Мавридика де Монбазон
Непридуманные истории Мавридики и её друзей
© Мавредика де Монбазон.
© ООО «Издательство АСТ»
А она ужом вьётся вокруг него
– А она ужом вьётся вокруг него, в глаза заглядывает, ластится, что пёс дворовый. Ну парень-то не дурак, он возьми да рвани кофту-то, на ней прям и порвал, а там…
Бабушка делает передышку и, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпучив глаза, выдаёт:
– А там… шерсть.
– Ааааах, – шепчут ребятишки, что кружком сидят около бабушки, – шееерсть…
– Ага, шерсть.
– Она оборотень, что ли? – спрашивает самый старший из детей, Димка.
– Конечно, – соглашается бабушка, – оборотень. Василь-то, зря не верил бабке-то.
– Ой – пугаются ещё больше ребятишки, – неужто сожрёт Василя оборотень-то?
– Ну, съест – не съест, покусает – это точно, старших-то слушать надо.
А он, Васька-то, думает, что сам взрослый, сам всё кумекает.
– Ба, ну чё ты опять мелюзгу пугаешь?..
– Молчи, Васыль, – говорит бабушка, – сидишь, вон и сиди…
– Да и не боимся мы вовсе, чё там бояться, – говорит самый старший из малышей, Димка.
– Ну-ну, ночью не прибегай ко мне, когда тебе опять страшно будет, – говорит Вася.
– Да я и не из-за страха, просто Витька храпит и пинается.
– И ничё я не храплю, – обижается Витька.
Все они двоюродные братья-сёстры между собой, приехали к бабушке Варваре в гости. Васька самый старший, ему семнадцать, потом Алёнка, ей пятнадцать, и дальше мелюзга от девяти до пяти лет.
Бабушка сидит и рассказывает внучатам разные сказки и побасёнки, но Васька-то знает, в чей огород камешек.
– Бабушка, и что? Оборотень укусил Ваську?
– Нет, детка, не успел. Бабка-то у Васьки, она же смекалистая, она святой воды набрала, да каааак плеснула, прямо в харю ей, та завизжала, как собака недорезанная, и ну бежать, поджав хвост.
– Ой, – закрыла руками Оленька свой маленький ротик-вишенку, – бабуля, у неё и хвооост?
– А то, она же оборотень…
– Хорошо, что бабушка у Васьки такая смелая, – подскочил Вовка от возбуждения, а то оборотень искусал бы Ваську, рыыы-рррыыы, – накинулся он на Витьку.
Витька соскочил и, сделав зверское лицо, повернулся к Оленьке:
– Ррррыыы, он укусил меня, теперь я укушу тебя, и мы станем оборотнями… ууууу.
– Да хватит вам, – сказал Димка, – Олечка, иди сюда.
Ребятишки разбушевались, разгомонились.
– Ну, ну, черти полосатыя, чего распишшались, а то вот, ухватом, – улыбается бабушка, – Василь, а где Олёна?
У бабушки был свой особый говорок, привезла она его с собой откуда-то из «Рассеи», как говорила бабуля, и внучат своих она называла на свой манер: Митюшка, Любава, Олёна, ВасЫль или Василь, как на ум взбредёт.
А ещё были у неё внуки ВЫтькя и Володькя, и внучка Олюшка.
По правде сказать, были они не внуками бабушке, а правнуками.
Все обожали бабулю, а её сказки заставляли замирать сердца не только родных внучаток, но и соседских, и со всей деревни – прибегали к бабушке Молчановой сказки послушать.
– Алёнка к Светке Давыдовой побежала, – сказал Вася и покраснел.
– Какого лешего она к этим троглодитам попёрлась? Ты чё ли послал?
– Нет, зачем бы я-то? – сказал парень и отвернулся, он ещё не научился врать взрослым и не мог скрыть красноту, что залила его уши, лицо и шею.
– От мори, Васыль, свяжишси с ними, горя не оберёшси.
– Ба, – подаёт голос Димка, которому уже девять лет, – почему ты так не любишь этих Давыдовых?
– Я-то? Да на чёрта они мне сдались, любить их или не любить, не выдумывай…
– Пойду Машке сена дам и двери проверю, – бормочет Васька.
– Иди, – говорит бабушка, – смотри, все засовы хорошо проверь, а то ноне, говорят, волков развелось, абы овец не порезали. Матвей, вон, говорит, у Синицына лога пару встретил, хорошо, что сытые, мол, были, так для виду версты три отмахали следом, близко не подходили. Обратно уже не поехал лесом, по тракту пришлось ехать, забоялси.
– Да то, поди, собаки, ба.
– Иди ужо, собаки. А то Матвей волка от собаки не отличит.
– Дак деду Матвею уже сто лет в обед, вот и мерещится.
– Ково мелешь, ково мелешь, сто лет. Ему ишшо и восьмидесяти нет. Я в няньках у него была, он лет на семь меня моложе, ну. Он ишшо за молодухами бегат.
Нинка Ворошилова. «Иду, – говорит, – по воду, а он маячит, зовёт «Приходи, мол, Нинка, в баню, спину потереть».
А та ему отвечает, что, мол, у тебя же бабка есть.
А он ей, Нинке-то, у её, говорит, ничё уже не фурычит.
Вот кобель, у его фурычит, а у Нади, бабочки-то его, не фурычит. От как с молоду был кобель…
– Ба, то, что он кобель, не даёт ему волшебной силы не спутать волка с собакой.
– Иди уже, волшебник…
Васька идёт на улицу, морозный воздух обдаёт разгорячённое после тепла и спора с бабушкой лицо мальчишки.
Васька хоть и городской, но всё время свободное проводит в деревне, любит свою прабабушку, да они все её любят.
Но у Васьки есть ещё одна причина, которую зовёт бабушка на своё усмотрение, то ведьминой внучкой, то лешего племянницей, то чертовкой, а сегодня вот русалкой обозвала.
Причина эта – черноглазая смешливая бойкая девчонка, Светка Давыдова.
Правильно Димка подметил, не любит бабушка Давыдовых, вон всяко Светку обзывает.
Да они даже и не встречаются, Светка, егоза такая, всё делает вид, что не замечает будто Васькиных чувств.
А Васька смотреть ни на кого не хочет, как вспомнит Светку, как она на коня на скаку запрыгивает или в озеро с камня щучкой ныряет, так мороз по коже…
Васька дал Машке, козе, душистого сена, проверил запоры у трёх овец. Бабушка Варвара, несмотря на возраст, держала небольшое хозяйство.
Потрепав дворовую собаку Пальму по загривку, Васька с тоской посмотрел на светящиеся окна соседей и направился в дом.
– Вааськ, – парень обернулся на голос сестры, – погоди.
– Чё шаришься по ночам? – придавая голосу солидности, проговорил парень. – Иди домой уже.
– Ваась, – опять нараспев протянула Алёнка, – иди чё скажу.
– Ну.
Девчонка поднялась на носочки и что-то горячо зашептала в ухо брату.
Тот с сомнением покачал головой.
– Точно? Или опять она посмеяться надумала?
– Нет, она поклялась. В прошлый раз папанька не пустил, он, знаешь, какой у них строгий, папанька-то. Мне кажется, Вась, бабушка Варвара права, какие-то они странные, с нечистой силой водятся, ууууууу.
Парень отпрянул.
– Да ну тебя, Алёнка. Здоровая такая, а всё в сказки веришь.
– Ха-ха-ха, – закатилась громким смехом сестра, – ну что, кто сегодня у нас Светка? – спросила тихим голосом смеющаяся девчонка.
– Русалка была, когда на улицу уходил, – уныло сказал парень, – пойдём дров побольше захватим.
– Пойдём.
Дядя Петя, Светкин папаня, сказал, что волки стали появляться. Вроде дед Матвей двоих видел, и дядь Вася, лесничий, предупредил, что волков много в этот год, отстреливать будут.
Говорят, прошлые года не было, а ещё говорят, что ранее волки прямо к домам подходили, через забор перемахивали и собак загрызали, овец таскали и даже на людей нападали, были случаи.
– Так что ты, Васька, осторожнее, пойдёшь на встречу-то со Светкой, так берданку с собой возьми, ну или хотя бы рогатку Димкину, – хохочет мелким смехом егоза Алёнка.
Набрав охапки дров, ребята заносят их в дом, запуская с собой клубы морозной пыли. Полежав немного в тепле, дрова начинают испускать такой аромат сосны, что кажется ребятам, что сидят они на опушке в солнечный денёк, в сосновом лесу.
– Баа, а что дальше-то? – зовут ребята отвлекшуюся бабушку, – про солдата-то что?
– Так вот, – продолжает бабушка, – бледный солдатик-то весь, а командир его ругает. Как, мол, так, с чего это ты не пойдёшь в наряд? Ты в армии, а не у мамки под юбкой.
Тот просит, переведите, мол, на другой участок, граница большая.
Ну командир не совсем собака был, разрешил поставить парня на другой участок.
Вот время проходит, парень повеселел, щёки порозовели, как вдруг раз, другой солдатик вдруг стал чахнуть, что на место этого-то первого встал.
Что такое? Командир в бешенстве.
Призывает того, первого. «А ну рассказывай, что происходит». Тот мялся, мялся, да и говорит:
– Змея, товарищ командир.
– Что «змея»? – командир спрашивает.
– Как только стемнеет, змея приползает, на шею залезет, обовьёт кольцом и за пазуху, к сердцу, свернётся и лежит, а с рассветом опять уползает.
– Чушь какая-то, – сердится командир, – а ну, позовите мне второго.
И второй солдат то же самое говорит. Стали узнавать, что солдатики бают промеж собой. Оказывается, многие слышали, а кто-то видел даже и на себе испытал.
Рассердился командир, а он такой, боевой офицер был, сам, говорит, в наряд пойду и докажу, что это бабкины сказки и чушь собачья.
И пошёл.
Утром нашли его чуть живого, змея шею хвостом обкрутила, а сама на сердце улеглась, мёртвая уже. А командир весь седой.
Откачали его, да только он служить больше не стал. Сказывают, всё ходил туда и сидел долго на камушке в задумчивости, с тоской смотря вдаль, будто ждал кого-то…
А солдатики, те, с которыми змея-то вот так игралась, они же не всё рассказали тогда. Скрыли они, что появляется сначала девушка, красоты невиданной, несёт с собой кувшин с вином, сыр козий, овощи разные.
Садятся они и пируют, а потом очнётся солдатик, а у него змея на шее и груди…
Говорят, змею ту мёртвую вскрыли, а у неё сердце восемнадцатилетней девушки, о как…
– Ба, – прерывает зловещую тишину Васька, – а как поняли, что сердце-то восемнадцатилетней девушки, а не семнадцати с половиной парня, например?
– Ты, Василь, дурак, дубина стоеросовая, это же наука определила!
Наслушавшись бабушкиных страшных сказок, разбредаются ребятишки по своим местам. Всех перекрестив, укладывается и бабушка Варвара на свои перины…
Вот все засопели, слышит Васька, как топает кто-то. Аааа, ну понятно, Димка бежит.
– Вась, Вась, – шепчет.
– Чего тебе?
– Я лягу у тебя, а то…
– Ложись уже, язви тебя.
Вроде все заснули. Васька начинает тихонечко вставать.
– Вась, ты куда? – шепчет Димка.
– До ветру, спи.
– Я с тобой.
– Иди, вон, ведро в сенках стоит.
– Я чё, маленький? На ведро пущай они, я с тобой.
– Да чтобы тебе… пошли…
– Ой, ай, – шепчет бабушка, – ктой-то там, ково лешие носять?
– Ба, да это мы с Димкой, до ветру пошли.
– Вядро в сенках, идите туды, чё по холоду шариться?..
– Нее, чё мы, маленькие…
Поеживаясь, ребята ворочиваются в тепло натопленную избу, ложатся спать.
– Ваась, Вася.
– Чего тебе?
– А вот интересно, про змею это правда?
– Нет, конечно, это бабушкины сказки…
– Аааа.
– Нууу, спи.
– Ваась, Вася, а от чего баба так Давыдовых не любит?
– Мне почём знать?
– Да вроде бабка ихняя, или прабабка, у нашей жениха отбила, вот наша и не любит их всех, – подаёт голос из-за стенки Алёнка.
– Понятно, – говорит Димка.
– Ничё не понятно, – говорит бабка, – понятно ему, понятливый. Я, ежели хотите знать, Гришку того, совсем не любила, а с Нюркой мы подружками были. Просто Гришаня за мной первой ухаживать начал, ну я, конечно, ему от ворот поворот, а он вроде как не отступает. Ну я было только хотела согласиться на свиданку-то, а тут она, Нюра, подруженька моя ненаглядная прилепилась. Ну он к ей и переметнулся, гады.
Я тогда за Ваську-то, прадеда вашего, и вышла в замуж, в три дня свадьбу окрутили. Утёрла этим нос, предателям.
– Ба, – спрашивает Алёнка, – ты прадеда-то не любила, что ли?
– Ну, любила – не любила, а пятерых детей нажили, не все, правда, выжили, война, проклятая… Всё, спитя, ну вас…
Все вроде ровно сопят, Васька тихонько скидывает с себя Димкины руки-ноги, одевается и идёт на цыпочках к выходу.
– Васыыыыыль, – зовёт протяжно бабка.
– А?
– Ты чё, опять до ветру?
– Ну.
– Тулуп там надень и пимы на печке с подворотами возьми, они подшитые, тёплые.
– Зачем?
– А затем, пока бушь стоять с русалкой-то, всё отмёрзнет к чертям собачьим, нечем будет до ветру ходить.
Али иди на ведро и спать ложись, кобель чёртов. Надевает молча Васька тулуп овчинный и валенки с отворотами, подшитыми, как и сказала бабка.
У калитки стоит Светка. В дублёнке, пуховом платке и ладных валеночках, с расшитыми по бокам звёздочками и снежинками.
Они идут по спящей улице небольшого таёжного посёлка, чуть касаясь друг друга руками, о чём-то говорят. О чём? Васька потом и не вспомнит.
Близость девушки волнует парня, он краснеет, хорошо, что темно, и Светка не видит.
Прогулявшись уже сто раз туда и обратно, дошли до Светкиного дома.
– Ладно, идти надо, а то папанька заругает, – шепчет девчонка. Она привстает на носочки и целует теплыми, мягкими губами, едва касаясь, Ваську в щёку.
И кажется Ваське, что опахнуло будто тиной, как из летнего озера. Когда ныряет Светка щучкой с высокого камня в синеву, и разлетаются янтарные брызги вокруг…
Стоит Васька ошеломленный, потом, дождавшись, когда мелькнула быстро зажжённая спичка и потухла – это знак, что всё хорошо, – пошёл Васька домой.
Пробравшись тихонько на своё место, лёг парень и долго не мог уснуть.
А как уснул, снилась ему Светка в образе русалки и разная другая нечисть.
А утром пришёл сосед с новостями, говорит, что волки в деревню вошли, задрали ночью две овцы, в крайней избе к лесу, на соседней улице. Что собирают всех, кто может ружьё в руках держать, пойдут в облаву, разрешение из района уже получено.
– Дык куда же мне, сынок, это лет двадцать назад я бы не токмо с ружьём, я бы и с рогатиной пошла. А теперь нет…
– Да ты чё, бабка Варвара, внук у тебя вон…
– Какой? Васыль? Да ты чё хоть, дитё же…
– Ба, ничё не дитё, можно пойду, ну пожалуйста…
И пошёл Васька, как заправский мужик, на облаву на волков…
Но это совсем другая история.
А они в розетки
А они в розетки, говорят, подслушивающие устройства поставляют и слухают.
– Зачем, баб Дунь?
– Ну мне откель знать, Витька? То ж мериканцы, я вон давеча тоже, радиво включила погромче, а оттудава мне как заорёть на иностранном языке.
– Что орали-то, баб Дуня?
– Дык, команды какие-то.
– А ты, баб Дуня, не шпион ли часом, что тебе по радио команды кто-то раздаёт?
– Да ну тя, Витька, как был баламут, так и есть. Уж унучата у тебя, а ты всё потешаешьси.
Говорю тебе, команды каки-то по радиво говорять, и ты это, Марья, розетки-то проверяй. Мало ли… Ну пойду я…
В чащу бежит, примерно такой был. Хотя может это и коза…
Баба Дуня, взяв свой батог и узелок, что приготовила её внучатая троюродная племянница, отправилась домой.
Старенькая бабушка и не знала, какое смятение она поселила в неокрепших детских душах троих внучат Виктора Павловича.
– Деда, а о чём это бабушка Дуня говорила?
– Да старая она, мелет что попало, – вместо деда отозвалась бабушка Маша.
Но любопытство чертенятами прыгало в глазах маленьких пострелят, их молодые и пытливые умы уже разобрали на запчасти розетку и добрались до радио. В мечтах, конечно, пока в мечтах.
Дед Витька это понял и решил пресечь.
– А ну, пострелята, идите сюда, что покажу. И начал рассказывать про ток и про радиоволны. Ребята внимательно слушали, всё им было интересно.
– Таким образом, мы видим, – закончил дед, – что никто через розетку никого подслушивать не будет, тем более бабку Дуню.
И приказы ей по радио тоже никто раздавать не собирается. Уяснили?
– Даааа.
– Поняли, что к розетке и вообще к электрическим приборам без спроса лезть нельзя?
– Поняли, поняли, – сказали внучата.
Вроде забыли малые про рассказы бабушки Дуни, но вечером, поужинав, опять насели на деда.
– Деда, а ты шпионов видел? А ты в армии служил? А ловил шпионов?
– Служил, ребятки. Да только спокойно у нас всё, никаких шпионов нет.
А вот старшие, когда я ещё пацаном был и бабушку вашу не знал, так они рассказывали, что шпионы так шныряли.
Вот каждый день их ловили пачками, при мне не было, врать не буду. Было, но я маленький был.
– Расскажи, деда.
– Да что вам рассказать?
– Ну про тех, которые шныряли… Расскажи, деда.
– Да я и не помню уже толком, вот одну историю помню.
Это Левко Михайлов рассказывал, а Левко знатный сочинитель был, так что, то ли правда, то ли сбрехал, – не знаю.
Но вам расскажу.
Что помню.
Было это жаркое лето, сухое и горячее. У нас же здесь недалеко граница проходит – все же знаете, что такое граница?
– Да! Да, деда!
– Так вот, было это после войны, аккурат поприходили оставшиеся в живых мужики с фронта, подросли пацаны, я-то маленький ещё был, вот, как Стёпка, лет шести.
– Я не маленький, – обиделся самый младший внучик, – сам говорил, что я уже большой, чтобы до ветру сам вечером бегал.
– Да не, Стёп, я не то сказать хотел. Ну так вот.
Старшие ребята, во главе с Левко Михайловым, бегали к солдатам, и те давали им разные поручения.
То за папиросами сбегать, то траву какую подёргать, дров нарубить, да мало ли.
То орехов в лесу нарвут, солдатикам отнесут, а те их кашей накормят. В общем, постоянно недалеко крутились.
И частенько, Левко говорил, встречалась им в лесу бабка, до того древняя, что скрючило её старую, лбом чуть ли не земли касается, идёт-бредёт бедная еле ноги передвигает.
Замотана по самые глаза, и козёл у неё придурковатый какой-то, только увидит людей, как рванёт бежать, а бежит странно, как-то будто собака, что ли, или медведь какой, потешаются ребята.
– Бабушка, давай твою животную поймаем да к тебе притащим, – смеются парни.
– Ой, детки, не надоть, пужливый у мене Боря-то, – скрипит старуха. Борей значит его назвала.
А козёл будто понимает, спрячется в чаще и сидит, пока ребята не уйдут. Смотрят издали, пришёл к бабке, тычется к ней, вкусное, видно сахар или что просит. Та даст ему что-то на ладошке, и пойдут спокойно, всё вдоль солдатского лагеря ходили.
Трава, мол, сочная там, больше Боря нигде не ест.
А как-то ребята грибов набрали и принесли повару, а у солдат проверка какая-то была, ну там генерал или кто, не знаю, тот как давай кричать, что это гражданские на объекте военном делают.
Ему и объясняют, что, мол, почти свои, солдаты будущие.
Помогают вон по-хозяйству.
Генерал посмотрел так и говорит им:
– А что, ребяты, пойдёте служить на границу?
Те в голос кричат согласие и в шеренгу строятся: босые пятки вместе, а носки врозь, значит, делают.
Посмотрел генерал, похвалил и орлами назвал.
– А не видали ли вы орёлики, не происходит ли чего вокруг такого, необычного?
– Да а что тут у нас необычного может быть, – говорит смелый Левко, – мы тут все друг друга знаем, у нас только Боря, бабкин козёл, интересный может быть.
И хохочут.
– А что за такой интересный козёл? – спрашивает генерал.
А ребята хохочут да рассказывают, какой он смешной: увидит людей и бежит в чащу непролазную, прячется, блеет оттуда, а бежит так уморительно, не как козлы, а вот будто собака или человек, что на корточки встал.
Ну умора!
– А ещё, – говорят, – будто видели, как бабка папиросы курила сама и козлу давала, но это уж совсем брехня какая-то. А парнишки, что видели, клянутся, что как есть правда.
Вроде бабка сидела очень даже ровно. И курила сама, и Борьке давала.
– Ну это уж совсем брехня, – говорит Левко, – все знают, что бабка столетняя, она прямо сидеть не может, да и куда ей курить… Виданное ли дело, чтобы баба курила.
– Да, – задумчиво говорит генерал, – то и правда умора.
– А вы знаете что, ребятки, возьмите нас с собой на козла посмотреть, такого смешного. Только так, чтобы он нас не увидал, можно это сделать? А то к вам-то уже привык. А нас, поди, забоится, поди, не захочет свои фокусы показывать.
Сговорились на второй день.
Пришли ребята, а генерал со своими уже в какой-то простой одежде одетые. Вот пошли, спрятались и сидят, в самой чаще.
А Левко с ребятами пошли смотреть бабку с Борей, они в одно время ходили – ел козёл будто по расписанию.
Ну ребята и вышли им навстречу, на тропинку-то. Козёл как заблеет, как рванёт в чащу бежать, бабка на парней замахнулась.
В этот момент крики, вопли и будто стреляют, что ли, в самой чаще.
Бабка повернулась, да каааак побежит по тропинке скачками, юбки задрала, а ноги-то у неё в ботинках мужских.
Ребята встали и рты открыли, а Левко как рванёт следом за бабкой, и ещё двое с ним.
Бабка на ходу юбки скидывает, бежит, ребята ей наперерез.
Левко исхитрился, да как прыгнет на ту бабку-то, а она кааак даст ему ногой в пах, тут откуда-то солдатики повыскакивали и успели скрутить старуху.
И вовсе это не старуха была.
– А кто же, деда?
– А был это самый настоящий шпион, что собирал секретную информацию около военной части и передавал на ту сторону через своего козла.
Только это не козёл был, а человек – сверху шкура козлиная надета была, а он, говорят, весь был обмотан проводами и передатчиками.
Вот и убегал тот козёл от людей, чтобы не увидели, что не настоящий он.
– Вот это даааа, деда! Неужто это правда?
– А кто его знает, ребятки, правда или нет, но тогда и правда много шпионов ловили.
Целый вечер ходили ребята под впечатлением от дедова рассказа.
– Деда, а ведь правы оказались те ребята, которые видели, будто бабка курила и козлу давала курить!
– Ну выходит так.
– Деда, а теперь есть шпионы?
– Нее, теперь нету их.
– Эх жаль…
– Деда, а ты нам покажешь, где эти шпионы ходили? А куда их дели потом? А Левко наградили?
– Ну их увезли, да. А что показывать? Вон там, за дубровой и ходили.
Левко-то? Наградили, кашей от пуза накормили и сапоги подарили…
* * *
– Виктор, твои пострелята?
– Мои, дед Егор, а что такое? Ты где их взял? Мы с бабкой уже всё обходили, ищем их.
– Да козла моего мучили, за дубровой я его вон привязал, а они его, засранцы, курить учили.
– Чего?
– Деда! Деда! Мы просто проверяли, настоящий козёл или шпионский!
– А махорку где взяли, заразы такие?
– Баба Дуня дала, она настоящая бабушка, не шпион. Она нам дала махорки, чтобы мы проверили козла, потому что кто-то шпион, – и ребята многозначительно посмотрели на деда Егора.
– Я вам дам шпиона, пострельцы такие, ну надо же. Виктор, прекращай байки рассказывать, третье поколение детей козлов моих курить учит…
Галя тщательно репетировала речь, которую скажет мужу и свекрови.
Хватит! Хватит ей терпеть! Хватит говорить что ей делать и как!
И вообще, в анекдотах обычно тёщи приезжают и живут подолгу, командуют там, зятя строят, зять каверзы разные выдумывает и побеждает хитрую тёщу, вынуждая её уехать.
Вот бы Гале такую смекалку и смелость.
Она очень любит Мишу, но его мама…
Когда она приезжает, жизнь Гали становится невыносимой.
Миша с мамой подсмеиваются над Галей, шутят непонятные для неё шутки, говорят на каком-то придуманном ими птичьем языке.
Гале стыдно конечно, но ей кажется, что Мишина мама будто соревнуется с ней в чём-то, вроде старается показать Мише, вот мол, смотри, я умнее твоей жены.
Галя зашла домой в твёрдой уверенности, что сейчас она всё выскажет.
Дома пахло выпечкой и чем-то ещё
-О, Галчонок пришла, — свекровь выглянула из кухни, вся идеально причёсанная, в платочке с люрексом и в переднике, -давай проходи, мой руки, буду тебя пироги стряпать учить и минтай сделаем под маринадом. Миша жуть как любит и то, и другое.
Галя хотела сказать что у неё был тяжёлый день, что она устала, ей тоже хочется отдохнуть, а не стоять у плиты, выдумывая тридцать три блюда.
Галя еле переставляя ноги пошла переодеваться.
-А, где Миша?
-Мишенька пошёл на тренировку, пусть идёт. Что ему мешаться тут под ногами. Не мужское это дело отираться на кухне.
-Сегодня была его очередь готовить, я когда до поздна работаю…
-Что? Миша готовит себе еду? — свекровь закатила глаза, — Галя! Ну как такое возможно? Ну что там он наготовит, это же нонсенс!
Я понимаю, что ты неумёха, но не до такой же степени. Это уже совсем выше всяких… Переодевайся мигом и марш на кухню.
Это надо же! Мой сын не для того женился, чтобы самому готовить себе еду!- ещё долго возмущается свекровь.
Пироги у Гали получаются какие-то кособокие, свекровь хмыкает, ворчит, называет Галю неумёхой.
Миша приходит с тренировки раскрасневшийся, бодренький
-Галчонок, моя хозяюшка! Пирожков напекла! Мамуль привет
-На ешь что твоя хозяюшка наготовила, — насмешливым голосом поставив на стол пирожки, сказала мать.
-Ммм, вкусно, хозяюшка моя
-Пфф, вкусно… Мама обиженно поджала губы.
Когда Галя забеременела Ксюшей, Миша был очень рад.
Мама Мишина выразила беспокойство по поводу как Галя будет справляться с малышом
-Сынок, она же такая неумеха у тебя
Ксюша родилась в срок, маленькая, крепкая, ладненькая.
Свекровь поселилась в квартире Гали с Мишей.
Она доставала из кроватки девочку, как только Галя положит её туда, укачав. Заставляла Мишу гулять с ней и Ксюшей по вечерам.
Она старалась отодвинуть Галю на второй план, постоянно вбивая ей в голову, и Мише, да и всем окружающим, что Галя неумеха.
Галя попыталась пожаловаться матери, но та отмахнулась
-Галька, не выдумывай, ищешь проблему там, где её нет.
Мужик не пьёт, не гуляет, не бьёт. Я вон сколько от твоей бабки, своей свекрови терпела, ну. Привыкли чуть что разбегаться.
От добра добра не ищут. Или хочешь как Варька? С фингалами ходить, да прятаться по соседям? Свекровь ей не нравится, ну и потерпишь.
Ксюша росла. Свекровь продала свою квартиру и купила в соседнем подъезде.
Жизнь Галины покатилась по накатанной. Мама Мишина и приготовит придёт, Галя же неумеха, и постирает и вещи по полочкам разложит, а то Галя, ну все знают…
Галя пробовала поговорить с Мишей, но тот отмахнулся
-Галчонок, ну что ты выдумываешь, а? Мама же для нас старается, тебя разгружает. Тебе только остаётся пользоваться, ну ладно тебе, Галь, ну ты же всё равно не сделаешь так, как мама, ты забыла? Ты же неумеха…
И Галя опять смирилась.
Ксюше дали место в детском саду, Галя ликовала. Но недолго.
Миша вечером мыча и путаясь, сказал что мама очень переживает, она специально уехала из района где прожила всю жизнь поближе к ним.
Она хотела сама воспитывать свою единственную внучку, у мамы опыт, меня же воспитала, и вообще…
Мы всем обязаны маме, Галь. Ну что ты, пусть мама сама занимается с Ксюшей.
И Галя опять смалодушничала.
Ксюша росла капризной, избалованной, авторитетом считала только бабушку.
На линейке в первый класс захотела чтобы рядом стояла только бабушка, цветы тоже те, которые принесла бабушка.
Гале показалось что свекровь смотрит на неё с усмешкой.
На мать девочка уже смотрела свысока.
В школе, в средних классах, начались проблемы с поведением, вот тут бабушка и ушла в сторону, предоставив родителям решать проблемы.
-Ксюш, а что такое?
-Что?
-Почему на тебя жалуется учитель?
-Не знаю, мам. Спроси у неё, она же жалуется, а не я…
Галя всяко пыталась повлиять на девочку, но та только фыркала и закатывала глаза, а чуть что-то не так, убегала к бабушке.
Миша тоже пытался повлиять на дочь, но тщетно…
Однажды Галя почувствовала себя плохо.
Женщина чувствует это сразу, да так и есть, тест показал две полоски.
Ну уж теперь я точно не пущу свекровь в свою жизнь, и с Ксюшей налажу контакт.
Галя осмелела, беременность придала ей уверенности, у неё будто выросли крылья за спиной.
Миша сначала не поверил, потом схватил Галю на руки, носился с ней по квартире и хохотал.
-Может мальчик будет, мечтательно протянул Миша.
В этот вечер Галя окончательно поняла, что счастлива. Оставалось «обрадовать» Ксюшу.
Галя решила позвать дочку в кафе, и там поговорить с ней. Но девочка сама позвонила матери. Она кричала, плакала, визжала в трубку, обзывалась
-Как ты могла? Как? Какой ребёнок в твоём возрасте? Ты старая! Ты мерзкая и ты… ты… неумеха
Галю всю трясло, она кое-как добралась до дома, Ксюша убежала к бабушке. Женщина позвонила мужу
-Миша…Ксюша …, -и Гая заплакала
-Галчонок, сейчас домой приеду и поговорим
Миша приехал быстро, долго и нудно объяснял Гале, что им и так хорошо, что Ксюша уже выросла и им можно пожить для себя…
Да и мама тоже уже не в том возрасте…
-А при чём тут мама? Не поняла Галя
-Ну как же, Галчонок… На маме же всё держится, ты то у меня неумеха
Галя молчком развернулась и пошла одеваться
-Галчонок подожди… Ты куда?
-Мне нужно побыть одной, -голосом тихим и спокойным сказала Галя
-А, ну ладно. Далеко не уходи. Я подожду тебя, а потом поужинаем, мама котлетки сделала
Галя ходила вокруг дома и размышляла.
Почему она такая… неумеха?
Разве она не умеет готовить? Или стирать? Смотреть за ребёнком? У Гали всегда приготовлено, чистота и порядок, но она всё неумеха…
Умеет.
Когда она готовит и Миша, и Ксюшка лопают с удовольствием, подружки хвалят, и только свекровь морщит нос и говорит что она бы это сделала по другому, ну что сделаешь, Галя же неумеха…
Галя вдруг понимает почему её подружка, Нина, так не любит её свекровь, а та соответственно Нину.
Нина всегда заступается за Галю, хвалит её, рассказывает как её ценят на работе. Галю действительно ценят на работе, это дома она… никто…
Как она позволила себе столько лет жить амёбой?
Как?
Галя вытерла слёзы, незаметно она подошла к Нининому дому, набрала номер квартиры
-Да
-Ниночка
-Заходи
Галя ревела, будто прорвало плотину. Нина не успокаивала её, надо было дать подруге выплакаться.
От подруги позвонила Мише, сказала что не придёт ночевать и отключила телефон.
Утром обнаружила непринятые от мужа, дочери и конечно свекрови
Галя ходила молчаливая, Мишка заглядывал ей в глаза, был наигранно весел, строил планы как они поедут всей семьёй на Байкал. Это давнишняя мамина мечта, чтобы всей семьёй. Мама обожает Байкал
Галя молча разбирала вещи
-Галчонок, а зачем тебе столько вещей? Там делов-то на пол часа. Мне мама сказала…
Галя посмотрела на мужа.
Ведь любила… Не безумно, как в книгах и фильмах, а чистой и светлой любовью, как в тех же книгах… Мать наставляла так, один раз и навсегда…
Выгорело, всё растоптали, убили…
-Мама говорит там ничего страшного, говорит даже лучше для тебя, организм омолаживается у женщин, ну я не понимаю всех ваших женских штучек, так чё, Галчонок, Ивановы на шашлык позвали в субботу, мотанём?
Где глаза были, продолжает думать Галя. Молоденькая была, первый мужчина, первый и единственный. Мать ещё наставляла, смотри, парень хороший, ответственный, уважительный. Нет, никто не виноват, своя голова на плечах должна быть…
Видимо права свекровь, неумеха она и есть неумеха…
Галя молчком собрала вещи, взяла кое- какие мелочи, равнодушно посмотрела на человека, которого любила, буквально недавно, или думала что любит…
-Я ухожу, Миша. Заявление на развод подала. Квартиру придётся разменять. Ксюша… я думаю она не пойдёт со мной, я старая и неумеха, так ребёнок думает. Что ж сама виновата, отдала твоей маме все права на своего ребёнка…
Миша сидел открыв рот. Он просто не ожидал, да и никто не ожидал, чтобы Галя… его Галя…
Может она узнала про интрижку с Веркой? Да ну… откуда… А что случилось? Ну не из-за беременности ведь? Да мама сказал там ещё горошинка, вытащат и всё…
-Мама?- Ксюша стояла в дверях, — мам, ты куда
-Я ухожу дочка. Ты остаешься с бабушкой и папой, всё как вы мечтали
И Галя ушла.
Пожила первое время у Нины, потом сняла комнату.
Свекровь и муж оборвали телефон, брала трубку только от дочери, та рассказывала что бабушка с папой переругались, кричат друг на друга…
Миша встретил у работы Галю
-Галчонок, прости. Вернись домой. Ну хочешь давай заведем ещё ребёнка, если это так важно для тебя
-Заводятся тараканы, Миш. Уйди с дороги…
-Да Галя, я прошу тебя, я же тебя люблю.
-А ты у мамы спросил разрешения?
Вечером позвонила Ксюша. Девочка плакала
-Мамочка вернись, пожалуйста
-Нет дочь, прости
-Мама, я тебя люблю правда.
-А я то как тебя люблю, девочка моя. Но и этого ребёнка я тоже люблю, уж прости…
Она вечером стояла у Галиной работы
-Галина, нужно поговорить
-Нет!
-Вернись домой и не майся дурью. Я тоже прошла через это, и я рада, что моя свекровь не дала мне совершить глупость, я тоже хотела девочку.
Но она мне сказала, что много рожают только необразованные, мало чем интересующиеся люди. И я считаю что она права! Всю любовь я отдала единственному сыну!
-Поэтому вы решили забрать мою дочь? Она вас тоже унижала и звала неумехой?
-Галина! Как ты смеешь! Да если бы не я!
-У меня была бы счастливая жизнь и хорошая семья. Я сама виновата что впустила вас. Вы подавили меня своим авторитетом, а теперь уходите. Я уже не ваша игрушка…
У Гали были гости.
Бабушка, у которой Галина снимала комнату, это Нинина свекровь, вот везёт же некоторым, она поила чаем заплаканную Ксюшку
-Мама!
-Девочка моя
-Я к тебе, не выгоняй, прости мамочка. Бабушка Лида сказала что я могу остаться
-Конечно, -Галя с благодарностью посмотрела на Лидию Ивановну, — конечно…
Галя с Ксюшкой идут по парку им столько нужно наверстать, столько у Гали нерастраченной любви. Наверное целую неделю они просили друг у друга прощения и только и делали что обнимались и плакали.
-Ну затопили всё своими слезами — смеётся Нина, прибежавшая в гости к свекрови и подруге.
Она рада за Галю. Мишку жаль конечно, он хороший, но маменькин сынок, никак не повзрослеет. Хотя…
Но это не её дело, пусть сам рассказывает, если надо.
Ксюша делает уроки, Галя с другой стороны стола свою работу, взяла на дом, деньги нужны. Думает о будущем декрете.
Ксюша сказала что это будет братик Ромка. Она посмотрела в интернете, ещё там дома, как развивается ребёнок, и закатила жуткий скандал и бабушке, и папе, обозвала их убийцами.
В дверь постучали.
-Заходи, баба Лида, — в голос ответили Галя с Ксюшей
Но это была не баба Лида
-Папа
-Миша
Они долго разговаривали, очень долго.
Через неделю Галя с Ксюшей съезжали, они пообещали обязательно забегать к бабе Лиде, и показать Ромку когда родится.
Свекровь…
Здесь всё тяжело.
Сын единственный, внучку можно сказать вырастила. Она жила их жизнью.
Сноха поставила условие поменять замки, маме в квартире делать нечего, только по звонку…
Видеть она её не хочет. Ещё и второго собралалсь рожать. Ну -ну, посмотрим как справится.
История моей хорошей знакомой. я и не подозревала что в её жизни такое было. Имена изменены конечно.
Свекровь уже в годах, но знакомая с ней не общается.
Жизненные перипетии.
Хлопнула дверь, что-то упало, завизжал кот. Явился, подумала Аксинья, весь в папашу, такой же гулёна и дебошир, о-хо-хо. Женился бы что ли быстрее…
-Кис-кис, прости киса, – тонкий женский, почти девичий голосок, – Приволок ково что ли? Совсем оскотинился, уже домой своих этих таскает, охо-хо, пойти выйти? Дак наорёт, ещё драться кинется, ну его. Женщина притворилась, что спит.
-Тихо, иди сюда. Там мать спит, не бойся, она нормальная. Да отпусти ты кошку, ну.
Утром она увидела её, ту ночную гостью. Девчоночка совсем, – подумала мать, – Куда вот родители смотрят?
-Валерка, она ить дитя совсем. Сын отмахнулся, умываясь холодной водой, фыркал, ойкал. Девчонка испуганно сидела на табуретке, положив тонкие руки на острые коленки.
-Мать это Нинка, моя жена. Жить говорю вместе будем, дай ей халат свой.
-Да сколько же тебе годочков, милая?
-Семнадцать, – едва прошептала девочка Она подошла ещё раз к сыну.
-Валерка, да что же ты делаешь? Дитё она совсем.
-Дитёёё, – протянул Валерка, какое мать она дитё, она такоё знает, что тебе и не снилось, – заржал и пошёл.
Так Аксинья Ивановна стала свекровью. Валерка вроде остепенился, устроился на работу, бросил пить, приходил с работы вовремя. У Нины не было вещей, вообще никаких. Сходили в магазин, кое-что прикупили, да у Аксиньи там лежало, приодели девку.
Вроде ничё такая, хоть и не красавица. Мать не спрашивала, откуда она взялась, только спросила в курсе ли родители, где теперь она, Нина, живёт.
Та сказала, что родителей у неё нет, и низко опустила голову. Мать решила не лезть, Валерка кажется за ум взялся, стал денег домой приносить, продуктов, и Нинка устроилась в столовую раздатчицей, ну всё наладилось.
Ничего, кто по молодости не дурил, – думает мать. И Нина девка вроде хорошая, спокойная, только боязливая очень, ну ничего привыкнет…
Так и жили. Молодые не ругались, так, рявкнет Валерка когда-никогда, а так тишина. Мать радуется, да внуков тихонечко ждёт.
Однажды в дверь постучали, женщина пошла открывать. На крыльце стояла старуха, древняя, седая, сморщенная, с коричневыми руками и лицом, как печеное яблоко.
-Дратути вам.
-Здравствуйте, – сказала Аксинья.
-Фу, насилу добралиси, люди добрые адрес нашли, да мене вот сказали, можно пройтить, а то уморились мы, о-хо-хо, старый, да малый.
И только сейчас Аксинья рассмотрела, что старуха не одна, за ней прятался маленький, годика на два мальчик. Беленький, тоненький, светлые волосики аккуратно подстрижены на «кержацкий» манер.
-Проходите, – женщина посторонилась. Ничего не понимая она вошла следом за гостями
-Ниночка-то где, чё-то сказала, баба, устроюсь и заберу Егорку-то. И уж полгода почти, как ни слуха , ни духа. Я то сама уже стара стала, мальчонку жаль…Кому он нужон?
Нина -то она сама без матери-отца росла. Я сама её тянула.Она хорошая у меня была, то ли кто ссильничал девку, то ли что, спортилась, а потом вон, Егорку принесла мне.
Ну, вроде спокоилась, ага. А потом опеть вожжа под хвост…мне не под силу, мальчонку-то возьмите…
-Дак куда я возьму?
-А мене куда? Нинкин он, а мене помирать пора. Я, смотрю, вы женчина хорошая, от и возмите, возмите, а я пойду.
Старушка шустро засеменила к дверям.
-Баба, -заплакал мальчик, – баба.
-Ну, ну Егорушка, ну-ну, мой золотенький, чичас, чичас мамка придёт, а бабушке пора, пора…Прощчевайте вам, там документы и вешчи Егорушкины.
Первый пришёл Валерка, за ним следом Нина.
-Мать, я там свинины принёс, может свеженятинки пожарить? Аксинья молчком встала и пошла на кухню.
-Мать, а кто там спит?
-Егор
-Какой Егор?
-А ты у Нины своей спроси…
-Нинк? Это что? Нина сжалась, сидела и смотрела в пол. Малыш проснулся и заплакал, но, увидев мать, побежал к ней. Она обняла его, прижала к себе, а потом встала и направилась к двери.
-А ты куда? – в один голос спросили Валерка с матерью.
-Я пойду, мы пойдём…
-Куда это? – Валерка ошалело смотрел на свою «жену.
» -Я пойду, Валер, спасибо за всё. И вам, тётя Аксинья, мы пойдём с Егорушкой.
-А ну сядь! Сядь кому сказал, – Валерка грозно встал, Нина сжалась в комочек.
Поговорили, все трое. Нина рассказала, что отец Егоркин бросил её, беременную. Жила она с бабушкой, встретила Валерку и не посмела сказать ему, что есть дитя.
Делать нечего, куда же малыша. Аксинья к молодым не лезла, сами как-то справлялись. Только стала замечать женщина, вроде Нинка чаще заплаканная стала, а Валерка будто злой какой, и чаще стал задерживаться на работе, а то и вовсе ночевать не придёт.
Мать не лезла,а зачем? Как говорил свёкр, воспитывать надо, пока поперек лавки лежит, а теперь -то что? Сами разберутся.
Однажды Валерка сказал, пряча глаза.
-Мать, расходимся мы с Нинкой.
-Как это?
-Другую я встретил, ну не прикажешь сердцу, чё уж…
-А девка куда? Ты ж знаешь, что пойти ей некуда, – что уж там говорить, привыкла Аксинья жить спокойной жизнью, расслабилась, и к мальчонке, Егорушке привыкла. Даром, что не родной, а прикипела душой, и мальчишечка к ней тоже, бабушка да бабушка.
-Я чё и спросить хотел, можно Нинка поживёт немного? Я всё равно к своей уйду, ну не получается у нас с ней, не могу я…
-Пусть живёт. -Нина, – спрашивает Аксинья, – а что у тебя образование есть какое?
-Восемь классов…
-Да как же ты, девка, дальше жить будешь? Жмёт плечами, и глазищи полные слёз.
-Ты вот что, давай- ка, учиться иди.
-Да как же? Мне работать надо.
-А ты работай и учись. Отправила в вечернюю школу, сама с Егоркой помогает, в садик мальчишку не берут, болеет часто.
Так Аксинья с ним сама значит заниматься начала. Нина с работы, да в вечернюю школу. Молчит девчонка, боится что попрёт её Аксинья, а ей и идти некуда.
Бабка померла, а дом достался бабкиному сыну, куда ей?
А Аксинья каждый день молится чтобы Нина не собралась уйти никуда, да Егорку бы не забрала… Живут, Валерка иногда приезжает. Деньжат подкинет, продуктов, к Нинке, как к сестре относится. Егорушка его дядей Валерой зовёт. И он пацана балует, машинок ему целую кучу надарил.
Валерка двух чужих тоже воспитывает, как-то с женой приезжал. Не понравилась она матери, громкая, крикливая, как птица хищная. Она была всюду, её было много. Размахивала руками, что-то пыталась делать, сразу начала мамкать, не то, чтобы Аксинье было неприятно, нет.
Просто поняла для себя, что хотелось бы, чтобы Нина назвала мамой… Ниночка так в своей столовой и работает, только из подавальщиц уже в повара перевели.
-Тяжело ведь, Нин, – спросит Аксинья.
-Нормально, – и улыбнётся своей тихой улыбкой.
Как-то Аксинья про жизнь свою разговор завела, как замуж отдали отец с мачехой за нелюбимого, как пил, да буянил, бегала с Валеркой маленьким по баням, да сараям пряталась.
А потом Господь сжалился, ушёл он, к другой ушёл, к ней приходил по привычке, а она возьми, да осмелься, участковому пожаловалась.
Тот и предложил уехать сюда, у матери его домик был, вот она Аксинья с Валеркой и приехали. Пошла на фабрику работать, мотальшицей, Валерку в школу. Тот хороший был, да гены видно отцовские дали о себе знать, отца то Валеркиного даже участковый боялся, вот и предложил сюда-то уехать, от греха подальше.
В армию Валерка сходил, пришёл и давай гулеванить, а тут тебя господь послал, с тобой он и присмирел.
Ниночка краснеет, Егорушка жмётся к бабушке.
-Меня мама без отца родила, бабуня же моя прабабушка была. Она маму воспитывала, бабушка где-то живёт, у неё своя семья, маму мою на мать свою бросила.
Мама рано ушла, мы с бабуней остались вдвоём… Я с плохой компанией связалась, крутой хотела казаться, чтобы меня за свою принимали…
Вспоминать стыдно…Валеру встретила, вцепилась в него, взрослый, красивый, подумала это шанс…Каждый день хотела рассказать ему про Егора, да боялась, я возле вас отогрелась, думала расскажу попозже, хоть немного поживу, почувствую как это с мамой жить…
-Ох, девочка… Плачут две женщины, одна жизнь прожившая, другая только начинающая.
-Ты не выдумывай, Нина, никуда вас не отдам, мои вы, мои…И ты, и Егорушка…
Валерка приехал. А мать, памятуя выкрутасы отца его, строго следит чтобы к Нине ни-ни, да тот и не смотрит, ну было и было, а теперь так, как родственница.
-Мам, -говорит Валерка, – я чё спросить хотел, там отец, ну мой, говорят болен сильно, просит, чтобы мы с тобой приехали…
-Сам -то что думаешь?
-Моя говорит надо поехать, отец же.
-Ну поезжай.
-А ты мам?
-Стоит ли? Поехала. Старый стал, усох весь. В больнице лежит. Увидел сына с женой бывшей, плачет.
-А где же твоя благоверная? Дети где?
-Охо-хо, -плачет, – не пришла ни разу, дети -то её, у меня окромя вас с Валеркой нет никого.
Что делать? Забрали к себе. Выходили с Ниночкой, Валерка приезжает, продукты тащит, лекарство. Отошёл немного, плачет, прощения просит.
-Да ну тебя, доживай уже. Внучок, Егорушка, поначалу дичился, а потом тоже привык, деда, лопочет, деда… Живут.
-Нинуль, а ну как бы тебе б в институт поступить, а?
-Да вы что? Да как? Уговорили, поступила. Ох, днём учится, вечером работает. Егорушка в школу пошёл. У Валерки пацан родился. Вроде бы жизнь налаживается.
Одно беспокоит Аксинью, Ниночка всё одна. Станет говорить, а та отмахивается, не нужен никто, вон Егорушка, да вы, это моя семья.
Выправилась девка, ладненькая такая стала, – любуется Аксинья, – А всё одна.
Внук, Егорушка радует. Валеркины старшие, которые Аксинье неродные, тоже стали к бабушке бегать, всех привечают.
Михайло, муж -то бывший, отец Валеркин, тоже отошёл, что-то делает по дому, с внучатами возится, всё у Аксиньи, да у сына прощения просит.
Ниночка -то уже, завпроизводством стала. Тут трах, бах, какие-то перевороты. Что такое? Как понять? Люди плачут, денег нет, есть нечего, а по телевизору одно, всех обличают, всё что было хорошим, стало плохим, пенсии не платят, зарплаты тоже.
Дети молодцы, Валера, Нина и Людмила Валеркина. Делить нечего, скооперировались, и вещи возить из-за границы стали.
А ребята все у Аксиньи с Михаилом. Просит Аксинья боженьку, чтобы дал ей ещё пожить, внучатушек поднять, детям помочь.
Уже забыла, что Нина некровная, что была когда-то женой Валеркиной, да и Валерка с Людой об этом не помнят уже.
Приедут сердешные, без рук, без ног. Поспят пару часов и на базар, крутятся. Зато не голодом. Аксинью с дедом одевают в шмотки заморские, только зачем им? Вон детушкам, да сами бы пожили…
Деду шоколадки нравятся разные, от сластёна. Чай пить сядет, на блюдечко порежет. и пьёт, как мартовский кот жмурится, сидит.
-Ох и красивая ты у меня, Аксиньюшка, ты прости меня, дурака старого, что так поступил с тобой
-Ладно тебе, чего уж там, – махнёт рукой и зардеется вся. А дети уже палатку поставили на рынке, потом и место под магазин нашли.
Вот к ним в компанию и Николай пристал. Коля хороший, брат Людмилин, Валеркиной жены. Все родственники, значит.
Скажет мать, -Нин, Кольша глаз от тебя не отводит, и Егора вон любит.
Та отмахнётся, -Да что вы, мам. Я перед сыном виновата, бросила его тогда.
Всплеснёт руками Аксинья, от радости, что мамой назвала, сердце в горле затрепыхалось.
-Доченька, Ниночка, да кто же по молодости не совершал ошибок…
Ребята сами уже не ездят за товаром, тюки не таскают, поставщиков нашли. Тут летали в Италию, о как, там договаривались о поставках, магазин побольше открыли.
Радуется мать, сердце спокойно. А тут новое. Бабка Нинина, что мать её на свою мать бросила, объявилась. я мол бабушка твоя, я семья твоя, да дядька, который Ниночку без жилья оставил, как бабуня умерла, тоже в родственики просится…
Да только Нина закалилась уже, показала им путь -дорожку, у меня говорит, своя семья есть…
Старый стал Михаил, а Аксинья ничего, держится. Просит только боженьку, не забирай Мишку окаянного раньше времени, скучно без него, дурака старого будет.
Нина сдалась всё же, под напором Колиным, не устояла. Всё хорошо у детей, и внуки кучей выросли. Всех в люди вывели.
-Ну и нам пора на покой, старый, -говорит Аксинья. Машет Михаил белой лысиной своей, держит за руку Аксиньюшку своей в коричневых пятнах лапкой.
– Пора, пора милая. Ты прости, за всё прости, Аксиньюшка. Дала мне тепла на старости лет, ты как лучик солнца, прости…
-Простила давно, не гунди, давай уже руку, держись крепче, нам с тобой идти вместе в вечность…
***
Они приходят каждый праздник, не забывают. Уже не плачут. Большая семья у Аксиньи с Михаилом, дети, внуки, уже и правнук есть.
Все давно забыли, что Нина с Валерой совсем не брат и сестра. Все поминают добрым словом Аксинью Ивановну, а дети ещё и деда Мишку, любил он их всех…
Вот такие жизненные перипетии, – думает Ниночка, держа на руках сына от старшей дочери жены Валеркиной, своего бывшего мужа.
А ну попробуй разберись, кто кому и кем приходится, – улыбается про себя Нина.
Муж Ниночкин, Николай, родной брат Людмиле, так что внучатого племянника на руках Ниночка держит, о как.
-Ветерок подул, -говорит Егорушкина жена, Мариночка, – это знак хороший, бабушка с дедушкой нам послали, радуются, что мы все вместе, мирно живём.
Бывают такие люди, что притягивают к себе, как магнитом, всех обиженных, всех нуждающихся в опеке и попечительстве, да просто в добром слове.
Вот и Аксинья Ивановна такая была. Все к ней тянулись, а она никого не оттолкнула, всех обогрела и приветила, всем любви её хватило и ласки.
Автор Мавридика де Монбазон
Из сети
Автор публикации
Комментарии: 1Публикации: 7781Регистрация: 28-12-2020
Цыпа принёсшая счастье. Мавридика де Монбазон
Башка у меня трещала так, будто там сидели маленькие пионеры и со всей дури били в барабаны, а потом выскакивал маленький такой, с румяными щеками горнист и дул в свой горн, тра-татата- тата…
Глаза не открывались.
Боооольно.
Этот чёртов Ромка, со своим ромом.
Ромка с ромом, смешно.
В дверь звонят, дошло до меня.
Кое — как встав, на полусогнутых ногах, стараясь не трясти головой, придерживаясь рукой за стенку, я дошёл до двери.
Всё это время звонок надрывно звонил.
Да чтобы тебя, а…
Я открыл дверь и… никого не обнаружил, уже было собираясь уйти, услышал сопение и пыхтение.
Сфокусировав взгляд в районе порога, я увидел нечто возящееся рядом с моими ногами.
Нечто поднялось и оказалось мальчишкой из моей головы, румяным, с толстыми щеками, синими глазами, веснушками на курносом носу и оттопыренным правым ухом.
-Дядь, я вашего котёнка поймал, вот.
Он смотрел на меня умильными глазами и протягивал котёнка.
— Ээээ, малой, я такими делами занимался когда тебя ещё в проекте не было, — пробурчал я и закрыл дверь.
Но не успел далеко уйти, пионер из моей головы оказался настырным, он опять зазвонил в дверь.
— Тебе чего, — уже наученный опытом, дверь я чуть приоткрыл.
— Котёнка своего заберите
-Это не мой котёнок.
-Нет ваш
-Нет не мой
— Ваш, ваш.
— Мальчик, ты дурак?
-Нет, я Сёма
-Да мне хоть Ерёма, прекрати звонить, понял.
Я закрыл дверь и не обращая внимания ни на что внимания, отправился на кухню звонок дребезжал вовсю.
Утолив жажду, присел на стул в пустой кухне.
Квартира была съёмная, я приехал вчера, вчера же вечером мы с Ромкой надрались, да так что я не помню как оказался здесь.
Лет семь не виделись, отметили.
В дверь звонили не переставая, я пошёл и приоткрыв дверь опять увидел этого пацана с котёнком.
— Возьмите своего котёнка!- требовательно сказал пацан
— Пацан, ты что, дурак?
— Сам дурак, котёнка забери, — мальчишка попытался просунуть в дверь котёнка, который пищал и цеплялся коготками за дверь.
Я осторожно вытолкал их и закрыл дверь.
Пацан начал долбить по дверям
— Дяденька, дяденька! Заберите своего котёнка.
-Я сейчас выйду и надеру тебе уши, вижу уже кто-то пытался это сделать да не до конца, — сказал я намекая на оттопыренное ухо пацана.
Тот сарказма не понял, но притих.
Фух, вот мелкий уродец, и так башка болит.
Выпил таблетку, сходил в душ, полегчало.
Ну что же надо одеваться и идти.
У меня были дела в ***, когда — то я здесь жил, учился в университете, ох и весёлая была жизнь.
А ещё, ещё в этом городе я испытал бурю чувств и эмоций, я влюбился и разочаровался в любви, потому что меня предали.
Да ладно, с тех пор я сильно повзрослел, теперь я здоровый дядька, не верящий в любовь и живущий в своё удовольствие.
Мама давно махнула рукой на меня, понимая что внуков ей, скорей всего, ближайшее десятилетие не дождаться.
Жил я легко и свободно, пол зарплаты отдавал маме, я не знаю куда она их девала, предполагаю что складывала куда-то для меня, скорее всего открыла счёт на моё имя.
Мама давно уже перестала знакомить меня с дочками подруг и знакомых, перестала устраивать мне какие-то внезапные встречи, и я спокойно жил…
Выйдя из квартиры, я чуть не заорал, потому что под ноги мне кинулся пацан.
-Котёнка своего заберите.
— Ты чё? Пацан, два часа сидел под дверью? Чего ты ко мне пристал? А?
— Возьмите котёнка, ну, пожалуйста, дяденька.
Я очень спешил, но зачем -то остановился и присел перед пацаном.
-Я здесь не живу
-Как это?
-Я вчера снял эту квартиру, на несколько дней, понимаешь? Этот котёнок,- я -погладил серый комочек, — не может быть моим. Понимаешь?
-Я думал что вы теперь здесь бкдете жить всегда…Котёнок, просто я хотел найти ему дом.
-Почему же не возьмёшь себе?
-Мама с бабушкой не разрешат, я уже приносил. Мама разрешила бы, но бабушка нет. А мы живём у бабушки.
-А папа?
-Папа? У меня нет папы, он хитрый жук и подлец меня сделал и сбежал, а мамка мучается всю жизнь… теперь и замуж никогда не выйдет из-за меня, я ей жизнь испортил.
Мы жили с другим папой, но мама так не может…
Ого, сильно. Зачем такие познания пацану, ему лет семь от силы…
-Это мама тебе сказала?
-Нее, бабушка. Мама у меня хорошая, она иногда плачет. Значит не возьмёте котёнка?
— Извини, брат, не могу.
Вечером, возвращаясь в свою съемную квартиру, я увидел сидящего на скамейке мальчика.
Было уже достаточно поздно.
— Эй ты, чего тут сидишь?
— Маму жду, она скоро придёт с работы.
— Пристроил котёнка?
-Как это?
-Ну нашёл ему дом?
-Ааа, да… Это, я там… ой, мама!
Мальчик соскочил и побежал куда-то за дом, я же пошёл в подъезд, не хотелось объяснять сердитой женщине почему я сижу рядом с её сыном на скамейке и о чём -то разговариваю.
Я почему -то решил, что женщина обязательно должна быть сердитая.
Сходив в душ, я растянулся на кровати и уснул.
Мне снились пионеры, марширующие дружным строем, каждый держал по котёнку и совал мне его в лицо, а маленький горнист начал трубить мне прямо в ухо…
Проснулся от чьего-то присутствия. Я молча лежал не дыша. Кто-то находился в комнате.
Вдруг что-то потянуло одеяло вниз, и я услышал писк.Крыса, промелькнуло в голове.
Я здоровый взрослый мужик, резко дёрнул одеяло на себя, так как испугался.
-Мивяу, — крикнул кто-то и нечто мягкое шлёпнулось на пол.
Я посветил фонариком на телефоне, на полу раскорячившись лежал котёнок тот самый серый, я его узнал и жалобно пищал.
Встал, включил свет.
-Ты как сюда попал, братец? У меня и молока нет. Я прошёл к холодильнику, ни на что не надеясь.
Открыв его я очень удивился, обнаружив там стакан молока.
Нашёл тарелочку, погрел молоко, налил, покормил малыша, тот жадно лакал, вымазав все свои усы и мордашку в молоке.
Наевшись котёнок задрожал, я взял его на руки, было слишком рано, завалились спать, я и серый гость, неведомо откуда взявшийся.
Утром, накормив ещё раз котёнка, отправился по делам. Целый день ломал голову как там пушистый друг и откуда он взялся.
Купив по дороге молока, я пришёл в квартиру, и сразу почувствовал чьё-то недавнее присутствие.
Котёнок был пузатый, будто только покормили, ещё у него появилась подстилка и туалет, картонная коробка с песком.
Вечером поболтав с мамой по скайпу я показал ей котёнка.
-Лёшка, — сказала мама, — ну ты как маленький был, таскал всех подряд домой, так и сейчас.
Я рассказал честно маме, что не знаю как появился котёнок у меня.
Мама посмеялась и не поверила.
-Ну, и куда ты его? Ты же помнишь что мы в ответе за тех кого приручили.
Мне давно не десять, и даже не двадцать…Но мама, как и все мамы, она считает меня маленьким.
-Ма, я домой его привезу можно?
Мама с лёгкостью согласилась, видимо отсутствие внуков решила компенсировать котёнком.
Мы уснули с мелким, проснулся я от скрипа двери в комнате.
-Кись, кись, кись, — позвал тихий голос, кися ты где. В комнату заглянул тот мальчишка, как его Федя? А Сеня или Сёма, а может Макар.
Я понял что могу испугать пацана хоть мне, и было жутко интересно как он попадает в закрытую квартиру.
— Сёма, ты зачем здесь?
-Мамочка? А ты… почему так рано?
— Сема, я спрашиваю что ты здесь делаешь?Иду дверь открыта, я напугалась, думала съехали люди и дверь не закрыли…
-Мам, я котёночка… он такой красивый, дяденьки нет всё равно, он поздно приходит…Бабушка ругается, мне так котёночка хотелось…Мы троих пристроили с Ленкой и Васькой, а этого никак…
— Марш быстро домой, -шёпотом ругается мама,- где ты ключи взял?
— Там, на гвоздике, я видел как баба весила ключи, — заканючил мальчишка.
Мама с мальчиком ушли, я спокойно вздохнул и прошёл на кухню.
Набрал Ромку
-Привет, не спишь?
-Нее, после нашей с тобой гулянки, моя владычица морская использует меня в хвост и гриву, — смеётся Ромка, — да и время детское, у нас же разница, я своих вон с тренировки забрал.
-Ром, а ты… ты… ты про Вику что- нибудь знаешь?
Мне тяжело было спрашивать у Ромки. Вроде как я мужик, ну типа меня бросили и всё такое…Ромка тогда видел мои переживания и терзания.
Ромка помолчал.
-Она в городе, с мужем разошлась. Вроде с матерью живёт…Я не знаю Лёх…Зачем тебе?
-Так просто…
Мы ещё поболтали с Ромкой и я пошёл прогуляться что-то навалилось…Сердце заныло.
Это была не просто девушка, Вика была первая любовь, та настоящая. Рассвет на крышах, уснуть на односпальной кровати в общежитии, потом проводить её мимо коменданта, пока спит.
Это планы и мечты по спасению мира, стройотряд, надежда на то, что так будет всю жизнь…
Я столкнулся с ней у подъезда.
Ну да, так прозаично, как в дешёвом бульварном романе.
Она наверное прокляла тот час, когда решила в девять вечера выкинуть мусор и встретила бывшего.
Ведь так девчонки говорят, что стоит не накрашенной пойти выкинуть мусор…
Сделать вид что не узнал уже не получится. Да и зачем? Сам хотел знать про неё. Вот, получите, распишитесь. Меня услышали и показали…
-Вика…
-Лёшка, — сказала и улыбается, будто вчера только виделись, — откуда ты здесь?
-Квартиру снял, по работе был, завтра уезжаю, а ты?
-Я здесь живу
-Мааа, мама, — я поднял голову, ага, мой товарищ, Сёма.
-Твой
-Угу — кивнула и улыбается.
-Понятно, — я поднял голову, — так вот кто мне подкинул котёнка в квартиру…
Голова в форточке сразу исчезла.
-Вот засранец такой, это он тебе значит закинул, ты у нас снимаешь…
-Не понял…
-Я когда вернулась… домой, мама мне квартиру купила, рядом с собой. Вот сдаём…
Мы неловко помолчали
-Пока, -сказала Вика
-Пока, — сказал я и пошёл на ватных ногах наверх.
Я не могу сказать что Вика не изменилась, конечно это уже не та весёлая девчонка, которая учила меня целоваться, которую я любил и считал своей второй половинкой на всю жизнь.
Глупый, маленький, влюблённый, с оттопыренным правым ухом.
С оттопыренным правым ухом, — сказал я вслух, — правым ухом…Да ну… я отогнал от себя мысль, промелькнувшую было.
Меня ждал серый комочек.
-Миву, — требовательно сказал котёнок, переваливаясь с лапки на лапку, — миву.
Утром мы уехали домой.
Мама приняла мелкую на ура, это была девочка.
Назвала её Цыпочкой, не знаю почему.
А я ходил как во сне, наверное неделю.
-Ма, а где мой альбом?
-Какой альбом, Лёша, — спросила мама, держа на коленях Цыпу, — с фотографиями?
-Да, с детскими.
-Да в шкафу,где быть то ему.
Я рассматривал фотографии, постановочные, где я причёсанный и прилизанный и в обычной жизни, заснятый в нелепых позах, с торчащими вихрами.
И везде была россыпь веснушек на вздёрнутом носу и оттопыренное правое ухо.
Мне не составило труда найти её телефон.
Пару звонков и заветные цифры у меня.
-Привет
-Привет
-Узнала?
-Да…
-Вика, один вопрос…Зачем ты тогда ушла?
-Ты правда хочешь знать?
-Да…
-Ты был мальчишкой, не готовым к серьёзной жизни.
-С чего ты взяла?
-Лёш, ну ты же знаешь что я права…
-Я переживал…Знаешь, было больно.
-Мне тоже…
Мы немного поговорили, было как-то всё натянуто.
Она сказала вскользь что была замужем, но не пожилось.
На выходные я поехал в ***
Он сидел на лавочке и болтал ногами, наверное обдумывал какие-то пакости.
-Привет
-Здрасти, а куда вы дели котёнка?- он будто не удивился что я здесь.
Я достал телефон и показал фото Цыпы.
-Ого, он у вас живёт теперь?
-Да, ты нашёл ей дом, это девочка. Маму ждёшь?
-Ага. Бабушка уехалал на дачу, а мне скучно. А вы когда приехали?
-Вот только.
-Это ваша машина, такая большая?
-Моя…
Она подошла тихо, мы рассматривали в телефоне фотографии машин. Когда подошла Вика, мы подняли голову с одинаковыми синими глазами, курносыми носами с россыпью веснушек и оттопыренным правым ухом…
Я докажу ей что давно уже взрослый и самостоятельный.
А ещё я выпросил разрешение сказать Сёме что я его папа.
Он долго смотрел на меня потом залез на руки, обнял за шею и поцеловал.
Сказал что видел меня во сне, и что я совсем не жук…
Надо ли говорить что моя мама… моя мама самая счастливая бабушка на свете, она навёрстывает упущенное время в общении с внуком.
Вика даёт нам видеться с Сёмой, она подружилась с моей мамой.
Я стараюсь покорить мою любимую женщину, её мама говрит ей, что я брошу её, что наиграюсь и сбегу, опять.
Но я не сбегал тогда…Правда не сбегал…Это прозвучит не по мужски, я знаю, но она тогда сама ушла.
Виноват, язнаю, но я не сбегал.
Сегодня мы идём в кино, а потом в ресторан.
Она улыбается мне, как раньше.
Моя мама согласна с Викой в том, что восемь лет назад, я был инфантильный разбалованный маменькин сынок.
Я не виню Вику что она тогда меня бросила. Я ей безумно благодарен за Сёму, за моего сына. И за тот урок, что мне прпеодала жизнь.
Я теперь ценю что имею.
Очень ценю.
Цыпа, принёсшая мне счастье и покой, любит спать у меня на груди или под мышкой, положив свою крохотную усатую голову мне на плечо, она мурлычит как танк.
-Пааа, а Цыпа девочка?
-Ага
-Странно, девочка, а с усами, — говорит подозрительно сын и смотрит с прищуром на котёнка…
Вечером бабушка рассказала ему о пользе усов у кошек.
Утром он встал с нарисованными усами.
Мама с любовью смотрит на внука и говорит что весь в меня, такой же с прид…с фантазией.
-Здравствуй Маша.
-Здравствуй Семён.
Она стояла прислонившись к воротине своего дома. он присел на лавочку у ограды.
Мария смотрела на невысокого худого страичка, с красными слезящимися глазами.
-Как ты, — спросил старик.
-Нормально, живу.
-Ну да, ну да. — помахал он головой, — а я вот вишь…вот, ну как- то так, ага…- старик горестно вздохнул.
-На побывку куда, или как? Твоих-то вроде никого уже нет.
Мать твою мы схоронили с сестрой твоей, Ниною. От тебя ни весточки не было, ничего.
Дом мать Нине подписала, она его Зареченским продала. правда ребятам выделила долю…
Старик внимательно слушал, наклонив голову, как грач, сидел нахохлившись.
-Нина -то тоже.
-Да, бог прибрал, а сын её где-то на Северах, он и не показывается, хотя я и приглашала, чё уж, племянник ведь, хоть и не кровный мне…
Раньше открытки хоть к праздникам слали, а теперь вот…Может и сгинул, кто его знает…
Никого не осталось…
Дед смотрел в землю красными слезящимися глазами, чертил круги и треугольники по земле палкой.
-А Тома с Мишкой как?
-Нормально. Тома в Москве, замужем, двое деток, Костя и Ангелиночка, оба с мужем работают, квартира, машина. На лето детей привозят, сами приезжают.
-Муж москвич?
-Чего?
-Я говорю из Москвы, мужик-то?
-А не, наш, Славки Пичугина парнишка, Володька
-Да ты что? Славки ? Пичугина?
-Да, старший…А Миша в Калининграде
-О как
-Да, тоже вот , собирается приехать, они с Володькой крышу на бане тот год переделали, а в этот хотят дом перекрыть, шиферу купила, Миша денег прислал, не женится пока…
Приезжал, с девушкой, славная такая, а вот не женится, рано говорит, а куда рано, сорок уже не за горами…
Глаза старика потеплели, морщины разгладились…
-А ты Маша всё хорошеешь, как посмотрю
-Да ну тебя, — женщина засмущалась, была она хороша, той женской взрослой красотой, когда молодость ушла с лица и тела, но оставила тонкий след воспоминаний о былой юности, во вздёрнутом носике, ярких губах, несмотря на возраст или чёрных бровях…
Тело уже не такое и упругое и сильное, как в молодости, но всё же стан с изгибами и всеми причитающимися выпуклостями мог ещё вскуржить голову какому- нибудь кавалеру.
Старик всё это прекрасно понимал.
Он вспомнил как любил, да-да, любил безоглядно и как мальчишка.
Она ведь тогда молоденькая была.
Он приехал к матери, после первого развода. Не пожилось им с Анфисой, оба взрывные, мятущиеся, что -то ищущие и ничего не находящие. Он горел одними идеями, она другими.
Он, воспитанный в деревенской семье, видел предназначение женщины в семье, в в детях, в можно так сказать в услужении мужу, в строительстве быта, в создании уюта.
Она же это всё напрочь отрицала, воевала с ним, кричала, била посуду, отстаивая своё право на жизнь такую, как она хочет…
Вот и приехал тогда в деревню, остудить пыл и мозг, подумать что делать и…влюбился.
Маша, она такая…
Цветочек нежный, ягодка — малинка, Маша — красавица, глаза, что небо, губы -бархат, руки как лебединые крылья…
Где уж местным женихам — юнцам с ним тягаться. Он красавец, цену себе знает, да и поговорить, это ни с пацанами о стишках каких, он про космос, про Королёва, про экспедиции, он горел этим, вот и покорил девушку.
Покорил он её, никто не нужен. Десять классов закончила как раз…
Мать её, тётя Пана, ходила к ним, с его матерью ругалась, к нему в ноги падала, не трожь девку, просила, Христом богом молю, отступись, не губи…У неё будущее есть, она умная, учиться поедет, учёной хочет стать, химиком, отступись прошу.
-Учёной, — посмеялся он тогда, ха-ха-ха, учёной. Виданое ли это дело, баба умнее мужика. Да у вас мозг -то намного меньше нашего, а я вот покажу всем, какой она учёной хочет стать…
И показал… Время ехать учиться, она же Мария -то поступила тогда, ну. А она матери сюрприз, мол тяжёлая я маменька…Ух что было, ух тётка Пана и рвалал волосы сбеб во всех местах.
-Убивец, -кричит, -разбойник, обманул ребёнка, обесчестил…
Женились, Маша умница, волшебница. В руках всё горит, с Мишкой занимается,домом, он в колхоз пошёл работать, с председателем планы строят, как поливочную систему соорудить думают…
Тёща только всё извести его хочет, подговаривает Марию, иди мол домой, учиться поедешь, а я с внуком посижу.
Да только не учла, что он -то тоже не лыком шит, давай -ка дорогая, за дочкой сходим. а то семья какая-то не полная.
А Маша что? Маша ему в рот глядит…
Тёща в обмороке. Загубил дитя, причитает, жизнь сломал. а что он сделал? Что? Он счастливую ячейку общества создал…
У тёщи рот повело, окривела малость. А что спрашивается лезла? Живёт дочка, счастливо живёт, как сыр в масле катается, что женщине для счастья ещё нужно?
Вроде глаза потускнели у Марии, дак это просто, усталость…
А вот у него что-то тоска в груди, вспоминает свою бешеную Анфису, вот где чувства, вот где эмоции А маша? Ну что Маша…Пресная какая-то, Маша.
Только одно на уме,дети, быт, борщи да котлеты. Да и он что-то устал, ну не его это, какие-то поливальные системы, какие-то трактора, молотилки, дробилки, валовые надои, за чем ему это?
Небо, Гагарин, Королёв, экспедиции, стройки молодежные, вот это его, а не тут тухнуть…
Студенты приехали, стройотрядовцы, эххх там черноглазая Фаечка, ух девочка- умничка. Такая с любым парнем потягается, и умна и задорна, палец в рот не клади…
Уехали ребята осенью, и его сердце потянулось следом, смотрит на улетающих журавлей, и плакать хочется. Не его это жизнь, не его, чужую живёт, не свою.
Своя не такая, своя яркая, с эмоциями, а эта…
Домой идти не хочет, там жена с вечно благостной улыбкой и покорным взглядом , вечно чего-то хотящие дети и криворотая тёща, сычом смотрит…
Пришёл домой, что-то тишина…
А точно, к его матери ушли ну и ему пора, так лучше, без прощания…Он устроится там, а потом и семью заберёт, и они заживут! Эх как они заживут, не то что здесь, в деревне…Что здесь? Не развития никакого, ничего…
Он быстро кидает смену белья ещё кое-какие вещи в рюкзак и успевает на автобус, что ходит два раза в день, утром и вечером, чтобы уехать в райцентр…
Он строит планы, как заживут они с Марией и детьми весело и радужно. Маша простит его он ей в письме написал всё обстоятельно, всё разъяснил…Он стоит планы… До того самого времени, пока не встретит проводницу Катю.
И вот оно счастье.
Катя — Катерина. Вот это его, точно. Романтика, поездки по всей стране, форма опять же! всё как он мечтал.
И понеслось, закрутилось…
Десять лет, десять лет на колёсах.
Прощай Катя, прощай непонятная жизнь вагонная. Его зовут дальние дали и продавец Наташа, в детском мире, с двумя детками. Прямо как его кровиночки, про которых он ни на минуту не забывал…
Двадцать лет прожил, как своих воспитывал и вот…на тебе. Ничего его оказывается нет, всё Наташа детям подписала, болела она последние пять лет, он за ней пелёнки таскал, мыл, с ложечки кормил- поил…
А они…Вот мол дядька Семён, спасибо что за мамой последние дни присмотрел, вот тебе денег на дорогу и езжай куда хочешь, а мы наследники…
А куда ему…
Только к детям родным. Те то, не благодарные, он их как своих, а они…Подлые…
Ну ничего, родные примут, родные не откажут….А Маша, Маша, ах какая красавица, даром что под шестьдесят.
Поди не выгонит.Он что? Он и в уголке где -нибудь, всё же законный, между прочим муж законный вернулся…
Сидит старик, плечи пытается расправить, хмурит кустистые брови, покряхтывает
-Ты чего, Семён, никак в туалет хочешь?
-Чего?
-Я говорю кряхтишь, никак в туалет хочешь?
От зараза, смеётся. Глаза -то с хитринкой, ах какая женщина. И чего он дурак где-то ходил, что-то делал, вон какая красота своя, родная, Машенька- голубушка.
-Здрасти, Марья Гавриловна
-Здравствуйте мои хорошие, проходите в дом, я сейчас
-Дети какие-то, с цветами.
-Ученики мои, Семён, я же получила образование, мама помогла, вот учителем начальных классов всю жизнь, а это мои последушки…
Ну ты что зайдёшь? Или пойдёшь дальше? а то дети у меня, чаем попоить надо…
-Зайду…
Странно, поздравляют, желают чего то.
Сидят на веранде, и он в уголке уселся, чаю ему налили, пирог дали.
Ах ты боже мой, дак сегодня у Маши день рожденья. Ну точно, вон и ученики её, поздравлять пришли…
Прощаются, весёлые, довольные.
-С днём рождения, Маша.
-Эээмм, спасибо Семён конечно, но у меня в декабре, а сейчас июнь…
-А чего они тогда? Вон поздравляют, что-то там желают…
-Я на пенсию вышла, Семён. Отдыхать буду, хоть и уговаривали ещё набрать деток, но всё, устала…
-Здравствуй мамуль, бабуляяяя.
-Милые мои, хорошие…
-А кто это, баба, кто это там сидит?
-Знакомьтесь Тома, дети, это ваш папа и дедушка, вот как-то так…
Вечером шепчет дочка матери.
-Мамуль, зачем он тебе? Старик ведь, пришёл чтобы ты за ним трусы стирала? Пусть идёт где был.
-Ладно тебе дочка, куда же его…Тоже человек всё же…
-Мама! Ну мамочка! А дядь Коля приедет из санатория? Ты как ему объяснишь наличие этого родственника? Вы с дядей Колей столько лет вместе.Это он нас с Мишкой воспитал, а не этот, — кивнула небрежно в сторону комнаты, где сидел родной отец и наклонив голову набок смотрел на играющих детей.
Тома с Мишкой? Или нет? Или его дети? Большие, скоро в школу. Смотрит на свои руки, его ли? Старые, нет, это не его…Кто эта женщина? вроде на его Марию похожа, а вторая кто, та что постарше? Где он? кто эти люди….
И старик начинает тихонечко плакать, он забыл, всё забыл…
-Дедушка, не плачь, на конфетку…
Маленькая, солнышко. Деточка, дедушка, говорит. Ааа, это же внучка…Томина…
И старик плачет.
Про жизнь свою непутёвую, про Машину загубленную, плачет…
-Не переживай дочка дядя Коля в курсе, он и сказал оставить его. Некуда ему идти, как живого человека на улицу выгнать. Мы уж досмотрим. Заговаривается он, память теряет, плохой совсем.
Мише позвонила, вот тоже приедет, проститься с отцом. Это ты его не помнишь, а Миша помнит…
-Ох мама, какая же ты…Мамочка, как я тебя люблю, какое у тебя сердце большое.
А в окошко смотрит старик, смотрит на плывущие по небу облака, держит на руках девочку лет пяти и хохочет
-А вон смотри, смотри Машенька, самовар
-Деда, а что такое самовар?
-А это чайник такой, большой…
© Мавридика де Монбазон
Вы здесь
Почитаем? Завалинка.
Перейти к полной версии/Вернуться
- Блог пользователя Elena-Isachenkova
- 10011 просмотров
ср, 06.04.2022 — 10:27
#1
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
МЕЧТЫ О ПАПЕ…
Опять краснеть перед всем классом, Лида с остервенением бросила портфель на пол, сползла по стенке и зарыдала.
Все для пап подарки делают, стихи учат, песни, а ей не для кого.
Нет у неё отца, и деда нет, и дядьки тоже нет. Никого нет.
Только мамка, да бабушка.
Ещё эта Юлька Самойлова, сидит рисует зелёный танк, а на нём красную звезду, от усердия язык высунула и косится на неё, на Лиду.
— Плохо, — говорит Юлька, что у тебя Лидочка, нет никого. Что тебе не для кого рисовать картинки на двадцать третье февраля. И продолжает тщательно выводить звезду на танке.
Гадина такая.
Подросла Лида, а ничего не изменилось, всё по-прежнему. Ненавидит она прям этот праздник.
В этом году Толик Иващенко, тот вообще сказал, что не надо её Лиду на чаепитие звать, ведь у неё всё равно папы нет.
Учительница только посмотрела на него и ничего не сказала, даже не отругала.
Зато Коля Попов заступился за неё. Ну как заступился, Коля он самый сильный в классе, а ещё самый умный.
Мама Лидина говорит что это такая редкость, ум и сила.
Мама в школе работает, в библиотеке, она добрая, её все ребята любят.
А вот папы у Лиды нет.
Лида у мамы спрашивала, когда маленькая была, спрашивала где папа. Мама молчала или отговаривалась как-то, а потом плакала.
А Коля заступился, когда начал этот гадкий Толик про неё говорить, чтобы не звать на чаепитие в честь пап.
Коля ему так ответил, так ответил, что Лида чуть не заревела, но стерпела.
Глаза щипало, а она терпела.
— Толян, ну у тебя же много пап, вот и поделись с Лидой одним, на чаепитие.
Толик покраснел, кинулся было драться на Колю, но тот выставил вперёд руку и Толик ударившись о крепкий Колин кулак, отскочил и заорал что есть дури
-А Попов влюбился, а Попов влюбился, ха-ха-ха, влюбился в Лидку — карбидку.
Толик всем придумывал прозвища.
Прокричал это и побежал вдоль по коридору, где на него наткнулся, или вернее он воткнулся в ноги директора, Александра Николаевича.
Директора дети любили он прохаживался по коридору, эдакая глыба, айсберг, двигался тихонько по коридору и всё замечал.
-А Попов влюбился, — выкрикнул он в лицо директору, когда тот поднял его над полом за шкирку, отдирая от своих ног, — влюбился, влюбился, — крикнул ещё раз Толик и заплакал.
-А ты чего плачешь? — удивился директор, — сам хотел влюбиться?
-В кого?
— Не знаю, тебе виднее.
— Больно надо, у неё даже папы нет, — выкрикнул Толик и заревел.
— Тебе то хорошо, — сказал вновь откуда-то взявшийся Коля, — у тебя их много. Я предложил ему с Лидой поделиться, — пояснил он директору.
Директор поморщился и позвал обоих кивком в кабинет.
-Ну, голуби мои, сизокрылые, рассказывайте.
— Да какой он голубь, — сказал презрительно Коля, — он шакал скорее, гиена. Знаете почему он ноет?
-Я не ною, — выкрикнул Толик сжав кулаки
— Ага, не ноешь, он заявил что Лиду на чаепитие звать не надо, которое в честь двадцать третьего февраля будет.
— Это почему? — удивился директор.
-А потому, — сказал спокойно Коля, — что у Лиды папы нет.
— Вот как значит. Ну а ты что же?
-Я ему и предложил поделиться одним, ведь у него их несколько, да Толян.
— Да пошёл ты, — взвизгнул Толик.
— Так, други мои, сердечные. Во-первых, вы оба не правы.
Ты Анатолий поступил подло, предложив такое, мы об этом ещё поговорим, но и ты, Николай, ты тоже не далеко от него ушёл.
— Да я знаю, Александр Николаевич, но с такими только так, только их оружием, понимаете!
Он же не маленький, нам по двенадцать лет уже будет скоро, а он,- Коля яростно посмотрел в сторону Толика, и отвернулся.
Тот сжался в стул, хотел исчезнуть, раствориться.
То же самое хотела сделать и девочка Лида, у которой не было папы, никогда.
Она шла домой и даже не обращала внимания на падающие снежинки. Лида любила их рассматривать, а сегодня не обращала внимания, просто шла.
— Лида, Лид, подожди.- Девочку догнала Юля, подружка и одноклассница, — Лида пойдём со мной в магазин, я папе подарок хороший хочу сделать…
— Извини, я не могу, я… у меня переговоры.
— Чего? С кем переговоры?
-С папой, — брякнула Лида, и чуть не упала в обморок от страха, она никогда не врала, никогда, никогда.
-В смысле ? У тебя что??? Есть папа???
-А как, — сказала Лида, — ты что думаешь что я из воздуха взялась? Или меня в капусте нашли? А может ты думаешь что детей в магазине покупают, — насмешливо спросила Лида.
Юлька покраснела.
— Нет Лида. А ты почему никогда не говорила что у тебя есть папа?
Лида пожала плечами, её захватило это чувство, она не могла справиться с тем, что сейчас произошло!
Лида соврала и…ничего!
Ни- че-го не произошло! Совершенно. Только в голове стучат молоточки и сердце радостно подпрыгивает к горлу.
Как же она раньше не догадалась просто придумать что у неё есть папа.
— Не говори никому, это тайна, — важно сказала девочка.
— Зуб даю, — прошептала Юлька, — а почему тайна?
— Нам мама не разрешает общаться, — врала напропалую Лида,он однажды совершил проступок, она его неп ростила, гордая, — вот и созваниваемся раз в месяц, пока мамы и бабушки нет дома.
Папа сказал когда вырасту, он меня к себе заберёт.
— Да ты чтоооо?
— Ага. Только смотри.
— Нее, я могила, ты что.
— Поклянись
— Клянусь.
— Самым страшным клянись.
— Лида, — захныкала Юлька — ну я же сказала
— Клянись!
— Чтобы мне окосеть и стать горбатой, если я кому-то расскажу, тьфу-тьфу-тьфу, — сказала Юля и поплевав на ладошку, присыпала её землёй.
— Смотри, Юлька.
По приходу домой Лида отчего-то хотела петь, у неё будто с плеч свалилась многотонная гора, что давила много-много лет.
Она покушала суп из пачек и котлеты с макронами завёрнутыми бабушкой в тёплую шаль.
Бабушка уехала к своей сестре, бабе Даше, мама придёт вечером.
Лида достала большой, в синем плюше, мамин альбом.
Она на сто миллионов раз пересмотрела все фотографии из этого альбома, но ей хотелось посмотреть ещё, вдруг она упустила какую-то деталь.
Пересматривая фото, Лида вдруг увидела то, что столько раз видела, но не обращал внимания.
На фотографии стояла её мама, немного скованная, а рядом… рядом стоял красивый, молодой человек. В белой рубашке и с такой улыбкой!
На обороте было написано Москва, и год. В этот год родилась она Лида.
— Папа, выдохнула девочка, — это же мой папа!
Она схватила фотографию и подбежала к зеркалу.
Точно, вот и нос такой же, как у Лиды и глаза, улыбка, Лида улыбнулась. Папа, папочка!
На следующий день Лида показала фотографию Юльке, заставив поклясться ещё страшнее заклятием.
— Ух ты, Лида. Какой он красивый у тебя, — рассматривая фотографию, говорит Юлька, — как актёр какой-то.
— Даааа, — тянет счастливо девочка.
С тех пор она уже гордо смотрела на одноклассников, девочка не боялась что над ней будут смеяться, она точно знала, у неё есть папа.
И Лида пообещала себе найти его.
Она мечтала как папа обрадуется, будет долго обнимать её, расспрашивать обо всём. А потом поведёт её в парк, и они будут кататься на карусели пока не закружится голова.
Папа купит ей сладкую вату, большую. Ситро и леденцы, а ещё…
Что ещё, Лида не могла придумать она уже к тому моменту засыпала.
Она ходила с папой по парку, каталась на карусели и повторяла, повторяла такое сладкое слово, которое в жизни не говорила никому, папа.
За все годы обучения в школе, Лида так свыклась с этой мыслью что она придёт к папе и они пойдут с ним гулять, так поверила в эту легенду, что даже растерялась, когда Юлька спросила, когда Лида поедет к папе.
— Позже, — уклонилась от ответа уже почти девушка Лида.
Уже объяснился ей в любви Толик, тот самый, что третировал её в младших классах отсутствием папы, Валик Семёнов и что удивительно, спортсмен умница и красавец Коля Попов.
А Лида всё грезила о папе…
Однажды она набралась смелости и спросила у мамы, опять, как тогда в детстве, про папу.
Мама ойкнула и отчего-то уставилась на бабушку.
— Расскажи ей, Тома, — властно сказала бабушка, — расскажи.
— Но мама, — пискнула Лидина мама
— Скажи, — с напором сказала бабушка, — девочка должна знать и не совершить твою ошибку.
История оказалась банальная, встречалась с одноклассником, влюбилась сильно, тот склонил к близости, но когда Тома, Лидина мама оказалась беременной, отказался от ребёнка, сказал что не его.
Прикрывшись своей мамой, которая принесла денег на то, чтобы избавились от ребёнка.
— Они потом переехали куда-то, — сказала мама, — он просто был молод, а тут ещё его мама. Она была изначально против наших встреч…Она его заставила…
Лида ещё больше загорелась идеей найти папу.
Теперь зная его имя и фамилию, год и день рождения, конечно она отыщет папу, отыщет и он обрадуется ей.
Она выхватила только то, что ей нужно. Папина мама была против и увезла его. Забрала у Лиды папу. А у её мамы любимого, они так больше и не встретились, а мама не вышла замуж.
Лида нашла адрес папы, через год, когда она уже училась в институте.
Она так волновалась. Маме ничего не говорила, чтобы раньше времени не волновать.
Она представляла, как они встретятся, как будут плакать обнявшись, её мама и папа.
Лида надела самое красивое платье, чуть подкрасила ресницы, причесалась и отправилась к папе.
Позвонила в дверь, ей сразу открыли.
Мужчина, Лида сразу поняла что это не тот, что на фото.
Хоть оно и было плохого качества, но это был не тот мужчина.
— Здравствуйте
— Здрасте, вам кого?
-Кузьмин Владимир Валерьевич, здесь живёт?
-Да, здесь, — мужчина переминался с ноги на ногу, — трико, майка, коричневые тапки, начавшая лысеть голова, -это я. А вы собственно кто?
-Вы точно … он? Вы учились в сто семнадцатой школе, с *** по *** года?
-Да, учился, — отвечает недоумённо.
-Значит вы мой папа.
-Ваш кто, простите?
-Папа…
Мужчина воровато оглянулся назад, в квартиру и вышел тихонько прикрыв дверь.
-Ты что мелешь? Ты кто такая, аферистка чёртова, кто ты? Что тебе надо? Квартиру захотела мою получить, да? Вот шиш тебе. Так и передай своей мамашке, я тебе алименты платил, вот и всё. Иди… Иди отсюда.
-Какие алименты? Вы меня с кем-то спутали? Я Лида… дочь Томы Исаковой
-Лида? Какая Лида? Аааа, ты Томкина дочь, мужчина опять оглянулся на дверь, — чего тебе? Тоже квартиру? Или прописку?
-Какую прописку? — удивилась Лида.
-А чего тогда? Денег нет, не мечтай. Погоди, так она тогда родила что ли? Вот дура.
-Кто дура?
-Да Томка. Взяла, родила, ей мама моя денег отнесла мн мама рассказала, как они вцепилисьв эти деньги, с мамашей своей.
-Моя мама не дура и деньги она никакие не брала, бабушка вытолкала вашу маму вместе с деньгами, разве ваша мама об этом не рассказала? Как её выгнали пинками? А потом она вас увезла, спрятала от моей мамы и меня, и слава богу!
Лиду вдруг затошнило. Она развернулась и пошла вниз.
-Слышь чего приходила -то?
-Просто, просто посмотреть на ничтожество, от которого родила меня мама.
-Это кто ничтожество?
-Ты.
Лида плакала. Сидела на скамейке и ревела.
Ей было жаль детские мечты, жаль маму, которая так и не вышла замуж, работает в школьной библиотеке, провела всю молодость среди книг, воспитывая её Лиду. Может она любила этого подлеца? Всю жизнь?
Лида винила себя, что это она виновата, испортила маме жизнь.
-Лид, Лида, ты чего? — Юлька присела рядом с подружкой, чего ревёшь? С Колей поругалась?
Лида покачала головой.
-Папа… папа…
-Что с ним? Умер?
-Ага, — облегчённо выдохнула Лида, -даааа.
-Ну вот, вы так и не увиделись.
-Да…
-Маме не скажешь?
Лида покачала головой.
-Ну и правильно, вон какая она у тебя, кремень. Так и не простила, одна дочь воспитала.
-Да! — гордо сказала Лида. Она не чувствовала себя виноватой в том, что похоронила живого отца, он для неё умер.
***
-Мамуль, ты такая красивая. Собралась куда?
-Да Сергей Юрьевич пригласил в театр, — смущённо говорит мама.
-О, — переглядываются Лида с бабушкой, чем очень смущают маму.
Бабушка крестит вслед маму и вздыхает умильно.
— Может и повезёт ей, как думаешь Лидуша?
-Конечно повезёт, ба.
-Иди, твой пришёл, трезвонит как полоумный. Опять ключи куда-то задевал что ли, тьфу ты.
-Да ба, ну чё ты.
-Не бабкай, иди встречай, корми мужика, о-хо-хо.
Лида открыла дверь, на пороге стоял в коричневом старомодном костюме пахнущий нафталином …Кузьмин Владимир Валерьевич, с тремя гвоздиками в руках.
-Вам кого? — спросила Лида.
-Здравствуй, дочка…
-Вы ошиблись, уходите.
-Это же я, твой папка, ты приходила ко мне, лет пять назад.
-Вы ошибаетесь, это была не я, уходите, а то я сейчас… я сейчас папу позову.
И Лида повернулась, будто и правда хочет кого-то позвать.
Кузьмин вдруг сник и потоптавшись пошёл вниз.
Наверх поднимался Коля, с работы.
-Привет, что за ддяька?
-Какой?
-Да чудной какой-то, я думал от нас что ли.
-Нет, видимо к соседям приходил.
-А ты что здесь?
Лида пожала плечами.
— Бабушка сказала что ты пришёл, ей звонок видимо почудился.
— Понятно, — сказал муж и чмокнул приобняв.
Через пару дней, Лида, улучив момент, спросила у мамы кто это на фотографии показав ту самую, про которую она думала что там мама с папой.
-Ого мама, смотри что Лида нашла, — обрадовалась мама, это же помнишь, я с Купцовым, помнишь мам. Ты ещё фотографировала.
Бабушка надела очки, посмотрела выцветшее фото.
-Точно, Тома.
-С каким Купцовым , — спросила Лида
-Да с тем самым, Александром, актёром. Он тогда не такой известный был
-Серьёзно?
-Ага.
И Лида вдруг расхохоталась.
Не зная отчего она смеётся, но тоже поддержали мама и бабушка.
-Коля сказал что скоро переедем в свою квартиру, — сказала Лида, — там уже ремонт заканчивают.
Бабушка заплакала.
-Ба, ты чего. Ну хочешь, хочешь поехали с нами.
-Да ну тебя, Лидка. Просто… Просто как подумаю как подумаю что тебя могло не быть…
-Ба, ты чего, я же есть.
И правнуки скоро будут…Ну, ты чего.
-Ничего, ничего Лида. Стара стала, вот и… чего-то расчувствовалась.
***
-Мама, ну я ходил к Марии, она меня отправила, и к Валентине, и даже к этой, ну к Томе.
Там девочка, эта…дочь моя, она меня отправила.
Мама, ты же сама, сама всегда говорила, что они меня не достойны, чего теперь-то.
Надо к Маше опять идти, я алименты платил, пусть теперь…Тоже, знаешь ли…
© Мавридика де Монбазон
ср, 06.04.2022 — 10:31
#2
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ИСПЫТАННОЕ СРЕДСТВО..
— Ваня, главное, ты за Кузей присмотри, мясо для него в морозильнике в мешочках заморозила, молочка купила. На улицу не выпускай — блох наловит, песочек в туалете меняй каждый день, — наказывала Ивану жена.
— У тебя кроме кота другой заботы нет. Со вчерашнего вечера о нём трындишь, — сердито огрызнулся тот.
— Света, охота тебе языком молоть, точно ты его не знаешь, всё равно всё сделает по-своему, — встряла в разговор Наталья Семёновна, сурово взглянув на зятя. — Пошли, посадку уже объявили, – она схватила внука Никитку за руку, и двинулась к остановке.
Автобус, мелькнув на повороте красными огоньками, увёз всё семейство. Иван облегчённо вздохнул. Не то, что он не любил своих родных, но иногда так хотелось побыть одному, не слушать постоянного ворчания тёщи, не ловить бдительного взгляда жены после возвращения из гаража. Весело шагая домой, Ваня мечтал: сейчас он завалится на диван, включит любимую передачу «Охота и рыбалка» и ничего не будет делать. Скинув в прихожей туфли, он нашарил ногой тапочки. В них подозрительно захлюпало и отвратительно запахло кошачьей мочой. Кузя! Успел-таки тёщин любимец ему отомстить за вчерашний нагоняй. Нелюбовь между ними была взаимной. Кузя пакостил Ивану втихаря, скрываясь от наказания в комнате Натальи Семёновны, встающей стеной на защиту своего баловня.
— Ну, мерзавец! На этот раз ты просчитался! – издал вопль Иван, и начал разыскивать нашкодившего кота по квартире. Кузьмы не было нигде.
— В форточку удрал. Жрать захочет, появится, — решил хозяин, выбрасывая испорченные тапочки и носки в помойное ведро.
Исполняя свою мечту, он разделся, натянул шорты, включил телевизор и лёг на диван. Под монотонное бормотание диктора Ваня не заметил, как задремал. Проснулся от голода. Время было уже за полдень. Вспомнив, что заботливая жена приготовила ему впрок кастрюльку котлет, босиком проследовал на кухню.
Холодильник был открыт, кастрюля с остатками котлет валялась на полу. Увиденная картина привела хозяина в неистовство.
— Вот подлец! Ты будешь жить у меня на улице, пока твоя благодетельница ни приедет, — зло прошипел он и, кинувшись к форточке, плотно её закрыл. От припасённых женой продуктов осталась едва ли половина.
— Неужели всё сожрал? – подивился Иван. — Нет, скорее всего, схоронил, запасы для себя сделал.
В морозилке оставались ещё пельмени и мясо. «С голоду не помру, а этого вора и на порог не пущу», — подумал он. В животе урчало, есть хотелось всё сильнее. Ваня поставил на плиту кастрюлю с водой. Собрал с пола остатки котлет и закинул их в то же ведро, что и тапочки. Положив в кипяток приготовленные Светой домашние пельмени, он нарезал хлеб, достал майонез, тарелку, ложку. По кухни поплыл аппетитный запах. Начерпав полную тарелку кругленьких аккуратненьких пельмешек, добавив поварёшку бульончика, сглотнув слюну при виде такого великолепия, Иван шагнул к столу и, споткнулся обо что-то мягкое, метнувшееся прямо ему под ноги. Тарелка вылетела из рук, облив его горячим, только что с огня, бульоном. Вдобавок, потеряв равновесие на скользком от расплескавшейся жидкости линолеуме, он упал и больно ударился об пол. Проехав голым животом по горячим кусочкам теста, Ваня взвыл от боли, с трудом поднялся и ринулся в ванну. Холодная вода принесла облегчение, но кожа на животе и ногах вздулась волдырями. Махнув рукой на кухонный разгром, с трудом натянув брюки на обожженные ноги и накинув рубашку, он захромал в больницу, едва сдерживая стоны.
Знакомый хирург выслушал его рассказ, как тот получил травму, сделал перевязку и, посмеиваясь, посоветовал оставить кота в покое.
На территории больницы на лавочке сидел друг Витька, работающий водителем «Скорой помощи». Охая, Иван присел рядом и попросил закурить.
—Чё-то вид у тебя не шибко здоровый, — ехидно улыбаясь в усы, сказал дружок.
— Будешь тут здоровым — с перевязки иду, ошпарился.
— Как это тебя угораздило?
— Да кот всё! – и Иван рассказал товарищу о сегодняшних приключениях, закончив рассказ фразой, — приду домой, собственными руками гада удушу.
— Тебя самого потом Семёновна удушит, — заметил в ответ Виктор. – Ты его лучше напугай.
— Напугаешь его. Не поверишь, из-за этого кота домой идти боюсь.
— Не дрейфь. Посиди немного, я тебе сейчас кое-что принесу. – Витя нырнул в машину и выбрался оттуда с противогазом. — Вот, бери, он у нас на всякий случай в ящике для химзащиты хранится, — держа противогаз за длинный шланг, пояснил он.
— Ты, вечно, чё-нибудь придумаешь, — отмахнулся Иван.
— Нет! Ты выслушай сначала, потом своими граблями маши, — рассердился Витька. — У меня кот по углам гадил, а Танька с девчонками пальцем тронуть его не давали. Так я шубу наизнанку вывернул, противогаз надел, укараулил, когда Васька в углу пристроится и выскочил на него. Всё! С тех пор как рукой сняло. Кот только на улице нужду справляет. Верное средство, испытанное, Кузьма от одного взгляда на него шарахаться от тебя будет.
— А ничего, что ты его взял?
— Да кому он нужен. Только если санитарка Ленка в машине пукнет, так тогда никакая химзащита не поможет.
— Спасибо, Виктор, — беря противогаз, с чувством произнёс Иван и поковылял домой.
Открыв дверь, он осторожно пробрался на кухню. Лужи от пролитого бульона подсохли, всюду валялись раздавленные пельмени. Есть хотелось ужасно. Осторожно оглядываясь по сторонам, Ваня пробрался к плите и, черпая поварёшкой прямо из кастрюли, начал жадно есть. Насытившись, он почти успокоился, прибрался на кухне и снова устроился на диване. Едва лёгкой волной начала накатывать дрёма, как на балконе раздалось душераздирающее мяуканье. Вскочив с дивана, Иван выглянул в окно. На балконе сидел проклятый кот и глядел на него злыми зелёными глазами.
«Если не запущу, будет орать всю ночь, потом придут соседи, начнут стучать в дверь, требовать, чтобы я прекратил мучить бедное животное. Короче ночка будет ещё та» — подумал Ваня, с ненавистью глядя на пушистого ярко- рыжего кота. И тут он вспомнил о совете Виктора.
— Сейчас я тебя встречу, — пригрозил хозяин Кузе, и отправился в прихожую.
Иван приготовился основательно: вывернул овчинный полушубок, меховые рукавицы, достал с антресолей берестяной рог, при помощи которого осенью на охоте изображал рёв сохатого. Когда костюм был готов, вернулся в комнату, открыл форточку чтобы обеспечить доступ вредителя в квартиру. Зная по опыту, что хитрый кот в окно не полезет, пока хозяин не уйдёт, Иван вернулся в прихожую. Облачился в полушубок, натянул на голову противогаз и надел рукавицы. Оглядев себя в зеркале, остался доволен — таким видом можно было напугать не только кота, но и его хозяйку. Захватив рог, Ваня тихо прокрался на кухню. Ничего не подозревающий Кузя сидел около своей чашки и лакал воду.
— Обожрался, гад, моими котлетами, теперь водичку попивает, — со злостью подумал он, и, освободив рот от резины противогаза, поднеся к губам рог, дунул в него из всех сил. Если кто слышал рёв сохатого во время осеннего гона, тот поймёт состояние кота.
Кузя взвился с места в высоту метра на полтора. И тут перед его глазами возникло страшное чудовище: мохнатое, с лысой зелёной головой и длинным хоботом. Ни разум, ни организм кота не смогли перенести такого стресса. Обезумевшее животное буквально летало по квартире, срывая шторы, люстру, обдирая обои. Но это было самым малым уроном, который наносил кот. Все съеденное за день продукты вместе с водой летели из него как струя раскалённых газов из реактивного самолёта, поливая всё вокруг, в том числе и хозяина невыносимо вонючей жижей.
Опасаясь за свою жизнь, Иван выскочил на площадку и прижал спиной входную дверь. Как назло, в это время по лестнице на второй этаж поднималась соседка Евгения Павловна, закадычная подруга тёщи. Заметив у соседских дверей странное, ужасно воняющее существо, верующая бабулька приняла его за исчадие ада, и, завывая не хуже полицейской сирены, ринулась на улицу. Иван растеряно стоял на площадке. Деваться ему было некуда. В квартире безумствовал кот, на улице народ мог среагировать на него, так же как и Павловна, но та только орала, а кто помоложе — мог и камнями закидать. Пока Иван размышлял над безвыходной ситуацией, у подъезда затормозила машина и вошли двое полицейских, за ними виднелись головы любопытных соседей. Зажав одной рукой нос, другой взяв под козырек, участковый Славка, гундося, промолвил первое, что пришло на ум:
— Гражданин, предъявите документы.
— Какие документы могут быть у чёрта, — вылезла вперёд Евгения Павловна.
— Сама ты ведьма, — обозлившись, сказал Иван, сдирая с головы противогаз.
— Иван! Что с тобой? Чего это ты среди лета так вырядился и чем от тебя воняет? – удивлённо спросил Славка.
— Кузю дрессировал, не вынес паразит воспитания, обосрался по-полной.
— Ах ты, шельмец! Да я всё Семёновне доложу, как ты над животным издевался, — обиженная за «ведьму», возмутилась соседка.
— Доноси, сплетница, — проговорил Иван, устало махнув зажатым в руке противогазом и, распространив волну удушливого запаха, скрылся от любопытных соседских глаз за дверями квартиры.
Оставшееся до приезда семьи время Иван занимался восстановлением квартиры. Кузя после переполоха бесследно исчез.
Ремонт успел закончить в последний день. Автобус из краевого центра пришёл вечером. После положенных при встрече объятий и поцелуев Иван подхватил сумки и во главе семейства пошагал к дому. Открыв ключом дверь, он первым вошёл в квартиру. В прихожей на коврике сидел Кузьма — худой, грязный, со свалявшейся шерстью. Он посмотрел на Ивана огромными зелёными глазами и, ласково замурлыкав, подошёл и потёрся о его ногу. Ваня взял кота на руки, погладил, примиряясь с нанесённым им уроном, признавая одновременно и свою вину. Кузя громко заурчал.
Наталья Семёновна ошеломлённо глядела на обоих. Заметив её взгляд, Иван ухмыльнулся и промолвил:
— Теперь даже кот знает, кто хозяин в доме…
© Галина Беломестнова
ср, 06.04.2022 — 10:33
#3
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Это мелкая неприятность; делов-то! Но колготки были последние и единственные. Это трудно представить — но вот такое было время. А зарплату в институте, где Аля работала, не платили уже полгода. Но завкафедрой требовала — надо носить партикулярное платье! Вот Аля и носила старенький мамин костюм: жакет и юбку, довольно старушачьи такие, серые. Колготки она зашивала-зашивала, но в этот раз им точно пришёл конец. Огромная дыра — зацепилась за сломанную табуретку на кухне. И Аля надела джинсы; они ещё ничего были, почти новые. Больше ничего не было. Ну, и пошла на работу — делать нечего. И краснолицая, похожая на унтер-офицера, завкафедрой при всех накричала на Алю и выгнала вон. За непартикулярное платье. Идите, — говорит, — и переоденьтесь немедленно! А ещё эстетику преподаете! Аля ушла, только сморщилась немножко — сдержала слезы. И на лестнице, когда спускалась, познакомилась со студентом — ей самой было-тодвадцать четыре всего! Просто старушечий костюмчик ее уродовал. А в джинсах — здорово, красиво, элегантно; фигурка точеная! Ну и все. Так Аля вышла замуж за будущего известного дизайнера. Потому что колготки порвались. И они много лет счастливо живут вместе. И носят джинсы. И вообще: что хотят, то и носят. У них хорошо с деньгами. И они очень счастливо живут. И это просто житейская история про плохой день, который оказался хорошим. Иногда надо снять партикулярное платье, старушачий костюмчик. Несмотря на вопли недовольных унтер-офицеров…
© Анна К
ср, 06.04.2022 — 10:34
#4
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
В мире, сотканном из случайностей,
Место есть для счастливых случаев:
Удивительных, замечательных,
Что-то в судьбах меняющих к лучшему…
© Лика Сердолик
ср, 06.04.2022 — 10:36
#5
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
КАК МЫ ЖИЛИ В ДРЕВНОСТИ.. — Мама, а как вы жили в древности? — спросили меня дети за несколько дней до моего 60 летия.
Сейчас я и сама не могу точно сказать, как я жила в этой глубокой древности без сотовой связи, планшетов, компьютеров, посудомойки, автомобиля или олинклюзива.
Я не вспомню, какой телефон у меня был до нынешнего, но я хорошо помню деревянный бревенчатый дом моей прабабушки в Брянской области Суземского района, куда меня привозили на зиму.
Я помню ,как пугалась часов с кукушкой, как громко они тикали и как каждый день бабушка перетягивала цепочку с гирьками.
Я помню как хорошо было согреваться на русской печи, нагулявшись по сугробам во дворе. Я помню какие яркие снегири слетались на рябину. Я помню холщовый мешок с тыквенными семечками, который лежал на печи, чтоб они не отсырели.
Из других лакомств я помню моченые яблоки. Антоновку. Бочка с яблоками стояла на входе в подвал. Бабушка приносила их в эмалированной миске с отбитым краем. Холодные, какие-то солено-кислые, и как будто немного газированные. Самое вкусное лакомство!
Я не помню, какой фирмы у меня ноутбук или телевизор или посудомойка, которыми я пользуюсь каждый день. Но и спустя столько лет я помню запах овечьей шерсти. Его невозможно с чем-либо перепутать. Грязная шерсть была связана в узел старого покрывала и хранилась в холодных сенях. Вечером этот тюк вносили в дом, брали понемногу и «скубали», перебирая от мусора и засохших овечьих экскрементов. Мне очень хотелось участвовать в этом увлекательном взрослом процессе. Пальцы моментально становились грязными и жирными. Но «выскубанная» шерсть выглядела совершенно иначе, как большое облако.
Я помню, как ловко пожилая бабушка нажимала на педаль прялки и ощущение чуда, когда деревянное колесо начинало вращаться. Я помню большие мотки выбеленной и выстиранной шерсти со стекающей в большое оцинкованное корыто водой.
Я не помню название последнего отеля, в котором я останавливалась, но я помню жарко натопленную печь и себя сидящую в корыте у печи, как мне мыли голову яйцом, как заворачивали в большие жесткие отрезы самотканной конопляной ткани.
Я не помню ни одного номера телефона, кроме номеров своих дочерей, но я помню, как весной из-под снега появлялась жирная черная земля, как прилетали ласточки, как из гнезд жадно открывая клювы кричали птенцы, в которые несчастные родители не успевали приносить червячков.
Я не знаю, как жить без стиральной машины, но знаю, как красиво и причудливо растекается по воде белье, которое бабушка возила на велосипеде полоскать с полноводном ледяном весеннем ручье.
Я не помню, что было вчера, но помню так много из «древности», что не могу понять живу я сейчас или по-настоящему я жила тогда…
© Мария Волкова 2
ср, 06.04.2022 — 10:38
#6
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ФИЛОСОФ ИВАН СВИРИДЫЧ..
Бледный, серо-голубенький денёк медленно стекает по стенам зданий, превращаясь в золотисто-чёрные сумерки. От жёлтого света городских фонарей тени домов, деревьев и людей становятся графически чёткими и отдельными от предметов, которые их отбрасывают.
Всё это вижу я из своего окна, у которого сижу уже давно. Так просто сижу, потому что торопиться некуда и что делать я не знаю…
… Жена умерла. Сегодня девять дней. Ковид. И я один, совсем. Есть в другом городе двоюродный, кажется, племянник, которого в последний раз я видел ещё ребёнком. Всё. Это – все родственники…
Тяжело так, словно я стал жить под бетонной плитой. А бетон старый, раскрошился и осыпался, забив все щели и дырочки. И дышать нечем. Жить тоже – нечем…
Звонок в прихожей зачирикал. Хорошо. Хоть кто-то пришёл. Иду в коридор. Открываю. На пороге сосед – Иван Свиридыч. До встречи с ним я думал, что людей с таким отчеством уже не существует. А ну, скажите мне, когда вы в последний раз встречали человека с именем Свирид? Вот и я о том же…
Но наш Иван Свиридыч – человек замечательный. И не только из-за отчества. Ему семьдесят, кажется, или даже больше, но назвать его стариком никто не решится. Потому что стоит (или сидит, в зависимости от ситуации) перед вами немолодой, конечно, но всё же мужчина. Широк он лицом и телом, слегка лысоват, пожалуй. А вот сед ли, сказать трудно, потому что волосы у него того самого русого русского цвета, описать который решительно невозможно: пшеница, побывавшая под дождём и покрытая пылью. Ну, можно этот цвет понять? Вооот, значит. Руки у Свиридыча не руки, а ручища: длинные и заканчиваются широченными, как лопаты, ладонями, каждая из которых оснащена толстыми короткими пальцами, которыми, думаю, при желании он мог бы и теперь гвозди в стены запихивать, ну, если, скажем, молотка под рукою не будет.
— Здорово, сосед, — говорит мне Свиридыч прямо человеческим голосом, от которого я за последние дни уже отвыкнуть успел.
Я отступаю внутрь жилища и жестом предлагаю ему войти. Свиридыч продолжает, отрицательно мотнув головой:
— Не, ты, эт самое, давай лучше ко мне. Дело есть, поможешь.
Это хорошо, что есть дело. Отправляюсь помогать соседу. Идти недалеко – в дверь напротив. Свиридыч богаче нас с женой был: у него такая же, как наша, однушка, только зеркальная, на одного была. Теперь мы с ним в богатстве сравнялись.
Следую за хозяином на кухню. Свиридыч готовился, стол накрыл. Сковорода с жареной картошкой в центре, рядом открытая банка с маринованными огурцами и колбаса, «Краковская», кажется, на блюдце накромсана (так не режут – кромсают именно). Хлеб, расчленённый так же, без изысков, лежит прямо на дощечке-эшафоте, предназначенной для такого рода процедур. По краям две чистые тарелки и две вилки.
Сажусь за ту, что ближе. Свиридыч лезет в холодильник и достаёт оттуда бутылку. Водки, разумеется. Или мы не русские люди! Из морозильника извлекает два лафитничка – гранёные рюмочки такие на коротеньких ножках. Через мгновение всё питейное, как и положено, покрывается матовым налётом испарины.
Свиридыч садится за тарелку напротив. Разливает. Не чокаемся и пь… Нет, встаёт сосед, достаёт третью стопку. Сначала наливает в неё, прикрывает сверху гигантским куском хлеба. Теперь вот – пьём.
Молчим. Вторую выпиваем, потому что оба же знаем, что между первой и второй… ну, дальше любой русский помнит.
Я опять молчу. Тогда заговаривает Иван Свиридыч:
— Ты, эт самое, не горюй молча. Хоть поматерись или поплачь там… Если стесняешься, то я пока в комнату уйду. Как закончишь, позовёшь.
Я отрицательно головой мотаю, и привставший было Свиридыч опять плюхается на своё место. Когда понимает, что говорить я всё равно не буду, продолжает «начатый разговор»:
— Ну, тада я расскажу тебе. Про себя расскажу. Я, Вадимыч, ведь тоже не всю жизнь один-то живу. Женат был. Целых три раза. Ага, значит…
Берёт сигареты, суёт одну в рот и, глянув на меня, спрашивает:
— Знаю, что не куришь… Не возражаешь, если я посмолю?..
Я плечами только жму. Дом-то его. И сигареты тоже. Впрочем, как и здоровье.
Закуривает сосед, затягивается и продолжает:
— Вооот, стал быть. Три раза. Первые две поумирали у меня, через пять лет каждая. А от третьей я сам ушёл… Потому что забоялся за неё! – это он уже почти кричит и, успокоившись, продолжает: — Тоже, думаю, умрёт ведь. А пять лет, как вместе жить стали, уже скоро. Вот я и сказал ей: «Отпусти ты меня, Нюрочка, и ни о чём не спрашивай! Тебе же лучше самой будет!!.» И ушёл. И уехал. Подальше. Сюда вот. И живу…
Опять пьём. Затем он продолжает:
— И ты живи! Знаю, что трудно, — это он в мою сторону ладонь свою широченную выставил, потому что и так понял, что я ответить хотел. – И что сказать хочешь, тоже знаю: мол, не для чего, впереди пустота только и старость. А ты найди сам для себя из-за чего жить надо…
Несколько раз затягивается и дым носом пускает. Потом опять заговаривает, щёлкнув ногтем по нашей бутылке:
— Только это вот, зелье наше родное, не сделай тем, ради чего, значит… Живи, Вадимыч, живи! Детей вам Господь не дал, ну, так ведь он слово в тебя вложил. Для того, наверное, Он тебя и впустил в этот мир. Я книжки-то твои читал… С мозгой пишешь, чувствую. И понятно даже мне, о чём в это время думаешь. А Валентина твоя… она, как Джульетта с балкона, с облака свесилась и наблюдает за тобой. И не рада, думаю, будет, если ты к ней на балкон раньше времени, отмеренного тебе, полезешь… А пить давай больше не будем. Лучше в комнату пойдём, а ты мне чё-нить своё почитаешь (у меня ж все книжки твои есть, ага, значит). Ты мне про старика почитай, у которого дом сгорел, а он сидит на пожарище и о Гондурасе беспокоится, потому что тот «весь в огне» нынче. А мы-то, люди русские, выживем. И после не такого ещё выживали!..
Смотрю я на своего соседа, на лицо его крестьянское с маленькими, близко посаженными глазками, и понимаю, как в России всем миром людей спасали…
Перевожу глаза на окно, за которым уютней стало, потому что ночь пришла и собою нас всех укутала, чтобы не мёрзли и не горевали больше…
©Олег Букач
ср, 06.04.2022 — 10:42
#7
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ТЁТЕНЬКА, ВЫ УРОНИЛИ!
Рабочий день, наконец-то, закончился, и Татьяна покинула душный офис.
Лето, на улице хорошо, солнышко, не смотря на вечернее время, ещё вовсю дарит свои лучи всем и каждому.
«Не хочется, чтобы в автобусе полчаса ноги оттаптывали, в метро проеду пару остановок, а потом срежу через дворы, заодно погуляю», — подумала она.
Едва девушка вышла из метро и повернула в ограды, её остановил какой-то ребёнок.
— Тётенька, вы уронили!
В руке у него была увесистая серьга с овальным красным камнем.
— Нет, это не моё, — улыбнувшись, ответила Таня и собралась идти дальше.
— Ой, вот и вторая, она только что у вас из сумки выпала, — уверенно заявил мальчик.
Небольшой парнишка лет шести-семи, светловолосый с распахнутыми настежь ярко-голубыми глазами, он походил скорее на ангелочка, чем на какого-то хулигана, который решил пошутить.
Девушка остановилась.
— Нет, парень, это не моё. Серьги явно дорогие, забери их домой, пусть твоя мама их в полицию отнесёт, а лучше объявление даст, кто потерял, теперь очень переживает, наверное.
— Возьмите себе! Кто потерял сам виноват, раз не сберёг. Они наверняка дорогие и вон какие красивые, вам пойдут.
Серьги блестели на его руке, почти крича «забери нас», они были явно старинными, и действительно тяжёлыми, это чувствовалось по их виду. Очень хотелось их забрать.
— Нет, мой хороший, они не мои. Побудь тут, может быть тот, кто их потерял, вернётся, обнаружив пропажу, — ответила девушка, отогнав от себя назойливую мысль о том, чтобы взять чужое.
Она улыбнулась ребёнку, и пошла дальше.
Глаза мальчика потемнели, словно в синем море начался шторм.
— Дура! – услышала Татьяна злое восклицание, больно стукнувшее в спину.
«Маленький, глупый ещё, не стоит на него обижаться», — подумала она и снова попыталась улыбнуться, но не вышло, настроение отчего-то внезапно испортилось.
Таня оглянулась, парнишка держал серёжки на ладони и искал взглядом кому бы их отдать.
— Девонька, можно тебя на минутку, — услышала она голос слева от себя, где на скамейке у подъезда сидела грузная очень пожилая женщина. Судя по её отёкшим ногам, ходить далеко бабушка не могла, поэтому, расположившись рядом с домом, дышала воздухом и вязала не то носок, не то что-то вроде этого.
— Конечно, — отозвалась Таня. – Чем-то могу вам помочь?
— Присядь на минуточку.
Она послушно села рядом с бабушкой.
— Не взяла, значит, его подарок?
— Чей? А-а-а, вы, наверное, про мальчика?! Нет, это же не мои серьги. Как же вы наш разговор услышали, далеко ведь?
— Не услышала, а увидела. Раз ты на своих каблучках до меня доцокала, значит, не взяла. Я тут часто сижу, многое вижу. Смотри, что там сейчас происходит, поймёшь сама.
Девушка взглянула в ту сторону, откуда только что пришла.
Цыганка, которая крутилась неподалёку и предлагала всем раскрыть тайны их судьбы, быстро подошла к мальчику, как только Татьяна отошла.
Даже издали дама сумела оценить серьги, моментально пожелав ими завладеть.
Если бы Таня их взяла, то темноглазая гадалка, скорее всего, догнала бы её с криками «отдай, это я потеряла», тут же подскочили бы и другие цыганки, они обычно не ходят по одной…
— Вы правы, хорошо, что я их не взяла, — сказала девушка, поняв, какая перспектива её ждала, и начала вставать, собираясь уходить.
— Обожди, ты не всё увидела, — остановила её старушка.
Мальчишка с довольной улыбкой отдал серьги черноокой даме.
Цыганка, забрав их, засияла от радости, но ненадолго.
Сделав несколько шагов, она схватилась за сердце и упала. Тут же подбежала её соплеменница, наклонилась над подругой и завопила:
— Ой, помогите, Любитшка умерла!
Тут же подбежали другие, с похожими причитаниями, перемешивая в них русские и цыганские слова, начали звонить куда-то.
— А теперь скажи мне, ты того мальчика, что тебе подарок предлагал, где-нибудь видишь? – спросила бабуся, горько усмехнувшись.
Действительно, парнишки поблизости не было. Он словно растаял в воздухе.
Татьяна удивлённо посмотрела на бабушку.
Та, как ни в чём не бывало, продолжала вязать.
— Он тут каждый год в это время появляется с подарком. Тебе, говоришь, серьги предлагал? Подарки у него всегда разные, но все дорогие, красивые.
Из тех, кто взял, ни один не ушёл далеко, а он и его подарок исчезают, словно утренний туман, когда всходит солнце.
Ты молодец, что не поддалась, иди своей дорогой.
— А кто он такой? Почему раз в год тут подарки раздаёт?
— Кто ж его знает, я к его делам не касаюсь, сижу себе, вяжу, а ты иди, пора тебе, дома нежданный гость ждёт.
Татьяна, не совсем отошедшая от увиденного, поднялась и пошла.
Дома её действительно ждали, неожиданно приехал двоюродный брат, Лёнька, который вот уже пять лет, как жил в Испании.
Благодаря приятным хлопотам, всё что произошло сегодня, отступило на второй план, а потом и вовсе стёрлось из памяти, словно этого и не было….
© Лана Лэнц
ср, 06.04.2022 — 10:42
#8
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
У Михаила Пришвина есть такой
замечательный оборот речи —
«НЕОСКОРБЛЯЕМАЯ часть души».
НЕОСКОРБЛЯЕМАЯ, то есть
неподдающаяся действию извне,
свято хранимая тобой и тебя хранящая!
Помните об этом …
ср, 06.04.2022 — 11:50
#9
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
БЫВАЕТ И ТАК…
Темной осеней ночью «Жигуленок» съехал с проселочной дороги на колхозное поле, засеянное,уже взошедшей озимой, покрывшей зеленью все вокруг. В в машине за рулем сидел Михаил с большим трудом уговоривший, сидевшего рядом Дмитрия поехать с ружьем на «зеленя», чтобы завтрашний праздничный стол украсить парочкой зайцев.
Вот в свете фар появился заяц. Большой русак изо всех сил пытался оторваться от гнавшегося за ним чудовища. Ему бы прыгнуть в сторону, выйти из лучей ослепительных фар, но бедному зверьку казалось, что там в темноте за светом что -то страшное, и он продолжал свой бессмысленный бег вперед, где есть свет. Но разве может маленькое заячье сердечко тягаться с мощным двигателем железного монстра, преследующего уже начавшего уставать зайца?Вдруг на пути попался кустик бурьяна, отбрасывающего тень от света фар. Приняв эту тень за спасение, зайчишка сунул в нее голову и, посчитав что его не видно, прилег.
Машина остановилась в десятке метров. «Димка, стреляй» — кричал Михаил, но выстрела не последовало.Повернув голову, он с удивлением увидел, что Дмитрий спокойно разрядил ружье, повернулся к заднему сиденью, взял лежавший так чехол и, разобрав оружие, зачехлил его.
— Все, поехали домой.
— Постой, а как же охота?.
— Какая охота? Это же убийство…
«Жигуленок» развернулся и выехал опять на дорогу.Некоторое время ехали молча. Через некоторое время Михаил не выдержал:
— Но ты же ходишь на охоту, стреляешь зайцев?
— Сравнил. Если я иду по следу, то должен распутать все заячьи уловки и еще не факт, что найду его лежку. А если и найду надо в него еще и попасть. То же и с собакой. Ей то же нужно распутать заячьи следы, а мне найти лаз , где должен пройти косой. У зайца много шансов остаться в живых…Это — охота.Ясно, в чем отличие?
Дальше ехали опять молча и только подъезжая к городу, Михаил сказал: «Прав ты ,Димка. Да что, у нас на стол поставить нечего?» А заяц, щипая озимку,наверное, думал: «Как ловко я обманул это рычащее чудовище….»
©
#ЕвгенийКашицин
ср, 06.04.2022 — 11:53
#10
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
МЕСТЬ..
На территорию мясокомбината пришла тощая, битая жизнью собака с большим животом и потухшим взглядом. Она забилась под высокие старые поддоны, спрятав свое немощное тело, внутри которого теплились крошечные, невидимые для людских глаз жизни.
Огромные голодные глаза отчаявшейся бродяги были единственным признаком того, что она ещё жива.
По ночам собака вылезала из своего убежища и рыскала по территории. В каждой смене нашлись добрые люди, подкармливающие бедолагу.
Назвали собаку Найдой. В то же время у Найды появился и серьезный противник — сторож-вахтер Платоныч, ещё не старый, вечно ухмыляющийся, хромой мужичок со сволочным характером. Он ходил зимой и летом в старом, затертом до блеска тулупе, с крепкой деревянной палкой с железным наконечником, постоянно что-то высматривая, вынюхивая и хитро улыбаясь.
Не принимая во внимание то, что собака, немного освоившись и приободрившись, начала по ночам охранять, Платоныч сразу её невзлюбил, как и всех других собак и кошек, испытывая к ним лишь раздражение, брезгливость и злобу. Найда, как все взрослые мудрые собаки, чувствовала это и старалась держаться от него подальше.
Во время ночных дежурств Платоныч без зазрения совести воровал. Заходя в цеха, он быстро набирал мяса, сосисок, колбасы — дефицитной по тем временам продукции, и уносил.
Начальства по ночам не было, кроме начальника смены, который большей частью сидел и дремал в экспедиторской, а рабочие не выдадут, поэтому вахтер не стеснялся, набивая большую хозяйственную сумку.
Конечно, вдвоем с женой им столько не съесть, но у него есть свои постоянные клиенты, которые быстро купят, и предлагать не нужно — сами выпрашивают, в магазинах-то пусто — всё в Москву увозят, только ливерную колбасу и оставляют городу.
Глядя на действия обнаглевшего вахтера, шныряющего по цехам и несущего в разы больше их, рабочие молчали. Хитрого, изворотливого Платоныча побаивались, ведь домой идти через проходную, а там он. Только слово скажи этому пройдохе, тогда детям домой вообще ничего не принесешь. Все кушать хотят. Получалась полная круговая порука.
Прошло чуть больше недели, и Найда ощенилась. В убежище новоиспеченной мамочки, на постеленной одной добросердечной женщиной старой драной телогрейке лежали шесть её крохотных деток.
Найда — толковая собака, а потому, когда щенки открыли глазки, у них наметились будущие хозяева. Они договорились между собой, кому какой щенок достанется, и ждали пока их будущие питомцы подрастут.
Самого крупного и крепкого щенка хотел забрать мастер из второго цеха. Он понравился ему тем, что, когда подошли люди, все малыши прижались к матери, а этот карапуз, решив защитить свою семью, смело встал впереди, неумело рыча и тявкая тоненьким щенячьим голоском, за что сразу получил кличку Смелый.
И вот пятерых щенков забрали хозяева, а за Смелым, мастер, ушедший в отпуск, должен был прийти через пару дней.
Ночью, дежуривший Платоныч, как обычно, прошелся по цехам и, выходя с тяжелой сумкой, запнулся и упал, только палка загрохотала. Во дворе молча курил молодой грузчик Валерка. Он увидел, как встревоженные Найда со Смелым подбежали к вахтеру и громко залаяли.
Платоныч, поднявшись, потирая ушибленное колено, схватил свою палку и со страшными ругательствами ударил щенка по голове, а потом огрел и Найду. Маленький Смелый, завизжав, упал.
Валерка, подбежал и дрожащими руками взял малыша на руки, оттеснив плачущую мать. Смелый потерял правый глаз, он трясся все своим телом и отчаянно, по-детски плакал.
— Платоныч, ты чего наделал-то? — только и смог вымолвить парень.
— А твое какое дело? Чего, не видишь, что ли, напали они на меня. Тоже мне — пожалел, да таких приблуд под каждым забором пачками. Ты иди, работай, давай, нечего здесь раскуривать, свой нос везде совать! Да помалкивай, а не то…
Но договорить он не успел. Валерка не удержался и съездил вахтеру по уху.
— Ах, ты так?! Ну, смотри… пригрозил Платоныч, отойдя на безопасное расстояние, и скрылся в проходной.
Пришедший за Смелым мастер, увидев покачивающегося на лапах одноглазого щенка с головой набок, расстроился чуть ли не до слез. Он не взял его домой, чтобы не пугать детей, да и выживет ли он — неизвестно.
Перед очередной сменой Платоныча Найда со Смелым пропали.
Прошло два года. Летом светает рано, и Платоныч, заперев проходную, пошёл со связанными за ручки и повешенными на плечо двумя сумками к переулку, где его обычно ждала жена, чтобы отдать ей сумки и быстро вернуться назад.
Не успел он дойти до угла высокого бетонного забора предприятия, как оттуда вынырнула собака и встала на его пути. Два больших, горящих ненавистью собачьих глаза смотрели на него. Внутри у Платоныча все похолодело. Найда! Он и думать о ней забыл, а она пришла… за ним… Первый раз в жизни он неистово и жалобно молился про себя.
— А ну, пошла вон, тварь! Сгинь!
Он махнул палкой и попал собаке по лапе. Найда взвыла. Из-за угла стали выбегать собаки, ещё и ещё. Последнее, что запомнил Платоныч — большую оскаленную одноглазую морду пса, летящего в прыжке прямо на него. Смелый мстил за себя, за мать, за зло и жестокость, за всех бродячих искалеченных собак.
Вышедшие курить рабочие услышали истошные крики вахтера, но двери проходной были заперты. Пока перелезли через высокие ворота из толстых острых вверху металлических прутьев, Платоныча изрядно порвали.
Спас ему жизнь старый толстый тулуп. Рядом лежали порванные собаками, наполовину пустые сумки вороватого сторожа с продукцией мясокомбината. Сумки по приказу начальника смены спрятали, но директору доложили. Дальше — “скорая”, милиция и масса разговоров.
Платоныч мотался по больницам почти полгода. С работы его уволили. Обозленный на весь мир, он на каждом шагу рассказывал, как его “обидели” и теперь он, инвалид, совершивший “героический поступок на боевом посту”, вынужден бедствовать.
Но в душе-то он знал, какое он ничтожество, и истинную причину произошедшего. До конца своих дней, “герой”, даже сидя у себя дома, боялся ещё одной встречи с Найдой и Смелым.
Найда со Смелым и тремя выросшими щенками ещё много лет жили в бане у одинокой пожилой вдовы, домик которой стоял особняком на городской окраине, и служили ей верой и правдой. Жили пусть без колбасы, но с кашей, приправленной добрым словом.
© НАТАЛИЯ С.
ср, 06.04.2022 — 12:09
#11
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
«МАЛО НЕ ПОКАЖЕТСЯ»
В конце 90х у меня была бойцовская собака породы боксёр. Нормальное животное, но к сожалению тупое, собака досталась мне случайно, уже взрослая так, что меня обвинять в тупости животного наверное не стоит. Водил я Санту на специальную дрессировку, мне кажется «ОЗС», это была специальная программа, где собак учили охранять хозяина, исполнять команду фас, нанося максимальное повреждение атакующему. Напоминаю, это были 90е.
Собак тренировалось у нас в клубе около 20-30. В основном, бультерьеры, стаффордширские терьеры, доберманы, ротвейлеры и боксёры. Инструктаж был очень интенсивный из собак делали боевые машины. Тренировки проводились в лесу, народ собирался специфический, крепкие шеи, тяжелые цепи, я надеюсь понятно. Всё было очень серьёзно, строго, по мужски, пока однажды к нам на тренировку не пришло, я бы сказал не прилетело, милое, воздушное создание, в розовом костюмчике со светлой головушкой. Мне кажется её звали Алиса, так вот Алиса привела маленькую собачку, я могу ошибаться, наверное карликовый бульдог, мордой похож на боксёра, смешно похрюкивает, а размером с средний ботинок. Ржать, нам не дали инструктора, я думал, что Алиса просто, что-то перепутала и просто хочет научить Тесика сидеть и лежать.
Алиса и Тесик не пропускали ни одного занятия, Тесик был очень послушный пёс, но видеть без коликов в животе как он выполнял, команду фас, было невозможно, он очень смешно разбегался, сворачивался и резко выпрыгивал вверх, чтобы хоть как то допрыгнуть до груди нападавшего, наших собак учили работать на горло.
Однажды, без Алисы, мы спросили инструктора к чему этот цирк, он ответил, Тесик может и не сможет защитить хозяйку, но ошарашить нападающего и дать хозяйке несколько секунд на бегство в его силах. Тесик и Алиса не появлялись на дрессировке уже месяц, мы уже стали забывать, злобные полёты Тесика, как в один вторник мы увидели знакомый розовый костюмчик и через несколько шагов мы увидели Тесика. Тесик выглядел странно, его маленькое тельце было перебинтовано, но как мне казалось ступал он гордо, если можно сказать как герой.
Алиса рассказала, что несколько недель назад на неё напал, какой-то мужик пытаясь изнасиловать, ограбить и возможно убить. Когда он показал ей нож и приказал раздеваться, она оторопела, ноги сделались ватными, а голова от ужаса перестала работать. Через несколько мгновений Алиса услышала животный, полный боли крик. Перед лицом её насильника мелькнула тень. Тесик взлетев, впился своими маленькими зубками в нос маньяка, при этом очень быстро раздирая лицо своими крохотными лапками. Насильник выл, Тесик рычал, скулил и храпел одновременно, Алиса боялась колыхнуться. Нападавшему удалось отодрать песика от лица и он бросился наутёк, но Тесик лаял и пытался догнать его, куда ему на его кривеньких лапках.
Алиса плакала, когда рассказывала нам о своём злоключении, на суровых лицах отражалось уважение к маленькому, но бесстрашному герою. А что случилось с Тесиком, почему он в бинтах, спросил кто-то из наших. А это он в кустах изодрался, ответила Алиса. Вот такие вот бывают ручные, смешные собачонки.
© Анна Лорд
ср, 06.04.2022 — 14:26
#12
Регистрация: 10.10.2018 — 11:08
: 806
Не в сети
Заходил: 5 месяцев 4 недели назад
ср, 06.04.2022 — 14:35
#13
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Labbat пишет:
Это чьи произведения?
под каждым рассказом автор стоит…… разве нет?
ср, 06.04.2022 — 15:00
#14
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
БАБА-ЯГА
Розовый Mini Cooper затормозил у поляны на которой стоял старый бревенчатый дом, к дому дороги не было, только узкая тропинка. Из машины выскочила пышногрудая брюнетка в мини-юбке и покачивая бёдрами направилась к избушке.
Автор: #Nino_Kacharava@respawn.atreydas
— Бабушка-Яга, ааа Бабушка-Ягаааа! — заголосила красотка.
Кот Васька запрыгнул на подоконник, стал накручивать по нему пируэты и громко мурлыча, словно радуясь, призвал свою хозяйку к окну настойчивым: «Мряяяууу!».
— Чему радуешься? Рано радоваться, — пробубнила Яга. Она рассматривала названную гостью и поглаживала рыжего Ваську, который извивался и терся о её костлявую руку.
— Бабушка Яяяягаааа! — раскачивая в руке Айфон, надрывалась девушка, — Блин!!! Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне…
— Ей! Нету у моей избы, ни зада, ни переда, ни курьих ножек! Начитались! Не ори, гусей мне распугаешь. Чегой надо-то? Заходь, осторожно, ноги о ступени не сломай!
— Здравствуйте. Я Белла, мне вас посоветовали, сказали только вы поможете!
— Белла, говоришь?- прищурилась старуха, — а мне кажется тебя Женечкой звать?
— Фу, это имя мне совсем не подходит, слишком банале, я уже три года как Белла! Мне срочно надо решить личный вопрос. Может присядем?
— Ну Белла, так Белла, что ж не присесть, давай присядем. Чаю не предлагаю, всё равно не будешь, а смузей у меня не водиться.
Старуха жестом показала скамью, придвинутую к окну возле стола и села напротив гостьи.
— Нусь, говори, пошто честь имею?
— Вы знаете, мне человека приворожить надо, приворожить так, чтобы жить без меня не мог! Чтобы женился на мне, чтобы кольцо с брильянтом, свадьбу в Барвихе, чтобы машину Porsche купил и чтобы медовый месяц на Бали, ах да и особняк на озере Комо! Всё!
— Всё?! Всего-то?
— А вы считаете как моя подруга Мэри, я достойна большего? Ну-ууу тогда ещё…
— Погоди, погоди, я всё сразу и не запомню, — Яга стала шарить по огромному карману в переднике и через пару минут извлекла от туда смартфон, к великому удивлению и разочарованию девушки.
— Ну-с, давай посмотрим, — проводя кривыми пальцами по экрану телефона, сказала она, — как твоего суженного звать-то?
— Володя.
— А ты, значится у нас Белла? Инстаграм твой #bellanumberone? А он Володя, а по батюшке Георгиевич?
— Да, да, Золотарёв!
— Вижу, вижу, а кто это с ним? Что за красна-девица?
— Жена это, но он меня любит! А она второго ребёнка специально родила, чтобы его держать, звонит ему каждый вечер на работу, как будто беспокоиться, жизни нам спокойной от неё нет.
— Жизни нет, говоришь? А это что за молодец?
— Фиии! Это Сашка из автосервиса, год уже ко мне клееться, проходу не даёт, за муж звал. Но я себя не на помойке же нашла! Вы же видите, где я, а где он? Небо и земля! Мне бы Вовочку, да чтобы любил и жену чтобы бросил, и…
— Да поняла, поняла уже! Васька, э Васька! Тащи зелье, будем колдовать!
Кот Васька аж подпрыгнул от счастья, его рыжий хвост распушился, глаза заблестели, он одним прыжком взлетел на печь и вернулся от туда с пучком трав. Баба-Яга достала из печи котелок с кипятком и выдернув клок шерсти из рыжего хвоста Васьки, бросила его и пучок травы в бурлящую воду, подмигнув хитро, стала нашёптывать что-то над зельем, затем налила в кружку через ситечко и придвинула к девице:
— Пей!
Красавица поморщилась и понюхав жижу с недоверием спросила:
— И всё? И он мой? И машина? И Бали?
— Пей, пей, не ты первая, не ты последняя!
Глубоко вдохнув пышной грудью Белла опустошила кружку до дна.
— Мряууу! Шшш-ссс! — зашипела чёрная кошка, вцепившись в передник Бабы-Яги.
— Пошипи мне ещё! — стряхнув с передника ощетинившееся животное рявкнула старуха. — Машину ей! Свадьбу! Бали! Семью разрушить Вовочки и Анечки задумала! Детишек сиротками оставить вздумала! Я тебе мозги то вправлю. Поживешь месяцок в подполье, Сашку из автосервиса как брильянт полюбишь, а коль хорошей женой ему станешь, так он тебе и медовый месяц заработает, и колечко, и деток.
— А ты чего расселся? — обратилась она к рыжему парню, сидящему тут же на полу, — беги домой Василий к Маше своей беги, да смотри мне: никакого аборта, балбес рыжий, обрюхатил так имей благородну душу отцом и мужем достойным стать. Всё понял?
— Всё понял, понял всё, бабушка! — оправляя мятую рубашку бормотал он, кланяясь и покидая избу.
— Погоди! На, телефон твой возьми, у меня теперича айфон имеется!
Проводив глазами убегающего в лес паренька, бабка изловила кошку и засовывая её в подполье напутствовала:
— Чернушкой звать тебя буду, как посмиреннее станешь, молоком кормить стану, а пока мышей лови, там их полно. Ах, чуть не забыла, там чернявый, кучерявый крысёныш бегает, не ешь его, это Каренчик на перевоспитании, чтобы знал как пенсионеров в своём ларьке обвешивать, да обсчитывать!
ср, 06.04.2022 — 15:39
#15
Регистрация: 10.10.2018 — 11:08
: 806
Не в сети
Заходил: 5 месяцев 4 недели назад
Elena-Isachenkova пишет:
Labbat пишет:
Это чьи произведения?
под каждым рассказом автор стоит…… разве нет?
© Мавридика де Монбазон? Понятно. Отпишусь, пожалуй, от этой темы.
ср, 06.04.2022 — 16:25
#16
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
© Labbat ? Понятно. Отписывайтесь 
ср, 06.04.2022 — 16:31
#17
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ср, 06.04.2022 — 16:35
#18
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
«Вся жизнь–игра и люди в ней актёры»
Известна фраза каждому из нас.
Мы все играем те или иные роли
И забываем, кто мы есть сейчас…
Мы примеряем миллионы масок.
Хотим казаться лучше, чем мы есть.
И забываем, что казаться мало.
И забываем в чём же смысл весь…
Сорвать все маски, отыскать себя
И становится лучше, не казаться!
Стараться жить по-доброму, любя –
Вот жизнь суть, что стала забываться!..
ср, 06.04.2022 — 16:40
#19
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Поделившись безудержным горем,
Не забудь, что завистников море.
И они только этого ждали,
Чтобы крылья твои не порхали.
И в ответ полетят лишь упрёки,
Обвинения, колкие строки…
Но зато ты увидишь отлично,
Кто – твой друг, кто – предатель обычный.
Ты увидишь чужих, но с такою
Необъятной открытой душою,
Кто тебя совершенно не знает,
Но, с любовью, тебе помогает…
Ты поймёшь, что беда – это сито,
Что отсеет людей ядовитых.
Будешь радостью с теми делиться,
У кого не фальшивые лица.
Но и радость твою, к сожаленью,
Кто-то примет в штыки, без сомненья.
Этих тоже Господь отфильтрует.
И из жизни улыбками сдует!
И останутся рядом навеки
Только чистой души человеки!
Ради этого можно порою
Пережить даже горе большое…
Ирина Самарина-Лабиринт, 2020
ср, 06.04.2022 — 20:59
#20
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Пусечка пропала как-то незаметно. Точно так, как пропадает в нашей жизни всё самое важное. Видимо, проскользнула между ног выходящих и всегда опаздывавших куда-нибудь родителей.
А днём пришедшая из школы дочка восьми лет рыдала горючими слезами. Она заявила папе и маме, что любит Пусечку больше их, и мама…
Мама обязательно обиделась бы, если бы у дочки не поднялась температура, и не заболело горло. И была срочно организована спасательная операция. В составе папы, мамы, дедушки, бабушки и соседей, а также всех свободных друзей.
Но поиски не увенчались успехом. Бедная Пусечка была исключительно домашней кошкой. И одному Богу известно, что её потянуло на улицу. Видимо, она где-то недалеко забилась под кусты и категорически отказывалась отзываться на призывы людей.
Поэтому была бессонная ночь. Успокоительные лекарства и слёзы дочки, а на утро…
На утро мужчина не пошел на работу. Он обещал девочке, что найдёт её родную Пусечку. Противную, упрямую и капризную бело-рыжую кошку.
Но, совершенно выдохшись вечером от бесплодных походов по подворотням и дворам, мужчина уселся на скамейку возле дома. Идти домой не хотелось. Что он скажет своей малышке? Её полные слёз и вопроса глаза должны были остаться без ответа. А еще жена…
Он сидел и тяжело вздыхал, когда к нему на скамейку подсел сосед с верхнего этажа. Вне всякого сомнения, совершенно ненормальный старичок. Он посидел несколько секунд, разглядывая расстроенного мужчину, и произнёс:
— Я, таки, вам скажу. Если вы соблаговолите выслушать.
Знаете, дамы и господа, есть такие пожилые евреи… Они так умудряются расставить слова, что, казалось бы, в голову не придёт никому другому. И непонятно, как становится от этого набора слов смешно и грустно одновременно. А попробуешь повторить – и пшик. Пустой и совершенно ничего не обозначающий звук.
Мужчина ничего не произнёс в ответ. А только безнадёжно махнул рукой.
— Ну, так вот, молодой и печальный человек, — продолжил ненормальный старичок. — У японцев есть такое поверье. Если пропадает кот в семье, то глава семьи…
Старичок улыбнулся. И сказал:
— Будем считать, что это вы. Будем считать. Так вот он, этот глава, идёт к дворовым котам. И говорит с ними. Очень уважительно. Он приносит им есть и кланяется. И просит помочь найти пропажу. И я вам сейчас скажу, а вы только не обижайтесь. Они помогают!
Мужчина слушал его с удивлением. Он спросил:
— Вы что, предлагаете мне говорить с котами? Я что, ненормальный? Это что, люди, чтобы говорить с ними?
Старичок улыбнулся и ответил:
— Может, вы опять обидитесь, но я таки опять позволю себе заметить. Они таки не люди. Потому-то, надо говорить уважительно и спокойно.
Старичок встал со скамейки и пошел к подъезду. А мужчина долго смотрел вслед ненормальному дедуле, только что посоветовавшему ему разговаривать с котами и, более того, просить у них помощи.
А дома. Дома опять ждали слёзы и объяснения бабушек, дедушек и друзей. Почему эту упрямую кошку не удаётся найти. Что, впрочем, нисколько не решало вопроса, поэтому…
Он вечером, когда совсем стемнело, набрал полную мисочку кошачьего корма и даже положил в пакетик кусочки курочки, оставшиеся после обеда.
Выйдя, он долго осматривался, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а потом…
Потом высыпал корм на невысокую тумбу из бетона и положил рядом пахучие и вкусные кусочки курицы.
И сразу нарисовались два кота. Мужчина присел рядом. На ещё одну тумбу. Они стояли вдоль всей улицы. Он ещё раз оглянулся и тяжело вздохнул. На что только не пойдёшь ради любимой дочки!
На улице было пусто, и только желтые фонари освещали уже трёх котов, трудившихся над принесёнными мужчиной подношениями. Мужчина откашлялся.
И начал:
— Ну… Это. Значит, так.
Он говорил сперва отрывистыми фразами и сбивчиво. Сам не понимая, что он говорит и делает. А потом…
Потом его речь выпрямилась и потекла. Он всё объяснил котам. Как пропала Пусечка. И как плачет дочка, и как жена смотрит на него и просит помочь. А он…
Он ничего не может сделать.
Выговорившись, он встал и пошел домой. Он не оглядывался. Зачем, я вас спрашиваю, было оглядываться? Ведь от котов никакого ответа не стоит ждать? Хорошо, хоть поговорил и поделился своим горем.
Только, почему-то, ему всю обратную дорогу казалось, что один большой серый кот, судя по всему, бандит и драчун, как-то внимательно посмотрел на него. Отбросив глупые мысли, мужчина зашел в подъезд.
На следующий день поиски опять были утомительны и безрезультатны.
Вечером мужчина уже как-то обыденно насыпал в один пакет корм, а в другой остатки от ужина. И пошел.
Коты ждали. Пятеро уже. И когда они приступили к трапезе, он подвинулся совсем близко и, смущенно оглянувшись и убедившись, что никого нет на ночной улице, вытащил фото Пусечки на руках у дочки и начал. Он говорил горячо и убедительно. А потом. Потом заплакал и попросил:
— Это её фото. Посмотрите. Помогите. Помогите, пожалуйста.
Коты оглядывались на странного человека, показывающего им что-то и горячо говорящего. Они были заняты ужином.
Только по дороге домой, мужчине всё казалось… Ему казалось, что большой и совершенно бандитского вида кот посмотрел на него вполне осмысленным и каким-то человеческим взглядом.
Что за глупости лезут мне в голову? Думал мужчина. На кого я надеюсь? На котов? Кого я слушаю? Ненормального старика. И что мне в голову лезет? Нет. Так точно можно с ума сойти!
Между тем… На третий день ужинающие коты уже не боялись человека, сидящего рядом с ними и горячо рассуждающего.
Если бы вы, дамы и господа, могли увидеть его в эту минуту. Что бы вы подумали?
Уверяю вас, подумали бы, что человек совершенно лишился рассудка. Сидит между котами и, размахивая руками, разговаривает с ними.
И ещё два дня минуло. Бесполезных, тяжелых, полных плача, опухших глаз и взгляда жены. Просящего. Этого, совершенно ужасного взгляда, которого вынести было невозможно.
А на пятый день, поздно вечером, когда мужчина уже по привычке, ни во что не веря, выходил кормить котов и говорить…
У дверей в его квартиру…
Слышите, вы, ни во что не верящие? Там сидела его кошка! Противная, вредная. Похудевшая Пусечка.
Мужчина схватил её на руки и, прижав к себе, втянул такой знакомый и родной запах её спинки. Счастью дочки и жены не было предела. Все смеялись. Танцевали, плакали и прыгали. Дочка прижимала к себе свою Пусечку, и её глаза сияли от счастья. А мужчина…
Он, почему-то, думал о другом. Когда все успокоились, он стал собираться, но жена. Она остановила его и, посадив за обеденный стол, спросила:
— А теперь рассказывай. Что ты сделал, чтобы она вернулась? Продал душу дьяволу? Или, что?!
И мужчина всё ей рассказал. Всё.
И тогда его жена встала и крепко поцеловала своего мужа. А потом вытащила из холодильника курицу, приготовленную для супа, и разделила её на кусочки.
— Неси. Неси, солнце моё, своим друзьям и помощникам. Ты всё правильно сделал.
Мужчина разложил угощение. А потом посмотрел внимательно и увидел, как на него пристально смотрит совершенно бандитского вида серый кот. И он низко поклонился коту.
А на завтра… Вечером женщина пекла пирог или, не знаю, может, торт. С большим количеством вишни и крема.
А когда он был готов, понесла его на верхний этаж их подъезда. Где позвонила в двери. И когда старичок открыл их, сказала:
— Это для вас. И не вздумайте мне отказываться. Только, я не позволю вам есть его одному. Я жду вас у нас за столом, через десять минут.
С тех пор странный старичок стал завсегдатаем их семьи, а девочка. Вскоре стала называть его дедушкой.
Дедушка ничего не рассказывал о своём прошлом, что, впрочем, не мешало всем любить его. За мягкий, отзывчивый характер и совершенно невероятную улыбку и ещё…
За способность так расставлять слова, что это было невозможно повторить. А через два года…
Все мы смертны.
Старичок умер, и тогда. Тогда все узнали, кем он был. Бесконечная вереница машин запрудила улицы и все близлежащие дворы. Несли цветы. И первый этаж дома превратился в подобие мавзолея. Дедушка оказался всемирно известным профессором психиатрии. Основателем какой-то школы и лечащим врачом.
От пациентов. От учеников. От почитателей. И от сотрудников. А на доме прикрепили небольшую табличку.
“Здесь жил знаменитый…”
А мужчина? Спросите вы. А что мужчина? Он теперь каждый вечер выносит корм и раздаёт его всем котам и собакам, имеющим несчастье быть бездомными. Он садится между ними и начинает говорить.
Он не смотрит по сторонам и его совершенно не интересует, видит ли его кто-нибудь. И если вы когда-нибудь заметите человека, сидящего между котами или собаками. И оживлённо беседующего с ними о чём-то. И размахивающего руками, то не спешите…
Не спешите зачислять его в сумасшедшие. Может быть, он нормальнее нас с вами!
#Олег_Бондаренко
ср, 06.04.2022 — 21:05
#21
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
К пятилетнему Веньке на несколько дней приехала бабушка, и весь этот день он был самым счастливым ребёнком на свете. Он просто не слезал с рук своей бабули.
— Мама, а можно меня бабуля спать уложит? — попросил ребёнок, когда настало девять часов вечера.
— Нет! — испуганно ответила мама. – Ты её замучаешь!
— Почему это замучает? — возмутилась бабуля. – Я что, тебя что-ли, не укладывала? Давайте-давайте, я с ним посижу, и он у меня как миленький быстренько уснёт.
— Нет, быстро не получится, — усмехнулся папа. — Он у нас спать вообще не любит.
— Ничего, я ещё и не таких укладывала, — гордо сказала бабушка, взяла довольного Веню за руку и повела в детскую.
Как только мальчик юркнул под одеяло, бабушка села рядом, погладила ребёнка по голове и тоненьким голоском запела знаменитую колыбельную про серого волчка.
— Придёт серенький Волчек, и утащит за бочек, — дошла она до этого места, и мальчик тут же с интересом на неё посмотрел.
— А он что, бабуля, очень злой, это волчок?
— Очень, — ответила бабушка. — Так что засыпай скорей. А то он как придёт, как унесёт тебя в тёмный лес.
— А ты откуда знаешь, что он злой? – хитро спросил внук. — Ты его сама, что ли, видела?
— Не видела, но знаю. Про него эту песню не зря сложили. Тебе что, родители про волчка не пели?
— Давно пели. – Венька усмехнулся. — Это хорошо, что он такой злой, этот волчок. Такой-то мне как раз и нужен.
— Зачем это он тебе нужен? – удивилась бабушка.
— Затем. Собаку мне не покупают, так я этого волчка приручу. А потом, — мечтательно произнёс Веня, — когда я вырасту, мы с ним на границу пойдём служить. Так что, бабуля, я спать сегодня не буду. Буду ждать волчка.
— Погоди, Венечка, скажи-ка, а сегодня какой день? – спросила вдруг бабушка. – Не воскресенье, случайно?
— Воскресенье.
— Ну, тогда он сегодня не придёт, — пошла на попятную старушка. — У него же сегодня выходной.
— Да? – мальчик недоверчиво посмотрел на бабулю. – Жаль. Бабуля, а расскажи мне подробнее про этого волчка, — попросил внук. — Он где живёт? В каком лесу? Это не далеко? Может, мне самому сейчас к нему сходить. Я колбаски в холодильнике возьму, вызову такси, и поеду в этот тёмный лес. А ты со мной поедешь?
— Ну, всё, всё, — недовольно вздохнула бабушка. — придумал тоже. Спи, давай, пока тебя бабайка не забрал.
— Бабайка? — обрадовался опять Венька. — А это ещё кто?
— Это дедушка, который ходит по домам и проверяет, спят маленькие детки, или нет.
— Он, что ли, тоже очень злой? — опять хитро спросил внук.
— Очень. И он не любит, когда дети долго засыпают и по ночам с бабушками разговаривают.
— Понятно, — вздохнул Веня. — Эгоист.
— Что? Какой ещё эгоист? — Бабушка чуть не расхохоталась. — Почему он эгоист?
— Потому что никого не любит. Он себя только любит. Сам-то он, во сколько засыпает, этот бабайка? Наверное, позже всех. А почему?
— Наверное, у него бессонница, — предположила бабушка.
— А мы тут причём? – спросил внук. – Пусть сходит к врачу, и лечит свою бессонницу. Мы же с тобой не виноваты. Бабуля, а мой дедушка, тоже был злым?
— Да что ты? – испугалась бабушка. — Он был добрым. Очень добрым.
— Это хорошо, — радостно сказал Венька. — А добрый он был, потому что у него детей было много, да?
— А ты откуда знаешь?
— Мне мама рассказывала. А у бабайки детей нет, вот он и злится. Бабуля, а твой дедушка был добрым? – опять спросил внук.
— Да, — охотно кивнула бабуля. — И мой дедушка был добрый.
— А дедушка дедушки был добрый?
— Так… — бабушка вдруг поняла, что внук не собирается засыпать. – Значит, так, Венечка, прекращаем разговоры. Спи. А завтра я тебе подробно про всех своих бабушек и дедушек расскажу. Договорились?
— Нет, бабуля, — внук с подозрением посмотрел на бабушку. – Ты сейчас специально не хочешь мне говорить про дедушку твоего дедушки. Значит, он был, всё-таки, злым. Как бабайка.
— Да нет же! – воскликнула бабуля. – Он был не злым!
— А как его звали?
— Господи…
Бабушка вышла из детской комнаты только в одиннадцать ночи.
— Ну, что? — улыбнулся ей Венькин папа. — Быстро вы уложили нашего болтуна?
— Да… — выдохнула бабуля. — Пока я ему всё наше родословное древо не рассказала, он не успокоился.
— Надо же, куда его в это раз занесло, — удивился зять. — А начиналось всё, наверное, с Волчка?
— А ты откуда знаешь? – воскликнула тёща.
— Знаю. Мы теперь и про волчка, и про бабайку помалкиваем, потому что у него фантазия сразу бьёт ключом. Сразу начинается долгий ночной разговор. Потом его не остановишь. – Зять вдруг тихо засмеялся. – Писателем, наверное, будет…
Автор: Рассказы Анисимова. Яндекс Дзен
ср, 06.04.2022 — 21:12
#22
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Мистическая история, основанная на реальных событиях «Безотцовщина»
На часах 22.25. Уже 25 минут прошло после отбоя, то есть после того, как строгая воспитательница прошла по всем комнатам дома отдыха, куда на лето привезли воспитанников детского дома, и проверила наличие порядка и всех ребят в своих кроватях..
22.25. Услышав удаляющиеся шаги, ребята собираются на крайней кровати и начинают шептаться, но Сашке не до них сегодня, ему не интересно. Сегодня у его отца день рождения. И сегодня он снова услышал то самое слово, которое, словно гвоздем, приколачивает его к безысходности, не дает надежду на будущее и бросает назад в пропасть… Безотцовщина…. Сколько раз он слышал его, столько раз примерял к себе… Он и правда — безотцовщина. Мать у него есть, но никто не знает, где она. Она бросила их с отцом, когда Сашке было три года. Отец всю жизнь работал на заводе. Работал в две смены, чтобы семье хватало на все, мать не работала. Сашка плохо помнит мать. Запомнил светлые длинные волосы, красные губы и запах каких-то цветов… И еще кашу с комочками, которые он очень любит. Еще помнит, что часто ночью отец брал его с собой спать. Сашка долго боялся спать один. Боялся, что серенький волчок все-таки ухватит его однажды за бочок. Он не знал и никогда не спрашивал, почему матери не было рядом.
Когда он подрос, добрая соседка, баба Оля, конечно, жалея Сашку, рассказала ему все про «непутевую» мать, про ночные гулянки, про ее пьяные скандалы с отцом и про то, как мать бросила его маленького на произвол судьбы, оставив с отцом на «верную погибель». Добрейшей души старушка рассказала мальчику все то, что все годы скрывал от него отец. Сашка тогда молча выслушал ее и прошмыгнул мимо, в свою квартиру.
Удивился он? Скорее нет, чем да. Ему уже двенадцать лет, он многое понимает в жизни. Ясно же, что если у других ребят в классе мама есть, а у него — нет, то это не просто так. Конечно, после рассказа бабы Оли поплакал Сашка чуть, пока не пришел с работы отец и не схватил его на руки и не пронес на руках по всей комнате, как в далеком детстве, во время игры в космонавтов…Вот и горе ушло! Главное, что у Сашки был отец! Настоящий добрый отец.
Сашка помнит, как однажды они с отцом ходили в парк, а туда приехали передвижные аттракционы! Таких огромных механизмов Сашка никогда не видел! Они с отцом купили билеты на каждый аттракцион! И вот они идут в «Комнату страхов»… Сашка зашел первый, а отец чуть задержался на входе. Увидев себя в первом жутком зеркале, Сашка дико испугался, зажмурился, закричал и побежал в сторону выхода, где его и поймали крепкие руки отца. Он сел на корточки около Сашки и сказал, вытирая большой шершавой рукой детские слезы:
— Пока я рядом, ты ничего не бойся!
Сашка тогда спросил:
— Ты всегда будешь рядом?
Отец ответил:
— Всегда. Я всегда буду рядом, даже если меня рядом нет.
Сашка тогда поверил ему, хоть не понял последних слов…
Хорошо было с отцом… А потом случился Новый год. Они вдвоем запаслись мандаринами, украсили елку, сварили картошки, нарезали салатов, но вдруг обнаружили, что не купили самое главное — зеленый горошек в банке! Ну какой Новый год без «Оливье» с горошком?! Сашка хотел уже бежать в магазин, времени до боя курантов оставалось с запасом, но отец сказал, что сходит сам. А Сашка остался «дом караулить» и за селедкой под шубой одним глазом приглядывать…
Сашка запомнил этот вечер на всю жизнь. Он сидел в зале за столом, ждал отца из магазина, который находится в соседнем доме. Скоро уж полночь, а отца нет. Сашка сходил на кухню, выглянув в окно — оттуда виден магазин — отца не видно, только редкие прохожие спешат по домам. Сашка снова ушел в зал, стал смотреть новогодний концерт… Вот уже началась поздравительная речь президента, а отца все нет! Начав беспокоиться, Сашка открыл входную дверь и выглянул в коридор — тишина, только слышны звуки праздника за соседскими дверями… Бой курантов… Сашка вслух считает удары… 10… 11… 12… Звучит гимн России, Сашка слышит, как соседи за стеной начинают поздравлять друг друга с началом нового года, на улице раздаются первые салюты и… звуки сирен.
Сашка побежал на кухню и выглянул в окно — к супермаркету подъехала машина скорой помощи, а через минуту — полиция. Внутри у Сашки похолодело, противный липкий пот выступил на лбу. Он прижался лбом к ледяному стеклу, и, затаив дыхание, пытался разглядеть, что происходит. Но ничего не было видно. Люди в синей форме работников скорой помощи пробежали внутрь магазина, за ними прошли полицейские и скрылись где-то в глубине торгового зала. Потом приехала еще одна полицейская машина… Потом еще подъехали какие-то машины. Было много людей. Все заходили внутрь магазина и там оставались. Потом кто-то стал разматывать специальную ленту около входа в магазин… Сашка ловил каждое движение выходящих из магазина людей… Отца среди них не было…
Сашка тяжело дышал на ледяное стекло, рот его пересох так, что в горле стало першить… Вдруг из магазина вышли двое: полицейский и продавец магазина, тетя Аня. Сашка знал ее, они с отцом знали всех продавцов в магазине. И продавцы их знали. Они здоровались друг с другом и часто перекидывались парой фраз. На днях Сашка рассказывал тете Ане про тройку по геометрии… Сейчас на шее у тёти Ани блестела мишура… Выходя из магазина, тетя Аня сильно плакала, постоянно прикладывая платок к глазам. Они с полицейским остановились на пороге магазина и тетя Аня вдруг подняла руку и показала на Сашкин дом. Сашка с ужасом отшатнулся от окна, пригнулся, зацепился за стол, свалился на пол. Ну когда же придет отец??? Сашка помнит, как залез под кухонный стол, обхватил ноги руками и сидел так, качаясь из стороны в сторону. Он сам не знал, зачем так сделал. Через пару минут в дверь постучали. Сашка вылез из-под стола и побежал к входной двери — наверно, отец пришел — детское сознание упорно цеплялось за прежнюю жизнь. На пороге стоял полицейский с тетей Аней и соседкой, бабой Олей. Женщины плакали. Баба Оля с порога закричала, увидев Сашку:
— Ох, сиротушка остался! Убили папку твоего… На кого же он тебя оставил одного….
От ее слов у Сашки кружится голова, его начинает тошнить, под коленями появляется дикая слабость, перед глазами все плывет. Он слышит крики вокруг, громкий незнакомый мужской голос, чувствует суету, но его уже ничего не волнует — он проваливается в обморок…
Как потом расскажут, в тот вечер отец зашел в магазин, взял банку с горошком и пошел на кассу. А в это время в магазин зашел нетрезвый покупатель и начал грубо приставать к продавцам, хватать их за руки, требовать алкоголь. Сашкин отец подошел к нему и сделал замечание, после которого нетрезвый посетитель выхватил из-за пазухи кухонный нож… Отец Сашкин не успел среагировать… У отца Сашки не было шансов выжить…
Очнулся Сашка в больнице, где медсестра, снова жалея его, впервые произнесла это слово… БЕЗОТЦОВЩИНА…
Сашка несколько раз его повторил про себя, пока не понял смысл. Безотцовщина. Это значит — БЕЗ ОТЦА. БЕЗ. Отца не будет никогда больше в его жизни… Осознав это, у Сашки случился первый в его жизни нервный срыв. Его даже хотели оформить для лечения в другое учреждение, но главный врач распорядился наблюдать, поддерживать, и из обычной детской больницы ПОКА не переводить… Три месяца провел Сашка под наблюдением. За это время оформляли необходимые документы. Родственников у Сашки не нашлось, мать тоже не нашли, и поехал Сашка из больницы прямиком в детский дом.
Он слышал про детские дома и думал, что там ужасно и страшно. На самом деле оказалось не так и плохо. Кормят, поят, одевают, обувают, провожают в школу. Главное — живи по правилам. Формальным и неформальным. Летом путевки дают в разные оздоровительные лагеря где-нибудь на юге страны. Но Сашка юг не любил, они с отцом ни разу не ездили на море, значит, одном Сашке не полюбить теперь юг никогда.
Зато каждое лето они с отцом ездили в деревню! Вот где настоящая красота! И на рыбалку ходили по росе, и в лес за грибами и ягодами… Как хорошо тогда было!!! Господи, как же хорошо… Сашка не может сдержать слез, когда вспоминает это время…
Нынешним летом детский дом получил путевки не в южные лагеря, а в дом отдыха в соседней области. Как Сашка обрадовался!
Приехав туда, он быстро освоился, но все чаще вспоминал свои походы с отцом на природу… На пару часов ребят постарше отпускали в деревню, которая находилась недалеко от дома отдыха. И Сашка входил в число тех, кто «постарше». Они быстро нашли общий язык с местными ребятами и уже собрались большой ребячьей компанией покорять мир. И вот нашелся в деревне один местный деятель. Егор. Он сам из города, на лето к бабушке своей приехал. Самому на месте не сидится, и других на разное озорство подбивает. И решил Егор исследовать старинные дома, которые недалеко от деревни стояли. Там целая усадьба сохранилась! До революции тут большое имение было, вот развалины и надо бы обследовать, поискать что-то интересное. Сашка был от этой идеи не в восторге — он видел издалека старинные постройки — они были двух- и трехэтажные, разбитые, с провалившимися глазницами окон и почти без полов, но с разросшимся кустарником и крапивой. Но кто в 14 лет пойдет против целой компании…
На часах 22.25. Сашка лежит на кровати в доме отдыха, укрытый с головой одеялом и, пряча в кулак слезы, вспоминает отца. Сегодня у того день рождения. Хочется так много вспомнить из прошлой жизни, пока отец был рядом, но громкий шепот ребят не дает сосредоточиться.
— Пссс, Саха, иди сюда! — тихо и быстро проговорил один из товарищей, поднимая голову от какого-то журнала, тайно переданного Егором в деревне.
— Не, пацаны, без меня сегодня… — Сашка зажмурился еще крепче и натянул одеяло по самые уши…
На следующий день, ближе к вечеру, ребят из детского дома снова отпустили в деревню. С ними в качестве провожающего шел Евгений Дмитриевич, молодой воспитатель, чуть старше своих воспитанников.
Внимательные Сашкины товарищи давно заметили, что «Дмитрич» незаметно испарялся от ребят «на пару минуток», как только они заходили в деревню, и появлялся перед самым уходом из деревни. Куда он ходил — все знали: это была огромная тайна «Дмитрича» — нравилась ему местная девушка Катя. Она училась в городе на фельдшера, на лето приехала погостить к родителям. Вот тут и познакомилась с «Дмитричем».
И сейчас было заметно, что «Дмитрич» искал удобный момент, чтобы улизнуть от своих воспитанников. А что за ними следить?! Ребята взрослые, как никак, по 14-15 лет уже всем, отношения с местными у них хорошие, рек, озер, обрывов рядом нет — чего бояться?! Ну посидят они всей компанией около костра, ну потравят байки — что за ними наблюдать?! Больше ничего и нельзя было делать Сашке и его товарищам. Правила не позволяли, а ребята из детского дома правилам следовали. Они знали, что правила нарушать нельзя…
Как только «Дмитрич» незаметно ускользнув за знакомой калиткой, ребята, соединившись со своими деревенскими коллегами, переглянувшись, бросились на край деревни — оттуда через поле и на заросшую дорогу, а по ней ходом минут 5 и вот они на месте!
Перед Сашкой с товарищами стоял огромный черный дом-великан, скалясь беззубыми решетками на окнах. Вблизи дом оказался гораздо выше, чем это виделось вдали. Сашка снял кепку, отмахиваясь ею от надоедливых мух. Егор оглядел всех ребят гордым взглядом вожака и только хотел что-то сказать, как где-то совсем близко, резко и отрывисто загремел гром.
Компания посмотрела на небо — из-за леса на них лезла огромная синяя туча, попеременно мигая искрами молний и огрызаясь колючим громом. Стало быстро стало темнеть. Ребята поежились — то ли от поднявшегося ветра, то ли от того, что стоять в такую погоду около старого жуткого дома было совсем не весело.
— Ладно, пацаны! Завтра придем! — скомандовал Егор и махнул всей компании рукой, разрешая уход от дома.
Ребята гурьбой бросились назад. Сашка тоже не отставал, бежал в числе первых — уж очень не хотелось ему промокнуть под дождем. Вот уже они добежали до поля, вот впереди видна деревня, как вдруг Сашка вспомнил, что у него на голове нет кепки! Видимо, он ее обронил, пока бежал! А возвращаться в лагерь без головного убора нельзя — с этим строго. Очень строго. Сашка резко остановился, и на него тут же налетело несколько ребят, бежавших сзади:
— Ты чего стоишь?! Сейчас ливень начнется! — запыхавшись, пнул Сашку товарищ.
— Кепку потерял — оглядываясь по сторонам, ответил Сашка.
— Без кепки нельзя… — задумчиво ответил товарищ.
Вдруг Сашка увидел вдалеке, около самого дома, где они только что стояли с ребятами, что-то белое на земле. Точно! Его кепка! Сашка растолкал столпившихся ребят и побежал что было сил обратно к старому дому. В ту же минуту небо будто разорвалось на две части: начался ливень, гром оглушил раскатистым эхом. Сашка вздрогнул и на минуту остановился, обернувшись к ребятам. Они с криками бежали к деревне, прикрывая мокрые макушки руками.
Тут снова раздался такой раскат грома, что Сашка чуть не присел от страха! Не успел затихнуть один раскат, как тут же начинался второй, молнии заблестели перед глазами, шипя где-то совсем недалеко… Сашка собрал всю волю в кулак и побежал к заброшенному дому. Не тормозя, схватил свою кепку с землю, шлепнувшись на мокрой траве, тут же поднялся и на четвереньках бросился обратно. И тут прямо над его головой раздался такой громовой грохот, какого он не слышал за всю свою жизнь! И тут же еще один! И еще! Небо над Сашкой разрывало на части, где-то плясали молнии. Сашка испугался и запаниковал. Он в ужасе стал искать укрытие, но дом с дырявой крышей для этого явно не подходил, а вот дерево, стоящее совсем недалеко, имело такую густую крону, что под ним вполне можно было укрыться!
Ни о чем не думая, Сашка побежал к нему и прижался к стволу, медленно сползая вниз и зажимая уши руками от нескончаемой громовой канонады.
Вдруг резко пропали все звуки и до боли знакомый голос закричал Сашке прямо в ухо: «Саня!!!! Уходи от дерева!!! Беги!!! Быстро!!!!»
Сашка на автомате выскочил из-под дерева, снова упал, но уже лицом в самую лужу, попытался быстро встать, но мокрая земля скользила под ногами и руками, не давая подняться. Вдруг Сашка почувствовал, как кто-то схватил его под руки и резко дернул вверх, поставив на ноги.
— БЕГИИИИ!!! — знакомый Сашке с детства голос срывался на крик, и тут вернулись все звуки, и новый раскат грома снова расколол небо. Сашка несся в строну деревни, в груди у него все горело огнем, но не от бега. Сашка остановился, обернулся в сторону дерева, где он только что прятался, и заорал: «Отец!!!!! Ты гдееее????», и тут же молния тонкой сильной змеей ударила в ствол, расщепив дерево почти до самой земли!
Сашка упал на землю, не в силах подняться. В это время к нему навстречу из деревни бежали перепуганные «Дмитрич» с Катей. Они кое-как подняли обмякшего, но счастливого Сашку с земли и побежали с ним в деревню. Сашка волочил ноги по земле и шептал: «Папка рядом… Он меня всегда так звал… Саня…Значит… Значит… Я… Не безотцовщина»…
Гроза уже заканчивалась, смещаясь на север…
* * *
Осенью Сашка шел из школы и на улице встретил свою соседку по прошлой жизни, бабу Олю. Увидев мальчика, она растерялась, но Сашка первый с ней поздоровался.
— Здравствуй, Сашенька. Ох, ты милый мой! — качала головой женщина, пытаясь жалеть мальчика — Как тебе ж там живется, безотцовщине?
Сашка улыбнулся, прощая ее, и прошел мимо, а потом остановился, обернулся и громко сказал:
«Все у меня хорошо. Я — не безотцовщина! Мой отец держит небо надо мной…»
Автор: Психологиня в декрете. Яндекс Дзен
ср, 06.04.2022 — 22:06
#23
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
В лесу жило говно. Однажды в лес пошёл мудрец. Говно выскочило из леса перед мудрецом и прокричало грозным голосом «Я тебя съем». Мудрец испугался и убежал.
Мораль. Говна бояться — в лес не ходить.
Потом в лес пошёл второй мудрец. Перед ним выскочило говно и прокричало «Я тебя съем». Мудрец не испугался и пнул говно ногой. Говно завоняло.
Мораль. Ты можешь бороться с говном, но говно будет вонять.
Третий мудрец пошёл в лес. Из леса выскочило говно, прокричало «Я тебя съем», а мудрец ответил «Я сам тебя съем» и съел говно. На вкус говно оказалось говном.
Мораль. Ты можешь победить говно, но вкус победы тебе не понравится.
Тогда четвёртый мудрец пошёл в лес. Говно выскочило из леса, пригрозило съесть мудреца, но мудрец не испугался и прошёл мимо. Говно покричало, покричало, заплакало, пошло и утопилось. Потому что целью говна было пугать мудрецов.
Мораль. Если встретил говно, пройди мимо.
ср, 06.04.2022 — 22:10
#24
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Не суди родителей и утром
Ты из дома рано не беги.
Мамин взгляд усталый, милый, мудрый
Ты навеки в сердце сбереги.
Не суди отца за скупость мыслей
И что мимо, молча, прошагал.
Лучше сосчитай ты дни и числа
Те, что он трудился и страдал.
Не скули украдкой: «Надоели…»
Будет день, и ты, сквозь ком в груди,
Проклиная синие метели,
Скажешь: « Мама, милая, прости…»
Скажешь: « Не сберёг, не знал, упрямый,
Что не встречу утром, на заре
У калитки ни отца, ни маму
На родной тропинке во дворе»
Береги, не ссорься и подумай,
Ты пред ними сам-то кто такой.
Даже злой, уставший и угрюмый
Помогай, забыв про свой покой.
Ты в долгу пред ними, и навеки
Над тобой свеча родных горит,
Потому, что в русском человеке
Долг сыновний выше всех обид.
А. Оленичев
ср, 06.04.2022 — 22:17
#25
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
Молитва
Ирина Самарина-Лабиринт
Храни, Господь, людей родных,
Звоним которым очень часто,
И от души желаем счастья,
И тихо молимся за них…
Храни от бед, потерь, утрат,
От лжи, предательства, злословья…
Наполни сердце их любовью,
Она важнее всех наград…
Храни, Господь, моих детей
От войн и от заболеваний,
От горьких разочарований,
И от влиянья злых людей…
Храни, Господь, моих врагов
От помыслов греховных жутких.
Им дай друзей хороших чутких,
И также чистую любовь…
Храни, Господь, ушедших всех,
К кому уже не дозвониться,
И в рамке с чёрной лентой лица…
Кого забрал к себе наверх…
Храни, Господь, людей живых…
Мы для кого-то все родные.
Но понимаем лишь седые,
Что жизнь – один короткий миг…
Прости, Господь, что попросить
Мы у Тебя не забываем,
А если в счастье пребываем,
То не спешим благодарить…
Спасибо, Господи, за шанс –
Упав, с колен опять подняться…
Не осуждать, и не сдаваться…
Спасибо! И храни всех нас…
ср, 06.04.2022 — 22:27
#26
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ср, 06.04.2022 — 22:31
#27
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
чт, 07.04.2022 — 10:40
#28
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
чт, 07.04.2022 — 10:47
#29
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ВНУЧКА.
Михалыч жил один уже давно. Три года назад похоронил жену, а до этого лучше вообще не вспоминать. Был он не стар, всего пятьдесят пять недавно исполнилось. Но приходилось, скорее всего, доживать жизнь одному.
А как все было хорошо в той, прошлой жизни. Семья, любимая жена рядом, сын… Но беда одна в дом не приходит. Правду в народе говорят. Сначала они с Верой потеряли сына. Эта трагедия была такой силы, что он до сих пор не знает, как выжил.
Сын Лёшка был строителем, на стройке работал и учился заочно. Хороший был парень, трудолюбивый, родителей уважал. Не было с ним проблем, не считая того, что к тридцати годам так семьей и не обзавелся. Мать переживала, а Михалыч сохранял спокойствие: значит время не пришло.
Погиб сын на стройке: со строительных лесов сорвался, черепно-мозговая травма, перелом позвоночника. Не выжил парень. Еле он удержал тогда Веру, чтобы руки на себя не наложила. Но все равно слегла она, да так и не поднялась. Два года промаялась после инсульта, и не стало ее.
Михалыч пережил и это горе. Но одному было просто невмоготу. Каждый день видел их портреты на стене, жены и сына, разговаривал с ними, плакал скупыми мужскими слезами, а все равно рядом с собой никого видел не хотел. Ни с соседями не общался, только «здрасте да до свиданья», ни домой никого не пускал, а самому хоть с тоски вой. Только на работе и спасался.
А как-то снится ему сон: бегает по его дому маленький ребенок, смеется звонко и прячется от него, то в кладовку, то за шкаф. А он его ищет-ищет. Вроде и знает, где искать, а найти не может. Только смех и слышит.
Так и заболел он этой мыслью: ребеночка взять на воспитание, ну не грудного, конечно, а мальчонку лет шести. В школу его отдать, растить, воспитывать. И всю свою отцовскую любовь ему и передать.
Так эта мысль крепко в мозгу засела, что он даже на работе с начальником поговорил: так, мол, и так, дадут ли ему ребенка из детского дома на воспитание? Но начальник с сомнением головой покачал. Одинокий, в возрасте – это уж вряд ли. Вон, наставников себе возьми и воспитывай, посоветовал он. И Михалыч сник.
А тут идет он как-то с работы через парк, смотрит, а под кустом щенок сидит. Крохотный совсем, дрожит, как осиновый лист, глазки-пуговки испуганные на него таращит. Пожалел он собачку, вытащил из-под куста и к себе принес. И с тех пор у него в доме появилось живое существо по имени Тим.
Хлопот с ним было мало: покормить, напоить, гулять вывести, шёрстку расчесать. Удовольствие одно! А щеночек ласковый, зря не тявкает, рядом с ним примостится, когда Михалыч телевизор смотрит, да и заснет, свернувшись клубочком. Вот такая радость одинокому мужчине привалила.
Соседка Валентина нет-нет, да и заглянет. Может, помощь какая нужна по хозяйству или с собакой? Но Михалыч отказывался от ее участия. Женщина она одинокая, зачем привечать в доме?
К отношениям он не расположен, а помощь с собакой – так это и вообще смешно. Самому в радость псиной заниматься. А пес уж и подрос, хороший кобелек, крепкий, но послушный.
Через год Тим и сам уже стал в парк бегать гулять, особенно по вечерам. Придет Михалыч со смены уставший, не до прогулок ему порой. Выпустит Тима, тот побегает с часок и назад возвращается. А в этот вечер нет его и нет!
Темнеть стало, Михалыч вышел из подъезда, покликал его, подождал. Нет, не бежит он к нему. Пришлось в парк идти на поиски. И тут видит своего красавца, вышагивает по дорожке, хвостом виляет, а рядом девочка лет пяти-шести.
— Ты кто ж такая? – спросил Михалыч ребенка, а она посмотрела на него и говорит:
— Я Таня, с собачкой тут гуляю, мы с ней подружились.
— И давно гуляешь? А родители где?
— Баба Нина дома, мама на работе. А с Тузиком твоим мы гуляем часто.
— Он не Тузик никакой, его Тим зовут. И сейчас уже поздно. А ну пошли, мы тебя домой проводим.
Прошли они через парк, девочка дом свой показала, а у подъезда трехэтажки взволнованная женщина стоит. Увидела их и навстречу бежит. Оказалось, это и есть баба Нина.
— Не угляжу за ней никак. Так и норовит сбежать, шкодница, — посетовала она. – Спасибо вам. Мы на первом этаже живем. Только я отвлекусь, Танюшка в парк убегает. Сладу нет.Так и познакомились. После этого несколько раз ее с Тимом к дому провожали. Хорошая девчушка, бойкая, осенью в школу, идти. Все буквы знает, стишки читает.
И один раз эта баба Нина Михалыча на чай позвала. Тима на детской площадке с Таней оставили, их из окна кухни хорошо видно. Пьют чай, разговаривают. Баба Нина поделилась сокровенным.
Танюшкина мама, Людмила, ей племянницей приходится. Мужа у нее нет, родителей тоже. Одна с ребенком мается. Вот тетя Нина и приехала из деревни, чтобы помочь. Да Таня шустрая больно. Хорошо, хоть район спокойный, и парк прямо со двора начинается, а сердце все равно не на месте. Глаз да глаз нужен!
Поговорили, чаю попили, и собрался Михалыч уходить, а тут и мама Тани с работы явилась. Уставшая вся, в чем душа держится. А симпатичная, и Танюшка на нее похожа. Женщина оказалась приветливой, поздоровалась за руку, и Михалыч домой с собакой поспешил.
После этого он стал частым гостем у них. Сначала с Таней и Тимом по парку гуляют, потом ведут девочку домой, а баба Нина всегда на чай с плюшками да булочками приглашает. Хорошая женщина, добрая, хлебосольная.
Так случилось и в этот выходной. Михалыч привел Таню, но от приглашения хотел было отказаться, но оказалось, что у Люды день рождения сегодня, и дата круглая, тридцать лет. Ну как тут откажешь.
Тим лежал у порога, кость глодал, а семья и Михалыч разместились за столом с пирогами. Люда повеселела, разговорилась. Михалыча благодарила, что с Танюшкой в парке гуляет. А когда девочка убежала во двор, он и сказал:
— Не надо благодарить. Она мне, как внучка. А отец-то Танюшкин где? Неужели бросил такое сокровище?
Оказалось, нет, не бросил. У них любовь была, да только замуж не успел позвать. Люда одна в этой квартире жила после смерти родителей, а он не захотел к ней вселяться.
Свою, мол, скоро заработаю, тогда и поженимся. Но ребеночек-то ждать не может. Узнала Люда, что в положении, и решила с ним поговорить: всё, надо семью создавать, и ждать нечего. Да не успела. Погиб он.
Люда вытерла набежавшие слезы, а Михалыч пожалел, что расстроил именинницу, до слез довел. И у самого ком в горле. Знакомо ему это чувство – тоска по тяжелой утрате, сам пережил дважды. Люда достала из тумбочки альбом и сказала:
— Вот он, мой Алешенька. Так и не узнал, что дочка у него растет…
Михалыч глянул на фото, и сердце зашлось! Это был его сын, Лёшка! Молодой, здоровый! Рядом она, Люда, невеста его. Ну почему же он их не познакомил! Эх, сын, сын…
Очень взгрустнулось ему тогда, но все равно этот вечер стал переломным в его жизни! Он больше не одинок, у него появилась семья! И внучка, родная внучка будто сама нашла его! А может быть этот Тим помог ему? Отблагодарил за любовь и ласку?
Михалыч стал заботиться о них, помогал всем, чем мог. Считал своей родней, не иначе. И они его полюбили, особенно внучка Танечка, которая без дедушки и Тима не могла и дня прожить…))
(С) Ночная собеседница
чт, 07.04.2022 — 10:51
#30
Регистрация: 20.12.2018 — 12:19
: 7376
Не в сети
Заходил: 5 дней 1 час назад
ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ..
— Людмила Ивановна, здравствуйте. Хочу поинтересоваться здоровьем Ивана. Его уже вторую неделю нет в школе. Ребята тоже не знают. Вы только обязательно справочку от врача возьмите, что поправился. У нас с этим строго. Всего доброго,- голос классного руководителя 7″М» сменился гудками.
Людмила Ивановна и по совместительству мама Ивана находилась, мягко говоря, в замешательстве. Каждое утро Иван просыпался, умывался, завтракал и отправляться в школу. Возвращался домой всегда вовремя. Правда последнее время стал молчалив и подчёркнуто вежлив… Может это переходный возраст?
Переходного возраста своих детей ждут все родители. Чаще всего со страхом того, что в этот период разрушиться весь мир, удачно выстроенный и отлаженный.
Людмила Ивановна также опасалась данного периода. Подружки с детьми постарше её Ванечки пугали рассказами и жалобами на неповиновение и неуправляемость своих чад в переходном возрасте. И все в один голос утверждали, что к воспитательному процессу приходилось привлекать всех членов семьи.
А ей-то кого привлекать? Муж ушёл сразу после рождения сына с формулировкой «Устал» и больше не появлялся в их жизни ни в виде телефонного звонка, ни в виде алиментов. Своего отца она похоронила девятнадцать лет назад: инфаркт. Вот и все мужчины в её жизни. Можно конечно маме всё рассказать, но у неё после папиных похорон сердце частенько шалит… Придётся самой. Вот два дня выходных среди недели и пригодились…
Щёлкнул замок.
— Ванечка, ты?
— Да, мам.
— Иди обедать. Как в школе дела?
— Всё нормально.
— Хорошо.
— Давай завтра день вместе проведём.
— Ты что, мам? А школа? Я сейчас занятия пропускать не могу.
Последняя надежда рухнула. В голове выстукивал пульс: сын врёт. И мысль, как возможный вариант:»Надо брать с поличным».
— Доброе утро.
— Доброе.
— Ты всё собрал в школу?
— Да.
— Давай я тебя провожу.
— Мам, не выдумывай. Я завтрак по дороге съем. Пока.
— Пока, пока, сынок.
Дверь хлопнула. Скорей за ним. Он пошёл пешком — Людмила Ивановна на лифте.
Во дворе зашла за угол дома. Сын появился без портфеля и уверенно направился в противоположную сторону от школы. Мать последовала за ним.
Гаражи, помойка, через соседний двор, в подворотню… Нырнул под эстакаду.
Людмила Ивановна, крадучись и оглядываясь, подошла к опоре.
— Ну, что ты, что ты? Я здесь. Не волнуйся,- голос сына из темноты и тяжёлое сопение. Ещё несколько шагов и…
Иван сидел на старом матрасе, замерев на мгновение.
— Мам?- произнёс он и моргнул. На том же матрасе, положив голову на колени парня, лежала собака. Точнее это был щенок, ещё точнее подросток собаки, который, не отрываясь от коленей, взглянул на женщину и зарычал.
— Ванечка, как же так? Ты здесь… А школа?
— Мама, какая школа? Здесь вопрос жизни и смерти! Я её спас! Она была вся в ранах. Я отнёс её в ветеринарку. Её зашили, подлечили и выписали. Неделю в клинике я оплатил. Только не кричи! За свои накопления оплатил. А потом куда её? Куда нам было идти?
— А домой?- Людмила Ивановна развела руками. Сыночек, у тебя же есть дом.
— Помнишь, в детском саду я просил тебя взять щенка? Ты мне сказала, что нам не прокормиться будет, что тебе со мной хлопот хватает. Тогда я много плакал.
— Но ведь время такое было…
— Потом во втором классе я привёл с улицы старого пса. Ты сказала, что ему места у нас нет, что от него воняет псиной, чтобы я увёл его. Я увёл… А через несколько дней нашёл его тело.
— Но мы жили тогда на съёмной квартире. И было очень сложно…
— Замёрз он или умер от голода, я не знаю. Но тогда я решил, что такое больше не повторится. Поэтому я здесь, а она будет жить.
Иван закрыл руками голову собаки, та завиляла хвостом, растянув пасть в зубастой улыбке.
Людмила Ивановна присела на краешек матраса и поцеловала сына в макушку.
— Пойдёмте домой, дети. У всех детей должен быть свой дом… И школа,- уже твёрдо произнесла она.- Нам многое надо обсудить. А сейчас расскажи-ка мне, где ты прячешь портфель.
И они отправились домой. Втроём. Ваня рассказывал в подробностях о встрече с лохматой подругой. Людмила Ивановна внимательно слушала, а в голове крутилась мысль:»Переходный возраст — это всего лишь период взросления. И не так уж он страшен при наличии доверия и понимания между людьми… Между уже взрослыми людьми»
© Елена Арабаджи
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- …
- »
- конец