Мой будущий отчим рассказ

Мой новый отчим (вне закона)

Глава 1. Соня

Соня.

Руки трясутся и холодеют.

В голове только одна мысль: «Этого. Не. Может. Быть.».

Пульс отбивает чечетку в висках.

— Приятно познакомиться, Соня. — безразлично произносит мужчина и протягивает широкую ладонь, нацепив на лицо вежливую полуулыбку.

Конечности стали деревянными.

Не могу поднять руку, чтобы протянуть ее в ответ для приветствия.

Просто смотрю на него не моргая.

Мужчина переводит взгляд на Вику и непонимающе изгибает бровь, мол «Она у тебя отсталая?».

Девушка смущенно хихикает и треплет меня по плечу.

— Устала просто с перелета. — отвечает она за меня.

Вижу, что ей за меня неудобно.

Продолжаю стоять в прихожей, подпирая входную дверь спиной. Если бы не она, я бы уже рухнула на пол.

— Ладно, Сонечка, давай раздевайся, мы ждем тебя на кухне. — щебечет она кокетливым тоном.

— Сейчас. — произношу полушепотом. Голос охрип, и стал похож на мужской. От этого заливаюсь краской еще больше и медленно тяну дрожащую руку к молнии сапога.

«Счастливая парочка» удалилась на кухню, а я пулей метнулась в ванную и прислонив лоб к холодному зеркалу, попыталась воззвать к голосу разума.

Это что, шутка какая-то? Как такое возможно? Как могло случиться, что в городе с несколькими сотнями тысяч населения, стерва выбрала себе в избранники именно этого мужчину? Мужчину, в которого я была влюблена с десяти лет. Мужчину, который преследовал меня во снах почти каждую ночь. О котором я думала по сотне раз в день. Которого рисовала. Стихи о котором писала. Которого тайно отслеживала по сводкам новостей. Фото, которого, выуживала из всех социальных сетей и заботливо сохраняла в запароленную папочку на старом компьютере.

Я мечтала о нем всю свою сознательную жизнь.

В десять хотела быть принцессой, но, чтобы рыцарем, спасающим от злой мачехи, стал непременно он. В шестнадцать представляла нашу свадьбу и первую брачную ночь. Грезила о нем во сне и наяву.

Пришло время, долгожданная встреча состоялась.

Но только вот я никак не могла предположить, что он войдет в мою жизнь в качестве моего нового отчима.

Миллиарды раз я представляла себе момент нашей встречи. В моей голове он выглядел как угодно, но только не так. В моей голове я всегда была хорошо одета, с безупречной укладкой, как у Вики. В моей голове мы случайно сталкивались где-нибудь в магазине, или ресторане, и конечно же он влюбился бы в меня с первого взгляда. А я бы поддалась его настойчивым уговорам и великодушно оставила бы свой номер. А затем он обязательно позвал бы меня на самое шикарное свидание в жизни. И катал бы на личном вертолете над ночным городом. И непременно смотрел бы на меня горящими влюбленными глазами. А не вот это вот все…

Оглядываю себя в зеркало. До «великолепно выгляжу», как до луны.

Даже «Просто хорошо» не подходит. Волосы растрепаны, концы все посечённые, под глазами круги от утомительного перелета, губы обветрены. Беспомощно смотрю по сторонам.

Судорожно перерываю шкафчики с косметикой. Господи, я даже голову утром не помыла. Вика убьёт меня, если я возьму ее помаду?

Ладошки вспотели и стали противно-липкими.

Нет, нет, нет. Я просто не могу позволить себе выйти из ванной, пока не приведу себя в порядок.

Вспоминаю его безразличный сухой взгляд, скользнувший по мне за долю секунды. Будто таких ошарашенных девочек он видит пачками в день.

Да уж, на Вику он наверняка смотрит по-другому.

Даже я не могу скрыть своей зависти, когда вижу ее огромные серо-голубые глаза, или стройную фигуру, или безупречную укладку.

Чертова звезда инстаграма!

Ладно, губы накрасила, волосы расчесала, вроде получше, но все равно заранее знаю, что буду прятать обшарпанный маникюр под стол, и опускать глаза от стыда за свой внешний вид.

Вдохнула. Выдохнула. Эй, сердце, давай стучи. Не хватало еще в обморок грохнуться. Вот смеху то будет.

Кладу дрожащие пальцы на ручку двери и поворачиваю.

Так страшно мне не было еще никогда в жизни.

Глава 2. Соня

Соня.

В кухне витают непривычные запахи еды.

Обычно этой квартире присущ либо запах Диора, либо сигарет. Вика у нас человек крайностей, и свою пагубную привычку она тщательно пытается заглушить дорогими духами.

Принюхиваюсь. Пахнет неплохо. Живот предательски заурчал, потому что ела последний раз я вчера вечером.

Замерла на секунду перед тем, как зайти на кухню. Будто шаг в пропасть делаю. Тогда я еще не знала, что с этого момента моя жизнь действительно унесется в огромную пропасть лжи, предательств и тайн…

— Наконец то! Садись! — тоном строгой мамочки, командует Вика.

Мужчина и головы в мою сторону не повернул. Будто я невидимка. Продолжил сидеть и потягивать алкоголь из начищенного до блеска стакана.

Оглядываюсь по сторонам.

Кухню просто не узнать. Раньше из посуды у нас было пару ложек, да пару тарелок, а сейчас… Кастрюльки, баночки, скляночки заботливо утыканы по всем углам, будто тут живет идеальная хозяйка.

Скептически перевожу взгляд на Вику, та лишь непонимающе указывает на стул, рядом с гостем.

— Еда стынет, говорю. — начинает злиться.

Я будто не домой попала. Не перечу, сажусь.

Перед глазами тарелка с горой картофельного пюре, котлетой и парой соленых огурцов. Беру вилку, жую. Съедобное вроде бы.

Вика не унимается:

— Артем, давай и тебе положу? Зря готовила что ли?

— Что? — непроизвольно вырывается у меня. Факт, что еду готовила Вика вызывает у меня полный шок. У этой коронное блюдо — чайник вскипятить. Но девушка бросает на меня испепеляющий взгляд и мне приходиться заткнуться.

— Не хочу, спасибо. — сухо бросает мужчина в ответ.

— Ну, что Сонечка, рассказывай, как учеба? — щебечет девушка, усевшись за стол. Артем тем временем переводит на меня безразличный взгляд, тоже ожидая ответа. Еда встает комом в горле. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Извините, а можно на меня вообще внимания не обращать? Я тут тихо посижу в сторонке, а вы пообщайтесь как-нибудь между собой. Но сказать я этого не успеваю, потому что застрявшая еда пытается высвободиться тяжелым кашлем. Слезы текут из глаз, пунцовые щеки слились с цветом помидоров, лежащих на столе.

Вика смотрит во все глаза, а мужчина хладнокровно за считанные секунды оказывается возле меня, и двумя легкими, но настойчивыми хлопками по спине, заставляет прийти в себя.

Господи, сквозь землю бы сейчас провалиться! Боюсь даже глаза поднять, и жадно глотаю воду из дорогого блестящего стакана.

— Ничего, бывает. — беззаботно жмет плечами Вика, пытаясь сгладить напряжение. — Ну так что там у тебя с учёбой? И о чем ты поговорить хотела?

Обреченно поднимаю глаза.

— Все в общем то хорошо… Даже просто отлично — так, главное начать с позитивного — Вот только учебу я бросила. — Позитива не вышло. Я просто мастер вываливать новости снежным комом на голову собеседнику.

Вилка из рук девушки с грохотом падает на кафельный пол.

— Как? — ошалело озирается на меня Вика. А мужчина как ни в чем не бывало продолжает пялиться в мобильник, будто на его глазах и не разворачивается семейная трагедия.

— Соня! Скажи, что это шутка! Мы столько сил потратили, чтобы ты туда поступила! Как ты могла? Не посоветовавшись с мной? И что ты дальше собираешься делать? Я уверена, все еще можно исправить? Ты же еще не забрала документы?

— Забрала. — отвечаю я как можно спокойнее. — Ничего уже не исправить. Я не хочу там учиться. Поживу дома до следующего лета, а потом поступлю в художественное училище. — отстаивать свое мнение не так-то легко как может показаться.

— Соня! — визжит девушка на ультразвуке, но тут же поправляется, заметив удивленный взгляд мужчины. — Соня — продолжает уже более спокойным тоном. — Какое еще художественное училище, ты с ума сошла? Что это за профессия, художник?

Когда отца моей подруги Светы посадили в тюрьму за какие— то незаконные махинации с деньгами, она начала узнавать по поводу этого всего и узнала, что можно дать за него залог, за то, чтоб его выпустили из тюрьмы. Сумма залога составляла просто сумасшедших денег и, конечно, как ни странно, у семьи подруги капитал был не велик. Её маме было безразлично на судьбу отца, потому что она его никогда искренне не любила и собственно никогда не поддерживала его в «бизнесе«. Как он рассказывал, он зарабатывает на биржах, хотя ходили слухи о том, что он со своими дружками даже грабили некоторые предприятия типа небольших магазинчиков, ларьков и тому подобного. Однажды их заловили и случилось то, что случилось. Моя подруга ушла в глубокую депрессию, отчаяние. Она не хотела ни с кем общаться, она не делилась своими мыслями даже с матерью. Её мама— Надежда, с тех пор как посадили её мужа (прошло ни много, ни мало— два месяца) уже успела найти себе нового мужчину, а Свете он, понятное дело, не по душе. Она любит своего родного отца и остается верна ему. Светка со своим отцом с детства была не разлей вода, он был очень заботлив, всегда уделял ей много внимания, всегда защищал. Короче говоря, у Светы созрел план. Она, будучи еще девственницей в свои 17 решила раскручивать «папиков» на бабки. Она искала мужиков— женатиков интернете, соблазняла из ТАК, чтобы они сами предлагали встречу. И с каждым из них она… нет, она не занималась сексом за деньги, она делала все намного круче. Она делала так, что они сами её целовали, некоторым она делала минет. А в это время две её знакомые, которые просто хотели поугарать за люшнюю копейку, снимали это все исподтишка на видео. Потом она шантажировала этих мужиков и занималась самым настоящим вымогательством денег. Девочка она умная, ничего не скажешь. Сейчас расскажу о другом. У её нового отчима от бывшей жены (его жена умерла) остался сын. Он лежал в реабилитационном центре для наркозависимых. Он подсел на какие— то там таблетки и поехал он лечиться. Вот, его собираются выпускать и они (Света, тётя Надя и ей новый жених) поехали на «выписку«. Как она мне потом рассказывала, что он не красивый, толстый, да и вообще, она никогда не хотела себе брата. Её всегда было хорошо одной. Я говорю: «Свет, ниужели он такой плохой, что нужно его оскорблять? Может вам стоит познакомиться получше?» Она категорически была против новому члену семьи, постоянно его упрекала во всем, хотя он был её старше на пару лет. примерно через месяц она смирилась и пришла ко мне со словами «Знаешь, Аня, он не такой уж и плохой. От него всегда хорошо пахнет, хоть он и толстяк, и у него очень красивые глаза, я в них утопаю«. Я сразу заподозрила что он ей понравился. Причем не как брат, а как парень. Я начала замечать что она уделяет ему больше знаков внимания, ухаживает за ним. Он мальчик стеснительный, из—за постоянных унижений. Короче говоря, Света влюбилась в своего брата. Оказалось, что это взаимно. Каждую ночь он переходит спать в её комнату, а утром уходит обратно в свою. В общем, жизнь у молодых кипит))  Вот только они не знают, как об этом сказать родителям. P.S.: Кстати говоря, когда она пошла отдавать залог за отца, узнала, что за него уже кто— то заплатил и он уехал куда— то. Вот так вот.

Читать продолжение

Ирина П.

Мама никогда не придумывала, что мой отец был лётчиком или полярником. Уже лет с пяти я точно знала, что он плохой человек, эгоист и обманщик. Жили мы с мамой не лучше и не хуже других. Тогда все так жили.

Летом меня отправляли в деревню к бабушке с дедушкой, в свой отпуск туда приезжала и мама. Но в тот год, когда мне исполнилось 10 лет, мама, почему-то, не приехала. Я помню, что, получив письмо от мамы, бабушка очень растерялась, глаза её наполнились слезами, и она истово начала креститься. А дедушка, отложив прочитанный листок в сторону, долго гладил меня по голове и прижимал к себе.

Я подумала, что с мамой случилось что-то страшное, и заревела. Но бабушка объяснила мне, что мама не приедет, потому что её не отпустили с работы. Я не поверила бабуле и на другой день отправилась к соседке, которая работала почтальоном и единственная в деревне имела телефон.

Я умоляла её дать мне возможность позвонить маме и убедиться, что она жива. Я очень долго вслушивалась в гудки, представляя, как в нашей квартире заливается телефон. Но мне никто не ответил.

От переживаний я заболела, бабушке пришлось вести меня в ближайший город, но врач не нашёл ничего криминального в моём самочувствии. А я чахла на глазах, меня постоянно тошнило. В конце концов бабушка отбила маме телеграмму, и мама примчалась в деревню. Увидев свою родительницу живой и невредимой, я чудесным образом исцелилась.

Мама, пряча глаза, объяснила мне, что теперь мы будем жить вместе с дядей Мишей. Она решила выйти замуж.

Я не понимала, зачем женщинам надо обязательно быть замужем. Ладно, если муж бабушки – твой родной дедушка, это просто счастливое совпадение. Но если мужчина тебе не родственник, зачем жить вместе? Хотя наличие отцов давало какие-то бонусы. У подруги Ларисы папа был шофёром и часто катал Ларису по городу или возил за нарядами в столицу. У Светы отец однажды так оттаскал за ухо соседского паренька Шурика, что тот и думать забыл, как кидать в  нас комья грязи.

У нас, значит, будет дядя Миша. Ну что же посмотрим, не понравится – уеду к бабушке с дедушкой.

Дядя Миша оказался большим и суровым человеком. Он приехал вместе с моей мамой в деревню, когда летние каникулы подошли к концу.

Он посидел за накрытым столом, не сказал почти ни слова, походил с дедом по огороду, задав ему несколько вопросов. А потом, не глядя на меня, погрузил мои вещи в машину, и мы поехали в город.

– Дядя Миша, а это ваша машина? – полюбопытствовала я.

Немногословный дядя Миша кивнул. Мне стало обидно, я хотела найти тему для беседы, но никто это не оценил.

Мой отчим уходил на работу очень рано и возвращался поздно, я его почти не видела. Я спросила у мамы, почему я не могла ей дозвониться. Мама, смущаясь, призналась, что они ездили с дядей Мишей на море. Я даже обиделась на неё. Но мама пообещала, что на следующий год мы поедем все вместе.

– Миша совсем не жадный, – объяснила мне мама.

Отчим действительно был не жадный, сыграл богатую свадьбу. Мама заказала себе очень красивое платье у порт­нихи, дядя Миша средств не жалел. Он настоял, чтобы мне тоже сшили наряд.

Бабушка очень волновалась обо мне, звонила от тёти Веры каждую неделю, спрашивала, не обижает ли меня дядя Миша.

– Ты только скажи, деточка, мы с дедом приедем, голову ему отгрызём, – уверяла меня бабушка.

Отчим меня не обижал, он был ко мне равнодушен. На свадьбе, правда, сказал тост, что теперь у него есть дочка. Я только ухмыльнулась.

Летом дядя Миша действительно отвёз нас на море, вся его забота сводилась к тому, чтобы у нас было вволю фруктов и ягод.

Я привыкла к невниманию отчима. Ларисина мама как-то погладив меня по голове, спросила, получаю ли я ремешка от дяди Миши. Я замотала головой, мама никогда меня не била и отчиму бы не позволила. Тётя Аня вздохнула:

– Никогда тебе не стать ему родной. Кровь людская – не водица.

Накануне 1 сентября я вышла во двор с огромной куклой, которую мама и отчим подарили мне на день рождения. Тогда одиннадцатилетние девочки ещё с удовольствием играли в куклы. Шурик, бесцельно шатавшийся во дворе, начал выкрикивать дурацкие дразнилки. А девчонки заохали, загалдели, по очереди стали трогать мою куклу за руку. Такой игрушки ни у кого не было.

В какой-то момент Шурик подскочил к нам и выхватил куклу. Я закричала.

– Догони, догони! – Шурик с куклой в руках исполнял нелепый танец.

Я помчалась за ним, он уходил всё дальше и дальше, и скоро мы очутились недалеко от вырытого котлована для нового дома. Тогда повсюду строились новые здания. Но ходить  на стройку нам было строго-настрого запрещено.

Шурик бросил мою куклу в котлован, я, не раздумывая, стала спускаться за ней, сорвалась, полетела вниз, почувствовала острую боль в ноге.

Девчонки, увидев эту картину, завизжали и побежали звать мою маму. Дома был дядя Миша, я до сих пор помню, как он огромными прыжками спускался в котлован, теряя тапки. Поднял меня на поверхность, а по щекам у него текли слёзы.

– Ирочка, дочка, – шептал он. – Потерпи, всё будет хорошо. Люди, люди, вызовите скорую!

Дальше помню, как босой дядя Миша сидел со мной в карете скорой помощи, держал за руку и еле сдерживал рыдания.

Из больницы дядю Мишу не могли выгнать. Он приходил ко мне и с мамой, и один, во все часы, предназначенные для  посещения. Потом я узнала, что дядя Миша взял отпуск за свой счёт, чтобы всё время быть рядом.

Несмотря на усилия врачей, хромота осталась со мной на всю жизнь. Отчим находил новых лекарей, выписывал в тетрадку народные методы, возил меня на консультации, но я так и осталась хромоножкой.

Стараниями дяди Миши Шурика поставили на учёт в детскую комнату милиции, и он стал бояться выходить на улицу. Потому что отчим грозился переломать ему ноги…

Я никогда не задумывалась о своей внешности. Просто априори считала себя  хорошенькой. Но когда мне исполнилось 15, я случайно услышала, как тётя Аня говорит своей дочке:

– Как жалко Ирку, мало того, что совсем не симпатичная, так ещё и хромая. Вот беда. С женихами будут проблемы.

Я пришла домой и долго смотрела на себя в зеркало. Ни мама, ни бабушка, ни дедушка, а уж тем более молчун дядя Миша никогда не обсуждали мою внешность.

Я взглянула на себя как бы со стороны. Маленькая, щуплая, волосы, брови и ресницы светлые, глаза невыразительные. Губы тонкие, подбородок чуть выдаётся вперёд. Хорошего мало, конечно. Глупо рассчитывать, что на меня будут обращать внимание парни.

Я поняла, что ребята с которыми мы общаемся, кружатся исключительно вокруг Лариски. Не придёт она на дискотеку, никто ко мне и не подойдёт.

Я замкнулась, перестала проводить время с друзьями. Лариска рассказывала о своих ухажёрах, делилась сокровенным. Я не завидовала, просто приняла к сведению, что счастье быть любимой – не для меня.

Но, самое интересное, что ко мне проявил интерес самый красивый мальчик в школе. Я возвращалась из школы одна, Лариска отправилась в кино с очередным кавалером.

– Не против, если я тебя провожу?

Я даже не подумала, что эти слова относятся ко мне.

– Ир, ты не в настроении сегодня? – я с изумлением поняла, что рядом со мной вышагивает Пашка из параллельного класса. Мечта всех девчонок школы.

– Прости, Паш, я задумалась. Конечно, давай пойдём вместе, вдвоём веселее.

Всю дорогу Пашка старался меня рассмешить. А я думала только об одном: «Поленилась вчера вечером помыть волосы и теперь на голове у меня невразумительный блинчик». Но Пашка, казалось, ничего не замечал, он заливался соловьём, рассказывая весёлые истории.

– А давай завтра в кино сходим? – от этого предложения у меня закружилась голова.

Утром я места себе не находила. Два раза помыла голову, ресницы накрасила так, что веки не могла поднять из-за обилия туши. Надела своё самое красивое платье, которое мама разрешала носить только в особых случаях. Покрутилась перед зеркалом и поняла, что выгляжу глупо и претенциозно.

Я смыла косметику, натянула брюки с клетчатой рубашкой и стала ждать Пашку.

После фильма мы отправились в парк, где бурно обсудили шедевр кинопроката. На прощание договорились на завтра погулять по улице.

Смотри, наплачешься ты с ним. Бросит тебя этот красавчик или уведёт его кто. Надо рубить дерево по себе, – сказала мне тётя Аня.

– Да вам то что за дело? – совсем невежливо ответила я ей.

Тётя Аня обиделась:

– Я к тебе как к дочери отношусь, а ты грубишь.

В этот вечер Пашка вёл себя как-то странно, нервно смеялся, не поддерживал беседу, думал о чём-то своём. А потом вдруг спросил:

– Зачем ты всем рассказала, что я плохо целуюсь?

Я опешила. Я бы даже под пытками не выдала тайну о нашем поцелуе. Да и не с кем мне было сравнивать, хорошо Пашка целуется или плохо.

– Паш, это какое-то жуткое недоразумение. Я никому, никогда… Ты что…

Пашка махнул рукой и шагнул прочь. Я не знала, что мне делать, бежать за ним не позволяла гордость и хромая нога.

После этого случая Пашка перестал мне звонить и сухо здоровался при встречах. Потом начались летние каникулы. А потом тяжело заболела мама.

Нет, сначала все радовались. Думали, что её головокружение и обмороки – признаки  близкого материнства. Отчим ходил окрылённый. Ещё бы! В таком возрасте станет отцом. Мама была немного обескураженной, но твёрдо решила рожать. А потом оказалось, что это признаки неизлечимой болезни, а не беременности.

И к концу осени мамы не стало. Из деревни приехали бабушка и дедушка. Старенькие, несчастные, растерянные.

После похорон встал вопрос, как быть со мной. Мне надо было оканчивать школу.

– Придётся нам в город переезжать, хозяйство бросить, за тобой доглядывать, – пригорюнилась бабушка.

Дядя Миша нахмурился:

– А меня, значит, совсем в расчёт не принимаете? Вы что думаете, я Ирку брошу? Не волнуйтесь, выращу, выучу, не хуже других.

Бабушка уставилась на него.

– Зачем тебе это, Миша? Тебе надо женщину найти, а нам уже ничем не поможешь.

Отчим настоял на том, чтобы я окончила школу в городе. Бабушка и дедушка повздыхали, но уехали с лёгким сердцем.

Мы остались вдвоём с дядей Мишей. Оба старались не показывать своего горя, крепились, как могли. Я плакала ночами в подушку, дядя Миша курил и вздыхал в своей комнате.

Но утром на кухне говорили о пустяках, хлопотали по хозяйству, обсуждали мой дальнейший жизненный путь. А он был для меня совсем туманным, после смерти мамы жизнь потеряла смысл.

Я кое-как окончила школу и даже поступила в училище. Пашка  несколько раза пытался со мной поговорить, но мне было не до него.

Дядя Миша дождался моего первого рабочего дня, поздравил и сказал, что нашёл женщину и хочет переехать к ней.

– Но ты всегда можешь рассчитывать на меня, дочка, – сказал, он, крепко обняв на прощание.

Я осталась совсем одна в пустой квартире, где ещё совсем недавно со мной был человек, разделявший моё горе.

Меня съедала тоска. Личной жизни у меня не было от слова совсем.

Я считала себя хромоногой дурнушкой, и если за мной начинали ухаживать, сразу вспоминала слова Ларискиной мамы: «Теперь ты богатая невеста с квартирой, если кто и женится, то из-за неё. Будь начеку».

Дядя Миша часто забегал меня проведать и приглашал в гости. На праздники отчим звал своих друзей, и каждый раз среди них оказывался совсем молодой парень. Каждый раз новый. Не сразу я поняла, что всё это были кандидаты в женихи. Отчим сажал  почётного гостя рядом со мной, преувеличенно бодро приговаривая:

– Молодёжь должна держаться друг друга, им со стариками неинтересно.
Усилия дяди Миши пропадали даром, я не умела очаровывать с первого взгляда.

Однажды на дне рождения отчима со мной рядом оказался мужчина намного старше меня. Он был очень доброжелателен, красиво ухаживал, говорил комплименты, попросил разрешения проводить. Олег мне сразу понравился. Он с восхищением смотрел на меня, дарил подарки, приглашал в театр и ресторан. Вскоре Олег сделал мне предложение.

Дядя Миша не одобрил мой выбор, даже пытался подраться с новоявленным зятем, но Олег сумел его убедить, что будет хорошим мужем для меня.

Мы поженились, а вскоре мама Олега, живущая в другом городе, тяжело заболела, и нам пришлось уехать к ней. В родной город я вернулась спустя 15 лет с двумя дочками погодками. В моей семье снова случилось горе, скоропостижно умер Олег, а скоро и его мама, не сумевшая его пережить.

Я встретилась с подругами моего детства и юности, узнала все новости и сплетни. Мне очень хотелось расспросить о Пашке, но я не решалась.

Хотя мы с Олегом жили вполне себе счастливо, мне очень часто снился Пашка. Я бежала к нему во сне, он сжимал меня в объятиях, кружил в воздухе, и я задыхалась от счастья.

Каждый раз я просыпалась, и первые минуты не могла сдержать слёз. Когда я встречалась с Пашей, была жива мама, дядя Миша был рядом, и жизнь казалась длинной и полной радостных событий.

Лариска сама завела разговор о Паше.

– Представляешь, а красавчик Пашка стал бомжом. Женился, разводился, квартиры жёнам оставлял. А последний раз приехал в родительскую квартиру, а там сюрприз, старший брат всё на себя переписал и не пустил Пашку домой. Видела его, спит на лавочке. Худой, измождённый…

Я несколько дней осмысляла эту информацию, а потом решила забрать Пашку к себе домой. Хотела дать ему шанс на новую жизнь. Хотя вряд ли меня кто поймёт. Вечерами я обходила все близлежащие дворы,  скверы в надежде увидеть свою первую любовь. Но мои усилия были тщетны, Пашка как сквозь землю провалился. Я даже сходила к его брату, но он буквально вытолкал меня.

– Знать ничего не хочу об этом паразите, небось, помер уже от водки, – кричал он. И, чтобы оправдать своё бездушие, закончил:

– Ишь, вернулся на всё готовое, я ночами работал, копеечку к копеечке собирал, чтобы родительскую квартиру до ума довести. А младшенький развлекался, теперь, здрасьте пожалуйста, отдайте его долю.

Я вышла и расплакалась. А тут ещё пришла беда откуда не ждали. Новая жена отчима «обрадовала» меня.

– Даже не знаю, как тебе сказать, Ириш. Прям от людей стыдно. Отчим-то твой загулял на старости лет, – выпалила тётя Таня.

И рассказала невероятную историю. Дядя Миша раньше свою квартиру сдавал, а несколько месяцев назад, когда жильцы съехали, новых искать не стал. Сказал, что ремонт делать будет. Тётя Таня не удивилась, только спустя некоторое время заметила, что, во-первых, запасные ключи от квартиры, висевшие на гвоздике у двери, пропали и проверить, как идёт ремонт она не может. Во-вторых, не был дядя Миша похож на человека, делавшего ремонт. Никуда он не звонил, ни с кем не договаривался, не бегал в поисках отделочных материалов. Сидел себе спокойно дома и лишь иногда ненадолго отлучался.

Тётя Таня проследила за ним и увидела, что вместо рулонов обоев, её благоверный нагружает себя продуктами и идёт в свою квартиру. А через полчаса спокойненько уходит.

Я решила серьёзно поговорить с отчимом. Хотя это совершенно не моё дело, но тётю Таню жалко. Отчим выслушал меня и рассмеялся.

– Не любовница там у меня, а Пашка твой проживает. Увидел я его в сквере на лавочке, худого, бледного, с температурой. Вспомнил, как роман у вас начинался, но не сложилось ничего. А ведь я видел, как ты его любила, как страдала, когда поссорились. Решил, откормлю, вылечу, найду работу через знакомых ребят. Сам он веру в себя потерял, руки опустил. А дальше уже как получится. Очень я хочу счастливой тебя увидеть, чтобы глаза блестели и улыбка до ушей, как тогда.

– Папа, – произнесла я, первый раз за всё время, назвав так отчима. – Папа, не знаю, как всё будет, но спасибо тебе за всё.

Я обняла отца, у меня затеплилась надежда, что мои сны станут явью.
Через полгода мы с Пашкой расписались. Тётя Аня, увидев меня предупредила:

– А ведь Пашка с тобой только из-за квартиры.

– Правда, здорово, что у меня есть квартира? И не одна. Я теперь всех Ларискиных женихов могу забрать. И то, что это вы нас с Пашкой поссорили, я тоже знаю.

И лёгкой танцующей походкой я пошла прочь.

Фото: pixabay.com

Сосками я чувствовала твердость его груди.

Отчим понимающе ухмыльнулся и поцеловал, крепко ухватив за подбородок. От неожиданности я распахнула рот, чем мужчина тут же воспользовался:

-Ммм, вишневая карамелька!

Отчим вновь прижался ко мне, и я послушно ответила на поцелуй, смущенная его горячим телом и бурлящими в крови желаниями. Его поцелуй выбил из меня дыхание, и сердце забилось быстро-быстро. Его губы были твердыми, но одновременно нежными. У меня закружилась голова, а вдоль позвоночника промчалась волна мурашек.

Он жадно целовал меня, ритмично вжимаясь членом в мой лобок. Его тело даже пахло по-особенному, и я вдыхала этот аромат и таяла, чувствуя силу взрослого мужчины и подчиняясь ей. Слава поднял меня на руки и прижал к себе, я обхватила его ногами. Его напор поражал, он толкался языком в глубину рта, кусал мои губы, тут же зализывая места укусов. Сердце бухало в груди, кровь шумела в висках. Я ничего не соображала, изучая его рот и пытаясь словить кончик его языка.

Спустя пару минут мужчина с трудом оторвался от меня:

— Ну и зачем тебе парень? Ты моя! — Он снова усадил меня на подоконник и залез пальцем под резинку стрингов. — Ммм, вкусно. — Отчим облизнул палец и улыбнулся.

Я вспыхнула. От его хриплого голоса внутри все переворачивалось.

— Подумай, я с удовольствием оттрахаю тебя, девочка, — еще раз покрутив мой сосок, он ушел, довольный собой.

Козел!

Ноги подгибались, и я по стеночке доползла до своей комнаты. В трусах хлюпало так, что на глаза наворачивались слезы. Как я могла? Нисколько не возражать и даже отвечать на приставания. Если бы он нагнул меня прямо в кухне,воспротивилась бы я?

Совесть придавила бетонной плитой, и я рухнула в кровать, мечтая, чтобы все это оказалось сном. Как мама и Кирилл могут мне доверять?

Глава 4 — Маринка

Сегодняшний день был выходным, и к завтраку я вышла поздно. Мама уже сварила кашу, испекла блинчики и накрыла на стол, а Слава делал бутерброды. Невольно я загляделась на его широкие плечи, обтянутые белой футболкой, и мускулистые ноги в домашних штанах. Тут же меня пронзило чувство вины: мама заботилась о нас, а я заглядывалась на ее мужа…

Я встала еще час назад, но не могла набраться смелости и выйти из комнаты. Не хотелось сталкиваться взглядами со Славой и снова видеть его улыбочку, от которой у меня екало где-то в груди. Да и аппетита все равно не было. Усевшись за круглый стол, я оказалась рядом со Славой и вспыхнула от смущения.

Слава смерил меня понимающим взглядом и тут же сказал маме, что блинчики получились отменными. Подонок! Мама зарделась и поправив рыжеватую прядь, упавшую на лицо, потянулась, чтобы чмокнуть его в щеку. Однако отчим поймал ее губы и со вкусом поцеловал.

Оторвавшись от него через пару секунд, мама толкнула его в грудь и возмущенно хихикнула:

— Ты что творишь?

Я не обращала внимания на это представление, вяло ковыряясь в каше. Уверена, что оно разыгрывалось ради меня.

И вообще хватит об этом думать! Я поступила гадко, мерзко! Но и Слава виноват, ведь именно он меня провоцирует. Взрослый мужчина, кто из нас умнее? У меня же гормоны!

Снять с себя хоть часть вины было приятно. У меня даже проснулся аппетит, и я взялась за ложку. Не буду говорить маме о случившемся, не хочу расстраивать ее. Но и Славе подобное больше не позволю.

— Какие планы на день? — спросила мама, отпивая кофе.

— Я сегодня дома, — откинулся на спинку стула Слава. — Нужно будет компьютером заняться да пару полок прибить.

Я не успела ответить — зазвонил мамин телефон. Вернулась она расстроенной:

— Меня в офис вызывают. Уберете посуду? — выглядела она по-настоящему несчастной.

— Мам, ну неужели они без тебя и в выходной не обойдутся? Тебе надо больше отдыхать.

Она улыбнулась, потрепав меня по голове, но все же пошла собираться.

— Придется такси вызывать, я в кофе чуть коньяка добавила. Хотела расслабиться, блин, — ворчала она.

После того как за ней захлопнулась дверь, я вернулась на кухню. Слава вошел туда же и оперся на косяк. Только сейчас до меня дошло — мы остались наедине. Дыхание сбилось, но я принялась загружать посудомойку. Сегодня мне лучше пораньше сбежать с кухни.

— А у тебя на сегодня какие планы? — спросил он.

— К Маринке пойду, — буркнула я.

Отчим молчал и смотрел на меня, к счастью, не подходя ближе. Я не поднимала на него глаз, и он ушел в спальню. Закончив, я пулей побежала в свою комнату собираться. Уже на выходе из квартиры я задумалась: кому я не доверяю больше — ему или себе?

Мои родители прожили вместе недолго. Мне едва исполнился год, а они уже развелись. В одиночестве мать не осталась. Очень скоро встретила другого, и они поженились. Родной отец обо мне не забыл, и я ему за это благодарен.

Но сначала хочу рассказать об отчиме. Этот второй брак не был для мамы счастливым. Если у нее кончались деньги, а до зарплаты было еще далеко, то не просила мужа о помощи. Она просила взаймы! На самые необходимые продукты, которыми потом кормила и его самого. Да, бывает в жизни и такое. И мама даже не пыталась возмущаться и как-то изменить заведенный в семье порядок. Да еще и меня воспитывала – показывала ремень и строгим голосом заставляла называть его «папой». Потом родился мой брат, мне тогда было четыре. К родному сыну отчим относился ненамного лучше, чем ко мне. Понимания между ними не было.

Алкоголиком отчима не назовешь. Выпивал обычно по праздникам. Ну, может, иногда по выходным. Очень любил рыбалку. Бывало, и на охоту с друзьями выбирался. Часто пропадал в гараже, занимаясь ремонтом машины.

Когда я подрос, отцу удалось договориться и забрать меня к себе. После этого все изменилось. Отец обо мне заботился, был для меня не только папой, но и мамой. А еще мы стали настоящими друзьями, и без проблем могли поговорить обо всем на свете. Отец однажды так и сказал: «Если есть вопрос, не молчи, спрашивай». Вот я и не молчал. Иногда мои вопросы были настолько некорректны, что отец в растерянности застывал. А потом обязательно находил ответ, обдуманный, но правдивый.

По выходным я часто приезжал к матери. Там никому не было до меня дела. И я старался этим воспользоваться, наслаждался полной свободой действий. Помню, гуляли мы с пацанами до позднего вечера, иногда до самого утра. И никто ни о чем не спрашивал.

Делаешь, что хочешь. Однажды я совсем обнаглел и привел с собой девушку. Мама, застукав нас в собственной спальне, подняла ужасный скандал. «Ах ты негодяй бесстыжий! Сейчас же звоню твоему отцу!»

Но пугать меня отцом было совершено бесполезно. Он адекватный понимающий человек. И сколько мама меня в детстве ни колотила, пытаясь внушить уважение к отчиму, разницу я чувствовал всегда. Отец совершенно другой! Понятно, что я его сын, но дело не только в этом. Когда он привозил мне подарки, то обязательно что-нибудь дарил и младшему братишке. И мне всегда повторял: «Это твой брат. Так что ссориться вы не должны. Помните об этом и оставайтесь близкими друзьями». Такое воспитание, я считаю, очень мне помогло. Как бы я не относился к отчиму, но братишка у меня один. И он мне родной человек. Хоть и вырос лоботрясом, но очень ко мне привязан, и я отвечаю тем же.

Как я уже говорил, папа – человек понимающий. Воздействовал не кулаком, а убеждением. Стукнул меня лишь однажды, когда я в стельку напился и еле приполз домой. А отчим – мужчина суровый. Объяснять, обсуждать, уговаривать он никогда не пытался. Чуть что, наказывал братишку ремнем. А еще за уши хватал и вверх тянул. Так что бедный мальчишка даже вставал на цыпочки. Ругаться тоже любил. Крик на весь подъезд поднимал. Бил себя в грудь кулаком, заявлял, что он в доме главный.

Однажды я решился его осадить. Мне уже было 15, я занимался боксом и чувствовал себя очень сильным. Не выдержал, загородил собой испуганного мальчишку и резко сказал скандалисту: «Попробуй, тронь. Сам у меня получишь». Отчим в тот раз остыл. Правда, навсегда не исправился. Вспышки то и дело повторялись, и я опять его пресекал. Он злился и даже угрожал охотничьим ружьем, но драться со мной не пытался. Что-то его останавливало. И вряд ли это были мои боксерские навыки. Скорее, отца моего боялся.

Прошло много времени, я учился, работал, стал самостоятельным человеком, и, наконец-то, женился. Избранница моя – потрясающая женщина, красивая, умная, успешная. Работает в известной компании, воспитывает дочь от первого брака. То есть, по иронии судьбы я сам теперь отчим. Девочке на момент нашей свадьбы было уже девять лет. Поэтому возникли проблемы. Чего только я не выслушал! «Мама, почему он с нами живет? Мама, пойдем без него погуляем! Мамочка, не бросай меня, спи в моей комнате!». Я прекрасно помню своего отчима и знаю, как бы отреагировал он. Поэтому повел себя по-другому. Всегда старался понять, стремился идти навстречу, и все потихоньку наладилось.
Сейчас девчонке 15. Папой меня не зовет, и я отношусь с пониманием. Сразу же ей сказал, что почетное звание отца надо еще заслужить, и предложил считать меня другом. Общается она со мной примерно так:
– Помоги с домашним заданием. Я ничего не поняла, а мама накричала. У тебя терпения больше.
– Слушай, у меня проблема. Хотела поговорить. Только маме не рассказывай, пожалуйста.
– Как хорошо, что ты у нас есть. Я тебя очень люблю.

Что ж, пусть не называет меня папой. Но я не чужой человек, я – отчим. И в отличие от родного отца не забываю поздравлять с днем рождения, стараюсь выслушать и понять, поддерживаю, помогаю с учебой. Горжусь ее доверием, радуюсь успехам и счастлив, что она – моя дочь.