Кто написал сказку снегурочка русская народная

Снегурочка (Снегурка, Снежевиночка, Снегурушка) — сюжет русских, украинских и белорусских народных социально-бытовых сказок о слепленной из снега ожившей девочке.

Публикация

Образ Снегурочки не зафиксирован в славянском народном обряде, но присутствует в народном фольклоре^[2]. В русском фольклоре Снегурочка является персонажем народной сказки о сделанной из снега девочке Снегурке (Снежевиночке), которая ожила.

Сюжет впервые был опубликован в 1840 году М.А. Максимовичем в альманахе «Киевлянин»^[3]. Он отмечал: «Снегурка есть самородное произведение Северноруской народной фантазии. Сказку об ней я слышал в Москве, и пересказал ее моим читателям, не прибавив ничего к ея содержанию и сохранив многия выражения подлинника, сколько мог их припомнить»^[4].

В 1869 году А. Н. Афанасьев во втором томе его труда «Поэтические воззрения славян на природу» отмечал: «Снегурка названа так потому, что родилась из снега».

Сюжеты

В сравнительном указателе сюжетов имеет № 703* и краткое описание: старик и старуха лепят куклу из снега; она оживает; летом девушка идет с подругами в лес и тает.

Известны сказки, где Снегурочка не тает, а её убивают, и на могиле вырастает тростник, из которого делают дудку. Дудка и раскрывает убийц, а из разбитой трубки появляется ожившая внучка. Данные варианты перекликаются с сюжетом № 780 «Чудесная дудочка».

Жил-был крестьянин Иван, жену его звали Марья; жили они в любви и согласии, состарились, а детей у них все не было; сильно они о том сокрушались! Вот наступила зима, молодого снегу выпало много… Вышли они из хаты и принялись лепить куклу. Смотрит Иван — зашевелила Снегурка, точно живая, и ручками, и ножками, и головкою. «Ах, Иван! — вскрикнула Марья от радости, — да ведь это Господь нам дитя дает!»^[5]

В этом, как и в ряде других вариантов пересказа, в конце сказки Снегурочка тает.

Иное развитие сюжета имеет сказка, записанная Э. В. Померанцевой в 1948 году в селе Ахлыстино (сказительница Е. И. Кононова), в которой девочка, слепленная Стариком и Старухой из снега, зовётся Снегурушка (так же называется и сказка). Девочки-соседки отправляются со Снегурушкой в лес, собирать ягоды, где они из зависти убивают Снегурушку, закапывают под кустом и пристёгивают прутиком, а Старику и Старухе говорят, что Снегурушка потерялась в лесу. Прутик с могилы Снегурушки, по просьбе своего сына, срезает Купец и делает из него дудочку, которая, когда на ней кто-нибудь играет, поёт:

Дяденька [Маменька/Батюшка], помаленьку,
Свет родной [родная], потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку раскололи,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Когда дудочка попадает в руки одной из «подружек», та отказывается на ней играть и бросает её на землю, дудочка разбивается и из неё появляется живая Снегурушка. «Подружек» же отправляют «в лес зверям на съеденье»^[6].

В сказке «Снегурушка и лиса» (сюжет *171) героиня в лесу теряет дорогу. Медведь и волк предлагают отвести её домой, она отказывается от услуг медведя и волка, принимает услуги лисы; лиса приводит её домой. В благодарность лисе дают мешок с курицей и собакой. Испугавшись собаки, лиса убегает в лес^[7]. В другом варианте
Снегурушка, заблудившись в лесу, набредает на дом Бабы-Яги. Девочку спасают от Бабы-яги и увозят быки.

В литературе

Сюжет сказки активно задействован в русской литературе.

М. В. Елкина прослеживает вариант 703* у В. И. Даля, А. Н. Островского, Ф. К. Сологуба, А. М. Ремизова, В. В. Хлебникова, В. А. Каверина, А. Г. Алексина, К. Булычёва, С. А. Иванова, М. М. Бартенева.

См. также

• Дед Мороз

Примечания

Литература

• Елкина, Мария Владимировна. Сказочный сюжет «Снегурочка» и его интерпретация русскими писателями. Автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09, Омск, 2009.
• Елкина Мария Владимировна. Фольклорный сюжет «Снегурочка» в русской поэзии // Наука о человеке: гуманитарные исследования. 2014. № 3 (17).
• Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. — М.: Индрик, 1994. — Т. 2. — 784 с. — ISBN 5-85759-011-6. Архивная копия от 16 апреля 2015 на Wayback Machine
• Сюжет № 703*. «Снегурочка» // Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка

Ссылки

Эта страница в последний раз была отредактирована 2 января 2023 в 16:23.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.

Снегурочка (Снегурушка) — русская народная сказка про девочку, вылепленную дедом и бабой из снега… На нашем сайте Вы сможете ознакомиться с двумя вариантами этой народной сказки.

Снегурочка читать

Жили-были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все бы хорошо, да одно горе — детей у них не было.

Вот пришла зима снежная, намело сугробов до пояса, высыпали ребятишки на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.

— А что, старуха, — говорит старик, — давай мы себе из снега дочку сделаем.

— Давай, — говорит старуха.

Надел старик шапку, вышли они на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежной ком, ручки, ножки приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик носик, рот, подбородок.

Глядь — а у Снегурочки губы порозовели, глазки открылись; смотрит она на стариков и улыбается. Потом закивала головкой, зашевелила ручками, ножками, стряхнула с себя снег — и вышла из сугроба живая девочка.

Обрадовались старики, привели ее в избу. Глядят на нее, не налюбуются.

И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам; что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.

Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. Со всеми ласковая, приветливая. И работа у Снегурочки в руках спорится, а песню запоет — заслушаешься.

Прошла зима. Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинах, запели жаворонки.

А Снегурочка вдруг запечалилась.

— Что с тобой, дочка? — спрашивает старик. — Что ты такая невеселая стала? Иль тебе не можется?

— Ничего, батюшка, ничего, матушка, я здорова.

Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели.

А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше — дождичек.

Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град. Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.

За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:

— Идем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать.

Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговорила:

— Поди, дочка, повеселись с подружками!

Пришли девушки со Снегурочкой в лес. Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по-прежнему невесело.

А как свечерело, набрали они хворосту, разложили костер и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала.

Побежала она в свой черед за подружками. Прыгнула над огнем и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко. Поднялось облачко высоко и пропало в небе. Только и услышали подружки, как позади простонало что-то жалобно: «Ау!» Обернулись они — а Снегурочки нет.

Стали они кликать её:

— Ау, ау, Снегурочка!

Только эхо им в лесу и откликнулось.

(Илл. Е.Вихорева, Ю.Исайкин)

Сказка Снегурушка читать

(Померанцева, записано в селе Ахлыстино Покровского района Башкирской АССР от Е.И.Кононовой в 1948 г.)
Жили-были старик со старухой; у них не было ни сына, ни дочери. Вот они лежат на печи, а дед и говорит бабке: «Я что придумал: поди принеси снегу». Принесла бабка в решете снега. Толкли, толкли они снег и вытолкли Снегурочку. Посадили ее в печурочку, она высохла и стала расти не по дням, а по часам. Быстро выросла — к весне уж девушка. Узнали в деревне, что у деда с бабкой Снегурочка, и пришли две девушки: «Отпустите Снегурушку в лес по ягоды». Раз двадцать просили. Сжалился наконец дед: «Ну, ладно, идите». Бабка дала ей чашечку, шанежку, и пошли девушки в лес. Пришли они, сели есть, а Снегурушка рвет ягодки и в чашечку кладет. Смотрят, полная у Снегурушки чашечка, а у них ничего нет. Обидно стало, и убили они Снегурушку. Убили, чашечку разбили, ягоды разделили, шанежку съели. Тело же закопали под кусточком и еще прутиком пристегнули. Ну и пришли домой. «А где наша Снегурушка?» — «Не знаем, потерялась». Поплакали, поплакали дед с бабкой — делать нечего.

Вдруг по этому лесу ехал купец, а с ним сынок маленький. Увидел — прутик под кусточком растет: «Папа, срежь прутик, сделай мне дудочку, я на ней играть буду». Срезали ему прутик, сделали дудочку, он начал на ней играть, а она и запела:

Дяденька, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кусточком схоронили,
Чашечку раскололи,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули.
Прутиком пристегнули!

Ехали, ехали, мальчик все играет и играет. К деревне подъехали, вздумали отдохнуть, как раз к деду с бабкой и заехали. Дедушка накормил лошадей, бабушка самоварчик поставила. А мальчик сидел на крылечке. Взял он эту дудочку, заиграл, она и запела песенку:

Дяденька, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку раскололи,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Вот бабушка слушает: «Ох, как хорошо играет! Дай и я попробую». Взяла — а дудочка:

Маменька, помаленьку,
Свет родная, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку разбили,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Старуха как услышала, так и обомлела: «Ох, что такое? Старик, поиграй!» Старик взял дудочку — она и заиграла:

Батюшка, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку разбили,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Народу собралось, все слушают, и подружки те тоже прибежали. Бабушка одной из них и дает дудочку, а она как хватит дудочку о землю: «Не буду я играть!» Дудочка  разбилась, а в ней Снегурушка живая сидела… Дед с бабкой обрадовались — сколько для них радости! Подружек же тех отправили в лес зверям на съеденье.

А купец с сыном напился чаю и поехал дальше в город на ярмарку.

• Полный текст
• Пролог
• Явление первое
• Явление второе
• Явление третье
• Явление четвертое
• Действие первое
• Явление первое
• Явление второе
• Явление третье
• Явление четвертое
• Явление пятое
• Явление шестое
• Явление седьмое
• Явление восьмое
• Действие второе
• Явление первое
• Явление второе
• Явление третье
• Явление четвертое
• Явление пятое
• Действие третье
• Явление первое
• Явление второе
• Явление третье
• Явление четвертое
• Явление пятое
• Явление шестое
• Явление седьмое
• Действие четвертое
• Явление первое
• Явление второе
• Явление третье
• Явление четвертое

Весен­няя сказка в четы­рех дей­ствиях с прологом

Дей­ствие про­ис­хо­дит в стране берен­деев в дои­сто­ри­че­ское время. Про­лог на Крас­ной горке, вблизи Берен­де­ева посада, сто­лицы царя Берен­дея. Пер­вое дей­ствие в зареч­ной сло­боде Берен­де­евке. Вто­рое дей­ствие во дворце царя Берен­дея. Тре­тье дей­ствие в запо­вед­ном лесу. Чет­вер­тое дей­ствие в Яри­ли­ной долине.

Пролог

Лица:

Весна-Красна.

Дед-Мороз.

Девушка – Сне­гу­рочка.

Леший.

Мас­ле­ница – соло­мен­ное чучело.

Бобыль Бакула.

Бобы­лиха, его жена.

Берен­деи обо­его пола и вся­кого возраста.

Свита Весны, птицы: журавли, гуси, утки, грачи, сороки, скворцы, жаво­ронки и другие.

Начало весны. Пол­ночь. Крас­ная горка, покры­тая сне­гом. Направо кусты и ред­кий без­лист­ный берез­ник; налево сплош­ной частый лес боль­ших сосен и елей с сучьями, повис­шими от тяже­сти снега; в глу­бине, под горой, река; полы­ньи и про­руби обса­жены ель­ни­ком. За рекой Берен­деев посад, сто­лица царя Берен­дея: дворцы, дома, избы – все дере­вян­ные, с при­чуд­ли­вой рас­кра­шен­ной резь­бой; в окнах огни. Пол­ная луна сереб­рит всю откры­тую мест­ность. Вдали кри­чат петухи.

Явление первое

Леший сидит на сухом пне. Все небо покры­ва­ется при­ле­тев­шими из-за моря пти­цами. Весна-Красна на журав­лях, лебе­дях и гусях спус­ка­ется на землю, окру­жен­ная сви­той птиц.

Леший

Конец зиме про­пели петухи,

Весна-Красна спус­ка­ется на землю.

Пол­ноч­ный час настал, сто­рожку Леший

Отсто­ро­жил, – ныряй в дупло и спи!

(Про­ва­ли­ва­ется в дупло.)

Весна-Красна спус­ка­ется на Крас­ную горку в сопро­вож­де­нии птиц.

Весна-Красна

В уроч­ный час обыч­ной чередою

Явля­юсь я на землю берендеев,

Нера­достно и холодно встречает

Весну свою угрю­мая страна.

Печаль­ный вид: под снеж­ной пеленою

Лишен­ные живых, весе­лых красок,

Лишен­ные пло­до­тво­ря­щей силы,

Лежат поля осты­лые. В оковах

Игри­вые ручьи, – в тиши полночи

Не слышно их стек­лян­ного журчанья.

Леса стоят без­молвны, под снегами

Опу­щены густые лапы елей,

Как ста­рые, нахму­рен­ные брови.

В малин­ни­ках, под сос­нами стеснились

Холод­ные потемки, ледяными

Сосуль­ками янтар­ная смола

Висит с пря­мых ство­лов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Уси­лен­ным сия­нием. Земля,

Покры­тая пухо­вою порошей,

В ответ на их при­вет холод­ный кажет

Такой же блеск, такие же алмазы

С вер­шин дерев и гор, с полей пологих,

Из выбоин дороги прилощенной.

И в воз­духе повисли те же искры,

Колеб­лются, не падая, мерцают.

И все лишь свет, и все лишь блеск холодный,

И нет тепла. Не так меня встречают

Счаст­ли­вые долины юга, – там

Ковры лугов, ака­ций ароматы,

И теп­лый пар воз­де­лан­ных садов,

И млеч­ное, лени­вое сиянье

От мато­вой луны на минаретах,

На топо­лях и кипа­ри­сах черных.

Но я люблю полу­нощ­ные страны,

Мне любо их могу­чую природу

Будить от сна и звать из недр земных

Родя­щую, таин­ствен­ную силу,

Несу­щую бес­печ­ным берендеям

Оби­лье жит непри­хот­ли­вых. Любо

Обо­гре­вать для радо­стей любви,

Для частых игр и празд­неств убирать

Укром­ные кустар­ники и рощи

Шел­ко­выми ков­рами трав цветных.

(Обра­ща­ясь к пти­цам, кото­рые дро­жат от холода.)

Това­рищи: сороки-белобоки,

Весе­лые болтушки-щекотуньи,

Угрю­мые грачи, и жаворонки,

Певцы полей, гла­ша­таи весны,

И ты, журавль, с своей подру­гой цаплей,

Кра­са­вицы лебе­душки, и гуси

Крик­ли­вые, и утки-хлопотуньи,

И мел­кие пичужки, – вы озябли?

Хоть стыдно мне а надо признаваться

Пред пти­цами. Сама я виновата,

Что холодно и мне, Весне, и вам.

Шест­на­дцать лет тому, как я для шутки

И теша свой непо­сто­ян­ный нрав,

Измен­чи­вый и при­хот­ли­вый, стала

Заиг­ры­вать с Моро­зом, ста­рым дедом,

Про­каз­ни­ком седым; и с той поры

В неволе я у ста­рого. Мужчина

Все­гда таков: немножко воли дай,

А он и всю возь­мет, уж так ведется

От древ­но­сти. Оста­вить бы седого,

Да вот беда, у нас со ста­рым дочка –

Сне­гу­рочка. В глу­хих лес­ных трущобах,

В нета­ю­щих ляди­нах возращает

Ста­рик свое дитя. Любя Снегурку,

Жале­ючи ее в несчаст­ной доле,

Со ста­рым я поссо­риться боюсь;

А он и рад тому – зно­бит, морозит

Меня, Весну, и берен­деев. Солнце

Рев­ни­вое на нас сер­дито смотрит

И хму­рится на всех, и вот причина

Жесто­ких зим и холо­дов весенних.

Дро­жите вы, бед­няжки? Попляшите,

Согре­е­тесь! Видала я не раз,

Что пляс­кою ото­гре­ва­лись люди.

Хоть нехотя, хоть с холоду, а пляской

Отпразд­нуем при­лет на новоселье.

Одни птицы при­ни­ма­ются за инстру­менты, дру­гие запе­вают, тре­тьи пляшут.

Хор птиц

Сби­ра­лись птицы,
Сби­ра­лись певчи
Ста­дами, стадами.

Сади­лись птицы,
Сади­лись певчи
Рядами, рядами.

А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Боль­шие, большие?

А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Мень­шие, меньшие?

Орел – воевода,
Пере­пел – подьячий,
Подья­чий, подьячий.

Сова – воеводша,
Жел­тые сапожки,
Сапожки, сапожки.

Гуси – бояре,
Утята – дворяне,
Дво­ряне, дворяне.

Чирята – крестьяне,
Воро­бьи – холопы,
Холопы, холопы.

Журавль у нас – сотник
С дол­гими ногами,
Ногами, ногами.

Петух – целовальник,
Чечет – гость торговый,
Тор­го­вый, торговый.

Ласточки-молодки –
Касатки девицы,
Девицы, девицы.

Дятел у нас – плотник,
Рыбо­лов – харчевник,
Хар­чев­ник, харчевник.

Блин­ница цапля,
Кукушка кликуша,
Кли­куша, кликуша.

Крас­ная рожа
Ворона пригожа,
При­гожа, пригожа.

Зимой по дорогам,
Летом по застрехам,
Зас­трехам, застрехам.

Ворона в рогоже,
Нет ее дороже,
Дороже, дороже.

Из лесу на пля­шу­щих птиц начи­нает сыпаться иней, потом хло­пья снега, поды­ма­ется ветер, – набе­гают тучи, закры­вают луну, мгла совер­шенно засти­лает даль. Птицы с кри­ком жмутся к Весне.

Весна-Красна (пти­цам)

В кусты ско­рей, в кусты! Шутить задумал

Ста­рик Мороз. До утра подождите,

А зав­тра вам рас­тают на полях

Про­та­линки, на речке полыньи.

Погре­е­тесь на сол­нышке немного,

И гнез­дышки нач­нете завивать.

Птицы ухо­дят в кусты, из леса выхо­дит Мороз.

The Snow Maiden
Written by	Alexander Ostrovsky
Date premiered	11 May 1873
Place premiered	Bolshoy Theatre
Original language	Russian
Genre	Fairytale

The Snow Maiden (Russian: Снегурочка, Snegurochka) is a play in verse by Alexander Ostrovsky written in 1873 and first published in the September 1873 issue of Vestnik Evropy. It was adapted into an opera of the same name by Nikolai Rimsky-Korsakov, which premièred in 1882.

Background[edit]

The idea of the play based on a fairytale about Snegurochka came to Ostrovsky in his Shchelykovo estate, the place he admired and almost worshipped, imagining it as a piece of wonderland here on Earth, saturated with the spirit of Old Rus with its heroic warriors and gentle, benevolent tsars. The play tells the story of an idyllic utopian kingdom ruled by the Berendei, a poet and an artist who believes in love, peace and good will and promotes this belief of his.^[1]

The play’s plot was based on the Russian folk fairytale Ostrovsky read in the Vol. 2 of Alexander Afanasyev’s book The Slavs’ Views Upon Nature (1867).

History[edit]

In 1873, the Malyi Theatre was closed for renovations, and its cast was performing at the Bolshoy Theatre location. The management decided to unite the actors of all Imperial theatres for one grand production, for which Ostrovsky was asked to write a play.

His work premiered on May 11, 1873 in the Bolshoy Theatre as a benefit for the actor Vasily Zhivokini. Pyotr Ilyich Tchaikovsky had written music for the play’s production. It was not successful despite Ostrovsky’s involvement in preparing costumes, decorations and ingenious ‘magic’ machinery (invented by Karl Fyodorovich Valtz).^[2]

In 1900, three theatres produced the play: the Moscow Imperial troupe (with Aleksandr Pavlovich Lensky as a director), the St. Petersburg Imperial troupe (as a benefit for the actor Konstantin Varlamov) and the Moscow Art Theatre (set to music by Alexander Gretchaninov, and directed by Konstantin Stanislavski and Alexander Sanin). In the Saint Petersburg’s Alexandrinsky Theatre the play was first performed on December 27, 1900, as a benefit for the actor Konstantin Varlamov.^[3]

In 1881 Nikolay Rimsky-Korsakov wrote The Snow Maiden, an opera based on Ostrovsky’s play. It was premiered on January 29, 1882, in Saint Petersburg; at the Bolshoy in Moscow it was first performed on January 26, 1893.^[3]

Reception[edit]

The play took everybody by surprise; a fairytale just couldn’t be expected from an author known as a satirical realist specializing in social commentary.

One of Ostrovsky’s old-time detractors, the novelist Grigory Danilevsky wrote to Alexey Suvorin: «If there is something that deserves scolding, it’s Snegurka by Ostrovsky. Each page just asks to be parodied, it is insufferably tedious. Raw heap of folk songs, bits of Slovo o Polku Igoreve and even from A.Tolstoy and Mei… Nekrasov had sense enough: despite his friendship with Ostrovsky, he read half of the play and returned it, saying: Boring!»^[2]

Even the sympathizers of Ostrovsky were taken aback, Leo Tolstoy among them. When the two met, Ostrovsky tried to justify himself, arguing that «even Shakespeare had fairytales alongside serious plays,» citing A Midsummer Night’s Dream to prove his point.^[4]

Nikolay Nekrasov, then the editor of Otechestvennye Zapiski, has been perplexed by the play. As Ostrovsky submitted the play to him for the first time, he responded with a letter (the business-like tone of which the author took as an offence) implying that only a modest fee for it could be offered. «I am your regular contributor, I enter the new direction with this work, expecting from you either advice or encouragement, and what do I get? A rather dry letter in which you evaluate my new work which is so dear to me, as cheap as none of my plays had never been assessed,» Ostrovsky replied.^[5]

Vexed, Ostrovsky gave The Snow Maiden to Vestnik Evropy, still assuring Nekrasov that he was not meaning to sever ties with him. «I find no reason to depart from the magazine which I sympathize a lot,» he added.^[2]

Unlike most of the literary men, the Russian musical community loved the play. It took Tchaikovsky just three weeks to write the music for the play’s production. Several years later Rimsky-Korsakov wrote an operatic version, using the author’s text as a libretto.

Decades later Marina Tsvetayeva praised the play’s language, calling it «exemplary».^[2]

References[edit]

The Snow Maiden
Written by	Alexander Ostrovsky
Date premiered	11 May 1873
Place premiered	Bolshoy Theatre
Original language	Russian
Genre	Fairytale

The Snow Maiden (Russian: Снегурочка, Snegurochka) is a play in verse by Alexander Ostrovsky written in 1873 and first published in the September 1873 issue of Vestnik Evropy. It was adapted into an opera of the same name by Nikolai Rimsky-Korsakov, which premièred in 1882.

Background[edit]

The idea of the play based on a fairytale about Snegurochka came to Ostrovsky in his Shchelykovo estate, the place he admired and almost worshipped, imagining it as a piece of wonderland here on Earth, saturated with the spirit of Old Rus with its heroic warriors and gentle, benevolent tsars. The play tells the story of an idyllic utopian kingdom ruled by the Berendei, a poet and an artist who believes in love, peace and good will and promotes this belief of his.^[1]

The play’s plot was based on the Russian folk fairytale Ostrovsky read in the Vol. 2 of Alexander Afanasyev’s book The Slavs’ Views Upon Nature (1867).

History[edit]

In 1873, the Malyi Theatre was closed for renovations, and its cast was performing at the Bolshoy Theatre location. The management decided to unite the actors of all Imperial theatres for one grand production, for which Ostrovsky was asked to write a play.

His work premiered on May 11, 1873 in the Bolshoy Theatre as a benefit for the actor Vasily Zhivokini. Pyotr Ilyich Tchaikovsky had written music for the play’s production. It was not successful despite Ostrovsky’s involvement in preparing costumes, decorations and ingenious ‘magic’ machinery (invented by Karl Fyodorovich Valtz).^[2]

In 1900, three theatres produced the play: the Moscow Imperial troupe (with Aleksandr Pavlovich Lensky as a director), the St. Petersburg Imperial troupe (as a benefit for the actor Konstantin Varlamov) and the Moscow Art Theatre (set to music by Alexander Gretchaninov, and directed by Konstantin Stanislavski and Alexander Sanin). In the Saint Petersburg’s Alexandrinsky Theatre the play was first performed on December 27, 1900, as a benefit for the actor Konstantin Varlamov.^[3]

In 1881 Nikolay Rimsky-Korsakov wrote The Snow Maiden, an opera based on Ostrovsky’s play. It was premiered on January 29, 1882, in Saint Petersburg; at the Bolshoy in Moscow it was first performed on January 26, 1893.^[3]

Reception[edit]

The play took everybody by surprise; a fairytale just couldn’t be expected from an author known as a satirical realist specializing in social commentary.

One of Ostrovsky’s old-time detractors, the novelist Grigory Danilevsky wrote to Alexey Suvorin: «If there is something that deserves scolding, it’s Snegurka by Ostrovsky. Each page just asks to be parodied, it is insufferably tedious. Raw heap of folk songs, bits of Slovo o Polku Igoreve and even from A.Tolstoy and Mei… Nekrasov had sense enough: despite his friendship with Ostrovsky, he read half of the play and returned it, saying: Boring!»^[2]

Even the sympathizers of Ostrovsky were taken aback, Leo Tolstoy among them. When the two met, Ostrovsky tried to justify himself, arguing that «even Shakespeare had fairytales alongside serious plays,» citing A Midsummer Night’s Dream to prove his point.^[4]

Nikolay Nekrasov, then the editor of Otechestvennye Zapiski, has been perplexed by the play. As Ostrovsky submitted the play to him for the first time, he responded with a letter (the business-like tone of which the author took as an offence) implying that only a modest fee for it could be offered. «I am your regular contributor, I enter the new direction with this work, expecting from you either advice or encouragement, and what do I get? A rather dry letter in which you evaluate my new work which is so dear to me, as cheap as none of my plays had never been assessed,» Ostrovsky replied.^[5]

Vexed, Ostrovsky gave The Snow Maiden to Vestnik Evropy, still assuring Nekrasov that he was not meaning to sever ties with him. «I find no reason to depart from the magazine which I sympathize a lot,» he added.^[2]

Unlike most of the literary men, the Russian musical community loved the play. It took Tchaikovsky just three weeks to write the music for the play’s production. Several years later Rimsky-Korsakov wrote an operatic version, using the author’s text as a libretto.

Decades later Marina Tsvetayeva praised the play’s language, calling it «exemplary».^[2]

References[edit]