Кто написал сказку финист ясный сокол автор сказки

The Feather of Finist the Falcon or Finist the Falcon (Russian: Пёрышко Финиста ясна сокола) is a Russian fairy tale^[1] collected by Alexander Afanasyev in Narodnye russkie skazki. It is Aarne–Thompson type 432, the prince as bird. Other tales of this type include The Green Knight, The Blue Bird, and The Greenish Bird.

Synopsis[edit]

A merchant asked his three daughters what they want him to bring them from the fair. The older two ask for dresses or shawls, but the youngest wants either the feather of Finist the Falcon or a red flower. In some variants, he went to the fair twice, able to bring back what her older sisters had asked for, but not hers, but she did not vary her request. In the third or first visit, he found the feather, or else found the flower and must promise that his daughter will marry Finist the Falcon for it. Whether the flower or the feather, the thing brought Finist the Falcon to her at night, and he wooed her. If she was given the flower, he gave her a feather that would magically aid her.

Her sisters discovered the visit; they might have spied, or she may have appeared in finer clothing, from use of the feathers, than they knew she had, or she may have appeared in church as a strange woman (like Cinderella at the ball) because of her rich clothing, and not hidden it quickly enough when she returned home. Once they became suspicious, they often listened and, hearing a man’s voice, tried to persuade their father that their sister had a lover, but failed. However they discovered it, the sisters put knives in the window, so that he was injured. He said that she must search for him to find him, which would wear out three pairs of iron shoes, and three iron staves. He did not return. She sets out to find him.

She finds a hut with a witch (sometimes referred to as a Baba Yaga), who gives her a gift (such as a silver spinning wheel and a golden spindle), and sends her on to another witch. This witch gives her another gift (such as a silver dish and a golden egg), and sends her on to yet a third witch. This one gives her a third gift (such as a golden embroidery frame and a needle that sewed of itself), and sent her to the castle where Finist was to marry.

In some variants, she found someone trying to wash the blood from Finist’s shirt and washed it herself. In all, she managed to trade the witches’ gifts to the bride to let her stay a night with Finist. The princess either put a magical pin in his hair to keep him asleep or gave him a sleeping draught; the third night, either Finist is warned not to drink the draught, or the pin falls out. He woke and knew her.

In some variants, he asked the nobles whom he should marry: the woman who had sold him, or the woman who had bought him. They agreed the woman who bought him should have him.

In other variants, she went home to her father. When he and her sisters went to church, she dressed finely and went with Finist, and her sisters came back with stories of the prince and princess who came to church. The third time, her father saw the carriage stopped at his own door, and the daughter had to confess. She married Finist.

Translations[edit]

The tale was translated as The Little Feather of Finist the Bright Falcon by Robert Nisbet Bain;^[2] as The Bright-Hawk’s Feather by Nathan Haskell Dole,^[3] and as Fenist the Bright-Eyed Falcon by James Riordan.^[4]

Analysis[edit]

Tale type[edit]

The tale is classified in the international Aarne-Thompson-Uther Index as type ATU 432, «The Prince as Bird». In Russia, particularly, the tale type is known as Finist iasnyi sokol («Finist the Bright Falcon),^[5] — also the name of type SUS 432 of the East Slavic Folktale Classification (Russian: СУС, romanized: SUS).^[6]

Russian researcher Varvara Dobrovolskaya stated that type SUS 432 figures among some of the popular tales of enchanted spouses in the Russian tale corpus.^[7]

The falcon prince’s name[edit]

James Riordan suggested that the name Fenist was a corruption of the name Phoenix.^[8] In the same vein, scholar Andreas Johns states that the name Finist (and variations) is a corruption of the mythological phoenix (in Russian, feniks), brought into the folklore of Rus’ by an external source, possibly written.^[9]

Variants[edit]

The East Slavic Folktale Classification (Russian: СУС, romanized: SUS), last updated in 1979 by folklorist Lev Barag [ru], registers variants only in Russia.^[10]

Russia[edit]

Professor Jack V. Haney stated that the tale first appeared in printed form in 1795,^[11] with the title «Сказка о финифтяном пёрушке ясного сокола».^[12][13]

Dobrovolskaya also remarks that in regional variants from Karelia, Murmansk and Arkhangelsk, type 432 sometimes merges with type 425A, «The Search for the Lost Husband», where the heroine receives gifts from the witches (Yagas) and uses them to buy from a false bride three nights in her husband’s bed.^[14]

Regional tales[edit]

Folklorist Jeremiah Curtin translated a Russian variant from Vologda. In this version, the third daughter asks for a red flower, which acts as the object that summons «Bright Finist the Falcon of Flowery Feathers». Her father finds the flower and gives it to his third daughter, with a reminder that the flower was a wedding gift from Finist himself. That night, the girl is visited by Finist, who flies in through her window. At dawn, before he departs, Finist gives the girl one of his feathers. At three consecutive Sundays, the girl’s family goes to mass, and she, at home, uses Finist’s feather to create beautiful dresses for her to go to church with. The sisters overhear a secret conversation between the lovers and place knives by the window. Finist flies in, hurts his foot, and rushes back to his kingdom. After days of his absence, the girl decides to go after him. On her journey, the heroine learns that Finist has been betrothed to a Tsar’s daughter, and meets three Baba Yagas in their chicken-legged huts. Each Baba Yaga gives the heroine a gift: the first, a golden hammer and diamond nails; the second, a golden plate with a diamond ball; and the third, her quick steed. The heroine uses the gifts to buy three nights with her husband from the Tsar’s daughter (the false bride).^[15]

Russian folklorist Nikolai V. Morokhin [ru] collected a tale from Nizhny Novgorod with the title «Финист-ясен сокол» («Finist — Bright Falcon»). In this tale, a father is going to the bazaar and asks his three daughters what he can buy them. The elder asks for a handkerchief, the middle one for earring and the youngest, named Mashenka, for Finist-Bright Falcon. The father finds his youngest daughter a falcon: he remains a bird by day, and a human by night. Her sisters begin to hate the bird, and Finist decides to fly back to his kingdom to bring gifts for her. He flies and returns, but loses most of his feathers and has to fly back. Mashenka goes out of the door and tries to call him out with a song. Finist goes back and brings gifts for Mashenka.^[16]

In a tale from Pudozh titled «Про Филиста» («About Filist»), a pair of siblings live with their father. The brother lulls his sister to sleep by singing a song about a future suitor for her: Filist, the Bright Falcon. She grows up and questions her brother about this Filist, but the brother, now older, dismisses it as a figment of his childhood. He goes to heat up the bath house and an old man tells him how his sister can find Filist: she is to follow three horses that will lead her to Filist. The horses stop by a barn, everything unlit inside. The girl finds a hut in the back of the property and meets a witch there. The witch tells her that Filist is indeed handsome, with hair of gold and silver, and gives her some matches to see him at night. The girl goes to the barn and lights up the matches to see him, but a spark falls in his hair and he disappears. The girl goes back to the witch in the backyard and she admonishes the girl, for now she has to endure three years of searching with iron boots, iron canes, iron bread. The girl goes to a smith to fashion the iron accessories and begins her quest. She goes to the huts of the witch’s sisters, and gain from each a golden object: a golden reel, a golden spinning wheel, and a golden spindle. At last she finds Filist, but he is under the power of the Yaghi-Baba and bribes her with the golden objects for three nights with him.^[17] Despite the name of the male character, typical of Russian type 432, the compiler noted that the tale was closer to type 425A.^[18]

Komi people[edit]

In a variant from the Syryenen/Komi people titled Der falke Pipilysty («The Falcon Pipilysty»), collected in Kortkeros, a rich merchant asks his three daughters what they want as gifts. The elder two ask for shoes and a headscarf, while the youngest asks for the Falcon Pipilysty. The merchant does not find the bird in the first two journeys, but on the third be brings home the Falcon Pipilysty. While her sisters go to church, the bird becomes a human youth and he gives her beautiful clothes to go to church. One day, the girl burns Falcon Pipilysty’s birdskin, and disappears beyond the mountains. She has to go after him, and brings with her a spool of golden thread, yarns of silk and a golden frame. She reaches a meadow where a hut is located, and finds her husband there, living in the hut with a joma. The girl uses the three objects to bribe the joma for three nights with her husband. On the first two nights, she tries to wake him up by recounting her arduous journey so far, but he does not flinch. On the third night, the husband awakes and escapes with the girl.^[19]

Perm[edit]

In a tale from Perm Krai with the title «Фифилисто ясно перышко» («Fifilist, Bright Feather»), a father wants to gift his three daughters presents, and the youngest asks for Fifilist Bright Feather. The man does not seem to find the object on the first two trips, only on the third. After the girl gets Fifilist Bright Feather, she summons him by her window with a song and he comes to give her beautiful dresses to go to church with. The girl goes to church twice and is not recognized by her sisters, but on the third time she tells them she was the girl in beautiful dresses. On the fourth time, the sister place scissors by the window, Fifilist is hurt by the blades and flies back to wherever he comes from. The girl decides to go after him and meets Baba Yaga in her hut. Baba Yaga gives the heroine three eggs and three bowls, one of copper on the first time, silver on the second and gold on the third, and advises her to trade them for three nights with Fifilist, who is living with Baba Yaga’s daughters.^[20]

In a tale from Perm Gubernia with the title «СКАЗКА О ДУНЬКЕ-ДУРКЕ И ЯСНОМ СОКОЛЕ» («The Tale of Dunka-Durka and the Bright Falcon»), an old man and an old woman live with their three daughters, the youngest, Dunka, called a fool by the elder two. One day, their father goes to the market and asks his daughters what he can buy them: the elder asks for a riboon, the middle one for a handkerchief, and Dunka for Bright Falcon. The man gets a feather of Bright Falcon to Dunka. One day, the Bright Falcon flies in to Dunka’s room and gives her beautiful dresses she wears to go to church. Eventually, Dunka’s sisters discover the Bright Falcon’s clandestine visits to their sister, and place knives on the windowsill. The next time the bird comes in, he pricks his body on the blades and injures himself, then flies back whence he came. When Dunka enters her room, she sees the blood on the window and decides to go after him. Dunka passes by the huts of three Baba Yagas: the first Baba Yaga tells the girl how the Bright Falcon is getting married to the granddaughter of the third Baba Yaga; the second gives the girl a golden preshenka (spinning wheel), a silver spindle and a golden pail and jug, and advises her to use the objects to trade for three nights with the third Baba Yaga’s granddaughter. Dunka fails on the first two nights, but manages on the third one; the Bright Falcon wakes up and escapes with the girl from Baba Yaga’s granddaughter’s clutches.^[21]

Bulgaria[edit]

Variants of type 432 also exist in the Bulgarian Folktale Catalogue with the name Сокол съпруг («Falcon husband»), which reference Finist as the bird prince.^[22]

Adaptations[edit]

Film[edit]

• Finist, the brave Falcon (Финист — Ясный сокол) (1976), Soviet Slavic fantasy adventure film directed by Gennadi Vasilyev.
• The Falcon (1990), children’s film written and co-directed by Greg Palmer. The first co-production between the US and Soviet Georgia, with a film crew from Seattle shooting alongside locals in the Caucasus Mountains. It was aired on television as part of the 1990 Goodwill Games.^[23]
• The Phoenix Feather Alexandre Alexeieff and Claire Parker, (1974) animation on pinboard with chiaroscuro effect, 12 minutes, Black and White, part of European Folk Tales series produced by Max Massimino Garnier and John Halas for the Internation Animated Film Association 1971-1980, shown on Granada TV in UK and worldwide in 1980s.

Literature[edit]

• Josepha Sherman drew on this fairy tale for her novel The Shining Falcon.
• Andrei Platonov adapted the tale as Finist the Falcon Prince.^[24]
• James Riordan retold the tale as Fenist the Falcon.^[25]

See also[edit]

• Beauty and the Beast
• Black Bull of Norroway
• East of the Sun and West of the Moon
• The Canary Prince
• The Enchanted Pig
• The Scarlet Flower
• The Singing, Springing Lark
• The Three Sisters
• The Two Kings’ Children
• The White Bird and His Wife

References[edit]

Further reading[edit]

• Dobrovolskaya, V. E. «The Fairy Tale Finist the Bright Falcon (CIP 432) in the Russian folklore tradition and literature». In: Traditional culture. 2019. Vol. 20. No. 5. pp. 113−127. DOI: 10.26158/TK.2019.20.5.009 (In Russian)

External links[edit]

• The Tale of Finist the Falcon

The Feather of Finist the Falcon or Finist the Falcon (Russian: Пёрышко Финиста ясна сокола) is a Russian fairy tale^[1] collected by Alexander Afanasyev in Narodnye russkie skazki. It is Aarne–Thompson type 432, the prince as bird. Other tales of this type include The Green Knight, The Blue Bird, and The Greenish Bird.

Synopsis[edit]

A merchant asked his three daughters what they want him to bring them from the fair. The older two ask for dresses or shawls, but the youngest wants either the feather of Finist the Falcon or a red flower. In some variants, he went to the fair twice, able to bring back what her older sisters had asked for, but not hers, but she did not vary her request. In the third or first visit, he found the feather, or else found the flower and must promise that his daughter will marry Finist the Falcon for it. Whether the flower or the feather, the thing brought Finist the Falcon to her at night, and he wooed her. If she was given the flower, he gave her a feather that would magically aid her.

Her sisters discovered the visit; they might have spied, or she may have appeared in finer clothing, from use of the feathers, than they knew she had, or she may have appeared in church as a strange woman (like Cinderella at the ball) because of her rich clothing, and not hidden it quickly enough when she returned home. Once they became suspicious, they often listened and, hearing a man’s voice, tried to persuade their father that their sister had a lover, but failed. However they discovered it, the sisters put knives in the window, so that he was injured. He said that she must search for him to find him, which would wear out three pairs of iron shoes, and three iron staves. He did not return. She sets out to find him.

She finds a hut with a witch (sometimes referred to as a Baba Yaga), who gives her a gift (such as a silver spinning wheel and a golden spindle), and sends her on to another witch. This witch gives her another gift (such as a silver dish and a golden egg), and sends her on to yet a third witch. This one gives her a third gift (such as a golden embroidery frame and a needle that sewed of itself), and sent her to the castle where Finist was to marry.

In some variants, she found someone trying to wash the blood from Finist’s shirt and washed it herself. In all, she managed to trade the witches’ gifts to the bride to let her stay a night with Finist. The princess either put a magical pin in his hair to keep him asleep or gave him a sleeping draught; the third night, either Finist is warned not to drink the draught, or the pin falls out. He woke and knew her.

In some variants, he asked the nobles whom he should marry: the woman who had sold him, or the woman who had bought him. They agreed the woman who bought him should have him.

In other variants, she went home to her father. When he and her sisters went to church, she dressed finely and went with Finist, and her sisters came back with stories of the prince and princess who came to church. The third time, her father saw the carriage stopped at his own door, and the daughter had to confess. She married Finist.

Translations[edit]

The tale was translated as The Little Feather of Finist the Bright Falcon by Robert Nisbet Bain;^[2] as The Bright-Hawk’s Feather by Nathan Haskell Dole,^[3] and as Fenist the Bright-Eyed Falcon by James Riordan.^[4]

Analysis[edit]

Tale type[edit]

The tale is classified in the international Aarne-Thompson-Uther Index as type ATU 432, «The Prince as Bird». In Russia, particularly, the tale type is known as Finist iasnyi sokol («Finist the Bright Falcon),^[5] — also the name of type SUS 432 of the East Slavic Folktale Classification (Russian: СУС, romanized: SUS).^[6]

Russian researcher Varvara Dobrovolskaya stated that type SUS 432 figures among some of the popular tales of enchanted spouses in the Russian tale corpus.^[7]

The falcon prince’s name[edit]

James Riordan suggested that the name Fenist was a corruption of the name Phoenix.^[8] In the same vein, scholar Andreas Johns states that the name Finist (and variations) is a corruption of the mythological phoenix (in Russian, feniks), brought into the folklore of Rus’ by an external source, possibly written.^[9]

Variants[edit]

The East Slavic Folktale Classification (Russian: СУС, romanized: SUS), last updated in 1979 by folklorist Lev Barag [ru], registers variants only in Russia.^[10]

Russia[edit]

Professor Jack V. Haney stated that the tale first appeared in printed form in 1795,^[11] with the title «Сказка о финифтяном пёрушке ясного сокола».^[12][13]

Dobrovolskaya also remarks that in regional variants from Karelia, Murmansk and Arkhangelsk, type 432 sometimes merges with type 425A, «The Search for the Lost Husband», where the heroine receives gifts from the witches (Yagas) and uses them to buy from a false bride three nights in her husband’s bed.^[14]

Regional tales[edit]

Folklorist Jeremiah Curtin translated a Russian variant from Vologda. In this version, the third daughter asks for a red flower, which acts as the object that summons «Bright Finist the Falcon of Flowery Feathers». Her father finds the flower and gives it to his third daughter, with a reminder that the flower was a wedding gift from Finist himself. That night, the girl is visited by Finist, who flies in through her window. At dawn, before he departs, Finist gives the girl one of his feathers. At three consecutive Sundays, the girl’s family goes to mass, and she, at home, uses Finist’s feather to create beautiful dresses for her to go to church with. The sisters overhear a secret conversation between the lovers and place knives by the window. Finist flies in, hurts his foot, and rushes back to his kingdom. After days of his absence, the girl decides to go after him. On her journey, the heroine learns that Finist has been betrothed to a Tsar’s daughter, and meets three Baba Yagas in their chicken-legged huts. Each Baba Yaga gives the heroine a gift: the first, a golden hammer and diamond nails; the second, a golden plate with a diamond ball; and the third, her quick steed. The heroine uses the gifts to buy three nights with her husband from the Tsar’s daughter (the false bride).^[15]

Russian folklorist Nikolai V. Morokhin [ru] collected a tale from Nizhny Novgorod with the title «Финист-ясен сокол» («Finist — Bright Falcon»). In this tale, a father is going to the bazaar and asks his three daughters what he can buy them. The elder asks for a handkerchief, the middle one for earring and the youngest, named Mashenka, for Finist-Bright Falcon. The father finds his youngest daughter a falcon: he remains a bird by day, and a human by night. Her sisters begin to hate the bird, and Finist decides to fly back to his kingdom to bring gifts for her. He flies and returns, but loses most of his feathers and has to fly back. Mashenka goes out of the door and tries to call him out with a song. Finist goes back and brings gifts for Mashenka.^[16]

In a tale from Pudozh titled «Про Филиста» («About Filist»), a pair of siblings live with their father. The brother lulls his sister to sleep by singing a song about a future suitor for her: Filist, the Bright Falcon. She grows up and questions her brother about this Filist, but the brother, now older, dismisses it as a figment of his childhood. He goes to heat up the bath house and an old man tells him how his sister can find Filist: she is to follow three horses that will lead her to Filist. The horses stop by a barn, everything unlit inside. The girl finds a hut in the back of the property and meets a witch there. The witch tells her that Filist is indeed handsome, with hair of gold and silver, and gives her some matches to see him at night. The girl goes to the barn and lights up the matches to see him, but a spark falls in his hair and he disappears. The girl goes back to the witch in the backyard and she admonishes the girl, for now she has to endure three years of searching with iron boots, iron canes, iron bread. The girl goes to a smith to fashion the iron accessories and begins her quest. She goes to the huts of the witch’s sisters, and gain from each a golden object: a golden reel, a golden spinning wheel, and a golden spindle. At last she finds Filist, but he is under the power of the Yaghi-Baba and bribes her with the golden objects for three nights with him.^[17] Despite the name of the male character, typical of Russian type 432, the compiler noted that the tale was closer to type 425A.^[18]

Komi people[edit]

In a variant from the Syryenen/Komi people titled Der falke Pipilysty («The Falcon Pipilysty»), collected in Kortkeros, a rich merchant asks his three daughters what they want as gifts. The elder two ask for shoes and a headscarf, while the youngest asks for the Falcon Pipilysty. The merchant does not find the bird in the first two journeys, but on the third be brings home the Falcon Pipilysty. While her sisters go to church, the bird becomes a human youth and he gives her beautiful clothes to go to church. One day, the girl burns Falcon Pipilysty’s birdskin, and disappears beyond the mountains. She has to go after him, and brings with her a spool of golden thread, yarns of silk and a golden frame. She reaches a meadow where a hut is located, and finds her husband there, living in the hut with a joma. The girl uses the three objects to bribe the joma for three nights with her husband. On the first two nights, she tries to wake him up by recounting her arduous journey so far, but he does not flinch. On the third night, the husband awakes and escapes with the girl.^[19]

Perm[edit]

In a tale from Perm Krai with the title «Фифилисто ясно перышко» («Fifilist, Bright Feather»), a father wants to gift his three daughters presents, and the youngest asks for Fifilist Bright Feather. The man does not seem to find the object on the first two trips, only on the third. After the girl gets Fifilist Bright Feather, she summons him by her window with a song and he comes to give her beautiful dresses to go to church with. The girl goes to church twice and is not recognized by her sisters, but on the third time she tells them she was the girl in beautiful dresses. On the fourth time, the sister place scissors by the window, Fifilist is hurt by the blades and flies back to wherever he comes from. The girl decides to go after him and meets Baba Yaga in her hut. Baba Yaga gives the heroine three eggs and three bowls, one of copper on the first time, silver on the second and gold on the third, and advises her to trade them for three nights with Fifilist, who is living with Baba Yaga’s daughters.^[20]

In a tale from Perm Gubernia with the title «СКАЗКА О ДУНЬКЕ-ДУРКЕ И ЯСНОМ СОКОЛЕ» («The Tale of Dunka-Durka and the Bright Falcon»), an old man and an old woman live with their three daughters, the youngest, Dunka, called a fool by the elder two. One day, their father goes to the market and asks his daughters what he can buy them: the elder asks for a riboon, the middle one for a handkerchief, and Dunka for Bright Falcon. The man gets a feather of Bright Falcon to Dunka. One day, the Bright Falcon flies in to Dunka’s room and gives her beautiful dresses she wears to go to church. Eventually, Dunka’s sisters discover the Bright Falcon’s clandestine visits to their sister, and place knives on the windowsill. The next time the bird comes in, he pricks his body on the blades and injures himself, then flies back whence he came. When Dunka enters her room, she sees the blood on the window and decides to go after him. Dunka passes by the huts of three Baba Yagas: the first Baba Yaga tells the girl how the Bright Falcon is getting married to the granddaughter of the third Baba Yaga; the second gives the girl a golden preshenka (spinning wheel), a silver spindle and a golden pail and jug, and advises her to use the objects to trade for three nights with the third Baba Yaga’s granddaughter. Dunka fails on the first two nights, but manages on the third one; the Bright Falcon wakes up and escapes with the girl from Baba Yaga’s granddaughter’s clutches.^[21]

Bulgaria[edit]

Variants of type 432 also exist in the Bulgarian Folktale Catalogue with the name Сокол съпруг («Falcon husband»), which reference Finist as the bird prince.^[22]

Adaptations[edit]

Film[edit]

• Finist, the brave Falcon (Финист — Ясный сокол) (1976), Soviet Slavic fantasy adventure film directed by Gennadi Vasilyev.
• The Falcon (1990), children’s film written and co-directed by Greg Palmer. The first co-production between the US and Soviet Georgia, with a film crew from Seattle shooting alongside locals in the Caucasus Mountains. It was aired on television as part of the 1990 Goodwill Games.^[23]
• The Phoenix Feather Alexandre Alexeieff and Claire Parker, (1974) animation on pinboard with chiaroscuro effect, 12 minutes, Black and White, part of European Folk Tales series produced by Max Massimino Garnier and John Halas for the Internation Animated Film Association 1971-1980, shown on Granada TV in UK and worldwide in 1980s.

Literature[edit]

• Josepha Sherman drew on this fairy tale for her novel The Shining Falcon.
• Andrei Platonov adapted the tale as Finist the Falcon Prince.^[24]
• James Riordan retold the tale as Fenist the Falcon.^[25]

See also[edit]

• Beauty and the Beast
• Black Bull of Norroway
• East of the Sun and West of the Moon
• The Canary Prince
• The Enchanted Pig
• The Scarlet Flower
• The Singing, Springing Lark
• The Three Sisters
• The Two Kings’ Children
• The White Bird and His Wife

References[edit]

Further reading[edit]

• Dobrovolskaya, V. E. «The Fairy Tale Finist the Bright Falcon (CIP 432) in the Russian folklore tradition and literature». In: Traditional culture. 2019. Vol. 20. No. 5. pp. 113−127. DOI: 10.26158/TK.2019.20.5.009 (In Russian)

External links[edit]

• The Tale of Finist the Falcon

Жил да был крестьянин. Умерла у него жена, осталось три дочки. Хотел старик нанять работницу — в хозяйстве помогать. Но меньшая дочь, Марьюшка, сказала:

— Не надо, батюшка, нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести.

Ладно. Стала дочка Марьюшка хозяйство вести. Все-то она умеет, все-то у нее ладится. Любил отец Марьюшку: рад был, что такая умная да работящая дочка растет. Из себя-то Марьюшка красавица писаная. А сестры ее завидущие да жаднющие, из себя-то они некрасивые, а модницы-перемодницы — весь день сидят да белятся, да румянятся, да в обновки наряжаются, платья им — не платья, сапожки — не сапожки, платок — не платок.

Поехал отец на базар и спрашивает дочек:

— Что вам, дочки, купить, чем порадовать?

И говорят старшая и средняя дочки:

— Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные.

А Марьюшка стоит да молчит. Спрашивает ее отец:

— А что тебе, доченька, купить?

— Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола.

Приезжает отец, привозит дочкам полушалки, а перышка не нашел.

Поехал отец в другой раз на базар.

— Ну, — говорит, — дочки, заказывайте подарки.

Обрадовались старшая и средняя дочки:

— Купи нам по сапожкам с серебряными подковками.

А Марьюшка опять заказывает;

— Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола.

Ходил отец весь день, сапожки купил, а перышка не нашел. Приехал без перышка.

Ладно. Поехал старик в третий раз на базар, а старшая и средняя дочки говорят:

— Купи нам по платью.

А Марьюшка опять просит;

— Батюшка, купи перышко Финиста — ясна сокола.

Ходил отец весь день, а перышка не нашел. Выехал из города, а навстречу старенький старичок:

— Здорово, дедушка!

— Здравствуй, милый! Куда путь-дорогу держишь?

— К себе, дедушка, в деревню. Да вот горе у меня: меньшая дочка наказывала купить перышко Финиста — ясна сокола, а я не нашел.

— Есть у меня такое перышко, да оно заветное; но для доброго человека, куда ни шло, отдам.

Вынул дедушка перышко и подает, а оно самое обыкновенное. Едет крестьянин и думает: «Что в нем Марьюшка нашла хорошего?»

Привез старик подарки дочкам, старшая и средняя наряжаются да над Марьюшкой смеются:

— Как была ты дурочка, так и есть. Нацепи свое перышко в волоса да красуйся!

Промолчала Марьюшка, отошла в сторону, а когда все спать полегли, бросила Марьюшка перышко на пол и проговорила:

— Любезный Финист — ясный сокол, явись ко мне, жданный мой жених!

И явился ей молодец красоты неописанной. К утру молодец ударился об пол и сделался соколом. Отворила ему Марьюшка окно, и улетел сокол к синему небу.

Три дня Марьюшка привечала к себе молодца; днем он летает соколом по синему поднебесью, а к ночи прилетает к Марьюшке и делается добрым молодцем.

На четвертый день сестры злые заметили — наговорили отцу на сестру.

— Милые дочки, — говорит отец, — смотрите лучше за собой!

«Ладно, — думают сестры, — посмотрим, как будет дальше».

Натыкали они в раму острых ножей, а сами притаились, смотрят. Вот летит ясный сокол. Долетел до окна и не может попасть в комнату Марьюшки. Бился, бился, всю грудь изрезал, а Марьюшка спит и не слышит. И сказал тогда сокол:

— Кому я нужен, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.

Услышала это Марьюшка, вскочила с кровати, посмотрела в окно, а сокола нет, и только кровавый след на окне остался. Заплакала Марьюшка горькими слезами — смыла слезками кровавый след и стала еще краше.

Пошла она к отцу и проговорила:

— Не брани меня, батюшка, отпусти в путь-дорогу дальнюю. Жива буду — свидимся, умру — так, знать, на роду написано.

Жалко было отцу отпускать любимую дочку, но отпустил.

Заказала Марьюшка трое башмаков железных, трое посохов железных, трое колпаков железных и отправилась в путь-дорогу дальнюю, искать желанного Финиста — ясна сокола. Шла она чистым полем, шла темным лесом, высокими горами. Птички веселыми песнями ей сердце радовали, ручейки лицо белое умывали, леса темные привечали. И никто не мог Марьюшку тронуть; волки серые, медведи, лисицы — все звери к ней сбегались. Износила она башмаки железные, посох железный изломала и колпак железный порвала.

И вот выходит Марьюшка на поляну и видит: стоит избушка на курьих ножках — вертится. Говорит Марьюшка:

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.

Повернулась избушка к лесу задом, к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.

Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста—ясна сокола.

— О красавица, долго тебе искать! Твой ясный сокол за тридевять земель, в тридевятом государстве. Опоила его зельем царица-волшебница и женила на себе. Но я тебе помогу. Вот тебе серебряное блюдечко и золотое яичко. Когда придешь в тридевятое царство, наймись работницей к царице. Покончишь работу — бери блюдечко, клади золотое яичко, само будет кататься. Станут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать.

Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. Потемнел лес, страшно стало Марьюшке, боится и шагнуть, а навстречу кот. Прыгнул к Марьюшке и замурлыкал:

— Не бойся, Марьюшка, иди вперед. Будет еще страшнее, а ты иди и иди, не оглядывайся.

Потерся кот спинкой и был таков, а Марьюшка пошла дальше. А лес стал еще темней.

Шла, шла Марьюшка, башмаки железные износила, посох поломала, колпак порвала и пришла к избушке на курьих ножках. Вокруг тын, на кольях черепа, и каждый череп огнем горит.

Говорит Марьюшка:

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.

Повернулась избушка к лесу задом, к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.

Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.

— А у моей сестры была?

— Была, бабушка.

— Ладно, красавица, помогу тебе. Бери серебряные пяльцы, золотую иголочку. Иголочка сама будет вышивать серебром и золотом по малиновому бархату. Будут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать.

Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. А в лесу стук, гром, свист, черепа лес освещают. Страшно стало Марьюшке. Глядь, собака бежит:

— Ав, ав, Марьюшка, не бойся, родная, иди. Будет еще страшнее, не оглядывайся.

Сказала и была такова. Пошла Марьюшка, а лес стал еще темнее. За ноги ее цепляет, за рукава хватает… Идет Марьюшка, идет и назад не оглянется.

Долго ли, коротко ли шла — башмаки железные износила, посох железный поломала, колпак железный порвала. Вышла на полянку, а на полянке избушка на курьих ножках, вокруг тын, а на кольях лошадиные черепа; каждый череп огнем горит.

Говорит Марьюшка:

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом!

Повернулась избушка к лесу задом, а к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос. Сама черная, а во рту один клык торчит.

Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела пытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.

— Трудно, красавица, тебе будет его отыскать, да я помогу. Вот тебе серебряное донце, золотое веретенце. Бери в руки, само прясть будет, потянется нитка не простая, а золотая.

— Спасибо тебе, бабушка.

— Ладно, спасибо после скажешь, а теперь слушай, что тебе накажу: будут золотое веретенце покупать — не продавай, а просись Финиста — ясна сокола повидать.

Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла, а лес зашумел, загудел: поднялся свист, совы закружились, мыши из нор повылезли—да все на Марьюшку. И ви дит Марьюшка — бежит навстречу серый волк.

— Не горюй, — говорит он, — а садись на меня и не оглядывайся.

Села Марьюшка на серого волка, и только ее и видели. Впереди степи широкие, луга бархатные, реки медовые, берега кисельные, горы в облака упираются. А Марьюшка скачет и скачет. И вот перед Марьюшкой хрустальный терем. Крыльцо резное, оконца узорчатые, а в оконце царица глядит.

— Ну, — говорит волк, — слезай, Марьюшка, иди и нанимайся в прислуги.

Слезла Марьюшка, узелок взяла, поблагодарила волка и пошла к хрустальному дворцу. Поклонилась Марьюшка царице и говорит:

— Не знаю, как вас звать, как величать, а не нужна ли вам будет работница?

Отвечает царица:

Давно я ищу работницу, но такую, которая могла бы прясть, ткать, вышивать.

— Все это я могу делать.

— Тогда проходи и садись за работу.

И стала Марьюшка работницей. День работает, а наступит ночь — возьмет Марьюшка серебряное блюдечко золотое яичко и скажет:

— Катись, катись, золотое яичко, по серебряному блюдечку, покажи мне моего милого.

Покатится яичко по серебряному блюдечку, и предстанет Финист — ясный сокол. Смотрит на него Марьюшка и слезами заливается:

— Финист мой, Финист — ясный сокол, зачем ты меня оставил одну, горькую, о тебе плакать!

Подслушала царица ее слова и говорит:

— Продай ты мне, Марьюшка, серебряное блюдечко и золотое яичко.

— Нет, — говорит Марьюшка, — они непродажные. Могу я тебе их отдать, если позволишь на Финиста — ясна сокола поглядеть.

Подумала царица, подумала.

— Ладно, — говорит, — так и быть. Ночью, как он уснет, я тебе его покажу.

Наступила ночь, и идет Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу. Видит она — спит ее сердечный друг сном непробудным. Смотрит Марьюшка не насмотрится, целует в уста сахарные, прижимает к груди белой, — спит не пробудится сердечный друг.

Наступило утро, а Марьюшка не добудилась милого…

Целый день работала Марьюшка, а вечером взяла серебряные пяльцы да золотую иголочку. Сидит вышивает, сама приговаривает:

— Вышивайся, вышивайся, узор, для Финиста — ясна сокола. Было бы чем ему по утрам вытираться.

Подслушала царица и говорит:

— Продай, Марьюшка, серебряные пяльцы, золотую иголочку.

— Я не продам, — говорит Марьюшка, — а так отдам, разреши только с Финистом — ясным соколом свидеться.

Подумала та, подумала.

— Ладно, — говорит, — так и быть, приходи ночью.

Наступает ночь. Входит Марьюшка в спаленку к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.

— Финист ты мой, ясный сокол, встань, пробудись!

Спит Финист — ясный сокол крепким сном. Будила его Марьюшка — не добудилась.

Наступает день.

Сидит Марьюшка за работой, берет в руки серебряное донце, золотое веретенце. А царица увидала: продай да продай!

— Продать не продам, а могу и так отдать, если позволишь с Финистом — ясным соколом хоть часок побыть.

— Ладно, — говорит та.

А сама думает: «Все равно не разбудит».

Настала ночь. Входит Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.

— Финист ты мой — ясный сокол, встань, пробудись!

Спит Финист, не просыпается.

Будила, будила — никак не может добудиться, а рассвет близко.

Заплакала Марьюшка:

— Любезный ты мой Финист — ясный сокол, встань, пробудись, на Марьюшку свою погляди, к сердцу своему ее прижми!

Упала Марьюшкина слеза на голое плечо Финиста — ясна сокола и обожгла. Очнулся Финист — ясный сокол, осмотрелся и видит Марьюшку. Обнял ее, поцеловал:

— Неужели это ты, Марьюшка! Трое башмаков износила, трое посохов железных изломала, трое колпаков железных поистрепала и меня нашла? Поедем же теперь на родину.

Стали они домой собираться, а царица увидела и приказала в трубы трубить, об измене своего мужа оповестить.

Собрались князья да купцы, стали совет держать, как Финиста — ясна сокола наказать.

Тогда Финист — ясный сокол говорит:

— Которая, по-вашему, настоящая жена: та ли, что крепко любит, или та, что продает да обманывает?

Согласились все, что жена Финиста — ясна сокола — Марьюшка.

И стали они жить-поживать да добра наживать. Поехали в свое государство, пир собрали, в трубы затрубили, в пушки запалили, и был пир такой, что и теперь помнят.

Финист — Ясный Сокол

Полезное

№234 [206]Место записи неизвестно. AT 432 (Финист ясный сокол). В AT сюжет учтен в целом ряде европейских вариантов, а также в записях, сделанных в Америке, Африке, Азии (Турции, Индии). Русских вариантов — 20. История сюжета связана с рыцарской поэзией средневековья — в частности, с произведением Мари де Франс «Lais» (XII в.) и стихотворной повестью Гартмана фон дер Ауэ «Бедный Генрих» (конец XIII в.). В XVII в. сказка такого типа была обработана итальянским писателем Базиле («Пентамерон», II, № 2). Первая русская литературно обработанная сказка о Финисте ясном соколе напечатана в 1795 г. ( Погудка .., II, № 11, с. 3—14). Сведения о сказках типа этого и других сказках о чудесном супруге — AT 425, 428, 430, 440. Исследования: Tegethof E. Studien zum Märchentipus von Amor und Psyche. Bonn; Leipzig, 1922; Boberg J. The Tale of Cupid and Psyche in Classica et Mediacvalia. Köpenhawn, 1938; Пропп В. Я. Ист. ск. , с. 113—115; Swahn Jan-Ojvind. The Tale of Cupid and Psyche. Lung, 1955; Megas G. A. Das Märchen von Amor und Psyche in der griechische Volksüberlieferung. Athen, 1971; Megas G. A. Amor und Psyche. — Enzyklopädie des Märchens, Bd. 1, Lieferung 2. Berlin — New-York [1976], S. 464—472; Корепова К. Е. Русская сказка «Финист ясный сокол» и ее сюжетные параллели. — В кн.: Вопросы сюжета и композиции. Горький: изд. ГГУ, 1982, с. 3—12. Наличие в русских вариантах этого архаического сюжета о тайном браке разностадиальных мотивов дает К. Е. Кореповой основание для вывода, что сказка, имеющая, вероятно, книжный западный источник, отразила и русскую устную традицию, коренится отчасти в славянской этнографической почве. Начало текста сборника Афанасьева напоминает тип 425 C — «Аленький цветочек» (ср. тексты 235, 276). Изложение очень характерное для русских сказок о Финисте ясном соколе.

Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя — щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» — спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола». Отец простился с ними и уехал в город; большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста ясна сокола нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. «А тебе, — говорит меньшой, — не нашел перышка Финиста ясна сокола». — «Так и быть, — сказала она, — может, в другой раз посчастливится найти». Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается. Опять собирается отец в город и спрашивает: «Ну, дочки, что вам купить?» Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола». Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. Воротился назад и говорит: «Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста ясна сокола!» — «Ничего, батюшка; может, в иное время посчастливится».

Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашивает: «Сказывайте, дочки, что вам купить?» Большие говорят: «Купи нам серьги», а меньшая опять свое: «Купи мне перышко Финиста ясна сокола». Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышка — никто такого не ведает; опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. «Что несешь, старина?» — «Перышко Финиста ясна сокола». — «Что за него просишь?» — «Давай тысячу». Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери. «Ну, дочь моя любимая, — говорит он меньшой, — наконец и тебе купил подарок; на, возьми!» Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.

После ужина разошлись все спать по своим светелкам; пришла и она в свою горницу, открыла коробочку — перышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры и спрашивают: «С кем это, сестрица, ты разговариваешь?» — «Сама с собой», — отвечает красна девица. «А ну, отопрись!» Царевич ударился об пол — и сделался перышком; она взяла, положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят и сюда заглядывают — нет никого! Только они ушли, красная девица открыла окно, достала перышко и говорит: «Полетай, мое перышко, во чисто поле; погуляй до поры до времени!» Перышко обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.

На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей девице; пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали: «Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает». Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит в коробочке. «Ах вы, негодные! — накинулся отец на своих больших дочерей. — Что вы на нее понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!»

На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы.

Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился-бился — не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал. «Прощай, красна девица! — сказал он. — Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра мо́лодца!» А девица спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может.

Утром просыпается, смотрит — на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками: «Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого!» В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просвирами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола.

Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменную просвиру изглодала: приходит к избушке и стучится: «Хозяин с хозяюшкой! Укройте от темныя ночи». Отвечает старушка: «Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка?» — «Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола». — «Ну, красна девица, далеко ж тебе искать будет!» Наутро говорит старуха: «Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть — золотая нитка потянется». Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи! Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком.

Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена, другой посох изломан, еще каменная просвира изглодана; наконец прикатился клубочек к избушке. Она постучалась: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу». — «Милости просим! — отвечает старушка. — Куда идешь, красная девица?» — «Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола». — «Далеко ж тебе искать будет!» Поутру дает ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре: она-де знает, где найти Финиста ясна сокола!

Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу; шла-шла, третья пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана — прикатился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу». Опять вышла старушка: «Поди, голубушка! Милости просим!

Откудова идешь и куда путь держишь?» — «Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола». — «Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на просвирниной дочери там женился». Наутро говорит старуха красной девице: «Вот тебе подарок: золотое пялечко да иголочка; ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в работницы».

Сказано — сделано. Пришла красная девица на просвирнин двор и нанялась в работницы; дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед готовит. Просвирня смотрит да радуется. «Слава богу! — говорит своей дочке. — Нажили себе работницу и услужливую и добрую: без наряду все делает!» А красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое веретенце и села прясть: прядет — из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чистого золота. Увидала это просвирнина дочь: «Ах, красная девица! Не продашь ли мне свою забаву?» — «Пожалуй, продам!» — «А какая цена?» — «Позволь с твоим мужем ночь перебыть». Просвирнина дочь согласилась. «Не беда! — думает. — Ведь мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце мы с матушкой озолотимся!»

А Финиста ясна сокола дома не было; целый день гулял по поднебесью, только к вечеру воротился. Сели ужинать; красная девица подает на стол кушанья да все на него смотрит, а он, добрый мо́лодец, и не узнает ее. Просвирнина дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит работнице: «Ступай к нему в горницу да мух отгоняй!» Вот красная девица отгоняет мух, а сама слезно плачет: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары башмаков железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, искала!» А Финист спит, ничего не чует; так и ночь прошла.

На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц накатала! Увидала просвирнина дочь. «Продай, — говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи». — «А как цена?» — «Позволь с твоим мужем еще единую ночь перебыть». — «Хорошо, я согласна!» А Финист ясный сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру. Сели ужинать, красная девица подает кушанья да все на него смотрит, а он словно никогда и не знавал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, уложила спать и послала работницу мух отгонять. И на этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал.

На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает — да такие узоры чудные! Загляделась просвирнина дочка. «Продай, красная девица, продай, — говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи!» — «А как цена?» — «Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть». — «Хорошо, я согласна!» Вечером прилетел Финист ясный сокол; жена опоила его сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух отгонять. Вот красная девица мух отгоняет, а сама слезно причитывает: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала — все тебя, милого, искала!» А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.

Долго она плакала, долго будила его; вдруг упала ему на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснулся: «Ах, — говорит, — что-то меня обожгло!» — «Финист ясный сокол! — отвечает ему девица. — Я к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала — все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь — не пробуждаешься, на мои слова не отзываешься!» Тут только узнал Финист ясный сокол и так обрадовался, что сказать нельзя. Сговорились и ушли от просвирни. Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы! Стала жаловаться матери; просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню. Ездила-ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала: его и следов давно не видать!

Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле ее дома родительского; ударился о сыру землю и сделался перышком: красная девица взяла его, спрятала за пазушку и пришла к отцу. «Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете нет; где была так долго?» — «Богу ходила молиться». А случилось это как раз около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене. «Что ж, дочка милая, — спрашивает он меньшую, — собирайся да поедем; нынче день такой радостный». — «Батюшка, мне надеть на себя нечего». — «Надень наши уборы», — говорят старшие сестры. «Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше дома останусь».

Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене; в те́ поры красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свистнул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали. Входят они в церковь, становятся впереди всех; народ дивится: какой-такой царевич с царевною пожаловал? На исходе заутрени вышли они раньше всех и уехали домой; карета пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обратился перышком. Воротилися и отец с дочерьми. «Ах, сестрица! Вот ты с нами не ездила, а в церкви был прекрасный царевич с ненаглядной царевною». — «Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали — все равно что сама была». На другой день опять то же; а на третий, как стал царевич с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала и пропала. Воротился отец и стал меньшую дочку допрашивать; она и говорит: «Нечего делать, надо признаться!» Вынула перышко; перышко ударилось об пол и обернулся царевичем. Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая! На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: «Ты, детинушка, не гузай[207]Не мешкай., убирайся-ка поскорей со двора».

№235 [208]Начало текста сборника Афанасьева напоминает тип 425 C — «Аленький цветочек» (ср. тексты 235, 276). Изложение очень характерное для русских сказок о Финисте ясном соколе. 235 (129b) Записано в Вологодской губ. В основном AT 432 , отчасти AT 425 C (Аленький цветочек). В полных вариантах второго сюжетного типа младшая из трех дочерей просит отца привезти ей редкостный цветок; он находит его; владелец сада — заклятый царевич в образе чудовища вынуждает отца отдать ему дочь; женившись, чудовище превращается в красавца. В AT учтен целый ряд вариантов типа 425 C , записанных в Европе и Америке (от американцев европейского происхождения и негров на французском, английском и испанском языках) и только один текст, записанный в Азии (в Индии). Русских вариантов — 19, украинских — 5, белорусских — 2. Встречаются такие сказки и в тюркоязычном ( Тат. творч. , I, № 50—51) и финно-угорском (Устно-поэтич. творчество мордовского народа, Мокшанские сказки. Саранск, 1966, т. III, с. 207 и русский перевод на с. 210—212) материале, не учтенном AT. Формирование данной особой разновидности сюжета о чудесном супруге, к которой относится сказка «Аленький цветочек», слышанная С. Т. Аксаковым от ключницы Пелагеи (1858), связана с основным типом 425 A — «Амур и Психея». Старейшая литературная версия в «Милетских рассказах» Аристида Милетского (I или II в. до н. э.), его рассказ об Амуре и Психее пересказан во II в. н. э. Апулеем в кн. 4—6 «Золотого осла». Сюжет затем обрабатывали итальянские, французские и русские писатели XVII—XVIII вв.: Базиле, «Пентамерон» (II, № 9); Лафонтен. «Любовь Психеи и Купидона» («Les amours de Cupidon», 1669); М. Вилленев. «Красавица и чудовище» ( Villeneuves M. «La Belle et la Bete», 1740); И. Ф. Богданович «Душенька» (1778, полн. изд. 1783). Отчасти близок к сюжету об Амуре и Психее один из рассказов индийского санскритского сборника «Катхасаритсагара» («Сомадева»): см. Benfey , S. 254. В данном тексте нарушена обычная логическая последовательность развития действия: младшая дочь купца еще до того, как отец привез ей аленький цветочек, встретилась с Финистом в церкви, говорила с ним и уверилась в его любви к ней. В сносках Афанасьев указал варианты. К имени Финиста ясна сокола (с. 194) — вариант: «Фифилиста ясна сокола». К описанию бабы-яги (с. 196) — вариант: «А в ней сидит баба-яга костяная нога в чугунной ступе». К словам яги «воочью является» (с. 196) вариант: «в яве видится». Вариант окончания сказки: «Финист ясен сокол, узнавши, что царевна продавала его за брильянты, за золото, велел своим слугам согнать ее со двора; а сам обвенчался на душе красной девице. Нечего и говорить, как было весело на этой свадьбе; много было тут и царей и царевичей, и королей и королевичей, и всякого люду православного. Я и сам там был, мед-вино пил, по усу текло, да в рот не попало»

Был-жил старик со старухою. У них было три дочери; меньшая была такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Раз собрался старик в город на ярмарку и говорит: «Дочери мои любезные! Что вам надобно, приказывайте, — все искуплю на ярмарке». Старшая просит: «Купи мне, батюшка, новое платье». Середняя: «Купи мне, батюшка, шалевой платочек». А меньшая говорит: «Купи мне аленький цветочек». Засмеялся старик над меньшою дочкою: «Ну что тебе, глупенькая, в аленьком цветочке? Много ли в нем корысти! Я тебе лучше нарядов накуплю». Только что ни говорил, никак не мог уговорить ее: купи аленький цветочек — да и только.

Поехал старик на ярмарку, купил старшей дочери платье, середней — шалевой платок, а цветочка аленького во всем городе не нашел. Уж на самом выезде попадается ему незнакомый старичок — несет в руках аленький цветочек. «Продай мне, старинушка, твой цветок!» — «Он у меня не продажный, а заветный; буде младшая дочь твоя пойдет за моего сына — Финиста ясна сокола, так отдам тебе цветок даром». Призадумался отец: не взять цветочка — дочку огорчить, а взять — надо будет замуж ее выдать, и бог знает за кого. Подумал-подумал, да таки взял аленький цветочек. «Что за беда! — думает. — После присватается, да коли нехорош, так и отказать можно!»

Приехал домой, отдал старшей дочери платье, середней шаль, а меньшухе отдает цветочек и говорит: «Не люб мне твой цветочек, дочь моя любезная, больно не люб!» А сам шепчет ей потихоньку на ухо: «Ведь цветочек-то заветный был, а не продажный; взял я его у незнакомого старика с условием отдать тебя замуж за его сына Финиста ясна сокола». — «Не печалься, батюшка, — отвечает дочка, — ведь он такой добрый да ласковый; ясным соколом летает по поднебесью, а как ударится о сырую землю — так и станет молодец молодцом!» — «Да ты разве его знаешь?» — «Знаю, знаю, батюшка! В прошлое воскресенье он у обедни был, все на меня смотрел; я и говорила с ним… ведь он любит меня, батюшка!» Старик покачал головой, посмотрел на дочь таково пристально, перекрестил ее и говорит: «Поди в светелку, дочка моя милая! Уж спать пора; утро вечера мудренее — после рассудим!» А дочка заперлась в светелке, опустила аленький цветочек в воду, отворила окошко, да и смотрит в синюю даль.

Откуда ни возьмись — взвился перед ней Финист ясен сокол, цветные перышки, впорхнул в окошечко, ударился об пол и стал молодцем. Девушка было испугалась; а потом, как заговорил он с нею, и невесть как стало весело и хорошо на сердце. До зари они разговаривали — уж не ведаю о чем; знаю только, что, как начало светать, Финист ясен сокол, цветные перышки, поцеловал ее, да и говорит: «Каждую ночь, как только поставишь ты аленький цветочек на окно, стану прилетать к тебе, моя милая! Да вот тебе перышко из моего крыла; если понадобятся тебе какие наряды, выйди на крылечко да только махни им в правую сторону — и вмиг перед тобой явится все, что душе угодно!» Поцеловал ее еще раз, обернулся ясным соколом и улетел за темный лес. Девушка посмотрела вслед своему суженому, затворила окно и легла почивать. С той поры каждую ночь, лишь поставит она аленький цветочек на растворенное окошечко, прилетает к ней добрый мо́лодец Финист ясен сокол.

Вот наступило воскресенье. Старшие сестры стали к обедне наряжаться. «А ты что наденешь? У тебя и обновок-то нету!» — говорят младшей. Она отвечает: «Ничего, я и дома помолюсь!» Старшие сестры ушли к обедне, а меньшуха сидит у окна вся запачканная да смотрит на православный народ, что идет к церкви божией. Выждала время, вышла на крылечко, махнула цветным перышком в правую сторону, и откуда ни возьмись — явились перед ней и карета хрустальная, и кони заводские, и прислуга в золоте, и платья, и всякие уборы из дорогих самоцветных каменьев.

В минуту оделась красная девица, села в карету и понеслась в церковь. Народ смотрит да красоте ее дивуется. «Видно, какая-нибудь царевна приехала!» — говорят промеж себя люди. Как запели «Достойно», она тотчас вышла из церкви, села в карету и укатила назад. Люд православный вышел было поглазеть, куда она поедет; да не тут-то было! Давно и след простыл. А наша красавица лишь подъехала к своему крылечку, тотчас махнула цветным перышком в левую сторону: вмиг прислуга ее раздела, и карета из глаз пропала. Сидит она по-прежнему как ни в чем не бывало да смотрит в окошечко, как православные из церкви по домам расходятся. Пришли и сестры домой. «Ну, сестрица, — говорят, — какая красавица была нонче у обедни! Просто загляденье, ни в сказке сказать, ни пером написать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала — такая пышная, разодетая!»

Наступает другое и третье воскресенье; красная девица знай морочит народ православный, и сестер своих, и отца с матерью. Да в последний раз стала раздеваться и позабыла вынуть из косы бриллиантовую булавку. Приходят из церкви старшие сестры, рассказывают ей про царевну-красавицу да как взглянут на сестру-меньшуху, а бриллиант так и горит у нее в косе. «Ах, сестрица! Что это у тебя? — закричали девушки. — Ведь точь-в-точь этакая булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала ее?» Красная девица ахнула и убежала в свою светелку. Расспросам, догадкам, перешептываньям конца не было; а меньшая сестра молчит себе да потихоньку смеется.

Вот большие сестры стали замечать за нею, стали по ночам у светелки подслушивать, и подслушали один раз разговор ее с Финистом ясным соколом, а на заре своими глазами увидели, как выпорхнул он из окна и полетел за темный лес. Злые, видно, были девушки — большие сестрицы: уговорились они поставить на́ вечер потаенные ножи на окне сестриной светелки, чтобы Финист ясен сокол подрезал свои цветные крылышки. Вздумали — сделали, а меньшая сестра и не догадалась, поставила свой аленький цветочек на окно, прилегла на постель и крепко заснула. Прилетел Финист ясен сокол да как порхнет в окошко и обрезал свою левую ножку, а красная девица ничего не ведает, спит себе так сладко, так спокойно. Сердито взвился ясен сокол в поднебесье и улетел за темный лес.

Поутру проснулась красавица, глядит во все стороны — уж светло, а добра мо́лодца нет как нет! Как взглянет на окно, а на окне крест-накрест торчат ножи острые, и каплет с них алая кровь на цветок. Долго девица заливалась горькими слезами, много бессонных ночей провела у окна своей светелки, пробовала махать цветным перышком — все напрасно! Не летит ни Финист ясен сокол, ни слуг не шлет! Наконец со слезами на глазах пошла она к отцу, выпросила благословение. «Пойду, — говорит, — куда глаза глядят!» Приказала себе сковать три пары железных башмаков, три костыля железные, три колпака железные и три просвиры железные: пару башмаков на ноги, колпак на голову, костыль в руки, и пошла в ту сторону, откуда прилетал к ней Финист ясен сокол.

Идет лесом дремучим, идет через пни-колоды, уж железные башмаки истаптываются, железный колпак изнашивается, костыль ломается, просвира изглодана, а красная девица все идет да идет, а лес все чернее, все чаще. Вдруг видит: стоит перед ней чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повертывается. Девица говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом». Избушка повернулась к ней передом. Вошла в избушку, а в ней лежит баба-яга — из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. «Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит, воочью является, в нос бросается! Куда путь, красная девица, держишь? От дела лытаешь али дела пытаешь?» — «Был у меня, бабуся, Финист ясен сокол, цветные перышки; сестры мои ему зло сделали. Ищу теперь Финиста ясна сокола». — «Далеко ж тебе идти, малютка! Надо пройти еще тридевять земель. Финист ясен сокол, цветные перышки, живет в пятидесятом царстве, в осьмидесятом государстве и уж сосватался на царевне».

Баба-яга накормила-напоила девицу чем бог послал и спать уложила, а наутро, только свет начал брезжиться, разбудила ее, дала дорогой подарок — золотой молоточек да десять бриллиантовых гвоздиков — и наказывает: «Как придешь к синему морю, невеста Финиста ясна сокола выйдет на берег погулять, а ты возьми золотой молоточек в ручки и поколачивай бриллиантовые гвоздики; станет она их покупать у тебя, ты, красная девица, ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола. Ну, теперь ступай с богом к моей середней сестре!»

Опять идет красная девица темным лесом — все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо вьется. Уж другие башмаки истаптываются, другой колпак изнашивается, железный костыль ломается и железная просвира изгрызена — и вот стоит перед девицей чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повертывается. «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом; мне в тебя лезти — хлеба ести». Избушка повернулась к лесу задом, к девице передом. Входит туда, а в избушке лежит баба-яга — из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. «Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету стал ходить! Куда, красная девица, путь держишь?» — «Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола». — «Уж он жениться хочет. Нонче у них девишник», — сказала баба-яга, накормила-напоила и спать уложила девицу, а наутро чуть свет будит ее, дает золотое блюдечко с бриллиантовым шариком и крепко-накрепко наказывает: «Как придешь на берег синя моря да станешь катать бриллиантовый шарик по золотому блюдечку, выйдет к тебе невеста Финиста ясна сокола, станет покупать блюдечко с шариком; а ты ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола, цветные перышки. Теперь ступай с богом к моей старшей сестре!»

Опять идет красна девица темным лесом — все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще. Уж третьи башмаки истаптываются, третий колпак изнашивается, последний костыль ломается, и последняя просвира изглодана. Стоит чугунная избушка на курьих ножках — то и дело поворачивается. «Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом; мне в тебя лезти — хлеба ести». Избушка повернулась. В избушке опять баба-яга, лежит из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. «Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом было не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит! Куда, красная девица, путь держишь?» — «Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола». — «Ах, красная девица, уж он на царевне женился! Вот тебе мой быстрый конь, садись и поезжай с богом!» Девица села на коня и помчалась дальше, а лес все реже да реже.

Вот и сине море — широкое и раздольное — разлилось перед нею, а там вдали как жар горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных. «Знать, это царство Финиста ясна сокола!» — подумала девица, села на сыпучий песок и поколачивает золотым молоточком бриллиантовые гвоздики. Вдруг идет по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, остановилась и ну торговать бриллиантовые гвоздики с золотым молоточком. «Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе их даром уступлю», — отвечает девушка. «Да Финист ясен сокол теперь спит, никого не велел пускать к себе; ну, да отдай мне свои прекрасные гвоздики с молоточком — уж я, так и быть, покажу его тебе».

Взяла молоточек и гвоздики, побежала во дворец, воткнула в платье Финиста ясна сокола волшебную булавку, чтобы он покрепче спал да побольше от сна не вставал; после приказала мамкам проводить красну девицу во дворец к своему мужу, ясну соколу, а сама гулять пошла. Долго девица убивалась, долго плакала над милым; никак не могла разбудить его… Нагулявшись вдоволь, царевна воротилась домой, прогнала ее и вынула булавку. Финист ясен сокол проснулся. «Ух, как я долго спал! Здесь, — говорит, — кто-то был, все надо мной плакал да причитывал; только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!» — «Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никто не бывал».

На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает бриллиантовый шарик по золотому блюдечку. Вышла царевна гулять, увидала и просит: «Продай мне!» — «Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе и даром уступлю!» Царевна согласилась и опять приколола платье Финиста ясна сокола булавкою. Опять красна девица горько плачет над милым и не может разбудить его. На третий день она сидит на берегу синего моря такая печальная, грустная и кормит своего коня калеными угольями. Увидала царевна, что конь жаром кормится, и стала торговать его. «Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе его даром отдам!» Царевна согласилась, прибежала во дворец и говорит: «Финист ясен сокол! Дай я тебе в голове поищу». Села в голове искать и воткнула ему в волосы булавку — он тотчас заснул крепким сном; после посылает своих мамок за красной девицей.

Та пришла, будит своего милого, обнимает, целует, а сама горько-горько плачет; нет, не просыпается! Стала ему в голове искать и выронила нечаянно волшебную булавку, — Финист ясен сокол, цветные перышки, тотчас проснулся, увидел красну девицу и так-то обрадовался! Она ему рассказала все как было: как позавидовали ей злые сестры, как она странствовала и как торговалась с царевною. Он полюбил ее больше прежнего, поцеловал в уста сахарные и велел, не мешкая, созвать бояр и князей и всякого чину людей. Стал у них спрашивать: «Как вы рассудите, с которой женою мне век коротать — с этой ли, что меня продавала, или с этою, что меня выкупала?» Все бояре и князья и всякого чину люди в один голос решили: взять ему ту, которая выкупала, а ту, что его продавала, повесить на воротах и расстрелять. Так и сделал Финист ясен сокол, цветные перышки!