Звезда Гумилева ярко засияла на небосклоне русской литературе как раз в то время, когда наступила пора «серебряного века». Гумилева многие называли рыцарем отечественной эпохи Возрождения. Он основал акмеизм и обладал удивительным умением стихотворства.
Николай Степанович всю свою жизнь провел в исканиях и грезах. Свет мечты был для него путеводным, он указывал ему дорогу и освещал все вокруг. Гумилев известен во всем мире, во всех частях света – в Европе и Азии, в Африке и в Америке. Его помнят по сегодняшний день так же, как и его бессмертное творчество, покоряющее своей свежестью и чистотой. Гумилев был волевым человеком, и это отобразилось на его произведениях. И в поэзии и в реальности автор был олицетворением волевого мужского начала. Он не боялся неизвестного, покорял неизведанные им места в сопровождении музы. Поэт погиб от рук большевиков в самом расцвете своего творческого пути, он даже не достиг возраста Пушкина.
Среди произведений, которые изображают поэта как путешественника, первооткрывателя и воина отдельно существует любовная лирика Гумилева. Эта часть его творчества ничем не уступает остальным произведениям, хоть и находится несколько на втором плане. Она является полноправной, законченной, самостоятельной частью всей его деятельности. Стоит учесть, что Гумилев посвящал любовную лирику самой Анне Ахматовой – его возлюбленной, его супруге и матери его детей.
Автор во многих своих любовных произведениях применял образы былин. Каждое произведение этого жанра словно песня, которую остается лишь сопроводить музыкальным аккомпанементом. Это словно романсы – волевые, страстные, первозданные песни.
Гумилев изображает любовь волшебным, магическим чувством и для достижения такого эффекта использует образы, взятые из язычества. Он вводит в стихотворения силы природы, которые полны угрозы и непокорны человеку. Это в значительной степени отличает любовную лирику Гумилева от подобных произведений иных авторов. Для Гумилева любовь очень сильное чувство, которое может принести не только счастье, но часто и горе.
Еще одним отличием любви в стихах Гумилева от любви, описанной другими поэтами, является отсутствие любых намеков на пошлость, грубость и неуважение к женщинам. В стихотворениях Гумилева герой является благородным рыцарем, который преклоняется перед дамой, он способен на самопожертвование ради любимой и не способен ни на какую низость. Со временем кроме прекрасной дамы в его лирике появляется место для любви к Земле, к Родине. Он размышляет о том, какое место человек занимает в этом мире, о том, что страдания неизбежны.
Гумилев был не просто поэтом, он был истинным художником, способным создавать целые миры. Поэт сделал значительный вклад в развитие русской литературы и сложно себе представить, сколько всего он смог бы еще подарить людям, если бы не ранняя смерть поэта.
Николай Степанович Гумилев – прекрасный поэт нашего столетия. Он оставил нам интересное и значительное литературное наследие, оказал влияние на дальнейшее развитие нашей отечественной поэзии. Его трагическая гибель в августе 1921 года от рук большевиков – трагедия нашего народа. Всей своей жизнью – и реальной и поэтической – Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало.
В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам “муза дальних странствий”. Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста.
В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, “открыватель новых земель”, либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и находится всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна Ахматова была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:
… Я вас люблю, забудьте сны! – В молчанье
Она, чуть дрогнув, веки подняла,
И я услышал звонких лир бряцанье
И громовые клекоты орла.
Орел Сафо у белого утеса
Торжественно парил, и красота
Бестенных виноградников Лесбоса
Замкнула богохульные уста.
От любовной лирики Гумилева веет некоторой первозданностью, дикой волей и страстью. Примечательно, что любовная лирика поэта писалась им как бы с учетом того, что слова будут положены на музыку. В его стихотворениях ощущается особый мелодический рисунок, близкий к романсу.
Вот я один в вечерний тихий час,
Я буду думать лишь о вас, о вас.
Возьмусь за книгу, но прочту: “она”,
И вновь душа пьяна и сметена.
Он широко использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:
Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
Я думал – забавницу,
Гадал – своенравницу,
Веселую птицу-певунью.
Покликаешь – морщится,
Обнимешь – топорщится,
А выйдет луна – затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, – и хочет топиться.
Через языческие образы, как видим, передано волшебное состояние любви к женщине. Автор хорошо знает, что любовь на Руси – чувство, включающее в себя стихийные силы природы. Причем у Гумилева, в отличие от Есенина, например эти силы стихии всегда грозные, недоступные воле человека.
Как говорится, кого хочет казнит, кого хочет милует, любовь зачастую обладает таким же свойством.
В стихах о любви этого поэта нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной.
Не только не предъявляет ей претензий, но напротив – доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ярко эти чувства проявились в стихотворении Гумилева “Отравленный”:
Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко – не плачь, дорогая, –
Знать, что ты отравила меня.
Гумилев забросил своего героя-любовника, аж, на далекую звезду Венеру. В этом заложен двойной, и даже тройной смысл:
Венера – реальная в космосе,
Венера – богиня любви и Венера – судьба.
Нету смерти, терпкой и душной.
Если умирают на Венере –
Превращаются в пар воздушный.
Судьба распорядилась жестоко, но она не смогла уничтожить любовь Гумилева. Знакомясь с его стихами о любви, глубже и ответственнее начинаешь относиться к этому великому и таинственному чувству.
Loading…
Сочинение на тему: «Любовная лирика Н. С. Гумилева»
Николай Степанович Гумилев, как, пожалуй, никто из современных ему поэтов, был личностью действенного волевого усилия. Это оригинальное, типичное гумилевское волевое начало, определившееся в нем еще в весьма раннем возрасте, проходит и через все его творчество, и через всю жизнь. Литературное мастерство — от начала и до конца — достигалось им путем постоянных и глубоких изучений предмета. В дальнейшей его творческой судьбе это также повлияло и на успешные шаги в области критики поэзии. В окружающей Николая Гумилева пишущей среде он приобрел
звание мастера. Да и литературное объединение, которое он одно время возглавлял, называлось «Цех поэтов» не только по профессиональной цеховой замкнутости. Но и по цеховой, профессиональной исполнительности высокого класса мастеров. С первых лет становление мастера-поэта являлось и становлением целеустремленной и наделенной ярким романтическим воображением человеческой индивидуальности. В 1906 году в возрасте 20 лет Николай совершает свое первое морское путешествие. Далее в его биографии имеет место поездка в Сорбонну с целью изучения французской литературы. Душа мастера, буквально истязавшего себя усилиями в стремлении постичь совершенную форму стиха, овладеть ею, находила эти образцы в поэзии и отчасти в живописи Франции.
У Гумилева мы встречаем как раз яркое сочетание двух составляющих: интуитивное и когда-либо происходившее в реальности, как ее — этой реальности — некий отголосок. Надо также обязательно отметить, что любовный опыт поэта, по-видимому, не был скудным, так, к примеру, он был мужем Анны Андреевны Ахматовой, которая и сама являлась большой величиной в литературе.
В отзывах на стихи этого мастера
Среди поэтов очень часто, и с этим не поспоришь, Николаю Гумилеву приписывали следующие определения: «слишком порой пышный и пафосный слог», «экзотический сказочник», «оторванный от реальности романтик». Безусловно, в творчестве этого поэта не встретишь «днем с огнем» никакого намека на низменные человеческие проявления. Он навсегда останется в литературе «самым звонким певцом», в чем-чем, а в красотах слога и романтическом видении мира ему, пожалуй, не будет равных.
Сочинение на тему: «Любовная лирика Н. С. Гумилева»
Сочинение.
Чем мне близка любовная лирика Н.С.Гумилева
Николай Степанович Гумилев — прекрасный поэт нашего столетия. Он оставил нам интересное и значительное литературное наследие, оказал влияние на дальнейшее развитие нашей отечественной поэзии. Его трагическая гибель в августе 1921 года от рук большевиков — трагедия нашего народа. Всей своей жизнью — и реальной и поэтической — Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало. В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам “муза дальних странствий”. Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста.
В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, “открыватель новых земель”, либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и находится всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна Ахматова была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:
… Я вас люблю, забудьте сны! — В молчанье Она, чуть дрогнув, веки подняла, И я услышал звонких лир бряцанье
И громовые клекоты орла.
Орел Сафо у белого утеса Торжественно парил, и красота Бестенных виноградников Лесбоса
Замкнула богохульные уста.
Мне кажется, от любовной лирики Гумилева веет некоторой первозданностью, дикой волей и страстью. Примечательно, что любовная лирика поэта писалась им как бы с учетом того, что слова будут положены на музыку. Я ощущаю в его стихотворениях особый мелодический рисунок, близкий к романсу.
Например:
Вот я один в вечерний тихий час, Я буду думать лишь о вас, о вас. Возьмусь за книгу, но прочту: “она”,
И вновь душа пьяна и сметена.
Он широко использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:
,Из логова змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью. Я думал — забавницу, Гадал — своенравницу, Веселую птицу-певунью. Покликаешь — морщится, Обнимешь — топорщится, А выйдет луна — затомится, И смотрит, и стонет, Как будто хоронит
Кого-то, — и хочет топиться.
Через языческие образы, как видим, передано волшебное состояние любви к женщине. Автор хорошо знает, что любовь на Руси — чувство, включающее в себя стихийные силы природы. Причем у Гумилева, в отличие от Есенина например, эти силы стихии всегда грозные, недоступные воле человека. Как говорится, кого хочет казнит, кого хочет милует, любовь зачастую обладает таким же свойством.
Хочу также отметить, на мой взгляд, очень важный момент в стихах о любви этого поэта. В них нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной. Не только не предъявляет ей претензий, но напротив — доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ярко эти чувства, я считаю, проявились в стихотворении Гумилева “Отравленный”:
Знай, я больше не буду жестоким, Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним, Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая, Видны белые отсветы дня… И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня.
Гумилев забросил своего героя-любовника аж на далекую звезду Венеру. В этом заложен двойной и даже тройной смысл: Венера — реальная в космосе, Венера — богиня любви и Венера — судьба.
На Венере, ах, на Венере, Нету смерти, терпкой и душной. Если умирают на Венере —
Превращаются в пар воздушный.
Судьба распорядилась жестоко, но она не смогла уничтожить любовь Гумилева. Знакомясь с его стихами о любви, глубже и ответственнее начинаешь относиться к этому великому и таинственному чувству.
.
novstudent.ru | 26.09.2012
«Любовь» Н.Гумилев
«Любовь» Николай Гумилев
Надменный, как юноша, лирик Вошел, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем.
С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: «Не люблю».
Как смел он так пахнуть духами! Так дерзко перстнями играть! Как смел он засыпать цветами Мой письменный стол и кровать!
Я из дому вышел со злостью, Но он увязался за мной. Стучит изумительной тростью По звонким камням мостовой.
И стал я с тех пор сумасшедшим. Не смею вернуться в свой дом И все говорю о пришедшем Бесстыдным его языком.
Анализ стихотворения Гумилева «Любовь»
Одно из загадочных поэтических творений, «Любовь» была написана в 1912 г. когда Гумилев работал над переводами стихотворений Оскара Уайльда. Мировоззренческая доктрина и поэтика английского автора оказали влияние на Гумилева. Сыграли свою роль и впечатления, порожденные перипетиями судьбы мастера парадоксов, одобрявшего самоутверждение утонченной личности, даже если оно выходило за пределы общественных норм. С другой стороны, главный образ «Любви» ассоциируется с поэтом Михаилом Кузминым, в облике которого автор видел отражение уайльдовских тенденций, перенесенных на русскую почву.
«Надменный лирик», центральный образ стихотворения, напоминает героев Уайльда — воинствующих противников морали, искушенных жизненными удовольствиями. Гумилевский персонаж — капризный, блестящий и утонченный щеголь, стремящийся занять все художественное пространство дома лирического «я». Он наполняет помещение звуками, запахом духов и цветов, блеском перстней. В сложном образе гостя-франта чувствуется и женское начало, в изображении которого выделяются негативные качества — манерность и тяга к внешнему эффекту.
Персонаж бесцеремонно врывается в жизнь героя и сразу заявляет о своих правах. Словесные претензии быстро подкрепляются делами: он «захлопнул книгу» хозяина дома, притопнув «туфлей лакированной».
Лирический субъект возмущен поведением изысканного и нахального гостя, о чем свидетельствует текст центрального катрена: анафора «как смел» подкрепляется фразами «так дерзко» и «со злостью». Последний пример относится к следующему эпизоду, в котором лирический герой вынужден покинуть свой дом. Загадочный персонаж следует за ним. Желая обратить на себя внимание, «лирик» постукивает тростью, получающей необычный эпитет «изумительная».
Удивительная встреча изменила героя — об этом констатируют финальные строки. Лирический субъект характеризует себя как «сумасшедшего» странника, чей язык стал «бесстыдным». В метаморфозе, создавшей из неприметного человека чудаковатую эксцентричную личность, усматривается влияние персонажа-искусителя.
Странная привязанность, которая сродни наваждению, — такую оригинальную трактовку получает высокое чувство с точки зрения полубезумного лирического героя. Полное отсутствие женских образов становится еще одним моментом, призванным эпатировать читателя, однако стихотворение лишено не только гомосексуальных мотивов, но и эротического подтекста.
О Великой Отечественной и не только…
Никто не может сказать о поэте больше, чем он сам может сказать о себе. Ни близкие поэту люди, ни его друзья не могут рассказать о нем больше, чем он сам говорит о себе в своих стихах. Поэт – это целый мир переживаний, радостей, мечтаний, желаний…
Огромное влияние на Серебряный век оказал Золотой век, век великого Пушкина. Среди поэтических звезд конца XIX – начала XX веков известны такие поэты как Гумилев, Брюсов, Цветаева и многие другие истинные таланты. Не многие поэты дожили до старости, видимо, судьба уготавливает для поэтов не только неординарную жизнь, но и необычный ее конец. Судьба щадит их, даруя им вечную молодость.
Имя Николая Степановича Гумилёва навсегда вошло в русскую литературу как одного из ярких и талантливых поэтов Серебряного века, сумевшего вернуться к русскому народу, несмотря на долгие годы забвения по милости люто ненавидевших его коммунистов, расстрелявших его в 1921 году.
Известность Николай Гумилев приобрел с появлением в литературе нового направления – акмеизма, которое возникло на обломках символизма. В своем творчестве Николай Гумилев шагнул далеко за рамки теории, его лирике присущи ясность, правдивость и устремленность в будущее.
Среди таких вечно молодых поэтов – и муза русского поэта Николая Гумилева. Поэта, чье имя более полувека было под запретом, но чьи стихи проникали из одного десятилетия в другое. Проникали, в очередной раз доказывая миру, что судьба больше поэта; что можно убить творца, но не память о нем, но не его стихи. На примере Гумилева можно судить о трагической судьбе русской интеллигенции начала XX века. Интеллигенции, ярким и полноправным представителем которой был Гумилев.
Гумилёв Н.С., фото 1911 г.
Николай Гумилев – человек сильной, можно сказать, «стальной воли» – делал себя сам, и потому признавал над собою только собственный суд. Было в нем что-то властное, гордое, что-то, что заставляло людей, не менее гордых, прислушиваться к нему, подчиняться ему. Так, Гумилев смог создать «Цех поэтов», в который вошли такие знаменитости, как Мандельштам, Зенкевич, Ахматова, Городецкий.
Необычайной смелостью, своеволием, непокорностью, непримиримостью с обстоятельствами обладал этот человек. Судьба словно предсказывала «бурную жизнь» Николаю Гумилеву, родившемуся в штормовую весеннюю ночь. У поэта действительно была особая жизнь – он всегда был вождем. Большое внимание на творчество поэта оказал Валерий Брюсов, особенно в первые годы самостоятельного творчества.
Николай Гумилёв
Прекрасный поэт, превосходный мастер слова – такие эпитеты можно перечислять о Гумилёве бесконечно. Формирование литературных взглядов Николая Гумилева произошло в Царском Селе, где «сам воздух был наполнен поэзией». Первый сборник «Путь конкистадоров» заявил о романтических устремлениях молодого поэта, которому в ту пору было восемнадцать лет. Свое путешествие в Африку Гумилев воспел в одном из лучших стихотворений «Пятистопные ямбы»: Я помню ночь, как черную наяду, В морях под знаком Южного креста. Я плыл на юг…
Многие русские путешественники – Пржевальский, Козлов, Семенов-Тян-Шанский, Арсеньев и другие – были кадровыми офицерами-разведчиками русского Генерального штаба. Наравне с научной, географической и этнографической работой они выполняли секретные задания русского военного командования и лично Государя Императора. Есть версия, правда, документально не подтверждённая, что таким разведчиком стал и известный русский поэт Николай Степанович Гумилёв. Кроме создания изумительных стихов, он был известным путешественником, совершившим, не прерывая литературной работы, ряд интересных поездок по Европе и Африке. Только на Черном континенте Гумилёв побывал три раза в период с 1907 по 1913 год.
Можно только восхищаться его любовью к путешествиям, любовью и уважением к африканскому континенту, его культуре и обычаям. Поэзию Николая Гумилева можно назвать поэзией дальних странствий. Он сохранял верность этой теме на протяжении всей своей недолгой жизни: Мне ведомы все дороги На этой земле привольной.
Любовная лирика поэта непосредственно связана с Анной Горенко, известной под именем Анны Ахматовой, с которой поэт знакомится в 1903 году и посвятит ей ряд стихотворений. Необычайно красиво стихотворение «Она», посвящённое, несомненно, Анне Ахматовой. Вообще, красота и певучесть характерна всем стихотворениям Гумилева.
Гумилев действительно любил, даже преклонялся перед Ахматовой: Назвать нельзя ее красивой, Но в ней все счастие мое.
Мы узнаем, что у женщины, которую любит поэт, «четки сны ее, как тени». Так можно сказать только о поэтессе. Много великолепных стихотворений он посвятил признанной королеве русской поэзии, которая осталась любовью всей его жизни. Именно этой любовью пронизаны многие стихотворения поэта. Например: Вот я один в вечерний тихий час, Я буду думать лишь о вас, о вас. Возьмусь за книгу, но прочту: «Она», И вновь душа пьяна и смятенна.
Создается впечатление, что любовная лирика писалась Гумилевым как бы с учетом того, что слова будут переложены на музыку. Его стихи очень мелодичны, близки к романсу. Целый сборник «Романтические стихи» был посвящен Анне Андреевне. Широко использует Гумилев былинные образы и саму форму былин.
Экзотика в поэзии Гумилева никогда не была самоцелью, но если сначала она присутствовала как выражение мечты («Озеро Дели»), то затем, в зрелом возрасте, стала отражением его, гумилевского мировидения и бытия. Романтика прекрасно уживалась в нем с трезвым отношением к поэзии, ибо одно было формой существования, второе – делом жизни, и в личности этого человека они являли единый сплав.
Прекрасно по своим художественным качествам стихотворение «Отравленный». Оно просто наполнено романтикой: И приду к ней, скажу: «Дорогая, Видел я удивительный сон. Ах, мне снилась долина без края И совсем золотой небосклон».
И вообще, слово «золотой» очень часто встречается в стихотворениях Гумилева: «звенели золотом копыт» («Царица»), «золотой небосклон», «стакан золотого вина», «и одно золотое с рубином кольцо» («Баллада»). Видимо, золото ассоциировалось у Гумилева с властью, гордостью, что было близко его душе.
Хотя сомнений в себе, в своем таланте немало, Гумилев не отступается от мысли, что человек может сделать себя сам – даже поэтом. Вечно актуальная тема поэта и поэзии ярко отразилась в произведениях Гумилева. Подобно Лермонтову, Гумилев чувствовал, что поэт немеет: Они запуганы и бледны В громадах каменных домов.
Но он более оптимистичен, нежели Лермонтов, если тот определенно скорбит об утерянном призвании поэта, то Гумилев говорит: «И ныне есть еще пророки». Гумилев так же, как и Лермонтов, скорбит о поэтах, к которым теряется интерес: Но только духи темных башен Те речи слушают, смеясь.
Поэт и толпа – тема, ярко выраженная в творчестве Гумилева. И здесь он особое внимание уделяет пророческой речи поэта и тому, что эта пророческая речь никому не нужна.
Первая мировая война оказала большое влияние на поэзию Гумилева. Он добровольцем ушел на фронт в 1914 году. За храбрость и мужество был награждён двумя Георгиевскими крестами. Войну он знал изнутри, а не понаслышке, поэтому он так правдиво рассказал о ее ужасах в своих произведениях. И залитые кровью недели Ослепительны и легки, Надо мною рвутся шрапнели, Птиц быстрей взлетают клинки.
На фронте Николай Гумилёв вёл дневник военных дней. Корреспонденции Гумилева с фронта печаталась весь 1915 год в петербургской газете «Биржевые ведомости» под названием «Записки кавалериста». Поэт, романтик, «рыцарь счастья» верил, что не погибнет – так и произошло. Однако жизнь талантливого русского поэта оборвалась в тридцать пять лет, в полном расцвете жизненных и творческих сил. Гумилев был расстрелян в 1921 г., став одной из многочисленных жертв красного террора.
Еще очень многое можно сказать о поэте Гумилеве, и еще многое можно сказать о человеке Гумилеве, но всего в одном сочинении не выскажешь.
В заключение я хотела бы сказать, что Гумилев – один из самых полюбившихся мне поэтов Серебряного века. Особенно в его творчестве мне импонирует его открытость, красота стихотворений. Нет в его лирике резкости, скачков – просто текучая, «медная музыка стиха». И если уж так красивы его стихи – не могут их не читать.
Стихотворения Николая Гумилёва можно перечитывать много раз и каждый раз открывать в них для себя что-то новое, интересное и познавательное. Не признанный современниками и отвергнутый временем, Гумилев сегодня – один из самых читаемых поэтов Серебряного века. Его стихотворения завораживают своей простотой и трогательной искренностью. Мне бы хотелось закончить словами самого поэта: «Я бог таинственного мира».
Любовь Стихотворение Николая Гумилева
Надменный, как юноша, лирик Вошел, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем. С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: «Не люблю». Как смел он так пахнуть духами! Так дерзко перстнями играть! Как смел он засыпать цветами Мой письменный стол и кровать! Я из дому вышел со злостью, Но он увязался за мной. Стучит изумительной тростью По звонким камням мостовой. И стал я с тех пор сумасшедшим. Не смею вернуться в свой дом И все говорю о пришедшем Бесстыдным его языком.
Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.
Бурятская любовь Льва Гумилева
Фото: архив семьи Очир Гэрэл
Монгольский профессор рассказала о своей матери, ставшей музой великого ученого
Доктор геолого-минералогических наук Очир Гэрэл свободно говорит не только на русском и монгольском языках, но и временами переходит на бурятский аларский диалект. В ее воспоминаниях о маме по-другому предстает история бурят, оказавшихся после гражданской войны в Монголии. Такие известные имена, как Лев Гумилев, Анастасия Цветаева, Юрий Рерих, звучат в этом рассказе по-домашнему тепло.
Чтоб навек не остаться угрюмым,
Чтобы стать веселей и нежней…
Чтобы пенье мое и томленье
На минуту припомнила ты,
Возвращаю тебе отраженье
Чужеземной твоей красоты…
Эти строки Лев Гумилев, сын двух великих поэтов Анны Ахаматовой и Николая Гумилева, посвятил любимой девушке Очирын Намсрайжав. Бурятской девушке, волей судьбы оказавшейся в Монголии.
— Моя мама из аларских бурят, причем с примесью польской крови. Поэтому в молодости она отличалась необычной красотой. Светлокожая, стройная, она привлекала взоры многих, — вспоминает профессор Монгольского университета науки и технологии Очир Гэрэл.
Как дочь раскулаченных аларцев Очирын Намсрайжав оказалась в Монголии? Сначала она уехала в Москву к родственникам. По дороге девочка сильно простудилась, что в Москве ей вызвали врача. Он увидел на груди у Намсрайжав буддийский оберег – гуу. Доктор хотел выбросить этот «пережиток религии», но девочка схватила оберег и спрятала. Так и хранила всю жизнь, несмотря на коммунистическое воспитание.
«Это был конец НЭПа. Мы жили в то время «по Троцкому», Сталин тогда еще не появился. И Троцкий владел умами молодежи. Мы часто видели его на площади. Тогда же всё было просто. Не было никакой охраны. Как и все люди, так называемые вожди просто ходили по улицам», – напишет позже в воспоминаниях Намсрайжав.
Учиться ее определили в Московскую опытную показательную школу имени Калинина, в которой учился племянник Ленина и сын Марии Кудашевой, жены Ромена Роллана.
«В школу приходила сестра Владимира Ильича, и мы говорили племяннику Ленина: «Витя, к тебе тетя пришла»… Был такой Григорий Наумович Войтинский, старый революционер. Его жена Мария Кузнецова очень долго сидела в царских тюрьмах, застенках, как мы сейчас говорим, и болела туберкулезом. А Войтинский был приговорен в царской России к высшей мере наказания и бежал через Сибирь в Америку. После Февральской революции он вернулся. И вот эта семья меня воспитывала, – рассказывала позже Намсрайжав. — Это были замечательные люди. Войтинский встречался с Сунь Ятсеном, есть его статьи, в старых газетах, конечно, — «Про мои встречи с Сунь Ятсеном».
Кремлевский паек
Намсрайжав опровергает стереотипы о том, что в те времена люди во власти жили сытно и богато.
«Время было голодное, мы страшно голодали, несмотря на то что получали кремлевский паек. Но это бывало один раз в месяц. Икра, немножко масла и еще что-то. А коммунисты получали по максимуму — на 310 рублей. Ну, это ведь действительно были настоящие, хорошие коммунисты. Сейчас все говорят, что коммунисты такие-сякие, но я очень благодарна тем коммунистам, которые меня вырастили, воспитали. У меня совершенно нет зависти к людям. Я работала в МИДе и имела прекрасные отношения со всеми, никогда людям не завидовала. Потому что нас учили, что завидовать людям гадко и стыдно. Такая коммунистическая мораль была. Так я и старалась жить…» — вспоминала она.
Боялись быть буржуями
«Мы страшно боялись быть буржуями. Это ужасно — быть буржуем, это самое страшное наказание. Поэтому нас учили, что нельзя шикарно одеваться, нельзя копить деньги, ничего нельзя. Только хорошо работать и быть верными. Вообще нас учили тогда скромности во всем. Боже упаси было одеть что-нибудь не то, вызывающее! – напишет она позже в воспоминаниях. — Вот так я и выросла — в архикоммунистической семье, где меня учили, что нельзя наряжаться, а надо быть деловой и работать как можно лучше».
И тем не менее портрет Намсрайжав в 1932 году в Москве написал русский художник Василий Беляев.
Из Парижа в Питер
Оказывается, в первые годы становления молодая социалистическая Монголия отправляла учиться студентов в Германию и Францию, а не только в СССР. Так в 1936 году в Ленинграде открыли специальную аспирантуру для монголов.
— Их было всего четверо: Цэндэйн Дамдинсурэн, Мэргэн гүн Гомбожав, моя мама и еще один человек. Мама в силу своего происхождения хорошо знала русский язык. Остальным приходилось учить его вместе с основами марксизма-ленинизма. При этом учившийся до этого в Париже Гомбожав на семинарах по марксизму всегда спрашивал: «А могу ли я выйти на улицу и крикнуть: долой советскую власть? Ну это ж естественно. В Париже, например, можно. А здесь можно или нет?». Мама вспоминала, что при таких вопросах одногруппники пугались и пинали Гомбожава под столом ногами, чтобы он замолчал. Преподаватель тоже был в ужасе и не мог ничего ответить. Когда начались репрессии 1937 года, любознательного Гомбожава арестовали и сослали в Сибирь, где он умер, – рассказывает Очир Гэрэл.
Знаменитые учителя
Часто монгольские аспиранты бывали в гостях у бурятского ученого Цыбена Жамцарано (Цэвэн Жамсранов), преподававшего в Ленинграде. Аспиранты подолгу занимались в библиотеке Академии наук.
— Однажды мама в каталоге библиотеки обнаружила книгу «Черная вера или шаманство у монголов и другие статьи Доржи Банзарова», изданную еще в 1891 году под редакцией самого Потанина. Конечно, наслышанные о бурятском ученом Доржи Банзарове, монгольские аспиранты решили ее переписать. Мама каждый день ходила в библиотеку, чтобы переписывать знаменитую книгу. Именно там мама познакомилась со Львом Гумилевым, – продолжает дочь нашей героини.
Из личных воспоминаний Намсрайжав
«Тогда он был молодым, красивым сероглазым юношей. Увидел меня и говорит: «Вы переписываете книгу? Я учусь на историческом факультете университета и тоже очень интересуюсь историей Монголии. Эту книгу я знаю, читал… Когда вы думаете закончить?». Я ответила: «Ну, думаю, что скоро». Он тоже каждый день приходил в библиотеку, мы с ним всегда разговаривали и прогуливались около университета», – это отрывок из личных воспоминаний Намсрайжав.
Со Львом Гумилевым она часто гуляла по университетской набережной, как-то раз даже посетили Кунсткамеру. Ходили по улицам Ленинграда, вспоминая Достоевского. Много говорили о Пушкине, так как приближалось столетие со дня его смерти. И однажды, в ноябре 1936 года, Лев Гумилев признался в любви к бурятской девушке из Монголии.
«Он мне сказал: «Вы знаете, я очень влюблен в вас…». А я была молодая, глупая и отвечала, что не знаю, можно ли это… Что мы занимаемся здесь марксизмом-ленинизмом, русским языком. Я не знала, что ему сказать. А он повторил: «Я люблю вас, Намсрайжав, и пишу поэму о вас. Посвящение к поэме пошлю вам по почте», – писала она в мемуарах.
Девушка действительно вскоре получила это «Посвящение». Гумилев прислал пакет со стихами в Дом аспирантов Академии наук. К сожалению, они не сохранились. В апреле 1938 года при аресте близких Намсрайжав всё конфисковали. В том числе «Посвящение» к поэме Льва Гумилева. Хорошо, что прекрасная память Намсрайжав сохранила из этого «Посвящения» несколько строк.
«Когда мы снова встретились, он спросил: «Вы получили?». Я ответила: «Да, получила». Он сказал: «Знаете, я пишу о вас поэму. И когда закончу, пошлю ее вам…» — вспоминала Намсрайжав.
Сама Намсрайжав знала и любила стихи его отца, поэта Николая Гумилева. Многие из них знала наизусть. Так, Гумилев, будучи в Париже в 1917 году, написал цикл стихотворений, который назывался «Синяя Звезда». И Намсрайжав очень нравилось, когда Лев Николаевич называл ее Синей Звездочкой. Но вскоре студента четвертого курса Льва Гумилева арестовали. Много лет Намсрайжав не получала о нем никаких известий. Встретились они только спустя 34 года.
30 лет спустя
«Вы знаете, он однолюб и всю жизнь любил только вас. Знали ли вы об этом? И теперь он очень рад, что с вами встретился. Он говорил матери, Анне Ахматовой, что любит одну монголку», — сказала супруга Гумилева Наталья Викторовна Намсрайжав при встрече в Москве в 1970 году.
Лев Гумилёв на прогулке с женой Натальей Викторовной. Фото: chtoby-pomnili.com
Она же рассказала, что Анна Ахматова спрашивала у сына, как зовут его любимую девушку. «Лёвушка, ну какое же это странное имя!» – восклицала знаменитая поэтесса.
«Потом Наталья Викторовна ушла, оставив нас одних, и мы поведали друг другу о том, что произошло с нами за прошедшие тридцать с лишним лет. Вспоминали наши встречи в 1936 году, и Лев Николаевич сказал:
«Вот если бы мы тогда поженились, у нас были бы дети. А так — род закончился. Род Цветаевых, Ахматовых и Гумилевых закончился. Вот если бы у нас были дети… — сожалел Лев Гумилев.
— Когда я вернулся в Ленинград, много раз пытался разыскать, найти вас, спрашивал у монголов, но они ничего не говорили о вас». Наши монголы, действительно, рассказывали, что какой-то человек всё время спрашивает обо мне. Я просила их дать ему мой почтовый адрес, но никто не удосужился это сделать, и нам не суждено было встретиться или переписываться до 1970-х годов», — вспоминала Намсрайжав.
«Софья Власьевна не разрешает»
О том, как она прожила годы войны в СССР и познакомилась с Анастасией Цветаевой и Юрием Рерихом, мы расскажем в следующем номере. После войны Очирын Намсрайжав возвратилась в Улан-Батор. Работала на государственной службе, способствовала развитию дипломатических отношений с Японией и Китаем. Сохранились письма Ю.Н. Рериха к ней и ее письма к Л.Н. Гумилеву. Письма Намсрайжав к Гумилеву хранятся в музее-квартире ученого в Санкт-Петербурге. В 1972 году она послала Льву Николаевичу частное приглашение приехать в Монголию. «Софья Власьевна не разрешит мне приехать…» – отвечал Гумилев.
Софья Власьевна означало «Советская власть». Поэтому друзья юности только переписывались. В письме Намсрайжав 28 августа 1972 года Гумилев написал:
«Я понял, что я заблудился навеки
В пустых переходах пространств и времен,
А где-то струятся родимые реки,
К которым мне путь навсегда запрещен».
Последняя встреча
«Встретились мы еще раз в Ленинграде в 1982 году. Гумилев жил тогда в коммунальной квартире на Коломенской улице. Лев Николаевич снова сожалел, что мы не поженились в 1936 году, а я слабо пыталась объяснить, что в то время нам всё равно не разрешили бы пожениться… Он подарил мне две свои фотографии. Это была наша последняя встреча. Но мы писали друг другу», – вспоминала Намсрайжав.
Лев Николаевич присылал ей свои статьи и книги с трогательными надписями. На книге «Открытие Хазарии» он написал: «В память светлой встречи в 1936 году накануне великих бед милой Намсрайжав от автора».
«Золотой зарнице Востока Намсрайжав Очир от осколка западных монголов, не забывшего доблести предков. Арслан (Лев)», – написал Гумилев на книге «Поиски вымышленного царства».
На книге «Хунны в Китае»: «Восточной звезде Намсрайжав Очир. Арслан (Лев)».
В мае 1992 года, возвращаясь из Лондона, Намсрайжав позвонила в Санкт-Петербург. Лев Николаевич был уже очень болен. Сказал: «Дни мои сочтены. Я послал Вам письмо…».
«Я очень искренно Вас любил. Знайте это, ибо я вижу конец. Ваш верный Арслан. Целую Ваши руки. Лев Гумилев», – написал он в последнем письме.
«В последних письмах ко мне Лев Николаевич всё время спрашивал, счастлива ли я в этой жизни. Писал: «Я вас любил искренно…». Теперь остались у меня его книги, написанные столь блестящим русским языком, каким мог писать только сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Хотелось бы побывать в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге, где покоится прах Льва Николаевича Гумилева, возжечь курения, но, к сожалению, это так же трудно для меня, как бедному мусульманину совершить хадж в Мекку…» – печалилась Намсрайжав.
Николай Гумилев — Надменный, как юноша, лирик ( Любовь )
Nadmenny, kak yunosha, lirik Voshel, ne stuchasya, v moy dom I prosto zametil, chto v mire Ya dolzhen grustit lish o nem.
S kapriznoy uzhimkoy zakhlopnul Otkrytuyu knigu moyu, Tufley lakirovannoy topnul, Yedva proroniv: ne lyublyu.
Kak smel on tak pakhnut dukhami! Tak derzko perstnyami igrat! Kak smel on zasypat tsvetami Moy pismenny stol i krovat!
Ya iz domu vyshel so zlostyu, No on uvyazalsya za mnoy, Stuchit izumitelnoy trostyu Po zvonkim kamnyam mostovoy.
I stal ya s tekh por sumasshedshim. Ne smeyu vernutsya v svoy dom I vse govoryu o prishedshem Besstydnym yego yazykom.
Yflvtyysq, rfr /yjif, kbhbr Djitk, yt cnexfcz, d vjq ljv B ghjcnj pfvtnbk, xnj d vbht Z ljk;ty uhecnbnm kbim j ytv/
C rfghbpyjq e;bvrjq pf[kjgyek Jnrhsne/ rybue vj/, Neaktq kfrbhjdfyyjq njgyek, Tldf ghjhjybd: yt k/,k//
Rfr cvtk jy nfr gf[yenm le[fvb! Nfr lthprj gthcnyzvb buhfnm! Rfr cvtk jy pfcsgfnm wdtnfvb Vjq gbcmvtyysq cnjk b rhjdfnm!
Z bp ljve dsitk cj pkjcnm/, Yj jy edzpfkcz pf vyjq, Cnexbn bpevbntkmyjq nhjcnm/ Gj pdjyrbv rfvyzv vjcnjdjq/
B cnfk z c nt[ gjh cevfcitlibv/ Yt cvt/ dthyenmcz d cdjq ljv B dct ujdjh/ j ghbitlitv ,tccnslysv tuj zpsrjv/
Попытки самоубийства
Гумилев вернулся в Париж. У него началась депрессия, появились мысли о самоубийстве. Ужиться с чернотой и холодом, которые поселились внутри, было невозможно. Но топиться в мутной Сене он не мог — поехал к красивому озеру у города Турвиль-ла-ривьера. Поэта спасли.
«Упрекали его в позёрстве, в чудачестве. А ему просто всю жизнь было шестнадцать лет», — писал о Гумилеве старый знакомый.
Раз спасли — надо было жить, но жить он не мог. Написал Анне отчаянное письмо, фактически ультиматум: или она выходит за него замуж, или он уходит из жизни. И на это отчаянное предложение поэтесса ответила отказом. Ей тогда было вообще не до Гумилева: она сама была влюблена отчаянно несчастно и безответно. И тоже резала вены, как описывала в дневнике:
кухонным грязным ножом, чтоб заражение крови…
Анна Ахматова
Получив от Ахматовой очередное «нет», Гумилев снова решился на попытку самоубийства: выпил целую склянку каких-то таблеток и побрел умирать в Булонский лес. Его снова спасли. И тогда он подумал, что ему нужно просто уехать как можно дальше от этих равнодушных зеленых глаз, от этой непостижимой женщины, которая не любит его и не полюбит, видимо, никогда. Он уехал в Африку «делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды», — написал он в дневнике.
Но и Африка оказалась так себе лекарством от несчастной любви. И когда Гумилев писал про Африку, он все равно писал про Анну:
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф».
Нужен анализ стихотворения Н. Гумилёва «Любовь»
nikalaff
Профи (539), закрыт 4 года назад
Очень нужен)) Нигде не могу найти(
Надменный, как юноша, лирик Вошел, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем.
С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: не люблю.
Как смел он так пахнуть духами! Так дерзко перстнями играть! Как смел он засыпать цветами Мой письменный стол и кровать!
Я из дому вышел со злостью, Но он увязался за мной, Стучит изумительной тростью По звонким камням мостовой.
И стал я с тех пор сумасшедшим, Не смею вернуться в свой дом И все говорю о пришедшем Бесстыдным его языком.
Анна александрина
Ученик (125) 5 лет назад
скорее всего говориться о раздвоении личности) ) о неразделенной любви и о полном разочаровании в ней. Фраза—вошел не стучась в мой дом—означает ни что иное, что это чувство застало его внезапно, он его не ждал и не был готов принять его. другая фраза-И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем. -говорит о том, что теперь все его мысли сконцентрированы только на объекте его любви. следующая фраза-С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, — говорит о том, что ему прийдется принять условия того, кого он вдруг полюбил и выбора у него нет)
Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: не люблю. —лак—это признак роскоши, говорящий о том, что тот, кого он полюбил, богаче и состоятельней него, от чего и есть невозможность этой любви) Духи, перстни, цветы—все говорит о роскоши, которую не может позволить себе тот, к кому пришла эта любовь. В последнем стихе говорится о том, что эта любовь стала для него мукой, изгнанием, он потерял себя, и ни о чем, кроме этой любви думать не может.
МОТИВЫ И ОБРАЗЫ ЛИРИКИ Н. С. ГУМИЛЕВА
Мотивы и образы лирики Н. С. Гумилева
Отличительной характеристикой от произведений большинства поэтов состоит в том, что в стихах Гумилева практически нет патриотизма и политики
.
Основной чертой творчества Гумилева является экзотика
. И лирический герой Гумилева, — самоуверенный, отважный, задорный, как и сам поэт.
Гумилев, в сознании читателей воспринимается великим путешественником, но его любовные стихотворения столь же тонки и полнокровны, хоть и находится немного в тени по сравнению с остальными его произведениями. Анна Ахматова была его первой женой, матерью его детей. Стихотворение «Она» посвящено ей.
Любовная лирика
поэта навевает дикой страстью и волей. Некоторые его стихотворения настолько мелодичные, что близки к романсу. А в стихотворении «Из логова змиева», Гумилев использует форму былин и былинные образы.
В отличие от, например, стихотворений Сергея Есенина у Гумилева любовь — это чувство, которое включает в себя стихию природы. И эта стихия недоступна человеческой воле, она всегда грозная. Стихия кого хочет милует, кого хочет казнит. Таким же свойством обладает и любовь. В любовных стихотворениях Гумилева нет грубости, неуважения к женщине, пошлости. Наоборот, полное преклонение перед женщиной. Благородный рыцарь с розой и мечом. Герой доходит до жертвенности и самоуничтожения, как это ярко выражено в стихотворении «Отравленный».
Даже на Венеру, на эту необитаемую планету, Гумилев забрасывает своего героя-любовника. В этом стихотворении заложен практически тройной смысл: Венера-планета реальная, Венера — судьба, Венера — богиня любви.
Лирика Гумилева ближе всего к стихотворениям Александра Блока, который любовь боготворил. В поэзии Гумилева образ женщины-это образ «вечной женственности», как это проявляется в стихотворении «Я и Вы». «Земное» и «божественное» — два этих начала тесно переплетены в стихах поэта о любви. В стихотворении «О тебе», Гумилев как будто бы обращается к земной женщине, подруге, жене.
Через мотив стихии происходит принадлежность женщине к божественному:
«Тогда я воскликну: «Где же
Ты, созданная из огня?»
В произведении «Шестое чувство», поэт хочет сказать о том, влюбленность — это «желание», а вот любовь-истинное интимное и глубокое чувство.
Иногда в поэзии Гумилева, герой благородный, смелый, прыткий. Поэт пишет о неразделенной любви, но не очерняет возлюбленную при этом. Он благодарит ее за проведенное вместе время, и в стихотворении «Прощанье» показывает это чувство.
Стихи Гумилева о любви — это целый мир, яркий, тонкий, интересный, через которую читатель видит не только душу и настроение поэта, но и характер и настроение эпохи.
Я конквистадор в панцире железном, Я весело приветствую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду.
Лирический герой раннего Гумилева видит себя конквистадором-завоевателем, весело идущим, «то отдыхая в радостном саду, то наклоняясь к пропастям и безднам». Он готов к смерти («Я с нею биться буду до конца»), но перед мечтой не отступит («Я лилию добуду голубую»).
Завоевать весь мир означает для поэта – увидеть фантастическое озеро Чад, жирафов, пиратов, океанские корабли, познакомиться с настоящими капитанами – потомками Лаперуза и Колумба, о которых он напишет прекрасные строки в знаменитой балладе «Капитаны». Именно в стихотворении «Капитаны» проявилось умение Гумилева вырваться из тисков книжной романтики на простор истинной и вольной поэзии. Свою поэзию Гумилев называл Музой дальних странствий. Неистребимая жажда странствий владела им всю жизнь.
Еще мальчишкой он увлекался зоологией и географией, дома завел разных животных: белку, морских свинок, белых мышей, птиц. А когда дома читали описание какого-нибудь путешествия, всегда следил по карте за маршрутом путешественников. Рассказы отца, корабельного врача, его дяди, контр-адмирала, увлечение приключенческой литературой оказали влияние на формирование мировосприятия Николая Гумилева.
Военная тема
нашла отражение в сборнике «Колчан», изданном в 1916 году. В «Колчане» начинает рождаться новая для Гумилева тема – о России. Она лишь намечается в таких стихотворениях, как «Старая усадьба», раскрывается в вышедшем после революции сборнике «Костер». «Золотое сердце России мерно бьется в груди моей» – строки, трогающие до слез, до сердечной боли…
Октябрьская революция застала Гумилева за границей, куда он был командирован в мае 1917 года. Он жил в Лондоне, Париже, переводил, занимался восточной литературой, работал над драмой «Отравленная туника».
В мае 1918 года Гумилев вернулся в революционный Петроград. Его захватила напряженная литературная атмосфера. Гумилев, вместе с Блоком, Чуковским и другими работает в созданном Горьким издательстве «Всемирная литература». Под редакцией Гумилева выходят баллады о Робине Гуде. Он читает лекции в литературных студиях, в институте истории искусства и литературы, много занимается с молодыми поэтами.
В 1918 году выходит шестой сборник Гумилева «Костер» и сборник переводов восточной поэзии «Фарфоровый павильон».
Николай Гумилев знал, что жизнь его трагична. Он сам сделал свою жизнь такой меняющейся, насыщенной событиями до краев, пульсирующей мыслью и болью, такой, что ее хватило на несколько жизней. Он пытался «создать» и свою смерть. Ему казалось, что он умрет в 53 года; что»смерть нужно заработать и что природа скупа и с человека все соки выжмет и выбросит», а этих соков он чувствовал в себе на 53 года. Особенно любил он говорить об этом во время войны: «Меня не убьют, я еще нужен».
Но не в 53 года умер Гумилев. Судьба, с которой он любил играть, тоже сыграла с ним злую шутку, поменяв цифры местами. Смерть он встретил в расцвете отпущенных ему сил, в 35 лет. В остальном же умер, как и предсказывал:
И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Потонувшей в густом плюще.
Тема любви в творчестве Гумилева
Образ женщины, как и образ лирического героя, воплощающего ипостась поэта-любовника в стихах Гумилева, претерпевает эволюцию: от образа «царицы беззаконий». посланницы ада, в плену чар которой погибнет. герой, до образа недосягаемой идеальной возлюбленной, которая ведет героя к «вышине». Происходит постепенное очеловечивание, а впоследствии одухотворение, просветление женского облика, как и облика самого героя.
Юный поэт проповедует свободу и в то же время находится в зависимости от чувства к женщине, которая мучает его: «Царица, царица, ты видишь, я пленный, / / Возьми мое тело, возьми мою душу». Юный рыцарь в стихотворении — «надменный, как птица, / / Как серый орел пиренейских снегов», «спокойный, красивый и стройный» — склонит голову под топор после ночи, проведенной с царицей. А ее облик описывается мрачно, но изысканно: Прекрасны и грубы влекущие губы И странно красивый изогнутый нос, Но взоры унылы, как холод могилы, И страшен разбросанный сумрак волос.
Женщина в ранней лирике Гумилева воплощает тайну, злой рок, связь с миром дьявола. Поэт создает даже хищный образ оборотня, женщины-гиены, которая жаждет крови: «На острой морде кровь налипла, / / Глаза зияли пустотой, / / и мерзко крался ше- пот хриплый: «Ты сам пришел сюда, ты мой!»
Юный герой Гумилева, познающий тайны жизни с помощью Люцифера, получает в дар от него отчаянье. В дальнейшем он предпринимает попытки вступить в поединок с порабощающей его силой ада, явленной в образе женщины. В стихотворении «Поединок» рыцарь бьется с девой-воином и гибнет от ее ножа. Однако здесь любовный поединок принимает новый оборот: победительница вернется «в плаще весенней мглы» И склонится над трупом с признанием в любви к убитому ею. Здесь облик женщины немного просветляется, просветляются также и чувства героя, которые он сумел победить ценою жизни.
Герой задумывается над обретенными свободой и властью. Облеченный знанием, постепенно он сам уподобляется искусителю. В стихотворении «Дон Жуан» — неожиданный поворот известной темы. Блестящий герой-любовник, классический соблазнитель вдруг осознает, что ему не дано познать чистых человеческих радостей, ему неведомы ценности обыкновенной жизни, потому что: «ненужный атом, / / я не имел от женщины детей / / и никогда не звал мужчину братом».
Теперь силы любовников равны, избранница героя достойна его, и продолжающийся поединок — это «битва, глухая и упорная», Но теперь в сознании лирического героя Гумилева формулируется мечта: «мы выйдем для общей молитвы / / На хрустящий песок Золотых островов», Появляется светлый образ Беатриче, которая оставила рай. Гибель от «этих милых рук», сжимающих блестящий кинжал, уводит героя уже не в ад, а к «островам совершенного счастья».
Новый этап духовной жизни лирического героя связан с ожиданием от возлюбленной понимания его чувств и прозрений: «Я жду товарища, от Бога / / в веках дарованного мне», Образ женщины в этом случае наполняется глубоким философским содержанием. Чувства героя поднимаются на жертвенную высоту, и тема гибели от руки возлюбленной уже звучит по-иному: «И мне сладко — не плачь, дорогая, — / / Знать, что ты отравила меня» .
Надежда на «товарища от Бога» и «общую молитву» разбита, и в стихах Гумилева появляется покаянный мотив. Герой достиг желаемой власти и воли, и сам выступает в роли соблазнителя и разрушителя веры, не сумев подняться до своего идеала, не удержав момента истины. Он приходит к мысли, что «жизнь не удалась». Его возлюбленная уходит «в простом И темном платье, / / Похожая на древнее распятье со строгими словами:
я верила, любила слишком много, А ухожу, не веря, не любя,
И пред лицом всевидящего Бога, Быть может, самое себя губя, Навек я отрекаюсь от тебя.
В поздний период духовной эволюции лирического героя Гимилева мотив жертвенной любви и самоотречения укрепляется. В стихотворении «Сон» герой тяжко скорбит: «Снилось мне — ты любишь другого 11 И что он обидел тебя». Это бессильное страдание и желание защитить возлюбленную, обиженную другим, приводит его ночью к дверям, в которые он никогда уже не осмелится войти. Исходя из мудрости, что «женщине с мужчиной никогда друг друга не понять», поэт создает в итоге трогательный образ недосягаемой, идеальной возлюбленной, которая «солнечным облаком рая» вошла в его темное сердце. Именно этой героине суждено вернуть поэта в мир света и гармонии; увести его в «новый сад», В ее облике делается упор на изображение глаз: они говорящие, «почти поющие ; «И глаза большие зажжены / / Светами магической луны». Это подчеркивает духовность ее облика. Любовь ее преображает дух и тело героя: «В человеческой темной судьбе / / Ты — крылатый призыв к вышине». Эта любовь — оправдание героя перед последним часом:
и когда золотой серафим Протрубит, что исполнился срок, Мы поднимем тогда перед ним, Как защиту, твой белый платок.
Суть творческой эволюции Гумилева в создании женских образов — это путь от романтического символа к воспроизведению тонкого психологического портрета, от создания образа роковой царицы «а» символа темной власти до мастерского раскрытия сложного, противоречивого характера любимой женщины. Гумилев использует прием скрытого диалога, когда женский облик складывается из отражения психологического состояния героя, мира его переживаний и опосредован но через детали внешнего мира, через действие.
Иной раз поэту хватает одной детали, чтобы показать характер женщины: «И, тая в глазах злое торжество, / / Женщина в углу слушала его». Автором отбираются выверенные, емкие определения, дающие полноту картины в двух-трех штрихах: (отвернулась печальной и гибкой». В этих стихах женщина — отражение, ее облик проглядывает сквозь призму сложного, мучительного чувства героя, его субъективного видения, однако в целом складывается вполне конкретный характер.
Звезда Гумилева ярко засияла на небосклоне русской литературе как раз в то время, когда наступила пора «серебряного века». Гумилева многие называли рыцарем отечественной эпохи Возрождения. Он основал акмеизм и обладал удивительным умением стихотворства.
Николай Степанович всю свою жизнь провел в исканиях и грезах. Свет мечты был для него путеводным, он указывал ему дорогу и освещал все вокруг. Гумилев известен во всем мире, во всех частях света – в Европе и Азии, в Африке и в Америке. Его помнят по сегодняшний день так же, как и его бессмертное творчество, покоряющее своей свежестью и чистотой. Гумилев был волевым человеком, и это отобразилось на его произведениях. И в поэзии и в реальности автор был олицетворением волевого мужского начала. Он не боялся неизвестного, покорял неизведанные им места в сопровождении музы. Поэт погиб от рук большевиков в самом расцвете своего творческого пути, он даже не достиг возраста Пушкина.
Среди произведений, которые изображают поэта как путешественника, первооткрывателя и воина отдельно существует любовная лирика Гумилева. Эта часть его творчества ничем не уступает остальным произведениям, хоть и находится несколько на втором плане. Она является полноправной, законченной, самостоятельной частью всей его деятельности. Стоит учесть, что Гумилев посвящал любовную лирику самой Анне Ахматовой – его возлюбленной, его супруге и матери его детей.
Автор во многих своих любовных произведениях применял образы былин. Каждое произведение этого жанра словно песня, которую остается лишь сопроводить музыкальным аккомпанементом. Это словно романсы – волевые, страстные, первозданные песни.
Гумилев изображает любовь волшебным, магическим чувством и для достижения такого эффекта использует образы, взятые из язычества. Он вводит в стихотворения силы природы, которые полны угрозы и непокорны человеку. Это в значительной степени отличает любовную лирику Гумилева от подобных произведений иных авторов. Для Гумилева любовь очень сильное чувство, которое может принести не только счастье, но часто и горе.
Еще одним отличием любви в стихах Гумилева от любви, описанной другими поэтами, является отсутствие любых намеков на пошлость, грубость и неуважение к женщинам. В стихотворениях Гумилева герой является благородным рыцарем, который преклоняется перед дамой, он способен на самопожертвование ради любимой и не способен ни на какую низость. Со временем кроме прекрасной дамы в его лирике появляется место для любви к Земле, к Родине. Он размышляет о том, какое место человек занимает в этом мире, о том, что страдания неизбежны.
Гумилев был не просто поэтом, он был истинным художником, способным создавать целые миры. Поэт сделал значительный вклад в развитие русской литературы и сложно себе представить, сколько всего он смог бы еще подарить людям, если бы не ранняя смерть поэта.
метки: Гумилев, Любовь, Творчество, Декабрьский, Любовный, Литературный, Африканский, Настоящий
Николай Степанович Гумилев, как, пожалуй, никто из современных ему
поэтов, был личностью действительно волевого усилия. Это оригинальное,
типичное гумилевское волевое начало, определившееся в нем еще в раннем
детстве, проходит и через все его творчество, и через всю жизнь. Литературное
мастерство – от начала и до конца – достигалось им путем постоянных и
глубоких изучений предмета. В дальнейшей его творческой судьбе это так же
повлияло и на успешные шаги в области критики поэзии. В окружающей Николая
Гумилева пишущей
среде он приобрел звание мастера. Да и литературное
объединение, которое он тогда возглавлял, называлось “Цех поэтов! Не только
по профессиональной цеховой замкнутости, но и по цеховой, профессиональной
исполнительности высокого класса мастеров. С первых лет становление
мастера-поэта являлось и становлением целеустремленной и наделенной ярким
романтическим воображением человеческой индивидуальности. В 1906 году
возрасте 20 лет Николай совершает свое первое морское путешествие. Далее в
его биографии имеет место поездка в Сорбонну с целью изучения французской
литературы. Душа
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/sochinenie/lyubovnaya-lirika-gumileva/
мастера, буквально истязавшего себя усилиями в стремлении
постичь совершенную форму стиха, овладеть ею, находила эти образцы в поэзии
и отчасти в живописи Франции.
После Сорбонского университета, уже в 1912 году, поэт в качестве начальника
академической экспедиции совершает не первый свой вояж в Африку. Далее,
когда Гумилев пишет свои “Абиссинские песни”, сам угол его зрения оказался
необычным. Абиссинские стихи стали не стихами об абиссинцах, а, так сказать,
стихами самих абиссинцев. Возможно, такое толкование выглядит довольно
условным, но если внимательнее читать “африканский материал”, то данное
утверждение обретает настоящую плоть.
8 стр., 3659 слов
Николай Мельников: «Собранье пёстрых глав»
… рецензии, публикации» (М.: НЛО, 2014) состоит из двух частей: ч. I «О Набокове» и ч. II «О прочем», которая в свою очередь делится на разделы «О набоковедах и прочих ”ведах”» и «О … профессиональным набоковедом не считает, но и принадлежность свою к этому цеху не огтрицает. О Набокове Да, Н.М. много смеётся и … себе критика-демократа и писателя-постмодерниста), напоминающее о забавах Мастера. Выдержано …
Являясь помимо прочего и основателем литературного течения “акмеизм”,
участие в котором также принимали не менее яркие личности и поэты А. Ахматова
(жена Гумилева), О. Мандельштам, сам Николай Степанович преследовал свою
цель, заключавшуюся в обретении первозданности мира.
В отзывах на стихи среди поэтов очень часто, и с этим не поспоришь,
Николаю Гумилеву приписывали следующие определения: “слишком порой
пышный и пафосный слог”, “экзотический сказочник”, “оторванный от
реальности романтик”. Безусловно, в его творчестве не встретишь никакого
намека на низменные человеческие проявления. Он навсегда останется
в литературе “самым звонким певцом”, в чем-чем, а в красотах слога и
романтическом видении мира ему, пожалуй, не будет равных.
1
votes, average:
5.00
out of 5)
Тема любви в творчестве гумилева сочинение
Звезда Гумилева ярко засияла на небосклоне русской литературе как раз в то время, когда наступила пора «серебряного века». Гумилева многие называли рыцарем отечественной эпохи Возрождения. Он основал акмеизм и обладал удивительным умением стихотворства.
Николай Степанович всю свою жизнь провел в исканиях и грезах. Свет мечты был для него путеводным, он указывал ему дорогу и освещал все вокруг. Гумилев известен во всем мире, во всех частях света – в Европе и Азии, в Африке и в Америке. Его помнят по сегодняшний день так же, как и его бессмертное творчество, покоряющее своей свежестью и чистотой. Гумилев был волевым человеком, и это отобразилось на его произведениях. И в поэзии и в реальности автор был олицетворением волевого мужского начала. Он не боялся неизвестного, покорял неизведанные им места в сопровождении музы. Поэт погиб от рук большевиков в самом расцвете своего творческого пути, он даже не достиг возраста Пушкина.
Среди произведений, которые изображают поэта как путешественника, первооткрывателя и воина отдельно существует любовная лирика Гумилева. Эта часть его творчества ничем не уступает остальным произведениям, хоть и находится несколько на втором плане. Она является полноправной, законченной, самостоятельной частью всей его деятельности. Стоит учесть, что Гумилев посвящал любовную лирику самой Анне Ахматовой – его возлюбленной, его супруге и матери его детей.
Автор во многих своих любовных произведениях применял образы былин. Каждое произведение этого жанра словно песня, которую остается лишь сопроводить музыкальным аккомпанементом. Это словно романсы – волевые, страстные, первозданные песни.
Гумилев изображает любовь волшебным, магическим чувством и для достижения такого эффекта использует образы, взятые из язычества. Он вводит в стихотворения силы природы, которые полны угрозы и непокорны человеку. Это в значительной степени отличает любовную лирику Гумилева от подобных произведений иных авторов. Для Гумилева любовь очень сильное чувство, которое может принести не только счастье, но часто и горе.
Еще одним отличием любви в стихах Гумилева от любви, описанной другими поэтами, является отсутствие любых намеков на пошлость, грубость и неуважение к женщинам. В стихотворениях Гумилева герой является благородным рыцарем, который преклоняется перед дамой, он способен на самопожертвование ради любимой и не способен ни на какую низость. Со временем кроме прекрасной дамы в его лирике появляется место для любви к Земле, к Родине. Он размышляет о том, какое место человек занимает в этом мире, о том, что страдания неизбежны.
Гумилев был не просто поэтом, он был истинным художником, способным создавать целые миры. Поэт сделал значительный вклад в развитие русской литературы и сложно себе представить, сколько всего он смог бы еще подарить людям, если бы не ранняя смерть поэта.
Источник
Звезда Гумилева ярко засияла на небосклоне русской литературе как раз в то время, когда наступила пора «серебряного века». Гумилева многие называли рыцарем отечественной эпохи Возрождения. Он основал акмеизм и обладал удивительным умением стихотворства.
Николай Степанович всю свою жизнь провел в исканиях и грезах. Свет мечты был для него путеводным, он указывал ему дорогу и освещал все вокруг. Гумилев известен во всем мире, во всех частях света – в Европе и Азии, в Африке и в Америке. Его помнят по сегодняшний день так же, как и его бессмертное творчество, покоряющее своей свежестью и чистотой. Гумилев был волевым человеком, и это отобразилось на его произведениях. И в поэзии и в реальности автор был олицетворением волевого мужского начала. Он не боялся неизвестного, покорял неизведанные им места в сопровождении музы. Поэт погиб от рук большевиков в самом расцвете своего творческого пути, он даже не достиг возраста Пушкина.
Среди произведений, которые изображают поэта как путешественника, первооткрывателя и воина отдельно существует любовная лирика Гумилева. Эта часть его творчества ничем не уступает остальным произведениям, хоть и находится несколько на втором плане. Она является полноправной, законченной, самостоятельной частью всей его деятельности. Стоит учесть, что Гумилев посвящал любовную лирику самой Анне Ахматовой – его возлюбленной, его супруге и матери его детей.
Автор во многих своих любовных произведениях применял образы былин. Каждое произведение этого жанра словно песня, которую остается лишь сопроводить музыкальным аккомпанементом. Это словно романсы – волевые, страстные, первозданные песни.
Гумилев изображает любовь волшебным, магическим чувством и для достижения такого эффекта использует образы, взятые из язычества. Он вводит в стихотворения силы природы, которые полны угрозы и непокорны человеку. Это в значительной степени отличает любовную лирику Гумилева от подобных произведений иных авторов. Для Гумилева любовь очень сильное чувство, которое может принести не только счастье, но часто и горе.
Еще одним отличием любви в стихах Гумилева от любви, описанной другими поэтами, является отсутствие любых намеков на пошлость, грубость и неуважение к женщинам. В стихотворениях Гумилева герой является благородным рыцарем, который преклоняется перед дамой, он способен на самопожертвование ради любимой и не способен ни на какую низость. Со временем кроме прекрасной дамы в его лирике появляется место для любви к Земле, к Родине. Он размышляет о том, какое место человек занимает в этом мире, о том, что страдания неизбежны.
Гумилев был не просто поэтом, он был истинным художником, способным создавать целые миры. Поэт сделал значительный вклад в развитие русской литературы и сложно себе представить, сколько всего он смог бы еще подарить людям, если бы не ранняя смерть поэта.
Тема любви в творчестве Гумилева
Образ женщины, как и образ лирического героя, воплощающего ипостась поэта-любовника в стихах Гумилева, претерпевает эволюцию: от образа «царицы беззаконий» , посланницы ада, в плену чар которой погибнет. герой, до образа недосягаемой идеальной возлюбленной, которая ведет героя к «вышине». Происходит постепенное очеловечивание, а впоследствии одухотворение, просветление женского облика, как и облика самого героя.
Юный поэт проповедует свободу и в то же время находится в зависимости от чувства к женщине, которая мучает его: «Царица, царица, ты видишь, я пленный, / / Возьми мое тело, возьми мою душу». Юный рыцарь в стихотворении — «надменный, как птица, / / Как серый орел пиренейских снегов», «спокойный, красивый и стройный» — склонит голову под топор после ночи, проведенной с царицей. А ее облик описывается мрачно, но изысканно: Прекрасны и грубы влекущие губы И странно красивый изогнутый нос, Но взоры унылы, как холод могилы, И страшен разбросанный сумрак волос.
Женщина в ранней лирике Гумилева воплощает тайну, злой рок, связь с миром дьявола. Поэт создает даже хищный образ оборотня, женщины-гиены, которая жаждет крови: «На острой морде кровь налипла, / / Глаза зияли пустотой, / / и мерзко крался ше- пот хриплый: «Ты сам пришел сюда, ты мой!»
Юный герой Гумилева, познающий тайны жизни с помощью Люцифера, получает в дар от него отчаянье. В дальнейшем он предпринимает попытки вступить в поединок с порабощающей его силой ада, явленной в образе женщины. В стихотворении «Поединок» рыцарь бьется с девой-воином и гибнет от ее ножа. Однако здесь любовный поединок принимает новый оборот: победительница вернется «в плаще весенней мглы» И склонится над трупом с признанием в любви к убитому ею. Здесь облик женщины немного просветляется, просветляются также и чувства героя, которые он сумел победить ценою жизни.
Герой задумывается над обретенными свободой и властью. Облеченный знанием, постепенно он сам уподобляется искусителю. В стихотворении «Дон Жуан» — неожиданный поворот известной темы. Блестящий герой-любовник, классический соблазнитель вдруг осознает, что ему не дано познать чистых человеческих радостей, ему неведомы ценности обыкновенной жизни, потому что: «ненужный атом, / / я не имел от женщины детей / / и никогда не звал мужчину братом».
Теперь силы любовников равны, избранница героя достойна его, и продолжающийся поединок — это «битва, глухая и упорная», Но теперь в сознании лирического героя Гумилева формулируется мечта: «мы выйдем для общей молитвы / / На хрустящий песок Золотых островов», Появляется светлый образ Беатриче, которая оставила рай. Гибель от «этих милых рук», сжимающих блестящий кинжал, уводит героя уже не в ад, а к «островам совершенного счастья».
Новый этап духовной жизни лирического героя связан с ожиданием от возлюбленной понимания его чувств и прозрений: «Я жду товарища, от Бога / / в веках дарованного мне», Образ женщины в этом случае наполняется глубоким философским содержанием. Чувства героя поднимаются на жертвенную высоту, и тема гибели от руки возлюбленной уже звучит по-иному: «И мне сладко — не плачь, дорогая, — / / Знать, что ты отравила меня» .
Надежда на «товарища от Бога» и «общую молитву» разбита, и в стихах Гумилева появляется покаянный мотив. Герой достиг желаемой власти и воли, и сам выступает в роли соблазнителя и разрушителя веры, не сумев подняться до своего идеала, не удержав момента истины. Он приходит к мысли, что «жизнь не удалась» . Его возлюбленная уходит «в простом И темном платье, / / Похожая на древнее распятье со строгими словами:
я верила, любила слишком много, А ухожу, не веря, не любя,
И пред лицом всевидящего Бога, Быть может, самое себя губя, Навек я отрекаюсь от тебя.
В поздний период духовной эволюции лирического героя Гимилева мотив жертвенной любви и самоотречения укрепляется. В стихотворении «Сон» герой тяжко скорбит: «Снилось мне — ты любишь другого 11 И что он обидел тебя». Это бессильное страдание и желание защитить возлюбленную, обиженную другим, приводит его ночью к дверям, в которые он никогда уже не осмелится войти. Исходя из мудрости, что «женщине с мужчиной никогда друг друга не понять», поэт создает в итоге трогательный образ недосягаемой, идеальной возлюбленной, которая «солнечным облаком рая» вошла в его темное сердце. Именно этой героине суждено вернуть поэта в мир света и гармонии; увести его в «новый сад», В ее облике делается упор на изображение глаз: они говорящие, «почти поющие ; «И глаза большие зажжены / / Светами магической луны». Это подчеркивает духовность ее облика. Любовь ее преображает дух и тело героя: «В человеческой темной судьбе / / Ты — крылатый призыв к вышине». Эта любовь — оправдание героя перед последним часом:
и когда золотой серафим Протрубит, что исполнился срок, Мы поднимем тогда перед ним, Как защиту, твой белый платок.
Суть творческой эволюции Гумилева в создании женских образов — это путь от романтического символа к воспроизведению тонкого психологического портрета, от создания образа роковой царицы «а» символа темной власти до мастерского раскрытия сложного, противоречивого характера любимой женщины. Гумилев использует прием скрытого диалога, когда женский облик складывается из отражения психологического состояния героя, мира его переживаний и опосредован но через детали внешнего мира, через действие.
Иной раз поэту хватает одной детали, чтобы показать характер женщины: «И, тая в глазах злое торжество, / / Женщина в углу слушала его». Автором отбираются выверенные, емкие определения, дающие полноту картины в двух-трех штрихах: (отвернулась печальной и гибкой». В этих стихах женщина — отражение, ее облик проглядывает сквозь призму сложного, мучительного чувства героя, его субъективного видения, однако в целом складывается вполне конкретный характер.
Источник
Стихи Николая Гумилева о любви
Николай Гумилев — Сомнение
Вот я один в вечерний тихий час, Я буду думать лишь о вас, о вас.
Возьмусь за книгу, но прочту: «она», И вновь душа пьяна и смятена.
Я брошусь на скрипучую кровать, Подушка жжет… Нет, мне не спать, а ждать.
И, крадучись, я подойду к окну, На дымный луг взгляну и на луну.
Вон там, у клумб, вы мне сказали «да», О, это «да» со мною навсегда.
И вдруг сознанье бросит мне в ответ, Что вас покорней не было и нет.
Что ваше «да», ваш трепет, у сосны Ваш поцелуй — лишь бред весны и сны.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Ты пожалела, ты простила
Ты пожалела, ты простила И даже руку подала мне, Когда в душе, где смерть бродила, И камня не было на камне.
Так победитель благородный Предоставляет без сомненья Тому, кто был сейчас свободный, И жизнь и даже часть именья.
Всё, что бессонными ночами Из тьмы души я вызвал к свету, Всё, что даровано богами Мне, воину, и мне, поэту,
Всё, пред твоей склоняясь властью, Всё дам и ничего не скрою За ослепительное счастье Хоть иногда побыть с тобою.
Лишь песен не проси ты милых, Таких, как я слагал когда-то, Ты знаешь, я их петь не в силах Скрипучим голосом кастрата.
Не накажи меня за эти Слова, не ввергни снова в бездну,— Когда-нибудь при лунном свете, Раб истомленный, я исчезну.
Я побегу в пустынном поле Через канавы и заборы, Забыв себя и ужас боли, И все условья, договоры.
И не узнаешь никогда ты, Чтоб в сердце не вошла тревога, В какой болотине проклятой Моя окончилась дорога.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Сон (Вы сегодня так красивы)
Вы сегодня так красивы, Что вы видели во сне? — Берег, ивы При луне.
А еще? К ночному склону Не приходят, не любя. — Дездемону И себя.
Вы глядите так несмело: Кто там был за купой ив? — Был Отелло, Он красив.
Был ли он вас двух достоин? Был ли он как лунный свет? — Да, он воин И поэт.
О какой же пел он ныне Неоткрытой красоте? — О пустыне И мечте.
И вы слушали влюбленно, Нежной грусти не тая? — Дездемона, Но не я.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Сады души
Сады моей души всегда узорны, В них ветры так свежи и тиховейны, В них золотой песок и мрамор черный, Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны, Как воды утром, розовеют птицы, И — кто поймет намек старинной тайны?- В них девушка в венке великой жрицы.
Глаза, как отблеск чистой серой стали, Изящный лоб, белей восточных лилий, Уста, что никого не целовали И никогда ни с кем не говорили.
И щеки — розоватый жемчуг юга, Сокровище немыслимых фантазий, И руки, что ласкали лишь друг друга, Переплетясь в молитвенном экстазе.
У ног ее — две черные пантеры С отливом металлическим на шкуре. Взлетев от роз таинственной пещеры, Ее фламинго плавает в лазури.
Я не смотрю на мир бегущих линий, Мои мечты лишь вечному покорны. Пускай сирокко бесится в пустыне, Сады моей души всегда узорны.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Сада-Якко
В полутемном строгом зале Пели скрипки, вы плясали. Группы бабочек и лилий На шелку зеленоватом, Как живые, говорили С электрическим закатом, И ложилась тень акаций На полотна декораций.
Вы казались бонбоньеркой Над изящной этажеркой, И, как беленькие кошки, Как играющие дети, Ваши маленькие ножки Трепетали на паркете, И жуками золотыми Нам сияло ваше имя.
И когда вы говорили, Мы далекое любили, Вы бросали в нас цветами Незнакомого искусства, Непонятными словами Опьяняя наши чувства, И мы верили, что солнце Только вымысел японца.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — С тобой я буду до зари
С тобой я буду до зари, Наутро я уйду Искать, где спрятались цари, Лобзавшие звезду.
У тех царей лазурный сон Заткал лучистый взор; Они — заснувший небосклон Над мраморностью гор.
Сверкают в золоте лучей Их мантий багрецы, И на сединах их кудрей Алмазные венцы.
И их мечи вокруг лежат В каменьях дорогих, Их чутко гномы сторожат И не уйдут от них.
Но я приду с мечом своим; Владеет им не гном! Я буду вихрем грозовым, И громом, и огнем!
Я тайны выпытаю их, Все тайны дивных снов, И заключу в короткий стих, В оправу звонких слов.
Промчится день, зажжет закат, Природа будет храм, И я приду, приду назад, К отворенным дверям.
С тобою встретим мы зарю, Наутро я уйду, И на прощанье подарю Добытую звезду.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Две розы
Перед воротами Эдема Две розы пышно расцвели, Но роза — страстности эмблема, А страстность — детище земли.
Одна так нежно розовеет, Как дева, милым смущена, Другая, пурпурная, рдеет, Огнем любви обожжена.
А обе на Пороге Знанья… Ужель Всевышний так судил И тайну страстного сгоранья К небесным тайнам приобщил?!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Я больше её не люблю
Когда, изнемогши от муки, Я больше ее не люблю, Какие-то бледные руки Ложатся на душу мою.
И чьи-то печальные очи Зовут меня тихо назад, Во мраке остынувшей ночи Нездешней мольбою горят.
И снова, рыдая от муки, Проклявши свое бытие, Целую я бледные руки И тихие очи ее.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Принцесса
В темных покрывалах летней ночи Заблудилась юная принцесса. Плачущей нашел ее рабочий, Что работал в самой чаще леса.
Он отвел ее в свою избушку, Угостил лепешкой с горьким салом, Подложил под голову подушку И закутал ноги одеялом.
Сам заснул в углу далеком сладко, Стала тихо тишиной виденья, Пламенем мелькающим лампадка Освещала только часть строенья.
Неужели это только тряпки, Жалкие, ненужные отбросы, Кроличьи засушенные лапки, Брошенные на пол папиросы?
Почему же ей ее томленье Кажется мучительно знакомо, И ей шепчут грязные поленья, Что она теперь лишь вправду дома?
…Ранним утром заспанный рабочий Проводил принцессу до опушки, Но не раз потом в глухие ночи Проливались слезы об избушке.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — После стольких лет
После стольких лет Я пришел назад, Но изгнанник я, И за мной следят.
— Я ждала тебя Столько долгих дней! Для любви моей Расстоянья нет.
— В стороне чужой Жизнь прошла моя, Как умчалась жизнь, Не заметил я.
— Жизнь моя была Сладостною мне, Я ждала тебя, Видела во сне.
Смерть в дому моем И в дому твоем,- Ничего, что смерть, Если мы вдвоем.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Это было не раз
Это было не раз, это будет не раз В нашей битве глухой и упорной: Как всегда, от меня ты теперь отреклась, Завтра, знаю, вернёшься покорной.
Но зато не дивись, мой враждующий друг, Враг мой, схваченный тёмной любовью, Если стоны любви будут стонами мук, Поцелуи — окрашены кровью.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Ветла чернела на вершине….
Ветла чернела на вершине, Грачи топорщились слегка, В долине неба синей-синей Паслись, как овцы, облака. И ты с покорностью во взоре Сказала: «Влюблена я в вас» — Кругом трава была, как море, Послеполуденный был час.
Я целовал посланья лета, Тень трав на розовых щеках, Благоуханный праздник света На бронзовых твоих кудрях. И ты казалась мне желанной, Как небывалая страна, Какой-то край обетованный Восторгов, песен и вина.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Они спустились до реки
Они спустились до реки Смотреть на зарево заката. Но серебрились их виски И сердце не было крылато. Промчался длинный ряд годов, Годов унынья и печали, Когда ни алых вечеров, Ни звезд они не замечали. Вот все измены прощены И позабыты все упреки, О только б слушать плеск волны, Природы мудрые уроки. Как этот ясный водоем Навек отринут самовластье. И быть вдвоем, всегда вдвоем Уже не верующим в счастье. А в роще, ладя самострел, Ребенок, брат любимый Мая, На них насмешливо глядел, Их светлых слез не понимая.
Николай Гумилев — Маскарад
В глухих коридорах и в залах пустынных Сегодня собрались веселые маски, Сегодня в увитых цветами гостиных Прошли ураганом безумные пляски.
Бродили с драконами под руку луны, Китайские вазы метались меж ними, Был факел горящий и лютня, где струны Твердили одно непонятное имя.
Мазурки стремительный зов раздавался, И я танцевал с куртизанкой Содома, О чем-то грустил я, чему-то смеялся, И что-то казалось мне странно знакомо.
Молил я подругу: «Сними эту маску, Ужели во мне не узнала ты брата? Ты так мне напомнила древнюю сказку, Которую раз я услышал когда-то.
Для всех ты останешься вечно чужою И лишь для меня бесконечно знакома, И верь, от людей и от масок я скрою, Что знаю тебя я, царица Содома».
Под маской мне слышался смех ее юный, Но взоры ее не встречались с моими, Бродили с драконами под руку луны, Китайские вазы метались меж ними.
Как вдруг под окном, где угрозой пустою Темнело лицо проплывающей ночи, Она от меня ускользнула змеею, И сдернула маску, и глянула в очи.
Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни, Такую же дикую дрожь сладострасть И ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни, Воскресни для жизни, для боли и счастья!»
Я многое понял в тот миг сокровенный, Но страшную клятву мою не нарушу. Царица, царица, ты видишь, я пленный, Возьми мое тело, возьми мою душу!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Еще не раз вы вспомните меня
Еще не раз вы вспомните меня И весь мой мир волнующий и странный, Нелепый мир из песен и огня, Но меж других единый необманный.
Он мог стать вашим тоже и не стал, Его вам было мало или много, Должно быть, плохо я стихи писал И вас неправедно просил у Бога.
Но каждый раз вы склонитесь без сил И скажете: «Я вспоминать не смею. Ведь мир иной меня обворожил Простой и грубой прелестью своею».
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Девушке
Мне не нравится томность Ваших скрещенных рук, И спокойная скромность, И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда, никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Девочка
Временами, не справясь с тоскою И не в силах смотреть и дышать, Я, глаза закрывая рукою, О тебе начинаю мечтать.
Не о девушке тонкой и томной, Как тебя увидали бы все, А о девочке тихой и скромной, Наклоненной над книжкой Мюссе.
День, когда ты узнала впервые, Что есть Индия — чудо чудес, Что есть тигры и пальмы святые — Для меня этот день не исчез.
Иногда ты смотрела на море, А над морем сходилась гроза. И совсем настоящее горе Застилало туманом глаза.
Почему по прибрежьям безмолвным Не взноситься дворцам золотым? Почему по светящимся волнам Не приходит к тебе серафим?
И я знаю, что в детской постели Не спалось вечерами тебе. Сердце билось, и взоры блестели. О большой ты мечтала судьбе.
Утонув с головой в одеяле, Ты хотела стать солнца светлей, Чтобы люди тебя называли Счастьем, лучшей надеждой своей.
Этот мир не слукавил с тобою, Ты внезапно прорезала тьму, Ты явилась слепящей звездою, Хоть не всем — только мне одному.
Но теперь ты не та, ты забыла Всё, чем в детстве ты думала стать. Где надежда? Весь мир — как могила. Счастье где? Я не в силах дышать.
И таинственный твой собеседник, Вот я душу мою отдаю За твой маленький детский передник, За разбитую куклу твою.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Посылка
Тебе, подруга, эту песнь отдам. Я веровал всегда твоим стопам, Когда вела ты, нежа и карая, Ты знала все, ты знала, что и нам Блеснет сиянье розового рая.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Баллада
Влюбленные, чья грусть как облака, И нежные, задумчивые леди, Какой дорогой вас ведет тоска, К какой еще неслыханной победе Над чарой вам назначенных наследий? Где вашей вечной грусти и слезам Целительный предложится бальзам? Где сердце запылает, не сгорая? В какой пустыне явится глазам, Блеснет сиянье розового рая?
Вот я нашел, и песнь моя легка, Как память о давно прошедшем бреде, Могучая взяла меня рука, Уже слетел к дрожащей Андромеде Персей в кольчуге из горящей меди. Пускай вдали пылает лживый храм, Где я теням молился и словам, Привет тебе, о родина святая!
Влюбленные, пытайте рок, и вам Блеснет сиянье розового рая. В моей стране спокойная река, В полях и рощах много сладкой снеди, Там аист ловит змей у тростника, И в полдень, пьяны запахом камеди, Кувыркаются рыжие медведи. И в юном мире юноша Адам, Я улыбаюсь птицам и плодам, И знаю я, что вечером, играя, Пройдет Христос-младенец по водам, Блеснет сиянье розового рая.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Лишь черный бархат, на котором
Лишь черный бархат, на котором Забыт сияющий алмаз, Сумею я сравнить со взором Её почти поющих глаз.
Её фарфоровое тело Томит неясной белизной, Как лепесток сирени белой Под умирающей луной.
Пусть руки нежно-восковые, Но кровь в них так же горяча, Как перед образом Марии Неугасимая свеча.
И вся она легка как птица Осенней ясною порой Уже готовая проститься С печальной северной страной
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Много есть людей, что, полюбив
Много есть людей, что, полюбив, Мудрые, дома себе возводят, Возле их благословенных нив Дети резвые за стадом бродят.
А другим — жестокая любовь, Горькие ответы и вопросы, С желчью смешана, кричит их кровь, Слух их жалят злобным звоном осы.
А иные любят, как поют, Как поют и дивно торжествуют, В сказочный скрываются приют; А иные любят, как танцуют.
Как ты любишь, девушка, ответь, По каким тоскуешь ты истомам? Неужель ты можешь не гореть Тайным пламенем, тебе знакомым?
Если ты могла явиться мне Молнией слепительной Господней, И отныне я горю в огне, Вставшем до небес из преисподней?
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Свидание
Сегодня ты придешь ко мне, Сегодня я пойму, Зачем так странно при луне Остаться одному.
Ты остановишься, бледна, И тихо сбросишь плащ. Не так ли полная луна Встает из темных чащ?
И, околдованный луной, Окованный тобой, Я буду счастлив тишиной, И мраком, и судьбой.
Так зверь безрадостных лесов, Почуявший весну, Внимает шороху часов И смотрит на луну,
И тихо крадется в овраг Будить ночные сны, И согласует легкий шаг С движением луны.
Как он, и я хочу молчать, Тоскуя и любя, С тревогой древнею встречать Мою луну, тебя.
Проходит миг, ты не со мной, И снова день и мрак, Но, обожженная луной, Душа хранит твой знак.
Соединяющий тела Их разлучает вновь, Но, как луна, всегда светла Полночная любовь.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Дремала душа, как слепая
Дремала душа, как слепая, Так пыльные спят зеркала, Но солнечным облаком рая Ты в темное сердце вошла.
Не знал я, что в сердце так много Созвездий слепящих таких, Чтоб вымолить счастье у бога Для глаз говорящих твоих.
Не знал я, что в сердце так много Созвучий звенящих таких, Чтоб вымолить счастье у бога Для губ полудетских твоих.
И рад я, что сердце богато, Ведь тело твое из огня, Душа твоя дивно крылата, Певучая ты для меня.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Однообразные мелькают
Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь.
И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдем на горные хребты,
Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы И слушать мертвых соловьев.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Так долго сердце боролось
Так долго сердце боролось, Слипались усталые веки, Я думал, пропал мой голос, Мой звонкий голос навеки.
Но Вы мне его возвратили, Он вновь мое достоянье, Вновь в памяти белых лилий И синих миров сверканье.
Мне ведомы все дороги На этой земле привольной… Но Ваши милые ноги В крови, и Вам бегать больно.
Какой-то маятник злобный Владеет нашей судьбою, Он ходит, мечу подобный, Меж радостью и тоскою.
Тот миг, что я песнью своею Доволен,— для Вас мученье… Вам весело — я жалею О дне моего рожденья.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Прогулка
Мы в аллеях светлых пролетали, Мы летели около воды, Золотые листья опадали В синие и сонные пруды.
И причуды, и мечты и думы Поверяла мне она свои, Все, что может девушка придумать О еще неведомой любви.
Говорила: «Да, любовь свободна, И в любви свободен человек, Только то лишь сердце благородно, Что умеет полюбить навек».
Я смотрел в глаза ее большие, И я видел милое лицо В рамке, где деревья золотые С водами слились в одно кольцо.
И я думал: «Нет, любовь не это! Как пожар в лесу, любовь — в судьбе, Потому что даже без ответа Я отныне обречен тебе.
Николай Гумилев — Рассыпающая звёзды
Не всегда чужда ты и горда И меня не хочешь не всегда,
Тихо, тихо, нежно, как во сне, Иногда приходишь ты ко мне.
Надо лбом твоим густая прядь, Мне нельзя ее поцеловать,
И глаза большие зажжены Светами магической луны.
Нежный друг мой, беспощадный враг, Так благословен твой каждый шаг,
Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звезды и цветы.
Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла
И тому, кто мог с тобой побыть, На земле уж нечего любить?
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Портрет мужчины
Его глаза — подземные озера, Покинутые царские чертоги. Отмечен знаком высшего позора, Он никогда не говорит о Боге.
Его уста — пурпуровая рана От лезвия, пропитанного ядом; Печальные, сомкнувшиеся рано, Они зовут к непознанным усладам.
И руки — бледный мрамор полнолуний, В них ужасы неснятого проклятья, Они ласкали девушек-колдуний И ведали кровавые распятья.
Ему в веках достался странный жребий — Служить мечтой убийцы и поэта, Быть может, как родился он — на небе Кровавая растаяла комета.
В его душе столетние обиды, В его душе печали без названья. На все сады Мадонны и Киприды Не променяет он воспоминанья.
Он злобен, но не злобой святотатца, И нежен цвет его атласной кожи. Он может улыбаться и смеяться, Но плакать… плакать больше он не может.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Перстень
Уронила девушка перстень В колодец, в колодец ночной, Простирает легкие персты К холодной воде ключевой.
«Возврати мой перстень, колодец, В нем красный цейлонский рубин, Что с ним будет делать народец Тритонов и мокрых ундин?»
В глубине вода потемнела, Послышался ропот и гам: «Теплотою живого тела Твой перстень понравился нам».
«Мой жених изнемог от муки, И будет он в водную гладь Погружать горячие руки, Горячие слезы ронять».
Над водой показались рожи Тритонов и мокрых ундин: «С человеческой кровью схожий, Понравился нам твой рубин».
«Мой жених, он живет с молитвой, С молитвой одной любви, Попрошу, и стальною бритвой Откроет он вены свои».
«Перстень твой, наверное, целебный, Что ты молишь его с тоской, Выкупаешь такой волшебной Ценой — любовью мужской».
«Просто золото краше тела И рубины красней, чем кровь, И доныне я не умела Понять, что такое любовь».
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Влюбленная в дьявола
Что за бледный и красивый рыцарь Проскакал на вороном коне, И какая сказочная птица Кружилась над ним в вышине?
И какой печальный взгляд он бросил На мое цветное окно, И зачем мне сделался несносен Мир родной и знакомый давно?
И зачем мой старший брат в испуге При дрожащем мерцаньи свечи Вынимал из погребов кольчуги И натачивал копья и мечи?
И зачем сегодня в капелле Все сходились, читали псалмы, И монахи угрюмые пели Заклинанья против мрака и тьмы?
И спускался сумрачный астролог С заклинательной башни в дом, И зачем был так странно долог Его спор с моим старым отцом?
Я не знаю, ничего не знаю, Я еще так молода, Но я все же плачу, и рыдаю, И мечтаю всегда.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Она
Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно Лишь медной музыке стиха, Пред жизнью, дольней и отрадной Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг ее, Назвать нельзя ее красивой, Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий И смел и горд — я к ней иду Учиться мудрой сладкой боли В ее истоме и бреду.
Она светла в часы томлений И держит молнии в руке, И четки сны ее, как тени На райском огненном песке.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — О тебе
О тебе, о тебе, о тебе, Ничего, ничего обо мне! В человеческой, темной судьбе Ты — крылатый призыв к вышине.
Благородное сердце твое — Словно герб отошедших времён. Освящается им бытие Всех земных, всех бескрылых племён.
Если звёзды, ясны и горды, Отвернутся от нашей земли, У нее есть две лучших звезды: Это — смелые очи твои.
И когда золотой серафим Протрубит, что исполнился срок, Мы поднимем тогда перед ним, Как защиту, твой белый платок.
Звук замрет в задрожавшей трубе, Серафим пропадет в вышине… …О тебе, о тебе, о тебе, Ничего, ничего обо мне!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Любовь
Надменный, как юноша, лирик Вошел, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем.
С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: «Не люблю».
Как смел он так пахнуть духами! Так дерзко перстнями играть! Как смел он засыпать цветами Мой письменный стол и кровать!
Я из дому вышел со злостью, Но он увязался за мной. Стучит изумительной тростью По звонким камням мостовой.
И стал я с тех пор сумасшедшим. Не смею вернуться в свой дом И все говорю о пришедшем Бесстыдным его языком.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Нежно-небывалая отрада
Нежно-небывалая отрада Прикоснулась к моему плечу, И теперь мне ничего не надо, Ни тебя, ни счастья не хочу.
Лишь одно бы принял я не споря — Тихий, тихий золотой покой Да двенадцать тысяч футов моря Над моей пробитой головой.
Что же думать, как бы сладко нежил Тот покой и вечный гул томил, Если б только никогда я не жил, Никогда не пел и не любил.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Любовники
Любовь их душ родилась возле моря, В священных рощах девственных наяд, Чьи песни вечно-радостно звучат, С напевом струн, с игрою ветра споря.
Великий жрец… Страннее и суровей Едва ль была людская красота, Спокойный взгляд, сомкнутые уста И на кудрях повязка цвета крови.
Когда вставал туман над водной степью, Великий жрец творил святой обряд, И танцы гибких, трепетных наяд По берегу вились жемчужной цепью.
Средь них одной, пленительней, чем сказка, Великий жрец оказывал почет. Он позабыл, что красота влечет, Что опьяняет красная повязка.
И звезды предрассветные мерцали, Когда забыл великий жрец обет, Ее уста не говорили «нет», Ее глаза ему не отказали.
И, преданы клеймящему злословью, Они ушли из тьмы священных рощ Туда, где их сердец исчезла мощь, Где их сердца живут одной любовью.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Ты не могла иль не хотела
Ты не могла иль не хотела Мою почувствовать истому, Свое дурманящее тело И сердце бережешь другому.
Зато, когда перед бедою Я обессилю, стиснув зубы, Ты не придешь смочить водою Мои запекшиеся губы.
В часы последнего усилья, Когда и ангелы заплещут, Твои сияющие крылья Передо мной не затрепещут.
И ввстречу радостной победе Мое ликующее знамя Ты не поднимешь в реве меди Своими нежными руками.
И ты меня забудешь скоро, И я не стану думать, вольный, О милой девочке, с которой Мне было нестерпимо больно.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Я и Вы (Да, я знаю, я вам не пара)
Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из другой страны, И мне нравится не гитара, А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам, Темным платьям и пиджакам — Я читаю стихи драконам, Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне Припадает к воде и пьет, А не рыцарем на картине, Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник и мытарь И блудница крикнут: вставай!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Твоих единственных в подлунном мире губ
Твоих единственных в подлунном мире губ, Твоих пурпурных, я коснуться смею.
О слава тем, кем мир нам люб, Праматери и змею. И мы опьянены Словами яркими без меры,
Что нежность тела трепетной жены Нежней цветов и звезд, мечтания и веры.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Любовь весной
Перед ночью северной, короткой, И за нею зори — словно кровь, Подошла неслышною походкой, Посмотрела на меня любовь…
Отравила взглядом и дыханьем, Слаще роз дыханьем, и ушла В белый май с его очарованьем, В лунные, слепые зеркала…
У кого я попрошу совета, Как до легкой осени дожить, Чтобы это огненное лето Не могло меня испепелить?
Как теперь молиться буду Богу, Плача, замирая и горя, Если я забыл свою дорогу К каменным стенам монастыря…
Если взоры девушки любимой Слаще взора жителей высот, Краше горнего Иерусалима Летний Сад и зелень сонных вод…
День за днем пылает надо мною, Их терпеть не станет скоро сил. Правда, тот, кто полюбил весною, Больно тот и горько полюбил.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Гумилев — Когда я был влюблен
Когда я был влюблен (а я влюблен Всегда — в поэму, женщину иль запах), Мне захотелось воплотить свой сон Причудливей, чем Рим при грешных папах. Я нанял комнату с одним окном, Приют швеи, иссохшей над машинкой, Где, верно, жил облезлый старый гном, Питавшийся оброненной сардинкой. Я стол к стене придвинул; на комод Рядком поставил альманахи «Знанье», Открытки — так, чтоб даже готтентот В священное б пришел негодованье. Она вошла спокойно и светло, Потом остановилась изумленно, От ломовых в окне тряслось стекло, Будильник тикал злобно-однотонно. И я сказал: «Царица, вы одни Сумели воплотить всю роскошь мира, Как розовые птицы — ваши дни, Влюбленность ваша — музыка клавира. Ах! Бог любви, загадочный поэт, Вас наградил совсем особой меткой, И нет таких, как вы…» Она в ответ Задумчиво кивала мне эгреткой. Я продолжал (и резко за стеной Звучал мотив надтреснутой шарманки): «Мне хочется увидеть вас иной, С лицом забытой Богом гувернантки; И чтоб вы мне шептали: „Я твоя“, Или еще: „Приди в мои объятья“. О, сладкий холод грубого белья, И слезы, и поношенное платье». А уходя, возьмите денег: мать У вас больна, иль вам нужны наряды… …Мне скучно всё, мне хочется играть И вами, и собою, без пощады…» Она, прищурясь, поднялась в ответ, В глазах светились злоба и страданье: «Да, это очень тонко, вы поэт, Но я к вам на минуту… до свиданья!»
Прелестницы, теперь я научён, Попробуйте прийти, и вы найдете Духи, цветы, старинный медальон, Обри Бердслея в строгом переплете.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Полезные
Сочинение на тему: “Любовная Лирика Николая Степановича Гумилева”
Николай Степанович Гумилев, как, пожалуй, никто из современных ему поэтов, был личностью действительно волевого усилия. Это оригинальное, типичное гумилевское волевое начало, определившееся в нем еще в раннем детстве, проходит и через все его творчество, и через всю жизнь. Литературное мастерство – от начала и до конца – достигалось им путем постоянных и глубоких изучений предмета. В дальнейшей его творческой судьбе это так же повлияло и на успешные шаги в области критики поэзии. В окружающей Николая Гумилева пишущей