Кто написал сказку синяя птица

The Blue Bird
Mytyl (Alisa Koonen) and Tyltyl (Sofya Khalyutina) in the Moscow Art Theatre production (1908)
Written by	Maurice Maeterlinck
Date premiered	30 September 1908

The Blue Bird (French: L’Oiseau bleu) is a 1908 play by Belgian playwright and poet Maurice Maeterlinck. It premiered on 30 September 1908 at Konstantin Stanislavski’s Moscow Art Theatre, and was presented on Broadway in 1910. The play has been adapted for several films and a TV series. The French composer Albert Wolff wrote an opera (first performed at the New York Metropolitan Opera in 1919) based on Maeterlinck’s original play, and Maeterlinck’s inamorata Georgette Leblanc produced a novelization.

The story is about a girl called Mytyl and her brother Tyltyl seeking happiness, represented by The Blue Bird of Happiness, aided by the good fairy Bérylune.

Maeterlinck also wrote a relatively little known sequel to The Blue Bird titled The Betrothal; or, The Blue Bird Chooses.

Story[edit]

In the opening scene, the two children gleefully describe the beautiful decorations and rich desserts that they see in the house of a wealthy family nearby. When Bérylune says that it is wrong for the rich not to share their cakes with Tyltyl and Mytyl, the boy corrects her. It is enough that he gets to watch others’ happiness; their joy does not create envy in him. The theme is emphasized again when the children meet the Luxuries, particularly the biggest one of all, the Luxury of Being Rich. When Tyltyl turns the diamond, the hall is bathed with a dazzling brightness, and the Luxuries run wildly in search of a dark corner where they may hide their ugliness from the ethereal light.

At the end of the play, Tyltyl shows what he has learned about happiness. He looks out the window at the forest and remarks how beautiful it is. The inside of the house looks much lovelier to him than it did before. Also, he creates great happiness for another by giving his pet bird, which seems much bluer than before, to the sick child.^[1]

Adaptations[edit]

Novelization[edit]

The Blue Bird for Children by Georgette Leblanc and Maurice Maeterlinck^[2]

Film[edit]

• The Blue Bird (1910 film), a silent film starring Pauline Gilmer and Olive Walter
• The Blue Bird (1918 film), a silent film directed by Maurice Tourneur
• The Blue Bird (1940 film), starring Shirley Temple, directed by Walter Lang
• The Blue Bird (1970 film), a Soviet animated film
• The Blue Bird (1976 film), a joint Soviet-American production directed by George Cukor
• Blue Bird, filmed in Togo. Directed by Gust Van Den Berghe and presented at the 2011 Cannes festival.^[3]

Fine art[edit]

• L’Oiseau bleu (The Blue Bird ), is a 1912–13 Cubist painting by Jean Metzinger .^[4][5]
• The Mysterious Garden, 1911, by Margaret Macdonald Mackintosh

Television[edit]

• Maeterlinck’s Blue Bird: Tyltyl and Mytyl’s Adventurous Journey, a 1980 Japanese animated TV series

Radio[edit]

• The Blue Bird was dramatized as a half-hour radio play on the December 24, 1939, broadcast of The Screen Guild Theater, starring Shirley Temple and Nelson Eddy.

Opera[edit]

• L’oiseau bleu, 1919 opera by Albert Wolff, libretto by Maurice Maeterlinck based on his play.

Notable cultural references[edit]

The Dutch school types Mytyl schools and Tyltyl schools are named after Mytyl and Tyltyl: they are for children with a physical disability and for children with both a physical and mental disability, respectively. The Scouting Nederland section for children with special needs (Extension Scouting) is named: «Blauwe Vogels» (Blue Birds).

Celebrating the 100th anniversary of «Maurice Maeterlinck’s greatest contemporary success The Blue Bird«, as it was termed, his play was selected as the main motif of a high-value collectors’ coin: the Belgian 50 euro Maurice Maeterlinck commemorative coin, minted in 2008.

See also[edit]

• Bluebird of happiness

References[edit]

External links[edit]

The Blue Bird
Mytyl (Alisa Koonen) and Tyltyl (Sofya Khalyutina) in the Moscow Art Theatre production (1908)
Written by	Maurice Maeterlinck
Date premiered	30 September 1908

The Blue Bird (French: L’Oiseau bleu) is a 1908 play by Belgian playwright and poet Maurice Maeterlinck. It premiered on 30 September 1908 at Konstantin Stanislavski’s Moscow Art Theatre, and was presented on Broadway in 1910. The play has been adapted for several films and a TV series. The French composer Albert Wolff wrote an opera (first performed at the New York Metropolitan Opera in 1919) based on Maeterlinck’s original play, and Maeterlinck’s inamorata Georgette Leblanc produced a novelization.

The story is about a girl called Mytyl and her brother Tyltyl seeking happiness, represented by The Blue Bird of Happiness, aided by the good fairy Bérylune.

Maeterlinck also wrote a relatively little known sequel to The Blue Bird titled The Betrothal; or, The Blue Bird Chooses.

Story[edit]

In the opening scene, the two children gleefully describe the beautiful decorations and rich desserts that they see in the house of a wealthy family nearby. When Bérylune says that it is wrong for the rich not to share their cakes with Tyltyl and Mytyl, the boy corrects her. It is enough that he gets to watch others’ happiness; their joy does not create envy in him. The theme is emphasized again when the children meet the Luxuries, particularly the biggest one of all, the Luxury of Being Rich. When Tyltyl turns the diamond, the hall is bathed with a dazzling brightness, and the Luxuries run wildly in search of a dark corner where they may hide their ugliness from the ethereal light.

At the end of the play, Tyltyl shows what he has learned about happiness. He looks out the window at the forest and remarks how beautiful it is. The inside of the house looks much lovelier to him than it did before. Also, he creates great happiness for another by giving his pet bird, which seems much bluer than before, to the sick child.^[1]

Adaptations[edit]

Novelization[edit]

The Blue Bird for Children by Georgette Leblanc and Maurice Maeterlinck^[2]

Film[edit]

• The Blue Bird (1910 film), a silent film starring Pauline Gilmer and Olive Walter
• The Blue Bird (1918 film), a silent film directed by Maurice Tourneur
• The Blue Bird (1940 film), starring Shirley Temple, directed by Walter Lang
• The Blue Bird (1970 film), a Soviet animated film
• The Blue Bird (1976 film), a joint Soviet-American production directed by George Cukor
• Blue Bird, filmed in Togo. Directed by Gust Van Den Berghe and presented at the 2011 Cannes festival.^[3]

Fine art[edit]

• L’Oiseau bleu (The Blue Bird ), is a 1912–13 Cubist painting by Jean Metzinger .^[4][5]
• The Mysterious Garden, 1911, by Margaret Macdonald Mackintosh

Television[edit]

• Maeterlinck’s Blue Bird: Tyltyl and Mytyl’s Adventurous Journey, a 1980 Japanese animated TV series

Radio[edit]

• The Blue Bird was dramatized as a half-hour radio play on the December 24, 1939, broadcast of The Screen Guild Theater, starring Shirley Temple and Nelson Eddy.

Opera[edit]

• L’oiseau bleu, 1919 opera by Albert Wolff, libretto by Maurice Maeterlinck based on his play.

Notable cultural references[edit]

The Dutch school types Mytyl schools and Tyltyl schools are named after Mytyl and Tyltyl: they are for children with a physical disability and for children with both a physical and mental disability, respectively. The Scouting Nederland section for children with special needs (Extension Scouting) is named: «Blauwe Vogels» (Blue Birds).

Celebrating the 100th anniversary of «Maurice Maeterlinck’s greatest contemporary success The Blue Bird«, as it was termed, his play was selected as the main motif of a high-value collectors’ coin: the Belgian 50 euro Maurice Maeterlinck commemorative coin, minted in 2008.

See also[edit]

• Bluebird of happiness

References[edit]

External links[edit]

В ночь перед Рождеством брата и сестру Тильтиль и Митиль посещает Фея Берилюна и уговаривает их пойти на поиски Синей птицы. Внучка Феи больна и вылечить ее может только Синяя птица…

Синяя птица читать

Удивительная история, рассказанная в этой книге, произошла в одном селении, неподалёку от густого-густого леса. На краю этого селения, у лесной опушки, приютилась хижина дровосека.

Вот там-то всё и началось…

Дровосек был беден, но в доме у него было очень опрятно и уютно, особенно сегодня, накануне рождества. В очаге ещё теплился огонь, на столе горела лампа. Дети дровосека, Тильтиль и Митиль, крепко спали в своих кроватях, а по разным сторонам большого шкафа лежали, свернувшись клубком, Пёс и Кот.

Жена дровосека зашла посмотреть, как спят дети. Она поправила одеяльца, закрыла оконные ставни, потушила лампу и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

В тёмной комнате стояла тишина, только стенные часы отстукивали тик-так да трещал сверчок за очагом.

Сквозь щели ставен начал пробиваться свет. Он становился всё ярче, ярче… А на столе вдруг сама собой зажглась лампа!

Тильтиль проснулся, .присел на постели и окликнул сестру:

— Ты спишь, Митиль? Смотри-ка, мама забыла потушить лампу!

— Нет, не сплю, — ответила Митиль сонным голосом, — Послушай, сегодня рождество, да?

— Вечно ты всё путаешь! Рождество завтра. Но уже сегодня дети получают подарки. Только нам с тобой всё равно ничего не достанется. Другое дело — богатые дети, те, что живут в доме напротив. Их наверняка ждут замечательные рождественские подарки. Смотри, через щёлочки ставен виден свет. Это из их окон. У них зажгли ёлку. И музыка играет, слышишь? Пойдём посмотрим!

Брат и сестра вскочили с кроватей, открыли ставни и взобрались на скамью у окна. Вся комната так и залилась светом!

— Видишь, какая нарядная ёлка! А свечей-то сколько — воскликнул Тильтиль.

— Ничего я не вижу, — сказала жалобно Митиль. — Ты один всю скамью занял!

— Ну ладно, сейчас пододвинусь. Теперь видишь? Какие игрушки! Как их много! И сабли, и солдатики, и пушки.

— А куклы? — спросила Митиль. — Куклы там тоже есть?

— Какие ещё куклы?! Кому они нужны, твои куклы? Нет, конечно. Ты лучше посмотри на стол. Чего там только нет! Пирожные, конфеты, сладости, фрукты…

— Когда я была совсем-совсем маленькая, я один раз ела пирожное, — вздохнула Митиль.

— Я тоже. Это очень вкусно.

— Неужели они всё это съедят? — шепнула Митиль. — И нам ничего не оставят?

— Глупая ты, Митиль. Конечно, съедят. Да не болтай, лучше смотри. Кажется, там начинаются танцы. Вот веселье так веселье!

— Как красиво! — захлопала Митиль в ладоши. — Все такие нарядные!

Тут за дверью послышались шаги, и дети притихли.

— Кто это? — встревожилась Митиль.

— Наверное, папа. Скорее в кровати!

Не успели брат и сестра соскочить со скамьи, как дверь медленно открылась и в комнату вошла старенькая старушка в зелёном платье и красном чепце. Крошечного росточка, горбатенькая, с большим крючковатым носом.

— Не у вас ли, дети, спряталась Синяя Птица? — раздался скрипучий голос старушки.

— Синяя Птица? У нас нет Синей Птицы, — ответили брат с сестрой в один голос. — А зачем вам она?

— Мне очень нужна Синяя Птица. Я ищу её для внучки. Она, к несчастью, заболела.

— А что с ней случилось? — спросил Тильтиль.

— Да не знаю, она такая бледненькая, всё время грустит о чём-то. Думаю, только Синяя Птица поможет моей внучке снова стать здоровой и весёлой. Не зря ведь говорят, что волшебная Синяя Птица приносит людям счастье. Да вот найти её очень-очень нелегко. А вы догадались, кто я такая?

— Вы немного похожи на госпожу Берленго, нашу соседку, — неуверенно пробормотал Тильтиль.

Ух, как рассердилась старушка!

— Нисколько я на неё не похожа, ничуть! Я фея Берилюна и хочу, чтобы вы мне помогли. Сейчас же отправляйтесь в путь и разыщите Синюю Птицу. Я дам вам в помощь вот это. Смотрите!

Из кармана юбки старушка достала зелёную шапочку, украшенную пряжкой с алмазом.

— Если надеть эту шапочку и осторожно повернуть алмаз, увидишь то, что обычно закрыто для людских глаз. Люди разучились видеть по-настоящему. Вот ты небось думаешь, — повернулась старушка к Тильтилю, — что я старая и некрасивая. И всё вокруг кажется тебе убогим и неприглядным. А ну-ка, надень шапочку!

Тильтиль надел шапочку, тихонько повернул алмаз на пряжке, и что же?

Горбатенькая старушка в тот же миг превратилась в молодую, прекрасную женщину. А серые камни, из которых были сложены стены хижины, засветились таинственным голубым светом.

— Что случилось? Почему вдруг стало так светло и красиво? Словно наш дом построен из драгоценных камней, — удивился Тильтиль.

— Ничего особенного, просто волшебный алмаз помог увидеть тебе скрытую сущность вещей, можно сказать, их душу. Сейчас, мой мальчик, ты ещё больше удивишься.

И правда! Всё вокруг задвигалось, ожило.

Из очага выскочило вертлявое красное существо и принялось скакать по комнате.

— Кто это? Кто это? — испугались дети.

— Не узнаёте? А ведь это ваш старый знакомый, Огонь. Знайте, с ним надо быть осторожнее. У него ужасный нрав. Теперь, с помощью волшебного алмаза, вам предстоит узнать душу Огня.

— А толстячок? Такой славный, румяный? Я видела, он вылез из квашни. Какой важный! — засмеялась Митиль.

— Это Хлеб. Он и в самом деле важная особа. Уж вам ли, дети, не знать его! Смотрите! Сахар! Этот белоснежный красавец так и искрится, словно сделан из снега! А робкое существо в пышном платье — Молоко. Взгляните, как медленно выбирается оно из кувшина. Унылая дама в струящихся одеждах — Вода. С помощью волшебного алмаза я оживила их всех, вы подружитесь с ними и хорошенько узнаете их. Смотрите! Вода уже затеяла ссору с Огнём. Да, это вечные противники, ничего с ними не поделаешь.

Комната всё наполнялась и наполнялась Странными существами. Путаясь у всех под ногами, прыгали смешные круглые человечки — это ожили Чашки, Миски и Тарелки.

У брата с сестрой рты открылись от изумления. Они во все глаза смотрели на чудеса.

Тем временем проснулись Кот и Пёс. Странно! Оба они будто выросли! Какие большие! Ростом с человека!

Пёс не раздумывая кинулся к Тильтилю и, встав на задние лапы, принялся обнимать его.

— Здравствуй, моё божество! Наконец-то я могу говорить с тобой! Я лаял, я вилял хвостом, но ты не понимал меня. Теперь я могу сказать человеческим языком, как я люблю тебя! Хочешь, сделаю что-нибудь удивительное? Хочешь, позабавимся?

— Ну как, узнаёшь своего четвероногого приятеля Тило? — улыбнулась фея Берилюна.

А вот Кот неспешно потянулся, разгладил усы и только тогда неторопливо подошёл к Митиль.

— Здравствуйте, милая барышня, — сказал он вкрадчиво, — Вы сегодня прекрасно выглядите, ещё лучше, чем всегда.

— Неужели это Тилетто? — удивилась Митиль.

— Да, — кивнула фея. — Теперь ты по-настоящему узнаешь Кота, его душу и сердце. Ну, поцелуй же его!

— И я! Я тоже хочу поцеловать моё божество! — радостно закричал Тило. — И малютку Митиль! Всех-всех хочу расцеловать! Гав! Гав! Как я рад! Впрочем, я всё-таки немножко подразню Тилетто! Гав! Гав!

Кот выгнул спину и зашипел.

— Я, милостивый государь, не желаю вас знать, — фыркнул он презрительно. — Вы невежа!

— А ты хитрюга и злюка! — отозвался Пёс.

Фея Берилюна погрозила ему:

— Перестань сейчас же! Прекратите ссору! Нe то я навеки отправлю вас обоих в Царство Молчания.

Пёс и Кот притихли. Притихли и все остальные, кто находился в комнате.

Вдруг раздался звон стекла — это со стола упала лампа. Из неё вырвалось пламя и тут же превратилось в девушку необычайной красоты. На ней было длинное прозрачное одеяние.

— Кто это? — обомлел Тильтиль. — Королева?

— Это принцесса! — захлопала в ладоши Митиль. — Я знаю! Прекрасная, сказочная принцесса!

— Это не королева и не принцесса, — сказала фея Берилюна. — Это Душа Света. Ты права, Митиль, она прекрасна.

За стеной соседней комнаты, где спали родители Тильтиля и Митиль, послышались тяжёлые шаги.

— Папа! Он проснулся от наших голосов! Сейчас придёт сюда, — испугался Тильтиль.

— Поверни алмаз на шапочке! — шепнула фея. — Только осторожней. И все наши гости тотчас исчезнут.

Но Тильтиль заторопился и повернул волшебный алмаз слишком резко.

— Что ты наделал! — воскликнула фея. — Теперь они не успеют спрятаться!

Стены, сиявшие голубым светом, снова померкли, и в полутьме все недавно ожившие существа заволновались, забегали, заторопились.

Самыми проворными оказались Чашки, Миски и Тарелки — они мигом прыгнули обратно на посудную полку. Вода металась в поисках крана, а Молоко — кувшина. Огонь кидался из угла в угол, никак не мог найти очаг. А толстяку Хлебу не удавалось влезть в квашню. Сахар то и дело жалобно вскрикивал. Ему казалось, что все так и норовят измять его пышную бумажную мантию. Даже ловкий Тилетто, как ни старался, не мог добраться до своего уголка у шкафа. И только Пёс нарочно медлил, так не хотелось ему расставаться с Тильтилем.

— Моё божество, я ещё здесь! — выкрикивал он. — Давай поговорим.

Тут опять послышались шаги за стеной.

— Теперь уж медлить нельзя, — проговорила фея, снова превратившись в старушку. — Придётся вам всем отправиться вместе с Тильтилем и Митиль на поиски Синей Птицы. Скорее из хижины! Мы выйдем через окно!

Все, толкаясь, бросились к окну. Огонь и Вода тут же повздорили. И Пёс не выдержал — цапнул Кота за хвост, а тот злобно фыркнул в ответ. Наконец все выбрались наружу и столпились возле хижины.

— Мне страшно! Я не хочу никуда идти! Лучше вернёмся домой! — захныкала маленькая Митиль.

— Как тебе не стыдно! — укорил сестру Тильтиль. — Сейчас же перестань плакать. Неужели тебе не жаль больной девочки феи Берилюны? Разве ты не хочешь помочь ей?

Митиль вытерла слезы и послушно взяла брата за руку.

— Будьте мужественны! — напутствовала фея детей. — Дорога вам предстоит нелёгкая. На поиски Синей Птицы вас поведёт Душа Света, доверьтесь ей. Говорят, Синюю Птицу прячет у себя во дворце Царица Ночи. Ступайте туда. Правда, самой Душе Света нельзя входить во дворец, она подождёт вас неподалёку. Во владениях Царицы Ночи вам придётся одним искать Синюю Птицу.

Тем временем Кот отвёл в сторону Огонь, Воду, Хлеб, Сахар, Молоко и Пса и повёл такую речь:

— Слушайте меня внимательно! Знаете ли вы, что всем нам грозит гибель? Царица Ночи — моя давняя покровительница, она не раз говорила мне, что стоит Человеку найти Синюю Птицу, и он постигнет Главную Тайну Жизни, которую так тщательно скрывает от него Царица Ночи. Всё и все окажутся в вечном подчинении у Человека. Вспомните, мы были свободны, пока Человек не добрался до нас! Вода и Огонь были неподвластны Человеку, а что сделалось с ними теперь! Воду заточили в кран, Огонь — в очаг. А мы, потомки могучих хищников?.. Как Человек обошёлся с нами? Сделал из нас послушных домашних животных. Нет, надо во что бы то ни стало помешать Тильтилю и Митиль найти Синюю Птицу. Даже если для этого придётся пожертвовать их жизнью.

— Что? Что такое? Да как ты смеешь! — возмутился Пёс. — А ну-ка повтори, что ты сказал!

— Замолчи, тебе никто не давал слова, — прикрикнул на Тило Хлеб. — Кот прав. Конечно, мы прежде всего должны подумать о себе.

— Да-да, уважаемый Кот совершенно прав. И уважаемый Хлеб тоже, — поспешил добавить Сахар.

— Как ты глуп! — не сдержался Пёс. — Человек — самое главное существо на земле! А наше дело — служить ему. Я признаю власть Человека.. Да здравствует Человек!

— Да, пожалуй, вы правы, уважаемый Пёс, — проговорил Сахар неуверенно.

— Нет! Прав я, а не Пёс, — заявил Кот решительно. — Подумайте о себе! Тсс! Оставьте спор, фея Берилюна и Душа Света идут сюда. Душа Света сочувствует Человеку — значит, она тоже наш враг.

— Что тут происходит? — проговорила фея строго. — Вы как-то странно притихли. И шепчетесь, как заговорщики. В путь! Приказываю вам всем повиноваться Душе Света.

— Именно это я и говорил, — молвил Кот сладким голосом. — Я призывал всех к послушанию, а Пёс мешал мне говорить.

— Ах ты скверный лгун! — возмутился Тило. — Ну погоди у меня!

Митиль кинулась защищать Тилетто:

— Не смей, не смей трогать мою киску!

Тильтиль тоже был недоволен:

— Тило, перестань сейчас же, нам теперь не до драк.

— Моё божество! Ты же не знаешь, что он…

— Довольно! Прекратите — вмешалась фея Берилюна. — Время дорого, пора в путь. Ты, Хлеб, понесёшь клетку для Синей Птицы. Помните всё, что я вам сказала.. — Фея вдруг замолчала, что-то обдумывая. — Но нельзя же отправляться в дальний путь в ночных рубашках. Вам следует одеться, — сказала она затем. — Да и всем остальным тоже. Отправляйтесь ко мне во дворец, там найдётся всё, что нужно, на любой вкус. Кот проведёт вас туда, он хорошо знает дорогу.

— Да! Я знаю дорогу! — откликнулся Кот.

— Вот и отлично. Поторапливайтесь! А я…

В то же мгновение фея Берилюна вновь превратилась в старушку в зелёном платье и красном чепце.

— А я пойду к моей больной внучке, — раздался скрипучий старушечий голос. — Она долго оставалась одна, без меня. Наверное, очень соскучилась.

И фея тут же исчезла.

Дети и их спутники, под предводительством Кота, тотчас двинулись в путь и вскоре оказались подле дворца феи Берилюны.

Дворец сиял великолепием, но разглядывать его путешественникам было некогда, ведь фея просила поторопиться. В одной из бесчисленных комнат дворца они увидели огромную коллекцию одежд: каких только нарядов здесь не было! Выбирай, что душе угодно!

Кот надел чёрное шёлковое трико с пышным белым воротником — он сразу смекнул, как всё это пойдёт к его чёрной шелковистой шёрстке!

Пёс стал проворно надевать всё, что выглядело повеселее: красный фрак, чёрные панталоны, лакированные башмаки.

Огонь тоже расфрантился вовсю: ему очень понравился багровый, сверкающий плащ на золотой подкладке и шляпа с султаном из огненных языков.

Хлеб долго подыскивал себе что-либо подходящее и наконец остановился на роскошном парчовом халате, который, правда, с трудом запахнулся на его толстеньком животике. За поясом у него торчал ятаган, а на голове красовался высокий тюрбан. Хлеб был очень доволен собой и всё приговаривал:

— Ну как? Хорош я? Хорош?

Вода выбирала себе наряд очень долго, пока не остановилась на чудесном голубовато-зелёном платье с прозрачным отливом.

— Посмотрите-ка! Платье Воды пахнет сыростью, — насмешливо произнёс Огонь. — Наверное, она без зонтика прогулялась под дождём.

— Что вы сказали? — нахмурилась Вода.

— Так, ничего, — пробурчал Огонь.

— Мне послышалось, что вы упомянули некий длинный красный нос. Помнится, я недавно видела его на чьей-то физиономии.

— Полно, перестаньте ссориться, — вмешался Кот. — Нас ждут дела поважнее. А где Душа Света? Всё ещё выбирает себе наряд?

— Фея утверждает, что она и так очаровательна, где уж тут найти что-нибудь подходящее, — сказал Хлеб язвительно.

— Пусть наденет абажур! — зло рассмеялся Огонь.

Прекрасной Душе Света и в самом деле было трудно подобрать для себя наряд, и всё же нашлось как раз то, что ей подошло более всего: бледно-золотое платье с тускло мерцающими серебряными блёстками.

Наряд Сахара выглядел очень забавно-шёлковый бело-синий балахон, немного напоминающий бумагу, в какую в торговых лавках заворачивали сахарные головы.

— А Тильтиль и Митиль? Они ещё не готовы? — заговорили вдруг все разом.

Брат и сестра давно уже оделись и терпеливо ожидали остальных. Тильтиль надел костюм Мальчика с пальчик: тёмно-красные штаны, белую рубашку, коричневую жилетку; Митиль — костюм Красной Шапочки: белую кофточку, длинную тёмную юбку и, конечно, красную шапочку!

— Ну, теперь, кажется, все готовы, пора отправляться в путь, — провозгласил Кот.

Едва они вышли из дворца, появилась фея Берилюна, вновь юная и прекрасная.

— Друзья мои! — обратилась она к детям. — Мне вдруг подумалось, а не заглянуть ли вам поначалу в волшебную Страну Воспоминаний? Кто знает, может быть, Синяя Птица окажется как раз там. К сожалению, доступ в Страну Воспоминаний навечно закрыт для меня, и вам, Тильтиль и Митиль, придётся отправиться туда совсем одним. А на случай, если вы повстречаете там Синюю Птицу, захватите с собой клетку. Хлеб, дай, пожалуйста, клетку Тильтилю. Сейчас я сделаю так, что мы окажемся совсем-совсем неподалёку от Страны Воспоминаний.

Фея Берилюна взмахнула волшебной палочкой, и дети удивлённо оглянулись — всё вокруг вдруг разом переменилось.

— Скажите, у вас есть бабушка и дедушка? — наклонилась фея Берилюна к Тильтилю и Митиль.

— У нас были и дедушка, и бабушка, но они умерли. — Мальчик грустно вздохнул.

— А вы помните их?

— Конечно! Мы их очень любили! — хором ответили брат и сестра.

— И часто вы вспоминаете о бабушке и дедушке?

— Да! Да!

— Вот сегодня вы снова увидите их.

— Как? Ведь они умерли! — удивился Тильтиль.

— В Стране Воспоминаний умершие люди спят глубоким, спокойным сном. Но стоит живым вспомнить о них, и спящие просыпаются, оживают. Всякий раз, когда вы вспоминаете бабушку и дедушку, вы как будто снова видите их живыми, не правда ли?

— Да, это верно, — согласился Тильтиль. — Но ведь не по-настоящему.

— Разумеется, в жизни так не бывает. Но в волшебной Стране Воспоминаний всё возможно. Вы повидаетесь с бабушкой и дедушкой, поговорите с ними. Я знаю, они вас ждут. Идите прямо. Тильтиль, поверни алмаз на шапочке, и, как только вы увидите большое дерево с дощечкой на нём, знайте: вы вступили в Страну Воспоминаний. Только не забудьте, что вернуться оттуда вам следует ровно за пятнадцать минут до того, как часы пробьют девять раз. Стоит вам задержаться лишь на мгновение, и случится беда — останетесь там навсегда. Живым людям нельзя слишком долго находиться в волшебной Стране Воспоминаний. Знай, Тильтиль, чтобы снова оказаться на том самом месте, где мы сейчас стоим, тебе следует лишь повернуть алмаз на шапочке. Но сделать это ты должен ровно за пятнадцать минут до того, как часы пробьют девять раз. Запомни это, мой мальчик, и будь точен. Душа Света встретит вас. Слушайтесь её во всём! А теперь до свиданья, друзья!

И фея Берилюна исчезла.

Тильтиль и Митиль взялись за руки и неуверенно зашагали. Тотчас перед ними встал густой туман и закрыл всё собой. А когда он рассеялся, ребятишки увидели высокий, могучий дуб с дощечкой на нём.

— Вот и дерево с дощечкой! — обрадовался Тильтиль. — Интересно, что там написано?

Брат и сестра подошли к дубу.

— Дощечка прибита слишком высоко, — огорчился Тильтиль. — Погоди, Митиль, сейчас я влезу на пень и прочту. Да, так и есть. Здесь написано: «Страна Воспоминаний».

— Значит, она здесь и начинается? — спросила Митиль.

— Да, вон стрелка показывает, куда идти.

— А где же бабушка с дедушкой?

— За туманом. Мы сейчас придём к ним.

— А я ничего не вижу! — недовольно наморщила носик Митиль. — Мне холодно! Не хочу я больше путешествовать! Хочу домой!

— Не хнычь, пожалуйста. У тебя, как у Воды, глаза на мокром месте. Гляди, туман рассеивается! Смотри, Митиль, вон они, дедушка и бабушка!

— Да, вижу. Это они. Сидят на скамье около крыльца и улыбаются нам! — обрадовалась Митиль.

Брат с сестрой подбежали к дому.

— Бабушка! Дедушка! Это мы, Тильтиль и Митиль! Мы пришли вас проведать!

— Вы вспомнили о нас, милые внучата, — ласково проговорила бабушка. — Как это славно! Вы неплохо выглядите, и одежда на вас опрятная. Мама, видно, хорошо за вами ухаживает. И чулки на вас целые. Раньше, бывало, я их частенько штопала.

— Отчего вы не навещаете нас, дети? — вздохнул дедушка. — Повидаться с вами такая радость. Не забывайте о нас!

— А правда, что вы всё время спите? — спросил Тильтиль.

— Да, мы погружены в сон до тех пор, пока кто-нибудь из вас, живых, не подумает, не вспомнит о нас, — объяснил дедушка. — В общем-то, хорошо поспать, когда жизнь прожита достойно. Но и просыпаться время от времени тоже приятно. Какая радость повидать вас! Дайте-ка мне получше вас разглядеть. Ты вырос, Тильтилъ. Ишь как вытянулся! И ты, малышка Митиль, тоже подросла, скоро совсем большая станешь.

— Какие вы стали румяные — суетилась бабушка. — А сладкое по-прежнему любите? Помнишь, Тильтиль, как ты объелся моим яблочным пирогом?

— С тех пор я ни разу его не ел. Нынешним летом у нас яблоки вовсе не уродились. А вот грядок на огороде стало побольше. Правда, очень уж они зарастают.

— Только у нас, дети, ничто не меняется.

Тильтиль внимательно вглядывался то в дедушку, то в бабушку.

— В самом деле, вы оба ничуточки не изменились.

— Мы не меняемся. А вот вы растёте, я это сразу заметил, — проговорил дедушка. — Ну-ка, проверим. Помнишь, Тильтиль, мы на двери насечку сделали? Становись сюда да держись прямее. А?! На четыре пальца вырос! Теперь ты, Митиль. Вот молодец! Подросла на целых четыре с половиной пальца!

Войдя в дом, Тильтиль огляделся:

— Всё-всё по-старому! Вон часы. Это я отломал кончик у большой стрелки.

— И отбил краешек у суповой миски, — добавил дедушка.

— И пробуравил эту дырку в двери, — вспомнил мальчик.

— Да, ты у нас тут порядком набедокурил. Видишь сливу под окном? Стоило мне, бывало, отойти — и ты уже на дереве. Вы с Митиль любили полакомиться сливами.

— Смотрите! Дрозд! Наш старый дрозд! — воскликнула Митиль. — Он ещё поёт?

Дрозд неподвижно сидел на ветке сливы. И вдруг он ожил и громко запел.

— Вот видишь, — сказала бабушка. — Стоило тебе о нём подумать, как он ожил.

Тильтиль внимательно пригляделся к птице и удивился: дрозд был совершенно синий!

— Послушайте, да ведь он синий-синий! — поразился Тильтиль. — Наверно, это и есть та самая Синяя Птица, которую мы должны принести фее Берилюне! Что же вы мне не сказали сразу, что она у вас? Какая синяя! Бабушка, дедушка, подарите мне её!

— Что ж, пожалуйста, — сказал дедушка. — Ты как полагаешь, жена?

— Подарим детям дрозда, — согласилась бабушка. — Нам он совсем не нужен. Да и не поёт совсем. Всё спит.

— Можно посадить его в клетку? — затараторил Тильтиль. — Постойте, а где клетка?

Мальчик сбегал к дереву, близ которого оставил клетку, схватил её и посадил туда дрозда.

— Вы дарите мне его? Правда? Представляю себе, как обрадуется фея! И Душа Света тоже!

— Знаешь, я боюсь, как бы птица не улетела от вас, — медленно проговорил дедушка. — Она давно отвыкла от шума и суеты.

Часы на стене громко пробили половину девятого.

— Ой! — вскрикнул Тильтиль. — Уже поздно! Я совсем забыл про время и чуть не опоздал. Фея Берилюна сказала, что мы должны вернуться точно без четверти девять. Пожалуй, нам пора идти обратно. А впрочем… Раз Синяя Птица уже у меня, побудем ещё немного в этой замечательной Стране Воспоминаний.

— Да-да, побудьте с нами подольше, дети. Посидите ещё немного. Мы так давно не видели вас.

— И всё-таки надо идти, — вздохнул Тильтиль. — Фея Берилюна очень добра к нам. Я ей обещал. Не плачь, бабушка, мы скоро опять придём навестить вас.

Ребятишки расцеловали бабушку и дедушку. Тильтиль схватил клетку с птицей и, взяв Митиль за руку, собрался было уходить, но снова кинулся назад, опять начал прощаться, обещал наведываться к бабушке и дедушке как можно чаще.

Раздался бой часов.

— Ой, что я наделал! Уже без четверти девять! — испугался мальчик.

Он проворно повернул алмаз на своей шапочке, и… всё исчезло в густом тумане.

— Сюда, сюда, — торопил сестру Тильтиль. — Я помню, дерево с дощечкой должно быть где-то здесь.

— Вот оно, — обрадовалась Митиль. — Но где же Душа Света?

— Не знаю.

Мальчик взглянул на птицу в клетке.

— Митиль! Митиль! Птица уже не синяя. Она стала чёрной! Значит, она могла быть синей только в Стране Воспоминаний!

На глазах у Митиль выступили слезы:

— Мне очень страшно и холодно.

В то же мгновение появилась Душа Света.

— Не бойтесь, дети, я с вами. Тильтиль, ты чуть-чуть не опоздал. Ещё бы немного… Значит, настоящей Синей Птицы в Стране Воспоминаний нет, настоящая Синяя Птица всегда остаётся синей. А теперь снова в путь, будем искать Синюю Птицу. Я поведу вас ко дворцу Царицы Ночи.

Тем временем хитрый Кот, воспользовавшись темнотой, оставил путешественников и со всех ног бросился бежать, чтобы раньше остальных добраться до дворца Царицы Ночи. Кот хотел предупредить об опасности, которая грозила им обоим.

Усталый, измученный, Кот примчался во дворец и бессильно опустился на мраморные ступени у входа.

Царица Ночи, в длинном чёрном покрывале, прекрасная, но грозная и мрачная, подошла к Коту:

— Что с тобой? Исхудал… Грязный по самые усы… Опять подрался с кем-нибудь?

— Нет, мне теперь не до драк, — уныло буркнул Кот. — Ох, едва успел обогнать их. Да боюсь, что поздно, теперь ничем не поможешь.

— Что случилось? Говори толком, — потребовала Царица Ночи.

— Случилось ужасное — воскликнул Кот. — Ты уже слыхала про Тильтиля, сына дровосека. И знаешь о волшебном алмазе. Так вот, алмаз у Тильтиля, и мальчишка идёт сюда. Он идёт за Синей Птицей! И если мы не перехитрим его, он завладеет Главной Тайной Жизни. Понимаешь? А Душа Света на стороне Человека. Она проведала, что настоящая Синяя Птица, та, что не боится дневного света, прячется здесь, среди Лунных Птиц Сновидений. Но так как сама Душа Света не может появиться в твоих владениях, она направила во дворец детей. Я знаю, ты не в силах помешать Человеку, и, значит, он раскроет Главную Тайну. Просто ума не приложу, что делать. Если Человеку удастся овладеть настоящей Синей Птицей, всем нам погибель…

— Что творится! — заволновалась Царица Ночи. — Трудные настали времена, что и говорить. Человек и так уж завладел многими Тайнами, но ему всё мало, он хочет захватить их ещё и ещё. Неужели он отнимет у меня всё? Что случилось с моими слугами? Ужасы дрожат от страха. Призраки разбежались. Болезни захворали.

— Да-да, дела у нас неважные, — нахмурился Кот. — Только мы с тобой не сдаёмся и боремся с Человеком. Но слышишь? Они уже здесь! Впрочем, Тильтиль и его сестра всего-навсего дети. Неужели мы не справимся с ними? Не сумеем запугать их и обмануть? Давай впустим их во дворец, покажем всё, откроем все двери, да только не ту, за которой живут Лунные Птицы Сновидений.

Царица Ночи молча кивнула головой и прислушалась: кто-то неспешно подходил к дворцу.

— Что это? Почему так шумно? Разве дети не одни? Кто с ними? Их там много?

— Сначала у них было много спутников, — объяснил Кот, — но Вода в дороге заболела и осталась в Лесу, а Огонь не может сюда войти, он ведь в родстве с Душой Света. Молоко сразу же скисло, пришлось Тильтилю расстаться и с ним. Остались Хлеб и Сахар, но они, в общем-то, на нашей стороне. К сожалению, Пёс тоже здесь, — он от детей ни на шаг. Это злейший наш враг, но как от него избавиться?

Тильтиль, Митиль, Хлеб, Сахар и Пёс уже поднимались по ступеням мраморной лестницы.

Кот выбежал им навстречу.

— Сюда, сюда, — принялся он угодливо кланяться. — Я уже известил Царицу Ночи, она рада вас видеть.

Тут появилась и сама Царица Ночи.

— Добрый день, — вежливо поклонился Тильтиль.

— Добрый день? — рассердилась Царица Ночи. — Что это значит? Не понимаю. Мне следует говорить «Добрая ночь» или, в крайнем случае, «Добрый вечер».

— Извините, — смутился Тильтиль. — Я не нарочно, я не знал…

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо прервала его Царица Ночи. — Кот сообщил мне, что вы пожаловали сюда за Синей Птицей. Это правда?

— Да. Скажите, пожалуйста, где она сейчас?

— Не знаю, не знаю. Здесь её нет.

— Как? — воскликнул Тильтиль. — Душа Света сказала, что Синяя Птица здесь, она не станет говорить неправду. Дайте мне, пожалуйста, ключи от всех дверей в вашем дворце, я сам поищу Синюю Птицу.

— Нет! Я хранительница всех Тайн Природы, и мне не подобает отдавать ключи кому не следует, — заявила решительно Царица Ночи. — Я отвечаю здесь за всё.

— Вы не имеете права отказывать Человеку, я знаю, — произнёс Тильтиль уверенно.

— Кто сказал тебе об этом? — рассердилась Царица Ночи.

— Душа Света.

— «Душа Света»! «Душа Света»! Только и слышу! И зачем она вмешивается не в своё дело? — возмутилась Царица Ночи.

— Давай-ка я отниму у неё ключи, а? — выступил вперёд Пёс.

— Веди себя пристойно, — приказал ему Тильтиль и снова обратился к разгневанной Царице Ночи:

— Сударыня, дайте мне ключи.

— А есть ли у тебя знак, что ты имеешь на это право?

— Да, вот он, — ответил Тильтиль и указал на волшебный алмаз на шапочке.

— Если так… — Царица Ночи была весьма недовольна: ей очень не хотелось подчиняться Человеку. — Что ж, вот ключи от дверей во дворце. Но если случится несчастье, пеняй на себя. Я тебя предупредила.

— А разве это опасно? — заволновался Хлеб.

— Ещё бы! — пожала плечами Царица Ночи. — Ведь за дверями таятся Бедствия, Ужасы, Войны, Болезни и прочие Страшные Тайны — всё, что от века угрожает Человеку. Я едва справляюсь с ними, держу их на запоре. Беда людям, если кто-нибудь из этих непокорных Ужасов или Болезней вырвется на волю.

— Позвольте полюбопытствовать, — спросил Хлеб, — а как избежать этой опасности?

— Никак. Это невозможно, — сурово ответила Царица Ночи.

Тильтиль взял ключи из рук Царицы Ночи и смело направился ко входу. За ним шагали все остальные. И скоро оказались в огромном зале с колоннами, вдоль стен которого тянулись тяжёлые бронзовые двери.

— Начнём отсюда, с самой крайней, — решил Тильтиль и повернулся к Царице Ночи: — Что там такое?

— Призраки. Я давно не выпускала их наружу.

— Что ж, посмотрим, — и Тильтиль решительно вставил ключ в замочную скважину. — А ты не потерял клетку для Синей Птицы? — обратился он к Хлебу.

— Нет-нет, она цела, и… и мне вовсе не страшно, — пролепетал Хлеб. — А может, сначала просто заглянуть в замочную скважину? На всякий случай.

— Да, в самом деле, — поддержал его Сахар. — Я тоже так считаю.

— Я у вас совета не спрашиваю. — И Тильтиль стал поворачивать ключ. Митиль вдруг заплакала:

— Я боюсь! Я хочу домой!

— Перестань, Митиль, не будь трусишкой, — пристыдил девочку брат. — Ну, я открываю.

Едва мальчик открыл дверь, как оттуда сразу же выскочило несколько Призраков. В одну минуту они разбежались по залу и спрятались за колоннами.

Хлеб от страха уронил клетку и забился в угол зала, Сахар прижался к стене, а Митиль спряталась за спину брата. Только Пёс не покинул своего маленького хозяина.

— Запри дверь скорее! — крикнула Царица Ночи Тильтилю. — Не то выскочат все остальные Призраки, и мы не сможем их изловить. Им наскучило сидеть взаперти. Человек давно их не боится, даже потешается над ними. А тех Призраков, что выбежали, надо немедленно загнать обратно. Незачем им бродить по земле. Да помогите же мне!

— Помоги ей, Тило, — приказал Тильтиль. Пёс с громким лаем кинулся на Призраков.

— Гав! Гав! Ну-ка обратно!

Призраки в испуге шарахнулись прочь, но Царица Ночи тотчас огромным бичом согнала их к двери. В следующее мгновение Тильтиль уже запирал дверь.

— А где же Хлеб? Где Сахар? Где вы, друзья? — крикнул мальчик.

— Мы здесь, мы у входа, мы караулили, чтобы Призраки не убежали, — откликнулись Хлеб и Сахар.

Впрочем, один Призрак всё-таки остался в зале и теперь вдруг помчался туда, где прятались храбрецы Хлеб и Сахар.

— Ай-ай-ай! — завопили они и бросились врассыпную.

Тильтиль остановил их:

— Назад! Куда вы? Кого вы испугались? Да они нисколько не страшные, они просто смешные!

С помощью Пса и Тильтиля Царица Ночи загнала и этого Призрака обратно.

— Вот видите, Синей Птицы здесь нет, — сухо молвила она.

— А что за второй дверью? — спросил Тильтиль.

— И там её нет, поверьте мне, — сказала Царица Ночи. — Впрочем, поступай как хочешь. Но знай, там скрываются Болезни.

— Это опасно?

— Нет, — ответила Царица Ночи. — Бедняжки еле ноги таскают. Уж сколько лет Человек упорно борется с ними.

Тильтиль распахнул дверь настежь.

И что же? Никто не появился.

— Где они? Почему никого не видно? Почему Болезни не хотят выходить на волю? — удивился мальчик.

— Я же тебе сказала, они хворают, отощали, ослабли. Можно сказать, доктора их извели. Ну войди туда и посмотри сам. Но только на одну минуту.

Тильтиль шагнул за дверь и сразу вернулся.

— Ух, какие они хилые! Головы не поднимают, еле шевелятся. У ваших Болезней, сударыня, вид очень болезненный.

Но вдруг некое существо, в домашних туфлях, халате и в ночном колпаке, выскочило из-за двери и принялось бегать по залу.

— Ой, какой-то малыш выскочил! Кто это, кто? — оторопел Тильтиль.

— Не надо его бояться. Это самый незначительный из недугов, его зовут Насморк. Врачи не больно-то донимают малыша, вот потому он бодрее других.

Царица Ночи подозвала к себе крошку в халате и туфлях.

— Поди-ка сюда, слишком рано ты выскочил, поторопился.

Малыш недовольно зачихал, засморкался и нехотя поплёлся обратно.

Тильтиль тотчас запер за ним дверь.

— Да, Синей Птицы здесь не видно, — сказал Тильтиль. — Попробуем открыть третью дверь. Что там?

Царица Ночи остановила его:

— Берегись, там — Войны! Никогда ещё они не были так ужасны, жестоки и безжалостны, как теперь. Если хоть одна из них вырвется… Лучше не искушай судьбу! Правда, они стали такими толстыми, неповоротливыми… И всё же следует быть осторожней. Чуть приоткрой дверь, взгляни и скорей захлопни!

Тильтиль опасливо отворил дверь, заглянул в узкую щель и тут же отшатнулся в ужасе.

— Закрывайте! Скорее закрывайте, запирайте покрепче! Они меня увидели! Они уже идут, ломятся в дверь!

— Помогите — крикнула Царица Ночи. — Войны очень сильны, справиться с ними трудно. Попробуем захлопнуть дверь все вместе. Ну вот, кажется, и всё. Ещё бы секунда… Ты видел их, Тильтиль?

— Да-да! Они отвратительны, ужасны. Огромные, страшные чудовища.

— Теперь ты сам понимаешь, что Синей Птицы там нет. Залети она сюда, Войны мгновенно задушили бы её. Ну как, не пора ли тебе прекратить эти бесполезные поиски? Ты же видишь, в моём дворце нет Синей Птицы.

— Я должен всё осмотреть, — решительно произнёс Тильтиль. — Так повелела Душа Света.

— Опять Душа Света! Сама-то она не пожаловала ко мне во дворец. Видно, побоялась.

— Ей нельзя сюда, вы же знаете. Давайте перейдём к следующей двери. Что там?

— Там заперты Ужасы.

— Можно заглянуть? — спросил Тильтиль.

— Да, это не опасно, они давно присмирели.

Тильтиль осторожно открыл дверь и заглянул внутрь.

— Да там никого нет! — воскликнул он в недоумении.

— Ужасы там, но они попрятались, — объяснила Царица Ночи. — Они вконец запуганы Человеком. А всё-таки покажитесь, не бойтесь! — приказала она.

Несколько Ужасов, тощих и унылых, робко приблизились к двери.

— Ничуть не страшно, — рассмеялся Тильтиль. — Какие-то чучела! Только малыши могут их испугаться. Ведь ты не боишься, Митиль? — наклонился он к сестре.

— Нет, — неуверенно прошептала Митиль, но всё же спряталась за спину брата: она ведь была ещё маленькая.

— Ну вот и молодец, — похвалил Тильтиль девочку. — Не трусь, это самое главное. — Затем он снова обратился к Царице Ночи: — Скажите, пожалуйста, сударыня, а что за той, средней, дверью?

— Не отпирай её, — проговорила Царица Ночи строго.

— Почему? Опять какие-нибудь опасности? Что там такое? Я непременно хочу туда заглянуть.

— Нельзя.

— Почему?

— Я повторяю тебе: нельзя! — рассердилась Царица Ночи. — Это запрещено.

— Запрещено? Кем? Может быть, Синяя Птица как раз там? Душа Света говорила мне…

— Послушай, дитя моё, — голос Царицы Ночи зазвучал удивительно ласково. — Я выполнила все твои желания, я была очень внимательна к тебе. Но поверь, эту дверь отпирать не следует. Тебе грозит неминуемая гибель! Остановись, не искушай судьбу. Мне жаль тебя, ведь ты так молод.

— Но почему, почему? — допытывался Тильтиль. — Что же всё-таки там такое?

— Самое жуткое, самое ужасное. То, чего следует страшиться более всего. Ни один из тех, кто посмел открыть эту дверь, не вернулся оттуда живым. Стоит заглянуть внутрь, и ты погиб. Впрочем, поступай как знаешь. Я больше не желаю находиться здесь. Я удаляюсь в свою башню.

— Не надо, не надо, Тильтиль! — отчаянно заплакала Митиль. — Не открывай! Я не хочу! Я не хочу!

— Сжалься над нами! — завопил Хлеб и рухнул на колени.

— Не губи, не губи нас! — жалобно хныкал Сахар.

— Ты всех нас обрекаешь на неминуемую гибель, — проворчал Кот.

— Я должен, понимаете, должен открыть эту дверь. А вдруг именно там находится Синяя Птица? — проговорил Тильтиль решительно, — Сахар и Хлеб, возьмите-ка Митиль за руки и отведите подальше. Уходите все. Я останусь один. Я не боюсь!

— Бегите! Спасайтесь! — крикнула Царица Ночи. — Скорее! Не то будет поздно. А я удаляюсь.

— Подожди открывать, дай нам хотя бы отбежать подальше, — умолял Хлеб.

— Постой! Не открывай! — закричали Митиль, Сахар и Хлеб и спрятались за колоннами. Кот тоже отошёл от двери и тотчас исчез. Перед громадной бронзовой дверью остались стоять двое — Тильтиль и Пёс.

— Мне ничуть не страшно, — проговорил Тило, тяжело дыша (бедняга храбрился изо всех сил). — Я остаюсь с тобой, моё божество. Я тебя не оставлю в беде.

— Ты молодец, Тило, молодец, — похвалил Тильтиль своего верного друга. — Вдвоём нам не страшно. А теперь будь что будет. Я открываю.

Тильтиль сунул ключ в замочную скважину. У всех, кто прятался за колоннами, вырвался крик ужаса. Но едва только ключ повернулся, высокие створки двери распахнулись, и перед мальчиком открылся прекрасный сад. Свет луны освещал всё вокруг. И птицы, дивные, ярко-синие птицы порхали повсюду.

Ошеломлённый Тильтиль стоял молча и неподвижно.

— Как здесь чудесно! Сколько птиц! Какие они синие-синие! Митиль! Тило! Идите скорее сюда! Помогите мне! Их можно наловить сколько угодно! Они ручные и не боятся нас! Да идите же!

Первой подбежала Митиль, за ней к Тильтилю подошли остальные. В чудесном, волшебном саду оказались все, кроме Кота и Царицы Ночи.

А Тильтиль не переставал удивляться:

— Глядите! Птицы сами летят мне в руки! Как их много! Митиль, Митиль, лови их! Тило, будь осторожен! Как бы не поранить их!

— Я поймала семь птиц! Какие они синие! — торжествовала Митиль. — Но они вырываются из рук!

— Я тоже набрал их слишком много, — отозвался Тильтиль. — Они хлопают крыльями, улетают! И у Тило вон сколько их, видишь? Пойдёмте скорее. Душа Света нас ждёт. То-то она обрадуется!

Тильтиль, Митиль и Пёс выбежали из сада.

Птицы бились в руках у ребятишек, держать их было очень трудно. Однако Хлеб и Сахар не сочли нужным помочь детям. Будто ничего не замечая, они неторопливо шагали следом к выходу из зала.

Тем временем Царица Ночи и Кот тихо подошли к саду.

— Неужели они поймали Синюю Птицу? — взволнованно прошептала Царица Ночи.

— Нет-нет, успокойся. Синяя Птица сидит по-прежнему на лунном луче, я отлично её вижу отсюда. Сидит слишком высоко, Тильтилю до неё не дотянуться.

А Тильтиль, Митиль и Пёс уже бежали к поджидавшей их Душе Света.

— Удалось ли вам поймать Синюю Птицу? — издали спросила она.

— Да, да! — закричали дети наперебой. — И даже не одну! Там их тысячи. Погляди, сколько мы наловили!

Но что случилось? У птиц бессильно свесились головки и поникли крылья. Что это? Птицы погибли!

— Они мёртвые! — в ужасе закричал Тильтиль. — Кто их убил? Бедные, бедные птицы!

И мальчик горько заплакал. Душа Света нежно обняла его:

— Не плачь, дружок. Это Лунные Птицы Сновидений. Они не выносят дневного света, оттого и погибли. Той, единственной, настоящей, Синей Птицы, для которой дневной свет не страшен, ты ещё не поймал. Не унывай, мы её найдём. По всей видимости, её прячут во дворце Царицы Ночи. Я не удивлюсь, если узнаю, что она была среди Лунных Птиц Сновидений и ты её не заметил. А может быть, она вылетела из сада и теперь находится в лесу. Кто знает…

Тильтиль положил бездыханных птиц на землю, грустно взглянул на них, отёр слезы, взял сестру за руку и сказал уже спокойнее:

— Мы будем искать дальше и разыщем настоящую Синюю Птицу. Пойдёмте! Но где же Огонь?

— Ушёл куда-то, — молвила Душа Света. — Ему надоело нас ждать.

— А Кот? Он остался во дворце?

— Нет-нет, я здесь, я с вами. — И Кот сбежал вниз по мраморной лестнице. — Я вас не оставлю, дорогие друзья.

Душа Света задумалась.

— А не улетела ли Синяя Птица в Волшебный Сад? Ведь там обитают все Земные Радости. Вполне возможно, что она там. Да-да, надо немедленно отправиться туда. Тило, Хлеб и Сахар пойдут с вами. Что касается Кота… Как он сам пожелает. Дорога туда длинная и нелёгкая.

— Он струсит, это ясно, — зарычал Пёс.

— Я хотел бы только сначала навестить кое-кого из моих друзей. Они здесь неподалёку. А потом я непременно догоню вас. — И Кот быстро свернул в сторону.

— Отвиливает! Отвиливает! Так я и знал! — крикнул ему вдогонку Пёс.

— Тише! — остановила его Душа Света. — Сейчас не время для пререканий. В дорогу!

Путь был долог, все очень устали. Наконец впереди показалась белая ограда, за которой виднелись большие деревья с густой зелёной листвой. А ведь стояла зима!

— Вот чудеса-то, — прошептал Тильтиль.

— Мы у цели, — молвила Душа Света. — Войдёмте же в Волшебный Сад.

Узорчатые ворота Сада широко распахнулись, и что же? Там царило настоящее солнечное лето! Голубело небо, зеленела трава, пышно цвели цветы.

И сразу же навстречу путникам выбежала целая толпа прелестных малюток. Их нежные личики излучали доброту и радость.

— Ой, какие они милые! — воскликнул Тильтиль. — И как их много! Кто это?

В ответ раздались весёлые восклицания и смех:

— Здравствуй, Тильтиль! Здравствуй! Ты, кажется, нас не узнаёшь?

— Как можно узнать, если я вижу вас впервые?

В ответ снова зазвенел весёлый смех:

— Но мы же всегда с тобой, Тильтиль! Мы делаем всё, чтобы твоя жизнь была лёгкой и приятной!

— Да… — протянул Тильтиль неуверенно. — Кажется, я что-то припоминаю. А как вас зовут? И тут зазвенел целый хор голосов:

— Я — Радость Быть Здоровым!

— Я — Радость Дышать Воздухом!

— Я — Радость Голубого Неба!

— Я — Радость Зелёного Леса!

— Я — Радость Солнечных Дней!

— Я — Радость Весны!

— Я — Радость Бегать По Росе Босиком!

— Я — Радость Любить Родителей!

— Я — Радость Материнской Ласки!

Последний голосок прозвучал звонче всех, и был он самым очаровательным, самым нежным.

— Ну как, Тильтиль, тебе нравится здесь? — улыбнулась Душа Света.

— Конечно, — кивнул Тильтиль.

— Это Первый Волшебный Сад. Он предназначен для детей. А дальше тянутся Волшебные Сады для взрослых. Там тоже обитают Радости — Радость Великой Любви, Радость Любимого Труда, Радость Выполненного Долга, Радость Любования Красотой. И ещё много-много других прекрасных Радостей. Но пока вход в те Сады для тебя закрыт, мой мальчик. Когда вырастешь, ты обязательно побываешь там, я уверена. А сейчас нам пора. Синей Птицы здесь нет, я уже проверила. Значит, надо продолжать поиски.

Тильтиль и Митиль очень неохотно покинули Волшебный Сад.

И снова начался трудный путь, снова всё вокруг стало по-зимнему сумрачно и холодно.

Дети шагали долго и упорно, но Синей Птицы так нигде и не встретили.

— Её нет, — опечалился Тильтиль. — Да разве станет она жить в таких холодных, пустынных местах?!

Не успел мальчик это проговорить, как словно из-под земли перед путниками встала стена Леса. Лес был такой глухой и дремучий, что казалось, впереди простёрлась неодолимая преграда. Но едва дети вышли к опушке, они сразу повеселели, потому что в Лесу было хорошо и вокруг по-летнему зеленела трава.

— Вот славно! Опять, как в Волшебном Саду! — обрадовался Тильтиль. — Как знать, не здесь ли скрывается Синяя Птица! Надо всё осмотреть вокруг, пробраться в самую глухую чащу!

— Нет, — возразила Душа Света. — Сейчас вы никуда не пойдёте. Видите, как стемнело? Надо отдохнуть. И вам, и мне. Вот взойдёт солнце, и мы отправимся дальше, а пока отдохните. Я же оставлю вас на время.

Едва Душа Света исчезла, появился Кот. Подойдя к Тильтилю, он проворчал:

— Вообрази, я заблудился, еле нашёл вас. Ты, конечно, прав. Нечего терять время, нужно сейчас же отправляться в путь. Ты вполне взрослый, чтобы поступать по собственному разумению. Ни к чему позволять Душе Света командовать нами. Хочешь, я побегу вперёд, разузнаю, что и как? Хочешь?

Тильтиль кивнул головой, и Кот тут же скрылся в лесной чаще.

В самой глубине Леса Кот остановился, опасливо огляделся и вдруг обратился к Деревьям, без устали отвешивая им поклоны:

— Здравствуйте, уважаемые Деревья!

Деревья в ответ зашелестели листьями:

— Здравствуй!

— Здравствуй!

— Здравствуй!

— Уважаемые Деревья, я пришёл к вам с печальной вестью. Сюда идёт наш общий недруг — Тильтиль. Сын того самого дровосека, который причинил вам столько зла. Этот дерзкий мальчишка ищет Синюю Птицу. Ты, кажется, хотел спросить меня о чём-то, Тополь? Да, у Тильтиля есть волшебный алмаз, и с его помощью он может снять обет молчания с вас, уважаемые Деревья! Поймите, если Тильтиль найдёт Синюю Птицу, мы окажемся в полном повиновении у Человека.

Ветви Дуба зашелестели с таким шумом, словно по ним пронёсся вихрь.

— А, старина Дуб! Как поживаешь? — повернулся Кот к лесному великану. — Хвораешь? Ревматизм замучил? Это из-за того, что у тебя внизу слишком много сырого мха. Что ты сказал? Да, ты, конечно, прав, колебаться нам нечего, надо воспользоваться случаем и уничтожить мальчишку. Что ты говоришь? И его сестру? Да, и её тоже. Кто ещё с ними? К сожалению, этот несносный грубиян Пёс, но от него не так-то легко избавиться. Подкупить его? Это невозможно. Уж сколько раз пытался я переманить его на нашу сторону, да всё впустую.

Тут громко затрепетали листья высокого Бука, и Кот повернулся к нему.

— Здравствуй, Бук, здравствуй, приятель! Ты спрашиваешь, есть ли кто с детьми? Да, на поиски Синей Птицы с ними вместе отправились Огонь, Хлеб и Сахар. Но они все на нашей стороне. Правда, Хлеб не очень надёжен, да и Огонь не всегда с вами любезен, но их можно уговорить. А ведёт их всех Душа Света, она-то благоволит к Человеку. Правда, сюда, в лесную глушь, она не заглядывает. Мне удалось убедить Тильтиля улизнуть от неё и немедля отправиться в Лес. Случай предоставляется редкий. Нельзя его упустить. Понимаете?

Деревья согласно закачали ветвями, дружно зашумели листьями.

— Что? Что? Я не могу понять, когда вы говорите разом. Ах, вот вы о чём. Да, вы совершенно правы, надо оповестить всех Зверей, Птиц и Домашних Животных. Где Кролик? Пусть бьёт сбор, созывает всех сюда.

Кот не успел договорить, как из-за кустов выскочил Кролик.

— А, ты здесь? Отлично. Ну, действуй, да поживее. Уже слышны голоса Тильтиля и Митиль. Они идут сюда.

Ив самом деле, вскоре в чащу вошли Тильтиль, Митиль и Пёс.

Кот с подобострастным видом побежал им навстречу.

— Наконец-то! Я вас заждался. Мой маленький повелитель, я предупредил о твоём приходе. Могу сообщить, что всё обстоит наилучшим образом: Синяя Птица здесь! Считай, что она у нас в руках. Я только что послал Кролика бить сбор. Надо созвать всех Зверей и Птиц Леса. Им будет приятно повидать тебя и выразить своё величайшее почтение. Думаю, они вот-вот окажутся здесь. Слышишь, как трещат сучья? Я вижу, они остановились. Вероятно, оробели, не смеют подойти. Да, кстати, мой маленький повелитель, я бы хотел сказать тебе кое-что.

— Говори.

— Нет, не при всех. Лучше бы с глазу на глаз.

Кот отвёл Тильтиля в сторону и зашептал:

— Зачем ты привёл с собой Пса? Он же со всеми перессорится. И с Деревьями не поладит. Его ужасный нрав давно известен.

— Он сам увязался за нами, — бросил Тильтиль. — А ну-ка, Тило, поди прочь! — крикнул он Псу. — Убирайся отсюда, надоедливое создание!

— Что? Я — надоедливое создание?! Чем я провинился перед тобой, моё божество?

— Говорят тебе, убирайся прочь! Понял? Здесь тебе делать нечего. Ты всем нам надоел. От тебя столько шума!

— Я буду молчать и только издали поглядывать на тебя. Позволь мне остаться, не прогоняй! — умолял Пёс.

— Как ты терпишь такое непослушание? — подстрекал Кот Тильтиля. — Возьми-ка палку да стукни его хорошенько.

Тильтиль поднял с земли палку и замахнулся на Пса, но Митиль схватила брата за руку:

— Что ты! Разве можно прогонять Тило? Я его не отпущу. Мне без него страшно, я тогда всего боюсь.

Пёс кинулся к Митиль и благодарно обнял девочку:

— Какая ты хорошая и добрая! Какая ласковая и милая!

— Дурацкое, неприличное поведение! — злобно прошипел Кот. — Впрочем, что можно ожидать от этого невежи? Ну погоди, ещё посмотрим, чья возьмёт. Послушай, Тильтиль, поверни-ка алмаз! Хочешь оживить Деревья? Хочешь узнать, о чём они говорят? Но будь осторожен!

Тильтиль тихонько повернул волшебный алмаз на зелёной шапочке, и сразу же Деревья обрели дар речи — они зашумели, затрепетали, задвигались. Они ожили, Тильтиль освободил их, кончилось вековое молчание Деревьев.

Первым заговорил Тополь:

— Я знаю, кто это. Это люди, только они ещё маленькие. Но вижу я их впервые.

— И мне они незнакомы, — прошелестела Липа.

— Как незнакомы? Уж кому-кому, а вам-то надо бы их знать. Ведь вы, Липы, всегда держитесь поближе к человеческому жилью, — проворчал Бук.

— Нет, я их не знаю. Я хорошо помню многих влюблённых. Они часто прогуливаются под моими ветвями в тёплые лунные ночи.

— Кто это такие, в самом деле? Деревенские нищие? — проговорил Каштан высокомерно.

— Вы что-то уж очень зазнались, сударь, — поддел его Тополь. — С тех пор как ваша родня расселилась на городских бульварах, вы о себе невесть что возомнили.

Тут послышался плаксивый голос Ивы:

— Это мальчишка и девчонка, вот это кто. Мне ли не знать их? Они мне, несчастной, все ветви пообломали.

— Да тише вы! — рассердился Тополь. — Дайте сказать Дубу. Он самый старший из нас и всё разъяснит.

Дуб качнул ветвями, и в ту же минуту в его листве Тильтиль заметил птицу — прекрасную ярко-синюю птицу.

— Ай, смотрите — обрадовался Тильтиль. — Вон там, высоко, почти у самой вершины Дуба, сидит Синяя Птица! Я сейчас достану её.

Но Дуб глухо, по-стариковски скрипнул:

— Кто ты такой?

— Поклонись Дубу и держись повежливей, — шепнул Кот Тильтилю. — Это весьма уважаемый старец.

— Я — Тильтиль, — поклонился мальчик. — Сын дровосека. Можно мне взять у вас Синюю Птицу?

— Ты Тильтиль, сын дровосека?

— Да.

— Твой отец причинил много зла моей семье. Он извёл шестьсот моих сыновей, четыреста семьдесят пять дядей и тёток, тысячу двести двоюродных братьев и сестёр, двенадцать тысяч правнуков!

— Так много? Не может быть! Отец рубит Деревья, это правда, но лишь из нужды — чтобы топить печь да немного поленьев продать богатым. Тем мы и живём. А иначе мы бы с голоду умерли. Я ничего в Лесу не рублю, только валежник подбираю, когда помогаю отцу.

— А зачем ты ломаешь ветви? И обрываешь листья? И разоряешь птичьи гнёзда? Ты тоже наш обидчик! — гневно закричали остальные Деревья все разом.

— Да нет, что вы! Я в жизни не разорил ни одного гнезда! И Лес я люблю и всегда берегу. Может, и есть такие злые, глупые люди, которые нарочно причиняют вам вред, но я…

— Не верим! Не верим! Не верим! — расшумелись Деревья.

— Помолчите — прозвучал властный голос Дуба. — Я сам поговорю с мальчишкой. Зачем ты пришёл сюда, Тильтиль? Зачем оживил нас?

— Простите за беспокойство, сударь, но Кот сказал, что в вашем Лесу обитает Синяя Птица. Я теперь и сам вижу…

— Выходит, ты отлично знаешь, что такое Синяя Птица. Да, Синяя Птица — это Счастье Человека. Ты хочешь овладеть ею, чтобы она принесла счастье людям. Но тогда Человек окончательно поработит нас.

— Да нет же, нет! Я ищу Синюю Птицу для внучки феи Берилюны. Бедная девочка тяжело больна, она так несчастна.

— Довольно, — резко оборвал Тильтиля Дуб. — Всё это пустые слова, мы им не верим. Но почему я не слышу Зверей, Птиц и Домашних Животных? Где они? Этот разговор их тоже касается. Нам, Деревьям, не следует брать на себя всю меру ответственности. Когда люди узнают о том, как мы разделались с Тильтилем и Митиль, нам несдобровать. Нечего Зверям и Птицам оставаться в стороне! Пусть отвечают за всё наравне с нами!

— Звери, Птицы и Домашние Животные совсем рядом, — возвестил Тополь.

Он был выше всех других Деревьев и поэтому первым увидел приближающуюся к опушке Леса процессию.

Впереди всех шагал Бык, за ним ступали чередой Конь, Вол, Корова, Волк, Баран, Свинья, Коза, Петух, Осёл, Медведь.

— Все ли теперь в сборе? — поинтересовался Дуб.

— К сожалению, не все, — опустил глаза Кролик. — Курица высиживает яйца, Заяц убежал куда-то, я не смог его найти. Олень болен. Лисица тоже нездорова. Я звал Гуся, но до него так и не дошло, о чём идёт речь, а Индюк ни с того ни с сего рассердился и наотрез отказался явиться сюда. Больше никого из Зверей и Птиц я не видел. Все они куда-то подевались.

— Это меня крайне огорчает, — проскрипел Дуб. — Кое-кто, я вижу, хотел бы уклониться от ответственности. Ну что ж! Тем не менее нас собралось достаточно. Так слушайте же меня, лесные братья! Этот мальчишка решил завладеть Синей Птицей. Он хочет вырвать у нас Великую Тайну Жизни. Мы с вами хорошо знаем Человека, знаем, какая участь ожидает нас, если Синяя Птица окажется у него в руках. Поэтому прочь все колебания! Нечего и раздумывать, как нам следует поступить в столь ответственный час. Пока не поздно, надо действовать. Тильтиль должен погибнуть!

— Что такое? Я не понимаю, о чём это он? — недоуменно пожал плечами мальчик.

Пёс оскалил зубы и, подойдя к Дубу, грозно зарычал:

— Видишь, какие у меня клыки? Ах ты, старая развалина!

— Послушайте, он оскорбляет нашего почтенного старца! — возмутился Бук.

— Гоните Пса прочь! — повелел Дуб. — Он предатель, и ему нет места среди нас!

Кот подошёл к Тильтилю и настойчиво потребовал:

— Да убери же ты Пса! Видишь, как всё складывается! В остальном положись на меня. Я сумею уладить это недоразумение. Только поскорее прогони Пса, он нам всё дело испортит.

— А ну-ка, Тило, вон отсюда! Я кому говорю? — потребовал мальчик.

— Моё божество, я уйду, если ты прикажешь, но позволь сперва разорвать моховые туфли этого злющего старикана Дуба!

— Замолчи! — вконец рассердился Тильтиль. — Уходи немедленно! Сколько раз я должен повторять?

— Ладно, ухожу. Но если что, только крикни!

Кот опять зашептал на ухо Тильтилю:

— Лучше бы привязать его, а то он тут такое натворит! Стоит прогневить Деревья, и всё может кончиться для нас очень плохо.

— Как же быть? — растерялся Тильтиль. — У меня нет с собой ни цепи, ни верёвки.

— А вот взгляни-ка на Плющ! Видишь, какие крепкие у него стебли? Лучше всяких верёвок. Хоть кого удержат.

Тило медлил уходить и продолжал гневно рычать.

— Я ухожу, но скоро вернусь, не сомневайтесь! Я тебе ещё покажу, старая гнилушка! — крикнул он Дубу. — Я понял, в чём тут дело. Это всё Кот! Опять что-то нашёптываешь? — рявкнул он на Тилетто. — Новые гадости готовишь? Сейчас я тебе покажу! Ррр… ррр… ррр…

— Видишь? Он грубит всем и каждому, он неисправим,-повернулся Кот к Тильтилю.

— Да, правда. Он всех нас перессорит, — кивнул мальчик и обратился к Плющу: — Сударь, свяжите Пса, пожалуйста.

Плющ робко приблизился к Тило и опасливо спросил:

— А если он меня укусит?

— Не укушу. Если желаешь, даже расцелую, — проворчал Пёс. — А ну, подойди-ка поближе! Куча старых верёвок! Я тебя проучу!

— Тило, ко мне! — приказал Тильтиль, грозя Псу палкой.

Тило подполз к Тильтилю, завилял хвостом.

— Что прикажешь, моё божество?

— Слушайся Плюща. Дай себя связать, а не то смотри у меня!

Тило покорно лёг на землю и, пока Плющ связывал его, не переставал рычать:

— Связывать меня! Зачем? Моё божество, он опутал мне лапы, он душит меня!

— Сам виноват, вот теперь и получай. В другой раз будешь вести себя приличней.

— Напрасно ты позволил меня связать, моё божество. Поверь, они затеяли что-то недоброе. Берегись! Ай, он опутывает мне пасть! Я не смогу говорить!

И Пёс умолк.

— Привяжите его к моему большому корню, к тому, что справа. Да покрепче, — повелел Дуб Плющу и Буку.

Деревья старательно выполнили его приказание.

— Так. Достаточно ли крепко привязан Пёс? Потом мы решим, как поступить с этим изменником. А сейчас, когда мы избавились от нежелательного свидетеля, приступим к делу. Теперь мы сильны и обрели возможность вершить суд над Человеком. Пусть он наконец почувствует нашу силу. Человек всегда был с нами жесток и своеволен и никогда не щадил нас. Сегодня мы ему за всё отплатим.

— Да! Да! — закричали Деревья, Звери и Птицы. — Смерть ему! Смерть! Прикончить его! Растоптать! Уничтожить! И сейчас же! Немедленно!

— Что это Деревья так раскричались? Почему сердятся Звери и Птицы? Я что-то не пойму, — обратился Тильтиль к Коту.

— Пустяки, не обращай внимания. Просто они в дурном настроении. Понимаешь, в Лесу нынче слишком сыро, вот они и тревожатся. Не беспокойся, я всё улажу.

— Я вижу, вы все согласны со мной, и это меня радует, — обратился Дуб к Деревьям, Зверям и Птицам. — Мальчишке и девчонке надо придумать такую казнь, чтобы мы остались вне подозрения.

— Да в чём тут дело? Что всё это значит? — вконец потерял терпение Тильтиль. — Мне давно надоела их болтовня. Синяя Птица спрятана у тебя в ветвях, Дуб, и ты должен отдать мне её.

Бык выступил вперёд и предложил:

— Давайте я забодаю мальчишку! Это дело пустяковое.

— Нет, их следует повесить — и мальчишку, и его сестру на моём самом высоком суку, — вмешался Бук.

— А я для этого скручу петлю, — подхватил Плющ. — Я на такие дела мастер.

— Нет, лучше всего утопить их в реке. Согласны? — торопливо предложила Ива.

— Нет-нет, — сказала Липа примирительным тоном. — Это уж слишком! Они же дети. Можно отлично избавиться от них по-другому. Я опутаю их ветвями, и они окажутся в темнице.

— Кто это посмел возразить мне? — снова раздался окрик Дуба. — Кажется, я слышу Липу? Да, так оно и есть. И среди нас нашёлся отступник! Ещё немного, и ты окажешься в одной компании с Плодовыми Деревьями. Те давно изменили нам, стали, по сути, служить Человеку, и за это мы презираем их.

— Сдаётся, что перво-наперво надо съесть девчонку, — прохрюкала Свинья, и её маленькие глазки жадно заблестели. — Представляю себе, какая она вкусная!

— Нет, вы только послушайте, что она говорит! — возмутился Тильтиль. — Ну подожди же, дрянь ты эдакая! Вот уж действительно Свинья!

— Ума не приложу, что с ними происходит! — притворно удивился Кот. — Кажется, дело принимает неприятный оборот.

— Тише, замолчите все! Сейчас главное — решить, кто из нас нанесёт первый удар по Человеку, — заявил Дуб.

— Ты! Конечно, ты, — льстиво вымолвила Сосна. — Ты старейший среди нас и наш повелитель.

— Увы, я слишком стар и слаб. Мои ветви засыхают и почти не повинуются мне. Я полагаю, ты, Сосна, вечнозелёная и бодрая, должна начать первая.

— Покорно благодарю! — торопливо откликнулась Сосна. — Но я отклоняю эту честь, пусть у меня не будет завистников. По-моему, после нас с тобой самым достойным является Бук.

— Нет, — возразил Бук, — мне это не по силам. У меня, видите ли, весь ствол источен червями… Может, Вяз?

— Я бы с у довольствием, — заскрипел Вяз, — но я еле стою. Вчера ночью Крот вывихнул мне не один корешок. Лучше это дело поручить Тополю.

— Мне? Да вы что! У меня такое нежное строение. К тому же мне нездоровится. Вот Осина…

— Я? Да я в жестокой лихорадке! Меня ужасно знобит. Разве не видите, как трепещут мои листья? Я не в состоянии и шагу шагнуть.

— Позор! — разгневался Дуб. — Жалкие трусы! Вы все боитесь Человека! Даже слабые, беззащитные дети внушают вам страх. Тогда я сам, старый и больной, расправлюсь с нашим заклятым врагом!

И Дуб двинулся прямо на Тильтиля. Но мальчик не растерялся, он выхватил из кармана нож и поднял его над головой.

Деревья разом испустили вопль ужаса:

— Берегись! Берегись! У мальчишки нож! Это почти что топор! Погибнешь!

— Как?! Испугались? Вы боитесь! Боитесь Человека! Позор нам, Деревьям! Тогда пусть Звери и Домашние Животные расправятся с Человеком, ведь это и их враг!

— Отлично, отлично, — заревел Бык. — Согласен. Я его в один миг забодаю.

Бык опустил рога, но Корова и Вол удержали его:

— Остановись, несчастный! Добром это не кончится. И расхлёбывать кашу придётся нам, Домашним Животным. Не лезь в дела Зверей!

Но Бык никак не мог угомониться и всё ревел:

— Тогда не пускайте меня! Держите крепче! Не то я за себя не отвечаю! Всех сейчас разнесу!

Маленькая Митиль дрожала от страха, и Тильтиль прикрикнул на неё:

— Да будет тебе! Отойди подальше и не бойся, у меня нож, а это уже кое-что. Оказывается, и Домашние Животные злы на нас!

— Ну конечно! — мотнул головой Осёл. — Ещё как злы! Долго же ты соображал!

— А что плохого мы вам сделали? Кажется, никого не обижали.

— Ничего, ровным счётом ничего, мой милый, — проблеял Баран. — Вы только съели моего братишку, двух сестёр, трёх дядей, тётку и бабушку с дедушкой. Ровным счётом ничего. Погоди, вот сейчас повалю тебя, тогда увидишь, что я тоже не из беззубых. И рога у меня имеются.

— А у меня копыта, да ещё какие! — подхватил Осёл.

— Найдутся и получше твоих, — вмешался Конь и горделиво заржал. — Мигом расправлюсь. Загрызть мальчишку или затоптать?

И Конь решительно двинулся на Тильтиля, но стоило мальчику замахнуться ножом, как Конь оторопел от страха и во весь дух помчался прочь.

— Давайте нападём на них все вместе, — предложила Свинья Медведю и Волку. — Вы наступайте спереди, а я сзади. Повалим детей, затопчем насмерть, а потом разделим добычу.

— Хорошо! Отвлеките их! — лязгнул зубами Волк и присел, готовый вот-вот броситься на Тильтиля.

Мальчик сжимал в руке нож и мужественно защищал сестру. Силы его иссякали, и, видя это, Деревья и Звери осмелели, стали со всех сторон подбираться к Тильтилю. Каждый так и норовил ударить его. Что делать? Что делать?

— Тило! Тило! Ко мне, Тило! Помоги мне, Кот! — громко позвал Тильтиль.

— Я бы и рад тебе помочь, да не могу, у меня вывихнута лапкам — донёсся откуда-то издалека фальшивый голос Кота.

Тильтиль продолжал храбро отражать натиск Деревьев и Зверей, но силы его были уже на исходе.

— Помогите — снова закричал мальчик, — Тило! Их так много. Я больше не могу. Тило!

И тут из-за кустов выскочил Пёс. Обрывки стеблей Плюща волочились за ним. Пёс бросился к Тильтилю, закрыл его собой и яростно принялся кусать всех, кто посмел обидеть Тильтиля и Митиль.

— Это тебе! А это тебе! Не бойся, моё божество, я им покажу! Зубы-то у меня крепкие, острые. Что, Медведь, здорово я тебя куснул? А теперь ты, Свинья, получай. Быка я крепко наказал! Нравится тебе, дурень? Дубу тоже хорошо от меня досталось. Славно я с ними расправляюсь, верно? Ага! Кое-кто уже удирает. Ай! Это Ива стукнула меня, да ещё как! Кажется, лапу мне сломала.

Деревья, Звери и Домашние Животные яростно наскакивали на Пса, злоба переполняла их:

— Отступник! Изменник! Брось Человека, глупец!

— Ну уж нет! Это вы глупцы, а не я. Человек превыше всего на земле! Я от него никогда не отступлюсь! Я его верный друг навеки! Получайте, получайте!

Небо начало светлеть, а схватка всё продолжалась. Как ни стойко защищались Тильтиль и Пёс, Деревья и Звери всё наступали. Мальчик изнемог от напряжения и упал, обессиленный.

— Больше не могу. Мы погибли!

— Нет, мы спасены! — радостно завопил Пёс. — Я слышу, сюда идёт Душа Света! Видишь, как порозовело небо? Мы спасены! Враги струсили, они бегут! Ура!

— Душа Света! Душа Света! Скорее сюда! Помоги! — закричал Тильтиль, увидев, что вдалеке и в самом деле показалась Душа Света.

— Что случилось? Ах, глупыш! Как же ты не догадался? Поверни алмаз, и они тотчас умолкнут.

Тильтиль повернул волшебный алмаз, и в то же мгновение Деревья застыли, Звери скрылись в глубине Леса — Лес принял свой обычный безмятежный вид, а Домашние Животные спокойной чередой направились к деревне.

Тильтиль поднялся с земли и с изумлением оглянулся по сторонам.

— Все убежали, исчезли. И Деревья стоят как ни в чём не бывало. Что это с ними стряслось? Словно взбесились.

— Они давно в обиде на Человека. Ведь, признаться, немало вреда нанесли им люди, многие из них беспощадны к Природе. Деревья и Звери видят теперь врага в каждом Человеке. Ты оказался один против всех, — объяснила Душа Света.

— Да. Хорош бы я был, не будь у меня ножа и верного Тило. Счастье иметь такого друга! Милый Тило, как тебе досталось! Вся пасть в крови. И лапу повредил. Очень болит?

— Самую малость. Ничего, скоро заживёт, — приободрился Пёс. — А вот тебе, моё божество, наверное, очень-очень больно.

— Пройдёт, — усмехнулся Тильтиль. — Главное, что Митиль они не тронули. А где же наш Тилетто? Что-то я его не вижу.

В ту же минуту из-за кустов вышел, прихрамывая, Кот.

— Ах, какая была схватка! — воскликнул он. — До сих пор опомниться не могу. Бык так боднул меня в живот, что чуть не убил на месте. Следов, может, и не видно, но боль ужасная. А Дуб так ударил меня, что, кажется, повредил мне лапу.

— Интересно какую, — насмешливо фыркнул Пёс — Ты вроде охромел на все четыре. Митиль погладила Тилетто по голове.

— Бедный, бедный мой Котик. Но где же ты пропадал, Тилетто? Тебя что-то не было видно.

— Ах, меня ранили в самом начале. Только я хотел поддать Свинье… Это отвратительное создание посмело заявить, что намерено тебя съесть. Ужас! Вот тут-то Дуб и ударил меня.

— Ах ты лгун! Погоди, погоди, я ещё поговорю с тобой с глазу на глаз, дай время. Ррр… ррр… Я с тобой разделаюсь! Ррр… ррр… ррр… — не переставал рычать Пёс.

— Видишь, он меня опять обижает, — захныкал Кот и, забыв про хромоту, во всю прыть кинулся под защиту Митиль. — Вечно так. Какая несправедливость!

— Оставь его в покое, Тило, — сказала Митиль. — Право, ты всё-таки грубиян.

— Не время ссориться, не время сводить счёты, — молвила Душа Света. — Друзья мои, вы измучены и нуждаетесь в отдыхе. Давайте выбираться из Леса, тем более что на опушке нас поджидают друзья.

Тильтиль и Митиль обрадовались встрече с Хлебом, Сахаром, Огнём и Водой.

— Куда вы пропали? — удивлённо спрашивали Тильтиль и Митиль Огонь и Воду. — Мы уж решили, что вы нас совсем покинули.

— Как можно подумать такое? — запротестовала Вода. — Я отлежалась в Лесу, почувствовала себя лучше и поспешила за вами. Всегда готова помочь, если…

— А я, как вы сами понимаете, — прервал её Огонь, — не в состоянии сопровождать вас повсюду. Я мог бы ненароком подпалить что-нибудь. Но я всё время следовал за вами на случай, если…

— Хорошо, хорошо, — остановила их Душа Света. — Теперь поговорим о другом.

Тильтиль внимательно всмотрелся в прекрасный лик Души Света.

— Что с тобой? — спросил он её. — Ты так печальна и бледна.

— Мне грустно, дружок, потому что скоро нам придётся расстаться.

— Расстаться? Как! А кто же поведёт нас дальше? Ведь мы ещё не нашли Синей Птицы. Фея Берилюна рассердится на меня.

— Нет, она поймёт, что ты сделал всё, что было в твоих силах. Но ты очень устал. И твоя сестра тоже, да и все остальные. Вам нужен хороший отдых. Приближается момент, когда необходимо снова повернуть волшебный алмаз на твоей шапочке — пусть всё станет как прежде. А теперь, друзья, прощайтесь.

Первым выступил Хлеб:

— Дорогие Тильтиль и Митиль, вы больше не услышите моего голоса, но я всегда буду с вами — за завтраком, обедом и ужином. Я ваш преданный друг, ведь без меня вы и за стол не садитесь.

— Милые, милые детки, — проговорил Сахар самым сладким своим голоском, — если моё присутствие доставляло вам иной раз радость, вспоминайте обо мне всякий раз, когда…

— Уж очень вы разговорились, — вспыхнул Огонь. — Можно подумать, что только от вас одних радость и польза. А я? А тёплая печка? А горячий суп? Разве это ничего не стоит? Я поцелую вас на прощанье! — И Огонь бросился к детям.

— Осторожнее — вскрикнул Тильтиль. — Ты мне нос обжёг.

— Ай! И мне тоже! Как горячо! — испугалась Митиль.

— Огонь груб и невоспитан! Никаких манер, — молвила Вода, презрительно глядя на Огонь. — Вот я, мои милые, поцелую вас по-другому. Я не причиню боли.

— Она вас промочит насквозь, берегитесь! — усмехнулся Огонь.

— Не слушайте его, — продолжала Вода. — Я всегда буду добра к вам и ласкова. Вы увидите меня в реке, в фонтане, в ручье. Прислушайтесь к журчанью моих струй, и вы услышите меня.

— Добра и ласкова! — возмутился Огонь. — А наводнения? А потопы? Хороша доброта!

— Опять ссоритесь. Перестаньте! Как вам не стыдно? Ссориться в момент расставания! Дело ли это?! — упрекнула Душа Света извечных неприятелей — Огонь и Воду. — То спорите вы, то Пёс и Кот…

— А где же наши Тило и Тилетто? Куда они запропастились? Их давно не видно и не слышно. Где они? — забеспокоился Тильтиль.

В ту же минуту из-за кустов выскочил взъерошенный Кот. Он мчался с громким, отчаянным мяуканьем, а за ним гнался Пёс, угощая Кота крепкими тумаками.

— Получай, получай, ты заслужил это сполна! — выкрикивал Пёс. — Ещё и не то будет! Ещё и не так тебе от меня достанется!

Тилътиль и Митиль бросились разнимать их.

Мальчик оттаскивал Пса, а девочка пыталась загородить собой Кота.

— Что случилось? Из-за чего это вы? — недоумевали дети.

— Вы же знаете, он мой всегдашний обидчик! — притворно застонал Кот. — А ведь я ничего такого ему не сделал…

— Ах ты скверный лгун! Ррр… ррр… ррр…

— Мне стыдно за вас, — укорила Душа Света Кота и Пса. — Вы разве забыли, что мы прощаемся с детьми?

Едва услышав эти слова, Пёс бросился к Тильтилю и Митиль, стал обнимать и целовать их.

— Нет, нет, я не хочу расставаться с вами! Я хочу всегда разговаривать с тобой, моё божество! Ведь теперь ты будешь лучше понимать меня, правда? Ты узнал меня! Отныне моя душа открыта для тебя! Я буду всегда вас слушаться. И тебя, милая девочка. Можете на меня положиться. Моё божество, я готов на всё! Хочешь, сделаю что-нибудь необыкновенное? Хочешь, поцелую Тилетто?

Кот невозмутимо прихорашивался, он важно расправлял усы, вылизывал шёрстку.

— А ты, Тилетто? Ничего не желаешь нам сказать? Разве ты нас не любишь? — спросил Тильтиль.

— А что попусту болтать? — Голос Кота прозвучал весьма холодно. — Разумеется, люблю, но ровно столько, сколько вы того заслуживаете.

— Теперь и я прощаюсь с вами, дорогие Тильтиль и Митиль. Хочу поцеловать вас на прощание, — молвила Душа Света.

Тильтиль и Митиль с плачем кинулись к ней:

— Нет, дорогая, милая! Оставайся с нами! Ну как же нам быть без тебя?

— Увы, тут я не властна. Впрочем, я расстаюсь с вами совсем ненадолго. Знайте, если Человек благороден и честен, сияние Света и Добра не покидает его до самого конца жизни, а это значит, что я всегда буду с вами, друзья мои. И когда вы увидите светлый лунный луч, или ласково мигающую звёздочку, или ясную зарю, или даже обыкновенную керосиновую лампу. Но ближе всего я буду к вам, если ваши дела и помыслы честны и чисты. Не плачьте! Вам надо вернуться домой. Там вас ждут отец и мать, они так любят вас. Видите вон ту чудесную зелёную поляну неподалёку от развесистого дуба? Трава там мягкая, как пух. Отдохните немного. Густая листва убережёт вас от жарких солнечных лучей, и вы сладко выспитесь.

Тильтиль опасливо покосился на дерево:

— После всего того, что случилось в Лесу:

Душа Света улыбнулась:

— Не бойся, оно тебя не обидит. Деревья опять бессильны перед тобой. Ну, поверни алмаз, пора!

Тильтиль вздохнул и послушно повернул волшебный алмаз.

Всё исчезло — Душа Света, Тило, Тилетто.

На поляне остались только Тильтиль и Митиль. Девочка спокойно легла на траву и крепко заснула. Тильтиль печально огляделся.

— Нет, мне не заснуть. Как всё это грустно! Впрочем, я прилягу, отдохну немного.

Он лёг на траву, закрыл глаза… Солнышко всё-таки добралось до мальчика. Яркий луч скользнул по лицу Тильтиля, он зажмурился, потом открыл глаза.

— Какое яркое солнце, — пробормотал Тильтиль. — Должно быть, уже поздно.

— Конечно, поздно — услышал мальчик весёлый голос. — Уже восемь часов пробило. Вставайте, вставайте, лежебоки! Наступило рождество! Ишь как разоспались!

Тильтиль быстро вскочил:

— А где же Душа Света? Где она?

— Душа Света? Кто это?

— Это ты, мама?

— А кто же ещё? Я вижу, ты не совсем проснулся. Ну-ка вставай живее, одевайся. И сестру пора будить. Митиль! Митиль! Вставай, малышка! Вот ведь какая соня, никак её не добудишься. Ну наконец глаза открыла. Пора подниматься!

— Мамочка, дорогая! — вдруг воскликнул Тильтиль. — Как давно я тебя не видел! Как я соскучился! Давай поцелуемся, ещё, ещё! Послушай, ведь я в своей кровати и это наш дом!

— Да что с тобой? Очнись! Никак не придёшь в себя. Уж не захворал ли? Ну-ка покажи язык! Как будто в порядке. Тогда вставай, надевай куртку, штанишки — вон они лежат на стуле.

— Как? Я в ночной рубашке?

— Конечно. Кто же спит одетым?

— Я же путешествовал в костюме Мальчика с пальчик…

— Путешествовал? Да что ты болтаешь?

— Мама, ведь мы с Митиль уходили очень надолго! Нас вела Душа Света. И Хлеб с нами был, и Сахар, и Вода, и Огонь. Тило и Тилетто тоже. Вода с Огнём и Тило с Тилетто всё время ссорились. Ты не сердишься, что мы ушли из дома без спроса и так надолго? Ты не скучала? Понимаешь, это было очень важно. Не могли же мы не послушаться феи Берилюны! Скажи, а как папа? Здоров?

— Или ты ещё не проснулся, или бредишь и, значит, всё-таки болен.

— Да нет же, мама! Это, наверное, ты спишь, а не я!

— Я сплю? Я с раннего утра на ногах, ещё до зари встала. И печь истопила, и хлеб испекла. Вволю наработалась.

— Спроси у Митиль, она тебе скажет, что я говорю чистую правду. Митиль, правда я ничего не выдумываю?

Митиль сидела на постели, протирая глаза и удивлённо осматриваясь.

— А где же Душа Света? Мы опять дома, да? — пробормотала она. — Мамочка, здравствуй! Ты знаешь, в Лесу Деревья и Звери чуть не убили нас. Если бы не Тило и Душа Света…

— И дочка бормочет какую-то чепуху! Душа Света, Душа Света… Деревья… Нет, с вами что-то неладно, — не на шутку встревожилась мать.

Открыв дверь, она крикнула в соседнюю комнату:

— Отец! Поди-ка сюда! Ребятишки болтают что-то несуразное, ничего не пойму. Боюсь, не захворали ли оба? Взгляни на них.

Отец вошёл, поглядел на детей, улыбнулся:

— На больных они вовсе не похожи. Видишь, какие румяные? Детишки наши вполне здоровы. Просто заспались, вот и всё. Вставайте живей, лежебоки! Пора завтракать.

Тильтиль и Митиль удивлённо переглянулись и стали одеваться. Потом принялись бегать по комнате, весело переговариваясь:

— Смотри-ка, Вода опять льётся из крана!

— А Хлеб на столе!

— А Молоко в кувшине! И вовсе не кислое!

— Огонь тоже на своём месте!

— Всё-всё как прежде. Вон Тило у порога грызёт косточку. Тило, милый, доброе утро!

Пёс замахал хвостом, оставил косточку и лизнул руку мальчику.

— И я очень люблю тебя, дорогой Тило, — шепнул Тильтиль на ухо Псу. — Теперь я знаю наверняка, что ты мой верный, испытанный Друг.

— А мой Тилетто тоже здесь! Вон лакает молоко из миски. — И Митиль подбежала к Коту. — Тилетто, милый! — Она стала гладить его по спине. — Мой славный, хороший котик!

Тилетто на секунду оторвался от миски, недовольно мяукнул и опять принялся за молоко.

Мать озабоченно поглядывала на ребятишек:

— Что с вами, дорогие мои? Ничего не понимаю. Вчера сама укладывала вас в постели, вы были совершенно здоровы.

— Мы и сейчас здоровы, мама, не беспокойся, — ласково улыбнулся Тильтиль. — Просто мы очень долго искали Синюю Птицу, а Душа Света нам помогала…

— О господи, — в страхе прошептала мать.

В эту самую минуту раздался стук в дверь, и в комнату вошла старушка, крошечного росточка, горбатенькая, с большим крючковатым носом.

— Здравствуйте, дорогие соседи! — проговорила старушка скрипучим голосом. — Поздравляю вас с рождеством!

— Здравствуйте, госпожа Берленго, — ответила хозяйка. — И мы поздравляем вас с праздником!

— Послушай, да ведь это фея Берилюна! — шепнул Тильтиль на ухо сестре. — Узнаёшь?

— Узнаю, — тоже шёпотом ответила Митиль.

— А я зашла к вам огонька попросить, печку разжечь. Что-то нынче холодно, да и супу хочу наварить ради праздника.

— Госпожа Берилюна, мы не нашли Синюю Птицу, — выступил вперёд Тильтиль.

— Госпожа Берленго, ты хочешь сказать, — поправила мальчика старушка.

— Не слушайте их, сударыня, они оба ещё спросонья, болтают невесть что.

— Ну хорошо, пусть будет госпожа Берленго, если вы так желаете. Видите ли, мы не нашли Синюю Птицу, — настойчиво повторил Тильтиль.

— Но мы очень старались, госпожа фея Берилюна, — добавила Митиль.

— Слышите? Слышите, сударыня? Они называют вас феей! И дочка тоже! Меня очень беспокоит, что дети повторяют это в один голос!

— Ничего, пустяки, пройдёт. Я знаю, это бывает. Нынче полнолуние. Стоят яркие лунные ночи, вот дети и увидели лунные сны. С моей внучкой такое тоже случается. Она-то у меня очень больна.

— А как сейчас? Получше ей?

— Да как сказать? Не очень. С постели не встаёт. Доктор говорит, слаба, надо пить лекарства. Но я-то знаю, чем можно ей помочь, знаю, что никаких лекарств не требуется. Нынче она опять о том же заговорила, всё просит подарить ей Синюю Птицу. Подари да подари к рождеству.

— Да-да, помню. Ей очень нравилась птица Тильтиля. Девочка глаз с неё не спускала. Послушай, сынок, может, ты подаришь ей свою горлицу?

— Что подарить, мама?

— Какой бестолковый! Подари девочке горлицу. Ведь не так уж она тебе нужна, верно?

— Конечно. Я отдам ей мою горлицу. Где клетка? Ну да, на своём месте, у окна. Видишь, Митиль, клетка та самая, которую нёс Хлеб, помнишь? Ой, Митиль! Посмотри! Моя горлица совсем синяя! Раньше она такой не была. Верно, сестра? Послушай, а может, это и есть настоящая Синяя Птица? Мы так долго её искали, так мучились, а она всё время была здесь, дома! Вот радость-то! Сейчас сниму клетку…

Тильтиль влез на стул, снял высоко висевшую клетку с горлицей и передал её старушке.

— Вот, госпожа фея Берилюна. Вернее, госпожа Берленго. Это настоящая Синяя Птица. Отнесите её вашей больной девочке.

— Правда? Ты отдаёшь горлицу? И тебе не жаль? Какой славный, добрый мальчик! Спасибо! То-то обрадуется моя внучка! Побегу скорее домой. Я ещё загляну к вам. Спасибо!

Старушка ушла, а в комнату вошёл отец.

— Папа, скажи, что стало с нашей хижиной? — удивился Тильтиль. — Как будто всё по-прежнему, а всё-таки лучше, красивее. Ты что-нибудь переделал?

— Да нет, сынок, всё как и раньше.

— У нас в доме так хорошо, так уютно! — Тильтиль подбежал к окну. — А лес какой огромный, красивый! Я рад! Я счастлив!

— И я! — выкрикнула Митиль.

Ребятишки весело запрыгали по комнате.

— Что это вы так расшумелись? — сказала мать. — Потише!

Но отец остановил её:

— Ничего, пусть резвятся. Дети играют. Значит, здоровы.

В дверь опять постучали, и вошла старушка соседка. На этот раз она была не одна, женщина держала за руку прелестную девочку.

— Свершилось настоящее чудо! — Старушка не могла скрыть своего волнения. — Внучка встала с постели! Да что там встала! Она бегает, прыгает, танцует, поёт! Как только девочка увидела горлицу Тильтиля, её словно подменили. Ожила, ожила! Совсем другая! Мы пришли поблагодарить вас.

Тильтиль внимательно взглянул на девочку и вдруг повернулся к сестре:

— Митиль! Смотри! Как она похожа на Душу Света!

— Да, очень, — согласилась Митиль. — Только ростом гораздо меньше.

— Конечно, меньше, но это ничего, она ещё подрастёт.

А девочка подошла к Тильтилю и, смущённо улыбаясь, сказала:

— Спасибо тебе. Я так рада.

— И я рад. А ты покормила горлицу?

— Нет ещё. Я не знаю, чем её кормить.

— Она всё ест. Зерно, хлебные крошки, кузнечиков. Это славная, красивая птица. Правда?

— Очень, очень красивая, — засмеялась девочка. — И такая синяя-синяя! А как она ест?

— Как все птицы — клюёт. Сейчас я тебе покажу. Насыплю ей зерна, и ты сама увидишь. Дай-ка мне клетку.

Девочка медленно протянула клетку. Видно было, что ей не хотелось и на мгновение расставаться с горлицей. А Тильтилю не терпелось показать, как она клюёт. Второпях он слишком широко открыл дверцу клетки, птица тут же выпорхнула наружу, прянула к открытой двери и исчезла.

— Бабушка! — зарыдала девочка в отчаянье. — Она улетела, она улетела, моя Синяя Птица!

— Не плачь, я непременно её поймаю, — сказал Тильтиль уверенно. — Теперь-то я знаю, где её искать. Далеко ей не улететь. У тебя будет Синяя Птица, я обещаю. Ну поверь мне!

Девочка улыбнулась сквозь слезы и сказала:

— Я верю тебе, Тильтиль.

(Илл. Дехтерева Б.)

Приблизительное время чтения: 10 мин.

Пьеса-сказка Метерлинка есть символическая сказка. Нет нужды для нас сейчас утяжелять толкование пьесы и разбирать тот сложный философский фундамент, который, несомненно, подведен под нее. «Голубая Птица» — это сказка о счастье. Птица всегда улетает, ее не поймать.

Что еще улетает, как птица? Улетает счастье. Птица — символ счастья; а о счастье, как известно, давно уже не принято разговаривать; взрослые люди разговаривают о деле, об устроении жизни на положительных началах; но о счастье, о чуде и тому подобных вещах не разговаривают никогда; это даже довольно неприлично; ведь счастье улетает, как птица; и неприятно взрослым людям гоняться за постоянно улетающей Птицей. Как-то неудобно заниматься такими делами взрослому человеку. Иное дело — ребенку. Правда, иногда и взрослые люди тоже как бы впадают в детство; они тоже начинают думать о счастье и о чуде; но при этом они постоянно одергивают сами себя, сами стыдятся своих мыслей и стараются скрывать от других то, что им иной раз примечталось или просто приснилось.

<…>

Как ни уютны, как ни мало удивительны все эти необыкновенные приключения, а самой Голубой Птицы все-таки найти не удается; ее ведь нет на свете. Впрочем, нельзя сказать, чтобы ее наверное не было на свете. Как бы то ни было, Голубая Птица остается непойманной и ненайденной. Но герои не потеряли надежду отыскать эту птицу; то есть они не потеряли надежду найти счастье; потому что Голубая Птица — это счастье, которое улетает; однако же в самой погоне за счастьем, улетающим, когда за ним гонятся, есть много чудесного, изумительного, праздничного, увлекательного. У людей, которые умеют, как дети, не стыдиться искать счастья, открываются глаза, и они видят все вокруг по-новому, они видят самые души вещей, и вещи, и животные, и растения говорят с ними на понятном языке. Может быть, в этой чудесной погоне за счастьем и заключается само счастье? Как будто тень счастья, тень Голубых крыльев чудесной Птицы осеняет таких людей, счастливых как дети.

Александр Блок

Автор

Морис Метерлинк (1862–1949) — бельгийский драматург, поэт, автор философских трактатов. Метерлинк — теоретик и практик «символической драмы», которой были свойственны сочетание реального и фантастического, большое количество символов, иносказаний, обращение к темам смерти, судьбы и времени. В 1911 году Метерлинк стал лауреатом Нобелевской премии по литературе «за многогранную литературную деятельность, в особенности за драматические произведения, отмеченные богатством воображения и поэтической фантазией».

Блок и Метерлинк

В России на рубеже XIX–ХХ вв. творчество Метерлинка особенно ценили поэты-символисты Валерий Брюсов, Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Константин Бальмонт и, конечно, Александр Блок. Метерлинка активно переводили, о нем писали статьи, по его пьесам ставились спектак­ли. Тексты бельгийского драматурга оказали серьезное влияние на развитие символизма в России. В одном из самых известных и глубоких откликов на «Синюю Птицу» — статье «О “Голубой Птице” Метерлинка» — Блок рассуждал о той правде, которая заложена в этой пьесе: «Правда в том, что тот, кто ищет и не стыдится искать, — тот находит то, чего искал; в том, что надо открыть в каждой человеческой душе глубоко зарытое в ней детское сознание, для которого стирается грань между будничным и сказочным и будничное легко превращается в сказочное; и главная правда в том, что счастья нет и вместе с тем оно всегда рядом с нами, вот здесь, надо только не полениться протянуть за ним руку».

Содержание

Мальчик Тильтиль и его сестра Митиль, дети бедного дровосека, отправляются искать чудесную Синюю Птицу, чтобы та исцелила их больную соседку — внучку доброй Феи. Они попадают в волшебный мир, где встречают одушевленные предметы и явления. Одни вещи становятся их друзьями, другие же — врагами. В путешествие с детьми отправляются Душа Света, Хлеб, Сахар, Огонь, Вода, Молоко, Пёс и Кошка. В своих странствиях Тильтиль и Митиль посещают разные волшебные края — Страну Воспоминаний, Дворец Ночи, Лес, в котором оживают деревья, Сады Блаженств. Дети сталкиваются с различными испытаниями, с которыми успешно справляются. В финале пьесы оказывается, что Синяя Птица — домашняя горлица, которая всегда была у них дома: «Да ведь это же и есть та Синяя Птица, которую мы искали!.. Мы за ней в этакую даль ходили, а она, оказывается, здесь!..»

История создания и постановки

Сам Морис Метерлинк вспоминал: «Моя пьеса «Синяя Птица» исполнена по специальному заказу Московского художественного театра к его десятилетнему юбилею». Константин Станиславский, основатель и художественный руководитель МХТ, которому было передано право первой постановки пьесы, вспоминал, что «Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых». Два года неизданная рукопись «Синей Птицы» «была в распоряжении Xудожественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МXТ». Станиславский говорил: «Постановка должна быть наивной, простой, легкой, радостной, как сон десятилетнего ребенка, но в то же время и грандиозной, ибо она должна явиться воплощением мечты великого поэта. Спектакль должен восхищать детей и будить серьезные мысли у взрослых». Пьеса имела огромный успех и у публики, и у профессиональных критиков. В письме Станиславскому Метерлинк благодарил режиссера за «несравненное и гениальное чудо», в которое он превратил его «скромную поэму».

Смысл произведения

Сам Метерлинк говорил о своей пьесе: «Мои дети, проходя через царства смерти, прошлого и т. д., преодолевают и болезни, и время, и пространство: вооруженные всем этим опытом, они возвращаются назад и тогда видят, что Синяя Птица у них в руках — после всего пережитого. <…> Я хотел сказать, что человечество всегда должно стремиться вперед, что в этих блужданиях оно всегда растет».

«Синяя Птица» — не просто сказка, облеченная в форму пьесы. Через одушевленные образы Огня, Часов, Воды, Деревьев и других персонажей Метерлинк создает не сказочное пространство, а сложный мир философской прит­чи о краеугольных и вечных вопросах жизни и смерти. Одна из главных мыслей пьесы — счастье достижимо. Синяя Птица — это образ счастья, которое ищут повсюду, в прошлом и будущем, во Дворце Ночи и опасном волшебном Лесу, не замечая, что это счастье — у них дома. И настоящее счастье и истинное блаженство, которые ищут герои, — не в обладании какой-то фантастической птицей, а в «блаженстве быть здоровым», в «блаженстве дышать воздухом», в «блаженстве любить родителей» и многом другом, таком родном и близком.

Будьте как дети

Герои пьесы — дети. Именно им дано понимать глубинную сущность вещей. И всех взрослых читателей и зрителей «Синей Птицы» Метерлинк словно призывает уподобиться его маленьким героям, стать, как они, чистыми душой, взглянуть на мир детскими глазами, чтобы, наконец, понять: «счастье находится подле нас».

В произведении Метерлинка много христианских образов и мотивов. Например, за Страной Воспоминаний проступает образ Небесного Царства. В Евангелии Господь говорит: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф 18:3).

В произведении Метерлинка именно дети посещают своих умерших родственников в Стране Воспоминаний. Когда герой — маленький мальчик — спрашиват у Феи: «Как же мы увидим бабушку и дедушку, когда они умерли?», она отвечает: «Раз они живут в вашей памяти, значит, не умерли. <…> Мёртвые, о которых вспоминают, живут счастливо, так, как будто они и не умирали». Когда девочка Митиль спрашивает у своего брата «Где же мертвые?», он ей отвечает: «Мертвых нет».

Интересные факты

01.

02.

03.

В пьесе около 70 действующих лиц, среди которых люди, животные, одушевленные предметы (Душа Света, Духи Тьмы, Лазоревые Дети, Время, Насморк, Ужасы, Дух Плюща и др.). Вслед за романтиками-сказочниками, такими как, например, Гофман, Метерлинк дает вещам жизнь и наделяет их душой.

04.

Готовясь к постановке, Станиславский ездил в гости к Метерлинку, который жил в старинном бенедиктинском аббатстве Сен-Вандриль в Нормандии (интерьеры аббатства послужили прообразом Дворца Ночи в «Синей Птице»). Свою встречу с Метерлинком Станиславский с юмором описал в своих мемуарах:

«На перроне не оказалось ни одного носильщика. Нагруженный массой свертков, которые валились из рук, я подошел к выходу. Спросили билет. Пока я шарил по карманам, мои свертки полетели в разные стороны. Как раз в эту критическую для меня минуту один из шоферов окликнул меня: «Monsieur Stanis­lavsky?!» Я оглянулся и увидел бритого, почтенных лет, седого коренастого красивого человека в сером пальто и фуражке шофера. Он помог мне собрать мои вещи. По дороге мы перекидывались замечаниями об автомобиле, об опасности скорой езды. Наконец я спросил, как поживает господин Метерлинк. — «Maeterlink? — воскликнул он удивленно. — C’est moi Maeterlink!» (Метерлинк? Я и есть Метерлинк!) Я всплеснул руками, а потом мы оба долго и громко хохотали».

05.

На самом деле небо всюду

Отрывок из пьесы-сказки Мориса Метерлинка «Синяя Птица»

Главные герои — мальчик Тильтиль и девочка Митиль — попадают в Сады Блаженств.

БЛАЖЕНСТВО. Я — начальник Блаженств твоего дома, а это все Блаженства, живущие в твоем доме…

ТИЛЬТИЛЬ. Значит, в нашем доме живут Блаженства?..

БЛАЖЕНСТВО. Ах ты, глупыш!.. Да нас там полным-полно!.. Мы смеемся, поем, у нас идет такое веселье, что стены дрожат, потолок вот-вот рухнет, а ты все равно ничего не видишь и не слышишь… Ну, да с годами авось поумнеешь… А сейчас поздоровайся с самыми почтенными из нас… Потом тебе легче будет нас узнавать… А когда-нибудь, в один прекрасный день, ты научишься ободрять нас улыбкой, приветствовать нас, благодарить — право же, мы делаем все для того, чтобы жизнь твоя была красива и легка… Вот перед тобою я, твой покорный слуга, Блаженство Быть Здоровым: я не особенно красиво, но зато я самое степенное. Будешь теперь меня узнавать?.. Вот Блаженство Дышать Воздухом — оно почти прозрачно… Вот Блаженство Любить Родителей — оно во всем сером, и ему всегда чуть-чуть грустно, оттого что на него никто не обращает внимания… А вот и лучшее из нас — лучшее, ибо оно в близком родстве с великими и чистыми Радостями: это Блаженство Невинных Мыслей, самое светлое среди нас… А вот еще… Нет, уж очень их много!.. Мы так никогда не кончим, а ведь я должно еще известить о вашем приходе Великие Радости — они там, наверху, в глубине, у небесных врат…

Появляются Великие Радости: высокие, прекрасные, ангелоподобные существа в блистающих одеждах.

ТИЛЬТИЛЬ. Как они прекрасны!..

БЛАЖЕНСТВО. Вот впереди всех — Великая Радость Быть Справедливым, она улыбается всякий раз, когда нарушенная справедливость восстанавливается. За ней идет Радость Быть Добрым — самая счастливая, но и самая печальная. Ее так и тянет к Несчастьям, ей все хочется их утешить, и удержать ее стоит больших усилий. Справа — Радость Завершенного Труда, а рядом с ней — Радость Мыс­лить. Дальше — Радость Понимать…

ТИЛЬТИЛЬ. А кто это там, далеко-далеко, в золотых облаках? Я еле вижу ее, даже когда становлюсь на цыпочки…

БЛАЖЕНСТВО. Это Великая Радость Любить… Но ты напрасно тянешься — ты еще слишком мал, чтобы видеть ее всю… А вот Радость, быть может, самая чистая из всех, которые обретаются здесь…

ТИЛЬТИЛЬ. Какая это Радость?..

БЛАЖЕНСТВО. Это Радость твоей матери, Радость неповторимая. Радость Материнской Любви!..

МАТЕРИНСКАЯ ЛЮБОВЬ. Тильтиль! И Митиль!.. Вас ли, вас ли я вижу здесь?.. Вот неожиданно!.. Дома я была одна, и вдруг вы оба возноситесь к небу, где сияют в радости Души всех матерей!.. Все матери богаты, если они любят своих детей… Нет ни бедных матерей, ни некрасивых, ни старых… Их любовь неизменно пребывает прекраснейшею из всех Радостей… Когда же они грустят, стоит им поцеловать ребенка, стоит ребенку поцеловать их — и все слезы, подступающие к их глазам, превращаются в звезды… Ты пришел сюда, только чтобы научиться видеть меня, когда ты смотришь на меня там… Понимаешь, Тильтиль?.. Тебе кажется, что ты на небе, а на самом деле небо всюду, где мы с тобой ласкаемся… Двух матерей ни у кого не бывает, и у тебя только одна мать… У каждого ребенка есть одна-единственная, всегда одна и та же мать, прекраснее которой ни у кого нет… Надо только хорошо знать ее и уметь на нее смотреть…

Перевод Николая Любимова
Заголовок отрывка дан редакцией

Рисунок на заставке Анастасии Бабич