Мой первый мужчина мой папа рассказы

Папа — это первый в моей жизни мужчина, которого я поздравила с 23 февраля. В общем-то, я в три года вообще не понимала что это за праздник и зачем поздравлять папу, но, как и все детсадовцы, лепила из пластилина пушку, похожую вот вообще не на пушку, но в то время я таких плохих слов и не знала ещё, и вырезала из бархатной цветной бумаги танк со звездой. Вся вот эта неприлично-пластилиново-бумажная инсталляция задаривалась папе, а папа очень ржал и радовался. Между прочим, у папы, как я недавно узнала, есть коробочка, в которой лежат вот наши с сестрой аппликации и прочие новогодние открытки, в которых я совершенно искренне желала 28-летнему папе здоровья и просила не умирать от старости, потому что я его очень люблю.
Папа меня тоже любил. И всячески развлекал. Ну, как умел – так и развлекал. Когда мне было 4 года, а мама лежала в роддоме с моей младшей сестрой – неделю я оставалась с папой. У которого были чёткие инструкции по уходу за четырёхлетней девочкой. Мама их расписала на шесть страниц мелким почерком, а папа тут же этот талмуд потерял. Поэтому за эту неделю я научилась просыпаться по свистку и крику «Рота, подъём! Команда газы дана для всех!», одеваться за 45 секунд, завязывать шнурки, маршировать по квартире строем, зашивать свои колготки и громко и трагично петь с папой песню про «Лошади умеют тоже плавать». На ночь, вместо положенных мне сказок про колобка, папа с выражением читал мне гоголевского Вия. Потому что я уже взрослый человек, и на кой мне тот колобок? Надо читать классиков. Когда моя мама вернулась из роддома и увидела седого ребенка в коряво заштопанных колготках, но зато в намертво завязанных на три узла шнурках — папу я потом не видела два дня. То есть, он как бы в квартире где-то был, но из комнаты не выходил, потому что при каждом шорохе мама шёпотом, чтобы не разбудить младенчика, орала: Не попадайся мне на глаза, я тебя убью!
Через год папа вновь чудом отскочил от смерти. Мама попросила его просверлить на кухне дырку в стене, чтобы повесить туда крючок для полотенца. Папа просверлил. Но стена была гипсокартонная, даже не стена, а перегородка между кухней и туалетом, и дыра поэтому получилась вполне приличная. Внезапно прям. Мама обозвала папу рукожопом, папа возмутился и сказал что натырит на работе цемента и заделает эту дыру, чо ты орёшь-то? Ничего – ответила мама, разделывая курицу. Рукожоп ты, вот и всё.
Я в это время задумчиво сидела на унитазе, и думала о вечном. Дыра в стене меня совершенно не беспокоила. До тех пор, пока папа не додумался взять куриную лапу, страшную, жёлтую и когтистую, и не просунул её в дыру. И не подёргал за сухожилие, чтоб та лапа начала шевелить страшными пальцами. И не сказал: А это кто сейчас Лиду за жопу схватит?
…Мама била папу курицей, и кричала, чтоб он сейчас же звонил в профсоюз и просил срочно путёвку в санаторий на грязи, сломанные руки-ноги лечить. А я потом куриц боялась ещё лет десять. И туалетов. Поэтому я вот не знаю зачем все остальные бабы по двое в туалет ходят, а я хожу с подружками, потому что боюсь что меня там жёлтая рука за жопу схватит.
Кому-то может показаться, что мой папа мою маму недолюбливал. Но это не так. Хорошо помню Новый 1985-й Год, когда к нам пришли в гости мамины друзья, а после двенадцати мы всей толпой вывалили на улицу. У нас было трое санок, три мужика, трое их жён, и одна пятилетняя я. Безусловно, развлечение было придумано тут же: а давайте своих баб на санках катать наперегонки. Мужики сравнили свои бицухи и толщину жён, и поняли, что все они примерно в одинаковых условиях: и мой худой папа, у которого в санках худая мама и тощая дочка, и здоровенный мясник дядя Володя со стокилограммовой женой тётей Галей, и даже дядя Женя, чья жена тётя Нина была гимнасткой и весила всего 38 кг, но зато у дяди Жени рука была в гипсе. Это он накануне со стремянки свалился, когда ёлку наряжал. По папиному крику: на старт, внимание, марш! – три белых коня сорвались в галоп, и папа уверенно лидировал. Только потому, что на повороте санки перевернулись, мы с мамой вывалились в сугроб, а папа этого не заметил. Зато, пробегая своим галопом мимо компании нетрезвых тёток-бухгалтерш, сбил одну, самую мясистую. Тётка упала в папины санки, и ликуя проехалась в них полкилометра, пока папа не обернулся для того, чтобы показать фак своим отставшим соперникам. Бухая тётенька лет шестидесяти счастливо смеялась папе из санок, а папа закричал как раненый бизон. Потому что и тётки испугался, а ещё жена и тощая дочь где-то потерялись. А ведь он их любил! Несмотря на то, что жена его била курицей, а дочка дарила на 23 февраля пиписьки из пластилина. Больше папа меня никогда и нигде не терял. И даже когда шёл со мной гулять, а по дороге ему попадался пивбар – брал меня с собой, и учил тому, что «Не рассказывать маме про то, что я тебя в пивнушку привёл, и врать – это две разные вещи, Лида. Врать никому не надо, но и про пивняк тоже молчи. А я тебе за это куплю чебурек». За чебурек-то, знаете, я б даже и соврала бы, но не пришлось. Год спустя мы всей семьёй ехали куда-то на автобусе, и, проезжая мимо знакомой пивнушки, я радостно закричала на весь автобус: пап, а ты помнишь, как мы вот сюда с тобой ходили?
Мама отложила в сторону младенца и поиграла мышцами. Весь автобус радостно посмотрел на папу. А папа покраснел и сказал: Доча, ты ошибаешься. Это же омерзительная пивнуха! Разве ж я мог бы привести туда свою родную дочь?
Мог! – закричала и я, и счастливо засмеялась. — Ты просто старый уже, и забыл! Мы туда много раз ходили. Ты пиво пил, а мне чебурек покупал, чтобы я маме ничего не рассказывала.…
За неимением курицы мама попыталась стукнуть папу сумкой, но папа увернулся и выскочил на три остановки раньше.
Весь автобус папе аплодировал.
И к чему я вот сейчас всё это вам рассказываю? Да потому что для меня праздник 23 февраля никогда не был связан с вооружёнными силами, армией, защитой отечества и так далее. Это всегда был такой вот день, когда было принято поздравлять папу. Дарить ему пушки, смахивающие на фимозную гениталию, просить не умирать от старости в 28 лет, ходить с ним в пивнушку за чебуреком, и прощать ему Вия и куриную лапу. Поэтому все мужики, у которых сейчас есть свои дочки – знайте: это ваш праздник. Вне зависимости от того: служили вы или нет. Для ваших дочек – это День Папы!
Ну, за День Папы, мужики! С праздником вас.
И немедленно выпила.

+3222–

Проголосовало за – 3502, против – 280

Я была самым счастливым ребёнком на Земле… Отец с 12 лет трахал меня каждый день, и я была на 7 небе от счастья…

Дело в том, что с отцом у нас разница ничтожная… Всего 14 лет, и ему фактически 30, а мне 16 – молодой, красивый, сильный и нежный мужчина. Мечта любой девочки…

Мама умерла при родах. У меня никого нет, кроме него. Я его очень сильно люблю, и он меня. Он отличный отец. В детстве водил по разным секциям – волейбол, танцы, гимнастика. Всегда игрушки и цветочки мне покупал за хорошие оценки. Бил морды паханам мальчуганов, чьи сыновья обижали меня. Игрался со мной в своё свободное время, в то время как другие отцы сидели с пивом за телеком/*бали баб.

С 14 лет он отказался от всех благ мира, чтобы я могла жить с ним, а не среди чужих людей. Не спился со смерти моей матери, а взял на себя за меня ответственность.

С 12 он стал ко мне особенно нежен. Целовал, обнимались. Говорил, какая я маленькая и красивая. У меня был переходный возраст, и он оказывал мне моральную поддержку. Никогда он не кричал на меня, не бил. Даже в детстве, когда у него был выбор: наорать, чтобы быстро избавиться, но обидеть меня, или объяснить, что не так быстро и не обижать – он всегда выбирал второе.

Так вот… Мы, как обычно, игрались, я прижималась к нему порой. Он меня в щёчки целовал между делом. Я не ожидала, если честно, что у меня может быть вообще секс в ближайшее время, но то, что с отцом… Меня ввергло в шок. Ну так вот. Он был слишком нежен для обычных обнимашек. Я таяла и испытывала некую влюблённость на почве такой нежности. Он зацеловывал меня. У меня вскружилась голова. Так мы постепенно дошли до поцелуя, а потом и до секса. Это было божественно и неописуемо. Всё-таки удовольствие, когда ты ощущаешь его впервые, в сотни раз приятнее. Тем более с опытным и красивым мужчиной.

Я росла, становилась всё краше, и секс был уже неотъемлемой частью наших отношений. Мы порой не выходили из спальни все выходные, сутками обнимаясь, целуясь и котяткаясь. Он всех своих баб послал невзначай, и теперь мы вместе. Я безумно люблю его. Как мужчину, парня. А он меня – как свою девочку. Порой мы в шутку заговариваем про детишек, но он явно устал растить кого-то и просто хочет наслаждаться жизнью. Хотя, может, с повышением на работе передумает.

Вообще – о нас. Он ростом 186, не перекаченный и не худой, мускулистый, брюнет с белой кожей и голубыми глазами и средней грубости голоса. Добрый с теми, кого он любит, жестокий с остальными. Я худенькая, спортивная, с подкаченной попой, шатенка с голубыми глазами, ростом 170, прямыми волосами, милым лицом, вторым размером груди и нежным голосом. Похожа на мать сильно. Может, в этом всё дело? Так и живём…

Короче, всем любви, нежности и котяток.

На перемене ко мне подошла Надя и спросила:

— Артур, а ты в магнитофонах разбираешься?
— Да, разобрать могу любой, — сострил я.
— А собрать?
— Как получится.
— У меня «Маяк» стал тихо петь. Не знаешь, что с ним?
— Сломался.
— А посмотреть сможешь?
— Смогу, приноси его фотографию и я посмотрю.
— Может, хватит издеваться?
— Ладно, диктуй адрес и когда дома будешь?
— Можно завтра вечером, — обрадовалась Надя.
— Лады, в шесть устроит?
— Да.
— Но на всякий случай протри головки ваткой в спирте. Может там грязь.

Вечером Надя мне позвонила и сказала, что головки протерла, но лучше не стало. На следующий день после занятий в институте я сходил на разгрузку вагонов, а к шести приехал к Наде. Едва она открыла дверь, как я услышал громкие звуки музыки:

— Радио? – поинтересовался я.
— Нет, магнитофон. Представляешь — заработал! – сообщила Надя.
— Тогда я пойду?
— Нет, пришел – заходи!

Когда в гостях я попадаю в неловкое положение, то сразу начинаю хвалить квартиру:

— Как у вас тут уютно!
— Правда?
— Люстра – аж сердце замирает! Она ведь хрустальная?
— Нет, стеклянная.
— А так сверкает, как в театре. Наверное, мощность ламп подобрана удачно! Здорово! Стенка у вас достойная! И содержимое со вкусом! Посуда красивая и видно, что ею пользуются!
— Потому что плохо вымыта? – сострила Надя.
— Чистота идеальная! Энергетика у них такая. Если хрустальной посудой не пользуются, то она тускнеет.
— Интересная мысль.
— Библиотека знатная: «Двенадцать стульев», «Мастер и Маргарита», Пикуль». Сколько раз перечитала?
— Постоянно перечитываю.
— Ты счастливая. А у меня времени на это не хватает: учеба, шабашки.
— Ты молодец. Тебя все преподаватели хвалят.
— Наверно. Чем займемся? Будем магнитофон слушать?
— Ты слушай, а я на кухне салатик заправлю. Потом мы поужинаем и потанцуем. Не возражаешь?
— Программу утверждаю. Помощь нужна?
— Нет, садись в кресло и слушай музыку. Тебе итальянцы нравятся?
— Спагетти рок? Сойдет! Пупка послушаем.
— Не Пупок, а Пупо, — улыбнулась Надя.

Надя ушла на кухню, а я сел в кресло. Сразу дала о себе знать усталость: три пары в институте, потом разгрузка вагона. Захотелось спать. Поборовшись со сном, я заснул…

Проснулся я ночью в кресле, накрытый пледом. Надя заботливо оставила включенным торшер. Хотелось в туалет. После туалета захотелось есть. Лезть в холодильник без разрешения хозяйки я не стал и решил ее разбудить. Но дверь в комнату Нади была заперта. «Не доверяет» — подумал я и пошел на кухню. На кухонном столе стояла свеча, бутылка вина и два фужера. Блин, Надя собиралась праздничный ужин устроить, а я бездарно заснул! Не красиво! Как искупать вину будем, Артур Оскарович? Может магнитофон сломать, а потом благородно отремонтировать, совсем бесплатно? Надя – девушка с характером, второй раз не попросит. Отнесет в телеателье, да еще с неделю ждать будет. Не есть хорошо. Ладно, буду искупать вину как получится! Свои размышления я совместил с поеданием салата. Помыв тарелку и вилку я решил, что это будет первый шаг к примирению. Написав на салфетке: «Салат очень вкусный!», я ушел домой.

На следующее утро я с удивлением узнал много нового о Наде: что она может оторвать пуговицу пиджака легким движением пальцев и великолепно владеет сарказмом.

— Артур, я очень рада, что тебе понравился мой салатик! Салфетку с твоим отзывом я повешу на кухне. Но почему ты не поставил салат обратно в холодильник, я не пойму. Хотя, одна версия есть. Ты позаботился о тараканах? Они прочитали твой отзыв и попробовали салат. Одного я застала прямо в салате.
— Ой, Надя, извини, я помыл тарелку, а про салат забыл.
— Хорошо, что напомнил! Тарелки надо мыть и с обратной стороны! Там тоже бывает грязно. А мыть вилки ты не умеешь в принципе! Попроси свою маму, пусть научит тебя, чтобы не позориться!
— Блин! Я хотел как лучше!
— Понимаю. А теперь о главном. Девушка пригласила тебя в гости. Вечером. Предварительно сообщив, что родители уехали в отпуск. Посыл уловил?
— Ты пригласила меня починить магнитофон, а отъезд родителей не факт. Может, у тебя сестра или брат дома?
— Буер! О том, что я одна в семье, ты узнал еще на первом курсе!
— Не помню, — признался я.
— На физкультуре ты спросил меня: «А у тебя сестра есть? Наверно, такая же красотка?» А я тебе ответила, что у мамы и папы я одна!
— Блин, а ведь точно!
— Буер, вот ты временами напоминаешь мне Сашу Федотова. Тамара пригласила его на танец на институтской дискотеке. А он ей ответил: «У нас с тобой разная несущая частота, поэтому резонанса не будет!» Идиот! Сходи, потанцуй! Нет, стоит около стенки как истукан! Вот зачем он на дискотеки ходит? Ведь ни с кем не танцевал!
— Но я же пришел к тебе.
— Пришел и заснул!
-Я устал на вагоне. Надо было меня разбудить.
— Пыталась. Бесполезно. Знаешь, я ведь хотела, чтобы ты был моим первым мужчиной.
— Надо было сказать. Давай завтра?
— Проехали! Чини магнитофоны, разгружай вагоны, учись! Может поумнеешь! — выкрикнула Надя и оторвала мне пуговицу.

Много лет спустя, на встрече выпускников Надя подняла тост: «За моего первого мужчину, Буера Артура, с которым я провела безумную ночь: я – в своей кровати, а он за стеной в кресле; я плакала, а он храпел»…

Ради поддержания равновесия Вселенной, после позавчерашней мрачной истории следует история прекрасная, романтическая и жизнеутверждающая. Это интервью дочери и отца, живущих как семейная пара (но лишённых права заключить брак), позаимствовано из рубрики Case study блога Full Marriage Equality (далее FME) Кейта Пульмана.

Предупреждение: данное интервью содержит описания, которые могут вызвать моральное негодование и/или аморальную зависть. Consider yourselves

horned

warned.

FME: Опишите себя.
Дженна: Меня зовут Дженна, мне 23, белая, 5″3′. Я живу с отцом в настоящее время. Я учусь медицине в местном колледже и надеюсь стать зарегистрированной сестрой. У меня есть старший брат, ему 25. Я в настоящее время беременна, это моя первая беременность. Это ребенок моего отца. Мы живем вместе.
Джон: Я Джон, мне 45 лет, белый, 6″2′. Я в хорошей форме, потому что работаю в строительстве и постоянно поднимаю и таскаю тяжелые штуки. Я занимаюсь этим уже 20 лет. Я родился и вырос на земле, мне нравится охота, рыбалка, гонки по грязи и всё такое; но я привожу себя в порядок, когда мы выходим поесть или типа того. У меня два брата; старший и младший.

FME: Вы женаты или когда-нибудь были женаты?
Дженна: Никогда.
Джон: Я был женат раз, на матери двух моих старших детей.

FME: Как бы Вы описали свою сексуальную ориентацию и ваши отношения?
Дженна: Я бисексуалка, и отношения у нас полиамурные. В принципе, мы пара; но мы оба встречаемся и с другими партнёрами.
Джон: Я строго гетеро!

FME: В каких отношениях вы были, когда Дженна росла? Вы разлучались?
Дженна: Нет, я всегда жила с ним. Моя мама оставила нас в детстве, но папа всегда был рядом со мною.
Джон: Мы всегда были близки. Подрастая, Дженна всегда была типичной папиной дочкой; всегда была близка ко мне и хотела знать, что я делаю. А я заботился о ней и её брате.

FME: Как сексуальная привязанность стала частью ваших отношений?
Дженна: Ну, мысли об инцесте всегда вроде как заводили меня, и ещё я начала замечать, что папа засматривается на меня, и даже смотрит порно отец/дочь на компьютере.

Как то мы лежали с ним в постели, и вдруг я почувствовала, что в меня упирается его возбуждённый член. Я попросила папу передвинуть его, и он даже попытался, но ничего из этого не вышло. Так что я дотянулась и подвинула его сама; и папа аж застонал, когда я коснулся его. Я хихикнула, и он сказал «Извини, детка, просто ощущения потрясяющие», а я ответила ему, что всё в порядке, и начала поглаживать его. Папины глаза расширились, и он, типа, «Ты уверена, что хочешь этого, Дженна?», а я, не отвечая, наклонилась и взяла у него в рот.

Джон: Я начал замечать, насколько она прекрасна, когда она ещё была совсем юной, и чувствовал себя виноватым из-за того, что думаю о ней так, но я ничего не мог поделать. Я искал рассказы и видео про инцест, и всегда представлял нас вместе. Я бы не попробовал с ней ничего реально, потому что она была моя маленькая девочка, и я бы никогда не причил ей боль, но тут все случилось, как она и рассказала. Я был до того потрясён, что не знал, что сказать; кроме того, что всё спрашивал её, действительно ли она согласна.

Дженна: Я воображала себе, как бы это могло быть; но никогда не думала, что это случится на самом деле. Я и нервничала, и боялась, что он на меня разозлится, и была возбуждена, потому что я могу, наконец, сделать это. Тема инцеста всегда очень возбуждала меня; уж не знаю, почему.

Джон: Я был напуган, что Дженна будет сожалеть об этом и, возможно, донесёт на меня; но всё равно был крайне взбудоражен тем, что происходит всё то, о чём я всего лишь мечтал. Я был наполнен любовью к ней.

FME: У вас были или есть подобные чувства к другим членам семьи, не важно, кровным родственниками или нет?
Дженна: Нет, я не чувствовала ничего такого к другим родственникам. Я видела голым дядю, и я однажды застала брата за мастурбацией, но никогда ничего с ними не делала.

Джон: Я всегда чувствовал, что любые два человека, которые любят друг друга, имеют право быть вместе. Моя мама всегда была очень открыто сексуальной, и любил ходить обнаженной. Я наслаждался видом ее обнаженного тела, когда рос. С мамой я потерял девственность.

FME: Джон, твой отец тогда жил с вами?
Джон: Вроде того, но он всегда был пьян либо на работе, и вёл себя как мудак со всеми, включая маму. Он относился к ней, как к дерьму.

FME: Итак, как же вы потеряли девственность с мамой?
Джон: Когда я и мои братья подросли, мы начали уделять больше внимания маме, и увидели, насколько она красивая женщина. Я думаю, что и она заметила. Однажды она пришла ко мне с жалобами на то, что мой отец всегда плохо к ней относится и называет уродиной. Я сказал ей, что она самая красивая женщина и обнял ее. Она заплакала и сказала, что она больше не чувствует себя женщиной, и уже давно ни один мужчина не давал ей это почувствовать.

Я жутко нервничал, когда сказал ей, что я дам ей это почувствовать. Она ответила, что покажет мне, что делать; и так всё и началось.

Так как я и мои братья боготворили её, мы все, в конце концов, начали выказывать ей нашу любовь. После, как мой отец с ней обращался, с нами, вероятно, она чувствовала себя богиней.

FME: Возвращаясь к вам двои, как бы вы описали ваши любовные отношения сейчас? Табу? Естественные? Особенно эротические? Кто вы, family-with-benefits, гёрлфренд и бойфренд, или супруги? Некоторые говорят, что семейная эротика по своей сути извращение (kinky); но я обнаружил, что для многих она не является извращением. А для вас?
Дженна: Это очень естественно. У нас бывают и нежные занятия любовью, и жёсткий секс — зависит от нашего настроения. Я бы сказала, что мы гёрлфренд и бойфренд. Это не очень извращённо. Я имею в виду, что мы пробуем разные штучки вроде связывания, ролевых игр и прочего, но обычный секс происходит так же, как и между двумя любыми другими людьми.

Мой папа лучший партнёр, который у меня был. Он знает, чего я хочу.

Джон: Очень естественно. Поначалу это ощущалось чертовским табу, но теперь это просто естественный секс, как с кем-то ещё. Я не думаю, что это извращение — быть вместе.

Она лучшая изо всех, что у меня были; отчасти потому, что она готова пробовать разные штуки.

FME: Опишите ваши отношения в настоящее время. Каковы вы живёте вместе? Видите ли вы друг в друге членов семьи или любовников, или эти две роли неотделимы? Были ли у вас другие любовники с тех пор, как ваши отношения друг с другом стали сексуальными, и известно ли им о ваших отношениях друг с другом?

Дженна: Мы очень близки; мы, как парень и подруга. Он все еще мой папа, и иногда он только папа, и ничего больше; а иногда он мой любовник. У меня есть комната, где я сплю, когда в доме кто-то есть, но в любое другое время я сплю с ним. Мы оба встречаемся с другими людьми и занимаемся сексом вне наших отношений. Это согласованное решение, чтобы избежать неудобных вопросов. Один из моих бывших бойфрендов в курсе; я не знаю, говорил ли кому папа.

Джон: Мы очень близки. Порой я должен быть её папой, но в другое время я её любовник. Я встречался с несколькими женщинами с тех пор, как мы начали, и нет, я не сказал ни одной из них.

FME: Кто еще знает о истинной природе ваших отношений? Как они отреагировали? Вы в состоянии открыто жить, как пара?
Дженна: Мой брат знает о нас. Однажды он нас застал. Сначала он запаниковал, потому что инстинктивно подумал, будто папа меня принуждает; но когда мы сели и поговорили, он успокоился. Он все еще обеспокоен тем, что происходит; но он никогда не осуждал нас и не пытался остановить. Он просто попросил, чтобы мы не делали это при нём. Мы обычно ведём себя как пара, когда выбираемся поесть, в кино и прочее; мы не очень-то пытаемся это скрыть, хотя и не ведём себя, как любовники, в присутствии членов семьи.

FME: Необходимость скрывать истинный характер ваших отношений имеет свои недостатки. Можете ли вы их описать? И напротив, думаете ли вы, что у единокровных отношений есть некоторые преимущества?
Джон: Я ненавижу скрываться. Я отдал бы всё за возможность открыто признать наши отношения, без страха быть арестованным. Я считаю, что родственная связь поначалу добавляет озорства (naughtiness), но через некоторое время разница уже невелика.

Дженна: Тот факт, что мы должны скрывать наши отношения, делает их более захватывающим для меня. Да, иногда это отстой, но я люблю ощущение того, что я что-то скрываю. Я не уверена, что состояние родства действительно добавляет хоть что-то к отношениям; кроме, пожалуй, того, что вы очень хорошо знаете друг друга.

FME: Что вы хотите сказать людям, которые не одобряют ваших отношений, или не одобряют всех, находящихся в подобных отношениях? Каков ваш ответ тем, кто утверждает, будто вы не можете дать согласие, и вами злоупотребляют (abused)?

Дженна: Честно говоря, всё, что у меня есть сказать этим людям: это моя жизнь, и я буду жить её так, как я хочу. Если вам это не нравится — уходите. Я скажу им, что они слишком глупы, чтобы понять, что это я начала наши отношения, и мой папа никогда меня не заставлял, не злоупотреблял мною, не использовал меня и не обращаться со мной плохо.

Джон: Я просто говорю, если два человека готовы жить вместе и любить друг друга, зачем судить их? Это их жизнь, и их выбор. Я никогда не делал ничего, что могло навредить моей дочери, и она сделала первый шаг.

FME: Что бы вы посоветовали человеку, испытывающему сексуальные или романтические чувства к члену семьи?
Дженна: Только то, что вы никогда не должны спешить. Убедитесь, что этот член семьи тоже хочет того же. Лучше всего делать это намёками: говорить им, что они выглядят потрясающе; делать много комплементов; «случайно» позволять им видеть вас голой или «забывать» очистить историю посещенных сайтов инцеста. И посмотрите, как они реагируют. Если они начинают вести себя по-другому — легче одеваться в вашем присутствии, кокетничать с вами, то вы можете постепенно предпринимать сексуальные шаги. Просто никогда не спешите, и не делайте что бы то ни было, если вы не уверены в согласии партнёра; потому что вы должны помнить, что это — ваша семья.

Джон: Я, честно говоря, не очень хорош в советах. Я до сих пор иногда удивляюсь, как я оказался настолько удачлив, чтобы быть вместе с моей прекрасной дочерью.

FME: Помимо закона, который я считаю смехотворным, есть ли что-то ещё, что делает отношения, подобные вашим, дурными?
Джон: Нет. В отношениях, на которые обе стороны согласны, я не вижу никаких проблем.
Дженна: Я, честно говоря, не вижу ничего плохого в отношениях, подобные нашим. Единственно, когда я не согласна с инцестом, это когда его участники не полностью согласны.

FME: Если бы вы могли заключить законный брак, и быть защищеными от дискриминации, вы бы согласились?
Дженна: Мы, вероятно, поженились бы, если бы закон нам позволял.
Джон: Я бы, наверное, давно сделал ей предложение.

FME: Вы знакомы лично или знаете кого-нибудь, кто имеет опыт единокровных сексуальных отношений?
Джон: Только мои братья и мама.
Дженна: Один из моих школьных друзей зачал ребенка со своей матерью, когда ему было шестнадцать лет. Никто, кроме меня, его, и его матери не знает, что это на самом деле их сын. Все, в том числе его отец, считает, что это сын его отца. Кроме того, я беседовала с братом и сестрой в Интернете, которые уже какое-то время занимаются оральными играми и сейчас планируют поэкспериментировать с сексом.

FME: Как обстоят дела с беременностью?
Дженна: Проверки показали, что девочка совершенно здорова и развивается с удивительной скоростью.

FME: Какие планы на будущее?
Дженна: Просто растить нашу дочь.
Джон: Быть вместе и растить нашу дочь.

Желаю им счатья!

Каждая женщина всю жизнь помнит того мужчину с которым первый раз проснулась в одной постели. А если эту женщину зовут Машка, то такое пробуждение  может обернуться Баальшой промашкой и превратиться в веселую историю.

У Машки был брат. Старше ее на 5 лет он, хотя по его поведению в общем-то, и не скажешь. Так вот этот брательник приводил постоянно домой своих друганов. Кормил их, поил, спать укладывал. Короче, Мать Тереза в брюках. Жизнь в большом городе чревата дружбой с приезжими, которым нечего жрать, негде спать, но очень хочется и то и другое, а если б было можно — то и все сразу. Только им бы крошки в постели не кололись. Ну да ладно…

Как-то ночевала Машка  у подруги. Ночь девчонки не спали, болтали о своем, о девичьем. А потом пошли с дружески-попрошайнеческим визитом к подружкиным бабушке с дедушкой поклянчить деньжат на разные мелкие расходы. Днем дела были разные, поспать также не удалось, потому отправиться в чудное приключение из цветных снов Машка хотела как можно скорее.

Дома никого не было. У брата в комнате стоял музыкальный центр и новый мягкий диван. Включив музычку, Машка провалилась в сладостный мир сновидений.

Проснулась когда за окном было уже темно. Подумалось:
—  Что вставать-то? Прогуляю завтра первую пару, подготовлюсь с утра ко второй. Но нагло как-то брательниково  ложе занимать. Он за это по головке не погладит, даже грубо.

И Машка  побрела к себе в комнату. По дороге заглянула в ванную, повозила щеткой по зубам, переоделась в ночнушечку…. Иии-и, позевывая, отправилась досыпать на свой диван.

Смотрит,  там уже  мама спит. Только затылок из-под одеяла торчит. Видимо, опять папа допоздна телевизор смотрел. Машка бесцеремонно залезла под одеялко,  пихнула мать локтем и нагло протиснулась к стеночке. Тепло, хорошо.  Мама сонно повернулась к Машке,  обняла дочку… и тут как в сказке:
— Мама, а почему у тебя такие здоровые руки? И щеки небритые? И глаза большие?
— Да потому что я не твоя мама, а друг твоего брата.

Пока Машка молча вставала, перелазила через незнакомца, с которым только что нежилась в одной постели, она передумала о многом:
— О том, что  маме следует отрастить длинные волосы.
— О том, что живя с таким братом в одной квартире  нужно завести  герметичный  ночной скафандр. А лучше — два. И  натягивать их  друг на друга, ложась в постель.
— О том, что утром надо убить брата.
—  И, наконец, о том, что надо было все-таки поздороваться с незнакомцем.

В  темном коридоре, из-под двери зала брезжил свет, и Машка, покачиваясь, побрела на огонек. Разбираться с семейством, что же за типа они подложили ей в кровать.

Мама, папа и брат спокойно смотрели детектив. Но все телевизионные злодеи разом померкли, когда Машка зашла в зал, смешно морщась от света, злобы и стыда, а следом за ней в комнату на одной ноге, натягивая джинсы, запрыгнул Саша. Так звали самый большой Машкин курьез в постели. Над этим недоразумением родители и брат очень сильно и долго смеялись.

А  Сашка и Машка ещё не раз потом просыпалась в одной постели, но это — уже совсем другая история.

© Copyright: Сотни историй — Irina
Каждый день около 9.00 новые веселые истории на нашем сайте и в рассылке! Подписывайтесь и читайте!
Также пишем мотивирующие тексты для Вашего бизнеса. Смотрите раздел Синергия

В pdf-книге “ПроМашка или блондинка навсегда” сразу несколько  веселых историй о Машке! Скачивайте бесплатно в разделе Ё-книги!

Связанные записи