Мачеха дзен рассказ дина гаврилова глава - Граматика и образование на Pisanino.ru

ГЛАВА 1

С моих губ сорвался протяжный стон, я попыталась выгнуться дугой в последнем порыве сладкой истомы, но не тут-то было. Юрка обмяк на мне всеми своими ста двадцатью килограммами и блаженно улыбался, тогда как я уже с трудом могла дышать.

— Черт здоровущий! – из последних сил напряглась я, делая слабые попытки сдвинуть любовника хотя бы на сантиметр.

Тут он сам проявил милосердие и перекатился на другую часть кровати, не переставая глупо улыбаться.

— Зато теперь как хорошо, да? – спросил он лукаво. – Легкость такая, как будто взлетаешь.

— Еще секунда и от меня бы остался один трафарет. – пробурчала я и, отлепив себя от простыни, прошествовала в ванную.

Тугая струя воды мощно ударила в белоснежное дно джакузи, а я, как бы невзначай, бросила взгляд в огромное зеркало, висящее над полупрозрачной стеклянной раковиной. Могу поспорить, что так поступает буквально каждая женщина, когда собирается принять душ. И ничего нет в этом зазорного, надо же время от времени убеждаться, что твое тело еще очень даже … . Мое было пока в порядке. Я забралась внутрь джакузи, взяла в руки душ и повернула регулятор на струи, насыщенные воздушными пузырьками. Так мне больше нравилось. Эта ванная комната, как и вся квартира в целом, принадлежала Юре. Я была здесь всего лишь пятый раз, хотя встречались мы уже почти четыре месяца. Тем не менее с шикарной Юркиной сантехникой мы были уже на «ты», чего не скажешь о бытовых кухонных приборах, к которым я категорически отказывалась прикасаться. Я, конечно, не пещерный человек и комбайн на моей кухне тоже имеется, но рядом с Юркиным он казался примитивнее керосиновой лампы. Из-за этого Юрику приходилось самому готовить еду, когда мы устраивали здесь наши любовные свидания.

— Можно мне тоже? – послышалось сквозь шум льющейся на голову воды, и в дверях ванной показалась коротко подстриженная Юркина голова.

— Нет! – крикнула я, отплевываясь. – В очередь!

— Неправильная ты женщина, Марьяна. – вздохнул мой любовник и исчез.

Вообще-то, меня зовут Марианна. Такое нетипичное для маленькой русской девочки имя мне дала мама, победив в продолжительных спорах моего отца, который хотел, чтобы его дочь звали мило и просто – Настенькой. Кстати, это имя мне тоже очень нравится и я пообещала папе, что свою первую дочку обязательно назову Настей. Но так уж случилось, что мою дочь зовут Алина и ничего с этим поделать я не могла.

Давая мне имя Марианна, мама считала, что впоследствии, когда я вырасту, у меня будет право выбора. Я могу представляться как Марина, Мария или Анна. Я сделала свой выбор и представлялась новым знакомым полным именем Марианна. А вот уж они в свою очередь вертели им как хотели. Яркий тому пример – Юрик, который вспомнил, что в каком-то десятом колене у него был родственник украинец и с самого начала стал звать меня Марьяной.

Приняв душ, я завернулась в огромный махровый халат хозяина и вышла из ванной. Полы халата смешно волочились за мной по паркету, но мне было в нем очень уютно. По квартире плыл восхитительный аромат свежезаваренного чая. Юра не признавал кофе в любом исполнении, говорил, что это совершенно нерусский напиток и, вопреки логике обожал чай. Что он нашел русского в чае, для меня до сих пор загадка, и я, не сдержавшись, язвительно посоветовала ему пить по утрам квас или рассол, если уж он такой расист.

— В чайник не заглядывай, иначе аромат улетучится. Я быстро. – сказал Юрик и потрусил в ванную.

Я проводила глазами его мощную фигуру и тут же заглянула в заварной чайник, вдохнула запах и снова закрыла крышку. Не люблю, когда мне приказывают. Не то, чтобы я от этого теряла над собой контроль и начинала доказывать всем, что я тоже личность, но мне тут же хотелось нарушить всяческие запреты и приказы.

Вернулся Юра действительно быстро, пошаманил над чашками и мы, наконец, сели пить чай. Вид у моего любовника был очень даже внушительный. При своих ста с лишним килограммах рост он имел чуть меньше двух метров и состоял весь из мышц и мускулов. При этом мыслительных способностей он, как ни странно, не утратил, а наоборот был умным, воспитанным и образованным. Я никогда не страдала от заниженной самооценки, но, глядя на Юрика, регулярно задавалась вопросом — что этот обеспеченный и самодостаточный мужчина нашел во мне? Наверное, такое самокопание во вред женщине, но я довольно часто возвращалась к этой мысли.

Познакомились мы совершенно обыкновенно и совсем не романтично, с моей точки зрения. Я открыла дверь магазина, собираясь войти, но в силу своего врожденного любопытства смотрела не перед собой, а в сторону, где в луже весело купались два воробья. Юра же в это время выходил в открытую мной дверь, таща ящик шампанского, на который были навалены какие-то пакеты с продуктами. Как я впоследствии узнала, на его работе намечался небольшой междусобойчик. И тут этот слон наступил мне на ногу. Я сразу даже не поняла, что произошло, и от нестерпимой боли в ноге просто стала сползать вниз по створке двери. Юра среагировал быстро – сунул покупки в руки подоспевшего шофера и подхватил меня практически у самой земли. Он отнес свою жертву в машину, крикнул водителю: «Гони!», и через пять минут мою ногу с интересом рассматривали в травмпункте. Боль утихла, я уже пришла в себя и присоединилась к толпе любопытствующих.

— Ну, что? – прозвучал тревожный вопрос, и я обратила внимание на мужчину, задавшего его.

Дело в том, что от боли я до этого момента ничего вокруг не видела и Юрку узрела только сейчас. Он мне понравился – такой большой и встревоженный. Он действительно чем-то напоминал слоника, разве что ушами не прядал.

— Да все нормально. – осторожно покосился на него старенький доктор.

— А, там, повязку или гипс? – насторожился Юрик.

Источник

Проза

13 Апреля 2018, 16:43

Дина Гаврилова (Надежда Леонидовна Григоренко) родилась 3 июля 1962 года в деревне Мало-Менеуз БАССР. После окончания политехнического техникума в 1985 году попала в Эстонию. Окончила Ленинградский Политехнический институт. Автор книг: «В бане с нечистым» (2012 г.), «Поленька, или Христова невеста» (2013 г.), «Цвета холодных лет» (2015 г.) и др. Также публиковалась в газетах «Светлый путь», «Белебеевские известия» и на чувашском языке в «Çамрăксен хаçачĕ» (Молодежная газета), «Хыпар», «Урал Сасси». Совсем маленькой я приставала к бабушке, чтобы она рассказала сказку, заранее предвкушая тихий ужас и страх. Она знала великое множество таких историй, от которых у меня перехватывало дыхание, леденела кровь.

Дина Гаврилова (Надежда Леонидовна Григоренко) родилась 3 июля 1962 года в деревне Мало-Менеуз БАССР. После окончания политехнического техникума в 1985 году попала в Эстонию. Окончила Ленинградский Политехнический институт. Автор книг: «В бане с нечистым» (2012 г.), «Поленька, или Христова невеста» (2013 г.), «Цвета холодных лет» (2015 г.) и др. Также публиковалась в газетах «Светлый путь», «Белебеевские известия» и на чувашском языке в «Çамрăксен хаçачĕ» (Молодежная газета), «Хыпар», «Урал Сасси».

Совсем маленькой я приставала к бабушке, чтобы она рассказала сказку, заранее предвкушая тихий ужас и страх. Она знала великое множество таких историй, от которых у меня перехватывало дыхание, леденела кровь. Сказки были про ведьм, леших и нечистую силу, а также про вполне конкретных людей, которых я знала в лицо и видела каждый день. Это придавало её рассказам ещё большую правдоподобность. Даже рассказывая о своей жизни, она умудрялась придать тем или иным событиям мистический, зловещий оттенок, награждая простых людей невероятными свойствами и возможностями.

Бабушка Анисья была хитрющая и изобретательная. Она внушала нам свои мысли при помощи сказок, баек, народного фольклора. Действовало безошибочно и наповал. Она могла при желании достать из своего бездонного «ларца», где у неё «хранились» всякие байки, сказки, легенды, предания, историю на любую тему. Вот несколько из её рассказов.

Жила-была в недавние времена в деревне старуха. Её имя произносили шёпотом, с почтением в голосе и с долей страха. Звали эту колдунью Никитичной. Деревенские жители побаивались Никитичну и старались ничем не раздражать всемогущую старуху. Говорили, что по ночам она превращается в свинью и ездит по окрестностям, насылая на соседей порчу, а коровам портит молоко.

Без вмешательства и помощи Никитичны не могли обойтись ни в одном доме. Всесильную знахарку приглашали принимать роды все роженицы. Никитична знала много заговоров и свойства лекарственных трав.

Сама старушенция от любой болезни лечилась оригинальным образом: тяпнет пару стаканчиков урины – и опять как новенькая.

Впервые уникальный талант Никитичны проявился в молодости. Болезнь подкосила девушку, пропал аппетит, в горло не лез кусок. Никто не мог её вылечить. Она лежала, медленно таяла, как свеча, худела, силы покидали её молодое тело. Молодая девица смотрела в окно, она ждала весны.

Ранней весной выбралась из дому в поисках целебной травы, как больная кошка интуитивно выползает на болото и находит нужную траву, которая спасает её от неминучей гибели. Сил больной хватало только на то, чтобы ползти, ноги уже не держали. С большим трудом она преодолела расстояние до огорода Сапрук Василе, еле-еле пролезла через изгородь. Отдыхая и отдуваясь, обессиленная девушка доползла до оврага, где росла удивительная трава, дающая силу тяжелобольным.

У бедолаги не было даже сил сорвать растение, последним усилием она зубами сдирала ядовитую кожуру, срывала макушку и глотала-глотала нежную зелёную мякоть, пока не наелась досыта… Вернулась больная на своих ногах и больше не лежала.

Эта целебная трава, похожая на зонтик, в народе называется козляткой и считается ядовитой. При попадании её сока на губы они опухают до неузнаваемости. Стебель козлятки полый, мне его мама показывала.

Никитична не только принимала роды, но и при желании легко заговаривала боль роженицы. Тогда роды проходили легко и безболезненно. А ещё эта удивительная женщина могла творить невероятные чудеса. Когда рожала её собственная дочь, повитуха «посылала» схватки своему зятю. Дочь спокойно, без боли рожала в спальне, а бедный муженёк в соседней комнате валялся пластом на полу, обливаясь потом и корчась от невыносимых болей.

– Ой, не могу, помогите, больно, умираю! – орал благим матом на всю деревню «роженец». – Клянусь всеми святыми, никогда больше к своей жене близко не подойду!

Но проходило время, природа брала своё, зять забывал о своих клятвах… И вскоре опять «рожал» и вопил на всю округу.

Поехал Павел в город на базар муку продавать. Сбыл муку за хорошие деньги. Решил пройтись по торговым рядам, присмотреть себе сапоги. Мануфактуру в Белебее продавали в купеческих домах. В этих заведениях можно было купить всё, или почти всё, но цены были аховые. Белебеевские коммерсанты после закона о НЭПе задышали свободно, им ленинский декрет руки развязал. На одной из самых бойких улиц выстроили местные купчишки высоченные хоромы из красного кирпича и открыли торговые лавки одна другой краше. Потом их, бедняг, раскулачили и отправили в Сибирь, дома поотбирали и устроили в них государственные магазины…

Ходит, значит, Павел рыщет по торговым рядам, ищет добротные сапоги. Вдруг нечаянно-нежданно Павлу попадается на глаза косоворотка с пояском плетёным и кистями бархатными. Висит рубашка среди невзрачных сорочек, как яркое пламя, алеет, как розовый куст посреди зимы. Спрашивает Павел у торгаша, мол, почём рубашечка? Тот отвечает заносчиво: «Сто рублей, чистый шёлк».

Чешет голову Павел: «Ох, и дорога рубашечка, цена кусается». Тогда деревенский люд на станцию Аксаково ходил подрабатывать, им за ту работу копейки платили.

Глядит Павел, глазам своим не верит, до чего хороша рубашка. Он её и на свет посмотрит, и между пальцами пощупает, и кисточками поиграет. Холодный шёлк приятно щекочет руку, скрипит так маняще, что в его сердце отзывается: «Купи, купи». Не рубашка, а мечта… «Эх, один раз живём, – думает Павел. – Когда ещё придётся в такой рубашке пройтись…»

Думал-думал Павел, да и выложил на прилавок сто рублей, затмила ему разум шёлковая рубаха. Засунул обнову за пазуху и с ликованием в душе направился в деревню. Он не мог дождаться вечера, когда можно будет надеть рубаху и на люди выйти. Стоит перед зеркалом, любуется собой, рыжеватый чуб начёсывает, и так подбоченится, и этак. Хороша рубашка, ни у кого в деревне такой нет. Кажется ему, что рубаха ему и росту прибавляет и значения. Росточка Павел был невысокого и на лицо был простоват. Расправив плечи и выпятив грудь, пошёл Павел на гулянку.

В Мало-Менеузе по вечерам на улицу высыпает обычно вся деревня. Гармонисты растягивают меха, девки поют, молодёжь ведёт хороводы. Жизнь после табуна кипит и бурлит ничем не хуже какой-нибудь Москвы. С одной стороны кучкуется анаткасовская молодёжь, а тугасовские держатся особняком.

Павел идёт гоголем по деревне, нос задрал, даже забыл на время, что мал и неказист, ни дать ни взять петух анаткасовский. Все головы поворачивают в его сторону, девки смотрят только на него. «Видный парень, как это мы раньше его не замечали?» – думают они. Самые бойкие норовят подойти к франту поближе да руками прикоснуться, погладить алый шёлк на его груди.

Млеет от радости Павел, думает, не зря деньги потрачены, ради такого триумфа не жаль и сто рублей по ветру пустить. Кажется ему, что он и высок и удал. Одного задевает неожиданно плечом, второго. Тугасовские парни смотрят, злостью наливаются, думают, надо проучить этого надменного гуся в красной рубахе из Анаткаса. Слово за слово, плечо за плечо, столкнулись парни, силами меряются. Павел, хоть и не бугай какой, а нрава дерзкого, никогда себя в обиду не даст. Анаткасовские парни тоже в стороне не остаются, когда своего дубасят. Побросали гармони, позабыли про девок и хороводы, ринулись в кулачный бой.

Драка завязалась такая, что девкам лучше подальше держаться, не дай бог под руку попадутся. Слышатся крики, мычание, кряхтение, мордобой идёт отчаянный. После первой крови страсти потихоньку ослабевают, парни остывают, расходятся, осматривают раны, уже и не помня, из-за чего драка началась. Павел тоже кровь утирает, ощупывает руки-ноги, губа разбита, на голове шишка, а шёлковая рубашка изорвана в клочья, только пояс с бархатными кистями остался цел…

– Даже шёлкового лоскутка на кисет не осталось от сторублёвой рубашки.

Проводила Варвара мужа на войну. Живёт год одна, другой. Скучает по мужу, а он воюет на благо Отечества.

Однажды ночью кто-то стучится к ней в дверь.

– Жена, открывай дверь, это я, твой муж, пришёл.

Открывает бабёнка дверь – глянь, а там и вправду стоит её родимый муж в солдатской одёже и сапогах.

Накормила она муженька, напоила и спать уложила. Рано утром, ни свет ни заря, муж исчез. Нет его, будто растворился в воздухе. А вечером опять стук в дверь.

Настало для Варьки счастливое время, каждую ночь муженёк приходит и любит её, будто в первый раз. Чувствует Варвара, отяжелела она.

– Слышь, муженёк, тяжёлая я, чую, сынок у нас будет.

– Вот и ладненько, – сверкнул глазами солдат. – Рожай. Нам воины нужны.

Прошло девять месяцев, и вправду разрешилась Варвара сыном. Не нарадуется она счастью: и муж каждую ночь дома, и сын при ней. Глаза у неё горят, и Варя не ходит, а летает по деревне.

Однажды зимой приходит, как обычно, солдат домой. А жена недовольна, нерадостна, не бежит ему навстречу, а на голове платок тёплый. Спрашивает он Варьку:

– Что за печаль тебя гложет?

– Да вот печь сломалась, будь она неладна, уже опара осела, и тесто скисло.

– Не переживай, Варенька, я тебе помогу.

На следующую ночь муж принёс в подоле рубахи несколько кирпичей, сбросил их с шумом на пол. Варвара видит, вдруг целый воз кирпича возвышается посреди избы. Сложил муж ей новую печь. Не печь, а сказка.

Видят соседи, что-то неладное творится с Варей, спрашивают у неё:

– Чего ты такая довольная, светисся вся, как медная копейка.

– А как мне не радоваться? Мой муж-то каждый вечер со службы приходит. Помогает. Вот печь развалилась, так он её за ночь переложил, теперь не дымит, не кадит, греет, как солнце в жаркий день.

Говорит ей бабка Федосиха:

– Ой, нехорошо это, Варвара, что он к тебе только ночами ходит, а днём пропадает бесследно, будто ветер. – Сделай, девка, так: перед сном осени крестом свои ворота, дверь и все окна и ложись спать. Если что, читай спасительную молитву. Как бы страшно ни было, дверь не отпирай. А потом посмотришь, что будет дальше.

Солдатка так и сделала, перекрестила ворота, дверь и окна и спать легла. На дворе стояла зима, кругом сугробы великие. Настаёт полночь, Варя слышит стук в дверь.

– Варенька, открывай дверь, это я, твой муж, пришёл.

Ничего не отвечает Варя, ждёт, что дальше будет.

А тот соловьём заливается:

– Открой, Варя, это ж я, твой муж. Пусти меня в дом, вспомни, как нам друг с другом сладко было. Ты что, хочешь сына родного отца лишить?

Варя порывается открыть дверь, она телом и душой предана мужу, но руки не слушаются, а ноги не держат. В голове стучат слова Федосихи: «Читай молитву». Лежит солдатка в кровати и от страху молитву читает.

А муж всё вокруг дома бегает, то в одно окно постучится, то в другое и шепчет, шепчет Вареньке о своей любви. Страшно Варьке и сладко одновременно слушать его сахарные речи, сердце тянется к нему, но держится баба, молитву читает.

Наступает утро, Варя быстро выбегает во двор. Глянь, а вокруг дома следы странные, и не человеческие вовсе, а будто собачьи. Мечется Варя по двору, за ворота выглядывает, кругом, куда ни глянет, везде пёсьи отметины. Заскакивает Варвара домой, глядь, нет зыбки в избе, да и ребёнок её бесследно исчез.

Василиса болезненно прислушалась к привычным звукам, доносящимся из соседнего двора. Тук-тук! Вжик-вжик! Тук-тук! Вжик-вжик! Небось, сосед новые сани проворит или телегу колхозную чинит. Мужик без дела не сидит. Методичный стук топора и волшебное вжикание фуганка для уха Василисы звучали одновременно сладкой музыкой и сигналом к началу боевых действий против своего благоверного.

Любопытство согнало старуху с лавки, а ноги сами понесли её сухое костлявое тело к соседям.

– Твой опять что-то мастрячит? – прошмыгнула через «русские» ворота юркая, востроглазая Василиса, дотошно высматривая, что прибыло и чего убыло во дворе соседей.

Василий, по прозвищу Марза увлечённо работал под навесом. Из-под его фуганка весело выползали длинные кудрявые сливочные стружки. Под верстаком уже скопился целый ворох свежих стружек и щепок. Мария раскладывала на длинной скамейке намытый сепаратор.

Опять молоко пропускала! Повезло Марии! Ейному старику все уважение оказывают. В гости зовут, на почётное место сажают. Конечно, лучший плотник деревни. Все бабы к нему с поклоном идут. Кому коромысло, кому корытце для стирки, а кому саночки. Детишки-то в каждом доме растут. В награду яйца, молоко, масло несут. Мария как сыр в масле катается. Масло сливочное у неё не переводится. И яиц куриных в чулане полная корзина. А Василиса страсть как любила омлет, нежный, пышный, на молоке и сливочном маслице…

– Соседушка, как же я люблю к вам заходить! Деревом свежим пахнет! Щепки в стороны летят! Душа радуется, глядя как твой работает!

– Давеча к моему прикатил председатель.

– Неужели сам Никитич пожаловал? – обмирая от любопытства, переспросила Василиса.

– Колёса заказал для своего нового выездного тарантаса, – важничала жена Марзы, высокая прямая старуха в ярком ситцевом платье. – Видала новые дуги?

После возвращения от соседей Василиса просто заболевала. Падала без сил на кровать, поджимала сухонькие ноги к остренькому подбородку и лежала, уставившись в потолок, медленно пересчитывая в голове все богатства соседей. Дом ихий как картинка. Ставни голубенькие, наличники резные. А в доме, а в доме!.. Кровать с разрисованной спинкой, шкапчики резные для посуды. Таких в деревне ни у кого нет. И сыновья ейные все грамотные, учёные… «Что у меня за жизнь собачья! Ни дома путнего! Ни шкапчиков резных! Ни платья нового!» Она страшно досадовала на своего старика. Не повезло ей с мужем. Совсем он у неё безрукий. И кличка у него Нужа . Хорошего человека так не назовут. С утра до ночи в колхозе спину ломает. Ни почёту! Ни уважения! Ни масла, ни щепок! Позарилась сдуру на этого красавчика. На кудри его чёрные повелась! А могла ведь Ваську закадрить. Он тоже на неё заглядывался. Да она нос воротила – больно неказист был да росточком мал.

Э-э-х, возвернуть бы взад те годочки, да оборотиться белой лебедью – девицей пригожей! Жила бы сейчас припеваючи. Ела бы с утра до вечера омлет на сливочном масле! И кувыркалась бы с Марзой в пахучих стружках она, Василиса, а не эта каланча. Да поздно! Время вспять не воротить. Теперь вот мыкай горе с этим беспутним обалдуем!

Старухина «болезнь» протекала в тягостных муках и длилась обычно пару деньков. Она хандрила и страдала, мучилась бессонницей. Кусок не лез ей в горло. С утра Василиса себя накручивала и накручивала, а вечером выливала на опальную голову бесталанного мужа всю накопившуюся злость.

Слова обвинения сыпались из беззубого рта старухи без остановки, как сухой горох из дырявого мешка.

– Печка уже второй год дымит!– строчила баба как из пулемёта.– Коромысло треснуло! Калитка в сарае не закрывается! Поросёнок и тот твой бестолковый запор открывает и сбегает в огород!

– Когда мне твою печку перекладывать!– устало опустился на лавку муж.– Я ж цельный день на работе!

– Что проку в твоей работе?! Одни палочки ! А Марза-то всё успевает! И коромысло новое! И шкапчики! К нему сам председатель на дом ходит.

– Опять у соседей была!– нахмурил брови голодный муж.– Жрать давай!

– Грубиян! Зачем я только за тебя пошла?! – старуха швырнула ложку прямо в чашку с горячим супом.

– Вот глупая баба завела свою шарманку! – отмахнулся он от неё, как от надоедливой мухи.

– Печку нечем растапливать, – не унималась она. – Вот Мария счастливица. У неё полный двор щепок. А мне вечно лучинки приходится самой колоть.

– Где я тебе щепки найду? Марза – плотник, у него их как грязи!

– Бери откуда хочешь! – наседала жена.– Знать ничего не хочу!

– Хоть из-под земли достань! Щепок не принесёшь, обеда завтра не жди!

Василиса, стоная и охая, повалилась на кровать и демонстративно отвернулась от мужа.

Старик сосредоточенно хмурил брови, о чём-то размышляя. Затем, решившись на что-то, медленно встал, и вышел из избы, громко хлопнув дверью. Немного погодя в окне появилась довольная физиономия мужа:

– Ну, что, сыпса , лети за своими щепками!

Жена, забыв про внезапную болезнь, бодро подскочила с кровати и потрусила во двор. Наконец-то! Теперь у неё целая куча первосортных щепок. А пахнут-то как! Она готова была облобызать своего непутёвого мужа и простить ему все грехи со дня их свадьбы:

– Ну вот можешь, если захочешь! – Спросила: – И где взял?

– Где-где? Бревно распустил.

– Бревно?! Строевое?! Дурень! Дак, оно ж для нового дома прикуплено! – баба схватила метлу из колючей чилиги и принялась яростно лупцевать благоверного. – Ах ты паразит! Ах ты ирод! Кто ж из новых брёвен щепки делает?! – визжала остервеневшая баба. – Этот старый дурак бревно строевое пустил на щепу!

– Так ты же мне все печёнки проела. Давай щепки да давай. Ну, радуйся теперь! – отбивался от жены Виктор, прикрываясь старым ржавым ведром.

Старуха, размахнувшись метлой, не удержалась на ногах и плюхнулась на кучу ароматных щепок.

– Ещё щепок надо?– подзуживал Виктор. – Может, ещё настругать?

Как Лёнька друга женил, 1954 год

Петька втюрился не на шутку. И в кого?! В Зинку из соседнего посёлка. Зинка работала продавщицей в местном сельпо. Не знаю, сколько бы Петька молча сох по своей красавице, если бы не Лёнька. Аккурат на Петров день друзья залетели в магазин, чтобы прикупить чего-нибудь необычного. Лёнька страстно любил всякие городские сладости. Петька тоже пристроился в очередь за карамельками. Он смотрел на Зинку с таким благоговением и трепетом, будто перед его взором возникла сама царица Савская. Как только в поле зрения появлялась Зинка, Петька медленно наливался краской, веснушки сливались воедино с рыжей шевелюрой на голове. Он становился похожим на горящий факел.

Петька был парнем неказистым, робким. Прямо патологически робким. Зинка же, напротив, была бойкой, в карман за словом не лезла. Черноглазая продавщица проворно отвешивала на весах рассыпные конфеты, ловко поднимала мешки с сахаром. Она звонко хохотала, отпуская товар вместе с шутками и прибаутками. В сельпо продавали всё: и рыбу, и конфеты, и даже мануфактуру.

Петька беззвучно отсчитал монетки и пошагал прочь из магазина с кулёчком подушечек.

– Ты чо, по ней, что ль, сохнешь? – прямо спросил Лёнька, лучший друг Петра, выйдя из магазина. – Тоже мне нашёл королевну! Она же того… говорят.

– Это неправда, она самая лучшая, – вспыхнул Петька. – Она мне очень нравится, только не смею я к ней подойти. Боязно мне, уж больно она языкастая.

– Чего их бояться? – учил Лёнька. – Целуй её с ходу, она сразу и растает.

Лёнька был прямой противоположностью Петру. Весельчак и балагур, никого не стеснялся и мог заговорить хоть с Папой Римским. Петя уважал Лёньку за лёгкий и весёлый нрав, а ещё за его умение устраивать весёлые розыгрыши. Бывало, Лёнька на спор мог несколько дней подряд байки травить.

Время шло, а Петька ни на сантиметр не приблизился к своей чернобровой красавице. Он теперь ходил в магазин как на работу, брал по пятьдесят граммов подушечек и складывал их дома в буфет, потому что терпеть не мог сладкого. С Зинкой заговорить так и не решался. Та, девка неглупая, быстро смекнула, что парень в магазин не за конфетами ходит. Она знала, что красива, на неё многие заглядывались, но замуж звать не спешили. Имя её было уже испачкано языками деревенских сплетниц. В деревне, раз нагрешив, никогда не отмоешься.

Наступил сентябрь, потихоньку облетали листья, почти затих шум единственного самоходного уборочного комбайна, а в сердце Петьки всё сильней разгорался огонь любви к недоступной продавщице.

Молодёжь собиралась на танцы или в кино в клуб по субботам. Под очаг культуры была отдана крошечная рубленая изба с классической русской печью у входа. С утра девчата надраивали до блеску деревянные полы, натирали лавки, а парни распиливали и кололи дрова. Все эти работы выполнялись бесплатно и добровольно, деньги получал только «культурник», так называли в деревне заведующего клубом. Добровольные истопники растапливали печь и несли по очереди вахту, чтобы огонь не затух. Иногда усердных истопников смаривал сон, и тогда они, пригревшись у печи, несли вахту лёжа на деревянной лавке. В остальные дни недели молодёжь веселилась спонтанно, где придётся и у кого придётся.

Лёня, видя, что Петька не на шутку влюбился, решил подсобить дружку. Он договорился со своим женатым братом Тихоном предоставить Петьке домик для свидания. В тот вечер Зинка ушла в кино в санаторий имени Аксакова смотреть «Тарзана».

Петька работал бригадиром и имел в наличии служебный тарантас. Друзья оседлали его представительский экипаж и покатили в санаторий Аксаково.

– Петька, от тебя никакого проку, будешь за возчика, а мы с Николаем её приведём, пока фильм не начался, – привычно распоряжался Лёнька.

Санаторий имени Аксакова располагался в пяти километрах от деревни. Там лечили народ со всего Союза от туберкулёза лёгких. Это лечебное заведение не только давало хлеб с маслом жителям нашей деревни, но и служило рассадником культуры среди местных поселений. Там часто крутили кино, это было самое излюбленное развлечение для деревенских. Пятикилометровый променад к очагу культуры был для менеузовской молодёжи делом плёвым.

Петька весь взмок от переживаний, ему не верилось, что такая раскрасавица согласится с ними ехать. Он нетерпеливо ёрзал на тарантасе, грезя и мечтая о Зинкиных прелестях.

Санаторий находился в живописнейшем месте и занимал площадь несколько гектаров. Здания лечебного заведения, выполненные в итальянском стиле, неожиданно раскрывались перед удивлённым взором обывателя. Резные колонны и воздушные, цвета слоновой кости, почти невесомые веранды с пузатыми перильцами, на фоне изумрудных сосен и вековых аксаковских елей вызывали неожиданный прилив восторга и восхищения у любого посетителя. Попасть из скудной деревенской действительности в эти роскошные дворцы – все равно что в сказку.

Лёня везде себя чувствовал как рыба в воде, он знал как свои пять пальцев расположение курортного зала. Они с Николаем уверенно прошли в кинозал. Сверху с балкона высмотрели в партере Зинку. Её найти было несложно. Около неё всегда был слышен смех, шум толпы поклонников. Лёня с Николаем спустились в кинозал.

– Зин, поедем, прокатимся на тарантасе, разговор есть, – сказал со значением Лёнька.

– Очень важный, – кивнул многозначительно Николай.

Зина не стала отпираться и легко согласилась выйти из зала.

Парни усадили девушку на тарантас и погнали в деревню. Петька был за кучера и с любопытством прислушивался к разговору.

– Зинка, давай заглянем к Тихону, – как бы ненароком предложил Лёня Зинке. – Олька пироги поставила.

Зинке не было никакого дела до Тихона, ещё меньше интересовали Олькины пироги, но она покорно пошагала за дружками Петьки. С кресла её подняло и вынесло из кинозала обыкновенное любопытство. Она думала: «Неужели бригадир созрел?»

В избе хозяйничала жена Тихона, Олька, плотная низкорослая молодуха из Кистельне-Ивановки. Зинка поняла, что здесь что-то затевается, стол был уже накрыт и дымился самовар.

– Олька, ты поди к свекрови, побудь там, пока Тихон на ферме в ночную, – распоряжался Лёня как у себя дома. – Мама просила тебя помочь раскроить юбку.

Олька, молодая жена Тихона, накинула платок и побежала к своей свекровке, которую терпеть не могла. Желание потворствовать этому свиданию было сильнее неприязни к родительнице мужа.

Лёня остался за хозяина и усадил парочку за стол:

– Вы тут посидите, поговорите о жизни, а мы с Николаем по деревне прогуляемся.

Николай, как всегда, отмалчивался, его лицо выражало полное согласие с другом. Тихоня и скромняга Николай справедливо полагал, что ему язык даден не для того, чтобы им бесконечно молоть.

Лёнька, посмотрев на Петьку, отстранённо сидевшего рядом с Зинкой, поманил его пальцем.

– Петька, выдь со мной на минутку в сени, – прошептал Лёнька. – Слышь, не сиди ты олухом царя небесного, ты её сразу целуй, с ходу, девки это любят. Не теряй время зря. Мы с Николаем будем гулять по деревне, Тихон на работе, а Олька не скоро придёт. Время у тебя есть, действуй.

– Ты что, как можно лапать девушку, она же может обидеться.

– Не обидится! — отрезал Лёнька. – Если хочешь на ней жениться, делай, как я говорю.

Друзья Петьки специально громко хлопнули дверью, мол, не робей, дружок, и демонстративно затянули песню: «Эх, дороги, пыль да туман…»

– Куда это они намылились? – весело хохотала Зинка, подзадоривая парня.

Петька и раньше не был мастак строить фразы, но тут от робости совсем умолк и потерял дар речи.

– Они скоро вернутся, – сказал жених, отводя глаза в сторону.

– Слышь, Петя, твои дружки уже затянули свою любимую, – сказала Зинка. – Ты-то петь умеешь?

– Ну да, – радостно кивнул Петька и почти решился затянуть «Эх, дороги…», но в последний миг заробел и замолк окончательно.

Петька настойчиво перебирал в уме весёлые рассказы, которых знал великое множество его друг Лёнька. Но ничего смешного не приходило ему на ум. Он слышал, как бьётся его сердце, и клял себя за то, что поддался на авантюру Лёньки. Настолько неловко ему ещё никогда не было. В избе стояла такая тишина, что, казалось, было слышно, как за печкой сверчки стрекочут и смеются над незадачливым женишком. Зинка же сидела как ни в чём не бывало и даже не делала попытки облегчить участь Петьки.

Лёнька с Николаем уже делали третий заход мимо двора Тихона с песнями. Деревня располагалась в два ровных ряда чуть ли не на километр. Лёнька подумал, что за это время у друга всё свершилось и что пора поздравить молодых. Нарочито громко гогоча, друзья зашли в избу. Лёнька с интересом глянул на жениха, как бы спрашивая, ну как, мол. Петька стыдливо отводил взгляд, а Зинка вдруг громко засмеялась. Молодые по-прежнему сидели поодаль друг от друга, как чужие. Петька так раскраснелся от переживаний, что его лицо пылало, как красная свеча.

Лёнька понял, что дело у друга швах и его надо срочно спасать.

– Ну что, как тут у вас? – суетился Лёнька. – Пироги отведали?

– Ничего, сидим, – развёл руками и пожал плечами Петька.

Тогда Лёнька, приняв на себя роль хозяина, достал за печкой бутыль спасительного самогона, поставил на рубленый стол гранёные стопки и разлил всем чудодейственного напитка, который отворит уста другу.

– Ну, давайте, выпьем за дружбу, – предложил он тост.

И так два раза подряд. Лёнька знал, что самогон слабоват, невестка Олька гнала его из хлеба, поэтому решил действовать наверняка.

Николай в это время расспрашивал у Зинки про свою зазнобу Василису, отвлекая девушку от манёвров Леонида.

– На, друг, выпей стопку для храбрости и вперёд на амбразуры, – заговорщически шептал Лёнька Петьке, подавая третью стопку.

Затем, подтолкнув Николая в сени, он незаметно моргнул Петьке, как бы говоря: не оплошай. Друзья незаметно ушли, тихо прикрыв за собой дверь, будто растворившись в сентябрьской ночи. Над деревней разливалась знакомая мелодия: «Э-э-эх, дороги-и-и, пыль да ту-у-ман…»

Протягивая Зинке кусок пирога, Петька как бы невзначай дотронулся до её руки. Она не отстранилась, поощряюще поглядывая на робкого жениха.

– Зиночка, какие у тебя руки мягкие, – восхищённо промолвил Петька, кладя вторую руку сверху и с опаской пододвигаясь ближе к зазнобе.

Зинка не отодвинулась. В воздухе повисло напряжение. При свете керосиновой лампы шевелюра Петьки не казалась такой рыжей, придавая его обычно багровому лицу оттенок бледности. Петька, вспотев от возбуждения, осторожно приобнял Зинку за талию. Увидев бисеринки пота, она заботливо, как мать своё дитя, уголком передника вытерла его мокрый лоб.

Умилённый неожиданным прикосновением, Петька робко, боясь спугнуть, притянул её голову и поцеловал Зинку в самые губы. Не ожидавшая от нерешительного Петьки такой прыти, Зинка немного отстранилась и демонстративно соскочила с места. Играя в недотрогу, она для себя уже решила, что уйдет отсюда официальной невестой бригадира.

– Я не такая! – обиженно протянула Зинка. – Ты слишком шустрый и быстрый, выйдешь в министры!

Петька тоже встал с места. Он не мог понять, что её так разозлило:

– Что случилось? Я тебя обидел?

– Ты что, думаешь, со мной можно вот так? С первого раза? И сразу в дамки?

– Хочешь, завтра с утра сватов пришлю?! Я готов жениться! Хоть сейчас!

Зинка, поняв, что Петька у неё почти в кармане, вознамерилась довести дело до конца.

Она, испытывая жениха, заигрывая поправила ворот его рубахи и недоверчиво прошептала:

– И впрямь готов заслать сватов? Или посмеяться вздумал над бедной девушкой?

– Зиночка, мне никто, кроме тебя, не нужен, – страстно обняв её, пылко промолвил Петька. – Краше тебя в нашей округе никого нет.

Зинка, довольная, что всё идёт по её плану, повеселела.

Петька долго и красноречиво говорил ей о своей любви и уламывал выйти замуж. Выпалив всё, он неожиданно схватил со стола стопку самогонки, опрокинул её залпом и замолчал. Зинка подошла к сидящему на скамье Петьке и прижала его пылающую голову к груди…

В октябре Петька с Зинкой сыграли свадьбу.

Источник

Новые лица
Медиа в ЖЖ
#встречаемновыйгод
#зимавместе
Коротко
Видео
путешествия
психология
Еда
дети
Кино
Ещё
Ещё

ЖЖ рекомендует

Может, лучше ни с кем не заводить дружбу?

«Люди появляются, а потом неожиданно уходят из твоей жизни, оставляя в груди рану»

tostr

Забавная история трёх котов-воителей и одной коробки с блендером

Мемуары Гарри. Финальные залпы

Принц пишет, что его похитили и пытали в рамках его боевой подготовки

tanjand

Как мог выглядеть Леонардо да Винчи в реальности

По описаниям Леонардо был высок, строен и так прекрасен лицом, что его называли ангелом

Она в два раза больше синего кита

Интересные факты о гигантской медузе цианее

«Всевидящее око»: не Гоголь, но По

Килограмм яблок — примерно 5 штук. О способах продажи фруктов и овощей в Мексике

Больше записей

Источник

На чтение 7 мин Просмотров 5.6к. Опубликовано 18 сентября, 2022

Читать все рассказы яндекс дзен канала «Вокруг любви». Все главы рассказов на странице сайта.

Содержание

Рассказ «Мама, я не хочу, чтобы тебе было больно, когда я уйду»
Рассказ «Упущенное счастье»
Рассказ «План по возврату мужа»
Рассказ «Женское безрассудство»
Рассказ «33 несчастья Варвары Мокроусовой»
Рассказ «Сердцу не прикажешь»
Рассказ «Камни преткновения»
Рассказ «Странная любовь»
Рассказ «Картежник»
Рассказ «Бедный зять»
Рассказ «Слабак»
Рассказ «Ненужный ребенок»
Рассказ «Два берега одной реки»
Рассказ «Сосед»
Рассказ «Не отрекаются любя»
Рассказ «Нелёгкий выбор Полины»
Рассказ «Подлая сноха»
Рассказ «Интервью»
Рассказ «Без вины виноватая»
Рассказ-юмореска «Странная семейка»
Рассказ «Ненужный»
Рассказ «Или она, или я»
Рассказ «Недовольная»
Рассказ «Кризис среднего возраста»
Рассказ «Парень с ребенком»
Рассказ «Бессовестный брат»
Рассказ «Принц с сайта знакомств»
Рассказ «Предательство по наследству»
Рассказ «Это моя дочь»
Рассказ «Теплоход судьбы»
Рассказ «Я всё выдержу»
Рассказ «Злая шутка»
Рассказ «Ночное свидание»
Рассказ «Горе-поклонник из социальной сети»
Рассказ «Подруга»
Рассказ «Разница в возрасте»
Рассказ «Никому не нужная»
Рассказ «Любящая бабушка»
Рассказ «Вера для Юли»
Рассказ «Жить здесь и сейчас»
Рассказ «Вера в себя»
Рассказ «Непростой путь к себе»
Рассказ «Наглая кукушка»
Рассказ «Забытая дочь»
Рассказ «Странная бабушка»
Рассказ «Обидная ситуация»
Рассказ «Обидные слова»
Рассказ «Мой сын лучше»
Рассказ «Семейные хлопоты»
Рассказ «Предательство друзей»
Рассказ «Непредсказуемая жизнь»
Рассказ «Сдаваться нельзя бороться»
Рассказ «Терпение лопнуло»
Рассказ «Аромат сирени»
Рассказ «Маленький мужчина»
Тот случай, когда ребёнку лучше в Детском доме
Рассказ «Папочка, я так тебя люблю!»
Рассказ «Невеста для сына»
Рассказ «Я не такая, как вы»
Рассказ «Дорогая наша книжная фея»
Рассказ «Неблагодарный сынок»
Рассказ «Спасибо, папочка, что ты есть у меня»
Рассказ «Вишневый пирог с корицей»
Рассказ «Любимая колючка»
Рассказ «Чужих детей не бывает»
Рассказ «Половина алиментов моя»
Рассказ «Для родни жалко?»
Рассказ «А чем я хуже тебя»
Рассказ «Ты мне должен»
Рассказ «Счастье пышки»
Рассказ «Мне можно всё»
Рассказ «Как мне поверить?»
Рассказ «Как же мне тебя не хватает…»
Рассказ «Право на счастье»
Рассказ «Что хочу, то и делаю»
Рассказ «Рыжее счастье по имени Настя»
Рассказ «Наступит день, и счастье переступит мой порог»
Рассказ «Между двух огней»
Рассказ «Бабушкино наследство»
Рассказ «Семейные традиции»
Рассказ «Своих не бросаем»
Рассказ «Хрупкое счастье»
Рассказ «Она не может быть слабой, потому что мать»
Рассказ «Изящное коварство»
Рассказ «Вредные мамочки»
Рассказ «Истинная любовь»
Рассказ «Клевер на удачу»
Рассказ «Борьба за дочь»
Рассказ «Я отберу у тебя всё»
Рассказ «Судьбоносное наследство»
Рассказ «Наша любимая бабушка»
Рассказ «Первая любовь, любовь последняя»
Рассказ «Материнская забота»
Рассказ «Чужие советы»
Рассказ «Разбитые чувства»
Рассказ «Грехи прошлого»

Рассказ «Мама, я не хочу, чтобы тебе было больно, когда я уйду»

1 часть/2 часть (развязка)

Рассказ «Упущенное счастье»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть (развязка)

Рассказ «План по возврату мужа»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть/5 часть/6 часть (развязка)

Рассказ «Женское безрассудство»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть/5 часть/6 часть/7 часть/8 часть (развязка)

Рассказ «33 несчастья Варвары Мокроусовой»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть/5 часть/6 часть/7 часть/8 часть/9 часть/10 часть/11 часть/12 часть/13 часть/14 часть (развязка)

Рассказ «Сердцу не прикажешь»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть/5 часть/6 часть/7 часть/8 часть/9 часть (развязка)

Рассказ «Камни преткновения»

1 часть/2 часть/3 часть (развязка)

Рассказ «Странная любовь»

1 часть/2 часть (развязка)

Рассказ «Картежник»

1 часть/2 часть/3 часть/4 часть/5 часть/6 часть/7 часть/8 часть/9 часть/10 часть/11 часть(развязка)

Рассказ «Бедный зять»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6 (развязка)

Рассказ «Слабак»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7 (развязка)

Рассказ «Ненужный ребенок»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11/Часть 12 (развязка)

Рассказ «Два берега одной реки»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4 (развязка)

Рассказ «Сосед»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6 (развязка)

Рассказ «Не отрекаются любя»

Часть 1/Часть 2 (развязка)

Рассказ «Нелёгкий выбор Полины»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6 (развязка)

Рассказ «Подлая сноха»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11/Часть 12/Часть 13 (развязка)

Рассказ «Интервью»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8 (развязка)

Рассказ «Без вины виноватая»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9 (развязка)

Рассказ-юмореска «Странная семейка»

Часть 1/Часть 2/Часть 3 (развязка)

Рассказ «Ненужный»

Рассказ «Или она, или я»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11 (развязка)

Рассказ «Недовольная»

Часть 1/Часть 2/Часть 3 (развязка)

Рассказ «Кризис среднего возраста»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6 (развязка)

Рассказ «Парень с ребенком»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7 (развязка)

Рассказ «Бессовестный брат»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7 (развязка)

Рассказ «Принц с сайта знакомств»

Часть 1/Часть 2/Часть3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11/Часть 12/Часть 13 (развязка)

Рассказ «Предательство по наследству»

Рассказ «Это моя дочь»

Рассказ «Теплоход судьбы»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6 (развязка)

Рассказ «Я всё выдержу»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Злая шутка»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8 (развязка)

Рассказ «Ночное свидание»

Часть 1/Часть 2 (развязка)

Рассказ «Подруга»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Разница в возрасте»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8 (развязка)

Рассказ «Никому не нужная»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Любящая бабушка»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11/Часть 12 (развязка)

Рассказ «Вера для Юли»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Жить здесь и сейчас»

Рассказ «Вера в себя»

Рассказ «Непростой путь к себе»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8 (развязка)

Рассказ «Наглая кукушка»

Рассказ «Забытая дочь»

Рассказ «Странная бабушка»

Рассказ «Обидная ситуация»

Рассказ «Обидные слова»

Рассказ «Мой сын лучше»

Рассказ «Семейные хлопоты»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11 (развязка)

Рассказ «Предательство друзей»

Рассказ «Непредсказуемая жизнь»

Рассказ «Сдаваться нельзя бороться»

Рассказ «Терпение лопнуло»

Рассказ «Аромат сирени»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11/Часть 12/Часть 13/Часть 14/Часть 15 (развязка)

Рассказ «Маленький мужчина»

Тот случай, когда ребёнку лучше в Детском доме

Рассказ «Папочка, я так тебя люблю!»

Рассказ «Невеста для сына»

Рассказ «Я не такая, как вы»

Рассказ «Дорогая наша книжная фея»

Рассказ «Неблагодарный сынок»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Спасибо, папочка, что ты есть у меня»

Рассказ «Вишневый пирог с корицей»

Рассказ «Любимая колючка»

Рассказ «Чужих детей не бывает»

Рассказ «Половина алиментов моя»

Рассказ «Для родни жалко?»

Рассказ «А чем я хуже тебя»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10 (развязка)

Рассказ «Ты мне должен»

Рассказ «Счастье пышки»

Рассказ «Мне можно всё»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9 (развязка)

Рассказ «Как мне поверить?»

Рассказ «Как же мне тебя не хватает…»

Рассказ «Право на счастье»

Рассказ «Что хочу, то и делаю»

Рассказ «Рыжее счастье по имени Настя»

Рассказ «Наступит день, и счастье переступит мой порог»

Рассказ «Между двух огней»

Рассказ «Бабушкино наследство»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/Часть 8/Часть 9/Часть 10/Часть 11 (рассказы)

Рассказ «Семейные традиции»

Рассказ «Своих не бросаем»

Рассказ «Хрупкое счастье»

Рассказ «Она не может быть слабой, потому что мать»

Рассказ «Изящное коварство»

Рассказ «Вредные мамочки»

Рассказ «Истинная любовь»

Рассказ «Клевер на удачу»

Рассказ «Борьба за дочь»

Рассказ «Я отберу у тебя всё»

Рассказ «Судьбоносное наследство»

Рассказ «Наша любимая бабушка»

Рассказ «Первая любовь, любовь последняя»

Рассказ «Материнская забота»

Рассказ «Чужие советы»

Рассказ «Разбитые чувства»

Рассказ «Грехи прошлого»

Часть 1/Часть 2/Часть 3/Часть 4/Часть 5/Часть 6/Часть 7/

Источник

Вороной не слушал всадника,
никак не слушал. Он фырчал ноздрями что-то свое, лошадиное, но подчинившись
поводьям, продолжил путь. Пожилой наездник был в меховой шубе, теплых сапогах и
шапке, и все же ночами зимняя стужа продирала до костей. «Пора уже на покой» —
думал он, с трудом удерживаясь в седле. Это был дядя Каи, возвращающийся после
завершения торговых дел. Обычно он путешествовал санями, но на этот раз,
обогнав обоз, торопился домой. Сам не знал почему торопился, но изрядно погонял
лошадь плетью. Вороной не хотел слушаться, то ли был занят своими мыслями, то
обладал сильной интуицией. Срываясь в гнев, всадник поддавал в лошадиные бока.
Вдруг что-то насторожило лошадь, она попятилась назад. Всадник огляделся,
никого. «Опять норов свой показываешь» – прикрикнул он. Нехотя лошадь двинулась
вперед. В этот момент стая волков выбежала из леса, скаля зубы, они
приближались к путникам. «Вот незадача» — испугался мужчина – «Совсем из ума
выжил, даже ножа не взял с собой». Испуг был нешуточный, противостоять стае
волков было нечем. Он не знал, как бы управился ножом с целой стаей, но это
все-таки оружие. Вороной вздыбился, пытаясь защититься. Мужчина с трудом
удержался в седле. Улучив момент, лошадь бросилась в сторону от дороги. Увязая
в глубоком снегу, она всеми силами старалась сберечь свою жизнь и жизнь
хозяина. Верен ли был выбор, никто не знал. Волчья стая кружила недалеко, явно
не решаясь преследовать. Почему, было не понятно. Несколько метров удалось
отыграть, казалось, спасение обретено. В этот момент что-то треснуло, раз,
другой. Испугавшись, лошадь дернула задом. Всадник уронил поводья и вместе с
лошадью стал заваливаться на бок. Через несколько секунд оба оказались в воде.
Лед на озере был тонок и не выдержал. Кто знал, что дорога шла вокруг глубокого
озера. Видно, волкам было это ведомо. Шуба некоторое время держала мужчину на
плаву, лошадь била копытами, чем только больше ломала тонкий лед. «Спасите» —
закричал в испуге мужчина, не зная к кому обращается. Он понимал, намокнув шуба
потянет его на дно. Оставалось совсем немного времени. Мужчина не заметил, как
исчезли волки, как появился маленький старичок в белых одеждах. Старичок ходил
вдоль берега, наблюдая за случившимся, явно сопереживая, только не понятно
кому: то ли лошади, то ли всаднику.«Тонешь» — спросил он громко. «Помоги, дедушка, что хочешь проси, только
помоги выбраться» — взмолился всадник, сам не понимая, как старик может
вытащить его из воды. «Что хочу» — протянул старичок. – «Ладно. Обещай отдать
того, кто ждет тебя». «Кая» — мелькнуло в голове мужчины. «Хорошо,
договорились, только спаси» — прокричал он. Откуда не возьмись длинная веревка
спустись точно с небес. «Держись» — спокойно сказал старик, словно каждый день
вытаскивал из воды лошадь и всадника. Мужчина схватил веревку, другой рукой
нащупал поводья. В одно мгновение оба оказались на берегу. Старичок пошептал
что-то, походил вокруг, в следующее мгновение одежда была сухой и даже теплой.
Старик продолжал ходить вокруг и шептать. Метель завьюжила, застилая глаза, а
когда мужчина открыл их был уже около знакомого крыльца. Жена выбежала, обняла
мужа, ласково прижимаясь.
— Где Кая? — хмуро спросил
муж.
— Кая? – удивилась жена. –
Нет Каи, она убежала, несколько дней уже нет дома.
— Собирайся – голос мужа
звучал, как раскаты грома.
— Куда? – удивилась жена.
— К нему.
Только теперь женщина увидела
маленького старичка в белых одеждах. Он внимательно смотрел на нее
пронзительным взглядом. — Собирайся, давно тебя заждалась одна ведьма — сказал
старик. – Давно котел кипит, как бы не выкипел.
— Не отдавай меня ему –
бросилась в ноги мужу жена. – Что хочешь делай, только не отдавай.
Муж оттолкнул жену и вошел в
дом. Женщина повернулась к старичку.
— Бери любой выкуп, хочешь
шкуру барса дам, только отпусти меня.
Старик ухмыльнулся.
— Барса — говоришь. – Неси.
Женщина бросилась в чулан,
принесла шкуру, расстелила ее на снегу, чтобы видна была красота. Старик что-то
прошептал, покрутился вокруг себя, нагоняя пургу. Открыла женщина глаза, глядь,
старика нет. Прямо перед ней живой барс стоит на задних лапах, готовый к
решительной схватке. Закричала она, да только некому прейти на помощь. Померкло
небо, отвернулось. Никто не захотел протянуть спасительную веревку.

Большую силу имеют коварство и хитрость, да только не
долгую. Быстро иссякает эта сила, ибо Боги не питают ее. Боги питают любовь,
свет поддерживает добро. Каждый человек стоит перед своим выбором. Как не
сбиться с пути даже в самый отчаянный момент, как сохранить душу даже во время
лютого ненастья? Спросите свое сердце, в нем наверняка есть уголок, где живут
Нунча и Кая.

Источник

Есть слова в русском языке, которые помимо прямого значения, что можно найти в толковом словаре, приобретают дополнительный смысл. Они начинают жить своей жизнью и окрашивают нейтральные понятия и названия в цвета определенных эмоций. Разумеется, виноваты не слова, а люди, которые недостойным образом используют и[ и придают им оттенки собственных страхов и грехов.

Возможно, есть и слова-везунчики, которые «заряжены» оптимистично и светло. Но мою озабоченность вызывают не они, а их противоположности. Вы скажете, что я преувеличиваю, или выдаю «нежелаемое» за действительное, или я не дружу с головой. Но не странно ли, что некоторые слова, обозначающие родственные отношения, в русском языке звучат с неким подтекстом. Совершенно безотносительно сравнительных богатств английского и русского языка, непритязательное «mother-in-law» переводится в тревожное «теща» или «свекровь», причем второе определение эмоционально заряжено сильнее.

Прочие «in-laws» звучат лучше (но не намного): золовка, сноха, невестка, шурин (последний почти избежал негативного эмоционального оттенка, но это я просто мало знаю…). Зять — двоякое понятие. Это уж как повезло устроиться. Некоторых mother-in-laws носят на руках и закармливают борщом и блинчиками. А другие приобретают облик врага человеческого для отдельно взятых «матерей в законе». При слове «деверь» я просто подскакиваю. Даже не знаю почему. У моего мужа никогда не было братьев.

Но ни одному из упомянутых слов не выпало такой трудной судьбы, как «мачехе». При этом слове нам невольно рисуются сдвинутые брови, сжатые губы, упреки, уколы, плохо скрытая злоба, пустая тарелка, жесткая постель, чувство несправедливости… Да, я понимаю, что и «step-mother» — не идеал, но только в русской версии столько боли. Невысказанной боли «подкидыша», чужого ребенка, не по собственной вине претендующего на крохи если не любви, то хотя бы терпимости.

С фильма Мачеха, который я посмотрела сознательно достаточно поздно, для меня началась новая эпоха. Почему я до этого не выносила Татьяну Доронину, вернее, ее роли, я более или менее знаю. Нелюбовь эта длилась долго. Я просто не могла видеть эти коровьи глаза, вечное блаженное выражение лица и постоянную готовность к унижению от всякого встречного и поперечного.

И вот, после Мачехи это нелюбовь вся разом ушла, уступив место восхищению. Я «доросла» до понимания Женственности. И как бы мы не чувствовали себя «выше этого» и не раздражались, но Доронина воплощает в себе абсолютную Женственность, и я не дам и волосу упасть с ее образа. Ведь идеал тем более ценен, чем он невозможен. И тем более заслуживает «охраны», чем он более редок.

В этом фильме героине Дорониной не нужно прятаться за блаженностью, за слегка «придурковатым» игнорированием проблем и чужой грубости. Шура Олеванцева не просто удачно замужем за комбайнером-ударником, счастье ее не ограничивается достатком и новехонькой квартирой от совхоза. Муж любимый и, что еще важнее, любящий. Я не утверждаю здесь, что жену должно больше любить, чем мужа, а только то, что бедняге Дорониной в кино хронически не везет на хороших мужчин. Один Гриша из Три тополя на Плющихе чего стоит…

Здесь же мы видим мужчину хотя и и классически мужественного и прямолинейного, но точно не чуждого нежности и чувствительности. А также благородству и долгу. Из чувства долга он берет к себе дочку женщины, которую знал когда-то, но не женился. Она отказала. И вовек бы Павел не узнал о восьмилетней Свете, если бы мать ее не умерла внезапно. Свету ему не подкидывали, но советь не позволила бы бросить ее «на чужих людей при живом отце». Беда в том, что девочка ему такая же чужая, как и его жене Шуре.

Мы ведь не поверили бы, если Шура с готовностью приняла сторону мужа и с распростертыми объятиями и без тени сомнения приняла «подкидыша»? Святость при таком облике киногероини выглядела бы ужасно слащаво и фальшиво. Но нет, она обычная женщина, которая в одночасье обнаружила, что у мужа есть прошлое.

Шура советуется с мамой (письмо прилагается) и, кого мы видим! Актриса Надежда Федосеева просто идеально играет мамаш, которых так и хочется прищемить дверью. Жадная, подозрительная, злобная, подлая, она защищает интересы дочери с одержимостью, достойной лучшего применения. И дело не только в ее опасениях, что родные дети Шуры будут ущемлены. Здесь присутствует другое: некая звериная ревность, опасение, что ресурс любви Павла будет растрачен на кукушонка. Чем-то это сродни обычаю львов или медведей убивать детенышей «супруги» от другого самца.

И Шура пропитывается лексикой матери, которая вырывается при разговоре с мужем. Обидные, жестокие, подлые слова почти прожигают полосу отчуждения между Павлом и Шурой. Она ревнует к никогда не встреченной ей умершей женщине. Которая оставила Павла, будучи беременной, чтобы «руки ему развязать». Ведь она была, о ужас!, старше, да и нездорова. Шура уверена, что Павел не променял бы ее «на эту страхолюдину» (?!), даже если бы знал о дочке. И по инерции, получив положительный ответ на вопрос, любил ли он Наташу (так звали несчастную женщину), она бросает «что, да?», а потом осекается. Как будто это все меняет, Шура подавляет свою «наведенную» матерью истерику.

Перед любовью Шура отступает в почтении. Ведь это ее муж, любимый и любящий, как можно с ним связывать что-то недостойное? Его простые честные объяснения рисуют нам картину гордого одиночества несчастной Наташи, которая могла бы, но «не окрутила телка лопоухого» задолго до того, как забеременела. И уехала она так далеко (судя по сопкам это может быть как Дальний Восток, так и Мурманск), чтобы навсегда отгородиться от Павла «ради его же пользы». /Тут возникает небольшое недоразумение: «Мурманск» — родина Наташи. Каким образом она вообще встретилась с Павлом?/

Более того, от друзей Натальи он узнает, что он был у нее единственным мужчиной, «одна она жила, как и до тебя, так и после». Когда Павел и Шура заходят в квартиру, где жила Наташа, звучит (с проигрывателя ли, по радио ли) песня Сольвейг. Я не заметила этого в первый раз. Трудно представить себе какую-то другую мелодию, лучше подходящую к ситуации.

Не та мать, что родила, а та, что воспитала. Не та мачеха хороша, что приняла, а та, что полюбила. Но Шуре предстоят трудные испытания. Не секрет, что и с собственным ребенком, от плоти и крови своей, бывает сложно. Непослушание, капризы, проказы, дерзость — бедки растут вместе с детками, и легче не становится. Шура — молодая мама, в придачу к примерно 5-летнему ребенку у нее недавно родилась дочка. Восьмилетняя «готовая» девочка пока находится вне ее опыта.

А трудности бывают разными. Если с описанными выше можно справиться неуклонно насаждая дисциплину, то что делать, если приемная девочка тиха, как мышка, почти не говорит и, не могу удержаться от цитаты, «не идет на контакт». Не помогает Шуре муж, работающий «в три смены» (страда ведь!), который и сам чувствует себя крайне неловко с девочкой. Мать встала в оппозицию с самого начала, вдобавок она настраивает старшего внука против Светы, и тот послушно повторяет бабушкины формулы отчуждения, ревности и неприязни. Учительница подозревает Шуру во взваливании на падчерицу обязанностей няньки. Соседи судачат. Подружки сочувствуют…

Сквозь препятствия и поперек себя Шура налаживает отношения со Светой, но, как и все остальные, включая учительницу, почему-то настаивающую, чтобы Света звала приемную родительницу мамой, неприлично торопятся. Им невдомек, что ребенок, потерявший мать, не котенок и не игрушка. Им требуется доказательство «благодарности» ребенка за предоставленный уют и его немедленной социализации.

Шуре не нужно благодарности, но и она спешит увидеть девочку счастливой или хотя бы менее несчастной. И только после того, как Света сбегает из дома (недалеко, куда же ей податься, бедной крохе с застывшим, невидящим взглядом), Шура сквозь слезы и отчаяние понимает: как бы не было ей самой трудно, девочке неизмеримо сложнее. Им с Павлом, взрослым людям, приходится приспосабливаться к незнакомке, а каково Свете, потерявшей в одночасье мать, вырванной из привычного ей окружения, среди чужих людей, которые ожидают от нее «естественного» поведения, щенячьей радости, ритуальной вежливости?

Это следущий шаг Шуры на пути к истинному материнству. Она встает на место Светы и ей делается страшно. Этот ребенок весь — незажившая еще рана, она «сама себе не рада». Шура перестает «давить» на девочку. Вместо того, чтобы каждодневно, с надрывом убеждать Свету в том, что ее любят и ей нечего опасаться, вместо настойчивых вопросов: что же ей нужно для счастья, Шура находит нужный тон. Она просто включает девочку в свои обыденные разговоры, каждодневную рутину, не требуя ответов, ни на чем не настаивая, залечивая раны ее маленького сердца ласковым тоном более, чем словом. Фотографию матери, единственную память Светы, разорванную сынишкой, Шура восстанавливает и увеличивает в фотомастерской, после чего та занимает законное место на письменном столе Светы.

Шура вооружается неведомой ей доселе мудростью. После разговора со своей бывшей школьной учительницей о том, что требуется пересаженному цветку (в точности по Драйзеру «девушкам и цветам для пересадки нужна лучшая почва») — время и тепло, она буквально окружает Свету заботой, НО не от своего имени. Все купленные ею подарки преподносятся отцом и от его имени.

Вот уж на кого насели беспощадно. Шура настраивает, инструктирует, убеждает мужа, подсказывает ему, КАК он должен общаться с дочкой. Несмотря на свою природную мягкость и уступчивость, Шура тигрицей налетает на Павла и упрекает его в излишней холодности к дочери, грубой неловкости, отсутствии желания найти путь к ее сердцу.

А после этого она меняет тактику: хвалит Свету ее отцу. Она и самая миленькая и «аккуратненькая», идеальная ученица в классе, умненькая и талантливая. Эти слова Павлу явно ложатся бальзамом прямо на сердце. Постепенно и Павел проникается чувствами к дочери. Шура убеждает его, что прогресс есть: ребенок оттаивает, начинает доверять им, смягчается. Нужны только время и тепло!

Шура далеко не слепа, она видит, как мать настраивает внука против Светы, а потом догадывается и до остального. Все это время Шура боролась не со всем миром, а с матерью, с ее злобным языком, неутомимо клевещущим на Свету, наговаривающим на Павла. Яду хватило, чтобы и учительнице нажаловаться на собственную дочь и сельчан настропалить. Шура освобождается от влияния матери, больше ей не надо жить чужим умом. Ей хватит своей мудрости и любви, а без злобы и ревности она обойдется. Идеальной женой и матерью она может стать и без назойливых, вредных советов. Добрых людей достаточно, чтобы опереться на их плечо, а на остальных и обращать внимания не стоит.

Награда находит героя. В одну ненастную осеннюю ночь, когда, казалось, все напасти сваливаются на Шуру, Света остается с младшими детьми (мать отказалась прийти помочь), укладывает старшего, укачивает младшую. А еще она делает шаг навстречу отцу, проявляя заботу о заболевшем, и… есть контакт! Они, наконец, отец и дочь!

В эту ночь Света называет Шуру мамой. Шура не верит своим ушам, но да, эта вечно настороженная, испуганная девочка «с глазами волчицы», смотрит, наконец, открыто и доверчиво. «Ее» девочка!

«Слово «мачеха» — плохое слово», — внушает Шура своему сыну. Нет у этого понятия места в семье Олеванцевых. Шура теперь мама всем троим.

Если «мачехой» становятся в силу обстоятельств, то для «звания» матери необходима аттестация. И как только квалификация «мама» получена, самое лучшее навсегда забыть слово «мачеха». Если вы согласитесь со мной и с Шурой Олеванцевой, то увидите сами, ничего хорошего в нем нет.

Источник