- Сочинения
- Про семью
- Моя старшая сестра
Сочинение Моя старшая сестра
Семья у нас небольшая, всего четыре человека. Мама, папа, моя старшая сестра Алина и конечно же я. Сестра старше меня на шесть лет, но несмотря на разницу в возрасте, мы с ней живём очень дружно. Внешне она симпатичная девочка, но немного смешная, потому что похожа на пуделя из-за своих пышных и кудрявых волос. Алина добрая и отзывчивая, всегда готова протянуть руку помощи, за это я обожаю ее еще больше.
Помню, когда я была еще совсем маленькая и ходила в детский садик, она всегда забирала меня из группы и отводила домой. Родители работали до позднего вечера, поэтому сестра стала для меня не просто подругой, а настоящей опорой. Всегда стояла за меня горой и никому не давала в обиду. Однажды я разбила банку с клубничным вареньем, вся кухня была в ягодах! Слезы у меня текли в два ручья, ведь мама хотела испечь нам сладкий пирог. Когда родители вернусь с работы, мама нахмурила брови, но моя дорогая сестра взяла всю вину на себя. Её немного поругали, папа заступился за Алину, он всегда вставал на нашу сторону и, если честно, мы часто этим пользовались.
На летних каникулах мы всей семьей выезжали за город на берег озера и оставались там с ночевкой, это была наша неизменная традиция. Ставили палатки, разжигали костер, играли в мяч, было очень весело. Все были заняты своим делом: папа, на лодке, уплывал на середину озера и ловил рыбу, мама варила вкусную уху, а сестра учила меня плавать! Но самое смешное, сама она плавать не умела, по этому мы плескались на мелководье. Вечером все сидели у костра и она заботливо укрывала меня теплым пледом, чтобы я не замерзла.
Сейчас Алине уже восемнадцать лет, у нее поменялись взгляды на жизнь, появились новые друзья и увлечения. Внешне она тоже изменилась, обстригла свои кудри и стала еще красивее. А вот характером она всё та же милая и заботливая девочка. Мне кажется, что мы стали ещё ближе. Сестра рассказывает мне свои секреты, потому что знает, я их никому не разболтаю, и я, как настоящий партизан, храню её тайны.
Я слышала от подружек много историй о том, как они ссорятся и даже дерутся со своими старшими братьями и сестрами, никогда этого не понимала. Мы с Алиной за всё время еще ни разу не поругались! Всегда вместе! Всегда помогаем друг другу! Она мне с уроками, я ей с уборкой или мытьём посуды.
У меня самая лучшая семья на свете, любящие родители и дорогая мне сестра, которую я очень люблю! Всегда поддержу и буду рядом в трудную минуту!
2 вариант
Мою старшую сестру зовут Катя. Ей уже целых 16 лет. Несмотря на это, папа и мама до сих пор считают, что она не вполне самостоятельная. Это ее очень огорчает. Катя невысокого роста, у нее длинные рыжие волосы (почти до пояса) и веснушки.
Кстати, именно веснушки обычно доставляют ей немало проблем. Порой Катя даже стесняется их.
Но мне кажется, что это ни в коем случае не изъян внешности – наоборот, их можно назвать некоторой изюминкой, которая позволяет выделяться из толпы.
И, несмотря на то, что моя сестра очень комплексует из-за своей внешности, мне кажется, что она выглядит намного лучше, чем все эти девушки из журналов – по крайней мере, в ней преобладают искренность и естественная красота.
Катя очень любит животных. У нее есть собака породы «йоркширский терьер», мальчик по кличке Джек. Джеку уже три года. Он очень любит свою хозяйку – кажется, что он готов на все ради нее, мгновенно угадывает ее настроение, старается поддержать, когда она расстроена и радуется, когда она в хорошем расположении духа.
Катя творческий человек. Она пишет стихи и тексты песен и умеет играть на фортепиано. Также она занимается вокалом. Несмотря на то, что родители хотят, чтобы моя сестра приобрела серьезную профессию – стала бухгалтером или журналистом, Катя больше тяготеет к музыке. Я знаю, что она хотела бы создать свою группу и выступать на большой сцене.
Папа с мамой тоже знают об этом. Но возможно, причина шока совершенно иная. Ведь моей старшей сестре нравятся не поп-музыка или джаз, а тяжелый рок и альтернативная музыка. Этот факт вызывает у родителей некие опасения: они очень боятся, что если они начнут потакать дочке в ее прихотях и поддерживать ее, то через пару лет увидят ее с головы до ног в татуировках и пирсинге.
Хоть, мне кажется, этого не будет – ведь Катя хочет исполнять не блэк-метал, а симфонический рок. Среди ее кумиров Симона Симонс и Шарон ден Адель. Как я успел заметить, эти дамы довольно женственны и совершенно не похожи на неформалок, которые портят свое тело тату или проколами.
Кстати, у моей старшей сестры отлично получается делать каверы на своих любимых исполнительниц. Несмотря на то, что она нигде не обучалась, в ее голосе есть сила и некая оперность – именно то, что необходимо для группы вроде Nightwish или Evanescence.
Я не раз предлагал ей попробовать свои силы на каком-то талант-шоу. Мне кажется, у Кати есть все шансы если не пройти в финал, то хотя бы достойно выступить и показать себя на кастинге. На мои слова она только отмахивается. Говорит, что там давно все куплено. Но как иначе человечество узнает о ее личном таланте, если она его почти никому не показывает?
Несмотря на то, что моя старшая сестра имеет очень милую внешность, она очень стесняется себя. У нее до сих пор нет молодого человека – хотя, у ее одноклассниц их уже сменилось несколько. Мне кажется, все дело в излишней скромности – Катя намеренно выискивает в себе изъяны, а после переживает по пустякам.
А я все равно считаю, что моя сестра самая лучшая! И рано или поздно о ней узнает весь мир – главное для нее перебороть свои комплексы и стеснение и, наконец, понять, что творческая жилка и талант могут помочь в жизни намного больше, чем длинные ноги или накачанные губы.
По крайней мере, я, как младший брат, постараюсь сделать все, чтобы в Катиной жизни все сложилось наиболее удачно и то, о чем она втайне мечтает, сбылось!
Также читают:
Картинка к сочинению Моя старшая сестра
Популярные сегодня темы
- Сочинение Характеристика семей в романе Тихий Дон Шолохова
В центре внимания оказывается Семья Мелеховых с самого начала романа «Тихий Дон». А также в конце произведения эта семья до сих пор остается во внимании читателя и автора.
- Сочинение Моя любимая басня Крылова 5 класс
Безусловно, любая басня Ивана Андреевича Крылова интересна. В каждой басне прослеживается мораль, показаны главные пороки и проблемы человечества.
- Хозяева жизни в пьесе На дне Горького сочинение
Данная работа поднимает очень тяжелые и злободневные темы. Читатель погружается в атмосферу, где царят жестокие и бездушные законы. Здесь нет таких понятий, как любовь, радость, забота, сострадание
- История происхождения глуповцев в Истории одного города Салтыкова-Щедрина
В городе Глупов когда-то проживал народ, называемый головотяпами. Но позже, как гласит летопись, из-за их глупости головотяпов прозвали глуповцами.
- Тема воспитания в комедии Недоросль Фонвизина (проблемы воспитания и образования)
Чтобы показать собственное видение проблем воспитания и образования в обществе, каждый писатель по-своему показывает это в произведениях, наделяя героев яркими чертами, необходимыми для того, чтобы читатель мог сделать правильный вывод для себя
— Как мыться? Значит это надолго?
— А ты что думала? Я не собираюсь, каждый день над тобой колдовать, что бы ты выглядела подобающим образом, — ответила она одеваясь.
— Да ничего я не думал, — обидевшись, ответил я.
— Тогда одевай трусики, чего голышом–то стоять, и не обижайся, пожалуйста.
Я не говоря больше ни слова надел на себя трусики, которые мне дала Маша.
— Что дальше?
— Теперь колготы. Смотри, как это надо делать.
Она показала мне как правильно их надевать. Под ее руководством я довольно ловко с этим справился.
— Теперь бери бюстгальтер.
— Но ты его не носишь.
— А ты будешь. И не спорь со мной. Да не так. Сначала застегни у себя на талии, чашечки должны быть сзади, да вот так, потом переверни его, правильно, молодец, теперь просунь руки, ну вот у тебя все получилось.
— Но у меня нет, ни какой груди.
— Ничего страшного, достаточно того что его будет видно сквозь футболку. Теперь бери вчерашние джинсы и попробуй их надеть на себя.
Действительно сестра оказалась права, на колготки джинсы налезли без проблем. А я если честно не поверил ей, когда она об этом говорила.
— Ну как прав я был? — спросила меня Маша.
— Не спорю так действительно проще их надеть.
— Теперь давай я тебе помогу сделать макияж, только надень футболку и садись на стул перед зеркалом.
— Может не надо?
— Надо, тебе обязательно надо научиться делать себе макияж.
Сначала она мне рассказала для чего все это нужно, оказывается, это целая наука, потом как это делается, здесь тоже имеются свои тонкости, в конце концов, она от теоретических занятий перешла к практике. Вначале она сделала все сама, потом смыв все с моего лица, заставила то же самое проделать мне самостоятельно. С первого раза у меня ни чего не получилось, только раза с пятого она меня похвалила, — молодец, я думаю, что теперь у тебя с этим проблем не будет.
После этого Маша нанесла алого цвета лак на мои ногти и сказала, — пока будет сохнуть лак, можешь пойти посмотреть на себя в большое зеркало. Мне кажется, получилось, не плохо.
Я поднялся со стула и прошел в прихожую. У нас в прихожей висит зеркало, в которое можно увидеть себя во весь рост. Не успел я толком разглядеть себя, как дверь открылась, это вернулись наши родители с дачи. Мама, увидев меня, воскликнула, — дочка какая ты у нас красивая.
Смутившись, я не сказав ни слова, вернулся в нашу комнату.
— Там родители вернулись.
— А чего ты испугалась?
— Не знаю. А вдруг мама узнает, что я не ее дочь?
— Ты поняла, что сейчас сказала? — Засмеялась моя сестра.
Дверь в нашу комнату открылась, вошла мама.
— Привет, я смотрю, вы тут без нас не скучали?
— С ней заскучаешь, — ответила Маша, показывая на меня.
— А что я? Я ничего, — ответил я машинально.
— Мам, смотри, как она накрасилась, а руки, посмотри на ее руки.
От неожиданности я спрятала свои руки себе за спину.
— Миша, что тут странного, Маша твоя сестра, она как и любая другая девочка хочет быть красивой.
— Да я ничего против этого не имею, просто никогда раньше не видел ее накрашенной, а сегодня она целый день перед зеркалом вертится.
— А может у нее молодой человек появился, вот она и хочет ему понравиться.
Услышав это, я покраснел как рак.
— Ладно, пойдемте лучше чай пить, мы с папой малиновое варенье с дачи привезли.
Я хотел отказаться, но Маша, опередив меня, ответила, — хорошо мы сейчас придем мама.
— Я тогда пойду, чайник поставлю.
Уходя, мама сказала, — Маша, а ты меня сегодня приятно удивила.
— Я не пойду, — сказал я, когда мама вышла.
— Миша послушай меня, внимательно, последний раз тебе говорю, если хочешь, чтобы все было хорошо, то ты сейчас поднимешься, и мы вместе с тобой пойдем пить чай со своими родителями и пожалуйста, не забывай кто ты.
— А чего ты заладил, — Мам, смотри, как она накрасилась…
— Да успокойся ты, это я специально так говорил, что бы она на тебя меньше внимания обращала, лучше пошли на кухню.
На кухне мама накрыла на стол.
— Я смотрю, вы сегодня ничего не ели, — сказала мама, когда мы пришли на кухню.
— Мы не хотели мам, — ответила Маша.
— Тогда хоть сейчас поешьте.
— Послушай мам, мне надо с тобой поговорить, — сказала Маша, когда мы сели за стол.
— Миша, а нельзя поговорить после ужина?
— Нет, я хотел бы сейчас.
— Я удивленно посмотрел на сестру, — неужели она хочет ей все рассказать, — подумал я про себя.
— Ну что ж пошли, поговорим, — вздохнув, ответила ей мама.
Мы остались с папой вдвоем.
— Маш ты чего такая не веселая? — спросил папа.
— Устала вот и не веселая, — машинально ответила я, думая при этом о Маше с мамой, они сейчас разговаривали в соседней комнате. О чем? Вот что меня сейчас больше всего интересовало.
Когда мама с сестрой вернулись, я, не выдержав напряжения, встала из–за стола, — спасибо я уже поела, пойду к себе в комнату.
— Дочка ты часом не заболела?
— Нет, — ответил я и покинул кухню.
У нас в комнате я лег на кровать и стал ждать Машу, я хотел узнать у нее, о чем она разговаривала с мамой, а она как назло сидела с родителями на кухне, и уходить оттуда, видимо не собиралась. Так и не дождавшись, ее я незаметно для себя заснул. Проснулся я оттого, что кто–то тряс меня за плечо.
— Дочка проснись, — мама, пыталась меня разбудить.
— Что случилось? — спросонья, я ничего не соображал.
— Поздно уже, а ты одетая спишь, давай я тебе помогу раздеться, что бы ты легла спать по–человечески.
Сонный я с помощью мамы разделся и лег спать, так и не поговорив с Машей, ничего страшного, завтра поговорю, успел подумать я, прежде чем опять заснул.
Утром меня опять разбудила мама, — Маша вставай, а то в школу опоздаешь.
Я открыл глаза, увидев, что постель сестры пустая тут же спросил маму, — а где Миша?
— Так он уже в школу убежал. Я его спросила, куда ты так рано? А он мне, — мам мне некогда, я уже и так опаздываю. Чаю, не садясь, выпил и, одевшись на ходу, убежал.
— Как убежал? — Не веря своим ушам, спросил я.
— Ладно, дочка вставай, завтрак я тебе с собой соберу, а то действительно опоздаешь, — сказала мама и вышла из комнаты.
— Как же так, что мне теперь делать? — подумал я, — Если идти в школу, то придется надевать Машину школьную форму. О нет, не могу, не могу я появиться у нас в классе в таком виде, я от стыда сгорю, на месте. Постой, — мелькнула у меня мысль, — а если в школу не идти? — нет, не получится, — тут же сообразила я, — мама, быстро выпроводит меня из дома. Что же делать?
Я все еще лежал в кровати, не решаясь встать, когда мама опять зашла в комнату, — Маша, что случилось?
Молча поднявшись, я побрел умываться.
Прежде чем умыться я заскочил в туалет, сунув, как обычно, руку в трусы я чуть не закричал от неожиданности, сразу вспомнив, что теперь при посещении туалета, что бы пописать мне придется это делать так же, как это делают девушки.
— Быстрее можно? Опоздаешь.
Не обращая внимания на мамины окрики, я умылся, не спеша, словно автомат, надел на себя колготы, бюстгальтер, затем школьную форму, не забыл даже накраситься. Мама, наблюдая за мной, поторапливала, — Маша побыстрее можно? Маша ты не забыла сменную обувь? Маша ты уложила свою сумку?
Я, не реагируя на нее, также молча надел, Машины сапоги, куртку, шапочку и наконец–то вышел на улицу. Вдогонку услышал, — сегодня после школы не задерживайтесь нигде, приходите домой пораньше.
— Хорошо, — крикнул я в ответ.
Чувствовал я себя паршиво, от одного воспоминания, что я иду в школу в таком виде у меня начинала болеть голова. Какими только словами я не обзывал свою сестру. Но вскоре я забыл обо всем на свете, я попросту начал замерзать. На улице еще с ночи подморозило, а мое короткое платье, да курточка, которая толком не закрывала даже моей попы, не могли помочь мне бороться с холодом. Обгоняя меня, мимо пробежала девочка с параллельного класса, по–моему, Надя Миронова, одетая практически так же как я.
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа.
Он сказал:
– Скучаешь?
Я ответил:
– Да нет… Так… А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
– Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
– А в чем дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
– Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
– Конечно, договорились! Урра! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута – и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал – это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, – называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело.
– Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать – живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой – становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкой
чирк!
И огонь сейчас же
фырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! Я когда вырасту, знаете кем буду? Я буду – ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и был весь взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
– Дзум-дзум! – выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда. – Пыйхь-пыйхь! – поддавали жару медные тарелки.
Дальше началась уже какая-то кошачья музыка. Закричал сводный хор в составе ста человек. Папа пел за всю эту сотню, но так как дверь за папой была открыта, я выбежал в коридор, чтобы встретить маму.
Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
– Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
– Я скучал без тебя.
Мама сказала:
– А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
– Самолет?
Мама сказала:
– Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его.
– Что это, мама? – спросил я.
– Это твоя сестренка Ксения, – все так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил.
– Дзум-бум-трум, – неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной.
Его оркестр все еще гремел.
– Внимание, – сказал папа дикторским голосом, – мальчику Дениске вручается сестренка Ксения. Длина от пяток до головы пятьдесят сантиметров, от головы до пяток – пятьдесят пять! Чистый вес три кило двести пятьдесят граммов, не считая тары.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
– А на кого она похожа?
– На тебя, – сказала мама.
– А вот и нет! – воскликнул папа. – Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
– Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
– Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
– Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
– Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась…
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы…
И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она, видно, волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все ‘время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
– А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, – действовала папина лесть. Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться… И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку.
И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.
Рассказ о том, как У Дениски появилась сестренка Ксения. Мама привезла ее в маленьком свертке и, пока не было кроватки, ее положили в выдвинутый ящик комода.
Сестра моя Ксения читать
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа.
Он сказал:
— Скучаешь?
Я ответил:
— Да нет… Так… А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
— Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
— А в чем дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
— Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
— Конечно, договорились! Ур-ра! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута — и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал — это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, — называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело.
— Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать — живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой — становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкойчирк!И огонь сейчас жефырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! Я когда вырасту, знаете кем буду? Я буду — ого! Я буду даже ого-го! Ого-гу-га-го! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и был весь взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
— Дзум-дзум! — выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда. — Пыйхь-пыйхь! — поддавали жару медные тарелки.
Дальше началась уже какая-то кошачья музыка. Закричал сводный хор в составе ста человек. Папа пел за всю эту сотню, но так как дверь за папой была открыта, я выбежал в коридор, чтобы встретить маму.
Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
— Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
— Я скучал без тебя.
Мама сказала:
— А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
— Самолет?
Мама сказала:
— Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его.
— Что это, мама? — спросил я.
— Это твоя сестренка Ксения, — все так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил.
— Дзум-бум-трум, — неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной.
Его оркестр все еще гремел.
— Внимание, — сказал папа дикторским голосом, — мальчику Дениске вручается сестренка Ксения. Длина от пяток до головы пятьдесят сантиметров, от головы до пяток — пятьдесят пять! Чистый вес три кило двести пятьдесят граммов, не считая тары.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
— А на кого она похожа?
— На тебя, — сказала мама.
— А вот и нет! — воскликнул папа. — Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
— Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
— Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
— Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
— Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась…
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы…
И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она, видно, волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
— А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, — действовала папина лесть. Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться… И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.
(Илл. Шер А.С.)
❤️ 254
🔥 151
😁 155
😢 61
👎 54
🥱 64
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит