Кто написал сказку кощей бессмертный автор сказки

156^[1]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унёс Кош Бессмертный. Старший сын и просит у отца благословенье искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал. Середний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и тот без вести пропал. Малый сын, Иван-царевич, говорит отцу:

— Батюшка! Благословляй меня искать матушку.

Отец не отпускает, говорит:

— Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!

— Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду.

Отец благословил.

‎Иван-царевич пошёл выбирать себе коня: на которого руку положит, тот и падёт; не мог выбрать себе коня, идёт доро́гой по городу, повесил голову. Неоткуда взялась старуха, спрашивает:

— Что, Иван-царевич, повесил голову?

— Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлёпну — мокренько будет.

Старуха обежала другим переулком, идёт опять навстречу, говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?

Он и думает:

— Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?

И говорит ей:

— Вот, баушка, не могу найти себе доброго коня.

— Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься^[2]! — отвечает старуха. — Пойдём со мной.

Привела его к горе, указала место:

— Скапывай эту землю.

Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошёл под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал. Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское^[3] седло, дал старухе денег и сказал:

— Благословляй и прощай, баушка!

Сам сел и поехал.

‎Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на неё никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на́ гору, тому и ход будет. Старшие братовья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на́ гору — и тотчас в горе показалась лестница. Он оставил коня, наточил^[4] из мизинца в стакан крови, подаёт братьям и говорит:

— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит — я умру!

Простился и пошёл. Зашёл на́ гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

‎Долго шёл Иван-царевич, дошёл до дому: огромный дом! В нём жила царска дочь, утащена Кошом Бессмертным. Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему:

— Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь её мизинцем, и будут двери.

Так и сделалось. Иван-царевич вошёл в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошёл доставать мать от Коша Бессмертного. Девица говорит ему на это:

— Трудно доступать мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьёт тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!

Иван-царевич не только поднял меч, ещё бросил кверху; сам пошёл дальше.

‎Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошёл в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали. Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кошу Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит:

— Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?

— Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится, — ответила мать Ивана-царевича, а сама поближе с ласковыми словами к Кошу Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит:

— Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?

— У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте: там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть.

Сказал это Кош Бессмертный, побыл немного и улетел.

‎Пришло время — Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного. Идёт доро́гой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг — волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит:

— Не тронь моего детища; я тебе пригожусь.

— Быть так!

Иван-царевич отпустил волка; идёт дальше, видит ворону^[5]. «Постой, — думает, — здесь я закушу»! Зарядил ружьё, хочет стрелять; ворона и говорит:

— Не тронь меня; я тебе пригожусь.

Иван-царевич подумал и отпустил ворону; идёт дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег; он его схватил, есть хочет смертно — думает: «Вот теперь поем!» Неоткуда взялась щука, говорит:

— Не тронь, Иван-царевич, моего детища; я тебе пригожусь.

Он и щучонка отпустил.

‎Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла поперёк моря. Иван-царевич прошёл по ней как по́ мосту; доходит до дуба, где была смерть Коша Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца! Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несёт к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял — мимо! Задумался опять. Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадел^[6], достал яйцо; пошёл, доходит до моря, стал мыть яичко, да и ронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился опять царевич. Вдруг море встрепенулось — и щука принесла ему яйцо; потом легла поперёк моря. Иван-царевич прошёл по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала. В то время прилетел Кош Бессмертный и говорит:

— Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью несёт!

— Что ты, Кош? У меня никого нет, — отвечала мать Ивана-царевича.

Кош опять и говорит:

— Я что-то немогу^[7]!, а Иван-царевич пожимал яичко; Коша Бессмертного от того коробило.

Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:

— Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!

Тот на коленки против него и говорит:

— Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.

Иван-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко — и Кош Бессмертный умер.

‎Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону: по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил вперёд, взяли и её с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича всё ждут. Девица говорит:

— Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечно платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки.

Между тем он спустил мать и царску дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в своё царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.

‎А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечное платье и нешитые башмаки; приходит на́ гору, метнул с руки на́ руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:

— Что прикажете?

— Перенесите меня вот с этой горы.

Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень — их не стало; пошёл в своё царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает:

— Что, баушка, нового в вашем царстве?

— Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Коша Бессмертного; её искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знат, где. Царь кручинится об нём. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царску дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперёд куда-то за обручальным перстнем или велит сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася^[8] уж кличут клич, да никто не выискивается.

— Ступай, баушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, — говорит Иван-царевич.

‎Старуха в кою пору скрутилась^[9], побежала к царю и говорит:

— Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю.

— Сделай, сделай, баушка! Мы таким людям рады, — говорит царь, — а если не сделаешь, то голову на плаху.

Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает; перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясётся вся, плачет, ругат его:

— Вот ты, — говорит, — сам-от в стороне, а меня, дуру, подвёл под смерть.

Плакала-плакала старуха и уснула. Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:

— Вставай, баушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!

Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился:

— Такой, — говорит, — и надо!

Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:

— Что, баушка, мало берешь?

— На что мне много-то, ваше царско величество! После понадобятся — ты же мне дашь.

Пробаяла это старуха и ушла.

‎Прошло там сколько время — вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье. После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает. Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал:

— Смотри, баушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.

Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:

— Вот, баушка, я какой!

Старуха в ноги ему.

— Батюшка, прости, я тебя ругала!

— Бог простит.

Приходит в церковь. Брата его ещё не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец. На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, ступай-ка со стыдом обратно. Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.

157^[10]

Бывало-живало — в некотором государстве был-жил царь и царица; у них родился сын, Иван-царевич. Няньки его качают, никак укачать не могут; зовут отца:

— Царь, великий государь! Поди, сам качай своего сына.

Царь начал качать:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и проспал трое суток; пробудился — пуще прежнего расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут; зовут отца:

— Царь, великий государь! Поди, качай своего сына.

Царь качает, сам приговаривает:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и опять проспал трое суток; пробудился, ещё пуще расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут:

— Поди, великий государь, качай своего сына.

Царь качает, сам приговаривает:

— Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

Царевич уснул и опять проспал трое суток. Пробудился и говорит:

— Давай, батюшка, своё благословение; я поеду жениться.

— Что ты, дитятко! Куда поедешь? Ты всего девятисуточный!

— Дашь благословение — поеду, и не дашь — поеду!

— Ну, поезжай! Господь с тобой!

‎Иван-царевич срядился и пошёл коня доставать; отошёл немало от дому и встретил старого человека:

— Куда, мо́лодец, пошёл? Волей аль неволей?

— Я с тобой и говорить не хочу! — отвечал царевич, отошёл немного и одумался: «Что же я старику ничего не сказал? Стары люди на ум наводят». Тотчас настиг старика:

— Постой, дедушка! Про что ты меня спрашивал?

— Спрашивал: куда идёшь, мо́лодец, волей али неволей?

— Иду я сколько волею, а вдвое неволею. Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня высватать Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец, учливо говоришь! Только пешему тебе не дойти — Ненаглядная Красота далеко живёт.

— Сколь далеко?

— В золотом царстве, по конец свету белого, где солнышко восходит.

— Как же быть-то мне? Нет мне, мо́лодцу, по плечу коня неезжалого, ни плеточки шёлково́й недержалой.

— Как нет? У твоего батюшки есть тридцать лошадей — все как одна; поди домой, прикажи конюхам напоить их у синя моря: которая лошадь наперёд выдвинется, забредёт в воду по самую шею и как станет пить — на синем море начнут волны подыматься, из берега в берег колыхаться, ту и бери!

— Спасибо на добром слове, дедушка!

‎Как старик научил, так царевич и сделал; выбрал себе богатырского коня, ночь переночевал, поутру рано встал, растворил ворота и собирается ехать. Проговорил ему конь человеческим языком:

— Иван-царевич! Припади к земле; я тя трижды пихну.

Раз пихнул и другой пихнул, а в третий не стал:

— Ежели в третий пихнуть, нас с тобой земля не снесёт!

Иван-царевич выхватил коня с цепей, оседлал, сел верхом — только и видел царь своего сына!

‎Едет далёким-далеко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал на двор — прямо ко крыльцу, привязал коня к медному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился.

— Ночуй, добрый мо́лодец! — говорит ему старуха. — Куды тя господь понёс?

— Ах ты, старая сука! Неучливо спрашиваешь. Прежде напой-накорми, на постелю повали, в те́ поры и вестей спрашивай.

Она его накормила-напоила, на постелю повалила и стала вестей выспрашивать.

— Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я седьмой десяток доживаю, а про эту красоту слыхом не слыхала. Впереди по дороге живёт моя бо́льшая сестра, может, она знает; поезжай-ка завтра к ней, а теперь усни: утро вечера мудренее.

Иван-царевич ночь переночевал, поутру встал ране́нько, умылся беле́нько, вывел коня, оседлал, в стремено ногу клал — только его и видела бабушка!

‎Едет он далёким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается: стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, привязал коня к серебряному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Говорит старуха:

— Фу-фу! Доселева было русской коски видом не видать, слыхом не слыхать, а ноне русская коска сама на двор приехала. Откуль, Иван-царевич, взялся?

— Что ты, старая сука, расфукалась, неучливо спрашиваешь? Ты бы прежде накормила-напоила, на постелю повалила, тожно бы вестей спрашивала.

Она его за стол посадила, накормила-напоила, на постелю повалила, села в головы и спрашивает:

— Куды тя бог понёс?

— Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.

— Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я восьмой десяток доживаю, а про эту красоту ещё не слыхивала. Впереди по дороге живёт моя бо́льшая сестра, может, она знает; есть у ней на то ответчики: первые ответчики — зверь лесной, другие ответчики — птица воздушная, третьи ответчики — рыба и гад водяной; что ни есть на белом свете — всё ей покоряется. Поезжай-ка завтра к ней; а теперь усни; утро вечера мудренее!

Иван-царевич ночь переночевал, встал ране́нько, умылся беле́нько, сел на коня — и был таков!

‎Едет далёким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, прицепил к золотому кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Закричала на него старуха:

— Ах ты, такой-сякой! Железного кольца недостоин, а к золотому коня привязал.

— Хорошо, бабушка, не бранись; коня можно отвязать, за иное кольцо привязать.

— Что, добрый мо́лодец, задала тебе страху! А ты не страшись да на лавочку садись, а я стану спрашивать: из каких ты родов, из каких городов?

— Эх, бабушка! Ты бы прежде накормила-напоила, в те́ поры вестей поспрошала; видишь — человек с дороги, весь день не ел!

В тот час старуха стол поставила, принесла хлеба-соли, налила водки стакан и принялась угощать Ивана-царевича. Он наелся-напился, на постелю повалился; старуха не спрашивает, он сам ей рассказывает:

— Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру. Сделай милость, бабушка, скажи: где живёт Ненаглядная Красота и как до неё дойти?

— Я и сама, царевич, не ведаю: вот уж девятый десяток доживаю, а про эту красоту ещё не слыхивала. Ну да усни с богом; заутро соберу моих ответчиков — может, из них кто знает.

‎На другой день встала старуха ране́нько, умылась беле́нько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю:

— Рыбы и гад водяной! Идите сюда.

Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идёт — воду укрывает. Спрашивает старуха:

— Где живёт Ненаглядная Красота, трёх мамок дочка, трёх бабок внучка, девяти братьев сестра?

Отвечают все рыбы и гады в один голос:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

Крикнула старуха по земле:

— Собирайся, зверь лесной!

Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

Крикнула старуха по поднебесью:

— Собирайся, птица воздушная!

Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает:

— Видом не видали, слыхом не слыхали!

— Больше некого спрашивать! — говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу; только вошли туда, налетела Моголь-птица, пала на землю — в окнах свету не стало.

— Ах ты, птица Моголь! Где была, где летала, отчего запоздала?

— Ненаглядную Красоту к обедне сряжала.

— Того мне и надоть! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича.

— Рада бы сослужила, много пропитанья надоть!

— Сколь много?

— Три сороковки^[11] говядины да чан воды.

‎Иван-царевич налил чан воды, накупил быков, набил и наклал три сороковки говядины, уставил те бочки на птицу, побежал в кузницу и сковал себе копьё длинное железное. Воротился и стал со старухой прощаться.

— Прощай, — говорит, — бабушка! Корми моего доброго коня сыто — я тебе за всё заплачу.

Сел на Моголь-птицу — в ту ж минуту она поднялась и полетела. Летит, а сама бесперечь оглядывается: как оглянется, Иван-царевич тотчас подаёт ей на копье кус говядины. Вот летела-летела немало времени, царевич две бочки скормил, за третью принялся и говорит:

— Эй, птица Моголь! Пади на сыру землю, мало пропитанья стало.

— Что ты, Иван-царевич! Здесь леса дремучие, грязи вязучие — нам с тобой по конец века не выбраться.

Иван-царевич всю говядину скормил и бочки спихал, а Моголь-птица летит — оборачивается. «Что делать?» — думает царевич, вырезал из своих ног икры и дал птице; она проглотила, вылетела на луга зелёные, травы шёлковые, цветы лазоревые и пала наземь. Иван-царевич встал, идёт по́ лугу — разминается, на обе ноги прихрамывает.

— Что ты, царевич, али хромаешь?

— Хромаю, Моголь-птица! Давеча из ног своих икры вырезал да тебе скормил.

Моголь-птица выхаркнула икры, приложила к ногам Ивана-царевича, дунула-плюнула, икры приросли — и пошёл царевич и крепко и бодро.

‎Пришёл в большой город и пристал отдохнуть к бабушке-задворенке. Говорит ему бабушка-задворенка:

— Спи, Иван-царевич! Заутро, как ударят в колокол, я тебя разбужу.

Лёг царевич и тотчас уснул; день, спит, ночь спит… Зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала его будить, что ни попадёт в руки — тем и бьёт; нет, не могла сбудить. Отошла заутреня, зазвонили к обедне, Ненаглядная Красота в церковь поехала; прибежала бабушка-задворенка, принялась опять за царевича, бьёт его чем ни попадя, насил-насилу разбудила. Вскочил Иван-царевич скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и пошёл к обедне. Пришёл в церковь, образам помолился, на все стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; стоят они рядом да богу молятся. На отходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

‎Вышел на рундук^[12], глянул на сине море — идут корабли; наехало шесть богатырей свататься. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну насмехаться:

— Ах ты, деревенская зобенка^[13]! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты её мизинного пальчика!

Раз говорят и в другой говорят, а в третий сказали — ему обидно стало: рукой махнул — улица, другой махнул — чисто, гладко кругом! Сам ушёл к бабушке-задворенке.

— Что, Иван-царевич, видел Ненаглядную Красоту?

— Видел, по век не забуду.

— Ну ложись спать; завтра она опять к обедне пойдёт; как ударит колокол, я тебя разбужу.

Лёг царевич; день спит, ночь спит… зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала будить царевича, что ни попадёт под руки — тем и бьёт его; нет, не могла разбудить. Зазвонили к обедне, она опять его бьёт и будит. Вскочил Иван-царевич скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и в церковь. Пришёл, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она на него глянула — покраснела. Стоят они рядышком да богу молятся; на исходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

‎Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двенадцать богатырей; стали те богатыри Ненаглядную Красоту сватать, Ивана-царевича на смех подымать:

— Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты её мизинного пальчика!

От тех речей ему обидно показалося; махнул рукой — стала улица, махнул другой — чисто и гладко кругом! Сам к бабушке-задворенке ушёл.

— Видел ли Ненаглядную Красоту? — спрашивает бабушка-задворенка.

— Видел, по век не забуду.

— Ну, спи; заутро я тебя опять разбужу.

Иван-царевич день спит и ночь спит; ударили в колокол к заутрене, прибежала бабушка-задворенка будить его; чем ни попадя бьёт его, не жалеючи, а разбудить никак не может. Ударили в колокол к обедне, она всё с царевичем возится. Насилу добудилась его! Иван-царевич вскочил скорёхонько, умылся белёхонько, снарядился и в церковь. Пришёл, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она с ним поздоровалась, поставила его по правую руку; а сама стала по левую. Стоят они да богу молятся; на исходе обедни он первый под крест, она вторая за ним.

‎Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двадцать четыре богатыря Ненаглядную Красоту сватать. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну над ним насмехаться:

— Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Ты не сто́ишь её мизинного пальчика!

Стали к нему со всех сторон подступать да невесту отбивать; Иван-царевич не стерпел: махнул рукой — улица, махнул другой — гладко и чисто кругом, всех до единого перебил. Ненаглядная Красота взяла его за руку, повела в свои терема, сажала за столы дубовые, за скатерти браные, угощала его, потчевала, своим женихом называла.

‎Вскоре потом собрались они в путь-дорогу и поехали в государство Ивана-царевича. Ехали, ехали и остановились в чистом поле отдыхать. Ненаглядная Красота спать легла, а Иван-царевич её сон сторожит. Вот она выспалась, пробудилась; говорит ей царевич:

— Ненаглядная Красота! Похрани моего тела белого, я спать лягу.

— А долго ль спать будешь?

— Девятеро суток, с боку на бок не поворочусь; станешь будить меня — не разбудишь, а время придёт — сам проснусь.

— Долго, Иван-царевич! Мне скучно будет.

— Скучно не скучно, а делать нечего!

Лёг спать и проспал как раз девять суток. В это время приехал Кощей Бессмертный и увёз Ненаглядную Красоту в своё государство.

‎Пробудился от сна Иван-царевич, смотрит — нету Ненаглядной Красоты; заплакал и пошёл ни путём, ни дорогою. Долго ли, коротко ли — приходит в государство Кощея Бессмертного и просится на постой к одной старухе.

— Что, Иван-царевич, печален ходишь?

— Так и так, бабушка! Был со всем, стал ни с чем.

— Худо твоё дело, Иван-царевич! Тебе Кощея не потребить.

— Я хоть посмотрю на мою невесту!

— Ну ложись — спи до утра; завтра Кощей на войну уедет.

Лёг Иван-царевич, а сон и на ум нейдёт; поутру Кощей со двора, а царевич во двор — стал у ворот и стучится. Ненаглядная Красота отворила, глянула и заплакала; пришли они в горницу, сели за стол и начали разговаривать. Научает её Иван-царевич:

— Спроси у Кощея Бессмертного, где его смерть.

— Хорошо, спрошу.

Только успел он со двора уйти, а Кощей во двор:

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Где мне Ивана-царевича видать? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!

Стали они ужинать; за ужином Ненаглядная Красота спрашивает:

— Скажи мне, Кощей Бессмертный: где твоя смерть?

— На что тебе, глупая баба? Моя смерть в венике завязана.

‎Рано утром уезжает Кощей на войну. Иван-царевич пришёл к Ненаглядной Красоте, взял тот веник и чистым золотом ярко вызолотил. Только успел царевич уйти, а Кощей во двор:

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Сам по Руси летал, русского духу нахватался — от тебя русским духом и пахнет. А мне где видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!

Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на стул, а его посадила на лавку; он взглянул под порог — лежит веник позолоченный.

— Это что?

— Ах, Кощей Бессмертный! Сам видишь, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́.

— Глупая баба! То я пошутил, моя смерть вон в дубовом тыну заделана.

‎На другой день Кощей уехал, а Иван-царевич пришёл, весь тын вызолотил. К вечеру ворочается домой Кощей Бессмертный.

— А! — говорит, — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был.

— Что ты, Кощей Бессмертный! Кажется, я тебе не раз говаривала: где мне видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери растерзали.

Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на лавку, а его на стул посадила. Кощей взглянул в окно — стоит тын позолоченный, словно жар горит!

— Это что?

— Сам видишь, Кощей Бессмертный, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́.

Полюбилась эта речь Кощею Бессмертному, говорит он Ненаглядной Красоте:

— Ах ты, глупая баба! То я пошутил; моя смерть в яйце, то яйцо в утке, та утка в кокоре^[14], та кокора в море плавает.

Как только уехал Кощей на войну, Ненаглядная Красота испекла Ивану-царевичу пирожков и рассказала, где искать смерть Кощееву.

‎Иван-царевич пошёл ни путём, ни дорогою, пришёл к океан-морю широкому и не знает, куда дальше идти, а пирожки давно вышли — есть нечего. Вдруг летит ястреб; Иван-царевич прицелился:

— Ну, ястреб! Я тебя застрелю да сырком^[15] съем.

— Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь.

Бежит медведь:

— Ах, Мишка косолапый! Я тебя убью да сырком съем.

— Не ешь, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь.

Глядь — на берегу щука трепещется:

— А, щука зубастая, попалася! Я тебя сырком съем.

— Не ешь, Иван-царевич! Лучше в море брось: в нужное время я тебе пригожусь.

Стоит царевич и думает: когда-то наступит нужное время, а теперь голодать пришлось!

‎Вдруг сине море всколыхалося, взволновалося, стало берег заливать, Иван-царевич бросился в гору. Что есть сил бежит, а вода за ним по пятам гонит; взбежал на самое высокое место и влез на дерево. Немного спустя начала вода сбывать; море стихло, улеглось, а на берегу очутилась большая кокора. Прибежал медведь, поднял кокору да как хватит оземь — кокора развалилася, вылетела оттуда утка и взвилась высоко-высоко! Вдруг откуда ни взялся — летит ястреб, поймал утку и вмиг разорвал её пополам. Выпало из утки яйцо да прямо в море; тут подхватила его щука, подплыла к берегу и отдала Ивану-царевичу.

‎Царевич положил яйцо за пазуху и пошёл к Кощею Бессмертному. Приходит к нему во двор, и встречает его Ненаглядная Красота, в уста целует, к плечу припадает. Кощей Бессмертный сидит у окна да ругается:

— А, Иван-царевич! Хочешь ты отнять у меня Ненаглядную Красоту, так тебе живому не быть.

— Ты сам у меня её отнял! — отвечал Иван-царевич, вынул из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: — А это что?

У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел-покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку — Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо показалось это царевичу, давай чаще с руки на́ руку перекладывать; перекладывал, перекладывал и смял совсем — тут Кощей свалился и помер. Иван-царевич запряг лошадей в золотую карету, забрал целые мешки серебра и золота и поехал вместе с своею невестою к родному батюшке.

‎Долго ли, коротко ли — приезжает он к той самой старухе, что всякую тварь: рыбу, птицу и зверя допрашивала, увидал своего коня.

— Слава богу, — говорит, — Воронко жив! — и щедро отсыпал старухе золота за его прокорм — хоть ещё девяносто лет живи, и то не прожить!

Тотчас снарядил царевич лёгкого гонца и послал к царю с письмом, а в письме пишет: «Батюшка! Встречай сына; еду с невестою Ненаглядной Красотою». Отец получил письмо, прочитал и веры неймёт: «Как тому быть! Ведь Иван-царевич уехал отсель девятисуточный». Вслед за гонцом и сам царевич приехал; царь увидал, что сын истинную правду писал, выбежал на крыльцо встречать и приказал в барабаны бить, музыке играть.

— Батюшка! Благослови жениться.

У царей ни пиво варить, ни вино курить — всего много; в тот же день весёлым пирком да за свадебку. Обвенчали Ивана-царевича с Ненаглядной Красотою и выставили по всем улицам большие чаны с разными напитками; всякий приходи и пей, сколько душа запросит! И я тут был, мёд-вино пил, по усам текло, во рту не было.

158

Жил-был царь, у него был один сын. Когда царевич был мал, то мамки и няньки его прибаюкивали:

— Баю-баю, Иван-царевич! Вырастешь большой, найдёшь себе невесту: за тридевять земель, в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна — из косточки в косточку мозжечок переливается.

Минуло царевичу пятнадцать лет, стал у отца проситься поехать поискать свою невесту.

— Куда ты поедешь? Ты ещё слишком мал!

— Нет, батюшка! Когда я мал был, мамки и няньки меня прибаюкивали и сказывали, где живёт моя невеста; а теперь я поеду её разыскивать.

Отец благословил его и дал знать по всем государствам, что сын его Иван-царевич поехал за невестою.

‎Вот приезжает царевич в один город, отдал убрать свою лошадь, а сам пошёл по улицам погулять. Идёт и видит — на площади человека кнутом наказывают.

— За что, — спрашивает, — вы его кнутом бьёте?

— А за то, — говорят, — что задолжал он одному именитому купцу десять тысяч да в срок не выплатил; а кто его выкупит, у того Кощей Бессмертный жену унесёт.

Вот царевич подумал-подумал и прочь пошёл. Погулял по городу, выходит опять на площадь, а того человека всё бьют; жалко стало Ивану-царевичу, и решился он его выкупить. «У меня, — думает, — жены нету; отнять у меня некого». Заплатил десять тысяч и пошёл домой; вдруг бежит за ним тот самый человек, которого он выкупил, и кричит ему:

— Спасибо, Иван-царевич! Если б ты меня не выкупил, ввек бы не достал своей невесты. А теперь я помогу; купи мне скорее лошадь и седло.

Царевич купил ему и лошадь и седло и спрашивает:

— А как твоё имя?

— Меня зовут Булат-молодец.

‎Сели они на коней и поехали в путь-дорогу; как только приехали в тридесятое государство, говорит Булат-молодец:

— Ну, Иван-царевич, прикажи купить да нажарить кур, уток, гусей — чтоб всего было довольно! А я пойду твою невесту доставать. Да смотри: всякий раз, как я забегу к тебе, ты режь у любой птицы правое крылышко и подавай на тарелочке.

Пошёл Булат-молодец прямо к высокой башне, где сидела Василиса Кирбитьевна; бросил полегоньку камушком и сломил у башни золочёный верх. Прибегает к Ивану-царевичу, говорит ему:

— Что ты спишь! Подавай курицу.

Тот отрезал правое крылышко и подал на тарелочке. Булат-молодец взял тарелочку, побежал к башне и закричал:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и просил меня отдать вам эту курочку.

Она испугалась, сидит — ничего не говорит; а он сам за неё отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли Иван-царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмку водочки и ступай с богом».

‎Прибегает Булат-молодец к Ивану-царевичу:

— Что сидишь? — говорит, — Подавай утку.

Тот отрезал правое крылышко, подал на тарелочке. Булат взял тарелочку и понёс к башне:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам эту уточку.

Она сидит — ничего не говорит; а он сам за неё отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмочку и ступай с богом». Прибегает Булат-молодец домой и опять говорит Иван-царевичу:

— Что сидишь? Подавай гуся.

Тот отрезал правое крылышко, положил на тарелочку и подал ему. Булат-молодец взял и понёс к башне:

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам гуся.

Василиса Кирбитьевна тотчас берёт ключ, отпирает шкап и подаёт ему рюмку водочки. Булат-молодец не берётся за рюмку, а хватает де́вицу за правую руку; вытащил её из башни, посадил к Иван-царевичу на лошадь, и поскакали они, добрые мо́лодцы, с душой красной де́вицей во всю конскую прыть.

‎Поутру встаёт-просыпается царь Кирбит, видит, что у башни верх сломан, а дочь его похищена, сильно разгневался и приказал послать погоню по всем путям и дорогам. Много ли, мало ли ехали наши витязи — Булат-молодец снял с своей руки перстень, спрятал его и говорит:

— Поезжай, Иван-царевич, а я назад ворочусь, поищу перстень.

Василиса Кирбитьевна начала его упрашивать:

— Не оставляй нас, Булат-молодец! Хочешь, я тебе свой перстень подарю?

Он отвечает:

— Никак нельзя, Василиса Кирбитьевна! Моему перстню цены нет — мне дала его родная матушка; как давала — приговаривала: носи — не теряй, мать не забывай!

Поскакал Булат-молодец назад и повстречал на дороге погоню; он тотчас всех перебил, оставил только единого человека, чтоб было кому царя повестить, а сам поспешил нагнать Ивана-царевича. Много ли, мало ли они ехали — Булат-молодец запрятал свой платок и говорит:

— Ах, Иван-царевич, я платок потерял; поезжайте вы путём-дорогою, я вас скоро опять нагоню.

Повернул назад, отъехал несколько верст и повстречал погоню вдвое больше, перебил всех и вернулся к Ивану-царевичу. Тот спрашивает:

— Нашёл ли платок?

— Нашёл.

‎Настигла их тёмная ночь; раскинули они шатёр, Булат-молодец лёг спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему:

— Каков случай — разбуди меня!

Тот стоял-стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул. Откуда ни взялся Кощей Бессмертный — унёс Василису Кирбитьевну. На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его:

— О чём плачешь?

— Как мне не плакать? Кто-то унёс Василису Кирбитьевну.

— Я же тебе говорил: стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного; поедем искать.

‎Долго-долго они ехали, смотрят — два пастуха стадо пасут.

— Чьё это стадо?

Пастухи отвечают:

— Кощея Бессмертного.

Булат-молодец и Иван-царевич выспросили пастухов: далеко ль Кощей живёт, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, свернули пастухам головы, нарядились в их платье и погнали стадо домой; пригнали и ста́ли у ворот.

‎У Ивана-царевича был на руке золотой перстень — Василиса Кирбитьевна ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза — от той козы молоком она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несёт молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку.

— Э, голубчики, — говорит девушка, — вы озорничать стали!

Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется:

— Нониче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!

Та отвечает:

— Оставь молоко, я сама процежу.

Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов. Пастухи пришли.

— Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! — говорит Булат-молодец.

— Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй царевич! Как вас бог сюда занёс?

— За вами, Василиса Кирбитьевна, приехали; вы от нас нигде не скроетесь: хоть на дне моря, и то отыщем!

Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и винами напоила. Говорит ей Булат-молодец:

— Как приедет Кощей с охоты, расспросите его, Василиса Кирбитьевна, где его смерть? А теперь нехудо нам спрятаться.

‎Только что гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный.

— Фу-фу! — говорит. — Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочью является, в уста бросается.

Отвечает ему Василиса Кирбитьевна:

— Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!

Кощей пообедал и лёг отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна, кинулась на шею, миловала-целовала, сама приговаривала:

— Друг ты мой милый! Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать — думала, что тебя лютые звери съели!

Кащей засмеялся:

— Дура баба! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери съесть?

— Да где ж твоя смерть?

— Смерть моя в голике, под порогом валяется.

‎Как скоро Кощей улетел, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает её Булат-молодец:

— Ну, где смерть Кощеева?

— В голике под порогом валяется.

— Нет, это он нарочно врёт! Надо расспросить его похитрее.

Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол. Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это сделано.

— Как же можно, — отвечала Василиса Кирбитьевна, — чтоб твоя смерть под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!

— Ха-ха-ха, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?

— А где же?

— Моя смерть в козле запрятана.

Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся:

— Эх, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, а в яйце — моя смерть!

Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала всё это Булату-молодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.

‎Долго, ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами.

— Я её убью, — говорит Булат-молодец, — нам есть больше нечего.

— Не бей меня, — просит собака, — не делай моих деток сиротами; я тебе сама пригожусь!

— Ну, бог с тобой!

Идут дальше — сидит на дубу орёл с орлятами. Говорит Булат-молодец:

— Я убью орла.

Отвечает орёл:

— Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!

— Так и быть, живи на здоровье!

Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползёт. Говорит Булат-молодец:

— Я его пришибу!

Отвечает рак:

— Не бей меня, добрый мо́лодец! Во мне корысти не много, хоть съешь — сыт не будешь. Придёт время — я сам тебе пригожусь!

— Ну, ползи с богом — сказал Булат-молодец, посмотрел на́ море, увидал рыбака в лодке и крикнул:

— Причаливай к берегу!

Рыбак подал лодку; Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову; добрались до острова и пошли к дубу.

‎Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его — из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!

Глядь — а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его разорвал — из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да орёл был, он бы утку поймал!

А орёл уже несёт утку. Булат-молодец разорвал утку — из утки выкатилось яйцо и упало в море.

— Ах, — сказал царевич, — если б рак его вытащил!

А рак уж ползёт, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб — он тотчас растянулся и умер. Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.

‎Ехали-ехали, настигла их тёмная ночь; раскинули шатёр, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец:

— Ложись и ты, царевич; а я буду на часах стоять.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и сделались двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую; она вырвется у псаря и разорвёт царевича на мелкие части; а кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!

Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу.

‎Настигала их вторая ночь: раскинули шатёр в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой: велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьёт царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!

Настало утро, опять поехали.

‎Настигала их третья ночь; разбили шатёр и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду.

Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмала молочком питался, она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный.

Сказали, обернулись голубицами и улетели.

‎Поутру проснулся Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу. Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей:

— Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький — всё с ней забавлялся.

Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца. Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил её пополам. Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал — ничего не сказал. На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову. Иван-царевич ещё пуще разгневался, приказал было схватить его и повесить, да Василиса Кирбитьевна упросила:

— Если б не он, — говорит, — ты бы меня никогда не достал!

На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.

‎Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; приказал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.

— Ах, Иван-царевич! Коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я сам помру. Позволь только три речи сказать…

Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали двенадцать голубиц и что ему говорили — и тотчас окаменел по колена; рассказал про другую ночь — и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец:

— Теперь всё равно — наполовину окаменел, так не стоит жить!

Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень. Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день стал ходить туда с Василисой Кирбитьевной да горько плакаться.

‎Много прошло годов; раз как-то плачется Иван-царевич над каменным Булатом-молодцом и слышит — из камня голос раздается:

— Что ты плачешь? Мне и так тяжело!

— Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил.

— Если хочешь, можешь меня спасти; у тебя есть двое детей — сын да дочь, возьми их зарежь, нацеди крови и той кровью помажь камень.

Иван-царевич рассказал про то Василисе Кирбитьевне; потужили они, погоревали и решились зарезать своих детей. Взяли их зарезали, нацедили крови и только помазали камень, как Булат-молодец ожил. Спрашивает он у царевича и его жены:

— Что, вам жалко своих деток?

— Жалко, Булат-молодец!

— Ну, пойдёмте, в их комнатку.

Пришли, смотрят, — а дети живы! Отец с матерью обрадовались и на радостях задали пир на весь мир. На том пиру и я был, мёд и вино пил, по усам текло, в рот не попало, на душе пьяно и сытно стало.

Примечания

Бывало-живало — в некотором государстве был-жил царь и царица; у них родился сын, Иван-царевич. Няньки его качают, никак укачать не могут; зовут отца: «Царь, великий государь! Поди, сам качай своего сына». Царь начал качать: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и проспал трое суток; пробудился — пуще прежнего расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут; зовут отца: «Царь, великий государь! Поди, качай своего сына». Царь качает, сам приговаривает: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и опять проспал трое суток; пробудился, еще пуще расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут: «Поди, великий государь, качай своего сына». Царь качает, сам приговаривает: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и опять проспал трое суток. Пробудился и говорит: «Давай, батюшка, свое благословение; я поеду жениться». — «Что ты, дитятко! Куда поедешь? Ты всего девятисуточный!» — «Дашь благословение — поеду, и не дашь — поеду!» — «Ну, поезжай! Господь с тобой!»

Иван-царевич срядился и пошел коня доставать; отошел немало от дому и встретил старого человека: «Куда, молодец, пошел? Волей аль неволей?» — «Я с тобой и говорить не хочу!» — отвечал царевич, отошел немного и одумался: «Что же я старику ничего не сказал? Стары люди на ум наводят». Тотчас настиг старика: «Постой, дедушка! Про что ты меня спрашивал?» — «Спрашивал: куда идешь, молодец, волей али неволей?» — «Иду я сколько волею, а вдвое неволею. Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня высватать Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош молодец, учливо говоришь! Только пешему тебе не дойти — Ненаглядная Красота далеко живет». — «Сколь далеко?» — «В золотом царстве, по конец свету белого, где солнышко восходит». — «Как же быть-то мне? Нет мне, молодцу, по плечу коня неезжалого, ни плеточки шелковой недержалой». — «Как нет? У твоего батюшки есть тридцать лошадей — все как одна; поди домой, прикажи конюхам напоить их у синя моря: которая лошадь наперед выдвинется, забредет в воду по самую шею и как станет пить — на синем море начнут волны подыматься, из берега в берег колыхаться, ту и бери!» — «Спасибо на добром слове, дедушка!»

Как старик научил, так царевич и сделал; выбрал себе богатырского коня, ночь переночевал, поутру рано встал, растворил ворота и собирается ехать. Проговорил ему конь человеческим языком: «Иван-царевич! Припади к земле; я тя трижды пихну». Раз пихнул и другой пихнул, а в третий не стал: «Ежели в третий пихнуть, нас с тобой земля не снесет!» Иван-царевич выхватил коня с цепей, оседлал, сел верхом — только и видел царь своего сына!

Едет далеким-далеко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал на двор — прямо ко крыльцу, привязал коня к медному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. «Ночуй, добрый молодец! — говорит ему старуха. — Куды тя господь понес?» — «Ах ты, старая сука! Неучливо спрашиваешь. Прежде напой-накорми, на постелю повали, в те поры и вестей спрашивай». Она его накормила-напоила, на постелю повалила и стала вестей выспрашивать. «Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош молодец! Учливо говоришь. Я седьмой десяток доживаю, а про эту красоту слыхом не слыхала. Впереди по дороге живет моя большая сестра, может, она знает; поезжай-ка завтра к ней, а теперь усни: утро вечера мудренее». Иван-царевич ночь переночевал, поутру встал раненько, умылся беленько, вывел коня, оседлал, в стремено ногу клал — только его и видела бабушка!

Едет он далеким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается: стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, привязал коня к серебряному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Говорит старуха: «Фу-фу! Доселева было русской коски видом не видать, слыхом не слыхать, а ноне русская коска сама на двор приехала. Откуль, Иван-царевич, взялся?» — «Что ты, старая сука, расфукалась, неучливо спрашиваешь? Ты бы прежде накормила-напоила, на постелю повалила, тожно бы вестей спрашивала». Она его за стол посадила, накормила-напоила, на постелю повалила, села в головы и спрашивает: «Куды тя бог понес?» — «Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош молодец! Учливо говоришь. Я восьмой десяток доживаю, а про эту красоту еще не слыхивала. Впереди по дороге живет моя большая сестра, может, она знает; есть у ней на то ответчики: первые ответчики — зверь лесной, другие ответчики — птица воздушная, третьи ответчики — рыба и гад водяной; что ни есть на белом свете — все ей покоряется. Поезжай-ка завтра к ней; а теперь усни; утро вечера мудренее!» Иван-царевич ночь переночевал, встал раненько, умылся беленько, сел на коня — и был таков!

Едет далеким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, прицепил к золотому кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Закричала на него старуха: «Ах ты, такой-сякой! Железного кольца недостоин, а к золотому коня привязал». — «Хорошо, бабушка, не бранись; коня можно отвязать, за иное кольцо привязать». — «Что, добрый молодец, задала тебе страху! А ты не страшись да на лавочку садись, а я стану спрашивать: из каких ты родов, из каких городов?» — «Эх, бабушка! Ты бы прежде накормила-напоила, в те поры вестей поспрошала; видишь — человек с дороги, весь день не ел!» В тот час старуха стол поставила, принесла хлеба-соли, налила водки стакан и принялась угощать Ивана-царевича. Он наелся-напился, на постелю повалился; старуха не спрашивает, он сам ей рассказывает: «Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру. Сделай милость, бабушка, скажи: где живет Ненаглядная Красота и как до нее дойти?» — «Я и сама, царевич, не ведаю: вот уж девятый десяток доживаю, а про эту красоту еще не слыхивала. Ну да усни с богом; заутро соберу моих ответчиков — может, из них кто знает».

На другой день встала старуха раненько, умылась беленько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю: «Рыбы и гад водяной! Идите сюда». Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идет — воду укрывает. Спрашивает старуха: «Где живет Ненаглядная Красота, трех мамок дочка, трех бабок внучка, девяти братьев сестра?» Отвечают все рыбы и гады в один голос: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по земле: «Собирайся, зверь лесной!» Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по поднебесью: «Собирайся, птица воздушная!» Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» — «Больше некого спрашивать!» — говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу; только вошли туда, налетела Моголь-птица, пала на землю — в окнах свету не стало. «Ах ты, птица Моголь! Где была, где летала, отчего запоздала?» — «Ненаглядную Красоту к обедне сряжала». — «Того мне и надоть! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича». — «Рада бы сослужила, много пропитанья надоть!» — «Сколь много?» — «Три сороковки говядины да чан воды».

Иван-царевич налил чан воды, накупил быков, набил и наклал три сороковки говядины, уставил те бочки на птицу, побежал в кузницу и сковал себе копье длинное железное. Воротился и стал со старухой прощаться. «Прощай, — говорит, — бабушка! Корми моего доброго коня сыто — я тебе за все заплачу». Сел на Моголь-птицу — в ту ж минуту она поднялась и полетела. Летит, а сама бесперечь оглядывается: как оглянется, Иван-царевич тотчас подает ей на копье кус говядины. Вот летела-летела немало времени, царевич две бочки скормил, за третью принялся и говорит: «Эй, птица Моголь! Пади на сыру землю, мало пропитанья стало». — «Что ты, Иван-царевич! Здесь леса дремучие, грязи вязучие — нам с тобой по конец века не выбраться». Иван-царевич всю говядину скормил и бочки спихал, а Моголь-птица летит — оборачивается. «Что делать?» — думает царевич, вырезал из своих ног икры и дал птице; она проглотила, вылетела на луга зеленые, травы шелковые, цветы лазоревые и пала наземь. Иван-царевич встал, идет по лугу — разминается, на обе ноги прихрамывает. «Что ты, царевич, али хромаешь?» — «Хромаю, Моголь-птица! Давеча из ног своих икры вырезал да тебе скормил». Моголь-птица выхаркнула икры, приложила к ногам Ивана-царевича, дунула-плюнула, икры приросли — и пошел царевич и крепко и бодро.

Пришел в большой город и пристал отдохнуть к бабушке-задворенке. Говорит ему бабушка-задворенка: «Спи, Иван-царевич! Заутро, как ударят в колокол, я тебя разбужу». Лег царевич и тотчас уснул; день, спит, ночь спит… Зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала его будить, что ни попадет в руки — тем и бьет; нет, не могла сбудить. Отошла заутреня, зазвонили к обедне, Ненаглядная Красота в церковь поехала; прибежала бабушка-задворенка, принялась опять за царевича, бьет его чем ни попадя, насил-насилу разбудила. Вскочил Иван-царевич скорехонько, умылся белехонько, снарядился и пошел к обедне. Пришел в церковь, образам помолился, на все стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; стоят они рядом да богу молятся. На отходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

Вышел на рундук, глянул на сине море — идут корабли; наехало шесть богатырей свататься. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну насмехаться: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не стоишь ты ее мизинного пальчика!» Раз говорят и в другой говорят, а в третий сказали — ему обидно стало: рукой махнул — улица, другой махнул — чисто, гладко кругом! Сам ушел к бабушке-задворенке. «Что, Иван-царевич, видел Ненаглядную Красоту?» — «Видел, по век не забуду». — «Ну ложись спать; завтра она опять к обедне пойдет; как ударит колокол, я тебя разбужу». Лег царевич; день спит, ночь спит… зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала будить царевича, что ни попадет под руки — тем и бьет его; нет не могла разбудить. Зазвонили к обедне, она опять его бьет и будит. Вскочил Иван-царевич скорехонько, умылся белехонько, снарядился и в церковь. Пришел, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она на него глянула — покраснела. Стоят они рядышком да богу молятся; на исходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двенадцать богатырей; стали те богатыри Ненаглядную Красоту сватать, Ивана-царевича на смех подымать: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не стоишь ты ее мизинного пальчика!» От тех речей ему обидно показалося; махнул рукой — стала улица, махнул другой — чисто и гладко кругом! Сам к бабушке-задворенке ушел. «Видел ли Ненаглядную Красоту?» — спрашивает бабушка-задворенка. «Видел, по век не забуду». — «Ну, спи; заутро я тебя опять разбужу». Иван-царевич день спит и ночь спит; ударили в колокол к заутрене, прибежала бабушка-задворенка будить его; чем ни попадя бьет его, не жалеючи, а разбудить никак не может. Ударили в колокол к обедне, она все с царевичем возится. Насилу добудилась его! Иван-царевич вскочил скорехонько, умылся белехонько, снарядился и в церковь. Пришел, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она с ним поздоровалась, поставила его по правую руку; а сама стала по левую. Стоят они да богу молятся; на исходе обедни он первый под крест, она вторая за ним.

Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двадцать четыре богатыря Ненаглядную Красоту сватать. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну над ним насмехаться: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Ты не стоишь ее мизинного пальчика!» Стали к нему со всех сторон подступать да невесту отбивать; Иван-царевич не стерпел: махнул рукой — улица, махнул другой — гладко и чисто кругом, всех до единого перебил. Ненаглядная Красота взяла его за руку, повела в свои терема, сажала за столы дубовые, за скатерти браные, угощала его, потчевала, своим женихом называла.

Вскоре потом собрались они в путь-дорогу и поехали в государство Ивана-царевича. Ехали, ехали и остановились в чистом поле отдыхать. Ненаглядная Красота спать легла, а Иван-царевич ее сон сторожит. Вот она выспалась, пробудилась; говорит ей царевич: «Ненаглядная Красота! Похрани моего тела белого, я спать лягу». — «А долго ль спать будешь?» — «Девятеро суток, с боку на бок не поворочусь; станешь будить меня — не разбудишь, а время придет — сам проснусь». — «Долго, Иван-царевич! Мне скучно будет». — «Скучно не скучно, а делать нечего!» Лег спать и проспал как раз девять суток. В это время приехал Кощей Бессмертный и увез Ненаглядную Красоту в свое государство.

Пробудился от сна Иван-царевич, смотрит — нету Ненаглядной Красоты; заплакал и пошел ни путем, ни дорогою. Долго ли, коротко ли — приходит в государство Кощея Бессмертного и просится на постой к одной старухе. «Что, Иван-царевич, печален ходишь?» — «Так и так, бабушка! Был со всем, стал ни с чем». — «Худо твое дело, Иван-царевич! Тебе Кощея не потребить». — «Я хоть посмотрю на мою невесту!» — «Ну ложись — спи до утра; завтра Кощей на войну уедет». Лег Иван-царевич, а сон и на ум нейдет; поутру Кощей со двора, а царевич во двор — стал у ворот и стучится. Ненаглядная Красота отворила, глянула и заплакала; пришли они в горницу, сели за стол и начали разговаривать. Научает ее Иван-царевич: «Спроси у Кощея Бессмертного, где его смерть». — «Хорошо, спрошу». Только успел он со двора уйти, а Кощей во двор: «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Где мне Ивана-царевича видать? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!» Стали они ужинать; за ужином Ненаглядная Красота спрашивает: «Скажи мне, Кощей Бессмертный: где твоя смерть?» — «На что тебе, глупая баба? Моя смерть в венике завязана».

Рано утром уезжает Кощей на войну. Иван-царевич пришел к Ненаглядной Красоте, взял тот веник и чистым золотом ярко вызолотил. Только успел царевич уйти, а Кощей во двор: «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Сам по Руси летал, русского духу нахватался — от тебя русским духом и пахнет. А мне где видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!» Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на стул, а его посадила на лавку; он взглянул под порог — лежит веник позолоченный. «Это что?» — «Ах, Кощей Бессмертный! Сам видишь, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога». — «Глупая баба! То я пошутил, моя смерть вон в дубовом тыну заделана».

На другой день Кощей уехал, а Иван-царевич пришел, весь тын вызолотил. К вечеру ворочается домой Кощей Бессмертный. «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Кажется, я тебе не раз говаривала: где мне видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери растерзали». Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на лавку, а его на стул посадила. Кощей взглянул в окно — стоит тын позолоченный, словно жар горит! «Это что?» — «Сам видишь, Кощей Бессмертный, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога». Полюбилась эта речь Кощею Бессмертному, говорит он Ненаглядной Красоте: «Ах ты, глупая баба! То я пошутил; моя смерть в яйце, то яйцо в утке, та утка в кокоре, та кокора в море плавает». Как только уехал Кощей на войну, Ненаглядная Красота испекла Ивану-царевичу пирожков и рассказала, где искать смерть Кощееву.

Иван-царевич пошел ни путем, ни дорогою, пришел к океан-морю широкому и не знает, куда дальше идти, а пирожки давно вышли — есть нечего. Вдруг летит ястреб; Иван-царевич прицелился: «Ну, ястреб! Я тебя застрелю да сырком съем». — «Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь». Бежит медведь: «Ах, Мишка косолапый! Я тебя убью да сырком съем». — «Не ешь, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь». Глядь — на берегу щука трепещется: «А, щука зубастая, попалася! Я тебя сырком съем». — «Не ешь, Иван-царевич! Лучше в море брось: в нужное время я тебе пригожусь». Стоит царевич и думает: когда-то наступит нужное время, а теперь голодать пришлось!

Вдруг сине море всколыхалося, взволновалося, стало берег заливать, Иван-царевич бросился в гору. Что есть сил бежит, а вода за ним по пятам гонит; взбежал на самое высокое место и влез на дерево. Немного спустя начала вода сбывать; море стихло, улеглось, а на берегу очутилась большая кокора. Прибежал медведь, поднял кокору да как хватит оземь — кокора развалилася, вылетела оттуда утка и взвилась высоко-высоко! Вдруг откуда ни взялся — летит ястреб, поймал утку и вмиг разорвал ее пополам. Выпало из утки яйцо да прямо в море; тут подхватила его щука, подплыла к берегу и отдала Ивану-царевичу.

Царевич положил яйцо за пазуху и пошел к Кощею Бессмертному. Приходит к нему во двор, и встречает его Ненаглядная Красота, в уста целует, к плечу припадает. Кощей Бессмертный сидит у окна да ругается: «А, Иван-царевич! Хочешь ты отнять у меня Ненаглядную Красоту, так тебе живому не быть». — «Ты сам у меня ее отнял! — отвечал Иван-царевич, вынул из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: — А это что?» У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел-покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку — Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо показалось это царевичу, давай чаще с руки на руку перекладывать; перекладывал, перекладывал и смял совсем — тут Кощей свалился и помер. Иван-царевич запряг лошадей в золотую карету, забрал целые мешки серебра и золота и поехал вместе с своею невестою к родному батюшке.

Долго ли, коротко ли — приезжает он к той самой старухе, что всякую тварь: рыбу, птицу и зверя допрашивала, увидал своего коня. «Слава богу, — говорит, — Воронко жив!» — и щедро отсыпал старухе золота за его прокорм — хоть еще девяносто лет живи, и то не прожить! Тотчас снарядил царевич легкого гонца и послал к царю с письмом, а в письме пишет: «Батюшка! Встречай сына; еду с невестою Ненаглядной Красотою». Отец получил письмо, прочитал и веры неймет: «Как тому быть!

Ведь Иван-царевич уехал отсель девятисуточный». Вслед за гонцом и сам царевич приехал; царь увидал, что сын истинную правду писал, выбежал на крыльцо встречать и приказал в барабаны бить, музыке играть. «Батюшка! Благослови жениться». У царей ни пиво варить, ни вино курить — всего много; в тот же день веселым пирком да за свадебку. Обвенчали Ивана-царевича с Ненаглядной Красотою и выставили по всем улицам большие чаны с разными напитками; всякий приходи и пей, сколько душа запросит! И я тут был, мед-вино пил, по усам текло, во рту не было.

The Death of Koschei the Deathless
Sorcerer Koschei the Deathless abducts Marya Morevna. Illustration by Zvorykin.
Folk tale
Name	The Death of Koschei the Deathless
Also known as	Marya Morevna
Aarne–Thompson grouping	ATU 552 (The Girls who married Animals; The Animal Brothers-in-Law) ATU 302 (Ogre’s Heart in the Egg)
Region	Russia
Published in	Narodnye russkie skazki, by Alexander Afanasyev

The Death of Koschei the Deathless or Marya Morevna (Russian: Марья Моревна) is a Russian fairy tale collected by Alexander Afanasyev in Narodnye russkie skazki and included by Andrew Lang in The Red Fairy Book.^[1] The character Koschei is an evil immortal man who menaces young women with his magic.

Plot[edit]

Ivan Tsarevitch had three sisters, the first was Princess Maria, the second was Princess Olga, the third was Princess Anna. After his parents die and his sisters marry three wizards, he leaves his home in search of his sisters. He meets Marya Morevna, a beautiful warrior princess, and marries her. After a while she announces she is going to go to war and tells Ivan not to open the door of the dungeon in the castle they live in while she will be away. Overcome by the desire to know what the dungeon holds, he opens the door soon after her departure and finds Koschei, chained and emaciated. Koschei asks Ivan to bring him some water; Ivan does so. After Koschei drinks twelve buckets of water, his magic powers return to him, he breaks his chains and disappears. Soon after Ivan finds out that Koschei has captured Marya Morevna, and pursues him. When Ivan catches up with Koschei, Koschei tells Ivan to let him go, but Ivan does not give in, and Koschei kills him, puts his remains into a barrel and throws it into the sea. Ivan is revived by his sisters’ husbands – powerful wizards who can transform into birds of prey. They tell him that Koschei has a magic horse and that Ivan should go to Baba Yaga to get one too, or else he will not be able to defeat Koschei. After Ivan survives Yaga’s tests and gets the horse, he fights with Koschei, kills him and burns his body. Marya Morevna returns to Ivan, and they celebrate his victory with his sisters and their husbands.

Translations[edit]

A translation of the tale by Irina Zheleznova was Marya Morevna The Lovely Tsarevna.^[2]

Analysis[edit]

Classification[edit]

The tale is classified in the Aarne–Thompson–Uther Index as ATU 552 (The Girls who Married Animals),^[3] with an episode of type ATU 302 (The Giant/Ogre who had no heart in his body). In fact, this tale, also known as The Death of Koschei in the Egg, is one of «the most popular Russian folktales».^[4]

On the other hand, slavicist Karel Horálek cited that a 1959 Russian edition of Afanasyev’s Russian Fairy Tales indicated that the tale «Mar’ja Morevna» was a combination of types: AaTh 552, 400 («The Quest for the Lost Wife») and 554 («The Grateful Animals»).^[5] In the same vein, professor Jack Haney also stated that the sequence of tale types AT 552A, AT 400/1, AT 554 and AT 302/2 was «the traditional combination of tale types» for the story.^[6]

The forbidden room[edit]

Czech scholar Karel Horálek [cs] mentioned that tale type AaTh 552 («specially in Slavic variants») shows the motif of the hero opening, against his wife’s orders, a door or the dungeon and liberating a Giant or Ogre that kills him.^[7]

According to professor Andreas Johns, scholar Carl Wilhelm von Sydow distinguished a Slavic oikotype of the narrative (also present in Hungarian variants): the hero is warned against opening a door, which he does anyway. The hero sees an imprisoned ogre to whom he gives water and releases him. The ogre’s next act is to kidnap the hero’s wife.^[8]

The hero’s horse helper[edit]

In several variants, the hero manages to defeat the villain with the help of a magical horse he tamed while working for Baba Yaga or other supernatural creature. As such, these tales can also be classified as ATU 302C, «The Magical Horse».^[9][10][a] The episode of taming the horse of the wizard/sorcerer fits tale type ATU 556F*, «Herding the Wizard’s Horses».^[12] The tale is classified as subtype AaTh 302C because in the international index of folktypes both subtypes AaTh 302A and AaTh 302B were previously occupied by other stories.^[13]

Hungarian-American scholar Linda Degh stated that the tale type 302 was «extended … through addition» of the type 556F*, a combination she claimed was «little known in Europe … except in mostly Slavic, Rumanian, and Hungarian language areas».^[14][b] Professor Andreas Johns corroborates Degh’s analysis. He states that this subtype 302/2, «Koschei’s Death from a Horse», occurs in the «Slavic and Hungarian folk repertoire»: after the hero acquires the powerful horse, it either tramples the sorcerer with its hooves or influences Koschei’s mount to drop its rider to his death.^[16]

Estonian scholarship also locates type 302 with the witch’s magical horse in Central and Eastern Europe.^[17]

The animal suitors[edit]

The tale of Marya Morevna and Koschei the Deathless (both in the same variant) is considered the most representative version of the ATU 552 tale type in Russia.^[18] The tale type is characterized by the hero’s sisters marrying animals. In some versions, the suitors are wizards or anthropomorphizations of forces of nature, like Wind, Thunder and Rain, or natural features, like the Sun and the Moon.^[19][20] Richard MacGillivray Dawkins also noted that in some variants, the suitors are «persons of great and magical potency», but appear to court the princesses under shaggy and ragged disguises.^[21]

Russian folklorist Alexander Afanasyev, based on comparative analysis of Slavic folkloric traditions, stated that the eagle, the falcon and the raven (or crow) are connected to weather phenomena, like storm, rain, wind. He also saw a parallel between the avian suitors from the tale Marya Morevna with the suitors from other Slavic folktales, where they are the Sun, the Moon, the Thunder and the Wind.^[22] In a comparative study, Karelian scholarship noted that, in Russian variants, there are three brothers-in-law, the most common are three ornitomorphic characters: the eagle (named Orel Orlovich), the falcon (named Sokol Sokolovich) and the raven (almost always the third suitor, called Voron Voronovich). They sometimes may be replaced — depending on the location — by another bird (the dove or the magpie) or by a mammal (the bear, the wolf, the seal or the deer).^[23]

It has been suggested that the tale type ATU 552 may have been derived from an original form that closely resembles ATU 554, «The Grateful Animals», and, in turn, ATU 554 and ATU 302, «Devil’s Heart in the Egg», would show a deeper connection due to the presence of animal helpers. Further relations are seen between both tale types, type ATU 301 and its subtypes, «Three Stolen Princesses» and «Jean de l’Ours», and ATU 650, «Strong Hans»/»Strong John».^[24][c][d]

The Life (Heart) in the Egg[edit]

The tale type ATU 302, «The Giant (Ogre) who had no heart in his body» or «Ogre’s Heart in the Egg», is a «world folklore tale type». These stories tell of a villain who hides his life force or «heart» in a place outside his body, in a box or inside a series of animals, like a Russian matryoshka. The hero must seek and destroy the heart to vanquish the villain. With the help of the villain’s wife or female prisoner (a princess), he locates the ogre’s weakness and, aided by grateful animals or his animal brothers-in-law,^[28] destroys the heart.^[29]

According to professor Stith Thompson, the tale is very popular «in the whole area from Ireland to India», with different locations of the giant’s heart: in Asian variants, it is hidden in a bird or insect, while in European tales it is guarded in an egg.^[30]

Scholarship acknowledges the considerable antiquity and wide diffusion of the motif of the «external soul» (or life, «death», heart). For instance, folklorist Sir James George Frazer, in his book The Golden Bough, listed and compared several stories found across Eurasia and North Africa where the villain of the tale (ogres, witches and giants) willingly extracts their soul, hides it in an animal or in a box (casket) and therefore becomes unkillable, unless the hero destroys the recipient of their soul.^[31]

According to Andreas Johns, Carl von Sydow estimated that the tale type 302 dated back thousand years BCE. Although the earliest printed version appears in a 1702 Swedish manuscript, Johns admitted that the oral tale may be, in fact, quite old.^[32]

Variants[edit]

Eastern Europe[edit]

In the Eastern European tale of The Story of Argilius and the Flame-King^[33] (Zauberhelene,^[34][35][36] or Trold-Helene^[37]) after his sisters are married to the Sun-king, the Wind-king (or Storm-king) and the Moon-king, Prince Argilius (hu) journeys to find his own bride, Kavadiska (or Zauberhelene). They marry and his wife warns not to open the last chamber in their castle while she is away. Argilius disobeys and releases Holofernes, the Flame-King.

Linda Degh stated that «in Hungarian variants [the imprisoned villain] is often named Holofernus, Hollóferjös, Hollófernyiges», a name she believed to refer to the biblical king Holofernes and to the Hungarian word holló «raven».^[38]

Central Europe[edit]

In a tale from Drava, Az acélember («The Man of Steel»), a father’s dying wish is for his brothers to marry off their sisters to anyone who passes by. The first to pass is the eagle king, the second the falcon king and the third the buzzard king. On their way to their sisters, they camp out in the woods. While his elder brothers are sleeping, the youngest kills the dragons that emerge from the lake. Later, he meets giants who want to kidnap a princess. The youth tricks them and decapitates their heads. His brothers wake up and go to the neighbouring castle. The king learns of the youth’s bravery and rewards him with his daughter’s hand in marriage. The king also gives him a set of keys and tells his son-in-law never to open the ninth door. He does and releases «The Steel Man», who kidnaps his wife as soon as she leaves the emperor’s church. In the last part of the tale, with the help of his avian brothers-in-law, he finds the Steel Man’s strength: inside a butterfly, inside a bird, inside a fox.^[39]

Russia[edit]

In another Russian tale, Prince Egor and the Raven, a friendly Raven points prince Egor to a powerful warrior monarch, Queen Agraphiana the Fair, which the prince intends to make as his wife. After they meet, the Queen departs for war and Prince Egor explores her palace. He soon finds a forbidden chamber where a talking skeleton is imprisoned. The Prince naïvely helps the skeleton, it escapes and captures Queen Agraphiana.^[40]

In another Russian variant, «Иванъ царевичъ и Марья Маревна» («Ivan Tsarevich and Marya Marevna»), collected by Ivan Khudyakov (ru), the young Ivan Tsarevich takes his sisters for a walk in the garden, when, suddenly, three whirlwinds capture the ladies. Three years later, the Tsarevich intends to court princess Marya Morevna, when, in his travels, he finds three old men, who reveal themselves as the whirlwinds and assume an avian form (the first a raven, the second an eagle and the third a falcon). After a series of adventures, Ivan Tsarevich and Marya Moreva marry and she gives his a silver key and warns him never to open its respective door. He does so and finds a giant snake chained to the wall.^[41]

In a third Russian variant, «Анастасья Прекрасная и Иванъ Русский Богатырь» («The Beautiful Anastasia and Ivan, the Russian Bogatyr»), collected by Ivan Khudyakov (ru), the father of Ivan, the Russian Bogatyr, orders him, as a last wish, to marry his sister off to whomever appears at the castle. Three people appear and request Ivan to deliver them his sisters. Some time later, Ivan sees that three armies have been defeated by a warrior queen named Marya Marevna. Ivan invades her white tent and they face in combat. Ivan defeats her and she reveals she is not Marya Marevna, but a princess named Anastasia, the Beautiful. They yield and marry. Anastasia gives him the keys to her castle and warns him never to open a certain door. He does and meets Koshey, prisoner of Anastasia’s castle for 15 years. Ivan unwittingly helps the villain and he kidnaps his wife. The bogatyr, then, journeys through the world and visits his sisters, married to the Raven King, the Hawk King and the Eagle King. They advise him to find a mare that comes from the sea to vanquish Koschey.^[42]

Professor Jack V. Haney also translated a variant^[43] from storyteller Fedor Kabrenov (1895-?), from Pudozh.^[44] In this tale, titled Ivan Tsarevich and Koshchei the Deathless, the sisters of prince Ivan Tsarevich decide to take a walk «in the open steppe», when three strange storms appear and seize each one of the maidens. After he goes in search of his sisters, he discovers them married to three men equally named Raven Ravenson, Talon Talonson (albeit with different physical characteristics: one with «brass nose, lead tail», the second with «brass nose, cast iron tail», and the third with «golden nose, steel tail»). He tells them he wants to court Maria Tsarevna, the princess of a foreign land. He visits her court but is locked up in prison. He trades three magical objects for a night with Maria Tsarevna. They marry, and Ivan Tsarevich releases Koschei the Deathless from his captivity «with the press of a button». Ivan is killed, but his avian brothers-in-law resurrect him with the living and dead waters, and tell him to seek a magical colt from the stables of Koschei’s mother.^[45]

In another Russian variant translated by professor Jack Haney as The Three Sons-in-Law, the hero Ivan marries his three sisters to an eagle, a falcon and another man, then goes to find Marya Morevna, «The Princess with the Pouch». He opens the forbidden door to the castle and releases Kaschei the Immortal, who kidnaps his wife. Ivan summons his fiery horse «Sivko-Burko» and visits his sisters. When Ivan reaches Kaschei’s lair, Marya Morevna obtains a valuable information: the location of Kaschei’s external soul. She also finds out that the villain’s magical horse he obtained from herding Yega Yegishna’s twelve mares, in her abode across a fiery river.^[46]

Mari people[edit]

In a tale from the Mari people titled «Ивук» («Ivuk»), in a certain village an old couple lives with his two beautiful daughters. One day, a stranger comes to court the elder. They are quite taken with one another and she vanishes overnight. The same thing happens to her sister. Years later, a boy named Ivuk is born to them. Ivuk decides to look for his two sisters. After tricking a group of demons, he gains some magical objects and teleports to the palace of Yorok Yorovich, who married his sister Myra. He later visits Orel Orlovich, the lord of the birds, and his wife Anna, Ivuk’s sister. Orel tells of a beautiful princess that lives in a Dark City, ruled by an evil sorceress queen. Both Orel and Yorok each give a strand of their hair to Ivuk to summon them, in case they need their help. Some time later, he defeats the sorceress queen and marries the princess. One day, he wanders through the forest and sees a huge rock with a door. He opens the door and a prisoner is chained inside. The prisoner begs Ivuk to give him deer meat. Ivuk obeys, the prisoner escapes, kills him and abducts his wife. Orel and Yorok appear and revive Ivuk with the water of death and the water of life, and tell him he must seek a wonderful horse that can defeat the prisoner’s. The only place he can find one is in the stables of the witch. He can gain the horse if he herds the witch’s horses for three days.^[47]

Komi people[edit]

Linguist Paul Ariste collected a tale from tje Komi people with the title Ivan’s Life. In this tale, on his deathbed, Ivan’s father asks his son to marry his three sisters to rich men. After he dies, three old men appear at different times to take Ivan’s sisters as wives. Some time later, Ivan learns that the tsar will marry his daughter to whoever makes her laugh. Ivan also visits his sister and her husband, and is given three magic bottles. His brother-in-law also advises hm to plucks three hairs from a lion, before he arrives at the princess’s castle, surrounded by suitors’ heads on spike. Once there, he is arrested and thrown in prison. In his cell, Ivan opens the bottles, one at a time, and a small group of men appear. Ivan orders the man go fetch him vodkas, foods and a musical instrumentl. With the commotion in his cell, he is brought to the princess’s presence and trades the musical instrument each time. The third time, Ivan proposes to marry her, and she accepts. After her father dies, the princess inherits the entire castle and gives Ivan a set of keys, forbidding him to open the twelfth door. Ivan disobeys and opens a door; inside, a twelve-headed dragon chained to the wall. The dragon orders Ivan to bring him two kegs of vodka; he regains his strength and captures Ivan’s wife. Ivan manages to find her twice, but after the second time, the dragon chops his head off. His brother-in-law comes to his aid and revives him. The man advises Ivan to find an old woman’s hut whose mare is about to foal, and he should choose the 13th foal, after working for the old woman. On the way there, Ivan settles a quarrel between three crows and another between three mosquitoes, and puts a pike back into the water. At the end of the tale, Ivan’s foal grows into a large horse with 13 wings. Ivna rescues his wife and throws the dragon off his horse to kill him.^[48]

Chuvash people[edit]

In a tale from the Chuvash people translated into Hungarian with the title Az asszony-padisah leánya («The Daughter of the Female Padishah»), an old woman on her deathbed begs her son, Jivan, to marry his sisters to whoever passes by their house. The son follows his mother’s last wish and marries his three sisters to three beggars. One day, he decides to visit each of his sisters. The first sister welcomes him and they have dinner. Then, a great storm rages outside the house, but the sister reveals it is her husband — a multiheaded dragon — that is coming home. The dragon changes into human form and joins the pair. Before the Jivan departs, he is given a chest by the dragon brother-in-law and a hair from his beard. The same event happens with the other two sisters. Then, the youth reaches the castle of the titular Daughter of the Female Padishah and opens one of the chests: a regiment appears. The guards detain Jivan and he is imprisoned by a warrior queen, in her dungeon. However, the youth takes out the three chests, opens one at a time, and delights the prisoners with the finest food, drinks and music. The guards take Jivan to the presence of the female padishah three times and she wants to buy his three chests, but Jivan refuses. Instead, he opens the third chest in front of the female padishah for her to see the wonders from the chest. The next day, the female padishah sees her daughter in Jivan’s arms and threatens to kill the youth, but her daughter says she may as well not spare her. The female padishah accepts Jivan as her son-in-law. The youth is told not to open a certain door, but he does and finds an imprisoned dragon. Jivan gives him a bit of water and he breaks off from his chains. The dragon threatens Jivan with kidnapping his wife, and that the youth shall try to rescue her three times. Jivan fails and is killed. By burning the hairs from his brothers-in-law, they appear to his aid: they resurrect him with the water of death and the water of life. Jivan goes to the dragon’s lair and tells his wife — now a prisoner of the creature — to get the dragon drunk to reveal the location of his weakness. He reveals his «life» is hidden in an egg inside a duck, inside a bull, by the sea. The dragon, in its inebriated state, also lets it escape that his own mount is part of a breed that belongs to a witch. Jivan goes next to the witch to herd her horses, gains one as reward for a job well done and uses it to get the egg containing the dragon’s life.^[49]

In another Chuvash tale, titled «Мамалдык» («Mamaldyk»), a man named Tungyldyk has three daughters (Chagak, Cheges, and Cheppy) and a son named Mamaldyk. On his deathbed, the man asks his son to marry his three sisters to whomever passes by first. After he dies, Mamaldyk is visited by a wolf, a fish and a hawk, who each transform into men to court his three sisters. He marries them off. Later, Mamaldyk visits his three brothers-in-law and is given three hairs from the wolf, three scales from the fish and three feathers from the hawk. Then he marries the daughter of a man named Arsyuri. After Arsyuri dies, Mamaldyk’s wife gives him a set of keys, and forbids him from opening the 12th door. He disobeys the prohibition and opens the last door: inside, a trapped Serpent named Vereselen. Vereselen escapes and takes Mamaldyk’s wife with him. Mamaldyk gathers his brothers-in-law to help him. The youth reaches Vereselen’s lair, where Mamaldyk’s wife discovers that the serpent’s life is located in three eggs inside a duck, inside a bull, inside an oak tree, on an island in the middle of the ocean.^[50]

Belarus[edit]

In a Belarusian variant (summarized by Slavicist Karel Horálek), «Прекрасная девица Алена» («Beautiful Girl Alena»),^[51] one of the tsar’s sons marries his sisters to the Thunder, the Frost and the Rain. On his wanderings, he learns the titular Beautiful Alena is his destined bride. They marry, he releases a dragon that kidnaps his wife and discovers the dragon’s weakness lies within an egg inside a duck, inside a hare, inside an ox.^[52]

In a second variant from Belarus, «Иван Иванович—римский царевич» (also cited by Horálek),^[53] the hero, Ivan Tsarevich, marries his sisters to the Wind, the Storm and the King of the Birds. He also learns from an old woman of a beautiful warrior princess. He journeys to this warrior princess and wants to fight her (she is disguised as a man). They marry soon after. She gives him the keys to the castle and warns him never to enter a certain chamber. He opens it and releases a human-looking youth (the villain of the tale). The prince vanquishes this foe with the help of a horse.^[54]

In a Belarusian tale published by folklorist Lev Barag [ru] and translated as Janko und die Königstochter («Janko and the King’s Daughter»), a dying king makes his son, Janko, promise to marry his three sisters to whomever appears after he dies. Some time later, three men, Raven Ravenson, Eagle Eagleson and Zander Zanderson, come to take the princesses as wives. Later, Janko steals items from quarrelling peoples and visits his three sisters. He rides his horse to a king and courts its princess with the magical objects he stole from the three man. They marry and she gives him a set of keys, forbidding him to open a certain door. Janko does and releases a dragon who kidnaps his wife. The dragon warns that Janko has three tries (or «lives») to follow him and try to regain his wife. After the third attempt, the dragon kills Janko. Janko’s brothers-in-law find his corpse and restore him to life with the water of life and the water of death. Janko is advised by his brothers-in-law to find a horse from a witch, which he does by herding her horses. At last, Janko rides the horse into battle, and his horse convinces the dragon’s mount — his brother — to drop the villain to the ground.^[55]

Lithuania[edit]

In a Lithuanian variant, collected by Carl Cappeller [sv] with the title Kaiser Ohneseele («King With-no-Soul»), the protagonist weds his three sisters to the bird griffin, an eagle, and the king of nightingales.^[56] The tale continues as his brothers-in-law help him to rescue his beloved princess, captured by Kaiser Ohneseele. The prince also helps three animals, an elk, an eagle and a crab, which will help him in finding the villain’s external heart.^[57]

August Leskien collected another variant, Von dem Königssohn, der auszog, um seine drei Schwestern zu suchen, wherein the animals are a falcon, a griffin and an eagle. After their marriages to the hero’s sisters, the avian brothers-in-law gather to find a bride for him. They tell of a maiden the hero must defeat in combat before he marries her. He does, and, after the hero and the warrior maiden marry, she gives him a set of keys. The hero uses the keys to open a chamber in her castle and releases an enemy king.^[58]

Latvia[edit]

In a Latvian tale, sourced as from the collection of Latvian lawyer Arveds Švābe (lv), «Три сестры, брат да яйцо бессмертия» («Three Sisters, A Brother, and the Egg of Immortality»), a dying king begs his only son to look after his three sisters. One day, while they are strolling in the garden, the three princess vanish with a srong gust of wind. Their brother goes after them, and, on the way, helps a hare, a wolf, a crab, a nest of wasps, mosquitoes and an eagle. He reaches three witches who live in houses that gyrate on chicken legs. He learns from them that his sisters are now married to a pike, an eagle and a bear — who are cursed princes — , and that to reach them, he must first seek an equine mount by taking up work with a witch. After he works with the witch, he flies on the horse to each of his sisters, and confirms the princes’ story: they are brothers who were cursed by a dragon whose life lies outside his body. Vowing to break their curse, the prince flies to the dragon’s palace, and meets a princess — the dragon’s prisoner.^[59]

Hungary[edit]

In a Hungarian variant, Fekete saskirály («Black Eagle King»), a prince and his wife move to her father’s castle. When the prince explores the castle, he opens a door and finds a man nailed to a cross. The prisoner introduces himself as «Black Eagle King» and begs for water to drink. The prince helps him, and he escapes, taking the princess with him.^[60]

In another Hungarian tale, Királyfi Jankó («The King’s Son, Jankó»), Jankó journeys with a talking horse to visit his brothers-in-law: a toad, the «saskirá» (Eagle King) and the «hollókirá» (Raven King). They advice Jankó on how to find «the world’s most beautiful woman», who Jankó intends to marry. He finds her, they marry, and he moves to her kingdom. When Jankó explores the castle, he finds a room where a many-headed dragon is imprisoned with golden chains. The prince helps the dragon regain his strength and it escapes, taking the prince’s wife with him.^[61]

In another Hungarian variant, A Szélördög («The Wind Devil»), a dying king’s last wish is for his sons to wed their sisters to whoever passes by their castle. The youngest prince fulfills his father’s wishes by marrying his sisters to a beggar, a wolf, a serpent and a gerbil. Later on, the prince marries a foreign princess, opens a door in her palace and releases the Wind Devil.^[62]

In a Hungarian tale published by Nándor Pogány, The Magic Cherry-Tree, a king is dying and only the cherries that grow on the top of a huge tree can cure him. A shepherd volunteers to climb up the tree to get them. After a while, he arrives at a diamond meadow and meets a princess sitting on a throne of opal and gems. After several adventures, they marry and she gives him the keys to the rooms in her castle. When he opens a door, he finds a twelve-headed dragon chained to the wall. The dragon asks the shepherd to release him, which the human does. After this, the dragon kidnaps the princess and the shepherd goes after him with the help of a golden-maned horse.^[63]

Czech Republic[edit]

Author Božena Němcová collected a Czech fairy tale, O Slunečníku, Měsíčníku a Větrníku, where the prince’s sisters are married to the Sun, the Moon and the Wind.^[64][65] A retelling of Nemcova’s version, titled O slunečníkovi, měsíčníkovi a větrníkovi, named the prince Silomil, who marries the unnamed warrior princess and frees a king with magical powers from his wife’s dungeon.^[66]

Slovenia[edit]

Author Bozena Nemcova also collected a very similar Slovenian variant of the Czech fairy tale, titled O Slunečníku, Měsíčníku, Větrníku, o krásné Ulianě a dvou tátošíkách («About the Sun, the Moon, the Wind, the Beautiful Uliane and the Two Tátos«). The princesses are married to the Sun, the Moon and the Wind, and prince journeys until he finds the beautiful warrior princess Uliane. They marry. Later, she gives him the keys to her castle and tells him not to open the thirteenth door. He disobeys her orders and opens the door: there he finds a giant serpent named Šarkan.^[67][68]

A second Slovenian variant, from Porabje (Rába Valley) was collected by Károly Krajczár (Karel Krajcar), with the title Lepi Miklavž or Leipe Miklauž. In this story, a youth that works in the stables wishes to impress the queen. With the help of an old, lame horse, the youth summons three magnificent horses and wonderful garments, which he uses to crash three royal appointments. The queen becomes fascinated with the splendid youth and discovers his identity. They marry. Soon after, while the queen is away, the youth opens a door in her castle and finds a creature chained to the wall, named šarkan. The youth gives him three drinks of water, he escapes and captures the queen.^[69]

Croatia[edit]

Karel Jaromír Erben collected a Croatian variant titled Kraljević i vila («The King’s Son and the fairy»). In this tale, the Wind-King, the Sun-King and the Moon-King (in that order) wish to marry the king’s daughters. After that, the Kraljević visits his brothers-in-law and is gifted a bottle of «water of death» and a bottle of «water of life». In his travels, Kraljević comes across a trench full of soldiers’ heads. He uses the bottles on a head to discover what happened and learns it was the working of a fairy. Later, he meets the fairy and falls in love with her. They marry and she gives the keys to her palace and a warning: never to open the last door. Kraljević disobeys and meets a dangerous prisoner: Kralj Ognjen, the King of Fire, who escapes and captures the fairy.^[70]

Serbia[edit]

In a Serbian variant, Bash Tchelik, or Real Steel, the prince accidentally releases Bash Tchelik from his prison, who kidnaps the prince’s wife. He later travels to his sisters’ kingdoms and discovers them married, respectively, to the king of dragons, the king of eagles and the king of falcons.^[71] The tale was translated into English, first collected by British author Elodie Lawton Mijatovich with the name Bash-Chalek, or, True Steel,^[72] and later as Steelpacha.^[73]

In another Serbian variant published by Serbian educator Atanasije Nikolić, Путник и црвени ветар or Der Wanderer und der Rote Wind («The Wanderer and the Red Wind»), at their father’s dying request, three brothers marry their three sisters to the first passers-by (in this case, three animals). The brothers then camp out in the woods and kill three dragons. The youngest finds a man in the woods rising the sun and moon with a ball of yarn. He finds a group of robbers who want to invade the tsar’s palace. The prince goes on first, kills the robbers and saves a princess from a dragon. They marry and he opens a forbidden room where «The Red Wind» is imprisoned. The Red Wind kidnaps his wife and he goes after her, with the help of his animal brothers-in-law.^[74][75] Slavicist Karel Horálek indicated it was a variant of the Turkish tale Der Windteufel («The Wind Devil»).^[76]

Slavicist Karel Horálek also mentioned a variant from Serbia, titled «Атеш-Периша» («Atesh-Perisha»), published in newspaper Босанска вила (sr) (Bosanska vila).^[77] This variant also begins with as the Tierschwäger («Animal Brothers-in-Law») tale type.^[78]

Greece[edit]

In the context of Greek variants, Richard MacGillivray Dawkins identified two forms of the type, a simpler and a longer one. In the simple form, the protagonist receives help from the magic brothers-in-law in courting the «Fair One of the World». In the longer form, after the sisters’ marriages, the three brothers enter a forest and are attacked by three enemies, usually killed by the third brother. Later, the youngest brother finds a person who alternates day and night by manipulating balls of white and black yarn or skeins, whom he ties up a tree, and later finds a cadre of robbers or giants who intend to invade a nearby king’s castle. The tale also continues as the hero’s wife is abducted by an enemy creature whose soul lies in a external place.^[79]

Albania[edit]

In an Albanian variant collected by Auguste Dozon and translated by Lucy Garnett as The Three Brothers and the Three Sisters, three brothers marry their sisters to the Sun, the Moon and the South Wind. One time, on their way to their sisters, the brothers camp out at night and each of them, on consecutive nights, stand vigil and kill a «Koutchédra» (Kulshedra) that came to devour them. On the youngest’s turn, the koutchédra snuffes out their light, and he has to get fire. He meets the «Mother of the Night», who alternates the day and night cycle, and ties her, so the day may be delayed. The youngest brother meets a band of brigands, lures them to the king’s palace and decapitates one by one. He loosens the Mother of Night and returns to his brothers. Meanwhile, the king sees the brigands’ corpses and decides to build a khan where everyone is to tell their story, in hopes of finding the person responsible. He discovers the youngest brother and marries him to his daughter. One day, the king says he will free some prisoner due to the upcoming eedding, and his soon-to-be son-in-law insists that he freed a «one half iron and half man» too. He does, and the prisoner escapes with the princess. The youth visits his brothers-in-law, takes a ride on an eagle’s back and reaches the villain’s hideout. He meets his wife and they conspire with each other to ask «Half-man-half-iron» where his strength was hidden: outside his body, in three pigeons inside a hare inside a boar’s silver tusk.^[80]

Georgia[edit]

In a Georgian variant, sourced as Mingrelian, Kazha-ndii, the youngest prince gives his sisters as brides to three «demis». They later help him to rescue his bride from the antagonist.^[81][82]

Armenia[edit]

Armenian scholarship lists 16 versions of type ATU 302 in Armenia, some with the character Ջանփոլադ (‘Ĵanp‘olad’, Corps d’acier or «Steel Body»), and in five variants of type ATU 552 (of 13 registered), the hero defeats the antagonist by locating his external soul.^[83] According to researcher Tamar Hayrapetyan, in the Armenian variants, the villain of the tale sends the hero to find a bride for him. The girl then betrays the villain and tells the hero the location of his weakness.^[84]

In an Armenian tale published originally by Bishop Garegin Srvandztiants in Hamov-Hotov with the name Patikan and Khan Boghou and translated by author Leon Surmelian as Jan-Polad: Steel Monster, the fortieth son of a king, named Patikan, desirous to prove his strength, fights all sorts of devs and giants in his wanderings. One day, he reaches the castle of a being named Jan-Polad, who is «sword-proof, arrow-proof, death-proof». Though the world may fear him, Jan-Polad still longs for a woman’s companionship, and tasks Patikan with getting the being the daughter of the King of the East. Patikan rides to the Kingdom of the East and convinces the monarch he is the one to court his daughter, by performing three difficult tasks. Once he gains the princess, the youth reveals to her she is destined to become Jan-Polad’s wife, but she confesses she has fallen in love with the prince. So, they concoct a plan: the princess shall string along Jan-Polad until he tells her where his true weakness lies. The duo discovers it is in seven little birds, inside a mother-of-pearl box, inside a fox, inside a white bull that grazes in the mountains.^[85]

Literary versions[edit]

In a tale titled The Prince and the Silver Rabbit, a king has three daughters. One day, the court astrologer predicts they shall be in great danger, so he orders the building of a wall around the palace. However, in the next weeks, the three princesses disappear one by one, which greatly affects the king and his queen, and they die of grief. The princesses’ brother also falls into a sorrowful state, until he leaves the empty palace one day in pursuit of a silver rabbit. Following the little animal, he is guided to his elder sister’s castle. He is welcomed by her and says her husband is a giant who rules over the antlered creatures of the woods. His first brother-in-law comes and greets him, giving him an ivory horn. The prince follows the rabbit again and visits his middle sister’s castle, where she lives with the giant who ruled the birds of the air. The giant greets him and gives him a bird’s beak as a token. Lastly, he visits his youngest sister and her husband, the ruler of the furry beasts of the forest. He gives him a lock of golden hair. The prince follows the rabbit to a hut, where lives a shoemaker and he learns that the rabbit is the daughter of the Persian King. With the help of the shoemaker, the prince marries the Persian princess, and is given the keys to the palace, with an express order not to open a certain door. Driven by curiosity, he opens the forbidden door and a demon escapes, threatening to take the prince’s wife with him. The next day, the demon comes to take the princess, but the prince tries to delay him enough time to summon his brothers-in-law to help him chain the demon again.^[86]

Adaptations[edit]

Peter Morwood wrote an expanded version of this tale in the novel Prince Ivan, the first volume of his Russian Tales series.

Gene Wolfe retold this as «The Death of Koshchei the Deathless», published in the anthology Ruby Slippers, Golden Tears and reprinted in his collection Strange Travelers.

Catherynne M. Valente released a novel based on the story, titled «Deathless» in 2011.

In the 7th Sea tabletop role-playing game setting, Koshchei Molhynia Pietrov, aka Koshchei the Undying is an enigmatic Boyar who entered into a strange contract with the Baba-Yaga-esque Ussuran patron spirit in order to receive a form of immortality. In contrast to the usual myth, he is portrayed in a sympathetic light and seems to be intended to serve (similarly to the Kami, Togashi in the Legend of the Five Rings RPG by the same publishers) as a source of adventure hooks and occasionally a Donor (fairy tale) to whom it is perilous in the extreme to apply.

The Morevna Project, an open-source, free culture film project, is currently^[when?] working on an anime-style adaptation of this story set in a cyberpunk science-fiction future^[87]

The story was combined with Tsarevitch Ivan, the Firebird and the Gray Wolf as the plot of Mercedes Lackey’s Firebird, wherein Ilya Ivanovich (son of self-styled Tsar Ivan) encounters Koschei the Deathless and, with the assistance of the titular Firebird, manages to slay him and free the maidens that the sorcerer had kept trapped.

Studio Myrà released a webtoon «Marya Morevna» based on the story in 2021.^[88]

See also[edit]

• Bash Chelik
• Bluebeard
• The Fair Fiorita
• The Flower Queen’s Daughter
• The Nine Peahens and the Golden Apples
• The Three Enchanted Princes
• The Young King Of Easaidh Ruadh
• Tsarevitch Ivan, the Fire Bird and the Gray Wolf
• What Came of Picking Flowers

References[edit]

Footnotes[edit]

Further reading[edit]

• Horálek, Karel. «Der Märchentypus AaTh 302 (302 C*) in Mittel- und Osteuropa». In: Deutsches Jahrbuch für Volkskunde 13 (1967). pp. 260-287. https://slavistik-portal.de/datenpool/bibslavarb-db.html?data=5217

External links[edit]

• Translation of The Death of Koschei the Deathless by Andrew Lang (1890)
• Translation of Maria Morevna by Post Wheeler (1912)
• Translation of Márya Moryévna by Leonard Arthur Magnus (1916)

The Death of Koschei the Deathless
Sorcerer Koschei the Deathless abducts Marya Morevna. Illustration by Zvorykin.
Folk tale
Name	The Death of Koschei the Deathless
Also known as	Marya Morevna
Aarne–Thompson grouping	ATU 552 (The Girls who married Animals; The Animal Brothers-in-Law) ATU 302 (Ogre’s Heart in the Egg)
Region	Russia
Published in	Narodnye russkie skazki, by Alexander Afanasyev

The Death of Koschei the Deathless or Marya Morevna (Russian: Марья Моревна) is a Russian fairy tale collected by Alexander Afanasyev in Narodnye russkie skazki and included by Andrew Lang in The Red Fairy Book.^[1] The character Koschei is an evil immortal man who menaces young women with his magic.

Plot[edit]

Ivan Tsarevitch had three sisters, the first was Princess Maria, the second was Princess Olga, the third was Princess Anna. After his parents die and his sisters marry three wizards, he leaves his home in search of his sisters. He meets Marya Morevna, a beautiful warrior princess, and marries her. After a while she announces she is going to go to war and tells Ivan not to open the door of the dungeon in the castle they live in while she will be away. Overcome by the desire to know what the dungeon holds, he opens the door soon after her departure and finds Koschei, chained and emaciated. Koschei asks Ivan to bring him some water; Ivan does so. After Koschei drinks twelve buckets of water, his magic powers return to him, he breaks his chains and disappears. Soon after Ivan finds out that Koschei has captured Marya Morevna, and pursues him. When Ivan catches up with Koschei, Koschei tells Ivan to let him go, but Ivan does not give in, and Koschei kills him, puts his remains into a barrel and throws it into the sea. Ivan is revived by his sisters’ husbands – powerful wizards who can transform into birds of prey. They tell him that Koschei has a magic horse and that Ivan should go to Baba Yaga to get one too, or else he will not be able to defeat Koschei. After Ivan survives Yaga’s tests and gets the horse, he fights with Koschei, kills him and burns his body. Marya Morevna returns to Ivan, and they celebrate his victory with his sisters and their husbands.

Translations[edit]

A translation of the tale by Irina Zheleznova was Marya Morevna The Lovely Tsarevna.^[2]

Analysis[edit]

Classification[edit]

The tale is classified in the Aarne–Thompson–Uther Index as ATU 552 (The Girls who Married Animals),^[3] with an episode of type ATU 302 (The Giant/Ogre who had no heart in his body). In fact, this tale, also known as The Death of Koschei in the Egg, is one of «the most popular Russian folktales».^[4]

On the other hand, slavicist Karel Horálek cited that a 1959 Russian edition of Afanasyev’s Russian Fairy Tales indicated that the tale «Mar’ja Morevna» was a combination of types: AaTh 552, 400 («The Quest for the Lost Wife») and 554 («The Grateful Animals»).^[5] In the same vein, professor Jack Haney also stated that the sequence of tale types AT 552A, AT 400/1, AT 554 and AT 302/2 was «the traditional combination of tale types» for the story.^[6]

The forbidden room[edit]

Czech scholar Karel Horálek [cs] mentioned that tale type AaTh 552 («specially in Slavic variants») shows the motif of the hero opening, against his wife’s orders, a door or the dungeon and liberating a Giant or Ogre that kills him.^[7]

According to professor Andreas Johns, scholar Carl Wilhelm von Sydow distinguished a Slavic oikotype of the narrative (also present in Hungarian variants): the hero is warned against opening a door, which he does anyway. The hero sees an imprisoned ogre to whom he gives water and releases him. The ogre’s next act is to kidnap the hero’s wife.^[8]

The hero’s horse helper[edit]

In several variants, the hero manages to defeat the villain with the help of a magical horse he tamed while working for Baba Yaga or other supernatural creature. As such, these tales can also be classified as ATU 302C, «The Magical Horse».^[9][10][a] The episode of taming the horse of the wizard/sorcerer fits tale type ATU 556F*, «Herding the Wizard’s Horses».^[12] The tale is classified as subtype AaTh 302C because in the international index of folktypes both subtypes AaTh 302A and AaTh 302B were previously occupied by other stories.^[13]

Hungarian-American scholar Linda Degh stated that the tale type 302 was «extended … through addition» of the type 556F*, a combination she claimed was «little known in Europe … except in mostly Slavic, Rumanian, and Hungarian language areas».^[14][b] Professor Andreas Johns corroborates Degh’s analysis. He states that this subtype 302/2, «Koschei’s Death from a Horse», occurs in the «Slavic and Hungarian folk repertoire»: after the hero acquires the powerful horse, it either tramples the sorcerer with its hooves or influences Koschei’s mount to drop its rider to his death.^[16]

Estonian scholarship also locates type 302 with the witch’s magical horse in Central and Eastern Europe.^[17]

The animal suitors[edit]

The tale of Marya Morevna and Koschei the Deathless (both in the same variant) is considered the most representative version of the ATU 552 tale type in Russia.^[18] The tale type is characterized by the hero’s sisters marrying animals. In some versions, the suitors are wizards or anthropomorphizations of forces of nature, like Wind, Thunder and Rain, or natural features, like the Sun and the Moon.^[19][20] Richard MacGillivray Dawkins also noted that in some variants, the suitors are «persons of great and magical potency», but appear to court the princesses under shaggy and ragged disguises.^[21]

Russian folklorist Alexander Afanasyev, based on comparative analysis of Slavic folkloric traditions, stated that the eagle, the falcon and the raven (or crow) are connected to weather phenomena, like storm, rain, wind. He also saw a parallel between the avian suitors from the tale Marya Morevna with the suitors from other Slavic folktales, where they are the Sun, the Moon, the Thunder and the Wind.^[22] In a comparative study, Karelian scholarship noted that, in Russian variants, there are three brothers-in-law, the most common are three ornitomorphic characters: the eagle (named Orel Orlovich), the falcon (named Sokol Sokolovich) and the raven (almost always the third suitor, called Voron Voronovich). They sometimes may be replaced — depending on the location — by another bird (the dove or the magpie) or by a mammal (the bear, the wolf, the seal or the deer).^[23]

It has been suggested that the tale type ATU 552 may have been derived from an original form that closely resembles ATU 554, «The Grateful Animals», and, in turn, ATU 554 and ATU 302, «Devil’s Heart in the Egg», would show a deeper connection due to the presence of animal helpers. Further relations are seen between both tale types, type ATU 301 and its subtypes, «Three Stolen Princesses» and «Jean de l’Ours», and ATU 650, «Strong Hans»/»Strong John».^[24][c][d]

The Life (Heart) in the Egg[edit]

The tale type ATU 302, «The Giant (Ogre) who had no heart in his body» or «Ogre’s Heart in the Egg», is a «world folklore tale type». These stories tell of a villain who hides his life force or «heart» in a place outside his body, in a box or inside a series of animals, like a Russian matryoshka. The hero must seek and destroy the heart to vanquish the villain. With the help of the villain’s wife or female prisoner (a princess), he locates the ogre’s weakness and, aided by grateful animals or his animal brothers-in-law,^[28] destroys the heart.^[29]

According to professor Stith Thompson, the tale is very popular «in the whole area from Ireland to India», with different locations of the giant’s heart: in Asian variants, it is hidden in a bird or insect, while in European tales it is guarded in an egg.^[30]

Scholarship acknowledges the considerable antiquity and wide diffusion of the motif of the «external soul» (or life, «death», heart). For instance, folklorist Sir James George Frazer, in his book The Golden Bough, listed and compared several stories found across Eurasia and North Africa where the villain of the tale (ogres, witches and giants) willingly extracts their soul, hides it in an animal or in a box (casket) and therefore becomes unkillable, unless the hero destroys the recipient of their soul.^[31]

According to Andreas Johns, Carl von Sydow estimated that the tale type 302 dated back thousand years BCE. Although the earliest printed version appears in a 1702 Swedish manuscript, Johns admitted that the oral tale may be, in fact, quite old.^[32]

Variants[edit]

Eastern Europe[edit]

In the Eastern European tale of The Story of Argilius and the Flame-King^[33] (Zauberhelene,^[34][35][36] or Trold-Helene^[37]) after his sisters are married to the Sun-king, the Wind-king (or Storm-king) and the Moon-king, Prince Argilius (hu) journeys to find his own bride, Kavadiska (or Zauberhelene). They marry and his wife warns not to open the last chamber in their castle while she is away. Argilius disobeys and releases Holofernes, the Flame-King.

Linda Degh stated that «in Hungarian variants [the imprisoned villain] is often named Holofernus, Hollóferjös, Hollófernyiges», a name she believed to refer to the biblical king Holofernes and to the Hungarian word holló «raven».^[38]

Central Europe[edit]

In a tale from Drava, Az acélember («The Man of Steel»), a father’s dying wish is for his brothers to marry off their sisters to anyone who passes by. The first to pass is the eagle king, the second the falcon king and the third the buzzard king. On their way to their sisters, they camp out in the woods. While his elder brothers are sleeping, the youngest kills the dragons that emerge from the lake. Later, he meets giants who want to kidnap a princess. The youth tricks them and decapitates their heads. His brothers wake up and go to the neighbouring castle. The king learns of the youth’s bravery and rewards him with his daughter’s hand in marriage. The king also gives him a set of keys and tells his son-in-law never to open the ninth door. He does and releases «The Steel Man», who kidnaps his wife as soon as she leaves the emperor’s church. In the last part of the tale, with the help of his avian brothers-in-law, he finds the Steel Man’s strength: inside a butterfly, inside a bird, inside a fox.^[39]

Russia[edit]

In another Russian tale, Prince Egor and the Raven, a friendly Raven points prince Egor to a powerful warrior monarch, Queen Agraphiana the Fair, which the prince intends to make as his wife. After they meet, the Queen departs for war and Prince Egor explores her palace. He soon finds a forbidden chamber where a talking skeleton is imprisoned. The Prince naïvely helps the skeleton, it escapes and captures Queen Agraphiana.^[40]

In another Russian variant, «Иванъ царевичъ и Марья Маревна» («Ivan Tsarevich and Marya Marevna»), collected by Ivan Khudyakov (ru), the young Ivan Tsarevich takes his sisters for a walk in the garden, when, suddenly, three whirlwinds capture the ladies. Three years later, the Tsarevich intends to court princess Marya Morevna, when, in his travels, he finds three old men, who reveal themselves as the whirlwinds and assume an avian form (the first a raven, the second an eagle and the third a falcon). After a series of adventures, Ivan Tsarevich and Marya Moreva marry and she gives his a silver key and warns him never to open its respective door. He does so and finds a giant snake chained to the wall.^[41]

In a third Russian variant, «Анастасья Прекрасная и Иванъ Русский Богатырь» («The Beautiful Anastasia and Ivan, the Russian Bogatyr»), collected by Ivan Khudyakov (ru), the father of Ivan, the Russian Bogatyr, orders him, as a last wish, to marry his sister off to whomever appears at the castle. Three people appear and request Ivan to deliver them his sisters. Some time later, Ivan sees that three armies have been defeated by a warrior queen named Marya Marevna. Ivan invades her white tent and they face in combat. Ivan defeats her and she reveals she is not Marya Marevna, but a princess named Anastasia, the Beautiful. They yield and marry. Anastasia gives him the keys to her castle and warns him never to open a certain door. He does and meets Koshey, prisoner of Anastasia’s castle for 15 years. Ivan unwittingly helps the villain and he kidnaps his wife. The bogatyr, then, journeys through the world and visits his sisters, married to the Raven King, the Hawk King and the Eagle King. They advise him to find a mare that comes from the sea to vanquish Koschey.^[42]

Professor Jack V. Haney also translated a variant^[43] from storyteller Fedor Kabrenov (1895-?), from Pudozh.^[44] In this tale, titled Ivan Tsarevich and Koshchei the Deathless, the sisters of prince Ivan Tsarevich decide to take a walk «in the open steppe», when three strange storms appear and seize each one of the maidens. After he goes in search of his sisters, he discovers them married to three men equally named Raven Ravenson, Talon Talonson (albeit with different physical characteristics: one with «brass nose, lead tail», the second with «brass nose, cast iron tail», and the third with «golden nose, steel tail»). He tells them he wants to court Maria Tsarevna, the princess of a foreign land. He visits her court but is locked up in prison. He trades three magical objects for a night with Maria Tsarevna. They marry, and Ivan Tsarevich releases Koschei the Deathless from his captivity «with the press of a button». Ivan is killed, but his avian brothers-in-law resurrect him with the living and dead waters, and tell him to seek a magical colt from the stables of Koschei’s mother.^[45]

In another Russian variant translated by professor Jack Haney as The Three Sons-in-Law, the hero Ivan marries his three sisters to an eagle, a falcon and another man, then goes to find Marya Morevna, «The Princess with the Pouch». He opens the forbidden door to the castle and releases Kaschei the Immortal, who kidnaps his wife. Ivan summons his fiery horse «Sivko-Burko» and visits his sisters. When Ivan reaches Kaschei’s lair, Marya Morevna obtains a valuable information: the location of Kaschei’s external soul. She also finds out that the villain’s magical horse he obtained from herding Yega Yegishna’s twelve mares, in her abode across a fiery river.^[46]

Mari people[edit]

In a tale from the Mari people titled «Ивук» («Ivuk»), in a certain village an old couple lives with his two beautiful daughters. One day, a stranger comes to court the elder. They are quite taken with one another and she vanishes overnight. The same thing happens to her sister. Years later, a boy named Ivuk is born to them. Ivuk decides to look for his two sisters. After tricking a group of demons, he gains some magical objects and teleports to the palace of Yorok Yorovich, who married his sister Myra. He later visits Orel Orlovich, the lord of the birds, and his wife Anna, Ivuk’s sister. Orel tells of a beautiful princess that lives in a Dark City, ruled by an evil sorceress queen. Both Orel and Yorok each give a strand of their hair to Ivuk to summon them, in case they need their help. Some time later, he defeats the sorceress queen and marries the princess. One day, he wanders through the forest and sees a huge rock with a door. He opens the door and a prisoner is chained inside. The prisoner begs Ivuk to give him deer meat. Ivuk obeys, the prisoner escapes, kills him and abducts his wife. Orel and Yorok appear and revive Ivuk with the water of death and the water of life, and tell him he must seek a wonderful horse that can defeat the prisoner’s. The only place he can find one is in the stables of the witch. He can gain the horse if he herds the witch’s horses for three days.^[47]

Komi people[edit]

Linguist Paul Ariste collected a tale from tje Komi people with the title Ivan’s Life. In this tale, on his deathbed, Ivan’s father asks his son to marry his three sisters to rich men. After he dies, three old men appear at different times to take Ivan’s sisters as wives. Some time later, Ivan learns that the tsar will marry his daughter to whoever makes her laugh. Ivan also visits his sister and her husband, and is given three magic bottles. His brother-in-law also advises hm to plucks three hairs from a lion, before he arrives at the princess’s castle, surrounded by suitors’ heads on spike. Once there, he is arrested and thrown in prison. In his cell, Ivan opens the bottles, one at a time, and a small group of men appear. Ivan orders the man go fetch him vodkas, foods and a musical instrumentl. With the commotion in his cell, he is brought to the princess’s presence and trades the musical instrument each time. The third time, Ivan proposes to marry her, and she accepts. After her father dies, the princess inherits the entire castle and gives Ivan a set of keys, forbidding him to open the twelfth door. Ivan disobeys and opens a door; inside, a twelve-headed dragon chained to the wall. The dragon orders Ivan to bring him two kegs of vodka; he regains his strength and captures Ivan’s wife. Ivan manages to find her twice, but after the second time, the dragon chops his head off. His brother-in-law comes to his aid and revives him. The man advises Ivan to find an old woman’s hut whose mare is about to foal, and he should choose the 13th foal, after working for the old woman. On the way there, Ivan settles a quarrel between three crows and another between three mosquitoes, and puts a pike back into the water. At the end of the tale, Ivan’s foal grows into a large horse with 13 wings. Ivna rescues his wife and throws the dragon off his horse to kill him.^[48]

Chuvash people[edit]

In a tale from the Chuvash people translated into Hungarian with the title Az asszony-padisah leánya («The Daughter of the Female Padishah»), an old woman on her deathbed begs her son, Jivan, to marry his sisters to whoever passes by their house. The son follows his mother’s last wish and marries his three sisters to three beggars. One day, he decides to visit each of his sisters. The first sister welcomes him and they have dinner. Then, a great storm rages outside the house, but the sister reveals it is her husband — a multiheaded dragon — that is coming home. The dragon changes into human form and joins the pair. Before the Jivan departs, he is given a chest by the dragon brother-in-law and a hair from his beard. The same event happens with the other two sisters. Then, the youth reaches the castle of the titular Daughter of the Female Padishah and opens one of the chests: a regiment appears. The guards detain Jivan and he is imprisoned by a warrior queen, in her dungeon. However, the youth takes out the three chests, opens one at a time, and delights the prisoners with the finest food, drinks and music. The guards take Jivan to the presence of the female padishah three times and she wants to buy his three chests, but Jivan refuses. Instead, he opens the third chest in front of the female padishah for her to see the wonders from the chest. The next day, the female padishah sees her daughter in Jivan’s arms and threatens to kill the youth, but her daughter says she may as well not spare her. The female padishah accepts Jivan as her son-in-law. The youth is told not to open a certain door, but he does and finds an imprisoned dragon. Jivan gives him a bit of water and he breaks off from his chains. The dragon threatens Jivan with kidnapping his wife, and that the youth shall try to rescue her three times. Jivan fails and is killed. By burning the hairs from his brothers-in-law, they appear to his aid: they resurrect him with the water of death and the water of life. Jivan goes to the dragon’s lair and tells his wife — now a prisoner of the creature — to get the dragon drunk to reveal the location of his weakness. He reveals his «life» is hidden in an egg inside a duck, inside a bull, by the sea. The dragon, in its inebriated state, also lets it escape that his own mount is part of a breed that belongs to a witch. Jivan goes next to the witch to herd her horses, gains one as reward for a job well done and uses it to get the egg containing the dragon’s life.^[49]

In another Chuvash tale, titled «Мамалдык» («Mamaldyk»), a man named Tungyldyk has three daughters (Chagak, Cheges, and Cheppy) and a son named Mamaldyk. On his deathbed, the man asks his son to marry his three sisters to whomever passes by first. After he dies, Mamaldyk is visited by a wolf, a fish and a hawk, who each transform into men to court his three sisters. He marries them off. Later, Mamaldyk visits his three brothers-in-law and is given three hairs from the wolf, three scales from the fish and three feathers from the hawk. Then he marries the daughter of a man named Arsyuri. After Arsyuri dies, Mamaldyk’s wife gives him a set of keys, and forbids him from opening the 12th door. He disobeys the prohibition and opens the last door: inside, a trapped Serpent named Vereselen. Vereselen escapes and takes Mamaldyk’s wife with him. Mamaldyk gathers his brothers-in-law to help him. The youth reaches Vereselen’s lair, where Mamaldyk’s wife discovers that the serpent’s life is located in three eggs inside a duck, inside a bull, inside an oak tree, on an island in the middle of the ocean.^[50]

Belarus[edit]

In a Belarusian variant (summarized by Slavicist Karel Horálek), «Прекрасная девица Алена» («Beautiful Girl Alena»),^[51] one of the tsar’s sons marries his sisters to the Thunder, the Frost and the Rain. On his wanderings, he learns the titular Beautiful Alena is his destined bride. They marry, he releases a dragon that kidnaps his wife and discovers the dragon’s weakness lies within an egg inside a duck, inside a hare, inside an ox.^[52]

In a second variant from Belarus, «Иван Иванович—римский царевич» (also cited by Horálek),^[53] the hero, Ivan Tsarevich, marries his sisters to the Wind, the Storm and the King of the Birds. He also learns from an old woman of a beautiful warrior princess. He journeys to this warrior princess and wants to fight her (she is disguised as a man). They marry soon after. She gives him the keys to the castle and warns him never to enter a certain chamber. He opens it and releases a human-looking youth (the villain of the tale). The prince vanquishes this foe with the help of a horse.^[54]

In a Belarusian tale published by folklorist Lev Barag [ru] and translated as Janko und die Königstochter («Janko and the King’s Daughter»), a dying king makes his son, Janko, promise to marry his three sisters to whomever appears after he dies. Some time later, three men, Raven Ravenson, Eagle Eagleson and Zander Zanderson, come to take the princesses as wives. Later, Janko steals items from quarrelling peoples and visits his three sisters. He rides his horse to a king and courts its princess with the magical objects he stole from the three man. They marry and she gives him a set of keys, forbidding him to open a certain door. Janko does and releases a dragon who kidnaps his wife. The dragon warns that Janko has three tries (or «lives») to follow him and try to regain his wife. After the third attempt, the dragon kills Janko. Janko’s brothers-in-law find his corpse and restore him to life with the water of life and the water of death. Janko is advised by his brothers-in-law to find a horse from a witch, which he does by herding her horses. At last, Janko rides the horse into battle, and his horse convinces the dragon’s mount — his brother — to drop the villain to the ground.^[55]

Lithuania[edit]

In a Lithuanian variant, collected by Carl Cappeller [sv] with the title Kaiser Ohneseele («King With-no-Soul»), the protagonist weds his three sisters to the bird griffin, an eagle, and the king of nightingales.^[56] The tale continues as his brothers-in-law help him to rescue his beloved princess, captured by Kaiser Ohneseele. The prince also helps three animals, an elk, an eagle and a crab, which will help him in finding the villain’s external heart.^[57]

August Leskien collected another variant, Von dem Königssohn, der auszog, um seine drei Schwestern zu suchen, wherein the animals are a falcon, a griffin and an eagle. After their marriages to the hero’s sisters, the avian brothers-in-law gather to find a bride for him. They tell of a maiden the hero must defeat in combat before he marries her. He does, and, after the hero and the warrior maiden marry, she gives him a set of keys. The hero uses the keys to open a chamber in her castle and releases an enemy king.^[58]

Latvia[edit]

In a Latvian tale, sourced as from the collection of Latvian lawyer Arveds Švābe (lv), «Три сестры, брат да яйцо бессмертия» («Three Sisters, A Brother, and the Egg of Immortality»), a dying king begs his only son to look after his three sisters. One day, while they are strolling in the garden, the three princess vanish with a srong gust of wind. Their brother goes after them, and, on the way, helps a hare, a wolf, a crab, a nest of wasps, mosquitoes and an eagle. He reaches three witches who live in houses that gyrate on chicken legs. He learns from them that his sisters are now married to a pike, an eagle and a bear — who are cursed princes — , and that to reach them, he must first seek an equine mount by taking up work with a witch. After he works with the witch, he flies on the horse to each of his sisters, and confirms the princes’ story: they are brothers who were cursed by a dragon whose life lies outside his body. Vowing to break their curse, the prince flies to the dragon’s palace, and meets a princess — the dragon’s prisoner.^[59]

Hungary[edit]

In a Hungarian variant, Fekete saskirály («Black Eagle King»), a prince and his wife move to her father’s castle. When the prince explores the castle, he opens a door and finds a man nailed to a cross. The prisoner introduces himself as «Black Eagle King» and begs for water to drink. The prince helps him, and he escapes, taking the princess with him.^[60]

In another Hungarian tale, Királyfi Jankó («The King’s Son, Jankó»), Jankó journeys with a talking horse to visit his brothers-in-law: a toad, the «saskirá» (Eagle King) and the «hollókirá» (Raven King). They advice Jankó on how to find «the world’s most beautiful woman», who Jankó intends to marry. He finds her, they marry, and he moves to her kingdom. When Jankó explores the castle, he finds a room where a many-headed dragon is imprisoned with golden chains. The prince helps the dragon regain his strength and it escapes, taking the prince’s wife with him.^[61]

In another Hungarian variant, A Szélördög («The Wind Devil»), a dying king’s last wish is for his sons to wed their sisters to whoever passes by their castle. The youngest prince fulfills his father’s wishes by marrying his sisters to a beggar, a wolf, a serpent and a gerbil. Later on, the prince marries a foreign princess, opens a door in her palace and releases the Wind Devil.^[62]

In a Hungarian tale published by Nándor Pogány, The Magic Cherry-Tree, a king is dying and only the cherries that grow on the top of a huge tree can cure him. A shepherd volunteers to climb up the tree to get them. After a while, he arrives at a diamond meadow and meets a princess sitting on a throne of opal and gems. After several adventures, they marry and she gives him the keys to the rooms in her castle. When he opens a door, he finds a twelve-headed dragon chained to the wall. The dragon asks the shepherd to release him, which the human does. After this, the dragon kidnaps the princess and the shepherd goes after him with the help of a golden-maned horse.^[63]

Czech Republic[edit]

Author Božena Němcová collected a Czech fairy tale, O Slunečníku, Měsíčníku a Větrníku, where the prince’s sisters are married to the Sun, the Moon and the Wind.^[64][65] A retelling of Nemcova’s version, titled O slunečníkovi, měsíčníkovi a větrníkovi, named the prince Silomil, who marries the unnamed warrior princess and frees a king with magical powers from his wife’s dungeon.^[66]

Slovenia[edit]

Author Bozena Nemcova also collected a very similar Slovenian variant of the Czech fairy tale, titled O Slunečníku, Měsíčníku, Větrníku, o krásné Ulianě a dvou tátošíkách («About the Sun, the Moon, the Wind, the Beautiful Uliane and the Two Tátos«). The princesses are married to the Sun, the Moon and the Wind, and prince journeys until he finds the beautiful warrior princess Uliane. They marry. Later, she gives him the keys to her castle and tells him not to open the thirteenth door. He disobeys her orders and opens the door: there he finds a giant serpent named Šarkan.^[67][68]

A second Slovenian variant, from Porabje (Rába Valley) was collected by Károly Krajczár (Karel Krajcar), with the title Lepi Miklavž or Leipe Miklauž. In this story, a youth that works in the stables wishes to impress the queen. With the help of an old, lame horse, the youth summons three magnificent horses and wonderful garments, which he uses to crash three royal appointments. The queen becomes fascinated with the splendid youth and discovers his identity. They marry. Soon after, while the queen is away, the youth opens a door in her castle and finds a creature chained to the wall, named šarkan. The youth gives him three drinks of water, he escapes and captures the queen.^[69]

Croatia[edit]

Karel Jaromír Erben collected a Croatian variant titled Kraljević i vila («The King’s Son and the fairy»). In this tale, the Wind-King, the Sun-King and the Moon-King (in that order) wish to marry the king’s daughters. After that, the Kraljević visits his brothers-in-law and is gifted a bottle of «water of death» and a bottle of «water of life». In his travels, Kraljević comes across a trench full of soldiers’ heads. He uses the bottles on a head to discover what happened and learns it was the working of a fairy. Later, he meets the fairy and falls in love with her. They marry and she gives the keys to her palace and a warning: never to open the last door. Kraljević disobeys and meets a dangerous prisoner: Kralj Ognjen, the King of Fire, who escapes and captures the fairy.^[70]

Serbia[edit]

In a Serbian variant, Bash Tchelik, or Real Steel, the prince accidentally releases Bash Tchelik from his prison, who kidnaps the prince’s wife. He later travels to his sisters’ kingdoms and discovers them married, respectively, to the king of dragons, the king of eagles and the king of falcons.^[71] The tale was translated into English, first collected by British author Elodie Lawton Mijatovich with the name Bash-Chalek, or, True Steel,^[72] and later as Steelpacha.^[73]

In another Serbian variant published by Serbian educator Atanasije Nikolić, Путник и црвени ветар or Der Wanderer und der Rote Wind («The Wanderer and the Red Wind»), at their father’s dying request, three brothers marry their three sisters to the first passers-by (in this case, three animals). The brothers then camp out in the woods and kill three dragons. The youngest finds a man in the woods rising the sun and moon with a ball of yarn. He finds a group of robbers who want to invade the tsar’s palace. The prince goes on first, kills the robbers and saves a princess from a dragon. They marry and he opens a forbidden room where «The Red Wind» is imprisoned. The Red Wind kidnaps his wife and he goes after her, with the help of his animal brothers-in-law.^[74][75] Slavicist Karel Horálek indicated it was a variant of the Turkish tale Der Windteufel («The Wind Devil»).^[76]

Slavicist Karel Horálek also mentioned a variant from Serbia, titled «Атеш-Периша» («Atesh-Perisha»), published in newspaper Босанска вила (sr) (Bosanska vila).^[77] This variant also begins with as the Tierschwäger («Animal Brothers-in-Law») tale type.^[78]

Greece[edit]

In the context of Greek variants, Richard MacGillivray Dawkins identified two forms of the type, a simpler and a longer one. In the simple form, the protagonist receives help from the magic brothers-in-law in courting the «Fair One of the World». In the longer form, after the sisters’ marriages, the three brothers enter a forest and are attacked by three enemies, usually killed by the third brother. Later, the youngest brother finds a person who alternates day and night by manipulating balls of white and black yarn or skeins, whom he ties up a tree, and later finds a cadre of robbers or giants who intend to invade a nearby king’s castle. The tale also continues as the hero’s wife is abducted by an enemy creature whose soul lies in a external place.^[79]

Albania[edit]

In an Albanian variant collected by Auguste Dozon and translated by Lucy Garnett as The Three Brothers and the Three Sisters, three brothers marry their sisters to the Sun, the Moon and the South Wind. One time, on their way to their sisters, the brothers camp out at night and each of them, on consecutive nights, stand vigil and kill a «Koutchédra» (Kulshedra) that came to devour them. On the youngest’s turn, the koutchédra snuffes out their light, and he has to get fire. He meets the «Mother of the Night», who alternates the day and night cycle, and ties her, so the day may be delayed. The youngest brother meets a band of brigands, lures them to the king’s palace and decapitates one by one. He loosens the Mother of Night and returns to his brothers. Meanwhile, the king sees the brigands’ corpses and decides to build a khan where everyone is to tell their story, in hopes of finding the person responsible. He discovers the youngest brother and marries him to his daughter. One day, the king says he will free some prisoner due to the upcoming eedding, and his soon-to-be son-in-law insists that he freed a «one half iron and half man» too. He does, and the prisoner escapes with the princess. The youth visits his brothers-in-law, takes a ride on an eagle’s back and reaches the villain’s hideout. He meets his wife and they conspire with each other to ask «Half-man-half-iron» where his strength was hidden: outside his body, in three pigeons inside a hare inside a boar’s silver tusk.^[80]

Georgia[edit]

In a Georgian variant, sourced as Mingrelian, Kazha-ndii, the youngest prince gives his sisters as brides to three «demis». They later help him to rescue his bride from the antagonist.^[81][82]

Armenia[edit]

Armenian scholarship lists 16 versions of type ATU 302 in Armenia, some with the character Ջանփոլադ (‘Ĵanp‘olad’, Corps d’acier or «Steel Body»), and in five variants of type ATU 552 (of 13 registered), the hero defeats the antagonist by locating his external soul.^[83] According to researcher Tamar Hayrapetyan, in the Armenian variants, the villain of the tale sends the hero to find a bride for him. The girl then betrays the villain and tells the hero the location of his weakness.^[84]

In an Armenian tale published originally by Bishop Garegin Srvandztiants in Hamov-Hotov with the name Patikan and Khan Boghou and translated by author Leon Surmelian as Jan-Polad: Steel Monster, the fortieth son of a king, named Patikan, desirous to prove his strength, fights all sorts of devs and giants in his wanderings. One day, he reaches the castle of a being named Jan-Polad, who is «sword-proof, arrow-proof, death-proof». Though the world may fear him, Jan-Polad still longs for a woman’s companionship, and tasks Patikan with getting the being the daughter of the King of the East. Patikan rides to the Kingdom of the East and convinces the monarch he is the one to court his daughter, by performing three difficult tasks. Once he gains the princess, the youth reveals to her she is destined to become Jan-Polad’s wife, but she confesses she has fallen in love with the prince. So, they concoct a plan: the princess shall string along Jan-Polad until he tells her where his true weakness lies. The duo discovers it is in seven little birds, inside a mother-of-pearl box, inside a fox, inside a white bull that grazes in the mountains.^[85]

Literary versions[edit]

In a tale titled The Prince and the Silver Rabbit, a king has three daughters. One day, the court astrologer predicts they shall be in great danger, so he orders the building of a wall around the palace. However, in the next weeks, the three princesses disappear one by one, which greatly affects the king and his queen, and they die of grief. The princesses’ brother also falls into a sorrowful state, until he leaves the empty palace one day in pursuit of a silver rabbit. Following the little animal, he is guided to his elder sister’s castle. He is welcomed by her and says her husband is a giant who rules over the antlered creatures of the woods. His first brother-in-law comes and greets him, giving him an ivory horn. The prince follows the rabbit again and visits his middle sister’s castle, where she lives with the giant who ruled the birds of the air. The giant greets him and gives him a bird’s beak as a token. Lastly, he visits his youngest sister and her husband, the ruler of the furry beasts of the forest. He gives him a lock of golden hair. The prince follows the rabbit to a hut, where lives a shoemaker and he learns that the rabbit is the daughter of the Persian King. With the help of the shoemaker, the prince marries the Persian princess, and is given the keys to the palace, with an express order not to open a certain door. Driven by curiosity, he opens the forbidden door and a demon escapes, threatening to take the prince’s wife with him. The next day, the demon comes to take the princess, but the prince tries to delay him enough time to summon his brothers-in-law to help him chain the demon again.^[86]

Adaptations[edit]

Peter Morwood wrote an expanded version of this tale in the novel Prince Ivan, the first volume of his Russian Tales series.

Gene Wolfe retold this as «The Death of Koshchei the Deathless», published in the anthology Ruby Slippers, Golden Tears and reprinted in his collection Strange Travelers.

Catherynne M. Valente released a novel based on the story, titled «Deathless» in 2011.

In the 7th Sea tabletop role-playing game setting, Koshchei Molhynia Pietrov, aka Koshchei the Undying is an enigmatic Boyar who entered into a strange contract with the Baba-Yaga-esque Ussuran patron spirit in order to receive a form of immortality. In contrast to the usual myth, he is portrayed in a sympathetic light and seems to be intended to serve (similarly to the Kami, Togashi in the Legend of the Five Rings RPG by the same publishers) as a source of adventure hooks and occasionally a Donor (fairy tale) to whom it is perilous in the extreme to apply.

The Morevna Project, an open-source, free culture film project, is currently^[when?] working on an anime-style adaptation of this story set in a cyberpunk science-fiction future^[87]

The story was combined with Tsarevitch Ivan, the Firebird and the Gray Wolf as the plot of Mercedes Lackey’s Firebird, wherein Ilya Ivanovich (son of self-styled Tsar Ivan) encounters Koschei the Deathless and, with the assistance of the titular Firebird, manages to slay him and free the maidens that the sorcerer had kept trapped.

Studio Myrà released a webtoon «Marya Morevna» based on the story in 2021.^[88]

See also[edit]

• Bash Chelik
• Bluebeard
• The Fair Fiorita
• The Flower Queen’s Daughter
• The Nine Peahens and the Golden Apples
• The Three Enchanted Princes
• The Young King Of Easaidh Ruadh
• Tsarevitch Ivan, the Fire Bird and the Gray Wolf
• What Came of Picking Flowers

References[edit]

Footnotes[edit]

Further reading[edit]

• Horálek, Karel. «Der Märchentypus AaTh 302 (302 C*) in Mittel- und Osteuropa». In: Deutsches Jahrbuch für Volkskunde 13 (1967). pp. 260-287. https://slavistik-portal.de/datenpool/bibslavarb-db.html?data=5217

External links[edit]

• Translation of The Death of Koschei the Deathless by Andrew Lang (1890)
• Translation of Maria Morevna by Post Wheeler (1912)
• Translation of Márya Moryévna by Leonard Arthur Magnus (1916)

Похитили слуги Кащея Бессмертного молодых девушек и Марью Моревну прежде всех. Отправился на ее поиски Никитушка, но куда идти не ведает. Помог ему старичок-боровичок…

Кащей Бессмертный читать

Весело гудит-шумит на Посаде праздничное гулянье. Водит народ хороводы, песни поет, красны девицы голубей выпускают.
Не весела только красавица Марья Моревна — ждет не дождется своего ненаглядного Никитушку.

А перед теремом молодые парни похаживают, на гармошке да балалайке поигрывают.
— Выходи за меня замуж, Марья Моревна! — предлагает ей один.
— Прежде чем свататься, отгадай три загадки! — смеется Марья.

Две загадки паренек угадал, а на третью: «Что дороже всего на свете?» — ума не хватило.
— Знай, дороже отца с матерью, дороже всего на свете — родная земля.
Внезапно небо заволокло черными тучами, загремел гром, засверкали молнии — это налетели на Посад черные слуг Кащея Бессмертного. Зажгли терема стрелами огненными, храмы разрушили, а молодых да пригожих девушек в полон угнали. Марью Моревну прежде всех.

Вернулся Никитушка в родные края и видит — одни головешки кругом дымятся, да воронье над падалью летает. Только кокошник Марьи Моревны да ее платочек нашел Никита, а самой ее и след простыл. Закручинился добрый молодец, жизнь ему не мила стала. И пошел он куда глаза глядят.

Видит — идет ему навстречу старичок-боровичок.

— Знаю про твою беду, добрый молодец. Помогу, чем могу. Вот тебе шапка-невидимка, кольцо и горсть родной земли. Они помогут. Иди смело на борьбу с Кащеем за родную землю, за близких своих, за Марью Моревну.

— Спасибо тебе, богатырь! Кабы не ты, не быть бы мне живу. Куда летим?
— На Кащея!

Долго они летели. Но вот ковер-самолет опустился прямо у ворот замка Кащея Бессмертного. Надел Никита шапку-невидимку, сбросил стражу в пропасть, и никем не замеченный пробрался с Булатом-балагуром в логово Кащеево.

Бродили они, бродили по мрачным переходам замка и попали наконец в водопадный зал. Здесь увидел Никита Марью Моревну, спящую на роскошном ложе, посреди зала.
Крепким сном спит Марья Моревна, мертвым сном.

Наклонился к ней Никитушка.
— Очнись, моя радость, погляди на меня.
Молчит Марья Моревна, не дышит. Заколдовал ее Кащей.

Вдруг грянул гром, сверкнула молния, и появился Кащей.
Никита и Булат успели за арку спрятаться. Подошел Кащей к Марье Моревне и надел ей на палец волшебный перстень. Вздохнула Марья и проснулась.
— Выйдешь за меня замуж — озолочу. А Марья Моревна в ответ:
— Как же за тебя замуж идти, когда у тебя сердца нет?!

— Есть у меня сердце! Есть! Спрятано оно в черном яблоке, что на черном дереве. А черное дерево растет на черной горе. Но тот, кто яблоко найдет и дотронется до него, сам окаменеет.
Снял Кащей с руки Марьи Моревны — перстень, и снова упала она замертво на ложе.
— Только тогда ты проснешься, когда я умру. А я — бессмертный! — Бросил Кащей перстень в водопад и исчез.

А Никита подошел к Марье Моревне и надел ей на руку кольцо, подаренное старичком-боровичком. Проснулась Марья Моревна и увидела Никиту.

— Никитушка! Сокол ты мой ясный!
— Марьюшка! Я за тобой пришел, за своим красным солнышком, и за смертью Кащеевой! Идем скорее!

Вот уже две головы срубил Никита у Кащея, а тот все не сдается.

(Илл. Клопотовского А.)