Малгося рассказ читать бесплатно

Папа

Возможно кому-то покажутся интересными события, которые произошли и происходят сейчас в моей жизни. Рассказать о них публично – невозможно, держать в себе – непросто. Иногда хочется просто выговориться, так что, не судите строго. Начну, пожалуй, с того случая, о котором уже можно рассказать, несмотря на то, что всё началось намного раньше – в том самом возрасте, о котором нельзя писать публично. Хочу рассказать о моей встрече со отцом.

На всё то, что происходило между нами в детстве я поставила своеобразную психологическую блокаду: не думать, не переживать, не вспоминать. Приезд папы сорвал все эти барьеры, которые не давали мне сгинуть в водовороте греха до последней встречи с ним. Когда он ушёл от нас с мамой, все его странные детские игры со мной стали постепенно забываться, иногда отдаваясь внизу живота внезапно нахлынувшим воспоминанием.

Но вчера все вернулось вновь…

– Привет, Малгося! Боже, как же ты выросла, моя девочка!

Отец стоял в дверях с чемоданом в руке, весь мокрый от дождя: на улице осенняя хмарь давно вступила в свои права.

– Здравствуй, папа.

Мне было странно его видеть после стольких лет разлуки. Неловко и непривычно.

– Я только переночевать, а завтра опять в путь-дорогу, – он стал осторожно снимать с себя мокрый плащ, боясь замочить нашу прихожую, сияющую чистотой. – Я с мамой договорился, – поспешно добавил он, на всякий случай, глядя на моё хмурое лицо.

– Да, мама предупредила меня, что ты проездом, – я не знала, как с ним себя вести: прошло восемь лет, когда я последний раз видела отца.

– Командировка, – пожал плечами отец и разулся. – О! Мои тапочки! Они живы до сих пор? – заулыбался он и влез в них с видимым удовольствием.

Вообще-то это были тапки моего парня: просто такие же, как когда-то были у отца. Но я промолчала. Других, подходящих по размеру, всё равно нет.

– Ну, иди же ко мне, доченька! – папа раскрыл объятия. – Дай я тебя обниму!

Я подошла к нему, и он стиснул меня в объятиях, таких крепких, что у меня перехватило дыхание. От него пахло сигаретами и дождём. Щёлкнул какой-то выключатель в моей голове: я вспомнила папин запах и ответила на его объятия. Так мы простояли целую вечность. Он всё время бормотал «доченька моя» и тискал меня. А я стояла, как дура, и никак не могла оторваться от него – даже тогда, когда папины прикосновения стали такими же нескромными, как когда-то.

– Я пойду, приму душ с дороги, а потом ты меня угостишь чаем и расскажешь, как вы тут с мамой и Димкой поживаете, – сказал папа, наконец отпуская меня.

Дима, это мой старший брат, ему уже двадцать три года, и он работает менеджером в какой-то зачуханной компании. Я пошла приготовить ванну для отца, пока он раздевался в большой комнате.

– Ты потрёшь мне спинку? – спросил он, появляясь в прихожей в семейниках и майке-алкоголичке.

– Нет. Зачем? – я пожала плечами. – Ты же как-то справлялся все эти годы без меня.

– Ну да, ну да, – отец почесал свои причиндалы, и я вздрогнула, вспомнив, какие они огромные. – Но я всё равно позову тебя, моя девочка. Уважь старика: одному богу известно, когда мы свидимся в следующий раз.

– Ладно, – буркнула я, повесив чистое бельё на полотенцесушитель. – И никакой ты не старик в свои пятьдесят лет, не прибедняйся.

– Мне только сорок девять, – с наигранной обидой ответил отец и стянул майку через голову.

– Тем более, – сказала я, невольно залюбовавшись его телом: своими накачанными мышцами он мог бы дать фору многим парням.

Я пошла на кухню ставить чайник. Мама должна была вот-вот вернуться с работы, так что нам не придётся с отцом пить чай в одиночестве. Я намазывала масло на печенье, когда отец позвал меня. Войдя в ванную комнату я увидела отца, который стоял ко мне спиной, держа в руках душ.

– Возьми гель и мочалку и помой мне спину, а то я не достаю, – сказал он.

Я намылила длинную мочалку с ручками и стала тереть ею папину мускулистую спину, предварительно облив её из душа. Вода стала затекать мне в рукава платья, и я задрала их повыше. Через минуту всё платье намокло, неприятно облепив тело.

– Малгося, ты сняла бы платье, все равно ты его уже замочила, – сказал отец, глянув на меня из-за спины.

– На мне нет лифчика, – ответила я, прекрасно понимая, как глупо выгляжу в мокром домашнем платье.

– Как будто я тебя голой не видел, когда купал каждый день, – удивился отец. – Чего стесняться-то?

– Пап, я уже взрослая девушка, мне двадцать вообще-то, – с укором ответила я.

– Ты всегда будешь малышкой для меня, – улыбнулся отец. – К тому же, я тебя не увижу: я же стою к тебе спиной!

– Хорошо, только не подглядывай! – ответила я и ополоснула руки от мыла.

Потом с трудом сняла платье через голову, оно постоянно прилипало к телу. Протёрла руками свои груди. Соски были возбуждены и это меня удивило. Я посмотрела вниз: мои трусики были слишком маленькие, но прикрывали нужные места. Вздохнув, я продолжила намыливать отца. Пока я мыла папу, мельком посмотрела в зеркало, которое висело над раковиной и увидела, что отец смотрит на меня.

Я хотела возмутиться, а потом подумала, что он всё равно уже видел меня обнажённой и сделала вид, что не заметила этого. Более того, я почувствовала тёплую волну, которая пробежала по моему телу и сконцентрировалась внизу живота. Мне было приятно осознавать, что за мной украдкой наблюдает отец, и я испугалась собственных фантазий. Слишком сильны были детские потрясения, чтобы к ним возвращаться вновь.

– Всё, готово, – сказала я, выжимая мочалку.

– Спасибо, доча, – отец по-прежнему стоял ко мне спиной. – Может быть ты и голову мне помоешь, заодно?

– Ладно. Только сядь в ванну, а то я не достану, – ответила я.

Папа сел спиной ко мне, а я потянулась через него к полке за шампунем. Случайно прикоснулась пахом к его мокрой голове и мои трусики моментально намокли. Пока я брала флакон, папа поднял голову, проследив за моими возбуждёнными грудями и поёрзал затылком по моему телу, попав по промежности. Мне было приятно, и я доставала флакон дольше, чем требовалось.

Я быстро управилась с мойкой головы, благо волос на ней было немного: папа предпочитал короткую стрижку.

– Ну, теперь всё? – спросила я.

– Осталось домыть только спереди, – ответил отец, вставая. – А то я весь в шампуне после мытья головы, – добавил он и повернулся.

Я прикрыла грудь руками и непроизвольно уставилась вниз. Папин член стоял колом и подрагивал от напряжения. Вены вздулись на стволе, а мошонка была подтянута к паху.

– Ты считаешь, это нормально? – спросила я, с трудом оторвавшись от развратного зрелища.

– Я считаю, что это нормальная реакция взрослого мужчины на обнажённую девушку, – спокойно ответил отец.

– Я не просто девушка, а твоя дочь, – возразила я.

– Вот и заканчивай мытьё, дочь, – улыбнулся отец. – И свои груди можешь оставить в покое: я уже видел их. Не отвлекайся по пустякам.

– Ничего себе, пустяки, – пробурчала я и стала из душа смывать мыло, стараясь не обращать внимание на папин возбуждённый член.

Его размеры были намного внушительнее, чем у моего бойфренда, и я невольно сравнивала достоинство двух мужчин. Внизу живота приятно ныло, и я постаралась отвлечь себя посторонними мыслями от возбуждающего зрелища.

– А его ты не хочешь помыть? – спокойно спросил отец, сжав свой возбуждённый орган у корня и покачав им перед самым моим носом.

– Сам помой, – ответила я, завороженно наблюдая, как капельки воды скатываются с раздувшейся головки.

– Давай я подержу душ, – сказал отец. – Мне одной рукой мыть не удобно. А ты поможешь.

Папа взял мою руку и положил на член. Я непроизвольно сжала его, восхищаясь упругостью и силой, которая словно шла изнутри и стала осторожно намыливать член. Отец жмурился от удовольствия, да и меня, признаться, это захватило. Уже нисколько не стесняясь своего обнажённого вида я с удовольствием намыливала и смывала его хозяйство, направляя душ, который держал отец.

– У тебя красивое тело, – вдруг сказал отец, в упор рассматривая меня.

– Спасибо, – ответила я и покраснела.

Слышать такие комплименты от отца было возбуждающе непривычно. Он протянул руку и потрогал мою грудь, сжав пальцами соски. Я отстранилась.

– Прекрати, – сказала я, не выпуская член из рук.

– И здесь всё в порядке, – невозмутимо продолжил отец, опустив руку и погладив пальцами мои половые губки через ткань, которые отчётливо выделялись на фоне влажных трусиков.

– Перестань щупать меня, – сказала я, непроизвольно подаваясь пахом ему навстречу.

Отец несколько раз нежно провел пальцами по моей складочке и стал одновременно мять мои груди. Я двигала рукой по его члену, совершенно не контролируя себя. Так продолжалось минуту, потом отец выпрямился и, заложив руки за голову, облокотился на стену.

– Доченька, тебе нужно закончить это, – сказал он и закрыл глаза.

Я со страхом посмотрела не него. Во мне боролись желание и неприятие происходящего. «Это неправильно! – в ужасе думала я, продолжая рукою держать папин член. – Неужели опять всё вернется на круги своя?!»

– Я завтра уеду, – словно отвечая на мои мысли, сказал отец не открывая глаз. – Я не буду смотреть, Малгожата. Просто сделай это. Как раньше, – тихо добавил он.

Я никогда не ласкала своего парня орально, хотя он просил взять в рот. После тех странных игр в детстве с моим отцом, мне не казалось это чем-то привлекательным. Но сейчас я решилась. К чёрту! Я же делала это когда-то.

Я встала на колени и осторожно лизнула головку, на которой выступила прозрачная капля. Вкуса никакого не почувствовала и лизнула ещё раз, уже смелее. Стала облизывать и целовать папин член, всё ещё не решаясь взять в рот: член был просто огромен.

– Довольно, – прохрипел вдруг отец, и посмотрел на меня. Его лицо перекосилось от похоти.

Он взял меня за затылок и медленно насадил голову на член. Я задохнулась. Отец вытащил его и снова засунул до половины. Так он проделал несколько раз, словно приучал к своему размеру. Потом провёл головкой по губам и засунул член мне за щеку. Двинув несколько раз бёдрами он застонал от наслаждения, а я потрогала пальцами раздувшуюся щёку: движение возбуждённой плоти ощущалось через кожу и это было удивительно.

– А теперь соси, – сказал отец и направил член в горло.

Я стала двигать ртом по стволу, всасывая головку обратно, когда она готова была выскочить из него, лаская уздечку языком. Это было очень возбуждающе, и я пожалела, что лишила своего парня такой ласки. Отец часто дышал и постанывал, потом взял мою голову двумя руками и стал быстрыми движениями просто ебать меня в рот.

Я старалась держать дыхание и не давиться при особо глубоком ударе, но мне это не всегда удавалось. Густые слюни заливали мою грудь, зато папин член легко скользил у меня во рту, через раз погружаясь в самое горло. Я не заметила, когда стала дрочить себя, засунув пальцы в трусы. Я уже ничего не соображала, качаясь на волнах удовольствия.

Вдруг отец захрипел, я почувствовала, как член во рту стал сокращаться и мне в горло брызнули струи горячей спермы. Я была вынуждена глотать её, чтобы не захлебнуться. Отец всё кончал и кончал, и никак не мог остановиться. Я держала папу за бёдра, сосала член и смотрела ему в глаза. Наконец он перестал двигать бёдрами и вытащил член из моего рта.

– Всё, – с шумом выдохнул он и выпрямился.

Я встала с колен. Внизу живота тянуло. Потрогала обмякший член, нагнулась и поцеловала его в головку, слизнув последнюю каплю терпкого семени.

– Иди ко мне, малышка, – сказал отец и притянул меня к себе.

Он бесцеремонно засунул руку мне в трусы, я не успела опомниться, как два пальца оказались внутри моей вагины.

– Прекрати, папа, что ты делаешь?!

Я попыталась вырваться, но отец прижал меня, схватив другой рукой за попу и буквально насадил на свои пальцы. Он стал быстро двигать ими внутри влагалища, и я почувствовала колоссальное наслаждение. Развела бёдра и стала двигать ими навстречу его движениям. Отец нагнулся и стал поочерёдно сосать мои груди. Я стонала и извивалась от удовольствия в руках отца.

Наконец внутри меня взорвался фейерверк наслаждения, и я задёргалась от накатившего мощного оргазма.

– Папа, я люблю тебя! – воскликнула я, обняла отца и нашла его губы.

Мы взасос целовались, пока я кончала в его руках и никак не могли остановиться. Наконец мы оторвались друг от друга. Папа стянул с меня ненужные трусы, легко поднял и перенес в ванну.

– Теперь я помою тебя, – улыбнулся он и включил спасительный душ, который смыл с нас все следы внезапного грехопадения.

Брат

Я хочу открыть вам ещё одну постыдную страницу и рассказать о своем старшем брате. Я узнала об их с моей мамой секрете совершенно случайно, но эти отношения шокировали меня до глубины души. И возбудили так сильно, что… впрочем, обо всём по порядку.

Мой старший брат, Дмитрий, родился от первого маминого брака с русским. Диминого отца я видела только на фото, потому что мама с ним быстро развелась и вышла замуж за поляка, Милоша, моего отца. Мы переехали к нему в Варшаву и здесь я выросла, почти не зная России. С Милошем мама потом тоже развелась, и мы стали жить втроём. Диме двадцать три года, он старше меня на три года и работает менеджером в небольшой торговой компании.

Первый раз, когда я застукала Димку с мамой, случился около года назад. В тот день я вернулась с соревнований, которые проходили в Кракове. Я занимаюсь художественной гимнастикой и объездила почти всю Европу – спасибо маме, которая в детстве отдала меня в спортивную секцию. На этот раз я не заняла никакого места и приехала без всякой помпы, не предупредив никого заранее. Вошла в квартиру и проследовала сразу на кухню, откуда доносились голоса.

ISBN 978-5-4496-5063-4

Папа

Возможно кому-то покажутся интересными события, которые произошли и происходят сейчас в моей жизни. Рассказать о них публично – невозможно, держать в себе – непросто. Иногда хочется просто выговориться, так что, не судите строго. Начну, пожалуй, с того случая, о котором уже можно рассказать, несмотря на то, что всё началось намного раньше – в том самом возрасте, о котором нельзя писать публично. Хочу рассказать о моей встрече со отцом.

На всё то, что происходило между нами в детстве я поставила своеобразную психологическую блокаду: не думать, не переживать, не вспоминать. Приезд папы сорвал все эти барьеры, которые не давали мне сгинуть в водовороте греха до последней встречи с ним. Когда он ушёл от нас с мамой, все его странные детские игры со мной стали постепенно забываться, иногда отдаваясь внизу живота внезапно нахлынувшим воспоминанием.

Но вчера все вернулось вновь…

– Привет, Малгося! Боже, как же ты выросла, моя девочка!

Отец стоял в дверях с чемоданом в руке, весь мокрый от дождя: на улице осенняя хмарь давно вступила в свои права.

– Здравствуй, папа.

Мне было странно его видеть после стольких лет разлуки. Неловко и непривычно.

– Я только переночевать, а завтра опять в путь-дорогу, – он стал осторожно снимать с себя мокрый плащ, боясь замочить нашу прихожую, сияющую чистотой.  – Я с мамой договорился, – поспешно добавил он, на всякий случай, глядя на моё хмурое лицо.

– Да, мама предупредила меня, что ты проездом, – я не знала, как с ним себя вести: прошло восемь лет, когда я последний раз видела отца.

– Командировка, – пожал плечами отец и разулся.  – О! Мои тапочки! Они живы до сих пор? – заулыбался он и влез в них с видимым удовольствием.

Вообще-то это были тапки моего парня: просто такие же, как когда-то были у отца. Но я промолчала. Других, подходящих по размеру, всё равно нет.

– Ну, иди же ко мне, доченька! – папа раскрыл объятия.  – Дай я тебя обниму!

Я подошла к нему, и он стиснул меня в объятиях, таких крепких, что у меня перехватило дыхание. От него пахло сигаретами и дождём. Щёлкнул какой-то выключатель в моей голове: я вспомнила папин запах и ответила на его объятия. Так мы простояли целую вечность. Он всё время бормотал «доченька моя» и тискал меня. А я стояла, как дура, и никак не могла оторваться от него – даже тогда, когда папины прикосновения стали такими же нескромными, как когда-то.

– Я пойду, приму душ с дороги, а потом ты меня угостишь чаем и расскажешь, как вы тут с мамой и Димкой поживаете, – сказал папа, наконец отпуская меня.

Дима, это мой старший брат, ему уже двадцать три года, и он работает менеджером в какой-то зачуханной компании. Я пошла приготовить ванну для отца, пока он раздевался в большой комнате.

– Ты потрёшь мне спинку? – спросил он, появляясь в прихожей в семейниках и майке-алкоголичке.

– Нет. Зачем? – я пожала плечами.  – Ты же как-то справлялся все эти годы без меня.

– Ну да, ну да, – отец почесал свои причиндалы, и я вздрогнула, вспомнив, какие они огромные.  – Но я всё равно позову тебя, моя девочка. Уважь старика: одному богу известно, когда мы свидимся в следующий раз.

– Ты считаешь, это нормально? – спросила я, с трудом оторвавшись от развратного зрелища.

– Я считаю, что это нормальная реакция взрослого мужчины на обнажённую девушку, – спокойно ответил отец.

– Я не просто девушка, а твоя дочь, – возразила я.

– Вот и заканчивай мытьё, дочь, – улыбнулся отец. – И свои груди можешь оставить в покое: я уже видел их. Не отвлекайся по пустякам.

– Ничего себе, пустяки, – пробурчала я и стала из душа смывать мыло, стараясь не обращать внимание на папин возбуждённый член.

Его размеры были намного внушительнее, чем у моего бойфренда, и я невольно сравнивала достоинство двух мужчин. Внизу живота приятно ныло, и я постаралась отвлечь себя посторонними мыслями от возбуждающего зрелища.

– А его ты не хочешь помыть? – спокойно спросил отец, сжав свой возбуждённый орган у корня и покачав им перед самым моим носом.

– Сам помой, – ответила я, завороженно наблюдая, как капельки воды скатываются с раздувшейся головки.

– Давай я подержу душ, – сказал отец. – Мне одной рукой мыть не удобно. А ты поможешь.

Папа взял мою руку и положил на член. Я непроизвольно сжала его, восхищаясь упругостью и силой, которая словно шла изнутри и стала осторожно намыливать член. Отец жмурился от удовольствия, да и меня, признаться, это захватило. Уже нисколько не стесняясь своего обнажённого вида я с удовольствием намыливала и смывала его хозяйство, направляя душ, который держал отец.

– У тебя красивое тело, – вдруг сказал отец, в упор рассматривая меня.

– Спасибо, – ответила я и покраснела.

Слышать такие комплименты от отца было возбуждающе непривычно. Он протянул руку и потрогал мою грудь, сжав пальцами соски. Я отстранилась.

– Прекрати, – сказала я, не выпуская член из рук.

– И здесь всё в порядке, – невозмутимо продолжил отец, опустив руку и погладив пальцами мои половые губки через ткань, которые отчётливо выделялись на фоне влажных трусиков.

– Перестань щупать меня, – сказала я, непроизвольно подаваясь пахом ему навстречу.

Отец несколько раз нежно провел пальцами по моей складочке и стал одновременно мять мои груди. Я двигала рукой по его члену, совершенно не контролируя себя. Так продолжалось минуту, потом отец выпрямился и, заложив руки за голову, облокотился на стену.

– Доченька, тебе нужно закончить это, – сказал он и закрыл глаза.

Я со страхом посмотрела не него. Во мне боролись желание и неприятие происходящего. «Это неправильно! – в ужасе думала я, продолжая рукою держать папин член. – Неужели опять всё вернется на круги своя?!»

– Я завтра уеду, – словно отвечая на мои мысли, сказал отец не открывая глаз. – Я не буду смотреть, Малгожата. Просто сделай это. Как раньше, – тихо добавил он.

Я никогда не ласкала своего парня орально, хотя он просил взять в рот. После тех странных игр в детстве с моим отцом, мне не казалось это чем-то привлекательным. Но сейчас я решилась. К чёрту! Я же делала это когда-то.

Я встала на колени и осторожно лизнула головку, на которой выступила прозрачная капля. Вкуса никакого не почувствовала и лизнула ещё раз, уже смелее. Стала облизывать и целовать папин член, всё ещё не решаясь взять в рот: член был просто огромен.

– Довольно, – прохрипел вдруг отец, и посмотрел на меня. Его лицо перекосилось от похоти.

Он взял меня за затылок и медленно насадил голову на член. Я задохнулась. Отец вытащил его и снова засунул до половины. Так он проделал несколько раз, словно приучал к своему размеру. Потом провёл головкой по губам и засунул член мне за щеку. Двинув несколько раз бёдрами он застонал от наслаждения, а я потрогала пальцами раздувшуюся щёку: движение возбуждённой плоти ощущалось через кожу и это было удивительно.

– А теперь соси, – сказал отец и направил член в горло.

Я стала двигать ртом по стволу, всасывая головку обратно, когда она готова была выскочить из него, лаская уздечку языком. Это было очень возбуждающе, и я пожалела, что лишила своего парня такой ласки. Отец часто дышал и постанывал, потом взял мою голову двумя руками и стал быстрыми движениями просто ебать меня в рот.

Я старалась держать дыхание и не давиться при особо глубоком ударе, но мне это не всегда удавалось. Густые слюни заливали мою грудь, зато папин член легко скользил у меня во рту, через раз погружаясь в самое горло. Я не заметила, когда стала дрочить себя, засунув пальцы в трусы. Я уже ничего не соображала, качаясь на волнах удовольствия.

Вдруг отец захрипел, я почувствовала, как член во рту стал сокращаться и мне в горло брызнули струи горячей спермы. Я была вынуждена глотать её, чтобы не захлебнуться. Отец всё кончал и кончал, и никак не мог остановиться. Я держала папу за бёдра, сосала член и смотрела ему в глаза. Наконец он перестал двигать бёдрами и вытащил член из моего рта.

– Всё, – с шумом выдохнул он и выпрямился.

Я встала с колен. Внизу живота тянуло. Потрогала обмякший член, нагнулась и поцеловала его в головку, слизнув последнюю каплю терпкого семени.

– Иди ко мне, малышка, – сказал отец и притянул меня к себе.

Он бесцеремонно засунул руку мне в трусы, я не успела опомниться, как два пальца оказались внутри моей вагины.

– Прекрати, папа, что ты делаешь?!

Я попыталась вырваться, но отец прижал меня, схватив другой рукой за попу и буквально насадил на свои пальцы. Он стал быстро двигать ими внутри влагалища, и я почувствовала колоссальное наслаждение. Развела бёдра и стала двигать ими навстречу его движениям. Отец нагнулся и стал поочерёдно сосать мои груди. Я стонала и извивалась от удовольствия в руках отца.

Наконец внутри меня взорвался фейерверк наслаждения, и я задёргалась от накатившего мощного оргазма.

– Папа, я люблю тебя! – воскликнула я, обняла отца и нашла его губы.

Мы взасос целовались, пока я кончала в его руках и никак не могли остановиться. Наконец мы оторвались друг от друга. Папа стянул с меня ненужные трусы, легко поднял и перенес в ванну.

– Теперь я помою тебя, – улыбнулся он и включил спасительный душ, который смыл с нас все следы внезапного грехопадения.

Брат

Я хочу открыть вам ещё одну постыдную страницу и рассказать о своем старшем брате. Я узнала об их с моей мамой секрете совершенно случайно, но эти отношения шокировали меня до глубины души. И возбудили так сильно, что… впрочем, обо всём по порядку.

Мой старший брат, Дмитрий, родился от первого маминого брака с русским. Диминого отца я видела только на фото, потому что мама с ним быстро развелась и вышла замуж за поляка, Милоша, моего отца. Мы переехали к нему в Варшаву и здесь я выросла, почти не зная России. С Милошем мама потом тоже развелась, и мы стали жить втроём. Диме двадцать три года, он старше меня на три года и работает менеджером в небольшой торговой компании.

Читать дальше

Открыт ПродаМайнинг

История записана со слов молодой девушки, Малгоси, которая поделилась со мной самым сокровенным: непростыми отношениями, которые у неё сложились с отцом, матерью и старшим братом.
       Чтобы сохранить интонации и язык рассказчицы, повествование ведётся от первого лица.
       События, о которых пойдёт речь в этой истории, табуированы и находятся за рамками общественной морали, поэтому тем читателям, кто не готов погрузиться в запретные темы, лучше пропустить эту семейную историю.

Категории: Тройственные союзы (мжм, жмж и т.д.), Современный эротический любовный роман, Секс и семейная психология

---

---

---

6456 просмотров
| 1 комментариев

| 24 в избранном
| 0 наград

40 руб
Онлайн-книга

Размер: 1,39 алк / 55754 знаков / 4 стр

Хэштег: #’эротика

---

Произведение наградили
Что такое награждение?

Данное произведение еще не награждали.

Гусыня Малгося Грабовский рассказ с иллюстрациями

Рейтинг:   / 15

Гусыня Малгося. Ян Грабовский

I.

Жила у нас гусыня Малгося. Была она умной и доброй.

Зимою Малгося неожиданно стала кошачьей нянькой.

Дело в том, что кошка Имка поселилась со своим семейство в клетушке Малгоси. Как-то подхожу я к этой клетушке. Гляжу: на своём обычном месте сидит Малгося, растопырив крылья, распушившись. Увидев меня, она зашипела:

— Ш-ш-ш! Тихо! Не шуми: они спят!

Что-то пошевелилось у неё под крылом. Пригляделся — батюшки! Ухо! Кошачье ухо! А вот и вся голова показалась. Смотрит на меня голубыми глазами и зевает — роскошно, во всю розовую пасть! А Малгося ласково перебирает клювом пушистую кошачью шёрстку.

С той поры Имка появлялась у котят только тогда, когда решала, что их нужно покормить, или задумывала устроить баню всему своему семейству. Пестовала котят исключительно Малгося. Она и вывела их на первую прогулку. И понятно, приёмные дети доставили ей много волнений. Гусыня никак не могла примириться с тем, что котята ходят по забору или лазят по деревьям. Стараюсь стащить их на землю. Хватала за хвостики. Кричала на них. Клевала их, когда могла достать, в наказание за эти неразумные и опасные выходки.

 Но, будучи умницей, она вскоре поняла, что кошачьей натуры не пересилишь, и оставила малышей в покое.

Котята, однако, долго не забывали, что Малгося была их нянюшкой. И, помня, как чудесно было в её пуху, приходили к ней спать. Добрая Малгося прижимала их к себе и заботливо укрывала крыльями.

II.

Вот какая была наша Малгося!

А кроме того, был у неё талант — настоящий талант: она выучивалась всевозможным штукам с поразительной лёгкостью. Достаточно было ей раз показать, чего от неё добиваются. Она прищуривалась и говорила: «Только-то? Да с удовольствием!» И всё делала. Очень старательно. И любила этим щегольнуть. Вы не думайте, что животные не любят, чтобы ими восхищались: они очень чувствительны к человеческой похвале.

Малгося прекрасно знала, когда нам приносят почту, и ждала почтальона у калитки. Беспокоилась, когда письмоносец опаздывал, и строго ему за это выговаривала. Сама получала у него письма, газеты и относила нам на террасу.

Когда мы сидели в саду на скамейке, достаточно было подвинуться и сказать:

— Малгося, иди к нам! Что такое? Где ты пропала? — «Вот она, я!»-немедленно откликалась она. И много, много разных штук знала наша Малгося.

 III.

Больше всего, однако, любила она поплясать. Она умела танцевать замечательный танец — гусиный фокстрот, как мы его называли.

Надо было засвистеть какую-нибудь плясовую мелодию — Малгося немедленно начинала кружиться и махать крыльями. Танцевала она самозабвенно. Когда свист прекращался, останавливалась и прислушивалась. А потом недовольно поглядывала на нас и кричала: «Что-же это такое? Где музыка? Почему не свистишь?»

И ждала с нетерпением, готовая вновь пуститься в пляс Что было делать? Оставалось только свистеть и улыбаться, глядя на развесёлую пляску гусыни.

Ян Грабовский.

Малгося. Маленькая повесть

Gifted Writer

История записана со слов молодой девушки, Малгоси, которая поделилась со мной самым сокровенным: непростыми отношениями, которые у неё сложились с отцом, матерью и старшим братом. Чтобы сохранить интонации и язык рассказчицы, повествование в тексте идёт от первого лица.События, о которых пойдёт речь в этой истории, табуированы и находятся за рамками общественной морали, поэтому тем читателям, кто не готов погрузиться в запретные темы, лучше пропустить эту семейную историю. Книга содержит нецензурную брань.

Малгося

Маленькая повесть

Gifted Writer

© Gifted Writer, 2019

ISBN 978-5-4496-5063-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Папа

Возможно кому-то покажутся интересными события, которые произошли и происходят сейчас в моей жизни. Рассказать о них публично – невозможно, держать в себе – непросто. Иногда хочется просто выговориться, так что, не судите строго. Начну, пожалуй, с того случая, о котором уже можно рассказать, несмотря на то, что всё началось намного раньше – в том самом возрасте, о котором нельзя писать публично. Хочу рассказать о моей встрече со отцом.

На всё то, что происходило между нами в детстве я поставила своеобразную психологическую блокаду: не думать, не переживать, не вспоминать. Приезд папы сорвал все эти барьеры, которые не давали мне сгинуть в водовороте греха до последней встречи с ним. Когда он ушёл от нас с мамой, все его странные детские игры со мной стали постепенно забываться, иногда отдаваясь внизу живота внезапно нахлынувшим воспоминанием.

Но вчера все вернулось вновь…

– Привет, Малгося! Боже, как же ты выросла, моя девочка!

Отец стоял в дверях с чемоданом в руке, весь мокрый от дождя: на улице осенняя хмарь давно вступила в свои права.

– Здравствуй, папа.

Мне было странно его видеть после стольких лет разлуки. Неловко и непривычно.

– Я только переночевать, а завтра опять в путь-дорогу, – он стал осторожно снимать с себя мокрый плащ, боясь замочить нашу прихожую, сияющую чистотой. – Я с мамой договорился, – поспешно добавил он, на всякий случай, глядя на моё хмурое лицо.

– Да, мама предупредила меня, что ты проездом, – я не знала, как с ним себя вести: прошло восемь лет, когда я последний раз видела отца.

– Командировка, – пожал плечами отец и разулся. – О! Мои тапочки! Они живы до сих пор? – заулыбался он и влез в них с видимым удовольствием.

Вообще-то это были тапки моего парня: просто такие же, как когда-то были у отца. Но я промолчала. Других, подходящих по размеру, всё равно нет.

– Ну, иди же ко мне, доченька! – папа раскрыл объятия. – Дай я тебя обниму!

Я подошла к нему, и он стиснул меня в объятиях, таких крепких, что у меня перехватило дыхание. От него пахло сигаретами и дождём. Щёлкнул какой-то выключатель в моей голове: я вспомнила папин запах и ответила на его объятия. Так мы простояли целую вечность. Он всё время бормотал «доченька моя» и тискал меня. А я стояла, как дура, и никак не могла оторваться от него – даже тогда, когда папины прикосновения стали такими же нескромными, как когда-то.

– Я пойду, приму душ с дороги, а потом ты меня угостишь чаем и расскажешь, как вы тут с мамой и Димкой поживаете, – сказал папа, наконец отпуская меня.

Дима, это мой старший брат, ему уже двадцать три года, и он работает менеджером в какой-то зачуханной компании. Я пошла приготовить ванну для отца, пока он раздевался в большой комнате.

– Ты потрёшь мне спинку? – спросил он, появляясь в прихожей в семейниках и майке-алкоголичке.

– Нет. Зачем? – я пожала плечами. – Ты же как-то справлялся все эти годы без меня.

– Ну да, ну да, – отец почесал свои причиндалы, и я вздрогнула, вспомнив, какие они огромные. – Но я всё равно позову тебя, моя девочка. Уважь старика: одному богу известно, когда мы свидимся в следующий раз.

– Ладно, – буркнула я, повесив чистое бельё на полотенцесушитель. – И никакой ты не старик в свои пятьдесят лет, не прибедняйся.

– Мне только сорок девять, – с наигранной обидой ответил отец и стянул майку через