Матти-Весельчак
Карельская сказка
Жили старик со старухой. Было у них два сына.
Старшего звали Тойво-неулыба. Хороший он был, работящий, только уж очень хмурый. Никогда не засмеется, никогда не запоет, одно знает — трубку курит, пыхтит. Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит.
Вот он какой был, Тойво-неулыба!
А младшего звали Матти-весельчак. Хороший он был парень — песни поет, разговаривает — весело смеется.
Умел он и на кантеле* играть. Как начнет струны перебирать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, сами собой ноги в пляс идут.
Вот он какой был, Маттивесельчак!
Поехал раз Тойво-неулыба в лес по дрова. Отвел сани в сторонку, закурил трубочку, выбрал сосну хорошую и давай рубить.
Пошел по лесу стук да треск. А возле той сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь:
— Это кто стучит, мне спать не дает?
Вылез из берлоги, глядит: парень работает, сосну рубит, щепки из-под топора во все стороны летят.
Ух, рассердился медведь!
— Ты зачем в моем лесу стучишь, спать мне не даешь? Зачем куришь-дымишь? Убирайся вон!
Да как хватит Тойво лапой. У того только куртка затрещала. Выронил Тойво топор, покатился по снегу, перекувырнулся да прямо в сани и свалился. Испугалась лошадь, дернула, и понеслись сани по сугробам, по пням, по полям, да и вывезли Тойво из лесу. Вот оно как было!
Приехал Тойво-неулыба домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь! А дрова-то нужны, печку топить нечем.
Вот поехал в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле. Едет — играет и песню поет. Приезжает Матти в лес и видит: стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит. Эге, да здесь Тойво рубил!
Отвел сани в сторонку, поднял топор, собрался сосну рубить, да раздумал. Дайка сначала на кантеле поиграю — веселей работа пойдет!
Вот он какой был, Матти-весельчак! Сел на пенек да и заиграл. Пошел по лесу звон. Проснулся хозяин-медведь:
— Кто это звенит, мне уши щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, щеки румяные, глаза веселые, а сам песню поет. Запросились у медведя ноги в пляс.
Заплясал медведь, затопал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевел медведь дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть. Вот бы медвежата мои заплясали!
— Можно, — говорит Матти-весельчак, — отчего не научить!
Сунул медведю кантеле в лапы. А у медведя лапы толстые, бьет он по струнам, ох как худо играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь. Надо тебе лапы тоньше сделать.
Повел он медведя к толстой ели, расщепил ее топором и в щель клин вставил:
— Нука, хозяин, сунь лапы да держи, пока я не скажу. Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет! Вылетел клин — медведю лапы-то и прищемило.
Заревел медведь, а Матти смеется:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше не станут. Без муки нет науки!
— Не хочу играть! — ревет медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти ты меня домой!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду, ревет медведь, только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорей в берлогу свою забрался. А Матти-весельчак нагрузил полные сани сосновых дров, взял в руки кантеле и поехал из лесу. Едет и песню поет.
Вот он какой, Матти-весельчак! Стали с тех пор люди без опаски в лес за дровами ездить.
* Кантеле — народный музыкальный щипковый инструмент Карелии.
— Э, — почесал в затылке судья, — может, и в самом деле всё так было. Да только суд без свидетелей не верит.
— А где ж я их найду?
Только сказал парень эти слова, распахнулись двери, и в суд ввалился медведь. На плече у него мартышка сидит, а на шее змея пёстрой лентой висит. Подошёл медведь к столу, где судьи сидели, и говорит:
— Парень всю правду сказал. Зря вы, люди, его обижаете. Жаль, что я того барина, сидючи в яме не задавил. Коли попадётся он мне на пути, заплачу я ему с лихвой за те двадцать пять плетей.
Выпустили парня судьи на свободу, нашли ему покупателя на драгоценный камень. Заплатил купец за тот камень хорошую цену.
Заплатил парень помещику за избу, справил свадьбу и зажил себе припеваючи.
А помещик на люди стыдился показаться. Все над ним смеялись.
МАТТИ-ВЕСЕЛЬЧАК
Жили старик со старухой.
Было у них два сына — старшего звали Тойво-неулыба. Хороший он был, работящий, только уж очень хмурый. Никогда не засмеётся, никогда не запоёт, одно знает — трубку курит, пыхтит. Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит. Вот он какой был, Тойво-неулыба!
А младшего звали Матти-весельчак. Хороший он был парень. Работает — песни поёт, разговаривает — весело смеётся. Умел и на кантеле[37] играть. Как начнёт струны перебирать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, сами собой ноги в пляс идут. Вот он какой был, Матти-весельчак!
Поехал раз Тойво-неулыба в лес по дрова. Отвёл сани в сторону, закурил трубочку, выбрал сосну хорошую и давай рубить. Пошёл по лесу стук да треск.
А возле той сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь.
— Это кто стучит, мне спать не даёт?
Вылез из берлоги, глядит — парень сосну рубит, щепки из-под топора во все стороны летят.
Ух, рассердился медведь!
— Ты зачем в моём лесу стучишь, спать мне не даешь? Зачем куришь-дымишь? Убирайся вон!
Да как хватит Тойву лапой, — у того только куртка затрещала.
Выронил Тойво топор, покатился по снегу, перекувыркнулся да прямо в сани и свалился. Испугалась лошадь, дёрнула, и понеслись сани по сугробам, по пням, по полям, да и вывезли Тойву из лесу. Вот оно как было.
Приехал Тойво-неулыба домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну, да что поделаешь! Дрова-то нужны — печку топить нечем.
Вот поехал в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле. Едет — играет и песню поёт.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит — стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит.
«Эге, да здесь Тойво рубил!»
Отвёл сани в сторонку, поднял топор, собрался сосну рубить, да раздумал:
«Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселей работа пойдёт!»
Вот он какой был, Матти-весельчак!
Сел на пенёк, да и заиграл. Пошёл по лесу звон. Проснулся хозяин-медведь.
Вылез из берлоги, видит — парень на кантеле играет шапка на затылке, щёки румяные, глаза весёлые, сам песню поёт.
Запросились у медведя ноги в пляс. Заплясал медведь, затопал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевёл медведь дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть. Вот бы у меня медвежата мои заплясали!
— Можно, — говорит Матти-весельчак, — отчего не научить!
Сунул медведю кантеле в лапы. А у медведя лапы толстые, бьёт он по струнам, ох, как худо играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь. Надо тебе лапы тоньше сделать.
Повёл он медведя к толстой ели, расщепил её топором и в щель клин вставил:
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть.
Сунул медведь лапы в щель, а Матти по клину как стукнет! Вылетел клин — медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеётся:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше не станут.
— Не хочу играть! — ревёт медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти ты меня домой!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду, — ревёт медведь, — только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорей в берлогу свою забрался.
А Матти-весельчак нагрузил полные сани сосновых дров, взял в руки кантеле и поехал из лесу. Едет и песню поёт. Вот он какой, Матти-весельчак!
Стали с тех пор люди без опаски в лес за дровами ездить.
ШАХ-ПЕТУХ
В одном курятнике жил-был петух.
Ходит петух по двору, ходит, по всем сторонам оглядывается, за порядком смотрит и важничает.
Вскочил петух на высокий забор и кричит:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Я шах-петух, падишах-петух и хан-петух, султан-петух!
Курочки мои миленькие, чёрненькие, беленькие, пёстренькие, золотенькие, кто на свете красивей всех? Кто на свете храбрее всех?
Сбежались все курочки — чернушки, пеструшки, серенькие, беленькие, золотенькие, — обступили своего шаха, великого падишаха, своего светлого хана, могучего султана и запели:
— Ку-да, ку-да, ясный хан, ку-да, ку-да, дивный султан, ку-да, ку-да, светлый шах, ку-да, ку-да, ку-да, пресветлый падишах, кому-нибудь с тобой равняться! Нет никого на свете храбрее тебя, нет никого на свете умнее тебя, нет никого на свете красивей тебя.
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — запел ещё громче петух. — У кого на свете голос громче львиного? У кого ноги могучие, у кого платье пёстрое?
— У тебя, наш шах, платье пёстрое, у тебя, падишах, ноги крепкие, у тебя, султан, голос громче львиного, — запели куры.
Петух надулся от важности, поднял свой высокий гребень и запел изо всех сил:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ближе ко мне подходите да громче мне скажите: у кого на голове корона выше всех?
Подошли курочки к самому забору, низко кланяясь важному петуху, запели:
— У тебя на голове корона, как жар, блестит. Ты наш единый шах, ты наш единственный падишах!
А толстый повар подкрался к забору и схватил петуха.
— Ку-ка-ре-ку! Ай, горе! Ай, беда!
— Куд-ку-да, ку-да-ку-да? — закричали куры. Поймал повар могучего падишаха за правую ногу, зарезал повар великого шаха острым ножом, ощипал повар со светлого хана пёстрое платье, сварил повар из непобедимого султана вкусный суп.
А люди едят да похваливают:
— Ай да вкусный петух! Ай да жирный петух!
КОМАРЫ
У комаров пропал их комариный князь. Полетел куда-то и не вернулся — пропал!
Собрались комары вместе, говорят друг дружке:
— Как же теперь будем жить без князя? У всех свои князья, а у нас нет… Позор нашему краю! Надо ехать искать нашего князя: может быть, он погиб от взмаха конского хвоста, может быть, его застигли ливень и буря… Надо найти, выручить князя!
И вот все, кто мог вложить ногу в стремя, сели на коней и поехали на поиски пропавшего князя.
Обыскали горы, долы, леса и болота, где их князь мог увязнуть, смотрели под всеми листьями и лопухами, обшарили все щели, но нет, не нашли князя.
Едут обратно невесёлые.
В пути их застигла ночь. Попросились на ночлег к старой мыши. Мышь охотно пригласила их в свой дом, угостила, как полагается по обычаю. Гости подкрепились, но при этом они не пели песен и не рассказывали старых рассказов, как это всегда бывает в таких случаях. Тотчас после ужина гости легли спать.
Жили старик со старухой. Было у них два сына. Старшего звали Тойво. Хороший он был, работящий, только очень уж хмурый. Никогда не засмеется, никогда не запоет, одно знает — трубку курит, дым пускает.
Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит. За это его и прозвали Тойво-неулыба.
А младшего звали Матти. Хороший он был парень. Работает — песни поет, разговаривает — весело смеется. Умел он и на гуслях-кантеле играть. Как начнет струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, у всех ноги сами собой в пляс идут. За это его все и звали Матти-весельчак.
Поехал раз Тойво в лес по дрова. Отвел сани в сторону и давай рубить. Пошел по лесу стук да треск.
А возле сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь:
Эй, кто стучит? Кто мне спать не дает?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит, щепки из-под топора во все стороны летят. Ух, рассердился медведь:
Ты зачем в моем лесу стучишь, спать не даешь? Зачем куришь-дымишь? Вон убирайся! Да как встанет на дыбы, да как хватит Тойво лапой — только куртка затрещала.
Тойво от страха топор выронил, сам по снегу покатился, перекувырнулся да прямо в сани и повалился. Испугалась лошадь, дернула и понесла сани по сугробам, по пням, по полянам да и вывезла Тойво из леса.
Приехал Тойво домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь? А дрова-то нужны — печку топить нечем.
Собрался в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле, сел в сани и поехал. Едет — играет и песню поет.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит.
«Эге, да это же мой братец Тойво рубил!»
Отвел Матти сани в сторону, поднял топор, хотел было сосну рубить, да раздумал: «Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселее работа пойдет!» Вот какой он был, Матти-весельчак!
Сел на пенек да и заиграл. Пошел по лесу звон. Проснулся медведь-хозяин:
Кто это звенит? Кто уши мне щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, брови круглые, глаза веселые, щеки румяные — сам песню поет.
Хотел медведь на Матти броситься, да не смог: ноги сами в пляс так и просятся — удержу нет!
Заплясал медведь, заухал, заревел:
Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевел медведь дух и говорит:
Эй, парень! Научи меня на кантеле играть!
Можно, — говорит Матти-весельчак. — Отчего не научить?
Сунул кантеле медведю в лапы. А у медведя лапы толстые, бьет он по струнам — ох, как скверно играет!
Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь! Надо тебе лапы тоньше сделать.
Сделай! — кричит медведь.
Ну, будь по-твоему!
Подвел Матти медведя к толстой ели, надрубил ее топором, в щель клин вставил.
Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть!
Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет! Вылетел клин, медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеется:
Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут!
Не хочу играть! — ревет медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти меня!
А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
Не буду! — ревет медведь. — Только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорее в берлогу забрался.
Смотри, — говорит Матти, — не забудь свое обещание! Не то приеду — напомню тебе!
Нарубил Матти полные сани сосновых дров и поехал из лесу. Едет, сам на кантеле играет да песни поет.
Вот он какой, Матти-весельчак!
С тех пор медведь на людей перестал нападать. Как услышит голос да стук топора, думает: «Уж не Матти ли приехал?». И лежит в своей берлоге тихо да смирно.
_____________________
Жили старик со старухой. Было у них два сына. Старшего звали Тойво-неулыба. Хороший он был, работящий, только очень уж хмурый. Никогда не засмеётся, никогда не запоёт, одно знает — трубку курит, пыхтит. Рыбу на озере ловит — молчит, лыжи мастерит — молчит. Вот он какой был, Тойво-неулыба… А младшего звали Матти-весельчак. Хороший он был парень. Работает — песни поёт, разговаривает — весело смеётся. Умел он и на гусельках-кантеле играть. Как начнёт струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто не устоит, сами собой ноги в пляс идут. Вот он какой был, Матти-весельчак…
Поехал раз Тойво-неулыба в лес по дрова. Отвёл сани в сторону, выбрал сосну хорошую и давай её рубить. Пошёл по лесу стук и треск. А возле той сосны медвежья берлога была. Проснулся хозяин-медведь.
— Это кто стучит, мне спать не даёт?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит — щепки во все стороны летят! Шапка до бровей, брови бугром, сам молчит да трубкой пыхтит.
Ух, рассердился медведь!
— Ты зачем в моём лесу стучишь, спать не даёшь? Тьфу,тьфу — табаком лесной воздух портишь! Вон!
Да как хватит парня лапой. Только куртка затрещала.
Выронил Тойво топор, покатился по снегу, перекувырнулся да прямо в сани и свалился. Дёрнула лошадь, понеслись сани по сугробам, по пням, по полянам да и вывезли Тойво из лесу.
Вот оно как было!
Приехал Тойво-неулыба домой – ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив.
Ну да что поделаешь?
А дрова-то нужны, печку топить нечем. Вот поехал в лес Матти-весельчак.
Взял в руки кантеле, сел в сани и поехал. Едет, играет и песню поёт.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит сосна, вся кора в ранах, а рядом на снегу топор лежит.
— Эге, да это здесь Тойво рубил.
Отвёл сани в сторонку, поднял топор, нацелился сосну рубить, да и раздумал.
— Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселей работа пойдёт.
Вот он какой был, Матти-весельчак!
Сел на пенёк да и заиграл. Пошёл по лесу звон.
Проснулся хозяин-медведь.
— Кто это звенит, мне уши щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, брови круглые, глаза весёлые, сам песню поёт.
Запросились ноги в пляс.
Заплясал медведь, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Замолчало кантеле.
Перевёл медведь дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть. Вот бы у меня медвежата мои заплясали!
— Можно, — говорит Матти-весельчак, — отчего не научить.
Сунул медведю кантеле в лапы. А у медведя лапы толстые, бьёт по струнам, ох как худо играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь! Надо тебе лапы тоньше сделать.
Повёл он медведя к толстой ели, расщепил её топором и в щель клин вставил.
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не скажу.
Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет. Вылетел клин, а медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти-весельчак смеётся:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут. Без муки нету науки.
— Не хочу играть, — ревёт медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти ты меня домой!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать? — Не буду, — ревёт медведь. — Отпусти!
Загнал Матти опять клин в щель, вытащил медведь лапы и скорей домой.
А Матти-весельчак нарубил полные сани сосновых дров, взял в руки кантеле и поехал из лесу. Едет и песню поёт. Вот он какой, Матти-весельчак!
Стали с тех пор люди без опаски в лес за дровами ездить.
���� ������ �� ��������. ���� � ��� ��� ����. �������� ����� �����. ������� �� ���, ���������, ������ �� ����� ������. ������� �� ����ţ���, ������� �� ���ϣ�, ���� ����� — ������ �����, ��� �������. ���� �� ����� ����� — ������, ����� � ���� ����� — ������, ���� �������� — ������. �� ��� ��� � �������� �����-�������.
� �������� ����� �����. ������� �� ��� ������. �������� ����� — ����� �ϣ�, ������������� — ������ ��ţ���. ���� �� � �� ������-������� ������. ��� ���Σ�
������ ����������, ��� �������� �������� — ����� �� ����� �� ������, � ���� ���� ���� ����� � ���� ����. �� ��� ��� ��� � ����� �����-���������.
������ ��� ����� � ��� �� �����. ��ף� ���� � �������, ������ ������� ����� � ����� ������. ��ۣ� �� ���� ���� �� �����.
� ����� ����� �������� ������� ����.
��������� ������-�������:
— ��� ��� ������? ��� ��� ����� �� ����? ����� �� �������, ������: ������ ����� �����, ����� ��-��� ������ �� ��� ������� �����. ��, ����������� �������:
— ��
����� � �ϣ� ���� �������, ����� �� �����? ����� ������-������? ��� ��������!
�� ��� ������� �� ����, �� ��� ������ ����� ����� — ������ ������ ���������.
����� �� ������ ����� �������, ��� �� ����� ���������, �������������� �� ����� � ���� � ��������.
���������� ������, ģ����� � ������� ���� �� ��������, �� ����, �� ������� �� � ������� ����� �� ����. ��� ��� ��� ����.
������� ����� ����� — �� ����, �� ������, ������ ��������� � ��� ��� ���. �� �� ��� ���������! � �����-�� ����� — �����
������ �����.
�������� � ��� �����-���������. ���� ����� �� �������, ��� � ���� � ������. ���� — ������ � ����� �ϣ�.
��������� �����-��������� � ��� � �����: ����� �����, � ������ ���� ����������, � ����� �� ����� ����� �����.
«���, �� ��� ��� ������ ����� �����!»
��ף� ����� ���� � �������, ������ �����, ����� ���� ����� ������, �� ��������.
«���-�� ������� �� ������� ������� — ������� ������ ���ģ�».
��� �� ����� ���, �����-���������!
��� �� ��Σ� �� � �������. ��ۣ� ��
���� ����. ��������� ������-�������:
— ��� ��� ������? ��� ��� �������?
����� �� �������, �����: ������ �� ������� ������, ����� �� �������, ����� �������, ����� ��ӣ���, ݣ�� ������� — ��� ����� �ϣ�.
����� �� �� ����� ���������, �� �� ����: ���� ���� ��� � ���� � �������� — ������ ���!
�������� �������, �������, �������:
— ��, ��, ��, ��!
�������� ����� ������ �� �������. ����ף� ������� ��� � �������:
— ��, ������, ����� ���� �� ������� ������!
— �����, — ������� �����-���������.
— ������ �� �������.
����� ������� ������� � ����. � � ������� ���� �������, �أ� �� �� ������� — ��, ��� ������� ������!
— ���, — ������� �����, — ����� �� �������! ���� ���� ���� ������ �������.
— ������! — ������ �������.
— ��, ���� ��-������!
���ף� ����� ������� � ������� ���, �������� ţ �������, � ���� ���� �������.
— ��-��, ������, ���� ���� � ���� �� �����, ���� � �� ������� ������!
����� ������� ���� � ����, � ����� ������� �� ����� ��� �������! ������� ����, �������
����-�� � ���������. ������� �������, � ����� ��ţ���:
— �����, �����, ���� ���� ������ ������!
— �� ���� ������! — ��ף� �������. — �� ���� � ������� �����, ������� ����!
— � ������ ����� ������? ������ �� ���� �����?
— �� ����! — ��ף� �������. — ������ �������!
— �� �����, ������.
������ ����� ���� � ����, ������� ������� ���� � ������ � ������� ��������.
— ������, — ������� �����, — �� ������ ��ϣ ��������! �� �� ������ — ������� ����!
������� ����� ������ ���� ��������
���� � ������ �� ����. ����, ��� �� ������� ������ �� ����� �ϣ�.
��� �� �����, �����-���������!
� ��� ��� ������� �� ����� �������� ��������. ��� ������� ����� �� ���� ������, ������:
«�� �� ����� �� ��� �������?»
� ����� � ����� ������� ���� � ������.
—
������ ���,
��� �������
ВЕСЕЛЫЙ МАТТИ
Финская сказка
Жили старик со старухой. Было у них два сына. Старшего звали Тойво. Хороший он был, работящий, только очень уж хмурый. Никогда не засмеется, никогда не запоет, одно знает — трубку курит, дым пускает. Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит. За это его и прозвали Тойво-неулыба.
А младшего звали Матти. Хороший он был парень. Работает — песни поет, разговаривает — весело смеется. Умел он и на гуслях-кантеле играть. Как начнет струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, у всех ноги сами собой в пляс идут. За это его все и звали Матти-весельчак.
Поехал раз Тойво в лес по дрова. Отвел сани в сторону и давай рубить. Пошел по лесу стук да треск.
А возле сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь:
— Эй, кто стучит? Кто мне спать не дает?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит, щепки из-под топора во все стороны летят. Ух, рассердился медведь:
— Ты зачем в моем лесу стучишь, спать не даешь? Зачем куришь-дымишь? Вон убирайся!
Да как встанет на дыбы, да как хватит Тойво лапой — только куртка затрещала.
Тойво от страха топор выронил, сам по снегу покатился, перекувырнулся да прямо в сани и повалился.
Испугалась лошадь, дернула и понесла сани по сугробам, по пням, по полянам да и вывезла Тойво из леса.
Приехал Тойво домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь?
А дрова-то нужны — печку топить нечем.
Собрался в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле, сел в сани и поехал. Едет — играет и песню поет.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит.
«Эге, да это же мой братец Тойво рубил!»
Отвел Матти сани в сторону, поднял топор, хотел было сосну рубить, да раздумал: «Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселее работа пойдет!» Вот какой он был, Матти-весельчак!
Сел на пенек да и заиграл. Пошел по лесу звон. Проснулся медведь-хозяин:
— Кто это звенит? Кто уши мне щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, брови круглые, глаза веселые, щеки румяные — сам песню поет.
Хотел медведь на Матти броситься, да не смог: ноги сами в пляс так и просятся — удержу нет!
Заплясал медведь, заухал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевел медведь дух и говорит:
— Эй, парень! Научи меня на кантеле играть!
— Можно, — говорит Матти-весельчак. — Отчего не научить?
Сунул кантеле медведю в лапы. А у медведя лапы толстые, бьет он по струнам — ох, как скверно играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь! Надо тебе лапы тоньше сделать.
— Сделай! — кричит медведь.
— Ну, будь по-твоему!
Подвел Матти медведя к толстой ели, надрубил ее топором, в щель клин вставил.
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть!
Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет! Вылетел клин, медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеется:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут!
— Не хочу играть! — ревет медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти меня!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду! — ревет медведь. — Только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорее в берлогу забрался.
— Смотри, — говорит Матти, — не забудь свое обещание! Не то приеду — напомню тебе!
Нарубил Матти полные сани сосновых дров и поехал из лесу. Едет, сам на кантеле играет да песни поет.
Вот он какой, Матти-весельчак!
С тех пор медведь на людей перестал нападать. Как услышит голос да стук топора, думает: «Уж не Матти ли приехал?». И лежит в своей берлоге тихо да смирно.
Жили старик со старухой. Было у них два сына. Старшего звали Тойво. Хороший он был, работящий, только очень уж хмурый. Никогда не засмеется, никогда не запоет, одно знает — трубку курит, дым пускает. Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит. За это его и прозвали Тойво-неулыба.
А младшего звали Матти. Хороший он был парень. Работает — песни поет, разговаривает — весело смеется. Умел он и на гуслях-кантеле играть. Как начнет струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, у всех ноги сами собой в пляс идут. За это его все и звали Матти-весельчак. Поехал раз Тойво в лес по дрова. Отвел сани в сторону и давай рубить. Пошел по лесу стук да треск. А возле сосны медвежья берлога была. Проснулся хозяин-медведь:
— Эй, кто стучит? Кто мне спать не дает?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит, щепки из-под топора во все стороны летят. Ух, рассердился медведь:
— Ты зачем в моем лесу стучишь, спать не даешь? Зачем куришь-дымишь? Вон убирайся!
Да как встанет на дыбы, да как хватит Тойво лапой — только куртка затрещала.
Тойво от страха топор выронил, сам по снегу покатился, перекувырнулся да прямо в сани и повалился.
Испугалась лошадь, дернула и понесла сани по сугробам, по пням, по полянам да и вывезла Тойво из леса.
Приехал Тойво домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь?
А дрова-то нужны — печку топить нечем.
Собрался в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле, сел в сани и поехал. Едет — играет и песню поет.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит. Эге, да это же мой братец Тойво рубил!
Отвел Матти сани в сторону, поднял топор, хотел было сосну рубить, да раздумал: Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселее работа пойдет! Вот какой он был, Матти-весельчак!
Сел на пенек да и заиграл. Пошел по лесу звон. Проснулся медведь-хозяин:
— Кто это звенит? Кто уши мне щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, брови круглые, глаза веселые, щеки румяные — сам песню поет. Хотел медведь на Матти броситься, да не смог: ноги сами в пляс так и просятся — удержу нет! Заплясал медведь, заухал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевел медведь дух и говорит:
— Эй, парень! Научи меня на кантеле играть!
— Можно,- говорит Матти-весельчак.- Отчего не научить?
Сунул кантеле медведю в лапы. А у медведя лапы толстые, бьет он по струнам — ох, как скверно играет!
— Нет,- говорит Матти,- плохо ты играешь! Надо тебе лапы тоньше сделать.
— Сделай! — кричит медведь.
— Ну, будь по-твоему!
Подвел Матти медведя к толстой ели, надрубил ее топором, в щель клин вставил.
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть! Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет!
Вылетел клин, медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеется:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут!
— Не хочу играть! — ревет медведь.- Ну тебя с кантеле твоим, отпусти меня!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду! — ревет медведь.- Только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорее в берлогу забрался.
— Смотри,- говорит Матти,- не забудь свое обещание! Не то приеду — напомню тебе!
Нарубил Матти полные сани сосновых дров и поехал из лесу. Едет, сам на кантеле играет да песни поет. Вот он какой, Матти-весельчак!
С тех пор медведь на людей перестал нападать. Как услышит голос да стук топора, думает: Уж не Матти ли приехал?. И лежит в своей берлоге тихо да смирно.