155
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Пришло время — записали его в солдаты; оставляет он жену беременную, стал с нею прощаться и говорит:
— Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось бог даст — выйду в отставку, назад приду. Вот тебе пятьдесят рублёв; дочку ли, сына ли родишь — всё равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж — будет у ней приданое; а коли бог сына даст да войдёт он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.
Попрощался с женою и пошёл в поход, куда было велено. Месяца три погодя родила баба двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте, и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать. Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать. Говорит один брат другому:
— Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьётся, шапочек не накупится; что ни наденем, всё товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.
И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть! — как пошли сдачу давать: тому глаз долой, тому руку вон, тому голову на́ сторону! Всех до единого перебили. Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцев, и посадили в острог. Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про всё и велел их выпустить.
— Они, — говорит, — не виноваты: на зачинщиков бог!
Выросли два Ивана солдатские дети и просят у матери:
— Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам; мы пойдём в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.
Мать дала им пятьдесят рублёв — по двадцати пяти на брата, и приказывает:
— Слушайте, детушки! Как пойдёте в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.
— Хорошо, родимая!
Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбрать не из чего; все не под стать им, добрым мо́лодцам! Говорит один брат другому:
— Пойдём на другой конец площади; глядь-ка, что́ народу там толпится — видимо-невидимо!
Пришли туда, протолпилися — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не сможет.
— Что твоим жеребцам цена будет? — спрашивает Иван солдатский сын у хозяина.
— Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе; нечего и спрашивать.
— Почём знать, чего не ведаешь; может, и купим; надо только в зубы посмотреть.
Хозяин усмехнулся:
— Смотри, коли головы не жаль!
Тотчас один брат подошёл к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда! Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят… Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, вверх ногами попадали.
— Вона чем хвастался! Да мы этаких клячей и даром не возьмём.
Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри проявилися! Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать — никто не придумает. Сжалились над хозяином Иваны солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые мо́лодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.
Идут путём-дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо не здороваясь, да уж после один спохватился:
— Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку поклона не отдали; давай нагоним его да поклонимся.
Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:
— Прости нас, дедушка, что прошли не здороваясь. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.
— Спасибо, добрые мо́лодцы! Куда вас бог носил?
— В город на ярмарку ходили; хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.
— Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке?
— Ах, дедушка, если подаришь, станем за тебя вечно бога молить.
— Ну пойдёмте!
Привёл их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:
— Вот вам и кони, добрые мо́лодцы! Ступайте с богом, владейте на здоровье!
Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой; приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спрашивать:
— Что, детушки, купили себе по лошадке?
— Купить не купили, даром получили.
— Куда ж вы их дели?
— Возле избы поставили.
— Ах, детушки, смотрите — не увёл бы кто!
— Нет, матушка, не таковские кони: не то что увести, и подойти к ним нельзя!
Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:
— Ну, сынки, верно вы не кормильцы мне.
На другой день просятся сыновья у матери:
— Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.
— Ступайте, родимые!
Они собрались, пошли на кузницу; приходят к мастеру.
— Сделай, — говорят, — нам по сабельке.
— Зачем делать! Есть готовые; сколько угодно — берите!
— Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов весили.
— Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всём свете не найдёшь!
Нечего делать — пошли добрые мо́лодцы домой и головы повесили; идут путём-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.
— Здравствуйте, младые юноши!
— Здравствуй, дедушка!
— Куда ходили?
— В город, на кузницу; хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.
— Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?
— Ах, дедушка, коли подаришь, станем за тебя вечно бога молить.
Старичок привёл их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало! Приходят домой, мать спрашивает:
— Что, детушки, купили себе по сабельке?
— Купить не купили, даром получили.
— Куда ж вы их дели?
— Возле избы поставили.
— Смотрите, как бы кто не унёс!
— Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.
Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжёлые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит:
— Ну, сынки, верно вы не кормильцы мне.
Наутро Иваны солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в и́збу, богу молятся, с родной матерью прощаются:
— Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.
— Будь над вами, детушки, моё нерушимое родительское благословение! Поезжайте с богом, себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.
— Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду — не свищу, а наеду — не спущу!
Сели добрые мо́лодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко́, долго ли, коротко́, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царём будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет». Остановились братья, прочитали надписи и призадумались; куда кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали; ехать одному влево — никому помереть не хочется! Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:
— Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты поезжай направо: авось бог даст — царём сделаешься!
Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным платком: если на платке кровь окажется — значит, брату смерть приключилася; при такой беде ехать мёртвого разыскивать.
Разъехались добрые мо́лодцы в разные стороны. Что вправо коня пустил, тот добрался до славного царства. В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царевна Настасья Прекрасная. Увидал царь Ивана солдатского сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем царством. Живёт Иван-царевич в радости, своей женою любуется, царству порядок даёт да звериной охотой тешится.
В некое время стал он на охоту сбираться, на коня сбрую накладывать и нашёл в седле — два пузырька с целющей и живущей водою зашито; посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло. «Надо, — думает, — поберечь до поры до времени; не ровен час — понадобятся».
А брат его Иван солдатский сын, что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без устали; прошёл месяц, и другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государство — прямо в столичный город. В том государстве печаль великая; дома́ чёрным сукном покрыты, люди словно сонные шатаются. Нанял себе самую худую квартиру у бедной старушки и начал её выспрашивать:
— Расскажи, бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ припечалился и все дома́ чёрным сукном завешены?
— Ах, добрый мо́лодец! Великое горе нас обуяло; каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три прекрасные царевны; вот только сейчас повезли старшую на взморье — зме́ю на съедение.
Иван солдатский сын сел на коня и поскакал к синему морю, к серому камню; на берегу стоит прекрасная царевна — на железной цепи прикована. Увидала витязя и говорит ему:
— Уходи отсюда, добрый мо́лодец! Скоро придёт сюда двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не миновать смерти: съест тебя лютый змей!
— Не бойся, красная де́вица, авось подавится.
Подошёл к ней Иван солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на мелкие части, словно гнилую бечёвку; после прилёг красной де́вице на колени:
— Ну-ка поищи у меня в голове! Не столько в голове ищи, сколько на́ море смотри: как только туча взойдёт, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, мо́лодца.
Красная де́вица послушалась, не столько в голове ему ищет, сколько на́ море смотрит.
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору вверх подымается. Царевна разбудила Ивана солдатского сына; он встал, только на коня вскочил, а уж змей летит:
— Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь моё место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку — тебе ж легче будет!
— Врёшь, проклятый змей! Не проглотишь — подавишься! — отвечал богатырь, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лёг спать и проспал трое суток.
В то время призвал царь водовоза.
— Ступай, — говорит, — на взморье, собери хоть царевнины косточки.
Водовоз приехал к синему морю, видит — царевна жива, ни в чём невредима, посадил её на телегу и завёз в густой, дремучий лес; завёз в лес и давай нож точить.
— Что ты делать собираешься? — спрашивает царевна.
— Я нож точу, тебя резать хочу!
Царевна заплакала:
— Не режь меня; я тебе никакого худа не сделала.
— Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так помилую!
Нечего делать, согласилась. Приехала во дворец; царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником.
Вот как проснулся Иван солдатский сын, позвал старуху, даёт ей денег и просит:
— Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи, что надобно, да послушай, что промеж людьми говорится: нет ли чего нового?
Старуха сбегала на рынок, закупила разных припасов, послушала людских вестей, воротилась назад и сказывает:
— Идёт в народе такая молва: был-де у нашего царя большой обед, сидели за столом королевичи и посланники, бояре и люди именитые; в те́ поры прилетела в окно калена́я стрела и упала посеред зала, к той стреле было письмо привязано от другого змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли не вышлешь ко мне середнюю царевну, я твоё царство огнем сожгу, пеплом развею. Нынче же повезут её, бедную, к синему морю, к серому камню.
Иван солдатский сын сейчас оседлал своего доброго коня, сел и поскакал на взморье. Говорит ему царевна:
— Ты зачем, добрый мо́лодец? Пущай моя очередь смерть принимать, горячую кровь проливать; а тебе за что пропадать?
— Не бойся, красная де́вица! Авось бог спасёт.
Только успел сказать, летит на него лютый змей, огнём палит, смертью грозит. Богатырь ударил его острой саблею и отсёк все двенадцать голов; головы положил под камень, туловище в море кинул, а сам домой вернулся, наелся-напился и опять залёг спать на три дня, на три ночи.
Приехал опять водовоз, увидал, что царевна жива, посадил её на телегу, повёз в дремучий лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна:
— Зачем ты нож точишь?
— А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том, что скажешь отцу, как мне надобно, так я тебя помилую.
Царевна дала ему клятву; он привез её во дворец; царь возрадовался и пожаловал водовоза генеральским чином.
Иван солдатский сын пробудился от сна на четвёртые сутки и велел старухе на рынок пойти да вестей послушать. Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и сказывает:
— Третий змей проявился, прислал к царю письмо, а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съедение.
Иван солдатский сын оседлал своего доброго коня, сел и поскакал к синю морю. На берегу стоит прекрасная царевна, на железной цепи к камню прикована. Богатырь ухватил цепь, тряхнул и разорвал, словно гнилую бечёвку; после прилёг красной де́вице на колени:
— Поищи у меня в голове! Не столько в голове ищи, сколько на́ море смотри: как только туча взойдёт, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, мо́лодца.
Царевна начала ему в голове искать…
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается. Стала царевна будить Ивана солдатского сына, толкала-толкала, нет — не просыпается; заплакала она слёзно, и канула горячая слеза ему на́ щеку; от того богатырь проснулся, подбежал к своему коню, а добрый конь уж на пол-аршина под собой земли выбил копытами. Летит двенадцатиглавый змей, огнём так и пышет; взглянул на богатыря и воскрикнул:
— Хорош ты, пригож ты, добрый мо́лодец, да не быть тебе живому; съем тебя и с косточками!
— Врешь, проклятый змей, подавишься.
Начали они биться смертным боем; Иван солдатский сын так быстро и сильно махал своей саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в руках держать! Возмолился он царевне:
— Спасай меня, красная де́вица! Сними с себя дорогой платочек, намочи в синем море и дай обернуть саблю.
Царевна тотчас намочила свой платочек и подала доброму мо́лодцу. Он обернул саблю и давай рубить змея; срубил ему все двенадцать голов, головы те под камень положил, туловище в море бросил, а сам домой поскакал, наелся-напился и залёг спать на трои сутки.
Царь посылает опять водовоза на взморье; приехал водовоз, взял царевну и повёз в дремучий лес; вынул нож и стал точить.
— Что ты делаешь? — спрашивает царевна.
— Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я змея победил, так помилую.
Устрашил красную де́вицу, поклялась говорить по его словам. А меньшая дочь была у царя любимая; как увидел её живою, ни в чём невредимою, он пуще прежнего возрадовался и захотел водовоза жаловать — выдать за него замуж меньшую царевну.
Пошёл про то слух по всему государству. Узнал Иван солдатский сын, что у царя свадьба затевается, и пошёл прямо во дворец, а там пир идёт, гости пьют и едят, всякими играми забавляются. Меньшая царевна глянула на Ивана солдатского сына, увидала на его сабле свой дорогой платочек, выскочила из-за стола, взяла его за руку и стала отцу доказывать:
— Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея лютого, от смерти напрасныя; а водовоз только знал нож точить да приговаривать: я-де нож точу, тебя резать хочу!
Царь разгневался, тут же приказал водовоза повесить, а царевну выдал замуж за Ивана солдатского сына, и было у них веселье великое. Стали молодые жить-поживать да добра наживать.
Пока все это деялось, с братом Ивана солдатского сына — с Иваном-царевичем вот что случилось. Поехал он раз на охоту и попался ему олень быстроногий. Иван-царевич ударил по лошади и пустился за ним в погоню; мчался-мчался и выехал на широкий луг. Тут олень с глаз пропал. Смотрит царевич и думает, куда теперь путь направить? Глядь — на том лугу ручеёк протекает, на воде две серые утки плавают. Прицелился он из ружья выстрелил и убил пару уток; вытащил их из воды, положил в сумку и поехал дальше. Ехал-ехал, увидал белокаменные палаты, слез с лошади, привязал её к столбу и пошёл в комнаты. Везде пусто — нет ни единого человека, только в одной комнате печь топится, на шестке стоит сковородка, на столе прибор готов: тарелка, и вилка, и нож. Иван-царевич вынул из сумки уток, ощипал, вычистил, положил на сковородку и сунул в печку; зажарил, поставил на стол, режет да кушает.
Вдруг откуда ни возьмись — является к нему красная де́вица — такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать, и говорит ему:
— Хлеб-соль, Иван-царевич!
— Милости просим, красная де́вица! Садись со мной кушать.
— Я бы села с тобой, да боюсь: у тебя конь волшебный.
— Нет, красная де́вица, не узнала! Мой волшебный конь дома остался, я на простом приехал.
Как услыхала это красная де́вица, тотчас начала дуться, надулась и сделалась страшною львицею, разинула пасть и проглотила царевича целиком. Была то не простая де́вица, была то родная сестра трёх змеев, что побиты Иваном солдатским сыном.
Вздумал Иван солдатский сын про своего брата, вынул платок из кармана, утёрся, смотрит — весь платок в крови. Сильно он запечалился: «Что за притча! Поехал мой брат в хорошую сторону, где бы ему царём быть, а он смерть получил!» Отпросился у жены и тестя и поехал на своём богатырском коне разыскивать брата, Ивана-царевича. Близко ли, далеко́, скоро ли, коротко́, приезжает в то самое государство, где его брат проживал; расспросил про всё и узнал, что поехал-де царевич на охоту, да так и сгинул — назад не бывал. Иван солдатский сын той же самой дорогою поехал охотиться; попадается и ему олень быстроногий. Пустился богатырь за ним в погоню; выехал на широкий луг — олень с глаз пропал; смотрит — на лугу ручеёк протекает, на воде две утки плавают. Иван солдатский сын застрелил уток, приехал в белокаменные палаты и вошёл в комнаты. Везде пусто, только в одной комнате печь топится, на шестке сковородка стоит. Он зажарил уток, вынес на двор, сел на крылечке, режет да кушает.
Вдруг является к нему красная де́вица:
— Хлеб-соль, добрый мо́лодец! Зачем на дворе кушаешь?
Отвечает Иван солдатский сын:
— Да в горнице неохотно; на дворе веселей будет! Садись со мной, красная де́вица!
— Я бы с радостью села, да боюсь твоего коня волшебного.
— Полно, красавица! Я на простой лошадёнке приехал.
Она сдуру и поверила и начала дуться, надулась страшною львицею и только хотела проглотить доброго мо́лодца, как прибежал его волшебный конь и облапил её богатырскими ногами. Иван солдатский сын обнажил свою саблю острую и крикнул зычным голосом:
— Стой, проклятая! Ты проглотила моего брата Ивана-царевича? Выкинь его назад, не то изрублю тебя на мелкие части.
Львица рыгнула и выкинула Ивана-царевича; сам-то он мёртвый, в гниль пошёл, голова облезла.
Тут Иван солдатский сын вынул из седла два пузырька с водою целющею и живущею; взбрызнул брата целющей водою — плоть-мясо срастается; взбрызнул живущей водою — царевич встал и говорит:
— Ах, как же я долго спал!
Отвечает Иван солдатский сын:
— Век бы тебе спать, если б не я!
Потом берёт свою саблю и хочет рубить львице голову; она обернулась душой-де́вицей, такою красавицей, что и рассказать нельзя, начала слёзно плакать и просить прощения. Глядя на её красу неописанную, смиловался Иван солдатский сын и пустил её на волю вольную.
Приехали братья во дворец, сотворили трёхдневный пир; после попрощались; Иван-царевич остался в своём государстве, а Иван солдатский сын поехал к своей супруге и стал с нею поживать в любви и согласии.
В некое время вышел Иван солдатский сын в чистое поле прогуляться; попадается ему навстречу малый ребёнок и просит милостыньку. Жалко стало доброму мо́лодцу, вынул из кармана золотой и даёт мальчику; мальчик принимает милостыню, а сам дуется — оборотился львом и разорвал богатыря на мелкие части. Через несколько дней то же самое приключилось и с Иваном-царевичем: вышел он в сад прогуляться, а навстречу ему старичок, низко кланяется и просит милостыньку; царевич подаёт ему золотой. Старик принимает милостыньку, а сам дуется — обернулся львом, схватил Ивана-царевича и разорвал на кусочки. Так и сгинули сильномогучие богатыри, извела их сестра змеиная.
Александр Николаевич Афанасьев. Два Ивана солдатских сына
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Пришло время — записали его в солдаты; оставляет он жену беременную, стал с нею прощаться и говорит: «Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось бог даст — выйду в отставку, назад приду. Вот тебе пятьдесят рублев; дочку ли, сына ли родишь — все равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж — будет у ней приданое; а коли бог сына даст да войдет он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое». Попрощался с женою и пошел в поход, куда было велено. Месяца три погодя родила баба двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте, и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать. Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать. Говорит один брат другому: «Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится; что ни наденем, всё товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему». И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть! — как пошли сдачу давать: тому глаз долой, тому руку вон, тому голову на сторону! Всех до единого перебили. Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцев, и посадили в острог. Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить. «Они, — говорит, — не виноваты: на зачинщиков бог!»
Выросли два Ивана солдатские дети и просят у матери: «Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам; мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню». Мать дала им пятьдесят рублев — по двадцати пяти на брата, и приказывает: «Слушайте, детушки! Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному». — «Хорошо, родимая!» Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбрать не из чего; все не под стать им, добрым молодцам! Говорит один брат другому: «Пойдем на другой конец площади; глядь-ка, что народу там толпится — видимо-невидимо!» Пришли туда, протолпилися — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не сможет.
«Что твоим жеребцам цена будет?» — спрашивает Иван солдатский сын у хозяина. «Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе; нечего и спрашивать». — «Почем знать, чего не ведаешь; может, и купим; надо только в зубы посмотреть». Хозяин усмехнулся: «Смотри, коли головы не жаль!» Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда! Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят… Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, вверх ногами попадали. «Вона чем хвастался! Да мы этаких клячей и даром не возьмем». Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри проявилися! Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать — никто не придумает. Сжалились над хозяином Иваны солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко.
Два Ивана солдатских сына
Русская народная сказка в
обработке Марины Аромштам
Из сборника «Сказки», составитель Ю.Г.
Круглов. Библиотека русского фольклора. М., 1989
Богатырь. Лубочная картинка. Конец XVII
века
О рекрутских наборах и солдатских
сказках
Предисловие для взрослых
Регулярная армия в России появилась в
эпоху царствования Петра Первого — вместе с
самим словом «армия», заимствованным из
германских языков.В допетровские времена служилые люди
назывались «войском» и составляли особое
сословие.Петр счел такую систему неэффективной
и ввел рекрутские наборы.Свободных людей (не крепостных)
принимали в армию и на добровольных началах. Но
добровольцев было явно недостаточно, чтобы
обеспечить армию солдатами.Рекрутские наборы не были регулярными
и объявлялись указами царя в зависимости от
потребностей армии. Помещики получали
своеобразную «разнарядку» — например, отдать в
солдаты двух рекрутов с каждых пятисот человек
мужского пола. Крестьяне отдавать кормильцев в
армию не очень хотели. Брали в солдаты
пожизненно, а увольняли только полностью
непригодных к службе. Кто пойдет в солдаты,
решали разными путями — иногда жребием, иногда
на общинном сборе, часто решающее слово
оставалось за помещиком.За одного из двух рекрутов можно было
внести денежный взнос. Помещики таким
«послаблением» часто пользовались. Офицеров
набирали из дворянского сословия.Окончательно рекрутская система
установилась в России в 1703 году, когда Петр издал
указ об обязательном рекрутском наборе, и
просуществовала в России до 1874 года.С 1736 года срок службы офицеров был
ограничен 25 годами.Хотя рекрутские наборы не были
регулярными, они со временем стали охватывать
все больше разных сословий и слоев населения. В
1766 г. рекрутская повинность, кроме крепостных и
государственных крестьян, была распространена
на купечество, дворовых людей, ясачных,
черносошных, иностранцев, лиц, приписанных к
казенным заводам. Денежный взнос вместо рекрута
разрешалось вносить только мастеровым и купцам.
Возраст рекрутов был установлен с 17 до 35 лет, рост
не ниже 159 см. С 1827 года солдатами в армию стали
брать евреев. С 1831 года рекрутская повинность
была распространена и на детей священников, не
пошедших по духовной линии (т.е. не обучающихся в
духовных семинариях). В 1834 году была введена
система бессрочных отпусков для солдат. После 20
лет службы солдат мог быть уволен в бессрочный
отпуск, но при необходимости (обычно — в случае
войны) мог быть взят в армию вновь. В 1851 году срок
обязательной службы для солдат был установлен в
15 лет.Огромные сроки службы были отменены
только во время реформы 1874 года, когда рекрутские
наборы заменили всеобщей воинской обязанностью.
С этого времени призыву в армию подлежали все
молодые мужчины, которым к 1 января исполнилось 20
лет. Призыв начинался в ноябре каждого года. От
солдатской службы освобождались священники и
медики. Отсрочку от призыва в армию получали
студенты в возрасте до 28 лет. Но количество
подлежащих призыву в те годы намного превышало
потребности армии, поэтому все, кто не подпадал
под освобождение от службы, тянули жребий. Шли
служить те, кому выпал жребий (примерно один из
пяти). Остальные зачислялись в ополчение и
подлежали призыву в военное время или при
необходимости. Они состояли в ополчении до 40 лет.
Срок солдатской службы составлял
6 лет службы и 9 лет пребывания в запасе.
Находящегося в запасе могли призвать по
необходимости или в военное время.Так обстояло дело в армии
дореволюционной России. Длительные сроки
солдатской службы эпохи рекрутских наборов
означали, что человек, уходивший в солдаты,
навсегда покидает родных. Рекрутов в деревнях
оплакивали, как умерших: никто не надеялся
увидеть их вновь. Если же солдат благополучно
доживал до увольнения (в те времена, когда у
службытаки появились сроки), ему требовалось
пройти немалый путь, чтобы в отсутствие железных
дорог и автомобилей добраться от места службы до
родной деревни.Народный фольклор сохранил предания и
сказки о солдатских проделках во время
возвращения домой. Такому солдату, как правило,
сам черт не брат: он и хитер, и ловок, и на выдумки
горазд, и на руку нечист. Если понадобится,
царевну от напасти избавит, кашу из топора
сварит, а смерть в мешок упрячет. Иными словами,
фольклорная традиция наделяет солдата особыми
способностями и внутренней силой, превышающей
обычные человеческие возможности. Отсюда особое
отношение к «солдатским детям». В сказках они
часто растут без отца, но отмечены особой силой и
способностью к богатырским подвигам.
«Солдатский сын» — не просто указание на
происхождение, но и знак особой судьбы.Одну из таких сказок, повествующих о
богатырских подвигах солдатских сыновей, мы
предлагаем прочитать детям.
Марина АРОМШТАМ
* * *
В некотором царстве, в некотором
государстве жилибыли мужик да баба. Пришло время,
записали мужика в солдаты. А в то время подолгу
служили — двадцать пять годков. Как прощался
солдат с женой, так наказывал: «Живи, жена, да
хозяйничай, на злых людей не серчай, добрых
привечай. А коль родится у меня дочка или сынок,
расскажи, что отец в солдатах служит. Бог даст —
выйду в отставку, назад приду». Уж как его жена
плакала, как причитала! Да делать нечего: дала
мужу рубашку стираную, краюху хлеба на узелке, и
пошел он в поход, куда было велено.А жена солдатская одна осталась,
ребеночка ждать.Много ли, мало времени прошло, наступил
срок родин. Родила солдатская жена в один день
двух сыночков. Обоих Иванами назвали.Растут мальчики, как пшеничное тесто
на опаре, сильные да смышленые. Стукнуло ребяткам
десять лет, отдала их мать в науку. Солдатские
сыновья скоро грамоте научились и ученостью
своей боярских да купеческих детей за пояс
заткнули: никто лучше них не сумеет ни прочитать,
ни написать, ни ответу дать. Боярские и
купеческие дети стали близнецам завидовать и от
зависти колотитьщипать. Терпели Иваны, терпели,
да и иссякло у них терпение. Говорит один брат
другому: «Долго ли нас колотить да щипать будут?
Матушка на нас одежки не нашьется, шапочек не
накупится; что ни наденем, всё товарищи в клочки
изорвут! Давайка расправляться с ними посвоему».
И решили они друг за друга стоять, друг друга
завистникам не выдавать. Как стали боярские да
купеческие дети их задирать, они в ответ сдачу
дали: кому синяк поставили, кому нос в кровь
разбили. Услыхали в округе шум: что за драка?
Прибежали караульные, связали братьев и посадили
в острог. Купцы да бояре требуют: наказать их за
расправу над детьми нашими, высечь, чтоб в другой
раз неповадно было. А братья уперлись: не
виноваты мы. Не первые драку начали. Дошло дело до
самого царя. Царь справедлив был и скорого
решения принимать не стал. А как узнал, что отец
Иванов в солдатах служит, призвал мальчиков к
себе и давай расспрашивать, что за бои они
учинили. Тут Иваны царю поведали, что боярские да
купеческие дети им житья не давали,
колотилищипали, одежду рвали. Выслушал царь
братьев и велел их выпустить. «Они, — говорит, —
не виноваты: «На зачинщиков Бог!»Вернулись близнецы домой к матери,
живут-поживают, матери помогают, силу да ум
наращивают. Прошло время, и стали оба добрыми
молодцами-богатырями. Говорят Иваны матери:
«Матушка, были бы у нас деньги, мы бы в город
пошли, на ярмарку, купили бы себе коней». Мать
вздохнула, слезу смахнула, полезла на полати и
достала тряпицу старую. «Вот вам деньги. Отец,
уходя, оставил. Наставлял детям своим передать,
когда подрастут».Братья матери спасибо сказали, отца
добрым словом помянули и собрались в город на
ярмарку, коней смотреть. Мать им наказывает:
«Слушайте, детушки! Как пойдете в город, дорогой
отдавайте поклон всякому встречному и
поперечному, чтоб никто на вас в обиде не был».Вот пришли братья в город на ярмарку, в
конный ряд. Смотрят — лошадей много, а
подходящего коня под стать добрым молодцам не
видать! Говорит один брат другому: «Глядика: на
том конце площади народ толпится! Что там такое?»
Пришли и видят: у дубовых столбов стоят два
жеребца, железными цепями прикованы, рвутся с
цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто к
ним близко подойти не решается.«За какую цену жеребцов отдаешь?» —
спрашивает Иван солдатский сын у хозяина. А
хозяин на Иванов взглянул и сквозь зубы цедит:
«Есть товар, да не по вам; нечего и спрашивать». —
«Почем знать, может, мы бы и заплатили. Только в
зубы жеребцам посмотреть надо». Хозяин
усмехнулся: «Ну, смотрите, коли головы не жалко!»Тут братья к жеребцам подошли, чтобы получше их
посмотреть, в зубы заглянуть. А жеребцы поднялись
на дыбы, так и храпят. Братья ударили их коленками
в грудь: цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен
отскочили, вверх ногами попадали. Иваны только
плечами пожали: «И чем хозяин хвастался! Да мы
таких кляч и даром не возьмем». Народ ахает,
дивуется: ну, и силушка у добрых молодцев.
Богатырская! А хозяин лошадей чуть не плачет:
жеребцы поскакали за город и давай разгуливать
по всему чистому полю; приступить к ним никто не
решается, как поймать — никто не придумает.
Сжалились над хозяином Иваны солдатские дети,
вышли в чистое поле, крикнули громким голосом,
свистнули молодецким посвистом — прискакали
жеребцы и стали на месте, словно вкопанные; тут
надели на них добрые молодцы цепи железные,
привели к столбам дубовым и приковали
крепконакрепко. А потом повернулись и пошли
домой.Идут путем-дорогою, а навстречу им
седой старичок. Вспомнили они, что матушка
наказывала, сняли шапочки свои, в пояс кланяются:— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуйте, добрые молодцы! Куда
вас Бог носил?— В город на ярмарку ходили. Хотели
купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб
нам под стать пришлись.— Нет, говорите? Нешто подарить вам по
лошадке?— Ах, дедушка, если подаришь, станем за
тебя вечно Бога молить.Старичок хитро на богатырей посмотрел
и манит:— Пойдемте-ка со мной!
Привел братьев к большой горе,
отворяет чугунную дверь и выводит богатырских
коней: «Вот вам кони, добрые молодцы! Ступайте с
Богом, владейте на здоровье!» Братья старика
поблагодарили, сели верхом и поскакали домой.
Приехали на двор, привязали коней к столбу и
вошли в избу. Мать их спрашивает:— Что, детушки, купили себе по лошадке?
— Купить не купили, даром получили.
— Куда ж вы их дели?
— Возле избы поставили.
— Ах, детушки, смотрите, не увел бы кто!
— Нет, матушка, не таковские это кони.
Их не то что увести, к ним подойти запросто
нельзя!Мать вышла на крыльцо, посмотрела на
богатырских коней и залилась слезами: «Ну, сынки,
верно, не кормильцы вы мне». Сыновья мать утешают,
а чем ее утешишь? Не богатырское дело — землю
пахать. Богатырское дело — по земле
странствовать.На следующий день Иваны говорят
матери: «Отпусти нас в город, купим себе по
сабельке». — «Что ж, ступайте, родимые!»Приходят братья в кузницу и говорят
мастеру:— Сделай нам по сабельке.
— Зачем делать! У меня сабель много.
Выбирайте любые.— Нет, брат, нам такие сабли надобны,
чтоб по триста пудов весили.— Ну и выдумали! Да кто ж этакую махину
ворочать будет? Да такую саблю и выковать негде:
горна такого во всем свете не найдешь! Нечего
делать, пошли добрые молодцы домой и головы
повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу им
опять седенький старичок.— Здравствуйте, добры молодцы!
— Здравствуй, дедушка!
— Куда ходили?
— Ходили мы в кузницу; хотели купить
себе по сабельке, да таких нет, чтобы нам по руке
пришлись.— Плохо дело! Нешто подарить вам по
сабельке?— Ах, дедушка, коли подаришь, станем за
тебя вечно Бога молить. Старичок привел их к
большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две
богатырские сабли. Иваны взяли сабли,
поблагодарили старика, и радостно, весело у них
на душе стало! Приходят домой, мать спрашивает:— Что, детушки, купили себе по
сабельке?— Купить не купили, даром получили.
— Куда ж вы их дели?
— Возле избы поставили.
— Смотрите, как бы не унес кто!
— Нет, матушка, такую саблю не то что
унести, даже увезти нельзя.Мать вышла на двор, глянула: две сабли
тяжелые, богатырские к стене приставлены,
избушка аж пошатнулася! Залилась мать слезами и
говорит: «Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне».
Сыновья мать утешают, а чем ее утешишь? Не
богатырское дело — сено косить.Богатырское дело — по земле
странствовать.Наутро Иваны солдатские дети оседлали
своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские,
приходят в избу, Богу молятся, с родной матерью
прощаются:— Благослови нас, матушка, в
путьдорогу дальнюю!— Вот вам, детушки, мое нерушимое
родительское благословение! Поезжайте с Богом,
себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого
не обижайте, а злым ворогам не уступайте.— Не бойся за нас, матушка! У нас
поговорка есть: «Еду — не свищу, а наеду — не
спущу!»Сели добрые молодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко, долго ли, коротко,
скоро сказка сказывается, не скоро дело делается.
Приезжают братья на распутье. Стоят там два
столба. На одном написано: «Кто вправо поедет, тот
царем будет». На другом столбе написано: «Кто
влево поедет, тот убит будет». Остановились
братья, прочитали надписи и призадумались: куда
кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься
— не честь, не хвала богатырской их силе,
молодецкой удали. Ехать влево — помереть не
хочется! Думали-думали, да ничего не придумали.
Говорит один брат другому: «Я, братец, посильнее
тебя буду; вот и поеду влево, посмотрю, от чего
может смерть приключиться. А ты поезжай направо:
Бог даст — царем сделаешься!»Стали братья прощаться и договорились:
по дороге столбы ставить и на тех столбах про
себя писать для знанья, для ведома. А еще
платочками поменялись и решили всякое утро этим
платочком лицо утирать: если на платке кровь
окажется, значит, брату смерть приключилася. При
такой беде надо ехать мертвого разыскивать.Разъехались добрые молодцы в разные
стороны. Тот, что вправо коня пустил, скоро
добрался до славного царства. Жили там царь с
царицею, и была у них дочь Настасья Прекрасная.
Увидал царь Ивана солдатского сына, полюбил его
за удаль богатырскую и, недолго думая, отдал за
него свою дочь и велел царством управлять. Стали
звать солдатского сына Иваном-царевичем. Живет
он в радости, красавицей женой любуется, порядок
в царстве правит да звериной охотой тешится.Стал он как-то на охоту собираться, на
коня сбрую накладывать, сунул руку в седло,
смотрит — два пузырька там спрятаны, и надписи на
них странные. На одном значится: «Исцеляющая
вода», на другом — «Живая вода». Посмотрел
Иван на те пузырьки и решил о находке своей
никому не говорить: положил опять в седло и
думает: «Надо эту воду поберечь до поры до
времени; не ровен час — понадобится».А брат его, другой Иван солдатский сын,
что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без
устали. Прошел месяц, и другой, и третий, прибыл он
в незнакомое государство — прямо в столичный
город. В том государстве печаль великая: дома
черным сукном покрыты, люди словно сонные
шатаются. Нашел себе Иван жилье у бедной старушки
и начал ее выспрашивать:— Расскажи, бабушка, отчего в вашем
государстве весь народ печалится, а все дома
черным сукном завешены?— Ах, добрый молодец! Великое горе нас
обуяло. Каждый день выходит из синего моря, изза
серого камня двенадцатиглавый змей и поедает по
человеку. Теперь дошла очередь до царя. Есть у
него три прекрасные царевны; вот только сейчас
повезли старшую на взморье — змею на съедение.Иван солдатский сын сел на коня и
поскакал к синему морю, к серому камню. На берегу
стоит прекрасная царевна, железной цепью
прикована. Увидала витязя и говорит ему:— Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро
придет двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и
тебе не миновать смерти: съест тебя лютое чудище!— Не бойся, красная девица. Авось не
съест — подавится.Подошел Иван солдатский сын к
несчастной царевне, ухватил цепь богатырской
рукою и разорвал на мелкие части, словно гнилую
бечевку. После этого говорит:— Я сейчас прилягу отдохнуть. А ты
рядом посиди. Не просто так сиди, на море гляди:
как только туча взойдет, ветер зашумит, море
всколыхнется — тотчас разбуди меня, молодца.Прилег богатырь. Красная девица рядом
сидит, на море глядит.Вдруг наползла на небо туча, зашумел
ветер, море всколыхнулося. И выходит из синя моря
змей, в гору подымается.Разбудила царевна Ивана солдатского
сына. Он глаза открыл, на ноги поднялся, только на
коня вскочил, а змей уж тут как тут:— Зачем ты, Иванушка, сюда пожаловал?
Здесь мое место! Прощайся теперь с белым светом
да поскорей в мою глотку полезай: так тебе легче
будет!— Врешь, проклятый змей! Не проглотишь
Ивана — подавишься! — отвечал богатырь, обнажил
свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у
змея все двенадцать голов.А потом поднял серый камень, головы
положил под камень, туловище в море бросил, а сам
воротился домой к старухе, наелсянапился, лег
спать и проспал трое суток.А царь того государства пребывал в
горе неутешном: думал, дочери его уже в живых нет.
Вот призывает он к себе водовоза: «Ступай, —
говорит, — на взморье, собери хоть царевнины
косточки». Водовоз запряг лошадь в телегу и
приехал к берегу. Что ж он видит? Царевна жива и
невредима! Водовоз смекнул, что дело может быть
для него выгодным, посадил царскую дочь на телегу
и не во дворец ее повез, а в густой, дремучий лес.
Там остановился и достает большущий нож. Царевна
испугалась и спрашивает:— Водовоз, зачем тебе нож?
— Я нож наточу! Тебя зарезать хочу!
Царевна заплакала:
— Сжалься, не режь меня! Ведь я тебе
худого не делала.— Если скажешь отцу, будто я тебя от
змея избавил, так помилую!Царевна от страха согласилась. Привез
водовоз царскую дочь во дворец и говорит:
«Получай, царь, дочь живую и здоровую! Это я ее от
смерти избавил!» Царевна молчит и только головой
согласно кивает. Царь так обрадовался, что сделал
водовоза полковником.А Иван солдатский сын пробудился,
позвал старуху, дает ей денег и просит: «Поди-ка,
бабушка, на рынок, закупи товаров, какие тебе
надобны, да послушай, что люди промеж себя
говорят: нет ли новостей каких — хороших или
плохих?» Старуха сходила на рынок, послушала
людей, воротилась к Ивану и сказывает: «Идет в
народе такая молва: был-де у нашего царя большой
обед. Сидели за столом королевичи и посланники,
бояре и люди именитые. В ту пору влетела в окно
каленая стрела и упала посреди зала. А к той
стреле письмо привязано, будто бы от другого змея
двенадцатиглавого. Пишет змей: «Коли не вышлешь
ко мне среднюю царевну, я твое царство огнем
сожгу, пеплом развею». Нынче же повезут ее,
бедную, к синему морю, к серому камню».Иван солдатский сын тотчас оседлал
доброго коня и поскакал на взморье. Увидела его
царевна и говорит:— Ты зачем, добрый молодец, сюда
пожаловал? Моя очередь смерть принимать, горячую
кровь проливать, а тебе за что пропадать?— Не бойся, красная девица! Авось Бог
спасет.Только успел слово вымолвить, видит —
летит лютый змей, огнем палит, смертью грозит.
Богатырь ударил его острой саблею и отсек все
двенадцать голов. Головы положил под камень,
туловище в море кинул, а сам домой вернулся,
наелсянапился и опять лег спать на три дня, на три
ночи.Приехал водовоз на берег царевнины
косточки собирать и видит: царевна жива и
невредима. Посадил ее на телегу, повез в дремучий
лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна:— Зачем тебе нож?
— Я нож точу, тебя зарезать хочу.
Царевна заплакала:
— Сжалься, не режь меня! Ведь я тебе
худого не делала.— Если скажешь отцу, будто я тебя от
змея избавил, так помилую!Царевна от страха согласилась. Привез
водовоз царскую дочь во дворец и говорит:
«Получай, царь, дочь живую и здоровую! Это я ее от
смерти избавил!» Царевна молчит и только головой
согласно кивает. Царь так обрадовался, что сделал
водовоза генералом.А Иван солдатский сын пробудился,
позвал старуху, дает ей денег и просит: «Поди-ка,
бабушка, на рынок, закупи товаров, какие тебе
надобны, да послушай, что люди промеж себя
говорят: нет ли новостей каких — хороших или
плохих?» Старуха сходила на рынок, послушала
людей, воротилась к Ивану и сказывает: «Третий
змей прислал царю письмо, требует: вывозиде
меньшую царевну на съедение».Иван солдатский сын сел на коня и
поскакал к синему морю, к серому камню. На берегу
стоит прекрасная царевна, железной цепью
прикована.Подошел Иван солдатский сын к царевне,
ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на
мелкие части, словно гнилую бечевку. После этого
говорит:— Я сейчас прилягу отдохнуть. А ты
рядом посиди. Не просто так сиди, на море гляди:
как только туча взойдет, ветер зашумит, море
всколыхнется — тотчас разбуди меня, молодца.Прилег богатырь. Красная девица рядом
сидит, на море глядит.Вдруг туча небо закрыла, ветер зашумел,
море всколыхнулося: из синя моря змей выходит, в
гору подымается. Стала царевна будить Ивана
солдатского сына, толкала-толкала, а он не
просыпается. Заплакала она от страха и жалости, и
капнула горячая слеза девицы богатырю на щеку.
Обожла его, он и проснулся. Подбежал к своему
коню, а добрый конь уж на пол-аршина под собой
земли копытами выбил. Вскочил Иван солдатский
сын на коня, видит — летит двенадцатиглавый змей,
огнем так и пышет. Взглянул на богатыря и
воскликнул:— Хорош ты, пригож ты, добрый молодец,
да не быть тебе живому! Съем тебя вместе с
косточками!— Врешь, проклятый змей, подавишься!
Начали они биться смертным боем. Иван
солдатский сын так быстро и сильно махал своей
саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в
руках держать! Говорит богатырь царевне:
«Красная девица! Сними с себя дорогой платочек,
намочи в синем море и дай мне обернуть саблю».
Царевна тотчас намочила свой платочек и подала
доброму молодцу. Он обернул саблю и давай дальше
змея рубить. Срубил ему все двенадцать голов,
головы те под камень положил, туловище в море
бросил, а сам домой поскакал, наелсянапился и
залег спать на трое суток.Приехал водовоз на берег царевнины
косточки собирать и видит: царевна жива и
невредима. Посадил ее на телегу, повез в дремучий
лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна:— Зачем тебе нож?
— Я нож точу, тебя зарезать хочу.
Царевна заплакала:
— Сжалься, не режь меня! Ведь я тебе
худого не делала.— Если скажешь отцу, будто я тебя от
змея избавил, так помилую!— Царевна от страха согласилась.
Привез водовоз царскую дочь во дворец и говорит:
«Получай, царь, дочь живую и здоровую! Это я ее от
смерти избавил!» Царевна молчит и только головой
согласно кивает. А меньшая дочка была у царя
самая любимая, и царь на радостях решил ее за
водовоза замуж выдать.Пошел про то слух по всему государству.
Узнал Иван солдатский сын, что у царя свадьба
затевается, и пошел прямо во дворец. А там пир
идет, гости пьют и едят, всякими играми
забавляются. А меньшая царевна рядом с водовозом
сидит, грустит, глаз не подымает. Только глянула
на Ивана да и признала на его сабле свой дорогой
платочек. Выскочила она изза стола, взяла
богатыря за руку и говорит отцу:
«Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея
лютого, спас от смерти напрасной; а водовоз
только знал нож точить да приговаривать: яде нож
точу, тебя резать хочу!» Царь разгневался, тут же
приказал водовоза прогнать, а царевну за Ивана
солдатского сына замуж выдал. И по всему царству
было веселье великое.Молодые живут-поживают, горя не знают,
добра наживают. Только стал Иван солдатский сын
брата своего вспоминать: что он да как? Да стал ли
царем в чужой стороне? И не пора ли свидеться?А Иванов брат, царевич поехал раз на
охоту. Едет по лесу и видит — скачет олень
быстроногий. Иван-царевич лошадь пришпорил и
пустился за ним в погоню; мчалсямчался и выехал
на широкий луг. Тут олень с глаз пропал. Смотрит
царевич и думает: куда теперь ехать? Глядь —
стоят на берегу палаты белокаменные. Слез он с
лошади, привязал ее к столбу и пошел в комнаты.
Вдруг откуда ни возьмись появилась красная
девица — такая красавица, что ни в сказке
сказать, ни пером написать.Говорит девица:
— Здравствуй, добрый молодец! Откуда
пожаловал? На волшебном коне в наши края
прискакал?— Да нет, красавица! Мой волшебный конь
дома остался, в поле погулять, травки пощипать,
тела нагулять. Я на простом коне приехал.Что тут сделалось с красной девицей!
Будто подменили ее. Лицо ее перекосилось страшно,
красота разом пропала, и стала она вдруг
надуваться и расти на глазах. Дулась-дулась и
обернулась страшною львицею. Зарычала львица
грозным рыком, разинула пасть и проглотила
царевича целиком.— Это тебе, Иван-царевич, за змеев
двенадцатиголовых, братьев моих, что твоим
братом родным зарублены, обезглавлены.А Иванов брат, солдатский сын, тот, что
змеев победил, опять про брата своего вспомнил.
Вынул из кармана братов платок, утерся, смотрит —
весь платок в крови. Опечалился он сильно: «Что за
беда! Поехал мой брат в ту сторону, где суждено
ему было царем быть, а он смерть встретил!»Отпросился богатырь у жены и тестя и
поехал на своем богатырском коне разыскивать
Иванацаревича. Близко ли, далеко, долго ли,
коротко, приезжает в то самое государство, где
его брат проживал. Стал Иван солдатский сын
прохожих расспрашивать и узнал, что поехал
царевич на охоту да и сгинул — назад не вернулся.Решил солдатский сын той же самой
дорогою ехать, по которой брат его поскакал.
Скачет по лесу, попадается и ему олень
быстроногий. Пустился богатырь за ним в погоню;
выехал на широкий луг — олень с глаз пропал.
Глядь — стоят на берегу палаты белокаменные.
Слез он с лошади, привязал ее к столбу и пошел в
комнаты. Вдруг откуда ни возьмись появилась
красная девица — такая красавица, что ни в сказке
сказать, ни пером написать.Говорит девица:
— Здравствуй, добрый молодец! Откуда
пожаловал? На волшебном коне в наши края
прискакал?— Да нет, красавица! Мой волшебный конь
дома остался, в поле погулять, травки пощипать,
тела нагулять. Я на простом коне приехал.Что тут сделалось с красной девицей!
Будто подменили ее. Лицо ее перекосилось страшно,
красота разом пропала, и стала она вдруг
надуваться и расти на глазах. Дулась-дулась и
обернулась страшною львицею. Зарычала львица
грозным рыком и думала Ивана разом проглотить. Не
знала, что обманул ее солдатский сын: он с конем
своим богатырским никогда не расставался. Как
увидел Иван львицу, тут же понял, что она сродни
змеям двенадцатиголовым. Гикнул богатырь,
свистнул, и явился перед ним богатырский конь.
Бросился на львицу и придавил ее копытами к
земле.— Не иначе, как ты, проклятая,
проглотила моего брата Иванацаревича! Отдай его
подобру-поздорову, а не то изрублю тебя на мелкие
части.Испугалась львицадевица и выкинула из
себя Иванацаревича.А он сам не свой: лежит — не дышит,
смерть его уже тронула.Опечалился Иван солдатский сын: что
делать? Надо, думает, домой брата везти и там
похоронить по обряду. Видит, пасется на лугу конь.
Не иначе как конь, на котором царевич сюда
прискакал. Пошел он к коню, стал сбрую поправлять
да седло укреплять, и нащупал те пузырьки с
волшебной водой, что царевич с собой взял — на
всякий случай. Обрадовался богатырь. Сбрызнул
брата целительной водой — раны его затянулись.
Сбрызнул живой водой — царевич от смертного сна
пробудился. Встал и говорит:— Как же долго я спал!
— Век бы тебе спать, если б не я! —
отвечает ему братбогатырь.Тут Иван-царевич его признал. Стали они
обниматься, друг другу радоваться. А потом про
львицу вспомнили. Богатырский конь ее так под
копытами и держит.Думают братья: надо львицу зарубить,
конец змеиному роду положить.Только глядь: у ног коня лежит не
ужасная львица, а прекрасная девица, плачет,
слезами заливается, прощения просит.— Простите меня, солдатские сыновья!
Мы ведь с вами уже квиты. Да и вас теперь двое, а я
на свете однаодинешенька!Братья, глядя на красу ее неписаную,
смиловались и жизнь девице даровали. А сами на
коней вскочили и домой поехали.Устроили во дворце трехдневный пир, а
после попрощались. Иван-царевич остался в своем
государстве, а Иван-богатырь, победитель змеев, к
матушке отправился.Солдата своего матушка так назад и не
дождалась. Двадцать пять годков службы уж давно
как минуло, а его все нет да нет! Взял тогда Иван
солдатский сын старушку и привез к себе во
дворец. И стала она жить при нем и царевне его в
тепле да довольстве.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Пришло время — записали его в солдаты. Оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит:
—Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь — все равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж — будет у нее приданое, а коли бог сына даст, да войдет он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое. Попрощался с женою и пошел в поход. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами — солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост, как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать.
Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать.
Говорит один брат другому:
—Долго ли нас колотить да щипать будут Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится, что ни наденем, всё товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.
И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть! — как пошли сдачу давать. Всем досталось! Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцев, и посадили в острог.
Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить.
—Они, — говорит, — не виноваты: не зачинщики!
Выросли два Ивана — солдатские дети и просят у матери:
—Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег. Коли остались, дай нам: мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.
Мать дала им пятьдесят рублей — по двадцати пяти на брата — и приказывает:
—Слушайте, детушки! Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.
—Хорошо, родимая!
Вот, отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбрать не из чего, все не под стать им, добрым молодцам!
Говорит один брат другому:
—Пойдем на другой конец площади; глядь, что народу там толпится — видимо-невидимо!
Пришли туда, протолкались вперед — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.
—Что твоим жеребцам цена будет? — спрашивает Иван — солдатский сын у хозяина.
—Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.
—Почем знать, чего не ведаешь; может, и купим, надо только в зубы посмотреть.
Хозяин усмехнулся:
—Смотри, коли головы не жаль!
Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда! Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят…
Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали.
—Вот чем хвастался! Да мы этих клячей и даром не возьмем.
Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри появились! Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает.
Сжалились над хозяином Иваны — солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.
Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился:
—Ах, братец, что ж это мы наделали, старичку поклона не отдали; давай нагоним его да поклонимся.
Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:
—Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.
—Спасибо, добрые молодцы! Куда ходили?
—В город на ярмарку, хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.
—Как же быть? Надо подарить вам по лошадке.
—Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить!
—Ну, пойдемте!
Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:
—Вот вам и кони, добрые молодцы! Ступайте с богом, владейте на здоровье!
Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой.
Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спрашивать:
—Что, детушки, купили себе по лошадке?
—Купить не купили, даром получили.
—Куда же вы их дели?
—Возле избы поставили.
—Ах, детушки, смотрите — не увел бы кто!
—Нет, матушка, не таковские кони: не то, что увести — и подойти к ним нельзя!
Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:
—Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне.
На другой день просятся сыновья у матери:
—Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.
—Ступайте, родимые!
Они собрались, пошли на кузницу; приходят к мастеру.
—Сделай, — говорят, — нам по сабельке.
—Зачем делать! Есть готовые, сколько угодно берите!
—Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов весили.
—Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всем свете не найдешь!
Нечего делать — пошли добрые молодцы домой и головы повесили.
Идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.
—Здравствуйте, младые юноши!
—Здравствуй, дедушка!
—Куда ходили?
—В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.
—Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?
—Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить!
Старичок привел их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало!
Приходят домой, мать спрашивает:
—Что, детушки, купили себе по сабельке?
—Купить не купили, даром получили.
—Куда же вы их дели?
—Возле избы поставили.
—Смотрите, как бы кто не унес!
—Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.
Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжелые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит:
—Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне.
Наутро Иваны — солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются:
—Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.
—Будь над вами, детушки, мое нерушимое родительское благословение! Поезжайте с богом, себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.
—Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду — не свищу, а наеду — не спущу!
Сели добрые молодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царевичем будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет».
Остановились братья, прочитали надписи и призадумались: куда кому ехать Коли обоим по правой дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали; ехать одному влево — никому помереть не хочется!
Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:
—Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться. А ты поезжай направо: авось бог даст — царем сделаешься!
Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным платком: если на платке кровь окажется — значит, брату смерть приключилася; при такой беде ехать мертвого разыскивать.
Разъехались добрые молодцы в разные стороны.
Кто вправо коня пустил, тот добрался до славного царства. В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царевна Настасья Прекрасная.
Увидал царь Ивана — солдатского сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем царством.
Живет Иван-царевич в радости, своей женою любуется, в царстве порядок ведет да звериной охотой тешится.
В некое время стал он на охоту сбираться, на коня сбрую накладывать и нашел в седле — два пузырька с целящей и живой водою зашито; посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло. «Надо, — думает, — поберечь до поры до времени; не ровен час — понадобятся».
А брат его Иван — солдатский сын, что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без устали.
Прошел месяц, и другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государство — прямо в столичный город.
В том государстве печаль великая: дома черным сукном покрыты, люди словно сонные шатаются.
Нанял он себе самую худую квартиру у бедной старушки и начал ее выспрашивать:
—Расскажи, бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ припечалился и все дома черным сукном завешены?
—Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло: каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три прекрасные царевны; вот только сейчас повезли старшую на взморье — змею на съедение.
Иван — солдатский сын сел на коня и поскакал к синему морю, к серому камню; на берегу стоит прекрасная царевна — на железной цепи прикована.
Увидала она витязя и говорит ему:
—Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро придет сюда двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не миновать смерти: съест тебя лютый змей!
—Не бойся, красная девица, авось подавится.
Подошел к ней Иван — солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на мелкие части, словно гнилую бечевку; после прилег красной девице на колени.
—Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца.
Красная девица послушалась, стала на море смотреть.
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается.
Царевна разбудила Ивана — солдатского сына; он встал, только на коня вскочил, а уж змей летит:
—Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь мое место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку — тебе ж легче будет!
—Врешь, проклятый змей! Не проглотишь — подавишься! — ответил Иван, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лег спать и проспал трое суток.
В то время призвал царь водовоза.
—Ступай, — говорит, — на взморье, собери хоть царевнины косточки.
Водовоз приехал к синему морю, видит — царевна жива, ни в чем невредима, посадил ее на телегу и повез в густой, дремучий лес; завез в лес и давай нож точить.
—Что ты делать собираешься? — спрашивает царевна.
—Я нож точу, тебя резать хочу!
Царевна заплакала:
—Не режь меня, я тебе никакого худа не сделала.
—Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так помилую!
Нечего делать — согласилась. Приехала во дворец; царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником.
Вот как проснулся Иван — солдатский сын, позвал старуху, дает ей денег и просит:
—Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи, что надобно, да послушай, что промеж людьми говорится: нет ли чего нового?
Старуха сбегала на рынок, закупила разных припасов, послушала людских вестей, воротилась назад и сказывает:
—Идет в народе такая молва: был-де у нашего царя большой обед, сидели за столом королевичи и посланники, бояре и люди именитые; в те поры прилетела в окно каленая стрела и упала посеред зала, в той стреле было письмо привязано от другого змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли не вышлешь ко мне среднюю царевну, я твое царство огнем сожгу, пеплом развею. Нынче же повезут ее, бедную, к синему морю, к серому камню.
Иван — солдатский сын сейчас оседлал своего доброго коня, сел и поскакал на взморье. Говорит ему царевна:
—Ты зачем, добрый молодец? Пущай моя очередь смерть принимать, горячую кровь проливать; а тебе за что пропадать.
—Не бойся, красная девица!
Только успел сказать, летит на него лютый змей, огнем палит, смертью грозит.
Богатырь ударил его острой саблею и отсек все двенадцать голов; головы положил под камень, туловище в море кинул, а сам домой вернулся, наелся-напился и опять залег спать на три дня, на три ночи.
Приехал опять водовоз, увидал, что царевна жива, посадил ее на телегу, повез в дремучий лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна:
—Зачем ты нож точишь?
—А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том, что скажешь отцу, как мне надобно, так я тебя помилую.
Царевна дала ему клятву, он привез ее во дворец; царь возрадовался и пожаловал водовоза генеральским чином.
Иван — солдатский сын пробудился от сна на четвертые сутки и велел старухе на рынок пойти да вестей послушать.
Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и сказывает:
—Третий змей появился, прислал царю письмо, а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съедение.
Иван — солдатский сын оседлал своего доброго коня, сел и поскакал к синему морю.
На берегу стоит прекрасная царевна, на железной цепи к камню прикована. Богатырь ухватил цепь, тряхнул и разорвал, словно гнилую бечевку; после прилег красной девице на колени:
—Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца.
Царевна начала на море глядеть…
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается.
Стала царевна будить Ивана — солдатского сына, толкала, толкала — нет, не просыпается; заплакала она слезно, и капнула горячая слеза ему на щеку; от того богатырь проснулся, подбежал к своему коню, а добрый конь уж на пол-аршина под собой земли выбил копытами.
Летит двенадцатиглавый змей, огнем так и пышет; взглянул на богатыря и вскрикнул:
—Хорош ты, пригож ты, добрый молодец, да не быть тебе живому, съем тебя, и с косточками!
—Врешь, проклятый змей, подавишься.
Начали они биться смертным боем; Иван — солдатский сын так быстро и сильно махал своей саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в руках держать! Взмолился он царевне:
—Спасай меня, красна девица! Сними с себя дорогой платочек, намочи в синем море и дай обернуть саблю.
Царевна тотчас намочила свой платочек и подала доброму молодцу. Он обернул саблю и давай рубить змея; срубил ему все двенадцать голов, головы те под камень положил, туловище в море бросил, а сам домой поскакал, наелся-напился и залег спать на трои сутки.
Царь посылает опять водовоза на взморье. Приехал водовоз, взял царевну и повез в дремучий лес; вынул нож и стал точить.
—Что ты делаешь? — спрашивает царевна.
—Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я змея победил, так помилую.
Устрашил красную девицу, поклялась говорить по его словам.
А меньшая дочь была у царя любимая; как увидел ее живою, ни в чем невредимою, он пуще прежнего возрадовался и захотел водовоза жаловать — выдавать за него замуж меньшую царевну.
Пошел про то слух по всему государству. Узнал Иван — солдатский сын, что у царя свадьба затевается, и пошел прямо во дворец, а там пир идет, гости пьют и едят, всякими играми забавляются.
Меньшая царевна глянула на Ивана — солдатского сына, увидала на его сабле свой дорогой платочек, выскочила из-за стола, взяла его за руку и говорит отцу:
—Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея лютого, от смерти напрасной; а водовоз только знал нож точить да приговаривать: я-де нож точу, тебя резать хочу!
Царь разгневался, тут же приказал водовоза повесить, а царевну выдал замуж за Ивана — солдатского сына, и было у них веселье великое. Стали молодые жить-поживать да добра наживать.
Пока все это деялось с братом Ивана — солдатского сына, с Иваном-царевичем вот что случилось. Поехал он раз на охоту, и попался ему олень быстроногий.
Иван-царевич ударил по лошади и пустился за ним в погоню; мчался, мчался и выехал на широкий луг. Тут олень с глаз пропал. Смотрит царевич и думает, куда теперь путь направить. Глядь — на том лугу ручеек протекает, на воде две серые утки плавают.
Прицелился он из ружья, выстрелил и убил пару уток; вытащил их из воды, положил в сумку и поехал дальше.
Ехал, ехал, увидал белокаменные палаты, слез с лошади, привязал ее к столбу и пошел в комнаты. Везде пусто — нет ни единого человека, только в одной комнате печь топится, на шестке стоит сковородка, на столе прибор готов: тарелка, и вилка, и нож. Иван-царевич вынул из сумки уток, ощипал, вычистил, положил на сковороду и сунул в печку; зажарил, поставил на стол, режет да ест.
Вдруг, откуда ни возьмись, является к нему красная девица — такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать, — и говорит ему:
—Хлеб-соль, Иван-царевич!
—Милости просим, красная девица! Садись со мной кушать.
—Я бы села с тобой, да боюсь: у тебя конь волшебный.
—Нет, красная девица, не узнала! Мой волшебный конь дома остался, я на простом приехал.
Как услыхала это красная девица, тотчас начала дуться, надулась и сделалась страшною львицею, разинула пасть и проглотила царевича целиком. Была то не простая девица, была то родная сестра трех змеев, что побиты Иваном — солдатским сыном.
Вздумал Иван — солдатский сын про своего брата; вынул платок из кармана, утерся, смотрит — весь платок в крови. Сильно он запечалился:
—Что за притча! Поехал мой брат в хорошую сторону, где бы ему царем быть, а он смерть получил!
Отпросился у жены и тестя и поехал на своем богатырском коне разыскивать брата, Ивана-царевича.
Близко ли, далеко, скоро ли, коротко — приезжает в то самое государство, где его брат проживал; расспросил про все и узнал, что поехал-де царевич на охоту, да так и сгинул — назад не бывал.
Иван — солдатский сын той же самой дорогою поехал охотиться; попадается и ему олень быстроногий. Пустился богатырь за ним в погоню. Выехал на широкий луг — олень с глаз пропал; смотрит — на лугу ручеек протекает, на воде две утки плавают. Иван — солдатский сын застрелил уток, приехал в белокаменные палаты и вошел в комнаты. Везде пусто, только в одной комнате печь топится, на шестке сковородка стоит. Он зажарил уток, вынес на двор, сел на крылечке, режет да ест.
Вдруг является к нему красная девица:
—Хлеб-соль, добрый молодец! Зачем на дворе ешь?
Отвечает Иван — солдатский сын:
—Да в горнице неохотно, на дворе веселей будет! Садись со мною, красная девица!
—Я бы с радостью села, да боюсь твоего коня волшебного.
—Полно, красавица! Я на простой лошаденке приехал.
Она и поверила и начала дуться, надулась страшною львицею и только хотела проглотить доброго молодца, как прибежал его волшебный конь и обхватил ее богатырскими ногами.
Иван — солдатский сын обнажил свою саблю острую и крикнул зычным голосом:
—Стой, проклятая! Ты проглотила моего брата Ивана-царевича? Выкинь его назад, не то изрублю тебя на мелкие части.
Львица и выкинула Ивана-царевича: сам-то он мертвый.
Тут Иван — солдатский сын вынул из седла два пузырька с водою целящею и живой; взбрызнул брата целящей водою — плоть-мясо срастается; взбрызнул живой водой — царевич встал и говорит:
—Ах, как же долго я спал!
Отвечает Иван — солдатский сын:
—Век бы тебе спать, если б не я!
Потом берет свою саблю и хочет рубить львице голову; она обернулась душой-девицей, такою красавицей, что и рассказать нельзя, начала слезно плакать и просить прощения. Глянул на ее красу неописанную, смиловался Иван — солдатский сын и пустил ее на волю вольную.
Приехали братья во дворец, сотворили трехдневный пир; после попрощались; Иван-царевич остался в своем государстве, а Иван — солдатский сын поехал к своей супруге и стал с нею поживать в любви и согласии.
Краткое содержание «Два Ивана – солдатских сына»
4.6
Средняя оценка: 4.6
Всего получено оценок: 376.
Обновлено 21 Ноября, 2022
О произведении
Сказка «Два Ивана — солдатских сына» переносит в удивительный мир, где обитают страшные змеи, волшебники и колдуньи. Но при этом на первом месте стоят человеческие взаимоотношения, которые помогают справляться с испытаниями и невзгодами и служат основой счастливой жизни.
Рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Два Ивана — солдатских сына», которое будет полезно при подготовке к уроку литературы.
Опыт работы учителем русского языка и литературы — 27 лет.
Место и время действия
События сказки происходят «в некотором царстве, в некотором государстве».
Главные герои
- Иваны — два брата-близнеца, могучие богатыри, добрые, справедливые, отважные, готовые прийти на выручку всем, кто нуждается в помощи.
Другие персонажи
- Мать братьев — простая женщина, солдатка, чей муж служил в армии; очень добрая, любящая, заботливая мать.
- Старичок — добрый волшебник, подаривший братьям богатырских лошадей и волшебные сабли.
- Красная девица — злая и хитрая колдунья, способная превращаться в львицу.
Краткое содержание
«В некотором царстве, в некотором государстве
» призвали мужика в армию. Перед уходом он дал жене наставления по хозяйству, а также оставил 50 рублей для ребёнка, который должен был вскоре родиться. Спустя три месяца женщина родила «двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами — солдатскими сыновьями
».
Когда выросли Иваны, взяли они отцовские деньги «пятьдесят рублей — по двадцати пяти на брата
» и отправились в город покупать себе коней. Им понравились только два могучих жеребца, но стоили они слишком дорого.
По дороге домой братья повстречали старичка. Они поведали ему о своём горе: есть чудесные кони, да денег на них нет совсем. Старичок сжалился над молодцами и подарил им двух богатырских коней.
На следующий день Иваны вновь решили отправиться в город, чтобы купить себе по сабле. Они заказали кузнецу такие сабли, «чтоб по триста пудов весили
», но никто не брался выковать такое орудие.
По дороге домой приунывшие братья вновь встретили вчерашнего старичка. И в этот раз он решил помочь им: подошёл к «большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли
». Поблагодарили братья доброго старичка и вернулись домой.
На следующее утро Иваны попрощались с матерью и отправились в дальний путь. Вскоре доехали они до двух столбов, на которых было указано: «Кто вправо поедет, тот царевичем будет» и «Кто влево поедет, тот убит будет».
Братья решили разделиться и перед разлукой обменялись платками: если на платке появится кровь, значит, один из братьев убит и нужно отыскать его тело.
Тот Иван, что пошёл направо, оказался вскоре в царстве. Он так полюбился царю, что тот отдал ему в жёны свою единственную дочь, царевну Настасью Прекрасную и разрешил править царством. Жизнь у Ивана стала похожа на сказку.
Второй Иван, что налево пошёл, вскоре оказался в столице незнакомого государства, а в том «государстве печаль великая: дома чёрным сукном покрыты, люди словно сонные шатаются
». Он выяснил, что змей с двенадцатью головами потребовал на съедение принцессу, которую уже приковали к скале у моря.
Отважный богатырь отправился к морю, разрубил цепи и освободил царевну. Сам же стал змея дожидаться. Отрубив змею все двенадцать голов, Иван заснул и проспал три дня.
Тем временем царь отправил к скале водовоза, чтобы тот привёз косточки принцессы. Но коварный водовоз, увидев принцессу живой, пригрозил ей острым ножом и приказал сказать царю, будто это он одолел змея. Узнав о том, что дочь осталась жива, «царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником
».
Но вскоре приключилась новая беда: другой двенадцатиглавый змей потребовал среднюю царскую дочку. Пришлось и в этот раз Ивану спасать девушку от змея. После тяжёлой битвы он вновь крепко заснул, а хитрый водовоз, запугав принцессу, объявил себя её спасителем и стал генералом.
Объявился третий змей, ещё страшнее прежних своих собратьев. Царю ничего не оставалось, как отдать ему на растерзание свою младшую дочь. Однако Иван вовремя пришёл на помощь и одолел змея.
Водовоз же и в этот раз хотел всех обмануть, но Иван показал платочек, оставленный ему царевной. Обманщика казнили, а Иван женился на царевне.
Тем временем первый Иван отправился на охоту и увидел в лесу прекрасный дворец. Там жила «красная девица — такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать
». Неожиданно она превратилась в львицу и проглотила царевича.
Второй Иван увидел, что платок брата весь в крови и отправился на помощь. Отыскав дворец, он заставил красную девицу выплюнуть проглоченного брата. Тогда Иван достал «два пузырька с водою целящею и живой; взбрызнул брата целящей водою — плоть-мясо срастается; взбрызнул живой водой — царевич встал
». Девицу же он пожалел и не стал убивать.
Вернулись братья к своим жёнам и стали жить в любви и согласии.
И что в итоге?
Иваны — после всех приключений благополучно возвращаются домой к своим жёнам.
Заключение
Как и все народные сказки, русская сказка «Два Ивана — солдатских сына» учит быть добрым, справедливым, отважным. Добрый и честный человек никогда не пройдёт мимо чужой беды и за своё милосердие будет щедро вознаграждён.
После ознакомления с кратким пересказом «Два Ивана — солдатских сына» рекомендуем прочесть произведение в полной версии.
Тест по сказке
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Доска почёта
Чтобы попасть сюда — пройдите тест.
-
Владислав Пиневич
10/10
-
Полина Кислякова
10/10
-
Елена Холоднова
10/10
-
Пками Рнка
10/10
-
Алиса Велиж
10/10
Рейтинг пересказа
4.6
Средняя оценка: 4.6
Всего получено оценок: 376.
А какую оценку поставите вы?
Краткое содержание сказки
Сказка о двух братьях-близнецах, их приключениях и дружбе. С детства два Ивана умели за себя постоять, с почтением относились к людям, были добрыми и отзывчивыми. Выросли братья богатырями. Старичок-волшебник за уважение к старшим подарил молодцам волшебных коней и богатырские сабли. Разъехались братья в разные стороны. Стал один из них царем, второй подвиги совершал. Со страшными змеями сражался. От смерти спас царских дочерей и женился на самой младшей. Когда с братом беда приключилась, поехал на помощь. Сразился с львицей, с помощью живой воды брата к жизни вернул. Стали братья жить-поживать да каждый в своем царстве мудро править. Читать сказку полностью можно онлайн на нашем сайте.
Народные И Древнерусские Произведения — Два Ивана – Солдатских Сына (русская Народная Сказка)
477 0
Русская народная сказкаВ некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Прошло время — записали его в солдаты. Оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит:- Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди. Авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь — все равно сбереги деньги до возрасту. Станешь дочь выдавать замуж — будет у нее приданое. А коли бог сына даст да войдет он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.Попрощался с женою и пошел в поход, куда было ведено. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами — солдатскими сыновьями.Пошли мальчики в рост. Как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся.
Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку. Скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать.Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать.Говорит один брат другому:- Долго ли нас колотить да щипать будут. Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится. Что ни наденем, все товарищи в клочки изорвут. Давай-ка расправляться с ними по-своему.И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть. — как пошли сдачу давать. Всем досталось. Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцов, и посадили в острог.Дошло то дело до самого царя.
Он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить.- Они, — говорит, — не виноваты. Не зачинщики!Выросли два Ивана — солдатские дети и просят у матери:- Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег. Коли остались, дай нам. Мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.Мать дала им пятьдесят рублей — по двадцати пяти на брата — и приказывает:- Слушайте, детушки. Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.- Хорошо, родимая!Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбирать не из чего. Все не под стать им, добрым молодцам!Говорит один брат другому:- Пойдем на другой конец площади. Глядь-ка, что народу там толпится — видимо-невидимо!Пришли туда, протолкались вперед — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы.
Один на шести, другой на двенадцати. Рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.- Что твоим жеребцам цена будет. — спрашивает Иван — солдатский сын у хозяина.- Не с твоим, брат, носом соваться сюда. Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.- Почем знать, чего не ведаешь. Может, и купим, надо только в зубы посмотреть.Хозяин усмехнулся:- Смотри, коли головы не жаль!Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда. Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят…Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали.- Вот чем хвастался.
Да мы этих клячей и даром не возьмем.Народ ахает, дивуется. Что за сильные богатыри появилися. Хозяин чуть не плачет. Жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю. Приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает.Сжалились «над хозяином Иваны — солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные. Тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок. Позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился:- Ах, братец, что ж это мы наделали.
Старичку поклона не отдали. Давай нагоним его да поклонимся. Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:- Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала. Кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.- Спасибо, добрые молодцы. Куда ходили?- В город на ярмарку. Хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.- Как же быть. Нешто подарить вам по лошадке?- Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить!- Ну пойдемте!Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:- Вот вам и кони, добрые молодцы. Ступайте с Богом, владейте на здоровье!Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой.Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу.
Начала мать спрашивать:- Что, детушки, купили себе по лошадке?- Купить не купили, даром получили.- Куда же вы их дели?- Возле избы поставили.- Ах, детушки, смотрите — не увел бы кто!- Нет, матушка, не таковские кони. Не то что увести — и подойти к ним нельзя!Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне. На другой день просятся сыновья у матери:- Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.- Ступайте, родимые!Они собрались, пошли на кузницу. Приходят к мастеру.- Сделай, — говорят, — нам по сабельке.- Зачем делать. Есть готовые, сколько угодно берите!- Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов (1) весили.- Эх, что выдумали. Да кто ж этакую махину ворочать будет.
Да и горна такого во всем свете не найдешь!Нечего делать — пошли добрые молодцы домой и головы повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.- Здравствуйте, младые юноши!- Здравствуй, дедушка!- Куда ходили?- В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.- Плохо дело. Нешто подарить вам по сабельке?- Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить!Старичок привел их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало!Приходят домой, мать спрашивает:- Что, детушки, купили себе по сабельке?- Купить не купили, даром получили.- Куда же вы их дели?- Возле избы поставили.- Смотрите, как бы кто не унес!- Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжелые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится.
Залилась слезами и говорит:- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне!Наутро Иваны — солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются:- Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.- Будь над вами, детушки, мое нерушимое родительское благословение. Поезжайте с Богом, себя покажите, людей посмотрите. Напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.- Не бойся, матушка. У нас такова поговорка есть. Еду — не свищу, а наеду — не спущу!Сели добрые молодцы на коней и поехали. Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано.
«Кто вправо поедет, тот царем будет». На другом столбу написано. «Кто влево поедет, тот убит будет».Остановились братья, прочитали надписи и призадумались. Куда кому ехать. Коли обоим по одной дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали. Ехать одному влево — никому помереть не хочется!Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:- Ну, братец, я посильнее тебя. Давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться. А ты поезжай направо. Авось Бог даст — царем сделаешься!Стали, они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет. Ехать ка.
Анализ сказки Два Ивана – солдатских сына
По жанру сказка волшебная, с подвигами главных героев, троекратными повторами, с чудесными превращениями, предметами и справедливой счастливой концовкой. В сказке выведен идеал народного героя. Он смелый, справедливый, верный в дружбе, с почтением относится к людям, борец за добро и справедливость. Образом водовоза, который победы Ивана себе приписал, чтобы чин получить и на царевне жениться, показано, что тайное всегда становится явным. В сказке Два Ивана – солдатских сына главная мысль раскрывается с помощью русской народной пословицы «Дружба и братство – большое богатство». Чему учит сказка Два Ивана – солдатских сына – стоять горой за близких людей, почтительно относиться к старшим.
Два Ивана, или Страсть к тяжбам
Летний полдень. Два молодых философа Никанор Зубарь и Коронат Хмара, проучившись десять лет в Полтавской семинарии и «исчерпав в том храме весь кладезь мудрости», сквозь дремучий лес пробираются домой. Гроза заставляет их искать убежища, и они выходят на кибитку, хозяева которой оказываются их отцами.
Благородные шляхтичи Иван Зубарь и Иван Хмара — неразлучные друзья с отроческих лет, и потому окружающие зовут их Иваном старшим и Иваном младшим. Путь двух Иванов лежит в Миргород, но встреча с сыновьями меняет их планы, и они все вместе возвращаются в родные Горбыли.
По дороге домой Иван младший рассказывает Никанору и Коронату о побудительной причине их сегодняшнего путешествия в Миргород — это тяжба, такая упорная и непримиримая, какую в здешнем краю никто не помнит. А началось все с пары кроликов, которую около десяти лет назад подарили младшему брату Никанора. Кролики быстро расплодились и стали наведываться в сад Харитона Занозы, расположенный по соседству. В один прекрасный день, когда оба Ивана со своими семействами отдыхали под цветущими деревьями, раздались ружейные выстрелы. После чего показался пан Заноза с полдюжиной убитых кроликов, угрожая судом и истреблением всех оставшихся проклятых животных. Он не только говорил дерзко, но и посмел не снять колпак, чем окончательно разгневал Ивана старшего, человека военного. Последний попытался снять с Харитона колпак при помощи кола, выдернутого из забора, но сделал это так неловко, что задел соседа по уху, отчего тот полетел на траву. С этого случая и началась десятилетняя тяжба, в течение которой с обеих сторон было много чего погублено и сожжено.
Продолжение после рекламы:
На другой день оба дружеских семейства отправляются на ярмарку, где нос к носу сталкиваются с паном Харитоном, со всеми его домашними и множеством гостей, в числе коих отличается сотенной канцелярии писец Анурии. Обменявшись оскорблениями, враги переходят к более весомым аргументам: после плевка Ивана старшего, залепившего в лоб Харитону, последовала палка Занозы, «подобно стреле молнийной» опустившаяся на голову противника. Побоище пресёк писец Анурии, призвавший Харитона не проливать кровь человеческую, а «позываться» (здесь — судиться, затевать тяжбу), в чем и предложил свои услуги в качестве составителя прошения в сотенную канцелярию.
Юных философов не увлекла страсть их отцов к бесконечным по-зываниям, их сердца пленены прелестными дочерями Харитона Занозы. Да и Лидия с Раисой не остаются равнодушными к учтивым манерам и приятной внешности полтавских щёголей. И пока два Ивана с Харитоном в очередной раз позываются в Миргороде, их дети начинают тайно встречаться и вскоре понимают, что жить друг без друга не могут.
В ежедневных свиданиях на баштане незаметно пролетели десять дней. Из Миргорода с решением сотенной канцелярии приезжают отцы, и свидания молодых любовников временно прекращаются. Дело по взаимным жалобам двух Иванов и Харитона решено в пользу последнего. И хотя он, как и Иваны, потратил на эту поездку немало денег, мысль о том, что Заноза одержал верх, растравляет сердца его противников. «Постой, Харитон! — восклицает с жаром Иван старший. — Ты раскаешься в своей победе и раскаешься скоро!»
Брифли существует благодаря рекламе:
Молодые шляхтичи, понимая, что присутствие в Горбылях Харитона Занозы делает свидания с их любезными невозможными, решают поспособствовать его очередной поездке в город. Проезжая мимо Харитоновой голубятни, Никанор вдохновляет отца пострелять голубей в отместку за те пакости, кои причинил Харитон. Расстрел бедных тварей завершается пожаром голубятни. Но недолго ликуют Иваны — в отместку за свою голубятню Харитон сжёг пасеку Ивана старшего.
И вновь враги спешат в Миргород с взаимными жалобами.
Пока родители позываются в сотенной канцелярии, их дети, тайно обвенчавшись, проводят целый месяц в упоениях и восторгах любви. Но они не могут до бесконечности скрывать свою любовь, и Никанор клянётся во что бы то ни стало помирить родителей.
Друзья начинают действовать. Они посылают письмо пану Занозе от имени его жены Анфизы, в котором сообщается, что его дом в Горбылях сгорел, и его родные, обгоревшие во время пожара, вынуждены переселиться на хутор.
Получив письмо, Харитон спешит на хутор и, не найдя там никого, едет в Горбыли. Дома, учинив ужасную суматоху и насмерть перепугав родных, пан Заноза выясняет, что полученное им письмо — подложное. Ну конечно, это новая выдумка злокозненных панов Иванов, захотевших удалить его из города, дабы в его отсутствие удобнее действовать в свою пользу!
Продолжение после рекламы:
На следующий день в дом Харитона является пан Анурии с письмом из сотенной канцелярии по поводу последнего позывания. Решение сотенной канцелярии в пользу Ивана старшего, по коему Заноза должен заплатить своему обидчику рубль, приводит Харитона в неописуемую ярость. Отлупив пана Анурия, Харитон объявляет своё решение — он едет в Полтаву в полковую канцелярию позываться с дураком-сотником и его бездельниками!
Но полковая канцелярия решает не в пользу Харитона, более того, она присуждает отдать хутор Занозы избитому писцу в вечное и потомственное пользование. Теперь путь Занозы лежит в Батурин, в войсковую канцелярию, позываться с новыми врагами.
Тяжба Харитона с полковой и сотенной канцеляриями завершается тем, что Анфизу с её детьми выгоняют из горбылевского дома, который передаётся сотнику и членам сотенной канцелярии, а самого Харитона за «буйный нрав» сажают в батуринскую тюрьму на шесть недель.
Помощь несчастному семейству пана Занозы приходит с неожиданной стороны: родной дядя Ивана старшего Артамон Зубарь, богатый и почтенный старец, предлагает Анфизе с детьми пожить «до времени» в его доме. Сам он порицает пагубную страсть своих племянников к «гибельным тяжбам» (Ивану младшему его жена приходится тёткою). Одна надежда на любимых внуков, Никанора и Короната, которые должны примирить враждующих.
Брифли существует благодаря рекламе:
Тем временем в дом Артамона неожиданно для хозяев прибывают Иваны со всеми своими домочадцами. По решению войсковой канцелярии за «буйства, неистовства, зажигательства» их движимое и недвижимое имение приписывается к сотенному имению. Только теперь оба Ивана познали всю справедливость суждений Артамона о проклятом позыванье. Помощи и зашиты они просят у своего «великодушного дяди».
Артамон готов помочь своим племянникам, но ставит перед ними два непременных условия: первое — никогда и ни с кем более не позываться; второе — считать дочерей Харитоновых, ставших жёнами их старших сыновей, наряду с дочерьми своими, и их мать почитать как добрую и достойную мать семейства, а также, если Харитон изъявит желание примириться с ними, принять его в свои объятья как брата. Оба Ивана с «неописанным удовольствием» соглашаются с условиями их добродушного дяди. Но кто же укротит неукротимый нрав свата Иванов, пана Харитона? Что с ним сейчас происходит?
А пан Харитон сидит в батуринской темнице. И жевать ему чёрствый хлеб, запивая водой, если бы не два его соседа — молодые запорожцы Дубонос и Нечос, которые по-братски делят с ним свои завтраки, обеды и ужины. Харитон привязывается к великодушным юношам отеческой любовью, и, когда они по завершению наказания предлагают ему ехать вместе в Запорожскую Сечь, он с радостью соглашается — ведь дома его ждёт только позор.
Реклама:
Под влиянием молодых людей в характере Харитона происходят благодетельные перемены. Вспоминая свою прошлую жизнь, он испытывает глубокое раскаяние. Пана Занозу волнует судьба его семейства, но он не осмеливается к ним явиться. «Что предложу им, когда и сам существую от даров дружбы и великодушия».
Видя терзания Харитона, Дубонос и Нечос делают ему неожиданное предложение: они просят Занозу познакомить их со своими дочерьми. Может быть, они друг другу понравятся, и тогда, составив одно семейство, Харитон вновь обретёт утраченное спокойствие.
Итак, решено: в Сечь запорожцы с Харитоном едут через Горбыли, чтобы там получить полные сведения о местонахождении семьи Занозы. В Горбылях выясняется, что Артамон выкупил имения Занозы, Зубаря и Хмары и стал их единоличным владельцем. Артамон встречается с Харитоном и предлагает, пока будут искать его семейство, пожить на хуторе, который до недавнего времени ему, Харитону, принадлежал.
Через несколько дней Артамон привозит на хутор Анфизу с детьми, и потрясённый Харитон узнает, что его жена и дети со дня изгнания из сельского дома гостили на Артамоновском хуторе, у дяди его заклятых врагов. Артамон берет с Харитона обещание чистосердечно примириться со своими соседями Иванами, а потом уезжает повидаться со своими племянниками.
Реклама:
От проницательных взоров пана Харитона не скрылось, что Раиса и Лидия с первого взгляда пленили сердца запорожцев, и потому, когда юноши просят его сдержать своё обещание, он с радостью благословляет молодые пары.
Два дня пролетают как одна радостная минута. На третий к Харитону на хутор приезжают оба Ивана и, завершая окончательное примирение, предлагают пану Занозе поженить детей. Заноза растроган, но у его дочерей уже есть женихи. Расставаясь, паны Иваны обещают, что будут участвовать в свадебном празднестве.
Наконец наступает всеми желанный день. На хутор к Харитону приезжает множество гостей, среди них — Артамон и два его племянника со своими семействами. Все ожидают выхода невест. И вот появляются Харитоновы дочери, держа на руках по прелестному малютке. Добрый Артамон раскрывает перед потрясённым Харитоном истину: его дочери уже давно замужем, а их мужья — сыновья панов Иванов, Никанор и Коронат, они же возлюбленные им запорожцы. Счастливый Харитон благословляет детей и прижимает к своей груди внуков.
Несколько дней сряду продолжаются празднества в имениях панов Харитона, Ивана старшего и Ивана младшего. И отныне только мир, дружба и любовь воцаряются в их домах.
Краткое содержание сказки
Сказка о двух братьях-близнецах, их приключениях и дружбе. С детства два Ивана умели за себя постоять, с почтением относились к людям, были добрыми и отзывчивыми. Выросли братья богатырями. Старичок-волшебник за уважение к старшим подарил молодцам волшебных коней и богатырские сабли. Разъехались братья в разные стороны. Стал один из них царем, второй подвиги совершал. Со страшными змеями сражался. От смерти спас царских дочерей и женился на самой младшей. Когда с братом беда приключилась, поехал на помощь. Сразился с львицей, с помощью живой воды брата к жизни вернул. Стали братья жить-поживать да каждый в своем царстве мудро править. Читать сказку полностью можно онлайн на нашем сайте.
Два Ивана — солдатских сына
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Прошло время — записали его в солдаты; оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит: — Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь — все равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж — будет у нее приданое; а коли бог сына даст да войдет он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое. Попрощался с женою и пошел в поход, куда было ведено. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами — солдатскими сыновьями. Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать. Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать. Говорит один брат другому: — Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится; что ни наденем, все товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему. И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть! — как пошли сдачу давать. Всем досталось! Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцов, и посадили в острог. Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить. — Они, — говорит, — не виноваты: не зачинщики! Выросли два Ивана — солдатские дети и просят у матери: — Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам: мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню. Мать дала им пятьдесят рублей — по двадцати пяти на брата — и приказывает: — Слушайте, детушки! Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному. — Хорошо, родимая! Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбирать не из чего; все не под стать им, добрым молодцам! Говорит один брат другому: — Пойдем на другой конец площади; глядь-ка, что народу там толпится — видимо-невидимо! Пришли туда, протолкались вперед — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет. — Что твоим жеребцам цена будет? — спрашивает Иван — солдатский сын у хозяина. — Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать. — Почем знать, чего не ведаешь; может, и купим, надо только в зубы посмотреть. Хозяин усмехнулся: — Смотри, коли головы не жаль! Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда? Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят… Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали. — Вот чем хвастался? Да мы этих клячей и даром не возьмем. Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри появилися? Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает. Сжалились «над хозяином Иваны — солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой. Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился: — Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку поклона не отдали; давай нагоним его да поклонимся. Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят: — Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать. — Спасибо, добрые молодцы! Куда ходили? — В город на ярмарку; хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились. — Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке? — Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить! — Ну пойдемте! Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней: — Вот вам и кони, добрые молодцы! Ступайте с Богом, владейте на здоровье! Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой. Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спрашивать: — Что, детушки, купили себе по лошадке? — Купить не купили, даром получили. — Куда же вы их дели? — Возле избы поставили. — Ах, детушки, смотрите — не увел бы кто! — Нет, матушка, не таковские кони: не то что увести — и подойти к ним нельзя! Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами: — Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне. На другой день просятся сыновья у матери: — Отпусти нас в город, купим себе по сабельке. — Ступайте, родимые! Они собрались, пошли на кузницу; приходят к мастеру. — Сделай, — говорят, — нам по сабельке. — Зачем делать! Есть готовые, сколько угодно берите! — Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов весили. — Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всем свете не найдешь! Нечего делать — пошли добрые молодцы домой и головы повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается. — Здравствуйте, младые юноши! — Здравствуй, дедушка! — Куда ходили? — В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись. — Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке? — Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить! Старичок привел их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало! Приходят домой, мать спрашивает: — Что, детушки, купили себе по сабельке? — Купить не купили, даром получили. — Куда же вы их дели? — Возле избы поставили. — Смотрите, как бы кто не унес! — Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя. Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжелые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит: — Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне! Наутро Иваны — солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются: — Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю. — Будь над вами, детушки, мое нерушимое родительское благословение! Поезжайте с Богом, себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте. — Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду — не свищу, а наеду — не спущу! Сели добрые молодцы на коней и поехали. Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царем будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет». Остановились братья, прочитали надписи и призадумались: куда кому ехать? Коли обоим по одной дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали; ехать одному влево — никому помереть не хочется! Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому: — Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты поезжай направо: авось Бог даст — царем сделаешься! Стали, они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным платком: если смерть приключится; при такой беде ехать мертвого разыскивать. Разъехались добрые молодцы в разные стороны. Кто вправо коня пустил, тот добрался до славного царства. В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царевна Настасья Прекрасная. Увидал царь Ивана — солдатского сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем царством. Живет Иван-царевич в радости, своей женою любуется, в царстве порядок ведет да звериной охотой тешится. В некое время стал он на охоту собираться, на коня сбрую накладывать и нашел в седле — два пузырька с целящей и живой водою зашито; посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло. «Надо, — думает, — поберечь до поры до времени; не ровен час — понадобятся». А брат его Иван — солдатский сын, что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без устали. Прошел месяц, и другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государство — прямо в столичный город. В том государстве печаль великая: дома черным сукном покрыты, люди словно сонные шатаются. Нанял он себе самую худую квартиру у бедной старушки и начал ее выспрашивать: — Расскажи, бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ припечалился и все дома черным сукном завешены? — Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло: каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три прекрасные царевны; вот только сейчас повезли старшую на взморье — змею на съедение. Иван — солдатский сын сел на коня и поскакал к синему морю, к серому камню; на берегу стоит прекрасная царевна — на железной цепи прикована. Увидала она витязя и говорит ему: — Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро придет сюда двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не миновать смерти: съест тебя лютый змей! — Не бойся, — красная девица, авось подавится. Подошел к ней Иван — солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на мелкие части» словно гнилую бечевку; после прилег красной девице на колени. — Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца. Красная девица послушалась, стала на море смотреть. Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается. Царевна разбудила Ивана — солдатского сына; он встал, только на коня вскочил, а уж змей летит: — Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь мое место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку — тебе ж легче будет! — Врешь, проклятый змей! Не проглотишь — подавишься! — ответил Иван, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лег спать и проспал трое суток. В то время призвал царь водовоза. — Ступай, — говорит, — на взморье, собери хоть царевнины косточки. Водовоз приехал к синему морю, видит — царевна жива, ни в чем невредима, посадил ее на телегу и повез в густой, дремучий лес; завез в лес и давай нож точить. — Что ты делать собираешься? — спрашивает царевна. — Я нож точу, тебя резать хочу! Царевна заплакала: — Не режь меня, я тебе никакого худа не сделала. — Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так помилую! Нечего делать — согласилась. Поехали во дворец; царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником. Вот как проснулся Иван — солдатский сын, позвал старуху, дает ей денег и просит: — Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи, что надобно, да послушай, что промеж людьми говорите, нет ли чего нового? Старуха сбегала на рынок, закупила разных припасов, послушала людских вестей, воротилась и сказывает: — Идет в народе такая молва: был-де у нашего царя большой обед, сидели за столом королевичи и посланники, бояре и люди именитые; в те поры прилетела в окно каленая стрела и упала посеред зала, к той стреле было письмо привязано от Другого змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли не вышлешь ко мне среднюю царевну, я твое царство огнем сожгу, пеплом развею. Нынче же повезут ее, бедную, к синему морю, к серому камню. Иван — солдатский сын сейчас оседлал своего доброго коня, сел и поскакал на взморье. Говорит ему царевна: — Ты зачем, добрый молодец? Пущай моя очередь смерть принимать, горячую кровь проливать; а тебе за что пропадать? — Не бойся, красная девица! Только успел сказать, летит на него лютый змеи, огнем палит, смертью грозит. Богатырь ударил его острой саблею и отсек все двенадцать голов; головы положил под камень, туловище в море кинул, а сам домой вернулся, наелся-напился, и опять залег на три дня, на три ночи. Приехал опять водовоз, увидал, что царевна жива, посадил ее на телегу, повез в дремучий лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна: — Зачем нож точишь? — А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том, что скажешь отцу, как мне надобно, так я тебя помилую. Царевна дала ему клятву, он привез ее во дворец; царь возрадовался и пожаловал водовоза генеральским чином. Иван — солдатский сын пробудился от сна на четвертые сутки и велел старухе на рынок пойти да вестей послушать. Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и сказывает: — Третий змей появился, прислал к царю письмо, а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съедение. Иван — солдатский сын оседлал своего доброго коня, сел и поскакал к синю морю. На берегу стоит прекрасная царевна, на железной цепи к камню прикована. Богатырь ухватил цепь, тряхнул и разорвал, словно гнилую бечевку; после прилег красной девице на колени: — Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца. Царевна начала на море глядеть… Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается. Стала царевна будить Ивана — солдатского сына, толкала, толкала — нет, не просыпается; заплакала она слезно, и капнула горячая слеза ему на щеку: от того богатырь проснулся, побежал к своему коню, а добрый конь на пол-аршина под собой земли выбил копытами. Летит двенадцатиглавый змей, огнем так и пышет; взглянул на богатыря и воскликнул: — Хорош ты, пригож ты, добрый молодец, да не быть тебе живому, съем тебя, и с косточками! — Врешь, проклятый змей, подавишься. Начали они биться смертным боем; Иван — солдатский сын так быстро и сильно махал своей саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в руках держать! Взмолился он царевне: — Спасай меня, красна девица! Сними с себя дорогой платочек, намочи в синем море и дай обернуть саблю. Царевна тотчас намочила свой платочек и подала доброму молодцу. Он обернул саблю и давай рубить змея; срубил ему все двенадцать голов, головы те под камень положил, туловище в море бросил, а сам домой поскакал, наелся-напился и залег спать на трои сутки. Царь посылает опять водовоза на взморье. Приехал водовоз, взял царевну и повез в дремучий лес; вынул нож и стал точить? — Что ты делаешь? — спрашивает царевна. — Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я змея победил, так помилую. Устрашил красную девицу, поклялась говорить по его словам. А меньшая дочь была у царя любимая; как увидел ее живою, ни в чем невредимою, он пуще прежнего возрадовался и захотел водовоза жаловать — выдать за него замуж меньшую царевну. Пошел про то слух по всему государству. Узнал Иван — солдатский сын, что у царя свадьба затевается, и пошел прямо во дворец, а там пир идет, гости пьют и едят, всякими-играми забавляются. Меньшая царевна глянула на Ивана — солдатского сына, увидала на его сабле свой дорогой платочек, вскочила из-за стола, взяла его — за руку и говорит отцу: — &mdосударь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея лютого, от смерти напрасныя; а водовоз только знал нож точить да приговаривать: я-де нож точу, тебя резать хочу! Царь разгневался, тут же приказал водовоза повесить, а царевну выдал замуж за Ивана — солдатского сына, и было у них веселье великое. Стали молодые жить-поживать да добра наживать. Пока все это деялось с братом Ивана — солдатского сына, с Иваном-царевичем вот что случилось. Поехал он раз на охоту, и попался ему олень быстроногий. Иван-царевич ударил по лошади и пустился за ним в погоню; мчался, мчался и выехал на широкий луг. Тут олень с глаз пропал. Смотрит царевич и думает, куда теперь путь направить? Глядь — на том лугу ручеек протекает, на воде две серые утки плавают. Прицелился он из ружья, выстрелил и убил пару уток; вытащил их из воды, положил в сумку и поехал дальше. Ехал, ехал, увидал белокаменные палаты, слез с лошади, привязал ее к столбу и пошел в комнаты. Везде пусто — нет ни единого человека, только в одной комнате печь топится, на шестке стоит сковородка, на столе прибор готов: тарелка, и вилка, и нож.
Анализ сказки Два Ивана – солдатских сына
По жанру сказка волшебная, с подвигами главных героев, троекратными повторами, с чудесными превращениями, предметами и справедливой счастливой концовкой. В сказке выведен идеал народного героя. Он смелый, справедливый, верный в дружбе, с почтением относится к людям, борец за добро и справедливость. Образом водовоза, который победы Ивана себе приписал, чтобы чин получить и на царевне жениться, показано, что тайное всегда становится явным. В сказке Два Ивана – солдатских сына главная мысль раскрывается с помощью русской народной пословицы «Дружба и братство – большое богатство». Чему учит сказка Два Ивана – солдатских сына – стоять горой за близких людей, почтительно относиться к старшим.
Народные И Древнерусские Произведения — Два Ивана – Солдатских Сына (русская Народная Сказка)
459 0
Русская народная сказкаВ некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Прошло время — записали его в солдаты. Оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит:- Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди. Авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь — все равно сбереги деньги до возрасту. Станешь дочь выдавать замуж — будет у нее приданое. А коли бог сына даст да войдет он в большие года — будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.Попрощался с женою и пошел в поход, куда было ведено. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами — солдатскими сыновьями.Пошли мальчики в рост. Как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся.
Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку. Скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать.Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать.Говорит один брат другому:- Долго ли нас колотить да щипать будут. Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится. Что ни наденем, все товарищи в клочки изорвут. Давай-ка расправляться с ними по-своему.И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они — полно терпеть. — как пошли сдачу давать. Всем досталось. Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцов, и посадили в острог.Дошло то дело до самого царя.
Он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить.- Они, — говорит, — не виноваты. Не зачинщики!Выросли два Ивана — солдатские дети и просят у матери:- Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег. Коли остались, дай нам. Мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.Мать дала им пятьдесят рублей — по двадцати пяти на брата — и приказывает:- Слушайте, детушки. Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.- Хорошо, родимая!Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят — лошадей много, а выбирать не из чего. Все не под стать им, добрым молодцам!Говорит один брат другому:- Пойдем на другой конец площади. Глядь-ка, что народу там толпится — видимо-невидимо!Пришли туда, протолкались вперед — у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы.
Один на шести, другой на двенадцати. Рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.- Что твоим жеребцам цена будет. — спрашивает Иван — солдатский сын у хозяина.- Не с твоим, брат, носом соваться сюда. Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.- Почем знать, чего не ведаешь. Может, и купим, надо только в зубы посмотреть.Хозяин усмехнулся:- Смотри, коли головы не жаль!Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть — куда. Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят…Братья ударили их коленками в грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали.- Вот чем хвастался.
Да мы этих клячей и даром не возьмем.Народ ахает, дивуется. Что за сильные богатыри появилися. Хозяин чуть не плачет. Жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю. Приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает.Сжалились «над хозяином Иваны — солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные. Тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок. Позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился:- Ах, братец, что ж это мы наделали.
Старичку поклона не отдали. Давай нагоним его да поклонимся. Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:- Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала. Кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.- Спасибо, добрые молодцы. Куда ходили?- В город на ярмарку. Хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.- Как же быть. Нешто подарить вам по лошадке?- Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить!- Ну пойдемте!Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:- Вот вам и кони, добрые молодцы. Ступайте с Богом, владейте на здоровье!Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой.Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу.
Начала мать спрашивать:- Что, детушки, купили себе по лошадке?- Купить не купили, даром получили.- Куда же вы их дели?- Возле избы поставили.- Ах, детушки, смотрите — не увел бы кто!- Нет, матушка, не таковские кони. Не то что увести — и подойти к ним нельзя!Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне. На другой день просятся сыновья у матери:- Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.- Ступайте, родимые!Они собрались, пошли на кузницу. Приходят к мастеру.- Сделай, — говорят, — нам по сабельке.- Зачем делать. Есть готовые, сколько угодно берите!- Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов (1) весили.- Эх, что выдумали. Да кто ж этакую махину ворочать будет.
Да и горна такого во всем свете не найдешь!Нечего делать — пошли добрые молодцы домой и головы повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.- Здравствуйте, младые юноши!- Здравствуй, дедушка!- Куда ходили?- В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.- Плохо дело. Нешто подарить вам по сабельке?- Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить!Старичок привел их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало!Приходят домой, мать спрашивает:- Что, детушки, купили себе по сабельке?- Купить не купили, даром получили.- Куда же вы их дели?- Возле избы поставили.- Смотрите, как бы кто не унес!- Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжелые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится.
Залилась слезами и говорит:- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне!Наутро Иваны — солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются:- Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.- Будь над вами, детушки, мое нерушимое родительское благословение. Поезжайте с Богом, себя покажите, людей посмотрите. Напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.- Не бойся, матушка. У нас такова поговорка есть. Еду — не свищу, а наеду — не спущу!Сели добрые молодцы на коней и поехали. Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано.
«Кто вправо поедет, тот царем будет». На другом столбу написано. «Кто влево поедет, тот убит будет».Остановились братья, прочитали надписи и призадумались. Куда кому ехать. Коли обоим по одной дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали. Ехать одному влево — никому помереть не хочется!Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:- Ну, братец, я посильнее тебя. Давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться. А ты поезжай направо. Авось Бог даст — царем сделаешься!Стали, они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет. Ехать ка.