| Судьба человека | |
| Автор: |
Михаил Шолохов |
|---|---|
| Жанр: |
рассказ |
| Язык оригинала: |
русский |
| Издательство: |
Журнал «Дон» |
| Выпуск: |
1957 |
|
Электронная версия |
«Судьба человека» — рассказ советского русского писателя Михаила Шолохова. Написан в 1956—1957 годах. Первая публикация — газета «Правда», номера за 31 декабря 1956 и 2 января 1957 года.
Сюжет
С началом Великой Отечественной войны шофёру Андрею Соколову приходится расстаться с семьёй и уйти на фронт. Уже в первые месяцы войны он получает ранение и попадает в фашистский плен. В плену он переживает все тяжести концлагеря, благодаря своему мужеству избегает расстрела и, наконец, бежит из него за линию фронта, к своим. В коротком фронтовом отпуске на малую Родину он узнаёт, что его любимая жена Ирина и обе дочери погибли во время бомбёжки. Из родных у него остался только молодой сын-офицер. Вернувшись на фронт, Андрей получает известие о том, что его сын погиб в последний день войны.
После войны одинокий Соколов работает в чужих местах. Там он встречает маленького мальчика Ваню, оставшегося сиротой. Его мать умерла, а отец пропал без вести. Соколов говорит мальчику, что он его отец, и этим даёт мальчику (и себе) перспективу на новую жизнь.
Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы… Что-то ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина.
История создания
Сюжет рассказа основан на реальных событиях. Весной 1946 года на охоте Шолохов встретил человека, который поведал ему свою печальную историю. Шолохова захватил этот рассказ, и он решил: «Напишу рассказ об этом, обязательно напишу». Через 10 лет, перечитывая рассказы Хемингуэя, Ремарка и других зарубежных писателей, Шолохов за семь дней написал рассказ «Судьба человека».[1]
Экранизация
В 1959 году рассказ был экранизирован советским режиссёром Сергеем Бондарчуком, сыгравшим главную роль. Фильм «Судьба человека» в 1959 году был удостоен главного приза на Московском кинофестивале и открыл режиссёру путь в большое кино.
Примечания
- ↑ Примечания к 8-му тому Собрания сочинений М. А. Шолохова
Литература
- Лейдерман Н. Л. «Монументальный рассказ» М. Шолохова // Русская литературная классика XX века. — Екатеринбург, 1996. — С. 217—245. — ISBN 5-7186-0083-X
- Павловский А. Русский характер (о герое рассказа М. Шолохова «Судьба человека») // Проблема характера в современной советской литературе. — М.—Л., 1962.
- Ларин Б. Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» (Опыт анализа формы) // Нева. — 1959. — № 9.
Ссылки
- Электронная версия
| Author | Mikhail Sholokhov |
|---|---|
| Original title | Russian: Судьба человека |
| Country | Russia |
| Language | Russian |
| Genre | Short story |
|
Publication date |
1956―1957 |
«Fate of a Man» (Russian: Судьба человека, translit. Sudba Cheloveka) is a short story written by Soviet Russian writer Mikhail Sholokhov in 1956.[1]
Plot[edit]
With the outbreak of the Great Patriotic War, the truck driver Andrey Sokolov has to leave for army and part with his family. In the first months of the war, he gets wounded and is captured by Nazis. In captivity, he experiences all the burdens of a concentration camp. Due to his courage he showed to camp’s chief when he refuses to drink with him to victory of Nazi arms, he avoids his execution and, finally, runs from Nazis. In a short vacation in his hometown, Sokolov finds out that his beloved wife Irina and both of their daughters were killed during the bombing. He immediately returns to the front, unable to stay in his native town any more. The only relative Andrey still has is his son, who serves as an officer in the army. Right on Victory Day, Andrey receives news that his son was killed on the last day of the war. After the war, lonely Andrei Sokolov doesn’t return to his town and works somewhere else. He meets a little boy Vanya, who was left an orphan. His mother died and his father missed in action. Sokolov tells the boy that he is his father, and this gives the boy (and himself) a hope for a new life.
Background[edit]
The plot of the story is based on real events. In the spring of 1946, on hunting Sholokhov met a man who told him this story. Sholokhov was stricken and said: «I’ll write a short story about this, I surely will.» Ten years later, after reading some short stories by Hemingway and Remarque, Sholokhov wrote «The Fate of a Man» in seven days.[2]
Film adaptation[edit]
In 1959, the story was screened by Sergei Bondarchuk, who also played the main role there. The film «Fate of Man» was awarded the main prize at the Moscow Film Festival in 1959 and paved the way for Bondarchuk to big cinema.
References[edit]
- ^ Якименко, Л. Г. , Б. А. Введенский (1957). Шолохов М. А. М.: Большая советская энциклопедия.
- ^ «ФЭБ: Примечания: Шолохов. Собрание сочинений. Т. 8. — 1960 (текст)». feb-web.ru. Retrieved 2017-06-16.
| Author | Mikhail Sholokhov |
|---|---|
| Original title | Russian: Судьба человека |
| Country | Russia |
| Language | Russian |
| Genre | Short story |
|
Publication date |
1956―1957 |
«Fate of a Man» (Russian: Судьба человека, translit. Sudba Cheloveka) is a short story written by Soviet Russian writer Mikhail Sholokhov in 1956.[1]
Plot[edit]
With the outbreak of the Great Patriotic War, the truck driver Andrey Sokolov has to leave for army and part with his family. In the first months of the war, he gets wounded and is captured by Nazis. In captivity, he experiences all the burdens of a concentration camp. Due to his courage he showed to camp’s chief when he refuses to drink with him to victory of Nazi arms, he avoids his execution and, finally, runs from Nazis. In a short vacation in his hometown, Sokolov finds out that his beloved wife Irina and both of their daughters were killed during the bombing. He immediately returns to the front, unable to stay in his native town any more. The only relative Andrey still has is his son, who serves as an officer in the army. Right on Victory Day, Andrey receives news that his son was killed on the last day of the war. After the war, lonely Andrei Sokolov doesn’t return to his town and works somewhere else. He meets a little boy Vanya, who was left an orphan. His mother died and his father missed in action. Sokolov tells the boy that he is his father, and this gives the boy (and himself) a hope for a new life.
Background[edit]
The plot of the story is based on real events. In the spring of 1946, on hunting Sholokhov met a man who told him this story. Sholokhov was stricken and said: «I’ll write a short story about this, I surely will.» Ten years later, after reading some short stories by Hemingway and Remarque, Sholokhov wrote «The Fate of a Man» in seven days.[2]
Film adaptation[edit]
In 1959, the story was screened by Sergei Bondarchuk, who also played the main role there. The film «Fate of Man» was awarded the main prize at the Moscow Film Festival in 1959 and paved the way for Bondarchuk to big cinema.
References[edit]
- ^ Якименко, Л. Г. , Б. А. Введенский (1957). Шолохов М. А. М.: Большая советская энциклопедия.
- ^ «ФЭБ: Примечания: Шолохов. Собрание сочинений. Т. 8. — 1960 (текст)». feb-web.ru. Retrieved 2017-06-16.
Евгении Григорьевне Левицкой
Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.
В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое — всего лишь около шестидесяти километров, — но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.
Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.
Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды «виллис», оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:
— Если это проклятое корыто не развалится на воде, — часа через два приедем, раньше не ждите.
Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.
Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка «Беломора» совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.
Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.
Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:
— Здорово, браток!
— Здравствуй. — Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.
Мужчина наклонился к мальчику, сказал:
— Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.
Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:
— Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?
С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.
— Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные — снежки катал потому что.
Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:
— Беда мне с этим пассажиром. Через него и я подбился. Широко шагнешь он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, — я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. — Он помолчал немного, потом спросил: — А ты что же, браток, свое начальство ждешь?
Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:
— Приходится ждать.
— С той стороны подъедут?
— Да.
— Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?
— Часа через два.
— Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить, и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.
Он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку малиновый шелковый потертый кисет, развернул его, и я успел прочитать вышитую на уголке надпись: «Дорогому бойцу от ученицы 6‑го класса Лебедянской средней школы».
Мы закурили крепчайшего самосада и долго молчали. Я хотел было спросить, куда он идет с ребенком, какая нужда его гонит в такую распутицу, но он опередил меня вопросом:
— Ты что же, всю войну за баранкой?
— Почти всю.
— На фронте?
— Да.
— Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше.
Он положил на колени большие темные руки, сгорбился. Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе… Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника.
Выломав из плетня сухую искривленную хворостинку, он с минуту молча водил ею по песку, вычерчивая какие-то замысловатые фигуры, а потом заговорил:
— Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке… Нету и не дождусь! — И вдруг спохватился: ласково подталкивая сынишку, сказал: — Пойди, милок, поиграйся возле воды, у большой воды для ребятишек всегда какая-нибудь добыча найдется. Только, гляди, ноги не промочи!
Еще когда мы в молчании курили, я, украдкой рассматривая отца и сынишку, с удивлением отметил про себя одно, странное на мой взгляд, обстоятельство. Мальчик был одет просто, но добротно: и в том, как сидела на нем подбитая легкой, поношенной цигейкой длиннополая курточка, и в том, что крохотные сапожки были сшиты с расчетом надевать их на шерстяной носок, и очень искусный шов на разорванном когда-то рукаве курточки — все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки. А отец выглядел иначе: прожженный в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует, а скорее наживлена широкими, мужскими стежками; на нем были почти новые солдатские ботинки, но плотные шерстяные носки изъедены молью, их не коснулась женская рука… Еще тогда я подумал: «Или вдовец, или живет не в ладах с женой».
Но вот он, проводив глазами сынишку, глухо покашлял, снова заговорил, и я весь превратился в слух.
— Поначалу жизнь моя была обыкновенная. Сам я уроженец Воронежской губернии, с тысяча девятьсотого года рождения. В гражданскую войну был в Красной Армии, в дивизии Киквидзе. В голодный двадцать второй год подался на Кубань, ишачить на кулаков, потому и уцелел. А отец с матерью и сестренкой дома померли от голода. Остался один. Родни — хоть шаром покати, — нигде, никого, ни одной души. Ну, через год вернулся с Кубани, хатенку продал, поехал в Воронеж. Поначалу работал в плотницкой артели, потом пошел на завод, выучился на слесаря. Вскорости женился. Жена воспитывалась в детском доме. Сиротка. Хорошая попалась мне девка! Смирная веселая, угодливая и умница, не мне чета. Она с детства узнала, почем фунт лиха стоит, может, это и сказалось на ее характере. Со стороны глядеть — не так уж она была из себя видная, но ведь я‑то не со стороны на нее глядел, а в упор. И не было для меня красивее и желанней ее, не было на свете и не будет!
Придешь с работы усталый, а иной раз и злой, как черт. Нет, на грубое слово она тебе не нагрубит в ответ. Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьется, чтобы и при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. Смотришь на нее и отходишь сердцем, а спустя немного обнимешь ее, скажешь: «Прости, милая Иринка, нахамил я тебе. Понимаешь, с работой у меня нынче не заладилось». И опять у нас мир, и у меня покой на душе. А ты знаешь, браток, что это означает для работы? Утром я встаю как встрепанный, иду на завод, и любая работа у меня в руках кипит и спорится! Вот что это означает — иметь умную жену-подругу.
Приходилось кое-когда после получки и выпивать с товарищами. Кое-когда бывало и так, что идешь домой и такие кренделя ногами выписываешь, что со стороны, небось, глядеть страшно. Тесна тебе улица, да и шабаш, не говоря уже про переулки. Парень я был тогда здоровый и сильный, как дьявол, выпить мог много, а до дому всегда добирался на своих ногах. Но случалось иной раз и так, что последний перегон шел на первой скорости, то есть на четвереньках, однако же добирался. И опять же ни тебе упрека, ни крика, ни скандала. Только посмеивается моя Иринка, да и то осторожно, чтобы я спьяну не обиделся. Разует меня и шепчет: «Ложись к стенке, Андрюша, а то сонный упадешь с кровати». Ну, я, как куль с овсом, упаду, и все поплывет перед глазами. Только слышу сквозь сон, что она по голове меня тихонько гладит рукою и шепчет что-то ласковое, жалеет, значит…
Пример сочинения 1
Впервые рассказ «Судьба человека» появился в новогодних номерах газеты «Правда» — 31 декабря 1956 года и 1 января 1957-го. С тех пор он много раз публиковался и отдельными изданиями, и в томах собраний сочинений. Артисты читали его с эстрады и по радио. Рассказ переведён на многие языки народов мира. По его мотивам поставлен фильм и написана опера. «Судьбу человека» иллюстрировали лучшие графики и живописцы. Среди книжных иллюстраций особое место занимают рисунки известных советских художников Кукрыниксов (Куприянова, Крылова, Соколова).
В центре рассказа — героическая судьба русского солдата, на долю которого выпала Великая Отечественная война. Но самое главное, здесь была затронута трагическая тема — тема фашистского плена. «Судьба человека» вызвала большое количество откликов в печати и писем, адресованных писателю. В них — исповеди бывших заключённых фашистских концлагерей, благодарности за то, что поднята тема военнопленных.
В основу рассказа лёг рассказ случайного знакомого Михаила Александровича. Писатель впоследствии очень сожалел, что не узнал имени человека, рассказавшего ему эту историю. Возможно, история неизвестного путника так и не стала бы литературным произведением: с момента встречи до написания «Судьбы человека» прошло десять лет.
Итак, прошли годы, Шолохов читал Ремарка и Хемингуэя. И писателя очень смущал тот сквозной образ человека, который он мог наблюдать у зарубежных писателей, — человека обречённого, слабого. Писателю хотелось как-то оспорить это суждение — и его ответом стала «Судьба человека».
Рассказ был опубликован и прочитан по радио. И отзыв, который «Судьба человека» нашла у слушателей, нельзя сравнить ни с чем. Шолохову приходили сотни тысяч писем. Люди рассказывали писателю о своей судьбе — судьбе человека. И хотя не было никакой физической возможности ответить на все эти письма, такая беспрецедентная отзывчивость народа произвела огромное впечатления на писателя.
По утверждению многих критиков, рассказ явился открытием нового жанра, который условно можно назвать рассказом-эпопеей. В произведении автор позволяет читателю пережить и осмыслить одну человеческую жизнь как явление эпохи, увидеть в ней огромное общечеловеческое содержание и смысл. Главные герои рассказа — «два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы», шофер Андрей Соколов и его приёмный сын Ванюша.
Война отняла у Андрея Соколова всё: родной дом, любимую жену, трёх детей. Он прошёл все круги ада в фашистском плену, кажется, что всё до дна вычерпала война из этого человека. И от этого глаза у него «словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть».
Но и в страшном опустошающем одиночестве Соколов сохранил настоящую внутреннюю красоту, способность любить жизнь, воспитывать маленького человека.
И беспокойно Андрею с Ванюшей, но вот привык, жить без него не может. И оттого, что ночью то укроет его сонного, то волосёнки на вихрах понюхает, «отходит, становится мягче» его закаменевшее от горя сердце. Так и идут они по жизни рядом, помогая друг другу. «И хотелось бы думать, — отмечает писатель, — что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет всё вытерпеть, всё преодолеть на своём пути, если к этому позовёт его Родина».
В 1959 году советский режиссёр Сергей Бондарчук экранизирует рассказ. Фильм стал настоящим событием и для советского, и для мирового кинематографа. В год выпуска «Судьбу человека» посмотрело больше 39 млн. зрителей в СССР. Кинолента завоевала главный приз на Международном кинофестивале в Москве. Её создатели — С. Бондарчук и В. Монахов — были удостоены Ленинской премии. Фильм «Судьба человека» стал классикой отечественного кинематографа.
Рассказ «Судьба человека» по праву считается шедевром советской литературы о Великой Отечественной войне. Его хочется читать и перечитывать, знать и помнить каждое слово. Он удивителен в своей притягательной силе, потому что вызывает новые и новые мысли, будоражит чувства читателей, звучит как набат, напоминая о трагедии войны.
Пример сочинения 2
Рассказ “Судьба человека” Шолохов посвятил редактору издательства “Московский рабочий” Евгении Левицкой. Они познакомились в 1928 году, когда Шолохов принес в издательство рукопись “Тихого Дона”. Левицкая была восхищена романом и посодействовала, чтобы две первые книги “Тихого Дона” были напечатаны.
С тех пор началась их дружба.
Впервые рассказ “Судьба человека” был опубликован в газете “Правда” на рубеже 1956-1957 годов. Вскоре он был прочитан по Всесоюзному радио известным киноактером тех лет С. Лукьяновым. Рассказ потряс миллионы людей.
Шолохов написал этот рассказ в очень короткий срок: всего за несколько дней. Однако творческая история его занимает многие годы: между случайной встречей с человеком, ставшим прототипом Андрея Соколова, и появлением “Судьбы человека” пролегло десять лет. Рассказ реалистически углублял большую литературную традицию и открывал новые перспективы художественного воплощения темы войны.
Если в конце 40-х – начале 50-х годов произведения, посвященные подвигу народа на войне, были редким исключением, то во второй половине 50-х годов интерес к этой теме становится все более и более активным. Надо полагать, что Шолохов обратился к событиям военного времени не только потому, что не изгладилось впечатление от встречи с шофером, глубоко его взволновавшей и подарившей почти готовый сюжет. Главным и определяющим было другое: минувшая война явилась таким событием в жизни человечества, что без учета ее уроков не могла быть осмыслена и решена ни одна из важнейших проблем современного мира.
Пример сочинения 3
Рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека» был написан в рекордно короткие сроки. Писатель трудился над ним чуть больше недели. Однако его идею он вынашивал долгие годы.
Еще в послевоенные период Шолохов находился в казачьей станице на Украине. Во время очередной охоты на привале он встретил незнакомого мужчину с маленьким сыном. Дабы не смущать странника, он не стал представляться, притворившись местным жителем, обычным шафером. За краткий период знакомства мужчина поведал Шолохову трагичную историю своей жизни. О том, как на фронте попал в немецкий концлагерь, и, рискуя быть расстрелянным, бежал. О смерти жены и детей, а также старшего сына в последний день боевых действий.
Несложно догадаться, что тот человек и стал прообразом главного героя рассказа. Однако его имени Шолохов так и не узнал. Во время разговора к мужчинам присоединилась жена писателя, невольно раскрыв его личность собеседнику. Мужчина засмущался того, что не узнал настолько прославленного человека. Поэтому настоящее имя Андрея Соколова так и осталось скрытым как для читателей, так и для самого автора.
Вернувшись с охоты, Шолохов загорелся идеей описать судьбу собеседника. Этими мыслями он успел поделиться с верхушкой райкома партии. Там его замысел одобрили. Однако реализовать его сразу писателю не удалось. Он был занят продолжением уже начатых произведений, общественной деятельностью.
Посвятить себя рассказу о тяжелой жизни обычного фронтового шофера писатель смог только через десять лет после описанной выше истории. Вспомнить былую затею помогло чтение произведений Ремарка и Хэмингуэя. Их творчество наполнено сильными трагическими героями, которым судьба преподнесла непосильные испытания. Проникшись творчеством великих писателей, Шолохов вновь обратился к услышанной десяток лет назад истории.
Рассказ буквально просился на бумагу. Автор полностью закончил его создание через восемь дней. Так тяжелая судьба обычного человека стала известна всему миру. Рассказ впервые был напечатан на стыке 1956 — 1957 годов. Вскоре после публикации его прочитали на волнах советского радио.
Произведение сразу получило широкий отклик среди людей. По словам очевидцев в адрес Шолохова приходило неимоверное количество писем от простых граждан, а также известных советских и зарубежных писателей. Физически невозможно было прочитать их все, и тем более ответить каждому из них. Рассказ никого не оставил равнодушным.
И в настоящее время этот рассказ задевает читателей за живое, несмотря на то, что им не довелось почувствовать тягот военного и послевоенного времени на себе. Та неподдельная симпатия и искреннее сочувствие, с которыми описаны главные герои, легко понятна каждому. Судьба человека, который смог преодолеть ужасающие испытания, выпавшие на его долю, но сумевшего сохранить человечность, желание жить и помогать другим, навсегда останется одной из важнейших тем в литературе, вызывающей живой отклик в сердцах читателей.