Кто написал сказку иван царевич и белый полянин

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич.

Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчетные войска и пошли на него войною.

Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сестрам и спрашивает:

— Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною.

— Ах ты, храбрый воин! Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает? А ты, ничего не видя, испугался!

Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копье долгомерное и плетку шелковую и выехал против неприятеля.

Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько мечом бьет, сколько конем топчет; перебил все воинство вражее, воротился в город, лег спать и спал трое суток беспробудным сном.

На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.

Запечалился царевич, идет к своим сестрам:

— Ах, сестрицы! Что мне делать? Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит.

— Какой же ты воин! Сутки воевал да трое суток без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?

Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую — плетку шелковую и выехал против неприятеля.

Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном шесть суток.

На седьмые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять весь город обступили.

Идет Иван-царевич к сестрам:

— Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Две силы истребил, третья под стенами стоит, еще пуще грозит.

— Ах ты, храбрый воин! Одни сутки воевал да шестеро без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?

Горько показалось то царевичу; побежал он в белокаменные конюшни, оседлал своего доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую — плетку шелковую и выехал против неприятеля.

Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном девять суток.

На десятые сутки проснулся, призвал всех министров и сенаторов:

— Господа мои министры и сенаторы! Вздумал я в чужие страны ехать, на Белого Полянина посмотреть; прошу вас судить и рядить, все дела разбирать по правде.

Затем попрощался с сестрами, сел на коня и поехал в путь-дорогу.

Долго ли, коротко ли — заехал он в темный лес; видит — избушка стоит, в той избушке стар человек живет. Иван-царевич зашел к нему:

— Здравствуй, дедушка!

— Здравствуй, русский царевич! Куда бог несет?

— Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?

— Сам я не ведаю, а вот подожди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.

Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг начали к нему со всех сторон птицы слетаться. Налетело их видимо-невидимо, черной тучею все небо покрыли.

Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

— Слуги мои верные, птицы перелетные! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?

— Нет, видом не видали, слыхом не слыхали!

— Ну, Иван-царевич, — говорит стар человек, — ступай теперь к моему старшему брату — может, он тебе скажет. На, возьми клубочек, пусти перед собою: куда клубочек покатится, туда и коня направляй.

Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним, а лес все темней да темней.

Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит — седой как лунь.

— Здравствуй, дедушка!

— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?

— Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?

— А вот погоди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.

Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

— Слуги мои верные, звери порыскучие! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?

— Нет, — отвечают звери, — видом не видали, слыхом не слыхали.

— А ну, рассчитайтесь промеж себя: может, не все пришли.

Звери рассчитались — нет кривой волчицы. Старик послал искать ее; тотчас побежали гонцы и привели ее.

— Сказывай, кривая волчица, не знаешь ли ты Белого Полянина?

— Как мне его не знать, коли я при нем завсегда живу: он войска побивает, а я мертвым трупом питаюсь.

— Где же он теперь?

— В чистом поле на большом кургане, в шатре спит. Воевал он с бабой-ягою — золотою ногою, а после бою залег на двенадцать суток спать.

— Проводи туда Ивана-царевича.

Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.

Приезжает он к большому кургану, входит в шатер — Белый Полянин крепким сном почивает.

«Вот сестры мои говорили, что Белый Полянин без роздыху воюет, а он на двенадцать суток спать залег! Не заснуть ли и мне пока?» Подумал-подумал Иван-царевич и лег с ним рядом.

Тут прилетела в шатер малая птичка, вьется у самого изголовья и говорит таковые слова:

— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет — сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьется у изголовья и говорит:

— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет — сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег на то же место. Вслед за тем прилетает третья птичка, вьется у изголовья и говорит:

— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет — сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил и выгнал птичку из шатра вон, а сам лег и крепко заснул.

Пришла пора — пробудился Белый Полянин, смотрит — рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя. «Нет, — думает, — он наехал на меня на сонного, а меча не хотел кровавить; не честь, не хвала и мне, доброму молодцу, загубить его! Сонный что мертвый! Лучше разбужу его».

Разбудил Ивана-царевича и спрашивает:

— Добрый ли, худой ли человек? Говори, как тебя по имени зовут и зачем сюда заехал?

— Зовут меня Иваном-царевичем, а приехал на тебя посмотреть, твоей силы попытать.

— Больно смел ты, царевич! Без спросу в шатер вошел, выспался, можно тебя за то смерти предать!

— Эх, Белый Полянин! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди — может, споткнешься! У тебя две руки, да и меня мать не с одной родила.

Сели они на своих богатырских коней, съехались и ударились, да так сильно, что их копья вдребезги разлетелись, а добрые кони на колени попадали.

Иван-царевич вышиб из седла Белого Полянина и занес над ним острый меч. Взмолился ему Белый Полянин:

— Не дай мне смерти, дай мне живот! Назовусь твоим меньшим братом, вместо отца почитать буду.

Иван-царевич взял его за руку, поднял с земли, поцеловал в уста и назвал своим меньшим братом.

— Слышал я, брат, что ты тридцать лет с бабой-ягою — золотой ногою воюешь. За что у вас война?

— Есть у нее полонянка-красавица, хочу добыть да жениться.

— Ну, — сказал царевич, — коли дружбу водить, так в беде помогать! Поедем воевать вместе.

Сели на коней, выехали в чистое поле; баба-яга — золотая нога выставила рать-силу несметную. То не ясные соколы налетают на стадо голубиное, напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее! Не столько мечами рубят, сколько конями топчут; прирубили, притоптали целые тысячи.

Баба-яга наутек бросилась, а Иван-царевич за ней вдогонку. Совсем было нагонять стал — как вдруг прибежала она к глубокой пропасти, подняла чугунную доску и скрылась под землею.

Иван-царевич и Белый Полянин накупили быков многое множество, начали их бить, кожи снимать да ремни резать; из тех ремней канат свили — да такой длинный, что один конец здесь, а другой на тот свет достанет.

Говорит царевич Белому Полянину:

— Опускай меня скорей в пропасть, да назад каната не вытаскивай, а жди: как я за канат дерну, тогда и тащи!

Белый Полянин опустил его в пропасть на самое дно. Иван-царевич осмотрелся кругом и пошел искать бабу-ягу.

Шел, шел, смотрит — за решеткой портные сидят.

— Что вы делаете?

— А вот что, Иван-царевич: сидим да войско шьем для бабы-яги — золотой ноги.

— Как же вы шьете?

— Известно как: что кольнешь иглою, то и казак с пикою, на лошадь садится, в строй становится и идет войной на Белого Полянина.

— Эх, братцы! Скоро вы делаете, да не крепко; становитесь-ка в ряд, я вас научу, как крепче шить.

Они тотчас выстроились в один ряд, а Иван-царевич как махнет мечом, так и полетели головы. Побил портных и пошел дальше.

Шел, шел, смотрит — за решеткою сапожники сидят.

— Что вы тут делаете?

— Сидим да войско готовим для бабы-яги — золотой ноги.

— Как же вы, братцы, войско готовите?

— А вот как: что шилом кольнем, то и солдат с ружьем, на коня садится, в строй становится и идет войной на Белого Полянина.

— Эх, ребята! Скоро вы делаете, да не споро. Становитесь-ка в ряд, я вас получше научу.

Вот они стали в ряд. Иван-царевич махнул мечом, и полетели головы. Побил сапожников — и опять в дорогу.

Долго ли, коротко ли — добрался он до большого города; в том городе царские терема выстроены, в тех теремах сидит девица красоты неописанной.

Увидала она в окно добра молодца, зазвала к себе, расспросила, куда и зачем идет.

Он ей сказал, что ищет бабу-ягу — золотую ногу.

— Ах, Иван-царевич, ведь это меня ищет Белый Полянин, а баба-яга теперь спит непробудным сном, залегла на двенадцать суток.

Иван-царевич пошел к бабе-яге — золотой ноге, застал ее сонную, ударил мечом и отрубил ей голову. Голова покатилась и промолвила:

— Бей еще, Иван-царевич!

— Богатырский удар и один хорош! — отвечал царевич, воротился в терема к красной девице, сел с нею за столы дубовые, за скатерти браные. Наелся-напился и стал ее спрашивать:

— Есть ли в свете краше тебя?

— Ах, Иван-царевич! Что я за красавица! Вот как за тридевять земель, в тридесятом царстве живет у царя-змея королевна, так та подлинно красота несказанная.

Иван-царевич взял красную девицу за белую руку, привел к тому месту, где канат висел, и подал знак Белому Полянину. Тот ухватился за канат и давай тянуть; тянул, тянул и вытащил царевича с красной девицей.

— Здравствуй, Белый Полянин, — сказал Иван-царевич, — вот тебе невеста, живи, веселись, ни о чем не крушись! А я в змеиное царство поеду.

Сел на своего богатырского коня, попрощался с Белым Полянином и его невестою и поскакал за тридевять земель.

Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли — приехал он в царство змеиное, убил царя-змея, освободил из неволи прекрасную королевну и женился на ней; после того воротился домой и стал с молодой женою жить-поживать да добра наживать.

В некотором царстве, некотором государстве умер царь, а с ним и царица. Остались после них на царстве три сестры-царевны и царевич Иван. Царевны-красавицы, умницы, а Иван-царевич и того лучше. Да только… робок он был и поспать любил.

Вот узнали соседние короли, что царь умер, и пошли на Ивана-царевича войной.

Испугался Иван-царевич, прибежал к сестрам.

— Что мне делать? — спрашивает. — Все короли поднялись на меня войной. Царь Рамзай к столице с войском подходит.

А сестры-красавицы ему говорят:

— Чего ты испугался? Вон Белый Полянин тридцать лет с Бабой Ягой, золотой ногой воюет! Он с коня не слезает, а ты с кровати.

И принялись царевны над Иваном-царевичем смеяться. Рассердился Иван-царевич, созывать свое войско велел. Вот надел он на себя кольчугу и шишак, взял меч тяжелый, взял копье долгомерное, сел на коня могучего. А тут и дружина боевая в сборе. Славу кричат Ивану-царевичу, радуются, что не оробел он перед неприятелем.

Прозвенела труба серебряная, отворились ворота, и вышло из города войско Ивана-царевича врагу навстречу.

Прозвенела труба серебряная во второй раз. Началась жестокая битва.

Иван-царевич не столько мечом рубит, сколько конем топчет. Не успело вражеское войско опомниться, как все полегло.

Прозвенела труба серебряная в третий раз. Окончилась славная битва.

Вернулся с войском Иван-царевич в город-столицу, а там к празднику все готово. Быки с баранами целиком зажарены. Поставлены столы на площади. Бочки с медом хмельным сами из погребов выкатились. Собрался пировать весь честной народ! Ни пройти, ни проехать. Пришлось воинам-дружинникам прямо с седел — и за столы. То-то праздник был! Да и то сказать: как победе над врагом не радоваться?!

Только Иван-царевич ничего не видал. Он в своей царской спальне спал. И проспал без просыпу четверо суток. А на пятые сутки худая весть пришла. Собрали короли соседние войско больше прежнего и опять идут войной на Ивана-царевича.

Опечалился Иван-царевич, опять пошел к царевнам, горько им жалуется:

— Короли соседние снова на нас войной идут. Что мне, сестрицы, делать?

— Какой же ты воин? — принялись над ним царевны смеяться. — Один день воевал, четверо суток спал. Вон Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой тридцать лет воюет, с коня не слезает, отдыха не знает.

Ушел Иван-царевич от сестер сердитый. Приказал свою дружину богатырскую к бою звать. А сам доспехи боевые надел, взял тяжелый меч и долгомерное копье, на коня могучего сел, поскакал впереди войска врагу навстречу.

То не ясен сокол налетает на стаю гусей-лебедей. Нападает Иван-царевич на вражье войско. Не столько копьем колет, сколько конем топчет.

Вот и опять звенит труба серебряная, поет победу. Кричат храбрые воины Ивану-царевичу славу. А как домой Иван-царевич вернулся — сразу спать. И проспал непробудно шесть суток кряду.

Однако седьмые сутки спать не пришлось. Разбудили его сестры-царевны и говорят:

— Иди, братец, воевать! Иноземные короли втрое больше прежнего войско привели. Под стенами столицы стоят!

Иван-царевич и так и сяк, и на тот бок и на другой переворачивается, отговаривается:

— Может, как-нибудь обойдется? От королей откупимся, лишний раз поклонимся…

Но сестры царевны не соглашаются, над Иваном-царевичем смеются:

— Вот не слышит тебя Белый Полянин! Вот бы он над тобой потешился!

Рассердился, разобиделся Иван-царевич на сестер-царевен и отправился воевать. Он и в этот раз королей победил и мир с ними заключил на вечные времена.

После сражения захотел Иван-царевич завалиться спать на двенадцать дней, а ему и часу не спалось. Все Белый Полянин на уме. Как это он тридцать лет с Бабой Ягой воюет, тридцать лет с коня не слезает, отдыха не знает?

С боку на бок Иван-царевич переворачивается, а сна нет как нет.

Прибежал тогда Иван-царевич к сестрам и говорит:

— Я поеду на Белого Полянина поглядеть!

— Давно бы так! — обрадовались царевны.

Вот поехал Иван-царевич в чужие страны, Белого Полянина искать.

Едет он и день и два. Да где ни остановится, у кого ни спросит — все про Белого Полянина слыхали, а видать не видали. И где он воюет, никто не знал.

Долго ли, коротко ли ездил Иван-царевич, а только как-то заехал в темный лес. Видит он: избушка стоит. В ней стар человек живет.

Иван-царевич вошел к нему и говорит:

— Здравствуй, дедушка!

Стар человек ему отвечает:

— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?

— Белого Полянина ищу. Все про него слыхали, а никто не видал. Может, ты, дедушка, к нему путь укажешь?

А стар человек Ивану-царевичу отвечает:

— Белый Полянин с Бабой Ягой воюет. А где у них война идет, мы сейчас спросим.

Стар человек на крылечко выступил, на дудочке неслышной заиграл.

Налетело со всех сторон птиц перелетных видимо-невидимо.

И еще летят. В небе от них черно, в поле темно. Тут и утки с куликами, и журавли с цаплями, скворцы, грачи, ласточки.

— Эй вы, птицы перелетные, не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?

— Мы видом не видали и слыхом не слыхали, — ответили птицы перелетные.

— Ну, царевич, я тебе не помог — старший брат мой поможет. Вот тебе клубочек, пусти клубочек перед собой. Куда он покатится — туда и ты за ним, — сказал стар человек.

Иван-царевич ему поклонился, птицам шапкой помахал. Взял клубок, пустил его впереди себя.

Едет, едет Иван-царевич, а лес все глуше. Едет, едет, а он все темней. Выкатился клубок на поляну, а на ней избушка стоит. На крылечке старик сидит, седой, как лунь. Борода белая от глаз до полу.

— Здравствуй, дедушка! — сказал Иван-царевич.

— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь? — ответил старичок.

— Ищу Белого Полянина, а найти не могу. Укажи к нему дорогу, дедушка!

— Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой воюет. А где у них война идет, сейчас спросим.

Вынул старичок из-за пазухи дудочку и на дудочке неслышно заиграл.

Тут откуда ни возьмись набежало зверье всякое. Олени рогами трясут, волки зубами щелкают, лисы хвостами метут, зайцы ушами прядут. Собралось их тут видимо-невидимо. За мышами ежей не видно. За лягушками медведей не видать. И еще бегут.

Старичок их спрашивает:

— Эй вы, звери большие и малые! Не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?

— Видом не видали, слыхом не слыхали! — ответили звери.

— А ну, меж собой рассчитайтесь! — приказал старичок. — Может, не все пришли?

Рассчитались звери меж собой — нет кривой волчицы. Побежали за ней, привели.

— Ты чего, матушка, на зов не идешь, гонцов к себе ждешь? — сказал старичок строго.

А кривая волчица ему в ответ:

— Я на поле бранном была. Громко там кони ржут и мечи звенят. Я твоего зова не расслышала.

— А кто на том поле бьется? — спросил старичок.

— Войско Белого Полянина с войском Бабы Яги, золотой ноги, — ответила кривая волчица.

— Отведи царевича к Белому Полянину, — приказал старичок волчице.

Иван-царевич старому старичку поклонился, зверям шапкой помахал и поехал. Кривая волчица впереди бежит, конь за ней следом ступает.

Вот приехал Иван-царевич на бранное поле. Видит: лежат воины убитые, над ними вороны вьются. А кто кого победил — неведомо.

— Никто никого победить не может, — сказала кривая волчица. — Всякий раз оба войска костьми ложатся до последнего воина.

— А Белый Полянин где? — спросил Иван-царевич.

— Поехал новое войско к утру собирать.

— А Баба Яга где? — спросил Иван-царевич.

— Здесь ее нет, простыл и след, — отвечает волчица. — Ушла злой воды напиться, силы набраться, пока мастера ей новое войско делают.

Захотелось Ивану-царевичу поглядеть, откуда Баба Яга войско себе берет. Привела его кривая волчица к яме, а сама убежала волчьи стаи на пир звать. Полез Иван-царевич в яму. Там ему открылся подземный дом.

Видит Иван-царевич: за решеткой на семистах столах в семь рядов портные сидят.

— Что, портные, шьете? — спросил Иван-царевич.

А они отвечают:

— Для Бабы Яги, золотой ноги войско шьем!

— Как это вы его шьете? — спрашивает Иван-царевич.

— Так вот и шьем: что кольнем иглою — то и готов человечек тряпочный. Потом на солнышко вынесем — станут они настоящими воинами, с мечом, щитом, с медной шапкой на башке.

Подивился Иван-царевич и говорит:

— Скажите, люди добрые, мастера великие, а нельзя ли воинов в человечков тряпочных обратить?

— Отчего нельзя? Можно! — отвечают мастера. — Они живы до первого дождичка. А как под дождик попадут, снова станут тряпочными. Баба Яга про это не знает, а ты знай.

Пошел Иван-царевич дальше.

Видит: за железной решеткой сидят в семь рядов семьсот гончаров и глину месят.

— Вы что, почтенные мастера, делаете? — спрашивает их Иван-царевич.

— Мы коней для войска Бабы Яги, золотой ноги лепим, — отвечают ему гончары.

— Как же это вы коней из глины лепите? — спрашивает Иван-царевич.

— А так и лепим: глину хлоп, по глине шлеп — и готова лошадка глиняная. Потом, как на солнце вынесем, станут они конями настоящими.

— А нельзя ли этих коней опять в глиняных лошадок обратить? — спросил Иван-царевич.

— Отчего нельзя? Эти кони до первого дождичка. Только Баба Яга об этом не знает, а ты знай.

— Где таких мастеров себе Баба Яга нашла? — удивился Иван-царевич.

— А мы со всего света собраны. Мы у нее должники, — отвечают гончары.

— А не хотите ли, мастера, на волю из подземелья выйти, по своим домам разойтись?

— Где там! — махнули рукой мастера. — Мы за решеткой сидим. А выход на белый свет Баба Яга караулит.

Иван-царевич тогда и говорит гончарам:

— Бабы Яги нет, простыл ее след. Возьмитесь-ка за решетку да дерните разом.

Захотелось гончарам узнать, что из этого выйдет. Взялись каждый одной рукой за решетку и дернули в семьсот рук. И напрочь решетку выдернули. Побежали гончары к портным показывать, как надо решетки железные ломать.

Иван-царевич спросил мастеров, много ли войска они Бабе Яге изготовили.

Те ответили:

— Сорок сороков больших коробов воинов тряпочных да столько же и конишек глиняных.

— Выносите их на солнышко, — велел Иван-царевич мастерам, — да бегите прочь по домам. А я к Белому Полянину поскачу.

Тем временем Баба Яга, золотая нога злой воды напилась, силы набралась, к подземелью бежит. Увидела войско — обрадовалась. Приказала войску на Белого Полянина ударить.

А Иван-царевич к Белому Полянину прискакал и говорит:

— Про тебя, Белый Полянин, земля слухом полнится. Правда ли, что ты тридцать лет отдыха не знаешь, с коня не слезаешь?

— Правда, — отвечает Белый Полянин.

— А за что ты с Бабой Ягой, золотой ногой воюешь?

Отвечает Белый Полянин Ивану-царевичу:

— Жили здешние люди по чести, по совести. Пришла Баба Яга, стала торговать. Взяла должников в кабалу. Хочу я Бабу Ягу одолеть, людей из кабалы вызволить.

— Тогда послушай, Белый Полянин, моего совета. Отведи свое войско за речку. А что дальше будет, сам увидишь.

Взглянул на русского царевича Белый Полянин и раз и два недоверчиво, а взглянул в третий раз — и поверил.

Что к чему Ивана-царевича расспрашивать не стал, приказал войску своему отойти за речку.

А войско Бабы Яги надвигается. Мечами о щиты гремит — за сто верст слышно. Грозные клики выкликивает — мертвые от страха дрожат.

Махнула Баба Яга костяной рукой, притопнула золотой ногой. И пошли войска вброд через речку.

Да только ступили кони в воду — размыло их волной. Намочило воинов водой, обернулись они опять в человечков тряпочных, намокли и потонули.

Кинулась Баба Яга в реку свое войско спасать, из воды вытаскивать, да забыла, что у нее нога литая, золотая, тяжелая. Чуть было не утонула Баба Яга, золотая нога в реке, насилу выбралась, убежала вся мокрая.

После того распрощались Иван-царевич с Белым Полянином и разъехались по своим землям, впредь назвавшись братьями. А Баба Яга, золотая нога по свету рыщет, мастеров-должников ищет. Да где там! Все мастера от нее прячутся, никто больше в кабалу не дается.

Иван-царевич и белый полянин

Подробности

Категория: Русская сказка

Страница 1 из 2

Иван-царевич и белый полянин (русская сказка)

---

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич.

Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчетные войска и пошли на него войною.
Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сестрам и спрашивает:
— Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною.

— Ах ты, храбрый воин! Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает? А ты, ничего не видя, испугался!
Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копье долгомерное и плетку шелковую и выехал против неприятеля.

Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц — нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько мечом бьет, сколько конем топчет; перебил все воинство вражее, воротился в город, лег спать и спал трое суток беспробудным сном.
На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.
Запечалился царевич, идет к своим сестрам:
— Ах, сестрицы! Что мне делать? Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит.
— Какой же ты воин! Сутки воевал да трое суток без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую — плетку шелковую и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц — нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном шесть суток.
На седьмые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять весь город обступили.
Идет Иван-царевич к сестрам:
— Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Две силы истребил, третья под стенами стоит, еще пуще грозит.
— Ах ты, храбрый воин! Одни сутки воевал да шестеро без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою — золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
Горько показалось то царевичу; побежал он в белокаменные конюшни, оседлал своего доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую — плетку шелковую и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц — нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном девять суток.
На десятые сутки проснулся, призвал всех министров и сенаторов:
— Господа мои министры и сенаторы! Вздумал я в чужие страны ехать, на Белого Полянина посмотреть; прошу вас судить и рядить, все дела разбирать по правде.
Затем попрощался с сестрами, сел на коня и поехал в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли — заехал он в темный лес; видит — избушка стоит, в той избушке стар человек живет. Иван-царевич зашел к нему:
— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуй, русский царевич! Куда идешь?
— Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
— Сам я не ведаю, а вот подожди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг начали к нему со всех сторон птицы слетаться. Налетело их видимо-невидимо, черной тучею все небо покрыли.
Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
— Слуги мои верные, птицы перелетные! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
— Нет, видом не видали, слыхом не слыхали!

— Ну, Иван-царевич, — говорит стар человек, — ступай теперь к моему старшему брату — может, тебе скажет. На, возьми клубочек, пусти перед собою: куда клубочек покатится, туда и коня направляй.
Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним, а лес все темней да темней.
Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит — седой как лунь.
— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?
— Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
— А вот погоди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
— Слуги мои верные, звери порыскучие! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
— Нет, — отвечают звери, — видом не видали, слыхом не слыхали.
— А ну, рассчитайтесь промеж себя: может, не все пришли.
Звери рассчитались — нет кривой волчицы. Старик послал искать ее; тотчас побежали гонцы и привели ее.
— Сказывай, кривая волчица, не знаешь ли ты Белого Полянина?
— Как мне его не знать, коли я при нем завсегда живу: он войска побивает, а я мертвым трупом питаюсь.
— Где же он теперь?
— В чистом поле на большом кургане, в шатре спит. Воевал он с бабой-ягою — золотой ногою, а после бою залег на двенадцать суток спать.
— Проводи туда Ивана-царевича.
Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.
Приезжает он к большому кургану, входит в шатер — Белый Полянин крепким сном почивает.
«Вот сестры мои говорили, что Белый Полянин без роздыху воюет, а он на двенадцать суток спать залег! Не заснуть ли и мне пока?» Подумал-подумал Иван-царевич и лег с ним рядом.
Тут прилетела в шатер малая птичка, вьется у самого изголовья и говорит таковые слова:
— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет — сам тебя убьет!
Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьется у изголовья и говорит:
— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет — сам тебя убьет!
Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег на то же место. Вслед за тем прилетает третья птичка, вьется у изголовья и говорит:
— Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то он встанет да тебя убьет!
Иван-царевич вскочил и выгнал птичку из шатра вон, а сам лег и крепко заснул.
Пришла пора — пробудился Белый Полянин, смотрит — рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя. «Нет, — думает, — он наехал на меня на сонного, а меча не хотел кровавить; не честь, не хвала и мне, доброму молодцу, загубить его! Сонный что мертвый! Лучше разбужу его».