Маленький философский рассказ для 4 класса

Поучительные рассказы

Бабушка отдыхает.  (В.А.Сухомлинский)

Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце. Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.

Кому же идти за дровами?

На краю села жила вдова с тремя сыновьями. Два сына уже взрослые юноши, высокие, статные, славные, красивые. А третий – подросток Юра – маленький, тоненький, как тростинка.
Было это зимой. Выпал глубокий снег, дул северный ветер, трещал мороз. Мать говорит – как будто сама себе, но чтобы дети слышали:
– Холодно, дети. А дров нет… Кому же за дровами идти?
Молчат старшие сыновья, нагнули головы, смотрят в землю и печь колупают.
– Я пойду за дровами, мама, – сказал младший сын.
– А мороза ты не боишься? – спрашивает мать и на старших сыновей поглядывает.
– Нет, не боюсь, – отвечает сын и одевается.
– Ну что ж, иди, Юра, – сказала мать, крепко подпоясала и поцеловала сына.
Пошёл Юра. И сразу стало в хате так тихо, будто всё живое, что есть на свете, прислушивалось и думало: что же будет? И ветер на дворе затих. Два старших сына подняли головы, посмотрели на мать и сказали:
– Мы тоже пойдём в лес, мама.
– Идите, сыны, – прошептала мать и заплакала от радости.

Почему плачет синичка?

В доме на краю села жили муж и жена. Было у них двое детей – мальчик Миша и девочка Оля. Мише было десять лет, а Оле – девять. Около дома рос высокий ветвистый тополь.
– Сделаем на тополе качели, – сказал Миша.
– Ой, как хорошо будет качаться! – обрадовалась Оля.
Полез Миша на тополь, привязал к веткам веревку. Встали на качели Миша и Оля, и давай качаться. Качаются дети, а около них синичка летает и поет, поет.
Миша говорит:
– Синичке тоже весело оттого, что мы качаемся.
Глянула Оля на ствол дерева и увидела дупло, а в дупле – гнездышко, а в гнездышке птички маленькие.
– Синичка не радуется, а плачет – сказала Оля
– А почему же она плачет? – удивился Миша.
– Подумай, почему, – ответила Оля.
Миша спрыгнул с качелей, посмотрел на синичкино гнездышко и думает: «Почему же она плачет?»

Камень

На лугу, под раскидистым дубом, много лет была криница. Она давала людям воду. Под дубом подле криницы отдыхали путники.
Как-то раз к дубу пришёл мальчишка. Он любил пошалить. Вот он и подумал:
«А что будет, если я возьму вот этот камень и кину его в криницу? Вот, наверное, булькнет сильно!»
Поднял камень, кинул его в криницу. Булькнуло сильно. Мальчишка засмеялся, побежал и забыл про свой поступок.
Камень упал на дно и закрыл жерло.
Вода перестала наполнять криницу.
Криница засохла.
Засохла трава возле криницы, и дуб засох, потому что подземные ручейки потекли куда-то в другое место.
На дубу перестал вить гнездо соловей. Он полетел на другой луг.
Замолкла соловьиная песня.
Грустно стало на лугу.
Много лет миновало. Мальчишка стало дедом. Однажды пришёл он на то место, где когда-то был зелёный луг, стоял раскидистый дуб, била прохладная криница.
Не стало ни луга, ни дуба, ни соловья, ни криницы. Только песок, ветер вздымает тучи пыли.
«Куда ж оно всё подевалось?» – подумал дед.

Дуб под окном

Молодой лесник построил в лесу большой каменный дом и посадил дубок под окном.
Шли годы, вырастали у лесника дети, разрастался дубок, старел лесник.
И вот через много лет, когда лесник стал дедушкой, дубок разросся так, что закрыл окно.
Стало темно в комнате, а в ней жила красавица – лесникова внучка.
– Срубите дуб, дедушка, – просит внучка, – темно в комнате.
– Завтра с утра начнём, – отвечает дедушка.
Наступило утро. Позвал дедушка троих сыновей да девятерых внуков, позвал внучку-красавицу и сказал:
– Будем дом переносить в иное место.
И пошёл с лопатой копать ров под фундамент. За ним пошли три сына, девять внуков и красавица-внучка.

Девочка и ромашка

Прекрасным солнечным утром маленькая девчушка вышла поиграть на зеленой полянке. Вдруг слышит: кто-то плачет.
Прислушалась девочка и поняла: плач доносится из-под камня, который лежит на краю поляны. Камень небольшой, как голова кролика, но очень твердый. Спрашивает девочка:
– Кто там плачет под камнем?
– Это я, Ромашка, – послышался слабый голос. – Освободи меня, девочка, давит меня камень…
Откинула девочка камень и увидела нежный, бледный стебелек Ромашки.
– Спасибо тебе, девочка, – сказала Ромашка, расправив плечи и вздохнув полной грудью. – Ты освободила меня из-под Каменного Гнета.
– Как же ты попала под камень? – спросила девочка. – Обманул меня Каменный Гнет, – ответила Ромашка. – Была я маленьким ромашкиным семенем. Осенью искала теплый уголок. Дал мне приют Каменный Гнет, обещал оберегать от холода и жары. А когда мне захотелось увидеть Солнышко, он чуть не задавил меня. Я хочу быть твоей, девочка.
Девочка приходила к Ромашке, и они вместе встречали Солнце.
– Как хорошо быть твоей, девочка! – часто говорила Ромашка.
– А если бы ты выросла в лесу или у края дороги? Ты была бы ничья? – спросила девочка.
– Я бы умерла от горя, – тихо сказала Ромашка . Ничьих цветов не бывает. Они всегда чьи-то. Вон та Огненная Маковка – она дружит с Солнышком.
Солнышко шепчет ей: «Ты моя, Огненная Маковка». Я слышу этот шепот, когда всходит Солнышко и Маковка раскрывает лепестки. А вот тот Василек друг Весеннего Ветра. Он первым каждое утро прилетает к Васильку, будит его и шепчет: «Проснись!». Цветок не мог бы жить, если бы он был ничей.

Красивые слова и красивые дела

Среди поля стоит маленькая хатка. Её построили для того, чтобы в ненастье люди могли спрятаться и пересидеть в тепле.

Однажды среди летнего дня небо обложили тучи, пошел дождь. В лесу в это время были трое мальчиков. Они вовремя спрятались от дождя и смотрели, как с неба льют потоки воды.

Вдруг они увидели: к хатке бежит мальчик лет десяти. Они не знали его, мальчик был из соседнего села. Он промок до нитки и дрожал от холода.

И вот самый старший из тех, кто убежал от дождя и сидел в сухой одежде, сказал:

– Как это плохо, что ты, мальчик, попал под дождь. Мне жаль тебя…

Второй мальчик тоже произнес красивые и жалостливые слова.

– Наверно, страшно очутиться в такую погоду среди поля. Я сочувствую тебе, мальчик…

А третий не сказал ни слова. Он молча снял свою рубашку и отдал дрожащему от холода мальчику.

Красивы не красивые слова. Красивы красивые дела.

Неблагодарность

Пригласил дед Андрей в гости внука Матвея. Поставил дед перед внуком большую миску с мёдом, белые калачи положил, приглашает:

– Ешь, Матвейка, мёд. Хочешь – ложкой ешь мёд с калачами, хочешь – калачи с Ел Матвей мёд с калачами, потом – калачи с мёдом. Наелся так, что дышать трудно стало. Вытер пот, вздохнул и спрашивает:

– Скажите, пожалуйста, дед, какой это мёд – липовый или гречневый?

– А что? – удивился дед Андрей. – Гречневым мёдом угостил я тебя, внучек.

– Липовый мёд все-таки вкуснее, – сказал Матвей и зевнул: после обильной еды его клонило ко сну.

Боль сжала сердце деда Андрея. Он молчал. А внук продолжал спрашивать:

– А мука для калачей – из яровой или озимой пшеницы? Дед Андрей побледнел. Его сердце сжало невыносимой болью.

Стало тяжело дышать. Он закрыл глаза и застонал.

мёдом.

Скажи человеку «здравствуйте»

Лесной тропинкой идут отец и маленький сын. Вокруг тишина, только слышно, как где-то далеко стучит дятел и ручеёк журчит в лесной глуши.

Вдруг сын увидел: навстречу им идет бабушка с палочкой.

– Отец, куда идёт бабушка? – спросил сын.

– Увидеть, встретить или проводить, – ответил отец. – Когда встретимся с нею, мы скажем ей «здравствуйте», – сказал отец.

– Для чего же ей говорить это слово? – удивился сын. – Мы ведь совсем незнакомы.

– А вот встретимся, скажем ей «здравствуйте», тогда увидишь для чего.

Вот и бабушка.

– Здравствуйте, – сказал сын.

– Здравствуйте, – сказал отец.

– Здравствуйте, – сказала бабушка и улыбнулась.

И сын с удивлением увидел: всё вокруг изменилось. Солнце засияло ярче. По верхушкам деревьев пробежал легкий ветерок, листья заиграли, затрепетали. В кустах запели птицы – до этого их не было слышно.

На душе у мальчика стало радостно.

– Почему это так? – спросил сын.

– Потому что мы сказали человеку «здравствуйте», и он улыбнулся.

Для чего говорят «спасибо»?

По лесной дороге шли двое – дедушка и мальчик. Было жарко, захотелось им пить.

Путники подошли к ручью. Тихо журчала прохладная вода. Они наклонились, напились.

– Спасибо тебе, ручей, – сказал дедушка. Мальчик засмеялся.

– Вы зачем сказали ручью «спасибо»? – спросил он дедушку. – Ведь ручей не живой, не услышит ваших слов, не поймет вашей благодарности.

– Это так. Если бы напился волк, он бы «спасибо» не сказал. А мы не волки, мы – люди. Знаешь ли ты, для чего человек говорит «спасибо»?

Подумай, кому нужно это слово?

Мальчик задумался. Времени у него было много. Путь предстоял Долгий…

Трудно быть человеком

Дети возвращались из леса, где они провели целый день. Путь домой лежал через небольшой хуторок, что расположился в долине, за несколько километров от села. Уставшие дети едва дошли до хуторка. Они заглянули в крайнюю хату попросить воды.

Из хаты вышла женщина, за ней выбежал маленький мальчик. Женщина достала из колодца воду, поставила ведро на стол посреди двора, а сама пошла в хату. Дети напились воды, отдохнули на траве. Где и силы взялись!

Когда они отошли на километр от хуторка, Марийка вспомнила:

– А ведь мы не поблагодарили женщину за воду. – Её глаза стали тревожными.

Дети остановились. В самом деле, они забыли поблагодарить.

– Ну что же… – сказал Роман, – это небольшая беда. Женщина уже и забыла, наверное. Разве стоит возвращаться из-за такой мелочи?

– Стоит, – сказала Марийка. – Ну разве тебе не стыдно самому перед собой, Роман?

Роман усмехнулся. Видно, что ему не было стыдно.

– Вы как хотите, – сказала Марийка, – а я вернусь и поблагодарю женщину…

– Почему? Ну, скажи, почему это нужно обязательно сделать? – спросил Роман… – Ведь мы так устали…

– Потому что мы люди…

Она повернулась и пошла к хуторку. За ней пошли все. Роман постоял с минутку на дороге и, вздохнув, пошел вместе со всеми.

– Трудно быть человеком… – подумал он.

Капля воды

Был жаркий июльский день. К колодцу, что под высоким дубом, подошла группа школьников. Они возвращались из туристского похода. Детям очень хотелось пить. И чем ближе был колодец, тем быстрее они шли.

А с другой стороны к нему приближалась бабушка. Она шла издалека, очень устала. И бабушка, и пионеры подошли к колодцу одновременно.

На срубе стояло ведро с холодной водой. Дети окружили его и по очереди пили воду. А бабушку оттеснили. Она отошла к дубу и стояла, печально прислонившись к дереву.

Когда пионеры напились и пошли дальше, бабушка посмотрела им вслед и задумчиво покачала головой.

Несмелый мальчик


В пятый класс среди года пришел новый ученик, Николай. В первый же день все убедились, что он несмелый, даже застенчивый, его хотели на первую парту посадить, но он отказался. Попросился на последнюю.

Учился Николай прилежно, старательно делал домашние задания. Ответы Николая были такими хорошими, что, когда его вызывали, в классе наступала тишина. Каждый хотел послушать хороший ответ. Учителя часто хвалили Николая: «Вот так нужно готовить задания и отвечать на вопросы».

От похвал мальчик краснел, было видно, что ему хотелось быстрее сесть за свою последнюю парту.

Одноклассники говорили: «Хороший ученик. И добрый товарищ.

Попросишь – всегда объяснит, расскажет, как решить задачу. Но очень несмелый…»

Однажды пятиклассники возвращались из школы домой. Было это в мае, перед окончанием учебного года. Шли гурьбой, о чем-то спорили.

Когда проходили по мосту через речку, услышали крик. Кто-то кричал внизу, недалеко от моста. Речка была небольшая, но быстрая и полноводная. Неужели кто-то зовет на помощь?

Не успели ребята  и подумать об этом, как увидели: Николай прыгнул в воду, туда, откуда доносился крик.

Потрясенные мальчики подбежали к перилам моста. Николай уже подплывал к маленькой девочке. Она не умела хорошо плавать и попала в водоворот. Еще немного – и девочка погибла бы.

– Держись за мою рубашку! – крикнул Николай.

Девочка схватилась за рубашку, и Николай быстро поплыл с ней к берегу.

Посмеялись над бабушкой


Однажды дети играли на стадионе в мяч. Весело было играть, радостно.

Мимо стадиона шла старенькая бабушка. Она плохо видела, шла медленно, ощупью проверяя дорогу палкой.

Кто-то из ребят бросил мяч так, что он покатился бабушке под ноги, ударил по палке и выбил ее из рук. Остановилась бабушка, растерялась, не знает, что делать. Наклонилась, ищет палку, а она отлетела далеко. Не видит бабушка ее.

Дети смотрят на бабушку и смеются. Никто из них не догадался подойти к старушке, попросить прощения и помочь ей.

Дети смеются, а бабушка стоит и плачет. И никому и в голову не пришло, что в эту минуту творится большое зло: человек издевается над человеком.

Сыновья читать (В.А.Осеева)

Две женщины брали воду из колодца. Подошла к ним третья. И старенький старичок на камушек отдохнуть присел.

Вот говорит одна женщина другой:

— Мой сынок ловок да силен, никто с ним не сладит.

— А мой поёт, как соловей. Ни у кого голоса такого нет, — говорит другая. А третья молчит.

— Что же ты про своего сына не скажешь? — спрашивают её соседки.

— Что ж сказать? — говорит женщина. — Ничего в нём особенного нету.

Вот набрали женщины полные вёдра и пошли. А старичок — за ними. Идут женщины, останавливаются. Болят руки, плещется вода, ломит спину.

Вдруг навстречу три мальчика выбегают.

Один через голову кувыркается, колесом ходит — любуются им женщины.

Другой песню поёт, соловьём заливается — заслушались его женщины.

А третий к матери подбежал, взял у неё вёдра тяжёлые и потащил их

Спрашивают женщины старичка:

— Ну что? Каковы наши сыновья?

— А где же они? — отвечает старик. — Я только одного сына вижу!

Просто старушка

По улице шли мальчик и девочка. А впереди них шла старушка. Было очень скользко. Старушка поскользнулась и упала.
– Подержи мои книжки! – крикнул мальчик, передавая девочке свой портфель, и бросился на помощь старушке.

Когда он вернулся, девочка спросила его:
– Это твоя бабушка?
– Нет, – отвечал мальчик.
– Мама? – удивилась подружка.
– Нет!
– Ну, тётя? Или знакомая?
– Да нет же, нет! – отвечал мальчик. – Это просто старушка.

До первого дождя

Таня и Маша были очень дружны и всегда ходили в детский сад вместе. То Маша заходила за Таней, то Таня за Машей. Один раз, когда девочки шли по улице, начался сильный дождь. Маша была в плаще, а Таня в одном платье. Девочки побежали.

– Сними свой плащ, мы накроемся вместе! – крикнула на бегу Таня.
– Я не могу, я промокну! – нагнув вниз голову с капюшоном, ответила ей Маша.
В детском саду воспитательница сказала:
– Как странно, у Маши платье сухое, а у тебя, Таня, совершенно мокрое. Как же это случилось? Ведь вы же шли вместе?

 У Маши был плащ, а я шла в одном платье, – сказала Таня.
– Так вы могли бы укрыться одним плащом, – сказала воспитательница и, взглянув на Машу, покачала головой. 
– Видно, ваша дружба до первого дождя!
Обе девочки густо покраснели: Маша за себя, а Таня за Машу.

Слепая лошадь  (К.Д.Ушинский)

Давно, очень уже давно, когда не только нас, но и наших дедов и прадедов не было еще на свете, стоял на морском берегу богатый и торговый славянский город Винета; а в этом городе жил богатый купец Уседом, корабли которого, нагруженные дорогими товарами, плавали по далеким морям.

Уседом был очень богат и жил роскошно: может быть, и самое прозвание Уседома, или Вседома, получил он оттого, что в его доме было решительно всё, что только можно было найти хорошего и дорогого в то время; а сам хозяин, его хозяйка и дети ели только на золоте и на серебре, ходили только в соболях да в парче.

В конюшне Уседома было много отличных лошадей; но ни в Уседомовой конюшне, ни во всей Винете не было коня быстрее и красивее Догони-Ветра — так прозвал Уседом свою любимую верховую лошадь за быстроту ее ног. Никто не смел садиться на Догони-Ветра, кроме самого хозяина, и хозяин никогда не ездил верхом ни на какой другой лошади.

Случилось купцу в одну из своих поездок по торговым делам, возвращаясь в Винету, проезжать на своем любимом коне через большой и темный лес. Дело было под вечер, лес был страшно темен и густ, ветер качал верхушки угрюмых сосен; купец ехал один-одинешенек и шагом, сберегая своего любимого коня, который устал от дальней поездки.

Вдруг из-за кустов, будто из-под земли, выскочило шестеро плечистых молодцов со зверскими лицами, в мохнатых шапках, с рогатинами, топорами и ножами в руках; трое были на лошадях, трое пешком, и два разбойника уже схватили было лошадь купца за узду.

Не видать бы богатому Уседому своей родимой Винеты, если бы под ним был другой какой-нибудь конь, а не Догони-Ветер. Почуяв на узде чужую руку, конь рванулся вперед, своею широкою, сильною грудью опрокинул на землю двух дерзких злодеев, державших его за узду, смял под ногами третьего, который, махая рогатиной, забегал вперед и хотел было преградить ему дорогу, и помчался как вихрь. Конные разбойники пустились вдогонку; лошади у них были тоже добрые, но куда же им догнать Уседомова коня?

Догони-Ветер, несмотря на свою усталость, чуя погоню, мчался, как стрела, пущенная из туго натянутого лука, и далеко оставил за собою разъяренных злодеев.

Через полчаса Уседом уже въезжал в родимую Винету на своем добром коне, с которого пена клочьями валилась на землю.

Слезая с лошади, бока которой от усталости подымались высоко, купец тут же, трепля Догони-Ветра по взмыленной шее, торжественно обещал: что бы с ним ни случилось, никогда не продавать и не дарить никому своего верного коня, не прогонять его, как бы он ни состарился, и ежедневно, до самой смерти, отпускать коню по три меры лучшего овса.

Но, поторопившись к жене и детям, Уседом не присмотрел сам за лошадью, а ленивый работник не выводил измученного коня как следует, не дал ему совершенно остыть и напоил раньше времени.

С тех самых пор Догони-Ветер и начал хворать, хилеть, ослабел на ноги и, наконец, ослеп. Купец очень горевал и с полгода верно соблюдал свое обещание: слепой конь стоял по-прежнему на конюшне, и ему ежедневно отпускалось по три меры овса.

Уседом потом купил себе другую верховую лошадь, и через полгода ему показалось слишком нерасчетливо давать слепой, никуда не годной лошади по три меры овса, и он велел отпускать две. Еще прошло полгода; слепой конь был еще молод, приходилось его кормить долго, и ему стали отпускать по одной мере.

Наконец, и это показалось купцу тяжело, и он велел снять с Догони-Ветра узду и выгнать его за ворота, чтобы не занимал напрасно места в конюшне. Слепого коня работники выпроводили со двора палкой, так как он упирался и не шел.

Бедный слепой Догони-Ветер, не понимая, что с ним делают, не зная и не видя, куда идти, остался стоять за воротами, опустивши голову и печально шевеля ушами. Наступила ночь, пошел снег, спать на камнях было жестко и холодно для бедной слепой лошади. Несколько часов простояла она на одном месте, но наконец голод заставил ее искать пищи. Поднявши голову, нюхая в воздухе, не попадется ли где-нибудь хоть клок соломы со старой, осунувшейся крыши, брела наудачу слепая лошадь и натыкалась беспрестанно то на угол дома, то на забор.

Надобно вам знать, что в Винете, как и во всех старинных славянских городах, не было князя, а жители города управлялись сами собою, собираясь на площадь, когда нужно было решать какие-нибудь важные дела. Такое собрание народа для решения его собственных дел, для суда и расправы, называлось вечем. Посреди Винеты, на площади, где собиралось вече, висел на четырех столбах большой вечевой колокол, по звону которого собирался народ и в который мог звонить каждый, кто считал себя обиженным и требовал от народа суда и защиты. Никто, конечно, не смел звонить в вечевой колокол по пустякам, зная, что за это от народа сильно достанется.

Бродя по площади, слепая, глухая и голодная лошадь случайно набрела на столбы, на которых висел колокол, и, думая, быть может, вытащить из стрехи пучок соломы, схватила зубами за веревку, привязанную к языку колокола, и стала дергать: колокол зазвонил так сильно, что народ, несмотря на то что было еще рано, толпами стал сбегаться на площадь, желая знать, кто так громко требует его суда и защиты. Все в Винете знали Догони-Ветра, знали, что он спас жизнь своему хозяину, знали обещание хозяина — и удивились, увидя посреди площади бедного коня — слепого, голодного, дрожащего от стужи, покрытого снегом.

Скоро объяснилось, в чем дело, и когда народ узнал, что богатый Уседом выгнал из дому слепую лошадь, спасшую ему жизнь, то единодушно решил, что Догони-Ветер имел полное право звонить в вечевой колокол.

Потребовали на площадь неблагодарного купца; и, несмотря на его оправдания, приказали ему содержать лошадь по-прежнему и кормить ее до самой ее смерти. Особый человек приставлен был смотреть за исполнением приговора, а самый приговор был вырезан на камне, поставленном в память этого события на вечевой площади…

«Два товарища! (Л.Н. Толстой)

Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь. Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего – он упал наземь и притворился мертвым.

Медведь подошел к нему и стал нюхать: он и дышать перестал.

Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мертвый, и отошел.

Когда медведь ушел, тот слез с дерева и смеется:

у что, – говорит, – медведь тебе на ухо говорил?

– А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.

Используемые интернет источники:

https://www.miloliza.com/146-sukhomlinskij-chitat/6236-babushka-otdykhaet —

https://mama-pomogi.ru/dosug/skazki/pouchitelnye-skazki-dlya-detej-v-sukhomlinskij

https://vladmama.ru/forum/viewtopic.php?f=585&t=227603

https://mishka-knizhka.ru/rasskazy-dlya-detej/rasskazy-oseevoj/prosto-starushka-oseeva-v-a/

https://vsebasni.ru/tolstoi/dva-tovarisha.html

Жизнь — очень сложная штука; и каждый наш шаг, каждый поступок обладает свойством бумиранга, порою — с довольно большим временным запасом. Многие наши сегодняшние беды, неприятности — следствие вчерашних опрометчевых поступков, допущенных ошибок. Причём они вовсе не обязаны иметь явную взаимосвязь, да и мы не всегда осознаём, что и когда сделали не так. Зачастую просто не хотим об этом даже задумываться. Но лишь сетуем на некую несправедливость …

С другой стороны: у каждого из нас есть своё предназначение, которое порою крайне сложно определить умом; до него можно дойти лишь сердцем, душой, положившись на интуицию …

Примерно об этом и предлагаемый сегодня вашему вниманию философский рассказ, написанный ещё в начале прошлого года, но впервые публикуемый лишь только сегодня. Надеюсь, что он вам понравится. Возможно, станет поводом для того, чтобы задуматься о собственной жизни, на что-то в ней взглянуть с другой, новой стороны, что-то переосмыслить.

Я же, как всегда, буду рад вашим отзывам, которыми вы можете делиться как в комментариях к данной публикации, так и отправлять мне лично, воспользовавшись обратной связью.

Желаю вам приятного прочтения!

Разговор, которого не было

— О чём задумался? — обрушив на плечо друга свою широкую, мозолистую ладонь, спросил Илья.

Олег нехотя обернулся от окна, в которое смотрел, казалось, ничего невидящим взором уже минут десять. Правой рукой он машинально провёл по стремительно редеющим волосам, ещё так недавно вызывавшим в нём гордость своей густотой.

— О жизни, — не глядя на Илью, ответил он. В его приглушённом и отчего-то слегка охрипшем голосе отчётливо прозвучала нотка тоски и отчуждённости, ранее не свойственная ему.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовался Илья.

Олег не ответил. Какое-то время они молча стояли напротив друг друга. Тишину нарушали лишь настенные часы, безмятежно считавшие уходящие в небытиё секунды, да изредка лающие за окном собаки.

— Ты сегодня какой-то не такой, — задумчиво произнёс Илья. — Я тебя не узнаю …

Далее

Опубликовано Аргунов Артём 15 Янв 2017 в Рассказы | 2 комментария

Глаза души

У души, безусловно, есть свои глаза, которые позволяют ей очень многое видеть, в том числе и на огромном расстоянии. В сегодняшнем небольшом рассказе я попытался описать это свойство, которое, думаю, знакомо очень многим. Ну, а насколько удачно у меня это получилось, — судить вам! …

Глаза души

Небольшое рыболовецкое судно, слегка покачиваясь на волнах, медленно бороздило морские просторы. У кормы стояли два матроса, — один курил, играясь зажигалкой, второй, отвернувшись от приятеля, смотрел во тьму.

— И что ты там пытаешься разглядеть, Валер? — выпустив очередные кольца дыма, спросил первый матрос.

Валерий не ответил. Он лишь сделал небольшой шаг влево, уворачиваясь от пущенного в его сторону дыма, и слегка повёл плечами. С севера дул хотя и слабый, но довольно прохладный ветер. К полуночи заметно похолодало.

— Как думаешь, дождя не будет? — вновь поинтересовался первый моряк.

— Вряд ли, — взглянув на ясное, звёздное небо, отозвался второй.

Он глубоко вздохнул и провёл рукой по взъерошенным ветром волосам.

— Валер, что случилось? — кладя ему руку на плечо, участливо поинтересовался приятель. — Ты весь вечер какой-то не такой …

Далее

Опубликовано Аргунов Артём 17 мая 2016 в Рассказы | Комментариев нет

Вот выбирай я написала 2

Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет

Когда дети вырастают и становятся взрослыми, они, тем не менее, в глубине души остаются Детьми – кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Этим Детям и адресована новая книга Владимира Тарасова, которая в интересной и понятной для Детей форме утверждает важные жизненные ценности: здоровый образ жизни, позитивное мышление, оптимизм, опору на собственные силы, понимание других людей и внимательное, доброе отношение к ним – словом, все то, что служит становлению и развитию положительной личности с сильным характером. Воспитательный и учебный эффект достигается исподволь, через сопереживание подчас забавным размышлениям героев рассказов, через их поступки и ошибки, которых иногда трудно избежать, не имея достаточного жизненного опыта. Книга хороша для семейного чтения с последующим обсуждением, для передачи жизненного опыта и важных семейных ценностей от старших младшим, служит укреплению взаимопонимания между родителями и детьми, между всеми членами семьи.

Оглавление

Третье издание, дополненное и переработанное.

© В. К. Тарасов, 2002–2014.

© А. В. Тарасова, 2002 — иллюстрации.

© ООО «Издательство «Добрая книга», 2011–2014 — издание на русском языке, оформление.

* * *

Владимир Константинович Тарасов

Часть первая

Настины рисунки

Как все начиналось

Когда мою дочку Настю не приняли в детскую художественную школу, она горько плакала. Слова утешения никак не помогали ей, ведь это были только слова.

И тогда я решил, что когда-нибудь издам книжку с ее детскими рисунками. Ведь правда они неплохие?

Но ведь так просто рисунки не издашь — их было не очень много, и на альбом не хватило бы. Вот мне и пришла в голову мысль написать рассказ под каждый рисунок так, чтобы получилось, будто бы рисунки нарисованы как иллюстрации к моим рассказам. Вот такая вот хитрость!

Итак, я взялся за перо и начал писать рассказ за рассказом, глядя на Настины рисунки. Это так говорится: «взялся за перо». Просто в старину писали гусиными перьями, обмакивая их в чернила. А я, конечно, просто сел за пишущую машинку — бабушку современного компьютера.

Сохранилось восемь ее законченных рисунков той поры, когда она училась в четвертом классе. Под семь из них я написал семь рассказов. Рассказов, которые мне лично самому очень понравились. А вот под восьмой рисунок рассказ никак не получался, потому что те рисунки не были как-либо связаны с нашей семьей, и можно было спокойно фантазировать и придумывать рассказы, какие хочешь.

Вот этот рисунок!

А этот восьмой Настя нарисовала к семнадцатой годовщине нашей с Хелле свадьбы. На нем она изобразила нас — своих папу и маму — такими, как она нас себе представляла. Это значит — молодыми и красивыми. Ведь любящие и любимые родители для своих детей всегда красивы!

А еще Настя украсила нас цветами. Рисунок — это не фотография, он позволяет многое нарисовать так, как хочется. Например, у Хелле никогда не было шляпы с такими большими красными цветами. Возможно, Настя сделала это под впечатлением нашей семейной истории.

Когда мы с Хелей готовились к своей свадьбе, нам хотелось, чтобы у Хелле была не фата, а белая шапочка, усыпанная белыми цветами. Купить такую шапочку было негде, и тогда я сам ее изготовил, использовав для ее каркаса проволоку, потом мы приделали к каркасу белые цветы, и получилась очень красивая шапочка. Некоторые даже спрашивали: откуда такая?!

Кто-то может спросить: тогда почему на Настином рисунке на шляпе красные, а не белые цветы? А вы сами попробуйте цветными карандашами или фломастерами нарисовать белые, а не красные цветы!

Что же касается меня на рисунке, то я цветка в петлице никогда не носил. Мне кажется, что цветок в петлице носят или деревенские парни где-нибудь на юге, или уже такие элегантные франты, каким мне никогда не бывать! Но если бы на рисунке у меня цветка не было, то что бы произошло? Попробуйте мысленно закрыть этот цветок — что получится? Получится, что рядом с прекрасной мамой Хелле просто еще кто-то стоит. Может быть, брат, а может быть, просто знакомый. А вот когда есть цветок, да еще такой же, как у нее на шляпе, то уже не ошибешься — понятно, что папа! Я — то есть!

Вы, наверное, ждете, что я скажу что-нибудь и про собаку?! Да, как тут не сказать! Тут тоже интересная история. Дело в том, что никакой собаки у нас в то время не было. Откуда же она взялась на рисунке?! Просто Настя очень хотела собаку. И самое интересное, что через два года после этого Настиного рисунка в нашем доме действительно появилась собака. Звали ее Вулли. Точнее, ее полное имя по документам было Вулли Маргарита де Бетюн. Но она вела себя демократично и охотно откликалась просто на «Вулли»!

И по виду она была почти такая же, как на рисунке! Вот только у нашей Вулли уши были купированы. Купированы — это значит подрезаны. Дело в том, что тогда было принято этой породе, которая называется миттель-шнауцер, уши подрезать, иначе медаль на собачьей выставке нельзя было получить. Такие были правила. Это теперь, когда права животных защищают, считается, что уши собакам подрезать жестоко. И это правда. Теперь мы ей уши подрезать бы не стали!

Хорошо быть

Встретились человек и собака. Он был смешной и хотел рассказать ей об умных вещах. А она была голодная, и ее интересовала только вкусная косточка. Ей не было никакого дела до умных слов, пусть даже полезных и нужных. Она же ведь собака, а не человек. И только когда на косточке уже не осталось не только мяса, но и запаха его, она подняла на человека глаза и сказала:

— Я вас слушаю!

Но он не стал повторять свои умные слова — что прошло, то прошло! А вместо этого спросил:

— Что, хорошо быть собакой? Грызешь себе косточку, и никаких забот!

— Ну, это как сказать! Ты попробуй, достань! Откуда собаке взять косточку? Только если повезет найти, или угостит кто-нибудь! Хорошо быть человеком: что хочет, может себе сделать или купить!

— Хочешь, давай поменяемся: я буду собакой, а ты человеком? — вежливо предложил человек.

Думала собака долго, ведь собаки не такие сообразительные, как люди. А потом ответила:

— Нет, пожалуй, я не буду меняться местами. Раз уж я родилась собакой, то лучше мне и быть собакой. А тебе, наверное, лучше быть человеком, раз ты родился человеком. Кто кем родился, лучше тем и быть. А если будешь кем-нибудь другим, то получится, что ты и не родился вовсе, и не жил. А родился и жил кто-то другой. А не родиться и не жить скучно. Я так думаю. Кто родился мальчиком — тому хорошо быть мальчиком; кто родился девочкой — тому хорошо быть девочкой. Вот.

— А ты, пожалуй, права, хоть ты и собака, — согласился человек и пожал собаке лапу.

Хорошо быть тем, кем ты родился!

Случаются неприятности

У каждого могут случиться неприятности. И даже может случиться совсем безвыходное положение. Когда ничего не остается делать, как только лить слезы. Лей себе слезы, и никаких забот! Вот как хорошо быть в безвыходном положении. Выхода-то нет! Другое дело, если есть хоть какая-то надежда выйти из плохого положения. Тогда плохо: ведь уже недостаточно просто лить слезы. Надо что-то предпринимать, действовать! А кому охота действовать, если можно ничего не делать! Думай себе, что нет никакого выхода, лей себе слезы и отдыхай!

Так примерно думала маленькая девочка, которая попала в плен к злому разбойнику.

— Мало мне горестей, так он к тому же и людоед, — так подумала маленькая, связанная по рукам и ногам девочка, когда увидела, что ее негостеприимный хозяин точит большой, и без того острый нож на специальном точильном круге с ручным приводом: — Вот уж действительно безвыходное положение!

Тут она увидела маленькую мышку, и настроение у нее окончательно испортилось. Еще бы! Ведь можно попросить мышку перегрызть веревки и попробовать убежать. Так ведь это надо просить! К тому же потом надо бежать до дома через темный лес, и долго-долго бежать! А сил и так почти нет.

— Не лучше уж смириться со своей судьбой, — вздохнула она, — исчезнуть в пасти людоеда, а заодно и посмотреть, что он ел вчера на ужин.

— Слушайте, а что вы ели вчера на ужин? — поинтересовалась девочка. Ей действительно было интересно. Ведь у нее скоро будет возможность проверить, правду ли скажет людоед. «Неужели он к тому же еще и врун?» — с негодованием подумала девочка.

Но людоед не собирался врать, ему это было ни к чему — сила и так была на его стороне.

— Постой-ка, дай подумать! — он хотел почесать недоточенным ножом в затылке, чтобы лучше припомнить вчерашнее, но кастрюлька на голове помешала ему это сделать. Кастрюльку же он носил именно так, чтобы она была всегда под рукой, а не делась куда-нибудь, — ведь он был вечно голоден.

— Постой-ка, постой-ка! Ведь у меня же сегодня день голодания!

Он голодал раз в неделю по специальному лечебному методу, чтобы сбросить лишний вес. Девочка тяжело вздохнула. Она поняла, что у нее появился шанс на спасение и, хочешь не хочешь, придется действовать!

Лучше делать для других

Однажды месяц заглянул в окошко к портному и удивился: каждый день до поздней ночи работает портной, шьет красивую одежду, а сам одет так себе — не очень-то уж и красиво. Скорее, обыкновенно. Сам месяц никакой одежды не носил. Во-первых, ему было не холодно. Ведь месяц-то не сам светится, а он светлый потому, что его все время освещает и согревает солнце. Во-вторых, месяц все время то худеет до полной худобы, то толстеет до полной луны. Попробуй тут угадать, какого размера одежду шить! Лучше уж ему так обходиться! Вот он и спросил портного, почему тот не сошьет себе красивую одежду, а ходит целыми днями в самой что ни на есть обыкновенной.

— Понимаешь, в чем дело, — поднял голову портной, который в этот момент как раз выкраивал модную в этом сезоне рубашку самого популярного салатного цвета. — Когда я был помоложе, я старался сшить себе что-нибудь такое, ну, самое-самое! Самое модное и самое красивое. Но другие люди интересовались, откуда у меня такая хорошая одежда. А когда узнавали, что я портной, разочарованно говорили: «А…! Ну тогда понятно!» Кому приятно, когда в нем разочаровываются? И даже если они потом просили сшить им тоже что-нибудь такое, все равно я понимал, что как человек я им вовсе не интересен! Тогда-то я и перестал шить себе слишком уж красивые вещи. Все самое лучшее шью для других. И ты знаешь, люди стали ко мне лучше относиться. Может быть, они и не думают об этом, но они чувствуют, что я для них стараюсь сшить получше, чем для себя. Очень даже интересные разговоры со мной ведут, я их теперь как личность интересую. Они даже немного стесняются, что так много уделяют внимания одежде, когда разговаривают с таким интересным человеком, как я. Ну, я их, конечно, успокаиваю. Говорю:

«А как же иначе?! Ведь вы к портному пришли!

Как с портным не говорить об одежде?! Нормально!» А вообще-то я люблю красивые вещи.

Я не про одежду говорю, а вообще про вещи.

— С тобой и вправду интересно говорить, — сказал месяц. Он также заметил, что в комнате у портного действительно красивые вещи, хоть их и немного. «Это правильно, подумал месяц, пусть уж лучше будет немного, но действительно красивых, сто́ящих вещей, чем много всякого барахла. Хороший вкус у портного!» Ну да, конечно, ведь не может быть хорошего портного с плохим вкусом!

А портной еще раз подумал: «Лучше делать для других что-нибудь хорошее и красивое, чем для себя. Другие как хотят, это их дело, но я-то должен сам себя уважать! Кто для других делает плохо, сам себя не уважает, а кто ж его тогда будет уважать? Так-то вот!» — удовлетворенно вздохнул портной и взялся за работу.

Комната мальчика

Комната мальчика всегда интересна для девочки. Может быть, даже интереснее, чем сам мальчик. В этой комнате всегда есть что-нибудь такое, что уж совсем слишком. Девочка фыркнет: ну уж и придумает тоже! Но на самом деле ей интересно, как это он так здорово придумал. Иногда ей смертельно захочется поправить что-нибудь, поменять какие-нибудь вещи местами, чтобы стало еще лучше. Но она понимает, что нельзя ничего трогать, а то еще нарвешься на какую-нибудь грубость. Мальчики, даже очень воспитанные, могут иногда сказать грубость, чтобы казаться мужественнее.

А уж о невоспитанных мальчиках и говорить нечего. Вообще-то, женщины любят поправлять и совершенствовать то, что придумывают мужчины. А мужчины тогда ворчат, хотя и довольны, конечно. Так уж жизнь устроена.

Вот мальчик посадил куклу в сачок, как будто только что выудил ее откуда-нибудь, и стоит себе как ни в чем ни бывало. И сразу комната преображается, становится немного волшебной. А взять, например, книжки. Мальчик никогда не будет расставлять их на полке по росту или по цвету корешков. А девочка может так сделать. Вообще-то, вещи говорят о людях больше, чем сами люди. Люди могут и прихвастнуть, а то и просто что-нибудь выдумать о себе, чего и не было. А вещи не обманывают. Например, много в комнате мальчика всяких машинок, самолетов или подъемных кранов. Да ни одна игрушка не работает, все поломаны, хоть их и очень много. Понятно, родители балуют мальчика, покупают ему игрушки, лишь бы отделаться от него, чтобы только не ныл. А он растет вселомайкой и ничегонеумейкой. Вот подарок-то другим людям будет, когда он вырастет! Вот уж с ним помучаются другие, пока сами не заставят его мучиться!

Конец ознакомительного фрагмента.

Смотрите также

Это подборка коротких философских рассказов от Кривина Феликса Давидовича, который необычно описывает обычные и до боли знакомые каждому вещи. В его рассказах-полу-сказках вещи оживают, живут своей жизнью, спорят, болеют, сплетничают, влюбляются, в общем, почти, как люди…

Ф.Д. Кривин.

Сотворение человека.

Вылепил бог человека. Все ему сделал как настоящее, еще и кусок глины остался. Спрашивает у человека:

— Что тебе из этого слепить?

Оглядел себя человек: руки-ноги есть, голова тоже на месте. Чего еще надо?

— Слепи мне, — говорит, — счастье. Остальное вроде имеется.

Призадумался бог, стал вспоминать. Много он повидал на своем веку, а счастья так и не видел. Поди знай, как его лепить.

— Вот тебе твое счастье, — сказал бог и протянул человеку нетронутый кусок глины. – Да, да, в этом и состоит твое счастье – в куске глины, из которого можно, что хочешь, вылепить.

Человек взял глину, повертел в руках. Покачал головой:

— Да-а…это ты ловко придумал…

АДМИНИСТРАТИВНОЕ РВЕНИЕ

Расческа, очень неровная в обращении с волосами, развивала бурную деятельность. И дошло до того, что, явившись однажды на свое рабочее место, Расческа оторопела:

— Ну вот, пожалуйста: всего три волоска осталось! С кем же прикажете работать?

Никто ей не ответил, только Лысина грустно улыбнулась. И в этой улыбке, как в зеркале, отразился результат многолетних Расческиных трудов на поприще шевелюры.

СЕКУНДА

Был большой разговор о том, что нужно беречь каждую секунду.

Сначала выступал Год. Он подробно остановился на общих проблемах времени, сравнил время в прошлые времена со временем в наше время, а в заключение, когда время его истекло, сказал, что нужно беречь каждую секунду.

День, который выступал вслед за ним, вкратце повторил основные положения Года и, так как времени на другое у него не оставалось, закончил свое выступление тем, что надо беречь каждую секунду.

Час во всем был согласен с предыдущими ораторами. Впрочем, за недостатком времени, ему пришлось изложить свое согласие в самом сжатом виде.

Минута успела только напомнить, что нужно беречь каждую секунду.

В самом конце слово дали Секунде.

— Нужно беречь… — сказала Секунда и — кончилась.

Не уберегли Секунду, не уберегли. Видно, мало все-таки говорили об этом.

НАУЧНЫЙ СПОР

Спросите у Половой Тряпки, кто самый умный и образованный у нас в передней. Она вам сразу ответит: Калоша и Босоножка.

Калоша и Босоножка отличаются тем, что как только оказываются рядом, тотчас заводят ученые споры.

— Какой мокрый этот мир, — начинает Калоша. — Идешь, идешь — места сухого не встретишь.

— Да что вы! — возражает Босоножка. — В мире совершенно сухо.

— Да нет же, мокро!

— Именно сухо!

Их споры обычно разрешает Комнатная Туфля:

— Коллеги, оставьте бесполезные споры. Мир бывает и мокрым и сухим: мокрым — когда хозяйка моет пол, сухим — все остальное время.

СНЕЖИНКИ

Снежинку потянуло к Земле — очевидно, она слышала о Земле немало хорошего.

И вот Снежинка отправилась в путь. Она двигалась не так быстро, как ей хотелось, потому что ее останавливали другие снежинки, и каждой нужно было рассказать о Земле — самой лучшей в мире планете.

Снежинки медленно опускались на Землю, словно боясь ее раздавить: ведь Земля одна, а снежинок собралось слишком много.

Снежинки доверчиво припали к Земле, поверяя ей свои мечты, свои планы на будущее…

И тогда на них наступил Сапог, толстокожий тупой Сапог, который хотя и был на правильном пути, но очень мало понимал в жизни.

Один Сапог — это еще не вся Земля, по сравнению с Землей он ничего не значит. Но разве могли снежинки в этом разобраться? Раздавленные сапогом, они превратились в лед и больше ни о чем не мечтали.

И на этом льду поскользнулось немало разной обуви, шедшей по следу тупого Сапога, раздавившего маленькие снежинки…

КАРАНДАШ И РЕЗИНКА

Поженились Карандаш и Резинка, свадьбу сыграли — и живут себе спокойно.

Карандаш-то остер, да Резинка мягка, уступчива. Так и ладят.

Смотрят на молодую пару знакомые, удивляются: что-то здесь не то, не так, как обычно бывает. Дружки Карандаша, перья, донимают его в мужской компании:

— Сплоховал ты, брат! Резинка тобой как хочет вертит. Ты еще и слова сказать не успеешь, а она его — насмарку. Где же твое мужское самолюбие?

А подружки Резинки, бритвы, ее донимают:

— Много воли даешь своему Карандашу. Гляди, наплачешься с ним из-за своей мягкости. Он тебе пропишет!..

Такие наставления в конце концов сделали свое дело. Карандаш, чтоб отстоять свое мужское самолюбие, стал нести всякую околесицу, а Резинка, в целях самозащиты и укрепления семьи, пошла стирать вообще все, что Карандаш ни напишет. И разошлись Карандаш и Резинка, не прожив и месяца.

Перья и бритвы очень остро переживали разлад в семье Карандаша. Единственным утешением для них было то, что все случилось именно так, как они предсказывали.

СИЛЬНЫЙ АРГУМЕНТ

Мелок трудился вовсю. Он что-то писал, чертил, подсчитывал, а когда заполнил всю доску, отошел в сторону, спрашивая у окружающих:

— Ну, теперь понятно?

Тряпке было непонятно, и поэтому ей захотелось спорить. А так как иных доводов у нее не было, она просто взяла и стерла с доски все написанное.

Против такого аргумента трудно было возражать: Тряпка явно использовала свое служебное положение. Но Мелок и не думал сдаваться. Он принялся доказывать все с самого начала — очень подробно, обстоятельно, на всю доску.

Мысли его были достаточно убедительны, но — что поделаешь! — Тряпка опять ничего не поняла. И когда Мелок окончил, она лениво и небрежно снова стерла с доски все написанное.

Все, что так долго доказывал Мелок, чему он отдал себя без остатка…

ПРОБОЧНОЕ ВОСПИТАНИЕ

В семье Сверла радостное событие: сын родился.

Родители не налюбуются отпрыском, соседи смотрят — удивляются: вылитый отец!

И назвали сына Штопором.

Время идет, крепнет Штопор, мужает. Ему бы настоящее дело изучить, на металле себя попробовать (Сверла ведь все потомственные металлисты), да родители не дают: молод еще, пусть сперва на чем-нибудь мягоньком поучится.

Носит отец домой пробки — специальные пробки, утвержденные министерством просвещения, — и на них учится Штопор сверлильному мастерству.

Вот так и воспитывается сын Сверла — на пробках. Когда же приходит пора и пробуют дать ему чего-нибудь потверже (посверли, мол, уже научился) — куда там! Штопор и слушать не хочет! Начинает сам для себя пробки искать, к бутылкам присматриваться.

Удивляются старые Сверла; и как это их сын с дороги сбился?

НА СТРАЖЕ МОРАЛИ

Ломик приблизился к Дверце сейфа и представился:

— Я — лом. А вы кто? Откройтесь! Дверца молчала, но Ломик был достаточно опытен в таких делах. Он знал, что скрывается за этой внешней замкнутостью, а потому без лишних церемоний взялся за Дверцу…

— Отстаньте, хулиган! — визжала Дверца.

— Брось выламываться! Знаем тебя!

За этой сценой с интересом наблюдала Телефонная Трубка. Первым ее движением было позвонить и сообщить куда следует, но потом она подумала, что не стоит связываться, да к тому же интересно было узнать, чем кончится эта история.

А когда все кончилось, Телефонная Трубка принялась всюду звонить:

— Наша-то недотрога! Делает вид, будто так уж верна своему Ключу, а на самом деле…

СПЛЕТНЯ

Очки это видели своими глазами…

Совсем еще новенькая, блестящая Пуговка соединила свою жизнь со старым, потасканным Пиджаком. Что это был за Пиджак! Говорят, у него и сейчас таких вот пуговок не меньше десятка, а сколько раньше было — никто и не скажет. А Пуговка в жизни своей еще ни одного пиджака не знала.

Конечно, потасканный Пиджак не смог бы сам, своим суконным языком уговорить Пуговку. Во всем виновата была Игла, старая сводня, у которой в этих делах большой опыт. Она только шмыг туда, шмыг сюда — от Пуговки к Пиджаку, от Пиджака к Пуговке, — и все готово, все шито-крыто.

История бедной Пуговки быстро получила огласку. Очки рассказали ее Скатерти, Скатерть, обычно привыкшая всех покрывать, на этот раз не удержалась и поделилась новостью с Чайной Ложкой, Ложка выболтала все Стакану, а Стакан — раззвонил по всей комнате.

А потом, когда Пуговка оказалась в петле, всеобщее возмущение достигло предела. Всем сразу стало ясно, что в Пуговкиной беде старый Пиджак сыграл далеко не последнюю роль. Еще бы! Кто же от хорошей жизни в петлю полезет!

ГВОЗДИК

Гвоздик высунулся из туфли, чтобы посмотреть, как поживает его Хозяин, и сразу услышал:

— Ой!

Гвоздик разволновался. Очевидно, у Хозяина какие-то неприятности? И Гвоздик высунулся еще больше.

— Ой! Ой! — вскрикнул хозяин, а потом снял туфлю и забил Гвоздик молотком.

«Что-то он от меня скрывает! — подумал Гвоздик. — Но ничего, я все-таки узнаю, в чем здесь дело!» И он высунулся снова.

Хозяин рассердился, взял клещи и вытащил Гвоздик из туфли. Лежа в чулане среди ненужных вещей, Гвоздик думал:

«Гордый человек! Не хочет, чтобы другие видели, как ему тяжело живется!»

ОКУРОК

Попав на тротуар, Окурок огляделся по сторонам и, не найдя ничего примечательного, недовольно подумал: «Обстановочка! И надо же было моему болвану выплюнуть меня именно в этом месте!»

Окурок занялся рассматриванием прохожих, и настроение его значительно улучшилось.

— Эге, да здесь, я вижу, довольно смазливые туфельки есть! — воскликнул он и тут же прицепился к одной из них.

— Отстаньте, нахал! — возмутилась Туфелька. — Я вас совсем не знаю!

— Хе-хе-хе! — ухмыльнулся Окурок. — Можно и познакомиться.

А когда Туфелька его стряхнула, Окурок прицепился к старому Ботинку:

— Все еще скрипишь, папаша? Не пора ли на свалку?

Окурок вовремя вспомнил о свалке: Метла его уже заметила.

НЕВИННАЯ БУТЫЛКА

Бутылку судили за пьянство, а она оказалась невинной.

Суд, конечно, был не настоящий, а товарищеский, — за пьянство, как известно, не судят. Но для Бутылки и этого было достаточно.

Больше всех возмущались Бокал и Рюмка. Бокал призывал присутствующих «трезво взглянуть на вещи», а Рюмка просила скорей кончать, потому что она, Рюмка, не выносит запаха алкоголя.

А потом вдруг выяснилось, что Бутылка — не винная. Это со всей очевидностью доказала свидетельница Соска, которой приходилось постоянно сталкиваться с Бутылкой по работе.

Все сразу почувствовали себя неловко. Никто не знал, что говорить, что делать, и только Штопор (который умел выкрутиться из любого положения) весело крикнул:

— Братцы, да ведь нужно отметить это событие! Пошли, я угощаю!

И он повел всю компанию к своему старому другу Бочонку. Здесь было очень весело, Рюмка и Бокал ежеминутно чокались с Бутылкой, и она вскоре набралась по самое горлышко.

И все от души радовались тому, что Бутылка, которую они еще недавно так строго судили за пьянство, — совершенно невинная…

ОПЫТ

Каких только профессий не перепробовал Пузырек!

Был медиком — устранили за бессодержательность. Попытал себя в переплетном деле — тоже пришлось уйти: что-то у него там не клеилось. Теперь Пузырек, запасшись чернилами, надумал книги писать. Может, из него писатель получится?

Должен получиться: ведь Пузырек прошел такую жизненную школу!

ЗАПОНКИ

Запонки очень изящны, они придают Рубашке элегантный и даже изысканный вид.

Но они мешают ей засучить рукава. А это в жизни так необходимо…

ЗАНАВЕС

Всякий раз, когда спектакль близился к концу, Занавес очень волновался, готовясь к своему выходу. Как его встретит публика? Он внимательно осматривал себя, стряхивал какую-то едва заметную пушинку и — выходил на сцену.

Зал сразу оживлялся. Зрители вставали со своих мест, хлопали, кричали «браво». Даже Занавесу, старому, испытанному работнику сцены, становилось немного не по себе от того, что его так восторженно встречают. Поэтому, слегка помахав публике, Занавес торопился обратно за кулисы.

Аплодисменты усиливались. «Вызывают, — думал Занавес. — Что поделаешь, придется выходить!»

Так выходил он несколько раз подряд, а потом, немного поколебавшись, и вовсе оставался на сцене. Ему хотелось вознаградить зрителей за внимание.

И тут — вот она, черная неблагодарность! — публика начинала расходиться.

ФОНАРНЫЙ СТОЛБ

Закончив высшее образование в лесу, Дуб, вместо того чтобы ехать на стройку, решил пустить корни в городе. И так как других свободных мест не оказалось, он устроился на должность Фонарного Столба в городском парке, в самом темном уголке — настоящем заповеднике влюбленных.

Фонарный Столб взялся за дело с огоньком и так ярко осветил это прежде укромное место, что ни одного влюбленного там не осталось.

— И это молодежь! — сокрушался Столб. — И это молодежь, которая, казалось бы, должна тянуться к свету! Какая темнота, какая неотесанность!

РЕШЕТКА

Тюремная Решетка знает жизнь вдоль и поперек, поэтому она так легко все перечеркивает.

Конечно, к ней тоже нужно иметь подход. Если вы подойдете к ней снаружи, она перечеркнет свою камеру, а если, не дай бог, подойдете к ней изнутри — она перечеркнет весь мир, и с этим вам нелегко будет примириться.

Удивительно устроена эта Решетка: она может перечеркивать все, что угодно, и при этом твердо стоять на своих позициях.

КОПИЛКА

— Учитесь жить! — наставляла глиняная Копилка своих соседей по квартире. — Вот я, например: занимаю видное положение, ничего не делаю, а деньги — так и сыплются.

Но сколько бы денег ни бросали в Копилку, ей все казалось мало.

— Еще бы пятачок! — вызвякивала она. — Еще бы гривенник!

Однажды, когда Копилка была уже полна, в нее попытались засунуть еще одну монету. Монета не лезла, и Копилка очень волновалась, что эти деньги достанутся не ей. Но хозяин рассудил иначе: он взял молоток и…

В один миг лишилась Копилка и денег и видного положения: от нее остались одни черепки.

КРАПИВА

Ах, как возмущалась Крапива, когда мальчишки рвали цветы! И не из-за цветов, нет, — просто Крапиве было досадно, что ее никто не пытался сорвать… А между тем Крапива ничего бы не имела против этого.

Но однажды и ей улыбнулось счастье. Поймав за шиворот вора, Садовник — понятно, взрослый, умный мужчина — потянулся не за каким-то цветком, а за ней, Крапивой. И с каким наслаждением стегала Крапива зазевавшегося любителя цветов! Она понимала, что хорошие вкусы надо воспитывать с детства.

РТУТЬ

Услышала Ртуть, как люди железо плавят, и теперь к ней прикоснуться нельзя: убегает, не дается. Все боится, как бы и ее не взяли в переплавку. Даже на работе, в термометре, не может Ртуть избавиться от страха. Едва лишь почувствует тепло — как припустит по столбику! А потом спохватится, остановится и показывает как ни в чем не бывало: «Температура нормальная — тридцать шесть и шесть».

Страх гонит ее дальше, да самолюбие не пускает. Вот так и стоит Ртуть на одной точке, не зная, как быть, и только после хорошей встряски окончательно приходит в себя.

ГРОМ И МОЛНИЯ

Грому — что, Гром не боится Молнии. Правда, с глазу на глаз переговорить с ней у него все как-то не получается. Больно уж горяча эта Молния: как вспыхнет!

В это время Гром и носа на свет белый не показывает. Ни видать его, ни слыхать. Но зато как заметит, что Молнии нет на горизонте, — тут уж его не удержишь.

— До каких пор, — гремит, — терпеть все это?! Да я за такое дело!..

Так разойдется, так разбушуется — только послушайте его! Уж он не смолчит, уж он выложит все, так и знайте!

…Жаль, что Молния слышать его не может.

ПУГАЛО

Обрадованное своим назначением на огород, Пугало созывает гостей на новоселье. Оно усердно машет пролетающим птицам, приглашая их опуститься и попировать в свое удовольствие. Но птицы шарахаются в сторону и спешат улететь подальше.

А Пугало все стоит и машет, и зовет… Ему очень обидно, что никто не хочет разделить его радость.

ВЕЧНОСТЬ

Когда Гранитной Глыбе исполнилось два миллиона лет, рядом с ней — возможно, для того, чтобы ее поздравить, — появился только что родившийся Одуванчик.

— Скажите, — спросил Одуванчик, — вы никогда не думали о вечности? Гранитная Глыба даже не пошевелилась.

— Нет, — сказала она спокойно. — Жизнь так коротка, что не стоит тратить время на размышления.

— Не так уж коротка, — возразил Одуванчик. — Можно все успеть при желании.

— Зачем? — удивилась Глыба. — От этих размышлений одни расстройства. Еще заболеешь на нервной почве.

— Не сваливайте на почву! — рассердился Одуванчик. — Почва у нас хорошая — чистый чернозем…

Он до того вышел из себя, что пух его полетел по ветру.

Тоненький стебелек упрямо качался на ветру, но уже не мог привести ни одного убедительного аргумента.

— Вот тебе и вечность. Утешение для дураков. Нет уж, лучше совсем не думать, — сказала Глыба и задумалась.

На каменном лбу, который не могли избороздить тысячелетия, пролегла первая трещина…

ЯБЛОКО

Яблоко пряталось среди листьев, пока его друзей срывали с дерева.

Ему не хотелось попадать в руки человека: попадешь, а из тебя еще, чего доброго, компот сделают! Приятного мало.

Но и оставаться одному на дереве — тоже удовольствие небольшое. В коллективе ведь и погибать веселее.

Так, может быть, выглянуть? Или нет? Выглянуть? Или не стоит?

Яблоко точил червь сомнения. И точил до тех пор, пока от Яблока ничего не осталось.

БЕРЕГ

— Ты не боишься утонуть? — спросила у Волны Щепка.

— Утонуть? — встревожилась Волна. — Ты сказала — утонуть?

И Волне впервые захотелось на берег.

Она прибежала как раз вовремя, чтобы захватить на берегу местечко получше, и осела на мягком песке, собираясь начать новую жизнь — без тревог и волнений.

И тут она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.

— Тону! — всхлипнула Волна и ушла под землю.

ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД

Овца стоит перед парикмахерской и с завистью поглядывает на стригущуюся публику.

У себя на ферме Овца ненавидела стрижку. Но ведь там было совсем другое. Ее кормили, поили, стригли на дому и ничего за это не спрашивали. А здесь…

Если б у Овцы были деньги, она обязательно зашла бы постричься!

ВЕЧЕРНИЙ ЧАЙ

Когда Чайник, окончив свою кипучую деятельность на кухне, появляется в комнате, на столе все приходит в движение. Весело звенят, приветствуя его, чашки и ложки, почтительно снимает крышку Сахарница. И только старая плюшевая Скатерть презрительно морщится и спешит убраться со стола, спасая свою незапятнанную репутацию.

РАКОВИНА

Испорченный Кран считал себя первоклассным оратором. Круглые сутки он лил воду, и даже ведра, кастрюли и миски, которым, как известно, не привыкать, сказали в один голос: «Нет, с нас довольно!»

Но у Крана была Раковина — верная подруга его жизни. Она исправно поглощала все перлы его красноречия и прямо-таки захлебывалась от восхищения. Правда, удержать она ничего не могла и оставалась пустой, но ведь и это было следствием ее исправности.

СВЕТИЛО

В магазине электроприборов Люстра пользовалась большим уважением.

— Ей бы только добраться до своего потолка, — говорили настольные лампы. — Тогда в мире сразу станет светлее.

И долго еще, уже заняв места на рабочих столах, настольные лампы вспоминали о своей знаменитой землячке, которая теперь — ого! — стала большим светилом.

А Люстра между тем дни и ночи проводила в ресторане. Устроилась она неплохо, в самом центре потолка, и, ослепленная собственным блеском, прожигала за вечер столько, сколько настольным лампам хватило бы на всю жизнь.

Но от этого в мире не стало светлее.

ШКАТУЛКА

— Эх ты, Шкатулка, — говорит Шкатулке Настольная Лампа, — посмотри-ка, что написано на бумажках, которые ты сохраняешь.

Но Шкатулка, сколько ни пытается заглянуть в себя, так ничего прочесть и не может.

— Что же там написано? — спрашивает она.

— Да вот — самые противоречивые вещи. На одной бумажке «Я тебя люблю», на другой, наоборот, — «Я не люблю тебя». Где же твоя принципиальность после этого?

Шкатулка задумывается. Действительно, она никогда не вникала в содержание бумажек, которые ей приходится сохранять. А там, оказывается, бог весть что такое написано. Надо будет разобраться в этом деле!

Потом в комнату входит хозяйка. Она садится к столу, раскрывает шкатулку, и вдруг — кап, кап, кап — из глаз ее капают слезы.

Увидев, что хозяйка плачет, бедная Шкатулка совсем расстраивается.

«Конечно, — решает она, — это все из-за моей непринципиальности».

КОСТЕР В ЛЕСУ

Костер угасал.

В нем едва теплилась жизнь, он чувствовал, что не пройдет и часа, как от него останется горка пепла — и ничего больше. Маленькая горка пепла среди огромного дремучего леса.

Костер слабо потрескивал, взывая о помощи. Красный язычок лихорадочно облизывал почерневшие угли, и Ручей, пробегавший мимо, счел нужным осведомиться:

— Вам — воды?

Костер зашипел от бессильной злости. Ему не хватало только воды в его положении! Очевидно, поняв неуместность своего вопроса, Ручей прожурчал какие-то извинения и заспешил прочь.

И тогда над угасающим Костром склонились кусты. Не говоря ни слова, они протянули ему свои ветки.

Костер жадно ухватился за ветки, и — произошло чудо. Огонь, который, казалось, совсем в нем угас, вспыхнул с новой силой.

Вот что значит для костра протянутая вовремя ветка помощи!

Костер поднялся, опершись на кусты, встал во весь рост, и оказалось, что он совсем не такой уж маленький. Кусты затрещали под ним и потонули в пламени. Их некому было спасать. А Костер уже рвался вверх. Он стал таким высоким и ярким, что даже деревья потянулись к нему: одни — восхищенные его красотой, другие — просто, чтобы погреть руки.

Дальние деревья завидовали тем, которые оказались возле Костра, и сами мечтали, как бы к нему приблизиться.

— Костер! Костер! Наш Костер! — шумели дальние деревья. — Он согревает нас, он озаряет нашу жизнь!

А ближние деревья трещали еще громче. Но не от восхищения, а оттого, что Костер пожирал их своим пламенем, подминал под себя, чтобы подняться еще выше. Кто из них мог противиться дикой мощи гигантского Костра в лесу?

Но нашлась все-таки сила, которая погасила Костер. Ударила гроза, и деревья роняли тяжелые слезы — слезы по Костру, к которому привыкли и который угас, не успев их сожрать.

И только позже, гораздо позже, когда высохли слезы, деревья разглядели огромное черное пепелище на том месте, где бушевал Костер.

Нет, не Костер — Пожар. Лесной пожар. Страшное стихийное бедствие.

ДОРОГА

Прибежала Тропинка к Дороге и остановилась в восхищении.

— Теть, а, теть, откуда ты такая большая?

— Обыкновенно, — нехотя объяснила Дорога. — Была малой, вроде тебя, а потом выросла.

— Вот бы мне вырасти! — вздохнула Тропинка.

— А чего тут хорошего? Каждый на тебе ездит, каждый топчет — вот и вся радость.

— Нет, не вся, — сказала Тропинка. — Пока я маленькая, меня далеко не пускают, а тогда бы я… ух, как далеко ушла!

— Далеко? А зачем далеко? Я вот до города дошла, и все, с меня хватит…

Поникла Тропинка и обратно в лес побрела. «С меня хватит!» Стоит ли ради этого быть дорогой? Может, лучше остаться Тропинкой, навсегда затеряться в лесу?

Нет, не лучше, совсем не лучше. Просто Тропинка ошиблась на этот раз, просто она вышла не на ту дорогу.

МЕЛОЧИ ЖИЗНИ

— Почему вы не носите очки? — спросили у Муравья.

— Как вам сказать… — ответил он. — Мне нужно видеть солнце и небо, и эту дорогу, которая неизвестно куда ведет. Мне нужно видеть улыбки моих друзей… Мелочи меня не интересуют.

КАРТИНА

Картина дает оценку живой природе:

— Все это, конечно, ничего — и фон, и перспектива. Но ведь нужно же знать какие-то рамки!

ТВОРЧЕСКИЙ МЕТОД

Среди цветов — спор о прекрасном.

Слово берет Колючка:

— Я никак не могу согласиться с творческим методом Розы. Острота — это да! Проникновение до самых глубин — это я понимаю! Но представлять все в розовом свете…

СИЛА УБЕЖДЕНИЯ

— Помещение должно быть открыто, — глубокомысленно замечает Дверная Ручка, когда открывают дверь.

— Помещение должно быть закрыто, — философски заключает она, когда дверь закрывают.

Убеждение Дверной Ручки зависит от того, кто на нее нажимает.

ЗАНОЗА

— Нам, кажется, по пути, — сказала Заноза, впиваясь в ногу. — Вот и хорошо: все-таки веселее в компании. Почувствовав боль, мальчик запрыгал на одной ноге, и Заноза заметила с удовольствием:

— Ну вот, я же говорила, что в компании веселее!

ЗАПЛАТА

Новенькая Заплата достаточно ярка, и она никак не может понять, почему ее стараются спрятать. Ведь она так выделяется на этом старом костюме!

РАЗГОВОР С КОЛЕСОМ

— Трудно нашему брату, колесу. Всю жизнь трясись по дороге, а попробуй только перевести дух, такую получишь накачку!

— Значит, спуску не дают?

— Ох, не дают! Да еще того и гляди — под машину угодишь. Вот что главное.

— Под машину? Разве ты не под машиной работаешь?

— Еще чего придумаете! Я пятое колесо, запасное…

ПАРУС

— Опять этот ветер! — сердито надувается Парус. — Ну разве можно работать в таких условиях?

Но пропадает ветер — и Парус обвисает, останавливается. Ему уже и вовсе не хочется работать.

А когда ветер появляется снова. Парус опять надувается:

— Ну и работенка! Бегай целый день, как окаянный. Добро бы еще хоть ветра не было…

ЮБИЛЕЙ

Юбилей Термоса.

Говорит Графин:

— Мы собрались, друзья, чтобы отметить славную годовщину нашего уважаемого друга! (Одобрительный звон бокалов и рюмок.) Наш Термос блестяще проявил себя на поприще чая. Он сумел пронести свое тепло, не растрачивая его по мелочам. И это по достоинству оценили мы, благодарные современники: графины, бокалы, рюмки, а также чайные стаканы, которые, к сожалению, здесь не присутствуют.

ЧАСЫ

Понимая всю важность и ответственность своей жизненной миссии, Часы не шли: они стояли на страже времени.

ПРЫЩ

Сидя на лбу низенького человека, Прыщ с завистью поглядывал на лбы высоких людей и думал: «Вот бы мне такое положение!»

ПЕНЬ

Пень стоял у самой дороги, и прохожие часто спотыкались об него.

— Не все сразу, не все сразу, — недовольно скрипел Пень. — Приму сколько успею: не могу же я разорваться на части! Ну и народ — шагу без меня ступить не могут!

НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ

— Работаешь с утра до вечера, — сокрушался Здоровый Зуб, — и никакой тебе благодарности! А Гнилые Зубы — пожалуйста: все в золоте ходят. За что, спрашивается? За какие заслуги?

ПОДСВЕЧНИК

Старый Подсвечник, немало поработавший на ниве освещения, никак не может понять новых веяний.

— Конечно, сегодняшние лампочки — светлые головы, — соглашается он. Но в наше время свечи жили иначе. Они знали свое место, не рвались на потолок, а между тем буквально заплывали жиром…

ВОПРОС ЖИЗНИ

Плащ-дождевик недоволен жизнью.

В ясную, солнечную погоду, когда только бы и гулять, его держат под замком, а когда выпускают из дому — обязательно дождь припустит.

Что это? Случайное совпадение или злой умысел?

На этот вопрос не может дать ответа Плащ-дождевик, хотя проницательность его всем хорошо известна.

ПЛОМБА

Свинцовая Пломбочка и мала, и неприметна, а все считаются с ней. Даже могучие стальные замки нередко ищут у нее покровительства.

И это понятно: у Пломбочки хоть и веревочные, но достаточно крепкие связи.

ГИРЯ

Понимая, что в делах торговли она имеет некоторый вес, Гиря восседала на чаше весов, иронически поглядывая на продукты.

«Посмотрим, кто перетянет!» — думала она при этом.

Чаще всего вес оказывался одинаковым, но иногда случалось, что перетягивала Гиря. И вот чего Гиря не могла понять: покупателей это вовсе не радовало.

«Ну, ничего! — утешала она себя. — Продукты приходят и уходят, а гири остаются!».

В этом смысле у Гири была железная логика.

ГЛИНА

Глина очень впечатлительна, и всякий, кто коснется ее, оставляет в ней глубокий след.

— Ах, сапог! — киснет Глина. — Куда он ушел? Я не проживу без него!

Но проживает. И уже через минуту:

— Ах, копыто! Милое, доброе лошадиное копыто! Я навсегда сохраню в себе его образ…

МОДНИЦЫ

Мухи — ужасные модницы. Они останавливаются возле каждого куска приглянувшейся им узорчатой паутины, осматривают ее, ощупывают, спрашивают у добродушного толстяка Паука:

— Почем миллиметр?

И платят обычно очень дорого.

ПОРТЬЕРА

— Ну, теперь мы с тобой никогда не расстанемся, — шепнула Гвоздю массивная Портьера, надевая на него кольцо.

Кольцо было не обручальное, но тем не менее Гвоздь почувствовал, что ему придется нелегко. Он немного согнулся под тяжестью и постарался поглубже уйти в стенку.

А со стороны все это выглядело довольно красиво.

СОФА ДИВАНОВНА

По происхождению она — Кушетка, но сама ни за что не признается в этом. Теперь она не Кушетка, а Софа, для малознакомых — Софа Дивановна. Отец ее — простой Диван — всю жизнь гнул спину, но теперь это не модно, и Софа отказалась от спинки, а заодно и от других устаревших понятий. Ни спинки, ни валиков, ни прочной обивки… Таковы они, диваны, не помнящие родства…

НОЧЬ

Я встаю, а она еще не ложилась. Она стоит под окном, как стояла с вечера.

— Уходи! — гоню я ее. — Мне надо работать. Ночь уходит не очень охотно. И не успеешь оглянуться — снова стоит под окном.

— Чего тебе не спится? — спрашиваю я не слишком строго.

— Холодно, — отвечает Ночь. — Разве тут уснешь, разве согреешься?

Тогда я гашу свет и впускаю Ночь в комнату.

— Ладно, грейся. Только это в последний раз. Завтра же ты должна оставить меня в покое. Ночь обещает, но я знаю, что это — только слова. Куда она денется среди зимы, не ночевать же ей под открытым небом!

Завтра и послезавтра все повторяется снова. Чуть стемнеет, Ночь приходит в мою комнату и уходит только на рассвете. Мне не хочется ее тревожить.

А время идет, и ничего я не успеваю сделать. Ночи этого не объяснишь — она темная, разве она понимает?..

ЛЮБОВЬ

Былинка полюбила Солнце…

Конечно, на взаимность ей трудно было рассчитывать: у Солнца столько всего на земле, что где ему заметить маленькую неказистую Былинку! Да и хороша пара: Былинка — и Солнце!

Но Былинка думала, что пара была б хороша, и тянулась к Солнцу изо всех сил. Она так упорно к нему тянулась, что вытянулась в высокую, стройную Акацию.

Красивая Акация, чудесная Акация — кто узнает в ней теперь прежнюю Былинку! Вот что делает с нами любовь, даже неразделенная…

ТЕНЬ

Что и говорить, этот Фонарь был первым парнем на перекрестке. К нему тянулись провода, тоненькие акации весело купались в его свете, прохожие почтительно сторонились, проходя мимо него. А Фонарь ничего этого не замечал. Он смотрел вверх, перемигиваясь со звездами, которые по вечерам заглядывали к нему на огонек.

Но однажды Фонарь случайно глянул вниз, и это решило его судьбу. Внизу он увидел странную незнакомку. Одетая во все черное, она покорно лежала у ног Фонаря и, казалось, ждала, когда он обратит на нее внимание.

— Кто вы? — спросил Фонарь. — Я вас раньше никогда не видел.

— Я Тень, — ответила незнакомка.

— Тень… — в раздумье повторил Фонарь. — Не приходилось слышать. Вы, видно, не здешняя?

— Я твоя, — прошептала Тень, этим неожиданно смелым ответом кладя предел всем дальнейшим расспросам.

Фонарь смутился. Он хоть и был первым парнем на перекрестке, но не привык к таким легким победам.

И все же признание Тени было ему приятно. Приятность тут же перешла в симпатию, симпатия — в увлечение, а увлечение — в любовь. В жизни так часто бывает.

И опять-таки, как это бывает в жизни, вслед за любовью пришли заботы.

— Почему ты лежишь? — тревожно спросил Фонарь. — Тебе нездоровится?

— Нет, нет, не волнуйся, — успокоила его Тень. — Я совершенно здорова.

Но я всегда буду лежать у твоих ног.

— Милая! — умилился Фонарь. — Я не стою такой любви.

— Ты яркий, — сказала Тень. — Я всегда буду с тобой. С одним тобой.

Дальнейший разговор принял характер, представляющий интерес только для собеседников.

Они встречались каждую ночь — Фонарь и его Тень — и, по всем внешним признакам, были довольны друг другом. Фонарь давно забыл о звездах и видел только свою Тень — больше его в мире ничего не интересовало. Даже закрыв глаза (а это бывало днем, потому что все фонари спят днем), он любовался своей Тенью.

Но однажды в полдень, когда Фонарю не очень спалось, он вдруг услышал голос Тени. Фонарь прислушался и вскоре сообразил, что Тень говорит с Солнцем — большим и ярким светилом, о котором Фонарь знал только понаслышке.

— Я твоя, — говорила Тень Солнцу. — Ты видишь — я у твоих ног… Я твоя…

Фонарю захотелось немедленно вмешаться, но он сдержал себя: было как-то неловко заводить разговор при постороннем Солнце. Зато вечером он выложил ей все. Ему ли, Фонарю, бояться собственной Тени!

— При чем здесь Солнце? Я не знаю никакого Солнца, — оправдывалась Тень, но Фонарь был неумолим.

— Уходи сейчас же! — заявил он. — Я не хочу тебя знать!

— Знай меня, знай! — захныкала Тень. — Я не могу от тебя уйти.

И она говорила правду: разве может Тень уйти от такого яркого Фонаря?

— Не сердись на меня! — ныла Тень. — Давай помиримся…

Фонарь покачал головой.

О, напрасно он это сделал! Он покачал головой слишком категорически и — разбился. Многие потом судачили о том, что Фонарь покончил с собой от любви. А между тем это произошло только от его принципиальности.

Вот теперь Тень не пришлось упрашивать. Что ей оставалось делать возле разбитого Фонаря? Она прицепилась к пробегавшему мимо Автобусу и — была такова.

Так и бродит Тень по свету, липнет ко всем, каждому предлагает свою дружбу. Возможно, она и за вами увяжется.

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Старенький толстячок Паучок, которого уже не держали ноги, свалился со стены прямо в бочку с медом.

Пока он барахтался, стараясь как-то выбраться, к бочке подлетела молоденькая Муха. Решив, что Паук — хозяин этих богатств, она сразу же начала плести свою невидимую мушиную паутину. И Паук, которого мед и старость окончательно лишили сил и сообразительности, конечно, не смог устоять.

Да, это был медовый месяц!

Много соков вытянул Паук из мух за свой долгий век, но это был первый случай, когда муха тянула из него соки. Паук отощал, сгорбился, и когда соседские тараканы заглядывали в бочку с медом, они всякий раз удивленно качали головами:

— Вот так история! Влип Паук на старости лет!

КУРИЦА

— Что ты грустишь? — спросила Курица Травинку.

— Мне нужен дождь. Без него я совсем завяну.

— А ты чего голову повесила? Тебе чего не хватает? — спросила Курица Ромашку.

— Дождь, только дождь мне нужен, — ответила Ромашка.

Интересно, кто он такой, этот дождь? Должно быть, красавец, не чета здешним петухам. Конечно, красавец, если все по нем с ума сходят!

Так подумала Курица, а потом и сама загрустила. И когда к ней подошел молодой Петух, который давно добивался ее расположения, она даже не взглянула на него. Она сидела, думала и вздыхала. Жизнь без любви — не жизнь, даже в самом лучшем курятнике.

— Что ты все квохчешь? — не выдержала Наседка. — Спала бы лучше…

— Ох, ты ничего не понимаешь, — опять вздохнула Курица. — Мне нужен дождь. Без него я совсем завяну.

Наседка только развела крыльями и опять задремала.

А наутро пошел дождь.

— Эй, хохлатка! Вон и твой долгожданный! — крикнула Наседка. — Беги скорее, пока не прошел!

Курица выскочила из курятника, но тотчас же влетела обратно.

— Да он мокрый! — кудахтала она, отряхивая крылышки. — Какой невежа, грубиян! И что в нем могли найти Травинка и Ромашка?

Когда молодой Петух подошел к ней, чтобы выразить свое сочувствие — он показался ей значительно интересней. «Это ничего, что у него немножко кривые ноги. Это даже красиво», — решила она про себя.

Через несколько дней они поженились и отправились в свадебное путешествие — через двор к дровяному сараю и обратно.

Как это было интересно! Петух оказался очень галантным кавалером и так потешно кричал «Ку-ка-ре-ку!», что Курице не приходилось скучать.

Но вот в пути новобрачные встретили Травинку и Ромашку. Курицыному удивлению не было границ, когда она увидела, что Травинка и Ромашка поднялись, посвежели — одним словом, выглядели отлично. От былой грусти не осталось и следа.

— Ну, как дождь? — спросила Курица не без ехидства.

— Хороший дождь. Такой сильный! Он недавно прошел — вы разве не встретились?

«Какое лицемерие! — подумала Курица. — Радуются они, конечно, не приходу дождя, а его уходу. Я-то знаю, чего он стоит!»

И, подхватив своего Петуха, Курица заспешила прочь: все-таки Петух был недурен собой, хоть у него и были кривые ноги.

Но ему она ничего не сказала об истории с дождем. Во-первых, она слишком любила своего Петуха, чтобы его расстраивать, а во-вторых, в глубине души, Курица рассчитывала как-нибудь, при удобном случае, еще раз выскочить под дождь. Просто из любопытства.

МЕЧТА

Остановилась Лужица посреди дороги и ждет, чтоб на нее обратили внимание.

Прежде всего ее, конечно, нанесут на карту. Лужица будет выглядеть на карте неплохо — у нее такие ровные берега! Вот здесь, на этом берегу, наверно, построят санаторий. На том берегу — порт или еще что-нибудь. Да, кстати, почему в нее никто не впадает?

Размечталась Лужица — и это понятно: каждому хочется найти себя в жизни. Но теперь Лужица себя не найдет: она так воспарила в мечтах, что на земле от нее только сухое место осталось.

СКРОМНОСТЬ

— Посмотрите, как хорошо у нас в комнате, — говорит Занавеска деревьям с улицы.

— Посмотрите, как хорошо у нас на улице, — говорит она комнатной мебели.

— Мы ничего не видим, — отвечают деревья.

— Нам ничего не видно, — отвечает мебель.

— Мы видим только тебя…

— Только тебя…

— Ну что вы, — смущается Занавеска, — не такая уж я красивая…

ОСЕНЬ

Чувствуя, что красота ее начинает отцветать и желая как-то продлить свое лето, Березка выкрасилась в желтый цвет — самый модный в осеннем возрасте.

И тогда все увидели, что осень ее наступила…

БЕЛАЯ ТУЧКА

В топке была жаркая работа, и Дым после смены захотел немного проветриться. Он вышел из трубы, подумывая, чем бы таким заняться, но, не найдя ничего лучшего, решил просто подышать свежим воздухом. «Оно и приятно, — размышлял Дым, — и полезно. Врачи, во всяком случае, советуют…»

Дым уже начал было дышать — спокойно, размеренно, по всем правилам медицины, — но вдруг что-то сдавило ему дыхание. Даже посторонний наблюдатель сразу бы заметил, что с Дымом происходит неладное: он словно замер на месте и неотрывно смотрел в одну точку… Собственно говоря, это была не точка, а тучка, маленькая белая тучка на ясном весеннем небе. Она была очень красива, эта Тучка, кудрявая и пушистая, в голубой небесной шали и ожерелье из солнечных лучей. Так что нечего удивляться, что Дым на нее загляделся.

Говорят, нет дыма без огня, и наш Дым вовсе не был исключением из общего правила. При виде Тучки он почувствовал в себе огонь и — устремился к ней.

— А вот и я! — выпалил Дым с бухты-барахты, примчавшись к Тучке и глядя на нее во все глаза. — Хотите со мной познакомиться? Тучка поморщилась.

— Вы что — пьяны? — спросила она. — Что вы ко мне пристаете?

Дым смутился.

— Я не пристаю, — пробормотал он. — И я вовсе не пьян. Просто… хотел… познакомиться.

У Дыма был очень растерянный вид, и это немножко успокоило Тучку.

— Поглядите на себя, на кого вы похожи, — сказала она. — Разве в таком виде представляются даме?

Дым послушно посмотрел на себя. Да, Тучка была права: грязный, растрепанный, весь в саже и копоти, Дым не производил благоприятного впечатления.

— Извините, — прошептал он. — Я только что со смены. У нас на заводе…

Вероятно, Дым все же сказал бы, что там было у них на заводе, но тут появился Ветер. Если бы он Просто появился! Нет, он сразу же бросился к Тучке, схватил ее довольно бесцеремонно и поволок. А Тучка прижалась к нему, словно только его и ждала все это время.

И тогда Дым начал таять. Он таял буквально на глазах, и если бы Тучка была повнимательней, она бы, конечно, это заметила.

Но она не была внимательной, эта белая Тучка. Она привыкла парить в небесах, и какое ей было дело до Дыма с его заводом, с его будничными заботами?.. Она прижималась к Ветру и уже совсем забыла о Дыме.

А Дым все таял и таял. И вот уже он исчез, как дым, — то есть, как и всякий другой дым исчез бы на его месте.

И только теперь Тучка о нем пожалела. Только теперь она почувствовала, что свежесть Ветра — еще не все, что он слишком резок и вообще у него ветер в голове.

Дым был другим. Он был серьезней и мягче, он смущался, робел, он хотел что-то рассказать Тучке о своем заводе… Теперь Тучка никогда не узнает, что он хотел ей рассказать.

От одной этой мысли можно было расплакаться. И Тучка заплакала. Она плакала горько и тяжело, плакала до тех пор, пока всю себя не выплакала.

ОСЕННЯЯ СКАЗКА

Взгляни в окно: ты видишь, одинокий лист кружится на ветру? Последний лист… Сейчас он желт, а когда-то был зелен. И тогда он не кружился по свету, а сидел на своей ветке рядом с молодой, румяной вишенкой, которую любил всем сердцем.

Старый гуляка Ветер часто говорил ему:

— Пойдем побродим по свету! Повсюду столько румяных вишенок!

Но Листик не соглашался. Зачем ему много вишенок, когда у него есть одна, его Вишенка, самая лучшая в мире! А потом счастье его оборвалось. Вишенка вдруг исчезла, и никто не мог сказать, куда она девалась.

Стояла холодная осенняя пора, и все листья с дерева давно облетели.

Только один Листик, осунувшийся, пожелтевший от горя, оставался на своей ветке: он все еще ждал, что вернется Вишенка.

— Что ты здесь высидишь? — убеждал его Ветер. — Пойдем поищем, — может быть, и найдем… Ветер дунул посильней, и они полетели.

…Взгляни в окно: ты видишь, темные деревья зябко ежатся от холода. Еще бы: все одеваются к зиме, а они, наоборот, раздеваются. А вон там, видишь, кружится на ветру последний желтый лист. Это наш Листик, наш однолюб. Он все еще ищет свою Вишенку.

СОЛНЦЕ

Снизу, прямо с земли, бьет в глаза яркое Солнце. Что случилось? Может быть, Солнце опустилось на землю?

Нет, это не Солнце, это только Осколок, всего лишь маленький кусочек стекла. Некоторые считают, что весна его не касается, что не его дело соваться в весенние дела. Но он тоже радуется весне. Радуется, как умеет.

Это радость делает его похожим на Солнце.

ЗВЕЗДЫ

В звездную ночь песчинки смотрятся в небо, как зеркало, и каждая легко находит себя среди других, подобных ей песчинок.

Это так просто — найти себя: стоит только посмотреть в небо и поискать самую яркую звезду. Чем ярче звезда, тем легче жить на свете песчинке…

СТАРЫЙ ДОМ

Этому дому, наверно, двести лет. Он стоит, маленький, совсем ветхий, и как-то неловко чувствует себя среди прекрасных домов нового времени.

Трудно понять, каким чудом он сохранился. Его грудь не украшают мемориальные доски, его стены не подкрепляет авторитет великих людей, которые жили в нем или хотя бы останавливались проездом.

Но все-таки он не зря простоял столько лет, все-таки и в нем жили люди. Может, они тоже были великими, только никто этого не заметил?

РАДОСТЬ

Котенок проснулся и обнаружил у себя хвост. Это было для него большим открытием, и он посмотрел на хвост недоверчиво, почти испуганно, а затем — бросился его ловить.

И, глядя на веселую, самозабвенную возню Котенка, как- то не верилось, что столько радости может доставить этот грязный, куцый, беспомощный хвостик.

Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет (fb2) — Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет 5602K скачать: (fb2) — (epub) — (mobi) — Владимир Константинович Тарасов

Владимир Тарасов
Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет

Третье издание, дополненное и переработанное.

© В. К. Тарасов, 2002–2014.

© А. В. Тарасова, 2002 – иллюстрации.

© ООО «Издательство «Добрая книга», 2011–2014 – издание на русском языке, оформление.

* * *

Владимир Константинович Тарасов

Часть первая
Настины рисунки

Как все начиналось

Когда мою дочку Настю не приняли в детскую художественную школу, она горько плакала. Слова утешения никак не помогали ей, ведь это были только слова.

И тогда я решил, что когда-нибудь издам книжку с ее детскими рисунками. Ведь правда они неплохие?

Но ведь так просто рисунки не издашь – их было не очень много, и на альбом не хватило бы. Вот мне и пришла в голову мысль написать рассказ под каждый рисунок так, чтобы получилось, будто бы рисунки нарисованы как иллюстрации к моим рассказам. Вот такая вот хитрость!

Итак, я взялся за перо и начал писать рассказ за рассказом, глядя на Настины рисунки. Это так говорится: «взялся за перо». Просто в старину писали гусиными перьями, обмакивая их в чернила. А я, конечно, просто сел за пишущую машинку – бабушку современного компьютера.

Сохранилось восемь ее законченных рисунков той поры, когда она училась в четвертом классе. Под семь из них я написал семь рассказов. Рассказов, которые мне лично самому очень понравились. А вот под восьмой рисунок рассказ никак не получался, потому что те рисунки не были как-либо связаны с нашей семьей, и можно было спокойно фантазировать и придумывать рассказы, какие хочешь.

Вот этот рисунок!

А этот восьмой Настя нарисовала к семнадцатой годовщине нашей с Хелле свадьбы. На нем она изобразила нас – своих папу и маму – такими, как она нас себе представляла. Это значит – молодыми и красивыми. Ведь любящие и любимые родители для своих детей всегда красивы!

А еще Настя украсила нас цветами. Рисунок – это не фотография, он позволяет многое нарисовать так, как хочется. Например, у Хелле никогда не было шляпы с такими большими красными цветами. Возможно, Настя сделала это под впечатлением нашей семейной истории.

Когда мы с Хелей готовились к своей свадьбе, нам хотелось, чтобы у Хелле была не фата, а белая шапочка, усыпанная белыми цветами. Купить такую шапочку было негде, и тогда я сам ее изготовил, использовав для ее каркаса проволоку, потом мы приделали к каркасу белые цветы, и получилась очень красивая шапочка. Некоторые даже спрашивали: откуда такая?!

Кто-то может спросить: тогда почему на Настином рисунке на шляпе красные, а не белые цветы? А вы сами попробуйте цветными карандашами или фломастерами нарисовать белые, а не красные цветы!

Что же касается меня на рисунке, то я цветка в петлице никогда не носил. Мне кажется, что цветок в петлице носят или деревенские парни где-нибудь на юге, или уже такие элегантные франты, каким мне никогда не бывать! Но если бы на рисунке у меня цветка не было, то что бы произошло? Попробуйте мысленно закрыть этот цветок – что получится? Получится, что рядом с прекрасной мамой Хелле просто еще кто-то стоит. Может быть, брат, а может быть, просто знакомый. А вот когда есть цветок, да еще такой же, как у нее на шляпе, то уже не ошибешься – понятно, что папа! Я – то есть!

Вы, наверное, ждете, что я скажу что-нибудь и про собаку?! Да, как тут не сказать! Тут тоже интересная история. Дело в том, что никакой собаки у нас в то время не было. Откуда же она взялась на рисунке?! Просто Настя очень хотела собаку. И самое интересное, что через два года после этого Настиного рисунка в нашем доме действительно появилась собака. Звали ее Вулли. Точнее, ее полное имя по документам было Вулли Маргарита де Бетюн. Но она вела себя демократично и охотно откликалась просто на «Вулли»!

И по виду она была почти такая же, как на рисунке! Вот только у нашей Вулли уши были купированы. Купированы – это значит подрезаны. Дело в том, что тогда было принято этой породе, которая называется миттель-шнауцер, уши подрезать, иначе медаль на собачьей выставке нельзя было получить. Такие были правила. Это теперь, когда права животных защищают, считается, что уши собакам подрезать жестоко. И это правда. Теперь мы ей уши подрезать бы не стали!

Хорошо быть

Встретились человек и собака. Он был смешной и хотел рассказать ей об умных вещах. А она была голодная, и ее интересовала только вкусная косточка. Ей не было никакого дела до умных слов, пусть даже полезных и нужных. Она же ведь собака, а не человек. И только когда на косточке уже не осталось не только мяса, но и запаха его, она подняла на человека глаза и сказала:

– Я вас слушаю!

Но он не стал повторять свои умные слова – что прошло, то прошло! А вместо этого спросил:

– Что, хорошо быть собакой? Грызешь себе косточку, и никаких забот!

– Ну, это как сказать! Ты попробуй, достань! Откуда собаке взять косточку? Только если повезет найти, или угостит кто-нибудь! Хорошо быть человеком: что хочет, может себе сделать или купить!

– Хочешь, давай поменяемся: я буду собакой, а ты человеком? – вежливо предложил человек.

Думала собака долго, ведь собаки не такие сообразительные, как люди. А потом ответила:

– Нет, пожалуй, я не буду меняться местами. Раз уж я родилась собакой, то лучше мне и быть собакой. А тебе, наверное, лучше быть человеком, раз ты родился человеком. Кто кем родился, лучше тем и быть. А если будешь кем-нибудь другим, то получится, что ты и не родился вовсе, и не жил. А родился и жил кто-то другой. А не родиться и не жить скучно. Я так думаю. Кто родился мальчиком – тому хорошо быть мальчиком; кто родился девочкой – тому хорошо быть девочкой. Вот.

– А ты, пожалуй, права, хоть ты и собака, – согласился человек и пожал собаке лапу.

Хорошо быть тем, кем ты родился!

Случаются неприятности

У каждого могут случиться неприятности. И даже может случиться совсем безвыходное положение. Когда ничего не остается делать, как только лить слезы. Лей себе слезы, и никаких забот! Вот как хорошо быть в безвыходном положении. Выхода-то нет! Другое дело, если есть хоть какая-то надежда выйти из плохого положения. Тогда плохо: ведь уже недостаточно просто лить слезы. Надо что-то предпринимать, действовать! А кому охота действовать, если можно ничего не делать! Думай себе, что нет никакого выхода, лей себе слезы и отдыхай!

Так примерно думала маленькая девочка, которая попала в плен к злому разбойнику.

– Мало мне горестей, так он к тому же и людоед, – так подумала маленькая, связанная по рукам и ногам девочка, когда увидела, что ее негостеприимный хозяин точит большой, и без того острый нож на специальном точильном круге с ручным приводом: – Вот уж действительно безвыходное положение!

Тут она увидела маленькую мышку, и настроение у нее окончательно испортилось. Еще бы! Ведь можно попросить мышку перегрызть веревки и попробовать убежать. Так ведь это надо просить! К тому же потом надо бежать до дома через темный лес, и долго-долго бежать! А сил и так почти нет.

– Не лучше уж смириться со своей судьбой, – вздохнула она, – исчезнуть в пасти людоеда, а заодно и посмотреть, что он ел вчера на ужин.

– Слушайте, а что вы ели вчера на ужин? – поинтересовалась девочка. Ей действительно было интересно. Ведь у нее скоро будет возможность проверить, правду ли скажет людоед. «Неужели он к тому же еще и врун?» – с негодованием подумала девочка.

Но людоед не собирался врать, ему это было ни к чему – сила и так была на его стороне.

– Постой-ка, дай подумать! – он хотел почесать недоточенным ножом в затылке, чтобы лучше припомнить вчерашнее, но кастрюлька на голове помешала ему это сделать. Кастрюльку же он носил именно так, чтобы она была всегда под рукой, а не делась куда-нибудь, – ведь он был вечно голоден.

– Постой-ка, постой-ка! Ведь у меня же сегодня день голодания!

Он голодал раз в неделю по специальному лечебному методу, чтобы сбросить лишний вес. Девочка тяжело вздохнула. Она поняла, что у нее появился шанс на спасение и, хочешь не хочешь, придется действовать!

Лучше делать для других

Однажды месяц заглянул в окошко к портному и удивился: каждый день до поздней ночи работает портной, шьет красивую одежду, а сам одет так себе – не очень-то уж и красиво. Скорее, обыкновенно. Сам месяц никакой одежды не носил. Во-первых, ему было не холодно. Ведь месяц-то не сам светится, а он светлый потому, что его все время освещает и согревает солнце. Во-вторых, месяц все время то худеет до полной худобы, то толстеет до полной луны. Попробуй тут угадать, какого размера одежду шить! Лучше уж ему так обходиться! Вот он и спросил портного, почему тот не сошьет себе красивую одежду, а ходит целыми днями в самой что ни на есть обыкновенной.

– Понимаешь, в чем дело, – поднял голову портной, который в этот момент как раз выкраивал модную в этом сезоне рубашку самого популярного салатного цвета. – Когда я был помоложе, я старался сшить себе что-нибудь такое, ну, самое-самое! Самое модное и самое красивое. Но другие люди интересовались, откуда у меня такая хорошая одежда. А когда узнавали, что я портной, разочарованно говорили: «А…! Ну тогда понятно!» Кому приятно, когда в нем разочаровываются? И даже если они потом просили сшить им тоже что-нибудь такое, все равно я понимал, что как человек я им вовсе не интересен! Тогда-то я и перестал шить себе слишком уж красивые вещи. Все самое лучшее шью для других. И ты знаешь, люди стали ко мне лучше относиться. Может быть, они и не думают об этом, но они чувствуют, что я для них стараюсь сшить получше, чем для себя. Очень даже интересные разговоры со мной ведут, я их теперь как личность интересую. Они даже немного стесняются, что так много уделяют внимания одежде, когда разговаривают с таким интересным человеком, как я. Ну, я их, конечно, успокаиваю. Говорю:

«А как же иначе?! Ведь вы к портному пришли!

Как с портным не говорить об одежде?! Нормально!» А вообще-то я люблю красивые вещи.

Я не про одежду говорю, а вообще про вещи.

– С тобой и вправду интересно говорить, – сказал месяц. Он также заметил, что в комнате у портного действительно красивые вещи, хоть их и немного. «Это правильно, подумал месяц, пусть уж лучше будет немного, но действительно красивых, сто́ящих вещей, чем много всякого барахла. Хороший вкус у портного!» Ну да, конечно, ведь не может быть хорошего портного с плохим вкусом!

А портной еще раз подумал: «Лучше делать для других что-нибудь хорошее и красивое, чем для себя. Другие как хотят, это их дело, но я-то должен сам себя уважать! Кто для других делает плохо, сам себя не уважает, а кто ж его тогда будет уважать? Так-то вот!» – удовлетворенно вздохнул портной и взялся за работу.

Комната мальчика

Комната мальчика всегда интересна для девочки. Может быть, даже интереснее, чем сам мальчик. В этой комнате всегда есть что-нибудь такое, что уж совсем слишком. Девочка фыркнет: ну уж и придумает тоже! Но на самом деле ей интересно, как это он так здорово придумал. Иногда ей смертельно захочется поправить что-нибудь, поменять какие-нибудь вещи местами, чтобы стало еще лучше. Но она понимает, что нельзя ничего трогать, а то еще нарвешься на какую-нибудь грубость. Мальчики, даже очень воспитанные, могут иногда сказать грубость, чтобы казаться мужественнее.

А уж о невоспитанных мальчиках и говорить нечего. Вообще-то, женщины любят поправлять и совершенствовать то, что придумывают мужчины. А мужчины тогда ворчат, хотя и довольны, конечно. Так уж жизнь устроена.

Вот мальчик посадил куклу в сачок, как будто только что выудил ее откуда-нибудь, и стоит себе как ни в чем ни бывало. И сразу комната преображается, становится немного волшебной. А взять, например, книжки. Мальчик никогда не будет расставлять их на полке по росту или по цвету корешков. А девочка может так сделать. Вообще-то, вещи говорят о людях больше, чем сами люди. Люди могут и прихвастнуть, а то и просто что-нибудь выдумать о себе, чего и не было. А вещи не обманывают. Например, много в комнате мальчика всяких машинок, самолетов или подъемных кранов. Да ни одна игрушка не работает, все поломаны, хоть их и очень много. Понятно, родители балуют мальчика, покупают ему игрушки, лишь бы отделаться от него, чтобы только не ныл. А он растет вселомайкой и ничегонеумейкой. Вот подарок-то другим людям будет, когда он вырастет! Вот уж с ним помучаются другие, пока сами не заставят его мучиться!

А комната девочки не так интересна для мальчика. Ну, допустим, комната эта может быть очень приятной и уютной. Она даже может быть чем-то загадочной. Но мальчик ее особенно разглядывать не будет. Девчонкина комната, и все! Понятное дело! Ну разве что возьмет с полки какую-нибудь вещь и будет вертеть ее в руках. Хорошо еще, если не сломает!

Если спросим девчонку, которая пришла в гости, какую комнату ей интересно посмотреть – комнату мальчика или комнату девочки? «Мне все равно, – ответит она, – хотя бы и мальчика!» Ну а мальчик на такой же вопрос воскликнет: «Конечно, мальчика! Чего я там не видел, в девчоночьей комнате!» Вот какая разница.

Оглядим свою комнату. А если нет комнаты, то хоть свой уголок. Что наши вещи расскажут о нас другим людям? И если нам захотелось что-то поправить или изменить, значит, мы еще не стали настолько самодовольными, чтобы другим людям это было неприятно или даже немного смешно.

Порядок во всем

Что такое порядок? Это когда каждая вещь на своем месте. А каждый человек делает как раз то, что и должен сейчас делать. Тогда легко и каждую вещь найти, если вдруг понадобится. И знаешь, кто где находится и чем занимается!

Вот картина, которая радует глаз каждого, кто обожает порядок. Ну посмотрите: собака – при косточке, а кошка – при мышке. Это порядок. Солнышко светит, а тучка по небу плывет. Занавески – на окнах, а яблоки – на яблоне. Порядок. Девочки играют во дворе, а классики на асфальте правильно пронумерованы от 1 до 8. А не так: 1, 2, 5, 5, 5, 5, 7, 8. Значит, порядок.

Хорошо, когда порядок? Очень хорошо. Очень удобно и правильно. И собачка довольна, и кошечка. И девочки довольны. Вот, правда, мышка немного сердита, но тут уж что поделаешь.

Такая уж у нее судьба. Конечно, мышка нарисовала бы картинку иначе: собачка – при кос-точке, а мышка – при сыре. Кошку можно вообще не рисовать! Так хорошо, теперь никто не страдает!

– Ну, это как сказать! – скажет хозяйка. – Откуда, интересно, мышка сыр взяла? Какой же это порядок?!

Да, непросто всем угодить, придумать такой порядок, чтобы все были им довольны. Но на то и дан ум человеку, чтобы думать и придумывать все, что ему нужно.

А тут еще и новая трудность появилась. Одна из девочек заметила, как здорово и интересно другой девочке в классики играть, и ей стало завидно. Отбросила она мячик в сторону, да так раздраженно, что даже собачка глаза от кости оторвала и прислушалась. А девочка и говорит: «Хочу тоже в классики играть!» Но другой девочке и одной интересно играть, она не спешит обратить внимание на эти слова. Что сейчас будет?! Или они поссорятся, и вся наша очень порядочная картинка станет довольно неприятной и от порядка далекой. Или же все кончится мирно, и они будут дружно играть вдвоем. И обеим будет интересно. Сейчас все в их руках: как они поговорят друг с другом, так дело и кончится. Ведь стоит попросить невежливо, слишком требовательно, как другой может не согласиться, не уступить. Вот тебе и ссора. Рисуй тогда, художник, другую картинку, злую и неприятную. Или одна попросит вежливо, а другая слишком уж увлечена и отвечает: «Сейчас, сейчас, ну подожди! Подожди же! Сейчас! Ну, отстань, чего ты пристала!

Я первая тут играла!»

Все зависит от нас. Если нам нравится такой порядок, какой других вовсе не устраивает, трудно нам придется на свете, не будут нас люди любить. А когда тебя другие люди не любят – ничто не в радость!

Не такой уж я ребенок

Многие думают, что если у меня много игрушек, в которые я люблю играть, то я совсем маленькая. Что только дети играют в игрушки. Как бы не так! Не такой уж я ребенок, я многое понимаю.

И вовсе не только дети любят играть. Я наблюдала, как папа со мной играет в мои игрушки. Как будто чтобы меня развлечь, а на самом деле я вижу, что и взрослые не прочь поиграть, только стесняются. Спросите: откуда я это знаю? Ну, например, показывает мне папа, как кубик с разноцветными сторонами по-всякому вертеть, чтобы стороны получились не пестрыми, а какого-то одного цвета. Это, конечно, непростое дело. И только я начинаю понимать, что надо делать, как тут же боюсь забыть. Прошу папу: «Дай скорее мне попробовать!» А он не дает. Говорит: «Сейчас, сейчас, подожди!» А что мне ждать? Я и так боюсь забыть. А он потому и не дает, что ему нравится самому этот кубик вертеть. И с другими игрушками так. Мой папа может запросто в игрушки заиграться, только ему, конечно, неудобно без меня в них играть. Я для него как прикрытие, я думаю. Хотя, конечно, с ним играть интереснее, чем одной. А вот мама – другое дело. Она никогда в игрушки не заиграется. Она уже совсем взрослая.

А еще я заметила, что мой папа не умеет со мной разговаривать. Мама умеет, она всегда знает, что сказать. А папа не умеет. Иногда смотрит-смотрит, улыбается. Я, конечно, вижу, что он хочет что-то сказать. Но нарочно молчу. Он тогда стесняется, не знает, что бы такое у меня спросить. Ну, и, конечно, он спрашивает: «Ну, как дела?» – «Хорошо», – отвечаю я и снова нарочно молчу. Тут уж он и вовсе не знает, что сказать. А я нарочно ему не помогаю. С другими он может разговаривать без всякой помощи. Почему я ему должна помогать?! Тогда он начинает мячик на руке подбрасывать. Как будто хочет мне свою ловкость показать. А я-то знаю, что сейчас он его уронит, что никакая это не ловкость. И, конечно, он этот мячик роняет. А если пытается все-таки ловить, то тогда уж грохот получается. Бывает, и мама придет: «Что тут у вас случилось?» Можно подумать, что это я мячик не поймала. А папа говорит: «Ничего, ничего, у нас все в порядке!» Только говорит как-то виновато, хоть и делает вид, что очень храбрый, что меня от кого угодно готов защитить. Только этого мне ничего не нужно. Не такая уж я маленькая! И жду, когда папа со мной нормально заговорит. Жду и жду.

Трудно остановиться

Бывает, начнешь что-нибудь делать – и трудно остановиться. Особенно если делаешь что-нибудь плохое. Можно даже сказать, что если трудно остановиться, значит, дело не такое уж и хорошее.

Человек, который курит, знает, что это вредно. Но ему трудно остановиться. А вот если он нюхает розу, то спокойно может перестать это делать. Хотя роза пахнет не хуже сигарет. Он даже скажет про розу: «Ах, какой восхитительный запах!» Но понюхает два-три раза, сделает мечтательное лицо, и все. А сигареты курит и курит. Потому, что они вредные. Если бы изобрели полезные сигареты, люди бы не стали их курить. Попробовали бы два-три раза, и все.

Если человеку в каком-нибудь деле трудно остановиться – значит, такой у него характер. Он и в других делах может себе вредить. Если, конечно, этот вред доставляет удовольствие, как сигареты. Например, начнет кому-то что-то доказывать. Спорит и спорит, остановиться не может. Или придет в гости. Сидит и сидит. Хозяева уж не знают, что и делать, чтобы он догадался домой уйти: выгонять-то неудобно.

Зато уж если он научится себя останавливать, то это – совсем другой человек. Все у него начинает получаться, вся жизнь идет по-другому. И если теперь он уходит из гостей, всем жалко: посидел бы еще – ничего, что уже поздно!

А потом про него говорят: как изменился, совсем другим человеком стал. А он просто научился себя останавливать! Ну и курить, конечно, бросил, но это не главное. Это – само собой.

Самое главное в человеке – это сила духа. Если она есть, то он все на свете может. Но если он не умеет себя останавливать, то превращается во что-то среднее между проткнутым мячиком и дырявой кастрюлькой: вся сила духа из него выходит. Другой вопрос: быстро или медленно? Но рано или поздно вся сила духа выйдет. Только оболочка останется. Иногда мы видим еще очень хорошо надутый мячик, но если в руках сигарета – значит, он дырявый и скоро перестанет звонко и высоко подпрыгивать, и после двух-трех хороших ударов станет вялым и податливым. Только будет иногда вспоминать: был ведь и я упругим и звонким, эх, жизнь…

Из жизни Насти и ее сестры Даши

Настенька родилась 11 января. Когда мы приехали с ней из роддома, бабушка Анна взяла ее на руки и очень долго никому не отдавала.

С самого младенчества Настя ничего плохого в рот не тащила: ни мелких вещей с пола или со стола, ни окурков с асфальта. Мы с Хелле потихоньку этим очень гордились. «Вот что значит интеллигентная семья и хорошее воспитание! – говорили мы друг другу. – Другие дети тащат в рот что ни попадя, а наша – нет!»

Но у нас не одна дочь, не только Настенька. Через полтора года – 6 июня – родилась Дашенька. Я сказал «но» и вот почему: с самого младенчества Даша все что ни попадя тащила себе в рот. Особенно она охотилась за лекарствами и окурками. Это, конечно, сильно умерило нашу родительскую гордость. «Да, – говорили мы друг другу, оправдываясь, – воспитание воспитанием, но и природа кое-что значит!» А подтекст тут был такой: все хорошее – от нашего воспитания, а все плохое – от природы. Но вслух мы такой глупости не говорили даже друг другу. Подтекст есть подтекст. Люди многое говорят подтекстом такого, с чем не очень согласны, если сказать то же самое прямым текстом.

Бабушка Анна была эстонка и плохо говорила по-русски. Мы с Хелле, конечно, работали. Пока бабушка была жива, дети были домашними и в садик не ходили. Так что первым их языком был эстонский. И позже мы отдали их в эстонский детский сад.

Маленькая Настя имела привычку расхаживать по квартире в красных в белый горошек шароварах, заложив руки за спину, изредка задавая серьезные жизненные вопросы: «А сахар у вас есть?», «А деньги у вас есть?»

Лет с трех мы оставляли Настю одну плескаться в ванне, а для того, чтобы мы знали, что с ней все в порядке, мы просили ее петь, чтобы было слышно. Она и сейчас поет в ванне.

Настиной обязанностью была уборка игрушек после общей с Дашей игры. Она делала это с удовольствием. Когда приближался мамин приход, и приходила пора приводить квартиру в порядок, я робко спрашивал ее: «Настенька, уберешь игрушки?» «Да, папочка!» – неизменно отвечала она и принималась за дело.

Я сказал «робко» потому, что игрушки разбрасывали коллективом, а убирать ей одной.

У меня же «пунктик» по поводу справедливости. Почему же я тогда обращался к ней с «несправедливой» просьбой? Потому что убранные ею игрушки составляли эстетически завершенную картину, законченное художественное произведение. А кто из нас не испытывает некоторой робости перед подлинным мастером?!

Внешне дочки не были похожи друг на друга, но что-то неуловимое их объединяло, как будто они были одной, доселе никому не известной национальности, и их даже часто принимали за близнецов. Позже многие стали говорить: «Одна – вылитый папа, а другая – вылитая мама» (тогда еще не знали такого слова как «клонирование»). А мы задавали коварный вопрос: «А какая – в кого?» И люди заходили в тупик. Когда пришла пора отдавать их в школу, я настоял, чтобы они пошли именно в русскую. Я боялся, что если они пойдут в эстонскую, то будут стесняться, что у них папа – русский. Так что и эстонским, и русским языками они владеют свободно. Позже у них добавился английский и испанский, а у Настеньки еще и шведский.

По характеру наши дочки почти противоположны: Настя делала уроки изнурительно долго, а Даша – за двадцать минут. Настя все вопросы стремится решать наиболее официальным образом, так сказать, по писаным законам, и иногда попадает из-за этого впросак. А Даша – по неписаным законам, которые реально действуют. Настенька с детства хорошо рисовала. Но в детскую художественную школу ее не приняли: на экзаменационном рисунке она хорошо нарисовала вазу с цветами, а вот фон за вазой ей не понравился, и она самовольно заменила его на другой.

Несколькими годами позже Настя брала уроки у известной эстонской художницы Ярыны Ило, а потом поступила на подготовительное отделение Таллиннского художественного университета. Окончила его и была одной из лучших в группе. После окончания подготовительного отделения преподавательница ей сказала: «Рисуете вы хорошо, но все же не пытайтесь поступать к нам в университет, чтобы не расстраиваться!» Это было время непростых национальных отношений внутри Эстонии.

В 1984 году я открыл Таллиннскую школу менеджеров – в то время первую школу бизнеса в СССР – и стал уж очень занят, много ездил по стране. К 1989 году у нас было тринадцать отделений в разных городах. Как-то раз я спросил дочек: «Ну, девочки, как дела?» А девочки вдруг отвечают: «Да что тебе, папа, рассказывать?! Ты же все равно нас не слушаешь – думаешь о своей работе!»

Тогда я сказал себе: «Стоп! Чужих людей я учу, а как же мои собственные дочки? Я должен найти возможность их лично обучить!» И мы с Хелле начали проводить сначала Бизнес-лагери для подростков, а затем открыли Менеджмент-колледж при Таллиннской школе менеджеров.

Обе дочки окончили его с отличием и получили из моих рук дипломы о среднем специальном образовании в области менеджмента: Настина дипломная работа называлась «Опыт организации кафе», а Дашина – «Сценарий учебно-рекламного фильма по деловой игре «Организатор».

Обе дочки имели опыт работы в нашем офисе. У Настеньки характер немного упрямый, и мы решили ее «отдать в люди». Она пошла работать секретарем в фирму одного из моих учеников. Зарплату он дал ей немалую, но и спрашивал много. Однажды по своим делам я находился у него в кабинете, и он велел секретарю принести кофе. На всю жизнь я запомнил, как спиной почувствовал: скребется там за дверью родное существо, пытаясь ее открыть, держа в одной руке поднос с чашками и печеньем, а в другой – кофейник. Тогда она работала еще первые дни. Впрочем, я и сейчас не знаю, как это секретари умудряются так ловко все вносить в кабинет?!

Теперь обе дочки уже взрослые, у них у самих дети – по одной дочке и по одному сыну у каждой.

Часть вторая
Романтические истории

Несколько слов о детях и взрослых

У детей есть детство. Это такое время, когда дети понимают, что они дети и ведут себя как дети. А рядом с детьми есть взрослые. А кто такие – взрослые? Это тоже почти дети, но которые почти забыли, что они дети, и они ведут себя как взрослые.

А как ведут себя взрослые? Очень по-разному, но всех взрослых объединяет одна общая вещь. Вот если ребенок что-то хочет, он это и делает. Например, если хочет игрушку в магазине, он просто ее берет и хочет унести с собой.

А его родители в растерянности: ведь нельзя так просто взять игрушку в магазине. Ее надо или купить, или положить на место. Если у родителей мало денег, или у ребенка и так дома много игрушек, они его заставляют положить игрушку на место. Ребенок – в рев! Он же хочет унести ее домой!

Но это, конечно, маленький ребенок. Когда он становится постарше, он уже не ревет, а выражает недовольство как-то иначе. Когда же он становится взрослым, он может вообще сделать вид, что не хочет того, что он хочет. И может пойти на всякие хитрости, чтобы достичь своей цели!

Вот так вот: ребенок действует прямо, прямо тянет руку к тому, чего хочет. Или прямо едет туда, куда хочет. И прямо говорит то, что хочет сказать.

А когда подрастает, научается разным хитростям, начинает двигаться не прямо, а криво к тому, чего хочет. Иногда уж так много и хитро хитрит, что другие его за это даже не любят. Ведь все, что слишком – людям не нравится!

У детей простые отношения друг с другом.

Вот с этим мальчиком или с этой девочкой я дружу, а с этими не дружу. Вот с ним я поссорился, а с ним уже помирился. А этих ребят я вообще не знаю!

Вот и все отношения.

А у взрослых так все запутано! Например, встретят родители знакомого, и с ним чуть ли не целуются, а когда попрощаются, говорят о нем как о плохом человеке!

Или наоборот. Говорят с кем-нибудь очень резко или подсмеиваются над ним, как будто это плохой человек, а потом между собой обсуждают его, говорят, какой он хороший, и что его обязательно надо куда-нибудь пригласить.

Поссорятся взрослые между собой, говорят друг другу плохие слова, бывает, вообще перестают разговаривать друг с другом, а только бросают друг на друга хмурые взгляды. А придут к ним в этот момент гости, сразу все меняется! Как будто ссоры и в помине не было!

Кто-нибудь из вас может подумать, что взрослые неискренние и даже немного фальшивые люди! Но это не совсем так. Конечно, есть и такие взрослые! Но дело в другом. Взрослые люди должны соблюдать очень много законов, правил и обычаев.

Вот, например, люди стоят на перекрестке, многие из них торопятся по делам, но стоят и ждут, когда загорится зеленый свет светофора, даже когда и машин-то нет. Разве можно говорить, что они ведут себя неискренне и фальшиво, раз они никуда не идут, а стоят, как будто и не надо торопиться?! Нет, конечно! Просто надо соблюдать правила уличного движения.

Но эти правила можно купить или найти в интернете и прочитать. А есть такие правила, которые трудно, а то и невозможно где-то найти и прочитать, а соблюдать все равно приходится. Это, например, то, что называется традициями, ритуалами, хорошими и дурными манерами, правом обычая, неписанными законами. И по мере того, как человек взрослеет, он научается во всем сложном хозяйстве ориентироваться.

Дети тоже должны соблюдать разные правила, но этих правил у детей гораздо меньше, чем у взрослых. Чем старше дети, тем больше правил им приходится соблюдать. Но все равно, не так много, как взрослым! А правила эти очень разные, и иногда одни правила требуют одно, а другие – другое, прямо противоположное! Вот и попробуй тут вести себя естественно и просто, без всякой «хитрости и фальши»!

А за нарушение правил взрослых наказывают. Детей тоже наказывают, но если это родители, то могут и простить, ведь родители обычно любят своих детей и жалеют. А взрослых очень редко прощают, даже когда их жалеют!

Всем нам без ошибок, недоразумений и разочарований в людях и в жизни обойтись не так-то просто. Но когда мы читаем о чужих ошибках, недоразумениях и разочарованиях, мы меньше делаем своих! Не правда ли?!

Бег по волнам

Загорелый и босоногий, Он бежал по плотному песку у кромки воды, потом уж и по воде. Брызги от Его веселых пяток подхватывали на лету осколки радуги.

С торжествующим криком «Получилось!» Он перепрыгивал небольшие волны, и с лету взбегал на волны побольше, все дальше удаляясь от берега. Она с восторгом смотрела и завидовала Ему, ведь у Нее пока так не получалось.

Однажды в апреле

– Просто вы тогда не обратили на меня внимания, вот и не узнали! Все-таки четыре года прошло…

Оказалось, что им по пути, но ей – на остановку дальше. У присевшего троллейбуса собралась толпа, и они решили пройти остановку пешком. Под голыми ветками тополей снег, прогретый солнцем, покрылся темным загаром. Появились и лужи. Широко шагая, он на ходу расстегнул пальто, она – куртку, потом сняла шапку и спрятала ее в карман. Шли молча, опасаясь разрушить внезапно соединившее их ощущение неслучайности встречи. Миновали и следующую остановку. Небо потемнело, подул холодный ветер, пришлось застегнуться, снег начал покрывать кружевами лужицы и, обходя их, они старались не покидать друг друга надолго. Иногда и полсекунды – вечность. Ноги давно промокли, оба потихоньку шмыгали носом. Изредка их руки случайно соприкасались, и это было как событие. «Еще две остановки вместе!» – с радостью думала она. «Еще три остановки вместе!» – с радостью думал он. Эта разница в арифметике возникла от того, что она не решалась надеяться, что он проводит ее до дома.

Нерешительность

– Простите, где у вас выход, я заблудилась!

– Все не так сложно! Вернитесь назад, и справа увидите лифт!

– Спасибо! Они стояли друг против друга, мучительно ища слова, чтобы сказать друг другу еще хоть что-нибудь. Чтобы продержаться вместе, в разговоре хотя бы еще минуты две-три, кроме этих счастливых десяти секунд. Смотрели в глаза друг другу с отчаянной надеждой, что найдется хоть какой-нибудь повод познакомиться и продолжить разговор, но слов не находилось.

Она повернулась и медленно-медленно пошла к лифту. Он смотрел с тоской вслед, так и не решившись ее остановить. Не случилось. Судьбы, едва коснувшись, навсегда разлетелись по разным космическим орбитам. Потом она загрустила, а он весь день ругал себя за нерешительность. Обоим казалось, что не состоялось что-то важное и хорошее.

Песня про сурка

Костя зачастил к Тане. Через три года после окончания школы. Вроде как на правах бывшего одноклассника, правда, присвоив себе эти самые права в одностороннем порядке. И постепенно, с каждым визитом, когда непременно приносил что-нибудь сладкое к чаю, он начал в Таню влюбляться.

Однажды застал у нее, кроме мамы, еще и морского курсанта по имени Дима, негромкого и интеллигентного. Дима с Таней играли в гостиной на пианино в четыре руки и слаженно пели песню про сурка со щемящими жалостливыми словами. Хотя все это как-то не очень вязалось с образом военного моряка, но Косте понравилось, да и Дима поначалу понравился. Однако когда он застал моряка у Тани и в следующий раз и еще раз выслушал песню про сурка, это ему понравилось меньше.

Вскоре он почувствовал, что постоянное присутствие Димы мешает его отношениям с Таней, и, несмотря на трепетное уважение к музыкальным занятиям, от которых Костя по природе был весьма далек, он решил объясниться и отстоять свои права. Но не успел. Потому что в следующий раз Димы не было, а Таня первая сказала:

– Знаешь, Костя, ты больше к нам не приходи!

– А почему? – искренне удивился Костя, еще не успев прочувствовать горечь поражения.

– Диме не нравится, что ты к нам ходишь.

– Причем здесь Дима?

– Ну… он – мой муж!

– А… – произнес Костя, вложив в это короткое слово сразу три жанра – драму, комедию, и трагедию, и перестал приходить.

Через несколько лет от общих знакомых он узнал, что Дима погиб, но с Таней встреч искать не стал. Ему казалось непорядочным воспользоваться смертью Димы. Он вертел ситуацию так и сяк, но в ушах стояла песня про сурка, и все равно получалось, что непорядочно.

Встреча с юностью

Они познакомились более года назад, но пока без особого результата. Тогда он решил показать места своей юности. Она недолго разглядывала некрасивый заброшенный дом, но не захотела подойти поближе, а остановилась у начала заросшей дорожки. В жарком воздухе у ее головы мягко гудела пчела. Рядом с домом высились останки грозного сооружения из ржавых бочек и разбитых стеклоблоков, заросшие крапивой. – Это тоже имеет к тебе отношение?! – Да, имеет! Это моя, так сказать, подводная лодка. Между прочим, одна соседская девочка, лет пятнадцати, помогала мне в ее строительстве довольно серьезно. Представляешь, она даже освоила газосварку! – Представляю! Ну что? Поехали! Она пошла к машине. – Ты даже не спросила, спускался ли я в ней под воду! – разочарованно сказал он, идя вслед за ней. – А ты даже не помнишь мой день рождения! – в тон ему ответила она. – Постой, какое сегодня число?! – Неважно. Кстати, я все это уже видела. А соседская девочка, о которой ты, наконец, вспомнил, моя старшая сестра Оля, о которой я тебе говорила. Только у нее теперь другая фамилия. – И она села за руль. Он немного постоял, растерянно держась за открытую дверцу, потом тоже сел в машину, и они молча тронулись с места.

О вещах беспокоиться не нужно

Накрапывал дождик, и трудно было решить, стоит ли раскрывать ради него зонтик. Это нерешение немного раздражало. – Вам в какую сторону? – Мне?!

В другую! – Как в другую?! Разве вы знаете, куда я иду? – А какое это имеет значение?!

И они разошлись в разные стороны. Дождь усилился и незаметно смыл, растворил их следы. Следы, когда они шли вместе, шли рядом, и довольно близко. Даже самый сильный и самый умный человек не в силах вернуть прошлое. И не важно, был ли зонтик открыт вовремя, хотя был момент, когда и это казалось важным. А зонтик – вот он, с ним-то ничего не случилось! Как и с этой булыжной мостовой, по которой веками бил дождь, и веками проходили люди, которых давно уже нет, проходили со своими судьбами, непониманиями и словами, сказанными мимо друг друга.

Фотограф

В свадебное путешествие он взял не только свою молодую жену, но и не менее любимый свой фотоаппарат, которым бесконечно снимал то горы в дымке, то закат на море, то веточку с полураспустившимся цветочком и капелькой росы на лепестке. Она все ждала, когда же он снимет и ее, но не решалась попросить. Тем более, что когда они еще только познакомились, он говорил, что не любит снимать людей. А когда он нацеливался объективом на впечатливший его объект и смотрел с прищуром в глазок своего фотоаппарата, у него было такое зверское лицо, что страшно было к нему обратиться с чем-нибудь более легкомысленным, что его занятие, а значит – ни с чем. Все же она надеялась, что когда-нибудь он ее обязательно снимет. Ведь не могут же они вернуться домой без единой ее фотографии! И вот такой момент настал. Он снимал большую статую Будды, к которой вела широкая каменная лестница с крупными крутыми ступенями, которую не так-то легко было одолеть. Но молодая жена радостной птицей взлетела по ней, как только он попросил ее подняться и встать рядом со статуей. Он сделал несколько снимков, а когда она, счастливая, спустилась к нему, произнес удовлетворенно:

– Ну вот, когда ты рядом с ней, видно, какая она огромная!

Летним вечером, когда мама в командировке

Он с трудом оторвался от компьютера, открыл холодильник, достал бутылку молока и с удовольствием выпил. Молоко легло на правильное место, и он налил еще.

– Надо бы оставить дочкам! – подумал он, но тут же решил, что потом еще купит. Вылил себе все молоко и вернул пустую бутылку в холодильник. Вдруг до него дошло, что он забыл забрать любимых дочечек из детсада. Мигом обулся, распахнул входную дверь и чуть не сшиб их с ног. Девочки стояли с довольными лицами. Старшая крепко держала младшую за руку, гордая тем, что сама привела ее домой из садика.

Как отец он был профессионально не пригоден и вскоре был дисквалифицирован.

Проводница и Единственный

Поезд Иллюзий прибыл на станцию Жизнь. Молодая проводница разбудила Единственного пассажира. Он проснулся, огляделся по сторонам и сошел с поезда. Следующая станция называлась совсем иначе, и ему туда не надо.

– Пишите письма! – пошутила Проводница.

– Обязательно! – весело откликнулся, уходя навсегда, Единственный.

Взрослый мальчик

Когда Сережа был маленьким, то очень хотел самокат. Тогда самокат был только у мальчиков из относительно состоятельных семей, а также у мальчиков в некоторых рабочих семьях, где отец был мало пьющим. Такой отец мог своими руками сделать сыну самокат из досок, дверной петли и колес из шарикоподшипников.

А его отец был техническим интеллигентом, патриотом свой родины и мог служить наглядным пособием к словам Наполеона «честность есть верный путь к бедности». Словом, парнишка хотел самокат, но его у него не было.

Так и хочется сказать, что он завидовал мальчикам, имеющим самокаты как настоящие, так и самодельные, но это было бы неправдой. Видимо, ему навсегда передался по наследству от отца некий – не то дефект, не то достоинство – полнейшее отсутствие всякой зависти к кому бы то ни было – ни зависти «черной», ни зависти «светлой». Но самокат Сережа все равно хотел.

Когда в семье появился легкий призрак достатка в виде теоретической возможности купить самокат, он уже подрос и не просил самокат потому, что уже хотел велосипед. Но на велосипед денег не было. Потом он совсем вырос, ему стало шестнадцать лет, и он пошел работать на завод, стал получать настоящую зарплату и теоретически мог накопить на велосипед. Но он уже хотел мотоцикл. Потом он закончил институт, начал зарабатывать достаточно, чтобы вместе с работающей женой содержать семью, и теоретически мог себе позволить мотоцикл, хотя бы недорогой. Но против мотоцикла возражала жена, да и сам Сергей уже хотел автомобиль.

Наконец, им удалось накопить денег и получить автомобиль – тогда автомобили продавались гражданам только по распределению – они приобрели не очень старый, табачного цвета «Москвич-412» – это было их первое транспортное средство. Но, конечно, он хотел бы новый автомобиль, а не старый. Время шло, и они приобрели новый автомобиль – салатного цвета одиннадцатую модель «Жигулей». Но, вообще-то, ему хотелось тогда не «Жигули», а «Волгу». Конечно, это хотение, как и прежде, было абстрактным и едва ощутимым, мало его тревожащим, поскольку с детства он был больше привязан к радостям ума, чем к бытовой стороне жизни. Наконец, закончилось время «распределительных» продаж автомобилей, и они появились в свободной продаже. Можно было купить любой советский автомобиль, были бы деньги. Но Сергею уже не хотелось «Волгу», а хотелось «настоящий», то есть западный автомобиль.

Так появились, один за другим – подержанные автомобили «Пежо-504», «Фольксваген Гольф», «Форд Сиерра», «Ауди-100». И вот, появились деньги на новый «настоящий» автомобиль. Они купили «Фольксваген Туарег» – хорошую и, как говорят приземленные люди, «престижную» машину. Но ему, вообще-то, хотелось «Ауди Олроад», деньги на которую были, но против которого возражала жена, считающая ее слишком хорошей и «привлекающей внимание». Таким образом, с самого детства его потребности все время убегали от его возможностей, и это удерживало его «в детстве».

Ему было уже немало лет, когда он решил, наконец, шагнуть из детства в юность и купить именно тот автомобиль, который он, Сергей Васильевич, действительно хотел, невзирая на деньги, на крайне неподходящее время, на экономический кризис, который объял мир, на протесты жены. Захотелось поставить в этом вопросе точку, и он купил именно то, что хотел. Хотел не когда-то, а хотел именно в момент покупки, без всяких компромиссов, а именно – он купил семиместную черную «Ауди Q7». Чтобы можно было посадить в нее всю семью. Наконец-то, никакой другой машины он не хотел. Сама-то такая машина была не очень-то и нужна. Редко, когда все семь мест могут понадобиться. Просто он устал быть ребенком!

С этим вопросом, а заодно и с детством покончено.

И в этом же месяце Сергей Васильевич вышел на пенсию.

Чудесное совпадение

Все пошли смотреть синтоистский храм, а я остался, чтобы рассказать компьютеру эту небольшую историю про довольно необычное совпадение. Перед отъездом в Японию ночью мне пришел в голову сюжет для маленького рассказа. Этот жанр мне полюбился в последний год. Сюжет, а собственно, уже и сам рассказ такой.

Воздушный шар несся над Океаном Небытия, теряя высоту. Я уже выбросил из корзины почти весь балласт – мешки с надписями «Любопытство», «Зависть», «Легкомыслие», «Тщеславие», «Ненависть», «Лень», «Честолюбие» и многое другое. Шар продолжал опускаться. Уже казалось, что соленые брызги достигают меня. Оставались два последних мешка в углу корзины: «Дружба» и «Любовь». Поколебавшись, решил было пожертвовать «Дружбой», чтобы продлить Бытие. Однако, подняв этот мешок, увидел, что за ним, а отчасти и за «Любовью», скрывался совсем небольшой мешочек с надписью «Неразделенная любовь». Вряд ли он мог продлить мой полет надолго, но все же, вернув «Дружбу» на дно корзины, решил освободиться от этого нового, не такого уж и привлекательного мешочка, причем без особого сожаления. Но не тут-то было! Он оказался совершенно неподъемным, я с трудом смог лишь немного сдвинуть его с места. А волны Небытия уже задевали дно корзины. Я, скрепя сердце, выбросил «Дружбу» за борт, и шар тут же рванул вверх. Мне до сих пор стыдно за этот поступок, но я надеялся, что, добравшись до берега, смогу как-то поправить ситуацию – лишь бы долететь! До боли в глазах я вглядывался в мрачную бесконечность, ища приметы берега, но безнадежно. Корзина же вновь опустилась, и волны уже постукивали об ее дно. Снова попробовал избавиться от «Неразделенной любви», яростно толкая и пытаясь поднять коварный мешочек, но тщетно. Оставалось пожертвовать «Любовью», но я не хотел с ней расстаться, это было выше моих сил. Подняв «Любовь» и прижав ее к груди, я уселся напротив «Неразделенной любви», ожидая погружения в Небытие со страхом и интересом. Громадная волна ударила по корзине, и я чуть не вылетел за борт – если бы не «Любовь», то так бы и случилось – когда шар пробкой от шампанского взмыл вверх, поднявшись над тучами. Я увидел пронзительно голубое небо и пустой угол перед собой. Похоже, что злополучный мешочек был выбит волной из корзины. Вдали виднелся долгожданный берег, а я обнимал «Любовь» и грустил о «Дружбе».

Рассказ получился тяжеловатым, и я, пожалуй, не стал бы предлагать его вниманию читателя, если бы не дальнейший ход событий.

По прибытии в Токио нас первым делом повели в городской музей «ТОКИО – ЭДО». Эдо – это старое название Токио. Музей был достаточно любопытный. А один экспонат меня особенно заинтересовал, можно даже сказать, что он потряс мое воображение. На тросе висел макет воздушного шара с корзиной под ним, а под корзиной были грузики – какие-то железные цилиндрики. Шар был диаметром метра в полтора. Экскурсовод объяснил, что это макет реального шара, уменьшенный в пять раз. Прикинув размер и возможную подъемную силу реального шара, я удивился. Даже увеличенный в пять раз шар едва ли мог поднять человека. История же такова. Во время Второй мировой войны японцы, уже получив серьезные удары с воздуха от американцев, с отчаяния изготовили тысяч пятнадцать (точную цифру не помню) таких шаров, снабдили их бомбочками, и, рассчитав воздушные потоки, отправили их через океан в США. На шарах была автоматика, которая определяла высоту. Когда шар опускался ниже заданного уровня, сбрасывался очередной груз, и шар продолжал полет. Когда же шар, не имея больше груза, спускался еще ниже, с него автоматически сбрасывалась бомба. Вот такое беспилотное летающее оружие! Из пятнадцати тысяч до Америки долетело и сбросило бомбы триста шаров, ими было ранено шесть человек. Вот об этом совпадении сюжетов с воздушными шарами, сбрасывающими грузы и разделенными во времени всего парой дней, а также моим воображением и явью, я и хотел рассказать.

Дамская комната

По пятницам в нашем классе мало учеников. И сегодня, кроме меня, были только три японки, одна тайка и одна француженка. Все – девочки двадцати с небольшим. Ну, и конечно наша учительница английского, – средних лет кореянка, но языку она учит не хуже американок, да и дикция у нее намного лучше, чем у многих из них.

Наша учительница любит поболтать. Поскольку в классе я был на этот момент единственным мужчиной, то опасался, что беседа сползет на тему шопинга, а потом они постесняются меня разбудить.

Пользуясь тем, что разговор коснулся воспитания и воспитанности, я рассказал очередную историю из своей бедной событиями, но богатой разными случаями жизни. Все сразу приготовились меня слушать, так как любили мои истории.

– Это случилось в конце восьмидесятых годов, – начал я свой рассказ. – Мы с женой были в Польше и долго гуляли по парку. Она выразила желание посетить дамскую комнату. Вскоре один небольшой домик своими архитектурными формами вселил в нас надежду, и оказалось, что мы не ошиблись. В мужскую часть это домика вела одна дверь, а вот в женскую – две. На одной из них была надпись «ДЛЯ ЖЕНЩИН», а на второй – «ДЛЯ ЛЕДИ». Естественно, моя супруга воспользовалась этой второй дверью.

История произвела впечатление. В молчании был слышен беспокойный шелест мыслей и немых вопросов моих слушательниц.

– В «для женщин» было бесплатно, а в «для леди» надо платить, – добавил я, отдавая должное аутентичности своего рассказа.

– А… – сказала учительница, успокаивая себя и остальных, – А там, где «для леди», было, наверное, чище! Вы не знаете?!

– Мне не довелось по понятным причинам побывать ни там и ни там, но дело не в этом! Просто есть женщины, и есть леди. Такова реальность. И отличаются они тем, что при женщинах мужчина может выразиться нецензурно, а при леди – нет. Не потому, что она запрещает, а просто сам язык не поворачивается. А при женщине – поворачивается.

– Мужчина интуитивно чувствует, что нельзя! – присоединилась ко мне учительница, – Томоко, а ты кем хочешь стать, – женщиной или леди?

– Леди! – смущенно улыбаясь, ответила японочка и опустила голову.

Все развеселились, и только сухощавая француженка сидела прямо и неподвижно, а на глазах у нее выступили слезы.

Мой более счастливый двойник

Он вошел спиной, с облегчением сгрудил на пол стопки бумаг, перевязанных жиденькими цветными веревочками:

– Оставлю у тебя на недельку-другую, пока не обживусь на новом месте, – и посмотрел в сторону моего чуланчика.

«Перевязать нормально не мог!» – подумал я. Что бы он ни делал – всегда с какой-то недостаточностью.

Чуланчик у меня в кабинете хоть и пустой, но тесноватый. Правда, в него можно стоя спрятаться, понаблюдать, кто забредает и чем он тут без меня занимается. Конечно, я этого никогда не делал. Просто в голове у мужчины глупых идей всегда больше, чем способностей их осуществить.

– Много ценного… можно сказать, бесценного… за десяток-то лет. и проекты. переписка, и личные. – бормотал он, наполняя чуланчик, – Лишнее выбросил. но все равно. А домой взять не могу, она говорит, что и так задыхается от моих бумаг.

Через пару месяцев я позвонил, но он попросил еще немного потерпеть. Последующие звонки закончились столь же бесславно, и я махнул рукой. Лежит и лежит себе, кушать не просит.

Но через три года пришлось снова позвонить:

– Слушай, друг любезный! Я тут на днях повышение получил.

– Поздравляю!

– Да я не к тому! Перебираюсь в новый кабинет! Он, понимаешь, попросторнее будет, там при нем и комната отдыха, и все такое. Но чуланчик трагически отсутствует! Что делать будем?!

– Просто выброси все!

– Это… как это? А бесценное?!

– Вот и выброси, раз без. не ценное! – попробовал он пошутить.

Я выбросил, а через много лет спросил его при случайной встрече:

– Ты что, так за двадцать лет ничего не хватился?

– Представь себе, нет.

– Да как же так могло случится? – искренне заинтересовался я.

– Я тоже много лет об этом думал – в смысле, искал ответа. Недавно понял. Там ведь не было ни фотографий, ни писем любимой. А только это и имеет значение.

Посмотрел сквозь меня:

– А там ничего этого не было. К сожалению. Вот поэтому!

Я не стал расспрашивать, люди и так мне рассказывают, когда в этом у них нужда. Просто позавидовал ему. Ведь он смог понять сердцем, что главное. А я – только умом, и мне этого не прощают. Правду сказать, главное-то как раз обычно у людей и не получается. Или это сказочное ощущение «неполучаемости» и делает главное главным?!

Мой друг

Много месяцев назад на одном милом острове я снимал квартиру с тремя спальнями и громадным балконом. Спальнями я не пользовался и даже в них не заходил. Жил себе в гостиной, плавно переходящей в кухню со стеклянными вратами, ведущими на балкон. На него я выходил, чтобы посмотреть на волны в бухточке: насколько они велики для того, чтобы купаться. Обычно они бывали невелики. Прежде я не придавал им значения, пока они не понесли меня на скалы. Но раз я пишу об этом, значит, все обошлось.

Бухточка эта, обрамленная вогнутым пляжем, имела свою историю. По преданию именно здесь купались нимфа Калипсо и очарованный ею на несколько медовых лет Одиссей, отодвинувший в своем уме свою жену Пенелопу на комфортное для совести расстояние. Влюбленные купались в том же месте, что и я, но много-много столетий раньше. А жили они в пещере, что была на вершине скалы, как раз той, у подножья которой я так неумело боролся с волнами. Пещеру я осмотрел, предварительно дав доллар двум старичкам, добровольно принимавшим плату на тропинке, поднимающейся прямо к входу. В знак благодарности и доброго сотрудничества они снабдили меня свечкой для осмотра пещеры.

Собственно, там было две небольших пещеры – одна под другой. Сначала через узкий лаз можно было спуститься в ту, которую можно было бы использовать как гостиную, а через нее можно было спуститься еще ниже – в своего рода спальню. Сначала я туда заглянул, в сомнении: спускаться или нет. Но все же спустился, устыдившись собственной лени, а заодно – чтобы свечка не пропадала. Подумал, насколько привлекательной должна быть жизнь вдвоем, чтобы жить несколько лет именно здесь. Должно быть, она была уж очень привлекательной. Я имею в виду и жизнь, и саму Калипсо.

А я жил один. Лишь иногда ко мне заходили в гости два больших средиземноморских таракана, иногда вдвоем, но чаще – поодиночке. Я их храбро не боялся. Лишь оторвав глаза от компьютера, следил за их маршрутом. Я писал книгу и был доволен жизнью, несмотря на то, что не очень-то приспособлен к одиночеству. Иногда я собирался и уходил в поход. В супермаркет или в интернет-кафе, чтобы отправить письмо Хеленьке. Мой путь пролегал по узким католическим улочкам мимо пары церквей и супермаркета, далее по автостраде и до столицы острова. Пять километров в одну сторону и столько же – в другую. Я радовался поводу совершать такую прогулку. Возвращался взмокший от жары, шел под душ и пил апельсиновый сок.

Однажды я прошел мимо стоящей поодаль скамейки с чинно сидевшими на солнышке старичками и старушками и по-свойски поприветствовал их поднятием руки. Они не ответили мне. Лишь один старик запоздало поднял руку. В другой раз, когда я вновь проходил неподалеку от этой скамьи, он сидел там же в одиночестве, опершись обеими руками и даже подбородком на свою трость. Мы вновь молча поприветствовали друг друга. Через некоторое время это взаимное приветствие стало ритуалом, и даже некоторым ожидаемым для обоих событием. Я чувствовал, что у меня появился друг. Мы ни разу не пропустили случая поприветствовать друг друга, даже когда он был не один и общался с другими стариками. Верный друг. Но я ни разу не подходил близко к нему, поэтому не мог хорошо разглядеть его лицо.

И все же не сомневался в схожести наших характеров.

Через месяц я взял в аренду маленький автомобильчик. Когда я проезжал мимо своего незнакомого друга в первый раз, я опасался, что он не узнает меня в автомобиле. Особенно меня смущало, что между мной и обращенным к нему стеклом будет еще и пассажирское сиденье, что я окажусь в глубине автомобиля, и он не сможет меня разглядеть. По крайней мере, на пути туда. А когда я поеду обратно и окажусь на ближней к нему стороне автомобиля, его, возможно, уже и не будет на этой скамейке. Однако когда я сел в автомобиль, с радостью осознал, что все наоборот – ведь здесь левостороннее движение, и мое место как раз справа, ближе к нему! Я восхитился своей несообразительностью. Но все же, все равно проехал медленно, опустив стекло и отчетливо приветствуя его рукой. Он узнал и, спохватившись, приподнял руку. Теперь ему было легче узнавать меня благодаря машине. Потом я уехал.

И вот я через пару недель отправляюсь снова туда. Точнее, на соседний остров, но оттуда – рукой подать: не больше часа на пароме. И теперь я чуть не ежедневно вспоминаю своего незнакомого старого друга. Я и раньше постоянно его вспоминал. Ведь у меня не так-то много друзей, и с каждым годом их становится меньше. Не потому, что я становлюсь все старше, а потому, что люди вокруг постепенно становятся другими и почему-то теряют в человеческой цене. Сидит ли он по-прежнему на этой скамейке? Узнает ли меня? Хотел сказать, что волнуюсь. Но так сказать – слишком мелодраматично и сентиментально. И все-таки волнуюсь. Надеюсь, что он там. Уверен, что узнает. Настоящих друзей не забывают.

Как Гансу показалось, что он поумнел
Псевдонемецкая сказка

Ганс повадился ходить к Грете в гости. Она очень нравилась Гансу, и он пытался за ней ухаживать. А ухаживать за девушкой, которая тебе очень нравится, намного труднее, чем просто за какой-нибудь девушкой.

Визиты Ганса заканчивались неудачей. Дело в том, что у Греты в сенях стояли грабли, она держала их специально для Ганса: должен же молодой человек преодолевать какие-нибудь препятствия, раз уж взялся ухаживать!

Каждый раз, когда Ганс приходил к Грете в дом, он наступал на эти грабли и получал по лбу. На том его визит и заканчивался.

Когда такое случилось три раза, Грета посчитала его не очень умным, на двенадцатый раз она сочла его откровенно глупым, а после того, как это продолжалось целых двенадцать лет, она уже не находила слов, чтобы как-то его для себя определить. Хотя Грета была и красивой, и умной, но она была девушкой современной и не затрудняла себя поиском каких-то особенно подходящих выражений.

Наконец, Грета решила заменить старые грабли на новые, немножко другие – то ли она боялась, что Ганс старые грабли вконец доломает, то ли что сам в итоге убьется!

Она сообщила Гансу, что у нее там, в сенях, теперь «другие грабли».

«Наконец-то!» – подумал Ганс. Для него это сообщение прозвучало Маршем Мендельсона.

Обрадованный Ганс вдохновился и на следующий день, уверенный, что наконец-то его визит закончится благополучно, смело направился в гости. И, конечно, получил этими «другими граблями» удар по лбу – да такой крепкий, что он сразу поумнел!

Или ему так показалось.

Во всяком случае он перестал ходить к Грете. А ей стало немного грустно, ведь Ганс был человек неплохой, да и его визиты были каким-никаким, но все же разнообразием. Ведь жизнь-то проходит!

Пружинка

Артем познакомился с Кариной, и дела их пошли в довольно правильном направлении в том смысле, что его пригласили в семью Карины «на чашку чая» к семи часам вечера. И Артем, и его мама понимали, что это приглашение означало знакомство с родителями Карины и, возможно, с далеко идущими последствиями.

Мама помогла Артему купить букет действительно свежих цветов, что молодому человеку сделать самому весьма непросто. Погладила ему брюки и проследила, чтобы он почистил туфли, ведь мама Карины непременно обратит на них внимание! А также объяснила, что позвонить в дверь Карины нужно в две минуты восьмого – не раньше и не позже, если он хочет произвести хорошее впечатление.

Ему открыла сама Карина. По известной русской традиции ровно к семи семья еще не была готова к приему гостя – у Карины и ее мамы оставались кое-какие заботы на кухне, а папа Карины, хоть и клялся, что придет к семи, пока еще с работы не пришел.

Пока же гостя посадили в гостиную, вручив альбом с семейными фотографиями и включив телевизор.

Артем немного волновался. Маму Карины он уже увидел и мог представить себе, как Карина будет выглядеть лет этак через двадцать пять… А вот папу пока еще не видел и немного волновался, хотя себе в этом признаться не позволял.

Посмотрев альбом, стал от волнения крутить свою авторучку, и докрутился. Из нее выскочила пружинка и попала на сервант, туда, где стояли хрустальные бокалы, лежали разные украшения, часики и колечки.

Он встал, подошел к серванту и стал шарить рукой между бокалами в поисках пружинки. А в зеркало серванта увидел, как прошла по коридору мимо гостиной мама Карины – они встретились в зеркале глазами, и она пошла дальше.

Настроение у Артема сильно испортилось. Он понял, что попал в весьма щекотливую ситуацию и теперь думал только о том, как из нее выбраться.

Если промолчать – что будет думать мама Карины?! А начать оправдываться – то с какой стати?! «На воре шапка горит?!» Попрощаться и уйти?!

Тут пришел-таки веселый и энергичный папа Карины. Потирая руки, взглянул на накрытый стол и с удовольствием познакомился с Артемом, заключив процедуру знакомства жизнерадостной репликой:

– А чего это у нас молодой человек такой кислый?!

Похоже, что имя Артема он то ли не расслышал, то ли подзабыл.

– А чего ему веселиться?! – в тон ему ответила мама. Карина на всякий случай улыбалась, не очень понимая, что происходит.

– Отец! Можно тебя на минуточку? – и мама Карины увела отца вглубь квартиры.

Карина с Артемом молча сидели за столом. Когда прошло минуты три, Карина пожала плечами, как бы говоря «и чего это они там застряли?!».

Наконец родители вернулись, и отец обратился к Артему:

– Артем! Пойдем немножко поговорим как мужчина с мужчиной, а заодно и познакомимся получше!

Отведя Артема в гостиную и не предлагая ему сесть, сразу перешел к сути:

– Ну, рассказывай, что тут у вас приключилось! Ты понимаешь, о чем я спрашиваю?!

– Понимаю!

И Артем рассказал все по порядку. Как крутил ручку, как выскочила пружинка, как встретился глазами с мамой Карины, и как совершенно не представлял, как быть дальше.

– Ну, а пружинку-то нашел?!

– Нашел!

– Тогда давай посмотрим, не приключилось ли с ней чего!

Артем раскрутил ручку и показал злополучную пружинку. Отец взял ее понадавливал на нее двумя пальцами, помолчал, и заключил:

– Ладно, я это дело устрою! Пойдем в столовую!

Подведя Артема к месту за столом, положил ему руку на плечо:

– Вот, познакомились с Артемом! У нас все хорошо! – и выразительно посмотрел на мать Карины. Та помолчала, переваривая его взгляд, и засуетилась:

– Ну что ж, давайте скорее садиться, а то все остынет!

Артем женился на Карине, но у его тещи еще долго на душе оставался некий осадок. И только лет через пять-шесть, когда она увидела, какой из Артема хороший отец ее внукам получился, осадок этот прошел, и теперь она искренне гордится зятем.

Старый дом

Жара понемногу начала спадать.

До самолета оставалось еще часа четыре, и молодой владелец холдинга приказал остановить машину у небольшой художественной галереи. Он любил взглянуть на картины в галереях разных городов, а иногда и прикупить что-нибудь такое, особенное для себя, полагаясь исключительно на свой вкус, а не на мнения экспертов.

Оставив охрану ожидать его в автомобиле, он открыл дверь и ощутил приятную прохладу старого деревянного дома.

В небольших, переходящих друг в друга залах никого не было, и он не спеша, меняя позицию и ракурс, разглядывал удачи и неудачи разных художников. Угадывались попытки одних заработать деньги, других – оставить после себя хоть какой-нибудь след в этой жизни. Вторых было поменьше.

Закончив осмотр, он собрался было выйти на улицу, но передумал и решил подняться по лестнице на второй этаж в надежде увидеть продолжение экспозиции.

Он оказался в полутемном широком коридоре, который, будь там хоть какая-нибудь мебель, можно было бы назвать холлом. Коридор этот, наполненный застоявшимся запахом старого дома, напомнившим ему детство, заканчивался дверью с цветными квадратиками стекол, кое-где треснувшими. Дверь была полуоткрыта, и то ли она приглашала войти, то ли сомневалась, стоит ли это делать. Он огляделся по сторонам.

Слева на стене была картина, изображающая лыжницу, стоящую в снегу среди заснеженных елей в полурасстегнутой дубленке, одетой на голое тело. Нескромному взору из-за приподнятой ее правой руки, держащей лыжу с отломавшимся носом, была приоткрыта значительная часть ее чувственной груди. Лыжница, однако, имела вид разгоряченный, немного озорной и почти счастливый. Ясно, что дальше ей на лыжах не катиться, но это, похоже, ее не смущало.

Откуда-то сзади раздался негромкий звук скрипки, который тут же прервался. Но он не оглянулся, продолжая разглядывать лыжницу и думая о ней, о художнике, ее написавшем, и о натурщице с соломенной копной волос, пытаясь угадать, а была ли вообще натурщица, или художник обошелся одной своей фантазией. Звук скрипки повторился, теперь это была уже мелодия. Он поневоле оглянулся, но никого позади него не было. И все же трудно было отделаться от чувства, что кто-то все-таки был. Он снова оглянулся и тут заметил, что как раз против лыжницы, на другой, менее освещенной стороне коридора, висела другая картина. На ней-то и была темноволосая скрипачка, со слегка опущенной скрипкой в руке в каком-то темном интерьере. Приглядевшись, он понял, что скрипачка играла в подземном переходе. Утвердиться в этом ему помог футляр от скрипки, лежащий перед ней, очевидно – для сбора денег. Скрипачка смотрела на него, не отрывая темных серьезных глаз, и уже не играла. Переведя взгляд на лыжницу, а с нее – на скрипачку, он подумал, что несмотря на бросающуюся в глаза своей намеренностью полную противоположность образов, они обе – дети кисти одного и того же художника. Чтобы проверить свою догадку, он хотел было снова взглянуть на лыжницу, но не смог оторвать взгляда от глаз скрипачки. Как если бы время, когда они не смотрели друг другу в глаза, было бы прожито зря.

Дверь с цветными стеклышками шевельнулась, пропуская рослого пожилого мужчину неопределенного возраста с двойным подбородком, обрамлявшим еще красивое пока, породистое лицо.

– Нравится?! – спросил мужчина утвердительным тоном хозяина галереи.

– Сколько? – задумчиво спросил молодой человек.

– Не продается, – в тон неторопливо ответил хозяин.

– Вы меня не поняли. Я спросил – сколько?

– Это вы меня не поняли. Я сказал – не продается!

– Еще раз! Поймите, я человек не бедный, и могу купить ее вместе со всей вашей галереей.

– Вы хотите сказать, что надоставали где-то много-много зеленых бумажек и хотите обменять их на настоящее искусство?! Обмен не равноценный! – усмехнулся хозяин.

Молодой человек оторвал взгляд от картины и со сдержанной решительностью развернулся к хозяину галереи.

– Если она такая ценная, вы не боитесь, что ее могут украсть?

– Настоящую картину украсть невозможно. Можно украсть кусок холста с краской на нем, но не картину. Ни вор, ни скупщик краденого, глядя на украденное, по-настоящему увидеть картину, а значит, и получить ее не могут.

А думать, что получили, они, конечно, могут – в силу дефекта их собственных персон! А вы что – собрались украсть!

– Нет, конечно! Я просто пытаюсь вас понять!

– Ну, попробуйте… Как бы мне вам объяснить?! – наморщил лоб хозяин, – Скажем так! Я еще могу выдать ее замуж, но продавать, конечно, не буду! Вы понимаете разницу?! Это совершенно разные плоскости бытия!

– Как это – замуж?! – не понял молодой человек.

– Ну, вот у вас, например, есть жена?

– Ну, есть!

– Тогда вам это знать ни к чему, раз вы уже женаты!

– Но ведь я могу развестись! – то ли в шутку, то ли слегка раздражаясь от полного отсутствия общего языка, возразил несостоявшийся покупатель.

– Вот вы уже и предали свою жену! Как же я могу подарить предателю это чудо?!

– Как это – предал?!

– Вы только что сказали, что готовы бросить свою жену ради впервые увиденной женщины, да еще не живой, а на картине! Разве это не предательство?!

– Я вовсе не это сказал!

– Нет, друг мой, именно это! И если бы здесь, рядом с нами, была ваша жена, она бы подтвердила, что вы сказали именно это! Или я не прав?

Молодой человек промолчал. К присутствию жены в этом разговоре он был явно не готов.

– Извините, молодой человек, мы закрываем галерею! Всего вам доброго!

Молодой человек бросил взгляд на скрипачку, но едва успев встретиться с ее виновато-сочувственным взглядом, как тут же почувствовал на плече руку хозяина галереи:

– Пойдемте, пойдемте! Я закрываю!

– Извините, один момент! Чуть не забыл!

Молодой человек наклонился и положил две сотенные зеленые бумажки рядом с футляром от скрипки. Снова замешкался, сомневаясь, красиво ли он поступил, положив деньги, но забрать их обратно было тоже неловко. Он неохотно спустился с лестницы, опережая хозяина на пару ступенек, а перед выходом обернулся:

– А я могу стать… это… вашим учеником?

– Моим?! – как будто удивился хозяин, но было понятно, что этот вопрос вовсе не застал его врасплох.

– Пожалуй, можете! Но только вначале поговорите со своей женой. Расскажите ей о нашей недолгой беседе. И если она за вас попросит, я вас приму! – сказал хозяин, уже закрывая за гостем дверь.

Молодой человек постоял, глотая густой и теп-лый вечерний воздух, наполненный волшебным ароматом цветов, от которого влюбленные чувствуют себя на пороге счастья, а одинокие сердца еще острее ощущают свое одиночество.

Охрана уже немного нервничала и как-то быстрее и четче обычного загрузила его в автомобиль.

«Жена?! За меня?! Попросит?!» – растерянно думал он, не представляя себе жену в этой новой и столь значимой для него роли.

На самолет он не опоздал, правда, для этого рейс пришлось немного задержать. Но это уже не имело для него значения.

Девушка моей мечты

Меня как уже достаточно пожившего и повидавшего жизнь человека оставили держать позицию. Мне вручили винтовку с одним патроном и предупредили, что если приедут на грузовике стекольщики, то в них не стрелять. А другое дело – когда поползут танки. Я согласился, расположился в окопе поудобнее и стал мечтать о ней, о той, которая, несмотря на трагическую разницу в возрасте, все-таки вернулась, подбежала, поцеловала меня, а потом уже бросилась догонять отряд. Что может быть приятнее, чем помечтать в тишине, когда никто и ничто не дергает и не беспокоит!

Раздались жидкие аплодисменты пушек, в старом четырехэтажном доме за моей спиной посыпались стекла, и только-только все стихло, как послышалось недовольное урчание, и из-за пригорка вывалился старый грузовичок со стоящими в кузове людьми. Я сразу догадался, что это стекольщики. Они ловко спрыгнули наземь, начали разгружать стекла, а я занял прежнюю позицию и продолжил мечтать.

День был солнечный и совсем не холодный, мне он вполне нравился, мой последний день, никогда до этого мне так хорошо не мечталось.

В полдень все окна были уже застеклены, однако и пяти минут не прошло, как снова захлопотали пушки, и снова посыпались стекла. Пришлось стекольщикам возвращаться и заново стеклить – такая уж у них была работа, но они, похоже, к ней привыкли. Никаких грубых слов до меня не доносилось, и я снова продолжил мечтать ней. Однако нет-нет, а разница в возрасте меня все же смущала, вторгалась и все время норовила мечту спугнуть. Почему мы не встретились раньше!

Наконец показались танки. Понятно, что рассказ в этой жизни так и не удастся закончить, а в другой я ее непременно встречу – ведь ее невозможно забыть!

Случай в троллейбусе

В троллейбусе бывало тесновато, но я садился на конечной остановке, когда еще были свободные места, с удовольствием усаживался поближе к выходу и раскрывал книгу: когда еще можно почитать, ни капельки не жалея о потраченном времени?!

Протиснулась в толпе и нависла надо мной девушка в кремовом, в крупный красный горошек, платье. Внутренне вздохнув, я заложил билетиком страницу, закрыл книгу и уступил ей место.

На следующий день, в пятницу, история повторилась, мне снова пришлось уступить ей место. Я начал было вставать, но, взглянув из любопытства ей в лицо, я снова, не удержавшись, сел. Кому как, а мне она показалась уж слишком красивой. Возможно, это потому, что себя-то я вполне трезво оцениваю.

В выходные я пару раз подумал о ней, о том, объявится ли она в понедельник. А понедельник мне как-то не читалось, все гадал: войдет она или нет. Она вошла, и когда я вставал, мы встретились глазами и несмело улыбнулись друг другу. Ну вот, теперь мой рабочий день был испорчен, я только и думал, что о ней. Понятно, что я решил с ней познакомиться, и то и дело перебирал в уме подходящие к случаю фразы, однако, проблема в том-то и была, что подходящих фраз не было. Так и прошел день, а затем и ночь. Утром я принял решение сначала просто с ней поздороваться, а потом действовать, исходя из обстановки.

Только я, поднявшись, приготовился встретиться с ней взглядом и поздороваться, как ее попросили передать билетик, она передвинулась, мое место тотчас заняла интеллигентного вида, но довольно шустрая женщина, а нас толпа разлучила. Трудно было найти более подходящий пример для слова «неудача».

Второй рабочий день, чувствуя себя позорным неудачником, я сосредоточился на поиске беспроигрышного решения, и нашел-таки его! Я взял конверт и написал на нем адрес: «Девушке из троллейбуса № 7 в платье в красный горошек от уступающего ей место молодого человека с книгой в руках». Ну не сможет она, получив такой конверт, выбросить, не прочитав письма! Вручить письмо, молча, и более ничего! Ведь что бы я ей не сказал, все будет звучать в лучшем случае банально, а в худшем – пошло! Приняв столь стратегически удачное решение, я решил передохнуть и отправился пить кофе.

В два часа ночи я закончил небольшое, в полстраницы, письмо и заклеил конверт. Ночью мне снился ужасный сон: она берет конверт, но не замечает, как потом он выскальзывает из ее рук.

Но в этот день, а потом и во все другие дни ее уже не было, а конверт так и остался закладкой в моей книге.

Прошло время. Я ее, конечно, вспоминал, уже более умом, чем чувством, но, знакомясь с другими девушками, отдавал предпочтения тем, кто был хоть как-то похож на нее. Потом женился и развелся. Потом все же нашел молодую женщину, в какой-то мере похожую на девушку из троллейбуса, и мы жили почти счастливо, у нас родился сынишка, однако какой-то кусочек моей души все же не был счастлив в полной мере. И все из-за нее, из-за троллейбусной девушки. Я пробовал утешать себя мыслью, что она, наверное, уже вышла замуж, у нее трое детей, она сильно растолстела и поглупела, но все это как-то не очень мне помогало.

Однажды во время уборки моя жена наткнулась на мое неотправленное письмо и холодно, держа конверт в отведенной назад руке, но так, чтобы я все-таки видел адрес, спросила:

– Что это?

Это было ужасно. Ведь я никогда ей про ту девушку не рассказывал, а письмо, получается, хранил несколько лет. Я попытался объясниться:

– Это давно…

Но далее мне в праве голоса было отказано:

– Подлец! Дрянь! – аттестовала меня жена, пытаясь вскрыть конверт.

– Это не тебе! Нельзя читать чужое… – нетвердо встал я на защиту конверта, чувствуя, однако, некоторую этическую шаткость своей позиции.

– Именно что мне, дрянь! – негодовала жена, воюя с конвертом. – Как ты мог?!

Наконец, она достала письмо, села на диван его читать, как-то притихла, а я обдумывал, как мне выкрутиться из столь тяжелой ситуации. Жена закончила чтение и осталась сидеть с каменным лицом. Затем бросила:

– Это я – девушка из троллейбуса номер семь! – и вышла из комнаты.

Девушка и садовник

Она еще издали ощутила легкий аромат и, подойдя поближе к изящной ограде, увидела садовника, который добирал букет, неспешно высматривая и срезая очередной цветок. С каждым новым цветком букет преображался. Это было завораживающее зрелище.

Казалось бы, пора садовнику остановиться, ведь дальше можно сделать только хуже! Но нет, каждый раз случалось невозможное – букет превращался в еще более привлекательный и очаровательный.

Девушка приостановилась понаблюдать.

Столкнувшись с садовником взглядами, она поздоровалась, он ответил и подошел к ограде, с любовью держа букет в руках, словно держал новорожденного.

– Нравится?

– Очень! – улыбнулась девушка. – Теперь я знаю, чьи такие красивые букеты продаются в цветочном магазине возле церкви! Я много раз на них заглядывалась, но для меня они – очень недешевые…

Он долгим взглядом посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, что надо сказать еще что-нибудь, и спросила:

– А вам не жалко срезать цветы?

Садовник подошел ближе к девушке и облокотился на ограду. Букет оказался по ее сторону и словно просился к ней на руки.

– Жалко? Нет. Ведь я дарю им другую жизнь. Они родились, чтобы прожить две жизни. Когда я их срезаю, то даю им вторую жизнь, которая наполняет смыслом и первую.

– Если это и вторая жизнь, то уж больно она коротка!

– Жизнь измеряется не временем, а смыслом. Если бы жизнь измерялась временем, то самая замечательная была бы у камня… Вы хотели бы поменяться с камнем местами?

Он улыбнулся, не ожидая ответа.

– Когда-то в большую войну мужественные ребята выпивали чашечку саке, садились в кабину начиненного бомбами самолетика, чтобы с лету врезаться в чужой корабль. И когда им заваривали стальную дверцу кабины, для этих ребят начиналась вторая, более яркая, но короткая жизнь. Ради которой, как потом выяснилось, они и родились на свет. Или когда уже в наше время девушка с красивыми темными глазами, обернутая спящей смертью, садится в переполненный автобус, а ее друг в окошке соседнего дома готовится разбудить эту самую смерть, нажав на кнопочку, для этой девушки тоже начинается вторая и, можно сказать, главная жизнь. Совсем короткая! Короче, чем у цветов, которые я срезаю! Только у людей, конечно, другие садовники.

– Какие ужасные вещи вы говорите!

Она даже немного отодвинулась.

– Извините ради бога! Я не хотел вас огорчить. Знаете, я привык видеть жизнь сразу со всех сторон… Наверное, поэтому я вожусь больше с цветами, чем с людьми. А я говорил про вторую жизнь моих цветов потому, что хотел бы, чтобы она была подлинней и счастливей. Ведь если человек смотрит на них как на уже умерших, разве будет он за ними хорошо ухаживать?! Он же думает, что им уже все равно, как говорится. А они-то вовсе не мертвые! Хуже нет, когда к живым относятся как к мертвым. Уж лучше к мертвым относиться как к живым.

Она подумала, что он делится с ней чем-то важным о себе, и внимательно слушала, как обычно слушают женщины. Не для того, чтобы что-то понять, а чтобы он мог выговориться, облегчить душу. Женщинам свойственно сострадание больше, чем понимание. Поэтому он заговорил по другому, попроще.

– Знаете, как иногда показывают в кино. Ждет молодой человек девушку у памятника. И держит в руках цветы. А она опаздывает на свидание. Настолько опаздывает, что не только зрители, но даже главный герой понимает, что она не придет. И бросает свой букет! Хорошо, если с досадой, а то, бывает, и злобно!

Хорошо, если в урну, а то и на асфальт! Под ноги прохожим! Чтоб растоптали! А я тогда думаю: молодец барышня, что не пришла! Зачем к такому приходить?! Он потом и ее выбросит в урну или на асфальт, как те цветы! Я бы на месте девушек нарочно бы не приходил, чтобы посмотреть: а что он сделает с моими цветами?

– А что, по-вашему, он должен с ними сделать?

– Хороший вопрос! А вы молодец! Поставили меня в тупик! – рассмеялся он. – И правда! Подарит другой, первой встречной девушке – значит, он ненадежный! Унесет с собой – скупердяй, девушки таких не любят… Невыгодно таких любить!

Он рассмеялся, а потом задумался.

– А вам самой какое бы его поведение понравилось?

Теперь задумалась она. Потом сказала:

– Я представила себе эту картину. Вот если бы он, поняв, что я не приду, посмотрел бы на цветы, слегка погладил бы их и поцеловал, а потом бережно понес бы их домой, может быть, я бы не выдержала и выскочила бы из своей-то засады!

И она рассмеялась.

Садовник тоже рассмеялся и протянул ей букет:

– Возьмите его себе, вы заслужили!

– Ну что вы! – не согласилась она. – Он же так дорого стоит!

– Дорого для того, кто платит, а кому дарят, тому ничего не стоит!

– Так уж совсем ничего?

– Так уж совсем ничего!

– Так не бывает! – улыбнулась она.

– Ну вот же, видите! Бывает!

Она нерешительно взяла букет и слегка коснулась цветка губами.

– Ну, спасибо…

– Берите, берите! – сказал он, приготовившись к более упорному сопротивлению.

– Я постараюсь сделать их вторую жизнь более долгой. И счастливой! Спасибо!

– Вам спасибо!

Она кивнула и медленно пошла, разглядывая букет.

Через пару недель, когда она проходила мимо сада в следующий раз, садовник предложил:

– Не хотите посмотреть другие цветы?

И глазами пригласил зайти в сад.

Она посомневалась, но потом, решив, что не будет удаляться слишком далеко от входа, все же зашла внутрь.

– Вы погуляйте сами, посмотрите, я не буду вам мешать, – сказал он, уловив ее колебания, отвернулся и занялся своей работой.

Она гуляла около получаса. Ей не пришло в голову фотографировать, хотя обычно она это делала. Но здесь это казалось кощунством.

Когда она уходила, садовник неожиданно снова протянул ей цветы.

– Нет, нет, я не возьму, это было бы уже слишком! – отказалась она.

– Почему? Не нравится? Что-то не так?

– Я не могу их принять, мне нечем вас отблагодарить!

– Но вы же в прошлый раз поблагодарили, а значит, и отблагодарили! Я же немолодой человек, а значит, у меня уже все есть, что я заслужил в этой жизни, мне ничего не надо.

– Нет, нет! Никто же не делает ничего просто так! Я же взрослый человек! Мир не так устроен! Люди просто так ничего не делают! Я вас ничем не смогу отблагодарить!

– А я не люди, я человек! Возможно, это моя вина, что вы этого не заметили…

Он помолчал, держа цветы в руке.

– Значит, вы считаете, что мир циничен, никто никому не делает ничего хорошего без задней мысли, включая и нас с вами?

– Ну. Не совсем так.

– Не так – это как?

Она нахмурилась.

– Знаете, я лучше пойду!

– Странно, должен был обидеться я, а обиделись вы.

– Я не обиделась, просто для меня этот разговор не комфортен.

– Тогда возьмите эти цветы – они же ни в чем не виноваты – за тот дискомфорт, который я вам создал! Тогда все будет по-честному, – улыбнулся он.

– Ну ладно! Спасибо! – улыбнулась и она. – Трудно, конечно, устоять, уж очень они красивы! Спасибо!

– Вам спасибо!

Она ушла.

Много дней прошло, пока она появилась снова. И сразу перешла к делу:

– У меня важное событие, и мне нужен по-настоящему красивый букет! Я хочу заказать его у вас!

– Хорошо, я его с удовольствием приготовлю! А когда он вам нужен?

– Если можно, то прямо сейчас!

– Хорошо, подождите пять-десять минут! – и он достал из кармана свой особый нож.

– А сколько это будет стоить? – спросила она по-прежнему деловито.

– Нисколько! – и он начал искать глазами подходящие цветы.

– Нет, вы не поняли! Я хочу купить! Купить у вас цветы! У меня есть для этого деньги!

– Но я не продаю цветы!

– Как же не продаете, если в цветочном магазине есть и ваши букеты, их с другими не спутаешь!

– Разве вы видели, чтоб я продавал цветы в цветочном магазине?! Если бы так было, поверьте, я бы тоже об этом знал! – пошутил он.

– Ну, пусть не вы, но это все же ваши цветы! Значит, вы их продаете!

– С вашей логикой трудно спорить, но разум все же просто обязывает это сделать! Кстати, почему же вы тогда не купили цветы в магазине, если уж не хотите принимать их от меня в подарок?

– Мне нужен не просто очень хороший букет, а такой, чтобы его запомнили и о нем говорили. А в магазине чуть-чуть… Словом, который прямо от вас – лучше! Ну, вы меня понимаете… В общем, прошу вас, продайте мне его, пожалуйста! Сколько это будет стоить? Приблизительно?

– Вы хотите купить, чтобы не быть мне обязанной?! Боитесь, что я что-нибудь когда-нибудь у вас попрошу?

– Ну не так, а вроде этого. – честно призналась она. – Не люблю оставаться в должниках!

– Давайте сделаем так! Я для вас соберу букет, а вместо денег у вас что-нибудь попрошу взамен! Хорошо?

Лицо ее утратило приятное выражение.

– Я имею в виду что-то, вполне для вас исполнимое! Подождите, я сейчас соберу букет.

Он стал собирать букет, изредка бросая на нее пытливые взгляды, и видел, что она переживает не самые лучшие минуты в своей жизни. Но он безжалостно. не спешил.

Долго оглядывал готовый букет со всех сторон и протянул ей.

Теперь и она не спешила взять букет в руки:

– А может быть, я все-таки заплачу?

– Поймите, если я возьму деньги, а вы его купите, вы посмотрите на него уже другими глазами, раз уж заплатили! Это дареному коню в зубы не смотрят! Когда завернете за угол, остановитесь и начнете букет разглядывать: «А не положил ли он, я то есть, невзначай пару привядших цветочков в середину, как это водится у продавцов цветов?!». А когда увидите, что нет, не положил, вздохнете удовлетворенно: «Нет, не обманул!» Раз уж вы заплатили, то почему бы вам обо мне так не подумать!

– Ну что вы такое говорите!

– Но ведь вы же сами мне не доверяете, не верите в мое бескорыстие! Мы уже третий раз говорим на эту тему!

Она ничего не ответила, и он продолжил:

– Хорошо, вот вам другой сюжет. Вы молоды, умны и привлекательны. И, конечно, выйдете замуж за непростого человека, причем даже по любви! Например, он окажется молодым перспективным политиком. Конечно, в какой-то момент вы расскажете ему и обо мне – о странном, но хорошем человеке. Ваш муж поддакнет вам, но он, хотя бы очень легкую ревность, да почувствует. Коей, впрочем, сам же тут же и устыдится! Возможно, через несколько лет он займет крупный пост в городе или стране и будет отвечать, например, за налоговую политику! Будет сетовать, что люди по-всякому стараются уклониться от налогов. И вот, в пылу очередной ссоры с вами – а в какой семье без ссоры! – бросит вам: «А что, твой хваленый садовник?! С тех денег, что ты дала ему за букет, он, думаешь, налог заплатил?! В налоговую декларацию вписал?! Как же! Да он такой же жулик, твой садовник, как и все!» Как вам этот сюжет?! Могу и другие сюжеты придумать! Когда что-то делается неправильно, эта неправильность идет гулять по миру… Поэтому продавать я вам не буду. А подарить – подарю!

Он посмотрел ей в глаза.

– Могу я прямо сейчас обратиться к вам с просьбой, в порядке компенсации за букет?!

– Обращайтесь! – сухо согласилась она.

– Просьба такая, очень простая. Постарайтесь лучше относиться к людям, которые этого заслуживают! Лучше, чем вы относились до сих пор! Ко мне эта просьба, естественно, не относится. Как я вам прежде сказал, я – не люди, я – человек! Вот и вся просьба. Я понимаю, что она не такая простая, но вы постарайтесь! Возьмите букет, иначе я подумаю, что он не стоит того, что я за него спрашиваю!

Он улыбнулся, а она молча взяла букет и медленно пошла, даже забыв сказать «спасибо».

Прошло время. Изредка, когда она все же проходила мимо, и они встречались глазами, доброжелательно улыбались и кивали друг другу, но она не останавливалась, а он ей больше букетов не дарил.

Часть третья
Взрослые ответы на детские вопросы

Как избежать ссоры с родными для меня людьми?

Ссоры бывают из-за несправедливых или грубых слов, сказанных сгоряча.

И только.

Надо научиться «держать паузу». Держать паузу – это значит молчать одну или две секунды. За это время необдуманные слова исчезнут, а появятся обдуманные.

Конечно, держать паузу, когда вам сказали что-то обидное, очень трудно. Трудно потому, что в это время, пусть хоть и секунду, но все равно надо что-то делать. Ведь это просто неприлично, когда у тебя о чем-то неприятном спросили или что-то такое сказали, молчать, глядя прямо в глаза! Нужно эту секунду чем-то себя занять, чтобы отвечать не сразу, а подержать паузу. Чем себя занять? Можно сделать вот что:

• пожать плечами,

• завязать шнурок на туфле,

• достать носовой платок,

• поставить стул на более правильное место,

• стряхнуть с плеча пушинку,

• или придумать еще что-нибудь.

А во время этого действия придумать ответ, который не обидит родного человека, а наоборот, успокоит!

Как мне сделать то, что надо делать, если я боюсь это сделать?

Такое неприятное дело надо разделить на части и выполнять «по кусочку». Одну часть или один кусочек сделать не страшно. Потом другой. А потом решимость прибавится, и страх пройдет.

Например, надо в темноте дойти до какого-то места. И страшно.

Надо наметить себе близкую цель: например, дойти до этого куста. И вы решаете: вот дойду до куста, а потом осмотрюсь!

Дошли. Осмотрелись. Теперь от этого куста видно дальнейший путь лучше, чем это было сначала, потому что здесь оказалось гораздо светлее, чем казалось издалека. Теперь надо дойти до того дерева. Опять получилось.

И здесь вовсе не так темно! Итак, страх потихоньку уходит.

В любом трудном деле труден или страшен только первый шаг. Поэтому надо отмерить его себе так, чтобы он стал маленьким и нестрашным. А потом его сделать!

После этого вы будете знать, что вам все по плечу! Что вы – человек с характером!

Как мне не делать того, что я считаю плохим, но в какой-то момент забываю об этом и делаю, а потом жалею?

Для этого надо научиться «смотреть свое кино». Представьте, что вы – кинорежиссер, который ставит фильм про хорошую юную личность, т. е. про вас. Фильм очень интересный, и эта юная личность зрителям нравится.

Но вот – о, ужас! Личность начала делать что-то не очень уж и хорошее. Зрители волнуются: неужели эта прекрасная личность не понимает, что она делает, и не остановится?! Зритель замер и перестал жевать бутерброд. Он волнуется, глядя на экран…

И вот теперь вам предстоит самим продолжить этот фильм. Например, личность все-таки не остановилась. Далее: дома скандал. Крупно, на весь экран горькое выражение на лице мамы и слеза на ее щеке. Папа гневно расхаживает по комнате, заложив руки за спину.

Когда вы этот плохой вариант фильма досмотрите до конца, вы с облегчением вздохнете: как хорошо, что это – всего лишь фильм!

Конечно, я так не поступлю!!!

Если вы научитесь делать в своем уме хорошие фильмы, очень похожие на настоящую жизнь, то вы научитесь не делать ничего плохого…

Главное, развивать в себе воображение и быть правдивым с самими собой, чтобы фильмы были похожи на настоящую жизнь.

Как мне быть, когда я не знаю, что мне отвечать на вопросы, которые мне задают?

Человек может придумать неплохой ответ почти на любой вопрос (в крайнем случае – шутливый ответ), однако ему для этого необходимо время. Скорее всего, дело не в том, что «не знаю, что ответить», а в том, что надо отвечать, а времени для того, чтобы придумать подходящий ответ, не хватает. Чтобы получить «передышку» перед тем, как ответить на трудный вопрос, можно использовать один из двух вариантов.

Можно ответить вопросом на вопрос, например:

• «Что вы имеете в виду?»

• «В каком смысле?»

• «В чем, собственно, дело?»

• «Вы не могли бы повторить свой вопрос?»

• «Простите?!»

• «И какой вы от меня ждете ответ?»

• «А почему вас это интересует?»

И тогда человек, задавший этот вопрос, будет вынужден его повторить или дополнить. А это даст вам время на обдумывание вашего ответа.

А можно ответить следующее:

• «Я затрудняюсь ответить на этот вопрос»

• «Мне как-то об этом не приходилось задумываться»

• «Мне надо подумать!»

• «Это не такой простой вопрос, как кажется на первый взгляд»

• «Я подумаю и отвечу вам позже!»

Тогда человек не будет ждать от вас ответа в тот же момент, и у вас будет время составить достойный ответ.

Что мне делать, когда я говорю правду, а мне никто не верит?!

Тут может быть два случая.

Если вы не всегда говорили правду до этого и сами дали повод к сомнениям в правдивости своих слов, то тогда на сомнения можно ответить следующее:

• «Я знаю, что раньше давал повод сомневаться в своей правдивости, но сейчас я действительно говорю правду!»

• «Самое смешное, что то, что я говорю, действительно правда!»

• «Я был бы рад придумать что-нибудь более убедительное, но ничего, кроме правды, просто не приходит в голову!»

Если вы ранее не лгали и не давали повода сомневаться в своей правдивости, то можно ответить следующее (от очень вежливых слов до не очень вежливых):

• «Жаль, что вы сомневаетесь в правдивости моих слов, но, к сожалению, ничем не могу вам помочь!»

• «У меня есть право говорить правду, а у вас есть право мне верить. Я своим правом воспользовался, теперь дело за вами!»

• «Вы бы поверили мне, если бы сами имели привычку говорить правду!»

Что делать, когда говорят или пишут в газетах, что скоро будет конец света?! Подруги говорят, что это правда, папа и мама говорят, что это глупости, а у меня из головы не выходит! Как мне быть?

Для того, чтобы понять, как относиться к газетным «страшилкам» (и не только газетным) про конец света, надо понять следующее.

Разве вы верите, что если лично вы пойдете сейчас на улицу и купите лотерейный билет, то непременно выиграете очень крупную сумму денег?! Думаю, что не верите.

А почему вы верите, что «конец света» застигнет именно вас? Тысячи поколений жили до нас, и ни одно из них не вытащило такой «лотерейный билет» (иначе и нас бы на свете не было, да и не было бы самого «света»). С какой такой стати именно вы вытащите такой билет?!

И второе. Почему же люди поддерживают слухи о «конце света»? Вот почему.

Многие люди растрачивают свою жизнь бестолково. Многие ленились, не учились, не напрягались. Им обидно, что есть другие люди, чья жизнь более толковая и счастливая. Вот им и хочется верить, что настанет «конец света», который всех уравняет, и все их глупости и неудачи потеряют значение, как потеряют значение и достижения более деловых, более старательных и удачливых людей.

А вам-то зачем относить себя к категории людей, не состоявшихся в этой жизни?! Верить в чепуху вроде «конца света»?!

Подруги же ваши верят, возможно, потому, что у них маленький жизненный опыт и маленькие жизненные достижения, но хочется быть причастными (хотя бы и через страх) к какому-нибудь великому, грандиозному событию, например, к «концу света».

Что мне делать, если я нечаянно услышала, что обо мне говорят что-то плохое?

Это зависит от того, кто говорит плохое. Могут быть три варианта.

Если плохо говорит тот, от кого вы ничего хорошего и не ждали, то расстраиваться не стоит. Лучше припомнить, а что говорили те, кто его слушал. Потом расспросить их про того, кто говорил плохо, не ссылаясь на услышанный разговор. Так вы сможете узнать что-то новое, а может быть, сможете опровергнуть плохую информацию о себе.

Если плохо говорил тот, кто вас плохо знает, то, скорее всего, он говорил с чьих-то слов. Тогда опять-таки имеет смысл расспросить того, кому это плохое про вас говорили. Когда кто-то кому-то говорит что-то, а потом тот – еще кому-нибудь, то уже большого секрета нет. И тот, кто слушал плохое о вас, легко вам все расскажет, стоит только его спросить: «Ты разговаривал с таким-то (про того, кто говорил плохо)? Я его плохо знаю. Как ты думаешь, он хороший человек?»

Если говорил плохо тот, у кого с вами хорошие отношения (например, ваша подруга), то надо от нее дистанцироваться, то есть перестать дружить. А если она это почувствует и спросит «почему?», то можно ответить «сама догадайся!».

Но во всех случаях лучше не ссылаться на то, что вы сами нечаянно слышали плохие слова, а то подумают, что вы специально подслушивали.

Что мне делать, если я только что говорила с мамой по телефону и забыла сказать ей что-то важное, а теперь ее телефон уже отключен?

Другого выхода нет, как попытаться как можно скорее связаться с мамой. При этом надо не только звонить ей, но и подумать, с кем мама может в скором времени встретиться, и попытаться связаться с этими людьми. Тут уж необходимо проявлять догадливость и внимание к маминым делам.

Может быть, вам повезет, и другие люди скорее увидят или услышат маму и передадут ей ваши слова о том, что вы «забыли ей сказать что-то важное».

Словом, надо не столько печалиться, сколько действовать – как говорится, «звонить во все колокола!».

Главное: догадаться, кто может скоро связаться с мамой, и кто знает того, кто может связаться с мамой.

Есть люди – и даже дети – наблюдательные, внимательные, сообразительные и толковые. Надо стараться быть такой.

Как и когда сказать родителям, что я получила плохую оценку?

Если вы ожидаете, что родители, услышав, что вы получили плохую оценку, очень-очень расстроятся или будут очень сильно вас критиковать, или даже накажут, то надо сказать им не просто про оценку, а гораздо больше! Ведь вы получили плохую оценку не просто так! Что-то ведь этому предшествовало! Вот с этого и надо начинать рассказ.

Вы, наверное, видели разные боевики, в том числе, где герои – грабители, которые хотят ограбить банк. Они готовятся к ограблению, фильм показывает это во всех подробностях, и вы чувствуете, что начинаете за этих грабителей переживать. И даже желать, чтобы ограбление прошло удачно, хотя вы вовсе не такой плохой человек! Это все потому, что вы понимаете, почему они делают те или другие конкретные вещи, а когда они спорят между собой, вы на стороне главного героя… И забываете, что дело у них нехорошее, гадкое! Просто забываете об этом!

Французы говорят: понять – значит простить! Вот и вы: понимаете какие-то мелочи в поведении грабителей и «прощаете» их.

Поэтому если вы рассказываете сначала, как вы провели время, вместо того, чтобы готовить уроки. Рассказываете, как вы поддались искушению заниматься не тем, чем надо, и как жалеете об этом. Как вам было страшно и стыдно, когда вас вызвали к доске – а ведь так и было! И как вы решили проявлять волю и больше не поддаваться искушению проводить время в свое удовольствие, вместо того, чтобы учить уроки… Родители вас поймут и простят.

Но так можно поступить только один раз, а потом надо держать слово и не поддаваться искушениям!

С чего мне начать, когда я хочу помириться со своим другом?

Если вы чувствуете, что в ссоре – ваша вина, то самое лучшее сказать другу об этом, но не настаивать на том, чтобы помириться, а просто признать свою вину. Если он хочет после этого вас выслушать, то рассказать ему очень подробно, как получилось так, что вы его обидели. Признать свою вину, это не значит только признать, и все. А это значит сказать, почему вы так поступили. Например:

• «Я торопился!»

• «Я испугался!»

• «Я позавидовал!»

• «Я пожадничал!»

• «Я разозлился!»

Или еще что-нибудь.

Конечно, такие слова произнести непросто! Но если вы честно признаетесь, почему вы его обидели, он поймет, что вы действительно сожалеете о случившемся, и простит. При этом, после того, как вы признаете свою вину, лучше не настаивать на общении, если у него нет такого желания. Иначе он подумает, что вы признали вину только для вида, лишь бы он снова с вами дружил. А если вы признали вину, но на дружбе не настаиваете, он поймет, что вы это сказали искренне. И если захочет, он сам потом к вам подойдет. Так и будет.

Если в вашей ссоре виноваты вы оба, то надо признать свою часть вины и не дружить, пока друг свою часть вины не признает. А если и он свою вину признает, то можно первым сделать шаг навстречу и предложить ему простить друг друга.

Если же в вашей ссоре виноват только друг, то ни в коем случае нельзя продолжать с ним дружить, пока он свою вину не признает. Иначе он и дальше будет так же нехорошо поступать. Еще и с большей легкостью! А если он вину признает, то надо сразу же его простить и сказать, что вы верите, что он так больше никогда не поступит. А если он все же снова так поступит, то больше уже с ним ни за что не дружить, иначе он потом поступит еще хуже, чем прежде, и в самый неподходящий для вас момент!

Как мне лучше себя вести, когда близкие мне люди ссорятся?

Когда ссорятся близкие люди, то самое главное их от этой ссоры отвлечь, чтобы они из-за сильного гнева или обиды не наговорили друг другу нехороших слов! Хотя потом они, конечно, могут вернуться к ссоре, но будут уже говорить более обдуманные и осторожные слова.

А чтобы отвлечь, надо сообщить им какую-нибудь новость.

Например, что вы решили стать писателем и написать книгу про вашу семью! Или рассказать про чей-нибудь очень плохой поступок, тогда они вместе его осудят и могут забыть про свою ссору.

Или что вы плохо себя чувствуете, у вас болит голова, и вы хотите вместе с ними прогуляться по улице.

Наконец, просто попросить их не ссориться! Можно даже плакать!

Надо обязательно что-нибудь придумать, чтобы их отвлечь!

Они потом будут вам благодарны.

Как быть, когда меня ругает мама или папа?

Когда мама или папа вас ругают, то в их словах могут быть как справедливые, так и несправедливые вещи. Несправедливые слова ведь часто говорятся, когда человек рассержен. Чтобы услышать справедливые слова и в то же время помочь родителям избежать несправедливых слов, надо сказать маме или папе: «Можно, я повторю то, что ты мне сказал?» Тогда, если родители сказали несправедливые слова, они обязательно поправятся. Или сразу же поправятся, или после того, как вы слово в слово повторите то, что они сказали. И тогда они постараются сказать вам только справедливые слова. И это уже будет не ругань, а те слова, которых и вправду надо слушаться!

Если же после того, как вы скажете «Можно, я повторю то, что ты сказал?» папа или мама еще больше рассердятся, то надо просто потерпеть и подождать, когда они «остынут». После этого они обязательно постараются сказать только справедливые слова.

Как общаться с человеком, у которого сложный характер?

Что такое сложный характер?

Это значит, такой характер, когда не знаешь, чего от человека ждать – вдруг он обидится или рассердится, или начнет над тобой смеяться… Поэтому прежде, чем сказать ему что-нибудь, надо подумать и быть очень осторожным, а это утомительно, от этого устаешь!

С таким человеком надо общаться только проверенным способом, когда уверен, что все будет нормально. Это – как когда люди ходят по болоту, они идут только проверенными тропинками, ни на шаг вправо, ни на шаг влево не отступая. И так же, как прокладывают себе новый путь, проверяя, твердое или топкое место, так и с этим человеком надо очень осторожно пробовать новую манеру поведения. Это, конечно, очень утомительно!

Но зато такой человек со сложным характером будет вас высоко ценить за то, что вы к нему приспособились, и может стать вам верным другом. Ведь не каждый захочет так с ним возиться, и ему нелегко строить хорошие отношения с людьми!

Почему, когда ты хочешь спать, не можешь заснуть потому, что очень ждешь завтрашнего дня? (приезда папы, которого редко видишь, поездки на отдых)

Этот вопрос очень сложный. И правда, когда чего-то очень ждешь, то трудно заснуть. Это происходит от очень сильного возбуждения. И вовсе не обязательно так бывает только тогда, когда чего-то ждешь! Бывает наоборот – ничего не ждешь, но уже произошло что-то, что сильно разволновало, и тоже – трудно заснуть.

Например, папа пришел домой в хорошем настроении, но довольно поздно, когда уже маленькому сынишке пара спать, и давай с ним возиться, бороться и даже баловаться! Оба веселятся, а мама строго говорит папе: «Перестань сейчас же! А то он перевозбудится, спать не уложишь!» И папа, понимая, что мама права, старается теперь потихонечку сынишку угомонить.

Теперь мы видим, что дело не в том, что что-то ждет впереди, а в том, что человек все время думает о каком-то разволновавшем его событии, разговоре или случае. Поэтому и не может заснуть. А произошло ли уже это событие, или оно еще впереди – это не так уж и важно. Хотя конечно, если событие впереди, то оно волнует, пожалуй, больше!

Для того, чтобы все-таки заснуть, надо прежде, чем лечь спать, сначала успокоиться. Успокоиться, лежа в постели и думая об этом событии, трудно. Надо сначала успокоить себя каким-нибудь другим занятием, чтобы голова была занята спокойными мыслями, а потом уже ложиться спать. Например, почитать на ночь книжку. Обычно пожилые люди, которым бывает трудно заснуть, любят почитать перед сном и даже иногда засыпают с книгой в руках!

А можно принять ванну. Когда человек лежит в теплой воде, мысли сами по себе становятся спокойнее.

Есть еще один способ. Правда, он не подходит для ленивых людей. Но я думаю, что среди читателей этой книги могут попасться и не ленивые люди! Правда?!

Так вот. Можно перед тем, как лечь спать, записать все те мысли, которые так волнуют, в своем дневнике. Но только не в том школьном дневнике, где учителя ставят отметки! А дневником называют тетрадь, куда человек сам записывает, что с ним случилось, или свои мысли, и ставит дату, когда сделана эта запись. Потом, через много лет ему такой свой дневник очень интересно читать. Читает и восклицает: «Надо же! Неужели я уже тогда был таким умным?!»

Вот когда человек все мысли, которые его волнуют, записал, и от этого дела даже устал, он спокойно засыпает!

Доброй ночи, приятных сновидений!

Что такое выбор и зачем его вообще нужно делать?

Выбор – это такое действие человека, после которого из нескольких возможностей поведения остается только одна, а другие навсегда исчезают. Исчезают потому, что время вспять не повернешь!

Когда вы идете по дороге, и она раздваивается, вы не можете идти сразу по двум дорогам – это только великан может шагать одной ногой по одной дороге, а другой – по другой дороге! А у вас, как я догадываюсь, ноги не такие длинные!:)) Вот перед вами и выбор: куда дальше идти? Или по одной дороге, или по другой, или вернуться назад, или стоять на месте? Если вы не будете делать выбор – значит, вы выбрали стоять на месте! Значит, когда человек стоит перед выбором и его не делает, он все равно его делает – он выбирает ничего не менять, то есть продолжать делать то же, что делал раньше или же, если продолжать то же самое невозможно, ничего не делает, стоит на месте. Бывает и так, что человек ничего не выбирает, а кто-то выбирает за него: советует, что делать, или заставляет делать что-то! Но и в этом случае человек все-таки делает выбор: подчиниться чужому мнению или выбирать, что делать самому.

Итак, когда перед человеком стоит выбор, то хочет он того или нет, все равно он что-то выбирает: или какое-то действие, или бездействие!

Что такое любовь и почему она так называется?

Любовь – это одно из самых сильных эмоциональных состояний человека. Другие сильные эмоциональные состояния – это страх, голод, ненависть и зависть. Но любовь от них отличается тем, что это – хотя и сильное, но хорошее, приятное состояние! Вас, наверное, интересует любовь не к мороженному и не к катанию на коньках, а любовь к конкретному человеку; именно о ней мы и будем говорить.

Любовь имеет два этапа.

На первом этапе – это любовь-влюбленность, а на втором, который может быть, а может и не быть, – это любовь-привязанность.

В состоянии любви-влюбленности тот, кого любят, занимает почти все внимание и мысли влюбленного человека, и у него в душе появляются особые «очки», где одно «стекло» сильно преувеличивает достоинства того, кого любят, а другое сильно преуменьшает все его недостатки. В результате влюбленность еще больше усиливается, так как из-за этих «очков» тот, кого любят, кажется ну просто идеальным и замечательным, лучше которого в мире нет.

Но состояние любви-влюбленности не длится вечно, оно обычно проходит через несколько месяцев или лет, как проходит болезнь, и человек выздоравливает! И если оно не перерастает в любовь-привязанность, то человек потом удивляется: как я мог любить ее или его?! Где были мои глаза?! А мы знаем, что глаза-то были на месте, просто на них были «очки»! Просто выясняется, что эти два человека вовсе не подходят друг другу!

Состояние любви-привязанности обычно длится очень долго, а то и всю жизнь. И хотя уже «очков» нет, но человек все равно любит, потому что другой человек ему очень подходит, ему с ним хорошо, а без него – плохо! Даже если он уже видит недостатки этого человека! Хотя эти два человека могут сильно ссориться друг с другом, но они уже так друг к другу привязываются, именно потому, что очень подходят друг другу, что друг без друга им очень плохо, можно сказать, невыносимо. Вот вы дышите и не замечаете этого, пока вас не лишить воздуха! А стóит вас его лишить, как вы сразу поймете, как вы его любите и как вам без воздуха плохо!:))

Но бывает, что и любовь-привязанность проходит, когда люди с годами изменяются, особенно, если изменяются в худшую сторону и перестают подходить друг другу.

Любовь-влюбленность дана человеку природой для того, чтобы в это время он успел привыкнуть и приспособиться к другому человеку, и успела появиться любовь-привязанность.

Как мне сказать правду, если я ее боюсь говорить?

Правда – это слова человека о чем-то важном для другого человека, которым можно доверять потому, что они соответствуют действительности.

Обычно люди хотят знать правду и хотят ее услышать.

А бывает, что они хотят ее знать, но не хотят слышать. А хотят, чтобы другие думали, что этой правды никто им не говорил, и они об этом ничего не знают.

И еще бывает, что люди не хотят ни знать, ни слышать правды потому, что им приятнее жить в мире иллюзий и своих фантазий, как живут наркоманы.

Вас, наверное, интересует первый случай, когда люди хотят и знать, и слышать от вас правду, но вы понимаете, что им эта правда не очень-то и понравится. Например, когда вы должны рассказать правду о каком-то своем не совсем хорошем поступке.

Для того чтобы не бояться говорить правду, нужно самому понять, почему случилось то, о чем теперь не хочется рассказывать. Ведь у каждого события есть свои причины. Если бы какой-то из этих причин не было, то и события бы не случилось! Поэтому прежде, чем рассказывать об этом событии или поступке другим, надо рассказать о нем сначала самому себе, начиная именно с причин, с того, что предшествовало этому событию.

Например, если я говорю, что корабль утонул, кто-то начнет думать, что корабль был никудышный, или что капитан был плохой! Словом, начнут искать виноватых. А если я говорю, что был ужасный шторм, и корабль утонул, то совсем другое дело! Все понятно, и никто не ищет виновных!

Поэтому, когда вы расскажете себе о случившемся не спеша, шаг за шагом, обо всех причинах и обстоятельствах, и вам самому будет понятно, что иначе вы и не могли поступить, то вам уже будет не страшно рассказать эту правду другим – они так же поймут, что иначе вы и не могли поступить. А если причиной вашего поступка все-таки были ваши недостатки – например, вы поленились, испугались, позавидовали или пожадничали, – то если вы это так и назовете, другие вас тоже поймут, потому что человека без недостатков не бывает, и раз вы их признаете, то изменяетесь в лучшую сторону. Ведь самое главное в этой жизни – каждый день меняться в лучшую, а не в худшую сторону, и в глубине души каждый, даже самый плохой человек, это понимает и уважает.

Дорогие ребята! Если вы пришлете мне свои вопросы по адресу school@tarassov.ee, то я помещу наиболее интересные из них и ответы на них в новое издание своей книги!

Часть четвертая
Опыт обычной жизни
поэтический сборник

Предисловие

Может показаться, что вы держите в руках книгу стихов. Это не совсем так. Я не поэт, я другой человек.

Я просто избрал стихотворную форму для своих зарисовок обычной жизни как более краткую и емкую форму, чем проза:

Осень.

Мокрые листья

Обнимают колеса коляски.

Ребенок спит, и можно о многом подумать.

Обычная жизнь для меня – слишком трудоемкое и отчасти раздражающее отвлечение от интересных мыслей и дел. Она не является моей сильной стороной.

Только благодаря моей жене Хелле, которая ценой многолетних усилий сделала из того человеческого материала, который в виде меня ей достался, нечто более или менее приемлемое и цивилизованное, я и стал тем, кто я есть.

Поэтому Хелле – уже не как просто жене и любимой, а как со-архитектору моей личнос-ти – я и посвящаю эту книгу.

В ней можно найти взгляд со стороны на обычную жизнь. Не на мою жизнь, нет! Свою жизнь я достаточно оберегаю от посторонних глаз. Это просто взгляд на обычную жизнь «глазами туриста».

Владимир ТарасовФевраль 2013 г.Лос-Кристианос, Тенерифе

P.S. А вообще-то хочу сказать всем мужчинам: «Господа! Пишите стихи! Они сделают вашу душу тоньше, чище и привлекательней для хороших людей!»

Детство

Гроза закончилась, и вроде

Давно пора бы нам домой!

Задрав штаны,

в прозрачных лужах бродим,

Их наслаждаясь славной глубиной.

Наш дворик

Солнце тучи разорвало,

Брызнуло дождем.

Треплет свежий ветер простынь

Во дворе моем.

Мама не зовет обедать,

Не глядит в окно.

Видно, снова получила

Папино письмо.

Асфальтовые дети

Мы, асфальтовые дети,

Не всегда для вас приятны,

Но вы знаете прекрасно,

В этом мы не виноваты.

В город нас замуровали,

Что бы там ни говорили,

Вы родили нас напрасно,

Мы об этом – не просили!

Новенькая в классе

Я в ожиданьи двух событий,

Хотя хватило б одного:

Когда злодейка в класс заходит,

Когда выходит из него.

Наглому мальчику

Я ускользаю от людей

В убежище ума,

Где в сонме царственных теней

Я царствую сама.

И кто нарушит мой указ,

Кто скажет мне хоть слово,

Кто не опустит наглых глаз,

Того казнить готова.

Весенняя сессия

Трудный вопрос прочитав,

Она поднимала глаза.

Учебник слегка полистав,

Он суть объяснял в двух словах.

Но свой он не задал вопрос,

Боясь получить ответ:

Под черным крылом волос

Глаза говорили «нет».

Кем быть?

Ужель судьба меня накажет

И стать политиком обяжет,

Иль скот на бойне забивать,

Иль мертвых в морге обмывать?!

Я понимаю, должен кто-то

И эту выполнять работу,

Но я – не кто-то! Я есть Я!

Хочу ученым быть, друзья!

И снова на грабли

Кофе в турке и сыра кусок.

И, как ни странно, еще и чеснок –

Горечь глотая, едой заглушаю

То, что не сделать бы мог!

А ведь иного и быть не могло.

Тут уж не скажешь: «Не повезло!»

Глупая мысль обернулась бедой,

Что не однажды случалось со мной!

Зачем его я оттолкнула!

Друг, что лучше всех на свете,

Рад бы мне помочь,

Но уносит свежий ветер

Шлюпку друга в ночь.

Свежий ветер, дерзкий ветер,

Ты откуда тут?

Моему зачем ты другу

Изменил маршрут?!

Типичный умный человек

Его встречал нередко я

В толпе обыденных людей.

Спешил похвастаться друзьям

Находкой дивною своей.

Но каждый раз, как наставал

Не слов, а дел момент,

Тот умный человек сникал

И лишь давал совет.

Триптих на смерть надежды

Когда тщеславная надежда

Жестоко покидает сердце,

Душа, свободу ощутив,

Стон облегченья исторгает,

Себя хозяйкой вобразив.

* * *

Печальна и прекрасна смерть надежды,

Она меняет в жизни орентир,

Нас делает суровей, осторожно

Рукой костлявой возвращая в мир.

* * *

Зачем надежды лучик даришь ты?!

Ведь полумрак страшнее темноты!

Есть вещи, без которых не прожить,

Есть люди, о которых не забыть…

Злейший враг

Твой разум – воли злейший враг –

Находит аргумент,

Чтоб волю чуть попридержать

И упустить момент!

Он хочет делать все не вдруг,

Все обсудить и взвесить.

Тупая воля – вот твой друг,

Других не надо песен!

Запоздалая встреча

Дева в печали своей

С грустью взирает в окно –

Средь миллионов людей

Трудно сыскать одного.

Всяк, кого знала она,

Чем-то да был нехорош.

Видно, вздохнула она,

Лучше уже не найдешь.

И кавалер молодой

Тоже подолгу грустит –

Девы, достойной себя,

Уж не надеясь найти.

Вздохи услышав, судьба

Все же их вместе свела,

Когда над телами их бренными

Корни дерев сплела.

Я Вас найду

Я чувствую сближенье душ и судеб,

Предчувствую, что мимо не пройду,

И, если Провиденье нас разлучит,

Не бойтесь, все равно я Вас найду!

Я чувствую сближенье душ и судеб,

Предчувствую, что мимо не пройду,

И, если Провиденье нас разлучит,

Не бойтесь, все равно я Вас найду!

Когда Вы рядом

Когда Вы рядом,

Когда Вы есть,

Слабеют ноги,

Желаю сесть.

Дыханье душит,

Вскипает кровь.

Счастливый ужас

И есть любовь.

Честное признание

Сказать по правде,

Очень рад,

Что слово взять

Могу назад!

Слово волшебное,

Медом намазано,

Но не услышано…

Значит – не сказано!

Нежданная радость

Молчанья получив урок,

Стишок про радость сочинил:

Какая радость – тот звонок,

Который мог не быть, но был!

Перчатка

Спит на скамейке перчатка забытая,

Снегом от холода нежно укрытая,

Повод прекрасный для радостной встречи

После размолвки, казавшейся вечной.

Жена

Нет женщины желанней, чем жена,

Покуда эту роль играть готова,

Покуда только ласковое слово,

В баталиях использует она,

Нет женщины желанней, чем жена!

Подростки сожгли кнопки лифта

С покупками идут домой

И мамой впереди.

В коляске двое малышей

У папы на груди.

Идут, считая этажи,

Ругая все на свете.

Усталые родители

И радостные дети.

Семья

Домой вернулись, за окном метет.

На батарее сушатся носки.

Поигрывая крышкой, пар идет.

На кухне мы особенно близки.

Сидим и дружно чай горячий пьем.

И каждый – словно счастием простужен.

Мы чувствуем, как здорово живем,

Когда внутри уютней, чем снаружи!

Добрый семьянин

Плутая в человеческом лесу,

Слегка касаясь в нем дерев-людей,

Тактично обходя березки молодые,

Навек присох он к дереву-судьбе,

Что б ни пророчили ему

Колючки злые.

Эмоциональная беседа

Когда ребенок маленький,

Легко им управлять –

Его в игру любую

Ты сможешь обыграть!

А если лень возиться

И в игры с ним играть,

То резкими словами

Заставишь замолчать!

Но знай, настанет время –

Придет ребенка час –

Он резкими словами

Молчать заставит нас!

И поздно будет плакать:

Былого не вернешь!

Язык свой лучше спрятать –

По краю ты идешь!

В дни испытаний

Мой друг остался дома,

Не смог, не прилетел!

И город миллионный

Вдруг мигом опустел.

Но вот четыре строчки

Легли передо мной,

Твоей душой согреты.

Друг верный, ты со мной!

Несветский человек

Поступки и слова – прямые,

Ему манерность не важна.

В восторге женщины чужие,

И в вечном ужасе жена.

Проезжая на автомобиле через Нижний Новгород

Город. Пыльные дороги.

Неопрятные дома.

Непослушная законам

Дорогая мне страна.

Ужин с бывшим президентом

«Вы были на вершине власти,

Вы очень многое могли…

Какой урок, скажите, кстати,

Вы для себя там извлекли?»

Он чуть помедлил: «Что ж, не скрою, –

И плотно губы сжал в бутон, –

Не сможешь управлять страною,

Не нарушая в ней закон!»

С бокалом в руке

Все та же тема средь банкета.

Для наших вежливых друзей

Москва, коррупция, ракеты –

Вот образ Родины моей.

Широкая душа

Кто опоздал на семнадцать минут?

Кому что похуже в отеле дают?

А чьи друзья, что здесь не живут,

Веселой гурьбой с ним на завтрак идут?

А кто на тарелки еды набрал,

Потом передумал и кушать не стал?

А кто занимает с утра лежаки.

А после, до вечера, ни ноги?

А кто столь большие

Дает чаевые?

А кто на ковре

Оставил здесь пятна?

Ах, это друг мой?!

Тогда все понятно!

Ему о правилах твержу,

Не с каждым все же я дружу!

Почему так?!

Легко могу я критику снести,

И даже пред угрозой не робею.

А вот хвалу в лицо перенести

Достойно, не конфузясь, не умею.

Маленькие люди

Маленькие люди

С обычными телами,

Но робкими сердцами.

Их осуждать не будем.

Маленькие люди,

За это не взыщите,

Нуждаются в защите.

Их осуждать не будем.

Маленькие люди

Других продать готовы

За рабские оковы.

Их осуждать не будем.

Маленькие люди,

Едва получат власть,

Уж насладятся всласть.

Их осуждать не будем.

Недалекие холмы

Горды и одиноки горы,

Когда нескромно высоки,

Им поднебесные просторы

И звезды кажутся близки.

Им белоснежная корона

Дана за дерзкие мечты,

Людские судьбы и законы

Не стоят снежной красоты.

Холмы, желая слыть предгорьем,

Толпятся у подножья гор

И о возможных переменах

Ведут приватный разговор:

«Вот если бы Земля очнулась,

Качнулась и пустилась в пляс,

Тогда б нам счастье улыбнулось,

И горы стали б ниже нас!»

Земля очнулась и качнулась,

И вскоре впрямь пустилась в пляс,

А те холмы волной накрыло,

И скрыло море их из глаз.

Горды и одиноки горы,

Когда нескромно высоки,

Им поднебесные просторы

И звезды кажутся близки.

Тоска по былой дружбе

Друг предал.

Но не вдруг, не враз!

А шаг за шагом тихо отдаляясь,

И в деле общем мудро сомневаясь…

И где же он! И где же я сейчас!

В любви к работе объясняясь

Любимая работа не изменит,

И поводов к скандалам не найдет,

Ключи в квартире тайно не заменит,

Собрав манатки, к маме не уйдет!

Работа и накормит, и напоит,

Согреет, да еще и развлечет,

И сколько надо, молча подождет,

Менять ее на женщину не стоит!

Страшный долг

Кто жизнью не своей живет,

Чужую душу в долг берет!

Настанет время умирать –

Придется этот долг отдать!

Нет, это не о Вас

В душе своей весы воздвиг,

Чтоб взвешивать слова.

Спасибо Вам, что стрелка в них

До края не дошла!

Спасибо Вам, что дали мне

Свершить обратный ход,

Что жизнь моя опять без Вас

По-прежнему течет!

Отчаяние

Зачем Вы так добры ко мне?

Что сделала такого?

Ведь нечем мне, даю Вам слово,

Вас одарить в ответ!

Осторожная

Гулять мы сможем лишь втроем:

Собака, ты и я –

И так уже в одном кафе

Нас видели друзья!

Мы не готовы потерять

Тех, что с трудом нашли!

Теперь ответь, мы что – играть

Со спичками пришли?

Зачем же ставишь ты на стол

Хорошее вино?

Любовь – ты веришь –

Гонишь в дверь, она влетит в окно!

Так знай, что я уйду опять,

Как только захочу!

А станешь снова намекать,

Я это не прощу!

Ну почему, ты мне ответь,

Мы так должны страдать!

Всю ночь готова я реветь,

Но не с тобою спать!

Мы строим дом

Мы строим дом.

Строителей нашли,

Потом других – получше, вроде,

И третьих – еще хуже тех двоих,

Приверженных строительной природе!

Природы той

Закон такой,

Что кто не врун –

Тот вовсе не строитель,

А самозванец

Иль простой любитель!

Осень

Не спеша я варю себе кофе

На жаркой плите

На эстонской земле.

Бросишь взгляд ты в окно

В деловой суете,

В сумасшедшей Москве.

Я могла б разорвать твоих мыслей

Бесчувственный круг,

Потеснить в них твоих

Мимолетных подруг.

Но зачем?

В моих мыслях морщинки

От сжатых губ, от попыток прогнать

Нереальность мечты.

Если сможешь, то дай мне понять,

Настоящий ли ты?

Помоги мне понять,

Настоящий ли ты?!

Богатство и любовь

Любовь и богатство –

Два полюса жизни,

И сходство, и разница

Есть между ними.

Про сходство скажу,

Ну да ты не поверишь:

Коль глуп –

От любого из них поумнеешь,

А коль ты умен –

То от них же глупеешь!

Про сходство сказал,

А различье такое:

Раз выбрав одно,

Упускаешь другое!

Прощай, двадцатый век!

Как жаль, что люди измельчали,

Что нет средь них титанов боле,

Они собою быть устали,

И лишь свои играют роли!

Успехи внешние ценя

В их мертвенной красе,

Цветет предательство себя:

И ты, Брут?!

Я – как все!

Страх одиночества, или Как бы не отстать от всеобщей деградации!

Лишь только убеждаясь,

Как глупо ошибаюсь,

Я понимаю,

Что и вправду развиваюсь!

Однако, развиваться мне –

Зачем?!

Так можно от людей отстать

Совсем!

Уж лучше в тучном стаде

Быть бизоном,

Чем где-нибудь на Марсе

Робинзоном!

Усталость

Устав от мелочных страстей,

Чем славный мир загружен,

Не трачу время на людей,

Которым я не нужен.

Женщина за стеклом

На остановке женщина стоит

С тяжелой сумкой и лицом несвежим,

На вид, пожалуй, старше лет своих –

Я знаю возраст – ведь… питал надежды!

Не помогли тогда беседы о вещах,

От женского ума весьма далеких, –

Не заменили мне сажень в плечах,

Ни рост мой, скажем, не совсем высокий!

Неузнанный, я плавно тронул «порш»,

Своей семьи делами озадачен.

(Бывает женский выбор нехорош

гораздо чаще, чем почти удачен!)

Взгляд зовущий глаз прекрасных

Ваш взгляд,

Как вкусный червячок,

Наживка на стальной крючок!

Но не получится улов –

Ведь быть я рыбкой не готов!

Хотя зрением и слаб, друзья,

Все ж сковородку вижу я!

Мудрость

Как странно жить, когда вокруг

Воспринимают жизнь всерьез,

Когда самим желаньем жить

Нам предлагается вопрос.

Но не хотим мы отвечать,

Иль у судьбы ответ просить,

И, чтоб других не огорчать,

Готовы дальше жить и жить.

Люди и вещи

Мандариново-елочный запах,

Умный с лампочкой возится папа,

Необычно красивая мама –

Это Новому году реклама.

А когда пройдет много лет,

Будет с лампочкой тот же сюжет.

Светлой бабушкой явится мама –

Лучшая нашей семье реклама.

Секрет молодости

Жизни несется состав,

Каждый вагон – год!

Лишь тайну любви познав,

Ты сможешь замедлить ход.

Секрет простой:

В руке рука,

Так на года,

И на века!

Весна и осень

Вот книга и закладка в ней,

И не спеша журчит беседа –

Ума над чувствами победа,

Любви замена светлых дней!

Прикрыты свежестью ветвей

Морщины старых тополей…

Старость на скамейке

Взъерошен листьями песок,

Чернеют ветви в небе светлом.

Ребеночек бежит наискосок,

Несуществующим влекомый ветром.

Интересуюсь

Где, в каком зоопарке

В конце двадцать первого века

Встретить удастся умного

И доброго человека?!

Ошибка

Я жизнь на подготовку к жизни променял,

И вот теперь, когда готовиться устал,

То оказалось, что и жизнь прошла,

И подготовка больше не нужна!

Старое вино

Хеленьке

Как трудно дружбу и любовь

В одно соединить!

Ведь дружба рушится от ссор,

Любви без них – не жить!

Неравнодушием сильна,

Полярных чувств полна она,

Где самый малый пустячок

Для маятника их толчок!

Но с годами он все чаще

Замирает в точке счастья.

Оглавление

  • Часть первая Настины рисунки
  •   Как все начиналось
  •   Хорошо быть
  •   Случаются неприятности
  •   Лучше делать для других
  •   Комната мальчика
  •   Порядок во всем
  •   Не такой уж я ребенок
  •   Трудно остановиться
  •   Из жизни Насти и ее сестры Даши
  • Часть вторая Романтические истории
  •   Несколько слов о детях и взрослых
  •   Бег по волнам
  •   Однажды в апреле
  •   Нерешительность
  •   Песня про сурка
  •   Встреча с юностью
  •   О вещах беспокоиться не нужно
  •   Фотограф
  •   Летним вечером, когда мама в командировке
  •   Проводница и Единственный
  •   Взрослый мальчик
  •   Чудесное совпадение
  •   Дамская комната
  •   Мой более счастливый двойник
  •   Мой друг
  •   Как Гансу показалось, что он поумнел Псевдонемецкая сказка
  •   Пружинка
  •   Старый дом
  •   Девушка моей мечты
  •   Случай в троллейбусе
  •   Девушка и садовник
  • Часть третья Взрослые ответы на детские вопросы
  •   Как избежать ссоры с родными для меня людьми?
  •   Как мне сделать то, что надо делать, если я боюсь это сделать?
  •   Как мне не делать того, что я считаю плохим, но в какой-то момент забываю об этом и делаю, а потом жалею?
  •   Как мне быть, когда я не знаю, что мне отвечать на вопросы, которые мне задают?
  •   Что мне делать, когда я говорю правду, а мне никто не верит?!
  •   Что делать, когда говорят или пишут в газетах, что скоро будет конец света?! Подруги говорят, что это правда, папа и мама говорят, что это глупости, а у меня из головы не выходит! Как мне быть?
  •   Что мне делать, если я нечаянно услышала, что обо мне говорят что-то плохое?
  •   Что мне делать, если я только что говорила с мамой по телефону и забыла сказать ей что-то важное, а теперь ее телефон уже отключен?
  •   Как и когда сказать родителям, что я получила плохую оценку?
  •   С чего мне начать, когда я хочу помириться со своим другом?
  •   Как мне лучше себя вести, когда близкие мне люди ссорятся?
  •   Как быть, когда меня ругает мама или папа?
  •   Как общаться с человеком, у которого сложный характер?
  •   Почему, когда ты хочешь спать, не можешь заснуть потому, что очень ждешь завтрашнего дня? (приезда папы, которого редко видишь, поездки на отдых)
  •   Что такое выбор и зачем его вообще нужно делать?
  •   Что такое любовь и почему она так называется?
  •   Как мне сказать правду, если я ее боюсь говорить?
  • Часть четвертая Опыт обычной жизни поэтический сборник
  •   Предисловие
  •   Детство
  •   Наш дворик
  •   Асфальтовые дети
  •   Новенькая в классе
  •   Наглому мальчику
  •   Весенняя сессия
  •   Кем быть?
  •   И снова на грабли
  •   Зачем его я оттолкнула!
  •   Типичный умный человек
  •   Триптих на смерть надежды
  •   Злейший враг
  •   Запоздалая встреча
  •   Я Вас найду
  •   Когда Вы рядом
  •   Честное признание
  •   Нежданная радость
  •   Перчатка
  •   Жена
  •   Подростки сожгли кнопки лифта
  •   Семья
  •   Добрый семьянин
  •   Эмоциональная беседа
  •   В дни испытаний
  •   Несветский человек
  •   Проезжая на автомобиле через Нижний Новгород
  •   Ужин с бывшим президентом
  •   С бокалом в руке
  •   Широкая душа
  •   Почему так?!
  •   Маленькие люди
  •   Недалекие холмы
  •   Тоска по былой дружбе
  •   В любви к работе объясняясь
  •   Страшный долг
  •   Нет, это не о Вас
  •   Отчаяние
  •   Осторожная
  •   Мы строим дом
  •   Осень
  •   Богатство и любовь
  •   Прощай, двадцатый век!
  •   Страх одиночества, или Как бы не отстать от всеобщей деградации!
  •   Усталость
  •   Женщина за стеклом
  •   Взгляд зовущий глаз прекрасных
  •   Мудрость
  •   Люди и вещи
  •   Секрет молодости
  •   Весна и осень
  •   Старость на скамейке
  •   Интересуюсь
  •   Ошибка
  •   Старое вино

    Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

  • Владимир Тарасов

    Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет

    Третье издание, дополненное и переработанное.

    © В. К. Тарасов, 2002–2014.

    © А. В. Тарасова, 2002 – иллюстрации.

    © ООО «Издательство «Добрая книга», 2011–2014 – издание на русском языке, оформление.

    * * *

    Владимир Константинович Тарасов

    Часть первая

    Настины рисунки

    Как все начиналось

    Когда мою дочку Настю не приняли в детскую художественную школу, она горько плакала. Слова утешения никак не помогали ей, ведь это были только слова.

    И тогда я решил, что когда-нибудь издам книжку с ее детскими рисунками. Ведь правда они неплохие?

    Но ведь так просто рисунки не издашь – их было не очень много, и на альбом не хватило бы. Вот мне и пришла в голову мысль написать рассказ под каждый рисунок так, чтобы получилось, будто бы рисунки нарисованы как иллюстрации к моим рассказам. Вот такая вот хитрость!

    Итак, я взялся за перо и начал писать рассказ за рассказом, глядя на Настины рисунки. Это так говорится: «взялся за перо». Просто в старину писали гусиными перьями, обмакивая их в чернила. А я, конечно, просто сел за пишущую машинку – бабушку современного компьютера.

    Сохранилось восемь ее законченных рисунков той поры, когда она училась в четвертом классе. Под семь из них я написал семь рассказов. Рассказов, которые мне лично самому очень понравились. А вот под восьмой рисунок рассказ никак не получался, потому что те рисунки не были как-либо связаны с нашей семьей, и можно было спокойно фантазировать и придумывать рассказы, какие хочешь.

    Вот этот рисунок!

    А этот восьмой Настя нарисовала к семнадцатой годовщине нашей с Хелле свадьбы. На нем она изобразила нас – своих папу и маму – такими, как она нас себе представляла. Это значит – молодыми и красивыми. Ведь любящие и любимые родители для своих детей всегда красивы!

    А еще Настя украсила нас цветами. Рисунок – это не фотография, он позволяет многое нарисовать так, как хочется. Например, у Хелле никогда не было шляпы с такими большими красными цветами. Возможно, Настя сделала это под впечатлением нашей семейной истории.

    Когда мы с Хелей готовились к своей свадьбе, нам хотелось, чтобы у Хелле была не фата, а белая шапочка, усыпанная белыми цветами. Купить такую шапочку было негде, и тогда я сам ее изготовил, использовав для ее каркаса проволоку, потом мы приделали к каркасу белые цветы, и получилась очень красивая шапочка. Некоторые даже спрашивали: откуда такая?!

    Кто-то может спросить: тогда почему на Настином рисунке на шляпе красные, а не белые цветы? А вы сами попробуйте цветными карандашами или фломастерами нарисовать белые, а не красные цветы!

    Что же касается меня на рисунке, то я цветка в петлице никогда не носил. Мне кажется, что цветок в петлице носят или деревенские парни где-нибудь на юге, или уже такие элегантные франты, каким мне никогда не бывать! Но если бы на рисунке у меня цветка не было, то что бы произошло? Попробуйте мысленно закрыть этот цветок – что получится? Получится, что рядом с прекрасной мамой Хелле просто еще кто-то стоит. Может быть, брат, а может быть, просто знакомый. А вот когда есть цветок, да еще такой же, как у нее на шляпе, то уже не ошибешься – понятно, что папа! Я – то есть!

    Вы, наверное, ждете, что я скажу что-нибудь и про собаку?! Да, как тут не сказать! Тут тоже интересная история. Дело в том, что никакой собаки у нас в то время не было. Откуда же она взялась на рисунке?! Просто Настя очень хотела собаку. И самое интересное, что через два года после этого Настиного рисунка в нашем доме действительно появилась собака. Звали ее Вулли. Точнее, ее полное имя по документам было Вулли Маргарита де Бетюн. Но она вела себя демократично и охотно откликалась просто на «Вулли»!

    И по виду она была почти такая же, как на рисунке! Вот только у нашей Вулли уши были купированы. Купированы – это значит подрезаны. Дело в том, что тогда было принято этой породе, которая называется миттель-шнауцер, уши подрезать, иначе медаль на собачьей выставке нельзя было получить. Такие были правила. Это теперь, когда права животных защищают, считается, что уши собакам подрезать жестоко. И это правда. Теперь мы ей уши подрезать бы не стали!

    Хорошо быть

    Встретились человек и собака. Он был смешной и хотел рассказать ей об умных вещах. А она была голодная, и ее интересовала только вкусная косточка. Ей не было никакого дела до умных слов, пусть даже полезных и нужных. Она же ведь собака, а не человек. И только когда на косточке уже не осталось не только мяса, но и запаха его, она подняла на человека глаза и сказала:

    Жизнь — очень сложная штука; и каждый наш шаг, каждый поступок обладает свойством бумиранга, порою — с довольно большим временным запасом. Многие наши сегодняшние беды, неприятности — следствие вчерашних опрометчевых поступков, допущенных ошибок. Причём они вовсе не обязаны иметь явную взаимосвязь, да и мы не всегда осознаём, что и когда сделали не так. Зачастую просто не хотим об этом даже задумываться. Но лишь сетуем на некую несправедливость…

    С другой стороны: у каждого из нас есть своё предназначение, которое порою крайне сложно определить умом; до него можно дойти лишь сердцем, душой, положившись на интуицию…

    Примерно об этом и предлагаемый сегодня вашему вниманию философский рассказ, написанный ещё в начале прошлого года, но впервые публикуемый лишь только сегодня. Надеюсь, что он вам понравится. Возможно, станет поводом для того, чтобы задуматься о собственной жизни, на что-то в ней взглянуть с другой, новой стороны, что-то переосмыслить.

    Я же, как всегда, буду рад вашим отзывам, которыми вы можете делиться как в комментариях к данной публикации, так и отправлять мне лично, воспользовавшись обратной связью.

    Желаю вам приятного прочтения!

    Разговор, которого не было

    — О чём задумался? — обрушив на плечо друга свою широкую, мозолистую ладонь, спросил Илья.

    Олег нехотя обернулся от окна, в которое смотрел, казалось, ничего невидящим взором уже минут десять. Правой рукой он машинально провёл по стремительно редеющим волосам, ещё так недавно вызывавшим в нём гордость своей густотой.

    — О жизни, — не глядя на Илью, ответил он. В его приглушённом и отчего-то слегка охрипшем голосе отчётливо прозвучала нотка тоски и отчуждённости, ранее не свойственная ему.

    — Что-то случилось? — участливо поинтересовался Илья.

    Олег не ответил. Какое-то время они молча стояли напротив друг друга. Тишину нарушали лишь настенные часы, безмятежно считавшие уходящие в небытиё секунды, да изредка лающие за окном собаки.

    — Ты сегодня какой-то не такой, — задумчиво произнёс Илья. — Я тебя не узнаю…

    Далее

    Опубликовано Аргунов Артём 15 Янв 2017 в Рассказы | 2 комментария

    Глаза души

    У души, безусловно, есть свои глаза, которые позволяют ей очень многое видеть, в том числе и на огромном расстоянии. В сегодняшнем небольшом рассказе я попытался описать это свойство, которое, думаю, знакомо очень многим. Ну, а насколько удачно у меня это получилось, — судить вам!..

    Глаза души

    Небольшое рыболовецкое судно, слегка покачиваясь на волнах, медленно бороздило морские просторы. У кормы стояли два матроса, — один курил, играясь зажигалкой, второй, отвернувшись от приятеля, смотрел во тьму.

    — И что ты там пытаешься разглядеть, Валер? — выпустив очередные кольца дыма, спросил первый матрос.

    Валерий не ответил. Он лишь сделал небольшой шаг влево, уворачиваясь от пущенного в его сторону дыма, и слегка повёл плечами. С севера дул хотя и слабый, но довольно прохладный ветер. К полуночи заметно похолодало.

    — Как думаешь, дождя не будет? — вновь поинтересовался первый моряк.

    — Вряд ли, — взглянув на ясное, звёздное небо, отозвался второй.

    Он глубоко вздохнул и провёл рукой по взъерошенным ветром волосам.

    — Валер, что случилось? — кладя ему руку на плечо, участливо поинтересовался приятель. — Ты весь вечер какой-то не такой…

    Далее

    Опубликовано Аргунов Артём 17 мая 2016 в Рассказы | Комментариев нет

    Вот выбирай я написала 2

    Болезнь непрощения

         
    В далекой жаркой Африке в прохлад­ной воде тихого озера жил Бегемот. В одно
    прекрасное утро он заболел неви­данной и заразной болезнью, которой на целый
    день заразились и заболели все жители озера. А как это все произошло, вы сейчас
    узнаете.

        
    В то самое утро очень-очень рано Бегемота разбудил чей-то крик. А пото­му с
    утра у него было плохое, можно ска­зать, прескверное настроение. Он немно­го
    повалялся на дне озера, а потом всплыл наверх и подался к берегу, чтобы найти
    себе пищу. В тот самый момент, когда его спина показалась из воды, на него
    приземлились маленькие птички. Та­кое часто случалось и раньше, и Бегемот
    всегда прощал разгуливающих по его спине птиц. Ведь на спине у Бегемота любили
    жить разные червячки, жучки и комары, от этого его спина сильно чеса­лась, а
    птицы, склевывая насекомых пря­мо со спины, очень ему помогали.

         
    Но в этот раз одна из птичек клюнула Бегемота чуть сильнее, а Бегемот вдруг
    взял, да и не простил ей этого. Он нео­жиданно рассердился и стал прогонять со
    своей спины всех птиц. Поворачива­ясь, он нечаянно наступил на хвост Кро­кодилу,
    лежащему на берегу. Крокодил тоже сильно рассердился и почему-то тоже не
    захотел простить Бегемота. Но Бегемот был большой и сильный, а пото­му Крокодил
    решил от злости укусить кого-нибудь поменьше себя и погнался он тогда за
    зубастой Щукой. Еле уплыла Щука от Крокодила, но при этом и она успела
    заразиться от него непрощением. Вместо того чтобы простить и успокоить­ся, она
    решила сделать что-нибудь пло­хое маленьким лягушкам. Щука стала за ними
    гоняться, а лягушки еле-еле успели доплыть до берега и выпрыгнуть из воды.
    Рассердились лягушки на злую Щуку, тоже не захотели ее прощать и стали го­няться
    за комарами.

           
    Растревожили лягушки всех комаров, мирно сидящих в траве. Целое облако ко­маров
    взлетело над берегом озера. Уви­дели комары, что на спине у Бегемота нет ни
    одной птицы, и дружно сели к нему на спину. Вскоре над озером раздался рев. Это
    ревел Бегемот, потому что на его спине комары устроили себе настоящий пир.
    Зачесалась у Бегемота спина, начал он опять крутиться и снова наступил на
    Крокодила. А Крокодил опять рассердил­ся и погнался за Щукой. И так целый день
    все гонялись друг за другом.

          
    Только к вечеру, когда все озеро ужас­но переполошилось и наполнилось ревом и
    криками, решил Бегемот простить пти­чек и опять пустил их к себе на спину.
    Птички прогнали комаров, и Бегемот, на­конец-таки успокоился. Следом за Беге­мотом
    успокоился и Крокодил. Он про­стил Бегемота, потому что тот перестал наступать
    на его хвост. Щука простила Крокодила и перестала злиться на лягу­шек, а
    лягушки перестали обижаться на Щуку и больше не трогали комаров. Так к заходу
    солнца над озером вновь воцари­лось спокойствие и тишина, а его обита­тели
    погрузились в мирный сон.

            
    В далекой Африке до сих пор вспо­минают ту странную болезнь. Долго спо­рили
    между собой звери и птицы, что же за болезнь была у жителей озера и поче­му они
    целый день так ревели и гонялись друг за другом. И после долгих споров с
    помощью мудрого льва звери придума­ли этой болезни название – болезнь не­прощения.

    Вопросы.


    Из-за чего обитатели озера стали ссориться, сер­диться и гоняться друг за
    другом? (Разучились прощать)


    Злость и непрощение похожи на заразную болезнь, когда она с одного переходит на
    другого?


    Почему вечером опять на озере воцарилось спо­койствие и тишина?


    Если кто-то не любит и не хочет прощать другого, то что может случиться потом?
    (Начнет обижаться, сер­диться, дразниться, драться и в конце останется надол­го
    с плохим настроением).


    Кому навредили обитатели озера тем, что расхо­тели друг друга прощать? (Только
    самим себе).


    Для кого полезно умение прощать и почему? (Оби­женному, прощением он побеждает
    обиду и свое пло­хое настроение).

  • Маленький рассказ о себе на немецком
  • Маленький человек пушкин станционный смотритель сочинение
  • Маленький рассказ про реку волгу
  • Маленький светлячок как пишется
  • Маленький человек итоговое сочинение аргументы