Моя мама госпожа рассказ

Был выходной, я сидел в ошейнике и на поводке привязанным к ручки входной двери в квартире. Получилось все просто — я был рабом своей родной матери. Мысль об этом меня возбуждала. Я никогда не думал об инцесте, но это оказалось очень приятно. А всего лишь спалился на одной детали. Заказывал себе анальную пробку. Ну в 20 лет интересно все, я общался с девочками, с мальчиками и попробовать хотелось все. В интернете посоветовали попробовать анальную пробку, я и решил заказать. Но в день Х, когда посылка приехала, ее открыла моя мама — отсюда все и началось.

Ей 45 лет, она не высокого роста — где-то 168 см. Она плотного телосложения, толстенькая. Но следила за собой в плане одежды — всегда выглядела хорошо. У нее 3 размер груди, много женщин ей завидовали. Большая попка и, как я узнал впоследствии, волосатая киска. Мне же 20, спортивного телосложения и каких-нибудь выделяющих черт, кроме особой любви к своей маме, не имею.

Вот я виновато смотрел в пол, когда моя мама открывала посылку, на которой написаны мой инициалы. Там оказалась маленькая коробочка, в которой лежала стеклянная анальная пробка, которая должна была разрабатывать мою попку.

— Это тебе? — с удивлением спросила мама. Я покивал головой. С Этого момента в наших отношения что-то пошло не так. Она пошла в комнату и позвала меня за собой. Сказала снимать штаны и трусы и поворачиваться попой. Я исполнил все. Мама взяла в рот пробку, обсосала ее и с силой вставила мне в попку. Пробка вошла без проблем, я только успел вскрикнуть от боли и коленки сами подогнулись, но мой член встал, из чего мать сделала вывод, что мне нравится.

После этого случая наша жизнь поменялась. Во время, когда отец был в командировках, она приказывала надевать мне стринги и ходить с пробкой в попе. Вот я сижу в ошейнике, на поводке привязанном за ручку входной двери и жду когда придет моя Хозяйка. Я не должен был никуда отходить до ее прихода. Длинны поводка хватало только до туалета, все остальное время я сидел на коврике подле двери.

Вдруг в замке послышались повороты, я встал на коленки перед дверью. Дверь открылась и в нее вошла моя мама-Госпожа. Я приветствовал ее словами «Здравствуйте Моя Госпожа! Ваш Сын, Вас ждал. Шлюшка выполнит все. «Эту фразу Родная Мать придумала сама и почему то, когда я это произносил — Моя Хозяйка улыбалась. Я снял с нее обувь. И поцеловал ножки своей мамы. Она села на стульчик рядом с дверьми и я начал облизывать ее ноги и посасывать пальчики. Ноги дурно пахли, но у меня не было выбора. Этот ритуал повторялся каждый раз когда Моя Хозяйка приходила с улицы.

Вот она пошла переодеваться, но от двери меня не отвязала. Так было всегда когда папы не было дома. Мы согласились держать наш секрет от всех в тайне. Но мама все равно •••

Смирнова Ирина, Джейд Девлин

Госпожа поневоле или раб на халяву

Глава 1

Алена:

Денек сегодня выдался тот еще. С утра не завелась машина, потом я битых два часа торчала в офисе выставочной компании, дожидаясь своего агента. Потом позвонил Димка, у которого, как обычно, внезапно и буквально на один день выставили хорошие камни. Пришлось срочно менять планы, прощаться с мечтами о пироге и новой книжке под чаёк и мчаться на другой конец города.

Камни действительно стоили того, чтобы за ними побегать. И цена у них была соответствующей. От Димки я вышла в растрепанных чувствах. Покупка грела душу и провоцировала нетерпеливую дрожь в пальцах, воображение уже рисовало эскизы будущих работ. И, одновременно, то же самое воображение трясло пустым кошельком, сиротливо гремящим остатками мелочи. Новые сапоги накрылись, традиционный скидочный шоппинг с девчонками — тоже. Пока не оплатят последний заказ, включаю режим жесткой экономии. Ничего, потерплю недельку, а там будет сразу большая сумма, с лихвой перекрывающая мои скромные запросы. Если Димке опять не привезут чего-нибудь… редкого.

Экономия началась сразу за Димкиным порогом. Вместо того чтобы вызвать такси и с комфортом помечтать всю обратную дорогу о будущих шедеврах, я крепко замерзла на остановке. Потом прокатилась на маршрутке-самоубийце, весело игнорировавшей не только ПДД, но и остальные физические законы. И, наконец, нырнула в метро.

Естественно, я опять забыла про первое число нового месяца, и пришлось полчаса толкаться в очереди. Переполненные вагоны и две пересадки не прибавили мне настроения, и к дому я подбегала уставшая, голодная и злая, как контролерша в час пик.

— Девушка! Девушка, одну минуточку! — плавающая перед мысленным взором чашка горячего чаю мигнула и пропала, сменившись крайне подозрительным субъектом, преградившим мне путь к подъездной двери.

Высокий, толстый, лысоватый мужчина со слегка безумным взглядом темных глаз, одетый в раздражающем меня стиле — спортивные штаны, кожаная куртка нараспашку выставляет на всеобщий обзор слегка замызганную, когда-то белую футболку, плотно обтягивающую огромное пузо. На ногах у странного типа были кожаные сапоги, совершенно новые, начищенные, блестящие… и они очень не гармонировали со всем остальным образом.

Я на какое-то время впала в ступор, изучая этот странный диссонирующий элемент одежды. А мужик, не теряя времени, перешел в наступление:

— Девушка, всего минуточку! У меня только пара вопросиков, не откажите в любезности!

Тип стоял так, что просто шмыгнуть мимо него в подъезд не было никакой возможности. Только если отпихнуть с дороги. Я, конечно, зла, но не настолько, чтобы вступать в драку со странными персонажами на пороге собственного дома. К тому же мужик все больше смахивал на любимого клиента городской психиатрички. Так что драться и спорить я не рискнула. Кивнула и уставилась вопросительно.

Тип воодушевился. Поправил воротник куртки, поддернул уходящий в густые кусты палисадника поводок. Я и не заметила сначала, что тип с собакой. Наличие животины меня почему-то немного успокоило. Конченному психу ведь не доверили бы выгуливать пса, верно?

— Девушка… А скажите… Если бы вам продали молодого красивого раба, что бы вы с ним сделали?

Я пару раз моргнула. Вопрос ошарашил не на шутку. Точно, псих… И внезапно я снова обозлилась. Бл…! Ночь на дворе, холод собачий, я есть хочу, а тут психи прохода не дают!

Типус же, не дождавшись ответа, шагнул ближе, «завлекательно» улыбаясь и продолжая свою бредовую рекламную компанию:

— Девушка! Ну, представьте, молоденького, гладенького, и в полную вашу власть! Делайте что хотите! Вот что бы вы хотели с ним сотворить первым делом?

— Избить и трахнуть! Извращенным способом! — рявкнула я, не утруждаясь больше вежливостью. Маньяков мне под подъездом не хватало! Это он себя что ли в молоденькие рабы предлагает? — Дайте пройти!

— Годится! — неизвестно чему обрадовался маньяк, и не думая уступать дорогу. — Девушка, а у вас монетки не найдется? Любой, самой мелкой? — видимо, мое состояние очень четко проступило на лице, потому что он поторопился уточнить: — И я сию секунду оставлю вас в покое!

— Да подавись! — рыкнула я, выуживая из кармана куртки последние десять рублей и бросая их в жадно подставленную ладонь. — И вали отсюда!

— Сделка завершена, — неожиданно сильным и звонким голосом торжественно провозгласил псих. — Можете забрать вашу собственность. Желаю приятно провести время!

И вдруг с силой рванул поводок. Кусты затряслись, прямо мне под ноги свалилось несколько по-осеннему скукоженных листьев и… совершенно голый парень, в ошейнике, к которому был пристегнут тот самый поводок.

Пока я, разинув рот, обозревала невероятное явление, парень встал, выпрямился, отряхнулся от прилипшей к нему грязи, потряс давно немытой копной волос и вопросительно уставился на меня:

— Избивать и трахать голодным будешь или сначала накормишь? Я бы еще помыться не отказался.

Шарахнувшись от него как можно дальше, я успела с ужасом подумать, что сегодня точно не мой день, раз все психи города устроили встречу именно у моего подъезда. Причем тот, первый, был еще ничего. Если уж выбирать, так я б ему лучше вообще всю оставшуюся мелочь выгребла. Где он, кстати? Оглянувшись, я с удивлением обнаружила, что дядька в кожанке и сапогах как сквозь землю провалился, а дорога к дому перекрыта только голым придурком со странными наклонностями.

— Ты как коза горная не прыгай, — зарычал он, ухватившись руками за натянувшийся поводок. — Задушишь меня еще… кого избивать и трахать будешь?

Только тут я заметила, что сжимаю в руке кожаную петлю. Когда мне успели ее всучить и почему я взяла?! Отбросив эту гадость, я с отвращением вытерла руку о куртку. И попыталась обойти препятствие — все же габаритами худощавый любитель экстремального нудизма до дядьки близко не дотягивал. Мне бы только до двери добраться, а там захлопну замок домофона, и пусть эти больные на голову товарищи хоть до утра играют в свои ролевые игры.

Я даже магнитный ключ заранее нашарила в кармане, готовясь к последнему рывку.

— Я правильно понял, что ты меня отпускаешь? — парень в упор уставился на меня.

— Да-да, вот и умничка, конечно, отпускаю! — заверила я, приступая к маневру. Бочком, бочком, еще пара шагов…есть!!!

Домофон приветственно запищал, я рванула тяжелую дверь и на радостях даже пожелала остающейся за спиной шизофрении:

— Счастливой этой… свободной жизни! А если выйдешь в таком виде на проспект, за тобой очень быстро приедут, и заберут туда где кормят, моют и даже бить не станут!

И захлопнула дверь. Уффф! Ну и денек… Так, где там мой горячий чай?

* * *

Владис:

Будь проклят тот день, когда я попал в плен к светлым… Марбхфхаискорт! Дьявол их всех забери к себе домой! Пафосные лживые твари!

— Твои прегрешения переполнили чашу нашего терпения…

Чашку надо было брать больше, уроды! У самих рыльце в пушку по самую задницу, а все туда же. Пока они мне список обвинений зачитывали, я когти сгрыз, чтобы своим ржанием величественность момента не разбить. Потом-то мне не до смеха стало — они всерьез решили, что меня и мне подобных надо перевоспитать, и воспользовались для этого нашим же собственным изобретением. Адом. В раю! Ту-пи-цы!

Я сопротивлялся, дрался, кусался… Марбхфхаискорт! Они отняли у меня меч, но у меня еще оставались когти и зубы! А потом пришел их главный… и наступила темнота… и кошмар! Многовековой кошмар…

Вспоминания о том, что они делали со мной и моими… эм… однопалитровыми знакомыми… я бы не отнес к тем, которые хочется переживать снова и снова.

Хотя… когда у этих психов случился прорыв и озарение, что их АД нашему перевоспитанию не помогает, их осенило свежей идеей… (Найду источник идейного вдохновления — взорву к чертовой бабушке!) Всех осужденных темных надо отдать на перевоспитание к светлым.

Госпожа Алексеева.
 

На окраине буржуйской Москвы жила в большой вилле дама лет сорока. Дом находился на Рублевых горах покрытых долларовыми лугами и деревьями покрытыми европейскими купюрами. Ебырь ее до этого служил в оборонном ведомстве, а именно в министерстве обороны. В силу данного обстоятельства дама рублевских гор служила в «Росблядьэкспорте» День ее был радостным и ненасытным, а ночь была наполнена страстью и кутежом.
 

Даму звали Светлана Ивановна Алексеева с большими губами и мощными сосками, с объемной грудью наполненной молоком, как земли Сибири наполнены углеводородами, но и как углеводороды так и её грудь не принадлежала народу, а капиталу. Она была блондинкой, с голубыми глазами и пышными щеками. Её ебырь бывший министр Борис был крепок телом и жаден до денег и её грудей.
 

Её дом был наполнен различной челядью и особо выделялся дворник мигрант Раджаб он коренастым в теле был и глухонемым от рожденья и слегка «тронутым». Алексеева приобрела его в районе юго-западного рынка. Когда-то десять лет назад он жил в Таджикистане в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым отличным тягловым батраком. Он был одарен силой ишака, он работал за троих – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая батрацкими ладонями на соху, казалось, один, без помощи ишака, взрезывал упругую грудь земли, в России он извратился до дворника.
 

Постоянное безмолвие придавало ему одуховторенный профессорский вид. Образование едва имел он восемь классов, но вид выдавал совсем другой характер, если бы не метла и халат. Раджаба привезли в Москву выдали ему метлу, специальное устройство для сбора собачьего кала, дранный тулуп, лопату и пинка. Работай Раджаб, солнце еще в зените. Ему полюбилась Москва, куча девок с голыми задницами и полно механических ишаков. Он смотрел на неё своими черными глазами и обуревал.
 

По началу ему не привычно было в Москве. С детства он привык к ржанию ишаков, блеянью коз и полевым работам. Он скучал по козам и их молоку. Он скучал по завыванию муллы и поэтому уходил в выходные в бега к мечети. И слушал и бил поклоны. Занятия Раджаба по новой его работе казались ему шуткой после крестьянских работ; а три часа все у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения выхода из этого положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и бил поклоны.
 

Надо сказать усердно исполнял он свою обязанность: подметал ли он двор, мыл ли дорожку, косил ли траву. Все он делал на отлично.
 

Со всей остальной челядью Раджаб находился в отношениях не то чтобы приятельских, а коротких: он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все их приказания.
 

Вообще Раджаб был нрава строгого и серьезного. На дворе у Алексеевой водились собаки; но собака, известно, животное преданное; Раджаб чувствовал к ним уважение, ходил за ними, а сам смахивал на шакала.
 

На севере двора ему в хозяйственных постройках отвели каморку; он устроил ее себе сам, по своему вкусу: соорудил в ней кровать из пластмассы на четырех ведрах, истинно мигрантская кровать; от кровати исходило сильнейшее зловоние. Смесь дешевой пластмассы и пота. Под кроватью находился сундук; в углу стоял столик из пластмассы, а возле столика – стул. Каморка запиралась на замок, напоминавший своим видом амбарный замок XIX века.
 

Так прошел год, по окончании которого, Раджаба хватил удар.
 

Алексеева, у которой он жил в дворниках, во всем следовала обычаям капиталистов и прислугу держала многочисленную: в доме у ней находились не только прачки, швеи, портные и портнихи, – был даже один скомороха, он же считался режиссером, по имени Игнат Кайгародов, алкоголик и психопат. Игнат Кайгародов считал себя существом не оцененным по достоинству, человеком образованным и интеллегентным, которому не здесь работать, а в Мхате к примеру, если пил, то пил уже именно с горя.
 

В один из весенних дней Игнат зашел к Алексеевой на чай.
 

–Здравствуй Светлана Ивановна, – Сказал Игнат. После чего он поклонился. Одет он был в светлые кремовые брюки, на теле была одета рубашка белого цвета с серыми полосами. Он был уже на веселее как его белая рубаха его жизнь сейчас билась в светлых тонах, а серые полосы это безвременье без алкоголя.
 

–Здорово режиссер, -Ласково произнесла Алексеева. Она была одета белый пиджак и черное боди. Алые сексуальные губы были раздуты, что у мужиков все раздувалось чуть ниже, черное боди подчеркивало упругую грудь.
 

Игнат просто охуел при виде Алексеевой. Головная боль пропала и его несло из стороны в сторону.
 

–Вы так сегодня привлекательны Светлана Ивановна, просто прелесть, -С улыбкой на устах сказал Игнат.
 

–Ты мне льстишь засранец, -Резко сказала Светлана Ивановна.
 

Она сидела немного растопырив ноги и немного покачивала ими, грудь ее вздыбилась, а срака немного спускалась со стула. Всем своим видом она приносила урон мужским сердцам.
 

–Светлана Ивановна я немного приболел после вчерашнего застолья, у меня болит голова, -Сказал Игнат.
 

–Не мудрено ты всегда в таком состоянии, – С улыбкой на устах сказала Алексеева.
 

Они попили чай с ароматными французскими булками. Настоящие французские булки имеют изумительный аромат и знаменитую хорошо пропеченную хрустящую корочку. Секрет изготовления знаменитых французских булок заключался не в рецепте теста, а в особой технологии производства. Данные булки ей присылали из предместий Парижа или немецкого Ганновера. Кстати Алексеевой больше нравились булки немецкого производства. Булки и чай принесла служанка Елена двадцати лет от роду с которой любил веселиться Игнат. Служанка была одета в высококачественный костюм горничной. На ней была мини юбка, топ, чулки с бантами. Костюм идеально садилась на её фигуру. Очень удобная и комфортная одежда. Не создаёт дискомфорта и не стесняет движений, особенно возбуждает взор мужчин. Очень лёгкая на вид и страстная внутри. Придаёт образу загадочности и одновременно сексуальности.
 

Они посидели пятнадцать минут, после чего Алексеева поехала на работу в «Росблядьэкспорт»
 

Открытое акционерное общество «Росблядьэкспорт» создано в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом Российской Федерации от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах».
 

Организация «Росблядьэкспорт» занималась экспортом вооружения, а также побочной деятельностью в виде реализации повышения конкурентоспособности продукции (товаров, работ, услуг), купля-продажа зданий.
 

Автомобиль мерседес с шофером Альфредом подъехал к парадной и Алексеева села в автомобиль и умчалась по Рублевым горам в центр Москвы.
 

Альфред мужчина плотного телосложения эндоморфоного типа, с лысиной на голове, с большим носом и округлым лицом. Особенно бросались в глаза его кривые ноги. Он выжал сцепление своей кривой ногой, а другой ногой надавил на газ. Автомобиль постепенно начал набирать скорость. Через полчаса автомобиль ехал по Мкаду в направлении улицы Новоградской прямиком в офис гопожи Алексеевой.
 

–Альфред можешь до трех потусоваться, ближе к трем подъезжай, -С важным видом сказала Алексеева.
 

–Будет исполнено, моя госпожа, -Сказал Альфред.
 

Алексеева вышла из автомобиля, Альфред надавил на газ. Каждый удалился в череду своих работ.
 

Алексеева зашла в большой холл и поднялась на лифте на девятый этаж, к себе в кабинет. На работе она послушала комплименты, выпила, закусила и удалилась к себе домой. Прежде перед этим он заехала к своему Борису.
 

Вечером в двадцать часов она была дома и перед ней слонялась туда-сюда прислуга.
 

Зашла у неё речь с ее управляющим, Михаилом, человеком, с черными глазами. Алексеева сожалела о том, что она приняла на работу Мавлюду, которую необходимо уволить.
 

Мавлюда, состоявшая, в должности прачки была женщина лет двадцати пяти, маленькая, худая, черноволосая, С детства ее держали в «заднице»; работала она за двоих, а ласки никакой никогда не испытывала; одевали ее плохо, родни у неё было полно: мать, отец, семь братьев и одна сестра, а также имелись трое дядей и дед с бабкой, а никому на хуй она была не нужна. Характер у неё был в смирный, как из за угла мешком напуганная, вот это точнее. К себе она относилась как к скотине чувствовала полное равнодушие, других боялась смертельно; думала как бы работу не потерять, вот и до треслась сука.
 

Когда Игнат ходил пьяный по двору Мавлюду всю тресло от страха, бывало, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную – Игнат глаз с нее не спускал, то за задницу схватит, а то ещё чего. Всякое бывает.
 

Вот однажды пробиралась она по двору, осторожно неся трусы и лифчик Алексеевой, готовилась она к блядству. Алексеева готовилась, на Мавлюду Игнат и так нападет. Её схватил за жопу Раджаб. Он смеялся и по блядски мычал, протягивал он её сахарного петушка, с хвостом и крыльями. Она хотела отказаться, но он насильно впихнул его ей прямо в рот, залез ей под платье, она завизжала и ударила его он отошел от неё на несколько метров еще раз промычал ей что-то очень дружелюбное. С того дня он уж ей не давал покоя. Скоро весь дом узнал о проделках Раджаба и Мавлюды. Игнат напившись распивал пахабные песни про Раджаба и Мавлюду. Вскоре вся челядь смеялась над Раджабом и Мавлюдой. Один из сотрудников маленький и неимеющий передних трех зубов, жутко ржал время от времени над дворником.
 

– А что, Михаил, – Сказала Алексеева, – не избавиться ли нам от Мавлюды, как ты думаешь?
 

– Завтра же избавимся! – Сказал Михаил
 

– А то у них ещё шашни с моим дворником, не потерплю разврат.
 

– Уволим, – Сказал Михаил.
 

– Он не работает в последнее время, а только на неё пялиться, -Сказала Алексеева.
 

Михаил помахал головой, а это означало, что дело сделано. Госпожа сказала, подчиненный выполнил.
 

На следующей день Мавлюды не было, Раджаб провожал её тоскливым взглядом. Во взгляде этом было все и любовь, уныние и тоска по родине.
 

На следующее утро Алексеева вызывала к себе Михаила. Она была одета в юбку и другое развратное белье.
 

Михаил шел качаясь как плавучая баржа качается из стороны в сторону при шторме, так и Михаил качался при том обстоятельстве, что его вызвала Алексеева. На его лице выступила испарина и он готов был бы убить, уничтожить любого лишь бы ему было хорошо, но при одном условии господа, если ему за это ничего не будет. Без рисковое действие.
 

–Привет Миша, заходи быстрее ты идешь как в штаны насрал. Как парижский педераст на том шоу год назад мы были там с Борисом, – Громко прокричала Алексеева.
 

–Здравствуйте госпожа, -Сказал Михаил.
 

Он сел за стол на столе стоял чай с кренделями, икра и прочие явства. Он продолжал пыхтеть. Михаил уже принялся пить чай. Алексеева постепенно стала окаменевать от поведения Михаила. Она приняла позу вулкана который вот-вот разорвет. Лицо её было суровым. Она скрестила свои руки на своей груди, глаза представляли из себя бусинки.
 

–Миша ты долго ко мне добирался, я мало тебе плачу? Плешивый ты урод, -Со злостью сказала Алексеева.
 

–Извините госпожа, -Сказал Михаил. После чего вытер испарину платком. Он начал интенсивно пить чай и закусывать кренделями.
 

Алексеева присела за стол, горничная налила ей чай. Алексеева приподнесла кружку к своим алым губам и глотнула теплой жидкости. Она положила руки на ноги и продолжила разговор с Михаилом, она говорила и излагала свою мысль с толком и расстановкой.
 

–Миша ты избавился от нашей прачки? Если избавился возьми другую, – с рычанием львицы сказала Алексеева.
 

–Избавился моя госпожа, сегодня, завтра возьму другую, с дрожью в голосе сказал Михаил.
 

–Теперь дуй работай, -Сказала Алексеева.
 

–Все ухожу, иду работать моя госпожа, -Сказал Михаил. Он поднял свое тучное тело. Все это напоминало всплытие бегемота из болота. Алексеева смотрела на него с высока и предвкушала охоту подобно тому как охотник в саванне готов нажать на курок. Миша поднял свою толстую задницу, но при этом у него было непропорциональное тело; огромное брюхо, грудь с гинекомастией и худые кривые ноги. Он выглядел как бочка на палках.
 

Вскоре нашли замену Мавлюде, Раджаб страдал. Он ничего не говорил, а только мычал и акал. Но вскоре произошло маленькое термоядерное азиатское событие.
 

Дело было вечером. Раджаб шел тихо и глядел на Москву-реку. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в нефтяном пятне у самого берега. Он нагнулся и увидел козу, серую с черными вкраплениями, которая, несмотря на все свои старания, никак не могла вылезть из воды, билась и страдала. Она была привязана к бетонной балке, а рога её были скручены. Он подошел к козе и развязал её рога, а после чего отвязал её от бетона. Она была так измучена, что не могла идти. Раджаб взял её к себе на руки и принес её к себе в каморку. Он прикрыл её старой курткой. Он принес ей немного сена, поставил ей воды. И лег на кровать в другом углу.
 

На следующий день он заметил, что коза дает молоко. После этого он страшно-бесновато заулюлюкал. А-А-А-А-А-У-М-М-М-М Он и кличку ей дал –М. Она была чрезвычайно умна, ко всем ласкалась, но любила одного Раджаба. Раджаб сам ее любил без памяти… и ему было неприятно, когда другие ее гладили: боялся он, что ли, за нее, ревновал ли он к ней. Она его будила по утрам, Бе-бе-бе-бе.
 

Челядь прозвала её Марфой. Раджаб нашел много плюсов в это копытном таких как молоко и шерсть. Она блеяла с утра до вечера поднимая вверх вниз свою морду. Раджаб не слышал блеянья, но видел кивки головы. При этом он мычал с ней, а она кивала и ему казалось, что она соглашается с ним по многим его батрацким вопросам. Теперь он не был так одинок у него был друг в виде козы. Он сделал ей стойло в своей каморке. В каморке Раджаба стоял ужасный запах!
 

Вскоре про козу узнала Алексеева и это ей не совсем понравилось, если сказать мягко она была в бешенстве, да ещё другие проблемы. А тут коза во дворе. Рублевка, деньги, блядство, холопы, козы. Раджаб ходил из стороны в сторону и собирал мусор, за ним изредка ходила коза. Он не всегда брал её с собой, хоть и дворник, но старался включить мозг и не попадаться Алексеевой на глаза с козой. Но все уже знали.
 

Миша иди сюда: «Сказала Алексеева» Она стояла как статуя свободы прямо возле своего дворца. Все в ней выдавало свободу. Свобода слова, демократия и плюрализм. На недавнем интервью журналистам она сказала – я не виновна, обвинение развалится, это все надуманно. Речь шла об уголовном деле о хищении собственности одного из ведомств на миллиарды рублей или евро, здесь без экономического образования не обойтись. Целый отдел по борьбе с экономической безопасностью вышел из строя, а по другому перевелся или уволился из рядов доблестной милиции. Кто хочет стать милиционером, милиционеры вы где? Как поется в одной из песен. Так где вы были до этого хочется спросить. Перейдем опять к сотрудникам, они поработали по искали информацию и им даже экономическое образование не помогло. Сгорели на работе, не удержались от сумм с нулями. Ведь они здоровые люди. Предложи ребенку на выбор гавно, сухарь и конфету. Если он возьмет гавно лечить его надо, если сухарь тоже немного того, если конфету значит здоровый у него организм. Так и в этом случае предложили, молодые люди не отказались, против природы не попрешь. Видимо сильно согрешила госпожа Алексеева, что возбудили все таки дело и судебный процесс шел, адвокаты и прокуроры вставали, когда судья входил или выходил. Только Алексеевой все было похуй, она ведь как статуя свободы. Стоит себе и стоит у себя во дворе.
 

–У меня сегодня было заседание по делу «Росблядьэкспорт», Миша я устала, -С усталым видом сказала Алексеева. Позови Игната, да побыстрее.
 

–Будет сделано Светлана Ивановна.
 

Дело «Росблядьэкспорта» возбуждено по статье мошенничество в особо крупном размере. Главной фигуранткой дела была Алексеева. Перейдем к Михаилу.
 

Миша повернулся, он как огромная баржа меняет свой курс и движется на север. Так и Миша медленно, но верно в развалочку, наклоняясь из стороны в сторону двигался за Игнатом. Утром Игнат сидел возле бутылки Испанского вина, именно сидел возле неё, он грустил.
 

Игнат иди сюда: «Кричал Михаил» Он медленно подходил к комнате где проживал Игнат.
 

–Игнат тебя наша мадам к себе вызывает, -Сказал Михаил.
 

–Вино закончилось, -С тоской в глазах сказал Игнат.
 

–Причем здесь вино, потом выпьешь, -Иди к Светке.
 

–Я, уже выпил, -С радостью сказал Игнат.
 

–Вот видишь как хорошо, -Сказал Михаил. Он весь расплылся в улыбке и Игнат улыбался во весь рот.
 

Утро выдалось отличным Игнат даже не обосрался после бурных возлияний, немного крехтел и пыхтел. Утренняя слабость прошла он выпил немного красного напитка и балдел. Михаил был ему приятен, также приятен как горничная в боди, которую он щупает у Алексеевой в доме когда приходит пить чай с кренделями и пристраивается иногда к горничной и пыхтит возле неё, такой Игнат психопат и дегенерат. Иногда песни поет иногда дохнет. Воет, стонет и гнусит. Охает и бегает туда-сюда, а зачем он нужен нам. Нужен, нужен, как прожить нам без него, с шуткой-прибауткой.
 

–Зачем она меня зовет? В бреду сказал Игнат. И потихоньку начал натягивать кремовые брюки на свои тонкие ноги. На ногах у него были арбузовые трусы. Кубань, Астрахань. Волга-Волга мать родная Волга русская река.
 

Игнат одел поверх своего тела малиновую рубаху, закурил и пошел к Алексеевой. Дорога из его маленького дома для домашнего режиссера занимала в среднем семь минут. В доме где жил Игнат был наполнен кутежом и криками. Он постоянно пил. Глаза его всегда были развязанные и с увеличенными зрачками. Выпьет, увеличит зрачки и пойдет горничную ебать.
 

Он вышел на центральную тропинку наполненную благоуханием цветов, Игнат хотел встать справить нужду, но решил не теребить судьбу. Как здесь хорошо, как в МхАТе: «Сказал Игнат» И поковылял дальше, через цветы и мечты о театре.
 

Он подошел к дому, и все приближаясь ближе и ближе к дому у него учащался пульс и из кожных пор вместе с потом выходил алкоголь. Он находился все более и более устало-угнетенном состоянии. Он напоминал волка идущего к водопою. Он приблизился к двери. Он прикоснулся к двери, а в доме голос возвышал в суе: «Госпожа я пришел» Механический голос напоминал голос подобострастного холопа. Наподобие голоса из фильмов – Здравствуйте царь батюшка. Вспоминается телепередача «Городок», История о царе горохе. Пришел служивый к царю, принес ему туфли. Служивый сказал: «Здравствуйте царь батюшка» А в это время царь-горох пернул, служивый нагнулся и вдохнул обогащенный воздух. На лице его складки утолщились, нос и губы скривились.
 

Игнат стоял возле дверей и пыхтел, в легких слышалось хрипение. Алексеева появилась на пороге и впустила Игната. Алекссева была одета в летнее платье и ее грудь задница выпяливались и радовали глаз. Она впустила его в дом и они собирались присесть, но помешало одно событие.
 

В это время Раджаб продолжал свои дворнические занятия и очень был доволен своей судьбой: но Алексеева увидела Раджаба с козой.
 

– Опять этот дворник с козой?! – воскликнула она вдруг, – что это за коза?
 

Игнат, к которой обратилась Алексеева, заерзал на стуле и не знал, что делать.
 

– Не знаю, – Сказал он, – Мишу надо спросить.
 

Она взяла телефон и набрала Михаила. В телефоне раздались гудки и Михаил взял трубку.
 

–Слушаю вас моя госпожа, -Сказал Михаил.
 

–Почему она у меня на территории коза? -Сказала Алексеева.
 

–Дворнику развлечение, -Сказал Михаил.
 

–Миша придешь ко мне через час, -Сказала Алексеева. После чего она положила трубку.
 

Алексеева встала со стула выдвинула свою прекрасную задницу назад, она была прекрасна как Василиса прекрасная живущая с кащеем бессмертным. У всех вставали телеса и кружилась голова при виде зада Алексеевой. Задница была прекрасна. В этот момент Игнат присел на стул и обомлел и у него зашевелилось все внутри и ему хотелось раздеть Алексееву и выебать её прямо на полу, во всех позах. У него участился пульс, девяносто ударов, сто ударов в минуту как говорят врачи в больнице, но это не болезнь это влечение Игната.
 

«Я, хочу посмотреть спектакль твоего Игнат производства, – сказала Алексеева. –Ты мне сам часто говорил о своем недооцененном таланте, так сделай это для меня шалун»
 

«Я, все сделаю, -сказал Игнат. Все сделаю для вас»
 

–Я, хочу увидеть трагедию, по произведению восточный вальс Антона Петрова, -Сказала Алексеева.
 

–Надо восстановить в памяти это произведение, -Сказал Игнат.
 

–Ты его не читал Игнат, -Резко сказала Алексеева.
 

–Все будет сделано, а где брать актеров? – Сказал Игнат.
 

–А наша прислуга, -Сказала Алексеева, -Их бери, этих упырей.
 

–Отлично.
 

–У меня через месяц уголовный процесс, думаю закончится и к окончанию я бы хотела расслабиться, -Сказала Алексеева, -Понял меня.
 

–Понял моя госпожа.
 

–Так иди, и через месяц, чтобы было все готово, – Сказала Алексеева.
 

Игнат пошел на выход и Алексеева провожала его свои взглядом, что способствовало опьянению Игната. Он пришел сюда немного отрезвевшим и ушел сильно опьяненным пиздой и жопой Алексеевой. Алексеева немного повалялась на диване, на своем ложе похожем на футбольное поле. Она ждала репетитора по вокалу. И вот уже репетитор входил в дом Алексеевой, а она его ждала во всей красе. Белый верх черный низ. Но при этом у неё выдавалась и практически вываливалась грудь.
 

–Ре-ре моя дорогуша, -Говорил преподаватель по вокалу.
 

–Ре-ре, – Отчеканивала Алексеева.
 

Алексеева наклонилась вперед и у неё вывалилась грудь. «Ой извините, – сказала Алексеева – Мне неудобно»
 

«Ничего страшного, сказал Репетитор – Вы восхитительны»
 

Еще бы мне никогда не удавалось видеть вывалившуюся женскую грудь, заходишь к начальнику, а у нее грудь вываливается, было бы превосходно. А этот мудак репетитор, ему под восемьдесят у него не стоит. Да у него уже не хера не стоит, не спорьте со мной, не стоит! Мой рассказ. Вам всем ясно, я дума и считаю. А впрочем считайте как вам хочется ведь у нас демократия.
 

Ре-ре. Ре-ре Ре-ре. Продолжали они до посинения пока Алексеевой не надоело, а пенсионер чуть не кончил.
 

Шел день за днем Раджаб подметал и убирал, а также пас свою козу. Игнат набирал себе труппу для выступления в шоу уродов. Для данного спектакля необходимо было животное и он решил взять козу и заодно Раджаба. Он подошел к Раджабу и попытался объяснить ему суть важного дела пока не получил от него в глаз, после чего охрана Алексеевой так отхуярила Раджаба, что он вспоминал свой Таджикистан с любовью, а местные таджикские милиционеры казались ему совершенством демократии и плюрализма. После этого избиения он ссал кровью и долго ничего не ел, а только угукал. Он сильно переживал сиё событие, так как может это переживать таджик. Не знаю как, но он переживал и ссался кровью и улюлюкал. Одна из главных роле досталась Раджабу. Это роль всеми гонимого гомосексуала бредущего по степям Туркменистана. Он подвергается нападкам граждан и находит себе друга, это корова с большим выменем, в данном случае использовалась коза.
 

Перейдем к Алексеевой. А что с ней? Спросите вы- с ней все нормально, даже отлично. Читаем дальше и познаем.
 

Алексеева в этот летний день встала в восемь часов на десять часов у неё процесс, который возбудили в отношении нее по статье мошенничество.
 

Она подъехала к зданию суда, здание представляло из себя постройку времен товарища Сталина. Посмотришь на это здание так и хочется сказать – жить становится лучше, жить становится веселее. Алексеева вышла из автомобиля, она была одета эротическое платье в в виде клубного, коктейльного цвета, похожий на пляжный костюм.
 

«Всем встать! »- сказал судья. Прокурор встал, адвокат также в отработанном режиме встал и Алексеева встала.
 

«Перейдем к прениям» – сказал судья.
 

Прокурор срока семи лет от роду с большим животом и с залысиной. Он немного вспотел и покрехтывая начал свою речь.
 

Уважаемый суд! Уважаемые участники процесса! Здесь в этом процессе обвиняется Алексеева Светлана Ивановна. Она совершала свои действия путем действий и ввела в заблуждение государственные органы.
 

В этот момент Алексеева подняла свои ноги на стол и раздвинула их, что прокурор аж охуел. У прокурора поднялось кровяное давление и блуд ударил в мозг, глаза его вывались из орбит. Зрачки его были расширены. Они вылетали из орбит. В этот момент старый адвокат сидел спокойно за столом.
 

Прокурор продолжил свою демагогию, по нему текла страсть. В конце он добавил. Право- это искусство добра и справедливости. Прошу оправдать Алексееву Светлану Ивановну.
 

Судья добавил: «Прокурор кончил»
 

Адвокат встал и добавил: «Я поддерживаю прокурора»
 

Судья огласил приговор и опрадвал Алексееву. Наша героиня поехала к себе на вечерний спектакль «Восточная трагедия».
 

Вечером в девятнадцать ноль ноль Алексеева со своим ебырем Борисом собралась на огоромной поляне в центре своей усадьбы, пришли также друзья из различных министерств и ведомств.
 

В центре всего «маскарада» стоял как гигант мысли сам Игнат, он стоял уже выпив бутылку вина. Он стоял с книгой, и нервно листал её, готовился к выступлению.
 

–Здравствуйтееееее господа и моя гопожа Алексеева сегодня мы посморим спектакаль «Восточная трагедия». А сейчас мне необходимо прочитать маленькую лекцию, сейчас я открою книгу, сейчас, сейчас, сейчас.
 

В этот момент Игнат икнул и пернул, публика нанюхавшись кокаину была в состоянии эйфории, она смеялась и визжала и занималась другими похабными делами. Игнат собирался с мыслями, пока собирался уронил несколько раз свою книгу, при этом он улыбался публике, а она ему. Алкоголь ударял ему в голову, язык был развязан, страсть и удовольствие переполняли его и публику. Он продолжил свою речь.
 

–Изначально спектаклем называлось произведение театрального искусства, в создании которого участвует театральный коллектив: актёры, художник-декоратор, композитор, гримёры, бутафоры и другие. Это я вам зачитываю книгу Рудницкого Спектакль.
 

–Слушай мудак! Где твой спектакль я тебя на зону отправлю, педераст ты золоченный, ах ты сука недоношенная. Гнида! Где твой спектакль!???? – В наркотическом возбуждении сказал любовник Алексеевой Борис.
 

–Будет сделано, я хотел познавательно, – С кислой и испуганной рожой как у дебила сказал Игнат.
 

Сцена открылась, шоу уродов началось. Прачка стоящая в середине сцены изображала из себя восточную рабыню. Горничная стояла в углу сцены, ей досталась роль проститутки. Часть работников сыграли эмирскую гвардию и через полчаса появился путник на своей козе всеми гонимый гомосексуалист Раджаб, а в спектакле Ишбур. Ишбур шел совершить сакральный акт с животным. По пути он встретил и ели унес ноги от эмирских стражников, в последствии он встретил рабыню, потом проститутку. Он шел по пустыне и дошел до святых мест, чтобы совершить сакральный акт.
 

В этот момент у Раджаба появились слезы, публика хохотала, он достал нож, глаза его налились кровью, а слезы капали на сцену. Публика орала и визжала. Он поднес нож к горлу козы и перерезал ей горло, он совершил жертвоприношение. У Раджаба возникло тяжелое психическое состояние, сопровождавшиеся плохим настроением и тягостными эмоциональными переживаниями. Он ощутил себя одиноким человеком, как правило, он стал гиперболически несчастным, у него и так мало социальных контактов.
 

У него не то чтобы не было социальных контактов, но он не понимал их, а они не понимали его и в этот миг после этого тягостного действия он ощутил себя одиноким. Коза заменила ему весь этот лживый и гнилой мир! Он стал биться в конвульсиях, публика под воздействием наркотиков гоготала и веселилась. Игнат уже жрал вино и веселился и щупал горничную в чулках. После сего действия Раджаб встал и перерезал себе горло, алая кровь хлынула из усталой шеи Раджаба в начале он присел на колени, а после повалился на козу его кровь хлынула на тело мертвой козы. Он не смог вынести унижений и одиночества и покинул этот ужасный мир. Публика вместе с госпожой Алексеевой продолжала веселиться. Наркотики, секс и сибаритство.
 

Часть 2.

На следующий день вечером я снова превратился в девочку Иру. Мама нарядила меня так же в юбочку и блузку добавив еще свою летнюю куртку. Причесавшись и подкрасившись, мы приготовились к выходу на вечернюю прогулку. Прямо перед выходом мама сняла свои трусики и покрутив их передо мной забросила на диван. На ней остался легкий сарафан и босоножки.

— Ну теперь мы готовы. Ну что, вперед? – И мы вновь тем же путем вышли из дома и направились в парк. Было еще довольно светло, хотя уже клонилось к вечеру. Мы не спеша прогуливались по дорожкам парка. Мама как всегда держала меня за руку, и мы шли как две подружки. Только один раз она присела чтобы пописать, отойдя в кустики. Я стоял рядом и смотрел как из-под нее бежит струйка.

— А ты не хочешь? – спросила она – Смотри не забудь, что ты писаешь сидя.

Мы пошли дальше. Мимо так же гуляли прохожие, не обращая на нас внимания, и только отдельные мужчины иногда кидали на нас взгляд.

— Мам, на тебя вон тот мужик посмотрел.

— Да? А может на тебя?

Недалеко от нас так же прогуливался молодой мужчина с девочкой примерно моего возраста. Мама предложила нам посидеть на лавочке на берегу пруда. Мужчина, проходя мимо и поравнявшись с нами остановился и обратился к маме.

— Я извиняюсь, но мне кажется, что лицо мне ваше знакомо. Вы случайно не были в прошлом году в Ялте?

Мама, оторвавшись от журнала, взглянула на него и улыбнулась.

— Нет, к сожалению. Но очень хотела бы. Вообще то мы тут живем недалеко, может быть и встречались где-то.

— В таком случае позвольте представиться, если вы не против, Сергей.

— Светлана. А это моя дочка Ирочка. А я вижу вы тоже не один.

— Да, это моя дочка Таня. Мы тут прогуливаемся иногда. Танюша, подойди познакомься.

Девочка подошла и скромно поздоровалась.

— Да вы присаживайтесь. Побеседуем. — Предложила мама.

— Вы девочки идите пока погуляйте на берегу, заодно и познакомитесь. Мама бросила на меня взгляд и хитро улыбнулась. Я весь напрягся, но она взяла меня за руку. – Не волнуйся, иди поиграй.

Мы с Таней побрели в сторону пруда, оставив их двоих.

Таня сначала шла молча, а потом спросила: — А ты в какой школе учишься? Я ответил.

— Я не знаю, где это. Я не здешняя. Папа приезжает сюда погулять со мной. Он с нами не живет. Я с мамой живу.

— Я тоже с мамой живу. – Ответил я и почему-то покраснел. Она искоса посмотрела на меня и ничего не ответила. Потом добавила:

— А у вас животные есть дома? У меня есть кот. Он забавный. Только очень ленивый. Старый уже.

— Нет, у нас нет. У нас маленькая квартира. Я просил собаку, но мама не разрешает. А ты что летом делала? Ездила куда-нибудь?

-Да. Мы жили на даче с мамой и бабушкой. Это не далеко за городом. Давай с тобой дружить. Только ты какая-то странная.

— Мне все говорят, что я странная. На мальчика очень похожа. – Нашелся я вдруг. А ты всегда такая молчаливая?

— Да. У меня мало подруг. Только в классе две девочки. А дома никого. Мы там недавно живем.

— А парень у тебя есть? – Таня взглянула на меня удивленно и смутилась.

— Ну, нет. Я дома всегда.

— Я тоже. Мы с мамой ходим в кино, иногда гуляем. Она мой друг. Я ей все рассказываю, и она мне тоже. У нас нет секретов.

— Это хорошо. А мы с папой часто гуляем. Он мне много рассказывает. Он интересный. А мама все время на работе. У нее командировки и работа сложная.

Таня показалась мне тихой домашней девочкой. Не выскочкой, но какой-то задумчивой. Мне сразу легко было с ней общаться. В ней не было ни заносчивости, ни высокомерия, как бывает среди девчонок в нашем классе.

— Давай мы будем дружить. Мне нравится с тобой разговаривать. Ты не воображаешь, как все девчонки. Может ты тоже странная?

— Я странная? Может быть это и хорошо. Тебе же понравилось.

Мама помахала нам рукой, подзывая к себе. — Девочки, нам пора.

— Мы с дядей Сережей идем к нам в гости. Девочки, вы не против? Ну и отлично. Вы хоть подружились? Ну что вперед?

— Как-то не удобно с пустыми руками. Нет, нет. Так у нас не принято. Мы на минутку забежим в магазин. Надо что-то к чаю купить.

Мы весело зашагали в сторону дома, по пути завернув в магазин, и закупив всяких сладостей и бутылку шампанского. Мама оживленно разговаривала с Таниным папой и смеялась, когда он шутил или рассказывал забавные истории. А мы Таней взявшись за руки шли впереди, довольные новым знакомством и тоже разговаривали обо всем подряд. Я полностью свыкся со своим новым образом и чувствовал себя совершенно девочкой. Мне было легко и естественно и это меня немного удивляло. Может потому, что Таня общалась со мной как со своей подругой?

Мы вошли квартиру. Наши гости скромно стали у порога осматриваясь по сторонам. Мама прошла вперед, на ходу убирая разбросанные кое где вещи.

— Вы извините, конечно. У нас тут не прибрано. Мы как бы не ждали гостей. Сергей, проходите смелее. Продукты на кухню. Ира, покажи Тане наш дом.

Пока мама с Сергеем занимались на кухне, Таня медленно обошла квартиру, осматривая все вокруг. Я подошел к своему столу, дожидаясь, когда она закончит свой осмотр. Наконец она дошла и до меня. Немного подумав в нерешительности, она произнесла.

— Да, я снова думаю, что ты какая-то совсем странная.

— А что-то не так? Говори, что у меня тут странного?

— Ну вот, не понятно как-то. У девочек все по-другому.

— А, я поняла. Пупсиков не хватает? Ну там Кукол с тряпками? Так? – Я уже осмелел, принаглел, и держался уверенно образа странной девчонки с замашками пацана.

— Ну да, у меня их и нет. Зато я в ухо могу дать, если нужно. Я взял со стены боксерские перчатки, которые подарила мне мама, и передал одну Тане. Она заулыбалась и отвлеклась от своих наблюдений. Мы стали тыкать друг в друга перчатками и смеяться как дурочки. Тем временем Мама с дядей Сережей накрыли в комнате стол с конфетами и чаем и позвали нас. Дядя Сережа открыл шампанское и разлил по бокалам. Мы пили чай и слушали рассказ о том, как Дядя Сережа с Таней два года назад ездили на Азовское море и случайно оказались на нудистском пляже. Мама слушала и смеялась над тем как они растерялись, когда все, кто приходил, начинали вдруг раздеваться.

— Ну и что же вы не поддержали компанию? Зря. А я бы сходила на такой пляж. Это так необычно, наверное, когда незнакомые люди и вдруг все голые. Мы обязательно сходим, когда поедим в отпуск, правда Ира?

— Ну а что такого? Если всем можно, то и нам тоже.

Мама включила музыку, и они с дядей Сережей пошли танцевать, а мы с Таней уплетали конфеты и смотрели на них с дивана. Они кружились в медленном танце. Мама положила голову ему на плечо, а он нежно прижимал её тонкую фигуру к себе обнимая за талию. Мама иногда ловила мой взгляд и улыбалась мне хитро и нежно.

— Папа с твоей мамой тоже подружились. Ты что об этом думаешь?

— Я думаю, что мы будем видеться часто и ты станешь моей сестренкой.

— Ну уж, ты скажешь. Расфантазировалась.

— А я хочу, чтобы ты была моей сестрой. Я буду защищать тебя от мальчишек, и нам всем будет интересно, как сейчас.

— Ну ладно, тогда я тоже согласна. Это в самом деле ты хорошо придумала.

— Мам, мы с Таней решили, что нам нужно жить вместе. Вы согласны?

— Вы там что, конфет объелись? – Она засмеялась.

— А что, девочки, быстро все решили за нас. Мы это обязательно обсудим все вместе. Однако нам с Таней пора возвращаться.

Наши гости начали собираться. Мы договорились о следующей встрече и обменялись телефонами. Они просили не беспокоиться их провожать и попрощавшись ушли.

Мама пошла убирать со стола и мыть посуду.

— Мама, тебе понравился дядя Сережа?

— Да. Он хороший собеседник и приятный мужчина. А тебе что понравилось?

— Мне они оба понравились. Как ты думаешь, я теперь все время буду с ними Ирочкой?

— Не знаю. Не думала об этом. А ты как хочешь?

— А что я могу теперь?

— Ладно, не забивай голову. Все само разрешится как-нибудь ко всеобщему удовольствию. Вот увидишь.

— Мам, а ты по-прежнему без трусиков?

— Да, а что?

— Дай посмотреть? – Мама повернулась ко мне.

— Ты опять хочешь, чтобы я …, какой ты все-таки. Ну зачем?

— Ну мам. Я немножко.

-Ну как немножко, мой милый? Тут немножко не бывает. – Я продолжал смотреть на нее не отводя взгляда, а она стояла предо мной, опершись на стол и молчала, отвернув лицо к окну. Видно было что мама колебалась между мной и своими желаниями. Затем она, не поворачивая головы, и как бы отрешенно глядя в окно, медленно подняла подол своего халатика до живота, открывая свою писю. Я как зачарованный уставился на нее не отрываясь, как кролик смотрит на удава. Медленно приблизился к маме и прижался к ней, уткнув свое лицо в её грудь.

— Мама, ты такая вся…, красивая.

— Насмотрелся? – Мама обняла меня за плечи и прижала к себе. Затем вдруг решившись на что то, она оторвалась от стола, увлекая меня за собой.

— Пошли быстрее. – Она схватила меня и потащила в комнату на диван. Я покорно подчинился, судорожно предвкушая что-то очень острое, чему опасно противиться. Мама решительно толкнула меня на диван, быстро сбросила халат, и оказавшись совсем голой, оседлала меня сверху, так, что моя голова была зажата между её ног. Я её такой еще не видел. Она решительно прижалась своей писей к моему лицу, заставив меня взять её в рот. Это уже была не моя мама, а какая-то неистовая самка. Она терлась своей пиздой об мою голову как об какой-то предмет, стараясь просунуть её поглубже мне в рот. Я пытался дышать в промежутках между её толчками. Мама просто насиловала меня в своем безумном порыве. Я понял, что мне сейчас лучше подчиняться, и не мешать ей. Я успокоился и начал тоже помогать. Её пизда полностью накрыла мой рот, и я старался просунуть язык поглубже в неё чтобы усилить ощущения. Весь мой рот был обильно залит её слизью, и пизда мамы скользила по мне легко задевая мой нос и язык. Постепенно мы срослись в одно целое похотливое животное, которое ебется само с собой и не требует никакого внешнего участия. Я даже начал помогать ей руками прижимая к себе еще плотнее её бедра и ноги, а она взяла меня за затылок и тоже прижимала к своей пизде.

Наконец настал тот момент, когда оргазм захлестнул её всю. Она не смогла больше терпеть и издав сдавленный стон, похожий на рычание, мама рухнула на диван, уткнувшись головой в подушки. Продолжая сидеть на мне она уже не прижималась так плотно как раньше и я мог просто целовать губки её писи и брать их губами. Немного погодя, переведя дух, мама тяжело с усилием оторвалась от меня и свалилась рядом на диване, продолжая тяжело дышать и содрогаться иногда. Я прижался к её животу щекой обняв её и тихо лежал рядом, не мешая ей приходить с чувство.

— Какая я все-таки сука. – сказала она обреченным голосом. – ты в праве презирать меня.

— Мама, не надо себя винить. Ты не сделала ни чего плохого. Мне ведь тоже было хорошо.

— Но ведь это ужас что произошло. – Она взглянула на меня широко раскрытыми глазами.

— Видели бы нас сейчас наши новые знакомые. Я думаю, что они бы сильно удивились.

— Да, наверное. А может быть им бы и понравилось. Я думаю, что дядя Сережа бы не отказался принять участие. Как ты думаешь? Ты ведь ему понравилась.

— Сергей может быть и не отказался бы, но согласилась ли я? Для этого нужно время.

— А ты правда хочешь с ним так поиграть?

— Ну не знаю. А ты зачем спросил? То, что с нами сейчас произошло к ним никакого отношения не имеет. И вообще ты меня уже второй раз так сводишь с ума. Это у нас уже вошло в привычку? Или я такая дура, что позволяю тебе такое с собой. Как ты ко мне теперь будешь относиться? Как к своей домашней игрушке?

— Ну что ты мама. Прости, если я тебя обидел. Наоборот это я твоя игрушка. И мне все нравится, что ты со мной делаешь.  Правда. Я уже просто не могу теперь без твоей писи. А если ты захочешь вдруг с дядей Сережей, то я не против. Он мне тоже нравится. Давай только ничего не менять. У нас все так хорошо получается.

— Ладно малыш, посмотрим. Что сейчас об этом говорить. Ты лучше присмотрись к своей новой подружке. Мне кажется, что она девочка неплохая.

— Мне тоже она нравится. Думаю, надо ей сказать, что я мальчик.

— Да, ты скажи ей наедине как бы по секрету. Скажи, что это я придумала такую шутку. Я думаю, что она поймет и вы еще больше подружитесь.

Я приехал в Питер около часа дня. С собой была сумка с вещами и небольшая денежная сумма отпускных. Эти деньги должны были пойти на снятие жилой комнаты. Я присел в зале ожидания и начал листать приобретённую газетку, в поисках объявлений. Заказав бутерброд и чашку кофе в привокзальном кафе, я обнаружил отсутствие портмоне с деньгами. Как же теперь быть, здесь никого из знакомых и обратного хода не было. Хотелось просто взвыть от безнадёжности ситуации. Оказаться одному в незнакомом городе, без копейки в кармане. Время тянулось медленно, и я начал подробно изучатьгазетные объявления. Взгляд остановился на следующем объявлении:

«Одинокой женщине требуется мужчина для работы на коттеджном участке, проживание и питание бесплатное, плюс материальные вознаграждения, возраст до тридцати лет».

Сотовый телефон к счастью был на месте, и я сразу позвонил. Ответил мне нежный женский голос. Она представилась госпожой Аурелией, но при личной встрече потребовала называть хозяйкой. Она попросила назвать местонахождение, и пообещала даже выслать автомобиль, выслушав мою душещипательную историю. На телефон пришло сообщение с указанным номером и моделью машины.

Я запрыгнул в чёрный Форд и мы полетели к коттеджу моей спасительницы.

Калитку отворила женщина высокого роста в вызывающем платье. На вид ей было около тридцати пяти, и выглядела она на «все сто». Госпожа Аурелия протянула свою кисть руки к моим губам для приветственного поцелуя. Руки были ухожены и вкусно пахли, золотистые длинные ноготки на бархатистой коже утончённо передавали всё величие обладательницы. Я осторожно поцеловал прекрасную руку госпожи.

— Молодец! Значит, ты готов быть моим слугой и выполнять всё, что я прикажу — сказала Аурелия.

Немного смутившись, я подыграл красивой даме.

— Разумеется, хозяйка, я готов на всё.

— Посмотрим на тебя в деле, — ухмыльнулась она, разгадав моё ироничное отношение.

Я удивился, когда Аурелия приказала мне снять всю одежду и увидев моё смущение, силой заставила меня раздеться до гола и осматривала меня как рабовладелица при покупке рабов.

АУРЕЛИЯ.

Меня вполне устраивало это тело. Провинциальная простота и доверчивость, искренние голубые глаза, на вид он был довольно симпатичен. Но мне нужны были более подробные исследования, поэтому я велела ему раздеться догола. Мальчик застеснялся, но я силой стянула с него всю одежду. Рельефный торс, упругая грудь и член, который вызывал стеснение моего работника, так как стоял колом. Но это можно поправить кастрацией со временем. Я гладила его грудь и вдруг резко ногтями ущипнула за сосок. Он как поросёнок взвизгнул от боли и отскочил. Чтож, этого ломать будет интересно, есть акцент не покорности. Я осмотрела зубы на наличие кариеса, они были почти идеальны. В конце я как будто случайно наступила каблуком на его ступню, от боли у бедного мальчика аж потекли слёзы.

РАБ.

Было ощущение некой западни, но мне деться абсолютно некуда. Мои документы с паспортом хозяйка забрала на хранение. Меня это смутило, но я доверился порядочности Аурелиии не смог перечить шикарнойкрасавице. Меня не пугала работа уборщика и слуги в особняке, унизительным был только осмотр госпожой меня голого, словно на рынке работорговли. Хотя с другой стороны это меня возбуждало. Во время выполненияприказов и во время отдыха в подсобке ночью, хозяйка в любое время бесцеремонно навещала и контролировала меня и я постоянно получал от неё порцию унижений. Я понял, что ей нравится надо мной издеваться. Она заставляла вставать перед ней на колени и целовать туфли и лизать ноги, харкалась в лицо и отвешивала пощёчины. С каждым разом унижения становились всё изощрённее. Аурелия харкала на пол и приказывала слизывать её плевки с пола языком. Дальше было хуже — она наступала на плевок и заставляла слизывать его с подошвы туфли. Говорила, что мой язык — это лучшая половая тряпка.

После издевательств госпожа гладила меня по голове, называя любимой шлюхой и лучшим чмошным парашником. Хозяйка играла со мной на границе поощрения и наказания. А я думал, что потерплю унижения чуть-чуть, до первой оплаты, и сразу покину особняк.

АУРЕЛИЯ.

Мой раб трясся от возбуждения или от страха, когда я уложила его к себе на кровать и заставила ласкать всё моё тело. Дело дошло до лобка, он замер исначала упирался, и говорилчто не был пиздолизом. Пришлось начинать ломать парня. Отхлестав его по щекам и безжалостно скрутив яйца, я доказала что вылизывание моей пизды, это огромная честь для него. А после принудила его вычистить мне анус, объявив, что вылизывать мою жопу, будет его каждодневной обязанностью. Ещё я сделала его своим писсуаром, классно!

РАБ.

Первая ночь с госпожой показалась мне кошмаром из-за её жестокости. Я попытался встать и убраться из спальни в подсобку, но хозяйка догнала меня и схватила за волосы. Бросив меня на пол, она зажала мою голову между своих ляжек прямо напротив влагалища и начала мочиться, требуя ловить струю ртом и проглатывать. Затем мне покорно пришлось вылизывать письку госпожи насухо, так как я испугался её разъярённого состояния. Яйца мои болели, щёки горели от пощёчин. Казалось, что я опущен дальше некуда и хуже ничего не бывает. Осталось только сдохнуть в луже мочи. Остатки ссаньяи плевки госпожия собирал языкомс ламината, чувствуя давление стоп госпожи на голове.

АУРЕЛИЯ.

Оставшуюся часть ночи мой раб провёл запертым в туалете. Там ему и место! Проснулась я после полудня и спустилась в туалет. Я открыла дверь уборной и ужаснулась дикой вони мочи. Этот урод дремал, запрокинув голову на ободок унитаза. Мне стало весело от его чмошного вида с обоссаной щетинистой мордой. Перенасыщение самыми жестокими и радикальными унижениями, которые способен применить один человек к другому, переполняли меня. Пинком я разбудила его, и не дав опомниться, поссала ему в рот и на лицо. Он так смешно захлёбывался мочой! Потомя я приказала всё вычистить.

РАБ.

Проснулся я от пинков госпожи, я был весь пропахший ссаньём. Госпожа опять сходила в туалет мне в рот. Пока я убирал туалет, госпожа маркером что-то писала на моём теле. В зеркале я увидел, что на лбу, на груди и других частях тела красовались надписи — раб, чмо, пидор, пиздолиз, шлюха, унитаз и тому подобные. Хозяйка велела в таком виде сбегать в магазин. Я умолял её одуматься и дать мне отмыться или хотя бы одеться, но она сказала, что выгонит меня из дома в таком виде в случае неповиновения. Госпожа разрешила только одеть трусы и обуться. Ужасный сон, но это явь. Прохожие оборачивались на меня и тыкали пальцем. Встретилась группа девушек, которые хихикали и снимали меня на телефон.

Они находили эту ситуацию забавной, и когда я пробегал мимо, одна из девиц поставила подножку. Я упал, а девки заржали и стали пинать меня ногами, плевать в меня и оскорблять матом. Я с трудом поднялся и побежал без оглядки. Купив продукты, я бегом побежал к особняку хозяйки, стараясь не попасть на глаза девчонок. Аурелия сама встретила меня у порога и приказала вылизать её ступни, испачканные не мытыми сегодня полами. Пока я занимался этой рабской работой, ощущение пинков от девчонок, и боязнь что вот-вот они появятся, не покидало меня. Госпожа увидела на моём теле грязные следы от ног и приказала выйти на участок, чтоб полить меня со шланга. Вода была холодной, а я стоял на коленях абсолютно голый. Госпожа пинала меня в то место, где на теле была грязь и я должен был её оттирать. Грязь смылась, но от ударов остались синяки и кровоподтёки. Госпожа разрешила идти в коттедж, подгоняя меня пинками.

АУРЕЛИЯ.

Я придумала одну забаву и практиковала её на моей прошмандовке. Я засовывала ему в задницу огурец, и в таком виде он прислуживал мне на кухне. Ему приходилось доедать объедки возле моих ног — это куриные кости, хлебную корку или мясо, которое плохо прожёвывалось. Руки за спиной у него были связаны, и это неловкое положение вызывало у меня ещё больше радости. На объедки я обязательно плевала, топтала их, а иногда сплёвывала и жёванную пищу на пол. Всё это мой раб слизывал, так как больше ничем я его не кормила. Ползая на коленях, он пытался увернуться от моих пинков, в которые я вкладывала всю силу. Его жопа и бока были фиолетового цвета от многочисленных синяков. Особенно было весело, когда чмошник слизывал растоптанные туфлями объедки, я заходила сзади и пинала его по торчащему из жопы огурцу. Бедное чмо визжало от боли! Как классно всё такичморить мужиков.

Любой человек, который умеет утончённо унижать свою жертву и знает в этом толк, согласится, насколько возбуждает взгляд униженного, гордость которого была оскорблена и растоптана. Он был горд и послушен. Соответственно я ждала взрыва его эмоций, либо полного покорения.

Закончился урок, я сдал свою работу, что аккуратно была подогнана из копии, той самой тетрадочки, которая досталась мне весьма необычным путём, сладко потянулся, с чувством выполненной работы и хорошего настроения направился вон из класса. Я закончил делать контрольную вторым, первым её сделала Катя, что, победоносно оглядев класс, уже десять минут, как покинула помещение, где старательно сопели двадцать её одноклассников. Двери выпустили меня, я вышел в коридор и увидел там её, красивую отличницу, что была в синих джинсах и лёгкой белой футболке, на стопах же её покоились туфли на высоком каблуке, что выпускали наружу два её пальца, которые выглядывали из небольшого разреза на носке обуви.

– Ну как? – поинтересовалась Катя, улыбаясь так, как она улыбалась тогда.

– Нормально, – пожал я плечами и хотел было пройти мимо, как она вдруг отрезала:

– Стой! – крепкие пальцы её схватили меня за ладонь, и с неженской силой она поволокла меня за собой, однако, я оказал сопротивление, после чего она остановилась и, удивлённо глянув мне в глаза, сказала:

– Тебе же понравилось…

– Мне была нужна тетрадь, – сказал я ей то, чем уже какой день решил для себя, уверившись, что всё что я там делал, я делал исключительно ради заветной тетради, и уж, конечно, я не находил какой-то сексуальной прелести в поцелуях её ног и промежности.

– И только? – глядела Катя мне в глаза.

– Да, – уверенно сказал я.

– Значит, ты не будешь? – прищурившись, вопрошала она.

– Это, нет! – твердо заявил я.

– Подумай, Миша! – нехорошо процедила она. – Я могу ведь кое-чем поделиться с твоими друзьями… Рассказать им о том, как ты собирал грязь с моих ног, как ты сосал у меня тут, – она показала на свой джинсовый лобок. – Помнишь это?

– Помню, – похолодев, выдавил я. – Но ты же обещала… Мы же договаривались…

– Мало ли что, – пожала Катя плечами. – Ну?! – она сильно сжала мою руку.

– Я… – я не знал, что сказать. – Так не честно…

– Может быть, – согласилась она. – Можешь рассказать кому-нибудь о моей нечестности… Думаю, друзья тебя поймут…

Я молчал. Катя посмотрела мне в глаза, где не читалось ничего, кроме тупой безысходности, которую она расценила, как знак своей победы и рывком продолжила наше путешествие. Мы поднялись с первого этажа на третий, там мы долго шли по длинному коридору, чтоб вконец остановиться возле крашенной в белое двери, что слегка была приоткрыта, содержала на себе букву «Ж» и выпускала на волю назойливый туалетный запах.

– Это женский, – машинально сказал я, находясь в замешательстве.

– Знаю, – кивнула она и втащила меня внутрь.

По всей школе в это время шли уроки, а потому выложенное скучной белой плиткой небольшое помещение было пусто, у всех кабинок, а было их пять, были распахнуты двери, за которыми весело журчали унитазы. Одну из этих кабинок мы и заняли. Катя отделила нас от внешнего мира щеколдой, что противно скрипнула, затем посмотрела мне в глаза и настойчиво попросила:

– На колени, Миша, – она улыбнулась. – Может быть, это будет последний раз.

Она ладонями вцепилась мне в плечи и насильно уронила меня на холодный белый кафель, в результате чего, из-за узости кабинки, я оказался очень близко от молнии на её джинсах.

– Расстегни, – сказала Катя. Хотя она могла это сделать сама, видимо, ей хотелось, чтобы это сделал я, в знак того, что покоряюсь ей.

Немножко выждав, наконец, одной рукой я взялся за её тёплое бедро, а другой осторожно расстегнул металлическую пуговицу, что крепко сидела в синей ткани, затем моя рука взялась за молнию, медленно опустила её вниз, в результате чего створки джинсов разъехались, и взору моему предстала часть красных трусиков с тугой резинкой.

– Опусти ниже, – приказала она, и я послушно увёл верхнюю часть джинсов к её коленям, что вежливо выглянули из-под материи, наблюдая мои действия.

– Сними трусы, – продолжала Катя, и нежный материал пополз по её бёдрам вниз, к тем самым коленям, открывая моему несчастному взору ту же волосатую промежность, от вида которой у меня перехватило дыхание.

– Так и будешь стоять? – ехидно осведомилась мучительница, видя мою нерешительность, рука её взялась за мой вихор и подвела голову вплотную к её волосатому лобку, который я осторожно поцеловал, поражаясь, какая нежная кожа на опушке вагины.

Я утопил своё лицо в эти волосы, чувствуя носом любые затаившиеся запахи, а их тут было множество самых разных, что ароматно щекотали мне ноздри. Затем я высунул язык, медленно подвёл его к опухшим и выступившим из волос половым губам, дотронулся до них, видя, как они поспешно раскрываются, лизнул ещё раз, вызвав её продолжительный и глубокий вздох, затем уже принялся обрабатывать её влагалище серьёзно, засасывая губки, мелко укалывая между ними, засовывая язык поглубже в её палящую пещеру, прищемляя губами нагло выделившийся клитор.

Катя принялась ритмично двигать задницей, ловя мой язык всей территорией своей пизды, двигать так, что вскоре голова моя была зажата между её вульвой и стенкой кабинки, а крупная задница её работала, словно стенобитная машина, бёдрами пихавшая мою голову в стену и заставлявшая биться об неё.

Я же старательно елозил языком там, откуда поползли первые выделения, облепляя мне лицо, что находилось в полном контакте с Катиной раскрывшейся мандой, что тёрлась об мои губы, нос и щёки, оставляя на них влажные следы и доставляя своей хозяйке неописуемое удовольствие.

Я успел, как следует вылизать её хозяйство, при том она разок успела кончить, так отлупив мою голову своими бёдрами, что в затылочной части пробудились сильные боли, как вдруг дверь туалета скрипнула, кто-то, стуча каблуками, зашел в соседнюю кабинку, а я, замерев, вытащил свой язык оттуда, куда совать его не надо и перестал дышать.

Катя угомонилась тоже, даже прикрыв свою промежность рукой, чтобы я не вызвал её невольный стон, и вместе мы терпеливо выслушали, как шуршит рядом бельё, как воцаряется тишина, разбиваемая сильной струёй, что нещадно лупит в безропотную керамику унитаза, затем мы слышим прощальный шорох, двери кабинки хлопают и кто-то покидает наше сексуальное убежище.

– Мне надо пописать, а потом ты мне вылижешь… – сказала Катя, как только в туалете всё стихло.

– Нет, – ответил я. Сильная пощечина убедила меня, что с Катей лучше не спорить.

– Давай туда, – её палец показал на пол возле унитаза. И я послушно переполз на указанное мне место.

Катя освободила моё лицо от своих гениталий, зачем-то принялась снимать свои джинсы полностью, сперва, понятно, разувшись. Когда Катя оказалась голой по пояс, снизу, она хлопнулась на белое очко унитаза, устроилась на нём поудобнее и, глядя на меня, как верного пса, ползающего в её ногах и покрывающего поцелуями каждый её палец, шумно и с наслаждением пописала, на что я внимательно посмотрел, видя, как от тёмной кучки волос прорисовалась жёлтая полоса, что звонко зажурчала, знакомясь со стенками унитаза.

Как только звук стих, Катя откинулась на бачок и широко развела свои ноги, приподняв их