Кто написал сказку окаменелое царство

273

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и беспорочно, царскую службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и исправен. Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся! Тяжело солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружьё на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать:

— Куда идёшь? Аль батальонный требует?

— Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!

И пошёл он, добрый мо́лодец, куда глаза глядят.

‎Много ли, мало ли шёл — пробрался в иное государство, усмотрел часового и спрашивает:

— Нельзя ли где отдых взять?

Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор офицеру, офицер генералу, генерал доложил про него самому королю. Король приказал позвать того служивого перед свои светлые очи. Вот явился солдат, как следует — при форме, сделал ружьём на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король:

— Скажи мне по совести, откуда и куда идёшь?

— Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.

Признался во всём королю по совести и стал на службу проситься.

— Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить; у меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, так ты постарайся — сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую.

Солдат согласился, стал в саду караул держать.

‎Год и два служит — всё у него исправно; вот и третий год на исходе, пошёл однажды сад оглядывать и видит — половина что ни есть лучших деревьев поломаны. «Боже мой! — думает сам с собою. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить». Взял ружьё в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался. Вдруг послышался треск и шум, очнулся добрый мо́лодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валять деревья. Солдат выстрелил в неё из ружья, убить не убил, а только ранил её в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица наутёк пустилась. Солдат за нею; ноги у птицы быстрые, скорёхонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

‎Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печёнки и целые сутки лежал без памяти. После опомнился, встал, осмотрелся — что же? — и под землёй такой же свет. «Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!» Шёл-шёл, перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный! Взошёл солдат в караульню — народу много, и стоят и сидят, только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, всё как есть камень! Вот и дворец расписной, вырезной, марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

‎Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему — словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружьё и стал у дверей. Входит в палату прекрасная царевна с мамками, няньками; солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась.

— Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?

Солдат начал рассказывать:

— Нанялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать; вот я подстерег её, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.

— Эта птица — мне родная сестра: много она творит всякого зла и на моё царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай её с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай своё — читай книжку да держи её крепче, чтоб не вырвали; не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.

— Ладно! — отвечал солдат.

‎Только стемнело, взял он книжку и начал читать. Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертию; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются… Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает. Закричали петухи — и всё разом сгинуло! На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал. Запели петухи — и демонское наваждение сгинуло! В тот самый час всё царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем. На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

274^[1]

Жил-был старик; у старика был сын — славный сын; вздумал чего идти в дорогу, простился-благословился и пошёл. Шёл долго ли, коротко ли, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается; приходит в одно царство, видит — кругом камни! И скот и люди — где кто был, стоял или сидел, кто куда ехал, там все и окаменели: иной дрова рубил, руку с топором поднял, да так и остался! Враг^[2] пошутил над ними! Вот этот парень походил по городу — ни одного человека не нашёл живого; вошёл в царский чертог и думает: подожду, не будет ли кто? Вдруг прибегает царская дочь, увидела этого человека, поклонилась, расспросила его: откудова он, куда пошёл и зачем, и говорит:

— Вот бы надо крепкого человека, чтобы он по три ночи молился во дворце; тогда бы люди все стали опять людьми!

‎Он согласился; уговорились, чтобы после (если бог велит воротить царя и людей по-прежнему) она вышла за него замуж, и положили на том записи. Она дала ему восковых свеч три снопухи^[3] — по снопухе на каждую ночь, сама уехала. Наступила ночь; крестьянский сын стал на молитву. В полночь вдруг и набежало дьяволов множество; кто дразнит его, кто говорит — надо заколоть, кто огня подпускает под него, кто — воду, чего-чего не было! Страшно! А он стоит да молится. Петух спел — и дьяволов не стало. Он в ночь снопуху свеч изжёг, утром лёг спать. Царская дочь приезжает, спрашивает:

— Что, жив ли ты?

— Жив, слава богу.

— Ну, каково тебе было?

— Страшно, да ничего, бог милостив!

— Смотри, на эту ночь ещё страшней будет!

Переговорила и уехала.

‎И точно, на другую ночь ещё больше дьявола́ страшили; крестьянский сын промолился. На третью ночь и пуще того; он опять промолился, все свечи издержал. А царская дочь после третьей ночи велела ему залезти в печь и написать рукопись, как спасал царство.

— А то, — говорит, — отец мой оживится, рассердится, забегает — беда тебе!

Он так и сделал. Утро настало — вдруг весь народ оживился, начали ходить, бегать, стали переезжать, только стук-от стоит! Царь также ожил, забегал, осердился.

— Кто смел, — говорит, — шутить над моим царством? — и увидел у печи рукопись, прочитал.

Приехала дочь; она рукопись утвердила, сказала отцу что точно так было. Царю понравилось; тотчас свадьбу: крестьянский сын женился на царской дочери. Тесть по смерти своей благословил всё своё царство милому зятю. Крестьянский сын то всё из-под больших смотрел, а тут сам царём сделался, и теперь царствует — такой добрый для подданных, особливо для солдат!

Примечания

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и безупречно, службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и справен. Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся.

Тяжело стало солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружье на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать:

— Куда идешь? Аль батальонный требует?

— Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!

И пошел он, добрый молодец, куда глаза глядят.

Много ли, мало ли шел — оказался в ином государстве, усмотрел часового и спрашивает:

— Нельзя ли где остановиться и отдохнуть? Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор — офицеру, офицер — генералу, генерал доложил самому королю.

Король приказал позвать служивого перед свои светлые очи.

Вот явился солдат — как следует, при форме, сделал ружьем на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король:

— Скажи мне по совести, откуда и куда идешь?

— Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.

Признался во всем королю по совести и стал на службу проситься.

— Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить. У меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, — так ты постарайся, сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую. Солдат согласился, стал в саду караул держать.

Год и два служит — все у него исправно; вот и третий год на исходе, пошел однажды сад оглядывать и видит: половина что ни есть лучших деревьев поломана.

“Боже мой! — думает. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить”.

Взял ружье в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался.

Вдруг послышался треск и шум; очнулся добрый молодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валить деревья! Солдат выстрелил в нее из ружья, убить не убил, а только ранил ее в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица по земле наутек пустилась. Солдат — за нею. Ноги у птицы быстрые, скорехонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печенки и целые сутки лежал без памяти.

После опомнился, встал, осмотрелся. Что же? — и под землей такой же свет.

“Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!”

— Шел, шел — перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный!

Вошел солдат в караульню. Народу много — и стоят и сидят, — только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, все как есть камень! Вот и дворец — расписной, вырезной. Марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему, словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружье и стал у дверей.

Входит в палату прекрасная царевна с мамками, с няньками. Солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась.

— Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?

Солдат начал рассказывать:

— Нанялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать. Вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.

— Эта птица — мне родная сестра; много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай ее с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай свое — читай книжку да держи ее крепче, чтоб не вырвали, не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.

— Ладно! — отвечал солдат.

Только стемнело, взял он книжку и начал читать.

Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертью; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются. Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает.

Закричали петухи! — и все разом сгинуло!

На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал.

Запели петухи — наваждение сгинуло!

В тот самый час все царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем.

На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

Окаменелое царство

Жил-был старик. И был у того старинушки славный сынок. И задумал он по белу свету постранствовать, на людей поглядеть. Вот собрался и отправился в путь-дорогу. Взял он у батюшки родимого благословение, простился и пошёл. Долго ли шёл, коротко ли, — о том не ведаем: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Приходит он в одно царство и видит, что всё оно камнями усеяно. Присмотрелся — и видит: вот конь каменный, дальше коровка и овечки вокруг, и пастух с дудочкой стоит окаменелый. И скот, и люди — кто как был: стоял ли, сидел ли, кто куда ехал, — так все и окаменели! Иной дрова рубил, руку с топором поднял, да так и остался! Видно, нечистая сила содеяла такое злое дело!

Долго парень по городу походил и ни одного человека живого не нашёл. Вошёл в царский чертог и думает: «Подожду, не будет ли кого?». Вдруг выбегает царская дочь, увидела живого человека, обрадовалась, низко в пояс поклонилась и расспросила его: откуда он, куда шёл и зачем. А потом и говорит ему царская дочь:

— Вот какая беда нам великая приключилась, и нужен нам человек бесстрашный и крепкий, чтобы три ночи молился он во дворце, тогда все люди опять из каменных живыми сделаются.

Юноша согласился. Обещала ему царевна, что если Бог смилуется и возвратит царя, а людям прежний вид дарует, то она выйдет за него замуж, и составили они о том грамоту.^[3] Царевна дала ему восковых свечей три связки — по связке на каждую ночь, а сама дворец покинула.

Обещала ему царевна, что если Бог смилуется и возвратит царя, а людям прежний вид дарует, то она выйдет за него замуж…

Наступила ночь, и стал крестьянский сын на молитву. В полночь вдруг множество нечистой силы набежало: кто дразнит его, кто убить грозится, кто огнем жжёт, кто водой топит! Страшно, жутко сыну крестьянскому! А он стоит и молится Господу Всемогущему!

Петух пропел, и пропала нечистая сила — разом сгинула. За ночь у него вся связка свечей сгорела, а утром он лёг спать.

Царская дочь приезжает, спрашивает:

— Что, жив ли ты?

— Жив, слава Богу!

— Ну, каково тебе было?

— Страшно, да ничего, Бог помиловал!

— Наберись храбрости, в эту ночь ещё страшней будет! — и уехала.

И точно, на другую ночь ещё больше страху нечистая сила нагнала. Крестьянский сын только на Господа взирает,^[4] снова всю ночь промолился, вторую связку свечей издержал. А после третьей ночи, утром, велела ему царская дочь залезть в печь, а прежде в грамоте написать, как он царство спасал.

— А то, — говорит, — батюшка мой когда оживёт, то не поверит тебе и рассердится, и тогда не быть нашей свадьбе.

Крестьянский сын так все и исполнил.

Настало утро; вдруг весь народ точно из мертвых воскрес: начали ходить, бегать, телеги загромыхали, цокот лошадиных копыт послышался! Царь тоже ожил!

— Кто посмел, — вопросил он грозно, — такую беду над моим царством учинить? — И увидел у печи грамоту.

Прочитал, а тут и дочь приехала и сказала отцу, что все, что в той грамоте написано, — чистая правда.

Поблагодарил царь сына крестьянского за его подвиг молитвенный и благословил царевну выйти за него замуж. Тотчас свадьбу сыграли, обвенчали крестьянского сына с царской дочерью. Царь-батюшка благословил всё своё царство после смерти милому зятю. Так крестьянский сын царём сделался, и царствует он милостиво и справедливо, так что все его любят — и знатные люди и простые, и крестьяне и служивые.^[5]

Окаменелое царство — русская народная сказка о храбром солдате. В царском саду подстрелил он птицу волшебную, да и очутился в подземном царстве заколдованном. Три страшные ночи читал солдат волшебную книгу, расколдовал город и женился на царевне…

Окаменелое царство читать

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и безупречно, службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и исправен.
Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся.

Тяжело стало солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружье на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать:

— Куда идешь? Аль батальонный требует?

— Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!

И пошел он, добрый молодец, куда глаза глядят.

Много ли, мало ли шел — оказался в ином государстве, усмотрел часового и спрашивает:

— Нельзя ли где остановиться и отдохнуть?

Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор — офицеру, офицер — генералу, генерал доложил самому королю. Король приказал позвать служивого перед свои светлые очи.

Вот явился солдат — как следует, при форме, сделал ружьем на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король:

— Скажи мне по совести, откуда и куда идешь?

— Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.

Признался во всем королю по совести и стал на службу проситься.

— Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить. У меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, — так ты постарайся, сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую.

Солдат согласился, стал в саду караул держать.

Год и два служит — все у него исправно; вот и третий год на исходе, пошел однажды сад оглядывать и видит: половина что ни есть лучших деревьев поломана.

«Боже мой! — думает сам с собою. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить».

Взял ружье в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался.

Вдруг послышался треск и шум; очнулся добрый молодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валить деревья!
Солдат выстрелил в нее из ружья, убить не убил, а только ранил ее в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица по земле наутек пустилась. Солдат — за нею. Ноги у птицы быстрые, скорехонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печенки и целые сутки лежал без памяти.

После опомнился, встал, осмотрелся. Что же? — и под землей такой же свет.

«Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!»

Шел, шел — перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный!

Вошел солдат в караульню. Народу много — и стоят и сидят, — только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, все как есть камень! Вот и дворец — расписной, вырезной. Марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему, словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружье и стал у дверей.

Входит в палату прекрасная царевна с мамками, с няньками. Солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась.

— Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?

Солдат начал рассказывать:

— Надеялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать. Вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.

— Эта птица — мне родная сестра; много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай ее с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай свое — читай книжку да держи ее крепче, чтоб не вырвали, не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.

— Ладно! — отвечал солдат.

Только стемнело, взял он книжку и начал читать.

Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертью; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются. Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает.

Закричали петухи — и все разом сгинуло!

На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал.

Запели петухи — и наваждение сгинуло!

В тот самый час все царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем.

На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

№273 [281]Место записи неизвестно. AT 410* (Окаменелое царство). В AT сюжетный тип учтен исключительно в русском фольклорном материале. Русских вариантов — 11, украинских — 7, белорусских — 1. Подобная сказка есть в кн.: Башк. творч. , I, № 23. Сказки типа 410* , впервые опубликованные Афанасьевым, связаны своим происхождением со сказками типа 401 и 410 («Спящая красавица»). Эпизоды встречи солдата с прекрасной царевной и троекратного ночного противостояния его нечистым имеют некоторое соответствие в сказках типа 401 — о заколдованной царевне (тексты № 270—272).

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и беспорочно, царскую службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и исправен. Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся! Тяжело солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружье на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать: «Куда идешь? Аль батальонный требует?» — «Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!» И пошел он, добрый мо́лодец, куда глаза глядят.

Много ли, мало ли шел — пробрался в иное государство, усмотрел часового и спрашивает: «Нельзя ли где отдых взять?» Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор офицеру, офицер генералу, генерал доложил про него самому королю. Король приказал позвать того служивого перед свои светлые очи. Вот явился солдат, как следует — при форме, сделал ружьем на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король: «Скажи мне по совести, откуда и куда идешь?» — «Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить». Признался во всем королю по совести и стал на службу проситься. «Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить; у меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, так ты постарайся — сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую». Солдат согласился, стал в саду караул держать.

Год и два служит — все у него исправно; вот и третий год на исходе, пошел однажды сад оглядывать и видит — половина что ни есть лучших деревьев поломаны. «Боже мой! — думает сам с собою. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить». Взял ружье в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался. Вдруг послышался треск и шум, очнулся добрый мо́лодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валять деревья.

Солдат выстрелил в нее из ружья, убить не убил, а только ранил ее в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица наутек пустилась. Солдат за нею; ноги у птицы быстрые, скорехонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печенки и целые сутки лежал без памяти. После опомнился, встал, осмотрелся — что же? — и под землей такой же свет. «Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!» Шел-шел, перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный! Взошел солдат в караульню — народу много, и стоят и сидят, только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, всё как есть камень! Вот и дворец расписной, вырезной, марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему — словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружье и стал у дверей. Входит в палату прекрасная царевна с мамками, няньками; солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась. «Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?» Солдат начал рассказывать: «Нанялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать; вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь». — «Эта птица — мне родная сестра: много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай ее с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай свое — читай книжку да держи ее крепче, чтоб не вырвали; не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж». — «Ладно!» — отвечал солдат.

Только стемнело, взял он книжку и начал читать. Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертию; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются… Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает. Закричали петухи — и все разом сгинуло! На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал. Запели петухи — и демонское наваждение сгинуло! В тот самый час все царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем. На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

№274 [282]Записано в Шадринском уезде Пермской губ. А. Н. Зыряновым. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, оп. 1, № 32а, лл. 16—8 об.; 1850). AT 410*. Афанасьев внес в текст записи стилистические исправления, отчасти неудачные (так, например, напечатано — «Переговорила и уехала», в рукописи — «Переговорила эта царевна и уехала»; напечатано — «все свечи», в рукописи — «свечи все»; напечатано — «стук-от стоит», в рукописи — «стукоток стоит») и подверг сказку некоторой переделке. Он изъял из сказки, записанной Зыряновым, ту ее часть, которая в основном соответствует тексту № 154 — «Беглый солдат и черт» ( AT 1159 + 1061 ) и изменил окончание. В записи Зырянова солдат, недовольный своим унизительным положением при царском дворе, покидает жену-царевну, но потом возвращается к ней и наказывает ее за то, что была «недобра до солдат»: как в сказках о чудесных рогах (тексты № 192—194). См. комм. ко II т. сказок Афанасьева изд. 1938 г. (с. 637).

Жил-был старик; у старика был сын — славный сын; вздумал чего идти в дорогу, простился-благословился и пошел. Шел долго ли, коротко ли, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается; приходит в одно царство, видит — кругом камни! И скот и люди — где кто был, стоял или сидел, кто куда ехал, там все и окаменели: иной дрова рубил, руку с топором поднял, да так и остался! Враг[283]Нечистая сила. пошутил над ними! Вот этот парень походил по городу — ни одного человека не нашел живого; вошел в царский чертог и думает: подожду, не будет ли кто? Вдруг прибегает царская дочь, увидела этого человека, поклонилась, расспросила его: откудова он, куда пошел и зачем, и говорит: «Вот бы надо крепкого человека, чтобы он по три ночи молился во дворце; тогда бы люди все стали опять людьми!»

Он согласился; уговорились, чтобы после (если бог велит воротить царя и людей по-прежнему) она вышла за него замуж, и положили на том записи. Она дала ему восковых свеч три снопухи[284]Связки. — по снопухе на каждую ночь, сама уехала. Наступила ночь; крестьянский сын стал на молитву. В полночь вдруг и набежало дьяволов множество; кто дразнит его, кто говорит — надо заколоть, кто огня подпускает под него, кто — воду, чего-чего не было! Страшно! А он стоит да молится. Петух спел — и дьяволов не стало. Он в ночь снопуху свеч изжег, утром лег спать. Царская дочь приезжает, спрашивает: «Что, жив ли ты?» — «Жив, слава богу». — «Ну, каково тебе было?» — «Страшно, да ничего, бог милостив!» — «Смотри, на эту ночь еще страшней будет!» Переговорила и уехала.

И точно, на другую ночь еще больше дьявола́ страшили; крестьянский сын промолился. На третью ночь и пуще того; он опять промолился, все свечи издержал. А царская дочь после третьей ночи велела ему залезти в печь и написать рукопись, как спасал царство. «А то, — говорит, — отец мой оживится, рассердится, забегает — беда тебе!» Он так и сделал. Утро настало — вдруг весь народ оживился, начали ходить, бегать, стали переезжать, только стук-от стоит! Царь также ожил, забегал, осердился. «Кто смел, — говорит, — шутить над моим царством?» — и увидел у печи рукопись, прочитал. Приехала дочь; она рукопись утвердила, сказала отцу что точно так было. Царю понравилось; тотчас свадьбу: крестьянский сын женился на царской дочери. Тесть по смерти своей благословил все свое царство милому зятю. Крестьянский сын то все из-под больших смотрел, а тут сам царем сделался, и теперь царствует — такой добрый для подданных, особливо для солдат!

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и безупречно, службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и исправен.
Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся.

Тяжело стало солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружье на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать:

— Куда идешь? Аль батальонный требует?

— Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!

И пошел он, добрый молодец, куда глаза глядят.

Много ли, мало ли шел — оказался в ином государстве, усмотрел часового и спрашивает:

— Нельзя ли где остановиться и отдохнуть?

Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор — офицеру, офицер — генералу, генерал доложил самому королю. Король приказал позвать служивого перед свои светлые очи.

Вот явился солдат — как следует, при форме, сделал ружьем на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король:

— Скажи мне по совести, откуда и куда идешь?

— Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.

Признался во всем королю по совести и стал на службу проситься.

— Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить. У меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, — так ты постарайся, сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую.

Солдат согласился, стал в саду караул держать.

Год и два служит — все у него исправно; вот и третий год на исходе, пошел однажды сад оглядывать и видит: половина что ни есть лучших деревьев поломана.

«Боже мой! — думает сам с собою. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить».

Взял ружье в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался.

Вдруг послышался треск и шум; очнулся добрый молодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валить деревья!

Солдат выстрелил в нее из ружья, убить не убил, а только ранил ее в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица по земле наутек пустилась. Солдат — за нею. Ноги у птицы быстрые, скорехонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печенки и целые сутки лежал без памяти.

После опомнился, встал, осмотрелся. Что же? — и под землей такой же свет.

«Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!»

Шел, шел — перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный!

Вошел солдат в караульню. Народу много — и стоят и сидят, — только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, все как есть камень! Вот и дворец — расписной, вырезной. Марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему, словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружье и стал у дверей.

Входит в палату прекрасная царевна с мамками, с няньками. Солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась.

— Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?

Солдат начал рассказывать:

— Надеялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать. Вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.

— Эта птица — мне родная сестра; много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай ее с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай свое — читай книжку да держи ее крепче, чтоб не вырвали, не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.

— Ладно! — отвечал солдат.

Только стемнело, взял он книжку и начал читать.

Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертью; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются. Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает.

Закричали петухи — и все разом сгинуло!

На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал.

Запели петухи — и наваждение сгинуло!

В тот самый час все царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем.

На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; служил он долго и безупречно, службу знал хорошо, на смотры, на ученья приходил чист и справен. Стал последний год дослуживать — как на беду, невзлюбило его начальство, не только большое, да и малое: то и дело под палками отдувайся.

Тяжело стало солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружье на плечо и начал прощаться с товарищами, а те его спрашивать:

— Куда идешь? Аль батальонный требует?

— Не спрашивайте, братцы! Подтяните-ка ранец покрепче да лихом не поминайте!

И пошел он, добрый молодец, куда глаза глядят.

Много ли, мало ли шел — оказался в ином государстве, усмотрел часового и спрашивает:

— Нельзя ли где остановиться и отдохнуть? Часовой сказал ефрейтору, ефрейтор — офицеру, офицер — генералу, генерал доложил самому королю.

Король приказал позвать служивого перед свои светлые очи.

Вот явился солдат — как следует, при форме, сделал ружьем на караул и стал как вкопанный. Говорит ему король:

— Скажи мне по совести, откуда и куда идешь?

— Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.

Признался во всем королю по совести и стал на службу проситься.

— Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить. У меня теперь в саду неблагополучно — кто-то ломает мои любимые деревья, — так ты постарайся, сбереги его, а за труд дам тебе плату немалую. Солдат согласился, стал в саду караул держать.

Год и два служит — все у него исправно; вот и третий год на исходе, пошел однажды сад оглядывать и видит: половина что ни есть лучших деревьев поломана.

“Боже мой! — думает. — Вот какая беда приключилася! Как заметит это король, сейчас велит схватить меня и повесить”.

Взял ружье в руки, прислонился к дереву и крепко-крепко призадумался.

Вдруг послышался треск и шум; очнулся добрый молодец, глядь — прилетела в сад огромная, страшная птица и ну валить деревья! Солдат выстрелил в нее из ружья, убить не убил, а только ранил ее в правое крыло; выпало из того крыла три пера, а сама птица по земле наутек пустилась. Солдат — за нею. Ноги у птицы быстрые, скорехонько добежала до провалища и скрылась из глаз.

Солдат не убоялся и вслед за нею кинулся в то провалище: упал в глубокую-глубокую пропасть, отшиб себе все печенки и целые сутки лежал без памяти.

После опомнился, встал, осмотрелся. Что же? — и под землей такой же свет.

“Стало быть, — думает, — и здесь есть люди!”

— Шел, шел — перед ним большой город, у ворот караульня, при ней часовой; стал его спрашивать — часовой молчит, не движется; взял его за руку — а он совсем каменный!

Вошел солдат в караульню. Народу много — и стоят и сидят, — только все окаменелые; пустился бродить по улицам — везде то же самое: нет ни единой живой души человеческой, все как есть камень! Вот и дворец — расписной, вырезной. Марш туда, смотрит — комнаты богатые, на столах закуски и напитки всякие, а кругом тихо и пусто.

Солдат закусил, выпил, сел было отдохнуть, и послышалось ему, словно кто к крыльцу подъехал; он схватил ружье и стал у дверей.

Входит в палату прекрасная царевна с мамками, с няньками. Солдат отдал ей честь, а она ему ласково поклонилась.

— Здравствуй, служивый! Расскажи, — говорит, — какими судьбами ты сюда попал?

Солдат начал рассказывать:

— Нанялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать. Вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.

— Эта птица — мне родная сестра; много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала — весь народ мой окаменила. Слушай же: вот тебе книжка, становись вот тут и читай ее с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казалися, ты знай свое — читай книжку да держи ее крепче, чтоб не вырвали, не то жив не будешь! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.

— Ладно! — отвечал солдат.

Только стемнело, взял он книжку и начал читать.

Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступили к солдату его прежние начальники и бранят его и грозят за побег смертью; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются. Но солдат на то не смотрит, книгу из рук не выпускает, знай себе читает.

Закричали петухи! — и все разом сгинуло!

На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще: прибежали палачи с пилами, топорами, молотами, хотят ему кости дробить, жилы тянуть, на огне его жечь, а сами только и думают, как бы книгу из рук выхватить. Такие страсти были, что едва солдат выдержал.

Запели петухи — наваждение сгинуло!

В тот самый час все царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, во дворец явилась царевна с генералами, со свитою, и стали все благодарствовать солдату и величать его своим государем.

На другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с нею в любви и радости.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат; слу­жил он долго и безупречно, но, на беду, невзлюбило его начальство.
Тяжело стало солдату, и задумал он бежать; ранец через плечо, ружьё на плечо — и отправился куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли, оказался он в ином государстве и пошёл прямо к королю:
—   Ваше королевское величество, не велите казнить, велите слово вымолвить.
Признался солдат во всём королю и стал на службу проситься.
—  Хорошо, — сказал король, — наймись у меня сад караулить. У меня в саду кто-то любимые деревья ломает.
Солдат согласился, стал сад караулить. Год и два служит — всё у него исправно; вот и третий год на исходе. Пошёл солдат однажды сад осмат­ривать и видит: половина лучших деревьев поломана. «Боже мой! — дума­ет солдат. — Вот какая беда приключилась!» Вдруг послышался треск и шум; смотрит добрый молодец: прилетела в сад огромная, страшная пти­ца и давай деревья валить! Солдат выстрелил в неё из ружья, убить не убил, а только ранил её в правое крыло, и птица по земле наутёк пусти­лась. Солдат — за нею. Ноги у птицы быстрые, добежала она до пропасти и скрылась из глаз. Солдат не побоялся и вслед за ней кинулся. Упал он в глубокую пропасть и целый день лежал без памяти.
На другой день очнулся солдат, встал, осмотрелся. Что же? И под землёй такой же свет.
Шёл, шёл — перед ним большой город. Стал солдат по улицам бро­дить — ни одной живой души, всё как есть камень! Зашёл во дворец, а там его встречает прекрасная царевна:-  Здравствуй, служивый! Какими судьбами сюда попал? Солдат рассказал всё как было. И царевна говорит:
—  Птица, в которую ты стрелял, — мне родная сестра, она на моё цар­ство беду наслала — весь народ мой в камень превратила. Слушай же: вот тебе книжка, становись здесь и читай её с вечера до тех пор, пока петухи не запоют. Какие бы страсти тебе ни казались, ты знай своё — читай книж­ку, не то смерти тебе не миновать! Если простоишь три ночи, то выйду за тебя замуж.
Согласился солдат. Только стемнело, взял он книжку и начал читать. Вдруг застучало, загремело — явилось во дворец целое войско, подступи­ло к солдату; вот уж и ружья заряжают, прицеливаются. Но солдат знай себе читает. Закричали петухи — и всё разом сгинуло! На другую ночь страшней было, а на третью и того пуще. Такие страсти были, что едва солдат выдержал. Запели петухи — и наваждение сгинуло! В тот самый час всё царство ожило, по улицам и в домах народ засуетился, а на другой день женился он на прекрасной царевне и зажил с ней в любви и радости.

Вот и сказке Окаменелое царство конец, читай снова наш Ларец .

Оценка:

84
17