Кто написал сказку цветик семицветик отчество

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика.

Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А сзади тем временем сзади пристала незнакомая собака, да все баранки одну за другой и съела. Сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, и счастливо облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возьмись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало.

Что делать? Женя уже собиралась по своему обыкновению заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила! — закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!

Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться. Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе! Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок. Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий – в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очутилась опять во дворе.

А мальчики на нее смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках.

Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу.

Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало.

За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях.

Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.

И тотчас все игрушки исчезли.

Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю- ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика.

А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Сказка про девочку Женю, которой подарили волшебный цветик-семицветик. На нем было семь лепестков, и он мог выполнить любые семь желаний. Первые шесть желаний Женя потратила, но никакого удовольствия не получила и только последним желанием сделала очень доброе дело!

«Цветик семицветик» читать

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика.

Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А сзади тем временем сзади пристала незнакомая собака, да все баранки одну за другой и съела. Сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, и счастливо облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возьмись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало.

Что делать? Женя уже собиралась по своему обыкновению заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками! Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила! — закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая! Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться. Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе! Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок. Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий – в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на нее смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу.

Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало.

За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях.

Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины. И тотчас все игрушки исчезли. Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю- ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Иллюстраторы Э.Булатов и О.Васильев

Жила девочка Женя. Одна­жды послала её мама в мага­зин за баран­ками. Купила Женя семь бара­нок: две баранки с тми­ном для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с саха­ром для себя и одну малень­кую розо­вую баранку для бра­тика Павлика.

Взяла Женя связку бара­нок и отпра­ви­лась домой. Идет, по сто­ро­нам зевает, вывески читает, ворон счи­тает. А сзади тем вре­ме­нем сзади при­стала незна­ко­мая собака, да все баранки одну за дру­гой и съела. Сна­чала съела папины с тми­ном, потом мамины с маком, потом Женины с саха­ром. Почув­ство­вала Женя, что баранки стали что-то черес­чур лег­кие. Обер­ну­лась, да уж поздно. Мочалка бол­та­ется пустая, а собака послед­нюю, розо­вую Пав­ли­кову бара­ночку доедает, и счаст­ливо облизывается.

— Ах, вред­ная собака! — закри­чала Женя и бро­си­лась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблу­ди­лась. Видит – место совсем незна­ко­мое, боль­ших домов нет, а стоят малень­кие домики. Испу­га­лась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возь­мись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя ста­рушке все и рассказала.

Пожа­лела ста­рушка Женю, при­вела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, бара­нок у меня нет и денег тоже нет, но зато рас­тет у меня в садике один цве­ток, назы­ва­ется — цве­тик-семи­цве­тик, он все может. Ты, я знаю, девочка хоро­шая, хоть и любишь зевать по сто­ро­нам. Я тебе подарю цве­тик-семи­цве­тик, он все устроит.

С этими сло­вами ста­рушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень кра­си­вый цве­ток вроде ромашки. У него было семь про­зрач­ных лепест­ков, каж­дый дру­гого цвета: жел­тый, крас­ный, зеле­ный, синий, оран­же­вый, фио­ле­то­вый и голубой.

— Этот цве­тик, — ска­зала ста­рушка, — не про­стой. Он может испол­нить все, что ты захо­чешь. Для этого надо только ото­рвать один из лепест­ков, бро­сить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сде­ла­лось то-то или то-то. И это тот­час сделается.

Женя веж­ливо побла­го­да­рила ста­рушку, вышла за калитку и тут только вспом­нила, что не знает дороги домой. Она захо­тела вер­нуться в садик и попро­сить ста­рушку, чтобы та про­во­дила ее до ближ­него мили­ци­о­нера, но ни садика, ни ста­рушки как не бывало.

Что делать? Женя уже соби­ра­лась по сво­ему обык­но­ве­нию запла­кать, даже нос намор­щила, как гар­мошку, да вдруг вспом­нила про завет­ный цветок.

— А ну-ка, посмот­рим, что это за цветик-семицветик!

Женя поско­рее ото­рвала жел­тый лепе­сток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это ска­зать, как в тот же миг очу­ти­лась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: “Это и вправду заме­ча­тель­ный цве­ток, его непре­менно надо поста­вить в самую кра­си­вую вазочку!”

Женя была совсем неболь­шая девочка, поэтому она влезла на стул и потя­ну­лась за люби­мой мами­ной вазоч­кой, кото­рая сто­яла на самой верх­ней полке. В это время, как на грех, за окном про­ле­тали вороны. Жене, понятно, тот­час захо­те­лось узнать совер­шенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала счи­тать, заги­бая пальцы, а вазочка поле­тела вниз и — бац! — рас­ко­ло­лась на мел­кие кусочки.

— Ты опять что-то раз­била! — закри­чала мама из кухни. – Не мою ли самую люби­мую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не раз­била. Это тебе послы­ша­лось! — закри­чала Женя, а сама поско­рее ото­рвала крас­ный лепе­сток, бро­сила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина люби­мая вазочка сде­ла­лась целая!

Не успела она это ска­зать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срас­таться. Мама при­бе­жала из кухни — глядь, а ее люби­мая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на вся­кий слу­чай погро­зила Жене паль­цем и послала ее гулять во двор.

При­шла Женя во двор, а там маль­чики играют в папа­нин­цев: сидят на ста­рых дос­ках, и в песок воткнута палка.

— Маль­чики, маль­чики, при­мите меня поиграть!

— Чего захо­тела! Не видишь — это Север­ный полюс? Мы дев­чо­нок на Север­ный полюс не берем.

— Какой же это Север­ный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз силь­ное сжатие.

— Зна­чит, не принимаете?

— Не при­ни­маем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Север­ном полюсе сей­час буду. Только не на таком, как ваш, а на всам­де­лиш­ном. А вам — кош­кин хвост!

Женя ото­шла в сто­ронку, под ворота, достала завет­ный цве­тик-семи­цве­тик, ото­рвала синий лепе­сток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сей­час же была на Север­ном полюсе! Не успела она это ска­зать, как вдруг откуда ни возь­мись нале­тел вихрь, солнце про­пало, сде­ла­лась страш­ная ночь, земля закру­жи­лась под ногами, как вол­чок. Женя, как была в лет­нем пла­тьице с голыми ногами, одна-оди­не­шенька ока­за­лась на Север­ном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замер­заю! — закри­чала Женя и стала пла­кать, но слезы тут же пре­вра­ти­лись в сосульки и повисли на носу, как на водо­сточ­ной трубе. А тем вре­ме­нем из-за льдины вышли семь белых мед­ве­дей и пря­ме­хонько к девочке, один дру­гого страш­ней: пер­вый — нерв­ный, вто­рой — злой, тре­тий – в берете, чет­вер­тый — потер­тый, пятый — помя­тый, шестой — рябой, седь­мой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схва­тила обле­де­нев­шими паль­чи­ками цве­тик-семи­цве­тик, вырвала зеле­ный лепе­сток, кинула и закри­чала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сей­час же очу­ти­лась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очу­ти­лась опять во дворе.

А маль­чики на нее смот­рят и смеются:

— Ну и где же твой Север­ный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смот­рите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кош­кин хвост! Что, взяла?

Женя оби­де­лась и решила больше с маль­чиш­ками не водиться, а пошла на дру­гой двор водиться с девоч­ками. При­шла, видит — у дево­чек раз­ные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого пры­галка, у кого трех­ко­лес­ный вело­си­пед, а у одной — боль­шая гово­ря­щая кукла в куколь­ной соло­мен­ной шляпке и в куколь­ных калошках.

Взяла Женю досада. Даже глаза от зави­сти стали жел­тые, как у козы.

“Ну, — думает, — я вам сей­час покажу, у кого игрушки!”

Вынула цве­тик-семи­цве­тик, ото­рвала оран­же­вый лепе­сток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возь­мись со всех сто­рон пова­лили к Жене игрушки. Пер­выми, конечно, при­бе­жали куклы, громко хло­пая гла­зами и пища без пере­дышки: “папа-мама”, “папа-мама”. Женя сна­чала очень обра­до­ва­лась, но кукол ока­за­лось так много, что они сразу запол­нили весь двор, пере­улок, две улицы и поло­вину пло­щади. Невоз­можно было сде­лать шагу, чтобы не насту­пить на куклу.

Вокруг, пред­став­ля­ете себе, какой шум могут под­нять пять мил­ли­о­нов гово­ря­щих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только мос­ков­ские куклы. А куклы из Ленин­града, Харь­кова, Киева, Львова и дру­гих совет­ских горо­дов еще не успели добе­жать и гал­дели, как попу­гаи, по всем доро­гам Совет­ского Союза. Женя даже слегка испу­га­лась. Но это было только начало.

За кук­лами сами собой пока­ти­лись мячики, шарики, само­каты, трех­ко­лес­ные вело­си­педы, трак­торы, авто­мо­били, танки, тан­кетки, пушки. Пры­галки ползли по земле, как ужи, пута­ясь под ногами и застав­ляя нерв­ных кукол пищать еще громче. По воз­духу летели мил­ли­оны игру­шеч­ных само­ле­тов, дири­жаб­лей, пла­не­ров. С неба, как тюль­паны, сыпа­лись ват­ные пара­шю­ти­сты, пови­сая на теле­фон­ных про­во­дах и деревьях.

Дви­же­ние в городе оста­но­ви­лось. Посто­вые мили­ци­о­неры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закри­чала Женя, хва­та­ясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игру­шек. Я пошу­тила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был зава­лен до самых крыш игруш­ками. Женя по лест­нице — игрушки за ней. Женя на бал­кон — игрушки за ней. Женя на чер­дак — игрушки за ней. Женя выско­чила на крышу, поско­рее ото­рвала фио­ле­то­вый лепе­сток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поско­рей уби­ра­лись обратно в магазины.

И тот­час все игрушки исчезли.

Посмот­рела Женя на свой цве­тик-семи­цве­тик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепест­ков, ока­зы­ва­ется, потра­тила — и ника­кого удо­воль­ствия. Ну, ничего. Впе­ред буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

“Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю— ка я себе, пожа­луй, два кило “мишек”. Нет, лучше два кило “про­зрач­ных”. Или нет… Лучше сде­лаю так: велю пол­кило “мишек”, пол­кило “про­зрач­ных”, сто грам­мов халвы, сто грам­мов оре­хов и еще, куда ни шло, одну розо­вую баранку для Павлика.

А что толку? Ну, допу­стим, все это я велю и съем. И ничего не оста­нется. Нет, велю я себе лучше трех­ко­лес­ный вело­си­пед. Хотя зачем? Ну, пока­та­юсь, а потом что? Еще, чего доб­рого, маль­чишки отни­мут. Пожа­луй, и поко­ло­тят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сан­да­леты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде ска­зать, какой толк в новых сан­да­ле­тах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Глав­ное, не надо торопиться”.

Рас­суж­дая таким обра­зом, Женя вдруг уви­дела пре­вос­ход­ного маль­чика, кото­рый сидел на лавочке у ворот. У него были боль­шие синие глаза, весе­лые, но смир­ные. Маль­чик был очень сим­па­тич­ный — сразу видно, что не дра­чун, и Жене захо­те­лось с ним позна­ко­миться. Девочка без вся­кого страха подо­шла к нему так близко, что в каж­дом его зрачке очень ясно уви­дела свое лицо с двумя косич­ками, раз­ло­жен­ными по плечам.

«Цветик-семицветик» — сказка Валентина Катаева, написанная в 1940 году. Посвящена писателю Борису Левину. Впервые опубликована в «Литературной газете» (10 февраля 1940) и журнале «Мурзилка» (1940, № 2); в дальнейшем неоднократно переиздавалась и была включена в детские хрестоматии. Произведение стало основой для мультипликационных фильмов «Цветик-семицветик» (1948) и «Последний лепесток» (1977), эпизода одного из выпусков киножурнала «Ералаш», а также одноимённой короткометражной ленты (1968).

Сюжет

Главная героиня сказки — девочка Женя — неожиданно получает от незнакомой старушки волшебный цветок с семью разноцветными лепестками, способный исполнять желания. Для этого нужно оторвать один из лепестков и произнести заклинание:

Лети, лети, лепесток,
Через запад, на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли —
Быть по-моему вели.

Женя, имеющая возможность семь раз распорядиться волшебной силой цветка, поначалу использует его магическую силу нерационально. Она просит, чтобы цветок вернул баранки, съеденные уличной собакой, склеил разбившуюся вазу, перенёс героиню на Северный полюс, а затем возвратил обратно во двор. Позавидовав девочкам, имеющим красивые игрушки, Женя «велит», чтобы у неё были все куклы, мячи и велосипеды мира. Когда желание исполняется, героиня отрывает ещё один лепесток (тот, что фиолетовый) с просьбой отправить игрушки обратно в магазины^[1][2].

В итоге Женя обнаруживает, что у неё остался последний (голубой) лепесток. Она решает не торопиться и сделать правильный выбор. Размышления героини о том, что предпочтительнее — два килограмма шоколадных конфет, трёхколёсный велосипед или билеты в кино и цирк, — прекращаются, когда она знакомится с сидящим у ворот мальчиком Витей. Девочка предлагает новому знакомому поиграть в салочки, однако мальчик объясняет, что это невозможно: он хромой на всю оставшуюся жизнь. С помощью семицветика Женя избавляет Витю от вечного недуга и обретает тем самым товарища для игр^[1][2].

Создание, публикации, критика

«Цветик-семицветик» был написан в начале 1940 года в Переделкине. Восемь лет спустя Валентин Катаев рассказал в интервью, что замысел сказки о том, «как надо жалеть людей», возник у него после получения известия о гибели писателя Бориса Левина; ему же автор и посвятил произведение. «Написал сказку „Цветик-семицветик“, думая о том, как надо жалеть людей. Написал, узнав, что умер светлый и талантливый человек — Борис Левин (погибший на финской войне писатель)». В феврале 1940 года историю про девочку Женю и её волшебный цветок опубликовали сразу два издания: «Литературная газета» и детский журнал «Мурзилка» (с иллюстрациями художника Михаила Храпковского)^[3]. Произведение, весьма благожелательно встреченное советской критикой, было включено в хрестоматии для детского чтения^[4]; педагоги отмечали, что сказка отличается «простотой, естественностью и глубиной»^[5].

В постсоветский период появились другие оценки «Цветика-семицветика». Так, публицист Михаил Горелик в статье «Детское чтение» («Новый мир», 2006, № 2) представил свою трактовку катаевского произведения. Согласно его версии, героиня, оказавшаяся на Северном полюсе, в окружении белых медведей, «едва не стала жертвой социальной мифологии». Отметив, что это и другие желания Жени «абсурдны», а сама экспозиция сказки «намеренно затянута», Горелик назвал финал истории про исцелившегося Витю «горьким и двусмысленным»: «Счастливый мальчик бежит — и бежит так быстро, что его спасительница, как ни пытается, не может догнать его. Она отдала ему самое дорогое, он встал на ноги (визуализация метафоры) — и был таков. Она остаётся одна»^[6].

На статью Горелика откликнулась литературовед Наталья Шевцова, которая сочла, что его интерпретация «Цветика-семицветика» (как и пересказ другой сказки Катаева — «Дудочка и кувшинчик») тенденциозна и призвана дискредитировать детскую советскую литературу. Отдельно Шевцова выделила взаимоотношения Жени и Вити, в которых Горелик увидел обобщённую историю судеб жертвенных женщин и сделал отсылку к семейной истории Булата Окуджавы^[7]. О том, что творчество Катаева в постсоветскую эпоху действительно переосмысливалось рядом критиков, писал и филолог Константин Поздняков — по его словам, среди публикаций, в которых писатель выглядит как «законченный циник» (определение из очерка литературоведа Вячеслава Огрызко^[8]), особняком стоит статья Дмитрия Быкова «Семицветик»^[9]. Быков начал её фразой «Катаев был лучшим советским писателем», а завершил напоминанием, что заклинание «Лети, лети, лепесток…» знают наизусть дети разных поколений, в том числе родившиеся в XXI веке. Узнаваемый наказ «быть по-моему вели́» автор статьи дополнил пожеланием:

Художественные особенности

Основы советской авторской сказки были заложены в 1920-х годах, с выходом «Трёх толстяков» Юрия Олеши. Три следующих десятилетия определяются исследователями как время расцвета этого жанра: в 1930—1950-х годах были изданы «Старик Хоттабыч» Лазаря Лагина, «Королевство кривых зеркал» Виталия Губарева, «Приключения Незнайки и его друзей» Николая Носова, «Дудочка и кувшинчик» и «Цветик-семицветик» Валентина Катаева и другие произведения. Большинство из них имеет оригинальные сюжеты (в отличие от литературных сказок XIX века, нередко базирующихся на фольклорной основе), а их герои, как правило, обладают реалистичными характерами. В ряде советских литературных сказок имеется характерная особенность: фольклорные элементы в них соседствуют с узнаваемыми приметами эпохи^[11].

Так, в «Цветике-семицветике» есть сказочный зачин («Жила-была на свете девочка Женя»)^[12], а старушка, отдавшая Жене цветок, исполняет функции фольклорного дарителя^[13]. Отсылкой к народным сказкам являются и многократно повторяемые глаголы повелительного наклонения: «лети», «возвращайся»^[13]. При этом фольклорная поэтика органично сосуществует рядом с реалиями 1930-х годов, к которым относятся, например, игры детей в папанинцев^[11]. Само произведение — прозаическое, однако часть текста в нём написана в рифму и напоминает считалки — речь идёт о заклинании («Лети, лепесток, через запад на восток…») и белых медведях, которых Женя встречает на Северном полюсе: «первый — нервный, второй — злой, третий — в берете» и т. д.)^[14].

Исследователи обращают внимание на цветовую палитру, которая присутствует в названии сказки: семь лепестков совпадают по цвету с радужным спектром. Героиня, потратив на сиюминутные просьбы шесть лепестков, остаётся с последним — голубым, символизирующим воплощение «голубой мечты», заветного желания. Именно с его помощью девочка исцеляет Витю^[15][2]. Финал истории рассматривается — в том числе — с экзистенциальной точки зрения:

Адаптации

В 1948 году появилась первая мультипликационная версия «Цветика-семицветика» (режиссёр — Михаил Цехановский, автор сценария — Валентин Катаев). Создатели рисованного мультфильма «поделили» пространство ленты на две условные части — сказочную и реальную. Старушка-дарительница, преподносящая девочке Жене волшебный цветок, напоминает героиню фольклора — добрую фею, умеющую угадывать мысли и помогать в сложных ситуациях^[17]. В 1949 году фильм получил первую премию на международном кинофестивале в Марианске-Лазне^[18]. Валентин Катаев был сценаристом и короткометражного художественного фильма «Цветик-семицветик», снятого в 1968 году на киностудии имени М. Горького. Над картиной работали режиссёры Борис Бушмелев и Гарник Аразян, музыку к ленте написал композитор Евгений Крылатов^[19][20].

В 1977 году на экраны вышел рисованный мультипликационный фильм «Последний лепесток», поставленный режиссёром Романом Качановым по мотивам «Цветика-семицветика». Исследователи отмечают, что присутствие фольклорной темы в работе Качанова сведено к минимуму — бо́льшая часть действия происходит в реальном мире. Свидетельством того, что создатели фильма дистанцировались от первоисточника, является и название мультипликационной сказки, не совпадающее с оригинальным^[21].

Примечания

Литература

• Быков Д. Л. Вместо жизни. — М.: Вагриус, 2006. — 464 с. — ISBN 5-9697-0163-7.
• Галанов Б. Е. Валентин Катаев: Очерк творчества. — М.: Детская литература, 1982. — 112 с.
• Плешкова О. И. Теория литературы и практика читательской деятельности. — М.: Флинта, 2012. — 156 с. — ISBN 978-5-9765-1477-5.
• Плешкова О. И. Технология литературного образования: кино и мультипликация в процессе изучения литературы. — Барнаул: АлтГПА, 2014. — 154 с. — ISBN 978-5-88210-732-0.
• Савинкова А. Е. Творчество В.П. Катаева для детей: литература и мультипликация (о сказке «Цветик-семицветик») // Вестник АлтГПА. — 2011. — № 6. — С. 27—29.
• Шаргунов С. А. Катаев: «Погоня за вечной весной». — М.: Молодая гвардия, 2016. — 703 с. — ISBN 978-5-235-03917-9.

Эта страница в последний раз была отредактирована 10 июля 2022 в 19:29.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.