Кто является прототипом учителя французского языка в рассказе в распутина уроки французского

Книга увидела свет в 1974 году. Позднее на киноэкраны вышел одноименный фильм Евгения Ташкова. Так получилась, что большая часть жизни Лидии Молоковой была связана с Саранском — переехав сюда из далекой Сибири в начале 60-х, она более 30 лет преподавала французский язык в МГУ имени Огарева. Минувшей зимой Лидии Михайловны не стало. О том, как сложилась дальнейшая судьба героини одного из самых трогательных и щемящих произведений современной русской литературы, корреспонденту «РГ» рассказали ее друзья и родные.

«Это — не я!»

— Я помню ее не такой, — глядя на фотографии Лидии Михайловны, сделанные незадолго до кончины, ее бывшая студентка, а впоследствии — коллега, учительница французского языка саранской гимназии №12 Наталья Шароватова смахивает слезу. — Она всегда была легкой, стройной, элегантной, стремительной, с неизменно прямой осанкой. Мы, студенты, называли ее «мадам»: не по имени-отчеству, а «мадам Молокова». Ей так шло это французское обращение! Кстати, актриса, игравшая в фильме «Уроки французского», внешне очень напоминала ее — такая же худощавая, темноволосая. Знаете, мне до сих пор жаль, что Татьяна Ташкова, исполнительница главной роли в том кино, так никогда и не встретилась с самой Лидией Михайловной. Наверное, она думала, что ее героиня по-прежнему живет в Сибири. А она в то время уже давно работала здесь — в каких-то пятистах километрах от Москвы…

Как могло случиться, что за исключением коллег-преподавателей и нескольких поколений студентов местного иняза, в Саранске, где Лидия Молокова прожила большую часть жизни — почти 40 лет — о ней не знает практически никто?

— Учитель может стать известным лишь благодаря своим ученикам, — вздыхает Наталья Шароватова. — А она упорно не желала, по ее словам, «отблесков чужой славы». И на все вопросы, связанные с книгой, неизменно отвечала: «Это — не я. Это все — не обо мне». О самом же Валентине Распутине всегда вспоминала с теплотой. Сколько раз ей приходилось объяснять, что она никогда не играла с ним в «чику» и «пристенок» на деньги! Это первое, о чем ее спрашивали, когда приглашали в библиотеку на встречу с поклонниками писателя или в школу на классный час. Она всегда говорила, что «Уроки французского» — литературное произведение, а главная героиня в нем — собирательный образ учителя. И рассказ этот вовсе не о ней, а совсем о другом — о вечном…

«Чика», макароны и яблоки

…Родившаяся в 1929 году в московском Орликовом переулке Лида Данилова вряд ли думала, что в дальнейшем ей предстоит объехать едва ли не полмира. Первый раз семье пришлось поменять адрес в 37-м, когда отец — сотрудник наркомата легкой промышленности, чтобы избежать участи сослуживцев, попавших в жернова репрессий, отправился работать в далекое Забайкалье. Школу Лида окончила уже там. А после завершения учебы на факультете французского языка Иркутского пединститута девушке пришлось ехать на работу в настоящий медвежий угол — таежный райцентр Усть-Уда. Здесь ей предстояло учить ребятишек французскому языку. И, конечно, тогда, вышагивая в туфлях на каблуках по пыльной деревенской дороге, молодая учительница с чемоданом в руке вовсе не догадывалась, что этот глухой сибирский поселок станет особой вехой в ее жизни.

Поначалу ей самой пришлось многому учиться — носить воду из колодца, топить печь, колоть дрова. Но труднее всего было перебороть собственные страх и  неуверенность. И было от чего: новенькую «француженку» — вчерашнюю студентку — назначили классным руководителем самого «хулиганского» в школе 8 «Б», в котором из 26 учеников 16 были «двоечниками». «Я поначалу боялась их, как черт ладана», — признавалась она спустя годы. К счастью, сами сорванцы — подростки в поношенных ватниках, с холщовыми сумками, глядя на свою всегда спокойную и строгую «классную даму», не догадывались об этом. А вскоре жители Усть-Уды перестали жаловаться директору школы на их выходки — чтобы ребята после уроков не болтались по улицам, Лидия Михайловна организовала для них драмкружок. Через год класс было не узнать: за это время ей удалось не только подтянуть успеваемость, но и подружиться со своими учениками — хотя тогда это считалось «непедагогичным».

Одним из немногих, кто не доставлял Лидии Михайловне хлопот, был Валя Распутин — тихий, скромный мальчик с задней парты. Хотя ему, оторванному от родного дома, в полуголодные послевоенные годы приходилось куда сложнее, чем одноклассникам. И молодая учительница, интересовавшаяся жизнью своих воспитанников, хорошо это знала.

— Мама всегда уверяла, что никакой особой роли в судьбе будущего писателя она не сыграла. Потом, спустя много лет, она даже с самим Распутиным спорила, утверждая, что не посылала ему макароны и яблоки. А он настаивал, что прекрасно помнит об этом… — вспоминает младшая дочь Лидии Михайловны, живущая ныне в Нижнем Новгороде Татьяна Пономарева. — Правда, незадолго до ее отъезда был один случай: ребята решили сделать ей подарок к празднику, но не знали, что выбрать. Тогда они просто собрали деньги. А мама… Знаете, когда ей дарили, к примеру, книгу, она тут же старалась подарить что-то взамен. А здесь — такое… Конечно, отказалась: «Ребята, я не возьму». Те обиделись: «Мы же от чистого сердца! Что же теперь — обратно раздавать?..» Тогда она сказала, что ей будет очень приятно, если они помогут однокласснику Вале Распутину — он лежал в больнице… «Да разве он возьмет? Вы же знаете — он у нас гордый, хоть и тихоня». Но мама все же нашла выход: по ее совету, дети сказали, что деньги — от родительского комитета:  «Будешь работать — вернешь». Уж не знаю, кто рассказал потом ему всю правду. Знаю лишь, что долг тот он школе отдал…

К тому времени в жизни молодой учительницы произошли важные перемены — там же, в Усть-Уде, она вышла замуж за горного инженера Николая Молокова, и вскоре уехала с ним в шахтерский городок Черемхово.

«Мне никогда не жилось тяжело»

Семейное счастье Лидии Молоковой было недолгим: в 1961-м в дом пришла беда — погиб муж… В 32 года она осталась вдовой с двумя маленькими дочками на руках. Ее родители давно были в разводе, мать перебралась из Сибири к родственникам — в Мордовию. Лидия Михайловна отправилась к ней.

— В Мордовском университете тогда открылась кафедра французского языка, маму взяли на работу. В Саранске нашим первым домом стала комната в преподавательском общежитии на Демократической. Размещались мы там с трудом: старшая сестра Ирина спала на диванчике, а я — вместе с мамой, — рассказывает Татьяна Пономарева. — Но я не помню, чтобы мама когда-нибудь унывала и жаловалась. Наоборот. Уже на склоне лет она как-то сказала мне: «Вот все говорят — «тяжелое время». А мне никогда не жилось тяжело!».

Опускать руки было не в ее правилах. И когда на факультет пришла разнарядка — искали преподавателей для работы в Камбодже — она сразу решила: «Еду!».

— Возможно, это прозвучит нескромно, но мама была очень хорошим педагогом, — продолжает собеседница. — В Институте кхмеро-советской дружбы уже через год ее назначили завкафедрой, хотя там работали преподаватели из лучших вузов бывшего СССР. Ее заслуги были отмечены даже правительством этой страны: она стала командором камбоджийского королевского ордена. Мы с сестрой в тот период жили в Подмосковье, в интернате министерства иностранных дел — там находились дети, родители которых работали за рубежом. На выходные ездили в Москву, весело было, интересно. Но мы, конечно, с нетерпением ждали маму на каникулы…

По завершении командировки в Камбоджу Лидию Молокову послали в Алжир. Там она преподавала в школе кадетов революции — заведении полувоенного типа, где учились дети, чьи родители погибли во время революционных событий. И лишь вернувшись оттуда, она получила, наконец, квартиру на Юго-Западе Саранска.

В маленькой «двушке» на проспекте 50 лет Октября, 38, жили три поколения семьи Молоковых: Лидия Михайловна забрала сюда свою старенькую маму и свекровь, оставшуюся в том самом сибирском поселке Усть-Уда.

— Она до последнего ухаживала за обеими, — рассказывает Наталья Шароватова. — Когда ее спрашивали, зачем взваливать на себя такую ношу, отвечала: «На меня мои дети смотрят…»

«Я знал, что вы отзоветесь»

Последней — и самой запомнившейся — зарубежной командировкой Лидии Михайловны была поездка в парижскую Сорбонну, где она вела практические занятия на кафедре славистики. По иронии судьбы, именно там ей довелось познакомиться с литературным творчеством своего бывшего ученика. О Распутине она услышала на лекции о современных советских писателях. Тут же всплыл из памяти мальчик из далекого сибирского поселка  — «неужели тот самый?..»

— В Париже Лидия Михайловна часто наведывалась в магазин русской книги «Глоб», что в латинском квартале — в СССР в те годы книги были жутким дефицитом, а там можно было купить буквально все, — говорит Наталья Шароватова. — Роскошные издания, привезенные из Франции, были главным богатством в ее доме. Она «влюбила» нас, студентов, во Франсуазу Саган, от нее мы узнали о Дали — да-да, в то время!

…Тот визит в «Глоб» запомнился Лидии Молоковой на всю жизнь. Во-первых, она познакомилась здесь с блестящим актером Владимиром Ивашовым, который приехал во Францию представлять знаменитый фильм «Баллада о солдате». А во время беседы с Ивашовым к ней подошла продавщица: «Вы интересовались книгами Распутина? К нам поступил его сборник!» Открыв пахнущий типографской краской томик, она пробежала глазами биографию автора, в оглавлении наткнулась на рассказ «Уроки французского», и быстро перелистав страницы, стала читать… «Что с вами?!» — спросил Ивашов, увидев, как лицо собеседницы внезапно покрылось красными пятнами, а в уголках глаз заблестели слезы. А когда та сбивчиво объяснила, в чем дело, почтительно поцеловал ей руку и тоже купил книгу.

Лидия Михайловна написала автору прямо из Парижа, на конверте стояло: «СССР, Иркутск, Валентину Распутину». А через некоторое время получила ответ: «Я знал, что вы отзоветесь»…

Поселок Усть-Уда в то время уже был затоплен водами Братского водохранилища. Но Распутин спас родную школу — писатель помог перенести ее в другое место. Свой поступок он объяснил так: «Мне нужно было вернуть людям добро, которое они сделали для меня».

— Валентин Григорьевич — удивительный человек, с мамой они переписывались много лет, — вспоминает Татьяна Пономарева. — Свои письма он подписывал «Ваш старательный и бестолковый ученик» или просто «Ваш Валя», и постоянно звал ее в гости. Однажды мама воспользовалась его приглашением. Вернувшись, долго рассказывала, с каким теплом встречали ее хозяин и его супруга — милые скромные люди, о настоящем сибирском угощении — пирогах с рыбой, и особом «немещанском» уюте в их доме. Продолжал он писать маме и потом, когда десять лет назад она перебралась из Саранска в Нижний Новгород — поближе ко мне, внучке Кате и правнуку Артему. Кстати, ей писал не только он: многие из тех, кого мама учила когда-то, помнили ее потом десятилетиями. В последние годы она много болела, но, как прежде, жила с улыбкой на лице. Помню день, когда у нее обнаружили раковую опухоль… Мы возвращались домой — и у меня ком в горле стоял, а она даже тогда нашла в себе силы пошутить: «Тяжело женщине с несколькими образованиями»… Когда мама уже не могла писать, Валентин Григорьевич звонил, чтобы справиться о ее здоровье. Простите, мне до сих пор больно говорить о ней в прошедшем времени…

В семье Лидии Молоковой бережно хранят ее архив. В толстой стопке писем от писателя последней лежит телеграмма: «С болью в сердце узнал о кончине Лидии Михайловны, моей дорогой учительницы и мудрой наставницы. Не стало её, и тяжесть до конца моих дней легла на сердце и душу. Поклонитесь ей в последние минуты и от меня тоже»…

Справка «РГ»

Лидия Михайловна Молокова скончалась 22 декабря 2011 года. Ее старшая дочь Ирина живет в Киеве, младшая — Татьяна — в Нижнем Новгороде. Внучка Екатерина, унаследовавшая от бабушки любовь к языкам, живет в Нью-Йорке и работает переводчиком в ООН.

Экскурсоводы Ленинки рассказывают

На сайте Российской государственной библиотеки продолжается цикл публикаций «Экскурсоводы Ленинки рассказывают». Сегодня главный архивист сектора комплектования, экспертизы и описания рукописей отдела рукописей РГБ Татьяна Зарипова рассказывает о жизни писателя Валентина Распутина и его книге «Уроки французского».

В отделе рукописей Российской государственной библиотеки хранится архив русского советского писателя Валентина Григорьевича Распутина (1937—2015). В нём находятся документы, освещающие жизненный и творческий путь автора замечательных произведений, вошедших в золотой фонд русской литературы.

Среди материалов архива — «непрофильная» для рукописного фонда печатная книга Валентина Григорьевича Распутина «Уроки французского» и сопроводительное письмо народного писателя Чечено-Ингушетии Саида Идрисовича Чахкиева:

Уважаемый Валентин Григорьевич!

Во время первой чеченской кампании я жил в г. Грозном. У меня была богатая библиотека, но в ходе боевых действий она была почти полностью уничтожена. Сохранилась только часть книг. Многие из них прошиты автоматными очередями и осколками снарядов. Ваша книга «Уроки французского. Повести и рассказы» была куплена мною в Москве. Она стояла на одной из полок книжного шкафа вместе с книгами других известных писателей: Василия Белова, Александра Солженицына, Чингиза Айтматова, Анатолия Жигулина, Нодара Думбадзе, Анатолия Приставкина и др. Пострадали почти все, но особенно тяжёлые увечья получили Ваши книги «Уроки французского» и сборник повестей «Живи и помни».

Одну из них, «Уроки французского…», — которая стала свидетелем кровавой междоусобицы «между народами России», я посылаю Вам.

Война не только приносит в жертву людей, калечит души, но и уничтожает вековую культуру людей: книги, произведения искусства, живопись… Об этом и напоминает Ваша книга, которую я вынес из ада пламени дыма.

Книга озаглавлена названием автобиографического рассказа Валентина Григорьевича Распутина об одиннадцатилетнем мальчике, который уехал из родной деревни в райцентр на учёбу. Отец мальчика погиб, на руках у матери осталось трое детей, он — старший. Понимая, что только образование поможет ему встать на ноги и помогать семье, мальчик старался хорошо учиться. Вот только с французским у него не ладилось… Продуктов, присылаемых матерью, не хватало. Мальчик голодал, но не хотел оставлять школу. Чтобы заработать деньги на кружку молока, мальчик играл с местными ребятами в «чику». Учительница французского языка Лидия Михайловна жалела мальчика и неоднократно пыталась помочь, но гордый мальчик отвергал любую помощь. Тогда учительница решилась на непедагогический поступок: вместо дополнительных занятий по французскому стала играть с мальчиком на деньги в «замеряшки»…

Распутин не дал имени герою рассказа, желая показать обобщённый образ деревенского подростка первых послевоенных лет. Таких мальчиков, ради учёбы вынужденных жить вдали от родного дома, терпя лишения, было очень много. Не в каждой деревне имелись средние школы. Но с первых же строк читатель догадывается, что героя рассказа зовут Валентин, так как повествование ведётся от лица автора, описавшего своё детство.

Валентин Григорьевич Распутин родился 15 марта 1937 года в крестьянской семье, в сибирском посёлке Усть-Уда. Когда ему исполнилось два года, родители перебрались в Аталанку, родную деревню отца будущего писателя. В 1944 году Распутин пришёл в первый класс аталанской начальной школы, в 1948 году окончил её с отличием. Способного к учёбе мальчика отправили в школу, расположенную в пятидесяти километрах от дома. «В Усть-Уду я попал застенчивым крестьянским подростком, который ни разу не разлучался с семьёй, — вспоминал Валентин Григорьевич (газета «Книжное обозрение», 1987 авг. 28). — Я дичился новых товарищей, жил у квартирной хозяйки, тоска по дому не отпускала меня».

Лидия Михайловна Молокова (в девичестве — Данилова), ставшая в рассказе прототипом учительницы французского, родилась в Москве. В 1941 году её отца-геолога перевели на работу в Забайкалье. Семья выехала на новое место жительства, но из-за войны оказалась в Сибири. После школы Лидия Михайловна поступила в Иркутский педагогический институт. В 1951 году, по распределению, попала в усть-удинскую школу. Почти все учителя были местные и на «француженку» из города смотрели, как на иностранку. Ученики класса, который достался ей в руководство, были хулиганистыми, весь год доводили её до слёз. А класс, в котором учился Валентин Григорьевич, наоборот, был образцовым. На следующий год оба класса объединили, а Лидию Михайловну назначили классным руководителем.

Худеньким, молчаливым и скромным запомнила Лидия Михайловна будущего писателя. Точнее сказать, почти не запомнила. Он был для неё просто одним из учеников, а свою педагогическую карьеру в Усть-Уде учительница считала неудачной и старалась не вспоминать о том времени. Валентин Григорьевич запомнил Лидию Михайловну на всю жизнь за доброту и непосредственность. «Совсем ещё молодая, недавняя студентка, она не думала о том, что воспитывает нас на своём примере, но поступки, которые для неё сами собой разумелись, становились для нас самыми важными уроками. Уроками доброты».

Лидия Михайловна никогда не играла с учениками в игры на деньги, но, по словам писателя, «казённые правила и шаблонные запреты преступала не раз». «Именно это, — рассказывал Валентин Григорьевич, —  подсказало мне ход с „замеряшками“, внушило уверенность, что героиня рассказа могла в них играть».

Окончив школу, Валентин Григорьевич поступил на историко-филологический факультет Иркутского государственного университета. Готовился стать учителем, но стал писателем. В рассказе «Уроки французского» воплощена мечта писателя о том, каким должен быть настоящий педагог: добрым, неравнодушным, милосердным.

До выпуска свой класс Лидия Михайловна не довела. Она вышла замуж и уехала с мужем в Иркутск. После смерти мужа жила с мамой в Саранске и преподавала французский в местном университете.

Лидии Михайловне довелось много путешествовать по работе. Перед одной из командировок во Францию, на лекции критика Галины Беловой о современном состоянии русской литературы, она услышала знакомую фамилию. «Неужели это тот самый Валя из Усть-Уды, которого я два года учила французскому?»

Её сомнения окончательно развеяла продавец парижского книжного магазина «Глоб», в котором продавались дефицитные в СССР книги лучших советских писателей. Лидия Михайловна часто посещала этот магазин, интересовалась новинками. В одно из таких посещений к ней подошёл продавец: «Вы спрашивали о писателе Распутине. Вот, недавно получили его книгу „Живи и помни“». Лидия Михайловна взяла в руки томик. Пробежав глазами содержание, заинтересовалась названием «Уроки французского». Начала читать рассказ и ахнула: «Ведь Лидия Михайловна, это, по всему выходит, я?». Читая дальше, убедилась, что образ этот собирательный, и успокоилась. Разговорившись с продавцом, Лидия Михайловна упомянула, что Распутин когда-то был её учеником. Этот разговор случайно услышал стоявший возле витрины с книгами советский кинорежиссёр Виктор Трегубович — близкий друг Валентина Григорьевича.

Позднее, в личной переписке, Лидия Михайловна спрашивала у Валентина Григорьевича, почему он не выбрал для рассказа классного руководителя образцового класса Веру Андреевну. Валентин Григорьевич отвечал, что Веру Андрееву он не помнит, а её запомнил.

И это не удивительно! «Посылку с макаронами Лидия Михайловна прислала мне так, чтобы я мог подумать, что это сделала мать… Если бы в нашей деревне можно было вообще достать макароны, хитрость учительницы я, вероятно бы, не разгадал». Сама Лидия Михайловна не помнила ни о посылке, ни о макаронах. Делай добро и бросай его в воду…

Изрешечённый пулями и осколками снарядов сборник «Уроки французского» напоминает не только о бессмысленной и беспощадной чеченской войне, но и трагическом случае в биографии Распутина.

Валентин Григорьевич обладал очень острым зрением. Друзья писателя вспоминали, как он, стоя на берегу Ангары, читал вывески на зданиях с противоположного берега. Однажды в Иркутске, задолго до чеченской кампании, Распутина сильно избили. Так сильно, что потребовалась операция, хирурги поднимали черепные кости. Позднее были операции и на глаза…

Портрет писателя на фронтисписе «расстрелянной» книги (кстати, стоявшей на одной из нижних полок книжного шкафа и вряд ли являвшейся снайперской мишенью!) сильно повреждён в районе глаз. Разве это не мистика?!

В рамках тематических экскурсий, проводимых Российской государственной библиотекой, можно услышать рассказ экскурсоводов о жизни и творчестве Валентина Григорьевича Распутина, познакомиться с материалами его архива.

Кто не помнит «Уроков французского»? Рассказ Валентина Распутина и фильм, снятый Евгением Пашковым, имели бешеную популярность в СССР. Прототип главной героини Лидия Михайловна Молокова живет в Нижнем Новгороде. Корреспонденту «Пятницы» посчастливилось поговорить с самой знаменитой учительницей страны.

Встреча в Париже

— Лидия Михайловна, как вы оказались в Усть-Уде?

— Ничего тут нет героического, а тем более поучительного — просто сослали по распределению. И все из-за моей дурацкой спеси — не стала добиваться места получше. Хотя диплом был с отличием. Иркутский иняз, факультет французского языка, я закончила в 1951 году, а в 1961 году — английский.

— Как вы узнали о том, что знаменитый писатель Валентин Распутин — тот самый ваш ученик, и он написал про вас книжку?

— Я работала переводчиком, и меня как раз уже третий раз отправляли за рубеж. Перед поездкой нас готовили, проводили семинары, и на одном из них в Московском университете читала лекцию критик Галина Белая о современной русской литературе. Она упомянула имя «деревенщика» Валентина Распутина. Я еще подумала: Валентин Распутин… но фамилия распространенная, да и мой ученик был такой скромный мальчик. Но когда оказалась в Париже, то на всякий случай зашла в магазин «Глоб». Продавщицей там была бывшая наша соотечественница. Я даже имя ее помню — Ольга Михайловна, ее во время войны угнали немцы, она потом вышла замуж за француза. У нее я спросила про книги писателя Валентина Распутина.

— Его очень быстро раскупают, — ответила она, — эмигранты, бывшие советские, и приезжие.

Я попросила оставить мне книжки. Через некоторое время прихожу и спрашиваю Ольгу Михайловну:

— Пришел мой Распутин?

Какой-то мужчина в беретке стоял рядом и спросил:

— Почему это ваш?

Он оказался известным кинорежиссером Виктором Трегубовичем, сказал, что дружит с Валентином Распутиным семьями. Я купила сразу три книжки. А тут сразу народ навалился. Я в Сорбонне работала переводчиком-практиком, лекций не вела, было в основном общение со студентами. Когда все разошлись, я открыла книгу, стала смотреть содержание «Уроков французского»! Я подпрыгнула буквально! Первое, что меня поразило — удивительное сходство с мальчиком, которого я учила. И имя — Лидия Михайловна…

— Заплакали?

— Я просто была поражена. Села… Когда все прочла — поняла: это, конечно, не про меня. Лидия Михайловна из рассказа — синтетический персонаж. Валентин Григорьевич описал все лучшее, что он видел в нас тогда. И это такой упрек. Я не была такой легкой, тонкой. Я была проще, можно сказать легкомысленной. Лидия Михайловна из «Уроков французского» — это мой личный укор, какой бы я могла быть.

Сельские дети

— А ученик Валя Распутин?

— Он был очень славный и очень застенчивый. И еще — принципиальный.

— В чем выражалась эта принципиальность?

— У них в классе был строгий учитель химии. Он говорил ученикам: если не выучил урок, встань и скажи, что к уроку не готов. И вот Валя как раз встал и сказал: «Я к уроку не готов». Я эту историю знаю, конечно, со слов ребят. И еще был случай, когда он сломал руку, и одноклассники собрали ему денег, поддержать. Но не знали, как отдать, понимали, что он не возьмет. Тогда придумали, что деньги вроде как от родительского комитета, не просто так — в долг. Вот станет Валя взрослый и отработает на школу. Конечно, Валентин Григорьевич Распутин «отработал» не на одну школу.

— Как вы думаете, Лидия Михайловна, что было в вас такого, что поразило воображение Валентина Григорьевича настолько, что через двадцать с лишним лет он написал рассказ?

— Он же писал рассказ, художественное произведение, а не очерк. Я учила Валю в 8—9-х классах, и классным руководителем его не была. У них была другая учительница, настоящий педагог, красивая, строгая. А мне достался класс настоящих разбойников. Меня, молоденькую «француженку» совсем не слушали. Чем их занять? Вот и придумала ставить пьесы Гоголя. А в класс Вали я ходила отдыхать. Потом моих разбойников слили с Валиным классом. В итоге коллектив оказался удивительным — такие дети талантливые, умные, самостоятельные.

— Валентин Распутин участвовал в самодеятельности?

— В 10-м классе мы поставили пьесу Бориса Горбатова «Юность отцов». Он там играл. Отличный получился спектакль. Сами готовили реквизит, декорации, я еще хор вела, хор задействовали. После спектакля я села буквально без сил и прямиком из школы отправилась прямо в роддом, а через два дня родила свою первую дочь. После выписки мои ученики пришли меня поздравить и посмотреть девочку. В дом набилось столько народа, что темно стало. А потом пошли во двор и нарубили дров. Много-много, наверное, целый воз. Сельские дети никаких особенных слов не знали и не говорили. А поступки — прекрасные. Вы знаете, когда я получила их класс, так там из 26 учеников 16 были неуспевающими, а когда заканчивали — 6 человек с медалями!

— Так это ваша заслуга, Лидия Михайловна!

— Что вы! Это дети такие!

» А я больше всех помню вас»

— Вы встречались с Валентином Григорьевичем после окончания школы?

— Года 3—4 назад, в Москве. У него очень славные жена и дочка. Вообще вся атмосфера в семье натуральна, без пафоса, без форса. Я еще тогда спросила: «Валя, что же ты на меня все свалил в своем рассказе и спрятался за моей спиной, нас ведь много, учителей, было? А он ответил: «А я больше всех помню вас».

«Вы что, в денежки поигрывали»?

— Как реагируют знакомые, когда узнают, что вы та самая Лидия Михайловна?

— Это очень интересный для меня вопрос. Я переехала в Нижний Новгород, разговорилась с соседкой, тоже учительницей, правда, математики, не выдержала и похвалилась. И — никакой реакции… Может быть, потому что она — учительница математики? А когда я жила в Саранске — тогда обо мне знали, приглашали в школу. Я ведь много где работала — и в Камбодже, и в Алжире, во Франции. Часто встречала людей, которые читали книги Распутина. И все-таки те, кто меня близко знает, говорят — это не ты.

— А тогда, в 1951 году, вам было ясно, что вашего ученика ждет удивительная судьба?

— У меня спустя много лет, был один разговор интересный с Валиной преподавательницей из университета. Я все сокрушалась, что тогда, в школе, я его учила, а просмотрела. А она мне ответила: «Мы все его просмотрели. Ты — в школе, мы — в университете».

— Исполнительница главной роли Татьяна Васильева в фильме Евгения Ташкова «Уроки французского» похожа на вас?

— Она очаровательная! Как она мне понравилась! Похожа ли она на меня? Она высокая, как я. Худощавая. Я тоже всегда была худощавой. У нее голос мягкий, у меня тоже вроде не резкий. Но это внешне. Мне кажется — она мягче, добрее.

— А Миша Егоров?

— Мальчик — один к одному Валя в детстве! Мальчик чудесный. Валя говорил, что он артистом так и не стал.

— А книжку перечитываете?

— Да, а раньше вообще с книжкой ходила, еще в Саранске. Знакомые шутили: «Так вы что, в денежки поигрывали»? «Поигрывала, поигрывала», — отвечала я.

Милые, хорошие, упитанные

— Лидия Михайловна, вы довольны учителями своих внуков?

— Сейчас уже правнук мой в школе учится. В начальной школе — всем повезло. Что касается предметников, дела обстоят похуже. Внучка пошла по моим стопам, единственная из всех. Уже в Америке попала к хорошему французскому педагогу, привезла награды, два языка знает. Так что из лингвистов только мы с Катей. Остальные в семье технари. Дети ставят мне это в вину, что не обучила их. Но языков мне хватало на одни занятия, а дома — отдыхать. Вот с Катей мы говорим по-французски, когда хотим посекретничать и чтобы внук не понял.

— Скучаете по языку?

— Я в Камбодже дружила с одной семьей. Вот они были потрясающими собеседниками, до сих пор — внутренне — с ними говорю. Какие-то реплики произношу. Грустно, что я теряю язык.

— Какое самое главное отличие нынешних учеников от тех, среди которых был Валентин Распутин?

— Это отличие сельских ребят от городских. Городские — гораздо дальше от учителей. А сельские — они не избалованные, они были тоньше, восприимчивее, работали на отдачу. Я до сих пор сельских ребят люблю больше городских. Сейчас смотрю на одноклассников
правнука — милые, хорошие дети, упитанные такие. Окончание первого класса родители и дети отметили в ресторане. А второй класс начали с выхода на экскурсию… в тюрьму. Даже в камере посидели. Конечно, они ходят в театр. Но вот на праздники — в ресторан, день рождения — в ресторан. Первый класс. А я за всю жизнь в ресторане была… можно по пальцам пересчитать.

— Зато за границей работали, Лидия Михайловна.

— Долго, целых шесть лет. И многое потеряла — в общении с детьми. Я уезжала, а дети оставались с мамой. То время очень жалко. Но я была такой романтичной. И денег хотелось заработать, и романтики.

— А муж?

— Муж умер очень рано, я вдовой стала в тридцать два года. Десять лет брака — и все. Замуж больше не вышла, некогда было — все проездила. А может, этих десяти лет хватило. Не знаю.

То, что увидел в нас

— Что бы вы пожелали учителям в канун праздника?

— Величайшее мое почтение всем учителям. Потому что это такой труд — через пот. Нельзя провести урок хорошо, закинув нога за ногу. Это тяжелая работа. Кланяюсь всем и желаю добра. И Валентину
Распутину — большой поклон за добрую память о нас, учителях. За то, что увидел в нас доброе, настоящее, вечное. Потому что его Лидия Михайловна — настоящая.

— С праздником вас, Лидия Михайловна, с днем учителя!