениться.

У царей ни пиво варить, ни вино курить — всего много; в тот же день весёлым пирком да за свадебку. Обвенчали Ивана-царевича с Ненаглядной Красотою и выставили по всем улицам большие чаны с разными напитками; всякий приходи и пей, сколько душа запросит! И я тут был, мёд-вино пил, по усам текло, во рту не было.

158

Жил-был царь, у него был один сын. Когда царевич был мал, то мамки и няньки его прибаюкивали:

— Баю-баю, Иван-царевич! Вырастешь большой, найдёшь себе невесту: за тридевять земель, в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна — из косточки в косточку мозжечок переливается.

Минуло царевичу пятнадцать лет, стал у отца проситься поехать поискать свою невесту.

— Куда ты поедешь? Ты ещё слишком мал!

— Нет, батюшка! Когда я мал был, мамки и няньки меня прибаюкивали и сказывали, где живёт моя невеста; а теперь я поеду её разыскивать.

Отец благословил его и дал знать по всем государствам, что сын его Иван-царевич поехал за невестою.

‎Вот приезжает царевич в один город, отдал убрать свою лошадь, а сам пошёл по улицам погулять. Идёт и видит — на площади человека кнутом наказывают.

— За что, — спрашивает, — вы его кнутом бьёте?

— А за то, — говорят, — что задолжал он одному именитому купцу десять тысяч да в срок не выплатил; а кто его выкупит, у того Кощей Бессмертный жену унесёт.

Вот царевич подумал-подумал и прочь пошёл. Погулял по городу, выходит опять на площадь, а того человека всё бьют; жалко стало Ивану-царевичу, и решился он его выкупить. «У меня, — думает, — жены нету; отнять у меня некого». Заплатил десять тысяч и пошёл домой; вдруг бежит за ним тот самый человек, которого он выкупил, и кричит ему:

— Спасибо, Иван-царевич! Если б ты меня не выкупил, ввек бы не достал своей невесты. А теперь я помогу; купи мне скорее лошадь и седло.

Царевич купил ему и лошадь и седло и спрашивает:

— А как твоё имя?

— Меня зовут Булат-молодец.

‎Сели они на коней и поехали в путь-дорогу; как только приехали в тридесятое государство, говорит Булат-молодец:

— Ну, Иван-царевич, прикажи купить да нажарить кур, уток, гусей — чтоб всего было довольно! А я пойду твою невесту доставать. Да смотри: всякий раз, как я забегу к тебе, ты режь у любой птицы правое крылышко и подавай на тарелочке.

Пошёл Булат-молодец прямо к высокой башне, где сидела Василиса Кирбитьевна; бросил полегоньку камушком и сломил у башни золочёный верх. Прибегает к Ивану-царевичу, говорит ему:

— Что ты спишь! Подавай курицу.

Тот отрезал правое крылышко и подал на тарелочке. Булат-молодец взял тарелочку, побежал к башне и закричал:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и просил меня отдать вам эту курочку.

Она испугалась, сидит — ничего не говорит; а он сам за неё отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли Иван-царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмку водочки и ступай с богом».

‎Прибегает Булат-молодец к Ивану-царевичу:

— Что сидишь? — говорит, — Подавай утку.

Тот отрезал правое крылышко, подал на тарелочке. Булат взял тарелочку и понёс к башне:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам эту уточку.

Она сидит — ничего не говорит; а он сам за неё отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмочку и ступай с богом». Прибегает Булат-молодец домой и опять говорит Иван-царевичу:

— Что сидишь? Подавай гуся.

Тот отрезал правое крылышко, положил на тарелочку и подал ему. Булат-молодец взял и понёс к башне:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам гуся.

Василиса Кирбитьевна тотчас берёт ключ, отпирает шкап и подаёт ему рюмку водочки. Булат-молодец не берётся за рюмку, а хватает де́вицу за правую руку; вытащил её из башни, посадил к Иван-царевичу на лошадь, и поскакали они, добрые мо́лодцы, с душой красной де́вицей во всю конскую прыть.

‎Поутру встаёт-просыпается царь Кирбит, видит, что у башни верх сломан, а дочь его похищена, сильно разгневался и приказал послать погоню по всем путям и дорогам. Много ли, мало ли ехали наши витязи — Булат-молодец снял с своей руки перстень, спрятал его и говорит:

— Поезжай, Иван-царевич, а я назад ворочусь, поищу перстень.

Василиса Кирбитьевна начала его упрашивать:

— Не оставляй нас, Булат-молодец! Хочешь, я тебе свой перстень подарю?

Он отвечает:

— Никак нельзя, Василиса Кирбитьевна! Моему перстню цены нет — мне дала его родная матушка; как давала — приговаривала: носи — не теряй, мать не забывай!

Поскакал Булат-молодец назад и повстречал на дороге погоню; он тотчас всех перебил, оставил только единого человека, чтоб было кому царя повестить, а сам поспешил нагнать Ивана-царевича. Много ли, мало ли они ехали — Булат-молодец запрятал свой платок и говорит:

— Ах, Иван-царевич, я платок потерял; поезжайте вы путём-дорогою, я вас скоро опять нагоню.

Повернул назад, отъехал несколько верст и повстречал погоню вдвое больше, перебил всех и вернулся к Ивану-царевичу. Тот спрашивает:

— Нашёл ли платок?

— Нашёл.

‎Настигла их тёмная ночь; раскинули они шатёр, Булат-молодец лёг спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему:

— Каков случай — разбуди меня!

Тот стоял-стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул. Откуда ни взялся Кощей Бессмертный — унёс Василису Кирбитьевну. На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его:

— О чём плачешь?

— Как мне не плакать? Кто-то унёс Василису Кирбитьевну.

— Я же тебе говорил: стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного; поедем искать.

‎Долго-долго они ехали, смотрят — два пастуха стадо пасут.

— Чьё это стадо?

Пастухи отвечают:

— Кощея Бессмертного.

Булат-молодец и Иван-царевич выспросили пастухов: далеко ль Кощей живёт, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, свернули пастухам головы, нарядились в их платье и погнали стадо домой; пригнали и ста́ли у ворот.

‎У Ивана-царевича был на руке золотой перстень — Василиса Кирбитьевна ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза — от той козы молоком она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несёт молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку.

— Э, голубчики, — говорит девушка, — вы озорничать стали!

Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется:

— Нониче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!

Та отвечает:

— Оставь молоко, я сама процежу.

Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов. Пастухи пришли.

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! — говорит Булат-молодец.

— Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй царевич! Как вас бог сюда занёс?

— За вами, Василиса Кирбитьевна, приехали; вы от нас нигде не скроетесь: хоть на дне моря, и то отыщем!

Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и винами напоила. Говорит ей Булат-молодец:

— Как приедет Кощей с охоты, расспросите его, Василиса Кирбитьевна, где его смерть? А теперь нехудо нам спрятаться.

‎Только что гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный.

— Фу-фу! — говорит. — Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочью является, в уста бросается.

Отвечает ему Василиса Кирбитьевна:

— Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!

Кощей пообедал и лёг отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна, кинулась на шею, миловала-целовала, сама приговаривала:

— Друг ты мой милый! Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать — думала, что тебя лютые звери съели!

Кащей засмеялся:

— Дура баба! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери съесть?

— Да где ж твоя смерть?

— Смерть моя в голике, под порогом валяется.

‎Как скоро Кощей улетел, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает её Булат-молодец:

— Ну, где смерть Кощеева?

— В голике под порогом валяется.

— Нет, это он нарочно врёт! Надо расспросить его похитрее.

Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол. Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это сделано.

— Как же можно, — отвечала Василиса Кирбитьевна, — чтоб твоя смерть под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!

— Ха-ха-ха, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?

— А где же?

— Моя смерть в козле запрятана.

Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся:

— Эх, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, а в яйце — моя смерть!

Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала всё это Булату-молодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.

‎Долго, ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами.

— Я её убью, — говорит Булат-молодец, — нам есть больше нечего.

— Не бей меня, — просит собака, — не делай моих деток сиротами; я тебе сама пригожусь!

— Ну, бог с тобой!

Идут дальше — сидит на дубу орёл с орлятами. Говорит Булат-молодец:

— Я убью орла.

Отвечает орёл:

— Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!

— Так и быть, живи на здоровье!

Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползёт. Говорит Булат-молодец:

— Я его пришибу!

Отвечает рак:

— Не бей меня, добрый мо́лодец! Во мне корысти не много, хоть съешь — сыт не будешь. Придёт время — я сам тебе пригожусь!

— Ну, ползи с богом — сказал Булат-молодец, посмотрел на́ море, увидал рыбака в лодке и крикнул:

— Причаливай к берегу!

Рыбак подал лодку; Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову; добрались до острова и пошли к дубу.

‎Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его — из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!

Глядь — а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его разорвал — из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да орёл был, он бы утку поймал!

А орёл уже несёт утку. Булат-молодец разорвал утку — из утки выкатилось яйцо и упало в море.

— Ах, — сказал царевич, — если б рак его вытащил!

А рак уж ползёт, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб — он тотчас растянулся и умер. Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.

‎Ехали-ехали, настигла их тёмная ночь; раскинули шатёр, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец:

— Ложись и ты, царевич; а я буду на часах стоять.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и сделались двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую; она вырвется у псаря и разорвёт царевича на мелкие части; а кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!

Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу.

‎Настигала их вторая ночь: раскинули шатёр в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой: велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьёт царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!

Настало утро, опять поехали.

‎Настигала их третья ночь; разбили шатёр и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду.

Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмала молочком питался, она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный.

Сказали, обернулись голубицами и улетели.

‎Поутру проснулся Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу. Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей:

— Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький — всё с ней забавлялся.

Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца. Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил её пополам. Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал — ничего не сказал. На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову. Иван-царевич ещё пуще разгневался, приказал было схватить его и повесить, да Василиса Кирбитьевна упросила:

— Если б не он, — говорит, — ты бы меня никогда не достал!

На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.

‎Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; приказал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.

— Ах, Иван-царевич! Коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я сам помру. Позволь только три речи сказать…

Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали двенадцать голубиц и что ему говорили — и тотчас окаменел по колена; рассказал про другую ночь — и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец:

— Теперь всё равно — наполовину окаменел, так не стоит жить!

Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень. Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день стал ходить туда с Василисой Кирбитьевной да горько плакаться.

‎Много прошло годов; раз как-то плачется Иван-царевич над каменным Булатом-молодцом и слышит — из камня голос раздается:

— Что ты плачешь? Мне и так тяжело!

— Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил.

— Если хочешь, можешь меня спасти; у тебя есть двое детей — сын да дочь, возьми их зарежь, нацеди крови и той кровью помажь камень.

Иван-царевич рассказал про то Василисе Кирбитьевне; потужили они, погоревали и решились зарезать своих детей. Взяли их зарезали, нацедили крови и только помазали камень, как Булат-молодец ожил. Спрашивает он у царевича и его жены:

— Что, вам жалко своих деток?

— Жалко, Булат-молодец!

— Ну, пойдёмте, в их комнатку.

Пришли, смотрят, — а дети живы! Отец с матерью обрадовались и на радостях задали пир на весь мир. На том пиру и я был, мёд и вино пил, по усам текло, в рот не попало, на душе пьяно и сытно стало.

Примечания

Жил-был царь Берендей до колен борода. Уж три года
Был он женат и жил в согласье с женою; но все им
Бог детей не давал, и было царю то прискорбно.
Ну́жда случилась царю осмотреть свое государство;
Он простился с царицей и восемь месяцев ровно
Пробыл в отлучке. Девятый был месяц в исходе, когда он,
К царской столице своей подъезжая, на поле чистом
В знойный день отдохнуть рассудил; разбили палатку;
Душно стало царю под палаткой, и смерть захотелось
Выпить студеной воды. Но поле было безводно…
Как быть, что делать? А плохо приходит; вот он решился
Сам объехать все поле: авось, попадется на счастье
Где-нибудь ключ. Поехал и видит колодезь. Поспешно
Спрянув с коня, заглянул он в него: он полон водою
Вплоть до самых краев; золотой на поверхности ковшик
Плавает. Царь Берендей поспешно за ковшик – не тут-то
Было: ковшик прочь от руки. За янтарную ручку
Царь с нетерпеньем то правой рукою, то левой хватает
Ковшик; но ручка, проворно виляя и вправо и влево,
Только что дразнит царя и никак не дается.
Что за причина? Вот он, выждавши время, чтоб ковшик
Стал на место, хвать его разом справа и слева –

Как бы не так! Из рук ускользнувши, как рыбка нырнул он
Прямо на дно колодца и снова потом на поверхность
Выплыл, как будто ни в чем не бывал. «Постой же! (подумал
Царь Берендей) я напьюсь без тебя», и, недолго сбираясь,
Жадно прильнул он губами к воде и струю ключевую
Начал тянуть, не заботясь о том, что в воде утонула
Вся его борода. Напившися вдоволь, поднять он
Голову хочет… ан нет, погоди! не пускают; и кто-то
Царскую бороду держит. Упершись в ограду колодца,
Силится он оторваться, трясет, вертит головою –
Держат его, да и только. «Кто там? пустите!» – кричит он.
Нет ответа; лишь страшная смотрит со дна образина:
Два огромные глаза горят, как два изумруда;
Рот разинутый чудным смехом смеется; два ряда
Крупных жемчужин светятся в нем, и язык, меж зубами
Выставясь, дразнит царя; а в бороду впутались крепко
Вместо пальцев клешни. И вот наконец сиповатый
Голос сказал из воды: «Не трудися, царь, понапрасну;
Я тебя не пущу. Если же хочешь на волю,
Дай мне то, что есть у тебя и чего ты не знаешь».
Царь подумал: «Чего ж я не знаю? Я, кажется, знаю
Все!» И он отвечал образине: «Изволь, я согласен».
«Ладно! – опять сиповатый послышался голос. – Смотри же,
Слово сдержи, чтоб себе не нажить ни попрека, ни худа».
С этим словом исчезли клешни; образина пропала.
Честную выручив бороду, царь отряхнулся, как гоголь,
Всех придворных обрызгал, и все царю поклонились.
Сев на коня, он поехал; и долго ли, мало ли ехал,
Только уж вот он близко столицы; навстречу толпами
Сыплет народ, и пушки палят, и на всех колокольнях
Звон. И царь подъезжает к своим златоверхим палатам –
Там царица стоит на крыльце и ждет; и с царицей
Рядом первый министр; на руках он своих парчевую
Держит подушку; на ней же младенец, прекрасный как светлый
Месяц, в пеленках колышется. Царь догадался и ахнул.
«Вот оно то, чего я не знал! Уморил ты, проклятый

Демон, меня!» Так он подумал и горько, горько заплакал;
Все удивились, но слова никто не промолвил. Младенца
На руки взявши, царь Берендей любовался им долго,
Сам его взнес на крыльцо, положил в колыбельку и, горе
Скрыв про себя, по-прежнему царствовать начал. О тайне
Царской никто не узнал; но все примечали, что крепко
Царь был печален – он все дожидался; вот при́дут за сыном;
Днем он покоя не знал, и сна не ведал он ночью.
Время, однако, текло, а никто не являлся. Царевич
Рос не по дням – по часам; и сделался чудо-красавец.
Вот наконец и царь Берендей о том, что случилось,
Вовсе забыл… но другие не так забывчивы были.
Раз царевич, охотой в лесу забавляясь, в густую
Чащу заехал один. Он смотрит: все дико; поляна;
Черные сосны кругом; на поляне дуплистая липа.
Вдруг зашумело в дупле; он глядит: вылезает оттуда
Чудный какой-то старик, с бородою зеленой, с глазами
Также зелеными. «Здравствуй, Иван-царевич, – сказал он. –
Долго тебя дожидалися мы; пора бы нас вспомнить». –
«Кто ты?» – царевич спросил. «Об этом после; теперь же
Вот что ты сделай: отцу своему, царю Берендею,
Мой поклон отнеси да скажи от меня: не пора ли,
Царь Берендей, должок заплатить? Уж давно миновалось
Время. Он сам остальное поймет. До свиданья». И с этим
Словом исчез бородатый старик. Иван же царевич
В крепкой думе поехал обратно из темного леса.
Вот он к отцу своему, царю Берендею, приходит.
«Батюшка царь-государь, – говорит он, – со мною случилось
Чудо». И он рассказал о том, что видел и слышал.
Царь Берендей побледнел как мертвец. «Беда, мой сердечный
Друг, Иван-царевич! – воскликнул он, горько заплакав. –
Видно, пришло нам расстаться!..» И страшную тайну о данной
Клятве сыну открыл он. «Не плачь, не крушися, родитель, –
Так отвечал Иван-царевич, – беда невели́ка.
Дай мне коня; я поеду; а ты меня дожидайся;

Тайну держи про себя, чтоб о ней здесь никто не проведал,
Даже сама государыня-матушка. Если ж назад я
К вам по прошествии целого года не буду, тогда уж
Знайте, что нет на свете меня». Снарядили как должно
В путь Ивана-царевича. Дал ему царь золотые
Латы, меч и коня вороного; царица с мощами
Крест на шею надела ему; отпели молебен;
Нежно потом обнялися, поплакали… с богом! Поехал
В путь Иван-царевич. Что-то с ним будет? Уж едет
День он, другой и третий; в исходе четвертого – солнце
Только успело зайти – подъезжает он к озеру; гладко
Озеро то, как стекло; вода наравне с берегами;
Все в окрестности пусто; румяным вечерним сияньем
Воды покрытые гаснут, и в них отразился зеленый
Берег и частый тростник – и все как будто бы дремлет;
Воздух не веет; тростинка не тронется; шороха в струйках
Светлых не слышно. Иван-царевич смотрит, и что же
Видит он? Тридцать хохлатых сереньких уточек подле
Берега плавают; рядом тридцать белых сорочек
Подле воды на травке лежат. Осторожно поодаль
Слез Иван-царевич с коня; высокой травою
Скрытый, подполз и одну из белых сорочек тихонько
Взял; потом угнездился в кусте дожидаться, что будет.
Уточки плавают, плещутся в струйках, играют, ныряют…
Вот наконец, поиграв, поныряв, поплескавшись, подплыли
К берегу; двадцать девять из них, побежав с перевалкой
К белым сорочкам, оземь ударились, все обратились
В красных девиц, нарядились, порхнули и разом исчезли.
Только тридцатая уточка, на берег выйти не смея,
Взад и вперед одна-одинешенька с жалобным криком
Около берега бьется; с робостью вытянув шейку,
Смотрит туда и сюда, то вспорхнет, то снова присядет…
Жалко стало Ивану-царевичу. Вот он выходит
К ней из-за кустика; глядь, а она ему человечьим
Голосом вслух говорит: «Иван-царевич, отдай мне
Платье мое, я сама тебе пригожуся». Он с нею
Спорить не стал, положил на травку сорочку и, скромно
Прочь отошедши, стал за кустом. Вспорхнула на травку
Уточка. Что же вдруг видит Иван-царевич? Девица
В белой одежде стоит перед ним, молода и прекрасна

Так, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и, краснея,
Руку ему подает и, потупив стыдливые очи,
Голосом звонким, как струны, ему говорит: «Благодарствуй,
Добрый Иван-царевич, за то, что меня ты послушал;
Тем ты себе самому услужил, но и мною доволен
Будешь: я дочь Кощея бессмертного, Марья-царевна;
Тридцать нас у него, дочерей молодых. Подземельным
Царством владеет Кощей. Он давно уж тебя поджидает
В гости и очень сердит; но ты не пекись, не заботься,
Сделай лишь то, что я тебе присоветую. Слушай:
Только завидишь Кощея-царя, упади на колена,
Прямо к нему поползи; затопает он – не пугайся;
Станет ругаться – не слушай; ползи да и только; что после
Будет, увидишь; теперь пора нам». И Марья-царевна
В землю ударила маленькой ножкой своей; расступилась
Тотчас земля, и они вместе в подземное царство спустились.
Видят дворец Кощея бессмертного; высечен был он
Весь из карбункула камня и ярче небесного солнца
Все под землей освещал. Иван-царевич отважно
Входит: Кощей сидит на престоле в светлой короне;
Блещут глаза, как два изумруда; руки с клешнями.
Только завидел его вдалеке, тотчас на колени
Стал Иван-царевич. Кощей же затопал, сверкнуло
Страшно в зеленых глазах, и так закричал он, что своды
Царства подземного дрогнули. Слово Марьи-царевны
Вспомня, пополз на карачках Иван-царевич к престолу;
Царь шумит, а царевич ползет да ползет. Напоследок
Стало царю и смешно. «Добро ты, проказник, – сказал он, –
Если тебе удалося меня рассмешить, то с тобою
Ссоры теперь заводить я не стану. Милости просим
К нам в подземельное царство; но знай, за твое ослушанье
Должен ты нам отслужить три службы; сочтемся мы завтра;
Ныне уж поздно; поди». Тут два придворных проворно
Под руки взяли Ивана-царевича очень учтиво,
С ним пошли в покой, отведенный ему, отворили

Дверь, поклонились царевичу в пояс, ушли, и остался
Там он один. Беззаботно он лег на постелю и скоро
Сном глубоким заснул. На другой день рано поутру
Царь Кощей к себе Ивана-царевича кликнул:
«Ну, Иван-царевич, – сказал он, – теперь мы посмотрим,
Что-то искусен ты делать? Изволь, например, нам построить
Нынешней ночью дворец: чтоб кровля была золотая,
Стены из мрамора, окна хрустальные, вкруг регулярный
Сад, и в саду пруды с карасями; если построишь
Этот дворец, то нашу царскую милость заслужишь;
Если же нет, то прошу не пенять… головы не удержишь!» –
«Ах ты, Кощей окаянный, – Иван-царевич подумал, –
Вот что затеял, смотри пожалуй!» С тяжелой кручиной
Он возвратился к себе и сидит пригорюнясь; уж вечер;
Вот блестящая пчелка к его подлетела окошку,
Бьется об стекла – и слышит он голос: «Впусти!» Отворил он
Дверку окошка, пчелка влетела и вдруг обернулась
Марьей-царевной. «Здравствуй, Иван-царевич; о чем ты
Так призадумался?» – «Нехотя будешь задумчив, – сказал он. –
Батюшка твой до моей головы добирается». – «Что же
Сделать решился ты?» – «Что? Ничего. Пускай его снимет
Голову; двух смертей не видать, одной не минуешь». –
«Нет, мой милый Иван-царевич, не должно терять нам
Бодрости. То ли беда? Беда впереди; не печалься;
Утро вечера, знаешь ты сам, мудренее: ложися
Спать; а завтра поранее встань; уж дворец твой построен
Будет; ты ж только ходи с молотком да постукивай в стену».
Так все и сделалось. Утром, ни свет ни заря, из каморки
Вышел Иван-царевич… глядит, а дворец уж построен.
Чудный такой, что сказать невозможно. Кощей изумился;
Верить не хочет глазам. «Да ты хитрец не на шутку, –
Так он сказал Ивану-царевичу, – вижу, ты ловок
На руку; вот мы посмотрим, так же ли будешь догадлив.
Тридцать есть у меня дочерей, прекрасных царевен.
Завтра я всех их рядом поставлю, и должен ты будешь
Три раза мимо пройти и в третий мне раз без ошибки
Младшую дочь мою, Марью-царевну, узнать; не узнаешь –
С плеч голова. Поди». – «Уж выдумал, чучела, мудрость, –
Думал Иван-царевич, сидя под окном. – Не узнать мне
Марью-царевну… какая ж тут трудность?» – «А трудность такая, –
Молвила Марья-царевна, пчелкой влетевши, – что если
Я не вступлюся, то быть беде неминуемой. Всех нас
Тридцать сестер, и все на одно мы лицо; и такое
Сходство меж нами, что сам отец наш только по платью
Может нас различать». – «Ну что же мне делать?» – «А вот что:
Буду я та, у которой на правой щеке ты заметишь
Мошку. Смотри же, будь осторожен, вглядись хорошенько,
Сделать ошибку легко. До свиданья». И пчелка исчезла.
Вот на другой день опять Ивана-царевича кличет
Царь Кощей. Царевны уж тут, и все в одинаком
Платье рядом стоят, потупив глаза. «Ну, искусник, –
Молвил Кощей, – изволь-ка пройтиться три раза мимо
Этих красавиц, да в третий раз потрудись указать нам
Марью-царевну». Пошел Иван-царевич; глядит он
В оба глаза: уж подлинно сходство! И вот он проходит
В первый раз – мошки нет; проходит в другой раз – все мошки
Нет; проходит в третий и видит – крадется мошка,
Чуть заметно, по свежей щеке, а щека-то под нею
Так и горит; загорелось и в нем, и с трепещущим сердцем:
«Вот она, Марья-царевна!» – сказал он Кощею, подавши
Руку красавице с мошкой. «Э! э! да тут, примечаю,
Что-то нечисто, – Кощей проворчал, на царевича с сердцем
Выпучив оба зеленые глаза. – Правда, узнал ты
Марью-царевну, но как узнал? Вот тут-то и хитрость;
Верно, с грехом пополам. Погоди же, теперь доберуся
Я до тебя. Часа через три ты опять к нам пожалуй;
Рады мы гостю, а ты нам свою премудрость на деле
Здесь покажи: зажгу я соломинку; ты же, покуда
Будет гореть та соломинка, здесь, не трогаясь с места,
Сшей мне пару сапог с оторочкой; не диво; да только
Знай наперед: не сошьешь – долой голова; до свиданья».
Зол возвратился к себе Иван-царевич, а пчелка
Марья-царевна уж там. «Отчего опять так задумчив,
Милый Иван-царевич?» – спросила она. «Поневоле
Будешь задумчив, – он ей отвечал. – Отец твой затеял
Новую шутку: шей я ему сапоги с оторочкой;
Разве какой я сапожник? Я царский сын; я не хуже
Родом его. Кощей он бессмертный! видали мы много
Этих бессмертных». – «Иван-царевич, да что же ты будешь
Делать?» – «Что мне тут делать? Шить сапогов я не стану.
Снимет он голову – черт с ним, с собакой! какая мне ну́жда!» –
«Нет, мой милый, ведь мы теперь жених и невеста;
Я постараюсь избавить тебя; мы вместе спасемся
Или вместе погибнем. Нам должно бежать; уж другого
Способа нет». Так сказав, на окошко Марья-царевна
Плюнула; слюнки в минуту примерзли к стеклу; из каморки
Вышла она потом с Иваном-царевичем вместе,
Двери ключом заперла и ключ далеко зашвырнула.
За руки взявшись потом, они поднялися и мигом
Там очутились, откуда сошли в подземельное царство:
То же озеро, низкий берег, муравчатый, свежий
Луг, и, видят, по лугу свежему бодро гуляет
Конь Ивана-царевича. Только почуял могучий
Конь седока своего, как заржал, заплясал и помчался
Прямо к нему и, примчавшись, как вкопанный в землю
Стал перед ним. Иван-царевич, не думая долго,
Сел на коня, царевна за ним, и пустились стрелою.
Царь Кощей в назначенный час посылает придворных
Слуг доложить Ивану-царевичу: что-де так долго
Мешкать изволите? Царь дожидается. Слуги приходят;
Заперты двери. Стук! стук! и вот из-за двери им слюнки,
Словно как сам Иван-царевич, ответствуют: буду.
Этот ответ придворные слуги относят к Кощею;
Ждать-подождать – царевич нейдет; посылает в другой раз
Тех же послов рассерже́нный Кощей, и та же всё песня:
Буду; а нет никого. Взбесился Кощей. «Насмехаться,
Что ли, он вздумал? Бегите же; дверь разломать и в минуту
За ворот к нам притащить неучтивца!» Бросились слуги…
Двери разломаны… вот тебе раз; никого там, а слюнки
Так и хохочут. Кощей едва от злости не лопнул.
Ах! он вор окаянный! люди! люди! скорее
Все в погоню за ним!.. я всех перевешаю, если
Он убежит!..» Помчалась погоня… «Мне слышится топот», –
Шепчет Ивану-царевичу Марья-царевна, прижавшись
Жаркою грудью к нему. Он слезает с коня и, припавши
Ухом к земле, говорит ей: «Скачут, и близко». – «Так медлить
Нечего», – Марья-царевна сказала, и в ту же минуту
Сделалась речкой сама, Иван-царевич железным
Мостиком, черным вороном конь, а большая дорога
На три дороги разбилась за мостиком. Быстро погоня
Скачет по свежему следу; но, к речке примчавшися, стали
В пень Кощеевы слуги: след до мостика виден;
Дале ж и след пропадает и делится на три дорога.
Нечего делать – назад! Воротились разумники. Страшно
Царь Кощей разозлился, о их неудаче услышав.
«Черти! ведь мостик и речка были они! догадаться
Можно бы вам, дуралеям! Назад! чтоб был непременно
Здесь он!..» Опять помчалась погоня… «Мне слышится топот», –
Шепчет опять Ивану-царевичу Марья-царевна.
Слез он с седла и, припавши ухом к земле, говорит ей:
«Скачут, и близко». И в ту же минуту Марья-царевна
Вместе с Иваном-царевичем, с ними и конь их, дремучим
Сделались лесом; в лесу том дорожек, тропинок числа нет;
По лесу ж, кажется, конь с двумя седоками несется.
Вот по свежему следу гонцы примчалися к лесу;
Видят в лесу скакунов и пустились вдогонку за ними.
Лес же раскинулся вплоть до входа в Кощеево царство.
Мчатся гонцы, а конь перед ними скачет да скачет;
Кажется, близко; ну только б схватить; ан нет, не дается.
Глядь! очутились они у входа в Кощеево царство,
В самом том месте, откуда пустились в погоню; и скрылось
Всё: ни коня, ни дремучего лесу. С пустыми руками
Снова явились к Кощею они. Как цепная собака,
Начал метаться Кощей. «Вот я ж его, плута! Коня мне!
Сам поеду, увидим мы, как от меня отвертится!»
Снова Ивану-царевичу Марья-царевна тихонько
Шепчет: «Мне слышится топот»; и снова он ей отвечает:
«Скачут, и близко». «Беда нам! Ведь это Кощей, мой родитель
Сам; но у первой церкви граница его государства;
Далее ж церкви скакать он никак не посмеет. Подай мне
Крест твой с мощами». Послушавшись Марьи-царевны, снимает
С шеи свой крест золотой Иван-царевич и в руки
Ей подает, и в минуту она обратилася в церковь,
Он в монаха, а конь в колокольню – и в ту же минуту
С свитою к церкви Кощей прискакал. «Не видал ли проезжих,
Старец честной?» – он спросил у монаха. «Сейчас проезжали
Здесь Иван-царевич с Марьей-царевной; входили
В церковь они – святым помолились да мне приказали
Свечку поставить за здравье твое и тебе поклониться,
Если ко мне ты заедешь». – «Чтоб шею сломить им, проклятым!» –
Крикнул Кощей и, коня повернув, как безумный помчался
С свитой назад, а примчавшись домой, пересек беспощадно
Всех до единого слуг. Иван же царевич с своею
Марьей-царевной поехали дале, уже не бояся
Боле погони. Вот они едут шажком; уж склонялось
Солнце к закату, и вдруг в вечерних лучах перед ними
Город прекрасный. Ивану-царевичу смерть захотелось
В этот город заехать. «Иван-царевич, – сказала
Марья-царевна, – не езди; недаром вещее сердце
Ноет во мне: беда приключится». – «Чего ты боишься,
Марья-царевна? Заедем туда на минуту; посмотрим
Город, потом и назад». – «Заехать нетрудно, да трудно
Выехать будет. Но быть так! ступай, а я здесь останусь
Белым камнем лежать у дороги; смотри же, мой милый,
Будь осторожен: царь, и царица, и дочь их царевна
Выдут навстречу тебе, и с ними прекрасный младенец
Будет; младенца того не целуй: поцелуешь – забудешь
Тотчас меня; тогда и я не останусь на свете,
С горя умру, и умру от тебя. Вот здесь, у дороги,
Буду тебя дожидаться я три дни; когда же на третий
День не придешь… но прости, поезжай». И в город поехал,
С нею простяся, Иван-царевич один. У дороги
Белым камнем осталася Марья-царевна. Проходит
День, проходит другой, напоследок проходит и третий –
Нет Ивана-царевича. Бедная Марья-царевна!
Он не исполнил ее наставленья: в городе вышли
Встретить его и царь, и царица, и дочь их царевна;
Выбежал с ними прекрасный младенец, мальчик-кудряшка,
Живчик, глазенки как ясные звезды; и бросился прямо
В руки Ивану-царевичу; он же его красотою
Так был пленен, что, ум потерявши, в горячие щеки
Начал его целовать; и в эту минуту затмилась
Память его, и он позабыл о Марье-царевне.
Горе взяло ее. «Ты покинул меня, так и жить мне
Незачем боле». И в то же мгновенье из белого камня
Марья-царевна в лазоревый цвет полевой превратилась.
«Здесь, у дороги, останусь, авось мимоходом затопчет
Кто-нибудь в землю меня», – сказала она, и росинки
Слез на листках голубых заблистали. Дорогой в то время
Шел старик; он цветок голубой у дороги увидел;
Нежной его красотою пленясь, осторожно он вырыл
С корнем его, и в избушку свою перенес, и в корытце
Там посадил, и полил водой, и за милым цветочком
Начал ухаживать. Что же случилось? С той самой минуты
Всё не по-старому стало в избушке; чудесное что-то
Начало деяться в ней: проснется старик – а в избушке
Всё уж как надобно прибрано; нет нигде ни пылинки.
В полдень придет он домой – а обед уж состряпан, и чистой
Скатертью стол уж накрыт: садися и ешь на здоровье.
Он дивился, не знал, что подумать; ему напоследок
Стало и страшно, и он у одной ворожейки-старушки
Начал совета просить, что делать. «А вот что ты сделай, –
Так отвечала ему ворожейка, – встань ты до первой
Ранней зари, пока петухи не пропели, и в оба
Глаза гляди: что начнет в избушке твоей шевелиться,
То ты вот этим платком и накрой. Что будет, увидишь».
Целую ночь напролет старик пролежал на постеле,
Глаз не смыкая. Заря занялася, и стало в избушке
Видно, и видит он вдруг, что цветок голубой встрепенулся,
С тонкого стебля спорхнул и начал летать по избушке;
Все между тем по местам становилось, повсюду сметалась
Пыль, и огонь разгорался в печурке. Проворно с постели
Прянул старик и накрыл цветочек платком, и явилась
Вдруг пред глазами его красавица Марья-царевна.
«Что ты сделал? – сказала она. – Зачем возвратил ты
Жизнь мне мою? Жених мой, Иван-царевич прекрасный,
Бросил меня, и я им забыта». – «Иван твой царевич
Женится нынче. Уж свадебный пир приготовлен, и гости
Съехались все». Заплакала горько Марья-царевна;
Слезы потом отерла; потом, в сарафан нарядившись,
В город крестьянкой пошла. Приходит на царскую кухню;
Бегают там повара в колпаках и фартуках белых;
Шум, возня, стукотня. Вот Марья-царевна, приближась
К старшему повару, с видом умильным и сладким, как флейта,
Голосом молвила: «Повар, голубчик, послушай, позволь мне
Свадебный спечь пирог для Ивана-царевича». Повар,
Занятый делом, с досады хотел огрызнуться; но слово
Замерло вдруг у него на губах, когда он увидел
Марью-царевну; и ей отвечал он с приветливым взглядом:
«В добрый час, девица-красавица; все что угодно
Делай; Ивану-царевичу сам поднесу я пирог твой».
Вот пирог испечен; а званые гости, как должно,
Все уж сидят за столом и пируют. Услужливый повар
Важно огромный пирог на узорном серебряном блюде
Ставит на стол перед самым Иваном-царевичем; гости
Все удивились, увидя пирог. Но лишь только верхушку
Срезал с него Иван-царевич – новое чудо!
Сизый голубь с белой голубкой порхнули оттуда.
Голубь по́ столу ходит; голубка за ним и воркует:
«Голубь, мой голубь, постой, не беги; обо мне ты забудешь
Так, как Иван-царевич забыл о Марье-царевне!»
Ахнул Иван-царевич, то слово голубки услышав;
Он вскочил как безумный и кинулся в дверь, а за дверью
Марья-царевна стоит уж и ждет. У крыльца же
Конь вороной с нетерпенья, оседланный, взнузданный, пляшет.
Нечего медлить; поехал Иван-царевич с своею
Марьей-царевной; едут да едут, и вот приезжают
В царство царя Берендея они. И царь и царица
Приняли их с весельем таким, что такого веселья
Видом не видано, слыхом не слыхано. Долго не стали
Думать, честным пирком да за свадебку; съехались гости,
Свадьбу сыграли; я там был, там мед я и пиво
Пил; по усам текло, да в рот не попало. И все тут.

Первый крестраж был создан Кощеем Бессмертным.

Шутка русских читателей про Волдеморта

Кощей Бессмертный — исконно-посконный славянский Тёмный Властелин, первый и, пожалуй, самый известный фольклорный прообраз лича. Реже его имя пишут как Кащей^[1].

Факты и стереотипы[править]

• Имя Кощея недвусмысленно происходит от костей (по-польски он Kościej). Это как бы намекает на его физическое состояние. Это имя носили и вполне живые люди — оно зафиксировано в берестяных грамотах XII века, хотя сам образ нашего героя злодея сформировался в современном виде только в районе XVII.
  • Также в тюркских языках есть слово «кошьчи» — «невольник, пленник» (в «Слове о полку Игореве» оно приводится именно в такой форме — «кощей»), и эта этимология тоже имеет право на существование, учитывая, что на начало повествования сабж регулярно томится в темнице.
  • Владимир Даль производит имя от «кастить» — пакостить.
  • А вот связь с кощунами (языческими сказаниями и заклинаниями) и Кащенко следует, очевидно, считать рекурсивно выработанной народной этимологией. Впрочем, бывали и заведомо шуточные версии Э. Успенского, что Кащей от слова «каша». Кашу ест, потому и бессмертный.
• Кощей Бессмертный обладает вечной жизнью, но не обладает вечной молодостью, так что внешне это, как правило, худой, как скелет старик (или даже буквальный скелет) с грозной плешью и, опционально, длинной, паутинно-мерзкой седой бородой (в чешском и польском вариантах — медной). Но не обманывайтесь: эта щуплая развалина — натуральная армия из одного человека и значительно сильнее, чем кажется — например, может таскать доспех на голое тело.
  • Одежды Кощея, что характерно, не описываются в сказках и былинах вообще нигде. По идее — должен наряжаться согласно монаршему статусу, но… именно что по идее. На иллюстрации Билибина он вообще скачет на коне в чём мать родила или, скорее, в чём похоронили. В адаптациях обычно рядится в пафосно-вычурный доспех, что особенно комично — да, не зловеще, а именно комично — если на кощеевых костях нет плоти.
  • Разговаривает Кощей костисто похрустывающим старческим голоском или могильным басом, уходящим в инфразвук. При этом никогда не говорит спокойно — либо цедит с ледяной брезгливой отстранённостью, либо зло грызёт реквизит.
• Способ обрести вечную жизнь, которым воспользовался Кощей, известен каждому ребёнку: смерть его на конце иглы, та игла в яйце^[2], яйцо в утке^[3], утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук прикован цепями к ветвям вековечного дуба, который растёт либо у чёрта на рогах, и спасибо если не буквально^[4], либо в самом Кощеевом царстве. В обоих случаях к дубу приставлена подобающей силы, численности и компетентности охрана. Консервативными способами, без посредства иглы, Кощей убиваться отказывается принципиально — упрямо встаёт и продолжает своё черное дело. Все личи последующих поколений завистливо скрежещут костьми и конспектируют на будущее.
  • Бывает, что матрёшка заканчивается уже на яйце, в котором смерть Кощея заключена без участия иглы — тогда яйцо надо просто раздавить. Иногда ларец с яйцом находится в середине высокой горы выше облаков, и чтобы до него добраться, нужно всю эту гору разобрать (в чём герою помогают муравьи). А в одной сказке в пещере под горой находится вообще не ларец с яйцом, а кожаный мешок с зерном, и смерть кощеева заключена в одном из этих зёрен. В этом есть определённый символизм — как яйцо, так и зерно символизируют плодородие и цикл жизни и смерти.
  • Изредка встречаются уязвимости и помимо (или вместо) иглы или других предметов. Так, в «Марье Моревне» Кощея залягал насмерть богатырский конь, выращенный протагонистом из паршивого жеребёнка, а герой потом от души добавил палицей, сжёг труп, а пепел развеял по ветру. Даже если Кощей потом и восстал, то, очевидно, уже не при жизни Ивана. В некоторых сказках для того, чтобы убить Кощея, надо ударить его мечом строго один раз — от второго удара он воскреснет.
  • Как и полагается уважающему себя личу, суперсилой и неубиваемостью Кощей не ограничивается и владеет широким ассортиментом чар, в основном трансформирующих. Обратить в камень, превратить человека в животное или превратиться самому, это вот всё.
  • И кстати, о коне — собственный скакун Кощея тоже вещий и даже говорящий. Да обыкновенная скотина живого мертвеца к себе и не подпустила бы.
  • Также существуют некие не описываемые в первоисточниках способы лишить Кощея суперсил — как-то же его в темницу заточить сумели. Однако восстанавливает их он на удивление лихо — всего лишь напившись воды, правда, потребуется её много, не меньше трёх вёдер.
• Кощей — царь. Правда, не очень понятно, чей, обычно некой абстрактной «силы тёмной». Но своего царства ему, разумеется, мало, и он активно проявляет экспансионистские (нет, не сионистские!) настроения — а начать планирует со Святой Руси.
  • Как следствие, Кощей сказочно богат и не стесняется этим пользоваться для получения власти. Из предисловия к «Руслану и Людмиле» мы знаем, что он «…над златом чахнет» — то есть не просто владеет богатствами, а периодически спускается в казну, пересчитывает монеты и, возможно, даже купается в них по методу Скруджа Мак-Дака. Порой это уже даже не просто алчность, а нечто вроде обсессии — лет дедушке вон сколько, поди не подвинься кукушкой за такое-то время.
  • Есть у Кощея и подданные. Требуются они в основном для того, чтобы дважды безуспешно отправиться в погоню за героями. На третий раз Бессмертный, плюнув, отправляется вдогонку лично и всё равно не настигает.
  • Главный геополитический противник Кощея — Баба-Яга. В адаптациях они, напротив, чаще союзники.
  • Царство Кощеево после гибели своего повелителя тоже долго не живёт.
• Несмотря на преклонные года, в интимном плане Кощей ещё ого-го: неизвестно, хватает ли ему энергичности употреблять захваченных пленниц по назначению, но мотаться за ними по всей Евразии не лень точно. Пленницы этому почему-то не радуются и легко выманивают у расслабившегося в их объятиях дедка секрет его бессмертия, чтобы потом пересказать явившемуся на подмогу богатырю. При этом губа у Кощея определённо не дура: выбирает, естественно, самых-самых красавиц, желательно в придачу ещё и умниц.
• Дж. Фрэзер проводит забавные параллели образа Кощея с… библейским Самсоном. Вождь, обладает чудесной силой, не может быть побеждён обычным способом, берёт в жёны иноплеменниц, которые затем разбалтывают его секрет и помогают победить, он попадает в плен, но возвращает силу и освобождается… короче, как-то так выглядела бы ветхозаветная история с точки зрения филистимлян. Если же присовокупить сюда страсть к злату, то, возможно, мы поспешили с выводами насчёт сионистских настроений…
  • Кстати, шутки шутками, а в словаре Даля прямо говорится: «Кащей — сказочное лицо, вроде вечного жида»…
• Существует версия, что прототипом Кощея стал готский вождь Германарих, прославившийся своим долголетием: погиб в бою (а значит, ещё мог себе позволить в нём участвовать), когда ему было больше сотни лет (106—111 по разным источникам).
• За советские времена Кощей эволюционировал из зловещего полумёртвого чародея в комичного злодея-недотёпу. То же касается и его фольклорной «коллеги».

Где злодействует (и геройствует)[править]

Наливай ядреных щей Пожирней да погущей, — Я кощея стал тощее От заморских овощей!

Просит Федот Марусю

Фольклор[править]

• Польская сказка о волшебных овечках рассказывает историю местного варианта Кощея (того, что с медной бородой) иначе: героиня убегает из плена и просит то солнышко, то месяц помочь ей, а в конце её и овечек уносят птицы. Тогда Кощей, карабкаясь к небу по крутым горам, падает и разбивается вдребезги.

И вставил Иван-дурак Кощееву иглу в швейную машинку со словами: «Пускай ещё поколбасится!»

Анекдот

• Анекдот про Кощея, решившего покончить с собой: «Застрелился, утопился, повесился, отравился, бросился под поезд… Короче, развлекался, как мог».

• Бьётся Иван-царевич с Кощеем Бессмертным. Устал уже. Кощей глумится: — Всё равно не одолеешь ты меня, Иванушка. Смерть моя в яйце… Следует удар. — У-у-у… да не в том!

  Ещё анекдот

  • Панк-опера «Кащей Бессмертный» (1994) группы «Сектор Газа» в теме.
  • Примерно так выглядит бой Кощея с Иваном и в «Острове Русь» Лукьяненко. Хотя на самом деле Иван — сын негритянского воина, Кошей — учёный-экспериментатор, а Русь — остров Мадагаскар 23 века
  • Да и вообще практически в любом низкопробно претендующем на юмор произведении в сеттинге русских сказок кто-то решает, что его смерть в том яйце, которое ниже пояса. И как правило, предпринимает адекватные меры. Бедный злодей!

  • Распространена шутка, что по-украински сей персонаж зовётся Здыхлик Невмирущий (вариант — Чахлик). Многими принимается всерьёз. (В реальности, если что, Кощій Безсмертний, або Костій Бездушний; впрочем, теперь уже вариант с «Чахликом» шутливо употребляется в украинском языке как мем).
  • В современной песне
    

    Театр[править]

    • В детских новогодних утренниках почти всегда выступает одним из антагонистов, в отличии от Бабы Яги. Яга может быть и на стороне хороших, если не через раз, то через два.
    • Н. А. Римский-Корсаков, опера «Кащей Бессмертный» (1902).
      • В данном случае, что интересно, у него есть дочь — меццо-сопрано Кащеевна, чародейка хранящая тайну отцовской смерти и выдавшая её Ивану-Царевичу «по насердке в любви».
      • Колыбельная песня — добрая Царевна убаюкивает заглавного героя: «Спи, колдун, навек усни, злая смерть тебя возьми…»
    • Андрей Аверьянов, «Про стрельца Егора, царёву опору, сына Федота-стрельца, удалого молодца» (сиквел пьесы Филатова). Здесь Кощей Бессмертный — смешной злой «экономист» и мастер коррупционных схем.
    • Планирующийся к постановке в театре ЛДМ «Кощей Superstar»

    Литература[править]

    На русском языке[править]

    

    Виктор Васнецов, «Кащей Бессмертный», 1926 год.

    

    Художник А. Елисеев. Иллюстрация к сказке «Марья Моревна».

    • Вышеупомянутое знаменитое предисловие к «Руслану и Людмиле». Во плоти Кащей у Пушкина не появляется, однако образ Черномора немало у него позаимствовал.
    • Василий Жуковский, «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери» — здесь Кощей, хоть и антагонист, но не то чтобы такой уж злой. Коварный, да, но в стандартной, в общем-то, для сказочного царя-квестодателя степени. А его наружность заслуживает, пожалуй, прямой цитаты:
      • Н. Носов, «Приключения Незнайки и его друзей» — внутримировой пример. Когда Бублик повёз Винтика и Шпунтика из Змеевки в Зелёный город и задержался там, а вслед за ним исчез Шурупчик, поехавший узнать, в чём дело, жители Змеевки стали придумывать истории про поселившихся на дороге Бабу Ягу, Кощея или трёхголового дракона.
      • Братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу» — Кощей содержится в комфортабельной отдельной клетке с коврами, кондиционированием и стеллажами для книг в виварии НИИЧаВо: отбывает вечное предварительное заключение пока идет вечное следствие по делу бесконечных его злодеяний. «В институте им очень дорожили, так как попутно он использовался для некоторых уникальных экспериментов и как переводчик при общении со Змеем Горынычем».
      • Эдуард Успенский, «Вниз по волшебной реке» — один из первых советских образцов эпического фэнтези. Кощей здесь Главный Гад, который, освободившись с помощью писаря Чумички из цепей, сверг хорошего законного царя, а при главгаде — необычное для жанра обилие разномастных полицаев и квислингов.
      • Валерий Роньшин, детектив «Схватка с Кощеем Бессмертным». Генерал ФСБ Облеухов нанял двух тинейджеров, братьев Виноградовых, на роль секретных агентов для борьбы с ни много ни мало Орденом Чёрных Магов, мечтающим захватить мир. Егор с Никитой пережили множество странных приключений и сталкивались со всевозможной чертовщиной. В конце выяснилось, что вся «мистика» была подстроена генералом с сообщниками: он хотел руками братьев убрать директора ФСБ, после чего парни со своими рассказами про чёрных магов загремели бы в психушку, а он занял освободившееся кресло.
      • «Тайный сыск царя Гороха» — Кощей обитает во дворце, заглублённом под Лысую Гору, и периодически предпринимает преступные акции против Лукошкина и лукошкинцев. По натуре — ядрёная, как бомба, смесь великолепного мерзавца и злодея-недотёпы. Сражается офигенно большим мечом, что регулярно становится источником конфуза — тот то в дверь не пролезает, то из ножен толком не вытаскивается. В общении Кощей отыгрывает попеременно имидж сказочно-былинного чудища, культурного мерзавца а-ля дон Корлеоне и вора в законе прямиком из времён написания книжки, но с младшего лейтенанта Ивашова всё это хамелеонство сходит, как с козла молоко: вор (а также убийца, киднэппер, международный террорист и мраккультист) должен сидеть в тюрьме — и будет сидеть! Хотя и с Кощеем порой приходилось заключать временные союзы — против вельзевуловых легионов он сработал блестяще, хоть и за кадром. А потом всё равно принялся пакостить по-прежнему.
        • Кстати, здесь у Кощея обнаруживается неожиданная уязвимость: соль. Банальная каменная соль причиняет царю нежити сильную боль и, по-видимому, лишает колдовских сил (что и объясняет его многочисленные пленения, в том числе силами протагониста). И естественно, мало кто отказывает себе в удовольствии выпалить Кощею этой солью пониже спины!
      • «Преданья старины глубокой» — здесь Кащей главный антагонист, удивительно трезвомыслящий и рациональный Тёмный Властелин, и вместе с тем — эталонный бездушный разум и полное чудовище, хотя периодически (особенно в первом томе) умело притворяется злодеем со стандартами. Кстати, бессмертный он фактически дважды: до того, как обратиться в лича, он уже был богорождённым, смертным сыном Вия-Кумарби, бывшего Кроноса и Живы-Красопани, бывшей Деметры; и кстати, именно в ходе ритуала Ночи его обычная любовь к богатству приобрела форму обсессии — в лича предписывалось обращаться обнажённым, но Кащея ради насмешки заковали в золотые цепи, снять которые он не смог. Собрал полумиллионную (без учёта таких боевых единиц, как Соловей-разбойник или Змей Горыныч) армию, с которой планировал зачистить род людской, излишне, по его мнению, расплодившийся и мешающий жить нелюдям (и в этом смысле имел некоторый резон), но ожидаемо не преуспел. Однако убить его победители так и не смогли, ибо разломали иглу не со смертью Кащеевой, а всего лишь с силой — и потому не нашли ничего лучше, чем замуровать его в подземельях некоего безвестного острога.
        • Здесь Кащей тоже сражается офигенно большим мечом — тот имеет собственное имя Аспид-Змей, входит в число чародейных кладенцов и способен натурально оборачиваться живой змеёй и прятаться у хозяина в рукаве. А царство Кащеево, по указанию автора, расположено за 100 километров к югу от территории современного Сыктывкара.
      • Алексей Иванов, «Сердце пармы» — суровый и страшный князь пермских язычников Асыка создал себе демонический образ, похожий на сабж.
      • Дмитрий Емец:
        • «Таня Гроттер» — Бессмертник Кощеев. Функционер Магщества Продрыглых Магций и вроде бы большая шишка в нем, но по делу скорее мелкий пакостник, основная роль которого — вместе с парой приятелей выступать в роли продажных судей на матчах по драконболу. Тем не менее бессмертие не утратил и может быть проблемой. Историю о местонахождении смерти он выдумал, а где она на деле — неизвестно.
          • Что касается собственно Кощея, то добрые маги уже сотню раз дуб обыскали, а потом в него молния попала — и обыскивать стало нечего.
        • «С новым годом, Снеговик!/Ловушка для Кощея» — главный злодей (судя по некоторым намёкам и крайне похожим персонажам — тот же самый). Планирует похитить у Деда Мороза первое мгновение нового тысячелетия и ввергнуть мир во власть нечисти. Также тут и раскрывается, где на самом деле спрятана его смерть: в эфесе его же меча.
      • Николай Ромашов, «Бета-тестеры». С тропами не в ладах с классикой и осторожно, двести двадцать!.
      • Ольга Громыко, «О бедном Кощее замолвите слово» — деконструкция. Здесь Кощей — натуральный прекрасный принц, что внешне, что внутренне. И у него есть магическая лаборатория.
      • Очень похож образ Кощея в «Кого за Смертью посылать»: здесь он одно лицо с… вдохните поглубже, я не знаю, что с вами будет… Питером Пэном. И выглядит, соответственно, юным обольстительным негодником. А образ дряхлой злобной развалины придумали невесты, налюбившиеся с Кощеем и возвращающиеся к женихам — чтоб не было лишних вопросов. Не-не-не, «он только немощный мучитель», никакого ущерба чести, что девичьей, что рыцарской…
      • Руслан Мельников, «Чёрная кость» — те самые чёрные кости в алмазных кристаллах принадлежат Кощею, навьей твари, выпущенной в мир живых. Даже в таком виде Кощей находит способ заставить людей приносить себе кровавые жертвы и мечтать о воссоединении всех частей разделённого.
      • Сергей Лукьяненко и Юлий Буркин, «Остров Русь» — аверсия. В заглавной повести Кащей, конечно, есть, и упомянутый в примечаниях убитый штамп обыгрывается, только надо учитывать, что весь остров (который на самом деле Мадагаскар) — это полигон для ролевухи на тему былинной Руси, созданный с использованием технологий будущего, где «игроки» реально оборачиваются своими персонажами. О жизни до острова о Кащее известно мало, зовут Роман (прототипом стал писатель Роман Арбитман), был однокурсником нынешней княгини киевской.
        • Продолжает он действовать и в третьей части, из-за чего весь сюжет и завязался.
      • «Ирка Хортица»: здесь Кощей — страшное божество, представляющие наиболее уродливые аспекты войны (например насилие над слабым, бесчестье, непогребённые труппы павших), он же лидер славянских всадников Апокалипсиса Дикой охоты.
      • Дмитрий Мансуров, «Кащей Бессмертный».
      • Сергей Сухинов, декалогия «Изумрудный город» — Кощей очень высокий, напоминает обтянутый кожей скелет, носит плащ с капюшоном. Некогда правил Скифией, Сарматией и Колхидой, но был побеждён Пакиром и стал его вассалом. Крутой фехтовальщик.
      • Василий Головачёв, «Тень Люциферова крыла» — Кощей появляется в «древнеславянском» параллельном мире Светана как физическая аномалия (выглядит как чёрное облако) по имени Кщерь. Может высасывать души.
      • Мария Карела, «Каскадёр» — Кощей создаёт зелья для боевых наркоманов. И само состояние, и побочка описаны в красках.
      • Евгений Лукин, «Катали мы ваше Солнце!» — Кащеем зовут владыку подземного царства… Только оно тут вовсе не «потустороннее», и Кащей отнюдь не средоточие зла.
      • Михаил Мокиенко, «Как Бабы-Яги сказку спасали» — Кощей-Бессмертный здесь злодей по должности, хотя и собирался прикончить солдата Мокея и его сослуживцев. А вот Лихо Одноглазое — Полное чудовище.
      • Павел Пепперштейн и Сергей Ануфриев, «Мифогенная любовь каст». Главный герой переживает в галлюцинациях странные приключения, сражаясь на стороне русских сказочных героев (Колобка, Лисы-Патрикеевны, Мухи-Цокотухи, Кощея Бессмертного) против героев западных сказок, выступающих за нацистов (Мэри Поппинс, Алисы Лидделл, Пеппи Длинныйчулок, Карлсона, Винни-Пуха).
      • Борис Романовский, «Великан» — Кощей бессмертный посылает протагониста узнать: А) где находится его смерть, Б) где спрятано его кощеевское «злато», то есть сокровища, В) куда пропали очки Кощея!

      • Однажды задумал Бессмертный Кощей Отметить стотысячный свой юбилей. Позвал к именинному он пирогу Горыныча Змея и Бабу-Ягу. Кондитер испёк преогромный пирог, Чтобы свечи на нём именинник зажёг. Устал и умаялся бедный Кощей: Не шутка расставить сто тысяч свечей! Со счёта сбивался раз двадцать подряд, Что праздник затеял, уже был не рад. Пока над свечами бедняга корпел, Пирог именинный совсем зачерствел. Сказали Горыныч с Ягой: «Просто срам Сухарь подавать вместо торта гостям!» А мыши нашли злополучный пирог, И всласть угостились они под шумок. Кощей не на шутку тогда осерчал, С тех пор день рожденья он не отмечал. И сколько Кощею Бессмертному лет, Теперь неразгаданный вечный секрет.

        Тамара Крюкова

        • Якобы Никос Зервас, «Дети против волшебников». «Секрет необычайной популярности книг Зерваса в Европе прост: их читают тысячи тех, кто давно мечтал разбить юному Кащею очки».
          • Антисказка — в первой части Иван Царицын косплеит Ивана-Царевича, расправляясь с профессором Кошем как с заправским Кощеем (держа его за яйцо Фаберже с Адмиралтейской иглой, которое тот ныкал в горшочке с дубом-бонсаем).
          • Не в ладах с фольклором — автор утверждает, что: «Русского ребёнка никогда не убедить, что Баба-Яга или Кощей Бессмертный — это положительные герои, даже если им по 14 лет».
        • Светлана Багдерина, «И стали они жить-поживать» из лукоморского цикла — Костей, узурпатор трона страны Костей. Совпадение имени с названием страны случайное — костеи издавна известны резьбой по кости. А смысл имени раскрывается почти в самом конце, попутно с неожиданным его родством с членом противостоящей ему команды, дедом Зимарём настоящее имя которого Мороз, а отец обоих братьев явно был любителем каламбуров, назвавшим сыновей «Мороз да Костей».

        На других языках[править]

        • Лонгфелло, Песнь о Гайавате — Жемчужное Перо по месту жительства и повадкам напоминает не то Саурона, не то Кощея.
        • Джеймс Кейбелл, «Сказание о Мануэле». Кощей — демиург, создавший всё, как оно есть (ему предшествовали другие боги, создавшие всё, как оно было).
        • Роберт Хайнлайн, «Иов, или Осмеяние справедливости» — выше Яхве, Сатаны, Тора и Локи стоит некое верховное существо Mr Koshchei, который в конечном итоге исполнил роль верховного суда в решении судьбы главных героев романа.
        • Во вселенной «Ведьмака» кощеи (Kościej, викия по сеттингу называет его кащей или костец) — конструкты, создаваемые чародеями, фактически големы. Один из таких, созданный Френегалом в виде гигантского членистоногого («Какая-то смесь паука и рака») преследует главных героев «Дороги без возврата».
          • В играх трилогии кощеи попадаются в качестве боссов. Например, в первой игре герой прорывается через полчища мутантов, среди которых оказывается одна из самых опасных известных человечеству тварей — кощей.
          • «Боевой таракан» из нетфликсовского сериала — вероятно, тоже оно, хотя выглядит вполне живым.
        • Вселенная Хонор Харрингтон — упоминается, что Третью мировую войну, едва не закатавшую Землю в каменный век, развязали некие «Славянские гегемонисты» силами тайно выведенных в украинских секретных лабораториях суперсолдат-«Кощеев».
        • Ричард Морган, «Видоизменённый углерод» — планета Харлан, родина главного героя цикла Такеши Ковача, была колонизирована совместно японскими колонистами и восточноевропейскими рабочими-гастарбайтерами, которые на оных работали. Получилось Ряженые под Россию и Ряженые под Японию: в местных детских сказках легко уживаются тэнгу [мужчина огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями], Баба-Яга, они (японские демоны) и Кощей Бессмертный. В результате синтеза двух настолько непохожих культур получилась уникальная третья — харланская.

        Кино[править]

        • Заслуженная Баба-Яга Советского Союза Георгий Милляр пару раз засветился и в сабжевом образе:
          • «Кащей Бессмертный» (1944, реж. Александр Роу) — в отличии от бессмертных из известной киновселенной потеря головы для персонажа не критична от слова «совсем»: раза два её ему точно сносят, а старичку хоть бы что. Смерть Кащеева в этом фильме представлена в виде змеи, спрятавшейся под крылом голубя. С тропами враги в рогатых шлемах, гардероб из костей, окаменение и пережить самопожертвование.
            • Вики сообщает подробности: «Во время съёмок Милляр переболел малярией и весил, по его словам, „45 килограммов с ботинками“. В сочетании с ярким красным плащом это придавало ему сильное сходство со скелетом. Часть грима придумал сам Милляр. Говорят, что его лошади завязывали глаза, потому что она боялась и не подпускала к себе загримированного актёра».
          • «Огонь, вода и… медные трубы» (1968, тоже Роу) — здесь Георгий Францевич воплотил образ не только Кощея, но и его тёщи — Бабы-Яги.
        • «Весёлое волшебство» (1969, ч/б, реж. Б. Рыцарев) — Кащей, усатый мужчина в кепке, здесь игривый, ухажёристый, напоминающий колхозного руководителя из бывших дворян… А его дворец снаружи выглядит как избушка размером два на два метра.
        • «Новогодние приключения Маши и Вити» (1975) — Кащей здесь ещё и дядя кота Матвея (что является отсылкой к актёрскому составу: кота играл Михаил Боярский, а Кащея — его дядя Николай). С тропами Злодейская песня, Не в ладах с физикой и похититель Рождества.
        • «Усатый нянь» (1977) — «Бессмертный Кощей из одних костей» присутствует в кроссовере «Песня про Колобка».
        • «Там, на неведомых дорожках…» (1982, реж. Михаил Юзовский) — в отличии от первоисточника (вышеупомянутой «Вниз по волшебной реке»), где заветная иголка так и осталась в стогу сена, а до намагничивания ножниц Митя не додумался, здесь Кощея (Александр Филиппенко) в итоге всё-таки обессиливают, постучав по кончику иглы, впрочем, оставляя в живых. «А по кочану!»
        • «После дождичка, в четверг…» (1985) — Кощей в великолепном исполнении Олега Табакова рвёт шаблоны, являясь вполне добродушным (с виду) и упитанным. («В подвале не сижу, на цепях не вишу — поправился за триста лет»). И волосы золотые. А ещё он провоцирует героев, подсовывая им на хранение, якобы яйцо со Смертью. Фальшивое.
        • «На златом крыльце сидели…» — (1986, реж. Борис Рыцарев). «Безобразничать безобразничал, а врать не врал».
        • «Сказка про влюблённого маляра» (1987, реж. Надежда Кошеверова) — Кощей очень не любит различные красочные пейзажи, а особенности птичек на них.
          • Главному герою воин, который охраняет смерть Кощея, говорит, что убьёт каждого, кто ногой встанет на полянку, рядом с деревом, на котором хранится смерть. Маляр прошёл полянку на руках, и воин ему ничего не сделал.
        • «Лиловый шар» (1987, по мотивам Булычёва) — у Кащея есть костяные накладки, но трудно сказать, являются ли они элементом доспеха, одежды или частью грима.
        • «Раз, два — горе не беда!» (1988) — изобретения мастера Данилова помогли Ивану-солдату победить Кощея, Дракона и Змея Горыныча.
        • «Легенда о Кащее, или В поисках тридесятого царства» (2004, может идти в формате мини-сериала) — в обрамляющей истории Кащей в исполнении Алексея Петренко рассказывает, как он дошёл до жизни такой, что и является основной историей фильма. Оказывается, Баба-Яга и Кощей не всегда были злодеями и вредителями — когда-то они любили друг друга, были молоды и красивы, но злые боги Велес, Перун и Семаргл прокляли их страшным проклятием за это.
        • «Чудеса в Решетове» (2004) — серьёзный бизнесмен Константин Константинович Бессмертных.
        • «Книга мастеров» (2009). Кощей Бессмертный, влюблённый в сидящую на ветвях Русалку, вынужден был на некоторое время оставить свою… гм… сердечную подругу наедине с главным героем, подростком Иваном-Не-Дураком. Вернувшись, Кощей начинает придираться к парню: «Не может быть! Не покусился?! Был рядом с ней — и не покусился?! Убить бы тебя на всякий случай…».
        • «Реальная сказка» (2011, продюсер Сергей Безруков) — сказочные персонажи переселились в реальный мир, понимая, что люди перестали в них верить. Любитель злата Кащей Бессмертный (Леонид Ярмольник) стал олигархом по имени Борис Кащеев. С тропами злодей с хорошей репутацией, крутой курильщик/нестандартное прикуривание, пешеход сбил машину, невинно выглядящий злодей и псевдомилый злодей.
        • «Последний богатырь» (2017) — здешний Кощей возглавляет тёмные силы. Благородный антигерой. С тропами антисказка, визуальная отсылка и похоже, это задание для Аквамена.
          • Сиквел «Последний богатырь: Корень зла» (премьера — январь 2021) — Кощея вернули с того света, но у него теперь амнезия и вообще он плохо соображает. Вернулся не таким, из-за чего вместо могучего колдуна герои получили фактически дедушку со слабоумием, частично исцеляемым ударом Бабы Яги ложкой по маковке. Впрочем, под конец фильма всё вспомнил и Яге, судя по намёкам в одной из последних сцен, за кадром всё хорошее припомнил. С тропами Голову с плеч и Участь хуже смерти.
          • Они ещё и «Последний богатырь 3» планируют, на декабрь того же 21-го, где Кощей тоже должен засветиться.

        Телесериалы[править]

        • Doctor Who — настоящее имя Мастера именно Koschei (упоминалось в одном из первых появлений Мастера, увы, утерянной серии времен «Второго Доктора»).
        • «Гримм» — есть класс существ «кощей», известный своей живучестью. Ренар объясняет, что самым известным кощеем был Распутин, которого прибил (с трудом) один из Гриммов. По сути — радиоактивный скелет, убивающий радиацией.
          • Единственный присутствующий в сериале представитель (великолепное исполнение Марка Иванира — на русском говорит ВООБЩЕ без акцента) способен как исцелять людей, так и «дарить» им мучительную смерть; персонаж скорее положительный. В 9-й серии 3-го сезона выясняется, что ранее работал киллером в конторе Фигнёй Страдаете, Братцы, убивая жертв радиацией. И это несмотря на то, что лучевая болезнь — это не то, что случается с каждым встречным-поперечным, дурацкий какой-то способ ликвидации, привлекающий совершенно ненужное внимание. Судя по всему, тонкий намёк на не так давно нашумевшую смерть одного эмигранта из РФ в Британию.
        • «Сергий против нечисти» — местный Кощей впадает в спячку, когда его золото с ним. А вот если забрать хоть одну монету, он переходит в режим лепрекона из одноимённой франшизы. Историю со смертью в игле выдумал Иван-Царевич, который на самом деле Кощея не убил, а просто вернул тому золото. И даже растворение в кислоте с последующим гашением её известью Кощея не убивает, а только достаточно сильно замедляет регенерацию.

        Телевидение[править]

        • Детская кукольная передача «Лукоморье» — Кощей-банкир.
        • «Кривое зеркало», спектакль «В поисках счастья». Путь к сердцу лежит через желудок — инверсия шутки ради. Бабку Матрёну похищает Кощей Бессмертный (Вячеслав Войнаровский). Однако, будучи в плену, Матрёна закормила Кощея, из-за чего тот изрядно потолстел. Из-за этого Кощей хотел было разбить свое яйцо, но по приходу Бабки Цветочек просто отпустил Матрёну.
        • В. Обгорелов, телеспектакль «Про Кащея и Марью-царевну» (1998).

        Мультфильмы[править]

        В советских мультфильмах Кощея Бессмертного почти всегда упаковывали в латы. Очевидно, чтоб был похож на тевтонских рыцарей, как их тогда представляли.

        • Экранизации «Царевны-лягушки»:
          • «Царевна-лягушка» (1954) — по сути финальный босс, превращает людей в золотые статуи, сам перекидывается в ворона, а также обладает короной, растущей непосредственно из черепа. Имеет зеркало-коверкало.
          • «Царевна-лягушка» (1971) — кукольный мультфильм. Тоже показано, как мучает Василису в плену.
          • «Василиса Прекрасная» (1977) — главный злодей и при этом персонаж-призрак пополам с Неизвестность пугает больше — в кадре не появляется, только голос.
            • Дуб, на котором спрятан сундук со смертью Кощея, охраняет стая воронов.
        • «Баба-Яга против!» (1980) — три мультика, посвящённые Олимпиаде-80. Золотое трио — Баба-Яга, Кощей Бессмертный и маленький, безобидный Змей Горыныч, милый домашний любимец — пытается саботировать Олимпиаду. В отличие от большинства мультфильмов, здесь они главные персонажи и действуют как команда. Только вот не получается позлодействовать. «…перелёт! …недолёт! …по-пал!»
        • «Бабка Ёжка и другие» — наравне с другими сказочными персонажами воспитывают молодую Ёжку. Выглядит как скелет, и здесь он весьма мирный интеллигент, склонный к философским рассуждениям.
        • «В тусклом царстве, в сером государстве» — здесь антагонистом является Кащей Бесцветный, который «тусклостью заведует».
        • «Два богатыря» — казахский батыр даже не стал с Кощеем церемониться, а попросту примотал его арканом к колонне его же дворца. «Говоришь, бессмертный? Ну вот и живи!». Кстати, тут он невысок и весьма проворен, носит элегантную чёрную мантию, вместо меча использует рапиру и кинжал и вообще похож на архитипичного лича.
        • «Иван-Царевич и Серый волк»: тут Кощей, как и в киносказке «После дождичка, в четверг…» — невысокий и пухленький. А ещё любитель забалтывать своих гостей до смерти. Считается, что шарж на Эдварда Радзинского: «Я люблю историю — и люблю рассказывать разные истории!». Не очень-то добрый шарж, больше карикатура.
        • «Ивашка из Дворца пионеров» — здесь Кощей откровенно ряжен под тевтонского рыцаря в топфхельме с парой рогов. Последний был очень рад встрече с электромагнитом…
        • «Молодильные яблоки» — Исправить в адаптации, пополам с изменившейся моралью. В оригинальной сказке Иван попадался на воровстве, и правители даже его стыдили — дескать, если бы ты попросил коня/жар-птицу, я бы его тебе их отдал. На обратном пути Иван обманывает царей, и они остаются ни с чем. Здесь же молодильные яблоки принадлежат какому-то злобному рыцарю, помешанному на мировом господстве, волшебный конь принадлежит Кощею, а Синеглазка томится в плену у Бабы-Яги. От брака с Кощеем Синеглазке тоже ничего хорошего не светит, а рыцаря с конём даже не кидают: тот сам от него сбегает, не желая участвовать в захватнических войнах и убийствах.
          • Кроме того, отец трёх братьев здесь не царь, а селянин, Иван ходит в лаптях, а когда волк предлагает ему те же планы похищения, что и в оригинальной сказке, Иван отвечает: «Нет, я уж лучше добром попрошу, по-хорошему!» Наконец, Иван на распутье не жертвует, как в большинстве вариантов сказки, своим конём (у него его попросту не было), а выбирает опасную дорогу, коней же проигрывают отрицательные братья.
          • Кощей тут сидит в своём дворце безвылазно и не посягает на мировое господство.
          • И одет он здесь как царь. Зато злой рыцарь с зелёным лицом даже спит в латах.
        • «Про собаку Розку» из цикла «Гора самоцветов» — мелкая собачка под конец обращает в бегство армию Кощея Бессмертного!
        • «Сказка сказывается» — тот ещё хоррор по мотивам русских народных сказок. Расторопный слуга выполнил за царевича все квесты, но когда пришла пора биться, а Кощей (в озвучке вышеупомянутого Милляра) превратился в дракона, царевич хлопнулся в обморок. Пришлось слуге самому расхлёбывать. Здесь заветное яйцо с иглой Кощей прячет внутри себя вместе с «матрёшкой» хранителей, они же его аватары, но своя ахиллесова фигня у него остаётся: в образе совы, летучей мыши и, судя по словам Бабы-Яги, лисы его можно поразить заветным мечом-кладенцом, а в образе дракона — мёртвым волосом. Ещё он старший брат Бабы-Яги и Водяного, которых, видимо, так достал, что они охотно помогают с ним расправиться.

        Мультсериалы[править]

        • «Царевны» — здесь Кощей положительный персонаж, директор школы Дивногорья. Учительница Марлен явно влюблена в него, а тот видит в ней только отличную коллегу, потому что сам формат не предусматривает любовных линий. Впрочем, юные зрительницы все равно шипперят эту пару в фанарте.
        • «Сказочный патруль» — ещё один положительный персонаж, бессменный глава города Мышкин и по совместительству начальник девушек.

        Комиксы[править]

        • Вселенная DC Comics — Кощей Бессмертный правит страной под названием Слорения (натуральная клюквенная Россия. Только маленькая). Убил его наёмник Дефстроук. И близко не тянет на аристократически худощавого старика — здешний Кощей могуч, длинноволос, накачан, невоздержан в половой жизни, свиреп и не особо умён. Собственно, он и власть-то захватил, напугав всё население своей жестокостью, грубой силой и практической неубиваемостью.
        • «Хеллбой» — один из русских злодеев. Правда, в комиксе Кощей Бессмертный изображён как типичный тюрок. Но, как говорится, поскреби русского…
          • Скорее злодей по должности — сам по себе не злой, а в сольном комиксе довольно трагичен. И вообще его на Хеллбоя натравила Баба-Яга, а потом они мирно вместе выпили.
        •   Кощей из комикса от издательства Bubble «Инок» и его продолжения «Мироходцы» усилиями космических сущностей стал бессмертным и защищал Эдем на протяжении тысячелетий. На самом деле является Иваном Царевичем.
        • В далёкие 1990-е в детском журнале «Серёжка» был опубликован комикс, в котором царь Берендей, не желающий выдавать дочь за Ивана-дурака, поручил последнему невыполнимую задачу — принести три головы Кощея. Баба Яга сообщила дураку, что бессмертный любит играть в загадки, так что и без битвы можно обойтись. Иван пришёл в замок Кощея и предложил сыграть в загадки на головы. Ответив на три вопроса Кощея, он задал свой: «Ответь, получишь ли ты мою голову. Если не угадаешь, то получишь!». Кощей впал в ступор.
        • Веб-комикс «Приключения Суперсвина» — Суперсвин (повзрослевший и окрутевший поросёнок Пятачок) надоел всем сказочным злодеям, и они решили от него избавиться. Для этого Кощей Бессмертный придумал «гениальный и хитроумный план» — просто заманить его в ловушку и всем вместе избить его до полусмерти.
        • Изредка встречался в роли злодея в «Весёлых картинках» в комиксах Е.Милутки.
          • Один из конкретных выпусков «Невероятные приключения веселых человечков в сказочном музее» (ВК № 10 1987 г.). Тут Кощей сбежал из подвала (где отбывал срок как у Стругацких, или как в сказке «Марья Моревна») и начал безобразничать. В результате сам себя обезвредил.

        Видеоигры[править]

        • Yaga — Кощей здесь является одним из обязательных боссов.
        • Игра «Нечисть: Долина тьмы» от компании «Антитанк» Кощей — костлявый колдун, хранитель несметных сокровищ и главный босс. Убить его можно, только уничтожив его чёрное сердце, хранящееся в середине последней карты.
        • В дополнительной кампании «Охотники» для «Warcraft 3» есть персонаж Кощей, реализованный личом.
        • Квест «Три богатыря» — Кощей (внешне вылитый Мэнни из Grim Fandango) здесь антагонист, ворующий прекрасных девиц. И нет, не для утех: из них он черпает свое бессмертие.
        • Аллоды Онлайн — боярин Наволод Кощунский, живущий на небольшом аллоде возле Умойра, своей фамилией, мрачной репутацией некроманта-мизантропа и хитрым способом убийства явно отсылает к сабжу статьи. При этом он вовсе не злодей и вскоре становится (хотя нельзя сказать чтобы добровольно) ментором протагониста.

        Настольные игры[править]

        • Берсерк: вселенная магических битв — в каждом из выпусков серии «Легенды Руси» появлялся Кащей — болотный и с −2 от ударов, что в рамках этих выпусков довольно серьёзная защита. Да и собственный удар у него нехилый, пусть и не такой мощный, как у Ильи Муромца, Змея Горыныча или Святогора.
        • Warhammer 40,000 — в древних некронтирских мифах и сказочной литературе упоминаются немесор Кощей и Тантех Бессмертный. Тразин Неисчислимый использует эти имена для сокрытия личности. Очень прозрачный намёк на то, что этот харизматичный некрон в своё время знатно покуролесил в древности на Терре^[5].

        Музыка[править]

        • Владимир Высоцкий, «Сказка о несчастных лесных жителях» (На краю края земли, где небо ясное). Кащей страдает безответной любовью к похищенной им царице. Он приставил сторожить пленницу животное «с семью главами, о пятнадцати глазах», и оно не пускало к ней никого — в первую очередь, естественно, самого Кащея. «Добрый молодец Иван решил попасть туда: / Мол, видали мы кащеев, так-растак!» Пришёл и сказал старику «двухтыщелетнему»:

          • Бедный злодей!

          • «Сектор газа», панк-опера «Кащей Бессмертный». В конце тоже помер. Количество отхваченных им от Ивана трендюлей превзошло даже возможности его бессмертия, так что помер с жалостливой песней.
          • Веня Дркин, «Про советскую милицию» — перечислялось, чем кончилось общение с первым омоновцем для Бабы-Яги, Кощея и Горыныча. Если вкратце — ничем хорошим.
          • «Крестовый туз», «Новый русский кот» («Психбольница») — здесь Кощей представлен главврачом психбольницы.

          Примечания[править]

          1. ↑ Как правильно: Кащей или Кощей?
          2. ↑ Ошибочное понимание того, в каком именно яйце, уже само по себе убитый штамп.
          3. ↑ В других вариантах этого сюжета фигурирует не утка, а тетёрка.
          4. ↑ Вариант: на острове Буяне. А дуб, выходит, то самое мировое древо. Вариант: сундук не на ветвях, а зарыт под корнями.
          5. ↑ «Кощей над златом чахнет» — это как раз про него. Только вместо презренного жёлтого металла у него коллекция диковинок со всей Вселенной. Про смерть в яйце ничего не известно, и вообще есть подозрение, что он таким образом стебался от скуки над всяким Иванушками-дурачками, мнящими себя Царевичами.

          [изменить] Бестиарий
          Определения	Бог во плоти • Боевой зверь • Говорящее животное (умная говорящая птица) • Да он просто Зверь! • Дети-маугли• Живой вертолёт/Уши-крылья • Забавное животное • Зверобог • Иерархия улья (Королева улья) • Клон • Коллективный разум • Кому няшка, кому кондрашка • Криптид • Крысиный волк • Лавинообразное размножение • Лес рук • Мать чудовищ • Многорук • Монстр/Многоглавый монстр/Ручной монстр (Все любят монстров • Монстровая жизнь монстров • Монстр-приключенец • Слепое чудовище) • Мутанты • Множество глаз • Неведома зверушка • Непонятного пола • Непонятно кто • Ниндзя-пират-зомби-робот • Окаменелости • Полубог • Рукотворное чудовище • Самые зловредные твари • Фамильяр • Фантастические эмигранты • Химера (Суп существ • Трансген) • Хищный зверь • Хтоническое чудовище • Чудовище недели • Чужеродное чудовище (Геометрическое • Звероподобное • Механическое) • Шкажошные шушества (домашняя нечисть • шкажошные вредители • шкажошные пришельцы) • Шкала антропоморфизма • Шкала могущества богов Инопланетная жизнь: Альф • Гуманоидные инопланетяне • Живой аэростат • Инопланетянин в консервной банке • Маленькие зелёные человечки • Мопс из космоса • Причудливая чужая биология (Кремниевая жизнь • Энергетическая форма жизни) • Серые • Чужеродные инопланетяне Люди: Альтернативное происхождение человека • Люди — воины • Люди выживут • Люди-минус • Люди — особенные • Люди с другой планеты • Не люди • Плохие люди • Человек — это звучит жутко Улучшенные люди (Человек-плюс → Транс-человек → Пост-человек/Предательский постчеловек Всё равно я человек! • Он не человек! • Полукровка • Синдром транс-человека
          Гуманоиды	Великаны (Гигантская женщина • Гигантский несмышлёныш • Сверхгигант) • Гоблины • Гремлины • Кобольды Орки: космические орки • не орки • орк похож на свинью • совсем плохие орки • хорошие орки Эльфы: дивные эльфы • космические эльфы • ЛГБТ • нацисты • не эльфы • плохие эльфы • фейри Низкорослые расы: Гномы (гномики • именно такие гномы • не гномы • плохие гномы • космические гномы) • Зловещий карлик • Лилипуты • Полурослики (Не такие полурослики) Читайте также про шкажошных существ.
          Разумные не-гуманоиды	Зверолюди: Гарпии • Гноллы • Змеелюди • Люди-медведи • Кентавры • Кошколюди • Крысолюди • Лисий народ• Минотавры • Псоглавцы • Птицелюди • Сатиры и фавны • Ящеролюди Прочее: Гриболюди • Крылатый народ • Медузы (раса) • Микробы • Морской народ (Морские пришельцы • Русалки • Рыболюди • Шелки) • Разумный паразит
          Типы рас	Гордая и воинственная раса • Гордая и мудрая раса • Гордая независимая раса • Гордая торговая раса • Кибернетическая раса • Нетиповая раса • Порочная раса • Развратная раса • Разноцветная раса • Раса слуг vs Раса господ • Раса из одного • Тупая раса • Беззаботная жизнелюбивая раса Дофига рас • Пять рас (ось Зла vs Монстры против демонов) • Разные происхождения одного народа
          Обычные, гигантские и вымершие животные	Они здесь так хорошо размножились, что пришлось под них сделать отдельный шаблон
          Прочие монстры и вымышленные животные	Бехолдер • Варги • Василиск • Виверна • Голлум • Грифон • Гидра • Доппельгангер • Единорог • Ёкай (кицунэ и Девятихвостая Лиса • Тэнгу) • Инсектоиды (Арахниды) • Йети • Кайдзю (меха-версия) • Кракены и спруты • Космический монстр (космический кит) • Кролик-убийца • Ктулхуманоиды • Лунный монстр • Мантикора • Мехаоновские монстры • Милый Ктулху • Морское чудовище (Морской змей) • Нефилим • Метаморф vs Оборотень vs Анимаг (Чмоборотень)/Клеймо метаморфа • Огр • Песчаный червь • Привередливый монстр • Саламандра • Совомедведь • Троглодиты • Серые • Сфинкс • Тролли • Феникс • Цербер • Циклоп Драконы: Азиатские драконы • Божественный дракон • Возвращение драконов • Драколич • Дьявольский дракон • Дракон похож на змею (или на кошку • на собаку • на птицу • на ящера • на осла • на свинью • на летучую мышь • на гуманоида) • Дракониды • Драконы против демонов • Динозавр похож на дракона • Змей Горыныч • Ледяной дракон • Механический дракон • Повелитель драконов (Драконий наездник) • Толстый дракон • Чужеродный дракон Растения: Грибы-убийцы • Дендроид • Плотоядное растение По роли в произведении: Монстр на карнавале • Няшные монстры • Чудовище Чехова
          Духи	Ангел (жуткий ангел • небожители • падший ангел) • Благородный демон • Вендиго • Гений места (Домовой • Дриады • Кикимора • Леший • Водяной) • Демон (Балрог • Демон в облике человека • Дэвы • Инкубы и суккубы • Они • Шайтан) • Дикая Охота • Зловещая тень • Крампус • Келпи • Лепрекон • Пери • Ракшасы • Феи • Чёрт с рогами • Чертенята Джинны: Буквалист • Глупый • Добрый • Злой • Ифрит • Телепат • Раб лампы • Шайтан Шабаш
          Оживлённое неживое и мёртвое	См. соответствующий шаблон.
          Сверхсущества	Аватара • Живая планета • Планетарное тело • Природа с ПМС (Природа берёт своё)
          Именные	Баба-Яга • Годзилла • Джек-попрыгунчик • Дьявол из Джерси • Кинг-Конг • Кощей Бессмертный • Крампус • Левиафан • Лох-несское чудовище • Моби Дик • Монстр Франкенштейна • Соловей-разбойник • Чупакабра
          Роботы	Автоматон • Безумный робот • Биоробот • Боевой человекоподобный робот • Буквальный зомби-робот • Девочка-робот • Дрон • Излишне антропоморфный робот • Искусственный интеллект • Искусственный человек • Квазиробот • Киберфауна • Киборг (чуждые механоиды) • Любовь и железяка (Милый робот) • Ме́ха • Механический дракон • Обратная киборгизация/От искусственного к настоящему • Робоконь • Робот-маг • Робот-наркоман • Робот-собака • Робот-раб • Робот-убийца • Чужеродная машина • Неясные роботы Кровь роботов • Язык роботов
          Подробнее	Шкала опасности: бандитов • вампиров • великанов • гномов • демонов и ангелов • джиннов • драконов • зомби (Шкала опасности зомби — слить эти две) • инопланетян • оборотней • орков • богов • ИИ • ОБЧР • прекрасного народа • самых страшных существ Взросление у долгожителей • Межвидовая романтика/Межвидовое скрещивание • Ой, что-то жопа кружится! • Поединок оборотней/Вампиры против оборотней • Смертоносный плевок • Страна чудовищ • Хаос брачного сезона
          ←	Амплуа • Навигация