«Puss in Boots» | |
---|---|
by Giovanni Francesco Straparola Giambattista Basile Charles Perrault |
|
Illustration 1843, from édition L. Curmer |
|
Country | Italy (1550–1553) France (1697) |
Language | Italian (originally) |
Genre(s) | Literary fairy tale |
Publication type | Fairy tale collection |
«Puss in Boots» (Italian: Il gatto con gli stivali) is an Italian[1][2] fairy tale, later spread throughout the rest of Europe, about an anthropomorphic cat who uses trickery and deceit to gain power, wealth, and the hand of a princess in marriage for his penniless and low-born master.
The oldest written telling is by Italian author Giovanni Francesco Straparola, who included it in his The Facetious Nights of Straparola (c. 1550–1553) in XIV–XV. Another version was published in 1634 by Giambattista Basile with the title Cagliuso, and a tale was written in French at the close of the seventeenth century by Charles Perrault (1628–1703), a retired civil servant and member of the Académie française. There is a version written by Girolamo Morlini, from whom Straparola used various tales in The Facetious Nights of Straparola.[3] The tale appeared in a handwritten and illustrated manuscript two years before its 1697 publication by Barbin in a collection of eight fairy tales by Perrault called Histoires ou contes du temps passé.[4][5] The book was an instant success and remains popular.[3]
Perrault’s Histoires has had considerable impact on world culture. The original Italian title of the first edition was Costantino Fortunato, but was later known as Il gatto con gli stivali (lit. The cat with the boots); the French title was «Histoires ou contes du temps passé, avec des moralités» with the subtitle «Les Contes de ma mère l’Oye» («Stories or Fairy Tales from Past Times with Morals», subtitled «Mother Goose Tales»). The frontispiece to the earliest English editions depicts an old woman telling tales to a group of children beneath a placard inscribed «MOTHER GOOSE’S TALES» and is credited with launching the Mother Goose legend in the English-speaking world.[4]
«Puss in Boots» has provided inspiration for composers, choreographers, and other artists over the centuries. The cat appears in the third act pas de caractère of Tchaikovsky’s ballet The Sleeping Beauty.[6] Puss in Boots appears in DreamWorks’ Shrek franchise, appearing in all three sequels to the original film, as well as two spin-off films, Puss in Boots (2011) and Puss in Boots: The Last Wish (2022), where he is voiced by Antonio Banderas. The character is signified in the logo of Japanese anime studio Toei Animation, and is also a popular pantomime in the UK.
Plot[edit]
The tale opens with the third and youngest son of a miller receiving his inheritance — a cat. At first, the youngest son laments, as the eldest brother gains their father’s mill, and the middle brother gets the mule-and-cart. However, the feline is no ordinary cat, but one who requests and receives a pair of boots. Determined to make his master’s fortune, the cat bags a rabbit in the forest and presents it to the king as a gift from his master, the fictional Marquis of Carabas. The cat continues making gifts of game to the king for several months, for which he is rewarded.
Puss meets the ogre in a nineteenth-century illustration by Gustave Doré
One day, the king decides to take a drive with his daughter. The cat persuades his master to remove his clothes and enter the river which their carriage passes. The cat disposes of his master’s clothing beneath a rock. As the royal coach nears, the cat begins calling for help in great distress. When the king stops to investigate, the cat tells him that his master the Marquis has been bathing in the river and robbed of his clothing. The king has the young man brought from the river, dressed in a splendid suit of clothes, and seated in the coach with his daughter, who falls in love with him at once.
The cat hurries ahead of the coach, ordering the country folk along the road to tell the king that the land belongs to the «Marquis of Carabas», saying that if they do not he will cut them into mincemeat. The cat then happens upon a castle inhabited by an ogre who is capable of transforming himself into a number of creatures. The ogre displays his ability by changing into a lion, frightening the cat, who then tricks the ogre into changing into a mouse. The cat then pounces upon the mouse and devours it. The king arrives at the castle that formerly belonged to the ogre, and impressed with the bogus Marquis and his estate, gives the lad the princess in marriage. Thereafter; the cat enjoys life as a great lord who runs after mice only for his own amusement.[7]
The tale is followed immediately by two morals; «one stresses the importance of possessing industrie and savoir faire while the other extols the virtues of dress, countenance, and youth to win the heart of a princess».[8] The Italian translation by Carlo Collodi notes that the tale gives useful advice if you happen to be a cat or a Marquis of Carabas.
This is the theme in France, but other versions of this theme exist in Asia, Africa, and South America.[9]
Background[edit]
Handwritten and illustrated manuscript of Perrault’s «Le Maître Chat» dated 1695
Perrault’s the «Master Cat or Puss in Boots» is the most renowned tale in all of Western folklore of the animal as helper.[10] However, the trickster cat did not originate with Perrault.[11] Centuries before the publication of Perrault’s tale, Somadeva, a Kashmir Brahmin, assembled a vast collection of Indian folk tales called Kathā Sarit Sāgara (lit. «The ocean of the streams of stories») that featured stock fairy tale characters and trappings such as invincible swords, vessels that replenish their contents, and helpful animals. In the Panchatantra (lit. «Five Principles»), a collection of Hindu tales from the second century BC., a tale follows a cat who fares much less well than Perrault’s Puss as he attempts to make his fortune in a king’s palace.[12]
In 1553, «Costantino Fortunato», a tale similar to «Le Maître Chat», was published in Venice in Giovanni Francesco Straparola’s Le Piacevoli Notti (lit. The Facetious Nights),[13] the first European storybook to include fairy tales.[14] In Straparola’s tale however, the poor young man is the son of a Bohemian woman, the cat is a fairy in disguise, the princess is named Elisetta, and the castle belongs not to an ogre but to a lord who conveniently perishes in an accident. The poor young man eventually becomes King of Bohemia.[13] An edition of Straparola was published in France in 1560.[10] The abundance of oral versions after Straparola’s tale may indicate an oral source to the tale; it also is possible Straparola invented the story.[15]
In 1634, another tale with a trickster cat as hero was published in Giambattista Basile’s collection Pentamerone although neither the collection nor the tale were published in France during Perrault’s lifetime. In Basile’s version, the lad is a beggar boy called Gagliuso (sometimes Cagliuso) whose fortunes are achieved in a manner similar to Perrault’s Puss. However, the tale ends with Cagliuso, in gratitude to the cat, promising the feline a gold coffin upon his death. Three days later, the cat decides to test Gagliuso by pretending to be dead and is mortified to hear Gagliuso tell his wife to take the dead cat by its paws and throw it out the window. The cat leaps up, demanding to know whether this was his promised reward for helping the beggar boy to a better life. The cat then rushes away, leaving his master to fend for himself.[13] In another rendition, the cat performs acts of bravery, then a fairy comes and turns him to his normal state to be with other cats.
It is likely that Perrault was aware of the Straparola tale, since ‘Facetious Nights’ was translated into French in the sixteenth century and subsequently passed into the oral tradition.[3]
Publication[edit]
The oldest record of written history was published in Venice by the Italian author Giovanni Francesco Straparola in his The Facetious Nights of Straparola (c. 1550–53) in XIV-XV. His original title was Costantino Fortunato (lit. Lucky Costantino).
The story was published under the French title Le Maître Chat, ou le Chat Botté (‘Master Cat, or the Booted Cat’) by Barbin in Paris in January 1697 in a collection of tales called Histoires ou contes du temps passé.[3] The collection included «La Belle au bois dormant» («The Sleeping Beauty in the Wood»), «Le petit chaperon rouge» («Little Red Riding Hood»), «La Barbe bleue» («Blue Beard»), «Les Fées» («The Enchanted Ones», or «Diamonds and Toads»), «Cendrillon, ou la petite pantoufle de verre» («Cinderella, or The Little Glass Slipper»), «Riquet à la Houppe» («Riquet with the Tuft»), and «Le Petit Poucet» («Hop o’ My Thumb»).[3] The book displayed a frontispiece depicting an old woman telling tales to a group of three children beneath a placard inscribed «CONTES DE MA MERE L’OYE» (Tales of Mother Goose).[4] The book was an instant success.[3]
Le Maître Chat first was translated into English as «The Master Cat, or Puss in Boots» by Robert Samber in 1729 and published in London for J. Pote and R. Montagu with its original companion tales in Histories, or Tales of Past Times, By M. Perrault.[note 1][16] The book was advertised in June 1729 as being «very entertaining and instructive for children».[16] A frontispiece similar to that of the first French edition appeared in the English edition launching the Mother Goose legend in the English-speaking world.[4] Samber’s translation has been described as «faithful and straightforward, conveying attractively the concision, liveliness and gently ironic tone of Perrault’s prose, which itself emulated the direct approach of oral narrative in its elegant simplicity.»[17] Since that publication, the tale has been translated into various languages and published around the world.
[edit]
Perrault’s son Pierre Darmancour was assumed to have been responsible for the authorship of Histoires with the evidence cited being the book’s dedication to Élisabeth Charlotte d’Orléans, the youngest niece of Louis XIV, which was signed «P. Darmancour». Perrault senior, however, was known for some time to have been interested in contes de veille or contes de ma mère l’oye, and in 1693 published a versification of «Les Souhaits Ridicules» and, in 1694, a tale with a Cinderella theme called «Peau d’Ane».[4] Further, a handwritten and illustrated manuscript of five of the tales (including Le Maistre Chat ou le Chat Botté) existed two years before the tale’s 1697 Paris publication.[4]
Pierre Darmancour was sixteen or seventeen years old at the time the manuscript was prepared and, as scholars Iona and Peter Opie note, quite unlikely to have been interested in recording fairy tales.[4] Darmancour, who became a soldier, showed no literary inclinations, and, when he died in 1700, his obituary made no mention of any connection with the tales. However, when Perrault senior died in 1703, the newspaper alluded to his being responsible for «La Belle au bois dormant», which the paper had published in 1696.[4]
Analysis[edit]
In folkloristics, Puss in Boots is classified as Aarne–Thompson–Uther ATU 545B, «Puss in Boots», a subtype of ATU 545, «The Cat as Helper».[18] Folklorists Joseph Jacobs and Stith Thompson point that the Perrault’s tale is the possible source of the Cat Helper story in later European folkloric traditions.[19][20] The tale has also spread to the Americas, and is known in Asia (India, Indonesia and Philippines).[21]
Variations of the feline helper across cultures replace the cat with a jackal or fox.[22][23][24] For instance, the helpful animal is a monkey «in all Philippine variants» according to Damiana Eugenio.[25]
Greek scholar Marianthi Kaplanoglou states that the tale type ATU 545B, «Puss in Boots» (or, locally, «The Helpful Fox»), is an «example» of «widely known stories (…) in the repertoires of Greek refugees from Asia Minor».[26]
Adaptations[edit]
Perrault’s tale has been adapted to various media over the centuries. Ludwig Tieck published a dramatic satire based on the tale, called Der gestiefelte Kater,[27] and, in 1812, the Brothers Grimm inserted a version of the tale into their Kinder- und Hausmärchen.[28] In ballet, Puss appears in the third act of Tchaikovsky’s The Sleeping Beauty in a pas de caractère with The White Cat.[6]
The phrase «enough to make a cat laugh» dates from the mid-1800s and is associated with the tale of Puss in Boots.[29]
The Bibliothèque de Carabas[30] book series was published by David Nutt in London in the late 19th century, in which the front cover of each volume depicts Puss in Boots reading a book.
In film and television, Walt Disney produced an animated black and white silent short based on the tale in 1922.[31]
It was also adapted by Toei as anime feature film in 1969, It followed by two sequels. Hayao Miyazaki made manga series as a promotional tie-in for the film. The title character, Pero, named after Perrault, has since then become the mascot of Toei Animation, with his face appearing in the studio’s logo.
In the mid-1980s, Puss in Boots was televised as an episode of Faerie Tale Theatre with Ben Vereen and Gregory Hines in the cast.[32]
1987’s anime Grimm’s Fairy Tale Classics features Puss in Boots, This version of Puss cheats his good-natured master out of money to buy his boots and his hat, hunts the king’s favorite thrush for introduced his master to the king.
Another version from the Cannon Movie Tales series features Christopher Walken as Puss, who in this adaptation is a cat who turns into a human when wearing the boots.
The TV show Happily Ever After: Fairy Tales for Every Child features the story in a Hawaiian setting. The episode stars the voices of David Hyde Pierce as Puss in Boots, Dean Cain as Kuhio, Pat Morita as King Makahana, and Ming-Na Wen as Lani. In addition, the shapeshifting ogre is replaced with a shapeshifting giant (voiced by Keone Young).
Another adaptation of the character with little relation to the story was in the Pokémon anime episode «Like a Meowth to a Flame,» where a Meowth owned by the character Tyson wore boots, a hat, and a neckerchief.
DreamWorks Animation’s 2004 animated film Shrek 2 features a version of the character voiced by Antonio Banderas (and modeled after Banderas’ performance as Zorro). An assassin initially hired to kill Shrek, Puss becomes one of Shrek’s most loyal allies following his defeat. Banderas also voices Puss in the third and fourth films in the Shrek franchise, and in a 2011 spin-off animated feature Puss in Boots, which spawned a 2022 sequel Puss in Boots: The Last Wish. Puss also appears in the Netflix/DreamWorks series The Adventures of Puss in Boots where he is voiced by Eric Bauza.
[edit]
Jacques Barchilon and Henry Pettit note in their introduction to The Authentic Mother Goose: Fairy Tales and Nursery Rhymes that the main motif of «Puss in Boots» is the animal as helper and that the tale «carries atavistic memories of the familiar totem animal as the father protector of the tribe found everywhere by missionaries and anthropologists.» They also note that the title is original with Perrault as are the boots; no tale prior to Perrault’s features a cat wearing boots.[33]
Woodcut frontispiece copied from the 1697 Paris edition of Perrault’s tales and published in the English-speaking world.
Folklorists Iona and Peter Opie observe that «the tale is unusual in that the hero little deserves his good fortune, that is if his poverty, his being a third child, and his unquestioning acceptance of the cat’s sinful instructions, are not nowadays looked upon as virtues.» The cat should be acclaimed the prince of ‘con’ artists, they declare, as few swindlers have been so successful before or since.[11]
The success of Histoires is attributed to seemingly contradictory and incompatible reasons. While the literary skill employed in the telling of the tales has been recognized universally, it appears the tales were set down in great part as the author heard them told. The evidence for that assessment lies first in the simplicity of the tales, then in the use of words that were, in Perrault’s era, considered populaire and du bas peuple, and finally, in the appearance of vestigial passages that now are superfluous to the plot, do not illuminate the narrative, and thus, are passages the Opies believe a literary artist would have rejected in the process of creating a work of art. One such vestigial passage is Puss’s boots; his insistence upon the footwear is explained nowhere in the tale, it is not developed, nor is it referred to after its first mention except in an aside.[34]
According to the Opies, Perrault’s great achievement was accepting fairy tales at «their own level.» He recounted them with neither impatience nor mockery, and without feeling that they needed any aggrandisement such as a frame story—although he must have felt it useful to end with a rhyming moralité. Perrault would be revered today as the father of folklore if he had taken the time to record where he obtained his tales, when, and under what circumstances.[34]
Bruno Bettelheim remarks that «the more simple and straightforward a good character in a fairy tale, the easier it is for a child to identify with it and to reject the bad other.» The child identifies with a good hero because the hero’s condition makes a positive appeal to him. If the character is a very good person, then the child is likely to want to be good too. Amoral tales, however, show no polarization or juxtaposition of good and bad persons because amoral tales such as «Puss in Boots» build character, not by offering choices between good and bad, but by giving the child hope that even the meekest can survive. Morality is of little concern in these tales, but rather, an assurance is provided that one can survive and succeed in life.[35]
Small children can do little on their own and may give up in disappointment and despair with their attempts. Fairy stories, however, give great dignity to the smallest achievements (such as befriending an animal or being befriended by an animal, as in «Puss in Boots») and that such ordinary events may lead to great things. Fairy stories encourage children to believe and trust that their small, real achievements are important although perhaps not recognized at the moment.[36]
In Fairy Tales and the Art of Subversion Jack Zipes notes that Perrault «sought to portray ideal types to reinforce the standards of the civilizing process set by upper-class French society».[8] A composite portrait of Perrault’s heroines, for example, reveals the author’s idealized female of upper-class society is graceful, beautiful, polite, industrious, well groomed, reserved, patient, and even somewhat stupid because for Perrault, intelligence in womankind would be threatening. Therefore, Perrault’s composite heroine passively waits for «the right man» to come along, recognize her virtues, and make her his wife. He acts, she waits. If his seventeenth century heroines demonstrate any characteristics, it is submissiveness.[37]
A composite of Perrault’s male heroes, however, indicates the opposite of his heroines: his male characters are not particularly handsome, but they are active, brave, ambitious, and deft, and they use their wit, intelligence, and great civility to work their way up the social ladder and to achieve their goals. In this case of course, it is the cat who displays the characteristics and the man benefits from his trickery and skills. Unlike the tales dealing with submissive heroines waiting for marriage, the male-centered tales suggest social status and achievement are more important than marriage for men. The virtues of Perrault’s heroes reflect upon the bourgeoisie of the court of Louis XIV and upon the nature of Perrault, who was a successful civil servant in France during the seventeenth century.[8]
According to fairy and folk tale researcher and commentator Jack Zipes, Puss is «the epitome of the educated bourgeois secretary who serves his master with complete devotion and diligence.»[37] The cat has enough wit and manners to impress the king, the intelligence to defeat the ogre, and the skill to arrange a royal marriage for his low-born master. Puss’s career is capped by his elevation to grand seigneur[8] and the tale is followed by a double moral: «one stresses the importance of possessing industrie et savoir faire while the other extols the virtues of dress, countenance, and youth to win the heart of a princess.»[8]
The renowned illustrator of Dickens’ novels and stories, George Cruikshank, was shocked that parents would allow their children to read «Puss in Boots» and declared: «As it stood the tale was a succession of successful falsehoods—a clever lesson in lying!—a system of imposture rewarded with the greatest worldly advantages.»
Another critic, Maria Tatar, notes that there is little to admire in Puss—he threatens, flatters, deceives, and steals in order to promote his master. She further observes that Puss has been viewed as a «linguistic virtuoso», a creature who has mastered the arts of persuasion and rhetoric to acquire power and wealth.[5]
«Puss in Boots» has successfully supplanted its antecedents by Straparola and Basile and the tale has altered the shapes of many older oral trickster cat tales where they still are found. The morals Perrault attached to the tales are either at odds with the narrative, or beside the point. The first moral tells the reader that hard work and ingenuity are preferable to inherited wealth, but the moral is belied by the poor miller’s son who neither works nor uses his wit to gain worldly advantage, but marries into it through trickery performed by the cat. The second moral stresses womankind’s vulnerability to external appearances: fine clothes and a pleasant visage are enough to win their hearts. In an aside, Tatar suggests that if the tale has any redeeming meaning, «it has something to do with inspiring respect for those domestic creatures that hunt mice and look out for their masters.»[38]
Briggs does assert that cats were a form of fairy in their own right having something akin to a fairy court and their own set of magical powers. Still, it is rare in Europe’s fairy tales for a cat to be so closely involved with human affairs. According to Jacob Grimm, Puss shares many of the features that a household fairy or deity would have including a desire for boots which could represent seven-league boots. This may mean that the story of «Puss and Boots» originally represented the tale of a family deity aiding an impoverished family member.[39][self-published source]
Stefan Zweig, in his 1939 novel, Ungeduld des Herzens, references Puss in Boots’ procession through a rich and varied countryside with his master and drives home his metaphor with a mention of Seven League Boots.
References[edit]
- Notes
- ^ The distinction of being the first to translate the tales into English was long questioned. An edition styled Histories or Tales of Past Times, told by Mother Goose, with Morals. Written in French by M. Perrault, and Englished by G.M. Gent bore the publication date of 1719, thus casting doubt upon Samber being the first translator. In 1951, however, the date was proven to be a misprint for 1799 and Samber’s distinction as the first translator was assured.
- Footnotes
- ^ W. G. Waters, The Mysterious Giovan Francesco Straparola, in Jack Zipes, a c. di, The Great Fairy Tale Tradition: From Straparola and Basile to the Brothers Grimm, p 877, ISBN 0-393-97636-X
- ^ Opie & Opie 1974 Further info: Little Red Pentecostal Archived 2007-10-23 at the Wayback Machine, Peter J. Leithart, July 9, 2007.
- ^ a b c d e f Opie & Opie 1974, p. 21.
- ^ a b c d e f g h Opie & Opie 1974, p. 23.
- ^ a b Tatar 2002, p. 234
- ^ a b Brown 2007, p. 351
- ^ Opie & Opie 1974, pp. 113–116
- ^ a b c d e Zipes 1991, p. 26
- ^ Darnton, Robert (1984). The Great Cat Massacre. New York, NY: Basic Books, Ink. p. 29. ISBN 978-0-465-01274-9.
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 110.
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 110
- ^ Opie & Opie 1974, p. 18.
- ^ a b c Opie & Opie 1974, p. 112.
- ^ Opie & Opie 1974, p. 20.
- ^ Zipes 2001, p. 877
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 24.
- ^ Gillespie & Hopkins 2005, p. 351
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. pp. 58-59. ISBN 0-520-03537-2
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 58. ISBN 0-520-03537-2
- ^ Jacobs, Joseph. European Folk and Fairy Tales. New York, London: G. P. Putnam’s sons. 1916. pp. 239-240.
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 59. ISBN 0-520-03537-2.
- ^ Uther, Hans-Jörg (2006). «The Fox in World Literature: Reflections on a ‘Fictional Animal’«. Asian Folklore Studies. 65 (2): 133–160. JSTOR 30030396.
- ^ Kaplanoglou, Marianthi (January 1999). «AT 545B ‘Puss in Boots’ and ‘The Fox-Matchmaker’: From the Central Asian to the European Tradition». Folklore. 110 (1–2): 57–62. doi:10.1080/0015587X.1999.9715981. JSTOR 1261067.
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 58. ISBN 0-520-03537-2.
- ^ Eugenio, Damiana L. (1985). «Philippine Folktales: An Introduction». Asian Folklore Studies. 44 (2): 155–177. doi:10.2307/1178506. JSTOR 1178506.
- ^ Kaplanoglou, Marianthi (December 2010). «Two Storytellers from the Greek-Orthodox Communities of Ottoman Asia Minor. Analyzing Some Micro-data in Comparative Folklore». Fabula. 51 (3–4): 251–265. doi:10.1515/fabl.2010.024. S2CID 161511346.
- ^ Paulin 2002, p. 65
- ^ Wunderer 2008, p. 202
- ^ «https://idioms.thefreedictionary.com/enough+to+make+a+cat+laugh»>enough to make a cat laugh
- ^ «Nutt, Alfred Trübner». Oxford Dictionary of National Biography (online ed.). Oxford University Press. doi:10.1093/ref:odnb/35269. (Subscription or UK public library membership required.)
- ^ «Puss in Boots». The Disney Encyclopedia of Animated Shorts. Archived from the original on 2016-06-05. Retrieved 2009-06-14.
- ^ Zipes 1997, p. 102
- ^ Barchilon 1960, pp. 14, 16
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 22.
- ^ Bettelheim 1977, p. 10
- ^ Bettelheim 1977, p. 73
- ^ a b Zipes 1991, p. 25
- ^ Tatar 2002, p. 235
- ^ Nukiuk H. 2011 Grimm’s Fairies: Discover the Fairies of Europe’s Fairy Tales, CreateSpace Independent Publishing Platform
- Works cited
- Barchilon, Jacques (1960), The Authentic Mother Goose: Fairy Tales and Nursery Rhymes, Denver, CO: Alan Swallow
- Bettelheim, Bruno (1977) [1975, 1976], The Uses of Enchantment, New York: Random House: Vintage Books, ISBN 0-394-72265-5
- Brown, David (2007), Tchaikovsky, New York: Pegasus Books LLC, ISBN 978-1-933648-30-9
- Gillespie, Stuart; Hopkins, David, eds. (2005), The Oxford History of Literary Translation in English: 1660–1790, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-924622-X
- Opie, Iona; Opie, Peter (1974), The Classic Fairy Tales, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-211559-6
- Paulin, Roger (2002) [1985], Ludwig Tieck, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-815852-1
- Tatar, Maria (2002), The Annotated Classic Fairy Tales, New York and London: W.W. Norton & Company, ISBN 0-393-05163-3
- Wunderer, Rolf (2008), «Der gestiefelte Kater» als Unternehmer, Weisbaden: Gabler Verlag, ISBN 978-3-8349-0772-1
- Zipes, Jack David (1991) [1988], Fairy Tales and the Art of Subversion, New York: Routledge, ISBN 0-415-90513-3
- Zipes, Jack David (2001), The Great Fairy Tale Tradition: From Straparola and Basile to the Brothers Grimm, p. 877, ISBN 0-393-97636-X
- Zipes, Jack David (1997), Happily Ever After, New York: Routledge, ISBN 0-415-91851-0
Further reading[edit]
- Kaplanoglou, Marianthi (January 1999). «AT 545B ‘Puss in Boots’ and ‘The Fox-Matchmaker’: From the Central Asian to the European Tradition». Folklore. 110 (1–2): 57–62. doi:10.1080/0015587X.1999.9715981. JSTOR 1261067.
- Neuhaus, Mareike (2011). «The Rhetoric of Harry Robinson’s ‘Cat With the Boots On’«. Mosaic: A Journal for the Interdisciplinary Study of Literature. 44 (2): 35–51. JSTOR 44029507. Project MUSE 440541 ProQuest 871355970.
- Nikolajeva, Maria (2009). «Devils, Demons, Familiars, Friends: Toward a Semiotics of Literary Cats». Marvels & Tales. 23 (2): 248–267. JSTOR 41388926.
- Blair, Graham (2019). «Jack Ships to the Cat». Clever Maids, Fearless Jacks, and a Cat: Fairy Tales from a Living Oral Tradition. University Press of Colorado. pp. 93–103. ISBN 978-1-60732-919-0. JSTOR j.ctvqc6hwd.11.
External links[edit]
Wikisource has original text related to this article:
- Origin of the Story of ‘Puss in Boots’
- «Puss in Boots» – English translation from The Blue Fairy Book (1889)
- «Puss in Boots» – Beautifully illustrated in The Colorful Story Book (1941)
- Master Cat, or Puss in Boots, The public domain audiobook at LibriVox
«Puss in Boots» | |
---|---|
by Giovanni Francesco Straparola Giambattista Basile Charles Perrault |
|
Illustration 1843, from édition L. Curmer |
|
Country | Italy (1550–1553) France (1697) |
Language | Italian (originally) |
Genre(s) | Literary fairy tale |
Publication type | Fairy tale collection |
«Puss in Boots» (Italian: Il gatto con gli stivali) is an Italian[1][2] fairy tale, later spread throughout the rest of Europe, about an anthropomorphic cat who uses trickery and deceit to gain power, wealth, and the hand of a princess in marriage for his penniless and low-born master.
The oldest written telling is by Italian author Giovanni Francesco Straparola, who included it in his The Facetious Nights of Straparola (c. 1550–1553) in XIV–XV. Another version was published in 1634 by Giambattista Basile with the title Cagliuso, and a tale was written in French at the close of the seventeenth century by Charles Perrault (1628–1703), a retired civil servant and member of the Académie française. There is a version written by Girolamo Morlini, from whom Straparola used various tales in The Facetious Nights of Straparola.[3] The tale appeared in a handwritten and illustrated manuscript two years before its 1697 publication by Barbin in a collection of eight fairy tales by Perrault called Histoires ou contes du temps passé.[4][5] The book was an instant success and remains popular.[3]
Perrault’s Histoires has had considerable impact on world culture. The original Italian title of the first edition was Costantino Fortunato, but was later known as Il gatto con gli stivali (lit. The cat with the boots); the French title was «Histoires ou contes du temps passé, avec des moralités» with the subtitle «Les Contes de ma mère l’Oye» («Stories or Fairy Tales from Past Times with Morals», subtitled «Mother Goose Tales»). The frontispiece to the earliest English editions depicts an old woman telling tales to a group of children beneath a placard inscribed «MOTHER GOOSE’S TALES» and is credited with launching the Mother Goose legend in the English-speaking world.[4]
«Puss in Boots» has provided inspiration for composers, choreographers, and other artists over the centuries. The cat appears in the third act pas de caractère of Tchaikovsky’s ballet The Sleeping Beauty.[6] Puss in Boots appears in DreamWorks’ Shrek franchise, appearing in all three sequels to the original film, as well as two spin-off films, Puss in Boots (2011) and Puss in Boots: The Last Wish (2022), where he is voiced by Antonio Banderas. The character is signified in the logo of Japanese anime studio Toei Animation, and is also a popular pantomime in the UK.
Plot[edit]
The tale opens with the third and youngest son of a miller receiving his inheritance — a cat. At first, the youngest son laments, as the eldest brother gains their father’s mill, and the middle brother gets the mule-and-cart. However, the feline is no ordinary cat, but one who requests and receives a pair of boots. Determined to make his master’s fortune, the cat bags a rabbit in the forest and presents it to the king as a gift from his master, the fictional Marquis of Carabas. The cat continues making gifts of game to the king for several months, for which he is rewarded.
Puss meets the ogre in a nineteenth-century illustration by Gustave Doré
One day, the king decides to take a drive with his daughter. The cat persuades his master to remove his clothes and enter the river which their carriage passes. The cat disposes of his master’s clothing beneath a rock. As the royal coach nears, the cat begins calling for help in great distress. When the king stops to investigate, the cat tells him that his master the Marquis has been bathing in the river and robbed of his clothing. The king has the young man brought from the river, dressed in a splendid suit of clothes, and seated in the coach with his daughter, who falls in love with him at once.
The cat hurries ahead of the coach, ordering the country folk along the road to tell the king that the land belongs to the «Marquis of Carabas», saying that if they do not he will cut them into mincemeat. The cat then happens upon a castle inhabited by an ogre who is capable of transforming himself into a number of creatures. The ogre displays his ability by changing into a lion, frightening the cat, who then tricks the ogre into changing into a mouse. The cat then pounces upon the mouse and devours it. The king arrives at the castle that formerly belonged to the ogre, and impressed with the bogus Marquis and his estate, gives the lad the princess in marriage. Thereafter; the cat enjoys life as a great lord who runs after mice only for his own amusement.[7]
The tale is followed immediately by two morals; «one stresses the importance of possessing industrie and savoir faire while the other extols the virtues of dress, countenance, and youth to win the heart of a princess».[8] The Italian translation by Carlo Collodi notes that the tale gives useful advice if you happen to be a cat or a Marquis of Carabas.
This is the theme in France, but other versions of this theme exist in Asia, Africa, and South America.[9]
Background[edit]
Handwritten and illustrated manuscript of Perrault’s «Le Maître Chat» dated 1695
Perrault’s the «Master Cat or Puss in Boots» is the most renowned tale in all of Western folklore of the animal as helper.[10] However, the trickster cat did not originate with Perrault.[11] Centuries before the publication of Perrault’s tale, Somadeva, a Kashmir Brahmin, assembled a vast collection of Indian folk tales called Kathā Sarit Sāgara (lit. «The ocean of the streams of stories») that featured stock fairy tale characters and trappings such as invincible swords, vessels that replenish their contents, and helpful animals. In the Panchatantra (lit. «Five Principles»), a collection of Hindu tales from the second century BC., a tale follows a cat who fares much less well than Perrault’s Puss as he attempts to make his fortune in a king’s palace.[12]
In 1553, «Costantino Fortunato», a tale similar to «Le Maître Chat», was published in Venice in Giovanni Francesco Straparola’s Le Piacevoli Notti (lit. The Facetious Nights),[13] the first European storybook to include fairy tales.[14] In Straparola’s tale however, the poor young man is the son of a Bohemian woman, the cat is a fairy in disguise, the princess is named Elisetta, and the castle belongs not to an ogre but to a lord who conveniently perishes in an accident. The poor young man eventually becomes King of Bohemia.[13] An edition of Straparola was published in France in 1560.[10] The abundance of oral versions after Straparola’s tale may indicate an oral source to the tale; it also is possible Straparola invented the story.[15]
In 1634, another tale with a trickster cat as hero was published in Giambattista Basile’s collection Pentamerone although neither the collection nor the tale were published in France during Perrault’s lifetime. In Basile’s version, the lad is a beggar boy called Gagliuso (sometimes Cagliuso) whose fortunes are achieved in a manner similar to Perrault’s Puss. However, the tale ends with Cagliuso, in gratitude to the cat, promising the feline a gold coffin upon his death. Three days later, the cat decides to test Gagliuso by pretending to be dead and is mortified to hear Gagliuso tell his wife to take the dead cat by its paws and throw it out the window. The cat leaps up, demanding to know whether this was his promised reward for helping the beggar boy to a better life. The cat then rushes away, leaving his master to fend for himself.[13] In another rendition, the cat performs acts of bravery, then a fairy comes and turns him to his normal state to be with other cats.
It is likely that Perrault was aware of the Straparola tale, since ‘Facetious Nights’ was translated into French in the sixteenth century and subsequently passed into the oral tradition.[3]
Publication[edit]
The oldest record of written history was published in Venice by the Italian author Giovanni Francesco Straparola in his The Facetious Nights of Straparola (c. 1550–53) in XIV-XV. His original title was Costantino Fortunato (lit. Lucky Costantino).
The story was published under the French title Le Maître Chat, ou le Chat Botté (‘Master Cat, or the Booted Cat’) by Barbin in Paris in January 1697 in a collection of tales called Histoires ou contes du temps passé.[3] The collection included «La Belle au bois dormant» («The Sleeping Beauty in the Wood»), «Le petit chaperon rouge» («Little Red Riding Hood»), «La Barbe bleue» («Blue Beard»), «Les Fées» («The Enchanted Ones», or «Diamonds and Toads»), «Cendrillon, ou la petite pantoufle de verre» («Cinderella, or The Little Glass Slipper»), «Riquet à la Houppe» («Riquet with the Tuft»), and «Le Petit Poucet» («Hop o’ My Thumb»).[3] The book displayed a frontispiece depicting an old woman telling tales to a group of three children beneath a placard inscribed «CONTES DE MA MERE L’OYE» (Tales of Mother Goose).[4] The book was an instant success.[3]
Le Maître Chat first was translated into English as «The Master Cat, or Puss in Boots» by Robert Samber in 1729 and published in London for J. Pote and R. Montagu with its original companion tales in Histories, or Tales of Past Times, By M. Perrault.[note 1][16] The book was advertised in June 1729 as being «very entertaining and instructive for children».[16] A frontispiece similar to that of the first French edition appeared in the English edition launching the Mother Goose legend in the English-speaking world.[4] Samber’s translation has been described as «faithful and straightforward, conveying attractively the concision, liveliness and gently ironic tone of Perrault’s prose, which itself emulated the direct approach of oral narrative in its elegant simplicity.»[17] Since that publication, the tale has been translated into various languages and published around the world.
[edit]
Perrault’s son Pierre Darmancour was assumed to have been responsible for the authorship of Histoires with the evidence cited being the book’s dedication to Élisabeth Charlotte d’Orléans, the youngest niece of Louis XIV, which was signed «P. Darmancour». Perrault senior, however, was known for some time to have been interested in contes de veille or contes de ma mère l’oye, and in 1693 published a versification of «Les Souhaits Ridicules» and, in 1694, a tale with a Cinderella theme called «Peau d’Ane».[4] Further, a handwritten and illustrated manuscript of five of the tales (including Le Maistre Chat ou le Chat Botté) existed two years before the tale’s 1697 Paris publication.[4]
Pierre Darmancour was sixteen or seventeen years old at the time the manuscript was prepared and, as scholars Iona and Peter Opie note, quite unlikely to have been interested in recording fairy tales.[4] Darmancour, who became a soldier, showed no literary inclinations, and, when he died in 1700, his obituary made no mention of any connection with the tales. However, when Perrault senior died in 1703, the newspaper alluded to his being responsible for «La Belle au bois dormant», which the paper had published in 1696.[4]
Analysis[edit]
In folkloristics, Puss in Boots is classified as Aarne–Thompson–Uther ATU 545B, «Puss in Boots», a subtype of ATU 545, «The Cat as Helper».[18] Folklorists Joseph Jacobs and Stith Thompson point that the Perrault’s tale is the possible source of the Cat Helper story in later European folkloric traditions.[19][20] The tale has also spread to the Americas, and is known in Asia (India, Indonesia and Philippines).[21]
Variations of the feline helper across cultures replace the cat with a jackal or fox.[22][23][24] For instance, the helpful animal is a monkey «in all Philippine variants» according to Damiana Eugenio.[25]
Greek scholar Marianthi Kaplanoglou states that the tale type ATU 545B, «Puss in Boots» (or, locally, «The Helpful Fox»), is an «example» of «widely known stories (…) in the repertoires of Greek refugees from Asia Minor».[26]
Adaptations[edit]
Perrault’s tale has been adapted to various media over the centuries. Ludwig Tieck published a dramatic satire based on the tale, called Der gestiefelte Kater,[27] and, in 1812, the Brothers Grimm inserted a version of the tale into their Kinder- und Hausmärchen.[28] In ballet, Puss appears in the third act of Tchaikovsky’s The Sleeping Beauty in a pas de caractère with The White Cat.[6]
The phrase «enough to make a cat laugh» dates from the mid-1800s and is associated with the tale of Puss in Boots.[29]
The Bibliothèque de Carabas[30] book series was published by David Nutt in London in the late 19th century, in which the front cover of each volume depicts Puss in Boots reading a book.
In film and television, Walt Disney produced an animated black and white silent short based on the tale in 1922.[31]
It was also adapted by Toei as anime feature film in 1969, It followed by two sequels. Hayao Miyazaki made manga series as a promotional tie-in for the film. The title character, Pero, named after Perrault, has since then become the mascot of Toei Animation, with his face appearing in the studio’s logo.
In the mid-1980s, Puss in Boots was televised as an episode of Faerie Tale Theatre with Ben Vereen and Gregory Hines in the cast.[32]
1987’s anime Grimm’s Fairy Tale Classics features Puss in Boots, This version of Puss cheats his good-natured master out of money to buy his boots and his hat, hunts the king’s favorite thrush for introduced his master to the king.
Another version from the Cannon Movie Tales series features Christopher Walken as Puss, who in this adaptation is a cat who turns into a human when wearing the boots.
The TV show Happily Ever After: Fairy Tales for Every Child features the story in a Hawaiian setting. The episode stars the voices of David Hyde Pierce as Puss in Boots, Dean Cain as Kuhio, Pat Morita as King Makahana, and Ming-Na Wen as Lani. In addition, the shapeshifting ogre is replaced with a shapeshifting giant (voiced by Keone Young).
Another adaptation of the character with little relation to the story was in the Pokémon anime episode «Like a Meowth to a Flame,» where a Meowth owned by the character Tyson wore boots, a hat, and a neckerchief.
DreamWorks Animation’s 2004 animated film Shrek 2 features a version of the character voiced by Antonio Banderas (and modeled after Banderas’ performance as Zorro). An assassin initially hired to kill Shrek, Puss becomes one of Shrek’s most loyal allies following his defeat. Banderas also voices Puss in the third and fourth films in the Shrek franchise, and in a 2011 spin-off animated feature Puss in Boots, which spawned a 2022 sequel Puss in Boots: The Last Wish. Puss also appears in the Netflix/DreamWorks series The Adventures of Puss in Boots where he is voiced by Eric Bauza.
[edit]
Jacques Barchilon and Henry Pettit note in their introduction to The Authentic Mother Goose: Fairy Tales and Nursery Rhymes that the main motif of «Puss in Boots» is the animal as helper and that the tale «carries atavistic memories of the familiar totem animal as the father protector of the tribe found everywhere by missionaries and anthropologists.» They also note that the title is original with Perrault as are the boots; no tale prior to Perrault’s features a cat wearing boots.[33]
Woodcut frontispiece copied from the 1697 Paris edition of Perrault’s tales and published in the English-speaking world.
Folklorists Iona and Peter Opie observe that «the tale is unusual in that the hero little deserves his good fortune, that is if his poverty, his being a third child, and his unquestioning acceptance of the cat’s sinful instructions, are not nowadays looked upon as virtues.» The cat should be acclaimed the prince of ‘con’ artists, they declare, as few swindlers have been so successful before or since.[11]
The success of Histoires is attributed to seemingly contradictory and incompatible reasons. While the literary skill employed in the telling of the tales has been recognized universally, it appears the tales were set down in great part as the author heard them told. The evidence for that assessment lies first in the simplicity of the tales, then in the use of words that were, in Perrault’s era, considered populaire and du bas peuple, and finally, in the appearance of vestigial passages that now are superfluous to the plot, do not illuminate the narrative, and thus, are passages the Opies believe a literary artist would have rejected in the process of creating a work of art. One such vestigial passage is Puss’s boots; his insistence upon the footwear is explained nowhere in the tale, it is not developed, nor is it referred to after its first mention except in an aside.[34]
According to the Opies, Perrault’s great achievement was accepting fairy tales at «their own level.» He recounted them with neither impatience nor mockery, and without feeling that they needed any aggrandisement such as a frame story—although he must have felt it useful to end with a rhyming moralité. Perrault would be revered today as the father of folklore if he had taken the time to record where he obtained his tales, when, and under what circumstances.[34]
Bruno Bettelheim remarks that «the more simple and straightforward a good character in a fairy tale, the easier it is for a child to identify with it and to reject the bad other.» The child identifies with a good hero because the hero’s condition makes a positive appeal to him. If the character is a very good person, then the child is likely to want to be good too. Amoral tales, however, show no polarization or juxtaposition of good and bad persons because amoral tales such as «Puss in Boots» build character, not by offering choices between good and bad, but by giving the child hope that even the meekest can survive. Morality is of little concern in these tales, but rather, an assurance is provided that one can survive and succeed in life.[35]
Small children can do little on their own and may give up in disappointment and despair with their attempts. Fairy stories, however, give great dignity to the smallest achievements (such as befriending an animal or being befriended by an animal, as in «Puss in Boots») and that such ordinary events may lead to great things. Fairy stories encourage children to believe and trust that their small, real achievements are important although perhaps not recognized at the moment.[36]
In Fairy Tales and the Art of Subversion Jack Zipes notes that Perrault «sought to portray ideal types to reinforce the standards of the civilizing process set by upper-class French society».[8] A composite portrait of Perrault’s heroines, for example, reveals the author’s idealized female of upper-class society is graceful, beautiful, polite, industrious, well groomed, reserved, patient, and even somewhat stupid because for Perrault, intelligence in womankind would be threatening. Therefore, Perrault’s composite heroine passively waits for «the right man» to come along, recognize her virtues, and make her his wife. He acts, she waits. If his seventeenth century heroines demonstrate any characteristics, it is submissiveness.[37]
A composite of Perrault’s male heroes, however, indicates the opposite of his heroines: his male characters are not particularly handsome, but they are active, brave, ambitious, and deft, and they use their wit, intelligence, and great civility to work their way up the social ladder and to achieve their goals. In this case of course, it is the cat who displays the characteristics and the man benefits from his trickery and skills. Unlike the tales dealing with submissive heroines waiting for marriage, the male-centered tales suggest social status and achievement are more important than marriage for men. The virtues of Perrault’s heroes reflect upon the bourgeoisie of the court of Louis XIV and upon the nature of Perrault, who was a successful civil servant in France during the seventeenth century.[8]
According to fairy and folk tale researcher and commentator Jack Zipes, Puss is «the epitome of the educated bourgeois secretary who serves his master with complete devotion and diligence.»[37] The cat has enough wit and manners to impress the king, the intelligence to defeat the ogre, and the skill to arrange a royal marriage for his low-born master. Puss’s career is capped by his elevation to grand seigneur[8] and the tale is followed by a double moral: «one stresses the importance of possessing industrie et savoir faire while the other extols the virtues of dress, countenance, and youth to win the heart of a princess.»[8]
The renowned illustrator of Dickens’ novels and stories, George Cruikshank, was shocked that parents would allow their children to read «Puss in Boots» and declared: «As it stood the tale was a succession of successful falsehoods—a clever lesson in lying!—a system of imposture rewarded with the greatest worldly advantages.»
Another critic, Maria Tatar, notes that there is little to admire in Puss—he threatens, flatters, deceives, and steals in order to promote his master. She further observes that Puss has been viewed as a «linguistic virtuoso», a creature who has mastered the arts of persuasion and rhetoric to acquire power and wealth.[5]
«Puss in Boots» has successfully supplanted its antecedents by Straparola and Basile and the tale has altered the shapes of many older oral trickster cat tales where they still are found. The morals Perrault attached to the tales are either at odds with the narrative, or beside the point. The first moral tells the reader that hard work and ingenuity are preferable to inherited wealth, but the moral is belied by the poor miller’s son who neither works nor uses his wit to gain worldly advantage, but marries into it through trickery performed by the cat. The second moral stresses womankind’s vulnerability to external appearances: fine clothes and a pleasant visage are enough to win their hearts. In an aside, Tatar suggests that if the tale has any redeeming meaning, «it has something to do with inspiring respect for those domestic creatures that hunt mice and look out for their masters.»[38]
Briggs does assert that cats were a form of fairy in their own right having something akin to a fairy court and their own set of magical powers. Still, it is rare in Europe’s fairy tales for a cat to be so closely involved with human affairs. According to Jacob Grimm, Puss shares many of the features that a household fairy or deity would have including a desire for boots which could represent seven-league boots. This may mean that the story of «Puss and Boots» originally represented the tale of a family deity aiding an impoverished family member.[39][self-published source]
Stefan Zweig, in his 1939 novel, Ungeduld des Herzens, references Puss in Boots’ procession through a rich and varied countryside with his master and drives home his metaphor with a mention of Seven League Boots.
References[edit]
- Notes
- ^ The distinction of being the first to translate the tales into English was long questioned. An edition styled Histories or Tales of Past Times, told by Mother Goose, with Morals. Written in French by M. Perrault, and Englished by G.M. Gent bore the publication date of 1719, thus casting doubt upon Samber being the first translator. In 1951, however, the date was proven to be a misprint for 1799 and Samber’s distinction as the first translator was assured.
- Footnotes
- ^ W. G. Waters, The Mysterious Giovan Francesco Straparola, in Jack Zipes, a c. di, The Great Fairy Tale Tradition: From Straparola and Basile to the Brothers Grimm, p 877, ISBN 0-393-97636-X
- ^ Opie & Opie 1974 Further info: Little Red Pentecostal Archived 2007-10-23 at the Wayback Machine, Peter J. Leithart, July 9, 2007.
- ^ a b c d e f Opie & Opie 1974, p. 21.
- ^ a b c d e f g h Opie & Opie 1974, p. 23.
- ^ a b Tatar 2002, p. 234
- ^ a b Brown 2007, p. 351
- ^ Opie & Opie 1974, pp. 113–116
- ^ a b c d e Zipes 1991, p. 26
- ^ Darnton, Robert (1984). The Great Cat Massacre. New York, NY: Basic Books, Ink. p. 29. ISBN 978-0-465-01274-9.
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 110.
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 110
- ^ Opie & Opie 1974, p. 18.
- ^ a b c Opie & Opie 1974, p. 112.
- ^ Opie & Opie 1974, p. 20.
- ^ Zipes 2001, p. 877
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 24.
- ^ Gillespie & Hopkins 2005, p. 351
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. pp. 58-59. ISBN 0-520-03537-2
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 58. ISBN 0-520-03537-2
- ^ Jacobs, Joseph. European Folk and Fairy Tales. New York, London: G. P. Putnam’s sons. 1916. pp. 239-240.
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 59. ISBN 0-520-03537-2.
- ^ Uther, Hans-Jörg (2006). «The Fox in World Literature: Reflections on a ‘Fictional Animal’«. Asian Folklore Studies. 65 (2): 133–160. JSTOR 30030396.
- ^ Kaplanoglou, Marianthi (January 1999). «AT 545B ‘Puss in Boots’ and ‘The Fox-Matchmaker’: From the Central Asian to the European Tradition». Folklore. 110 (1–2): 57–62. doi:10.1080/0015587X.1999.9715981. JSTOR 1261067.
- ^ Thompson, Stith. The Folktale. University of California Press. 1977. p. 58. ISBN 0-520-03537-2.
- ^ Eugenio, Damiana L. (1985). «Philippine Folktales: An Introduction». Asian Folklore Studies. 44 (2): 155–177. doi:10.2307/1178506. JSTOR 1178506.
- ^ Kaplanoglou, Marianthi (December 2010). «Two Storytellers from the Greek-Orthodox Communities of Ottoman Asia Minor. Analyzing Some Micro-data in Comparative Folklore». Fabula. 51 (3–4): 251–265. doi:10.1515/fabl.2010.024. S2CID 161511346.
- ^ Paulin 2002, p. 65
- ^ Wunderer 2008, p. 202
- ^ «https://idioms.thefreedictionary.com/enough+to+make+a+cat+laugh»>enough to make a cat laugh
- ^ «Nutt, Alfred Trübner». Oxford Dictionary of National Biography (online ed.). Oxford University Press. doi:10.1093/ref:odnb/35269. (Subscription or UK public library membership required.)
- ^ «Puss in Boots». The Disney Encyclopedia of Animated Shorts. Archived from the original on 2016-06-05. Retrieved 2009-06-14.
- ^ Zipes 1997, p. 102
- ^ Barchilon 1960, pp. 14, 16
- ^ a b Opie & Opie 1974, p. 22.
- ^ Bettelheim 1977, p. 10
- ^ Bettelheim 1977, p. 73
- ^ a b Zipes 1991, p. 25
- ^ Tatar 2002, p. 235
- ^ Nukiuk H. 2011 Grimm’s Fairies: Discover the Fairies of Europe’s Fairy Tales, CreateSpace Independent Publishing Platform
- Works cited
- Barchilon, Jacques (1960), The Authentic Mother Goose: Fairy Tales and Nursery Rhymes, Denver, CO: Alan Swallow
- Bettelheim, Bruno (1977) [1975, 1976], The Uses of Enchantment, New York: Random House: Vintage Books, ISBN 0-394-72265-5
- Brown, David (2007), Tchaikovsky, New York: Pegasus Books LLC, ISBN 978-1-933648-30-9
- Gillespie, Stuart; Hopkins, David, eds. (2005), The Oxford History of Literary Translation in English: 1660–1790, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-924622-X
- Opie, Iona; Opie, Peter (1974), The Classic Fairy Tales, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-211559-6
- Paulin, Roger (2002) [1985], Ludwig Tieck, Oxford and New York: Oxford University Press, ISBN 0-19-815852-1
- Tatar, Maria (2002), The Annotated Classic Fairy Tales, New York and London: W.W. Norton & Company, ISBN 0-393-05163-3
- Wunderer, Rolf (2008), «Der gestiefelte Kater» als Unternehmer, Weisbaden: Gabler Verlag, ISBN 978-3-8349-0772-1
- Zipes, Jack David (1991) [1988], Fairy Tales and the Art of Subversion, New York: Routledge, ISBN 0-415-90513-3
- Zipes, Jack David (2001), The Great Fairy Tale Tradition: From Straparola and Basile to the Brothers Grimm, p. 877, ISBN 0-393-97636-X
- Zipes, Jack David (1997), Happily Ever After, New York: Routledge, ISBN 0-415-91851-0
Further reading[edit]
- Kaplanoglou, Marianthi (January 1999). «AT 545B ‘Puss in Boots’ and ‘The Fox-Matchmaker’: From the Central Asian to the European Tradition». Folklore. 110 (1–2): 57–62. doi:10.1080/0015587X.1999.9715981. JSTOR 1261067.
- Neuhaus, Mareike (2011). «The Rhetoric of Harry Robinson’s ‘Cat With the Boots On’«. Mosaic: A Journal for the Interdisciplinary Study of Literature. 44 (2): 35–51. JSTOR 44029507. Project MUSE 440541 ProQuest 871355970.
- Nikolajeva, Maria (2009). «Devils, Demons, Familiars, Friends: Toward a Semiotics of Literary Cats». Marvels & Tales. 23 (2): 248–267. JSTOR 41388926.
- Blair, Graham (2019). «Jack Ships to the Cat». Clever Maids, Fearless Jacks, and a Cat: Fairy Tales from a Living Oral Tradition. University Press of Colorado. pp. 93–103. ISBN 978-1-60732-919-0. JSTOR j.ctvqc6hwd.11.
External links[edit]
Wikisource has original text related to this article:
- Origin of the Story of ‘Puss in Boots’
- «Puss in Boots» – English translation from The Blue Fairy Book (1889)
- «Puss in Boots» – Beautifully illustrated in The Colorful Story Book (1941)
- Master Cat, or Puss in Boots, The public domain audiobook at LibriVox
Авторы котоальманаха «Коты через века» alise84 , dhyul , marinagra , archigenova , ekolovrat представляют вторую часть выпуска, посвященного французскому коту, и желают вам, друзья, приятного чтения! Котоальманах можно полистать ЗДЕСЬ .
Маркиз де Карабас тонет! Иллюстрация Гюстава Доре. 1860-е годы
Всеми нами любимый кот в сапогах первый раз появился перед читающей публикой на страницах книги «Рассказы, или Сказки былых времён» ( Histoires ou contes du temps passé), опубликованной в Париже в январе 1697 года под именем Пьера Дарманкура. Настоящий автор этих сказок, Шарль Перро, подписал их именем своего сына, поскольку решил, что ему, 69-летнему секретарю академии надписей и изящной словесности, автору четырёхтомного труда «Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук» подписывать своим именем сказки несолидно.
Иллюстрация к первому изданию сказок Шарля Перро. 1697 год
Сборник включал восемь сказок: Золушка, Кот в сапогах, Красная Шапочка, Мальчик-с-пальчик, Подарки феи, Рике-Хохолок, Спящая красавица, Синяя борода. Из них только «Рике-хохолок» полностью авторская сказка, а остальные являются литературными обработками народных преданий. Кроме этого в сборник вошли три стихотворных произведения, опубликованные Перро за несколько лет до издания книги: новелла «Гризельда» и две сказки, «Ослиная шкура» и «Потешные желания».
Охота кота в сапогах. Жерар Грандвиль. Вторая четв. XIX века. Музей изящных искусств, Нанси.
Сборник, который вскоре был переиздан под названием «Сказки Матушки Гусыни» (Les Contes de ma mère l’Oye), имел оглушительный успех и породил среди французской аристократии моду на сказки. Целые сборники сказок опубликовали мадам д’Онуа, племянница Шарля Перро мадам Леритье и другие аристократические дамы. Наибольшую популярность среди этих авторских сказок получила сказка «Красавица и чудовище», созданная писательницами Лепренс де Бомон и Барбо де Вильнёв; во многих изданиях она печаталась под одной обложкой со «Сказками матушки Гусыни». Таким образом, именно Шарль Перро ввел народную сказку в систему жанров «высокой» литературы. Академические труды Перро известны разве что немногим специалистам, но благодаря сказкам, которых солидный учёный муж в свое время стеснялся, его имя знает сегодня каждый.
Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла и кота. Братья поделили между собой отцовское добро без нотариуса и судьи, которые бы живо проглотили все их небогатое наследство. Старшему досталась мельница. Среднему — осел. Ну, а уж младшему пришлось взять себе кота. Бедняга долго не мог утешиться, получив такую жалкую долю наследства.
— Братья могут честно заработать себе на хлеб, — говорил он. — А что станется со мной после того, как я съем своего кота и сделаю из его шкурки муфту? Прямо хоть помирай с голоду.
Кот услышал эти слова, но виду не подал, а сказал спокойно и рассудительно: «Не печальтесь, хозяин. Дайте-ка мне мешок, да закажите пару сапог, чтобы легче было бродить по лесу, и вы увидите, что вас не так уж и обделили, как вам это сейчас кажется».
Карл Оффендингер. Конец XIX века, Штутгарт
Хозяин кота и сам не знал, верить этому или нет, но он хорошо помнил, на какие хитрости пускался этот плут, когда охотился на крыс и мышей, как ловко он прикидывался мертвым, то повиснув на задних лапках, то зарывшись чуть ли не головой в муку. Кто его знает, а вдруг и в самом деле он чем-нибудь поможет в беде!
Едва кот получил все, что ему было надобно, он живо обулся, молодецки притопнул, перекинул через плечо мешок, придерживая его за шнурки передними лапами, зашагал в Заповедный лес, где водилось много кроликов. А в мешке у него были отруби и заячья капуста. Растянувшись на траве и притворившись мертвым, он стал поджидать, когда какой-нибудь глупый кролик, еще не успевший испытать на собственной шкуре, как зол и коварен свет, заберется в мешок, чтобы полакомиться припасенным для него угощением.
Уолтер Крейн, Великобритания. 1870-е годы
Долго ждать ему не пришлось: какой-то молоденький доверчивый простачок-кролик сразу же прыгнул в мешок. Недолго думая, кот затянул шнурки и покончил с кроликом безо всякого милосердия. После этого, гордый своей добычей, он отправился прямо во дворец и попросил приема у короля. Его ввели в королевские покои. Он отвесил его величеству почтительный поклон и сказал: «Государь, вот кролик из лесов маркиза де Карабаса, – такое имя выдумал он для своего хозяина. – Мой господин приказал мне преподнести вам этот скромный подарок».
— Поблагодари своего господина, — ответил король, — и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие.
Несколько дней спустя кот пошел на поле и там, спрятавшись среди колосьев, опять открыл свой мешок. На этот раз к нему в ловушку попались две куропатки. Он живо затянул шнурки на мешке и понес обеих к королю. Король охотно принял и этот подарок и приказал наградить кота.
Félix Lorioux, Франция. 1-я пол. XX века
Так прошло два или три месяца. Кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином, маркизом де Карабасом. И вот как-то раз кот узнал, что король вместе со своей дочкой, самой прекрасной принцессой на свете, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.
«Согласны вы послушаться моего совета? — спросил он своего хозяина. – В таком случае счастье у вас в руках. Все, что от вас требуется, — это пойти купаться на реку, туда, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне». Маркиз де Карабас послушно исполнил все, что посоветовал ему кот, хоть он вовсе и не догадывался, для чего это нужно. В то время как он купался, королевская карета выехала на берег реки. Кот со всех ног бросился к ней и закричал что было мочи: «Сюда, сюда! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!»
Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал свою стражу выручать маркиза де Карабаса.
Адриенн Сегюр, Франция
Пока бедного маркиза вытаскивали из воды, кот успел рассказать королю, что у его господина во время купанья воры украли все до нитки. (А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.)
Король немедленно приказал своим придворным принести для маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба. Наряд оказался и впору, и к лицу, а так как маркиз и без того был хоть куда — красивый и статный, — то, приодевшись, он, конечно, стал еще лучше, и королевская дочка, поглядев на него, нашла, что он как раз в ее вкусе.
Когда же маркиз де Карабас бросил в ее сторону два-три взгляда, очень почтительных и в то же время нежных, она влюбилась в него без памяти. Отцу ее молодой маркиз тоже пришелся по сердцу. Король был с ним очень ласков и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке.
Кот был в восторге оттого, что все идет как по маслу, и весело побежал перед каретой. По пути он увидел крестьян, косивших на лугу сено.
Frederic Theodore Lix. Франция, сер. XIX века
— Эй, люди добрые, — крикнул он на бегу, — если вы не скажете королю, что этот луг принадлежит маркизу де Карабасу, вас всех изрубят на куски, словно начинку для пирога! Так и знайте!
Тут как раз подъехала королевская карета, и король спросил, выглянув из окна: «Чей это луг вы косите?»
— Маркиза де Карабаса! — в один голос отвечали косцы, потому что кот до смерти напугал их своими угрозами.
— Однако, маркиз, у вас тут славное именье! — сказал король.
— Да, государь, этот луг каждый год дает отличное сено, — скромно ответил маркиз.
А между тем кот бежал все вперед и вперед, пока не увидел по дороге жнецов, работающих в поле. «Эй, добрые люди, — крикнул он, — если вы не скажете королю, что все эти хлеба принадлежат маркизу де Карабасу, так и знайте: вас всех изрубят в куски, словно начинку для пирога!»
Через минуту к жнецам подъехал король и захотел узнать, чьи поля они жнут. «Поля маркиза де Карабаса, — ответили жнецы». И король опять порадовался за господина маркиза.
А кот все бежал и бежал впереди кареты и всем, кто попадался ему навстречу, приказывал говорить одно и то же: «Это дом маркиза де Карабаса», «это мельница маркиза де Карабаса», «это сад маркиза де Карабаса». Король не мог надивиться богатству молодого маркиза/ И вот, наконец, кот прибежал к воротам прекрасного замка. Тут жил один очень богатый великан-людоед. Никто на свете никогда не видел великана богаче этого. Все земли, по которым проехала королевская карета, были в его владении.
Кот у людоеда. Артур Рэкхем, Великобритания. 1933 г.
Кот заранее разузнал, что это был за великан, в чем его сила, и попросил допустить к хозяину. Он, дескать, не может и не хочет пройти мимо, не засвидетельствовав своего почтения. Людоед принял его со всей учтивостью, на какую способен людоед, и предложил отдохнуть. «Меня уверяли, — сказал кот, — что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, например, вы будто бы можете превратиться в льва или слона…»
«Могу! — рявкнул великан, — И, чтобы доказать это, сейчас же сделаюсь львом. Смотри!»
Кот до того испугался, увидев перед собой льва, что в одно мгновенье взобрался по водосточной трубе на крышу, хоть это было трудно и даже опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по черепице. Только когда великан опять принял свой прежний облик, кот спустился с крыши и признался хозяину, что едва не умер со страху.
Французская книжка 1880-х годов
— А еще меня уверяли, — сказал он, — но уж этому-то я никак не могу поверить, что вы будто бы умеете превращаться даже в самых мелких животных. Ну, например, сделаться крысой или мышкой. Должен сказать по правде, что считаю это совершенно невозможным.
— Ах вот как! Невозможным? — переспросил великан. — А ну-ка, погляди! – И в то же мгновенье великан превратился в мышь. Мышка проворно забегала по полу, но кот погнался за ней и разом проглотил.
Обложка книги 1896 года, Нью-Йорк
Тем временем король, проезжая мимо, заметил по пути прекрасный замок и пожелал войти туда. Кот услыхал, как гремят на подъемном мосту колеса королевской кареты и, выбежав навстречу, сказал королю: «Добро пожаловать в замок маркиза де Карабаса, ваше величество! Милости просим!»
— Как, господин маркиз?! — воскликнул король. — Этот замок тоже ваш? Нельзя себе представить ничего красивее, чем этот двор и постройки вокруг. Да это прямо дворец! Давайте же посмотрим, каков он внутри, если вы не возражаете. Маркиз подал руку прекрасной принцессе и повел ее вслед за королем, который, как полагается, шел впереди.Все втроем они вошли в большой зал, где был приготовлен великолепный ужин.
Скотт Густавсон, США. XX век
Как раз в этот день людоед пригласил к себе приятелей, но они не посмели явиться, узнав, что в замке гостит король.Король был очарован достоинствами господина де Карабаcf — почти так же, как его дочка, которая была от маркиза просо без ума.Кроме того, его величество не мог, конечно, не оценить прекрасных владений маркиза и, осушив пять-шесть кубков, сказал: «Если хотите стать моим зятем, господин маркиз, это зависит только от вас. А я — согласен».
Маркиз почтительным поклоном поблагодарил короля за честь, оказанную ему, и в тот же день женился на принцессе.
А кот стал знатным вельможей и с тех пор охотился на мышей только изредка — для собственного удовольствия.(Перевод Тамары Габбе)
Токухира Каваи, Япония. XX век
Все мы знаем «»Кота в сапогах» и другие сказки Перро с детства, и, казалось бы, ничего непонятного в них нет. Но почему же до сих пор психологи и культурологи различных школ спорят о том, что хотел сказать автор? Начнем с самого простого. Почему кот в сапогах? Не в башмаках-сабо? Не в туфлях?
Английский прерафаэлит Джон Эверетт Милле. Кот в сапогах. 1877 г.
Крестьяне, даже зажиточные, каким был мельник, сапог и туфель не носили. Это во-первых. Однако и для дворянина конца семнадцатого века такая обувь уже была анахронизмом, это во-вторых. То есть одним названием своей сказки Перро отсылает нас к тому, что это было «когда-то», давным-давно, в сказочном времени.
Тем не менее сапоги – несомненно, знак дворянского достоинства, вещь социально-значимая. Как кот получает их? Все мы помним старый отечественный мультфильм, в котором кот просто стаскивает сапоги с хозяина, но на самом деле у Перро юноша идет и заказывает коту сапоги.Таким образом, это не только сказка о ловком коте, но еще и о доверии, о том, что не надо пренебрегать никаким шансом, никакой возможностью изменить жизнь.
Французская кукла-марионетка
В новой жизни сын мельника получает и новое звучное имя – де Карабас, вернее, де Караба. Титул и имя «маркиз де Карабас» были подхвачены многими писателями мира. Так, например, в 1816 году французский поэт Пьер Жан Беранже использует этот титул в своем произведении, хоть и несколько измененный. Если у Перро скромный сын мельника благодаря ловкой задумке кота становиться маркизом, то у Беранже маркиз – такой вот французский повеса, любящий погулять и покутить. Однако, социальное происхождение своего маркиза французский поэт не меняет, и его де Карабас также является сыном мельника.
А в чем же мораль всем известной сказки? Историк культуры скажет, что она — типично просвещенческая. Не одежда, не титул делают человека богатым и успешным, а везение, удача и личные качества: в нашем случае — умение выбирать себе друзей и верить в судьбу. Ну а сапоги у кота, — это такой же антураж, как и туфельки у Золушки, которая, кстати, тоже нашла свое счастье, доверясь фее-крестной.
При этом интересно, что за историями с переодеваниями кроется еще и распространенный мотив самозванчества, только перевернутый. Самозванец надевает роскошную одежду, «всклепывает на себя имя», как писали в старину, но она, эта одежда, ему не к лицу и не по росту. А тут наоборот — платье проявляет «подлинность» притязаний героя — все на нем сидит хорошо, все ему к лицу.
Французская иллюстрация к изданию 1841 года
Однако вернемся к нашему коту. Исследователи юнгианской школы любят говорить о нем как о трикстере (от англ. trickster — обманщик, ловкач, озорной и плутоватый дублер главного героя). Психолог Бруно Беттельхейм отмечает, что сказки вроде «Кота в сапогах» нравятся маленьким детям: ведь они дают надежду, что даже самое кроткое существо может выжить и преуспеть в жизни. Дети часто чувствуют себя беспомощными по сравнению со взрослыми, а в сказках даже небольшим достижениям воздаются большие почести. Такая простая вещь, как дружба с животным, может привести к неожиданным результатам. Сказки позволяют детям увидеть, что их маленькие, но настоящие достижения действительно важны, хотя прямо сейчас может казаться наоборот.
Известный американский литературовед Джек Зайпс, автор книги «Сказка как миф, миф как сказка», пишет, что кот в сапогах является «миниатюрным воплощением образованного секретаря-буржуа, который служит своему хозяину с полной самоотдачей и усердием». У кота достаточно ума и манер, чтобы впечатлить короля, хитрости, чтобы победить людоеда, и ловкости, чтобы устроить свадьбу своего неимущего господина с принцессой. Но карьера кота ограничена карьерой вельможи, которому он служит — таковы реалии французского высшего общества XVII века, в котором вращался Шарль Перро.
Если посмотреть на мораль сказки глазами историка, мы можем увидеть, что у нашего кота в мире литературы есть родственник — почти брат-близнец. Это — Фигаро. Век Просвещения, начавшийся сказками Перро, закончится «Севильским цирюльником» и «Женитьбой Фигаро».
Кот в сапогах. Фрагмент памятника Шарлю Перро в саду Тюильри в Париже. 1910 год
Однако, наверное, не стоит ограничивать смысл сказки только историко-культурными интерпретациями. Если бы все в ней сводилось лишь к отражению роли формирующегося «третьего сословия», она не была бы так любима детьми и взрослыми. Незатейливая по форме, эта сказка уже не один век хранит в себе какую-то загадку, оставаясь притягательной для новых поколений своих читателей, слушателей и зрителей.
О том, как восприняли сказки Перро в России XVIII столетия просвещенные читатели, можно прочитать
в романе alise84 «Ученик архитектра Сантини»: http://alise84.livejournal.com/248261.html
и http://alise84.livejournal.com/279030.html
В 1768 году сказки Перро были впервые изданы на русском языке под названием «Сказки о волшебницах с нравоучениями». Сказки назывались в этом издании так: «Сказка о девочке с красненькой шапочкой», «Сказка о некотором человеке с синей бородой», «Сказка о батюшке котике в шпорах и сапогах», «Сказка о спящей в лесу красавице» и так далее. У сказки о батюшке-котике мораль такая:
Премило украшает детство
Довольно крупное наследство,
Сынку врученное отцом.
Но кто наследует умелость,
И обходительность, и смелость –
Вернее будет молодцом.
Коль мельников сынок с отменной быстротою,
Пленясь девицей не простою,
Смог сердце гордое ее завоевать, —
Понятно всем: богатством, красотою
И молодостью золотою
Любовь ответную легко наколдовать.
Николай Калмаков, Франция. 1926 год
Свой вариант сказки о коте в сапогах предложил Василий Андреевич Жуковский. В 1845 году он впервые переводит сказку Шарля Перро на русский язык. В этом же году Жуковский пишет собственный стихотворный вариант сказки, немного переделав ее на свой лад. Спустя год это стихотворное произведение было опубликовано в журнале «Современник».
Писатель практически не изменил сюжет сказки Шарля Перро, однако добавил коту больше лукавства и смекалки. Его вариант сказки по-своему оригинален, его герои более раскованы. Так, например, младший сын мельника не такой уж и тихоня, каким представлен у Перро. Он справедливо рассуждает, что судьба к нему не справедлива и что доставшийся ему кот не принесет никакого счастья и дохода. В отличие от сказки Перро, в варианте Жуковского хозяин кота не столь пассивен при получении наследства и пытается поразмыслить над своей дальнейшей судьбой. Писатель уделяет больше внимания главному герою сказки – коту, красочно и подробно описывая сцены охоты за мышами, кроликами и перепелками. Сказка становится реалистичней и насыщенней, а сам Кот — более обаятельным. Буквально все хотят заполучить его в друзья: многие важные чины, не говоря уж о прислуге, старались пожать ему лапу, а сам король обсуждал с этим пройдохой свои государственные и политические дела.
Виктор Таубер. 1950 год
Так же подробно и красочно описаны Жуковским сцена «утопления» маркиза де Карабаса и сцена визита кота во дворец людоеда. Кот, проявляя прекрасные навыки актерского мастерства, смог не только обаять короля и его свиту, но и запугать жнецов и косарей. Да не просто запугать, а добиться того, чтобы они, забыв про своего хозяина людоеда, отвечали королю, что все луга и поля принадлежат абсолютно незнакомому им маркизу Карабасу. Прекрасно провернув свои хитрые кошачьи уловки, кот, таким образом, добыл своему хозяину невесту, замок и счастливое будущее. Впрочем, он от всего этого сам и выиграл.
Виктор Таубер.1950 год
В 1867 году сказки Шарля Перро, в том числе и «Кота в сапогах», перевел Иван Сергеевич Тургенев, но самый популярный перевод сказки принадлежит Тамаре Григорьевне Габбе (1959). Всего же сказка о коте в сапогах переводилась на русский язык около 20 раз!
Имя «Карабас» упоминается у Корнея Ивановича Чуковского: «Он ударил в медный таз и вскричал «Кара-барас!». А в «Бармалее» (1925) имя «Карабас» упоминается в том месте, где злой разбойник Бармалей пугает своими страшными зубами и глазами маленьких детей и разводит огромный костер, собираясь пообедать.
В «Золотом ключике, или Приключениях Буратино» имя Карабас-Барабас носит злой директор кукольного театра.
Надежда Илларионова, XX век
Не обошел вниманием известную сказку и русский поэт Николай Гумилев. Вдохновленный французским сказочником, он в 1910 году написал стихотворение «Маркиз де Карабас», которое его современники назвали «идиллическим».
Маркиз де Карабас
С. Ауслендеру
Весенний лес певуч и светел,
Черны и радостны поля.
Сегодня я впервые встретил
За старой ригой журавля.
Смотрю на тающую глыбу,
На отблеск розовых зарниц,
А умный кот мой ловит рыбу
И в сеть заманивает птиц.
Он знает след хорька и зайца,
Лазейки сквозь камыш к реке,
И так вкусны сорочьи яйца,
Им испеченные в песке.
Когда же роща тьму прикличет,
Туман уронит капли рос
И задремлю я, он мурлычет,
Уткнув мне в руку влажный нос:
«Мне сладко вам служить. За вас
Я смело миру брошу вызов.
Ведь вы маркиз де Карабас,
Потомок самых древних рас,
Средь всех отлИченный маркизов.
И дичь в лесу, и сосны гор,
Богатых золотом и медью,
И нив желтеющих простор,
И рыба в глубине озер
Принадлежат вам по наследью.
Зачем же спите вы в норе,
Всегда причудливый ребенок,
Зачем не жить вам при дворе,
Не есть и пить на серебре
Средь попугаев и болонок?!»
Мой добрый кот, мой кот ученый
Печальный подавляет вздох
И лапкой белой и точеной,
Сердясь, вычесывает блох.
На утро снова я под ивой
(В ее корнях такой уют)
Рукой рассеянно-ленивой
Бросаю камни в дымный пруд.
Как тяжелы они, как метки,
Как по воде они скользят!
…И в каждой травке, в каждой ветке
Я мой встречаю маркизат.
Гумилев посвятил это стихотворение своему другу — поэту и литературному критику Сергею Ауслендеру. Мечтательный кот, созданный воображением Гумилева, и правда, больше похож на адресата этих стихов, чем на героев мультфильмов, о которых мы сейчас поговорим.
С момента первой публикации сказки три с лишним столетия назад множатся и множатся иллюстрации, театральные постановки, музыкальные произведения, а позднее – кино и мультипликационные фильмы, посвящённые коту в сапогах. Завоевывая сердца детей и взрослых, он бойко бегает в своих сапогах по всей планете, что ни год являясь в новом облике. Творческая биография кота в сапогах столь обширна, что мы поневоле ограничиваемся кратким и неполным обзором произведений, интерпретирующих бессмертную сказку Шарля Перро.
Афиша рождественской пантомимы «Кот в сапогах»,
Королевский театр Ковент-Гарден, Лондон. 1874 год
Первой известной пьесой по мотивам сказки стала комедия немецкого поэта-романтика и драматурга Людвига Тика. Она была написана в 1797 году, ровно через сто лет после того, как наш кот выпрыгнул из-под пера Шарля Перро. Проказник-кот вдохновил Тика на пьесу, полную насмешек над поэтикой и эстетикой классицизма.
Если говорить о России, то стоит вспомнить малоизвестную пьесу «Кот в сапогах» по мотивам сказки Перро и комедии Тика, которую в начале 20 столетия написал утонченный поэт серебряного века Михаил Кузмин, привнеся в сюжет иронию и легкость, свойственную итальянской комедии масок. Спектакль по этой пьесе «Сказка в стиле РЭП для детей и их родителей» вы можете увидеть в Москве, в театре Романа Виктюка.
В 1912 году композитор Цезарь Антонович Кюи написал по сказке Перро восхитительную детскую оперу.
Пьеса в стихах Давида Самойлова «Кот в сапогах» с музыкой Бориса Чайковского выпускалась на грампластинках фирмы «Мелодия» в 1972 и 1982 годах.
Современные красочные мультфильмы не смогли затмить первые мультипликационные похождения кота в сапогах в России. Выпущенный в 1938 году на студии «Союзмультфильм» 11-минутный музыкальный мультик Валентины и Зинаиды Блумберг великолепен! Посмотрите!
В 1968 году те же авторы сняли еще один мультфильм «Кот в сапогах», который с детства памятен многим из нас.
В 1958 году вышел фильм-сказка Александра Роу «Новые похождения кота в сапогах». Это оригинальная версия сказок Шарля Перро «Кот в сапогах» и Карло Гоцци «Любовь к трём апельсинам» Добрые сказочные персонажи вместе с обычными школьниками раскрывают коварный заговор придворных и спасают похищенную принцессу. В основе сценария — пьеса Сергея Михалкова «Смех и слёзы».
Гарри Бардин в 1995 году снял иронический мультфильм для взрослых о приключениях англоязычного кота в сапогах и деревенского парня Вани Карабасова. Кот в мешке прибывает в Россию как часть гуманитарной помощи из Америки и достаётся молодому пьянице и горе-патриоту Карабасову. Кот предлагает парню эмигрировать в США. Полёт на волшебном коте, который использует хвост как пропеллер, обрывается над Францией. Дальше действие развивается в точности, как в сказке Перро: с помощью ловкого кота Ваня чуть было не женится на принцессе, но, в отличие от сказочного «маркиза Карабаса», зазнавшийся юноша проявляет черную неблагодарность по отношению к коту, и тот возвращает его обратно в Россию… Может быть, это и к лучшему?)
Особенно повезло коту в сапогах в Японии. Студия Toei Animation выпустила аниме-трилогию «Кот в сапогах». Первый фильм (1969), художником которого был легендарный Хаяо Миядзаки, о котором мы подробно рассказывали в ЯПОНСКОМ КОТОКАЛЕНДАРЕ 2014, снят по мотивам сказки Шарля Перро и «Трёх Мушкетёров» Александра Дюма. Главный герой фильма, кот-мушкетёр Перро, был приговорён к казни за то, что упустил мышей, но он счастливо избежал гибели и пережил немало приключений. Во втором аниме (1972) рассказывается о приключениях кота в сапогах на Диком Западе, а в третьем фильме (1976), снятом по мотивам романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней», кот отправляется в кругосветное путешествие.
Идут годы, появляются новые технологии, и кот в сапогах с истинно кошачьей ловкостью приноравливается к прогрессу кинематографа. В 2011 году в США вышел анимационный компьютерный фильм студии DreamWorks «Кот в сапогах» в форматах Digital 3D и IMAX 3D.
И наконец, в начале 2015 года стартовал американский мультсериал «Приключения кота в сапогах», в котором кот защищает таинственный город Сан Лоренцо от бесчисленных негодяев.
Путешествуя по временам и странам, наш герой все дальше уходит от сюжета сказки Шарля Перро. Он превращается то в мушкетера, то в ковбоя, а то и в супермена. Но, наблюдая за его новыми приключениями, смеясь над его проделками и восхищаясь его превращениями, не будем забывать, с чего начиналась история: младший сын мельника получил в наследство кота…
Продолженiе будетъ!
Один мельник, умирая, не оставил своим трём сыновьям никакого другого наследства кроме мельницы, осла и кота. С разделом недолго возились и обошлись без помощи приказных, потому что они обобрали бы всё до нитки.
Старший брат взял себе мельницу.
Второй — осла.
А младшему дали кота.
Он был неутешен, что досталась ему такая дрянь.
— Братья, — говорил он, — согласясь между собою, могут честно зарабатывать себе кусок хлеба, а мне, несчастному, когда я съем своего кота и сошью из его шкуры рукавицы, придётся умирать с голоду.
Только вдруг Кот, который слышал эти речи, но не подавал и виду, что их слушал, и говорит спокойным серьёзным тоном:
— Не горюй, хозяин, а дай ты мне лучше мешок, да закажи мне пару сапогов, чтобы не больно было ходить по кустам, и увидишь, что ты не так обделён, как думаешь.
Хотя владелец Кота и не слишком полагался на его обещания, однако зная, какой он мастер разными хитрыми манерами ловить мышей (например, повесившись за ноги, или прикинувшись мёртвым в муке), зная его ловкость, подумал, что, может быть, Кот и в самом деле поможет ему в несчастье.
Когда Коту доставили то, чего он просил, он храбро надел сапоги, повесил мешок на шею, взял в передние лапки верёвочки, которыми мешок задёргивался и пошёл в лесок, где водилось много кроликов. В мешок он положил отрубей и травки. Растянувшись, как мёртвый, Кот ждал, чтобы какой-нибудь молодой кролик, ещё не искушённый в житейских проделках, сунулся в мешок покушать брошенных туда приманок.
Едва он улёгся, как уже мог праздновать победу: молоденький ветрогон кролик вскочил в мешок. Господин Кот сейчас задёрнул верёвочки, взял кролика и без милосердия убил.
Радуясь своей добыче, он пошёл к королю и попросил аудиенции.
Кота впустили в покои его величества. Войдя туда, он отвесил королю низкий поклон и сказал:
— Вот, государь, кролик. Господин маркиз Карабас (таким именем вздумалось Коту украсить своего хозяина) поручил мне поднести вам этого кролика от его чести в подарок.
— Скажи своему барину, — отвечал король, — что я благодарю его и очень доволен.
В другой раз Кот запрятался в пшеницу, опять таки со своим мешком, и когда туда зашли две куропатки, задёрнул верёвочки и взял обеих.
Потом он и их отнёс к королю, так же как кролика. Король благосклонно принял и куропаток и приказал дать Коту на чай.
Таким образом Кот два или три месяца сряду носил королю дичину от имени своего хозяина. Только раз слышит он, что король собирается прокатиться по берегу реки, с дочерью, самою хорошенькою принцессою в свете, и говорит Кот хозяину:
— Если хочешь послушаться моего совета, будешь счастлив навеки. Ступай купаться в таком-то месте, а об остальном не заботься.
Маркиз Карабас послушался Кота, хоть и не понимал, для чего это нужно.
Только купается он, а король едет мимо. Вдруг Кот как закричит:
— Помогите, помогите! Господин маркиз Карабас тонет!
Король высунул на крик голову из кареты и, узнав Кота, который столько раз приносил ему дичину, приказал своим гвардейцам скорее бежать на помощь господину маркизу Карабасу.
Пока бедного маркиза вытаскивали из реки, Кот подошёл к карете и доложил королю, что в то время, как его барин купался, мошенники унесли его платье, хоть он, Кот, и кричал караул изо всей силы. (А плут сам же спрятал платье под большой камень.)
Король сейчас приказал смотрителям своего гардероба принести господину маркизу Карабасу самый лучший костюм.
Потом король обласкал маркиза. Так как платье, которое ему принесли, выказывало его прекрасную фигуру (ибо он был хорош собою и строен), то королевской дочери он пришёлся очень по вкусу. И не успел маркиз Карабас бросить ей два-три почтительных взгляда да один немножко нежный, как она уже до сумасшествия в него влюбилась.
Король пригласил его сесть в карету и прокатиться вместе с ним.
Кот, радуясь, что намерение его начинает приходить в исполнение, побежал вперёд. Попались ему крестьяне, косившие луг. Кот и говорит им:
— Эй вы, косари! если вы да не скажете королю, что луг этот принадлежит господину маркизу Карабасу, смотрите у меня: всех вас в порошок истолку!
Король, действительно, спросил косарей, чей это луг?
— Господина маркиза Карабаса! — отвечали они в один голос. — (Угроза Кота их напугала).
— У вас хорошее состояние, — заметил король маркизу Карабасу.
— Да, государь, — отвечал маркиз, — этот луг даёт мне весьма порядочный доходец.
А Кот всё бежит впереди. Встречаются ему люди на жатве; он и говорит им:
— Эй вы, жнецы! если вы да не скажете, что все эти хлеба принадлежат господину маркизу Карабасу, — смотрите у меня: — всех вас в порошок истолку!
Король, проезжая через несколько времени, пожелал знать, чьи это видны хлеба?
— Господина маркиза Карабаса! — отвечали жнецы.
И король порадовался этому вместе с маркизом.
А Кот всё бежал впереди кареты и всем, кого только ни встречал, наказывал одно и то же. Король был изумлён громадностью состояния господина маркиза Карабаса.
Наконец Кот прибежал в прекрасный за́мок, принадлежавший Людоеду, который обладал нигде не виданными богатствами, ибо все земли, чрез которые ехал король, составляли угодья этого замка.
Кот, который имел осторожность предварительно навести справки о том, кто такой этот Людоед и какие за ним водятся таланты, попросил позволения представиться ему, говоря, что он не смел пройти мимо замка, не явившись к нему на поклон.
Людоед принял его так вежливо, как только Людоед может, и пригласил садиться.
— Сказывают, — вдруг брякнул ему Кот, — что вы имеете способность обращаться в разных зверей; что вы можете, например, перекинуться львом, или слоном?
— Это правда, — басом отвечал Людоед, — а чтобы показать тебе моё искусство, вот, смотри, я перекинусь львом.
Кот так испугался, видя перед собою льва, что сейчас забежал на крышу, — не без труда и не без опасности, по причине своих сапогов, ибо в сапогах весьма неудобно ходить по черепице.
Когда Людоед принял человеческий образ, Кот спустился с крыши и признался, что он был в большом страхе.
— Сказывают ещё, — заговорил опять Кот, — но уж этому я не верю, будто бы вы умеете обращаться в самых маленьких зверьков, можете, например, перекинуться крысою или мышью. Откровенно скажу вам, я считаю это несбыточною вещью.
Несбыточною! — заревел Людоед, — а вот увидишь.
И в ту же минуту он перекинулся мышью, которая забегала по полу.
Кот как только её увидел, так сейчас бросился на неё и съел.
Между тем король, заметив мимоездом прекрасный замок Людоеда, пожелал в него войти.
Кот услышал стук экипажей по подъёмному мосту, кинулся навстречу и говорит королю:
— Милости просим, ваше величество, в замок господина маркиза Карабаса.
— Как, господин маркиз! — вскричал король, — и замок этот принадлежит вам? Ничего не может быть красивее двора и строений, посмотрим комнаты, если позволите.
Маркиз подал молодой принцессе руку и последовал за королём, который шёл впереди. В большой зале их ожидала великолепная закуска, приготовленная Людоедом для своих приятелей, которые собирались навестить его в этот самый день, но не посмели войти, узнав, что в замке находится король.
Короля очаровали добрые качества господина маркиза Карабаса (подобно тому, как принцессу они свели с ума). Видя, каким маркиз обладает несметным богатством, король хватил пять-шесть стаканов вина, да вдруг и говорит:
— Не хотите ли, господин маркиз, быть моим зятем?
Маркиз с великими поклонами согласился на такую большую честь и в тот же самый день обвенчался на принцессе.
Кот зажил большим барином и уж больше не ловил мышей, разве иногда для развлечения.
Миры Ломаева населены самыми разными котами, но Кот в сапогах занимает среди них совершенно особое место Я бы сказала, что иллюстрации к этой сказке — одни из лучших, которые сделал художник. Мои личные фавориты — сардельки с глазками и оркестр из животных и чудищ, но вообще там столько подробностей, что можно рассматривать бесконечно
Заодно, раз уж тема о первоисточниках вызвала такой интерес, посмотрим, чем отличается оригинал «Кота в сапогах» от перевода (в книжке дан перевод Т. Габбе).
LE MAITRE CHAT
ou
LE CHAT BOTTÉ
Un meunier ne laissa pour tous biens, à trois enfants qu’il avait, que son moulin, son âne et son chat. Les partages furent bientôt faits; ni le notaire, ni le procureur n’y furent point appelés. Ils auraient eu bientôt mangé tout le pauvre patrimoine. L’aîné eut le moulin, le second eut l’âne, et le plus jeune n’eut que le chat.
Ce dernier ne pouvait se consoler d’avoir un si pauvre lot : « Mes frères, disait-il, pourront gagner leur vie honnêtement en se mettant ensemble; pour moi, lorsque j’aurai mangé mon chat, et que je me
serai fait un manchon de sa peau, il faudra que je meure de faim. »
КОТ В САПОГАХ
Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла и кота.
Братья поделили между собой отцовское добро без нотариуса и судьи, которые бы живо проглотили всё их небогатое наследство. Старшему досталась мельница. Среднему осёл. Ну а уж младшему пришлось взять себе кота.
Бедняга долго не мог утешиться, получив такую жалкую долю наследства.
— Братья, — говорил он, – могут честно зарабатывать себе на хлеб, если только будут держаться вместе. А что станется со мною после того, как я съем своего кота и сделаю из его шкурки муфту? Прямо хоть помирай с голоду.
Как мы видим, название сказки состоит из двух частей — MAITRE CHAT, вероятно, по аналогии с героями басен Лафонтена, в частности, Вороном и Лисом (Maître Corbeau и Maître Renard). В русском языке эта аналогия полностью пропала, так как Ворон и Лис сменили пол и превратились в Ворону и Лисицу И осталось короткое и эффектное заглавие «Кот в сапогах».
Что касается текста, то тут перевод корректный и бережный по отношению к оригиналу, все замечательно.
Le Chat, qui entendit ce discours, mais qui n’en fit pas semblant, lui dit d’un air posé et sérieux : « Ne vous affligez point, mon maître; vous n’avez qu’à me donner un sac, et me faire faire une paire de bottes, pour aller dans les broussailles, et vous verrez que vous n’êtes pas si mal partagé que vous croyez. » Quoique le maître du Chat ne fît pas grand fonds là-dessus, il lui avait vu faire tant de tours de souplesse, pour prendre des rats et des souris, comme quand il se pendait par les pieds
ou qu’il se cachait dans la farine pour faire le mort, qu’il ne désespéra pas d’en être secouru dans sa misère.
Lorsque le chat eut ce qu’il avait demandé, il se botta bravement; et mettant son sac à son cou, il en prit les cordons avec ses deux pattes de devant, et s’en alla dans une garenne où il y avait grand
nombre de lapins. Il mit du son et des lacerons dans son sac, et, s’étendant comme s’il eût été mort, il attendit que quelque jeune lapin, peu instruit encore des ruses de ce monde, vînt se fourrer dans
son sac, pour manger ce qu’il y avait mis.
A peine fut-il couché, qu’il eut contentement; un jeune étourdi de lapin entra dans son sac, et le maître Chat, tirant aussitôt les cordons, le prit et le tua sans miséricorde.
Tout glorieux de sa proie, il s’en alla chez le roi, et demanda à lui parler. On le fit monter à l’appartement de Sa Majesté, où, étant entré, il fit une grande révérence au roi, et lui dit : «Voilà, sire, un lapin de garenne que M. le marquis de Carabas (c’était le nom qu’il lui prit en gré de donner à son maître) m’a chargé de vous présenter de sa part. — Dis à ton maître, répondit le roi, que je le remercie, et qu’il me fait plaisir. »
Кот слышал эти слова, но и виду не подал, а сказал спокойно и рассудительно:
– Не печальтесь, хозяин. Дайте-ка мне мешок да закажите пару сапог, чтобы было легче бродить по кустарникам, и вы сами увидите, что вас не так уж обидели, как это вам сейчас кажется.
Хозяин кота и сам не знал, верить этому или нет, но он хорошо помнил, на какие хитрости пускался кот, когда охотился на крыс и мышей, как ловко он прикидывался мёртвым, то повиснув на задних лапах, то зарывшись чуть ли не с головой в муку. Кто его знает, а вдруг и в самом деле он чем-нибудь поможет в беде!
Едва только кот получил всё, что ему было надобно, он живо обулся, молодецки притопнул, перекинул через плечо мешок и, придерживая его за шнурки передними лапами, зашагал в заповедный лес, где водилось множество кроликов. А в мешке у него были отруби и заячья капуста.
Растянувшись на траве и притворившись мёртвым, он стал поджидать, когда какой-нибудь неопытный кролик, ещё не успевший испытать на собственной шкуре, как зол и коварен свет, заберётся в мешок, чтобы полакомиться припасённым для него угощением.
Долго ждать ему не пришлось: какой-то молоденький доверчивый простачок кролик сразу же прыгнул к нему в мешок.
Недолго думая, дядюшка-кот затянул шнурки и покончил с кроликом безо всякого милосердия.
После этого, гордый своей добычей, он отправился прямо во дворец и попросил приёма у короля. Его ввели в королевские покои. Он отвесил его величеству почтительный поклон и сказал:
– Государь, вот кролик из лесов маркиза де Карабаса (такое имя выдумал он для своего хозяина). Мой господин приказал мне преподнести вам этот скромный подарок.
– Поблагодари своего господина, – ответил король, – и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие.
И тут все замечательно, ну, можно придраться при желании к «молодецки притопнул», которого нет у автора но эта деталь вполне в духе Кота
Une autre fois, il alla se cacher dans un blé, tenant toujours son sac ouvert, et lorsque deux perdrix y furent entrées, il tira les cordons, et les prit toutes deux. Il alla ensuite les présenter au roi, comme il avait fait du lapin de garenne. Le roi reçut encore avec plaisir les deux perdrix, et lui fit donner pour boire.
Le Chat continua ainsi, pendant deux ou trois mois, de porter de temps en temps, au roi, du gibier de la chasse de son maître. Un jour qu’il sut que le roi devait aller à la promenade, sur le bord de la
rivière, avec sa fille, la plus belle princesse du monde, il dit à son maître : « Si vous voulez suivre mon conseil, votre fortune est faite : vous n’avez qu’à vous baigner dans la rivière, à l’endroit que je vous montrerai, et ensuite me laisser faire. »
Le marquis de Carabas fit ce que son chat lui conseillait, sans savoir à quoi cela serait bon. Dans le temps qu’il se baignait, le roi vint à passer, et le Chat se mit à crier de toute sa force : « Au
secours! au secours! voilà M. le marquis de Carabas qui se noie! » A ce cri, le roi mit la tête à la portière, et, reconnaissant le Chat qui lui avait apporté tant de fois du gibier, il ordonna à ses gardes qu’on allât vite au secours de M. le marquis de Carabas.
Несколько дней спустя кот пошёл на поле и там, спрятавшись среди колосьев, опять открыл свой мешок.
На этот раз к нему в ловушку попались две куропатки. Он живо затянул шнурки и понёс обеих королю.
Король охотно принял и этот подарок и приказал дать коту на чай.
Так прошло два или три месяца. Кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином, маркизом де Карабасом.
И вот как-то раз узнал кот, что король вместе со своей дочкой, самой прекрасной принцессой на свете, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.
— Согласны вы послушаться моего совета? – спросил он своего хозяина. – В таком случае счастье у нас в руках. Всё, что от вас требуется, это пойти купаться на реку, туда, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне.
Маркиз де Карабас послушно исполнил все, что посоветовал ему кот, хоть он вовсе и не догадывался, для чего это нужно. В то время как он купался, королевская карета выехала на берег реки.
Кот со всех ног бросился и закричал, что было мочи:
– Сюда, сюда! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал свою стражу выручать маркиза де Карабаса.
Ну что тут можно сказать? Габбе просто прекрасная переводчица
Pendant qu’on retirait le pauvre marquis de la rivière, le Chat, s’approchant du carrosse, dit au roi que dans le temps que son maître se baignait, il était venu des voleurs qui avaient emporté ses habits, quoiqu’il eût crié au voleur! de toute sa force ; le drôle les avait cachés sous une grosse pierre. Le roi ordonna aussitôt aux officiers de sa garde-robe d’aller quérir un de ses plus beaux habits, pour M. le marquis de Carabas. Le roi lui fit mille caresses; et, comme les beaux habits
qu’on venait de lui donner relevaient sa bonne mine (car il était beau et bien fait de sa personne), la fille du roi le trouva fort à son gré, et le marquis de Carabas ne lui eut pas plutôt jeté deux ou trois regards fort respectueux et un peu tendres, qu’elle en devint amoureuse à la folie.
Le roi voulut qu’il montât dans son carrosse et qu’il fût de la promenade. Le Chat, ravi de voir que son dessein commençait à réussir, prit les devants; et ayant rencontré des paysans qui fauchaient un pré, il leur dit : « Bonnes gens qui fauchez, si vous ne dites au roi que le pré que vous fauchez appartient à M. le marquis de Carabas, vous serez tous hachés menu comme chair à pâté. »
Пока бедного маркиза вытаскивали из воды, кот успел рассказать королю, что у господина во время купания воры украли всё до нитки. (А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.)
Король немедленно приказал своим придворным принести для маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба.
Наряд оказался и в пору, и к лицу, а так как маркиз и без того был малый хоть куда – красивый и статный, то, приодевшись, он, конечно, стал ещё лучше, и королевская дочка, поглядев на него, нашла, что он как раз в её вкусе.
Когда же маркиз де Карабас бросил в её сторону два-три взгляда, очень почтительных и в то же время нежных, она влюбилась в него без памяти.
Отцу её молодой маркиз тоже пришёлся по сердцу. Король был с ним очень ласков и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке.
Кот был в восторге оттого, что все идёт как по маслу, и весело побежал перед каретой.
По пути он увидел крестьян, косивших на лугу сено.
— Эй, люди добрые, – крикнул он на бегу, – если вы не скажете королю, что этот луг принадлежит маркизу де Карабасу, вас всех изрубят в куски, словно начинку для пирога! Так и знайте!
А вот тут начинаются мелкие разночтения Воры украли одежду, несмотря на то, что хозяин кричал во всю мочь: «Держи вора!». А «Король сказал маркизу тысячу любезностей» переместилось в другой абзац. И говорит (кричит) кот не «на бегу», а просто говорит.
Le roi ne manqua pas à demander aux faucheurs à qui était ce pré qu’ils fauchaient : « C’est à M. le marquis de Carabas, » dirent-ils tous ensemble; car la menace du Chat leur avait fait peur. « Vous avez là un bel héritage, dit le roi au marquis de Carabas. — Vous voyez, sire, répondit le marquis; c’est un pré qui ne manque point de rapporter abondamment toutes les années. »
Le maître Chat, qui allait toujours devant, rencontra des moissonneurs, et leur dit : « Bonnes gens qui moissonnez, si vous ne dites que tous ces blés appartiennent à M. le marquis de Carabas, vous serez tous hachés menu comme chair à pâté. » Le roi, qui passa un moment après, voulut savoir à qui appartenaient tous les blés qu’il voyait. « C’est à M. le marquis de Carabas, » répondirent les moissonneurs; et le roi s’en réjouit encore avec le marquis. Le Chat, qui allait devant le carrosse, disait toujours la même chose à tous ceux qu’il rencontrait, et le roi était étonné des grands biens du marquis de Carabas.
Тут как раз подъехала королевская карета, и король спросил, выглянув из окна:
– Чей это луг вы косите?
– Маркиза де Карабаса! – в один голос отвечали косцы, потому что кот до смерти напугал их своими угрозами.
– Однако, маркиз, у вас тут славное имение! – сказал король.
– Да, государь, этот луг каждый год даёт отличное сено, – скромно ответил маркиз.
Между тем дядюшка-кот бежал всё вперёд и вперёд, пока не увидел по дороге жнецов, работающих на поле.
– Эй, люди добрые, – крикнул он, – если вы не скажете королю, что все эти хлеба принадлежат маркизу де Карабасу, так и знайте: всех вас изрубят в куски, словно начинку для пирога!
Через минуту к жнецам подъехал король и захотел узнать, чьи поля они жнут.
– Поля маркиза де Карабаса, – ответили жнецы. И король опять порадовался за господина маркиза. А кот всё бежал вперёд и всем, кто попадался ему навстречу, приказывал говорить одно и то же: “Это дом маркиза де Карабаса”, “это мельница маркиза де Карабаса”, “это сад маркиза де Карабаса”. Король не мог надивиться богатству молодого маркиза.
Все четко и замечательно
Le maître Chat arriva enfin dans un beau château, dont le maître était un ogre, le plus riche qu’on ait jamais vu; car toutes les terres par où le roi avait passé étaient de la dépendance de ce château. Le Chat eut soin de s’informer qui était cet ogre, et ce qu’il savait faire, et demanda à lui parler, disant qu’il n’avait pas voulu passer si près de son château, sans avoir l’honneur de lui faire la révérence.
L’ogre le reçut aussi civilement que le peut un ogre, et le fit reposer. « On m’a assuré, dit le Chat, que vous aviez le don de vous changer en toutes sortes d’animaux; que vous pouviez, par exemple,
vous transformer en lion, en éléphant. — Cela est vrai, répondit l’ogre brusquement, et pour vous le montrer, vous m’allez voir devenir lion. » Le Chat fut si effrayé de voir un lion devant lui, qu’il gagna aussitôt les gouttières, non sans peine et sans péril, à cause de ses bottes, qui ne valaient rien pour marcher sur les tuiles.
Quelque temps après, le Chat, ayant vu que l’ogre avait quitté sa première forme, descendit, et avoua qu’il avait eu bien peur. « On m’a assuré encore, dit le Chat, mais je ne saurais le croire, que vous
aviez aussi le pouvoir de prendre la forme des plus petits animaux, par exemple de vous changer en un rat, en une souris : je vous avoue que je tiens cela tout à fait impossible. — Impossible? reprit
l’ogre; vous allez voir; » et en même temps il se changea en une souris, qui se mit à courir sur le plancher. Le chat ne l’eut pas plutôt aperçue, qu’il se jeta dessus, et la mangea.
И вот, наконец, кот прибежал к воротам прекрасного замка. Тут жил один очень богатый великан-людоед. Никто на свете никогда не видел великана богаче этого. Все земли, по которым проехала королевская карета, были в его владении.
Кот заранее разузнал, что это был за великан, в чем его сила, и попросил допустить его к хозяину. Он, дескать, не может и не хочет пройти мимо, не засвидетельствовав своего почтения.
Людоед принял его со всей учтивостью, на какую способен людоед, и предложил отдохнуть.
– Меня уверяли, – сказал кот, – что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, например, вы будто бы можете превратиться во льва или слона…
– Могу! – рявкнул великан. – И чтобы доказать это, сейчас же сделаюсь львом! Смотри!
Кот до того испугался, увидев перед собой льва, что в одно мгновение взобрался по водосточной трубе на крышу, хотя это было трудно и даже опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по черепице.
Только когда великан опять принял свой прежний облик, кот спустился с крыши и признался хозяину, что едва не умер со страху.
А ещё меня уверяли, – сказал он, – но уж этому-то я никак не могу поверить, что вы будто бы умеете превращаться даже в самых мелких животных. Ну, например, сделаться крысой или даже мышкой. Должен сказать по правде, что считаю это совершенно невозможным.
– Ах, вот как! Невозможным? – переспросил великан. – А ну-ка, погляди!
И в то же мгновение превратился в мышь. Мышка проворно забегала по полу, но кот погнался за ней и разом проглотил.
В принципе, можно уточнить, что «едва кот завидел мышь, как набросился на нее и съел», но это если уж хочется стопроцентной точности
Cependant le roi, qui vit en passant le beau château de l’ogre, voulut entrer dedans. Le Chat, qui entendit le bruit du carrosse qui passait sur le pont-levis, courut au-devant, et dit au roi : « Votre
Majesté soit la bienvenue dans ce château de M. le marquis de Carabas. — Comment, monsieur le marquis, s’écria le roi, ce château est encore à vous? il ne se peut rien de plus beau que cette cour et que tous ces bâtiments qui l’environnent; voyons les dedans, s’il vous plaît. »
Le marquis donna la main à la jeune princesse; et, suivant le roi qui montait le premier, ils entrèrent dans une grande salle, où ils trouvèrent une magnifique collation, que l’ogre avait fait préparer pour ses amis, qui le devaient venir voir ce même jour-là, mais qui n’avaient pas osé entrer, sachant que le roi y était. Le roi, charmé des bonnes qualités de M. le marquis de Carabas, de même que sa fille, qui en était folle, et voyant les grands biens qu’il possédait, lui dit, après avoir bu cinq ou six coups : « Il ne tiendra qu’à vous, monsieur le marquis, que vous ne soyez mon gendre. » Le marquis, faisant de grandes révérences, accepta l’honneur que lui faisait le roi; et, dès le même jour, il épousa la princesse. Le Chat devint grand seigneur, et ne courut plus après les souris que pour se divertir.
Тем временем король, проезжая мимо, заметил по пути прекрасный замок и пожелал войти туда.
Кот услыхал, как гремят на подъёмном мосту колёса королевской кареты, и, выбежав навстречу, сказал королю:
– Добро пожаловать в замок маркиза де Карабаса, ваше величество! Милости просим!
– Как, господин маркиз?! – воскликнул король. – Этот замок тоже ваш? Нельзя себе представить ничего красивее, чем этот двор и постройки вокруг. Да это прямо дворец! Давайте же посмотрим, каков он внутри, если вы не возражаете.
Маркиз подал руку прекрасной принцессе и повёл её вслед за королём, который, как полагается, шёл впереди.
Все втроём они вошли в большой зал, где был приготовлен великолепный ужин.
Как раз в этот день людоед пригласил к себе приятелей, но они не посмели явиться, узнав, что в замке гостит король.
Король был очарован достоинствами господина маркиза де Карабаса почти так же, как его дочка, которая была от маркиза просто без ума.
Кроме того, его величество не мог, конечно, не оценить прекрасных владений маркиза и, осушив пять-шесть кубков, сказал:
– Если хотите стать моим зятем, господин маркиз, это зависит только от вас. А я согласен.
Маркиз почтительным поклоном поблагодарил короля за честь, оказанную ему, и в тот же день женился на принцессе.
А кот стал знатным вельможей и с тех пор охотился на мышей только изредка – для собственного удовольствия.
В оригинале «поклоны» маркиза идут во множественном числе, чтобы подчеркнуть честь, оказанную ему королем, но, в общем, это нюанс на усмотрение переводчика.
В оригинале сказку сопровождают аж два поучения:
MORALITE.
Quelque grand que soit l’avantage
De jouir d’un riche héritage
Venant à nous de père en fils,
Aux jeunes gens, pour l’ordinaire,
L’industrie et le savoir-faire
Valent mieux que des biens acquis.
AUTRE MORALITÉ.
Si le fils d’un meunier, avec tant de vitesse,
Gagne le coeur d’une princesse,
Et s’en fait regarder avec des yeux mourants,
C’est que l’habit, la mine et la jeunesse,
Pour inspirer de la tendresse,
Ne sont pas des moyens toujours indifférents.
Если коротко, то в первом говорится, что богатое наследство, конечно, хорошее преимущество, но молодым людям ловкость и сметливость иногда важнее А во втором поучении утверждается, что если сын мельника с такой быстротой завоевал сердце принцессы, то потому, что одежда, внешность и юность в любви далеко не последние
Время чтения: 9 мин.
Один мельник, умирая, оставил трем своим сыновьям мельницу, осла да кота. Братья наследство сами поделили, в суд не пошли: жадные судьи последнее отберут. Старший получил мельницу, средний — осла, а самый младший — кота. Долго не мог утешиться младший брат: жалкое наследство ему досталось.
— Хорошо братьям, — говорил он. — Заживут они вместе, будут честно на хлеб зарабатывать. А я? Ну, съем кота, ну, сошью рукавицы из его шкурки. А дальше что? С голоду помирать?
Кот эти слова услышал, но виду не подал, а сказал:
— Хватит горевать. Дайте мне мешок, да закажите пару сапог, чтобы легче было ходить по лесам и полям, и вы увидите, что не так уж вас обидели, как вам сейчас кажется.
Хозяин сделал все, как велел кот. И едва кот получил все необходимое, как быстро обулся, перекинул через плечо мешок и отправился в ближайший заповедный лес.
Из мешка, в котором находились отруби и заячья капуста, кот устроил хитрую западню, а сам, растянувшись на траве и притворившись мертвым, стал поджидать добычу. Долго ждать ему не пришлось: какой-то глупый молодой кролик сразу же прыгнул в мешок. Кот, недолго думая, затянул мешок и отправился в королевский дворец. Когда кота ввели в королевские покои, он отвесил королю почтительный поклон и сказал:
— Ваше величество, вот кролик из лесов маркиза де Карабаса (такое имя выдумал он для своего хозяина). Мой господин велел мне преподнести вам этот скромный подарок.
— Поблагодари своего господина, — ответил король, — и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие.
Через несколько дней кот отправился на поле и снова расставил свою ловушку. На этот раз ему попались две жирные куропатки. Он проворно затянул шнурки на мешке и понес их королю. Король с радостью принял и этот подарок и даже приказал наградить кота. С тех пор так и повелось: кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином. И вот как-то раз кот узнал, что король вместе со своей дочкой, прекрасной принцессой, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки. Кот сразу же побежал к своему хозяину.
— Хозяин, если вы послушаетесь моего совета, — сказал кот, — то считайте, что счастье у вас уже в руках. Все, что от вас требуется, — это пойти купаться на реку, в то место, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне. Хозяин послушно исполнил все, что посоветовал кот, хоть он совсем и не понимал, для чего все это нужно.
Как раз, когда он купался, королевская карета выехала на берег реки. Кот со всех ног кинулся к карете и закричал:
— Сюда! Скорее! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
Король, услышав эти крики, приоткрыл дверцу кареты. Он сразу же узнал кота, который так часто приносил ему подарки, и сейчас же послал своих слуг выручать маркиза де Карабаса. В то время, как бедного маркиза вытаскивали из реки, кот рассказал королю, что во время купания у его господина воры украли всю одежду. (На самом же деле хитрец припрятал бедное платье хозяина под большим камнем).
Король немедленно приказал принести для маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба. Все вышло как нельзя лучше. Король отнесся к сыну мельника очень ласково и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке. Да и королевской дочери юноша приглянулся. Уж очень королевское платье было ему к лицу. Кот, радуясь, что все идет, как он задумал, весело побежал перед каретой. По дороге он увидел крестьян, косивших на лугу траву.
— Кому принадлежит этот луг?
— Страшному людоеду, который живет в замке, — ответили косари.
— Сейчас сюда приедет король, — крикнул кот, — и если вы не скажете, что этот луг принадлежит маркизу де Карабасу, вас всех изрубят на мелкие кусочки!
Тут как раз подъехала королевская карета и король, выглянув из окна, спросил, кому принадлежит этот луг.
— Маркизу де Карабасу! — ответили в один голос косари, испуганные угрозами кота. Сын мельника не поверил своим ушам, зато король остался доволен и сказал:
— Дорогой маркиз! У вас замечательный луг!
А между тем кот бежал все дальше и дальше, пока не увидел жнецов, работающих в поле.
— Кому принадлежит это поле? — спросил их кот.
— Страшному людоеду, — ответили они.
— Сейчас сюда приедет король, — опять крикнул кот, — и если вы не скажете, что это поле принадлежит маркизу де Карабасу, вас изрубят на мелкие кусочки!
Через минуту к жнецам подъехал король и спросил, чьи это поля они жнут.
— Поля маркиза де Карабаса, — был ответ.
Король от удовольствия захлопал в ладоши и сказал:
— Дорогой маркиз! У вас замечательные поля!
А кот все бежал и бежал впереди кареты, и всем, кто попадался навстречу, велел говорить одно и то же: «Это дом маркиза де Карабаса, это мельница маркиза де Карабаса, это сад маркиза де Карабаса…»
И вот, наконец, кот прибежал к воротам прекрасного замка, где жил очень богатый и страшный людоед, тот самый, которому принадлежали все земли, по которым проехала королевская карета.
Кот заранее разузнал все об этом великане. Его сила была в том, что он мог превращаться в различных зверей — слона, льва, мышь…
Кот подошел к замку и попросил допустить его к хозяину.
Людоед принял кота со всей учтивостью, на какую был только способен: ведь он никогда не видел, чтобы кот разгуливал в сапогах, да еще и говорил человеческим голосом.
— Мне говорили, — промурлыкал кот, — что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, скажем, в льва или слона…
— Могу! — засмеялся людоед. — И, чтобы доказать тебе это, сейчас же обернусь львом. Смотри же!
Кот так испугался, увидев перед собой льва, что в мгновение ока взобрался на крышу прямо по водосточной трубе. Это было не только трудно, но даже и опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по гладкой черепице. Лишь когда великан вновь принял свое прежнее обличие, кот спустился с крыши и признался людоеду, что едва не умер от страха.
— А еще меня уверяли, — сказал кот, — но этому-то я уж никак не поверю, что будто бы вы можете превратиться даже в самых маленьких животных. Например, обернуться крысой или мышкой. Должен признаться, что считаю это совершенно невозможным.
— Ах, вот как! Считаешь невозможным? — заревел великан. — Так смотри же!
В то же мгновение великан превратился в очень маленькую мышку. Мышка проворно побежала по полу. И тут кот, на то ведь он и кот, кинулся на мышку, поймал ее и съел. Так и не стало страшного людоеда.
Тем временем король проезжал мимо прекрасного замка и пожелал посетить его.
Кот услышал, как на подъездном мосту стучат колеса кареты, и выбежал навстречу королю.
— Милости просим пожаловать в замок маркиза де Карабаса, ваше величество! — сказал кот.
— Неужели и этот замок тоже ваш, господин маркиз! — воскликнул король. — Трудно представить себе что-нибудь более красивое. Это настоящий дворец! А внутри он наверное еще лучше, и если вы не возражаете, мы сейчас же пойдем и осмотрим его.
— Король пошел впереди, а маркиз подал руку прекрасной принцессе.
— Все втроем они вошли в великолепную залу, где был уже приготовлен отменный ужин. (В тот день людоед ждал в гости приятелей, но они не посмели явиться, узнав, что в замке король.)
Король был так очарован достоинствами и богатством маркиза де Карабаса, что, осушив несколько кубков, сказал:
— Вот что, господин маркиз. Только от вас зависит, женитесь вы на моей дочери или нет.
Маркиз обрадовался этим словам еще больше, чем неожиданному богатству, поблагодарил короля за великую честь и, конечно же, согласился жениться на прекраснейшей в мире принцессе.
Свадьбу отпраздновали в тот же день.
После этого кот в сапогах сделался очень важным господином и ловит мышей только для забавы.
-
Небольшие технические трудности. В ближайшее время мы появимся в сети и сайт станет чуточку лучше
Кот в сапогах, Шарль Пьеро, искусство и Россия. Что общего?
Кота в сапогах никому представлять не нужно. Всем, и старым, а особенно малым, хорошо известен этот сказочный представитель кошачьего племени, обладающий замечательными качествами, такими, как хитрость, изворотливость, деловая хватка. Конечно эти качества ценны именно тем, что используются на благо своего любимого хозяина. Ведь кот предан ему и служит, добывая титул, уважение короля, замок, богатство и любовь прекрасной принцессы. Адриенн Сегюр (Франция) Кот в сапогах
О похождениях нашего героя мы всё знаем из сказки «Кот в сапогах» (фр. Le Maître chat ou le chat botté) французского писателя Шарля Перро. Это одна из самых известных и любимых во всем мире сказок на протяжении уже не одного столетия. По-видимому, рассказывая о Коте в сапогах, нужно начать с создателя сказки Шарля Перро (1628 – 1703).
Давным-давно жили-были пятеро братьев Перро. Жан-адвокат, Пьер-сборщик налогов, Клод — врач и любитель архитектуры, Николя -ученый богослов и математик. А самый младший из братьев — Шарль — достиг самых больших высот: стал генеральным секретарем в интендантстве королевских построек, членом Французской академии, физиком, анатомом, языковедом…
И вдруг 69-летний секретарь академии надписей и изящной словесности, автор четырёхтомного труда «Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук» выпускает книгу «Рассказы, или Сказки былых времён» ( Histoires ou contes du temps passé), опубликованную в Париже в январе 1697 года, но под именем Пьера де Арманкура — так звали девятнадцатилетнего сына автора сказок. Почему писатель скрыл свое имя? Есть множество догадок на этот счет.
Сборник, который вскоре был переиздан под названием «Сказки Матушки Гусыни» (Les Contes de ma mère l’Oye), имел оглушительный успех и породил среди французской аристократии моду на сказки. Целые сборники сказок опубликовали мадам д’Онуа, племянница Шарля Перро мадам Леритье и другие аристократические дамы. Правда авторство самого Шарля Перро смогли доказать только после его смерти, поскольку сохранились свидетельство от самого Пьера де Арманкура , что он лишь записывал народные сказки для отца.
Таким образом, именно Шарль Перро ввел народную сказку в систему жанров «высокой» литературы. Академические труды Перро известны разве что немногим специалистам, но благодаря сказкам, которых солидный учёный муж в свое время стеснялся, его имя знает сегодня каждый. Кот в сапогах и Людоед. Иллюстрация Гюстава Доре
Замок людоеда Иллюстрация Гюстава Доре.
Кстати о Замке людоеда, где хозяином в результате махинаций кота стал Маркиз де Карабас. Так вот, этот маркиз в отличии от других персонажей сказки вполне реален, и замок тоже вполне себе существующий и сохранившийся до наших дней.
Это Замок Уарон / chateau d’Oiron, который строился с XVI века для династии Гуфье (Gouffier).
Замок Уарон (Сhateau d’Oiron ) относится к знаменитым “Замкам Луары». Он расположен в живописной долине Монконтур, в коммуне Уарон департамента Дё – Севр (Западная Франция), район Пуату, и сейчас он находится в собственности государства.
История замка и его владельцев начинается с XV века (во время Столетней войны 1337-1453 гг.), когда французский король Карл VII в 1449 г. пожаловал владение и лес Уарон своему камергеру Гийому Гуффье (умер в 1495 г.), назначенному губернатором (или наместником) Тюрени.
Он построил очень красивый замок, а его потомки лишь обновляли и улучшали Уарон.
Старший сын Гийома, Артю Гуффье де Буасси ( скончался в 1519 г.) – ученый книгочей, философ и алхимик, с 1503 г. был воспитателем Франциска Ангулемского, в 1515 г. взошедшего на престол под именем Франциска I. Король весьма благоволил к своему воспитателю – тот стал губернатором провинции Дофине, Великим магистром Франции, пэром Франции, графом д’Этамп и де Караваз. Жан Клуэ. Портрет Великого оруженосца Франции Клода Гуфье де Буасси.
Его внук, Клод Гуффье, великий оруженосец Генриха II, получивший прозвище Великого господина, титул маркиза де Буази, графа де Молеврие, герцога де Роанез и графа де Караваз, — сказочно богат. Он придает Уарону великолепный внешний вид, сохранившийся до наших дней.
***
Большая галерея, украшенная огромными фресками в стиле школы Фонтенбло.
***
Обстановка замка настолько богата, настолько роскошны расшитые золотом гобелены, что имя Клода Гуфье не только в своей округе, но и за Луарой становится синонимом слова «богач».
***
***
Не удивительно, что девиз избранный Гуфье как нельзя более подходил к самодостаточности замка: «HIC TERMINUS HAERET» — здесь конец всего…
***
Клод Гуфье (граф де Караваз обладает таким же количеством золота, как и земли, а эхо о его неслыханном богатстве отражается даже в знаменитых «Сказках» Шарля Перро: Кот в Сапогах будет служить маркизу де Карабасу.(Граф де Караваз 12 января 1628 – 16 мая 1703 гг.) «Кот в сапогах» — до 1695 г.). Иллюстрация к первому изданию сказок Шарля Перро. 1697 год.
А след славного рода Гуффье в итоге приводит…в Россию!!!! Так, в 1771 г. последний из рода Гуффье выдал свою дочь Аделаиду Мари Луизу д,Эйи де Гуффье (1752 – 1816 гг.) за молодого дипломата графа Мари-Габриэля –Флорана- Огюста де ШуазЁля –БопрЁ (1752 – 1817 гг. ). Позднее тот изменил свою фамилию на ШуазЁль-Гуффье и в 1791 г. уехал в Российскую Империю. Здесь его стали называть Гавриилом Августовичем. Его внук полковник Лейб-гвардии Гусарского полка Эдуард Октавиевич (8 апреля 1802 – 1827 гг., с 1822 г. был женат на княжне Варваре Григорьевне Голицыной (1802 – 1873 гг.), а внучка Матильда Октавовна (1806 – 1867 гг.), в замужестве Кудашева, являлась бабушкой крупнейшего русского религиозного философа Н.А. Бердяева.
Так, шествуя за «Котом в сапогах» мы оказались в России. Мир тесен, а культура не имеет границ. В нашей стране «Сказки Матушки Гусыни» впервые читали в 1768 году (книга называлась «Сказки о волшебницах с нравоучениями»). В 1845 году «Кота в сапогах» переводил В. А. Жуковский. В 1867 году сказки Шарля Перро, в том числе и «Кота в сапогах», перевел Иван Сергеевич Тургенев, но самый популярный перевод сказки принадлежит Тамаре Григорьевне Габбе (1959). Всего же сказка о коте в сапогах переводилась на русский язык около 20 раз!
Остался нерешенным главный вопрос: Почему кот в сапогах? Не в башмаках-сабо? Не в туфлях? Крестьяне, даже зажиточные, каким был мельник, сапог и туфель не носили. Это во-первых. Однако и для дворянина конца семнадцатого века такая обувь уже была анахронизом, это во-вторых. То есть одним названием своей сказки Перро отсылает нас к тому, что это было «когда-то», давным-давно, в сказочном времени. Карл Оффендингер.Штутгарт, конец XIX века
Тем не менее сапоги – несомненно, знак дворянского достоинства, вещь социально-значимая. Как кот получает их? Все мы помним старый отечественный мультфильм, в котором кот просто стаскивает сапоги с хозяина, но на самом деле у Перро юноша идет и заказывает коту сапоги.Таким образом, это не только сказка о ловком коте, но еще и о доверии, о том, что не надо пренебрегать никаким шансом, никакой возможностью изменить жизнь. Памятник Шарлю Перро в Париже, сад Тюильри.
Памятник Шарлю Перро поставлен в саду Тюильри не случайно…Когда, во времена Людовика XIV некоторые дворяне хотели закрыть сад Тюильри для всех, кроме короля, Шарль Перро утверждал, что он должен быть открыт для общественности, — и он открыт по сей день. Получается, что ничего случайного и в сказках Шарля Перро нет, все, даже незначительные детали имеют свой смысл…