Марья моревна русская народная сказка в переводе афанасьева

159

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали:

— Кто первый за твоих сестёр станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!

Царевич похоронил родителей и с горя пошёл с сестрами во зелёный сад погулять.

Вдруг находит на небо туча чёрная, встает гроза страшная.

— Пойдёмте, сестрицы, домой! — говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцом и говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришёл сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.

— Коли люб ты сестрице, я её не унимаю — пусть с Богом идёт!

Марья-царевна согласилась; сокол женился и унёс её в своё царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошёл Иван-царевич с двумя сёстрами во зелёный сад погулять. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Пойдёмте, сестрицы, домой! — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел орёл; ударился об пол и сделался добрым молодцом:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом.

И посватал он Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:

— Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идёт; я с неё воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орёл подхватил её и унёс в своё царство.

Прошёл ещё один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:

— Пойдём во зелёном саду погуляем!

Погуляли немножко; опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Вернёмся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцом: прежние были хороши собой, а этот ещё лучше.

— Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом: отдай за меня Анну-царевну.

— Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идёт за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унёс он её в своё государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестёр, и сделалось ему скучно. «Пойду, говорит, искать сестриц». Собрался в дорогу, шёл, шёл и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:

— Коли есть тут жив человек — отзовись! Кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:

— Всё это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна:

— Здравствуй, царевич, куда тебя Бог несёт — по воле аль по неволе?

Отвечал ей Иван-царевич:

— Добрые молодцы по неволе не ездят!

— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в своё государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича всё хозяйство и приказывает:

— Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не моги заглядывать!

Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича:

— Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!

Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и ещё запросил:

— Мне одним ведром не залить жажды; дай ещё!

Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

— Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!

И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил её и унёс к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошёл в путь-дорогу:

— Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!

Идёт день, идёт другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Ах, шурин мой любезный! Как тебя Господь милует?

Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:

— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

— Трудно тебе сыскать её, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на неё смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошёл в дорогу.

Шёл он день, шёл другой, на рассвете третьего видит дворец ещё лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орёл сидит. Слетел орёл с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:

— Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идёт.

Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.

Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орёл:

— Трудно тебе сыскать её; оставь у нас серебряную вилку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошёл в дорогу.

День шёл, другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:

— Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идёт.

Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает ворон:

— Трудно тебе сыскать её; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошёл в дорогу.

День шёл, другой шёл, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:

— Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?

— Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!

Собрались и уехали, а Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

Отвечает конь:

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увёз.

— А можно ли их догнать?

— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать её, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

— Ну, говорит, первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!

Отнял у него Марью Моревну и увёз; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилось.

— Поедем, Марья Моревна!

— Ах, Иван-царевич! Он нас догонит.

— Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведём вместе.

Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

— А можно ли догнать их?

— Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать, смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

— Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны как ушей своих!

Отнял её и увёз к себе.

Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на пору Кощея дома не случилось.

— Поедем, Марья Моревна!

— Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит.

— Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу.

Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

— Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смолёную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увёз.

В то самое время у зятьёв Ивана-царевича серебро почернело.

— Ах, — говорят они, — видно, беда приключилась!

Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мёртвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно. Ворон брызнул мёртвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:

— Ах, как я долго спал!

— Ещё бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости.

— Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну.

Приходит к ней и просит:

— Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.

Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал:

— За тридевять земель в тридесятом царстве, за огненной рекою живёт баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за это баба-яга дала мне одного жеребёночка.

— Как же ты через огненную реку переправился?

— А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!

Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошёл к бабе-яге.

Долго шёл он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:

— Съем-ка я одного цыплёночка.

— Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе.

Пошёл он дальше; видит в лесу улей пчёл.

— Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку.

Пчелиная матка отзывается:

— Не тронь моего мёду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь.

Он не тронул и пошёл дальше; попадает ему навстречу львица со львёнком.

— Съем я хоть этого львёнка; есть так хочется, ажно тошно стало!

— Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь.

— Хорошо, пусть будет по-твоему!

Побрёл голодный, шёл, шёл — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.

— Здравствуй, бабушка!

— Здравствуй, Иван-царевич! Пошто пришёл — по своей доброй воле аль по нужде?

— Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.

— Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасёшь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его:

— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома.

Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

— Зачем вы домой воротились?

— Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.

— Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит:

— Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!

Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал-плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица:

— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны.

Иван-царевич встал и пошёл домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:

— Зачем домой воротились?

— Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.

— Ну, вы завтра забегите в сине море.

Опять переспал ночь Иван-царевич; наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти:

— Если не упасёшь — быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:

— Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребёнок — в навозе валяется; ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улёгся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

— Зачем воротились?

— Как же нам было не воротиться? Налетело пчёл видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!

Баба-яга уснула, а самую полночь Иван-царевич украл у неё паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребёнка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по мосту, только добралась до середины — мост обломился, и баба-яга чебурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребёнка в зелёных лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею:

— Как тебя Бог сохранил?

— Так и так, говорит. Поедем со мной.

— Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.

— Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.

Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой вороча́ется, под ним конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

— Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увёз.

— А можно ли их догнать?

— Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.

— Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню.

Долго ли, коротко ли — нагнал он Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развёл огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:

— Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всём свете поискать — другой не найти!

Погостили они, попировали и поехали в своё царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

Cсылки

  • http://www.pycckue-cka3ku.ru/skazka_marja_morevna_text.html
  • http://playground.ctp-design.net/fairytales/mariya-morevna.html
  • http://skazki.org.ru/view.php?id=1628

Хранители сказок | Русские народные сказки в обработке Афанасьева Александра Николаевича

Русская народная сказка

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: «Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!» Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать». — «Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю — пусть с богом идет!» Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцем: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом». И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: «Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю». Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: «Пойдем, во зеленом саду погуляем!» Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией. «Вернемся, сестрица, домой!» Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше. «Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну». — «Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя». Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, — говорит, — искать сестриц». Собрался в дорогу, шел-шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: «Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое?» Отозвался ему жив человек: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна». Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые молодцы по неволе не ездят!» — «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах». Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича: «Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!» Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: «Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!» Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. «Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» — и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?» Выбежала Марья-царевна, встрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: «Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». — «Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать». Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет». Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает орел: «Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Выбежала Анна-царевна, встрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает ворон: «Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» — «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!» Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Иван-царевича: «Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!» Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Он нас догонит». — «Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе». Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». — «А можно ли догнать их?» — «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: «Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» Отнял ее и увез к себе.

Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит». — «Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу». Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Иван-царевича серебро почернело. «Ах, — говорят они, — видно, беда приключилася!» Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» — «Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости». — «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».

Приходит к ней и просит: «Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня». Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка». — «Как же ты через огненную реку переправился?» — «А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: «Съем-ка я одного цыпленочка». — «Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе». Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. «Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку». Пчелиная матка отзывается: «Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь». Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. «Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!» — «Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь». — «Хорошо, пусть будет по-твоему!»

Побрел голодный, шел-шел — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?» — «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». — «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте». Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома». Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем вы домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали». — «Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам».

Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит; «Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!» Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны». Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали». — «Ну, вы завтра забегите в сине море».

Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: «Если не упасешь — быть твоей буйной головушке на шесте». Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: «Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок — в навозе валяется, ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому».

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!»

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по мосту, только добралась до средины — мост обломился и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: «Как тебя бог воскресил?» — «Так и так, — говорит. — Поедем со мной». — «Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену». — «Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит». Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня». — «Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню». Долго ли, коротко ли — нагнал он Иван-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: «Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать — другой не найти!» Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

Русские народные сказки Афанасьева А.Н.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), картинка

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: «Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!» Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать». — «Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю — пусть с богом идет!» Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.2Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцем: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом». И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: «Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю». Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: «Пойдем, во зеленом саду погуляем!» Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией. «Вернемся, сестрица, домой!» Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше. «Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну». — «Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя». Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.3 Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, — говорит, — искать сестриц». Собрался в дорогу, шел-шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: «Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое?» Отозвался ему жив человек: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна». Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые молодцы по неволе не ездят!» — «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах». Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.4Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича: «Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!» Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: «Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!» Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. «Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» — и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?» Выбежала Марья-царевна, встрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: «Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». — «Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать». Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет». Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает орел: «Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Выбежала Анна-царевна, встрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает ворон: «Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» — «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!» Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Иван-царевича: «Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!» Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Он нас догонит». — «Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе». Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». — «А можно ли догнать их?» — «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: «Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» Отнял ее и увез к себе.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.8Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит». — «Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу». Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Иван-царевича серебро почернело. «Ах, — говорят они, — видно, беда приключилася!» Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» — «Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости». — «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».

Приходит к ней и просит: «Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня». Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка». — «Как же ты через огненную реку переправился?» — «А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.5 Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: «Съем-ка я одного цыпленочка». — «Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе». Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. «Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку». Пчелиная матка отзывается: «Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь». Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. «Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!» — «Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь». — «Хорошо, пусть будет по-твоему!»

Побрел голодный, шел-шел — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?» — «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». — «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте». Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома». Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем вы домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали». — «Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам».

Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит; «Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!» Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны». Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали». — «Ну, вы завтра забегите в сине море».

Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: «Если не упасешь — быть твоей буйной головушке на шесте». Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: «Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок — в навозе валяется, ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому».

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!»

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по мосту, только добралась до средины — мост обломился и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.6Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: «Как тебя бог воскресил?» — «Так и так, — говорит. — Поедем со мной». — «Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену». — «Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит». Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня». — «Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню». Долго ли, коротко ли — нагнал он Иван-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: «Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать — другой не найти!» Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

Марья Моревна (Сказка по Афанасьеву А.Н.), рис.7

Иллюстрации: Билибин И.Я.

№159[736]Место записи неизвестно. AT 552 А (Птицы или животные-зятья) + 400 1 + 554 (Благодарные животные помогают решить трудные задачи) + 302 2 (Смерть Кощея от коня). Традиционная контаминация сюжетов. Лубочная сказка была перепечатана Афанасьевым в его Примечаниях из сборника «Лекарство..,» (с. 99—131) с приложением соответствующих библиографических сведений (они приведены в комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г., с. 629); текст лубочной см. под № 562. Сюжет типа 552 А учтен в AT преимущественно в европейском материале, отмечены также записи из Турции и Америки (от американских негров, индейцев). Русских вариантов — 36, украинских — 9, белорусских — 7. Такая же, как в восточнославянских сказках, сюжетная контаминация встречается в сказках о животных-зятьях, опубликованных в сборниках фольклора неславянских народов СССР, например, башкир ( Башк. творч. , I, № 99; II, № 11; III, № 41). Сюжетный тип 554 , чаще всего контаминируемый с типами 302 и 552 , отмечен в AT в фольклоре разных частей света. Русских вариантов — 44, украинских — 39, белорусских — 17. Разновидность сюжета — «Герой с помощью благодарных животных выслуживает у бабы-яги коня» — особенно характерна для восточнославянских сказок и получает в них своеобразно яркую трактовку. Исследования: Marx A. Griechische Märchen von dankbaren Tieren und Verwandtes. Stuttgart, 1889; Пропп. Ист. ск. , с. 138—141. Анализ сказки «Марья Моревна» сборника Афанасьева см.: Аникин , с. 128—131. К рассказу о запретном чулане (с. 301) Афанасьев в сноске привел вариант: «Глянул — а там змей о двенадцати головах, о двенадцати хоботах на железных крюках висит, из его ран кровь течет. Говорит змей Ивану-царевичу: «Ах, добрый человек, обмакни в мою кровь свой палец и дохни на меня; за твою услугу я тебя три раза от смерти избавлю». Иван-царевич обмочил свой палец в кровь и дохнул на змея; змей рванулся, поломал крюки и улетел». К рассказу о пребывании у ворона (с. 302) — вариант: «Оставь у нас свое золотое кольцо; будем на него смотреть, тебя вспоминать; если кольцо светло — значит, ты жив и здрав; а если потускнеет — тотчас уведаем, что с тобой беда приключилася». Иван-царевич оставил свое золотое кольцо и пошел в змеиное царство». Вместо «пять печей хлеба» (с. 302) — вариант: «пирогов». К рассказу об оживлении Ивана-царевича (с. 303) дан вариант: «Орел Орлович полетел на́ море и поднял сильные ветры, море взволновалося и выкинуло бочку на́ берег; Сокол Соколович схватил бочку в когти, занесся высоко-высоко за облака и бросил ее оттуда на́земь — бочка упала и разбилась вдребезги; а Ворон Воронович принес воды целющей да живущей и вспрыснул Ивана-царевича. После все трое подхватили его и понесли за тридевять земель, в тридесятое государство. Принесли в тридесятое государство и говорят: «Ступай к синему морю, там гуляет чудная кобылица; впереди ее двенадцать косарей сено косят да двенадцать гребцов сено гребут — она за ними идет да все поедает; когда станет кобылица воду пить — синё море волнуется и лист с дерев опадает, а станет у столетних дубов чесаться — те дубы, словно овсяные снопы, на́земь валятся. Каждый месяц выкидывает она по одному жеребенку: а следом за ней ходят двенадцать волков да тех жеребят пожирают. Улучи время, и как только выкинет кобылица жеребенка со звездой на лбу — скорей хватай его да от волков отбивай; то тебе будет конь богатырский! С ним не догонит тебя и Кощей Бессмертный». Иван-царевич сделал так, как научили его зятья…» К рассказу о пчелином улье (с. 303) дана сноска: «Вместо пчелиного улья, по другому списку, Иван-царевич встречает рака». К ответу кобылиц на упреки яги (с. 304) дан вариант: «Как нам было не воротиться? Приползли раки со всего моря, начали в нас впиваться да клещами пощипывать — рады были на край света бежать!» После слов «а царевич доконал его палицей» (с. 305) указан вариант окончания сказки: «А можно ли их догнать?» — «Если сейчас поедем, то авось нагоним; у Ивана-царевича конь — мой меньшой брат». Кощей погнал вслед за Иваном-царевичем; вот-вот нагонит. «Ах, брат, — говорит конь Ивана-царевича коню Кощееву, — зачем ты служишь такому нечистому чудищу? Сбрось его на́земь да ударь копытом!» Конь послушался, сбросил Кощея и убил его до смерти».

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: «Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!» Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол о́б пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать». — «Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю — пусть с богом идет!» Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился о́б пол и сделался добрым молодцем: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом». И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: «Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю». Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: «Пойдем, во зеленом саду погуляем!» Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией. «Вернемся, сестрица, домой!» Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон о́б пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше. «Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну». — «Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя». Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, — говорит, — искать сестриц». Собрался в дорогу, шел-шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: «Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое?» Отозвался ему жив человек: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна». Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые мо́лодцы по неволе не ездят!» — «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах». Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича: «Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!» Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: «Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!» Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. «Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» — и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?» Выбежала Марья-царевна, встрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: «Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». — «Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать». Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет». Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает орел: «Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Выбежала Анна-царевна, встрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает ворон: «Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» — «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!» Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Иван-царевича: «Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!» Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Он нас догонит». — «Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе». Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». — «А можно ли догнать их?» — «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: «Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» Отнял ее и увез к себе.

Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит». — «Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу». Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Иван-царевича серебро почернело. «Ах, — говорят они, — видно, беда приключилася!» Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на́ берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» — «Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости». — «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».

Приходит к ней и просит: «Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня». Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка». — «Как же ты через огненную реку переправился?» — «А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: «Съем-ка я одного цыпленочка». — «Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе». Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. «Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку». Пчелиная матка отзывается: «Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь». Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. «Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!» — «Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь». — «Хорошо, пусть будет по-твоему!»

Побрел голодный, шел-шел — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?» — «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». — «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте». Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома». Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем вы домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали». — «Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам».

Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит; «Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!» Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны». Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали». — «Ну, вы завтра забегите в сине море».

Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: «Если не упасешь — быть твоей буйной головушке на шесте». Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: «Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок — в навозе валяется, ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому».

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!»

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по́ мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по́ мосту, только добралась до средины — мост обломился и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: «Как тебя бог воскресил?» — «Так и так, — говорит. — Поедем со мной». — «Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену». — «Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит». Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня». — «Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню». Долго ли, коротко ли — нагнал он Иван-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те́ поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: «Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать — другой не найти!» Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

МАРЬЯ МОРЕВНА

Русская сказка

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали:

— Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!

Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять.

Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.

— Пойдемте, сестрицы, домой! — говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцом и говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.

— Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю — пусть с Богом идет!

Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией.

— Пойдемте, сестрицы, домой! — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцом:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом.

И посватал он Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:

— Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:

— Пойдем во зеленом саду погуляем!

Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией.

— Вернемся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцом: прежние были хороши собой, а этот еще лучше.

— Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом: отдай за меня Анну-царевну.

— Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, говорит, искать сестриц». Собрался в дорогу, шел, шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:

— Коли есть тут жив человек — отзовись! Кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:

— Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна:

— Здравствуй, царевич, куда тебя Бог несет — по воле аль по неволе?

Отвечал ей Иван-царевич:

— Добрые молодцы по неволе не ездят!

— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:

— Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не моги заглядывать!

Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича:

— Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!

Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:

— Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!

Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

— Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих! — и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу:

— Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Ах, шурин мой любезный! Как тебя Господь милует?

Выбежала Марья-царевна, ветрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житьебытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:

— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

— Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучшего первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:

— Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет.

Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орел:

— Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:

— Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет.

Выбежала Анна-царевна, ветрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает ворон:

— Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:

— Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?

— Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!

Собрались и уехали, а Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

Отвечает конь:

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.

— А можно ли их догнать?

— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

— Ну, говорит, первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!

Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилось.

— Поедем, Марья Моревна!

— Ах, Иван-царевич! Он нас догонит.

— Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе.

Александр Николаевич Афанасьев

Марья Моревна

Русская народная сказка

Фото Фото Фото

Марья Моревна

Русская народная сказка в обработке А.Н. Афанасьева
Фото Фото
РИСУНКИ Т. ШЕВАРЁВОЙ
скан DeonFX
ИЗДАТЕЛЬСТВО «МАЛЫШ»
МОСКВА 1990
Фото Фото

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали:

— Кто первый за твоих сестёр станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!

Царевич похоронил родителей и с горя пошёл с сестрами во зелёный сад погулять.

Вдруг находит на небо туча чёрная, встаёт гроза страшная.

— Пойдёмте, сестрицы, домой! — говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришёл сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.

— Коли люб ты сестрице, я её не унимаю — пусть с богом идёт!

Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унёс её в своё царство.

Фото

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало. Пошёл Иван-царевич с двумя сестрами во зелёный сад погулять. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Пойдёмте, сестрицы, домой! — говорит царевич.

Только пришли во дворец — как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орёл; ударился об пол и сделался добрым молодцем.

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом. — И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:

— Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идёт; я с неё воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орёл подхватил её и унёс в своё царство. Прошёл ещё один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:

— Пойдём, во зелёном саду погуляем!

Погуляли немножко; опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Вернёмся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок, и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот ещё лучше.

— Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом; отдай за меня Анну-царевну.

— Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идёт за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унёс он её в своё государство.

Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестёр, и сделалось ему скучно.

— Пойду, — говорит, — искать сестриц.

Собрался в дорогу, шёл, шёл и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:

— Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:

— Всё это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна.

— Здравствуй, царевич, куда тебя бог несёт — по воле аль по неволе?

Фото
Фото

Отвечал ей Иван-царевич:

— Добрые молодцы по неволе не ездят!

— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в своё государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича всё хозяйство и приказывает:

— Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!

Он не вытерпел; как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.

Фото

Просит Кощей у Ивана-царевича:

— Сжалься надо мною, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!

Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и ещё запросил:

— Мне одним ведром не залить жажды; дай ещё!

Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

— Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих! — И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил её и унёс к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошёл в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»

Фото

Идёт день, идёт другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?

Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:

— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

— Трудно тебе сыскать её, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на неё смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошёл в дорогу.

Шёл он день, шёл другой, на рассвете третьего видит дворец ещё лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орёл сидит.

Слетел орёл с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идёт!

Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орёл:

— Трудно тебе сыскать её; оставь у нас серебряную вилку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошёл в дорогу.

День шёл, другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит.

Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идёт.

Читать дальше

����� ������� (N 159)

����������: �. �. ���������

��������� �������, � ��������� ����������� ���-��� ����-�������; � ���� ���� ��� ������: ���� �����-�������, ������ �����-�������, ������ ����-�������. ���� � ���� � ��� �������; ������, ��� ���� ����������: «��� ������ �� ����� ������ ������ ���������, �� ���� � ������� — ��� ���� �� ����� �����!» ������� ��������� ��������� � � ���� ����� � �������� �� ������� ��� ��������. ����� ������� �� ���� ���� ������, ������ ����� ��������. «��������, ��������, �����!» — ������� ����-�������.
������ ������ �� ������ — ��� ������ ����, ���������� �������, � ������ � ��� � ������� ���� �����, �������� ����� �� ���, �������� ������ �������� � �������: «����������, ����-�������! ������ � ����� ������, � ������ ������ ������; ���� � ���� �������� �����-������� ���������». — «���� ��� �� ��������, � �� �� ������ — ����� � ����� ����!» �����-������� �����������; ����� ������� � ���� �� � ���� �������.

��� ���� �� �����, ���� ����� �� ������ — ������ ���� ��� �� ������; ����� ����-������� � ����� �������� �� ������� ��� ��������. ����� ������ ���� � ������, � �������. «��������, ��������, �����!» — ������� �������. ������ ������ �� ������ — ��� ������ ����, ��������� �����, ���������� �������, � ������ ����; �������� �� ��� � �������� ������ ��������: «����������, ����-�������! ������ � ������ �����, � ������ ������ ������». � �������� �����-�������. �������� ����-�������: «���� �� ��� �����-�������, ��
����� �� ���� ����; � � ��� ���� �� ������». �����-������� ����������� � ����� �� ���� �����; ���� ��������� �� � ���� � ���� �������.

������ ��� ���� ���; ������� ����-������� ����� ������� ��������: «������, �� ������� ���� ��������!» �������� ��������; ����� ������ ���� � ������, � �������. «��������, ��������, �����!» ��������� �����, �� ������ ����� — ��� ������ ����, ���������� ������� � ������ �����; �������� ����� �� ��� � �������� ������ ��������: ������� ���� ������ �����, � ���� ��� �����. «��, ����-�������, ������ � ������ �����, � ������ ������ ������; ����� �� ���� ����-�������». — «� � �������� ���� �� ������; ���� �� ���������
��, ����� ���� �� ����». ����� �� ������ ����-�������, � ���� �� �� � ���� �����������.

������� ����-������� ����; ����� ��� ��� ��� ������, � ��������� ��� ������. «�����, — �������, — ������ �������». �������� � ������, ���-��� � ����� — ����� � ���� ����-���� �������. ���������� ����-�������: «���� ���� ��� ��� ������� — ��������! ��� ����� ��� ������ �������?» ��������� ��� ��� �������: «��� ��� ������ ������� ������ ����� �������, ���������� ���������». �������� ����-������� ������, ������� �� ����� �����, �������� � ���� ��������� ����� �������, ���������� ���������: «����������, �������,
���� ���� ��� ����� — �� ���� ��� �� ������?» ������� �� ����-�������: «������ ������� �� ������ �� �����!» — «��, ���� ���� �� � �����, ������� � ���� � ������». ����-������� ���� � ���, ��� ���� � ������ �������, ��������� ����� ������� � ������� �� ���.

����� �������, ���������� ���������, ����� ��� � ����� � ���� �����������; ������ ��� ������ �������-�� �������, � ���������� ��������� �� ����� ����������; �������� ��� �� �����-�������� ��� ��������� � �����������: «����� ����, �� ���� ������������; ������ � ���� ����� �� ���� �����������!» �� �� ��������, ��� ������ ����� ������� ������, ������ �������� � �����, ������� �����, ������ — � ��� ����� ����� �����������, �� ���������� ����� ��������. ������ ����� � �����-��������: «������� ���� ����, ��� ���
��������! ������ ��� � ����� �������, �� ��, �� ��� — ������ � ����� ���������!» ������� ����� ��� ����� ����� ����; �� ����� � ��� ��������: «��� ����� ������ �� ������ �����; ��� ���!» ������� ����� ������ �����; ����� ����� � �������� ������, � ��� ����� ������ ����� — ���� ���� ������� ����, ������� ������ � ����� ��� ���������� ������. «�������, ����-�������! — ������ ����� �����������. — ������ ���� ������� �� ������ ����� �������, ��� ���� �����!» — � �������� ���
��� ������� � ����, ������ �� ������ ����� �������, ���������� ���������, ��������� �� � ���� � ����. � ����-������� ������-������ ��������, ���������� � ����� � ����-������: «��� �� �����, � ������ ����� �������!»

���� ����, ���� ������, �� �������� �������� ����� �������� ������, � ������ ��� �����, �� ���� ���� ����� �����. ������ ����� � ����, �������� �����, ��������� ������ �������� � ��������: «��, ����� ��� ��������! ��� ���� ������� ������?» �������� �����-�������, ������� �����-�������� ��������, ����� ��� ��� �������� �������������, ��� ���� �����-����� ������������. �������� � ��� ������� ��� ��� � �������: «�� ���� � ��� ������� �����; � ��� ������ ���� ���, ����� �������, ���������� ���������». — «������
���� ������� ��, — �������� �����. — ������ ����� �� ������ ������ ���� ���������� �����: ����� �� ��� ��������, ��� ���� ����������». ����-������� ������� � ������ ���� ���������� ����� � ����� � ������.

��� �� ����, ��� ������, �� �������� �������� ����� ������ ��� ����� �������, ����� ������ ��� �����, �� ���� ���� �����. ������ ���� � ������, �������� �����, ��������� ������ �������� � ��������: «�������, �����-�������! ����� ��� ������ ����». �����-������� ������ ��������� ���������, ����� ��� ��������-��������, ��� �������� �������������, ��� ���� �����-����� ������������. ����-������� �������� � ��� ��� ������ � �������: «������ ������� ��� �������; � ��� ������ ���� ���, ����� �������, ����������
���������». �������� ����: «������ ���� ������� ��; ������ � ��� ���������� �����: ����� �� ��� ��������, ���� ����������». �� ������� ���������� ����� � ����� � ������.

���� ���, ������ ���, �� �������� �������� ����� ������ ����� ������ ����, ����� ������ ��� �����, �� ���� ����� �����. ������ ����� � ����, �������� �����, ��������� ������ �������� � ��������: «����-�������! �������� ������, ��� ������ ����». �������� ����-�������, ������� ��� ��������, ����� ��������-��������, ��� �������� �������������, ��� ���� �����-����� ������������. ����-������� �������� � ��� ��� ������ � �������: «��������! ����� ���� ������ — ����� �������, ���������� ���������». �������� �����:
«������ ���� ������� ��; ������-�� � ��� ���������� ���������: ����� �� ��� ��������, ���� ����������». ������� ����� ��� ���������� ���������, ���������� � ����� � ������.

���� ���, ������ ���, � �� ������ �������� �� ����� �������. ������� ��� ������ ������, ��������� � ���� �� ���, �������� ������� � ����������: «��, ����-�������! ����� �� ���� �� ���������� — ��������� � ����� � �������� ����� ������������?» — «������, ����� �������! �� ������� �������, ����� ������ �� ����, ���� �� ������ ����� ������������; ����� �� �������!» ��������� � ������. � ����� �� ����� ���; � ������ �� ����� ����������, ��� ��� ������ ���� �����������. «��� ��, ������� �����, ������������? ���
����� ����� ��������?» �������� ����: «����-������� ��������, ����� ������� ����». — «� ����� �� �� �������?» — «����� ������� �������, ���������, ���� ��� ��������, ����� ��, ���������, � ���� ��������, ���� ����� ����� ����������, ��� ���� ������, �� ����� ������� ����� — � �� �������!» ����� ��������, ������ ����-��������: «��, — �������, — ������ ��� ���� ������ �� ���� �������, ��� ����� ���� ������; � � ������ ��� �����, � � ������ �������� — �� ����� �������!» ���
�� � ���� ����� ������� � ����; � ����-������� ��� �� ������ � ��������.

��������-�������� � ����� ��������� ����� �� ������ ��������; ����� ������������ ���� �� ���������. «������, ����� �������!» — «��, ����-�������! �� ��� �������». — «������ �������; �� ���� �����-������ �������� ������». ��������� � ������. ����� ����������� ����� ������������, ��� ��� ������ ���� �����������. «��� ��, ������� �����, ������������? ��� ����� ����� ��������?» — «����-������� ��������, ����� ������� � ����� ����». — «� ����� �� ������� ��?» — «����� ������ �������, ���������, ���� �� ��������,
�����-���������, ���� ��������, ������� ��������, �� ������ ��������� �� ����� ������� ����� — � �� �������!» ����� ��������, ������ �����-��������: «���� � � �������, ��� ���� �� ������ ����� �������, ��� ���� �����!» ����� �� � ���� � ����.

��������� ����-������� ����, ��������-�������� � ����� ��������� �� ������ ��������; �� �� ���� ����� ���� �� ���������. «������, ����� �������!» — «��, ����-�������! ���� �� �������, ���� � ����� �������». — «������ �������! � ��� ���� ���� �� ����». ��������� � �������. ����� ����������� ����� ������������, ��� ��� ������ ���� �����������. «��� �� ������������? ��� ����� ����� ��������?» — «����-������� ��������, ����� ������� � ����� ����». ����� ��������, ������ �����-��������, ������� ��� � ������ �����
� ������ � �������� �����; ���� ��� �����, ������� ��������� �������� � ������ � ����� ����, � ����� ������� � ���� ����.

� �� ����� ����� � ������ ����-�������� ������� ���������. «��, — ������� ���, — �����, ���� ������������!» ���� �������� �� ���� ����, ������� � ������� ����� �� �����, ����� ������� �� ����� �����, � ����� �� �������. ��������� ��� ���� � ���� �����, ������� �����, ������ ����� �����-��������, �������� � ������ ��� �������. ����� ������� ������� ����� — ���� ��������, �����������; ����� ������� ����� ����� — ����-������� ���������, ����� � �������: «��, ��� � ����� ����!» — «��� �� ������ �������, ����
� �� ��! — �������� �����. — ������ ������ � ��� � �����». — «���, ������! � ����� ������ ����� �������».

�������� � ��� � ������: «�������� � ����� ������������, ��� �� ������ ���� ������ ������� ����». ��� ����� ������� ������� ������ ������ � ����� ����� ������������. ����� ������: «�� ��������� ������, � ���������� �������, �� �������� ����� ����� ����-���; � ��� ���� ����� ��������, �� ������� ��� ������ ���� ������ ����� ��������. ����� � ��� � ������ ������� �������; � � ��� ��� ��� �������� ���, �� ����� �������� �� �������, � �� �� ����-��� ���� ��� ������ �����������». — «��� �� �� ����� �������� ����
������������?» — «� � ���� ���� ����� ������ — ��� ����� � ������ ������� ��� ����, ��������� �������-������� ����, � ����� ��� �� ��������!» ����� ������� ���������, ����������� ��� �����-�������� � ������ ������ �� ��� ������.

����-������� ������������ ����� �������� ���� � ����� � ����-���. ����� ��� �� �� �����, �� ����. �������� ��� ��������� ��������� ����� � ������ �������. ����-������� �������: «����-�� � ������ ����������». — «�� ���, ����-�������! — ������ ��������� �����. — � ��������� ����� � ��������� ����». ����� �� ������; ����� � ���� ���� ����. «������-�� �, — �������, — �������-������ �����». �������� ����� ����������: «�� ����� ����� ����, ����-�������! � ��������� ����� � ���� ���������». �� �� ������ � �����
������; �������� ��� ��������� ������ �� ��������. «���� � ���� ����� �������; ���� ��� �������, ���� ����� �����!» — «�� �����, ����-�������, — ������ ������. — � ��������� ����� � ���� ���������». — «������, ����� ����� ��-������!»

������ ��������, ���-��� — ����� ��� ����-���, ������ ���� ���������� ������, �� ����������� ������ �� ���������� ������, ������ ���� ���������. «����������, �������!» — «����������, ����-�������! ����� ������ — �� ����� ������ ���� ��� �� �����?» — «������ ��������� � ���� ������������ ����». — «������, �������! � ���� ���� �� ��� �������, � �����-�� ��� ���; ���� ������� ���� ������� — ��� ���� ������������ ����, � ���� ���, �� �� �������� — ������� ����� ������ �� ��������� �����». ����-������� ����������;
����-��� ��� ���������-������� � ������ �� ���� �����������. ������ ��� ������ �� ������� � ����, �������� ������� ������ � ��� ����� �� ����� �����������; �� ����� ������� ������� ��������, ��� ��� ������ �������. ��� �� ��������-�����������, ��� �� ������ � ������. �������� ��� �� ������, ��������� ��������� ����� � ����� ���: «�������, ����-�������! �������� ������ ����». ������� �����, ��������� �����; � ����-��� � ����� � ������ �� ����� �������: «����� �� �����
����������?» — «��� �� ��� ���� �� ����������? �������� ����� �� ����� �����, ���� ��� ���� �� ���������». — «��, �� ������ �� ����� �� �������, � ����������� �� �������� �����».

�������� ���� ����-�������; ������ ����-��� ��� �������; «������, �������, ���� �� ������� �������, ���� ���� ���� ��������� — ���� ����� ������ ��������� �� �����!» ������ �� ������� � ����; ��� ������ ������� ������ � ����������� �� �������� �����. ����� ��� ������� �� ������, ������, ������, �� � �����. �������� ���� �� ���; ��������� ������: «�������, ����-�������! �������� ��� �������». ����-������� ����� � ����� �����; ����-��� ���� �������� � ����� � ������ �� ����� �������: «����� ����� ����������?»
— «��� �� ��� ���� �� ����������? �������� ����� ����� �� ����� �����, ���� ��� ������ �� ���������». — «��, �� ������ �������� � ���� ����».

����� �������� ���� ����-�������, ������ �������� ��� ����-��� ������� �����: «���� �� ������� — ���� ����� ������ ��������� �� �����». �� ������ ������� � ����; ��� ������ ������� ������, �������� � ���� � �������� � ���� ����; ����� � ���� �� ���. ����-������� ��� �� ������, �������� � �����. �������� �� ��� ����, ��������� ������ � �������: «�������, �������! �������� ��� �������; �� ��� ���������� �����, ����-��� �� ����� �� �����������, ����� � ������� � �������� �� ������. ��� ���� �������� ���������
— � ������ ��������, �� ������ ��� � � ������ ������� ����� �� ����».

����-������� �����, ��������� � ������� � ������ �� ������; ����-��� � ����� � ������ �� ����� �������: «����� ����������?» — «��� �� ��� ���� �� ����������? �������� ���� ������-�������� �� ����� ����� � ����� ��� �� ���� ������ ������ �� �����!»

����-��� �������, � � ����� ������� ����-������� ����� � ��� ��������� ���������, ������� ���, ��� � �������� � �������� ����. ������ �� ��� ����, ������ ��� ���� ������� � ������ ������� — � �����, ������ �� ������, ����� ����� ���� �������, ������� ����. ������� �������� �� ����� � ������ ������� �� ����� ������� ������ ��� ���� — ������� ����� ���� ���� ���������-���������! ������ ����������� ����-��� — ��������� ��������� ����� �� ������! ��������� � ������; �� ���� ��� �� �������� ����� ������, ������
��������, ������� ���� ��������. ���������� � �������� ����, ��������� � ������: «����� ����!» ������� �� �����, ������ ��������� �� ������� — ���� ��������� � ����-��� ������� � ����; ��� �� � ����� ������ ������������! ����-������� �������� ��������� � ������� �����; ���� �� ���� ������ ����.

��������� ������� � ����� �������; ��� ��������, ��������� � ���� �� ���: «��� ���� ��� ���������?» — «��� � ���, — �������. — ������ �� ����». — «�����, ����-�������! ���� ����� �������, ���� ���� ����� ���������». — «���, �� �������! ������ � ���� ������� ����������� ����, ������ ����� �����». ���� ��� �� ���� � �������. ����� ����������� ����� ����������, ��� ��� ���� �����������. «��� ��, ������� �����, ������������? ��� ����� ����� ��������?» — «����-������� ��������, ����� ������� ����». — «� �����
�� �� �������?» — «��� �����! ������ � �����-�������� ���� ����������� ����� ����». — «���, �� �������, — ������� ����� �����������, — ����� � ������». ����� ��, ������� �� — ������ �� ����-��������, �������� ������ � ����� ���� ���� ��� ������ ������; � �� ���� ���� �����-�������� ������ �� ����� ������� ������� ����� ������������ � ��������� ��� ������, � ������� ������� ��� �������. ����� ���� ������ ������� ����� ����, ������ �����, ������ ����� ������������ �� ������
� ����� ����� ��� ������ �� �����.

����� ������� ���� �� ������� ����, � ����-������� �� ������, � ������� ��� � ����� ������ � ������, ����� � ����, � ��� � � ������. ���� �� �������, ����� ��������� �� � ��������: «��, ����-�������, � �� �� �� ����� ���� ������. ��, �� ������� �� �� ��������: ����� ���������, ��� ����� �������, �� ���� ����� �������� — ������ �� �����!» ��������� ���, ���������� � ������� � ���� �������; �������� � ����� ���� ����-��������, ����� �������� �� ����� ��������.

������� ��������:
������ [rus-skazki@yandex.ru]

Сказка Марья Моревна

Марья Моревна — сказочника Афанасьева.Сказку можно читать детям онлайн, либо скачать к себе на телефон или компьютер в трех форматах fb2, txt, rtf. Больше произведений вы можете посмотреть в сборнике сказок в разделе Сказки Афанасьева А.Н.



Понравилось? Поделись с друзьями:

Сказка рекомендована для чтения детям 4 лет

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: «Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго!» Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать». — «Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю — пусть с богом идет!» Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.
Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит царевич. Только пришли во дворец — как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцем: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом». И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: «Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю». Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.
Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: «Пойдем, во зеленом саду погуляем!» Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией. «Вернемся, сестрица, домой!» Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше. «Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну». — «Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя». Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.
Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, — говорит, — искать сестриц». Собрался в дорогу, шел-шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: «Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое?» Отозвался ему жив человек: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна». Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые молодцы по неволе не ездят!» — «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах». Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.
Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича: «Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло!» Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: «Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!» Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. «Спасибо, Иван-царевич! — сказал Кощей Бессмертный. — Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» — и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»
Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?» Выбежала Марья-царевна, встрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: «Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». — «Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать». Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.
Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет». Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает орел: «Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Выбежала Анна-царевна, встрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Прощайте! Пойду жену искать — Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает ворон: «Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» — «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!» Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Иван-царевича: «Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!» Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.
Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Он нас догонит». — «Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе». Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». — «А можно ли догнать их?» — «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: «Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» Отнял ее и увез к себе.
Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» — «Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит». — «Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу». Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.
В то самое время у зятьев Иван-царевича серебро почернело. «Ах, — говорят они, — видно, беда приключилася!» Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» — «Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости». — «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».
Приходит к ней и просит: «Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня». Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка». — «Как же ты через огненную реку переправился?» — «А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.
Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: «Съем-ка я одного цыпленочка». — «Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе». Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. «Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку». Пчелиная матка отзывается: «Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь». Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. «Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!» — «Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь». — «Хорошо, пусть будет по-твоему!»
Побрел голодный, шел-шел — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?» — «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». — «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте». Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома». Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем вы домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали». — «Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам».
Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит; «Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!» Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны». Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем домой воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали». — «Ну, вы завтра забегите в сине море».
Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: «Если не упасешь — быть твоей буйной головушке на шесте». Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: «Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок — в навозе валяется, ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому».
Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем воротились?» — «Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!»
Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по мосту, только добралась до средины — мост обломился и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.
Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: «Как тебя бог воскресил?» — «Так и так, — говорит. — Поедем со мной». — «Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену». — «Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит». Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» — «Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез». — «А можно ли их догнать?» — «Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня». — «Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню». Долго ли, коротко ли — нагнал он Иван-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.
Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: «Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать — другой не найти!» Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.
Марья Моревна // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — М.: Наука, 1984—1985. — (Лит. памятник
Русские народные сказки в обработке Афанасьева Александра Николаевича

  • Марья моревна книга сказки народов мира
  • Марья моревна какая это сказка
  • Марья краса длинная коса сказка читать
  • Марья искусница сказка читать текст шварц
  • Марья искусница сказка слушать