Леонид мартынов рассказ панорама москвы

Михаил Юрьевич Лермонтов

Панорама Москвы

Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец, кто ни разу не любовался этою величественной, почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке… нет! у нее есть своя душа, своя жизнь. Как в древнем римском кладбище, каждый ее камень хранит надпись, начертанную временем и роком, надпись, для толпы непонятную, но богатую, обильную мыслями, чувством и вдохновением для ученого, патриота и поэта!.. Как у океана, у нее есть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный!.. Едва проснется день, как уже со всех ее златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре Беетговена, в которой густой рев контр-баса, треск литавр, с пением скрыпки и флейты, образуют одно великое целое; – и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада свиваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод!..

О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое окно, к которому привела вас истертая, скользкая, витая лестница, и думать, что весь этот оркестр гремит под вашими ногами, и воображать, что всё это для вас одних, что вы царь этого невещественного мира, и пожирать очами этот огромный муравейник, где суетятся люди, для вас чуждые, где кипят страсти, вами на минуту забытые!.. Какое блаженство разом обнять душою всю суетную жизнь, все мелкие заботы человечества, смотреть на мир – с высоты!

На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона, немного правее Петровского замка, чернеет романическая Марьина роща, и пред нею лежит слой пестрых кровель, пересеченных кое-где пыльной зеленью булеваров, устроенных на древнем городском валу; на крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада – Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться.

Ближе к центру города здания принимают вид более стройный, более европейский; проглядывают богатые колоннады, широкие дворы, обнесенные чугунными решетками, бесчисленные главы церквей, шпицы колоколен с ржавыми крестами и пестрыми раскрашенными карнизами.

Еще ближе, на широкой площади, возвышается Петровский театр, произведение новейшего искусства, огромное здание, сделанное по всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, на коем возвышается алебастровый Аполлон, стоящий на одной ноге в алебастровой колеснице, неподвижно управляющий тремя алебастровыми конями и с досадою взирающий на кремлевскую стену, которая ревниво отделяет его от древних святынь России!..

На восток картина еще богаче и разнообразнее: за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башнею, покрытой как чешуею зелеными черепицами; – немного левее этой башни являются бесчисленные куполы церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой дивятся все иностранцы и которую ни один русский не потрудился еще описать подробно.

Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких уступов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой, чрезвычайно похожей (если простят мне сравнение) на хрустальную граненую пробку старинного графина. Кругом нее рассеяно по всем уступам ярусов множество второклассных глав, совершенно не похожих одна на другую; они рассыпаны по всему зданию без симметрии, без порядка, как отрасли старого дерева, пресмыкающиеся по обнаженным корням его.

Витые тяжелые колонны поддерживают железные кровли, повисшие над дверями и наружными галлереями, из коих выглядывают маленькие темные окна, как зрачки стоглазого чудовища. Тысячи затейливых иероглифических изображений рисуются вокруг этих окон; изредка тусклая лампада светится сквозь стекла их, загороженные решетками, как блещет ночью мирный светляк сквозь плющ, обвивающий полуразвалившуюся башню. Каждый придел раскрашен снаружи особенною краской, как будто они не были выстроены все в одно время, как будто каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по одному, в честь своего ангела.

Весьма немногие жители Москвы решались обойти все приделы сего храма. Его мрачная наружность наводит на душу какое-то уныние; кажется, видишь перед собою самого Иоанна Грозного, – но таковым, каков он был в последние годы своей жизни!

И что же? – рядом с этим великолепным, угрюмым зданием, прямо против его дверей, кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчики, суетятся булошники у пьедестала монумента, воздвигнутого Минину; гремят модные кареты, лепечут модные барыни, … всё так шумно, живо, непокойно!..

Вправо от Василия Блаженного, под крутым скатом, течет мелкая, широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжких судов, нагруженных хлебом и дровами; их длинные мачты, увенчанные полосатыми флюгерями, встают из-за Москворецкого моста, их скрыпучие канаты, колеблемые ветром, как паутина, едва чернеют на голубом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь в ее гладкие воды, белеет воспитательный дом, коего широкие голые стены, симметрически расположенные окна и трубы, и вообще европейская осанка резко отделяются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков. Далее к востоку на трёх холмах, между коих извивается река, пестреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов; утомленный взор с трудом может достигнуть дальнего горизонта, на котором рисуются группы нескольких монастырей, между коими Симонов примечателен особенно своею, почти между небом и землей висящею платформой, откуда наши предки наблюдали за движениями приближающихся татар.

К югу, под горой, у самой подошвы стены кремлевской, против Тайницких ворот, протекает река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями, простирается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он увидал его вещее пламя: этот грозный светоч, который озарил его торжество и его падение!

На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки (ибо она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков ни лестниц, и стены ее росперты крестообразно поставленными брусьями), возвышаются арки каменного моста, который дугою перегибается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеною вырывается из-под него, образуя между сводами небольшие водопады, которые часто, особливо весною, привлекают любопытство московских зевак, а иногда принимают в свои недра тело бедного грешника. Далее моста, по правую сторону реки, отделяются на небосклоне зубчатые силуэты Алексеевского монастыря; по левую, на равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского монастыря… А там – за ним одеты голубым туманом, восходящим от студёных волн реки, начинаются Воробьевы горы, увенчанные густыми рощами, которые с крутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их подошвы подобно змее, покрытой серебристою чешуей.

Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всем ее блеске, ибо подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление.

Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?..

Он алтарь России, на нем должны совершаться, и уже совершались многие жертвы, достойные отечества… Давно ли, как баснословный феникс, он возродился из пылающего своего праха?!

Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в одну кучу, этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы и плиты столько лет уже не слышат звуков человеческого голоса, подобно могильному мавзолею, возвышающемуся среди пустыни в память царей великих?!..

Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать всё, что они говорят сердцу и воображению!..

Юнкер Л. Г. Гусарского Полка Лермантов.

Примечания

Печатается по авторизованной копии – ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 7, лл. 1—4. После текста подпись-автограф: «Юнкер л. г. Гусарского полка Лермонтов».

Впервые опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 5, 1891, стр. 435—438). «Панорама Москвы» – сочинение, написанное в Школе гвардейских подпрапорщиков. На л. 3 рукописи имеется помета карандашом, сделанная преподавателем русской словесности В. Т. Плаксиным.

Датируется 1834 годом, так как до этого года В. Т. Плаксин не преподавал в юнкерской школе, а 22 ноября 1834 года Лермонтов был уже выпущен корнетом в лейб-гвардии гусарский полк.

Имеется ученическая тетрадь Лермонтова «Лекции из военного слова» (по теории словесности) – ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 31. Устанавливается, что эта тетрадь представляет конспект лекций В. Т. Плаксина, почти дословно совпадающий с изданным им в 1832 году «Кратким курсом словесности, приспособленным к прозаическим сочинениям». Большое внимание в лекциях обращено на «описательные сочинения» (см. лл. 16—21, 24 лермонтовской тетради) и в печатном курсе (стр. 61– 67, 93—109).

«Панорама Москвы» является сочинением по данному разделу курса В. Т. Плаксина. Однако, выполняя практическое задание, построив сочинение по плану, рекомендованному преподавателем (в курсе подробно разработаны приемы и планы «прозаических описаний»), Лермонтов создал небольшое произведение, тесно связанное со всем его творчеством и, как обычно у Лермонтова, имеющее современный смысл.

Апофеоз Москвы в лермонтовской панораме находится в несомненной связи с ведущимися в эти годы горячими спорами о Петербурге и Москве (к 1835 году относится статья Гоголя «Петербург и Москва», вошедшая в «Петербургские записки 1836 г.»; в начале 1834 года было напечатано вступление к «Медному всаднику»). Сопоставление Петербурга и Москвы дано Лермонтовым в «Княгине Лиговской» и в написанных в 1835 году строфах из поэмы «Сашка», где имеются отдельные образы, близкие к панораме.

«Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке… нет! у нее есть своя душа, своя жизнь» звучит как возражение официальной точке зрения, зафиксированной Лермонтовым в словах дипломата в «Княгине Лиговской»: «Всякий русский должен любить Петербург ~ Москва только великолепный памятник, пышная и безмолвная гробница минувшего, здесь жизнь, здесь наши надежды…».

Подробное описание архитектурных памятников и общий замысел панорамы связаны с повышенным интересом к вопросам архитектуры в середине 30-х годов. В 1834 году Гоголь пишет статью «Об архитектуре нынешнего времени», вошедшую затем в «Арабески». Герцен в 1836 году изучает книги по архитектуре и советует своей невесте перечитать главы из «Собора Парижской богоматери» Гюго: «Там ты узнаешь, что эти каменные массы живы, говорят, передают тайны» (А. И. Герцен, Полное собрание сочинений и писем, под ред. М. К. Лемке, т. I, Пгр., 1919, стр. 363). Появление знаменитого романа, о котором «весь читающий по-французски Петербург начал кричать, как о новом гениальном произведении Гюго» (И. И. Панаев. Литературные воспоминания. Л., 1950, стр.32) способствовало усилению интереса к архитектуре.

Определенная самим Гюго в предисловии цель романа – внушить народу любовь к национальному зодчеству, раскрыть искусство средневековья, общая концепция Гюго и приемы описания архитектурных памятников, очевидно, произвели большое впечатление на Лермонтова. Следы этого впечатления видны в «Панораме Москвы».

Лермонтов противопоставляет средневековую архитектуру новой европейской. «Европейская осанка воспитательного дома резко отделяется от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков». Описание произведения «новейшего искусства» петровского театра выдержано в духе Гюго, причем характерно, что Лермонтов подчеркивает контраст между гипсом и камнем. Заметим, что кони на здании Большого театра были бронзовыми, а не алебастровыми. Однако Лермонтов трижды повторяет эпитет «алебастровый», чтобы отметить этот контраст.

Возможно, что и сама идея дать описание Москвы с наивысшей точки – колокольни собора Ивана Великого – навеяна главой «Париж с птичьего полета» из романа Гюго. Во всяком случае отдельные образы и сравнения из этой главы мы встречаем у Лермонтова в его панораме. Очень близко к Гюго описание симфонии колокольного звона, при котором «бестелесные звуки принимают видимую форму… и свиваются под облаками…».

Сочинения

Панорама Москвы Лермонтова — это сочинение, которое писатель написал, будучи учеником школы юнкеров. Это произведение появляется как домашнее задание, которое было задано ученикам учителем словесности. Написал свою работу Лермонтов в 1834 году, где выступил перед нами не просто писателем, а человеком с зорким глазом живописца. Он подробно описал нам всю панораму города, что открылась перед ним, когда он взошел на колокольню Ивана Великого. В то время, когда писатель создавал свое сочинение на тему Панорама Москвы, данное строение было самым высоким зданием в городе, что возвышалось на Соборной площади Кремля, поэтому перед писателем город был виден, как на ладони и он смог поделиться увиденным и с читателями.

М.Ю. Лермонтов Панорама Москвы

Выбрав наивысшую точку наблюдения, автор как бы поднимается не только над столицей, но и над общественными проблемами, сравнивая город с муравейником, где люди снуют туда-сюда, где бурлит жизнь со всеми страстями. Автор нам показывает Москву и это не груда камней. Это город с душой, со своей жизнью, со своей историей. Это город, который ежедневно просыпается под звуки колоколов.

Читая пересказ Панорамы Москвы Лермонтова, автор предстает перед нами настоящим экскурсоводом, проводя нас словесно по всем знаменитым местам. Здесь и Марьина роща, что раскинулась на севере перед взором. И Сухарева башня, напоминающая грозные времена Петра.

Ближе к центру автор описывает здания, что возводились на европейский лад, не забывает описать и Петровский театр.

Когда смотришь на восток с колокольни Ивана Великого, то открывается вид на церковь Василия Блаженного, которая поражает своей красотой и привлекает к себе внимание иностранцев и творческих людей. Писатель дает подробное описание этой достопримечательности города, знакомя читателей с данной святыней и ее особенностями. Не забывает автор описать толпу торговцев, что ежедневно собираются под великолепным и в то же время угрюмым зданием. Продавцы и покупатели постоянно кричат, лепечут, поэтому там всегда шумно и живо.

В кратком пересказе Панорамы Москвы мы видим и упоминание Москвы-реки. Но автор ее преподносит не со стороны ее великолепия. Автор нам описывает реку трудовую, по которой ходят суда, груженные хлебом и дровами. Писатель дает полное описание водного пространства, которое он видит, при этом писатель не скупится на слова, метафоры и сравнения.

Знакомясь на уроке с сочинением Лермонтова, мы видим и описание города в вечернее время и здесь автор представляет столицу, как красавицу, что только в вечернее время надевает свои великолепные уборы, представая перед зрителем во всем блеске. А Кремль, как тот державный венец на челе у владыки, является своего рода защитой городу. Автор называет его алтарем страны, который возрождается подобно птице Феникс.

Прочитав сочинение, мы понимаем, что представшая картина, является настоящей панорамой, где автор с помощью сравнений, наполняет изображения звуковыми эффектами символичных образов, делая описание ярче и красочнее. В конце Лермонтов говорит о том, что мало познакомиться с городом, читая описание на листе бумаги, его нужно видеть и чувствовать. И это действительно так.

Краткий план Панорамы Москвы Лермонтова

1. Москва глазами писателя, который наблюдает за городом из колокольни Ивана Великого. 2. Описание северной части города, включая Марьину рощу и Сухареву башню. 3. Центр города с его европейским колоритом. 4. Описание восточной части города. Подробный рассказ о церкви Василия Блаженного. 5. Торговые ряды и описание Москвы-реки. 6. Город в вечернее время. Кремль, как державный венец на челе грозного владыки.

Сохрани себе на стену чтобы не потерять!

Вопросы и ответы к сочинению М. Ю. Лермонтова «Панорама Москвы»

  1. Составьте краткий план «Панорамы Москвы» Лермонтова.
    1. Вид Москвы с колокольни Ивана Ве­ликого в Кремле.
    2. «Гимн колоколов» московских церк­вей и монастырей.
    3. Вид Москвы на север от Кремля (Марьина роща, Сухарева башня).
    4. Центр города (Петровский театр).
    5. Вид Москвы на востоке (купола Васи­лия Блаженного, памятник Минину, «мел­кая, широкая, грязная Москва-река»).
    6. Вид Москвы к югу — долина, усы­панная домами и церквями до Поклонной горы.
    7. На западе — мосты через реку и «вер­хи» Донского монастыря.
    8. Вид всей Москвы, «когда склоняется день».
    9. Кремль — «алтарь России».
  2. Подготовьте краткий пересказ, используя со­ставленный план.
  3. Краткий пересказ можно составить и не по всему плану, а по его отдельным час­тям. Приведем один пример.

    Кремль — «алтарь России»

    Кремль стоит в центре Москвы. Он ок­ружен зубчатыми стенами, красуется зо­лотыми главами соборов. Кремль — «дер­жавный венец на челе грозного владыки». Недавно, как баснословный Феникс, он возродился из пылающего праха.

    «Нет; ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть…» — так описал Кремль юнкер гусарского полка Лермонтов.

  4. Попробуйте сравнить панораму современной Москвы с той, которую видел Лермонтов в 1830-е годы. Вы, наверное, используете не только личные впечатления, но и карты, альбомы, книги. Материал с сайта //iEssay.ru
  5. Можно исполнить эту работу, выбрав для рассказа одну из частей Москвы и ис­пользовав план, которому следовал Лермонтов. Он отдельно описал Кремль. По­пробуем посмотреть на Кремль сегодня.

    «Кремль сегодня (по следам сочинения М. Ю. Лермонтова) Юнкер М. Ю. Лермонтов написал в XIX веке сочинение о Москве. В нем он описал и то, как запомнился ему Московский Кремль. Каким видим мы его сегодня?

    Мощные стены Кремля, яркое освеще­ние башен и площадей рядом с ним созда­ют красивую и радостную картину. Как и столетие назад, сверкают золотые главы соборов. Высится Иван Великий. Удивля­ют Царь-колокол и Царь-пушка. Здания, в которых вершилась наша история, стоят перед нами. Эта панорама дарит нам вос­поминания о жизни прошедших эпох. Каждая встреча с Кремлем помогает по­нять и вновь пережить нашу родную исто­рию».

  6. Лермонтов надолго сохранил в памяти два сравнения из текста этого сочинения: сравнение ре­ки со змеей, покрытой серебристой чешуею, и срав­нение судовых мачт и канатов с паутиной. Оба эти сравнения он использовал в своем последнем про­заическом произведении «Герой нашего времени» в повестях «Бэла» и «Тамань». Подумайте, почему эти сравнения остались в памяти поэта.
  7. Многие писатели запоминали удавшие­ся им сравнения, обороты речи и потом использовали в своих произведениях. Оба эти сравнения легко запоминаются и вы­зывают в сознании яркие и отчетливые образы. Наверное, поэтому они и сохрани­лись в памяти поэта как удачный образ в строках собственного сочинения.

Краткое содержание Панорама Москвы

Автор в начале произведения словно вопро­шает всех тех, кто не видел панорамы Москвы с высоты вершины Ивана Великого. Ведь Моск­ва не безмолвная громада холодных камней, по­ставленных в каком-либо симметрическом по­рядке. У нее есть своя особенность: «…у нее есть своя душа, своя жизнь». Как в древнем римском кладбище, надпись на ее камне приоткрывает мысли и переживания прошлых времен. Как у океана, у нее есть свой звучный святой и мо­литвенный язык. Каждое утро вместе с новым днем просыпается «согласный гимн колоколов». И кажется, что эти чудесные и бестелесные зву­ки приобретают видимую форму. Автор считает, что это неземное блаженство внимать этим божественным звукам на вершине Ивана Великого. И превосходно «воображать, что это все для вас одних, что вы царь этого невещес­твенного мира…» Здесь на вершине вы окажетесь далеко от муравейника, живущего внизу своей страстной жизнью. На миг все это можно забыть, и кажется, что возможным и доступным стано­вится разом обнять душой всю суетную жизнь. На севере можно заметить, немного правее Пе­тровского замка, романтическую Марьину рощу. А на крутой горе возвышается Сухарева башня — сизая, фантастическая громада. «Она гордо взи­рает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе!» Она хранит в себе отпечаток того грозного времени, когда никто не мог противиться власти государя. Ближе к центру города видны здания уже евро­пейского типа. На площади возвышается Петров­ский театр. На его портике виднеется Аполлон, стоящий на одной ноге в колеснице. Он с досадой взирает на кремлевскую стену, «которая ревниво отделяет его от древних святынь России!» На востоке картина более богатая и разнооб­разная. Стена оканчивается угловой башней. Немного левее от нее — купола церкви Василия Блаженного. Ей дивятся все иностранцы, а вот русские так и не описали до сих пор ее во всей красе. Автором она сравнивается с Вавилонским столпом, который люди в древности хотели по­строить до небес, чтобы достичь Бога. Кругом церкви есть главы и по меньше, которые автор сравнивает с отраслями старого дерева. Из-за множества темных маленьких окон он именует ее стоглазым чудовищем. Затейливые иерогли­фы видны вокруг этих окон. И иногда тусклая лампадка светится сквозь стекла подобно тому, как мирный светляк виднеется сквозь плющ. Мрачная наружность храма наводит на души людей какое-то уныние, поэтому, наверное, ма­ло кто решался обойти все его пределы. И иногда кажется, что видишь самого Ивана Грозного в последние годы его жизни. Рядом с этим великолепием «кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчики». Вправо от Храма Василия Блаженного течет мелкая, широкая грязная Москва-река. По ней идут суда, нагруженные хлебом и дровами. На левом берегу реки виднеется воспитательный дом, чья европейская осанка отделяет от прочих соседних зданий. К востоку на трех холмах «пе­стреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов». Утомленный от такого вели­колепия взор с трудом достигает горизонта, где видны группы нескольких монастырей. Среди них наиболее примечателен Симонов монастырь с платформой, на которой наши в свое время на­блюдали передвижения татар. К югу течет река, за которой простирается до­лина до подошвы Поклонной горы. Там впервые Наполеон «кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль». На западе за длинной башней, где могут жить только одни ласточки, видны арки Каменного моста. Вода под ним, удержанная небольшой за­прудой, с шумом и пеной вырывается из-под мо­ста. За мостом по правую сторону реки виднеет­ся Алексеевский монастырь, а по левую — Дон­ской монастырь. А за последним начинаются Во­робьевы горы, «увенчанные густыми рощами». На закате, когда розовая мгла одевает даль­ние части города, древняя столица предстает во всем блеске. Автор сравнивает ее с красавицей, показывающей только вечером свои лучшие на­ряды и уборы. Он восхищается Кремлем, который прекрасен золотыми главами соборов в этот период време­ни. Он «возлежит на высокой горе, как держав­ный венец на челе грозного владыки». Автор именует его и алтарем, на котором совершались и совершаются многие жертвы, достойные оте­чества. Нельзя перечислить всех прелестей Москвы, это все надо наблюдать воочию. «Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его опи­сать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать все, что они оговорят сердцу и вооб­ражению!..» Это произведение подписано: «Юнкер Л. Г. гусарского полка Лермантов». *** В произведение видно патриотическое отно­шение автора к Москве и своей родине. И патрио­тизм заключается в том, что он восхищается каждым уголочком родной земли. Иногда ка­жется, что он для описания просто не находит слов или не может их подобрать.

Интересные факты

  • Первое и единственное издание стихотворений при жизни поэта было выпущено в 1840 году.
  • Лермонтов не был привлекателен для женского пола, но он посвятил немало произведений любовной теме. Однажды познакомившись с молодой девушкой из соседнего имения – Екатериной Сушковой, Лермонтов не получает взаимной симпатии. Из-за чего решает отомстить ей, и через некоторое время влюбляет в себя и расстраивает ее предстоящую свадьбу. После чего «бросает» Сушкову и признается, что никогда ее не любил.
  • Будучи человеком дерзким, за всю свою недолгую жизнь Лермонтов 3 раза был на дуэли, а 4 раза дуэли удалось избежать благодаря здравомыслию окружающих.
  • На последней дуэли все были уверены в промахе оппонента Лермонтова, так как тот слыл «косым» стрелком, не имевшим достаточного опыта в этом деле. Однако же Мартынов попал Михаилу Лермонтову прямо в грудь, что привело к смерти поэта.
  • посмотреть все интересные факты из жизни Лермонтова

Детство и образование

Михаил Лермонтов родился 3 (15) октября 1814 года в семье офицера, воспитывался бабушкой. Почти всё своё детство Лермонтов провел у неё в усадьбе в Тарханах.

После домашнего образования в биографии Лермонтова началась учеба в университетском пансионе Москвы (1828-1830).

Там были написаны первые стихотворения Лермонтова.

Затем в жизни Лермонтова проходило обучение в Московском университете (1830-1832).

В это время Лермонтов сильно увлекался произведения Фридриха Шиллера и Уильяма Шекспира и Джорджа Байрона.

После учебы в университете он два года провел в школе гвардейских подпрапорщиков Петербурга.

Служба и начало литературного пути

[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/o-moskovskom-kremle-klass-lermontov/

В 1834 году начал служить в Гусарском полку в Царском селе.

Популярность к поэту приходит вместе с выходом стихотворения «Смерть поэта» (1837), посвященного смерти Александра Пушкина. За это произведение Лермонтов был арестован и отправлен в ссылку. Благодаря стараниям бабушки и приближенного к императору Василию Жуковскому наказание удалось немного смягчить. По пути на Кавказ Лермонтов на месяц останавливается в Москве. Тогда же было написано произведение Лермонтова «Бородино» (1837) к годовщине сражения.

Во время кавказской ссылки творчество Лермонтова только расцветает: кроме литературы он занимается еще живописью. Благодаря ходатайствам бабушки возвращается в Петербург, восстанавливается на службе.

Творчество поэта и вторая ссылка

Дальнейшее творчество в биографии Михаила Лермонтова связано с редакцией “Отечественных записок”.

За дуэль с сыном французского посла Э. Барантом поэт снова отправлен в ссылку на Кавказ (1840), где участвует в военных действиях.

Лирика Лермонтова имеет свойство отчужденности, тяготения к вечности. Самые главные произведения Лермонтова: «Парус» (1831), «Маскарад»(1835), “Боярин Орша”(1835-1836), «Мцыри» (1839), «Бородино»(1837), «Узник»(1837), «Демон»(1839), «Герой нашего времени» (1838-1840) считаются шедеврами литературы.

“Наследие Лермонтова вошло в плоть и кровь русской литературы”, – так кратко и точно А.А. Блок определил роль великого писателя и его произведений в истории литературы.

  1. Составьте краткий план «Панорамы Москвы» Лермонтова.
    1. Вид Москвы с колокольни Ивана Ве­ликого в Кремле.
    2. «Гимн колоколов» московских церк­вей и монастырей.
    3. Вид Москвы на север от Кремля (Марьина роща, Сухарева башня).
    4. Центр города (Петровский театр).
    5. Вид Москвы на востоке (купола Васи­лия Блаженного, памятник Минину, «мел­кая, широкая, грязная Москва-река»).
    6. Вид Москвы к югу — долина, усы­панная домами и церквями до Поклонной горы.
    7. На западе — мосты через реку и «вер­хи» Донского монастыря.
    8. Вид всей Москвы, «когда склоняется день».
    9. Кремль — «алтарь России».
  2. Подготовьте краткий пересказ, используя со­ставленный план.
  3. Краткий пересказ можно составить и не по всему плану, а по его отдельным час­тям. Приведем один пример.

    Кремль — «алтарь России»

    Кремль стоит в центре Москвы. Он ок­ружен зубчатыми стенами, красуется зо­лотыми главами соборов. Кремль — «дер­жавный венец на челе грозного владыки». Недавно, как баснословный Феникс, он возродился из пылающего праха.

    «Нет; ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть…» — так описал Кремль юнкер гусарского полка Лермонтов.

  4. Попробуйте сравнить панораму современной Москвы с той, которую видел Лермонтов в 1830-е годы. Вы, наверное, используете не только личные впечатления, но и карты, альбомы, книги. Материал с сайта //iEssay.ru
  5. Можно исполнить эту работу, выбрав для рассказа одну из частей Москвы и ис­пользовав план, которому следовал Лермонтов. Он отдельно описал Кремль. По­пробуем посмотреть на Кремль сегодня.

    «Кремль сегодня (по следам сочинения М. Ю. Лермонтова) Юнкер М. Ю. Лермонтов написал в XIX веке сочинение о Москве. В нем он описал и то, как запомнился ему Московский Кремль. Каким видим мы его сегодня?

    Мощные стены Кремля, яркое освеще­ние башен и площадей рядом с ним созда­ют красивую и радостную картину. Как и столетие назад, сверкают золотые главы соборов. Высится Иван Великий. Удивля­ют Царь-колокол и Царь-пушка. Здания, в которых вершилась наша история, стоят перед нами. Эта панорама дарит нам вос­поминания о жизни прошедших эпох. Каждая встреча с Кремлем помогает по­нять и вновь пережить нашу родную исто­рию».

  6. Лермонтов надолго сохранил в памяти два сравнения из текста этого сочинения: сравнение ре­ки со змеей, покрытой серебристой чешуею, и срав­нение судовых мачт и канатов с паутиной. Оба эти сравнения он использовал в своем последнем про­заическом произведении «Герой нашего времени» в повестях «Бэла» и «Тамань». Подумайте, почему эти сравнения остались в памяти поэта.
  7. Многие писатели запоминали удавшие­ся им сравнения, обороты речи и потом использовали в своих произведениях. Оба эти сравнения легко запоминаются и вы­зывают в сознании яркие и отчетливые образы. Наверное, поэтому они и сохрани­лись в памяти поэта как удачный образ в строках собственного сочинения.

1.

Л.Н.Мартынов
«Красные ворота»
Урок родной литературы в 5 классе

2.

Прочитай вступление к уроку
Запомните высказывание о Москве Н.М.Карамзина.
Сегодняшний урок мы посвятим теме «Москва в произведениях
русских писателей». Эта тема проходит через весь курс русской
литературы, ведь Москва всегда была в центре внимания
русских писателей, и отношение к ней определяло взгляды,
общественную и эстетическую позицию авторов. «Кто был в
Москве, тот знает Россию», — сказал Н.М.Карамзин. Еще в
давние времена русский народ говорил о Москве, что это не
город, а целый мир. Чем стремительнее становится бег нашего
времени, тем сложнее представить себе, какой была наша
столица несколько столетий назад. Литература оставила этот
след, воспев Москву в своих произведениях. Москва
Грибоедова и Пушкина, Лермонтова и Гоголя, Толстого и Чехова,
Репина и Сурикова, Шаляпина и Чайковского — я думаю, что этот
список можно продолжить рядом выдающихся имен.

3.

4.

Леонид Мартынов. Красные ворота
Автомашины,
Мчась к воротам Красным,
Чуть замедляют бег для разворота,
Полны воспоминанием неясным,
Что тут стояли Красные ворота.
Троллейбус,
Пререкаясь с проводами,
Идет путем как будто вовсе новым,
И как раскаты грома над садами,
Несется дальний рокот по Садовым.
И вот тогда
С обрыва тротуара
При разноцветном знаке светофора
Возвышенность всего земного шара
Внезапно открывается для взора.
И светлая
Высотная громада
Всплывает над возвышенностью этой
Воздушным камнем белого фасада,
Как над чертою горизонта где-то.
Земного шара
Выпуклость тугая
Вздымается в упругости гудрона.
Машины, это место огибая,
Из полумрака смотрят удивленно.
А город
Щурит искристые очи,
Не удивляясь и прекрасно зная,
Что с Красной площади еще гораздо четче
Она
Видна —
Возвышенность земная!

5.

Вопросы к стихотворению:
• Какие приметы времени, современной поэту,
выделены в стихотворении? О чем они
свидетельствуют?
• Как поэт передает ощущение живого города?
Приведите примеры олицетворений. С какой
целью автор их использует?
• Стихотворение написано в то время, когда
Красные ворота уже давно были снесены.
Почему же автор так назвал стихотворение?

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

Домашнее задание
• Прочитай стихотворение Н. Мартынова
«Красные ворота»; выпиши из
стихотворения слова, которые говорят, что
перед нами современная Москва; найди
художественные средства, которые
использовал автор для создания образа
Москвы.

Слайд 1

А.П. Чехов Рассказ «В Москве на трубной площади»

Слайд 3

Любопытный рассказ-описание одного из беспокойных шумных мест Москвы конца XIX века, птичьего рынка на Трубной площади.

Слайд 4

Чехов «любил её [Москву] как настоящий москвич», — говорил брат и биограф писателя Михаил Павлович. Чехову были милы по-особому уютные московские улицы, московские люди и даже московский климат. И, что особенно важно, Москва дала писателю глубокое и непосредственное ощущение родины. «Без Москвы не могу себя представить», — в этих словах со всей непосредственностью выражено отношение Чехова к любимому городу.

Слайд 5

В рассказе отражены московские впечатления Чехова , который жил в городе на Трубной ул ице , недалеко от описанного им рынка. Чехов писал: «Рассказ имеет чисто московский интерес. Написал его, потому что давным-давно не писал того, что называется лёгенькой сценкой ». История создания

Слайд 6

Впервые в столицу А. П. Чехов приехал на пасхальные каникулы 1877 года, чтобы наконец увидеться с семьей, бежавшей от долговой ямы из Таганрога. Москва, по воспоминаниям младшего брата Михаила, произвела на Антона «ошеломляющее впечатление ». Будущий писатель делился впечатлениями в одном из писем: «После Москвы у меня в голове крутится». И уже студентом медицинского факультета Московского университета он признается: «Я ужасно полюбил Москву. Кто привыкнет к ней, тот не уедет из нее. Я навсегда москвич».

Слайд 9

До 1885 г. Чехов и его семья жили в районе Трубной улицы — Сретенки. Совсем недалеко был Соболев переулок — место не самое красивое и чистое. Рядом находилась Сухаревка — крупнейший московский рынок. На Трубной площади был большой торг птицами и всяческой живностью , так поэтически описанный Чеховым в рассказе.

Слайд 10

Рассказ А. П. Чехова «В Москве на Трубной площади» написан в 1883 году , впервые опубликован в этом же году в журнале «Будильник», 1883, № 43 в разделе «Калейдоскоп „Будильника“» (заглавие: «В Москве на Трубе») с подписью А. Чехонте .

Слайд 11

Жанр произведения Рассказ – это небольшое по объему литературное произведение, которое рассказывает о некотором событии, произошедшем с героем . Подавляющее большинство рассказов написано в прозе, но бывают рассказы и в стихах. Отличительным жанрообразующим признаком рассказа является то, что произведение такого рода сосредоточено, как правило, на одном герое, на одном событии, которое описывается в деталях .

Слайд 12

Почему в старину называли площадь Трубной? В 1770 году стена Белого города была разобрана, на её месте возникло Бульварное кольцо. В 1817 году Неглинка была заключена в подземный коллектор (трубу), после чего в месте, где река пересекала кольцо бульваров, образовалась обширная площадь , получившая имя Трубная .

Слайд 13

В рассказе описывается Трубная площадь , расположенная в Москве около Рождественского монастыря . На площади в воскресные дни работал рынок. На нем продавали раков, рыбу, живых птиц, одежду и др. А. Чехов со знанием дела описывает процесс торговли, продавцов. Некоторые продавцы не знали цену товару, они запрашивали «сколько бог на душу положит — или рубль, или три копейки, смотря по покупателю». Сюжет

Слайд 14

Небольшая площадь близ Рождественского монастыря, которую называют Трубной, или просто Трубой; по воскресеньям на ней бывает торг. Копошатся, как раки в решете, сотни тулупов, бекеш, меховых картузов, цилиндров. Слышно разноголосое пение птиц, напоминающее весну. Если светит солнце и на небе нет облаков, то пение и запах сена чувствуются сильнее, и это воспоминание о весне возбуждает мысль и уносит ее далеко-далеко. Торг – место торговли, рынок, базар; аукцион. Комментированное чтение рассказа.

Слайд 16

По одному краю площадки тянется ряд возов. На возах не сено, не капуста, не бобы, а щеглы, чижи, красавки, жаворонки, черные и серые дрозды, синицы, снегири. Всё это прыгает в плохих, самоделковых клетках поглядывает с завистью на свободных воробьев и щебечет Щеглы по пятаку, чижи подороже, остальная же птица имеет самую неопределенную ценность. — Почем жаворонок? Продавец и сам не знает, какая цена его жаворонку. Он чешет затылок и запрашивает сколько бог на душу положит — или рубль, или три копейки, смотря по покупателю.

Слайд 17

Есть и дорогие птицы . На запачканной жердочке сидит полинялый старик-дрозд с ощипанным хвостом. Он солиден, важен и неподвижен , как отставной генерал. — На свою неволю он давно уже махнул лапкой и на голубое небо давно уже глядит равнодушно. Должно быть, за это свое равнодушие он и почитается рассудительной птицей. Его нельзя продать дешевле как за сорок копеек. Около птиц толкутся, шлепая по грязи, гимназисты, мастеровые, молодые люди в модных пальто, любители в донельзя поношенных шапках, в истрепанных, точно мышами изъеденных брюках. Юнцам и мастеровым продают самок за самцов, молодых за старых… Они мало смыслят в птицах. Зато любителя не обманешь. Любитель издали видит и понимает птицу. — Положительности нет в этой птице, — говорит любитель, засматривая чижу в рот и считая перья в его хвосте. — Он теперь поет, это верно, но что ж из эстого ? И я в компании запою. Нет, ты, брат, мне без компании, брат, запой; запой в одиночку, ежели можешь… Ты подай мне того вон, что сидит и молчит! Тихоню подай! Этот молчит, стало быть, себе на уме…

Слайд 18

Д о- нель — зя . 1. разг. до предела возможного, в крайней степени, очень ГИМНАЗИСТ , -а, м. Ученик гимназии. МАСТЕРОВОЙ , ая , ое (устар.). 1. Относящийся к ремесленникам, мастерам, к рабочим людям

Слайд 19

Между возами с птицей попадаются возы и с другого рода живностью. Тут вы видите зайцев, кроликов, ежей, морских свинок, хорьков. Сидит заяц и с горя солому жует. Морские свинки дрожат от холода, а ежи с любопытством посматривают из-под своих колючек на публику. — Я где-то читал, — говорил чиновник почтового ведомства, в полинялом пальто, ни к кому не обращаясь и любовно поглядывая на зайца, — я читал, что у какого-то ученого кошка, мышь, кобчик и воробей из одной чашки ели. — Очень это возможно, господин. Потом кошка битая, и у кобчика, небось, весь хвост повыдерган. Никакой учености тут нет, сударь. <> Кобчик (лат. Falco vespertinus ) — вид хищных птиц рода соколов.

Слайд 20

В толпе снуют чуйки с петухами и утками под мышкой. Птица всё тощая, голодная. Из клеток высовывают свои некрасивые, облезлые головы цыплята и клюют что-то в грязи. Мальчишки с голубями засматривают вам в лицо и тщатся узнать в вас голубиного любителя. — Да-с! Говорить вам нечего! — кричит кто-то сердито. — Вы посмотрите, а потом и говорите! Нешто это голубь? Это орел, а не голубь! <>Около возов с птицей и около ведер с рыбой ходит старец-любитель в меховом картузе, железных очках и калошах, похожих на два броненосца. Это, как его называют здесь, «тип». За душой у него ни копейки, но, несмотря на это, он торгуется, волнуется, пристает к покупателям с советами. За какой-нибудь час он успевает осмотреть всех зайцев, голубей и рыб, осмотреть до тонкостей, определить всем, каждой из этих тварей породу, возраст и цену. Его, как ребенка, интересуют щеглята, карасики и малявки. Заговорите с ним, например, о дроздах, и чудак расскажет вам такое, чего вы не найдете ни в одной книге. Расскажет вам с восхищением, страстно и вдобавок еще и в невежестве упрекнет.

Слайд 21

Чу́йка — верхняя мужская одежда в России из тёмного сукна, прямого кроя, иногда воротник разукрашивался бархатом или мехом Про щеглят и снегирей он готов говорить без конца, выпучив глаза и сильно размахивая руками. Здесь на Трубе его можно встретить только в холодное время, летом же он где-то за Москвой перепелов на дудочку ловит и рыбку удит.

Слайд 22

А вот и другой «тип», — очень высокий, очень худой господин в темных очках, бритый, в фуражке с кокардой, похожий на подьячего старого времени. Это любитель; он имеет немалый чин, служит учителем в гимназии, и это известно завсегдатаям Трубы, и они относятся к нему с уважением , встречают его поклонами и даже придумали для него особенный титул: «ваше местоимение». Под Сухаревой он роется в книгах, а на Трубе ищет хороших голубей . — Пожалуйте! — кричат его голубятники. — Господин учитель, ваше местоимение, обратите ваше внимание на турманов! Ваше местоимение! — Ваше местоимение! — кричат ему с разных сторон. — Ваше местоимение! — повторяет где-то на бульваре мальчишка. Т урман — порода голубей ЗАВСЕГДАТАЙ, -я, м. Обычный, постоянный посетитель чего-л. ПОДЬЯЧИЙ, -его, м. 1. Писец и делопроизводитель приказной канцелярии в Русском государстве 16 — начала 18 в.

Слайд 23

А «его местоимение», очевидно, давно уже привыкший к этому своему титулу, серьезный, строгий, берет в обе руки голубя и, подняв его выше головы, начинает рассматривать и при этом хмурится и становится еще более серьезным, как заговорщик. И Труба, этот небольшой кусочек Москвы, где животных любят так нежно и где их так мучают, живет своей маленькой жизнью, шумит и волнуется, и тем деловым и богомольным людям, которые проходят мимо по бульвару, непонятно, зачем собралась эта толпа людей, эта пестрая смесь шапок, картузов и цилиндров, о чем тут говорят, чем торгуют.

Слайд 24

Иллюстрация Могилевского к рассказу Чехова «В Москве на Трубной площади»

Слайд 25

1. Трубная площадь-это: а) место, где скопилось много народу б) площадь, где ходят только чиновники в) небольшая площадь у Рождественского монастыря 2. На возах продают: а) птиц б) капусту и бобы в) плюшки Самостоятельная работа. Тест. 3. Кому из покупателей продают самок за самцов, молодых за старых? а) всем б) юнцам и мастеровым в) любителям

Слайд 26

4. Укажите название птицы, важной, как отставной генерал: а) дрозд б) щегол в) чиж 5. Кого голубятники называли «Ваше местоимение»? а) чиновника почтового ведомства б) богомольного человека в) учителя из гимназии 6. По какой цене можно купить на Трубной щегла? а) по пятаку б) сорок копеек в) неопределенная цена

Слайд 27

Проверьте свои ответы. Ключ: 1-в, 2-а, 3-б, 4-а, 5-в, 6-а

Слайд 28

Что описывает Чехов в рассказе в Москве на Трубной площади? В рассказе описывается Трубная площадь , расположенная в Москве около Рождественского монастыря. На площади в воскресные дни работал рынок . На нем продавали раков, рыбу, живых птиц, одежду и др.

Слайд 29

Домашнее задание по родной русской литературе к 11.02.2022 : прочитать и пересказать рассказ И.С. Соколова-Микитова «Русский лес».

Автор: Николаева Ирина Николаевна

Организация: ГБОУ СОШ № 218

Населенный пункт: г. Москва

Москва… Как много в этом звуке…

Общеизвестно, что в художественном произведении нет мелочей: место действия романа, пьесы, рассказа или повести совершенно не случайно выбирается автором и, как следствие, существенно влияет на идейное содержание текста и общее впечатление от художественного произведения. Невозможно представить, например, что события тургеневских романов происходят не на фоне усадеб, а в городе или сюжеты пьес Островского разворачиваются в столице. Это были бы другие книги, вся их образная система изменилась бы.

            Но есть произведения, где, как в «Медном всаднике» А.Пушкина, «Преступлении и наказании» Ф.Достоевского, место действия становится самостоятельным образом, живет в соответствии со своими художественными законами. Так, тема двух столиц, Москвы и Петербурга, стала традиционной для русской литературы, и сегодня мы говорим о грибоедовской или лермонтовской Москве, о Петербурге Пушкина и Достоевского. Образ города в творчестве каждого из этих  писателей индивидуально узнаваем.

            Изображение города в каждом конкретном произведении определяется теми художественными задачами, которые решает автор, и, конечно, не в последнюю очередь зависит от авторского восприятия его. Например, известна нелюбовь  М.Лермонтова к Петербургу, она-то и порождает негативное отношение к новой столице,прозвучавшее во всей его лирике. Вспомним, например, такие  строки:

Увы! Как скучен этот город

                                                           С его туманом и водой!

                                                           Куда ни взглянешь, красный ворот

                                                           Как шиш торчит перед тобой!

            Более привычное для читателя описание Москвы  на страницах русской классической прозы появляется еще в повести М.Н. Карамзина «Бедная Лиза».  Это знаменитый пейзажный зачин произведения, выполненный в лучших традициях сентиментализма:«…Всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные готические башни Си…нова монастыря.  Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда  светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!

Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тенью дерев, поют простые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки, и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим.Н.М. Карамзин задает то традиционное изображение города, которое будет воспроизводиться позже практически всеми писателями следующих эпох. Во-первых, это прием панорамности: город, расположенный на семи холмах, писатели любили изображать с высоты. У Карамзина это холм, у М. Лермонтова в «Панораме Москвы» —  колокольня Ивана Великого; у А. Герцена – Воробьевы горы. Панорамное изображение, традиционное для образа Москвы, рождает тот пафос романтики, который сопровождает эту тему в русской литературе ХIХ века.

            Москва в русской литературе воспринимается как город теплый, домашний, хлебосольный. Москва – родной город для Карамзина, Герцена, Лермонтова, Гончарова, поэтому появляется то интимное настроение, с которым город описывается. Во-вторых, для Карамзина Москва –  город-символ всего исторического прошлого России. Мотив этот лишь намечен: писатель просто перечислил  места, которые станут знаковыми позже: Воробьевы горы, Данилов монастырь, Коломенское. Любование городом, его романтические чары с легкой руки Карамзина станут традиционным изображением.

            М. Ю. Лермонтов вообще воспринимает наш город как свою единственную родину. В письме М.А. Лопухиной от 2 сентября 1832 года он пишет: «Москва моя родина и всегда ей останется. Там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив…» Об этой любви поэта к Москве свидетельствует и дивный прозаический очерк «Панорама Москвы» 1834 г — ученическое сочинение юнкера Лермонтова,  первое известное нам его прозаическое произведение. Можно сказать, что это своеобразная квинтэссенция всех романтических традиционных изображений Москвы. Восприятие города в очерке характерно именно для Лермонтова и чрезвычайно типично для всех писателей школы русского романтизма.

            Вслед за Карамзиным Лермонтов применяет прием панорамности, отраженный даже в названии. Как уже было сказано выше, точкой обзора выбирается колокольня Ивана Великого (высотой в 81 метр, это здание долго оставалось самым высоким в России). С него описывает юный поэт сам Кремль, Петровский замок, Сухаревскую башню, Петровский  театр, собор Василия Блаженного, Москву-реку, Поклонную гору, Донской монастырь. В очерке появляется новая по сравнению с предшествующими традиция восприятия Москвы как пересечения Запада (Европы) и Востока. Такие мысли вызывал у писателя собор Василия Блаженного, «великолепное, угрюмое» здание, символ грозного величия,  у подножия которого  кипит «грязная толпа», — так использует Лермонтов романтический контраст.  Любопытны и другие типично лермонтовские приемы изображения, например, кольцевая композиция, излюбленные поэтом периоды. Обращает на себя внимание и эмоциональная, продуманная концовка, столь характерная именно для Лермонтова: «Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно. Надо видеть, видеть…   надо чувствовать  все, что они говорят сердцу и воображению!»

            Образ Москвы занимает достойное место и в гениальном герценовском «Былом и думах». Город войдет в эпопею с первых же страниц, причем в один из трагических и славнейших моментов – в момент пожара Москвы 1812 года. Герценовская Москва уже иная; он пишет не о пейзаже Москвы, а о московской жизни, московском духе. Москва – это Ник (Николай Платонович Огарев) и Воробьевы горы, это Мочалов в роли Гамлета, это чтение Шиллера и Гете, это жизнь московских улиц 30-х годов ХIХ века, это незабываемый букет ощущений, о котором с глубочайшей ностальгией вспоминает Герцен спустя много лет.

            Подобно герценовскому изображению Москвы в «Былом и думах» Л. Толстой в своем романе-трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность» не дает описания города вообще, а строит образ Москвы исключительно как воспроизведение того же самого типа московской жизни. Чрезвычайно характерно, что Николенька Иртеньев, главный герой трилогии, приезжает в Москву к бабушке. К началу ХIХ века старая русская столица стала настолько ассоциироваться со спокойной, чуть застывшей жизнью, контрастно противопоставленной жизни делового молодого Петербурга, что и население Москвы, кажется, состоит только из московских тетушек и бабушек. Не случайно, например, Пушкин в «Евгении Онегине» в этой же традиции рисует приезд Татьяны, провинциальной барышни, в полустоличную, патриархальную Москву:

                                                                                …К старой тетке,

Четвертый год больной в чахотке

                                                      Они приехали теперь

                                                      Им настежь отворяют дверь,

                                                      В очках, в изорванном кафтане,

                                                      С чулком в руке, седой калмык.

                                                      Встречает их в гостиной крик

                                                      Княжны, простертой на диване.

                                                      Старушки с плачем обнялись

                                                      И восклицанья полились.

            Правда, А.С. Пушкин отдал дань и другой традиции – традиции восприятия Москвы  как символа России. Не случайно столь знаменитыми стали его строки, в концентрированной форме отразившие именно эту идею:

Москва…как много в этом звуке

                                                      Для сердца русского слилось!

                                                      Как много в нем отозвалось!

            Но Пушкин не был бы Пушкиным, если бы не был столь всеобъемлющ; ему внятно все, любое переживание, любая интонация, в том числе глубоко личная, интимная. Сколько тепла, сколько человеческой любви звучит, например, в таких строках:

Ах, братцы! Как я был доволен,

                                                       Когда церквей и колоколен,

                                                       Садов, чертогов полукруг

                                                       Открылся предо мною вдруг!

                                                       Как часто в горестной разлуке,

                                                       В моей блуждающей судьбе

                                                      Москва, я думал о тебе!

            Конечно, в позднем реализме Л. Толстого московская жизнь не напоена той поэзией и философичной духовностью, как это было у Герцена или Пушкина. Л. Толстой топографически четко указывает место действия романа, упоминает, что герой едет обедать к Яру, за покупками на Кузнецкий. Москва Толстого узнаваема и лишена какой бы то ни было романтической ауры. Более  того, критически изображена Толстым «неписаная субординация»

светской жизни. Казалось бы, московской романтике уделено очень немного внимания, а вместе с тем весь текст  пропитан непередаваемой атмосферой московской жизни. Недаром блестящий критик Ал. Дружинин пишет Л. Толстому: «От многих глав пахнет поэзией старой Москвы, никем еще не подсмотренной, как должно…»

            Веет поэзией старой Москвы и со страниц «Войны и мира». Не случайно, например, радушное, хлебосольное, миру распахнутое семейство Ростовых – москвичи. Именно московская Поварская – родина ростовской поэтичности, душевности, теплоты; и этот безалаберный в хозяйственном отношении дом, и граф Илья Андреевич, лучше других умеющий устраивать ужин в Английском клубе и совершенно не умеющий упорядочить свои дела, —  все это типичные московские приметы. Характерна для Москвы и Марья Дмитриевна Охросимова, своего рода генерал в юбке, под началом которой состоит вся московская жизнь.

            Не случайно в третьем томе появляется и оценка роли Москвы в целом. В XIX главе части 3 третьего тома Наполеон, вошедший в город, видит такую картину: «Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно со своею рекой, своими садами и церквами и,  казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звездами, своими куполами в лучах солнца.

При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не  знающей о них,  чуждой жизни… По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого, Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыхание этого большого и красивого тела».

Упоминая о женственном характере города, Толстой не нов: практически все русские писатели, да и русские фольклорные традиции говорили о Москве, противопоставляя ее Петербургу, как о Москве – матери. Конечно,  изображение московской жизни в «Войне и мире» отнюдь не однозначно светло и поэтично. Все, что касается ненавидимых Толстым примет лицемерия в светской жизни, дается  резкими сатирическими красками. Наибольшую степень сатиры вызывает у Толстого, конечно,  фигура графа Ростопчина- московского градоначальника – с его псевдопатриотизмом, ложным представлении о героизме, и это тоже атрибут московской жизни. Подобная линия появляется в «Войне и мире» также не впервые: она была намечена еще в «Евгении Онегине» А. Пушкина, особенно в 7 главе, повествовавшей о повседневных реалиях московской жизни. Как известно, провинциальная претензия Москвы на статус столицы претила поэту. С глубочайшей иронией рисует он московскую пародию на светскую жизнь столицы:

Татьяна вслушаться желает

  В беседы, в общий разговор;

  Но всех в гостиной занимает

         Такой бессвязный пошлый вздор;

           Все в них так бледно, равнодушно;

                                                    Они клевещут даже скучно;

В бесплодной сухости речей,

Расспросов, сплетен и вестей

         Не вспыхнет мысли  в целы сутки,

Хоть невзначай, хоть  наобум

                                                   Не улыбнется темный ум,

        Не дрогнет сердце, хоть для шутки.

                                                  И даже глупости смешной

    В тебе не встретишь, свет пустой.

Конечно, у Пушкина в таком видении Москвы тоже ощутима традиция предшественника – А.С. Грибоедова, заложенная в «Горе от ума». Это принципиально иная линия восприятия Москвы, лишенная всякого поэтизма, всякого любования. Москва Грибоедова – это Москва Фамусова и ему подобных. Это Москва чиновная, Москва родственных протекций, где пример для подражания – «почтенный камергер с ключом», умевший «сыну ключ доставить».      Саморазоблачаясь, Фамусов говорит о себе:

При мне служащие чужие очень редки,

   Все больше сестрины, свояченицы детки.

Грибоедовская Москва —  Москва пошлой, пустой,  бездуховной жизни, застывшей однажды и навсегда в найденных формах, все существование здесь сводится к званым обедам, которые «в три дни не сварятся», к таким же званым погребеньям. В знаменитом монологе Фамусова, планирующего свою неделю, чрезвычайно характерно сочетание тех вех московской жизни, которые упоминает герой: крестины, обед, погребение.  Рождение, смерть – и рядом заурядный, пошлейший обед! Казалось бы, это случайность, но, конечно, ряд продуман: такое сочетание снижает высокий смысл самих рождения и смерти. В одном ряду с обедом они становятся столь же заурядными, не предполагающими существенного содержания.

Бессодержательность московской жизни – одна из родовых примет в комедии Грибоедова, вот почему идеалом московской жизни становится Максим Петрович – дядя Фамусова. Первое, что узнает о нем читатель, — то, что он «на золоте едал», «сто человек к услугам,  весь в орденах, езжал-то вечно цугом» — не правда ли существенная характеристика человеческой жизни? Важно также и то, что он служил при дворе Екатерины: в Москве нашли приют именно люди «прошлого века» (здесь же живет граф Безухов, отец Пьера, тоже екатерининский вельможа).

            Любопытно, что если Толстой в московском гостеприимстве, хлебосольстве, радушии видит символ поэтического начала, то Грибоедов в том же самом высмеивает лжегостеприимство и неразборчивость. Не случайно в комедии появляются строки о том, что в московских гостиных бранят всякого, но всякого же принимают. Драматург обличает московское почитание к чинам, ханжество и неискренность, прикрываемую маской любезности, — в конечном счете пошлость и лицемерие, казалось бы, благообразной московской жизни. Все эти черты высмеяны в произведении монологами Чацкого, который с возмущением произносит пылкую речь о французике из Бордо, ставшем местным царьком.

            Грибоедовым подчеркнуты типичные черты московской жизни: преобладание формы над содержанием (существенное значение приобретают знаки отличия, о которых упоминает Скалозуб, чины и звания,  о которых говорят Фамусов и Молчалин), косность мышления  (все новое, независимое воспринимается как революционное, вот почему Чацкий оценивается как  «карбонарий»). Сама традиция московской жизни воспринимается в типичном просветительском духе: традиционная – значит мертвая, не способная к развитию. В определенном смысле признает это и Фамусов, когда говорит, что «только здесь еще и дорожат дворянством». В Петербурге давно существенную роль играют деловые качества человека,  в Москве же «по отцу и сыну честь». Москва в изображении Грибоедова сохранила все «прошедшего житья подлейшие черты», те черты, которые в комедии определены Молчалиным как способность «и награжденья брать, и весело пожить».

            Итак,  уже в литературе XIX века Москва показана весьма разносторонне, заложены традиции как сатирического изображения города, так и объективной,  порой поэтизированной его обрисовки. Писатели XX века во многом, конечно, продолжили намеченную тенденцию.

            Удивительной поэтичностью, лиризмом окрашен образ города на страницах бунинской прозы. Так, в рассказе «Чистый понедельник», пожалуй, одном из самых московских у Бунина, читаем: «Темнел московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фонарях, тепло освещались витрины магазинов – и разгоралась  вечерняя, освобожденная от дневных дел московская жизнь: гуще и бодрей неслись извозчичьи санки, тяжелей гремели переполненные, ныряющие трамваи,- в сумраке уже видно было, как с шипением сыпались с проводов зеленые звезды,- оживленнее спешили по снежным тротуарам мутно чернеющие прохожие… Каждый вечер мчал меня в этот час на вытягивающемся рысаке мой кучер – от Красных Ворот к храму Христа Спасителя: она жила против его; каждый вечер я возил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь», после обеда в театры, на концерты, а там к «Яру», в «Стрельну»».  Это типично московские приметы жизни начала XX века. Каждый житель города внутренним взором видит обычный для города зимний серый день, радуется узнаванию знакомых звуков в именах «Праги», «Метрополя», «Яра», «Стрельны». В строках этой блестящей новеллы появляются именно московские реалии, здесь и упоминание Рогожского кладбища, и Ордынки, и описание Донского монастыря с его знаменитым погостом: «Вечер был мирный, солнечный, с инеем на деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне. Скрипя в тишине по снегу, мы вошли в  ворота, пошли по снежным дорожкам по кладбищу,- солнце только что село, совсем было светло, дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в инее, и таинственно теплились вокруг нас спокойными грустными огоньками неугасимые лампадки, рассеянные над могилами». Писатель любуется Москвой, тем городом, что был для Бунина символом всей России, милого ему сердца прошлого. Вот почему столько поэтического умиления во всех упоминаниях московских реалий, будь то Иверская часовня, Архангельский собор, Грибоедовский переулок или Марфо-Мариинская обитель. Конечно, из далекой Франции Москва казалась Бунину не просто прекрасной, а сказочно прекрасной,  и такой она навеки сохранилась в его чудесной прозе.

            Как свой родной, внутренне близкий город воспринимает Москву и Цветаева. Не случайно в стихотворении, посвященном Блоку, читаем:

У меня в Москве – купола горят,

     У меня в Москве – колокола звонят,

И гробницы в ряд у меня стоят,-

                                                       В них царицы спят и цари…

В этих строках сливаются воедино традиционные для Цветаевой мотивы религии, смерти, прошлого, истории. Если у Бунина в «Чистом понедельнике» ощущается купеческий характер Москвы, то у Цветаевой  Москва аристократична.

            Вообще, о своем городе поэт пишет много и по-разному. То Цветаева говорит о христианских мотивах, как в стихотворении «Семь холмов — как семь колоколов…», то называет Москву странноприимным домов («Москва! Какой огромный странноприимный дом!»). Но, пожалуй, торжественней всего, определеннее всего восприятие города сформулировано в стихотворении 1916 года «Над городом, отвергнутом Петром…»:

      Над городом, отвергнутым Петром,

Прокатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

      Над женщиной отвергнутой тобой.

     Царю Петру и Вам, о  царь, хвала!

                                                        Но выше вас, цари, колокола.

                                                        Пока они гремят из синевы-

     Неоспоримо первенство Москвы —

  И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

            Москва для Цветаевой – столица, несмотря ни на что, потому что это столица духовная, столица человеческих дум и чувств. Вот почему колокола оказываются выше царей, а Москва противопоставлена Петербургу.

            В. Маяковский не был москвичом по рождению и воспитанию, он приехал в этот город и прожил в нем чуть больше 20 лет, но это не помешало ему в своем «Парижском цикле» сказать:

Я хотел бы

                                                           жить

                                                                                              и умереть в Париже,

                        Если б не было

                                                           такой земли –

                                                                                                          Москва.

В этих словах звучит не только искренняя любовь, но и глубокая сыновняя нежность.

            Можно бесконечно цитировать удивительные слова о Москве, произнесенные в  свое время Е. Замятиным или Б. Пастернаком, С. Есениным, М. Зощенко. Все они по-своему относились к древнему городу, но все оставили незабываемый след в создании его мифологии.

Но, пожалуй, никто другой не значителен так, как мифотворец московской жизни М.А. Булгаков. Сколько веков должно пройти, чтобы не узнавали читатели до боли знакомые строки: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина…»!

            Стало общим местом говорить, что на страницах «Мастера и Маргариты» Москва и Ершалаим обрисованы сходно: автор выбирает высокую точку обзора, будь то Дом Пашкова или галерея Дворца Ирода Великого, и именно с этой точки описывает город. Традиция эта вполне в духе классической линии изображения Москвы: «На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев».

            Здесь все не случайно, каждая деталь говорящая. И вечер, время заката солнца, самая романтическая пора, и открытое пространство каменной террасы, знакомой всем москвичам, и несравненный вид на Кремль, и интимная уединенность в самом центре Москвы; любая мелочь в этом описании связывает писателя середины XX века с традициями XIX, с приемами Жуковского и Лермонтова, Пушкина и Толстого.

             Характерна в этом смысле и грибоедовская традиция восприятия Москвы, отраженная в «Мастере и Маргарите». Само имя Грибоедова появляется в романе сразу же, в упоминании о Доме литераторов, а сатирическая традиция изображения пошлости и пустоты московской мещанской жизни своего рода красной линией проходит через весь роман в сценах, связанных с проказами знаменитой свиты Воланда. Десятки московских реалий, хорошо известные любому коренному москвичу, да и не только, переполняют текст: «Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему.  Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа  или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах… Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Спиридоновке… И не успел  поэт опомниться, как после тихой Спиридоновки очутился у Никитских ворот, где положение его ухудшилось… Регент с великой ловкостью на ходу ввинтился в автобус, летящий по Арбатской площади, и ускользнул».

            Топография Москвы, как на карте, отражена в тексте. Читатель как будто с высоты птичьего полета наблюдает за перемещениями персонажей – кинематографичность булгаковского текста удивительна. Удивительно и то ощущение города, которое передано в романе, ощущение столь же всестороннее, как и пушкинское восприятие старой столицы. Здесь и ироничная усмешка автора, и его поэтическое любование, и торжественный восторг, и едкая усмешка.  «Мастера и Маргариту» можно назвать Библией московской жизни двадцатого века.

            Вообще, тема города, наверное, одна из наиболее традиционных для мировой и русской литературы. Сюжеты, коллизии, характеры героев могут быть разными, но          порой совершенно непохожие тексты вдруг оказываются объединены чем-то неуловимо общим – тем настроением, духом, который не в последнюю очередь создается местом, на фоне которого разворачиваются события, и тогда место действия перестает быть просто фоном, а становится еще одним полноправным действующим лицом книги.                                                                           

   Литература :

  1. Карамзин Н.М.  «Бедная Лиза»  М., Изд-во «Русский язык», 1980.
  2. Грибоедов А.С. Сочинения. М.: Изд-во Худож. лит., 1988.
  3. Пушкин А.С.. Полное собрание сочинений, М.-Л., Изд-во Академии наук СССР, 1949.
  4. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений, М.-Л., Изд-во Академии наук СССР, 1958.
  5. Герцен А.И. «Былое и думы» М.: Изд-во Худож. лит., 1988.
  6. Толстой Л.Н. Собрание сочинений, М., Изд-во Худож. лит., 1958.
  7.  Бунин И. Собрание сочинений. В 6-ти т. М.: Изд-во Худож. лит., 1987.
  8. Маяковский В.В. Полное собрание сочинений,  М., Изд-во Худож. лит., 1955.
  9. Цветаева М. Избранные произведения Мн.: Наука и техника, 1984.
  10. Булгаков М. Белая Гвардия; Мастер и Маргарита: Романы – Мн.: Маст. лiт., 1988.
Опубликовано: 30.03.2015

1

Первый слайд презентации: Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Урок родной литературы в 5 классе

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

2

Слайд 2: Прочитай вступление к уроку

Запомните высказывание о Москве Н.М.Карамзина. Сегодняшний урок мы посвятим теме «Москва в произведениях русских писателей». Эта тема проходит через весь курс русской литературы, ведь Москва всегда была в центре внимания русских писателей, и отношение к ней определяло взгляды, общественную и эстетическую позицию авторов. «Кто был в Москве, тот знает Россию», — сказал Н.М.Карамзин. Еще в давние времена русский народ говорил о Москве, что это не город, а целый мир. Чем стремительнее становится бег нашего времени, тем сложнее представить себе, какой была наша столица несколько столетий назад. Литература оставила этот след, воспев Москву в своих произведениях. Москва Грибоедова и Пушкина, Лермонтова и Гоголя, Толстого и Чехова, Репина и Сурикова, Шаляпина и Чайковского — я думаю, что этот список можно продолжить рядом выдающихся имен.

Прочитай вступление к уроку

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

4

Слайд 4: Леонид Мартынов. Красные ворота

Автомашины, Мчась к воротам Красным, Чуть замедляют бег для разворота, Полны воспоминанием неясным, Что тут стояли Красные ворота. Троллейбус, Пререкаясь с проводами, Идет путем как будто вовсе новым, И как раскаты грома над садами, Несется дальний рокот по Садовым. И вот тогда С обрыва тротуара При разноцветном знаке светофора Возвышенность всего земного шара Внезапно открывается для взора.
И светлая Высотная громада Всплывает над возвышенностью этой Воздушным камнем белого фасада, Как над чертою горизонта где-то. Земного шара Выпуклость тугая Вздымается в упругости гудрона. Машины, это место огибая, Из полумрака смотрят удивленно. А город Щурит искристые очи, Не удивляясь и прекрасно зная, Что с Красной площади еще гораздо четче Она Видна — Возвышенность земная!

Леонид Мартынов. Красные ворота

Изображение слайда

5

Слайд 5: Вопросы к стихотворению:

Какие приметы времени, современной поэту, выделены в стихотворении? О чем они свидетельствуют?
Как поэт передает ощущение живого города? Приведите примеры олицетворений. С какой целью автор их использует?
Стихотворение написано в то время, когда Красные ворота уже давно были снесены. Почему же автор так назвал стихотворение?

Вопросы к стихотворению:

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

Л.Н.Мартынов « Красные ворота »

Изображение слайда

15

Последний слайд презентации: Л.Н.Мартынов « Красные ворота »: Домашнее задание

Прочитай стихотворение Н. Мартынова «Красные ворота»; выпиши из стихотворения слова, которые говорят, что перед нами современная Москва; найди художественные средства, которые использовал автор для создания образа Москвы.

Домашнее задание

Изображение слайда

  • Леонид леонов собрание сочинений в 10 томах
  • Леонид ленч рассказы читать
  • Леонид куликов сказки читать
  • Леонид куликов сказки и стихи
  • Леонид каневский описание внешности сочинение