Кто написал сказку о цветке который смог выполнить 7 желаний

Сказка про девочку Женю, которой подарили волшебный цветик-семицветик. На нем было семь лепестков, и он мог выполнить любые семь желаний. Первые шесть желаний Женя потратила, но никакого удовольствия не получила и только последним желанием сделала очень доброе дело!

«Цветик семицветик» читать

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика.

Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А сзади тем временем сзади пристала незнакомая собака, да все баранки одну за другой и съела. Сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, и счастливо облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возьмись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало.

Что делать? Женя уже собиралась по своему обыкновению заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками! Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила! — закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая! Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться. Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе! Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок. Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий – в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на нее смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу.

Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало.

За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях.

Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины. И тотчас все игрушки исчезли. Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю- ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Иллюстраторы Э.Булатов и О.Васильев

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика.

Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А сзади тем временем сзади пристала незнакомая собака, да все баранки одну за другой и съела. Сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, и счастливо облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возьмись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало.

Что делать? Женя уже собиралась по своему обыкновению заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила! — закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!

Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться. Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе! Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок. Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий – в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очутилась опять во дворе.

А мальчики на нее смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках.

Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу.

Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало.

За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях.

Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.

И тотчас все игрушки исчезли.

Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю- ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика.

А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином — для папы, две баранки с маком — для мамы, две баранки с сахаром — для себя и одну маленькую розовую баранку — для братика Павлика. Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает.

А тем временем сзади пристала незнакомая собака да все баранки одну за другой и съела: съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит — место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала. Вдруг, откуда ни возьмись, старушка:

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке все и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется «цветик-семицветик», он все может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то и то-то!

И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало. Что делать? Женя уже собиралась, по своему обыкновению, заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик! Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила, тяпа! Растяпа! — закричала мама из кухни. — Не мою ли самую любимую вазочку?

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!

Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться.

Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе!

Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок.

Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе.

А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий — в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой — самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе!

И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на нее смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои!

И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу. Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась.

Но это было только начало. За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях. Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову. — Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили. Кончились советские, начались американские. Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.

И тотчас все игрушки исчезли.

Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед буду умнее.

Пошла она на улицу, идет и думает:

«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю-ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы Витя был здоров!

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Сказка В. П. Катаева Цветик-семицветик учит читателей быть осторожными со своими желаниями, не размениваться по мелочам, не завидовать, проявлять отзывчивость к людям, помогать тем, кто в этом нуждается. Девочка Женя получила от незнакомой старушки подарок — цветок с 7 разноцветными лепестками, который исполняет любые желания. Малышка загадывала, не задумываясь: доставить ее домой со связкой баранок, собрать из осколков мамину вазу, отправиться на Северный полюс. А потом и вовсе, позавидовав подружкам, захотела обладать всеми игрушками мира. Это привело к катастрофе, куклы и плюшевые звери заполнили весь город. Женя поняла, что истратила желания на ерунду и призадумалась. И с помощью последнего лепестка помогла хромому мальчику стать здоровым.

Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика. Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идёт, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А тем временем сзади пристала незнакомая собака да все баранки одну за другой и съела: съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром.

Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур лёгкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, облизывается.

— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась её догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит — место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала. Вдруг откуда ни возьмись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя старушке всё и рассказала.

Пожалела старушка Женю, привела её в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растёт у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он всё может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он всё устроит.

С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: жёлтый, красный, зелёный, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.

— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить всё, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.

Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила её до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало. Что делать? Женя уже собиралась, по своему обыкновению, заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!

Женя поскорее оторвала жёлтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»

Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке.

В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.

— Ты опять что-то разбила, тяпа! Растяпа! — закричала мама из кухни. — Не мою ли самую любимую вазочку?

— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!

Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться.

Мама прибежала из кухни — глядь, а её любимая вазочка как ни в чём не бывало стоит на своём месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала её гулять во двор.

Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.

— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!

— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берём.

— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.

— Значит, не принимаете?

— Не принимаем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!

Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе!

Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок.

Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинёшенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слёзы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямёхонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий — в берете, четвёртый — потёртый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой — самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зелёный лепесток, кинула и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе!

И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на неё смотрят и смеются:

— Ну и где же твой Северный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смотрите — у меня ещё висит сосулька.

— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками.

Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трёхколёсный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали жёлтые, как у козы.

«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»

Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои!

И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки.

Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу. Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов ещё не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало. За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трёхколёсные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать ещё громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолётов, дирижаблей, планёров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях. Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову. — Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки всё валили и валили…

Уже весь город был завален до самых крыш игрушками.

Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.

И тотчас все игрушки исчезли. Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперёд буду умнее. Пошла она на улицу, идёт и думает: «Чего бы мне ещё всё-таки велеть? Велю-ка я себе, пожалуй, два кило „мишек“. Нет, лучше два кило „прозрачных“. Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило „мишек“, полкило „прозрачных“, сто граммов халвы, сто граммов орехов и ещё, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, всё это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трёхколёсный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Ещё, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там всё-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь ещё гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».

Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, весёлые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела своё лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

— Витя. А тебя как?

— Женя. Давай играть в салки?

— Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.

— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!

С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,

Через запад на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы Витя был здоров!

И в ту же минуту мальчик вскочил со скамьи, стал играть с Женей в салки и бегал так хорошо, что девочка не могла его догнать, как ни старалась.

Жила девочка Женя. Одна­жды послала её мама в мага­зин за баран­ками. Купила Женя семь бара­нок: две баранки с тми­ном для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с саха­ром для себя и одну малень­кую розо­вую баранку для бра­тика Павлика.

Взяла Женя связку бара­нок и отпра­ви­лась домой. Идет, по сто­ро­нам зевает, вывески читает, ворон счи­тает. А сзади тем вре­ме­нем сзади при­стала незна­ко­мая собака, да все баранки одну за дру­гой и съела. Сна­чала съела папины с тми­ном, потом мамины с маком, потом Женины с саха­ром. Почув­ство­вала Женя, что баранки стали что-то черес­чур лег­кие. Обер­ну­лась, да уж поздно. Мочалка бол­та­ется пустая, а собака послед­нюю, розо­вую Пав­ли­кову бара­ночку доедает, и счаст­ливо облизывается.

— Ах, вред­ная собака! — закри­чала Женя и бро­си­лась ее догонять.

Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблу­ди­лась. Видит – место совсем незна­ко­мое, боль­ших домов нет, а стоят малень­кие домики. Испу­га­лась Женя и заплакала.

Вдруг откуда ни возь­мись — старушка.

— Девочка, девочка, почему ты плачешь?

Женя ста­рушке все и рассказала.

Пожа­лела ста­рушка Женю, при­вела ее в свой садик и говорит:

— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, бара­нок у меня нет и денег тоже нет, но зато рас­тет у меня в садике один цве­ток, назы­ва­ется — цве­тик-семи­цве­тик, он все может. Ты, я знаю, девочка хоро­шая, хоть и любишь зевать по сто­ро­нам. Я тебе подарю цве­тик-семи­цве­тик, он все устроит.

С этими сло­вами ста­рушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень кра­си­вый цве­ток вроде ромашки. У него было семь про­зрач­ных лепест­ков, каж­дый дру­гого цвета: жел­тый, крас­ный, зеле­ный, синий, оран­же­вый, фио­ле­то­вый и голубой.

— Этот цве­тик, — ска­зала ста­рушка, — не про­стой. Он может испол­нить все, что ты захо­чешь. Для этого надо только ото­рвать один из лепест­ков, бро­сить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сде­ла­лось то-то или то-то. И это тот­час сделается.

Женя веж­ливо побла­го­да­рила ста­рушку, вышла за калитку и тут только вспом­нила, что не знает дороги домой. Она захо­тела вер­нуться в садик и попро­сить ста­рушку, чтобы та про­во­дила ее до ближ­него мили­ци­о­нера, но ни садика, ни ста­рушки как не бывало.

Что делать? Женя уже соби­ра­лась по сво­ему обык­но­ве­нию запла­кать, даже нос намор­щила, как гар­мошку, да вдруг вспом­нила про завет­ный цветок.

— А ну-ка, посмот­рим, что это за цветик-семицветик!

Женя поско­рее ото­рвала жел­тый лепе­сток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я была дома с баранками!

Не успела она это ска­зать, как в тот же миг очу­ти­лась дома, а в руках — связка баранок!

Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: “Это и вправду заме­ча­тель­ный цве­ток, его непре­менно надо поста­вить в самую кра­си­вую вазочку!”

Женя была совсем неболь­шая девочка, поэтому она влезла на стул и потя­ну­лась за люби­мой мами­ной вазоч­кой, кото­рая сто­яла на самой верх­ней полке. В это время, как на грех, за окном про­ле­тали вороны. Жене, понятно, тот­час захо­те­лось узнать совер­шенно точно, сколько ворон — семь или восемь. Она открыла рот и стала счи­тать, заги­бая пальцы, а вазочка поле­тела вниз и — бац! — рас­ко­ло­лась на мел­кие кусочки.

— Ты опять что-то раз­била! — закри­чала мама из кухни. – Не мою ли самую люби­мую вазочку? Тяпа-растяпа!

— Нет, нет, мамочка, я ничего не раз­била. Это тебе послы­ша­лось! — закри­чала Женя, а сама поско­рее ото­рвала крас­ный лепе­сток, бро­сила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы мамина люби­мая вазочка сде­ла­лась целая!

Не успела она это ска­зать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срас­таться. Мама при­бе­жала из кухни — глядь, а ее люби­мая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на вся­кий слу­чай погро­зила Жене паль­цем и послала ее гулять во двор.

При­шла Женя во двор, а там маль­чики играют в папа­нин­цев: сидят на ста­рых дос­ках, и в песок воткнута палка.

— Маль­чики, маль­чики, при­мите меня поиграть!

— Чего захо­тела! Не видишь — это Север­ный полюс? Мы дев­чо­нок на Север­ный полюс не берем.

— Какой же это Север­ный полюс, когда это одни доски?

— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз силь­ное сжатие.

— Зна­чит, не принимаете?

— Не при­ни­маем. Уходи!

— И не нужно. Я и без вас на Север­ном полюсе сей­час буду. Только не на таком, как ваш, а на всам­де­лиш­ном. А вам — кош­кин хвост!

Женя ото­шла в сто­ронку, под ворота, достала завет­ный цве­тик-семи­цве­тик, ото­рвала синий лепе­сток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы я сей­час же была на Север­ном полюсе! Не успела она это ска­зать, как вдруг откуда ни возь­мись нале­тел вихрь, солнце про­пало, сде­ла­лась страш­ная ночь, земля закру­жи­лась под ногами, как вол­чок. Женя, как была в лет­нем пла­тьице с голыми ногами, одна-оди­не­шенька ока­за­лась на Север­ном полюсе, а мороз там сто градусов!

— Ай, мамочка, замер­заю! — закри­чала Женя и стала пла­кать, но слезы тут же пре­вра­ти­лись в сосульки и повисли на носу, как на водо­сточ­ной трубе. А тем вре­ме­нем из-за льдины вышли семь белых мед­ве­дей и пря­ме­хонько к девочке, один дру­гого страш­ней: пер­вый — нерв­ный, вто­рой — злой, тре­тий – в берете, чет­вер­тый — потер­тый, пятый — помя­тый, шестой — рябой, седь­мой – самый большой.

Не помня себя от страха, Женя схва­тила обле­де­нев­шими паль­чи­ками цве­тик-семи­цве­тик, вырвала зеле­ный лепе­сток, кинула и закри­чала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб я сей­час же очу­ти­лась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очу­ти­лась опять во дворе.

А маль­чики на нее смот­рят и смеются:

— Ну и где же твой Север­ный полюс?

— Я там была.

— Мы не видели. Докажи!

— Смот­рите — у меня еще висит сосулька.

— Это не сосулька, а кош­кин хвост! Что, взяла?

Женя оби­де­лась и решила больше с маль­чиш­ками не водиться, а пошла на дру­гой двор водиться с девоч­ками. При­шла, видит — у дево­чек раз­ные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого пры­галка, у кого трех­ко­лес­ный вело­си­пед, а у одной — боль­шая гово­ря­щая кукла в куколь­ной соло­мен­ной шляпке и в куколь­ных калошках.

Взяла Женю досада. Даже глаза от зави­сти стали жел­тые, как у козы.

“Ну, — думает, — я вам сей­час покажу, у кого игрушки!”

Вынула цве­тик-семи­цве­тик, ото­рвала оран­же­вый лепе­сток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возь­мись со всех сто­рон пова­лили к Жене игрушки. Пер­выми, конечно, при­бе­жали куклы, громко хло­пая гла­зами и пища без пере­дышки: “папа-мама”, “папа-мама”. Женя сна­чала очень обра­до­ва­лась, но кукол ока­за­лось так много, что они сразу запол­нили весь двор, пере­улок, две улицы и поло­вину пло­щади. Невоз­можно было сде­лать шагу, чтобы не насту­пить на куклу.

Вокруг, пред­став­ля­ете себе, какой шум могут под­нять пять мил­ли­о­нов гово­ря­щих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только мос­ков­ские куклы. А куклы из Ленин­града, Харь­кова, Киева, Львова и дру­гих совет­ских горо­дов еще не успели добе­жать и гал­дели, как попу­гаи, по всем доро­гам Совет­ского Союза. Женя даже слегка испу­га­лась. Но это было только начало.

За кук­лами сами собой пока­ти­лись мячики, шарики, само­каты, трех­ко­лес­ные вело­си­педы, трак­торы, авто­мо­били, танки, тан­кетки, пушки. Пры­галки ползли по земле, как ужи, пута­ясь под ногами и застав­ляя нерв­ных кукол пищать еще громче. По воз­духу летели мил­ли­оны игру­шеч­ных само­ле­тов, дири­жаб­лей, пла­не­ров. С неба, как тюль­паны, сыпа­лись ват­ные пара­шю­ти­сты, пови­сая на теле­фон­ных про­во­дах и деревьях.

Дви­же­ние в городе оста­но­ви­лось. Посто­вые мили­ци­о­неры влезли на фонари и не знали, что им делать.

— Довольно, довольно! — в ужасе закри­чала Женя, хва­та­ясь за голову.

-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игру­шек. Я пошу­тила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был зава­лен до самых крыш игруш­ками. Женя по лест­нице — игрушки за ней. Женя на бал­кон — игрушки за ней. Женя на чер­дак — игрушки за ней. Женя выско­чила на крышу, поско­рее ото­рвала фио­ле­то­вый лепе­сток, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Воз­вра­щайся, сде­лав круг.
Лишь кос­нешься ты земли —
Быть по-моему вели.

Вели, чтоб игрушки поско­рей уби­ра­лись обратно в магазины.

И тот­час все игрушки исчезли.

Посмот­рела Женя на свой цве­тик-семи­цве­тик и видит, что остался всего один лепесток.

— Вот так штука! Шесть лепест­ков, ока­зы­ва­ется, потра­тила — и ника­кого удо­воль­ствия. Ну, ничего. Впе­ред буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:

“Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю— ка я себе, пожа­луй, два кило “мишек”. Нет, лучше два кило “про­зрач­ных”. Или нет… Лучше сде­лаю так: велю пол­кило “мишек”, пол­кило “про­зрач­ных”, сто грам­мов халвы, сто грам­мов оре­хов и еще, куда ни шло, одну розо­вую баранку для Павлика.

А что толку? Ну, допу­стим, все это я велю и съем. И ничего не оста­нется. Нет, велю я себе лучше трех­ко­лес­ный вело­си­пед. Хотя зачем? Ну, пока­та­юсь, а потом что? Еще, чего доб­рого, маль­чишки отни­мут. Пожа­луй, и поко­ло­тят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сан­да­леты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде ска­зать, какой толк в новых сан­да­ле­тах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Глав­ное, не надо торопиться”.

Рас­суж­дая таким обра­зом, Женя вдруг уви­дела пре­вос­ход­ного маль­чика, кото­рый сидел на лавочке у ворот. У него были боль­шие синие глаза, весе­лые, но смир­ные. Маль­чик был очень сим­па­тич­ный — сразу видно, что не дра­чун, и Жене захо­те­лось с ним позна­ко­миться. Девочка без вся­кого страха подо­шла к нему так близко, что в каж­дом его зрачке очень ясно уви­дела свое лицо с двумя косич­ками, раз­ло­жен­ными по плечам.

Сказка цветик семицветик читать

Жила-была на свете девочка Женя. Послала однажды мама Женю в магазин за баранками. Купила Женя в магазине семь баранок: две баранки с маком для мамы, две баранки с тмином для папы, две баранки с сахаром для себя и одну розовую маленькую баранку для младшего братика Павлика.

Взяла Женя эту связку баранок и домой  отправилась. Идет, по сторонам смотрит, зевает, ворон считает, вывески читает.

А сзади тем временем пристала к ней незнакомая собака, и одну за другой все баранки и съела: съела мамины с маком, потом  папины с тмином, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки что-то чересчур легкие стали.

Обернулась, посмотрела назад, да уж поздно. Мочалка пустая болтается, а собака последнюю, Павликову розовую бараночку доедает, и счастливо облизывается.

– Ах ты, вредная собака! – закричала Женя и кинулась собаку догонять.

Бежала, бежала, но не догнала, и только сама заблудилась. Видит Женя – место незнакомое совсем, больших домов нет, а кругом стоят маленькие домики. Испугалась девочка и заплакала. Вдруг, смотрит, откуда ни возьмись – появилась старушка.

–Ты почему, девочка, плачешь?

Женя все старушке про свое горе и рассказала.

Пожалела Женю старушка, в свой садик ее привела и говорит:

– Ничего страшного, не плачь, я тебе помогу. Баранок, правда, у меня нет. И денег чоы баранки купить тоже нет, но зато у меня в садике растет один цветок, который называется – цветик-семицветик, вот он все может. Я знаю, ты девочка хорошая, хоть и любишь  по сторонам зевать. Я тебе подарю этот цветик-семицветик, и он лучшим образом все устроит.

С этими словами сорвала старушка с грядки и девочке Жене подала очень красивый цветок похожий на ромашку. Только у него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.

– Этот цветик-семицветик, – сказала Жене старушка, – не простой. Он все, что ты захочешь может исполнить. Для этого только надо один из лепестков оторвать, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И тотчас то что ты пожелаешь сделается.

Женя старушку вежливо поблагодарила, за калитку вышла и только тут вспомнила, что дороги домой не знает. Она захотела в садик вернуться и старушку попросить, чтобы та ее до ближнего милиционера проводила, но ни садика, ни старушки уже как не бывало. Что же делать? Женя уже собиралась заплакать, по своему обыкновению,  и даже нос уже, как гармошку,  наморщила, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

– А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик! – Сказала она.

Женя поскорее оторвала от цветочка желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтобы я сейчас же была дома с баранками!

И не успела она это сказать, как в тот же момент очутилась дома, а в руках у нее оказалась целая связка баранок!

Баранки Женя отдала маме, а сама думает: “И вправду это замечательный цветок, надо его непременно поставить в самую красивую вазочку!”

Женя ростом была совсем небольшая девочка, поэтому она сначала влезла на стул, и потом потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. Как на грех, в это время за окном пролетали вороны. Понятно, что Жене сейчас же захотелось узнать совершенно точно, сколько там было ворон – восемь или семь?  Она открыла рот и стала считать ворон, загибая пальцы, а вазочка в это время полетела вниз и – бац! – разбилась на мелкие кусочки.

– Ты опять что-то разбила, тяпа-растяпа! – закричала ей из кухни мама. – Уж не мою ли самую любимую вазочку?

– Нет, нет, мамочка, ничего я не разбила. Это тебе показалось! – закричала в ответ Женя, а сама поскорее оторвала от цветика-семицветика красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтобы мамина любимая вазочка целая сделалась!

И как только она усела это сказать, черепки вазы сами собой друг к другу поползли и стали срастаться.

Мама из кухни прибежала – смотрит, а ее любимая вазочка стоит на своем месте, как ни в чем не бывало. Мама на всякий случай Жене  пальцем погрозила и послала ее во двор гулять.

Пришла Женя во двор, а во Дворе мальчики в папанинцев играют: на старых досках сидят, и в песок палка воткнута.

– Мальчики, мальчики, примите меня к себе поиграть!

– Ишь ты, чего захотела! Не видишь, что-ли, – это у нас Северный полюс? Мы на Северный полюс девчонок не берем.

– Какой же это Северный полюс, когда это доски одни?

– Это льдины, а не доски! Уходи, не мешай играть! У нас как раз сильное сжатие корабля льдами.

– Значит, меня вы не принимаете?

– Не принимаем. Уходи отсюда!

– Ну и подумаешь! И не нужно. Я и без вас сейчас на Северном полюсе буду. Только не на таком игрушечном, как ваш, а на всамделишном. А вам – кошкин хвост!

Женя отошла от мальчишек в сторонку, под ворота, достала из кармашка заветный цветик-семицветик, оторвала от него синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтобы я сейчас же на Северном полюсе оказалась!

И не успела она это сказать, как сразу же откуда ни возьмись налетел на нее вихрь, солнце пропало, сразу сделалась страшная ночь, а земля как волчок закружилась под ногами.

И Женя, как была с голыми ногами в летнем платьице, так одна-одинешенька и оказалась на Северном полюсе, а, между прочим, мороз там сто градусов!

– Ай, замерзаю, мамочка! – закричала и стала плакать Женя, но слезы у нее тут же превратились в сосульки и сразу повисли на ее носу, как на водосточной трубе.

А в это время из-за льдины вышли семь больших белых медведей, один другого страшней, и направились прямехонько к девочке: первый – нервный, второй – злой, третий – в берете, четвертый – потертый, пятый – помятый, шестой – рябой, седьмой – самый большой.

Забыв себя от страха, Женя обледеневшими пальчиками схватила цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула его  и закричала что есть мочи:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе!

И в один миг она опять очутилась во дворе. А мальчики смотрят на нее и смеются:

– Ну и где же твой Северный полюс?

– Я была на нем.

– Докажи! Мы не видели.

– Смотрите – у меня на носу еще висит сосулька.

– Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?

Женя обиделась на мальчишек и решила больше с ними не водиться, а пошла водиться с девочками на другой двор. Пришла, видит – у девочек разные игрушки. У одной коляска, у другой мячик, у третьей прыгалка, у четвертой трехколесный велосипед, а у одной – говорящая большая кукла в кукольных калошках и в кукольной соломенной шляпке. Женю взяла досада. От зависти даже глаза у нее стали желтые, как у козы.

“Ну, – думает Женя, – я сейчас вам покажу, у кого игрушки!” Вынула цветик-семицветик, оранжевый лепесток оторвала, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтобы все игрушки, какие только есть на свете, мои были!

И откуда ни возьмись, в тот же миг со всех сторон повалили к Жене игрушки.

Конечно, первыми, громко хлопая глазами и пища без передышки: “папа-мама”, “папа-мама” прибежали куклы. Сначала Женя очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, две улицы, переулок, и половину площади. Невозможно было и шагу ступить, чтобы не наступить на куклу. Представляете себе, какой могут поднять шум пять миллионов говорящих кукол? А ведь  их было ну никак не меньше.

И ведь это пока были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Киева, Харькова, Львова и других советских городов просто пока еще не успели добежать и, как попугаи, галдели по всем дорогам Советского Союза. Женя даже немного испугалась.

Но это было только начало. За куклами сами собой покатились шарики, мячики, трехколесные велосипеды, самокаты, тракторы, танки, автомобили, танкетки, пушки. Скакалки как ужи ползли по земле, путаясь под ногами, и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных дирижаблей, самолетов, планеров. С неба, подобно тюльпанам, сыпались, повисая на телефонных проводах и деревьях, ватные парашютисты.

Движение в городе совсем остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонарные столбы и не знали, что им делать.

– Хватит, довольно! – в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову. – Хватит! Что вы, что вы! Мне столько игрушек совсем не надо. Я пошутила. Я боюсь…

Но не тут-то было! Игрушки не переставая все валили и валили…

Уже весь город был завален игрушками до самых крыш.

Женя побежала по лестнице – игрушки за ней. Женя залезла на балкон – игрушки за ней. Женя вылезла на чердак – игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее фиолетовый лепесток оторвала, кинула и быстро сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

—  Вели, чтоб игрушки поскорей обратно в магазины убирались.

И сейчас же все игрушки исчезли.

Женя на свой цветик-семицветик посмотрела и увидела, что всего один лепесток остался.

– Вот так штука! Оказывается, шесть лепестков уже потратила – и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперед я уж буду умнее.

Пошла она на улицу, идет и думает:

“Чего бы мне все-таки еще велеть? Пожалуй, велю-ка я себе два кило “мишек”. Или нет, лучше два кило “прозрачных” карамелек. Или нет… Лучше так сделаю: велю полкило “мишек”, полкило “прозрачных”, сто граммов орехов, сто граммов халвы, и еще одну розовую баранку для Павлика. Ну велю я все это, а что толку? Ну, допустим, все это я съем. И ничего не останется. Нет, лучше велю я себе трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь я на велосипеде, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки его отнимут. Пожалуй, могут и поколотить! Нет. Лучше я велю себе  билет в цирк или  в кино. Там весело все-таки. А может быть, лучше велеть новые сандалеты? Тоже не хуже кино или цирка. Хотя, по правде сказать, и какой толк в новых сандалетах? Можно чего-нибудь еще гораздо лучше велеть. Главное, торопиться не надо ”.

Рассуждая подобным образом, Женя пришла в парк и вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У мальчика были синие большие глаза, веселые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный – сразу видно, что он был не драчун, и Жене, конечно, захотелось с ним познакомиться. Девочка подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.

– Мальчик, мальчик, тебя как зовут?

– Витя. А тебя?

– А меня Женя. Давай играть в салки?

– Не могу. Я хромой.

И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.

– Как это жалко! – сказала Женя. – Потому что ты мне очень понравился, и я бы побегала с тобой с большим удовольствием.

– Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже побегал с тобой с большим удовольствием, но это невозможно, к сожалению. Ничего с этим не поделаешь. Это на всю жизнь.

– Ах, мальчик, какие пустяки ты говоришь! – воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. – Смотри!

С этими словами Женя бережно оторвала голубой, последний, лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

— Вели, чтобы Витя немедленно был здоров!

И в эту же минуту Витя вскочил со скамьи, и стал играть с Женей в салки, причем  бегал он так хорошо, что девочка как ни старалась, не могла его догнать.