Миклухо маклай википедия сочинение

Nicholas Miklouho-Maclay
Born	17 July 1846 Rozhdestvenskoe, Novgorod Governorate, Russian Empire
Died	14 April 1888 (aged 41) St Petersburg, Russian Empire
Nationality	Russian
Alma mater	Heidelberg University, Leipzig University, Jena University
Known for	anthropological work in New Guinea and the Pacific
Scientific career
Fields	Ethnology, Anthropology, Biology
Influences	Ernst Haeckel
Author abbrev. (botany)	Mikl.-Maclay
Author abbrev. (zoology)	Miklucho-Maclay

Nicholas Miklouho-Maclay (Russian: Никола́й Никола́евич Миклу́хо-Макла́й;^[1] 17 [O.S. 5] July 1846 – 14 [O.S. 2] April 1888) was a Russian^[2][3] Imperial explorer. He worked as an ethnologist, anthropologist and biologist who became famous as one of the earliest scientists to settle among and study indigenous people of New Guinea who had never seen a European.^[4]

Miklouho-Maclay spent the major part of his life travelling and conducted scientific research in the Middle East, Australia, New Guinea, Melanesia and Polynesia. Australia became his adopted country and Sydney the hometown of his family.^[5][6]

He became a prominent figure of nineteenth-century Australian science and became involved in significant issues of Australian and New Guinea history.^[6] Writing letters to Australian papers, Miklouho-Maclay expressed his opposition to the labour and slave trade («blackbirding») in Australia, New Caledonia and the Pacific, as well as his opposition to the British and German colonial expansion in New Guinea.^[7] While in Australia, he built the first biological research station in the Southern Hemisphere, was elected to the Linnean Society of New South Wales, was instrumental in establishing the Australasian Biological Association, stayed at the elite Australian Club, became the intimate of the leading amateur scientist and political figure Sir William Macleay, and married Margaret-Emma Robertson, the daughter of the Premier of New South Wales.^[7] His three grandsons have all contributed to the public life of Australia.^[6]

One of the earliest followers of Charles Darwin, Miklouho-Maclay is also remembered today as a scholar who, on the basis of his comparative anatomical research, was one of the first anthropologists to refute the prevailing view that the different races of mankind belonged to different species.

Ancestry and early years[edit]

Miklouho-Maclay was born in a temporary workers’ camp in Borovichi uyezd, Novgorod Governorate (currently Okulovsky District of Novgorod Oblast) in Russia, a son of a civil engineer working on the construction of the Moscow-St. Petersburg Railway. Miklouho-Maclay was partly of Ukrainian Cossack^[8] descent. His Ukrainian father, Nikolai Ilyich Myklukha,^[9] was born in 1818,^[9] in Starodub,^[9] Chernigov Governorate, and descended from Stepan Myklukha, a Zaporozhian Cossack who was awarded the title of noble of the Empire by Catherine II for his military exploits during the Russo-Turkish War (1787–1792),^[10] which included the capture of the Ochakov fortress.^[11] In fact, his Cossack lineage was extensive and also included the Otaman of Zaporizhian Host Okhrim Myklukha,^[9] who later became the prototype of Nikolai Gogol’s main character Taras Bulba.^[12] His paternal grandparents were friends of Gogol’s.^[9] About his origins, Miklouho-Maclay wrote:^[11]

My ancestors came originally from the Ukraine, and were Zaporogg-cossacks of the Dnieper. After the annexation of the Ukraine, Stepan, one of the family, served as sotnik (a superior Cossack officer) under General Count Rumianzoff, and having distinguished himself at the storming of the Turkish fortress of Otshakoff, was by the order of Catherine II made a noble…

Nicholas’ father, Mykola Myklukha, graduated from the Nizhyn Lyceum (Nizhyn), after which he walked all the way to Saint Petersburg, where he enrolled in the Roadway Institute of Engineering Corps.^[9] He graduated from the institute in 1840 and became an engineer assigned to work on the construction of the Moscow–Saint Petersburg Railway.^[9] After becoming the first chief of the Moskovsky passenger railway station in Saint Petersburg, Myklukha moved his family there.^[9] He died in December 1857 from tuberculosis and was survived by his wife and five children.^[9] Before his death, Myklukha was fired from his job for sending 150 roubles to Taras Shevchenko.^[9]

Nicholas’ mother, Ekaterina Semenovna, née Bekker, was of German and Polish descent (her three brothers took part in the January Uprising of 1863). After 1873, the Miklouho-Maclay family purchased and lived in a country estate in Malyn, 100 kilometres (62 mi) northwest of Kiev in the Polesia region.^[9]

One of Nicholas’ brothers, Sergei,^[9] became a judge in Malyn where he eventually died. Another brother, Mikhail,^[9] became a geologist. A third brother, Vladimir,^[9] was a captain of the Russian coast defense ship Admiral Ushakov and participated in the Battle of Tsushima where he perished. Both Mikhail and Vladimir were members of the Russian revolutionary organization Narodnaya Volya.

Nicholas was baptised on 21 July 1846 by priest Ioann Smirnov at the Shegrinskaya Church of Nikolaos the Wonderworker. His godfather was Nicholas Ridiger, a Borovichi landowner who was a veteran of the Patriotic War of 1812 and a participant in the Battle of Borodino.

Education and studies[edit]

In 1858 Nicholas enrolled into the third grade of a German Lutheran school at the Saint Anna Kirche in Saint Petersburg. During his studies at the Second Saint Petersburg Gymnasium (1859–1863) along with his brother Sergei, he was arrested and kept for several days in the Peter and Paul Fortress for participating in student protests. The young students were saved by the Russian writer Aleksey Konstantinovich Tolstoy who was a friend of Nicholas’ father. In 1863, without finishing the gymnasium, Nicholas enrolled as a free listener at the St. Petersburg University but only spent two months there before being expelled in February 1864 and debarred from tertiary education in Imperial Russia for «breaking the rules».^[4][9] In March of the same year, with a forged passport, he moved abroad to complete his studies in German universities, which provided an opportunity to study and work with leading European scientists. He studied humanities at Heidelberg, medicine at Leipzig, and zoology at the University of Jena, where he came under the influence of the great German scholar Ernst Haeckel, who had a profound influence on his future.^[7]

Miklouho-Maclay’s brilliant student records attracted the attention of Haeckel, who made him his assistant as part of a field expedition to the Canary Islands in 1866. There, Miklouho-Maclay took an interest in sharks and sponges and discovered a new sponge species, which he named Guancha blanca, in tribute to the Guanches, the original Berber inhabitants of the Canary Islands.^[5] He also became a close friend of the biologist Anton Dohrn, with whom he helped conceive the idea of research stations while staying with him at Messina, Italy.^[4]

Australia[edit]

Miklouho-Maclay left St Petersburg for Australia on the steam corvette Vityaz. He arrived in Sydney on 18 July 1878. A few days after arriving, he approached the Linnean Society and offered to organise a zoological centre. In September 1878 his offer was approved. The centre, known as the Marine Biological Station, was constructed by prominent Sydney architect, John Kirkpatrick. This facility, located in Watsons Bay on the east side of Greater Sydney, was the first marine biological research institute in Australia.^[13] He married Margaret-Emma, widowed daughter of the Premier of New South Wales, John Robertson.^[14] His residence is in the Sydney suburb of Birchgrove, Wyoming is now heritage-listed due to its association with him.^[15]

Anthropological work in New Guinea and the Pacific[edit]

Miklouho-Maclay lived in northeastern New Guinea for a two-year period in between 1871 and 1880, from which he also visited the Philippines, Malay Peninsula and Australia on a number of occasions. He returned to New Guinea again in 1883.^[16] Living amongst the native tribes, his comprehensive treatise on their way of life and customs was invaluable to later researchers.^[14]

Anthropological views[edit]

In scientific and anthropological circles during the 1850s and 1860s there was much discussion connected with the study of human races and the interpretation of racial peculiarities. There were some anthropologists, such as Samuel Morton, who tried to prove that not all human races were of equal worth, and that «white people» were predestined by «natural selection» to rule over the «coloured» races.^[17]

Some scientists, such as Ernst Haeckel, a teacher of the young Miklouho-Maclay, relegated what they regarded as culturally «backward» people like Papuans, Bushmen and others to the role of ‘intermediate links’ between Europeans and their animal ancestors. While adhering to Darwin’s theory of evolution, Miklouho-Maclay diverged from these concepts, and it was this question that led him to gather scientific facts and to study the dark-skinned inhabitants of New Guinea. On the basis of his comparative anatomical research, Miklouho-Maclay was one of the first anthropologists to refute polygenism, the view that the different races of mankind belonged to different species.^[6][17]

You were the first to demonstrate beyond question by your experience that man is man everywhere, that is, a kind, sociable being with whom communication can and should be established through kindness and truth, not guns and spirits. I do not know what contribution your collections and discoveries will make to the science for which you serve, but your experience of contacting the primitive peoples will make an epoch in the science for which I serve i.e. the science which teaches how human beings should live with one another.

— Leo Tolstoy, to N. N. Miklhouho-Maclay, September 1886
^[18]

Opposition to slavery[edit]

The humanist views of Miklouho-Maclay led him to campaign actively against the slave trade and against blackbirding – carried on between the islands of Melanesia and plantations in Queensland, Fiji, Samoa and New Caledonia.^[4] In November 1878 the Dutch government informed him that on his recommendations it was checking the slave traffic at Ternate and Tidore. From 1879 onwards he wrote a number of letters to Australian papers, and corresponded with Sir Arthur Gordon, High Commissioner for the Western Pacific, on protecting the land rights of his friends on the Maclay Coast of north-eastern New Guinea, and on ending the traffic in arms and intoxicants in the South Pacific.^[19]

Ill health and death in Russia[edit]

In 1887 he left Australia, returned to St Petersburg to present his work to the Imperial Russian Geographical Society and took his young family with him. Miklouho-Maclay was in poor health^[20] and, despite treatment from Sergei Botkin, Miklouho-Maclay died of an undiagnosed brain tumour at 41 in St Petersburg. He was buried in the Volkovo Cemetery and left his skull to the St Petersburg Military and Medical Academy.

Post-death[edit]

Miklouho-Maclay’s widow returned to Sydney with their children. Until 1917 the scientist’s family received an imperial Russian pension. The money was first allocated by Alexander III and then by Nicholas II. One of his sons, Alexander, married a daughter of R. E. O’Connor. His travel journals were not published until 1923, and an annotated five-volume collection of his works was published in 1953.^[16]

Commemoration[edit]

Internationally and in Science[edit]

Nicholas Miklouho-Maclay is commemorated in the scientific name of the New Guinea tree species Pouteria maclayana,^[21] in the banana species Musa maclayi,^[22] and in the land snail species Canefriula maclayiana^[23] which were some of the species he discovered. The weevil Rhinoscapha maclayi was first collected by Miklouho-Maclay and was then named after him by his friend William Macleay.^[24]

Other species named after Nicholas Miklouho-Maclay include: Colastomion maclayi (a wasp from New Guinea),^[25] and Dysmicoccus maclayi (a scale insect from New Guinea)^[26]

The asteroid 3196 Maklaj, discovered in 1978, was named in his honour.^[27]

Maklaj is the basis of the main character in the Esperanto historical novel «Sed Nur Fragmento» by Trevor Steele.

Australia[edit]

The Marine Biological Station in Watson’s Bay, built and used by Miklouho-Maclay, was commandeered by the Ministry of Defence in 1899 as a barracks for officers. In the 1980s the Miklouho-Maclay Society unsuccessfully lobbied for the centre to be made into a historical landmark in memory of Miklouho-Maclay’s scientific work. Today, although owned by the Sydney Harbour Federation Trust, the building is used as a private residence and is only open to the public on special occasions.^[28]

The Miklouho-Maclay Society succeeded in naming a park in his honour in Snails Bay (Birchgrove), not far from a house where he lived in Sydney for a time.^{[29][30][31][32][33][34]}

A bust of Miklouho-Maclay was unveiled in front of the Macleay Museum at the University of Sydney to commemorate the 150th anniversary of his birth.^[6] The Macleay Miklouho-Maclay Fellowship is available from the University of Sydney^[18] each year.

Indonesia[edit]

A monument to Miklouho-Maclay was unveiled in Jakarta, Indonesia, on 3 March 2011.

Papua New Guinea[edit]

The term Maclay Coast has from time to time been used to refer the North-east coast of Papua New Guinea.^[35] Miklouho-Maclay began using the term, defining it as extending for 150 miles between Cape Croisilles and Cape King William, and 30–50 miles inland to the mountains of Mana-Boro-Boro (Finisterre Mountains).^[19][36] However, this name is not in use today. The section of the coast from Cape Croisilles to Madang is referred to as part of the North Coast, the bay in which Madang is situated in called Astrolabe Bay, while the coast from Astrolabe Bay to Saidor is the Rai Coast, which in turn gives its name to Rai Coast District, an electorate returning an MP to the National Parliament of Papua New Guinea.

In Madang, Papua New Guinea – not far from where the explorer stayed in the 1870s – a street has been named after him.^[37]

In 2000 a monument was erected in New Guinea by Oleg Aliev.^{[citation needed]} In 2013 a monument to celebrate the legacy of Miklouho-Maclay was erected near Bongu village in Madang Province, funded by «Valeria, Irma, and Valentina Sourin, Chief, Sir Peter Barter and volunteers from the Madang Resort and Friends of the Haus Tumbuna».

Russia[edit]

In Russia there is an Institute of Ethnology and Anthropology and a street in South-West Moscow (where the Peoples’ Friendship University of Russia is situated)^[38] named in his honour. The district museum in Okulovka, Novgorod Oblast, is named after him.^[39]

A Khabarov class river passenger ship was named after him. Based at Khabarovsk, it was used on the Amur River between the 1960s and 1990s.

Ukraine[edit]

A monument to Miklouho-Maclay is erected in Malyn, Ukraine, where his family owned a country estate. There is also a bust of him in Sevastopol on the Crimean Peninsula.

Notes and references[edit]

General references[edit]

• Greenop, F. S. (1944) Who Travels Alone, K.G. Murray Publishing Company, Sydney
• Ogloblin, A. K. (1998) ‘Commemorating N. N. Miklukho-Maclay (Recent Russian publications)’, in Perspectives on the Bird’s Head of Irian Jaya, Indonesia: Proceedings of the Conference, pages.487–502. 1998. ISBN 90-420-0644-7. Partial view on Google Books.
• Tutorsky, A. V., E. V. Govor, and Christopher Ballard. «Miklouho-Maclay’s Legacy in Russian-and English-Language Academic Research, 1992–2017.» Archaeology, Ethnology & Anthropology of Eurasia 47.2 (2019): 112-121.

External links[edit]

• Maclay Coast, Papua New Guinea on Google Maps.
• Paper in the Proceedings of the Linnean Society of NSW by N. Miklouho-Maclay vol. 8, 1883
• Mikloucho-Maclay: New Guinea Diaries 1871—1883, translated from the Russian with biographical and historical notes by C. L. Sentinella. Kristen Press, Madang, Papua New Guinea ISBN 0-85804-152-9

Nicholas Miklouho-Maclay
Born	17 July 1846 Rozhdestvenskoe, Novgorod Governorate, Russian Empire
Died	14 April 1888 (aged 41) St Petersburg, Russian Empire
Nationality	Russian
Alma mater	Heidelberg University, Leipzig University, Jena University
Known for	anthropological work in New Guinea and the Pacific
Scientific career
Fields	Ethnology, Anthropology, Biology
Influences	Ernst Haeckel
Author abbrev. (botany)	Mikl.-Maclay
Author abbrev. (zoology)	Miklucho-Maclay

Nicholas Miklouho-Maclay (Russian: Никола́й Никола́евич Миклу́хо-Макла́й;^[1] 17 [O.S. 5] July 1846 – 14 [O.S. 2] April 1888) was a Russian^[2][3] Imperial explorer. He worked as an ethnologist, anthropologist and biologist who became famous as one of the earliest scientists to settle among and study indigenous people of New Guinea who had never seen a European.^[4]

Miklouho-Maclay spent the major part of his life travelling and conducted scientific research in the Middle East, Australia, New Guinea, Melanesia and Polynesia. Australia became his adopted country and Sydney the hometown of his family.^[5][6]

He became a prominent figure of nineteenth-century Australian science and became involved in significant issues of Australian and New Guinea history.^[6] Writing letters to Australian papers, Miklouho-Maclay expressed his opposition to the labour and slave trade («blackbirding») in Australia, New Caledonia and the Pacific, as well as his opposition to the British and German colonial expansion in New Guinea.^[7] While in Australia, he built the first biological research station in the Southern Hemisphere, was elected to the Linnean Society of New South Wales, was instrumental in establishing the Australasian Biological Association, stayed at the elite Australian Club, became the intimate of the leading amateur scientist and political figure Sir William Macleay, and married Margaret-Emma Robertson, the daughter of the Premier of New South Wales.^[7] His three grandsons have all contributed to the public life of Australia.^[6]

One of the earliest followers of Charles Darwin, Miklouho-Maclay is also remembered today as a scholar who, on the basis of his comparative anatomical research, was one of the first anthropologists to refute the prevailing view that the different races of mankind belonged to different species.

Ancestry and early years[edit]

Miklouho-Maclay was born in a temporary workers’ camp in Borovichi uyezd, Novgorod Governorate (currently Okulovsky District of Novgorod Oblast) in Russia, a son of a civil engineer working on the construction of the Moscow-St. Petersburg Railway. Miklouho-Maclay was partly of Ukrainian Cossack^[8] descent. His Ukrainian father, Nikolai Ilyich Myklukha,^[9] was born in 1818,^[9] in Starodub,^[9] Chernigov Governorate, and descended from Stepan Myklukha, a Zaporozhian Cossack who was awarded the title of noble of the Empire by Catherine II for his military exploits during the Russo-Turkish War (1787–1792),^[10] which included the capture of the Ochakov fortress.^[11] In fact, his Cossack lineage was extensive and also included the Otaman of Zaporizhian Host Okhrim Myklukha,^[9] who later became the prototype of Nikolai Gogol’s main character Taras Bulba.^[12] His paternal grandparents were friends of Gogol’s.^[9] About his origins, Miklouho-Maclay wrote:^[11]

My ancestors came originally from the Ukraine, and were Zaporogg-cossacks of the Dnieper. After the annexation of the Ukraine, Stepan, one of the family, served as sotnik (a superior Cossack officer) under General Count Rumianzoff, and having distinguished himself at the storming of the Turkish fortress of Otshakoff, was by the order of Catherine II made a noble…

Nicholas’ father, Mykola Myklukha, graduated from the Nizhyn Lyceum (Nizhyn), after which he walked all the way to Saint Petersburg, where he enrolled in the Roadway Institute of Engineering Corps.^[9] He graduated from the institute in 1840 and became an engineer assigned to work on the construction of the Moscow–Saint Petersburg Railway.^[9] After becoming the first chief of the Moskovsky passenger railway station in Saint Petersburg, Myklukha moved his family there.^[9] He died in December 1857 from tuberculosis and was survived by his wife and five children.^[9] Before his death, Myklukha was fired from his job for sending 150 roubles to Taras Shevchenko.^[9]

Nicholas’ mother, Ekaterina Semenovna, née Bekker, was of German and Polish descent (her three brothers took part in the January Uprising of 1863). After 1873, the Miklouho-Maclay family purchased and lived in a country estate in Malyn, 100 kilometres (62 mi) northwest of Kiev in the Polesia region.^[9]

One of Nicholas’ brothers, Sergei,^[9] became a judge in Malyn where he eventually died. Another brother, Mikhail,^[9] became a geologist. A third brother, Vladimir,^[9] was a captain of the Russian coast defense ship Admiral Ushakov and participated in the Battle of Tsushima where he perished. Both Mikhail and Vladimir were members of the Russian revolutionary organization Narodnaya Volya.

Nicholas was baptised on 21 July 1846 by priest Ioann Smirnov at the Shegrinskaya Church of Nikolaos the Wonderworker. His godfather was Nicholas Ridiger, a Borovichi landowner who was a veteran of the Patriotic War of 1812 and a participant in the Battle of Borodino.

Education and studies[edit]

In 1858 Nicholas enrolled into the third grade of a German Lutheran school at the Saint Anna Kirche in Saint Petersburg. During his studies at the Second Saint Petersburg Gymnasium (1859–1863) along with his brother Sergei, he was arrested and kept for several days in the Peter and Paul Fortress for participating in student protests. The young students were saved by the Russian writer Aleksey Konstantinovich Tolstoy who was a friend of Nicholas’ father. In 1863, without finishing the gymnasium, Nicholas enrolled as a free listener at the St. Petersburg University but only spent two months there before being expelled in February 1864 and debarred from tertiary education in Imperial Russia for «breaking the rules».^[4][9] In March of the same year, with a forged passport, he moved abroad to complete his studies in German universities, which provided an opportunity to study and work with leading European scientists. He studied humanities at Heidelberg, medicine at Leipzig, and zoology at the University of Jena, where he came under the influence of the great German scholar Ernst Haeckel, who had a profound influence on his future.^[7]

Miklouho-Maclay’s brilliant student records attracted the attention of Haeckel, who made him his assistant as part of a field expedition to the Canary Islands in 1866. There, Miklouho-Maclay took an interest in sharks and sponges and discovered a new sponge species, which he named Guancha blanca, in tribute to the Guanches, the original Berber inhabitants of the Canary Islands.^[5] He also became a close friend of the biologist Anton Dohrn, with whom he helped conceive the idea of research stations while staying with him at Messina, Italy.^[4]

Australia[edit]

Miklouho-Maclay left St Petersburg for Australia on the steam corvette Vityaz. He arrived in Sydney on 18 July 1878. A few days after arriving, he approached the Linnean Society and offered to organise a zoological centre. In September 1878 his offer was approved. The centre, known as the Marine Biological Station, was constructed by prominent Sydney architect, John Kirkpatrick. This facility, located in Watsons Bay on the east side of Greater Sydney, was the first marine biological research institute in Australia.^[13] He married Margaret-Emma, widowed daughter of the Premier of New South Wales, John Robertson.^[14] His residence is in the Sydney suburb of Birchgrove, Wyoming is now heritage-listed due to its association with him.^[15]

Anthropological work in New Guinea and the Pacific[edit]

Miklouho-Maclay lived in northeastern New Guinea for a two-year period in between 1871 and 1880, from which he also visited the Philippines, Malay Peninsula and Australia on a number of occasions. He returned to New Guinea again in 1883.^[16] Living amongst the native tribes, his comprehensive treatise on their way of life and customs was invaluable to later researchers.^[14]

Anthropological views[edit]

In scientific and anthropological circles during the 1850s and 1860s there was much discussion connected with the study of human races and the interpretation of racial peculiarities. There were some anthropologists, such as Samuel Morton, who tried to prove that not all human races were of equal worth, and that «white people» were predestined by «natural selection» to rule over the «coloured» races.^[17]

Some scientists, such as Ernst Haeckel, a teacher of the young Miklouho-Maclay, relegated what they regarded as culturally «backward» people like Papuans, Bushmen and others to the role of ‘intermediate links’ between Europeans and their animal ancestors. While adhering to Darwin’s theory of evolution, Miklouho-Maclay diverged from these concepts, and it was this question that led him to gather scientific facts and to study the dark-skinned inhabitants of New Guinea. On the basis of his comparative anatomical research, Miklouho-Maclay was one of the first anthropologists to refute polygenism, the view that the different races of mankind belonged to different species.^[6][17]

You were the first to demonstrate beyond question by your experience that man is man everywhere, that is, a kind, sociable being with whom communication can and should be established through kindness and truth, not guns and spirits. I do not know what contribution your collections and discoveries will make to the science for which you serve, but your experience of contacting the primitive peoples will make an epoch in the science for which I serve i.e. the science which teaches how human beings should live with one another.

— Leo Tolstoy, to N. N. Miklhouho-Maclay, September 1886
^[18]

Opposition to slavery[edit]

The humanist views of Miklouho-Maclay led him to campaign actively against the slave trade and against blackbirding – carried on between the islands of Melanesia and plantations in Queensland, Fiji, Samoa and New Caledonia.^[4] In November 1878 the Dutch government informed him that on his recommendations it was checking the slave traffic at Ternate and Tidore. From 1879 onwards he wrote a number of letters to Australian papers, and corresponded with Sir Arthur Gordon, High Commissioner for the Western Pacific, on protecting the land rights of his friends on the Maclay Coast of north-eastern New Guinea, and on ending the traffic in arms and intoxicants in the South Pacific.^[19]

Ill health and death in Russia[edit]

In 1887 he left Australia, returned to St Petersburg to present his work to the Imperial Russian Geographical Society and took his young family with him. Miklouho-Maclay was in poor health^[20] and, despite treatment from Sergei Botkin, Miklouho-Maclay died of an undiagnosed brain tumour at 41 in St Petersburg. He was buried in the Volkovo Cemetery and left his skull to the St Petersburg Military and Medical Academy.

Post-death[edit]

Miklouho-Maclay’s widow returned to Sydney with their children. Until 1917 the scientist’s family received an imperial Russian pension. The money was first allocated by Alexander III and then by Nicholas II. One of his sons, Alexander, married a daughter of R. E. O’Connor. His travel journals were not published until 1923, and an annotated five-volume collection of his works was published in 1953.^[16]

Commemoration[edit]

Internationally and in Science[edit]

Nicholas Miklouho-Maclay is commemorated in the scientific name of the New Guinea tree species Pouteria maclayana,^[21] in the banana species Musa maclayi,^[22] and in the land snail species Canefriula maclayiana^[23] which were some of the species he discovered. The weevil Rhinoscapha maclayi was first collected by Miklouho-Maclay and was then named after him by his friend William Macleay.^[24]

Other species named after Nicholas Miklouho-Maclay include: Colastomion maclayi (a wasp from New Guinea),^[25] and Dysmicoccus maclayi (a scale insect from New Guinea)^[26]

The asteroid 3196 Maklaj, discovered in 1978, was named in his honour.^[27]

Maklaj is the basis of the main character in the Esperanto historical novel «Sed Nur Fragmento» by Trevor Steele.

Australia[edit]

The Marine Biological Station in Watson’s Bay, built and used by Miklouho-Maclay, was commandeered by the Ministry of Defence in 1899 as a barracks for officers. In the 1980s the Miklouho-Maclay Society unsuccessfully lobbied for the centre to be made into a historical landmark in memory of Miklouho-Maclay’s scientific work. Today, although owned by the Sydney Harbour Federation Trust, the building is used as a private residence and is only open to the public on special occasions.^[28]

The Miklouho-Maclay Society succeeded in naming a park in his honour in Snails Bay (Birchgrove), not far from a house where he lived in Sydney for a time.^{[29][30][31][32][33][34]}

A bust of Miklouho-Maclay was unveiled in front of the Macleay Museum at the University of Sydney to commemorate the 150th anniversary of his birth.^[6] The Macleay Miklouho-Maclay Fellowship is available from the University of Sydney^[18] each year.

Indonesia[edit]

A monument to Miklouho-Maclay was unveiled in Jakarta, Indonesia, on 3 March 2011.

Papua New Guinea[edit]

The term Maclay Coast has from time to time been used to refer the North-east coast of Papua New Guinea.^[35] Miklouho-Maclay began using the term, defining it as extending for 150 miles between Cape Croisilles and Cape King William, and 30–50 miles inland to the mountains of Mana-Boro-Boro (Finisterre Mountains).^[19][36] However, this name is not in use today. The section of the coast from Cape Croisilles to Madang is referred to as part of the North Coast, the bay in which Madang is situated in called Astrolabe Bay, while the coast from Astrolabe Bay to Saidor is the Rai Coast, which in turn gives its name to Rai Coast District, an electorate returning an MP to the National Parliament of Papua New Guinea.

In Madang, Papua New Guinea – not far from where the explorer stayed in the 1870s – a street has been named after him.^[37]

In 2000 a monument was erected in New Guinea by Oleg Aliev.^{[citation needed]} In 2013 a monument to celebrate the legacy of Miklouho-Maclay was erected near Bongu village in Madang Province, funded by «Valeria, Irma, and Valentina Sourin, Chief, Sir Peter Barter and volunteers from the Madang Resort and Friends of the Haus Tumbuna».

Russia[edit]

In Russia there is an Institute of Ethnology and Anthropology and a street in South-West Moscow (where the Peoples’ Friendship University of Russia is situated)^[38] named in his honour. The district museum in Okulovka, Novgorod Oblast, is named after him.^[39]

A Khabarov class river passenger ship was named after him. Based at Khabarovsk, it was used on the Amur River between the 1960s and 1990s.

Ukraine[edit]

A monument to Miklouho-Maclay is erected in Malyn, Ukraine, where his family owned a country estate. There is also a bust of him in Sevastopol on the Crimean Peninsula.

Notes and references[edit]

General references[edit]

• Greenop, F. S. (1944) Who Travels Alone, K.G. Murray Publishing Company, Sydney
• Ogloblin, A. K. (1998) ‘Commemorating N. N. Miklukho-Maclay (Recent Russian publications)’, in Perspectives on the Bird’s Head of Irian Jaya, Indonesia: Proceedings of the Conference, pages.487–502. 1998. ISBN 90-420-0644-7. Partial view on Google Books.
• Tutorsky, A. V., E. V. Govor, and Christopher Ballard. «Miklouho-Maclay’s Legacy in Russian-and English-Language Academic Research, 1992–2017.» Archaeology, Ethnology & Anthropology of Eurasia 47.2 (2019): 112-121.

External links[edit]

• Maclay Coast, Papua New Guinea on Google Maps.
• Paper in the Proceedings of the Linnean Society of NSW by N. Miklouho-Maclay vol. 8, 1883
• Mikloucho-Maclay: New Guinea Diaries 1871—1883, translated from the Russian with biographical and historical notes by C. L. Sentinella. Kristen Press, Madang, Papua New Guinea ISBN 0-85804-152-9

Сочинение: Миклухо-Маклай

Николай Николаевич Миклухо-Маклай

Несмотря на то, что основные свои исследования Русское географическое общество предполагало проводить в Евразии, научные интересы его членов были гораздо обширнее. С проектом экспедиции во влажные тропические леса Новой Гвинеи выступил молодой естествоиспытатель Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846-1888). Он писал: “Выбирая в 1868 году ту часть земного шара, которой предполагал посвятить свои исследования, я остановился на островах Тихого океана, и преимущественно на Новой Гвинее как острове наименее известном…имея в виду главным образом цель – найти местность, которую до тех пор, до 1868 года еще не была посещена белыми”. Путешественник считал наиболее важным изучить жизнь и культуру папуасов, “полагая, что… фазы жизни этой части человечества при… новых условиях… весьма скоропреходящи”.

27 октября 1870 года Н. Миклухо-Маклай отправляется из Кронштадта на русском военном корвете “Витязь” в свое первое путешествие и в сентябре 1871 года высаживается на берегу огромного, но малонаселенного острова. Он поселился с двумя слугами в небольшой скромной хижине, которую ему помогли построить моряки. Туземцы поначалу встретили их враждебно. Они жестами указывали на море, требуя отъезда. “Доходило дело даже до того, что они почти ежедневно ради потехи пускали стрелы, которые пролетали очень близко от меня”, — писал Миклухо-Маклай. Лишь после того, как ему удалось вылечить нескольких папуасов, отношения с ними наладились. К декабрю 1872 года, когда за ними пришел русский корвет “Изумруд”, они успели так привязаться к ним, что даже не хотели отпускать, обещали построить новый дом, предлагали в жены любую девушку. Путешественник обещал своим новым друзьям вернуться. Папуасов подкупила неизменная доброта Н. Миклухо-Маклая, его искренность и готовность всегда прийти на помощь. Они решили, что это особый человек – “каарам-тамо” – “человек с Луны”, и на Луне находится его родина – Россия.

Сблизиться с папуасами Миклухо-Маклаю помогло и то, что он терпеливо и тщательно изучал меланезийский язык. Именно благодаря его трудам язык в своем истинном виде стал известен мировой науке.

“Мое влияние на туземцев, — писал Миклухо-Маклай, — оказалось так сильно, что мне удалось совершенно прекратить на все время моего пребывания междоусобные войны…”

Миклухо-Маклай посетил Новую Гвинею пять раз, и каждый раз ему удавалось установить дружеские отношения с папуасами, хотя нередко его подстерегала смертельная опасность. Во время второго путешествия он высадился на берег Папуа-Кавиай, на котором, по слухам, жили морские пираты – людоеды, грабящие суда и поедающие моряков. Однажды Маклай оставил в своей хижине десять человек и двинулся с остальными в глубь острова. По возвращению его глазам открылась жуткая картина: местные папуасы убили его спутников, разграбили лагерь и отравили источники питьевой воды. Миклухо-Маклай нашел в себе мужество остаться на острове; более того, он задался целью разыскать разбойников, руководивших нападением, и потратил на это целый месяц. “Хотя человек этот был втрое сильнее меня, — рассказывал путешественник, — но нервы мои оказались крепче, и мне удалось взять его в плен живым”.

Ученый понимал, что это были те же папуасы, что и на берегу Новой Гвинеи, только здесь европейцы и малайцы, нарушив мирный быт дикарей, занимались торговлей невольниками и сеяли между папуасами вражду. Туземцы бросили свои поля и хижины и превратились в разбойников. Миклухо-Маклай обратил внимание генерал-губернатора Лаудона на бедственное положение папуасов этого берега Новой Гвинеи и жестокое обращение с ними малайцев; он просил, чтобы голландское правительство искоренило позорную торговлю рабами. О жизни папуасов в то время ходили самые невероятные истории. Миклухо-Маклай первым честно и доброжелательно описал их культуру и то, что произошло с ней после столкновения с европейской цивилизацией.

В 1884 году в Австралии, в Сиднее, Николай Николаевич женился на Маргарите Робертсон. От этого брака у них было два сына. Путешественник сильно подорвал здоровье во время долгих и изнурительных экспедиций. В мае 1887 года, совсем больной, он с семьей возвратился в Санкт-Петербург. 14 апреля 1888 года его не стало. Ему было всего лишь сорок два года…

Ровно 130 лет назад – 14 апреля 1888 года ушел из жизни знаменитый русский этнограф, биолог, антрополог и путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай, большую часть своей жизни посвятивший изучению коренного населения Австралии, Океании и Юго-Восточной Азии, в том числе папуасов северо-восточного побережья Новой Гвинеи, называемого сегодня Берегом Маклая (участок северо-восточного побережья острова Новая Гвинея между 5 и 6° южной широты протяженностью порядка 300 километров, между заливом Астролябия и полуостровом Хуон). Его исследования были высоко оценены еще при жизни. Учитывая его заслуги, день рождения Миклухо-Маклая 17 июля неофициально отмечается в России как профессиональный праздник – День этнографа.

Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 года (5 июля по старому стилю) в селе Рождественском (сегодня это Языково-Рождественское Окуловского муниципального района Новгородской области) в семье инженера. Его отец Николай Ильич Миклуха был железнодорожником. Мать будущего этнографа звали Екатерина Семёновна Беккер, она была дочерью героя Отечественной войны 1812 года. Вопреки достаточно распространенному заблуждению, Миклухо-Маклай не имел каких-то существенных иностранных корней. Распространенная легенда о шотландском наемнике Микаэле Маклае, который, прижившись в России, стал основателем рода, была лишь легендой. Сам путешественник происходил из незнатного казачьего рода Миклух. Если же говорить о второй части фамилии, то впервые он использовал ее в 1868 году, подписав так первую научную публикацию на немецком языке «Рудимент плавательного пузыря у селахий». При этом историки так и не смогли прийти к единому мнению о том, по какой причине возникла эта двойная фамилия Миклухо-Маклай. Рассуждая о своей национальности, в предсмертной автобиографии этнограф указывал на то, что он представляет собой смесь элементов: русского, германского и польского.

Удивительно, но в школе будущий этнограф учился достаточно плохо, часто пропуская занятия. Как он признавался спустя 20 лет, в гимназии он пропускал уроки не только по нездоровью, но и просто от нежелания учиться. В 4-м классе Второй Петербургской гимназии он провел два года, причем в 1860/61 учебном году посещал занятия очень редко, пропустив в общей сложности 414 уроков. Единственная оценка «хорошо» была у Миклухи по французскому языку, по немецкому языку у него стояло «удовлетворительно», по остальным предметам – «худо» и «посредственно». Еще будучи гимназистом Миклухо-Маклай оказался заключенным в Петропавловскую крепость, его отправили туда вместе с братом за участие в студенческой манифестации, которая была вызвана общественно-политическим подъемом 1861 года и была связана с отменой в стране Крепостного права.

Фотография Николая Миклухи — студента (до 1866 года)

В советское время в биографии этнографа указывалось, что из гимназии, а затем и из университета Миклухо-Маклая отчислили за участие в политической деятельности. Но это неправда. Гимназию будущий знаменитый путешественник покинул по собственному желанию, а из университета его просто не могли отчислить, так как он находился в нем на правах вольнослушателя. Он не закончил учебу в Санкт-Петербурге, уехав в Германию. В 1864 году будущий этнограф учился на философском факультете Гейдельбергского университета, в 1865 году – на медицинском факультете Лейпцигского университета. А 1866 году перебрался в Йену (университетский город в Германии), где на медицинском факультете занимался изучением сравнительной анатомии животных. В качестве ассистента немецкого естествоиспытателя Эрнста Геккеля он посетил Марокко и Канарские острова. В 1868 году Миклухо-Маклай закончил обучение в Йенском университете. Во время первой экспедиции на Канарские острова будущий исследователь изучал морские губки, обнаружив в результате новый вид известковой губки, назвав ее Guancha blanca в честь коренных обитателей данных островов. Любопытно, что с 1864 по 1869, с 1870 по 1882 и с 1883 по 1886 годы Миклухо-Маклай проживает за пределами России, никогда не оставаясь на своей родине больше чем на один год.

В 1869 году он совершил путешествие на побережье Красного моря, целью путешествия было исследование здешней морской фауны. В том же году он вернулся назад в Россию. Первые научные исследования этнографа были посвящены сравнительной анатомии морских губок, мозга акул, а также иным вопросам зоологии. Но во время своих путешествий Миклухо-Маклай проводил и ценные географические наблюдения. Николай склонялся к версии о том, что культурные и расовые признаки народов мира формируются под влиянием социальной и природной среды. Для того чтобы обосновать данную теорию, Миклухо-Маклай решил предпринять дальнее путешествие на острова Тихого океана, здесь он собирался изучить «папуасскую расу». В конце октября 1870 года при содействии со стороны Русского географического общества путешественник получил возможность выехать в Новую Гвинею. Сюда он отправился на борту военного судна «Витязь». Его экспедиция была рассчитана на несколько лет.

20 сентября 1871 года «Витязь» высадил Маклая на северо-восточном побережье Новой Гвинеи. В будущем данный район побережья назовут Берегом Маклая. Вопреки ошибочным представлениям, он путешествовал не в одиночку, а в сопровождении двух слуг – юноши с острова Ниуэ по кличке Бой и шведского матроса Ольсена. При этом при помощи членов экипажа «Витязя» была сооружена хижина, ставшая для Миклухо-Маклая не только жильем, но и подходящей лабораторией. Среди местных папуасов он прожил 15 месяцев в 1871-1872 годах, своим тактичным поведением и дружелюбием он сумел завоевать их любовь и доверие.

Корвет «Витязь» под парусами

Но первоначально Миклухо-Маклай считался среди папуасов не богом, как принято считать, а совсем наоборот, злым духом. Причиной такого отношения к нему стал эпизод в первый день знакомства. Увидев корабль и белых людей, островитяне подумали, что это вернулся Ротей – их великий предок. Большое количество папуасов отправились на своих лодках к кораблю, для того чтобы преподнести прибывшему подарки. На борту «Викинга» их также хорошо приняли и одарили, однако уже на обратном пути с борта корабля вдруг раздался пушечный выстрел, так экипаж салютовал в честь своего прибытия. Однако островитяне со страха буквально повыпрыгивали из собственных лодок, бросили подарки и вплавь устремились к берегу, решив, что к ним явился не Ротей, а злой дух Бука.

Переменить ситуацию в дальнейшем помог папуас по имени Туй, который был смелее остальных островитян и сумел подружиться с путешественником. Когда Миклухо-Маклаю удалось вылечить Туя от тяжелого ранения, папуасы приняли его в свое общество, как равного себе, включив в местный социум. Туй же длительное время оставался переводчиком и посредником этнографа в его отношениях с другими папуасами.

В 1873 году Миклухо-Маклай посетил Филиппины и Индонезию, а уже в следующем году побывал на юго-западном берегу Новой Гвинеи. В 1874-1875 годах он вновь дважды путешествовал по полуострову Малакка, изучая местные племена сакаев и семангов. В 1876 году совершил путешествие в Западную Микронезию (острова Океании), а также Северную Меланезию (посетив, различные островные группы в Тихом океане). 1876 и 1877 годах он снова побывал на Берегу Маклая. Отсюда он хотел вернуться назад в Россию, однако из-за тяжелой болезни путешественник вынужден был поселиться в австралийском Сиднее, где проживал до 1882 года. Недалеко от Сиднея Николай основал первую в Австралии биологическую станцию. В этот же период своей жизни он совершил поездку по островам Меланезии (1879), а также осмотрел южный берег Новой Гвинеи (1880), а спустя год – в 1881 он второй раз побывал на южном побережье Новой Гвинеи.

Миклухо-Маклай с папуасом Ахматом. Малакка, 1874 или 1875 год

Любопытным представляется тот факт, что Миклухо-Маклай занимался подготовкой российского протектората над папуасами. Он несколько раз осуществлял экспедицию в Новую Гвинею, составив так называемый «проект развития Берега Маклая». Его проект предусматривал сохранение уклада жизни папуасов, но одновременно с этим декларировал достижение более высокой ступени самоуправления на основе уже имеющихся местных обычаев. При этом Берег Маклая, по его планам, должен был получить протекторат Российской империи, став также одним из пунктов базирования российского флота. Но его проект оказался неосуществимым. К моменту третьего путешествия в Новую Гвинею большинство его друзей среди папуасов, включая Туя, уже умерли, одновременно с этим жители деревень погрязли в междоусобных конфликтах, а офицеры русского флота, которые изучили местные условия, сделали заключение о том, что местное побережье не подходит для размещения военных кораблей. А уже в 1885 году Новую Гвинею разделили между собой Великобритания и Германия. Таким образом, вопрос о возможности реализации российского протектората над этой территорией был закрыт окончательно.

Миклухо-Маклай вернулся на родину после длительного отсутствия в 1882 году. После возвращения в Россию он прочел некоторое количество публичных докладов о своих путешествиях перед членами Географического общества. За его исследования общество любителей естествознания, антропологии и этнографии присудило Николаю золотую медаль. Посетив затем европейские столицы – Берлин, Лондон и Париж, он знакомил публику с результатами своих поездок и проведенных исследований. Затем он вновь отправился в Австралию, побывав по пути уже в третий раз на Берегу Маклая, это произошло в 1883 году.

С 1884 по 1886 годы путешественник жил в Сиднее, а в 1886 году снова вернулся на родину. Все это время он тяжело болел, но при этом продолжал заниматься подготовкой к публикации своих научных материалов и дневников. В том же 1886 году он передал Академии наук в Петербурге все собранные им с 1870 по 1885 год этнографические коллекции. Сегодня эти коллекции можно увидеть в Музее антропологии и этнографии в Санкт-Петербурге.

Миклухо-Маклай зимой 1886—1887 годов. Санкт-Петербург

Вернувшийся в Петербург путешественник сильно изменился. Как отмечали знающие его люди, 40-летний еще молодой ученый резко одряхлел, ослаб, его волосы стали седыми. Вновь проявили себя боли в челюсти, которые усилились в феврале 1887 году, появилась опухоль. Врачи не могли поставить ему диагноз и не могли определить причину болезни. Лишь во второй половине XX века медики сумели снять завесу тайны с этого вопроса. Этнографа погубил рак с локализацией в области правого нижнечелюстного канала. Ровно 130 лет назад 14 апреля 1888 года (2 апреля по старому стилю) Николай Николаевич Миклухо-Маклай скончался, ему был всего 41 год. Похоронен путешественник был на Волковском кладбище в Петербурге.

Самой главной научной заслугой ученого стало то, что он поставил вопрос о видовом единстве и родстве существующих человеческих рас. Также именно он впервые дал подробное описание меланезийского антропологического типа и доказал, что он очень широко распространен на островах Юго-Восточной Азии и в Западной Океании. Для этнографии огромное значение представляют его описания материальной культуры, хозяйства и быта папуасов и других народов, населяющих многочисленные острова Океании и Юго-Восточной Азии. Многие наблюдения путешественника, отличающиеся большим уровнем точности, и в настоящее время остаются практически единственными материалами по этнографии некоторых островов Океании.

При жизни Николая Николаевича было опубликовано более 100 его научных работ по антропологии, этнографии, географии, зоологии и иным наукам, всего же он написал более 160 таких работ. В то же время при жизни ученого не было опубликовано ни одной его крупной работы, все они появились лишь после его смерти. Так в 1923 году впервые вышли Дневники путешествий Миклухо-Маклая, а еще позднее – в 1950-1954 годах собрание сочинений в пяти томах.

Портрет Миклухо-Маклая, выполненный К. Маковским. Хранится в Кунсткамере

Память исследователя и этнографа широко сохранена не только в России, но и по всему миру. Его бюст можно сегодня встретить и в Сиднее, а в Новой Гвинее в его честь названы гора и река, без учета участка северо-восточного побережья, который носит название Берег Маклая. В 1947 году имя Миклухо-Маклая было присвоено институту этнографии АН СССР (РАН). А сравнительно недавно в 2014 году Российским географическим обществом была учреждена специальная Золотая медаль имени Николая Николаевича Миклухо-Маклая, как высшая награда общества за этнографические исследования и путешествия. О мировом признании данного исследователя говорит и тот факт, что в честь его 150-летия 1996 год был провозглашен ЮНЕСКО годом Миклухо-Маклая, тогда же он был назван Гражданином мира.

По материалам из открытых источников.

Что открыл

На берегах Красного моря он проводил исследования морских животных. Также ученый изучал строение морских губок, акул, занимался прочими вопросами зоологии. В области биологии антрополог впервые установил изменение температуры тела клоачных животных. Причиной являлись различные условия внешней среды.

Кроме того, Миклухо-Маклай разработал проект биологической станции в Австралии. Ее начали возводить в 1878 г.

В начале 80-х гг. этнограф представил ш ирокой общественности европейских стран результаты, полученные в ходе поездок по странам мира.

Ученый исследовал коренное население Океании, Австралии и Юго-Восточной Азии. Его многолетний труд по изучению папуасов и других народов, живущих на Тихоокеанских островах, внес большой вклад в развитие естествознания.

Наиболее значимой научной заслугой Миклухо-Маклая является то, что он собрал доказательства о видовом единстве и родстве человеческих рас. Эти детальные описания позволяют утверждать, что по умственным и моральным качествам эти народы не уступают европейцам.

Исследователь привез в Россию много вещественных коллекций, которые хранятся в Музее антропологии и этнографии Академии наук в Санкт-Петербурге.

Также в своих заметках исследователь рассказал о грабежах и насилии со стороны колонизаторов в отношении угнетенных коренных жителей. Жизнь этнографа — пример самоотверженного служения науке и борьбы за права местных.

Краткая биография

Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 года в селе Рождественском Новгородской области. Его дата рождения выбрана днем этнографа в России.

Существует мнение, что у исследователя были родственники иностранцы, отсюда и двойная фамилия. Однако это неверно. Фамилия «Миклухо» принадлежала роду казаков.

Миклухо-Маклаи ведут свой род от шотландского барона Маклэя, плененного казаками Богдана Хмельницкого в битве при Желтых Водах.

Этнограф взял вторую часть фамилии для подписи первой публикации в 1868 г.

Журналисты и ученые при жизни этнографа отзывались о нем противоречиво. Многие считали его открытия и экспедиции незначительными. Лев Толстой, однако, думал по-другому. Писатель признавал большой вклад антрополога в исследовании папуасов.

Годы жизни

Начиная с 1864 и заканчивая 1868 он учился в университете. Через год путешествовал по Красному морю для исследований. С 1870 по 1872 был на территории Новой Гвинеи.

Год спус тя отправился к Филиппинам, в Индонезию. С 1874 по 1875 посещал Малакку, исследовал население. Далее был на островах Океании.

С 1877 г. по 1882 г. Николай Николаевич работал в Австралии. Путешествовал в 1879 г. по островам Меланезии, Новой Гвинеи.

В 1882 г. ученый вернулся на родину. И был удостоен золотой медали за проведенные им исследования.

Через год выступил со своими работами в европейских странах, затем снова отправился в Австралию и работал там в 1886 году.

Затем он приехал в Россию. А 14 апреля 1888 года умер в Петербурге.

Семья

Будущий антрополог родился в простой семье. Отец ученого — Николай Ильич Миклуха — занимался железными дорогами. Мать — Екатерина Семеновна Беккер — дочь героя Отечественной войны 1812 года. Семья имела дворянские корни в лице прадеда антрополога.

Когда Николаю было 12 лет, семья переехала жить в Санкт-Петербург. Ученый во время работы в 1884 году женился на Маргарет Кларк. Она была из семьи Дж она Робертсона, влиятельного и уважаемого политика Австралии.

Исходя из того, что невеста исповедовала протестантство, этнографу понадобилось разрешение на бракосочетание. Его дали представители власти России. В этом же году родился сын Александр Нильс. Через год появился еще один ребенок — Владимир Аллен.

Образование

В школе мальчик учился довольно плохо, пропускал уроки. Это было связано и с нежеланием учиться, и с проблемами со здоровьем. Хорошая оценка была только по французскому языку. В четвертом классе оставался на второй год.

По поводу отмены Крепостного права в 1861 году проводилась манифестация. Ученый и его брат участвовали в ней, из-за чего оказались заключенными. В итоге путешественник решил не возвращаться в гимназию.

В Санкт-Петербурге Николай Николаевич был вольным слушателем в университете. Позже уехал в Германию. В 1864 г. учился в Гейдельбергском университете. Годом позже он уже осваивал медицину в Лейпцигском университете. Спустя такое же время жил и учился в Йене на аналогичном факультете и занимался изучением сравнительной анатомии животных . В 1868 г. окончил учебу.

Исследование краткой биографии показало, что географ родился в России. Прилежным поведением и достижениями в учебе он не отличался. Однако желание путешествовать и исследовать живую природу привело к дальнейшим открытиям.

Открытия

Огромный вклад Миклухо-Маклай внес в изучение рас людей, их родства между собой. Он упорно исследовал меланезийский тип в антропологии. Доказал широкое заселение таких людей в Западной Океании, на островах в Азии.

Множество работ этого человека были об изучении деятельности и культурных особенностей папуасов, народов Азии. Он выучил язык, установил с ними контакт. Дружелюбное отношение позволило тесно взаимодействовать с людьми. Благодаря этому доказал, что общаться и существовать с представителями другого народа можно мирно.

В XIX в. было принято считать, что население в горах и на берегах Новой Гвинеи отличается. Этнограф проводил разные исследования и сравнения. Найти черепа для исследований ученому было сложно. У папуасов была традиция выкапывать труп примерно через год после погребения. Нижнюю челюсть отделяли от черепа и сохраняли, а остальную часть зачастую выбрасывали возле деревьев. Антрополог договорился с родственником умершего человека отдать ему целый череп в обмен на пустую бутылку. В итоге он установил, что череп папуасов такой же, как и у других людей.

Ученому требовался образец волос жителя острова. Чтобы получить материал для исследования, он решил отдать взамен несколько своих волос. Идея оказалась удачной. Путем антропометрических исследований было доказано, что волосяной покров у папуасов и европейцев не отличается.

Также географ устанавливал и эмоциональный контакт с людьми. Он выражал разные эмоции (радость, негодование и др.). Наблюдая за жителями, Миклухо понял, что они довольно наивные, ранимые, чувствительные.

Еще одним достижением Маклая являлась высадка растений на острове папуасов. Необходимость состояла в обеспечении едой себя и жителей.

Во время жизни антрополога было принято считать, что земледелие обязательно предшествовало скотоводству. Ученый опроверг этот факт. Он доказал это тем, что папуасы возделывали землю без знаний о ведении скота.

Ученый сделал открытие в области геоморфологии и тектоники Новой Гвинеи. Он первым рассказал о морских террасах одного из побережий. Этнограф установил, что существует «климат океана», его водное движение.

Благодаря географу в северо-восточной части острова есть так называемый архипелаг Довольных людей. Во время путешествий им были открыты группы островов. Жители, населявшие их, доброжелательно приветствовали исследователя. Общее впечатление было таким, что люди довольны жизнью. Из-за этого архипелаг и получил такое необычное название.

В целом работы ученого были уникальными. В настоящее время они являются очень ценными, а часть из них — единственными в своем роде.

Всего опубликовано около 100 статей.

Экспедиции

После окончания учебы в университете географ стремилс я к путешествиям и открытиям. Это было связано и с интересом молодого человека к музейным коллекциям.

Несмотря на то, что этнограф родился в России, экспедиций по этой стране было немного. На родине он больше знакомился с различными учеными, в том числе зоологами. С этими людьми часто путешествовал.

Большой интерес к морским животным предопределили поездки к морям и океанам. Исследователю также хотелось изучать народы островов. Поэтому множество экспедиций было совершено за рубежом.

Новая Гвинея

В начале 70-х гг. XIX в. этнограф вернулся в Россию. Однако он отвык от общества, чувствовал себя плохо из-за приступов малярии. Вместе с этим антрополог интересовался Новой Гвинеей.

При содействии Русского географического общества он получил возможность в конце октября 1870 года выехать к острову на военном судне «Витязь». Сначала побывал на северо-восточном берегу (1871—1872), который с тех пор называется Берегом Маклая.

Этнограф предлагал властям на родине защищать эту территорию. Однако инициатива не была поддержана по причине удаленности острова, а также отсутствия выгоды для российского государства. В настоящее время эти земли официально называются «Побережье Рай».

15 месяцев географ прожил среди папуасов. Коренные жители Новой Гвинеи первое время прохладно принимали чужака. Однако своим дружелюбным и тактичным поведением ученый завоевал их любовь и доверие. Свои наблюдения он изложил в статьях, одной из которых была «Этнологические заметки о папуасах Новой Гвинеи».

Утром я – зоолог-естествоиспытатель, затем, если люди больны, врач, аптекарь, маляр, портной и даже прачка…

Из заметки Миклухо-Маклая

Местные называли его «Тамо-рус» (русский человек) и «Караан-тамо» (человек с луны).

В 1883 г. этнограф вернулся в Новую Гвинею. Он писал властям Британии об отмене колонизации. Инициатива была поддержана.

Однако люди из Германии успели высадиться на земле и установить свой флаг. Место было захвачено и названо «Землей императора Вильгельма». В итоге ученому не удалось реализовать свой план.

Индонезия, Филиппины, Малакка

В 1873 году антрополог побывал на Филиппинах и в Индонезии. В начале года ему лечили ноги от нарывов.

В ходе исследований он интересовался наркоманией. На себе проводил эксперимент, пробуя опиум. Свои ощущения в 1875 году ученый описал в статье «Опыт курения опиума (физиологическая заметка)».

На Филиппинах Миклухо-Маклай исследовал темнокожих негритосов. Он установил их родственную связь с папуасами, а не с неграми.

В 1873 году встречался и общался с разными научными деятелями.

Спустя год исследовал племена семангов и сакаев на полуострове Малакка. Он установил, что в браке между людьми двух разных рас рождаются здоровые дети. Информация была систематизирована в статье «Антропологические заметки».

Самочувствие этнографа становилось хуже. Несмотря на это, ученый активно работал. Так, например, узнав о торговле рабами, он добился того, что одного пирата посадили.

Австралия

Здоровье этнографа и его финансовое положение ухудшились. Но это не помешало исследователю продолжить работу. Николай Николаевич познакомился с попечителем музея Австралии, в помещении которого находилась лаборатория, где занимались изучением мозга рыб. Также ученый проводил геотермические исследования в руднике, где добывали золото.

В Сиднее в это время готовили выставку по поводу празднования высадки европейцев. Ученый же привлек власть к проекту по установке биологической станции. Несмотря на выделенные правительством денежные средства, исследователь не довел дело до конца, уехав из города.

К этому времени этнограф был популярен. Ему всячески помогали представители власти, влиятельные люди. Благодаря этому была возможность продолжать исследовательскую деятельность.

В 1881 году развивался проект «Берега Маклая». Ученый пытался спасти жителей острова от захватчиков. Предполагалось строительство школ, дорог, развитие экономической системы. Планировалось, что деньги предоставят филантропы из Европы.

Россия

В конце 1881 года исследователь планировал поехать в Санкт-Петербург. Там он надеялся подытожить результаты работ. Из Австралии удалось выехать в феврале 1882 года.

В России ученого очень ждали. Он рассказывал родственникам о своих путешествиях, а они, в свою очередь, о жизни в России. Он упорядочил свои исследования, хотя родной язык частично забыл из-за многолетних путешествий.

Антрополог интересовался изменившимся более чем за десять лет политическим устройством страны. Курс на сворачивание реформ Александра II и укрепление власти императора предопределили план действий ученого.

Миклухо-Маклай докладывал о своей деятельности императору Александру III. Кроме того, он подал правителю идею об организации заправочной базы для флота. Представители власти позже помогли исследователю деньгами.

В Санкт-Петербурге этнограф просил дать ему разрешение на чтение нескольких лекций. Просьба была удовлетворена. На первом чтение для желающих услышать рассказы об экспедициях не хватало места в зале Географического общества. Это было связано с огромной популярностью антрополога. В целом лекции были простыми для понимания и содержательными. На следующее утро после чтения ученый представлял согражданам рисунки и различные предметы, добытые во время путешествий.

Затем этнограф уехал в Москву. Исследователь читал лекции, в которых были систематизированы результаты исследований и путешествий. Ему вручили медаль за труды и назначили денежное вознаграждение.

Европа

Зимой 1882 г. этнограф был в Германии на заседании по вопросам антропологии, первобытной истории. Он выступал с лекцией об океанийской керамике.

После в Париже ученый встретился с Габриэлем Моно. Этот человек был президентом Парижского исторического общества, основателем клуба «Кружок Сен-Симона». На нем были представлены работы ученого.

Далее антрополог посетил Ивана Сергеевича Тургенева. Писатель был тяжело болен. Однако несмотря на это, оказал помощь приятелю по поиску брошюр коммунаров о жизнедеятельности в ссылке в Новую Каледонию.

В середине зимы 1883 г. ученый около недели был в Англии. Его знакомые советовали реализовать «Проект развития Берега Маклая». Затем антрополог поехал в Шотландию для встречи со спонсором.

В городах Европы этнограф посещал музеи и библиотеки в поисках необходимой ему информации. Помимо этого ученый общался с коллегами.

Впоследствии этнограф в своих письмах указывал, что в Западной Европе его здоровье стало хуже. Несмотря на это ученый отправился в очередное плавание к островам Тихого океана. В Батавии он встретил контр-адмирала Николая Васильевича Копытова, перебрался на его корабль, продолжив дальнейшее путешествие.

Память

Географ известен многим людям разных стран мира. В его честь названы гора и река в Новой Гвинее, залив в Антарктиде. Бюсты антрополога были установлены в Австралии и Индонезии.

Около пяти лет назад членами Российского географического общества было принято решение о присвоении географам медалей. Вручают их путешественникам и исследователям за выдающиеся открытия.

В России более полувека назад имя Миклухо-Маклая присвоено институту этнографии Российской Академии наук. В середине 90-х гг. в Новгородской области, где родился этнограф, ему был установлен памятник.

В Севастополе есть музей и бюст ученого. В 80-х гг. памятник установили в Украине в Житомирской области. В этой же стране открыто несколько музеев с 2010 года.

Исследователь является Гражданином мира. Это звание ему присвоило ЮНЕСКО. Его путешествия и открытия повлияли на развитие этнографии (в большой степени народов Восточной Азии), зоологии и других наук. Ученый написал множество заметок, в которых были объединены научные исследования и собственные взгляды.

Спустя 150 лет после антрополога его потомок и тезка — Николай Миклухо-Маклай — также посетил ту же часть Новой Гвинеи, чтобы отдать честь своему великому предку и узнать тот мир, в котором он побывал . Участники новой экспедиции убедились, что Миклухо-Маклая здесь почитают, а истории о нем передаются из уст в уста и из поколения в поколение. Дальний восток России изучайте по ссылке.

Видео

В видеоролике рассказана краткая биография, значимые поездки антрополога, его выдающиеся достижения.

О жизни и деятельности исторической личности смотрите видео.

Миклухо-Маклай — фамилия, знакомая каждому выпускнику советской или российской школы. Она ассоциируется с папуасами, но спроси, что сделало российского путешественника таким значимым и знаменитым, многие затруднятся ответить. В то же время его личность завораживает своей противоречивостью.

Потомок казаков и немного самозванец

Настоящей фамилией Николая Николаевича была Миклуха — старая запорожская фамилия. Казаки Миклухи активно воевали с поляками и турками. Дворянство, как считается, было пожаловано одному из предков знаменитого путешественника самим Потёмкиным за храбрость в бою. Правда, к дворянству не прилагалось поправки материального положения, так что всего пришлось добиваться Миклухам своим умом. Так, например, отец Николая Николаевича, внук первого дворянина из Миклух, за счёт ума и прилежания сумел выучиться в университете с блестящими показаниями — и стал инженером-путейцем (железные дороги были новым, перспективным направлением).

О приставке “Маклай” к фамилии путешественника к нашему времени сформировалась легенда: якобы ещё воюя с поляками, Миклухи взяли в плен шотдандского рыцаря. Тот вошёл в семью примаков, перейдя заодно в православие, и его фамилию Миклухи присоединили к своей.

На деле неизвестно, чтобы кто-либо до Николая Николаевича использовал эту фамилию. В отличие от Миклух, Маклаи ни в каких бумагах не упоминались. Скорее всего, это просто псевдоним — дань романтическим настроениям и мультикультуралистским взглядам Николая Николаевича.

Если по отцовской линии путешественник был украинцем, а по месту рождения (и своему, и отца) — несомненным россиянином, то для понимания его биографии важно и то, что его мать была из русских немцев — её звали Екатерина Беккер. Русские немцы подарили России немало путешественников и учёных; вероятно, в их среде сложилась определённая питающая культура. Текла в матери и польская кровь. Вся эта гремучая смесь интересна в плане не столько генетики, сколько смешения и взаимодействия элементов разных культур в одной семье.

Николай Миклухо в пятнадцать лет.

Известно, что Николай Николаевич горячо сочувствовал Польскому восстанию и стремился изучать польскую культуру — но вряд ли действительно чувствовал себя полякам, как это иногда интепретируют. Однако сам он считал польскую часть своей культурной идентичности значимой, наравне с русской и немецкой (увы, украинскую он при этом не упоминал; впрочем, слово “русский” в то время больше относилось к государственности, чем к этничности).

Учился Николай Николаевич в Германии и там, похоже, выступил немного Хлестаковым: давал понять, что он из княжеской семьи. Позже, в Великобритании и Австралии, путешественник также представлялся бароном — каковым, конечно же, не был. Вероятно, страсть к тому, чтобы очутиться среди людей видных, в элите, повлияла на его амбициозность и устремления как можно сильнее вложиться в науку.

Детство, полное лишений; юность, полная надежд

Детство Николая Николаевича в Санкт-Петербурге трудно было назвать сытым. Отец вернулся с Крымской войны с далеко зашедшей формой туберкулёза и вскоре умер; пенсии он себе не выслужил. Мать кормила детей, перечерчивая географические карты. Дома всё было в материках и океанах, трогать которые можно было только с трепетом: не испортить бы. Глядя на острова и заливы, маленький Коля Миклуха засыпал.

И всё же Екатерина Семёновна старалась, чтобы дети получали не минимум — по крайней мере, в образовании. Помимо самых необходимых предметов, преподавали им уже выходящий из обязательных французский язык вместе с более актуальным немецким, а также рисование — причём Николай обнаружил некоторые способности в этом искусстве.

Поначалу Колю вместе с братом Сергеем попытались отдать в Анненшуле, где уроки велись на немецком языке — но плата оказалась слишком высокой, и в итоге мальчиков стали пристраивать в казённую гимназию. Для этого мать попыталась получить справку о Миклухах из Чернигова — но ей пришло оповещение, что такой фамилии в реестре местных дворян не значится. Тогда она подала прошение о внесении Миклух в книгу дворянства Петербургской губернии — и с трудом, ради заслуг её мужа на войне, его удовлетворили.

Николай Миклухо в студенчестве.

Коля учился плохо, много прогуливал. Его больше интересовало участие в студенческих волнениях и протестах; даже раз его арестовали, но по малолетству отпустили — поверили, что просто из любопытства рядом стоял. В итоге гимназию Николай бросил и вместо того пошёл вольнослушателем в институт; это значит — лекции посещал, но студентом не значился. Зато наконец стал проявлять усердие, которого от него уже не ждали. Николая без шуток заинтересовали естественные науки. В конечном итоге он поступил в один из лучших в этом отношении университетов — Гейдельбергский.

Позже он ушёл учиться медицине в другой германский университет, в Йене. Во время практики между ним и умирающей пациенткой вспыхнул роман. В результате она завещала “князю Маклаю” свой череп — он сделал из него лампу, которую брал во все путешествия. Чтобы любимая, так сказать. освещала ему путь.

Путешествие во имя равенства

Отправляясь изучать тихоокеанские народы, Миклухо-Маклай поставил перед собой необычную цель. В то время только начала получать распространение теория эволюции, и людей занимал вопрос “переходного звена между обезьяной и человеком”. На это переходное звено, недолго думая, многие назначили темнокожих жителей планеты, например, папуасов. Николай Николаевич же считал, что они — просто одна из множества вариаций современного человека, и хотел изучить их и доказать своё мнение.

В то время семья оборвала общение с Николаем, недовольная его более чем странным поведением и непрактичными прожектами. Даже когда умерла его сестра Ольга, никто не счёл нужным сказать об этом “паршивому” сыну. Позже, конечно, когда Николай Николаевич вернулся прославленным путешественником, гордостью российских географов и этнографов, семейные отношения снова наладились.

Миклухо-Маклай в Квинсленде.

До своей знаменитой жизни среди папуасов Миклухо-Маклай совершил множество одиночных, без средств, на свой страх и риск, путешествий, а также в составе чужой экспедии изучил некоторые уже известные биологические виды и открыл новый вид рыб. То есть студенческим идеализмом взгляды, подвигнувшие его на изучение папусов, уже не назовёшь; людей и с хорошей, и с плохой стороны он давно знал. Зато его наблюдения и доклады помогли ему привлечь внимание Российского географического общества и добыть денег на настоящую экспедицию.

В итоге Миклухо-Маклай прожил несколько лет среди папуасов, удивляя их и удивляясь им. Ему дали прозвище “Лунный человек”, а когда он уехал на родину, его образ становился всё более и более мифическим. Вокруг его “подвигов” стали складываться легенды — в них он, например, останавливал войны и открывал папуасам новые технологии. С популярностью новых идей Миклухо-Маклай получал новые роли в мифах. В середине двадцатого века рассказывали, будто он призывал к стремлению к независимости, а уже в двадцать первом веке рассказывали, будто ему, белому человеку, некогда передавали тайные магические знания, и ничего плохого от этого не случилось — а значит, и теперь можно рассказывать те же вещи белым учёным.

В результате своей жизни среди папуасов Николай Николаевич не только выяснил и доказал, как биолог, что темнокожие — очевидные представители биологического вида, но и написал один из первых обширных этнографических трудов своего времени. Многие этнографы и антропологи в наше время в России с почтением празднуют его день рождения.

Женщины путешественника

Как считается, чтобы войти в доверие к папуасам, Николай Николаевич временно взял себе в жёны местную женщину. Этой женщине он позже оставил свой дом со всем нажитым имуществом. Перед отъездом он убедил местных жителей… прятать свои семьи при приближении кораблей с европейцами. Путешественник серьёзно опасался работорговцев и просто дурного обращения европейцев с местными.

Постоянной, венчаной женой ему стала белая австралийка, молодая вдова Маргарет Кларк, дочь премьер-министра. У них родились два сына, которые россияне знают под именами Александр и Владимир, а австралийцы — Нильс и Аллен.

Жена и дети Миклухо-Маклая.

На самом деле, походные жёны Миклухо-Маклая — тёмная сторона его жизни. Он постоянно сожительствовал с нанятыми в разных странах служанками, очень часто — не смущаясь их возрастом. Так, про одиннадцатилетнюю служанку-микронезийку он писал, что в жёны она может годиться не ранее, чем через… год. В Чили он спал с четырнадцатилетней проводницей.

Путешественник отвергал работорговлю и с возмущением отзывался о тех европейцах, которые покупали себе рабынь для утех, но на этом его нравственность в отношении женщин заканчивалась. Миклухо-Маклай отлично видел, что девочки-подростки отличаются поведением и внешне от женщин, но утешал свою совесть фразами вроде того, что на юге девушки созревают быстро.

См.также:

Неутомимый путешественник Николай Михайлович Пржевальский

85 000 км вдоль границы СССР на велосипеде.

Группа Леонтьева и другие пропавшие экспедиции в истории

Детективная история покорения льдов, или Кто украл у Кука Северный полюс

Несбывшаяся мечта, тайная семья и другие малоизвестные факты о «человеке в гидрокостюме» Жаке Кусто

Николай Николаевич Миклухо-Маклай — один из известнейших русскоязычных этнографов и путешественников. Помимо своей основной занятости, он увлекался биологией и антропологией, боролся за отмену работорговли, совершил несколько отважных экспедиций в Азию, Папуа — Новую Гвинею, Австралию и Океанию, местности которых были населены аборигенами. Доклад о Миклухо-Маклае рассказывает о подробностях его поездок и этнографических открытиях.

Краткая биография

Будущий путешественник родился 17 июля 1846 года в Новгородской губернии в обнищавшей дворянской семье. Его отец, Николай Ильич Миклуха, был казаком по национальности и инженером, трудившимся на железной дороге. Мужчина рано заболел туберкулезом, после постановки диагноза жил недолго и скончался в 1857 году.

Мать, Екатерина Семеновна Беккер, наполовину полька, была вынуждена брать любую работу, чтобы обеспечить детей самым необходимым. Она была хорошо образована и хотела, чтобы и ее дети получили как можно больше знаний, способных пригодиться им в выборе достойной работы в будущем. Она и не предполагала, кем станет один из ее сыновей.

В школе мальчик учился посредственно. В старших классах участвовал в гражданских и студенческих бунтах и даже ненадолго был заключен в Петропавловскую крепость, позже отпущен. Так и не окончив школу, решил попытать счастья в Европе, где посещал университеты Гейдельберга, Лейпцига и Йены.

Маклай долго не мог определиться с профессией, которой ему хотелось бы владеть. Казалось, что он желал объять необъятное.

Он посещал курсы:

• физики;
• биологии;
• медицины;
• сельского хозяйства.

В итоге он выбрал лекарское дело, но так и не получил диплом. На подходе к экзаменам разочаровался в профессии и забрал документы из университета.

Спустя несколько месяцев будущий путешественник всерьез заинтересовался антропологией и стал лаборантом Эрнста Генриха Геккеля, известного немецкого естествоиспытателя и философа.

В 1869 году в студенческой экспедиции, целью которой было изучение фауны Красного моря, у него проявились первые симптомы малярии — заболевания, отравлявшего ему жизнь долгие годы до момента смерти.

Во время одного из своих путешествий в Австралию исследователь познакомился со своей будущей женой, урожденной Маргарет Робертсон-Кларк. Они выступили в краткий, но счастливый брак в 1883 году, который стал возможным лишь после решения многочисленных проблем с гражданством, вероисповеданием и недружелюбным отношением родственников невесты. Языком, на котором они общались друг с другом, был английский, но их дети получили русские имена — Александр и Владимир.

1888 год стал роковым для путешественника. Болезнь, с которой он сражался около двадцати лет, окончательно разрушила его здоровье, и он умер, окруженный семьей.

Сообщение о его смерти разлетелось с огромной скоростью. По всему миру люди чтили память известного морского путешественника и исследователя.

Споры о родовой фамилии

Несмотря на имевшийся дворянский титул, семья будущего антрополога была небогата, род — незнатен, а фамилия — неблагозвучна. Поэтому Николай Николаевич Миклуха решил изменить свою фамилию, придав ей более благородное звучание с нотой романтизма.

Согласно биографам, первое упоминание второй части фамилии известного путешественника появилось в печатных работах на немецком языке, в которых он освещал вопросы биологии и морской фауны. Содержание статей было разным, некоторые из них он подписывал двойной фамилией, а другие — кратко, используя лишь вторую, приобретенную часть — Маклай. Находясь в Европе, часто добавлял к имени самопровозглашенный титул «барон фон Маклай».

Существует две версии происхождения знаменитой фамилии. Первая из них гласит, что приписка «Маклай» была придумана юным Николаем произвольно. Образована она была созвучно его имени на малороссийском диалекте (Миколай — Маклай). Более романтичная легенда повествует о возможном родственнике-шотландце, звавшемся Микаэль Маклай, наемном солдате, который был пленен казаками в какой-то военной баталии и начал новую жизнь на чужбине.

Чтобы быстрее адаптироваться, Микаэль превратил свое имя в Миклуху, женился, дал жизнь нескольким детям и всему роду Миклухо-Маклаев.

Многочисленные островные экспедиции

По приезде в Россию Николай Миклухо-Маклай посетил несколько конференций, выступления на которых подарили ему членство в русском Географическом Обществе. Он начал готовиться к крупномасштабной экспедиции в воды Тихого океана, которая стартовала в октябре 1870 года. Предполагаемый маршрут путешествия был заманчивым — команда корабля собиралась посетить остров Пасхи, Самоа и Таити. Так и началась череда его почти бесконечных плаваний в погоне за новыми сведениями и возможными открытиями, способными взбудоражить весь мир.

Наиболее значимые пункты его путешествий:

• Новая Гвинея.
• Филиппины.
• Малаккский полуостров, Микронезия.
• Австралия.
• Соломоновы острова, Новая Каледония, архипелаг Адмиралтейства.

Биография Миклухо-Маклая гласит, что Папуа — Новую Гвинею он посещал три раза, в 1871, 1876 и в 1883 годах.

На протяжении этого времени он пытался наладить контакт с местным населением, исследовал их антропологические особенности, в том числе изучал останки, сравнивая скелеты европейцев и островитян. Пытался учить земледелию, лечить папуасов от болезней и помогать им организовывать быт. Кроме того, он посвятил некоторое время исследованию морской фауны побережья.

В 1873 году впервые посетил Филиппины, установив, что местное население имеет больше общего с папуасами Новой Гвинеи, а не с резидентами африканского континента, как было принято считать ранее. Через год исследователь оказался на Малакке, где изучал межрасовые союзы и детей, которые рождаются от таких браков. Активно боролся за права туземцев и даже добился тюремного срока для одного из пиратов, промышлявших работорговлей. Собрал множество любопытных этнографических зарисовок.

Согласно википедии, Миклухо-Маклай в 1878 году прибыл в Австралию. Уже тогда его здоровье значительно ухудшилось, сказывалась хроническая малярия, но ученый продолжал свое дело, невзирая на все тяготы существования. К тому времени его научные труды приобрели невероятную популярность по всему миру, он получал хорошее финансирование и пытался реализовать проект «Берега Маклая», направленный на улучшение условий жизни австралийских аборигенов.

Кроме островных экспедиций, путешественник неоднократно посещал страны Европы и несколько раз возвращался на родину, чтобы отчитаться в проделанной работе перед высшими чинами Географического Общества и собрать средства на новые экспедиции.

Детального рассказа обо всех его путешествиях не вместит ни один реферат.

Антропологические и этнографические открытия

Современникам Николай Николаевич Миклухо-Маклай запомнился как человек, придерживающийся принципа единства человеческого рода. Информацией, привезенной из экспедиций, он пытался опровергнуть теории о превосходстве белой расы, активно продвигаемые некоторыми представителями научных кругов Европы.

Интерес ученого к австралийским аборигенам и папуасам носил не только научный, но и личный характер. Он сильно привязался к некоторым из них, восхищаясь их наивностью, и называл туземцев своими друзьями.

Исследователь не признавал островитян лишь переходным биологическим видом, уже произошедшим от обезьяны, но еще не достигшим вершин разума homo sapiens. Это стало причиной его конфликта с некоторыми именитыми учеными, в частности, с Эрнстом Геккелем, одним из его первых университетских учителей.

Маклай даже собирался организовать специфический этнографический заповедник, который должен был располагаться на прибрежной территории Папуа — Новой Гвинеи, и обратился с запросом на финансирование к российскому правительству, однако его предложение было отклонено.

Кроме изучения населения островов, ученый уделял немало внимания высадке и культивации злаковых и бобовых растений, особенностям их роста в непривычной для них почве.

Наблюдая за климатом прибрежных территорий, на которых располагались его научно-исследовательские базы, он сделал несколько любопытных выводов, касающихся тектоники плит, и написал исследование, именуемое «Климат океана».

Все уникальные знания, содержащие в себе подробности жизни островных аборигенов, что открыл Миклухо-Маклай всему миру, перечислить невозможно. Антрополог оставил большое количество научных трудов, в которых раскрывается иерархия взаимоотношений туземцев внутри семей, детально описываются их племенные законы, особенности верований и культуры. Эти исследования помогли взглянуть под новым углом и на развитие древних европейцев, их культуру и особенности быта.

Путешественник был и остается значимой фигурой для всего географического сообщества.

В его честь названы:

• гора и река, расположенные на территории Папуа — Новой Гвинеи;
• морской залив неподалеку от Антарктиды;
• Российский этнографический институт при Академии Наук.

Неважно, где исследователь находился, материк это был или остров, везде он боролся за права ущемленных народов, делал все возможное для того, чтобы оставить после себя не просто воспоминания о странном белом человеке с безумными идеями, а реальную пользу, принесенную беззащитным перед прогрессом жителям отдаленных стран.

География его путешествий широка, но еще шире была его душа, в которой было место всем добрым людям, встречавшимся ему на жизненном пути.

17 июля исполняется 175 лет со дня рождения знаменитого русского путешественника и ученого Николая Миклухо-Маклая. За свою не слишком долгую жизнь этот удивительный человек успел внести вклад во множество наук: географию, биологию, антропологию, этнографию, геологию, океанологию и многие смежные области. В частности, только в области наук о Земле его исследования оказались важными для вулканологии, метеорологии и геотермии

Он совершил ряд экспедиций на неисследованные до него острова Новой Гвинеи, а также в Австралию и Океанию. В сопровождении всего одного слуги он долгое время жил среди папуасов, собрал богатейшие материалы о первобытных народах, подружился с ними, всю жизнь помогал им. В частности, доказал несостоятельность модной в то время теории, что папуасы якобы являются переходной стадией между первобытным человеком и Homo sapiens.

Откуда взялась удивительная двойная фамилия, как Миклухо-Маклай стал путешественником и почему он отказывался от сексуальных контактов с папуасками? В честь юбилея великого исследователя рассказываем об этом, а также о его удивительных приключениях и австралийской жене.

Как Миклуха стал Маклаем

Будущий великий путешественник родился 17 июля 1846 года в деревне Языково-Рождественское Новгородской губернии, откуда семья скоро переехала в Санкт-Петербург. Предки ученого имели русские, польские, украинские, германские и шотландские корни. Его отец Николай Миклуха был военным инженером, строителем Николаевской железной дороги и первым начальником Московского вокзала в Санкт-Петербурге. Он происходил из запорожских казаков.

Как выяснили биографы путешественника, история второй части его фамилии – Маклай – очень любопытна. Семейное предание гласило, что один из предков антрополога воевал в войске Богдана Хмельницкого и в битве под Желтыми Водами в 1648 году взял в плен шотландца Майкла Маклая, служившего в польском войске. Тот потом оказался работящим парнем, остался в семье победителя и даже женился на его сестре.

Эта история вместе с кое-какими семейными документами переходила из поколения в поколение, но именно великий путешественник в 1870 году восстановил полную фамилию семьи. Он предоставил необходимые доказательства и получил паспорт уже с родовой фамилией Миклухо-Маклай.

Материнская самоотверженность, или Все средства – для сына

Отец будущего путешественника скончался, когда ему было всего 11 лет, а его братьям Владимиру и Михаилу и того меньше. Отец не дослужился до пенсии, поэтому финансовое положение семьи после его смерти стало весьма трудным.
Мать, Екатерина Беккер-Миклуха, происходила их русско-польского дворянского рода. Ей с трудом удалось добиться причисления сыновей к потомственному дворянству. Решительная женщина подрабатывала черчением географических карт, а семейные сбережения вложила в акции пароходной компании. Все доходы она направила на образование детей: гувернантка обучала их немецкому и французскому языкам, а науки преподавали приходящие учителя. Профессиональный художник учил детей рисованию. К слову, он считал, что у Николая очень хорошие художественные способности. В этом легко можно убедиться, рассматривая зарисовки великого путешественника, которые он делал во время своих экспедиций.

Будущий путешественник учился во множестве университетов – сперва в России, а потом в Германии – в Гейдельбергском, Лейпцигском и Йенском университетах. Это было весьма накладно и жил он в те годы более чем скромно.

Один из преподавателей пригласил юношу принять участие в его экспедиции для изучения средиземноморской морской фауны, после чего Николай Миклухо-Маклай уже самостоятельно предпринял несколько экспедиций, в том числе в Марокко и на берега Красного моря.

Ко времени возвращения молодого исследователя в Россию материальное положение его семьи благодаря акциям несколько улучшилось. Однако мать путешественника без колебаний согласилась пожертвовать своими средствами ради научных интересов сына. Она продала часть акций, чтобы помочь Николаю собрать достаточную сумму денег для его знаменитой экспедиции на острова Новой Гвинеи.

Идею для этой экспедиции выдвинуло Русское географическое общество: исследователю предстояло достаточно долго прожить в условиях каменного века и исследовать чистокровную расу, которая никогда не смешивалась с другими народами. Это требовалось для того, чтобы проверить модную теорию того времени, относящую людей к «высшим» или «низшим» в зависимости от формы черепа.

25-летний Миклухо-Маклай загорелся идеей экспедиции и вызвался провести необходимые исследования. Выбор пал на папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи: они даже не знали о существовании других народов и никогда не видели их представителей.

Однако гранта Русского географического общества оказалось недостаточно для организации экспедиции. Тогда мать молодого антрополога заложила фамильное имущество, продала семейные акции и все, что смогла собрать – около 3000 рублей, солидные по тем временам деньги, – отдала на научные цели сына.

«Маклаю не нужны женщины»

Корвет «Витязь» доставил исследователя на острова Новой Гвинеи, моряки судна построили для него хижину на безлюдном мысе Гарагаси, между двумя папуасскими деревнями, и удалились. Со слугой, шведским матросом Ульсоном, исследователь жил там более года в 1871–1872 годах, а затем во второй раз, в 1873–1874 годах.

Судя по всему, Миклухо-Маклай был законченным интровертом. Хотя он и выбрал себе матроса в спутники «за веселый нрав и предупредительность», но в своих дневниках часто жаловался на его болтовню. Люди, их обычаи и взаимоотношения представляли для него в первую очередь научный интерес. Общаться с ними в быту он не слишком стремился.

Отношения с папуасами сперва не ладились: те вели себя враждебно и недвусмысленно показывали жестами, что белому человеку нужно убираться назад. Они даже обстреливали его, посылая стрелы так, чтобы не убить исследователя, но напугать его. Миклухо-Маклай не был сильным и рослым человеком, но безусловно отличался смелостью. Много раз туземцы набрасывались на него с копьями и дикими криками, обступали со всех сторон, но он всегда оставался невозмутим. Это производило сильное впечатление на туземцев!

Через какое-то время нехитрыми фокусами ему удалось внушить папуасам суеверный ужас. После того, как у них на глазах он подлил в блюдце со спиртом воды и поджег жидкость, они уверовали, что он может воспламенить и море. Они единогласно признали его мистическим существом, но никак не могли решить, причислить ли его к добрым или же к злым духам. Скоро они оценили и искусство врачевания, которым обладал исследователь.

Через несколько месяцев жизни среди туземцев Миклухо-Маклай опасался лишь того, что при встрече с людоедами его от всего сердца угостят человечинкой. Больше ему нечего было бояться: папуасы очень его уважали! Дошло до того, что через год его жизни на острове старейшины нескольких деревень пришли к нему с торжественной миссией.

Путешественник уже неплохо понимал их язык и даже составил небольшой словарь. Он понял, что старейшины по очереди убеждали путешественника… жениться. Они просили его навсегда остаться жить на острове и взять одну, двух или сколько угодно красивых жен, чтобы он ни в чем не нуждался. Однако их ждало разочарование: «Маклаю не нужны женщины», – строго ответил путешественник, чем очень удивил папуасов. Отказ ученого оставил их в полном недоумении.

На самом деле путешественник был очень влюбчив и за свою жизнь сменил немало женщин. Еще в Германии одна из его возлюбленных, зная о своей смертельной болезни, завещала ему… свой череп. После ее кончины молодой человек всесторонне изучил этот необычный «подарок», описал его в своей научной работе, а потом поступил более чем экстравагантно: он сделал из ее черепа абажур для лампы. Можно сказать, что прежняя любовь в прямом смысле слова освещала его жилище долгие годы.

Однако на островах Миклухо-Маклай строго соблюдал самозапрет на сексуальные связи с местными девушками и женщинами. В первую очередь для того, чтобы сохранить в чистоте генотип аборигенов. Ведь именно благодаря чистоте их расы они и были выбраны для его исследования! Это объясняет тот факт, что на побережье Новой Гвинеи сейчас не найти целого выводка потомков Миклухо-Маклая, как можно было бы ожидать. Хотя, конечно, у него было предостаточно возможностей иметь любое количество контактов с местными женщинами.

Судя по дневникам, Миклухо-Маклай все же позволил себе в конце путешествия короткую любовную связь, но не в зоне своих исследований, а на западном берегу Новой Гвинеи, в 800 км от его хижины. Туда заходили пароходы, регулярно приезжали торговать малайские купцы, поэтому о расовой чистоте туземцев там речи не шло. Первая красавица деревни Кильвару, прекрасная Бунгарая, сама явилась к нему. Но, судя по всему, особенности сексуального поведения русского путешественника ее удивили и рассмешили.

Вот как Миклухо-Маклай писал об этом в своем дневнике: «1874 год, 9 мая. Вечером, незваная, пришла Бунгарая. Я не мог воздержаться и отослать ее. Однако предполагаю, что папуасские ласки мужчин иного рода, чем европейские, по крайней мере Бунгарая с удивлением следила за каждым моим движением и, хотя часто улыбалась, но я не думаю, что это было только следствием удовольствия».

Австралийская жена, или Где сейчас живут потомки путешественника

Женился великий путешественник только спустя 10 лет, когда он работал на исследовательской станции в Австралии.
К тому времени он уже успел совершить три экспедиции на Берега Маклая – так было впоследствии названо то самое побережье острова в Новой Гвинеи, где он жил. Также он взял на себя заботы по защите жителей Новой Гвинеи. В частности, из-за угрозы аннексии Новой Гвинеи Англией путешественник стал добиваться того, чтобы Россия взяла папуасов под свое покровительство.

Он совершил путешествия по Малаккскому полуострову и по островам Меланезии. А также организовал зоологическую станцию в Австралии. Во время своих многочисленных путешествий он провел обстоятельное изучение народов и культур островов Северо-Западной Меланезии, островов Западной Микронезии, Австралии и ряда районов Юго-Восточной Азии. В его дневниках содержатся также ценные сведения и о населении ряда островов Полинезии.

Вот что писали об ученом его биографы: «Самое характерное для Миклухо-Маклая – это поразительное сочетание черт смелого путешественника, неутомимого исследователя-энтузиаста, широко эрудированного ученого, прогрессивного мыслителя-гуманиста, энергичного общественного деятеля, борца за права угнетенных колониальных народов. Подобные качества порознь не составляют особой редкости, но сочетание всех их в одном лице – явление совершенно исключительное».

Работая в Австралии, 38-летний Николай Миклухо-Маклай обрел наконец и семейное счастье.

Его избранницей стала дочка губернатора Нового Южного Уэльса Маргарет Робертсон-Кларк. Правда, ее родители совсем не стремились отдать дочь замуж за русского путешественника. Во-первых, Маргарет в юности уже побывала замужем и по завещанию от первого мужа ей досталась солидная рента, которую она теряла в случае повторного брака. Во-вторых, избранник дочери не имел состояния и намеревался увезти жену в далекую холодную Россию.

Однако невеста путешественника оказалась девушкой решительной, и 27 февраля 1884 года молодые обвенчались. В конце того же года у них родился первенец Александр-Нильс, а еще через год – второй сын Владимир-Аллен. Однако скоро деятельность Миклухо-Маклая в Сиднее была завершена, поскольку зоологическая станция – его детище – из-за прекращения финансирования была закрыта. В 1887 году путешественник перебрался с семьей в Санкт-Петербург.
Однако семья его прожила в России всего лишь год с небольшим. Дело в том, что великий путешественник уже давно был сильно болен. В своих скитаниях он перенес не одну тяжелую болезнь. Неоднократное воспаление легких, плеврит, невралгия, ревматизм и малярия – вот далеко не весь список его болезней. К моменту возвращения в Россию Николай Миклухо-Маклай сильно похудел и испытывал постоянные боли. К началу 1888 года путешественник уже не мог обходиться без морфия, а ведь ему еще не было и 42 лет! Он умер 2 апреля 1888 года. Но только спустя 50 лет ученые установили настоящую причину его смерти.

Миклухо-Маклай завещал свой череп для научных целей. Благодаря этому в XX веке, при передаче его черепа в Музей антропологии и этнографии, была проведена экспертиза, которая обнаружила, что у ученого в области челюсти была раковая опухоль.

Вдова ученого Маргарет Миклухо-Маклай после его смерти не захотела оставаться в чужой стране, в которой у нее не было ни друзей, ни близких. Похоронив мужа и разобравшись с его архивами, она в конце 1888 года вернулась в Австралию.

Российский император Александр III обеспечил ей и детям солидную пожизненную пенсию, а также оплатил им обратное путешествие в Сидней.

Прямые потомки русского путешественника и этнографа в наши дни живут в Сиднее, Мельбурне и Канберре. В России сегодня живет лишь внучатый племянник исследователя и его полный тезка Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Он прямой потомок брата путешественника. В XXI веке он учредил Фонд сохранения этнокультурного наследия им. Миклухо-Маклая.

Нико­лай Нико­ла­е­вич Миклу­хо-Маклай — один из наи­бо­лее выда­ю­щих­ся рос­сий­ских учё­ных и осно­во­по­лож­ник оте­че­ствен­ной этно­гра­фии. В день его рож­де­ния — 17 июля — с 1970‑х годов неофи­ци­аль­но отме­ча­ет­ся про­фес­си­о­наль­ный празд­ник этно­гра­фов. Экс­пе­ди­ции Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча к севе­ро-восточ­но­му бере­гу Новой Гви­неи, ныне име­ну­е­мо­му Бере­гом Маклая, внес­ли неоце­ни­мый вклад в науку.

Как изме­ни­лась жизнь, куль­ту­ра и мифо­ло­гия папуа­сов после встре­чи с «чело­ве­ком с Луны» Миклу­хо-Макла­ем, рас­ска­зы­ва­ет Роман Фролов.

---

Миклухо-Маклай на пути к Новой Гвинее

Буду­щий учё­ный родил­ся 17 июля 1846 года в Нов­го­род­ской губер­нии. Вме­сте с семьёй пере­ехал в Санкт-Петер­бург, где полу­чил бле­стя­щее обра­зо­ва­ние в гим­на­зии, а затем и в Импе­ра­тор­ском уни­вер­си­те­те. В совер­шен­стве овла­дев немец­ким язы­ком, Миклу­хо-Маклай про­дол­жил обра­зо­ва­ние в уни­вер­си­те­тах Лейп­ци­га и Йена. В Гер­ма­нии наме­ти­лась сфе­ра науч­ных инте­ре­сов Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча — зоо­ло­гия, в част­но­сти его инте­ре­со­ва­ли ана­то­мия моз­га живот­ных и мор­фо­ло­гия губок. Науч­ным руко­во­ди­те­лем моло­до­го учё­но­го был немец­кий есте­ство­ис­пы­та­тель Эрнст Гек­кель, вме­сте с кото­рым Миклу­хо-Маклай совер­шил экс­пе­ди­цию на Канар­ские острова.

Судь­бо­нос­ной для Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча ста­ла экс­пе­ди­ция в Еги­пет, во вре­мя кото­рой у учё­но­го про­изо­шёл при­ступ маля­рии. Болезнь будет бес­по­ко­ить его до кон­ца жиз­ни, а так­же из-за оби­лия рабо­ты в пустыне раз­вил­ся конъюнктивит.

В это же вре­мя наме­ти­лись отли­чи­тель­ная чер­та дея­тель­но­сти Миклу­хо-Маклая: рабо­та в оди­ноч­ку в поле­вых усло­ви­ях. Изме­ни­лась и сфе­ра науч­ных инте­ре­сов Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча: он всё боль­ше тяго­тел к изу­че­нию чело­ве­ка и его куль­ту­ры внут­ри гео­гра­фи­че­ской сре­ды. Имен­но таким нату­ра­ли­стом боль­шо­го кру­го­зо­ра он и отпра­вил­ся к бере­гам Новой Гвинеи.

---

Пребывание в Новой Гвинее

20 сен­тяб­ря 1871 года кор­вет «Витязь» при­был к севе­ро-восточ­но­му бере­гу Новой Гви­неи и выса­дил Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча. Появи­лись обес­по­ко­ен­ные папуа­сы, самый сме­лый из них по име­ни Туй осме­лил­ся подой­ти к «бело­му чело­ве­ку» — ранее папуа­сы нико­гда их не виде­ли. Соглас­но леген­де, Маклай при­нёс с кораб­ля рис, соль и табак. Учё­ный насы­пал соль на руку, попро­бо­вал её и позвал Туя сде­лать то же самое. Папуас был весь­ма напу­ган, но подо­шёл и вку­сил. Когда Туй попро­бо­вал, он позвал всех людей при­со­еди­нить­ся. Таким обра­зом меж­ду тузем­ца­ми и Миклу­хо-Макла­ем уста­но­вил­ся кон­такт, а Туя полу­чил осо­бый ста­тус про­вод­ни­ка меж­ду папуа­са­ми — наро­дом бон­гу — и при­быв­шим чужаком.

Пер­вые меся­цы у учё­но­го, остав­ше­го­ся с тузем­ца­ми один на один, ушли на то, что­бы осво­ить­ся в новой для него сре­де. Это было осо­бен­но труд­но, учи­ты­вая язы­ко­вой барьер и куль­тур­ную раз­ни­цу. Напри­мер, из-за жары папуа­сы не носи­ли одеж­ду, чего нель­зя ска­зать о Нико­лае Нико­ла­е­ви­че, поэто­му его назы­ва­ли «гаре-тамо», бук­валь­но — «чело­век в обо­лоч­ке». Цвет кожи учё­но­го так­же удив­лял бон­гу, из-за это­го воз­ник­ло ещё одно про­зви­ще — «каарам тамо». Маклай пере­во­дит его как «чело­век с Луны», одна­ко дан­ный пере­вод некор­рек­тен и пра­виль­нее пере­ве­сти как «луно­ко­жий человек».

Папуа­сы про­яв­ля­ли насто­ро­жен­ность не толь­ко к внеш­не­му виду Миклу­хо-Маклая, но и ко всем пред­ме­там, кото­рые он им демон­стри­ро­вал. В вос­по­ми­на­ни­ях этно­гра­фа мож­но най­ти сле­ду­ю­щий зани­ма­тель­ный эпи­зод. Одна­жды учё­ный решил пока­зать опыт с горя­щей водой: налил в блюд­це воду, дал при­сут­ству­ю­щим её попро­бо­вать, а затем доба­вил спир­та и зажёг смесь. Папуа­сы очень испу­га­лись, так как поду­ма­ли, что горит вода. Они ста­ли про­сить его не под­жи­гать море [1].

Опас­ность бон­гу виде­ли и в лекар­ствах, кото­ры­ми Нико­лай Нико­ла­е­вич ста­рал­ся их лечить. Осо­бен­но пуга­ли те, что надо было при­ни­мать внутрь. Одно­му жите­лю малень­ко­го ост­ров­ка Били-Били, стра­дав­ше­му силь­ной лихо­рад­кой, учё­ный пред­ло­жил выпить хину, но тот отри­ца­тель­но замо­тал голо­вой и ска­зал, что умрёт от это­го лекар­ства. Дру­го­му боль­но­му рев­ма­тиз­мом с силь­ной болью в спине и пле­чах Миклу­хо-Маклай дал в каче­стве лекар­ства бутыл­ку коко­со­во­го мас­ла, насто­ян­но­го на души­стых тра­вах, и велел им нати­рать­ся. Тот охот­но при­нял­ся за дело, но потом вдруг оста­но­вил­ся, о чём-то заду­мал­ся, затем стал тереть тем же мас­лом всех сидя­щих рядом. Веро­ят­но, он поду­мал, что если после лекар­ства с ним слу­чит­ся что-либо пло­хое, то пусть то же самое про­изой­дёт и с другими.

Спу­стя вре­мя бояз­ли­вое отно­ше­ние друг к дру­гу сошло на нет, и иссле­до­ва­те­лю уда­лось «стать сво­им». Для него постро­и­ли хижи­ну на мысе, где папуа­сы часто виде­ли Маклая, жду­ще­го рус­ский корабль. Нако­нец, в декаб­ре 1872 года к бере­гу при­швар­то­вал­ся кли­пер «Изу­мруд», коман­да искренне уди­ви­лась, уви­дев учё­но­го, так как на родине его счи­та­ли погибшим.

Нико­лай Нико­ла­е­вич ещё не раз вер­нёт­ся к наро­ду бон­гу, в общей слож­но­сти про­ве­дя с ними два года. Резуль­та­том рабо­ты учё­но­го ста­нут пять томов вос­по­ми­на­ний и десят­ки рисун­ков, а за все экс­пе­ди­ции этно­гра­фа их нако­пит­ся более 700.

---

Спаситель папуасов

В мае 1875 года Нико­лай Нико­ла­е­вич был потря­сён ново­стью о том, что Вели­ко­бри­та­ния гото­вит аннек­сию Новой Гви­неи. Обес­по­ко­ен­ность учё­ный объ­яс­нял тем, что англий­ское при­сут­ствие закон­чит­ся истреб­ле­ни­ем папуа­сов и их уни­каль­ной куль­ту­ры. Этно­граф видел реше­ние про­бле­мы в уста­нов­ле­нии над Бере­гом Маклая про­тек­то­ра­та Рос­сий­ской импе­рии. Несмот­ря на то что прось­ба об этом дошла до импе­ра­то­ра Алек­сандра II, её откло­ни­ли из-за небла­го­по­луч­ной меж­ду­на­род­ной обстановки.

Во вре­мя тре­тье­го пре­бы­ва­ния в Новой Гви­нее в 1883 году, на фоне уже начав­шей­ся коло­ни­за­ции, Нико­лай Нико­ла­е­вич попы­тал­ся создать Папуас­ский союз — объ­еди­не­ние мест­ных пле­мён для про­ти­во­сто­я­ния евро­пей­ским захват­чи­кам. Но видя, что вой­ны меж­ду дерев­ня­ми ему пре­кра­тить не уда­ёт­ся, от идеи отка­зал­ся. Повтор­ное про­ше­ние о про­тек­то­ра­те импе­ра­то­ру Алек­сан­дру III так­же встре­ти­ло отказ.

В резуль­та­те Новую Гви­нею в 1884 году раз­де­ли­ли меж­ду собой Нидер­лан­ды, Вели­ко­бри­та­ния и Гер­ма­ния. Послед­ней достал­ся Берег Маклая. С тех пор экс­пе­ди­ции рус­ских учё­ных туда пре­кра­ти­лись более чем на пол­ве­ка, а нау­кой зани­ма­лись немец­кие мис­си­о­не­ры. Имен­но они и зафик­си­ро­ва­ли пер­вые мифы, в кото­рых фигу­ри­ро­вал Миклу­хо-Маклай. Исто­рии с уча­сти­ем учё­но­го впо­след­ствии запи­са­ла экс­пе­ди­ция совет­ских этно­гра­фов в 1971 году и экс­пе­ди­ция сотруд­ни­ков кафед­ры этно­ло­гии ист­фа­ка МГУ в 2010 году. Имен­но они и ста­ли источ­ни­ком зна­ния о месте Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча в мифо­ло­гии и куль­ту­ре папуасов.

---

Миклухо-Маклай как герой папуасского мифа

Совре­мен­ный рос­сий­ский этно­граф Андрей Тутор­ский выде­ля­ет три ста­дии в раз­ви­тии роли Миклу­хо-Маклая в мифо­ло­гии папуа­сов. Пого­во­рим о каж­дой из них подробнее.

Пер­вая: Миклу­хо-Маклай — куль­тур­ный герой. Цен­траль­ным мифом этой ста­дии явля­ет­ся исто­рия о при­бы­тии учё­но­го к бере­гам Новой Гви­неи. Выше было опи­са­но как на самом деле про­ис­хо­ди­ла встре­ча меж­ду учё­ным и тузем­ца­ми, одна­ко через приз­му мифа исто­рия выгля­дит несколь­ко иначе.

«Когда жите­ли Бога­тьим и Бон­гу заме­ти­ли дым „Витя­зя“ в море, у них яви­лась мысль, что при­шёл конец све­ту. Тузем­цы поспе­ши­ли пере­бить мас­су сви­ней и собак, сна­ча­ла, может быть, с целью уми­ло­стив­ле­ния этой жерт­вой вели­ко­го духа, а затем и с наме­ре­ни­ем поесть получ­ше перед послед­ним кон­цом. Но когда про­шёл день и ниче­го осо­бен­но­го не про­изо­шло, то они сно­ва вылез­ли и набра­лись настоль­ко храб­ро­сти, что реши­лись посмот­реть, куда напра­ви­лось „мор­ское чудо­ви­ще“, боль­шой корабль. Когда жите­ли Бон­гу узна­ли, что при­бы­ли бело­ко­жие люди, они сна­ча­ла обра­до­ва­лись, так как пола­га­ли, что это вер­нул­ся к ним их вели­кий пре­док, Ротей. Мно­гие муж­чи­ны напра­ви­лись в лод­ках к воен­но­му кораб­лю, что­бы под­не­сти подар­ки Ротей. Но, когда они поки­ну­ли корабль и ста­ли гре­сти к бере­гу Бон­гу, вдруг раз­дал­ся пушеч­ный выстрел. Со стра­ха тамо прыг­ну­ли из лодок, бро­си­ли полу­чен­ные подар­ки и пусти­лись к бере­гу вплавь. Вер­нув­шись к сво­им, они объ­яви­ли в ужа­се, что это не Ротей посе­тил их, а злой дух Бука». [2]

Так Маклай стал ассо­ци­и­ро­вать­ся с вер­нув­шим­ся к папуа­сам вели­ким пред­ком Ротей­ем, кото­рый оста­нав­ли­вал вой­ны меж­ду селе­ни­я­ми, научил мест­ных жите­лей зем­ле­де­лию, а так­же пода­рил новые ору­дия тру­да. Самый ран­ний миф, име­ю­щий точ­ную дати­ров­ку, отно­сит­ся к 1906 году и зву­чит так:

«Наши пред­ки рань­ше не рабо­та­ли [на план­та­ци­ях]. Они выме­ни­ва­ли пищу у людей Сиар и Гра­гер за горш­ки. Теперь мы сами рабо­та­ем, но рань­ше наши пред­ки не рабо­та­ли, они жили дохо­да­ми от гон­чар­ства. Тогда при­шёл Маклай и дал им — дал нам — желе­зо; теперь мы рабо­та­ем с помо­щью ножей и топо­ров. Маклай гово­рил: „О, люди Били-Били, иди­те с мои­ми ножа­ми, с мои­ми топо­ра­ми, кото­рые я вам дал, на план­та­ции и обра­ба­ты­вай­те поля, рабо­тай­те и ешь­те, ваши камен­ные топо­ры не ост­рые, они тупы. Брось­те их в лес, они пло­хие, не годят­ся, они тупы“. Так гово­рил Маклай…» [3]

Вто­рая ста­дия фор­ми­ро­ва­ния мифа о Миклу­хо-Маклае насту­па­ет в нача­ле XX века в свя­зи с рас­про­стра­не­ни­ем кар­го-куль­та (от англ. cargo cult — покло­не­ние гру­зу). Адеп­ты кар­го-куль­та верят, что запад­ные това­ры, кото­рые с мате­ри­ка полу­ча­ют евро­пей­цы на само­лё­тах и гру­зо­вых кораб­лях, созда­ны древни­ми пред­ка­ми папуа­сов, а коло­ни­за­то­ры под­ло при­сва­и­ва­ют их себе.

Подоб­ные мифы появи­лись из-за частых визи­тов Маклая к папуа­сам и посто­ян­ным появ­ле­ни­ем у него всё боль­ше­го коли­че­ства нов­шеств: таба­ка, соли, риса. Экс­пе­ди­ция 1971 года зафик­си­ро­ва­ла сле­ду­ю­щий миф:

«Маклай ска­зал Куда­му и Маль­ба­ку с помо­щью жестов: „Вы не долж­ны боять­ся“. Затем Маклай дал им флаг и ска­зал: „Через какое-то вре­мя я вер­нусь“. Он дал им мясо, кон­сер­ви­ро­ван­ную рыбу в бан­ках, еду. Этот флаг был боль­шим там­бу (там­бу — это мате­ри­аль­ное вопло­ще­ние духа пред­ка, за что папуа­сы и при­ня­ли флаг), его выно­си­ли во вре­мя синг­син­гов (пле­мен­ных празд­ни­ков)». [3]

К совре­мен­но­сти отно­сит­ся тре­тья ста­дия фор­ми­ро­ва­ния мифов о Миклу­хо-Маклае, в кото­рой он не отож­деств­ля­ет­ся с боже­ством, а явля­ет­ся ува­жа­е­мым чело­ве­ком, биг­ме­ном. Такой пере­ход от обо­жеств­ле­ния пер­во­го «бело­го чело­ве­ка» к более реа­ли­стич­но­му вос­при­я­тию свя­зан с изме­не­ни­ем в веро­ис­по­ве­да­нии папуа­сов. При­чи­на тому — актив­ная дея­тель­ность немец­ких мис­си­о­не­ров, кото­рым уда­лось обра­тить подав­ля­ю­щее боль­шин­ство папуа­сов в про­те­стан­тизм. Одна­ко мест­ные веро­ва­ния сохра­ня­ют­ся и сейчас.

---

Миклухо-Маклай и язык папуасов

По сооб­ще­ни­ям немец­ких учё­ных, рабо­тав­ших в рай­оне Бере­га Маклая с кон­ца XIX века, в язы­ке папуа­сов им встре­ти­лось мно­же­ство рус­ских слов или напо­ми­нав­ших их. «Глеб», «тапорр», «скир­ау» и «ноша» — эти сло­ва при­во­дит Отто Фиш­ну. Если о зна­че­нии пер­вых двух нетруд­но дога­дать­ся — «хлеб» и «топор» — то пони­ма­ние остав­ших­ся двух вызы­ва­ет слож­но­сти. «Скир­ау» — это секи­ра, а «ноша» — это нож, но в резуль­та­те дол­го­сроч­но­го кон­так­та папуа­сов с немец­ко­языч­ны­ми коло­ни­за­то­ра­ми эти назва­ния, отда­лён­но напо­ми­на­ю­щие рус­ские, вытес­ни­ли про­из­вод­ные от немец­ко­го и мест­ных язы­ков. Про­вер­ку вре­ме­нем выдер­жа­ло лишь «тапорр»: назва­ние исполь­зу­ет­ся и сей­час для обо­зна­че­ния метал­ли­че­ских топо­ров фаб­рич­но­го производства.

Миклу­хо-Маклай, как чело­век, кото­рый позна­ко­мил мест­ных жите­лей со мно­ги­ми агри­куль­ту­ра­ми, «уве­ко­ве­чен» в назва­нии неко­то­рых из них. Про­ис­хо­дит это при­бав­ле­ни­ем име­ни Маклая к назва­нию чего-либо при­ве­зён­но­го учё­ным, будь то огу­рец — «дьиг­ли Маклай», тык­ва — «валю Маклай» или коро­ва — «бик Маклай». Этно­ло­ги, посе­тив­шие Берег Маклая в 2010 году, попро­си­ли мест­но­го жите­ля назвать извест­ные ему рус­ские сло­ва в папуас­ском языке:

«Маклай дал людям семе­на дыни, фасо­ли, куку­ру­зы, огур­цов и тык­вы. Эти рас­те­ния мы назы­ва­ем рус­ски­ми име­на­ми: „абрус“ (дыня), „мок­ар“ (фасоль), „гугруз“ (куку­ру­за), „диг­ли“ (огур­цы) и „уалю“ (тык­ва)». [4]

Хотя Нико­лаю Нико­ла­е­ви­чу Миклу­хо-Маклаю так и не уда­лось спа­сти папуа­сов от коло­ни­за­ции, мест­ные жите­ли запом­ни­ли пер­во­го «бело­го чело­ве­ка» как дру­га. В честь него и по сей день маль­чи­кам и девоч­кам дают имя Маклай, а мест­ные жите­ли счи­та­ют, что им нуж­но ездить в Рос­сию, на роди­ну учё­но­го, для вза­им­но­го обме­на маги­ей [4].

---

Источники и литература

1. Миклу­хо-Маклай Н. Н. Собра­ние сочи­не­ний. Том I. Днев­ни­ки путе­ше­ствий (1870–1874). М.-Л.: Изда­тель­ство Ака­де­мии наук, 1950. С. 149–150.

2. Хаген Б. Вос­по­ми­на­ния о Н. Н. Миклу­хо-Маклае у жите­лей бух­ты Аст­ро­ля­бии на Новой Гви­нее // Зем­ле­ве­де­ние, Кн. II — III, 1903. С. 247–248.

3. Ста­рое и новое в изу­че­нии этно­гра­фи­че­ско­го насле­дия Н. Н. Миклу­хо-Маклая. Очер­ки по исто­рио­гра­фии и источ­ни­ко­ве­де­нию / Отв. ред. и сост. П. Л. Бел­ков. СПб., МАЭ РАН, 2014. 155–191 с.

4. Берег Маклая 140 лет спу­стя (Фигу­ра учё­но­го и транс­фор­ма­ция куль­ту­ры папуа­сов) // Исто­ри­че­ский жур­нал: науч­ные иссле­до­ва­ния. 2014. № 4. С. 381–390.

---

Читай­те так­же, как русско—турецкая вой­на повли­я­ла на баталь­ную живо­пись: «Рус­ско-турец­кая вой­на 1877–1878. Лик­без. „Живо­пис­ные“ ито­ги».