Маленький человек в рассказах тэффи

ТИП «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА» В СИСТЕМЕ МАЛЫХ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ ЖАНРОВ ПИСАТЕЛЕЙ-САТИРИКОНЦЕВ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат наук Непорада Наталья Пвловна

Специальность ВАК РФ10.01.01
Количество страниц 186

Скачать автореферат
Читать автореферат

Оглавление диссертации кандидат наук Непорада Наталья Пвловна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ТЕМА «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ЕЕ РАЗРАБОТКА В ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЕЙ-САТИРИКОНЦЕВ

§ 1. «Маленький человек» в русской литературе: истоки образа

§ 2. «Станционный смотритель» А.С.Пушкина: своеобразие восприятия образа «маленького человека»

§ 3. «Шинель» Н. В. Гоголя. Традиции Н.В. Гоголя в малой прозе писателей-сатириконцев

§ 4. «Психологизм» на пути осмысления образа «маленького человека» в творчестве Ф.М. Достоевского

§ 5. Традиции А.П.Чехова в малой прозе сатириконцев

ГЛАВА II. МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» КАК ГЕРОЙ ФЕЛЬЕТОНА

§ 1. Фельетон как художественно-публицистический жанр. Особенности фельетона сатириконцев

§ 2. Фельетон как ведущий жанр раннего творчества Н. Тэффи

§ 3. Особенности фельетонистики Аркадия Аверченко

§ 4. Фельетонное наследие Саши Черного

§ 5. Фельетоны Дона Аминадо как отражение эмигранстких будней

ГЛАВА III. «МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» КАК ГЕРОЙ

РАССКАЗА -АНЕКДОТА

§ 1. История и определение жанра анекдота

§ 2. Анекдот как ведущий жанр прозы А. Аверченко

§ 3. «Маленький человек» в анекдотах Н. Тэффи

§ 4. Эмигрант как герой анекдота Саши Черного

§ 5. Афоризмы Дона Аминадо как разновидность анекдотической литературы

ГЛАВА IV. «МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» В ЗЕРКАЛЕ ПАРОДИИ

§ 1. Пародия: определение жанра и его трансформация в XX веке

§ 2. Пародия как ведущая жанровая форма малой прозы Дона Аминадо

§ 3. Традиции и новаторство в пародиях Тэффи

§ 4. Своеобразие пародий Аркадия Аверченко и Саши Черного

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «ТИП «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА» В СИСТЕМЕ МАЛЫХ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ ЖАНРОВ ПИСАТЕЛЕЙ-САТИРИКОНЦЕВ»

ВВЕДЕНИЕ

Юмористический еженедельник «Сатирикон» (а затем «Новый Сатирикон») подарил русской литературе множество произведений малой прозы — злободневных, ярких, актуальных для современной им эпохи. Именно на страницах «Сатирикона» расцвел талант выдающихся писателей, в дальнейшим именуемых «сатириконцами»: Н.Тэффи, А.Аверченко, Саши Черного и Дона Аминадо. Помимо острой политической сатиры, журнал высмеивал реалии жизни на рубеже веков: писатели ставили целью дать обличительно-критическую картину общества в эру глобальных перемен через отражение жизни человека рядового, не выдающегося. Иными словами, в центре критического взгляда «сатириконцев», как во время работы в журнале, так и в последующие периоды творчества, оказывается так называемый «маленький человек».

«Маленький человек» — «долгожитель» отечественного литературоведения. Это понятие, употребляемое чаще всего по отношению к произведениям Пушкина, Гоголя, Достоевского и Чехова, на первый взгляд кажется исчерпывающе изученным и многими оценивается как устаревшее, изжившее себя. Однако при попытке проанализировать творческое наследие сатириконцев становится очевидно, что «маленький человек» фигурирует в огромном количестве произведений и «путешествует» вместе с писателями: предстает рядовым чиновником, служащим в Царской России; участвует в революционных событиях, либо прячется от них; становится «хозяином жизни» в новом государстве либо разделяет тяготы жизни в эмиграции. Наследуя традиции Пушкина, Гоголя, Достоевского и Чехова, сатириконцы по-разному подходят к теме «маленького человека», но пласт произведений о нем жанрово ограничен: фельетон, ориентированный на высмеивание какого-либо факта действительности; анекдот, выросший из устного жанра и

призванный отразить парадоксальность и непредсказуемость жизни; пародия,

целью которой стала насмешка над новыми жизненными реалиями, а также и публицистическими и бытовыми жанрами.

Стоит также отметить, что объединение А.Аверченко, Н.Тэффи, С. Черного и Дона Аминадо в рамках одного исследования правомерно не только из-за причастности к «Сатирикону». Очевидны художественное родство их произведений (внимание к малым жанрам), общность затрагиваемых тем, способность превращать произведения публицистического толка в полноценные литературные шедевры. Объединяет их еще одна, уже биографическая черта: начав успешную карьеру в России, после событий 1917 года они были вынуждены эмигрировать и закончить свой жизненный путь на чужбине.

Творчество сатириконцев в отечественном литературоведении

рассматривалось достаточно широко. В первую очередь следует упомянуть

исследования, посвященные сатириконцам в целом: Л.Л. Спиридонова

(Евстигнеева) (кандидатская диссертация «Развитие русской сатиры в 1907—

1917 гг. и поэты «Сатирикона», докторская диссертация «Русская

сатирическая литература начала ХХ века», множество монографий, книг,

статей), В.В. Берелович («Группа «Сатирикона» // История русской

литературы. XX век. Серебряный век), Е.А. Дьякова (Писатели-сатириконцы:

Аркадий Аверченко, Н. Тэффи, Саша Черный // Русская литература рубежа

веков (1890-е — начало 1920-х годов), Е. Н. Брызгалова («Творчество

сатириконцев в литературной парадигме серебряного века»). Можно

выделить ряд наиболее знаковых работ, посвященных творчеству отдельных

писателей. А.Л. Долгов в работе «Писатели-сатириконцы и советская

сатирико-юмористическая проза 20-х годов» проанализировал связь сатиры

1920-х годов с творчеством А. Аверченко и Тэффи. Д. Д. Николаев в

исследовании «Творчество Н.А. Тэффи и А.Т. Аверченко. Две тенденции

развития русской юмористики» показал разные направления в развитии

русской юмористики начала века; Е.М. Трубилова в диссертации

«Творческий путь Н.А. Тэффи (Эмигрантский период)» целостно охарактеризовала эмигрантский период творчества Н.Тэффи. В.И. Коровин в статье «Наиболее даровитый поэт эмиграции», сопровождающей сборник произведений Дон-Аминадо «Наша маленькая жизнь», дал обширную картину жизни и творчества Дона Аминадо, сделал ряд наблюдений по поводу особенностей изображения «маленького человека» Дона Аминадо в рамках поэзии. Несмотря на кажущееся многообразие работ, жанровое своеобразие прозы сатириконцев не становилось объектом специального исследования. Исключение составляет кандидатская диссертация О. А. Кузьминой «Рассказы А.Т. Аверченко: Жанр. Стиль. Поэтика», посвященная малой прозе одного из авторов — А.Аверченко.

Тема «маленького человека» также практически не освещалась в интересующем нас контексте. На появление нового типа героя в творчестве сатириконцев обращает внимание Г.А. Погребняк, который в кандидатской диссертации «Поэтика парадоксального в малой сатирико-юмористической прозе первой трети XX века: А.Аверченко, Саша Черный» рассматривает поэтику писателей в контексте противопоставления «наивный человек»-«массовый человек». Он утверждает, что «интерес писателей к так называемому «массовому» сознанию был не случайным. В жизнь людей XX века активно вошли социальные стандарты, упрощенные схемы рационально организованного человеческого бытия, появилась масс-культура с ее соответствующими «образцами» во всех видах искусства, эстетическая мода стала рождать расхожие штампы. Ученый вводит образ «простака», наивного человека, что «позволяет парадоксально высветить подлинную суть «мнимых величин», утвердившихся в обществе ценностей и условностей». Наблюдения исследователя подтверждают нашу мысль о том, в начале прошлого века возник новый тип самосознания простых людей, привлекший внимание писателей-сатириков.

Объектом нашего исследования стал тип «маленького человека» в малой прозе писателей сатириконцев — А. Аверченко, Н.Тэффи, С. Черного и Дона Аминадо. Предмет исследования — анекдоты, фельетоны и пародии вышеупомянутых писателей. При отборе текстов принимались во внимание два критерия: тематическое соответствие — наличие образа «маленького человека»; жанровое соответствие — причастность к анекдоту, фельетону или пародии.

Цель настоящего исследования — выявить тип «маленького человека» в прозаических произведениях сатириконцев в свете фельетона, анекдота и пародии, как наиболее популярных (применительно к вышеуказанным авторам) жанров.

Данная цель исследования определяет следующие задачи:

— выявить основные значимые моменты в истории возникновения и развития образа «маленького человека», а также проследить связь произведений сатириконцев с традицией, идущей от Пушкина, Гоголя, Достоевского и Чехова;

— показать вклад сатириконцев в развитие образа «маленького человека» посредством выявления его новых разновидностей и использования новаторских приемов организации текста в рамках анализируемых жанров;

— показать жанровое своеобразие произведений о «маленьком человеке» посредством подробного рассмотрения образа в контексте фельетона, анекдота, пародии; исследовать механизмы создания комического эффекта на языковом, композиционном и смысловом уровнях;

— выявить основные векторы развития образа «маленького человека», обозначив своеобразие подхода каждого из авторов к заявленной теме.

Методологической и теоретической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых по теории и истории литературы (В.Г. Белинский, Д.С. Лихачев, В.И. Тюпа, В.

Б.Шкловский, Е.М. Сокол, К.Г. Бронников, Ф.З. Канунова, Г. А. Гуковский), теории комического (Ю.Н. Тынянов, С.А. Голубков, Е.Я. Курганов, В. И. Новиков, М. В. Воробьева, С.А. Комаров, С.С. Аверинцев, М.Л. Гаспаров), а также литературоведческие работы, посвященные творчеству Н. Тэффи (Л. А. Спиридонова, Д.Д. Николаев, Е.Н. Брызгалова, В. Берелович, Е.М. Трубилова, Д.Д. Николаев, Элизабет Нитраур ), А. Аверченко (Д.А. Левицкий, В.В. Агеносов, О. Михайлова, О.А. Кузьмина, ), С. Черного (А.А. Иванов, О.И. Рыбальченко) и Дона Аминадо (В.И. Коровин, К.А. Толкачев, С.А. Голубков). Для достижения поставленных задач нами были применены сравнительный, системный, психологический, историко-культурный методы, а также метод интертекстуального анализа, актуальный для раскрытия оппозиции «традиция — новаторство» и выявления своеобразия при создании образа «маленького человека» каждым из авторов.

Методологически важным в рамках настоящего исследования является активное использование понятийного и терминологического аппарата языкознания, что позволяет нам проанализировать не только идейную, но и художественную составляющую произведений, исследовать механизмы создания комического на языковом и композиционном уровне.

Научная новизна исследования определяется следующими моментами:

— впервые предпринимается попытка проанализировать образ «маленького человека» в творчестве сатириконцев;

— впервые малая проза Н.Тэффи, А.Аверченко, Саши Черного и Дона Аминадо рассматривается в комплексе системы жанров «фельетон-анекдот-пародия»;

Теоретическая и практическая значимость работы связана с тем, что литературоведческий термин «маленький человек», традиционно относящийся к литературе XIX века, получает свое развитие в контексте литературы XX века и рассматривается в системе жанров, связанных с

категорией комического; в научный оборот включается материал, который может послужить для дальнейшего рассмотрения этого образа в XX и XXI веке, а также найти применение в работах специалистов, занимающихся изучением творчества Н.Тэффи, А.Аверченко, Саши Черного и Дона Аминадо.

Структура диссертации: работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии. В главе первой представлена история образа «маленького человека» в русской литературе, прослеживаются традиции Гоголя и Чехова в творчестве сатириконцев. Во второй главе выявляются особенности образа «маленького человека» в фельетоне, в третьей — в анекдоте, в четвертой — в пародии. Такое расположение глав основывается прежде всего на популярности того или иного жанра, а также на степени его исследованности: фельетон является наиболее популярным и наиболее исследованным, пародия — менее популярной и менее исследованной, анекдот по этим критериям занимает промежуточное положение. В заключении сформулированы основные выводы, обозначены общие моменты и различия раскрытия заявленной темы в творчестве каждого из четырех авторов.

Основные положения работы были изложены в семи публикациях, из них — 3 в журналах, входящих в перечень рецензируемых научных изданий ВАК, а также в докладах на межвузовских и международных конференциях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Писатели-сатириконцы наследуют традицию в изображении «маленького человека», идущую от русской классической литературы, развивают идеи Пушкина, Гоголя, Достоевского и Чехова, заимствуют многие приемы организации текста;

2. Подход к образу «маленького человека» во многом определяется законами жанра: в центре поэтики фельетона находятся фельетонный факт и фельетонный образ, в анекдоте — комическая ситуация, в пародии комический эффект возникает за счет «передразнивания» реалий жизни «маленького человека» (писем, документов, декретов, инструкций) — сам персонаж чаще остается «за кадром» повествования;

3. Отдельное внимание «сатириконцев» обращено к женским образам, которые будут условно сведены нами к понятию «маленькая женщина», обладающему специфическими чертами;

4. Конфликт произведений малой прозы строится на дуализме идеального и реального; другой тип двойственности связан с двуплановостью произведений — за внешним комическим планом кроется серьезная социальная или психологическая проблема;

5. «Делец» и «фантазер» — антагонисты, в равной степени относящиеся к типу «маленького человека», намечают два пути развития образа в общественных условиях XX века;

6. В малой прозе «сатириконцев» образ «маленького человека» раскрыт с разных позиций и в полной мере отражает жизнь «маленьких людей» в начале ХХвека.

ГЛАВА I.

ТЕМА «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ЕЕ РАЗРАБОТКА В ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЕЙ-САТИРИКОНЦЕВ

§1. «Маленький человек» в русской литературе: истоки образа

«Маленький человек» — понятие, прочно укрепившееся в русской литературе и в сознании читателя, ассоциирующееся с героями произведений Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова.

Литературная энциклопедия дает следующее определение: «Маленький человек — обозначение довольно разнородных героев, объединяемых тем, что они занимают одно из низших мест в социальной иерархии и что это обстоятельство определяет их психологию и общественное поведение (приниженность, соединенная с ощущением несправедливости, уязвленной гордостью»1.

Впервые в истории критики понятие «маленький человек» встречается статье В.Г.Белинского «Горе от ума» (1840 г.) при анализе образа Городничего в гоголевском «Ревизоре»: «Сделайся наш городничий генералом — и, когда он живет в уездном городе, горе маленькому человеку, если он, считающий себя «не имеющим чести быть знакомым с г. генералом», не поклонится ему или на балу не уступит место, хотя бы этот маленький человек готовился быть великим человеком!., тогда из комедии могла бы выйти трагедия для «маленького человека»2.

Однако можно говорить о появлении образа «маленького человека» еще в древнерусской литературе. Так Д.С. Лихачев находит истоки феномена «маленького человека» в «Повести о Горе-Злосчастии»: «В этих

1 Кожевников В.М., Николаев П.А. Литературный энциклопедический словарь под общей редакцией В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. -М: Советская энциклопедия, 1987

2 Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 9 т. /В.Г. Белинский. -М.:Художественная литература, 1976-1982. Т. 2. — С. 226

поисках правды-истины русская литература первой в мировом литературном процессе осознала ценность человеческой личности самой по себе, независимо от ее положения в обществе и независимо от собственных качеств этой личности. В конце XVII века впервые в мире героем литературного произведения «Повесть о Горе-Злочастии» стал ничем не примечательный человек, безвестный молодец, не имеющий постоянного крова над головой, бездарно проводящий свою жизнь в азартной игре, пропивающий с себя все — до телесной наготы. «Повесть о Горе-Злочастии» была своеобразным манифестом русского бунта. Тема ценности «маленького человека» делается затем основой моральной стойкости русской литературы. Маленький, неизвестный человек, права которого необходимо защищать, становится одной из центральных фигур у Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого и многих авторов XX века» . О.В. Козлова в книге «Самобытный феномен русской средневековой философии» видит истоки образа в другом произведении древнерусской литературы — «Молении Даниила Заточника»: «В авторе «Моления» просматривается «маленький человек» со своей ущемленной моралью, что, в конце концов, привело к целой плеяде образов «маленьких людей» в отечественной литературе. Причем, как мы можем судить по исследованной литературе, у одних он вызывает сочувствие (Н.К. Гудзий), у других — неприязнь (В.Б. Еворовский)»4.

Другая точка зрения на происхождение «маленького человека» восходит к произведениям писателей-сентименталистов, в частности к «Бедной Лизе» Н.М. Карамзина. Например, К. Г. Бронников в диссертационной работе «Социально-художественные истоки типа «маленького человека» в русской прозе последней трети XVIII века» связывает появление образа маленького человека с литературным и общественным развитием России в XVIII веках, а именно углублением

3 Лихачев Д.С. Русская культура- СПб.: Искусство—Спб, 2007, — С. 387-401.

4 Козлова О.В. Самобытный феномен русской средневековой философии. — М: Флинта, 2012. — С.1.

гуманистических идей, появлением интереса к истинной ценности человека, вне зависимости от его социального положения. В своей работе Бронников подтверждает мысль о вкладе прозы сентименталистов в развитие образа маленького человека: «писатели-сентименталисты (в особенности Н.М.Карамзин) придали русской прозе такое значение, на которое она не могла претендовать прежде. Основное внимание сентиментальной прозы оказалось сосредоточенным на чувствах и переживаниях человека. Отталкиваясь от классицистической традиции, писатели-сентименталисты заинтересовались духовным миром не «государственного», а «маленького» «частного» человека, избрав его объектом изображения. Сюжет произведения был не нов. Он не раз встречался у отечественных и иностранных писателей, но «Бедная Лиза» заняла особое место в истории русской литературы. В «Бедной Лизе» Карамзин сделал большой шаг вперёд на пути художественного постижения человеческого характера»5.

Беря за основу вполне популярный сюжет, Карамзин создает уникальное произведение благодаря нестандартному «ракурсу». «И крестьянки любить умеют» — эта новая для того времени мысль является не единственным достижением писателя. Главное открытие Карамзина в том, что он «делает «категорию «обыкновенного» эстетически значимой и выводит на первый план личность обыкновенного, маленького человека, интересуясь его внутренним миром»6. Такой подход открывает и новые возможности для русской литературы, охарактеризованные Г.А. Гуковским как «перспективы нового и плодотворного понимания сложности душевной

жизни человека» .

5 Бронников К.Г. Социально-художественные истоки типа «маленького человека» в русской прозе последней трети XVIII века: автореф. дис….канд.фил наук: 10.01.01/Бронников Константин Геннадьевич. -М., 1990. — 16с

6 Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина: Опыт прочтения. -М., 1995. — 27 с.

7 Гуковский Г. А. Карамзин//История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941—1956.Т. V. Литература первой половиныXIXвека. Ч. 1. —1941. — С. 55—105

Внимание Карамзина к внутреннему миру простой крестьянки переворачивает и читательское восприятие: теперь читателя интересует не столько сюжет, сколько эмоциональная составляющая.

Образ Лизы — бедной, наивной и чистой душою простолюдинки далек от образа «бедного чиновника», который станет главным героем литературы о «маленьком человеке» в XIX веке. Более того, цельность и сила характера главной героини не позволяет воспринимать повесть Карамзина как произведение о «маленьком человеке». Однако «Бедная Лиза», резко контрастирующая с сатирической и нравоучительной прозой XVIII века, отрывает новый вектор развития образа и формирования читательского отношения — сочувствующего, сострадающего. Карамзин, доказывая, что люди простые могут представлять интерес для писателя, только намечает путь, по которому в дальнейшем пойдет Пушкин в «Станционном смотрителе». Сама по себе попытка сфокусировать свое внимание на жизни и чувствах простого, обыкновенного человека составляет огромную ценность творческого наследия Карамзина для всей последующей литературы.

§ 2. «Станционный смотритель» А.С. Пушкина: своеобразие восприятия образа «маленького человека»

Самсон Вырин, главный герой повести «Станционный смотритель» А.С. Пушкина, «открывает» собой плеяду «маленьких людей» в классическом понимании слова. Согласно традиционной интерпретации повести, в ней показана трагедия простого бедного человека, потерявшего главное счастье своей жизни — дочь Дуню. Дуня бежит от отца с приезжим гусаром, однако, вопреки клише сентиментальных романов, жизнь Дуни в Петербурге складывается вполне благополучно. Но отец не может пережить бегство дочери, свое вынужденное одиночество, ущемление чести и достоинства, оказывается в безвыходном положении и вскоре умирает. Миф

о «блудной дочери» реализуется в несколько другом контексте: Дуня возвращается уже на могилу к отцу.

Вполне логичным представляется выявление связи «Станционного смотрителя» с «Бедной Лизой» Карамзина, так как в основе сюжета лежит тот же мотив — соблазнение бедной девушки богачом. Однако в центре повести Пушкина находятся не взаимоотношения соблазнителя и несчастной жертвы, а трагедия третьего персонажа. Выбор именно этого ракурса, а также тот факт, что виновника и жертву связывает глубокое и взаимное чувство были новаторскими. Этой же точки зрения придерживается В.Э.Вацуро: «парадокс «Станционного смотрителя» заключался в том, что обольщенная и обольститель оказались счастливы друг с другом. Похищение обернулось не трагедией, а идиллией. Мир, погубивший Самсона Вырина, принес счастье его дочери» . Особого внимания, по мнению Вацуро, заслуживает заключительная сцена повести: «Как и другие пушкинские концовки, эта сцена — сложный и очень емкий «литературный жест», как бы сводящий в единый фокус контрасты и конфликты повести: богатство и нищета, счастливая семья и одинокая смерть, затерянная могила и проезжающая мимо неё «барыня», мучимая чувством вины, — всё это неразрывные звенья единой цепи жестких и жестоких социальных закономерностей, управляющих современным Пушкину обществом»9.

Стоит сказать, что в отечественном литературоведении до сих пор отсутствует единый взгляд на «Повести Белкина» А.С. Пушкина. С.Г.Бочаров характеризует их «загадочными» и считает «пробным камнем литературоведческой и критической интерпретации»10; Е.Н Купреянова

8 Вацур, В. Э. Повести покойного Ивана Петровича Белкина //Вацуро В. Э. Записки комментатора.- СПб.: Академический проект, 1994. С. 31-48.

9 Там же.

10 Бочаров С.Г. О смысле «Гробовщика» //Бочаров С.Г. О художественных мирах. — М.: «Сов. Россия», 1985. — С.35

говорит о том, что повести являются одними из «наименее прояснённых»11; по мнению В.Г. Одинокова, они имеют статус «нерешённой проблемы»12.

Беда Самсона Вырина, с точки зрения социологического подхода, определяется его низким общественным положением, бесправием и, как следствие этого, финальным одиночеством. Перед нами — трагедия униженного человека, подавленного системой, при которой любой проезжий гусар считает себя вправе забрать самое дорогое. На социальную природу конфликта указывает Н.Я Берковский: «Самсона Вырина Пушкин изображает с сочувственным вживанием в его социальную личность, с точностью во всем, что отмечает, как поставлен он в служебном,

общественном мире».

Существует и другое прочтение, при котором на первое место выходит несчастье духовное, семейное. Так В.С. Белькинд в статье «Образ маленького человека у Пушкина и Достоевского» говорит прежде всего о драме личностной: «У Пушкина в «Станционном смотрителе» образ Вырина раскрывается в семейной трагедии. Смотритель оскорблен в своих отцовских чувствах, попрано его человеческое достоинство. Борьба Вырина с Минским идет за утверждение права на близкого человека. Развитие событий связано с резкими изменениями в частной жизни героев. Тем не менее, было бы неправильно не видеть в пушкинском конфликте отражение социальных противоречий: частная жизнь определяется правовым, имущественным

положением» .

Прочтение повести с христианской точки зрения предлагает трактовку повести в рамках мифа о блудном сыне/дочери. В этом случае Самсон Вырин — по-прежнему «маленький человек», однако эта характеристика ограничивается только земным миром. Самсон дожидается чуда —

11 Купреянова Е.Н. А.С.Пушкин // История русской литературы в 4-х томах. Том. 2. — Л.: Наука, 1981. — С.288.

12 Одиноков В.Г. «И даль свободного романа…» — Новосибирск: Наука, 1983. — С.113

13 Берковский Н. Я. Статьи о литературе.-М.—Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. — с. 329

14 Белькинд С.В. Образ «маленького человека» у Пушкина и Достоевского//Пушкинский сборник Псковского государственного педагогического института им. С. М. Кирова.- 1968. — с. 142

возвращения и раскаяния дочери, его бессмертная душа тому свидетель. «Стоит заметить, что если мы подходим к этому тексту с внеположными христианской традиции читательскими установками, нужно признать запоздалость и финальную неудачу подобного возвращения: Самсон Вырин в своей земной жизни так и не дождался этого возвращения. Однако если мы с уважением относимся к христианской традиции, если мы помним, что для Бога нет мертвых, залогом чего является Воскресение Христово, тогда возвращение блудной дочери является несомненным художественным и духовным фактом. Но этот факт — явление именно христианского, а отнюдь не «критического» реализма»15.

В творчестве сатириконцев традиции Пушкина прослеживаются на уровне некоторых символов. Например, в рассказе Тэффи «Позор» метель играет роль силы, разрушающей планы героев. Только если у Пушкина в «Метели» решается судьба Маши, то в рассказе Тэффи вьюга приводит к казусу, позору. В рассказе А. Аверченко «Начальник станции» прослеживается явная аллюзия на «Станционного смотрителя» А.С. Пушкина, цель которой — обозначить разницу между «станционным смотрителями» XIX и XX веков. Если Самсон Вырин вызывает симпатию при первом знакомстве, то начальник станции у Аверченко, наконец получивший власть, является явно отрицательным персонажем — наглецом и взяточником.

§3. «Шинель» Н. В. Гоголя. Традиции Н.В. Гоголя в малой прозе писателей-сатириконцев

Любое исследование, касающееся «маленького человека», невозможно без анализа «Петербургских повестей» Н.В. Гоголя. Повесть «Шинель»

15 Есаулов И. А. Христианский реализм как художественный принцип Пушкина и Гоголя [Электронный ресурс] -Образовательный портал «Слово» — Режим доступа: http://www.portal-slovo.ru/philology/37307.php

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Непорада Наталья Пвловна, 2016 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Основные источники:

1. Аверченко А.Т. Аполлон: Рассказы. / Сост., коммент., вступ. ст. И.Е. Ерыкаловой.- СПб.: Азбука, 2001. — 416 с.

2. Аверченко А.Т. Бритва в киселе: Избранные произведения / Сост., вступ. ст. и прим. С.С. Никоненко; Ил. Е.О. Ведерникова. М.: Правда, 1990. -480 с.

3. Аверченко А.Т. Избранные рассказы / Сост. и примеч. Ст. Никоненко; Вступ. ст. О. Михайлова. — М.: Сов. Россия, 1985. — 352 с.

4. Аверченко А.Т. Собрание сочинений: в 6 тт. / Сост., подгот. текстов, коммент. Ст. Никоненко. — М.: Терра-Книжный клуб, 1999 -2001.

5. Аверченко А.Т. Рассказы / Публикация Ст. Никоненко // Вопросы литературы. 1989. — N 11. — С. 257

6. Аверченко А.Т. Собрание сочинений в 2 тт. Т. 1: Кипящий котел / Вступ. ст., сост., подгот. текстов и коммент. Д.Д. Николаева. — М.: Лаком, 1999. — 384 с.

7. Аверченко, А.Т. Хлопотливая нация: Юмористич. Произведения / Вступ. ст. М. Андраши. — М.: Политиздат, 1991. — 463 с.

8. Дон Аминадо. Наша маленькая жизнь: Стихотворения. Политический памфлет. Проза. Воспоминания. — М.: Терра, 1994- 745 с.

9. Тэффи H.A. Собрание сочинений: в 7 томах / Сост. и подгот. текстов Д.Д. Николаева, Е.М. Трубиловой. — М.: Лаком, 1997 — 2000.

10. Тэффи Н.А. Антология Сатирыи Юмора России XX века. — Том 12. -М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2001. — 544 с.

11. Тэффи Н.А. Все о любви: Рассказы. Повесть. Роман. — М.: Политиздат, 1991. — 429 с.

12. Тэффи Н.А. Ностальгия. Рассказы. Воспоминания. — Л.: Худож. литература, 1991. — 447с.

13. Тэффи Н.А. Собрание сочинений: в 5 т. — М.: Терра-Книжный клуб, 2008.

14. Тэффи Н.А. Так жили. — М.: Олма-Пресс, 2002 — 448 с.

15. Тэффи Н.А. Юмористические рассказы. — М.: Худож. литература, 1990.-415с.

16. Тэффи H.A. Смешное в печальном: Рассказы. Роман. Портреты современников / Вступ. ст. Б. Аверина, Э. Нитраут; Примеч. Э. Нитраур, О. Фетисенко. М.: Сов. пис., 1992. — 512 с.

17. Черный Саша. Избранная проза. — М.: Книга, 1991 — 430 с.

18. Черный Саша. Проза. / Предисл. Д.Д. Николаева. -М.: Вагриус, 2001. — 270 с.

19. Черный Саша. Собрание сочинений в 5 тт. / Сост., подгот. текста и коммент. A.C. Иванова. — М.: Эллис Лак, 1996 — Т.3.: Сумбур-трава — 477 с.

20. Черный Саша. Собрание сочинений в 5 тт. / Сост., подгот. текста и коммент. A.C. Иванова. — М.: Эллис Лак, 1996 — Т.4.: Рассказы для больших — 432 с.

21. Черный Саша. Солдатские побрехушки / Сост., вступит, ст. и примеч. Ст. Никоненко. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 351 с.

22. Черный Саша. Улыбки и гримасы: Избранное. В 2-х тт. // Т. 2: Рассказы / Сост. А. Иванов. — М.: Локид, 2000. — 624 с.

Дополнительные источники:

23. Аверинцев С.С. Попытки объясниться: Беседы о культуре.— М.: Правда, 1988.

24. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции.— М.: Языки русской культуры, 1996.- 447 с.

25. Агеносов В.В. Литература русского зарубежья (1918-1996). — М.: Терра, 1998. — 544с.

26. Алданов М.А. Несерьезные рассказы //Последние новости. — 1928. — 22 ноября.

27. Арсентьева Н.Н. Двойник // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. — СПб.: Пушкинский дом, 2008. — С. 55—64.

28. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Художественная литература, 1975. — 504 с.

29. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — М: Художественная литература, 1979. — 320с.

30. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского, 5-е изд. — Киев: NEXT, 1994. — 509 с.

31. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу 1846-1847 года. М.: Директ-Медиа, 2012 — 291с.

32. Белинский В.Г. Полное собр. соч.: В 13 т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1954.- Т. 9 — С. 553.

33. Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 9 тт. — М.: Художественная литература, 1976-1982. — Т. 8. — 576 с.

34. Белькинд В.С. Традиции и новаторство в сюжетосложении «Повестей Белкина» // Русская литература. Вып.6. — Алма-Ата, 1976.

35. Белькинд С.В. Образ «маленького человека» у Пушкина и Достоевского // Пушкинский сборник Псковского государственного педагогического института им. С. М. Кирова.- 1968. — с. 142

36. Бен Г.Е. Пародия// Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978. — Т. 5: Мурари — Припев. —1968. — Стб. 604—607.

37. Бердников Г. П. А. П. Чехов. Идейные и творческие искания.- М.: Худож. лит, 1984 — 511с.

38. Бердяев Н.А.Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. — М.: Искусство, 1994.- Т. 2.- 542 с.

39. Берелович В. Группа «Сатирикона» // История русской литературы. XX век. Серебряный век. — М.: Высшая школа, 1994. — С. 587-595.

40. Берковский Н. Я. О «Повестях Белкина» (Пушкин 30-х годов и вопросы народности и реализма) // О русском реализме XIX века и вопросах народности литературы. — М.; Л., 1960 — С.94-200.

41. Богданович А. И. Критические заметки. // Мир Божий. -1898.- №10.- С. 2-9.

42. Бочаров С.Г. О смысле «Гробовщика» // Бочаров С.Г. О художественных мирах. — М.: Сов. Россия, 1985. — С.35.

43. Бронников К.Г. Социально-художественные истоки типа «маленького человека» в русской прозе последней трети XVШ века: автореф. дис. …канд.фил наук: 10.01.01/ Бронников Константин Геннадьевич. — М., 1990. -16с.

44. Брызгалова Е.Л. Изучение произведений Тэффи на уроках внеклассного чтения по литературе // Русская словесность. — М., 2005. — № 1. — С. 20-25.

45. Брызгалова Е.Л. Творчество сатириконцев в литературной парадигме Серебряного века. Монография . — Тверь: Издатель Алексей Ушаков, 2006. -320с.

46. Брызгалова Е.Н. Дон Аминадо-сатирик // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XII Тверской межвузовской научной конференции

173

ученых-филологов и школьных учителей. — Тверь: изд-во ТвГУ, 1998. — С. 54-56.

47. Брызгалова Е.Н. Русская сатира и юмористика начала XX века: Учебное пособие. — Тверь: Тверской гос. университет, 2002.- 206 с.

48. Брызгалова, Е.Л. Лирическая сатира в драматургии серебряного века: Научная монография.- Тверь, 2004.-272 с.

49. Бялый Г. А. «Пути, мною проложенные…» АП. Че хов // Чехов и русский реализм. — Л., 1981. — С. 63—69.

50. Вайль П., Генис А. Родная речь. Уроки изящной словесности. — М.: Независимая газета, 1995.- С.100

51. Варнеке Б.В. Построение «Повестей Белкина» // Пушкин и его современники. — Л., 1930. — Вып.28-29. — С.119-148.

52. Вацуро В. Э. Повести покойного Ивана Петровича Белкина //Вацуро В. Э. Записки комментатора.- СПб.: Академический проект, 1994. — С. 31-48.

53. Верещагин В.К. Тэффи // Русская мысль. — 1968. — 21 ноября — С. 8-9.

54. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. — М.: Высшая школа, 1989 — С.40-302

55. Виленкин Н. М. Человек в футляре. Рассказ Антона Чехова // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг.- СПб. М., 2006.- С. 363—364.

56. Виленский М.З. Как написать фельетон.- М.: Мысль, 1982. -208 с.

57. Виноградов В.В. В языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. — 654 с.

58. Виноградов В. В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.240 с.

59. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М.: Изд. Академии Наук СССР, 1963.- 253 с.

60. Виноградов В. В. Сюжет и стиль. — М.: Наука, 1975. — 235 с.

61. Виноградов В.В. Школа сентиментального натурализма (Роман Достоевского «Бедные люди» на фоне литературной эволюции 40-х годов) // В.В.Виноградов. Избранные труды: Поэтика русской литературы. — М.: Наука, 1976.- С. 141-187.

62. Волковинский А.С. Эволюция поэтики прозы В. Катаева: диссертация … кандидата филологических наук: 10.01.01., 10.01.08 /Александр Сергеевич Волковинский. — Черновцы, 1993. — 189с.

63. Воробьева М.В. Анекдот в контексте смеховой культуры / Studia Culturae. Выпуск 12, — С. 96-106.

64. Ворошилов В.В. Журналистика. Учебник. 2-е издание. — СПб.: Изд-во. Михайлова В. А., 2000. — 360 с.

65. Гаспаров М.Л. Античная литературная басня. — М.: Наука, 1971. — 280 с.

66. Гиппиус В.В. «Повести Белкина» // Гиппиус В.В. От Пушкина до Блока. -М.,Л., 1966. — С.7-45.

67. Глинка А. С. Власть действительности // Очерки о Чехове / Волжский. СПб., 1903. С. 59—74.

68. Гоголь Н.В. Собрание сочинений: в 8 т. / Под ред. В.Р. Щербины. — М,: Правда, 1984

69. Голубков С.А. Анекдотическое в русской литературе ХХ века [Электронный ресурс]. URL: http://ermine.narod.ru/LITER/STAT/GOLUBKOV/anecdot.html (дата обращения: 15.04.2015)

70. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М.: ГИХЛ, 1957. — 416 с.

71. Гуковский, Г. А. Карамзин // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941—1956. -Т. 5. Литература первой половины XIX века. Ч. 1. —1941. — С. 55—105.

72. Демидова О.Р. Женское творчество и литературный канон русского зарубежья // Российские женщины и европейская культура : материалы V

конф., посвящённой теории и истории женского движения / сост. и отв. ред. Г.А. Тишкин. — СПб.: С.-Петерб. филос. о-во, 2001. — С. 144-145.

73. Дилакторская О.Г. Фантастическое в повести Н.В. Гоголя «Нос» // Русская литература.- 1984.- № 1.- С. 162.

74. Долгов А. Великий комбинатор и его предшественники: Заметка о прозе А. Аверченко // Лит. Учеба, 1980. — № 3. — С. 15-23.

75. Достоевский Ф. М.. Полное собрание сочинений: в 30 томах — Л.: Наука, 1984 — Т.26 -518с.

76. Достоевский Ф.М. Бедные люди. Двойник. Хозяйка. Игрок. — Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1983. -432с.

77. Ершов Л. Ф. Сатира и современность. — М.: Современник, 1978. — 271 с.

78. Ершов Л. Ф. Сатирические жанры русской советской литературы. — Л.: Наука, 1977. — 281 с.

79. Есаулов И. А. Христианский реализм как художественный принцип Пушкина и Гоголя [Электронный ресурс] — Образовательный портал «Слово» — Режим доступа: http : //www. portal-slovo. ru/philology/37307. php

80. Жилякова Э.М. К проблеме «Пушкин и Вальтер Скотт» // Проблемы метода и жанра. Выпуск 11. — Томск: Изд-во ТГУ, 1985. — С.115-135.

81. Журбина Е.И. Искусство фельетона. — М.: Художественная литература, 1965. — 288 с.

82. Журбина Е.И. Теория и практика художественно-публицистических жанров. Очерк. Фельетон. — М. Мысль, 1969. — 400 с.

83. Заславский Д. Фельетон // Газетные жанры. М: ВПШ при ЦК КПСС, 1955. -240 с.

84. Захаревич Е.В. Петербургский анекдот первой трети XX века. Типология текстов и специфика жанра: автореф. . канд. дис. фил. наук / Е.В. Захаревич. СПб, 2009. — 23 с.

85. Зинин С.А. Грустный смех Аркадия Аверченко. // Литература в школе. -2001. — № 1. — С.15-19.

86. Зощенко М.М. Тэффи. // В кн.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома. — 1972. — Л., 1974. — С. 140.

87. Иванов A.C. Жил на свете рыцарь бедный. // Черный Саша. Избранная проза. — М.: Книга, 1991. — С. 394-417.

88. Иванов А.С. Театр масок Саши Чёрного // Чёрный Саша. Собр. соч.: В 5 т. -М.: Художественная литература, 1996. — Т.3 — C. 3-12.

89. Илеева Л.Ф. Повесть Н.В. Гоголя «Шинель» в зеркале интерпретаций// Вестник КРСУ,. 2010.- № 3 — С. 139

90. История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы/ Учебник для вузов под редакцией В.И. Коровина. — Глава 18. А.П. Чехов. -2005. [Эл. Ресурс]. Режим доступа: http://coollib.eom/b/236258/read#t201. (Дата обращения: 30.09.2015.)

91. История русской литературы: ХХ век: Серебряный век / под ред. Жоржа Нива, Ильи Сермана, Витторио Страды и Ефима Эдкинда. М.: Изд. группа «Прогресс» — «Литера». 1995. С. 587 — 602.

92. Каралис Д.Н. Талантливый враг советской власти: к 125-летию Аркадия Аверченко // Нева — 2006 — №12

93. Карамзин Н.М. Бедная Лиза .-М.: АСТ, 2011. — 160 с.

94. Караулов Ю.Н. О русском языке зарубежья.// Вопросы языкознания, 1992. -№ 6. -С. 5 -18.

95. Киреев Р. Революционер Акакий Акакиевич // Литература. — 2000. — № 5.

96. Кокорев Р.А. Фельетон// Литературная энциклопедия: в 11 т. М.: Худож. лит.,1939. — Т. 11. — С. 689-695.

97. Комаров С. А. Фельетон: проблемы жанрового определения. [Электронный ресурс] // Вестник Харьковского национального педагогического университета. Серия: Литературоведение. — 2011. — № 2 — с.159-171 — Режим доступа: http://www.knigi.konflib.ru/8istoriya/97456-1-sa-komarov-feleton-problemi-zhanrovogo-opredeleniya-rabota-vipolnena-pri-podderzhke-granta-450-gr-ii-419-10.php#verh. (Дата обращения: 17.07.2015)

177

98. Коровин В.И. Наиболее даровитый поэт эмиграции // Вступит. статья: Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь: Стихотворения. Политический памфлет. Проза. Воспоминания. — М.: Терра, 1994. — С. 3-38

99. Коротких А.В. Способы создания комического в юмористической прозе Тэффи, Саши Черного и А. Аверченко о детях // Филол. журн. — Южно-Сахалинск, 2004. — Вып. 12. — С. 31-33.

100. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. — М.: Сов. Энцикл., 1962—1978

101. Кройчик Л.Е. Основы творческой деятельности журналиста. / Ред.-сост. С.Г. Корконосенко. — СПб.: Знание, 2000. — 272 с.

102. Кудреватых А. Н. Формирование жанра исторической повести в прозе Н. М. Карамзина // Филологический класс. — 2012. — № 1. — С. 26-30.

103. Кузьмина Е. О. Эволюция афористики как жанра словесного творчества // Актуальные проблемы филологии: материалы междунар. науч. конф. (г. Пермь, октябрь 2012 г.). — Пермь: Меркурий, 2012. — С. 3-6.

104. Кузьмина О.А. Рассказы А.Т. Аверченко: Жанр. Стиль. Поэтика. автореф. дис. …канд.фил наук: 10.01.01/ Кузьмина Ольга Анатольевна. -Тверь: Тверской государственный университет, 2003. — URL: http://www.dissercat.com/content/rasskazy-averchenko-zhanr-stil-poetika (Дата обращения: 29.05.2014).

105. Купреянова Е.Н. А.С.Пушкин // История русской литературы в 4-х томах. Том. 2. — Л.: Наука, 1981. — С.288-295.

106. Курганов Е. Я. Анекдот как жанр. СПб.: Азбука, 1997. — 248 с.

107. Курганов Е. Я.Литературный анекдот пушкинской эпохи. Хельсинки, 1995. С. 97- 138.

108. Курганов Е.Я. Похвальное слово анекдоту. — СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2001. — 288 с.

109. Курляндская С.В. Фельетон-жанр сатирический (по материалам советской литературы и критики 20-х годов)- М.: Издательство МГПУ им. В.И. Ленина, 1967. — 32 с.

110. Лебедева О.Б. Жанровые функции автореминисценций в творчестве А.С.Пушкина первой половины 1820-х годов // Проблемы метода и жанра. Вып.16. — Томск: Изд-во ТГУ, 1990. — С.90-110.

111. Левицкий Д. А. Жизнь и творческий путь Аркадия Аверченко. М.: Русский путь, 1999. -552 с.

112. Левицкий Д.А. Жизнь и творческий путь Аркадия Аверченко. — М.: Эксмо. — 1999. — 187 с.

113. Лихачев Д. С. Смех в Древней Руси — Л.: Наука, 1984. — 295 с.

114. Лихачев Д.С., Русская культура. — Спб.: Искусство-Спб, 2007. — С. 387-401.

115. Лосев А. Ф. Античная философия истории. — М.: Наука, 1982. — 207с.

116. Лотман Ю.М. Биография живое лицо // Новый мир ,1985. — №2 — С. 228236.

117. Лотман Ю.М. Опыт реконструкции пушкинского сюжета об Иисусе // Временник пушкинской комиссии. 1979. — Л., 1982. — С.15-27.

118. Лотман Ю. М. О русской литературе. — СПб.: Искусство-СПБ, 1997. — 848 с.

119. Лушникова Г.И. Лингвостилистические особенности жанровых типов англоязычной литературной пародии // Вестник Томского государственного университета, № 345. — 2011. — С. 15-21.

120. ЛЭ 1930, т. 1, с.232 — Т. 1 / Ком. Акад.; Секция лит., искусства и яз.; Ред. коллегия: Лебедев-Полянский П. И., Луначарский А. В., Нусинов И. М., Переверзев В. Ф., Скрыпник И. А.; Отв. ред. Фриче В. М.; Отв. секретарь Бескин О. М. — [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. — 768 стб.: ил.

121. Майков В. Н. Нечто о русской литературе в 1846 году // Отеч. зап. 1847. № 1.-Отд. 5. — С. 4-5.

122. Майков В.Н. Литературная критика. — Л.: Художественная литература,, 1985. — 417с.

123. Манаков В.С. Сатирико-юмористическая проза. Проблемы жанра. -Сыктывкар, 1986. — 87 с.

124. Мейлах Б.С. Творчество А.С.Пушкина. Развитие художественной системы. — М.: Просвещение, 1984. — С. 52-54.

125. Михайлов A.B. Проблема стиля и этапы развития литературы Нового времени // Теория литературных стилей: Новые аспекты изучения. — М., 1982.

126. Михайлов О.Н., Трубилова Е.М.. Творчество Н.А.Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века / Ин-т мировой литературы им. А.М. Горького РАН.- М. : Наследие, 1999. — 348 с.

127. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь-справочник. — Едиториал УРСС .: Едиториал УРСС , 2004. — 248 с.

128. Набоков В.В. Николай Гоголь // Новый мир. — 1987. — № 4.- с 222.

129. Николаев Д.Д. Жемчужина русского юмора. //Тэффи H.A. Юмористические рассказы / Вступ. статья, подгот. текста, коммент. Д.Д. Николаева. — М.: Художественная литература, 1990.

130. Николаев Д.Д. Рысь // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). — Т.3. -М.: Молодая гвардия. — 2002. — 552 с.

131. Николаев Д.Д. Творчество Н. Тэффи и А. Аверченко: (Две тенденции развития русской юмористики). Дис. канд. филол. наук. — М., МГУ, 1993. -186 с.

132. Николаев Д.Д. Юмористическая проза Тэффи // Тэффи H.A. Собрание сочинений. Т. 1: «И стало так.» — М.: Лаком, 1997. — С. 30-40

133. Николаев П.А. Русские писатели. 1880-1917: Библиографический словарь. / гл. ред. П.А. Николаев. — М., — 1989. — Т. 1. — С.367-369.

134. Николюкин А.Н. (главн. ред.). Литературная энциклопедия терминов и понятий. — М.: Интелвак, 2001 — 1600 с.

135. Никоненко С. С. Король фельетона // Антология сатиры и юмора России ХХ века. — Т. 48. — Влас Дорошевич. — М.: Эксмо,2006. — С. 8-20.

136. Никоненко С.С. Король смеха // Аверченко А.Т. Бритва в киселе: Избранные произведения. — М.: Правда, 1990. — С. 5-24.

137. Никоненко С.С. Смехотворящий классик // Аверченко А.Т. Руководство для лентяев. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — С. 5-8.

138. Нитраур Элизабет. Вступительная статья к сборнику рассказов «Жизнь смеется и плачет…» // Новая жизнь. — 1912. — N0 7, июль. — 255 с.

139. Новиков В.И. Литературная пародия. Учебно-методическое пособие по курсу «Теория литературы».- М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. 2009. — 39 с.

140. Новиков В.И. Пародия // Литературная учеба,, 1980 — № 2 — с. 210-212/

141. Одиноков В.Г. «И даль свободного романа.» — Новосибирск: Наука, 1983.

— С.110-133.

142. Пельтцер А.П. Происхождение анекдотов в русской народном словесности // Сб. Харьковского историко-филологического общества. — Харьков, Т. 11

— С. 57-118.

143. Пильский П.М. Аркадий Аверченко. // Дальние берега: Портреты писателей эмиграции М.: Русский путь. — 1994. — С. 335-337.

144. Погребняк Г.А. Поэтика парадоксального в малой сатирико-юмористической прозе первой трети XX века: А. Аверченко, Саша Черный: дис. канд. филол. наук. — Самара, 2003. — 142 с.

145. Потебня А.А. Из лекций по теории словесности: Басня. Пословица Поговорка. — Харьков, 1914. — С. 60-102.),

146. Пропп В.Я. Русская сказка. — Л.: изд-во ЛГУ, 1984. — 335 с.

147. Пушкин А.С. Повести Белкина. — М.: Азбука, 2008 -315 с.

148. Розанов В.В. Как произошел тип Акакия Акакиевича // Русский вестник. -1894. — Март. 9. Герцен А. Былое и думы //Собр. соч.: В 4 томах / Общ. ред. и коммент. Г.Г. Елизаветиной. — М.: Правда, 1988. — Т. 2.

149. Рыбальченко О.И. Лексико-стилистические средства выражения оценки в идиостиле Саши Черного (Александра Гликберга): Учебное пособие. -Мичуринск: МГПИ, 2006.

150. Рылкин Г.Е. Несколько слов о «Сатириконе» // Поэты «Сатирикона». -М.; Л., 1966.- С. 5-1.

151. Сардыбекова Д.Т. Речевые ошибки в их отношении к сфере бессознательного // Бессознательное. — Т.3. — Тбилиси, 1978. — 255 с.

152. Смирнова А.И., Млечко А.В., Баранов С.В. Литература русского зарубежья («первая волна» эмиграции: 1920—1940 годы). / Учебное пособие: в 2 ч. -Волгоград: Изд-во ВолГУ. — 2004. — Ч. 2- 232 с.

153. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX начала XX века. — М.: Лакомкнига, 2001. — 400 с.

154. Сокол Е. М. «Маленький человек» в творчестве русских писателей 1840-х годов в свете христианской традиции: от Гоголя к Достоевскому [Электронный ресурс] : дис. … канд. филол. наук : 10.01.01 / Сокол Евгения Михайловна. — Электрон. дан. — М., 2003. — 266 с. — Режим доступа: http://diss.rsl.ru/, регламентир. (22.02.14)

155. Соколов А.Г. Поэзия и проза «сатириконцев». Саша Черный, Тэффи, А.Т. Аверченко // История русской литературы конца XIX -начала XX века: Учеб. 4-е изд., доп. и перераб. — М.: Высш. шк.; Изд. центр Академия, 2000.

— С. 207-217.

156. Спиридонова Л.А. Смех волшебный алкоголь. А. Черный // Спиридонова Л.А. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья. — М.: Наследие, 1999. — С. 167-208.

157. Спиридонова Л.А. Противление злу смехом // Спиридонова Л. А. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья. — М., 1999.

— С. 121-166.

158. Спиридонова Л.А. Черный Саша // Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918-1940. Писатели Русского Зарубежья. -М.: РОССПЭН, 1997. — Т.1 -С. 432-435.

159. Спиридонова Л.А. Аверченко Аркадий Тимофеевич // Русские писатели: Библиографический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. -С. 8-10.

160. Спиридонова Л.А. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья. — М.: Наследие, 1999. — 336 с.

161. Степанов А. Д. Проблемы коммуникации у Чехова. [Электронный ресурс], Москва, 2005. Режим доступа: http://my-chekhov.ru/kritika/prob1em/prob1em3-3.вЫ:т1. Дата обращения: 28.09.2015

162. Струве Г. П. Русская литература в изгнании. — Москва Париж, 1996.-338 с.

163. Сысоева О.А. Литературная пародия: проблема жанра //Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского.- 2013. — № 5 (1). — С. 330-335.

164. Тертычный А.А. Жанры периодической печати. Учебное пособие — М.: Аспект Пресс, 2000. — 267 с.

165. Толкачев К.А. Художественный мир прозы Дон-Аминадо: автореф. дисс. на соискание научной степени канд. филол. наук: спец. 10.01.01 «Русская литература» / К.А. Толкачев. — М., 1999. — 18 с.

166. Толковый словарь русского языка под редакцией Д. Н. Ушакова: В 4 т. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1940. — Т. 4. С—Ящурный. — Стб. 33.

167. Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина: Опыт прочтения. — М., 1995. -С.27.

168. Трубилова Е. М. Тайна смеющихся слов Тэффи // Лит. учеба. — 2004. — Кн. 3. — С. 165-168.

169. Трубилова Е.М. В поисках страны Нигде // Аверченко А. Рассказы; Тэффи. Рассказы. — М., 1990. — С. 208-223/

170. Трубилова Е.М. И.А Бунин, Н.А.Тэффи, Б.Г. Пантелеймонов: история дружбы // И.А. Бунин и русская литература конца XX века. М., 1995. С. 195206.

171. Трубилова Е.М. Молодой писатель Б. П.: (Из нью-йоркского архива Тэффи) // Российский литературведческий журнал. М., 1994. № 4. С. 134 -137.

172. Трубилова Е.М. О сб. Н. Тэффи «Книга Июнь» / Белград, 1931; Москва 2000) // Литературная энциклопедия русского зарубежья. М., 2000. -Т. 3. Ч.З. — С. 138- 140.

173. Трубилова Е.М. Рожденная в воскресенье. //Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. — М., 1965.

174. Трубилова Е.М. Творческий путь H.A. Тэффи (Эмигрантский период). Дис. канд. филол. наук. М„ 1994.

175. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука, 1977 -576 с.

176. Тюпа В.И. Анализ художественного текста. Учебное пособие для вузов. М.: Academia, 2006. — 336 с.

177. Тюпа В.И. Теория литературы: В 2 тт. Учебное пособие для вузов. — М.: Academia, 2004. — Т.1 — 510 с.

178. Тюпа В.И. Художественность чеховского рассказа: Учеб. пособие. — М.: Высшая школа, 1989. -135 с.

179. Фангер Д. В чем же, наконец, существо «Шинели» и в чем ее особенность/ Фангер Дональд// Гоголь: Материалы и исследования./ гл. ред.Ю.В. Манн. -М.: Наследие, 1995. — С.50-61.

180. Фёдоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка: ок. 13 000 фразеологических единиц. — 3-е изд., испр. — М.: Астрель: АСТ, 2008. — 878 с.

181. Фридлендер Г. М. Комментарии к тексту. Двойник// Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 томах. Л.: Наука, 1996 — Т.1 — С.445

182. Хализев В.Е., Шешунова С.В. Литературные реминисценции в «Повестях Белкина» // Болдинские чтения. — Горький, 1985. — С.28-45.

183. Хафизова З.Р. Приемы создания комического в прозе Н.А.Тэффи // Мировоззрение славян и взаимодействие культур. — Ханты-Мансийск, 2007. — С. 370-374.

184. Химик В.В. Анекдот как уникальное явление русской речевой культуры // Анекдот как феномен культуры. — Материалы круглого стола 16 ноября 2002 г. — СПб.: 2002.

185. Храпченко М.Б. Николай Гоголь. Литературный путь. Величие писателя. -М.: Современник, 1984 — 653 с.

186. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек // Собр. соч.: В 4 т. — М.: Худ. лит-ра, 1982. — Т.4. — 416 с.

187. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. — М.: ГИХЛ, 1950. — 7 т.- С. 869.

188. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974— 1982.

189. Чинция де Лотто. Лествица «Шинели» // Вопросы философии. — 1993. — № 8. — С.66.

190. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. -М.: Наука, 1967 — 309 с.

191. Чудаков А. П Мир Чехова: Возникновение и утверждение. — М.: Сов. писатель, 1986. — 379 с.

192. Шевелев Б. Правда и кривда: Саша Черный в интерпретации Шнейдерман Ф.Э. Новое о Саше Черном // Русская литература. — 1966. — N 3. — 12 с.

193. Шкловский В.Б. Возвышающая пародия // Вопросы литературы. — 1975. -№2. — 300 с.

194. Шкловский В.Б. За и против. Заметки о Достоевском, М., 1957. — 258с.

195. Шмелева Е.Я. Русский анекдот: Текст и речевой жанр. — М.: Языки славянской культуры, 2002. — 144 с.

196. Щурина Ю.В. Речевые жанры комического в интернет-коммуникации // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов, М.: Лабиринт, 2012. — С. 333—344.

197. Эйдельман Н.Я. «Маленькая трагедия». Об одном пушкинском замысле // Пушкинский праздник. Спецвыпуск «Литературной газеты» и «Литературной России». — 1981. — 31 мая-8 июня. — С.15.

198. Эйхенбаум Б.О. Как сделана «Шинель» Гоголя // Эйхенбаум Б.О. О прозе. -Л., 1969 — С.306-326.

199. Яковлева М.В. Эпическое сознание А.С.Пушкина в «Повестях Белкина». Статья первая. //Проблемы метода и жанра. Выпуск 9. — Томск: Изд-во ТГУ, 1983. — С.89-104.

200. Якубович Д.П. Предисловие к «Повестям Белкина» и повествовательные приёмы Вальтера Скотта // Пушкин в мировой литературе. — М.: ГИ, 1926. -С. 160-178.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Источник

Детство – самая светлая и радостная пора в жизни каждого человека. По крайней мере, оно должно таким быть, потому что в детстве закладывается характер человека, его отношение к себе и к окружающему миру. В обычном понимании детство – синоним духовной чистоты и непосредственности нравственного чувства человека. Наверное, для всякого взрослого человека в его детстве есть нечто такое, что сохраняет смысл и значение изначального критерия счастья. Так, например, читая некоторые рассказы писателя русского зарубежья Н.Тэффи, мы чувствуем, что они написаны «большими детьми»: ей удалось убедительно воспроизвести то изначальное чувство гармонии мира, которое заключено в детстве, детских годах.

«Детство – это огромный край, откуда приходит каждый» [1, 28], – писал Сент–Экзюпери. Ребёнок, по духовной природе своей, ищет гармонии и согласия, ему претят ненависть и ожесточение, он весь открыт для любви. И как важно, чтобы из детства ребёнок вступал в юность с чистой и ясной душой, верующей и любящей, и чтобы память сердца не омрачалась тягостными воспоминаниями и хранила те, которые благодатно отразятся на всей его последующей судьбе.

Смотреть на окружающее глазами ребенка, видеть в привычном и знакомом новые, неповторимые черты, стремиться к новому – эти качества присущи многим писателям, в том числе Н.А.Тэффи. Тэффи проявляла глубочайший интерес к детской психологии, к семейному и общественному быту детей, к вопросам воспитания. Мир ребенка для нее – это мир маленького человека со своим внутренним «содержанием», полноценными мелочами быта, семейными неурядицами и несуразностями жизни.

Признание пришло к Тэффи после выхода в свет двухтомника «Юмористических рассказов» (1910). Однако сама писательница более всего дорожила «серьезной» прозой, неотъемлемой частью которой является цикл рассказов о детях. Для Тэффи легко было писать о них, и это наглядно видно из ее разговора с известным писателем русского символизма Ф. Сологубом, содержание которого приведем далее. Ф.Сологуб с Тэффи взялись однажды устанавливать метафизический возраст общих знакомых – тот, который определяет существо личности и который порой немного расходится с возрастом реальным. Когда же добрались до самих себя, «шестисотлетний» Сологуб определил Тэффи как тринадцатилетнюю: «Я подумала. Вспомнила, как жила прошлым летом у друзей в имении. Вспомнила, как кучер принёс с болота какой–то страшно длинный рогатый тростник и велел непременно показать его мне. Вспомнила, как двенадцатилетний мальчишка требовал, чтобы я пошла с ним за три версты смотреть на какой – то древесный нарост, под которым, видно, живёт какой–то зверь, потому что даже шевелится. И я, конечно, пошла и, конечно, ни нароста, ни зверя мы не нашли. Потом пастух принёс с поля осиный мёд и опять решил, что именно мне это будет интересно. Показал на грязной ладони какую – то бурую слякоть. И каждый раз в таких случаях вся прислуга выбегала посмотреть, как я буду ахать и удивляться. И мне действительно все это было интересно. Да, мой метафизический возраст был тринадцать лет» [2, 14], – так писала Тэффи.

«Тринадцать лет – возраст радости и муки, возраст ещё и уже, грань, балансируя на которой, можно заглянуть назад, в детство, и вперёд, в этот вожделенный мир, где живут «большие» – магическое и таинственное слово, мука и зависть «маленьких» [3, 16].

«Вечно тринадцатилетняя» Тэффи, к теме детства впервые обращается в сборнике «Неживой зверь», вышедшем в 1916 г. в Петрограде. Сборник поразил критиков и читателей несвойственным писательнице стилем: новый герой (ребенок), мягкий юмор, тонкий психологизм, серьезность темы в сочетании с лиризмом повествования не имели ничего общего с устоявшейся манерой иронического разоблачения духовного мещанства обывателей.

Мастерски передавая психологию ребенка, Тэффи создает неповторимый, своеобразный мир его мыслей и чувств. Ее рассказы «Неживой зверь», «Ревность», «Счастливая», «Репетитор», «Гурон» отображают детство как особое, невозвратимое, милое и навсегда утраченное душевное состояние. В этих рассказах Н.А. Тэффи, скорее, идет за общим традициями осмысления детства, актуализируя вполне устоявшиеся в русской литературе смыслы, явления и проблемы, соотносимые с детством. Однако если следовать именно за образами детства, созданными в этих рассказах, то скорее можно поверить писательнице на слово, прежде чем уяснить тот глубинный и порой крайне неожиданный смысл, который несут в себе дети и детство под ее пером. Что значат дети в этом мире? Как они воспринимают привычные для нас явления действительности? – вот вопросы, которые в данном случае волновали писательницу.

Интересно, что Тэффи достаточно точно указывает возраст детей – героев рассказов, что дает возможность дифференцировать эти рассказы по трем возрастным группам и соответствующим им этапам развития детской психики. Так, к первому этапу развития детской психики можно отнести рассказ «Неживой зверь». Рассказ «Неживой зверь», давший название сборнику 1916 г., обладает сложным философско–символическим подтекстом, в котором тонко представлена детская психология, показана пропасть между детским, естественным восприятием мира и лживым миром взрослых.

Действие рассказа происходит в доме маленькой Кати, и вся атмосфера его дана через восприятие главной героини произведения. Катенька по–своему воспринимает этот мир, оказавшись в окружении большого вещного мира и, естественно, в ее понимании много наивного. Отмечая комическое в поведении ребенка, автор не иронизирует, а любуется его наивностью:

«А Катя ушла с бараном за сундук и стала мучиться.

Не живуч баран. Погибнет. Мочало вылезет, и капут. Хотя бы как–нибудь немножко бы мог есть!

Она достала с подоконника сухарь, сунула барану под самую морду, а сама отвернулась, чтобы не смущать. Может, он и откусит немножко… Пождала, обернулась – нет, сухарь нетронутый.

А вот я сама надкушу, а то ему, может быть, начинать совестно».

«Мое вам почтение! – слышит вдруг Гриша почти над самым ухом чей – то громкий, густой голос и видит высокого человека со светлыми пуговицами» [4, 164].

Девочка внимательно приглядывается, прислушивается к окружающему миру. Мир видится ей в определенных, четких границах, и поэтому во внешности взрослых, их психологическом портрете, в частности, она выделяет отдельные броские черты. Так, Катя не чувствует человеческого тепла ни со стороны мамы («она давно Кате ничего не отвечала, ей было все некогда»), ни со стороны папы и учительницы.

И поэтому закономерно, что свой главный подарок – большого шерстяного барана она наделяет человеческими качествами: «Он был весь мягкий, с длинной кроткой мордой и человеческими глазами, пах кислой шерсткой и, если оттянуть ему голову вниз, мычал ласково и настойчиво: мэ – э!» [4, 9].

«Раз как – то расшалилась она, и он туда же – хоть морду отвернул, а видно, что смеется. А когда Катя завязала ему горло тряпкой, он хворал так жалостно, что она сама потихоньку поплакала» [4, 61].

Только баран оказывается «живым» существом для Кати, и в этом как нельзя лучше проявляется ирония, звучащая в самом заглавии рассказа – «Неживой зверь». Название рассказа представляет собой оксюморон – сочетание противоположных по смыслу слов. Ведь зверь – живое существо, и вдруг оно определяется словом «неживой».

В противоположность этому мать Кати, отец, учительница, няня, бабы – все они представлены словно «человекообразными», лишенными человеческого тепла и сочувствия: «Мать отвернула свое птичье личико и ничего не ответила»; «Утро было скучное, темное, беспокойное, и неожиданно объявился папа. Пришел весь серый, сердитый, борода мохнатая, смотрел исподлобья, по – козлиному», «стали приходить из кухни какие – то бабы с лисьими мордами».

«Учительница застучала каблуками, протянула Кате руку. Она действительно похоже была на старого умного цепного пса, даже около глаз были у нее какие – то желтые подпалины, а голову поворачивала она быстро и прищелкивала при этом зубами, словно муху ловила».

«Нянька подошла, вытянула шею.

Крыса это, а не кот! Крыса. Ишь, здоровенная! Этакая любого кота загрызет! Крыса!

Она так противно выговаривала это слово, растягивая рот, и, как старая кошка, щерила зубы, что у Кати от отвращения и страха заныло под ложечкой» [4, 65].

Подробно, глазами Кати показана вся эта обывательская, бездуховная обстановка, впечатления от которой врываются в душу ребенка и оказывают на нее свое глубокое влияние. В финале описываемого эпизода можно понять, что в душе ребенка происходит борьба разных чувств. С одной стороны – решительность, готовность бороться за свою любовь, с другой – страх. В этом поединке победу одерживает страх. В итоге ребенок отчаивается: Катя теряет самое родное и близкое ей существо, неживого зверя, теряет надежду, радость, любовь к близким…

Рассказы Тэффи «Ревность» и «Счастливая» относятся ко второму периоду детского развития, к дошкольному детству. Между тем маленькие нина и Ваня отличаются от детей дошкольного возраста тем, что они не только воспринимают и по–своему объясняют действительность, но и вмешиваются в нее, оценивают других людей, и при этом у них вырабатывается собственное представление о том, что хорошо и что плохо. Как известно, маленький человек воспринимает окружающих обостренно, так как он еще только осваивает мир, поражая взрослых чувствительностью, впечатлительностью, своей наблюдательностью.

Дети (нина и Ваня) буквально горят желанием помочь новорожденным котятам: «До самого обеда, несмотря на горячие протесты няньки и кухарки, они сидят в кухне около ящика и возятся с котятами. Лица их серьезны, сосредоточены и выражают заботу. Их тревожит не только настоящее, но и будущее котят. Они порешили, что один котенок останется дома при старой кошке, чтобы утешать свою мать, другой поедет на дачу, третий будет жить в погребе, где очень много крыс» [5, 205].

Так, опираясь на свой маленький опыт, фантазируют дети, и таким образом они воспитывают в себе художественное восприятие мира. Для них это своего рода новая игра: «Кроме ящика с котятами, Ваня и нина не хотят знать никакого другого мира. Радость их не имеет пределов» [5, 204]. Их изумляет и возмущает отношение к «событию» взрослых. «К великому удивлению Вани, папа не разделяет его симпатий к котятам, и, вместо того чтоб прийти в восхищение и обрадоваться, он держит Ваню за ухо и кричит: – Степан, убери эту гадость!» [5, 204].

Любовь, сострадание и негодование Вани и нины глубоко искренни, и когда они ночью плачут и долго думают об обиженной кошке и жестоком, наглом, ненаказуемом Неро, читателю становиться ясно, что событие» («кошка ощенилась!») было для детей подлинной школой жизни и что родители совершают большую ошибку, проходя мимо таких «событий». Взрослые должны относиться к этой внутренней работе детей с достаточной деликатностью, соблюдая золотую середину между естественными собственными эмоциями и невниманием к ребенку. Нежный механизм детской чувствительности можно повредить язвительной интонацией, раздражительным тоном: («Чтобы этой гадости не было в доме!…»). Герои – дети у Тэффи, как и в жизни, не всегда способны к анализу, но в их памяти навсегда остается негативное ощущение – ощущение ненаказуемости зла, бесчувственности, равнодушия родителей и других взрослых.

В третьей группе рассказов Тэффи о де тях главными действующими лицами являются подростки 11-ти – 14-ти лет. Это – рассказы «Гурон» и «Репетитор». Подростковый возраст, возраст перемен и ломки характера очень трудный. Трудный для окружающий, но более всего тяжелый для самого подростка. Переменчивое, с резкими колебаниями настроение и предельная решительность делает его подчас совершенно неспособным адекватно оценивать ситуацию и вести себя сообразуясь с нею, именно из–за такой неадекватности подросток провоцирует порой возникновение разного рода конфликтов. У каждого свой психологический и эмоциональный уклад, свое восприятие мира. Отсюда и сомнения, и волнение.

В рассказе «Гурон» мы встречаем мальчика Серго, еще одну невинную жертву непонимания взрослых. Одиннадцатилетний Серго живет в Париже с тетей Линет, «но ему, конечно, и в голову не могло прийти величать ее тетушкой. Это было бы так же нелепо, как, например, сверчка называть бабушкой» [6, 205]. Мальчик страдает от упреков тети и старого дяди, от столкновений двух культур. Дядя недоволен тем, что мальчик забывает русский язык: «Как они скоро все забывают! – сказал он Линет. – Совсем офранцузились. Нельзя же так» [6, 206]. Линет недовольна тем, что племянник все время мечтает о гуронах (индейцах): «До чего глуп, до чего глуп! – ахала Линет. – Это принимает форму настоящей мании» [6, 210].

Отметим, что мальчик не чувствует себя ни русским («про Россию не слышал, и свою национальную гордость опереть ему было не на что»), ни французом: «Все на свете вообще так сложно. В школе одно, дома – другое. В школе лучшая в мире страна – Франция. И так все ясно – действительно лучшая. Дома – надо любить Россию, из которой все убежали. Большие что– то помнят о ней» [6, 207]).

Настоящая жизнь для Серго – это жизнь гуронов–индейцев: «Там все ясное, близкое, родное… Сила, храбрость, честность». Однажды Линет пообещала достать карточки индейцев – снимки в «Иллюстрасион». Он терпеливо ждал, поглядывая вопросительно на Линет, и при произнесении слова «индейцы» Серго краснел до слез, задыхался, становился растерянным: «Линет смотрела на него, приоткрыв рот, такого восторга на человеческом лице она еще не никогда не видела» [6, 208]. В данном отрывке обращает на себя внимание эпитет человеческий, далеко не случайный в интересующем нас контексте.

В рассказе «Репетитор» Тэффи повествует о гимназисте восьмого класса Коле Факелове, который так же, как и Егор Зиберев, занимается репетиторством. Сцены того, как репетиторствует Факелов в семье, где все « занимаются гусями», невозможно читать без смеха. Через два месяца работы « репетитору» не только не заплатили денег, но и самым оскорбительным образом выгнали из дома. Вспомнив о своем человеческом достоинстве, Коля бросает « в лицо» хозяину гордые слова: «Вы – невежа, вот вы кто! Прямо вам в глаза говорю, что вы невежа! Да – с! Я еще с вами посчитаюсь!» [7, 43].

Эти слова Коля произносит на улице, и его никто не слышит. Заканчивается рассказ глубоко трагичной нотой боли за попранное достоинство «маленького» человека: «Но душа его не могла подчиниться. Она тихо и горько плакала и понимала, что считаться ни с кем не придется, что его обидели и выгнали и что ушел он окончательно, совсем ушел…» [7, 43]. Маленький герой Тэффи показан как проводник справедливости и нравственной чистоты по контрасту с беззаконием и цинизмом, распространенным в мире взрослых.

Таким образом, в своих «детских» произведениях, несомненно относящихся к высокому искусству, Тэффи находит собственные способы соединить смех и слезы, добродушною иронию и сатиру, улыбку и трагическое мировосприятие, нередко с помощью оксюморона («Неживой зверь»). В ее рассказах – все «на грани» комического и драматического, все как в жизни, где грустное тесно связано со смешным: «Жизнь, как беллетристика, страшно безвкусна. Красивый, яркий роман она может скомкать, смять, оборвать, на самом смешном и нелепом положении, а маленькому дурацкому водевилю припишет конец из «Гамлета», – с грустью писала Тэффи [8, 45].

В своих произведениях на тему детства Тэффи создает картины реальности происходящего глазами детей, умело соединяя фантазию и редкую наблюдательность, свойственную маленьким человечкам. Рассказы Н.А.Тэффи построены на антитезе: Детство – мир взрослых, жизнь взрослых, где все ненастоящее есть игра, по правилам которой должен жить ребенок («Надо любить Россию, из которой все убежали!») В мире детей царит совсем другое: гармония и любовь, розовое, беспечное прошлое и пугающее настоящее, оживание предметного мира и омертвение человеческого, любовь и одиночество, непонимание взрослых, отсутствие с их стороны теплоты, уважения, взаимопонимания, надежда и отчаяние наконец.

Мир детства глазами Тэффи – простой и добрый. И она, изображая его таким, тем самым предостерегала взрослых: будьте осторожны, будьте внимательны. Не навредите. Ведь черты будущего характера, основы человеческой личности закладываются в детстве. Так сделайте же всё, чтобы жизнь «маленьких» как можно реже омрачалась столкновением с жестоким миром «больших», озабоченных лишь собственным комфортом и благополучием – мастерски, с помощью указанных ранее приемов, в свойственной ей иронической манере говорит Н.Тэффи.

«Уроки» Н.Тэффи в рассказах на тему детства еще нуждаются в специальных исследованиях.

Литература

Антуан де Сент–Экзюпери. Военный летчик. – М.: Эксмо, 2010. – 192 с.
Бицилли П. Жизнь и литература // Творчество Н.А. Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века. – М., 1999.
Николаев Д. Жемчужина русского юмора // Н.А. Тэффи. – М., 1990.– 415 с.
Тэффи Н.А. Неживой зверь. – М.: Лаком, 1997. – С. 164-169, 61-65.
Тэффи Н.А. Собрание сочинений. – Том 1: И стало так… – М.: Лаком, 1997.– С. 204-205. 6 Тэффи Н.А. Гурон. – M.: Астрель, 2012. – С. 205-210.
Тэффи Н.А. Репетитор. Рассказы. – М.: Эксмо, 2007. – С. 43.
Зощенко М.М. Н.Тэффи. Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома. – Л., 1974. – 140 с.

Источник

Тема «Маленького человека» в произведениях алтайских писателей

Введение

Актуальность данной темы обусловлена проблемой нахождения своего места в социуме. Это важно не только для социального самоопределения человека, но и для профессионального и личностного самоопределения. В глубине души каждого из нас живет этот образ — это наши страхи: боязнь выделиться из толпы, высказать свое мнение открыто, быть отверженным, выступить против произвола. Особенно актуально это для подростков, которые каждый день своей жизни делают выбор, формирующий их личность. Самоопределяющемуся человеку нужны ориентиры, помогающие ему реализовывать себя. Важную роль при этом играют идеалы, образы людей, которым человек стремится хоть в чем-то подражать. Но не менее важны и образы антигероев, от которых человек стремится дистанцироваться в своем развитии. Вариантом антигероя для многих как раз и выступает образ «маленького человека».

Цель: определить, соответствуют ли Павлов Иван Никитич из рассказа Виктора Бычкова — Алтайского «Суд» и Бронька Пупков, герой рассказа В.М.Шукшина «Миль пардон, мадам!» образу «маленького человека».

Задачи:

1.Выяснить историю возникновения образа «маленького героя» в произведениях различных авторов.

2.Выявить характерные особенности «маленького человека».

3.Познакомиться с биографией и творчеством современного алтайского писателя Виктора Бычкова – Алтайского.

4.Проанализировать образы Павлова Ивана Никитича из рассказа Виктора Бычкова — Алтайского «Суд» и Броньки Пупкова, героя рассказа В.М.Шукшина «Миль пардон, мадам!». Сделать вывод, в какой мере они соответствуют образу «маленького человека».

Гипотеза: Павлов Иван Никитич, Бронька Пупков соответствуют образу «маленького человека» только с точки зрения формальных обстоятельств. Если рассмотреть их психологическую характеристику, то нельзя их соотнести с образом «маленького человека».

Предмет исследования: рассказы В.М.Шукшина «Миль пардон, мадам!», Виктора Бычкова — Алтайского «Суд».

Объект исследования: образ «маленького человека».

Используемые методы: систематизации, наблюдение, сравнение.

Глава 1.Тема «маленького человека» в русской литературе.

В словаре терминов находим определение «Маленький человек».

«Маленький человек» — это обозначение героев, объединяемых тем, что они занимают одно из низших мест в социальной иерархии и что это обстоятельство определяет их психологию и общественное поведение (приниженность, соединённая с ощущением несправедливости, уязвлённой гордостью). Часто «маленький человек» выступает в оппозиции к другому персонажу, человеку высокопоставленному, «значительному лицу» (по наименованию персонажа повести Н. В.Гоголя «Шинель»), а развитие сюжета строится главным образом как история какой-либо обиды, оскорбления, несчастья.

Характерные особенности «маленького человека» делятся на 2 группы: психологические и социальные. «Маленький человек» — это безответственный трусливый человек, не имеющий ценностей, смирившийся со своим унизительным положением в силу навязываемого ему мнения и пытающийся найти этому оправдание и, как следствие, с заниженной самооценкой.

С социальной точки зрения это человек неизвестный, с низким социальным статусом и уровнем доходов, безуспешный в какой-либо деятельности и, возможно, забытый вскоре после смерти.

Одним из первых, кто выдвинул в литературе демократическую тему «маленького человека», был А.С. Пушкин. В «Повестях Белкина» писатель рисует не только картины дворянско-уездного быта, но и заостряет внимание читателей на судьбе «маленького человека» Самсона Вырина из «Станционного смотрителя», Евгения из «Медного всадника». Именно он делает первую попытку объективно, правдиво изобразить «маленького человека», ощущающего свое бессилие перед жизнью, способного на протест, исходом которого часто становятся безумие, смерть. М.Ю. Лермонтов, Н.В.Гоголь относятся к «маленькому человеку» с сочувствием. Особняком стоит А.С.Грибоедов, который смотрит на этого героя по-другому, что сближает его взгляды с взглядами А.П.Чехова. Здесь на первый план выходит понятие пошлости и самоунижения. В представлении Л.Толстого, Н.Лескова, А.Куприна «маленький человек» — это талантливый, самоотверженный человек. Такое разнообразие взглядов писателей зависит от особенностей их мировоззрения и от того разнообразия человеческих типов, которое нас окружает в действительной жизни. Традиции классиков были продолжены А. Солженицыным, В.М. Шукшиным, В. Астафьевым, писавшими о судьбах деревни, о жизни за стенами ГУЛАГов. Представление о «маленьком человеке» менялось на протяжении 19 — 20 веков. Каждый писатель имел свои личные взгляды на данного героя. Любовью к обыкновенному человеку, болью за него проникнуто творчество многих русских писателей.

Глава 2. Тема «Маленький человек» в произведениях алтайских писателей: В.М.Шукшина, В.Бычкова – Алтайского.

Тема «маленького человека» и его значимости – в самом широком смысле слова — является одной из важнейших тем писателей Алтая. Одним из них является В. М. Шукшин — автор, герои которого, по преимуществу, — «маленькие люди». Какой бы рассказ Шукшина мы ни открыли, непременно встретим чудака-изобретателя, вдохновенного рассказчика-лгуна, художника-самоучку, безграмотного писателя. Обо всех них автор говорит с большой любовью, называя их «светлыми душами». Пусть они ничего не сделали для человечества, но сами их мечты уже характеризуют этих людей как прекрасных, светлых и чистых.

Главный герой рассказа «Миль пардон, мадам!» Бронька Пупков имеет не созвучное со своей фамилией имя — весьма распространенный признак «маленького человека», как и главный герой Н.В.Гоголя «Шинель» имел странное имя Акакий Акакиевич Башмачкин. Писатель так говорит о неудовлетворенности своим именем: «Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник. Герой рассказа В.М.Шукшина тоже не в восторге от своего имени: «Поп с похмелья придумал. Я его, мерина гривастого, разок стукнул за это. К такому имю надо фамилию подходящую. А я — Бронислав Пупков. Как в армии перекличка, так – смех».

Живет Бронька в деревне, места знает хорошо знает, городских на охоте сопровождает. Односельчане такую ему характеристику дают: « Бронька Пупков… он у нас мастак по этим делам. С ним не соскучитесь. — И как-то странно улыбаются». Но главный герой не печалится, рассказывает с изумленным из года в год слушателям одну и ту же историю о том, как он чуть не застрелил Гитлера. История выдумана от начала до конца. Но, когда жена в очередной раз напоминает Броньке про это, он начинает злиться. И не просто злиться, а еще и страдать и переживать. Почему он рассказывает эту историю со слезами на глазах? Да потому, что он не просто говорит, а «проживает» ее. В его душе живет жажда подвига, жажда чего-то большого, прекрасного, необычного, что так не похоже на его повседневную жизнь. Но трагедия его заключается в том, что он, «маленький человек», никогда не сможет жить той светлой прекрасной жизнью, которую выдумал себе. Поэтому он и пытается сам поверить в свою историю. Ему так легче. Его даже несколько раз вызывали в сельсовет, совестили, грозили принять меры.

Но Бронька не сдается, пусть хоть в мечтах он будет тем, кем хотел бы стать в жизни.

Конечно, В.М.Шукшин — не единственный современный алтайский писатель, затронувший тему «маленького человека».

Писатель Виктор Бычков — Алтайский тоже раскрывает эту тему на страницах своих произведений.

Бычков Виктор Николаевич, 1953 года рождения, образование – высшее. Родился в Белоруссии, в деревне Филипковичи, Рогачёвского района, Гомельской области. Окончил Васильковское военное училище в 1976 году, учился в Волгоградском педагогическом институте на факультете иностранных языков. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, в должности заместителя командира роты охраны Кандагарского авиационного гарнизона. Уволился из армии в 1993 году. Остался жить на Алтае, в городе Барнауле. Занялся бизнесом. Стал писать. Печатался в местной и региональной прессе, есть публикации за границей. Автор трёх книг прозы. Лауреат Всероссийского литературного конкурса «Добрая лира» в 2010 году, победитель регионального литературного конкурса в честь члена Союза писателей России Свинцова В.Б. в 2009 году. Финалист Международного творческого конкурса «Вечная память», посвящённого 65-ой годовщине победы в Великой Отечественной войне.

Сюжет рассказа «Суд» прост: за якобы превышение скорости главного героя привлекают к административной ответственности, он ищет справедливости в суде.

Радар инспектора Гаи зафиксировал превышение скорости сто тридцать пять километров в час проезжающего джипа, но джип лейтенант не останавливает, а предъявляет показания другому водителю, надеясь получить денежное вознаграждение.

Автор уже в первом абзаце текста указывает на унизительное положение главного героя: «Его вызвали в суд. Обыкновенный российский районный мировой суд, где будет рассматриваться дело о его административном правонарушении. Мирить, значит, будут. Хотя он ни с кем не ссорился, что бы мириться. Он просто доказывал, что не превышал скорость, когда ехал из деревни в город. Он просто ехал. И всё».

Писатель преднамеренно не называет героя по имени, потому что имена не просто называют, но реально объявляют духовную и физическую сущность человека. Имя дает ключ к характеру человека, кристаллизует определенные качества личности.

Виктор Бычков – Алтайский указывает на социальное положение главного героя: «его несчастные «Жигули», старенькая «копейка, которая даже слегка качнула от волны воздуха пролетевшего мимо джипа». Автор показывает «хозяев счастливой жизни» через шикарную машину: « огромный, блестящий и чёрный, весь тонированный, как и жизнь хозяина, джип». На контрасте показано, какую ступень в обществе занимает главный герой, восхищающийся «пролетевшей» машиной: «Живут же люди!».

Далее мы узнаем из текста, что и в семейном кругу главный герой подвергается насилию со стороны жены: «мгновенно обвинив его, мужа, в нарушении правил. Ей было так привычней, легче, и он всегда прощал такую слабость жене», « успела ещё зашипеть на него, даже треснула по привычке по плечу..»

О возрасте главного героя мы узнаем из слов жены «дурак старый», «Уже в возрасте», со слов инспектора Гаи.

Остановленный за превышение скорости инспектором Гаи лейтенантом Гооооооов( представился милиционер, как-то странно скомкав, проокав свою фамилию)главный герой предъявляет документы, и мы узнаем его имя и фамилию. Павлов Иван Никитич. Обычное имя, фамилия, отчество.

Писатель показывает самоунижение главного героя в диалоге с инспектором : «он не расслышал, а переспрашивать постеснялся», «выработанная, вышколенная, вдолбленная с младых ногтей исполнительность буквально выкинула его из-за руля», «жалко, заикаясь, залепетал», «повергла его в шок», « тушевался перед разными твар…., нет, перед несправедливостью». В этой сцене « присутствовало и подобострастие, и имел место быть элемент угодливости».Иван Никитич даже сам не ожидал от себя такого поведения : «А он-то думал о себе ого-го!». Это потом он проанализирует своё поведение, и покраснеет за себя.

Мы видим попытки протеста, сопротивления стражу порядка: «Как вы смеете меня обличать во лжи? – всё-таки пожизненный учитель русского языка и литературы – это уже не профессия, это диагноз. – Я не п-п-позволю!», « Но я не нарушал! – произнес тогда шёпотом, а хотелось кричать, орать благим матом, да так, что бы весь мир содрогнулся». Мы видим бессилие человека, который говорит шепотом, периодически испытывает боль в груди.

Ещё не осознав свое плачевное положение, Иван Никитич читал протокол «и по привычке стразу же нашёл кучу грамматических ошибок. «Грождонин», «привысил». Он настаивает: «Я не могу подписать такой горе-документ, — всё же в нём что-то взыграло. – Это ошибка, и здесь ошибки.

Откуда-то появилась решимость, принципиальность, ему хотелось спорить, защищать справедливость, исправить ошибки, и не только грамматические. Он был уверен, твёрдо уверен, что скорость джипа, зафиксированная радаром, была предъявлена ему, ехавшему на стареньких «Жигулях», которые могут её развить разве что, если их спустить с горы, предварительно сильно подтолкнув.

Уверенность быстро его покидает, и перед нами снова растерявшийся пожилой человек, пытающийся заискивать: «Это же абсурд, уважаемый! Это же очевидно, как божий день! – он ещё что лепетал жалкое в своё оправдание, но его уже не слушали».

Павлов Иван Никитич отправляется в районную прокуратуру с единственной мыслью о торжестве справедливости.

Сцена суда также драматична: длительное ожидание в коридоре, «налитые от длительного стояния ноги превратились в некие колоды, которые уже не держали его плоть, мучила жажда, угнетало состояния бесплодного ожидания».

Попытка узнать причину задержки заседания была квалифицирована ухоженной, холёной молодой женщиной лет тридцати нарушением порядка: « Почему грубите?»

В очередной раз залебезил он, и в очередной раз люто возненавидел себя. Он безропотно подчинился, с трудом переставил ноги-тумбы из канцелярии снова в коридор, и остался там стоять на них, ждать.

Он не удивился, когда место судьи заняла та красивая, холёная и ухоженная женщина. Напротив, ему стало стыдно, неудобно за свой старенький, вылинявший, ещё преподавал в нём в школе уроки, костюм; за те неудобства, что он причиняет такой элегантной даме своим жалким иском к инспектору ГАИ; заставляет её заниматься таким ничтожным человеком как он, отвлекает её от каких-то важных, неотложных дел.

И вот наш герой превращается в романтика, размышляющего о красивой судье, решая, что « дуэли были бы из-за неё непременно. Мужики падки на красивое».

Но вердикт, вынесенный красивой судьей: «В иске отказать» возвращает героя к реальности: «Мир рухнул, полетел в тартарары, опять закололо пронзительной резкой болью в груди, но и снова отпустило. Заставил себя подняться, пойти, на ходу соображая, решая неразрешимую для него задачу. «Могут или нет гармонировать, сочетаться красота и несправедливость? Если да, то можно ли жить в таком несовершенном мире?».

Фраза инспектора: «Дураков учат. В другой раз будешь умнее» является отправной точкой к действию: «Он не ожидал от себя такой прыти. Не размахиваясь, сильно нанёс удар кулаком снизу в подбородок лейтенанту. Тот мешком рухнул на крашеный пол коридора в здании правосудия.

— Хорошо! — вытянув руки под наручники, довольно улыбался Иван Никитич. — Хорошо!».

Пробуждение самосознания произошло, он дал отпор, и нигде – нибудь, а в здании правосудия (символично), ему впервые не стыдно за себя, ему надоело унижаться перед всеми. Ему хорошо.

Автор в рассказе сопоставляет два мира: хозяев жизни (хозяин джипа, инспектора Гаи, женщина-судья) и «маленьких людей» (Павловы муж и жена):

Хозяева жизни	«маленькие люди»
огромный, блестящий и чёрный, весь тонированный, как и жизнь хозяина, джип.	он не расслышал, а переспрашивать постеснялся
сытенький, с лоснящимися щёчками, страж безопасности дорожного движения.	она и стушевалась, заволновалась, затряслась вся, мгновенно обвинив его, мужа, в нарушении правил. Ей было так привычней, легче, и он всегда прощал такую слабость жене.
милиционер сунул ему в лицо экраном радара.	выработанная, вышколенная, вдолбленная с младых ногтей исполнительность буквально выкинула его из-за руля.
ухоженная, холёная молодая женщина лет тридцати, такой элегантной даме	Лёгкое волнение присутствовало всё же, но так, чуть-чуть, для встряски тонуса,
довольная улыбка всё так же висела на лоснящемся лице.	ничтожным человеком
	стало нехорошо. Закололо что-то в груди, но так же быстро и отпустило.
	пожизненный учитель русского языка и литературы – это уже не профессия, это диагноз.

Какой из миров восторжествует, зависит от личности человека.

Автор показывает, что Ивана Никитича действительно нельзя однозначно назвать «маленьким человеком», так как его характеристика не полностью соответствует характеристике образа «маленького человека». Он смог «сытенького, с лоснящимися щёчками, довольной улыбкой висевшей на лоснящемся лице стража безопасности дорожного движения» поставить на место, «тот мешком рухнул». Он смог ответить на свои же вопросы: «Могут или нет гармонировать, сочетаться красота и несправедливость? Если да, то можно ли жить в таком несовершенном мире?».

Заключение.

Выяснив историю возникновения образа «маленького героя», характерные особенности в произведениях различных авторов была подтверждена гипотеза: Павлов Иван Никитич, Бронька Пупков соответствуют образу «маленького человека» только с точки зрения формальных обстоятельств. Если рассмотреть их психологическую характеристику, то нельзя их соотнести с образом «маленького человека».

Анализируя рассказы В.М.Шукшина «Миль пардон, мадам!», Виктора Бычкова – Алтайского «Суд», я убедился, что тема «маленького человека» по – прежнему актуальна, что алтайские писатели продолжают традиции русской классической литературы, призывая своих современником к сострадательности, к ощущению чувства вины перед ними за нежелание прийти им на помощь, за их бедственное положение.

Сочувствие — одно из основных нравственных качеств человека, мир не стал лучше, ведь по — прежнему в нём много несправедливости и горя, поэтому так важно проявление сострадательности к тем, кто в нём нуждается. Не менее важно и говорить об этом любыми средствами искусства, будить в людях совестливость и способность к сопереживанию, делать всё возможное для улучшения жизни человека.

Однако тема получает новое звучание: в рассказах называют « маленького человека» «светлыми душами», чудиками способными постичь истинное счастье, каким бы трудным оно не оказалось.

Таким образом, мы видим, что с развитием литературы развивался и образ «маленького человека». Сначала он мог любить, уважать себя, но был бессилен перед государственной машиной. Затем он не мог любить, не уважал себя, а о борьбе с государством даже и подумать не мог. Затем «маленький человек» приобретает чувство собственного достоинства, способность любить и при этом остро ощущает свое ничтожное положение. Но самое главное — он уже не ничтожен в душе! С течением времени «маленький человек», лишенный собственного достоинства, «униженный и оскорбленный», вызывает у передовых писателей не только сострадание, но и осуждение. «Скучно вы живете, господа», — сказал Чехов своим творчеством «маленькому человеку», смирившемуся со своим положением. А в XXI веке мы видим в алтайской прозе, что «маленький человек» не так уж мал, он способен на поступки, которые могут спасти не только его семью, но и всю Землю. Не бывает маленьких людей, все живут и переживают, чувствуют и страдают одинаково… Каждый человек – личность.

Источник

Цель:

знакомство с жизнью и творчеством Тэффи;
формирование коммуникативной
компетенции учащихся;
сотрудничество учителя и ученика.

Задачи:

прочитать несколько рассказов Тэффи;
высказать свое мнение по поводу
прочитанного и услышанного на уроке;
организовать творческую активность
учащихся.

Форма проведения — литературный салон

Содержание.

“… Часто перечитываю ее книги. Конечно,
была Тэффи большой писательницей, у которой
смешное неизменно переплеталось с грустным…”

Из книги Андрея Седых

“Далекие, близкие”, Нью-Йорк,1962[1]

1. Литературный салон, в котором читают
рассказы Тэффи, говорят слово о ней, звучит
музыка.

Первый слайд. (Приложение
1)

Тэффи… Это сейчас имя почти не известно, а
в начале 20 столетия, до революции, Тэффи
была очень популярна и читателями очень
любима. Знали ее только под этим именем.
Сборники рассказов постоянно
переиздавались, со сцены не сходили ее
комедии и скетчи; журналы и газеты, где она
сотрудничала, были особенно читаемы,
нарасхват. Ее тогдашнюю известность можно
без преувеличения назвать славой: были
выпущены духи и конфеты, которые назывались
– “Тэффи”

Ею заинтересовался и хотел склонить на
свою сторону сам Григорий Распутин. Есть
воспоминания писательницы о двух встречах
с ним.

Словечки ее знали и повторяли, газетные
фельетоны становились анекдотами,
расхожими остротами. Хотя многие просто не
знали, кто является автором этих строк,
острот, словечек, вроде вот таких, с горькой
иронией сказанных по случаю. Когда во время
первой мировой войны возникли трудности с
мясом и ели конину, кухарка в ее фельетоне
ангажировала обед словами: “Барыня! Лошади
поданы!” (рассказ “Быт глубокого тыла”)

Тэффи писала для массового читателя, и
потому среди поклонников ее таланта были
люди всех возрастов и сословий, начиная от
почтово-телеграфных чиновников и
аптекарских учеников до императора Николая
ІІ. По воспоминаниям И.Одоевцевой, когда
составлялся юбилейный сборник по случаю 300-летия
царствования дома Романовых, у царя
почтительно осведомились, кого из
современных писателей он желал бы видеть
помещенным в нем, Николай ІІ решительно
ответил: “Тэффи! Только ее. Никого, кроме
нее, не надо. Одну Тэффи!”[2]

Александр Куприн не случайно называл
писательницу единственной, оригинальной,
чудесной Тэффи, которую любили все без
исключения.

И хотя во все времена юмор не считался
делом серьезным, современники – Бунин,
Куприн, С.Черный, Сологуб, Б.Зайцев,
Мережковский – относились к Тэффи как к
серьезному художнику и высоко ценили ее
редкостный талант.

“Прежние писательницы приучили нас
ухмыляться при виде женщины, берущейся за
перо, но Аполлон сжалился и послал нам в
награду Тэффи, не “женщину-писательницу”,
а писателя большого, глубокого и
своеобразного”. (С.Черный) [2]

Второй слайд. Тэффи – псевдоним или
фамилия? (Приложение
1)

Рассказ Тэффи “Псевдоним” хорошо
отвечает на этот вопрос.

Чтение рассказа “Псевдоним”.

(Рассказы Тэффи читают подготовленные
учащиеся).

А под этим псевдонимом скрывалась
прелестная Надежда Александровна
Лохвицкая.

Кто она? Из какой семьи?

Третий слайд. Где и когда родилась? (Приложение
1)

(Рассказы о Надежде Александровне ведут
подготовленные ученики).

Родилась в дворянской семье. Ее отец был
известным юристом, автором многих научных
трудов по своей специальности, редактором
“Судебного вестника”, мать – обрусевшая
француженка. Прадед – Кондратий Лохвицкий
– был масон и сенатор эпохи Александра І,
писал мистические стихи. От него семейная
поэтическая лира перешла к старшей сестре
Мирре Лохвицкой, которая стала популярной
поэтессой, ее называли “русской Сафо”. Так
что в доме царила культура писательского
труда, вообще литература, которую в семье
знали, читали, любили. Выйдя из такой
атмосферы, Надежда Александровна
становится впоследствии “изящнейшей
жемчужиной культурного русского юмора”.
Любила Пушкина, Бальмонта, зачитывалась
Толстым и даже ездила к нему в Хамовники с
просьбой “не убивать” князя Андрея и
внести соответствующие изменения в роман,
но, увидя писателя, засмущалась и
отважилась лишь протянуть ему фотографию
для автографа (рассказ “Мой первый Толстой”).

Среди кумиров был и Достоевский. Любимый
роман “Идиот”. Отрывки из “Братьев
Карамазовых” читала с юмором. Но первое
напечатанное произведение Тэффи, по
признанию самого автора, “было написано
под влиянием Чехова”. “Принадлежу к
чеховской школе”, — с гордостью
признавалась Надежда Александровна. Вскоре
появился и псевдоним Тэффи.

Пятый слайд. Что написано Тэффи. Как
пришла к ней популярность? (Приложение
1)

Настоящая слава пришла к ней после выхода
первой книги “Юмористических рассказов”,
которые имели блестящий успех. В одном
только 1910 году выдержано 3 издания, а затем
вплоть до 1917 года книга ежегодно
переиздавалась. Появившийся следом второй
том “Юмористических рассказов” сделал
Тэффи одним из самых читаемых писателей
России.

Шестой слайд. Зинаида Шаховская говорит о
Тэффи…(Приложение
1)

О чем и о ком ее рассказы?

В рассказах Тэффи представлено множество
разнообразных типажей: гимназисты, мелкие
служащие, журналисты и путешественники,
чудаки и растяпы, взрослые и дети – одним
словом, “маленький” человек со своим
внутренним миром, поглощенный мелочами
быта, семейными неурядицами и
несуразностями жизни.

Чтение рассказа “Жизнь и воротник”.

Тэффи не выдумывает смешные истории, она
открывает комическое в обыденных жизненных
ситуациях.

Чтение рассказа “Шляпа”

Но, иронизируя над естественными
слабостями человека, Тэффи не унижает его: в
ее комедийности – горькость смеха,
сострадание человеку и боль за него. Вообще
слово “нелюбовь” было для нее самым
неприемлемым.

Тэффи с восторгом приняла Февральскую
революцию, растерялась перед революцией
Октябрьской: она не могла найти своего
места в этой нарождающейся новой жизни. Не
могла принять кровопролитие, взаимную
вражду между людьми, жестокость.

Чтение рассказа “Маникюрша”.

Тэффи уехала за границу?

Да. В 1920 году вместе с гастрольной группой
она отправилась на юг, а там, поддавшись
панике, села на корабль, покидавший
охваченную огнем революции Россию.

“Сейчас вернуться в Петербург трудно,
поезжайте пока за границу, — посоветовали
мне. – К весне вернетесь на родину.

Чудесное слово – весна. Чудесное слово –
родина…

Весна – воскресение жизни. Весной вернусь.

Последние часы на набережной у парохода “Великий
князь Александр Михайлович”.

Суетня, хлопоты и шепот. Этот удивительный
шепот, с оглядкой, исподтишка, провожавший
все наши приезды и отъезды, пока мы катились
вниз по карте, по огромной зеленой карте, на
которой наискось было напечатано: “Российская
империя”.

Да, шепчут, оглядываются. Все-то им страшно,
все страшно, и не успокоиться, не опомниться
до конца дней, аминь.

Дрожит пароход, бьет винтом белую пену,
стелет по берегу черный дым.

И тихо-тихо отходит земля.

Не надо смотреть на нее. Надо смотреть
вперед, в синий широкий свободный простор…

Но голова сама поворачивается, и широко
раскрываются глаза, и смотрят, смотрят…

И все молчат. Только с нижней палубы
доносится женский плач, упорный, долгий, с
причитаниями.

Когда это слышала я такой плач? Да, помню. В
первый год войны. Ехала вдоль улицы на
извозчике седая старуха. Шляпа сбилась на
затылок, обтянулись желтые щеки, беззубый
черный рот открыт, кричит бесслезным плачем
– “а-а-а!”. А извозчик – верно, смущен, что
везет такого седока “безобразного”, —
понукает, хлещет лошаденку…

Да, голубчик, не разглядел, видно, кого
садишь? Теперь вези. Страшный, черный,
бесслезный плач. Последний. По всей России,
по всей России… Вези!..

Дрожит пароход, стелет черный дым.

Глазами, широко, до холода в них,
раскрытыми, смотрю. И не отойду. Нарушила
свой запрет и оглянулась. И вот, как жена
Лота, застыла, остолбенела навеки и веки
видеть буду, как тихо- тихо уходит от меня
моя земля”. (“Воспоминания”, [2, 415-416])

Здесь же, на корабле, было написано ее
знаменитое стихотворение, которое потом
стало широко известно как одна из песен,
исполняемая А.Вертинским:

…Мимо стеклышка иллюминатора

Проплывут золотые сады,

Пальмы тропиков, звезды экватора,

Голубые полярные льды –

Все равно, где бы мы ни причалили,

К островам ли сиреневых птиц,

К мысу ль радости, к скалам печали ли –

Не поднять нам усталых ресниц…[1, 324]

(Запись песни на стихи Тэффи в исполнении
А.Вертинского).

Седьмой слайд. (Приложение
1)

В парижской гостинице Тэффи устроила
первый литературный салон. Здесь же, по
рассказу Дон-Аминадо, родился рассказ “Ке-фер?”
Впоследствии этот рассказ Тэффи становится
опознавательным знаком новой, иной жизни.
Жизни вне России.

Приехал генерал-беженец в Париж, стал у
обелиска на площади Согласия, внимательно
поглядел вокруг, на площадь, на уходящую
вверх неповторимую перспективу Елисейских
полей, вздохнул, развел руками и сказал:

— Все это хорошо… Очень даже хорошо… но ке
фер? Фер-то ке!

Да, все прекрасно в этом изумительном,
неповторимом Париже! Но ке фер (что делать)?
Что мне-то делать, как жить среди этой
красоты без работы, без денег, без надежды
на будущее?

Этот рассказ быстро перепечатала с
парижской газеты газета “Правда” в России,
с того дня пошло гулять по Москве советской
вот это генеральское недоумение: “Ке-фер?
Фер-то ке?..” — и кто-то шутил, что товарищи
разделяются на “кеферов” и “фертоков”…”
[2, 14-15]

Произведения Тэффи печатаются на
страницах газет и журналов, выходят книги…
Один из сборников назывался “Городок” по
названию рассказа. В этом рассказе точно
отражен быт и нравы российской эмиграции,
что образ городка становится нарицательным.

Реальная жизнь эмигрантской колонии
сурова и безжалостна, действительность –
страшна, и многие герои Тэффи находят
убежище в мире выдуманных иллюзий.

Чтение рассказа “Гедда Габлер”.

Эмигрантская проза Тэффи проникнута
чувством сострадания к своим
соотечественникам, живущим в каком-то
странном, искаженном мире. Но Тэффи не судит,
не обвиняет и никого не поучает. По словам Г.Адамовича,
“именно в этом секрет и причина особого к
ней читательского влечения. Современники и
соотечественники узнают в ее книгах самих
себя и сами над собой смеются”. [2, 16-17]

И вместе с ними – и над собой в том числе –
смеется Тэффи. Она даже и не смеется, а
отшучивается.

Одна из любимых героинь писательницы – “русская
дура”, этот бессмертный, по ее собственному
признанию, литературный тип. [2, 17]

Чтение рассказа “Анна Степановна”.

Как уцелевшие после кораблекрушения на
необитаемом острове, эмигранты оказались
одинокими в чужой стране. Умер быт – оплот
прежней, привычной жизни. Остался один хаос,
страх и нищета, растерянность перед будущим.
И думы о том, что там, надежды вернуться в
Россию…

Восьмой слайд. Вы спрашиваете, как я пишу?
” [1, 81-82] (Приложение
1)

А затем наступает новая полоса – кто-то
приспособился, кто-то приладился, свыкся, и
заботы о хлебе насущном сменили Ностальгия
и Печаль, ставшие основным мотивом
творчества Тэффи на многие годы.

Чтение рассказа “Ностальгия”.

В Париже у Тэффи была просторная квартира.
“Она любила и умела принимать гостей,
потчевала дорогими закусками. У нее дом был
поставлен на барскую ногу, по-петербургски.
В вазах всегда стояли цветы, во всех случаях
жизни она держала тон светской дамы”. [2,
18]

Вот и Зинаида Шаховская вспоминает о ней
как об “единственной, хорошо воспитанной и
столичной” даме. …[2, 19]

Несколько суховатая и чрезвычайно умная,
Тэффи не интересовалась политикой или
мировыми вопросами. Ее интересовали
человеческие типы, дети и животные, “но
трагическую участь всего живущего” она не
только понимала, но и чувствовала ее на
своем собственном, прежде всего, опыте.

В годы войны с оккупантами не
сотрудничала, а значит, жила в голоде и
холоде. Книги не выходили, печататься негде
было. Заболела. В 1943 году в нью-йоркском “Новом
журнале” появился даже некролог…

Но несмотря ни на что, Тэффи жила, работала,
и радовалась, если ей удавалось вызвать
смех.

“Дать человеку возможность посмеяться, — считала
она, — не менее важно, чем подать нищему
милостыню. Или кусочек хлеба. Посмеешься –
и голод не так мучает. Кто спит – тот
обедает, а, по-моему, кто смеется, тот
наедается досыта”. [2, 18]

Девятый слайд. (Приложение
1)

В нужде, одиночестве, снедаемая тяжелой
болезнью, завершала Тэффи свой жизненный
путь. Парижский миллионер С.Атран
согласился выплачивать пожизненные
скромные пенсии четырем престарелым
писателям, в их числе была Тэффи. С его
смертью прекратилась выплата. Выступать на
концертах она уже не могла, книги
состоятельные особы (с автографами –
дороже!) не покупали.

В последние годы жизни Тэффи написала: “Анекдоты
смешны, когда их рассказывают. А когда их
переживают, это трагедия. И моя жизнь – это
сплошной анекдот, то есть трагедия”. [2, 19]

Незадолго до смерти в Нью-Йорке вышла в
свет ее последняя книга – “Земная радуга”.
С грустью пишет она в рассказе “Проблеск”:

“Наши дни нехорошие, больные, злобные, а
чтобы говорить о них, нужно быть или
проповедником, или человеком, которого
столкнули с шестого этажа, и он, в последнем
ужасе, перепутав все слова, орет на лету
благим матом: “Да здравствует жизнь!” [2,
19]

Опять-таки много в этом сборнике смешного,
“юмористического”, “будничного”,
характерного для Тэффи. Но есть и
трагическое, печальное. Здесь как бы
исповедуется Тэффи, раскрывает свою душу. И
снова сквозь строчки проступают два лица
Тэффи – “смеющееся и плачущее”.

Тэффи ушла из жизни 6 октября 1952 года и
была похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

2. Творческая работа учащихся.

Создание синквейна “Тэффи”.

Слайд десятый. Алгоритм написания
синквейна (Приложение
1)

3. Благодарность всем участникам урока
за сотрудничество.

Литература:

Надежда Тэффи. Черный ирис, белая сирень.
– М.: Эксмо, 2006.
Надежда Тэффи. Житье-бытье: Рассказы.
Воспоминания. – М.: Политиздат, 1991.
Тэффи. Выбор креста. Рассказы. – М.:
Современник, 1991.

Музыка:

А.Вертинский. Песня.
И.Брамс. Интермеццо си-бемоль минор, соч.117
№2.

Источник

Сатира начала ХХ века.

Н.А. Тэффи «Свои и чужие»,

М. М. Зощенко «Обезьяний язык». Большие проблемы «маленьких людей». Человек и государство.

Ну можно ли представить мир без шуток?! Да он без шуток был бы просто жуток! Когда на сердце холод, мрак и тьма, Лишь юмор не дает сойти с ума!…

Л.Филатов

Назовите различие между юмором, сатирой, сарказмом.

Смех лёгкий, весёлый;

автор смеётся над нелепыми ситуациями, отдельными

недостатками.

Смех злой, жестокий; автор высмеивает пороки общества, взаимоотношения между людьми.

… Часто перечитываю ее книги. Конечно, была Тэффи большой писательницей, у которой смешное неизменно переплеталось с грустным…

Андрей Седых

«Далекие, близкие», Нью-Йорк,1962

Н.А. Тэффи

Краткие сведения.

«Свои и чужие»

С именем Тэффи связано целое направление в рус-ской сатирической литера-туре начала ХХ века. Современники назвали его «лирической сатирой» .

1) Странная сатира – сатира-шарж, почти карикатура на современность

2) Элегия, жалоба сердца, словно слова дневника.

Собрание анекдотов

Анекдотическая история

Сюжет построен на доказательстве тезиса «чем больше у человека своих, тем больше он знает о себе горьких истин и тем тяжелее ему живётся на свете»

Обсуждение внешнего вида, легкого недомогания, «дружеского» приёма, жизненных планов героини.

Найдите фразы, передающие отношение своих и чужих.

Свои

Чужие.

Встреча на улице, обсуждение внешнего вида героини

Обсуждение лёгкого недомогания героини

В гостях

Обсуждение жизненных планов героини

— Подберите существительные, воссоздающие черты характера своих и чужих.

Эгоизм. Равнодушие. Лицемерие.

Свои режут правду-матку, чужие деликатно привирают, при этом и свои и чужие обнаруживают эгоизм, равнодушие. Лицемерие. Как у своих, так и у чужих эти чувства скрываются под маской заботы о ближнем.

— О каких общественных пороках идёт речь в рассказе?

«В Зощенко есть что-то от Чехова и Гоголя, и будущее этого писателя весьма огромно». С. Есенин

Стиль рассказов М. Зощенко.

Рассказы написаны в сказовой манере.

— Какие произведения, написанные в форме сказа, вы прочитали в 5-8 классах? В чём заключается суть сказовой манеры?

(Повествование ведётся от лица рассказчика, обычно участника воображаемого действия. Имитация живой разговорной речи)

М. Зощенко – продолжатель традиций Н. Лескова. Герой-рассказчик у М.М. только говорит, но сказовая манера отчётливо передаёт жест героя, оттенок голоса, его психическое состояние, отношение мастера к рассказываемому.

Герой-сказчик Зощенко. От лица которого ведётся повествование в новеллах 1920-х гг, исполняет роль с удивительным, артистическим спокойствием о самых неприглядных делах. Его забавно-нелепое добродушие питается неведением. Говорун увидел только внешность явления и не дерзает проникнуть по воле автора ни на миллиметр глубже.

Вопросы

1Какая из проблем современного писателю общества поставлена в рассказе?

2Рассказ был написан в 1925 г. Почему именно в это время проблема чистоты русского языка была так актуальна?

3Чья речь в рассказе подвергается осмеянию?

4Каким вы представляете себе рассказчика? Найдите в тексте фразы рассказчика и нарисуйте его словесный портрет.

5Из каких речевых слоёв автор заимствует лексику?

6Над чем же смеется автор?

7Смысл названия рассказа.

Читая рассказы Зощенко и Тэффи, мы познаем психологию человека, привыкшего к своему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба — ничто по сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда к человеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, он постепенно теряет чувство самоуважения. Отсюда его преклонение перед должностными лицами, подобострастное заискивание перед теми, от кого он зависит, неверие в бескорыстие ближнего и т. д.

Источник

Оглавление диссертации кандидат наук Непорада Наталья Пвловна

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Рассказы А.Т. Аверченко: Жанр. Стиль. Поэтика2003 год, кандидат филологических наук Кузьмина, Ольга Анатольевна

Детские образы в юмористической прозе Саши Черного, А. Аверченко и Тэффи2002 год, кандидат филологических наук Коротких, Анастасия Викторовна

Комическое в художественном мире Н.А. Тэффи2009 год, кандидат филологических наук Бочкарёва, Елена Владимировна

Многообразие детских характеров и особенности их художественного воплощения в сборнике А.Т Аверченко «Дети» (1922)2021 год, кандидат наук Салова Ольга Ильинична

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «ТИП «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА» В СИСТЕМЕ МАЛЫХ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ ЖАНРОВ ПИСАТЕЛЕЙ-САТИРИКОНЦЕВ»

Похожие диссертационные работы по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Поэтика С.Д. Довлатова в контексте традиций русской литературы XIX–XX веков2012 год, доктор филологических наук Доброзракова, Галина Александровна

Фельетоны Л.Н. Андреева в газете «Курьер» (1900-1903): специфика жанра, проблематика, поэтика, стиль2012 год, кандидат филологических наук Телятник, Марина Александровна

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Непорада Наталья Пвловна, 2016 год