Лотерея рассказ ширли джексон

«The Lottery»
by Shirley Jackson
Country	United States
Language	English
Genre(s)	Short story, Dystopian
Publisher	The New Yorker
Publication date	June 26, 1948

«The Lottery» is a short story written by Shirley Jackson, first published in the June 26, 1948, issue of The New Yorker.^[1]

The story describes a fictional small American town which observes an annual tradition known as «the lottery,» in which a member of the community is selected by chance and stoned. The preparations for and execution of the lottery are both described in detail. Readers’ initial negative response surprised both Jackson and The New Yorker; subscriptions were canceled, and much hate mail was received throughout the summer of its first publication,^[2] while the Union of South Africa banned the story.^[3]

The story has been dramatized several times, including as a radio drama, film, and graphic novel. It has been subjected to considerable sociological and literary analysis, and has been described as one of the most famous short stories in the history of American literature.^[4]

Plot[edit]

Details of contemporary small-town American life are embroidered upon a description of an annual ritual known as «the lottery.» In a small, unnamed village of about 300 residents, the locals are in an excited yet nervous mood on June 27. Children pile up stones as the adult townsfolk assemble for their annual event, which in the local tradition is apparently practiced to ensure a good harvest (Old Man Warner quotes an old proverb: «Lottery in June, corn be heavy soon»). However, some other villages have already discontinued the lottery, and rumors are spreading that a village farther north is considering doing likewise.

The lottery preparations start the night before, with coal merchant Mr. Summers and postmaster Mr. Graves drawing up a list of all the extended families in town and preparing a set of paper slips, one per family. All are blank except one, later revealed to be marked with a black dot. The slips are folded and placed in a black wooden box, which in turn is stored in a safe at Mr. Summers’ office until the lottery is scheduled to begin.

Upon the morning of the lottery, the townspeople gather shortly before 10 a.m. in order to have everything done in time for lunch. First, the heads of the extended families each draw one slip from the box, but they wait to unfold them until all the slips have been drawn. Bill Hutchinson gets the marked slip, meaning that his family has been chosen. His wife, Tessie, protests that Mr. Summers rushed him through the drawing, but the other townspeople dismiss her complaint. As the Hutchinson family consists of only one household, a second drawing to choose one household within the family is skipped.

For the final drawing, one slip is placed in the box for each member of the household: Bill, Tessie, and each of their three children. Each of the five draws a slip, and Tessie gets the marked one. The townspeople pick up the gathered stones and begin throwing them at her as she screams about the injustice of the lottery.

Themes[edit]

Scapegoating and mob mentality[edit]

One of the major ideas of «The Lottery» is that of a scapegoat. The act of stoning someone to death yearly purges the town of the bad and allows for the good. This is hinted in the references to agriculture.

The story also speaks of mob psychology and the idea that people can abandon reason and act cruelly if they are part of a large group of people behaving in the same manner. The idyllic setting of the story also demonstrates that violence and evil can take place anywhere and in any context. This also shows how people can turn on each other so easily. When or where it is set, specifically, is never said, leaving some to consider it science fiction.^[5]

Blind tradition[edit]

Alongside the mob mentality, the author illustrates a society that follows tradition without reason, establishing a theme that people should not blindly follow a tradition that has lost its original meaning. Irony, symbols, and language all contribute to such an interpretation. This message dominates the story, from the initial pleasant description of the town to the surprise ending of the stoning. In the very first paragraph, she describes the setting as «clear and sunny, with the fresh warmth of a full summer day» (Jackson 31). By invoking a warm and comfortable setting, the author establishes a positive overtone for the beginning of the story. Soon after, she supports this tone by describing how the children innocently play, describing how «Bobby Martin ducked under his mother’s grasping hand and ran, laughing, back to the pile of stones» (31). Bobby, due to his naïveté, is innocently laughing about the stones that will soon be used as murder weapons.

Jackson turns to the townspeople, who are wholly committed to the lottery. She makes this painfully clear when Tessie protests “You didn’t give him time enough to take any paper he wanted. I saw you. It wasn’t fair!” (45). Tessie protests not the lottery itself, but only the interference during the drawing. She repeats, in the final line of the text, «It isn’t fair, it isn’t right» (79). Even after being chosen for stoning, Tessie remains loyal to the practice of the lottery, blind to its cruelty even to her death.

Jackson further illustrates the blindness of the townspeople, showing they have forgotten the tradition’s meaning. Describing the black box from which slips are drawn, Jackson writes «the present box had been made with some pieces of the box that had preceded it» (31). While the physical characteristics of the lottery like the box and slips have been modernized over time, only the moral implication of the murder is unchanged throughout the history of the tradition. The story even states that «because so much of the ritual had been forgotten or discarded, Mr. Summers had been successful in having slips of paper substituted for the chips of wood that had been used for generations» (31). Specifically, Mr. Summers realizes that much of the town’s tradition has been weakened since its inception, and he actively modernizes it. However, this society does not notice this due to its status of «tradition,» regardless of its true meaning. Throughout «The Lottery,» Jackson aims to establish, through the use of irony, symbols, and language choice, a theme that emphasizes the danger of following meaningless tradition. The story speaks about those who blindly follow traditions without regard for the consequences. ^[6]

Reception[edit]

Readers[edit]

The New Yorker received a «torrent of letters» inquiring about the story, «the most mail the magazine had ever received in response to a work of fiction».^[7] Many readers demanded an explanation of the situation in the story, and a month after the initial publication, Jackson responded in the San Francisco Chronicle (July 22, 1948):

Explaining just what I had hoped the story to say is very difficult. I suppose, I hoped, by setting a particularly brutal ancient rite in the present and in my own village to shock the story’s readers with a graphic dramatization of the pointless violence and general inhumanity in their own lives.

Jackson lived in North Bennington, Vermont, and her comment reveals that she had Bennington in mind when she wrote «The Lottery». In a 1960 lecture (printed in her 1968 collection Come Along with Me), Jackson recalled the hate mail she received in 1948:^[2]

One of the most terrifying aspects of publishing stories and books is the realization that they are going to be read, and read by strangers. I had never fully realized this before, although I had of course in my imagination dwelt lovingly upon the thought of the millions and millions of people who were going to be uplifted and enriched and delighted by the stories I wrote. It had simply never occurred to me that these millions and millions of people might be so far from being uplifted that they would sit down and write me letters I was downright scared to open; of the three-hundred-odd letters that I received that summer I can count only thirteen that spoke kindly to me, and they were mostly from friends. Even my mother scolded me: «Dad and I did not care at all for your story in The New Yorker«, she wrote sternly; «it does seem, dear, that this gloomy kind of story is what all you young people think about these days. Why don’t you write something to cheer people up?»

The New Yorker kept no records of the phone calls, but letters addressed to Jackson were forwarded to her. That summer she regularly took home 10 to 12 forwarded letters each day. She also received weekly packages from The New Yorker containing letters and questions addressed to the magazine or editor Harold Ross, plus carbon copies of the magazine’s responses mailed to letter writers.

Curiously, there are three main themes which dominate the letters of that first summer—three themes which might be identified as bewilderment, speculation and plain old-fashioned abuse. In the years since then, during which the story has been anthologized, dramatized, televised, and even—in one completely mystifying transformation—made into a ballet, the tenor of letters I receive has changed. I am addressed more politely, as a rule, and the letters largely confine themselves to questions like what does this story mean? The general tone of the early letters, however, was a kind of wide-eyed, shocked innocence. People at first were not so much concerned with what the story meant; what they wanted to know was where these lotteries were held, and whether they could go there and watch.

— Shirley Jackson, «Come along with me»^[2]

Critical interpretations[edit]

Helen E. Nebeker’s essay «‘The Lottery’: Symbolic Tour de Force» in American Literature (March 1974) claims that every major name in the story has a special significance.

By the end of the first two paragraphs, Jackson has carefully indicated the season, time of ancient excess and sacrifice, and the stones, most ancient of sacrificial weapons. She has also hinted at larger meanings through name symbolism. «Martin», Bobby’s surname, derives from a Middle English word signifying ape or monkey. This, juxtaposed with «Harry Jones» (in all its commonness) and «Dickie Delacroix» (of-the-Cross) urges us to an awareness of the Hairy Ape within us all, veneered by a Christianity as perverted as «Delacroix», vulgarized to «Dellacroy» by the villagers. Horribly, at the end of the story, it will be Mrs. Delacroix, warm and friendly in her natural state, who will select a stone «so large she had to pick it up with both hands» and will encourage her friends to follow suit… «Mr. Adams», at once progenitor and martyr in the Judeo-Christian myth of man, stands with «Mrs. Graves»—the ultimate refuge or escape of all mankind—in the forefront of the crowd.

Fritz Oehlschlaeger, in «The Stoning of Mistress Hutchinson: Meaning and Context in ‘The Lottery‘» (Essays in Literature, 1988), wrote:

The name of Jackson’s victim links her to Anne Hutchinson, whose Antinomian beliefs, found to be heretical by the Puritan hierarchy, resulted in her banishment from Massachusetts in 1638. While Tessie Hutchinson is no spiritual rebel, to be sure, Jackson’s allusion to Anne Hutchinson reinforces her suggestions of a rebellion lurking within the women of her imaginary village. Since Tessie Hutchinson is the protagonist of «The Lottery», there is every indication that her name is indeed an allusion to Anne Hutchinson, the American religious dissenter. She was excommunicated despite an unfair trial, while Tessie questions the tradition and correctness of the lottery as well as her humble status as a wife. It might as well be this insubordination that leads to her selection by the lottery and stoning by the angry mob of villagers.

The 1992 episode «Dog of Death» of The Simpsons features a scene referring to «The Lottery». During the peak of the lottery fever in Springfield, news anchor Kent Brockman announces on television that people hoping to get tips on how to win the jackpot have borrowed every available copy of Shirley Jackson’s book The Lottery at the local library. One of them is Homer, who throws the book into the fireplace after Brockman reveals that «Of course, the book does not contain any hints on how to win the lottery. It is, rather, a chilling tale of conformity gone mad.»^[8] In her book Shirley Jackson: Essays on the Literary Legacy, Bernice Murphy comments that this scene displays some of the most contradictory things about Jackson: «It says a lot about the visibility of Jackson’s most notorious tale that more than 50 years after its initial creation it is still famous enough to warrant a mention in the world’s most famous sitcom. The fact that Springfield’s citizenry also miss the point of Jackson’s story completely … can perhaps be seen as an indication of a more general misrepresentation of Jackson and her work.»^[8]

In «Arbitrary Condemnation and Sanctioned Violence in Shirley Jackson’s ‘The Lottery‘» (December 2004), Patrick J. Shields suggests there is a connection between the death penalty and «The Lottery» when writing:

Though these ritual executions seem to have the support of the entire community and have been carried out for as long as everyone can seem to remember, a doubt seems to linger. Mrs. Adams tells us, «Some places have already quit the lotteries» (S. Jackson, 1999, p.77). On another level, we as readers feel quite uncomfortable observing such blind obedience to tradition among the villagers. And further, we as readers may be likely to make a connection as we witness modern day executions and realize that there is arbitrariness in these instances as well… It is hard for some to imagine abolition of capital punishment in our culture. They equate abolition with undermining law and morality. But it is precisely law and morality that are being undermined by the arbitrary practice of capital punishment.^[9]

Others have made comparisons between the lottery and the military draft, whereby young men aged 18–25 were selected at random for military service by the Selective Service System.^[10] The story was written just three years after the end of World War II, in which ten million men were drafted and over 400,000 died, and was published just two days after the enactment of the Military Selective Service Act, which re-established the draft.^[11][12]

Adaptations[edit]

In addition to numerous reprints in magazines, anthologies, and textbooks as well as comic adaptation, ^[13] «The Lottery» has been adapted for radio, live television, a 1953 ballet, films in 1969 and 1997, a TV movie, an opera,^{[citation needed]} and a one-act play by Thomas Martin.^[14]

1951 radio version[edit]

A radio adaptation by NBC was broadcast March 14, 1951, as an episode of the anthology series NBC Presents: Short Story. Writer Ernest Kinoy^[15][16] expanded the plot to include scenes at various characters’ homes before the lottery and a conversation between Bill and Tessie Hutchinson (Bill suggests leaving town before the lottery happens, but Tessie refuses because she wants to go shopping at Floyd Summers’s store after the lottery is over). Kinoy deleted certain characters, including two of the Hutchinsons’ three children, and added at least one character, John Gunderson, a schoolteacher who publicly objects to the lottery being held, and at first refuses to draw. Finally, Kinoy included an ending scene describing the townspeople’s post-lottery activities and an afterword, in which the narrator suggested: «Next year, maybe there won’t be a Lottery. It’s up to all of us. Chances are, there will be, though.»^[16] The production was directed by Andrew C. Love.^[15][17]

Television adaptations[edit]

Ellen M. Violett wrote the first television adaptation, seen on Albert McCleery’s Cameo Theatre (1950–1955).

The story served as the inspiration for the South Park episode “Britney’s New Look”.

1969 film[edit]

Larry Yust’s short film The Lottery (1969), produced as part of Encyclopædia Britannica‘s «Short Story Showcase» series, was ranked by the Academic Film Archive «as one of the two bestselling educational films ever». It has an accompanying ten-minute commentary film Discussion of «The Lottery» by University of Southern California English professor James Durbin. Featuring Ed Begley Jr. as Jack Watson in his third film, Yust’s adaptation has an atmosphere of naturalism and small-town authenticity with its shots of pickup trucks in Fellows, California, and the townspeople of Fellows and Taft, California.^[18][19]

1996 TV film[edit]

Anthony Spinner’s feature-length TV film The Lottery, which premiered September 29, 1996, on NBC, expands upon the original Shirley Jackson story. It was nominated for a 1997 Saturn Award for Best Single Genre Television Presentation.

Graphic novel[edit]

Miles Hyman, an American artist living in Paris, France and the grandson of Jackson, created a graphic novel version and wrote his own introduction. His version abbreviates the wording of the source work and relies on graphics to portray other aspects of the narrative. Alyson Ward of the Houston Chronicle wrote the graphics «push a little further than his grandmother’s words did», though she stated Hyman’s version reveals details of the story earlier than in the original work.^[20]

Music Videos[edit]

Marilyn Manson used The Lottery as inspiration for his music video for the song Man That You Fear off his album Antichrist Superstar.

In Popular Culture[edit]

In the Simpsons episode Dog of Death a newscaster notes that all copies of Shirley Jackson’s the Lottery have been taken out of the Springfield library. He goes
on to note that the book offers no tips on winning the lottery. It is instead «A chilling tale of Conformity…gone mad».

See also[edit]

• «The Lottery in Babylon»
• «Britney’s New Look»
• «Dog of Death»
• «Achan (biblical figure)»

References[edit]

Further reading[edit]

• Oppenheimer, Judy (1988). Private Demons: The Life of Shirley Jackson. New York: Putnam. ISBN 0399133569.

External links[edit]

• Read «The Lottery» in the New Yorker archive (subscription required) – or without subscription
• Read in full via Middlebury College
• Salon: Jonathan Lethem: «Monstrous Acts and Little Murders»
• «The Lottery» study guide and teaching guide – analysis, themes, quotes, multimedia for students and teachers
• The New Yorker podcast: A. M. Homes discusses and reads «The Lottery»
• NBC Short Story: «The Lottery» (March 14, 1951)
• «The Lottery» read by Maureen Stapleton
• 1988 interview with Judy Oppenheimer
• Audio dramatization from WOUB Public Media (Athens, Ohio)
• Summary of The Lottery

«The Lottery»
by Shirley Jackson
Country	United States
Language	English
Genre(s)	Short story, Dystopian
Publisher	The New Yorker
Publication date	June 26, 1948

«The Lottery» is a short story written by Shirley Jackson, first published in the June 26, 1948, issue of The New Yorker.^[1]

The story describes a fictional small American town which observes an annual tradition known as «the lottery,» in which a member of the community is selected by chance and stoned. The preparations for and execution of the lottery are both described in detail. Readers’ initial negative response surprised both Jackson and The New Yorker; subscriptions were canceled, and much hate mail was received throughout the summer of its first publication,^[2] while the Union of South Africa banned the story.^[3]

The story has been dramatized several times, including as a radio drama, film, and graphic novel. It has been subjected to considerable sociological and literary analysis, and has been described as one of the most famous short stories in the history of American literature.^[4]

Plot[edit]

Details of contemporary small-town American life are embroidered upon a description of an annual ritual known as «the lottery.» In a small, unnamed village of about 300 residents, the locals are in an excited yet nervous mood on June 27. Children pile up stones as the adult townsfolk assemble for their annual event, which in the local tradition is apparently practiced to ensure a good harvest (Old Man Warner quotes an old proverb: «Lottery in June, corn be heavy soon»). However, some other villages have already discontinued the lottery, and rumors are spreading that a village farther north is considering doing likewise.

The lottery preparations start the night before, with coal merchant Mr. Summers and postmaster Mr. Graves drawing up a list of all the extended families in town and preparing a set of paper slips, one per family. All are blank except one, later revealed to be marked with a black dot. The slips are folded and placed in a black wooden box, which in turn is stored in a safe at Mr. Summers’ office until the lottery is scheduled to begin.

Upon the morning of the lottery, the townspeople gather shortly before 10 a.m. in order to have everything done in time for lunch. First, the heads of the extended families each draw one slip from the box, but they wait to unfold them until all the slips have been drawn. Bill Hutchinson gets the marked slip, meaning that his family has been chosen. His wife, Tessie, protests that Mr. Summers rushed him through the drawing, but the other townspeople dismiss her complaint. As the Hutchinson family consists of only one household, a second drawing to choose one household within the family is skipped.

For the final drawing, one slip is placed in the box for each member of the household: Bill, Tessie, and each of their three children. Each of the five draws a slip, and Tessie gets the marked one. The townspeople pick up the gathered stones and begin throwing them at her as she screams about the injustice of the lottery.

Themes[edit]

Scapegoating and mob mentality[edit]

One of the major ideas of «The Lottery» is that of a scapegoat. The act of stoning someone to death yearly purges the town of the bad and allows for the good. This is hinted in the references to agriculture.

The story also speaks of mob psychology and the idea that people can abandon reason and act cruelly if they are part of a large group of people behaving in the same manner. The idyllic setting of the story also demonstrates that violence and evil can take place anywhere and in any context. This also shows how people can turn on each other so easily. When or where it is set, specifically, is never said, leaving some to consider it science fiction.^[5]

Blind tradition[edit]

Alongside the mob mentality, the author illustrates a society that follows tradition without reason, establishing a theme that people should not blindly follow a tradition that has lost its original meaning. Irony, symbols, and language all contribute to such an interpretation. This message dominates the story, from the initial pleasant description of the town to the surprise ending of the stoning. In the very first paragraph, she describes the setting as «clear and sunny, with the fresh warmth of a full summer day» (Jackson 31). By invoking a warm and comfortable setting, the author establishes a positive overtone for the beginning of the story. Soon after, she supports this tone by describing how the children innocently play, describing how «Bobby Martin ducked under his mother’s grasping hand and ran, laughing, back to the pile of stones» (31). Bobby, due to his naïveté, is innocently laughing about the stones that will soon be used as murder weapons.

Jackson turns to the townspeople, who are wholly committed to the lottery. She makes this painfully clear when Tessie protests “You didn’t give him time enough to take any paper he wanted. I saw you. It wasn’t fair!” (45). Tessie protests not the lottery itself, but only the interference during the drawing. She repeats, in the final line of the text, «It isn’t fair, it isn’t right» (79). Even after being chosen for stoning, Tessie remains loyal to the practice of the lottery, blind to its cruelty even to her death.

Jackson further illustrates the blindness of the townspeople, showing they have forgotten the tradition’s meaning. Describing the black box from which slips are drawn, Jackson writes «the present box had been made with some pieces of the box that had preceded it» (31). While the physical characteristics of the lottery like the box and slips have been modernized over time, only the moral implication of the murder is unchanged throughout the history of the tradition. The story even states that «because so much of the ritual had been forgotten or discarded, Mr. Summers had been successful in having slips of paper substituted for the chips of wood that had been used for generations» (31). Specifically, Mr. Summers realizes that much of the town’s tradition has been weakened since its inception, and he actively modernizes it. However, this society does not notice this due to its status of «tradition,» regardless of its true meaning. Throughout «The Lottery,» Jackson aims to establish, through the use of irony, symbols, and language choice, a theme that emphasizes the danger of following meaningless tradition. The story speaks about those who blindly follow traditions without regard for the consequences. ^[6]

Reception[edit]

Readers[edit]

The New Yorker received a «torrent of letters» inquiring about the story, «the most mail the magazine had ever received in response to a work of fiction».^[7] Many readers demanded an explanation of the situation in the story, and a month after the initial publication, Jackson responded in the San Francisco Chronicle (July 22, 1948):

Explaining just what I had hoped the story to say is very difficult. I suppose, I hoped, by setting a particularly brutal ancient rite in the present and in my own village to shock the story’s readers with a graphic dramatization of the pointless violence and general inhumanity in their own lives.

Jackson lived in North Bennington, Vermont, and her comment reveals that she had Bennington in mind when she wrote «The Lottery». In a 1960 lecture (printed in her 1968 collection Come Along with Me), Jackson recalled the hate mail she received in 1948:^[2]

One of the most terrifying aspects of publishing stories and books is the realization that they are going to be read, and read by strangers. I had never fully realized this before, although I had of course in my imagination dwelt lovingly upon the thought of the millions and millions of people who were going to be uplifted and enriched and delighted by the stories I wrote. It had simply never occurred to me that these millions and millions of people might be so far from being uplifted that they would sit down and write me letters I was downright scared to open; of the three-hundred-odd letters that I received that summer I can count only thirteen that spoke kindly to me, and they were mostly from friends. Even my mother scolded me: «Dad and I did not care at all for your story in The New Yorker«, she wrote sternly; «it does seem, dear, that this gloomy kind of story is what all you young people think about these days. Why don’t you write something to cheer people up?»

The New Yorker kept no records of the phone calls, but letters addressed to Jackson were forwarded to her. That summer she regularly took home 10 to 12 forwarded letters each day. She also received weekly packages from The New Yorker containing letters and questions addressed to the magazine or editor Harold Ross, plus carbon copies of the magazine’s responses mailed to letter writers.

Curiously, there are three main themes which dominate the letters of that first summer—three themes which might be identified as bewilderment, speculation and plain old-fashioned abuse. In the years since then, during which the story has been anthologized, dramatized, televised, and even—in one completely mystifying transformation—made into a ballet, the tenor of letters I receive has changed. I am addressed more politely, as a rule, and the letters largely confine themselves to questions like what does this story mean? The general tone of the early letters, however, was a kind of wide-eyed, shocked innocence. People at first were not so much concerned with what the story meant; what they wanted to know was where these lotteries were held, and whether they could go there and watch.

— Shirley Jackson, «Come along with me»^[2]

Critical interpretations[edit]

Helen E. Nebeker’s essay «‘The Lottery’: Symbolic Tour de Force» in American Literature (March 1974) claims that every major name in the story has a special significance.

By the end of the first two paragraphs, Jackson has carefully indicated the season, time of ancient excess and sacrifice, and the stones, most ancient of sacrificial weapons. She has also hinted at larger meanings through name symbolism. «Martin», Bobby’s surname, derives from a Middle English word signifying ape or monkey. This, juxtaposed with «Harry Jones» (in all its commonness) and «Dickie Delacroix» (of-the-Cross) urges us to an awareness of the Hairy Ape within us all, veneered by a Christianity as perverted as «Delacroix», vulgarized to «Dellacroy» by the villagers. Horribly, at the end of the story, it will be Mrs. Delacroix, warm and friendly in her natural state, who will select a stone «so large she had to pick it up with both hands» and will encourage her friends to follow suit… «Mr. Adams», at once progenitor and martyr in the Judeo-Christian myth of man, stands with «Mrs. Graves»—the ultimate refuge or escape of all mankind—in the forefront of the crowd.

Fritz Oehlschlaeger, in «The Stoning of Mistress Hutchinson: Meaning and Context in ‘The Lottery‘» (Essays in Literature, 1988), wrote:

The name of Jackson’s victim links her to Anne Hutchinson, whose Antinomian beliefs, found to be heretical by the Puritan hierarchy, resulted in her banishment from Massachusetts in 1638. While Tessie Hutchinson is no spiritual rebel, to be sure, Jackson’s allusion to Anne Hutchinson reinforces her suggestions of a rebellion lurking within the women of her imaginary village. Since Tessie Hutchinson is the protagonist of «The Lottery», there is every indication that her name is indeed an allusion to Anne Hutchinson, the American religious dissenter. She was excommunicated despite an unfair trial, while Tessie questions the tradition and correctness of the lottery as well as her humble status as a wife. It might as well be this insubordination that leads to her selection by the lottery and stoning by the angry mob of villagers.

The 1992 episode «Dog of Death» of The Simpsons features a scene referring to «The Lottery». During the peak of the lottery fever in Springfield, news anchor Kent Brockman announces on television that people hoping to get tips on how to win the jackpot have borrowed every available copy of Shirley Jackson’s book The Lottery at the local library. One of them is Homer, who throws the book into the fireplace after Brockman reveals that «Of course, the book does not contain any hints on how to win the lottery. It is, rather, a chilling tale of conformity gone mad.»^[8] In her book Shirley Jackson: Essays on the Literary Legacy, Bernice Murphy comments that this scene displays some of the most contradictory things about Jackson: «It says a lot about the visibility of Jackson’s most notorious tale that more than 50 years after its initial creation it is still famous enough to warrant a mention in the world’s most famous sitcom. The fact that Springfield’s citizenry also miss the point of Jackson’s story completely … can perhaps be seen as an indication of a more general misrepresentation of Jackson and her work.»^[8]

In «Arbitrary Condemnation and Sanctioned Violence in Shirley Jackson’s ‘The Lottery‘» (December 2004), Patrick J. Shields suggests there is a connection between the death penalty and «The Lottery» when writing:

Though these ritual executions seem to have the support of the entire community and have been carried out for as long as everyone can seem to remember, a doubt seems to linger. Mrs. Adams tells us, «Some places have already quit the lotteries» (S. Jackson, 1999, p.77). On another level, we as readers feel quite uncomfortable observing such blind obedience to tradition among the villagers. And further, we as readers may be likely to make a connection as we witness modern day executions and realize that there is arbitrariness in these instances as well… It is hard for some to imagine abolition of capital punishment in our culture. They equate abolition with undermining law and morality. But it is precisely law and morality that are being undermined by the arbitrary practice of capital punishment.^[9]

Others have made comparisons between the lottery and the military draft, whereby young men aged 18–25 were selected at random for military service by the Selective Service System.^[10] The story was written just three years after the end of World War II, in which ten million men were drafted and over 400,000 died, and was published just two days after the enactment of the Military Selective Service Act, which re-established the draft.^[11][12]

Adaptations[edit]

In addition to numerous reprints in magazines, anthologies, and textbooks as well as comic adaptation, ^[13] «The Lottery» has been adapted for radio, live television, a 1953 ballet, films in 1969 and 1997, a TV movie, an opera,^{[citation needed]} and a one-act play by Thomas Martin.^[14]

1951 radio version[edit]

A radio adaptation by NBC was broadcast March 14, 1951, as an episode of the anthology series NBC Presents: Short Story. Writer Ernest Kinoy^[15][16] expanded the plot to include scenes at various characters’ homes before the lottery and a conversation between Bill and Tessie Hutchinson (Bill suggests leaving town before the lottery happens, but Tessie refuses because she wants to go shopping at Floyd Summers’s store after the lottery is over). Kinoy deleted certain characters, including two of the Hutchinsons’ three children, and added at least one character, John Gunderson, a schoolteacher who publicly objects to the lottery being held, and at first refuses to draw. Finally, Kinoy included an ending scene describing the townspeople’s post-lottery activities and an afterword, in which the narrator suggested: «Next year, maybe there won’t be a Lottery. It’s up to all of us. Chances are, there will be, though.»^[16] The production was directed by Andrew C. Love.^[15][17]

Television adaptations[edit]

Ellen M. Violett wrote the first television adaptation, seen on Albert McCleery’s Cameo Theatre (1950–1955).

The story served as the inspiration for the South Park episode “Britney’s New Look”.

1969 film[edit]

Larry Yust’s short film The Lottery (1969), produced as part of Encyclopædia Britannica‘s «Short Story Showcase» series, was ranked by the Academic Film Archive «as one of the two bestselling educational films ever». It has an accompanying ten-minute commentary film Discussion of «The Lottery» by University of Southern California English professor James Durbin. Featuring Ed Begley Jr. as Jack Watson in his third film, Yust’s adaptation has an atmosphere of naturalism and small-town authenticity with its shots of pickup trucks in Fellows, California, and the townspeople of Fellows and Taft, California.^[18][19]

1996 TV film[edit]

Anthony Spinner’s feature-length TV film The Lottery, which premiered September 29, 1996, on NBC, expands upon the original Shirley Jackson story. It was nominated for a 1997 Saturn Award for Best Single Genre Television Presentation.

Graphic novel[edit]

Miles Hyman, an American artist living in Paris, France and the grandson of Jackson, created a graphic novel version and wrote his own introduction. His version abbreviates the wording of the source work and relies on graphics to portray other aspects of the narrative. Alyson Ward of the Houston Chronicle wrote the graphics «push a little further than his grandmother’s words did», though she stated Hyman’s version reveals details of the story earlier than in the original work.^[20]

Music Videos[edit]

Marilyn Manson used The Lottery as inspiration for his music video for the song Man That You Fear off his album Antichrist Superstar.

In Popular Culture[edit]

In the Simpsons episode Dog of Death a newscaster notes that all copies of Shirley Jackson’s the Lottery have been taken out of the Springfield library. He goes
on to note that the book offers no tips on winning the lottery. It is instead «A chilling tale of Conformity…gone mad».

See also[edit]

• «The Lottery in Babylon»
• «Britney’s New Look»
• «Dog of Death»
• «Achan (biblical figure)»

References[edit]

Further reading[edit]

• Oppenheimer, Judy (1988). Private Demons: The Life of Shirley Jackson. New York: Putnam. ISBN 0399133569.

External links[edit]

• Read «The Lottery» in the New Yorker archive (subscription required) – or without subscription
• Read in full via Middlebury College
• Salon: Jonathan Lethem: «Monstrous Acts and Little Murders»
• «The Lottery» study guide and teaching guide – analysis, themes, quotes, multimedia for students and teachers
• The New Yorker podcast: A. M. Homes discusses and reads «The Lottery»
• NBC Short Story: «The Lottery» (March 14, 1951)
• «The Lottery» read by Maureen Stapleton
• 1988 interview with Judy Oppenheimer
• Audio dramatization from WOUB Public Media (Athens, Ohio)
• Summary of The Lottery

Когда пугающая история Ширли Джексон «Лотерея» была впервые опубликована в 1948 году в The New Yorker , она собрала больше писем, чем любое художественное произведение, опубликованное в журнале. когда-либо опубликовано. Читатели были в ярости, отвращении, иногда проявляли любопытство и почти всегда были сбиты с толку.

Общественный резонанс по поводу этой истории частично можно объяснить «Житель Нью-Йорка» на момент публикации произведений не идентифицирует их как факты или вымысел. Читатели также предположительно все еще не оправились от ужасов Второй мировой войны. Тем не менее, хотя времена изменились, и теперь мы все знаем, что эта история – выдумка, «Лотерея» десятилетие за десятилетием удерживала свое внимание читателей.

«The Lottery» Лотерея »- одна из самых известных историй в американской литературе и американской культуре. Его адаптировали для радио, театра, телевидения и даже балета. Телешоу «Симпсоны» включало ссылку на эту историю в эпизоде ​​«Собака смерти» (третий сезон).

«Лотерея» доступна подписчикам The New Yorker, а также доступен в сборнике работ Джексона Лотерея и другие истории с предисловием писателя AM Homes. Вы можете послушать, как Хоумс читает и обсуждает историю с редактором художественной литературы Деборой Трейсман в The New Yorker бесплатно.

Краткое содержание сюжета

«Лотерея» проходит 27 июня, в прекрасный летний день, в небольшой деревне в Новой Англии, где все жители собираются для своей традиционной ежегодной лотереи. Хотя сначала мероприятие кажется праздничным, вскоре становится ясно, что никто не хочет выигрывать в лотерею. Тесси Хатчинсон, кажется, не заботится о традиции, пока ее семья не нанесет ужасный отпечаток. Затем она заявляет, что процесс был несправедливым. Оказывается, «победитель» будет забит камнями до смерти оставшимися жителями. Побеждает Тесси, и история завершается, когда жители деревни, включая членов ее собственной семьи, начинают бросать в нее камни.

Диссонирующие контрасты

История достигает своего ужасающего эффекта, прежде всего, благодаря умелому использованию Джексон контрастов, благодаря которым она заставляет ожидания читателя расходиться с ходом рассказа.

Живописный сеттинг резко контрастирует с ужасающей жестокостью заключения. История происходит в прекрасный летний день, когда цветы «обильно распускаются», а трава «густо-зеленая». Когда мальчики начинают собирать камни, это кажется типичным игривым поведением, и читатели могут подумать, что все собрались на что-нибудь приятное, например, на пикник или парад.

Так же, как хорошая погода и семейные встречи могут заставить нас ожидать чего-то положительного, так же и слово «лотерея», которое обычно подразумевает что-то хорошее для победителя.. Узнать, что на самом деле получает «победитель», тем более ужасающе, потому что мы ожидали обратного.

Как и в мирной обстановке, непринужденное отношение жителей деревни к ним. вести светскую беседу – некоторые даже шутить – опровергает грядущее насилие. Перспектива рассказчика кажется полностью совпадающей с точкой зрения жителей деревни, поэтому события рассказываются в той же деловой повседневной манере, что и жители деревни.

рассказчик отмечает, например, что городок достаточно мал, чтобы лотерея могла быть «проведена вовремя, чтобы позволить сельским жителям вернуться домой к полуденному обеду». Мужчины стоят вокруг и обсуждают обычные проблемы, такие как «посевы и дождь, тракторы и налоги». Лотерея, такая как «квадратные танцы, подростковый клуб, программа на Хеллоуин», – это просто еще одно из «гражданских мероприятий», проводимых мистером Саммерсом.

Читатели могут обнаружить, что добавление убийства сильно отличает лотерею от кадриль, но жители деревни и рассказчик, очевидно, этого не делают.

Намёки на беспокойство

Если бы жители деревни были полностью оцепенели от насилия – если бы Джексон полностью ввела своих читателей в заблуждение относительно того, к чему ведет история, – я не думаю, что «Лотерея» все еще была бы знаменита. Но по мере развития сюжета Джексон дает все возрастающие подсказки, чтобы указать, что что-то не так.

Перед началом лотереи жители деревни держатся «на расстоянии» от табурета. с черным ящиком на нем, и они колеблются, когда мистер Саммерс просит о помощи. Это не обязательно реакция, которую можно ожидать от людей, которые с нетерпением ждут лотереи.

Также кажется несколько неожиданным, что сельские жители разговаривают, как будто рисуют билеты – сложная работа, для которой нужен мужчина. Мистер Саммерс спрашивает Джейни Данбар: «Разве у тебя нет взрослого мальчика, который сделает это за тебя, Джейни?» И все хвалят мальчика Ватсона за то, что он рисовал для своей семьи. «Рад видеть, что у твоей матери есть мужчина», – говорит кто-то из толпы.

Сама лотерея напряженная. Люди не смотрят друг на друга. Г-н Саммерс и мужчины, рисующие полоски бумаги, «нервно и юмористически ухмыляются друг другу».

При первом чтении эти детали могут показаться читателю странными. , но их можно объяснить по-разному – например, люди очень нервничают, потому что хотят победить. Тем не менее, когда Тесси Хатчинсон плачет: «Это было несправедливо!» читатели понимают, что в этой истории всегда было скрытое напряжение и насилие.

Что означает “лотерея”?

Как и во многих историях, существует бесчисленное множество интерпретаций «Лотереи». Например, эта история была прочитана как комментарий ко Второй мировой войне или как марксистская критика укоренившегося общественного строя.. Многие читатели считают, что Тесси Хатчинсон имеет отношение к Энн Хатчинсон, которая была изгнана из колонии Массачусетского залива по религиозным причинам. (Но стоит отметить, что Тесси на самом деле не протестует против лотереи из принципа – она ​​протестует только против собственного смертного приговора.)

Независимо от того, какую интерпретацию вы предпочитаете , «Лотерея» – это, по сути, история о человеческой способности к насилию, особенно когда это насилие выражается в апелляции к традициям или социальному порядку.

Рассказчик Джексона говорит нам, что «никто не любил нарушать даже столько традиций, сколько было представлено черным ящиком». Но хотя сельчанам нравится думать, что они хранят традиции, правда в том, что они помнят очень мало деталей, а сама коробка не является оригиналом. Ходят слухи о песнях и салютах, но, похоже, никто не знает, как началась традиция и какие детали должны быть.

Единственное, что остается неизменным, – это то, что насилие, которое дает некоторое представление о приоритетах жителей деревни (и, возможно, всего человечества). Джексон пишет: «Хотя жители деревни забыли об этом ритуале и потеряли оригинальный черный ящик, они все же не забыли использовать камни».

Один из самых ярких моментов в истории в этой истории рассказчик прямо заявляет: «Камень ударил ее по голове». С грамматической точки зрения предложение построено так, что никто не бросил камень – это как если бы камень ударил Тесси по собственной воле. В нем участвуют все жители (даже давая маленькому сыну Тесси бросить камешки), поэтому никто не берет на себя ответственность за убийство. И это, на мой взгляд, наиболее убедительное объяснение Джексоном того, почему эта варварская традиция продолжает существовать.

Утро 27-го июня стояло ясным и солнечным. Лето было в самом разгаре, все цвело, трава ярко зеленела. Около десяти часов деревенские жители начали собираться на площади между почтой и банком. В некоторых городах жило так много народу, что лотерея занимала целых два дня, и приходилось начинать 26-го, но здесь жило всего человек триста. Здесь лотерея не занимала и двух часов, так что можно было начинать в десять, и жители могли вернуться домой к обеду, к двенадцати.

Сначала, конечно, собралась детвора. Школа только закрылась на каникулы, и дети еще не привыкли к свободе, собирались вместе и какое-то время вели себя тихо, чтобы потом разразиться смехом и шумными играми; они обсуждали учителей, классы, книжки и наказания. Бобби Мартин уже успел набить полные карманы камней, и остальные мальчишки последовали его примеру, выбирая себе круглые, гладкие камешки; Бобби и Гарри Джонс и Дик Делакруа (его фамилию произносили здесь вот как: Дэллакрой) собрали в углу целую кучу камней и теперь охраняли ее от других мальчишек. Девочки стояли в сторонке и разговаривали, то и дело поглядывая на мальчиков. Малыши возились в пыли на площади или держались со старшими братьями и сестрами.

Вскоре стали собираться мужчины; они следили за детьми и говорили об урожае, тракторах и налогах. Они держались вместе, вдали от груды камней, негромко шутили и улыбались, но не смеялись. Женщины, в линялых платьях и кофтах, появились после мужчин. Они здоровались и немного сплетничали между собой, подходили к мужьям, собирали детей, которые шли очень неохотно, их приходилось звать несколько раз подряд. Бобби Мартин вырвался у матери из рук и побежал обратно к камням, заливаясь смехом. Отец прикрикнул на него, и тому пришлось вернуться на место — между отцом и старшим братом.

Лотерею, как и кадриль, собрания молодежного клуба и праздничную программу на День Всех Святых, проводил мистер Саммерс, находивший силы и время, чтобы посвятить своим согражданам. Это был круглолицый весельчак, он занимался торговлей углем. Его жалели за бездетность и еще за то, что у него была сварливая жена. Он явился на площадь с черным деревянным ящиком и сказал:

«Извините, что-то я опоздал сегодня»; ропот пробежал по толпе. Мистер Грейвз, почтмейстер, следовал за ним с табуретом в руках, табурет был установлен в центре площади, и мистер Саммерс водрузил на него черный ящик. Люди держались поодаль от табурета. Когда мистер Саммерс спросил: «Кто мне тут поможет?», сначала никто не выходил, а потом вышли двое мистер Мартин со старшим сыном Бакстером; они удерживали на табуретке черный ящик, в то время как мистер Саммерс перемешивал билеты.

Все лотерейные принадлежности были давным-давно утеряны, а ящик, стоявшший на табуретке, вошел в употребление еще до рождения старика Уорнера; а старше него в деревне никого не было. Мистер Саммерс частенько заговаривал о том, чтобы этот ящик заменить, но никто не хотел нарушать традиции, даже если дело касалось такой малости. Говорили, что в этом ящике были еще части предыдущего, того, что был сделан сразу, как только люди здесь поселились. Каждый год после лотереи мистер Саммерс снова заговаривал о новом ящике, и каждый раз все так и оставалось без изменений. Он приходил во все более плачевное состояние; теперь он был уж и не совсем черным, поскольку с одной стороны кусок был отколот, и виднелось дерево; в некоторых местах его чем-то испачкали, в других местах черная краска поблекла.

Мистер Мартин и его старший сын, Бакстер, крепко держали ящик на табурете, пока мистер Саммерс тщательно перемешивал в нем билеты. Так как многое в этом ритуале уже успело забыться, мистер Саммерс заменил щепки, какими пользовались многие поколения людей, на бумажные билетики. Щепки, считал мистер Саммерс, годились, пока народу было немного, но теперь, когда население перевалило за триста человек и продолжало расти, нужно было использовать что-то другое, что легче поместилось бы в ящике. Вечером перед лотереей мистер Саммерс и мистер Грейвз делали билеты и складывали их в ящик, который мистер Саммерс затем закрывал в сейфе угольной компании до утра, а утром выносил на площадь. Все остальное время ящик хранилсш в самых разных местах. Один год он лежал в сарае мистера Грейвза, другой валялся под ногами на почте, третий — простоял на полке в бакалейной лавке Мартина.

Прежде чем мистер Саммерс мог объявить открытие лотереи, нужно было пройти несколько важных процедур. Во-первых — составить списки глав семейств и глав домов в каждой семье, и списки членов в каждом доме по семействам. Затем почтмейстер должен был привести мистера Саммерса к присяге, как исполняющего должность начальника лотереи. Некоторые смутно помнят, как начальник пел какой-то гимн перед собранием. Одни говорят, что он должен был при этом стоять в какой-то особенной позе, другие утверждают, что он, наоборот, расхаживал среди жителей, собравшихся на площади. Сам гимн превратился в пустую формальность, сначала забылась мелодия, а потом и слова. Кроме того, он произносил официальное приветствие для каждого, кто подходил за своей щепкой, но и этот обычай со временем был упрощен, и теперь требовалось лишь обменяться с каждым несколькими словами. Мистер Саммерс как нельзя лучше подходил к этой роли. На нем была белая рубашка и джинсы, одна рука небрежно лежала на ящике с билетами, он что-то говорил мистеру Грейвзу и Мартинам; весь его вид излучал важность и достоинство.

В тот самый момент, когда мистер Саммерс, наконец, закончил разговор и повернулся к толпе, на площадь выбежала миссис Хатчинсон в кофте, небрежно наброшенной на плечи. «Совсем из головы вылетело,» — сказала она, обращаясь к миссис Делакруа. «Я-то думала, мой во дворе возится, продолжала миссис Хатчинсон, — а потом смотрю, дети ушли, тут-то я и вспомнила, какое число сегодня.» Она вытерла руки о передник, а миссис Делакруа сказала: «Они все равно пока языками чешут.»

Миссис Хатчинсон вытянула шею повыше и отыскала в толпе мужа и детей; они стояли впереди. Прощаясь, она тронула за руку миссис Делакруа, и стала пробираться к своим. Люди расступались, пропуская ее вперед, и отпускали добродушные замечания: «Вот она, ваша миссис Хатчинсон», «Билл, она все-таки пришла». Миссис Хатчинсон наконец добралась до мужа, и мистер Саммерс весело сказал ей: «Мы уж думали начинать без тебя, Тэсси.» Миссис Хатчинсон улыбнулась в ответ: «Не могу же я оставлять посуду немытой, Джо?», по толпе пробежал смешок, потом люди успокоились и повернулись к мистеру Саммерсу.

— Ладно, — добавил он уже серьезно, — давайте начинать, управимся побыстрее, у нас и так дел полно. Все здесь?

Читать дальше

Утро двадцать седьмого июня было ясным и солнечным. Оно обещало своим теплом и свежестью чудесный летний день. Жители поселка начали собираться на площади между зданиями почты и банка около 10 часов. В некоторых городках население было столь многочисленным, что на проведение лотереи уходило не менее двух дней, и ее приходилось начинать еще 26 июня. Однако в этом поселке проживало всего лишь сотни три жителей, так что вся церемония лотереи занимала пару часов.

Первыми, разумеется, на площади появились дети. Школа только что закрылась на летние каникулы, и они еще не вполне освоились с чувством внезапной свободы. Мальчишки то незаметно объединялись в небольшие группки, то вдруг взрывались какой-нибудь шумной игрой, и разговоры их по-прежнему были о школе и учителях, книжках и наказаниях. Бобби Мартин уже успел набрать полные карманы камней. Вскоре остальные ребята последовали его примеру, выбирая самые гладкие и круглые камни. Бобби, Гарри Джоунз и Дикки Делакруа — жители поселка произносили эту фамилию как «Делакрой» — постепенно собрали большую кучу камней и теперь охраняли ее от вражеских набегов. Девочки стояли в стороне, переговариваясь между собой и украдкой поглядывая на ребят. Самые маленькие возились в пыли или же цеплялись за руки старших братьев и сестер.

Чуть позже на площади стали собираться мужчины. Встав неподалеку от кучи камней, они завели привычный разговор о посадках и дожде, тракторах и налогах, приглядывая между делом за детьми. Вслед за мужчинами появились женщины, одетые в выцветшие домашние платья и свитера. Прежде чем присоединиться к своим супругам, они приветствовали друг друга, обмениваясь на ходу поселковыми сплетнями. Заняв свои места подле мужей, они начали собирать детей. Дети слушались неохотно, заставляя звать себя по нескольку раз. Бобби Мартин ловко вывернулся из-под руки матери и, смеясь, отбежал к куче камней.

Организатором лотереи (так же как и танцев на площади, работы подросткового клуба, программы Дня всех святых) являлся м-р Саммерс, которому хватало свободного времени и энергии на подобную общественную деятельность.

Это был круглолицый веселый и общительный человек. Он занимался угольным бизнесом. Люди сочувствовали ему, поскольку у него не было детей, зато имелась на редкость сварливая жена. Когда он появился на площади, неся черный деревянный ящик, толпа оживилась. Он помахал рукой и громко сказал: «Немного поздновато сегодня, ребята». Следом за ним шел почтмейстер Грейвз с табуретом о трех ножках в руках.

Табурет был установлен в центре площади, и м-р Саммерс водрузил на него черный ящик. Жители поселка стояли поодаль, соблюдая приличествующую случаю дистанцию. Когда м-р Саммерс спросил, нет ли желающих ему помочь, в рядах собравшихся возникло некоторое волнение и замешательство. Потом вперед вышли двое: м-р Мартин и его старший сын Бакстер. В их обязанности входило, придерживать ящик в то время, как м-р Саммерс будет перемешивать лотерейные билеты.

До того, как будет объявлено об открытии лотереи, требовалось составить списки глав родов, глав семей в каждом роду и членов каждой семьи. Кроме того, почтмейстеру надлежало принять присягу у м-ра Саммерса как официального распорядителя лотереи.

Как раз в тот момент, когда м-р Саммерс прекратил разговаривать и повернулся лицом к толпе, на дорожке, ведущей к площади, показалась миссис Хатчисон в наброшенном на плечи свитере. Она быстро скользнула в, последний ряд.

— Совсем забыла, что сегодня за день, — сказала она своей соседке миссис Делакруа, и они обе тихо засмеялись. — Думала, мой старик складывает за домом дрова, — продолжала миссис Хатчисон. — Глянула в окно — а оказывается, и дети уж давно убежали. И вот только тогда я вспомнила, что сегодня 27 июня, и быстренько прибежала сюда.

— Да вы все равно успели, успокоила ее соседка. — Они там все никак не кончат болтать.

Миссис Хатчисон слегка наклонила голову, чтобы лучше видеть сквозь плотно стоящих людей, и обнаружила мужа и детей в первых рядах. Кивнув на прощание миссис Делакруа, она начала пробираться сквозь толпу. Люди добродушно расступались; двое или трое сказали достаточно громко, чтобы их слышали окружающие: «А вот и твоя женушка, Хатчисон» и «Билл, она все-таки до тебя добралась».

Когда миссис Хатчисон наконец встала рядом с мужем, м-р Саммерс приветливо сказал ей: «Я уж боялся, что придется начинать без тебя, Тэсси». На что она ответила: «Не оставлять же мне было грязную посуду в раковине, а, Джо?».

В толпе послышался негромкий смех. Люди вновь сомкнули свои ряды.

Ширли Джексон Лотерея

Утро двадцать седьмого июня было ясным и солнечным. Оно обещало своим теплом и свежестью чудесный летний день. Жители поселка начали собираться на площади между зданиями почты и банка около 10 часов. В некоторых городках население было столь многочисленным, что на проведение лотереи уходило не менее двух дней, и ее приходилось начинать еще 26 июня. Однако в этом поселке проживало всего лишь сотни три жителей, так что вся церемония лотереи занимала пару часов.

Первыми, разумеется, на площади появились дети. Школа только что закрылась на летние каникулы, и они еще не вполне освоились с чувством внезапной свободы. Мальчишки то незаметно объединялись в небольшие группки, то вдруг взрывались какой-нибудь шумной игрой, и разговоры их по-прежнему были о школе и учителях, книжках и наказаниях. Бобби Мартин уже успел набрать полные карманы камней. Вскоре остальные ребята последовали его примеру, выбирая самые гладкие и круглые камни. Бобби, Гарри Джоунз и Дикки Делакруа — жители поселка произносили эту фамилию как «Делакрой» — постепенно собрали большую кучу камней и теперь охраняли ее от вражеских набегов. Девочки стояли в стороне, переговариваясь между собой и украдкой поглядывая на ребят. Самые маленькие возились в пыли или же цеплялись за руки старших братьев и сестер.

Чуть позже на площади стали собираться мужчины. Встав неподалеку от кучи камней, они завели привычный разговор о посадках и дожде, тракторах и налогах, приглядывая между делом за детьми. Вслед за мужчинами появились женщины, одетые в выцветшие домашние платья и свитера. Прежде чем присоединиться к своим супругам, они приветствовали друг друга, обмениваясь на ходу поселковыми сплетнями. Заняв свои места подле мужей, они начали собирать детей. Дети слушались неохотно, заставляя звать себя по нескольку раз. Бобби Мартин ловко вывернулся из-под руки матери и, смеясь, отбежал к куче камней.

Организатором лотереи (так же как и танцев на площади, работы подросткового клуба, программы Дня всех святых) являлся м-р Саммерс, которому хватало свободного времени и энергии на подобную общественную деятельность.

Это был круглолицый веселый и общительный человек. Он занимался угольным бизнесом. Люди сочувствовали ему, поскольку у него не было детей, зато имелась на редкость сварливая жена. Когда он появился на площади, неся черный деревянный ящик, толпа оживилась. Он помахал рукой и громко сказал: «Немного поздновато сегодня, ребята». Следом за ним шел почтмейстер Грейвз с табуретом о трех ножках в руках.

Табурет был установлен в центре площади, и м-р Саммерс водрузил на него черный ящик. Жители поселка стояли поодаль, соблюдая приличествующую случаю дистанцию. Когда м-р Саммерс спросил, нет ли желающих ему помочь, в рядах собравшихся возникло некоторое волнение и замешательство. Потом вперед вышли двое: м-р Мартин и его старший сын Бакстер. В их обязанности входило, придерживать ящик в то время, как м-р Саммерс будет перемешивать лотерейные билеты.

До того, как будет объявлено об открытии лотереи, требовалось составить списки глав родов, глав семей в каждом роду и членов каждой семьи. Кроме того, почтмейстеру надлежало принять присягу у м-ра Саммерса как официального распорядителя лотереи.

Как раз в тот момент, когда м-р Саммерс прекратил разговаривать и повернулся лицом к толпе, на дорожке, ведущей к площади, показалась миссис Хатчисон в наброшенном на плечи свитере. Она быстро скользнула в, последний ряд.

— Совсем забыла, что сегодня за день, — сказала она своей соседке миссис Делакруа, и они обе тихо засмеялись. — Думала, мой старик складывает за домом дрова, — продолжала миссис Хатчисон. — Глянула в окно — а оказывается, и дети уж давно убежали. И вот только тогда я вспомнила, что сегодня 27 июня, и быстренько прибежала сюда.

— Да вы все равно успели, успокоила ее соседка. — Они там все никак не кончат болтать.

Миссис Хатчисон слегка наклонила голову, чтобы лучше видеть сквозь плотно стоящих людей, и обнаружила мужа и детей в первых рядах. Кивнув на прощание миссис Делакруа, она начала пробираться сквозь толпу. Люди добродушно расступались; двое или трое сказали достаточно громко, чтобы их слышали окружающие: «А вот и твоя женушка, Хатчисон» и «Билл, она все-таки до тебя добралась».

Когда миссис Хатчисон наконец встала рядом с мужем, м-р Саммерс приветливо сказал ей: «Я уж боялся, что придется начинать без тебя, Тэсси». На что она ответила: «Не оставлять же мне было грязную посуду в раковине, а, Джо?».

В толпе послышался негромкий смех. Люди вновь сомкнули свои ряды.

— Что ж, — торжественно начал м-р Саммерс, — полагаю, нам пора приступить к розыгрышу лотереи. Кто-нибудь отсутствует?

— Данбар, Данбар, — раздалось сразу несколько голосов.

М-р Саммерс сверился со своим списком.

— Клод Данбар, — произнес он. — Все верно. Он сломал ногу, не так ли? Кто будет тянуть жребий за него?

— Выходит, что я, — отозвалась женщина в толпе.

М-р Саммерс повернулся в ее сторону и сказал:

— Жена тянет жребий за своего мужа. У тебя нет взрослого сына, который мог бы сделать это вместо тебя, Дженни?

— Хорасу еще не исполнилось шестнадцать, — с сожалением произнесла миссис Данбар. — Видно, и в этом году мне придется тянуть жребий за своего старика.

М-р Саммерс выслушал слова женщины с выражением вежливого интереса на лице.

— Хорошо, — сказал он и пометил в своем листочке. — Сын миссис Уотсон участвует в лотерее в этом году?

— Высокий парень в толпе поднял руку и крикнул: «Я здесь. Я тащу жребий за себя и за свою мать».

— Ну что ж, — заключил м-р Саммерс, — кажется, все. Старина Уорнер на месте?

— Здесь, — отозвался голос, и м-р Саммерс удовлетворенно кивнул.

Внезапная тишина воцарилась на площади, когда он, прочистив горло, опустил глаза на листочек в руке.

— Все готовы? — спросил он. — Сейчас я начну зачитывать фамилии, — сначала главы родов — и вы будете подходить и тянуть билеты из ящика. Держите их в кулаке, не разворачивая и не заглядывая в них до конца лотереи. Есть вопросы?

Собравшиеся на площади столько раз проделывали эту процедуру, что слушали наставления вполуха; большинство из них стояло спокойно, не глядя по сторонам, лишь время от времени проводя языком по пересохшим губам.

Наконец м-р Саммерс высоко поднял руку и произнес:

— Адамс!

От толпы отделился человек и сделал несколько шагов вперед. «Привет, Стив», — сказал м-р Саммерс, и м-р Адамс ответил: «Привет, Джо». Они обменялись нервной и натянутой улыбкой. Вытащив из черного ящика сложенную полоску бумаги, Адамс быстрым шагом вернулся на место. Он встал чуть поодаль от семьи, стараясь не глядеть на лотерейный билет в руке. — Аллен… Андерсон… Бентам… — называл м-р Саммерс.

— Такое впечатление, что между лотереями больше нет никакого перерыва, — пожаловалась миссис Делакруа жене почтмейстера. — Кажется, что последняя была на прошлой неделе.

— Да, времечко быстро летит, — согласилась миссис Грейвз.

— Кларк… Делакруа…

— Ну вот и до моего старика дошла очередь, — сказала миссис Делакруа и впилась глазами а фигуру мужа, двинувшегося к черному ящику.

— Данбар! — выкрикнул м-р Саммерс, и миссис Данбар отправилась тянуть жребий. «Не робей, Дженни!» — подбодрила ее в спину одна из женщин.

— Хартбут… Хатчисон…

— Топай, Билл! — со смешком сказала миссис Хатчисон.

— Джоунз…

— Я слыхал, что в северном поселке поговаривают о том, чтобы вообще отказаться от лотереи, — сообщил м-р Адамс стоявшему рядом Старине Уорнеру.

— Идиоты! — фыркнул старик. — Послушать нынешнюю молодежь, так для них все нехорошо. Опомниться не успеем, как они захотят вернуться в пещеры и бездельничать в свое удовольствие. Недаром ведь раньше была пословица: «Лотерея в июне — к богатому урожаю». Не успеем оглянуться, как придется жрать траву да желуди. Лотерея была всегда! — добавил он раздраженно. — Хватит и того, что этот молокосос Джо Саммерс шутки шутит со всяким, кто к нему подходит.

— В некоторых местах уже отказались от лотереи, — заметила миссис Адамс.

— Ничем хорошим это не кончится! — решительно заявил Старина Уорнер. — Недоумки сопливые!

— Мартин… Овердайк… Перси…

— Хотела бы я, чтобы они побыстрее закончили! — дважды нетерпеливым тоном повторила миссис Данбар, обращаясь к своему старшему сыну.

— Они почти закончили, — откликнулся он.

— Готовься, сейчас побежишь, чтобы сообщить отцу, — предупредила миссис Данбар.

М-р Саммерс выкликнул свое собственное имя, сунул руку в ящик и вытянул лотерейный билет. Затем он вызвал очередного человека по списку: «Уорнер!»

— Вот уже семьдесят седьмой год, как я участвую в лотерее, — бормотал старик, пробираясь сквозь толпу. — Подумать только, семьдесят седьмой раз!

— Уотсон!

Высокий парень со смущенным видом отделился от толпы. «Не нервничай, Джек», — посоветовал кто-то ему вслед, а м-р Саммерс сказал: «Не спеши, сынок».

— Занини…

После этого наступила долгая пауза, в течение которой люди, казалось, перестали дышать. Наконец, м-р Саммерс, высоко подняв руку со своим билетом, произнес: «Все в порядке, можете открывать, друзья!» Какую-то минуту никто не двигался, затем все разом стали разворачивать билеты. Вдруг все женщины заговорили в один голос: «Кто это?», «Кто вытянул жребий?», «Данбары?», «Уотсоны?». Но вот послышалось: «Хатчисоны. Жребий достался Биллу Хатчисону».

— Беги, сообщи отцу, — сказала миссис Данбар сыну.

Люди стали оглядываться, ища взглядом Хатчисонов.

— Билл Хатчисон стоял спокойно, уставившись на бумажку в руке.

— Ты не дал ему достаточно времени, чтобы выбрать билет! — внезапно закричала Тэсси Хатчисон, повернувшись к м-ру Саммерсу. — Я все видела. Это нечестно!

— Будь умницей, Тэсси, — сказала со своего места миссис Делакруа, а миссис Грейвз добавила: — У нас у всех были равные шансы.

— Замолкни, Тэсси, — обронил Билл Хатчисон.

— Итак, с этой частью лотереи мы справились довольно быстро, — произнес м-р Саммерс. — Теперь нам следует немного поторопиться, чтобы все закончить вовремя. — Он заглянул в другой свой список.

— Билл, — сказал он, — ты тянул за весь род Хатчисонов. Кроме вас в роду еще есть семьи?

— Дон и Ева! — выкрикнула миссис Хатчисон. — Пусть и они тянут жребий!

— Дочери тянут жребий в роду своих мужей, — мягко произнес м-р Саммерс. — И ты это прекрасно знаешь.

— Это было нечестно! — продолжала настаивать Тэсси.

— Твоя правда, Джо, — с сожалением сказал Билл Хатчисон. — Моя дочь участвует в лотерее вместе с мужем.

— В таком случае, — пояснил м-р Саммерс, — за род должен был тянуть ты. Что касается семьи Хатчисонов, то это тоже ты. Верно?

— Верно, — согласился Билл.

— Сколько у тебя детей?

— Трое. Билл-младший, Нэнси и маленький Дейв. Ну, и кроме того, Тэсси и я.

— Ясно, — сказал м-р Саммерс. — Гарри, ты забрал у них билеты?

М-р Грейвз кивнул, показав несколько полосок бумаги.

— Доложи их в ящик, — указал м-р Саммерс. — Возьми также билет Билла и положи его туда же.

— Я считаю, что мы должны все переиграть с самого начала, — заявила миссис Хатчисон самым спокойным тоном, на какой была способна. — Я утверждаю, что это нечестно! Ты не дал ему времени выбрать. Все это видели!

М-р Грейвз отобрал пять лотерейных билетов и опустил их в ящик. Остальные бумажки он бросил на землю, легкий ветерок подхватил их и поднял в воздух.

— Ну послушайте же! — воскликнула миссис Хатчисон, взывая к стоявшим плотной стеной жителям поселка.

— Ты готов Билл? — спросил м-р Саммерс, и тот, бросив быстрый взгляд на жену и детей, кивнул.

— Запомните, — сказал м-р Саммерс. — Каждый вытаскивает билет и не разворачивает его до тех пор, пока я не скажу, Гарри, тебе придется помочь маленькому Дейву.

Почтмейстер за руку подвел мальчугана к ящику.

— Тяни оттуда бумажку, Дейви, — ласково сказал м-р Саммерс.

Дейви опустил ручку в ящик и засмеялся.

— Возьми только одну бумажку, — продолжал м-р Саммерс. — Гарри, оставь ее покуда у себя.

М-р Грейвз забрал лотерейный билет из сжатого кулачка ребенка. Маленький Дейв стоял рядом и смотрел на него с озадаченным выражением.

— Следующая Нэнси, — объявил м-р Саммерс.

Нэнси было двенадцать лет, и ее школьные подруги следили, затаив дыхание, за тем, как она подошла к ящику и ловко выхватила билет из его чрева.

— Билл-младший!..

— Тэсси! — громко произнес м-р Саммерс, и она, с секунду поколебавшись и с вызовом посмотрев вокруг, поджала губы и направилась к ящику. Быстро выхватив билет, она спрятала его за спину.

Наконец сам Билл сунул руку в ящик, пошарил там немного и выудил оттуда последнюю полоску бумаги.

Толпа застыла в молчаливом ожидании.

— Только бы не Нэнси! — прошептала какая-то девочка, и этот шепот донесся до последних рядов.

Раньше все было иначе, — отчетливо произнес Старина Уорнер. — Раньше люди были другими.

— Отлично, — сказал м-р Саммерс. — Разверните ваши билеты. Гарри, открой билет маленького Дейва.

М-р Грейвз развернул бумажку, и люди разом выдохнули, так как каждый мог собственными глазами убедиться, что билет пустой. Билл-младший и Нэнси одновременно развернули свои полоски бумаги, и оба сразу же засияли и засмеялись, повернувшись лицом к толпе и высоко подняв билет над головой.

— Тэсси, — позвал м-р Саммерс. Ответа не последовало. Тогда он взглянул на Билла. Тот развернул свой билет и показал ему. Бумажка также была чистой.

— Значит, это Тэсси, — произнес м-р Саммерс, и голос его прозвучал глухо. — Покажи нам ее билет, Билл.

Хатчисон подошел к жене и силой заставил отдать зажатую в кулаке бумажку. На ней чернела точка, которую м-р Саммерс поставил карандашом накануне вечером. Билл поднял жребий вверх, и толпа всколыхнулась.

— Все в порядке, друзья, — сказал м-р Саммерс. — Давайте побыстрей кончать с этим делом.

Хотя жители поселка позабыли большую часть ритуала и не смогли сохранить самый первый черный ящик, они, тем не менее, помнили, что нужно использовать камни. К их услугам были кучи камней, собранных ребятишками. Камни также валялись на земле вместе с выброшенными билетами.

Миссис Делакруа, выбрав такой большой булыжник, что ей пришлось поднимать его обеими руками, повернулась к миссис Данбар: «Не отставайте!» У миссис Данбар в каждой руке было по камню, и она сказала, задыхаясь:

— Я совсем не могу бежать. Вы идите, я потом к вам пристроюсь.

Дети уже запаслись камнями, и кто-то дал маленькому Дейву несколько камешков. Тэсси Хатчисон теперь находилась в центре круга. В отчаянии она вытянула руки навстречу надвигавшейся на нее толпе.

— Это несправедливо! — закричала она, и тут первый камень ударил ее в висок.

— Давайте, давайте, бросайте все! — приговаривал Старина Уорнер. Стив Адамс находился впереди толпы, на шаг от него отставала миссис Грейвз.

— Это несправедливо, это нечестно! — возопила миссис Хатчисон, но кольцо вокруг нее уже сомкнулось.

Оглавление

Ширли Джексон . Лотерея

Реклама на сайте

Мда, глубоко копает. Прочитано хорошо.

Ответить

Любимое занятие толпы-что с лотереей, что без неё.

Ответить

Дурота. Вообшем то ожидал от концовки чего то подобного. Но причем здесь забивание камнями? Мусульмане что ли? Почему все так радуются лотерее?

Ответить

Полная хрень. 20 минут скуки.

Ответить

Идея интересная. Мне произведение понравилось. Впрочем, понимаю и разочарованные комментарии.

Первое. Это ужасы и мистика. Но не те, которые: гигантский монстр вылез из океана… А те, которые можно увидеть в выпуске мировых и местных новостей.

Второе. Это вполне реалистично выписанная зарисовка из жизни. Это притча, если хотите. Движухи ждать не приходится.

Третье. Этот рассказ предполагался как повод задуматься над странными, бессмысленными, вредными изжившими себя традициями, губительными если и не для общества, но для отдельных его представителей. Брать к обсуждению какую-то из существующих социальных/религиозных традиций, означало бы погрязнуть в обвинениях и нападках. А так автор придумывают свою традицию и выхватывает краткий момент претворения в жизнь этой традиции.

Я думаю, что продолжительность аудио — 20 минут — примерна равна продолжительности происходящего в рассказе.

Ответить