Можно ли произведение встряска следует отнести к рассказам о босяках

Рассказы о «босяках» М.Горького.

Драматургия М.Горького.

Горький утвердил в драматургии новый тип общественно-политической драмы. Его новаторство проявилось и в выборе драматического конфликта, и в методе изображения действительности.

Конфликт в пьесах Горького всегда выражен не внешне, не в сложной интриге, не в эффектных столкновениях, а во внутреннем движении пьесы. Действие развивается в них неторопливо, без внешне эффектных переходов. Острота драматического конфликта у Горького носит отчетливо выраженный социальный характер. Центр тяжести его пьес — в столкновении идей, в борьбе мировоззрений, социальных принципов, политических взглядов.

Сила горьковской драматургия заключается и в том, что писатель рисует героя во всей его сложности. «Нужно в каждой изображаемой единице найти, кроме общеклассового, тот индивидуальный стержень, который наиболее характерен для нее и в конечном счете определяет ее социальное поведение», — писал Горький.

Социальные качества человека предстают в его пьесах не в отвлеченном, прямолинейно выраженном виде, человек изображен у него со всеми личными особенностями и свойствами. Но за индивидуальными качествами героя мы видим в резком и ясном свете его общественно-политическое лицо.

Развертывая в своих пьесах острую борьбу мировоззрений, идей, Горький ясно определяет свое отношение к происходящим событиям. Но отчетливая идейная оценка персонажей выражается в пьесах Горького не в непосредственных авторских суждениях и комментариях. В статье «О пьесах» Горький напоминал, что сила художественного образа в драматургии состоит в его способности без прямого авторского вмешательства раскрывать себя.

Таким образом, пьесы Горького обогатили русскую и мировую драматургию новым содержанием, вывели на сцену новых героев, сделали шаг вперед в художественном развитиидраматургии, выявив новые возможности изображения человека в драме.

Рассказы о «босяках» М.Горького.

В раннем творчестве Горького выделяют произведения романтические и реалистические, к созданию тех и других побудила начинающего писателя сам жизнь.

Обращение Горького к теме босячества имело социальную основу: в ту пору, когда Горький писал свои рассказы о босяках, в городах России скопилось до пяти миллионов людей, не имевших возможности найти применение своим силам, — это были преимущественно разорившиеся крестьяне.

«Бродяжничество, нищенство и босячество приняло по всей стране самые неприкрытые формы. Сотни тысяч людей условиями быта были поставлены вне человеческих жилищ… Во многих городах жилище босякам заменяли склепы на кладбищах, или они просто жили «у генерала Лопухова», то есть под лопухом в канаве. Явление было до ужаса одинаковым на огромном пространстве страны, хотя люди назывались по-разному: голяки, зимогоры, раклы посадские, жулябия, жиганы, дикари, кадеты, ночные птицы, мартышки, скакуны, галахи и т.д. — некоторые из этих прозвищ уже нуждаются в расшифровке как древние письмена».

В рассказах о босяках Горький не только обличил «благопристойное» общество, но и отразил зревшие в народе чувства и стремления, протест против лжи и фальши современной жизни, хотя и показал, что это протест стихиен и не обретает четкие формы сознания.

«Босяцкую» тему писатель выводит за рамки этнографизма и бытописательства, вскрывая социальную природу босячества, которое было результатом трагического положения народа и было связано с проблемой труда при капитализме.

В реалистических рассказах Горький не идеализировал своих героев — босяков, хорошо понимая, что «люди эти — неизлечимы», они лишь способны восхищаться героизмом.

В таких рассказах, как «Два босяка», «Мой спутник», «Коновалов», «Бывшие люди», «Мальва», «Супруги Орловы», «Дед Архип и Ленька», явно ощутимо стремление Горького запечатлеть то характерное, что отличает «отверженных» от сытого, ………..

68. Автобиографическая трилогия М.Горького.

В годы реакции Горький начал писать автобиографическую трилогию. Первая часть —повесть «Детство» — появилась в 1913—1914 годах.

Вторая часть—«В людях» — была напечатана в 1916 году, и третья — «Мои университеты» — уже после революции, в 1923 году.

Автобиографическая трилогия Горького — одно из лучших, интереснейших произведений писателя. Первая часть ее посвящена описанию жизни Алеши Пешкова в семье деда до того времени, когда мальчика отдали в услужение в магазин обуви. Вторая часть рассказывает о жизни героя трилогии «в людях» — с 1878 по 1884 год. Третья часть посвящена казанскому периоду — с 1884 по 1888 год.

В повести «Детство» он писал: «Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе — человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой».

лавный герой книги — Алеша Пешков. Горький с исключительной глубиной раскрывает процесс его нравственного возмужания, нарастание в нем решительного протеста против пошлой, бессмысленной и жестокой жизни мещанства, жажду иной жизни, разумной, прекрасной и справедливой.

Протест против диких нравов окружающей среды постепенно перерастает у героя трилогии в осознанную борьбу против устоев самодержавной власти, против эксплуататорского строя в целом. Впечатления суровой действительности, книги, революционеры, «музыка трудовой жизни», воспетая писателем в повести «Мои университеты», вплотную подводят Алешу Пешкова к революционным выводам. Трилогия в этом смысле становится повествованием о талантливом русском человеке из народных низов, который побеждает все препятствия на своем пути к высотам культуры, приобщаясь к революционной борьбе за социализм.

69. Мир собственников в творчестве М.Горького («Фома Гордеев», «Трое», «Жизнь Матвея Кожемякина», Городок Окуров»)

На рубеже 19-20 вв. в романах и пьесах Г. начинается формирование социалистического реализма. В романе «Фома Гордеев» (1899) Г. дал типичные характеры русской буржуазии, её идеологов (Яков Маякин) и отщепенцев (Фома), а из народной массы впервые выделил пролетариат. В романе «Трое» (1900) трагической участи бедняка Лунева, ставшего собственником, противопоставлен путь рабочего Грачева, нашедшего правду в социалистическом кружке.

Фома несовместим с миром собственников и закономерно должен «выломиться» из него

. Субъективные попытки его совместить несов­местимое – человеческое и собственническое – заранее обречены, как обречен на поражение его бунт, протест одиночки против «хозяев жизни». Несоединимость этих начал была намечена Горьким уже в характере Игната Гордеева. Купец в первом поколении, вышедший из народной среды, Игнат ощущал еще радость творческого труда, красоту жизни, чувствовал, что по весне «укоризненно-ласковым веяло надушу с ясного неба», и начинал понимать, что становится «не хозяином своего дела, а низким рабом его». Это противоречие, составляющее существо духовной драмы Игната, в характере Фомы – противоречие трагическое. Мечты о красоте мира, естественные человеческие чувства столкнулись с реальной действительностью. Позднее Фома обнаружи­вает, что в окружающем его мире извращены все человеческие ценно­сти. Чувство Медынской, в которое он поверил как в подлинную любовь, оказывается фальшивым. Простое и естественное требование человечности, с которым Фома обращается к людям, воспринимается в мире собственников как нечто неестественное и ненормальное. Эта мысль Горького находит воплощение в сюжете романа–«хозяева» объявляют Фому сошедшим с ума.

Трагедия Фомы в том, что он ничего не может противопоставить аморальной силе этого мира. Он бунтует, но бунт его обречен, это бунт слабого одиночки. «Я пропал,– говорит связанный купцами Фома.-– Только не от силы вашей… а от своей слабости…»

70. Интеллигенция в изображении М.Горького.

Главной надеждой становится «конспиративная», революционно мыслящая интеллигенция — воплощенное бескорыстие в изображении Горького этого периода (1917-1922).

Горький с восхищением рассказывает об интеллигентах — бессребрениках, в которых «нет зависти ни к чему», живущих одной идеей народного освобождения, — это образы «народопоклонников», собирающихся в лавке Деренкова. студентов беззаботной и нищей Марусовки. Общение с такими людьми «выпрямляет» Алешу Пешкова,

пережившего глубокий жизненный кризис (с попыткой самоубийства).

Понять произошедшее в стране Горький стремится через прошлое. Четыре десятилетия из истории России, из жизни ее «мозга», русской интеллигенции, составляют содержание эпопеи «Жизнь Клима Самгина», над которой писатель работает с 1925 до 1936 г. Первая ее книга вышла в 1927 г., вторая — в 1928 г., третья — в 1931 г., четвертая, незаконченная, печаталась в 1933 г.(частично) и в 1937 г. (полностью). Замысел был грандиозен — представить духовную жизнь русской интеллигенции в панораме жизни всей России на переломе истории, за сорок лет — с 80-х годов прошлого века до 1917 г., с момента убийства царя Александра II до крушения последней российской монархии в революции.

В романе поставлены традиционные для русской культуры вопросы: интеллигенция и революция, народ и интеллигенция, личность и история, революция и судьба России. Интеллигенция предстает в романе во множестве фигур, различных идейных, философских и политических течений, во множестве точек зрения на жизнь — в диалоге, полилоге, «хаосе» голосов.

Интеллигенция Горького — “ломовая лошадь истории”, которой предписано вынести на себе тяжесть предводительства, ведя за собой народ, который будет завершать дело революции. –

Рекомендуемые страницы:

Воспользуйтесь поиском по сайту:

Горький и босяки

Детский сад.Ру >> Электронная библиотека >> В. Блохина, Л. Либединская. «Горький в родном городе» Изд-во «Детская литература», М., 1972 г. OCR Detskiysad.Ru Приведено с небольшими сокращениями
Алексей Максимович был частым посетителем Миллионки. Наведывался в чайную «Столбы», заходил в ночлежный приют Бугрова. Он мог часами разговаривать с босяками, сочинял для них письма, прошения, жалобы. В ночлежке жил его двоюродный брат Александр Михайлович Каширин, тот самый, которого Горький вывел в повести «Детство» под именем Саши Михайлова. «Мне гораздо больше нравился малозаметный увалень Саша Михайлов, мальчик тихий, с печальными глазами и хорошей улыбкой, очень похожий на свою кроткую мать». Саша Михайлов — он же Александр Михайлович Каширин, тихий и мечтательный, не мог приспособиться к затхлой мещанской жизни, царившей в те годы в России. Чтобы выбиться «в люди», нужно было льстить, подхалимничать, лгать, изворачиваться. Не умел он этого. Не мог кривить душой, а сил идти против течения тоже не хватало. Слабый, безвольный юноша, романтик и фантазер, Саша стал пить и, сам того не замечая, очутился «на дне». Веселый, остроумный, он обладал хорошим голосом, пел, отлично играл на гармонике. Алексей Максимович от всей души любил этого честного неглупого человека, несколько раз вытаскивал его из Миллионки, одевал, обувал, давал денег. Но все усилия были напрасны. Засосала Сашу бездельная босяцкая жизнь. В 1901 году Алексей Максимович увез с собой Сашу в Крым, устроил сторожем на винограднике в Массандре. Там у Саши был маленький отдельный домик. Казалось бы, жить да радоваться. Поначалу он был счастлив — свой угол, работа, чистая одежда. Казалось, начинается новая жизнь. Но прошло несколько месяцев, его снова потянуло на Волгу, и вскоре опять очутился он в Миллионке. Так и умер босяком, в 1908 году, от тифа… А нередко случалось, что босяки сами наведывались к Алексею Максимовичу. Однажды пришел к нему человек, оборванный — типичный босяк. Поглядеть на него — богатырь! Молодой, красивый, рослый, с добрыми голубыми глазами. Он понравился Горькому. Застенчиво переступая с ноги на ногу, робко рассказал, что принес на суд Горькому свой рассказ. Алексей Максимович ласково принял гостя, напоил кофе, прочитал рукопись. Рассказ был слабый, но чувствовался в нем талант, и Алексей Максимович похвалил, помог доработать и напечатал рассказ в «Нижегородском листке». Босяк стал часто бывать у Пешковых, а в «Нижегородском листке» время от времени появлялись его произведения. Однако писатель из него не получился. Он стал артистом. В 1903 году выступал в труппе Народного дома в Нижнем Новгороде, а после революции стал актером Малого театра, где исполнял ведущие роли и получил почетное звание заслуженного артиста РСФСР. Фамилия его была Якубов, а театральный псевдоним — Нароков. Михаила Семеновича Нарокова хорошо знали московские театралы. М. С. Нароков оставил интересные воспоминания, в которых рассказал о своей молодости, о Миллионке, о «дне», о своих встречах с Алексеем Максимовичем. Босяки гордились дружбой с Горьким, хотя порой и злоупотребляли ею. Часто в квартире Пешковых раздавался звонок. Открывают, на пороге стоит золоторотец и с важным видом заявляет: — Я босяк Максима Горького, хочу его видеть! Обычно все эти посещения оканчивались просьбами о денежной помощи. Писатель Скиталец вспоминает, как однажды, возвращаясь с Алексеем Максимовичем домой, они увидели возле подъезда обтрепанных, дрожащих на морозе босяков, которые стояли шеренгой, в очередь, как обычно стоят у дверей винной лавки, ожидая открытия. — Эй ты, рыжий! — крикнул один из босяков Алексею Максимовичу.— Куда лезешь? Надел дипломат, а на калоши не хватило? Алексей Максимович улыбнулся. — Разве я рыжий? — застенчиво спросил он. — Знамо, рыжий! Не пускай их, ребята, пусть в очередь встанут! — Да я здесь живу…— скромно возразил Алексей Максимович. Он спросил босяков, почему они здесь толпятся. — Подают здесь… — Кто же подает? — А кто его знает! Горький какой-то подает… Взял за женой миллион, вот и подает. — Кто же этот Горький? — А просто добрый человек. Гремит его имя, а кто он, нам неизвестно… Нередко в ночлежке какой-нибудь бойкий босяк собирал вокруг себя любопытных и заводил рассказ о том, как он был дружен с Горьким, как они вместе крючниками работали, в ночлежке на одной наре спали… — Максимыча-то не знать? — важно приговаривал он.— Да мы с ним, почитай, полгода вместе спали, одним шубняком укрывались… И рассказчик высокомерно поглядывал на слушателей. Каких только легенд не сочиняли босяки о Горьком! Например, такую: Жили два босяка. Дружки они были, и все у них пополам — и горе и радость. Одного звали Алексеем Пешковым, а другого — Горьким. Алексей здоровенный был детина, человек жестокий и гордый. А Горький — хворый, чахоточный, характером скромный и сердце имел жалостливое. И все этот самый Горький писал чего-то да в сундучок складывал. Полон сундук набил. Вот пришла пора Горькому помирать. Он перед смертью и завещал сундучок своему другу: — Нет, говорит, у меня ни роду, ни племени, один ты, Алексей, у меня друг. Возьми себе мой сундучок, в нем, правда, никакого добра нет, кроме тетрадочек моих. Но, говорит, знающие люди тебе за них большие деньги дадут. Только ты их не на обертку продай, а напечатай и выпусти в свет. Сам, говорит, я этого сделать не успел, потому что еще не достиг настоящего совершенства, а теперь помираю, так пускай уж после моей смерти напечатают, а деньги ты получи! Сказал так Горький и помер. А Пешков начал его тетрадки в журналах печатать и Горьким подписываться. Тут началась его слава, деньги рекой полились. Возвеличили человека… Алексея Максимовича очень забавляли эти истории, и он не раз, хитро посмеиваясь, пересказывал их друзьям.
продолжение книги…

Образ босяка в рассказе М. Горького «Челкаш»

Босячество – интересное явление социальной жизни России конца 19 – начала 20 века. Современный Толковый словарь дает такое краткое определение босяка – «опустившийся человек из деклассированных слоев населения». Но за этой лаконичной формулировкой кроется целая жизненная философия, интересная культура, особый взгляд на мир. М. Горький – один из многих писателей, интересовавшийся феноменом босячества. Тем более что эти «странные» люди как нельзя лучше вписывались в его романтическую художественную концепцию. В какой-то степени в босяках Горький видел воплощение своих идеалов «настоящего человека», живущего по велению души, а не косных законов общества. Именно таким «настоящим человеком» является герой рассказа Горького «Челкаш» (1895). По меркам, принятым в обществе, это не только опустившийся, асоциальный «тип», но и преступник, место которому в тюрьме. Однако постепенно писатель раскрывает внутренний мир своего героя, и мы понимаем, что Гришка Челкаш – сильная и свободная личность, живущая так, как велит ему его сердце. И лишь общество, боящееся и отвергающее таких людей, толкает героя на преступление. Образ Челкаша обрисован романтически. Мы видим перед собой «старого травленого волка» и «ловкого, смелого вора». Несмотря на свой зрелый возраст, этот человек выделялся в любой толпе – настолько сильной, мощной и цельной была его натура. Автор сравнивает своего героя с хищной птицей – ястребом: «он сразу обращал на себя внимание своим сходством с степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал». Да и живет Челкаш, как хищник, – обворовывает судна и продает свою добычу. Работать на кого-то за копейки – не для этого героя. Ему необходимо чувствовать опасность, сильного противника, которого необходимо побеждать, напрягая все свои силы, каждый раз доказывать самому себе, что ты сильнее, хитрее, ловчее. Горький раскрывает нам биографию своего героя. Мы узнаем, что Челкаш — простой крестьянин, родившийся и выросший в деревне. Но спокойная и сытая жизнь не удовлетворяла его, поэтому герой бросил все и подался в босяки. Основным художественным приемом в изображении характера Челкаша является антитеза. Босяк противопоставляется писателем «добропорядочному» человеку – молодому крестьянину Гавриле. Хоть эти люди имеют одни корни, но природа их совершенно различна. На фоне трусливого и слабого Гаврилы со всей мощью вырисовывается фигура Челкаша. Особенно четко этот контраст выражается в тот момент, когда герои «вышли на дело» — Григорий взял с собой Гаврилу, дав ему возможность заработать. Челкаш любил море и не боялся его: «На море в нем всегда поднималось широкое, теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену». Этого героя восхищал вид величественной стихии, «бесконечной и могучей». Море и облака сплетались в одно целое, вдохновляя Челкаша своей красотой, «возбуждая» в нем высокие желания. Совсем иные чувства вызывает море у Гаврилы. Он видит его как черную тяжелую массу, враждебную, несущую смертельную опасность. Единственное чувство, которое вызывает у Гаврилы море, — страх: «Только боязно в нем». Отличается и поведение этих героев на море. Челкаш сидит прямо, спокойно и уверенно смотрит на водную гладь, вперед, общаясь с этой стихией на равных: «Сидя на корме, он резал рулем воду и смотрел вперед спокойно, полный желания ехать долго и далеко по этой бархатной глади». Гаврила же придавлен морской стихией, она сгибает его, заставляет чувствовать себя ничтожеством, рабом: «… охватил грудь Гаврилы крепким объятием, сжал его в робкий комок и приковал к скамье лодки…» Преодолев много опасностей, герои благополучно возвращаются на берег. Челкаш продал награбленное и получил деньги. Именно в этот момент и проявляются истинные натуры героев. Выясняется, что Челкаш хотел дать Гавриле больше, чем обещал: этот парень растрогал его своей историей, рассказами о деревне. Нужно отметить, что отношение Челкаша к Гавриле не было однозначным. «Молодой телок» раздражал Григория, он чувствовал его «чужеродность. Но, тем не менее, ворча и ругаясь на этого человека, Челкаш не позволил себе подлости или низости по отношению к нему, в отличие от Гаврилы, который хотел убить босяка и отобрать у него все деньги. Таким образом, совершенно неслучайно, на мой взгляд, положительным героем рассказа «Челкаш» становится вор и бродяга. Тем самым Горький говорит о том, что российское общество не дает раскрыться богатому человеческому потенциалу. Его устраивают только гаврилы с их рабской психологией и средними возможностями. Неординарным же людям, стремящимся к свободе, полету мысли, духа и души, нет места в таком обществе. Поэтому они вынуждены становиться босяками, изгоями. Автор подчеркивает, что это не только личная трагедия босяков, но и трагедия социума, лишающаяся богатого потенциала, своих лучших сил.

Образ босяцкой вольницы в рассказах Горького

Герои Горького разделяют боль многих, стремятся соотнести свою судьбу с судьбой всех обездоленных. Горький создал большой цикл рассказов о босяках: «Емельян Пиляй», «Дед Архип и Ленька», «Нищенка», «Челкаш», «Однажды осенью», «Зазубрина», «Супруги Орловы», «Коновалов», «Бывшие люди», «Мой спутник» и др. Может возникнуть вопрос: не повторяется ли писатель, воспроизведя в каждом из рассказов один и тот же тип? Однако если вчитаться в эти произведения, мы поймем, что, раскрывая в них драматические судьбы
людей, определяя общую социальную основу их драм, Горький в каждом отдельном случае подходит с особой стороны к раскрытию жизненных противоречий. Так, драма Орлова — это драма человека, осознавшего бессмысленность своего труда; трагедия Коновалова — в понимании отсутствия цели жизни; ирония судьбы Челкаша в том, что, преодолев власть земли, он становится — рабом машины, но жажда свободы толкает его на путь анархического бунта и т. д. В каждом произведении перед нами конкретный человек и, как правило, человек не из худших. Он вызывает симпатии и автора и читателя, так что буржуазно-либеральная критика даже упрекала Горького в том, что он «будто бы» романтизировал босяков», возлагал на люмпен-пролетариат какие-то необоснованные и несбыточные надежды». Об этом писатель вспоминал в статье «Беседы о ремесле» (1930-1993). А все дело в том, что если босяки и выглядят романтичными, то потому что они противопоставлены мещанам, собственникам. Горький в этих рассказах наиболее успешно применил принцип противопоставления, о котором говорилось выше. Сам писатель в статье «О том, как я учился писать» так определил свое отношение к этим людям: «Босяки явились для меня «необыкновенными людьми». они не жадны, не душат друг друга, не копят денег. Меня очень подкупало в их пользу то, что они не жаловались на жизнь, а о благополучной жизни «обывателей» говорили насмешливо, иронически, но не из чувства скрытой зависти, не потому, что «видит око да зуб неймет», а как будто из гордости, из сознания, что живут они — плохо, а сами по себе лучше тех, кто живет «хорошо». Таким образом, рассказы Горького о босяках — это своеобразная, очень едкая сатира на социальную действительность того времени. Если необыкновенными выглядят воры, пьяницы, бродяги, проститутки, то что собой представляют люди, называющие себя, по ироническому выражению И. Франко, «основами общественности»! Значение образов босяков и заключается в этом противопоставлении бескорыстия, широты натуры таким чертам, как жадность, узость мещан-собственников. Хорошо сказал об этом старейший исследователь творчества Горького В. А. Десницкий: «В его первых художественных произведениях для нас был радостен уход талантливого писателя от традиционного народнического мужика к городскому человеку — пусть пока к босяку, не к рабочему, но все же и босяк с его великолепным горьковским презрением к устоявшемуся гнилому быту был для нас желанным предвестником нового». Итак, герои рассказов о босяках — это люди, привлекающие яркостью и благородностью натур, среди них немало способных на бунт против окружающей действительности. Горький, однако, показывает, что это бунт анархический, босяки протестовали не только против морали собственнического мира, но и против всякой морали вообще, или, во всяком случае, следовали своей, индивидуальной морали, иначе не объяснишь воровское ремесло Челкаша. Жизненная философия босяка — это философия анархиста, не заботящегося о путях развития жизни. Стремясь к свободе и в известном смысле достигая ее, босяки «довольствовались свободой. от действия». То есть они только — потребители свободы, а точнее говоря — босяцкой вольницы. Горький не идеализирует босячество. Хотя его бродяги нравственно и стоят выше людей с психологией собственников, хотя они и освободились от мещанской жадности и корыстолюбия, но в то же время они утратили трудовые навыки. А некоторые образы горьковских босяков не могут не вызывать отвращения. Таков Промтов из рассказа «Проходимец» (1898), для которого «главное, чтобы мне было хорошо, а на остальных наплевать». Еще более ничтожен паразитирующий мелкий эгоист князь Шакро, подло обманувший своего спутника, за счет которого жил около четырех месяцев («Мой спутник», 1894). Таков и Артем из рассказа «Каин и Артем» (1899). Этот красивый здоровяк, придя из деревни, живет на средства своих любовниц; это, по справедливой оценке А. В. Луначарского, «моральный идиот», который вряд ли заслуживает имени человека. Если у Промтова и Шакро цинизм был, так сказать, наследственным, то у Артема он оказался «благоприобретенным» в городе: человек «полей и лесов, оторвавшийся от своей почвы», он «смутно чувствовал, как город губит его, заражая своим ядом его тело и душу». Не мог Горький, враг забитости и покорности, симпатизировать и слабому, безвольному Каину.

Босяцкая тема в творчестве М. Горького (стр. 1 из 3)

1.
Новая эпоха в русской литературе на рубежеXIX—XXвеков
1.1.
Задачи перед русской литературой
Начавшийся в России на рубеже двух веков третий, пролетарский период русского освободительного движения обусловил принципиально новый этап развития русской литературы. В эти годы перед русской социал-демократией встали задачи, какие еще не вставали ни перед одной социалистической партией в мире. И в числе их – создание литературы, которая не только бы шла в ногу с революционным движением пролетариата, но и освещала бы ему путь к победе. Тесно связанная с освободительным движением, русская литература превращалась в самую идейную литературу мира. Ленин указывал путь к этой литературе, когда писал о передовом руководителе рабочих масс как о «народном трибуне

», который должен уметь «откликаться на все и всякие проявления произвола и гнета… пользоваться каждой мелочью, чтобы излагать
перед всеми
свои социалистические убеждения и свои демократические требования, чтобы разъяснять
всем
и каждому всемирно-историческое значение освободительной борьбы пролетариата».

1.2.
Сущность творчества Горького
Горький подверг переоценке старые духовные ценности под знаком новых идей, расширил границы художественного познания действительности. Он ориентировался на нового читателя из народа – «пытливого и жадного до книг» — и стремился пробудить в людях действенное отношение к жизни, увлечь на революционную борьбу с ненавистным строем. «Нужны подвиги, подвиги! – восклицал писатель. – Нужны такие слова, которые бы звучали, как колокол набата, тревожили все и, сотрясая, толкали вперед».

В годы революционного подъема имя Горького стало символом революционной борьбы.

Расцвет декадентства в начале ХХ века, волна мистики, широкое распространение антиобщественных, реакционных и индивидуалистических идей в литературе вызвали необходимость сплочения идейно-прогрессивной литературы, которая могла бы противостоять литературе распада, способствовать революционной борьбе и продолжать лучшие общественные традиции русской литературы. Этой задаче была подчинена вся деятельность Горького, как литературная, так и общественно-организаторская. Героико-легендарные и аллегорические образы в творчестве Горького объективно отражали важнейшие исторические процессы. Они выражали реальную, зревшую в гуще народных масс идею революционного уничтожения самодержавно-капиталистического строя в стране.

Горький видел страдания народа, находившегося в царской России в условиях «всякого рода гнета». Он в то же время наблюдал, как росла сила народного сопротивления, особенно в среде пролетариата, который в 90-е годы провел уже ряд крупных политических стачек и демонстраций. Еще во время общения с рабочими тифлисских железнодорожных мастерских – в 1891-1892 годах – у Горького сложился твердый взгляд на рабочих как на нравственно благородных людей, смелых, мужественных, бесстрашных в борьбе. Горький знал среди них людей, жизненные интересы которых простирались дальше забот о личной сытости. Встречи и общение Горького с революционными рабочими, а также развернувшееся в 90-х годах революционное движение пролетариата стали истоком того героического оптимизма, который нашел художественное выражение в бессмертных образах его первых романтических произведений. Недаром современники воспринимали горьковские произведения как революционные призывы.

Горький принимает активное участие в революционных событиях. С 1902 года он становится не только читателем, но и горячим сторонником ленинской «Искры». На страницах «Искры» Горький нашел ту «стройную и ясную мысль», поисками которой отмечено все его раннее творчество, мысль, которая глубоко вошла в сознание писателя и определила направление его последующей литературной деятельности.

2.
«Босяцкая» тема в творчестве М. Горького
В раннем творчестве Горького выделяют произведения романтические и реалистические, к созданию тех и других побудила начинающего писателя сам жизнь.

Обращение Горького к теме босячества имело социальную основу: в ту пору, когда Горький писал свои рассказы о босяках, в городах России скопилось до пяти миллионов людей, не имевших возможности найти применение своим силам, — это были преимущественно разорившиеся крестьяне.

«Бродяжничество, нищенство и босячество приняло по всей стране самые неприкрытые формы. Сотни тысяч людей условиями быта были поставлены вне человеческих жилищ… Во многих городах жилище босякам заменяли склепы на кладбищах, или они просто жили «у генерала Лопухова», то есть под лопухом в канаве. Явление было до ужаса одинаковым на огромном пространстве страны, хотя люди назывались по-разному: голяки, зимогоры, раклы посадские, жулябия, жиганы, дикари, кадеты, ночные птицы, мартышки, скакуны, галахи и т.д. – некоторые из этих прозвищ уже нуждаются в расшифровке как древние письмена».

В рассказах о босяках Горький не только обличил «благопристойное» общество, но и отразил зревшие в народе чувства и стремления, протест против лжи и фальши современной жизни, хотя и показал, что это протест стихиен и не обретает четкие формы сознания.

«Босяцкую» тему писатель выводит за рамки этнографизма и бытописательства, вскрывая социальную природу босячества, которое было результатом трагического положения народа и было связано с проблемой труда при капитализме.

В реалистических рассказах Горький не идеализировал своих героев – босяков, хорошо понимая, что «люди эти – неизлечимы», они лишь способны восхищаться героизмом.

В таких рассказах, как «Два босяка», «Мой спутник», «Коновалов», «Бывшие люди», «Мальва», «Супруги Орловы», «Дед Архип и Ленька», явно ощутимо стремление Горького запечатлеть то характерное, что отличает «отверженных» от сытого, самодовольного мещанства, от собственников и накопителей.

Люди, выведенные в этих рассказах, представляют собой галерею разнообразных типов.

Изображая этих, выброшенных на дно жизни людей, Горький был далек от бытописательства, он синтезировал, укрупнял черты характера, который наблюдал в действительности. Созданные им характеры несут в себе приметы времени и общественных условий, при которых они могли родиться.

Лучшими произведениями Горького о людях, выброшенных из жизни, являются именно те, в которых раскрывается напряженная внутренняя борьба между «анархизмом отчаяния» обездоленных и тяготением к созиданию, к подвигу. И Горький показал, что в этой борьбе неизбежно и неумолимо побеждал «анархизм отчаяния». Именно этой мыслью проникнуты рассказы «Коновалов» и «Супруги Орловы».

В хождениях по Руси Горький нередко наблюдал тип бродяги, в котором сочетались невежество и наивная тяга к познанию, отказ на практике от норм морали, установленных обществом, и слепое преклонение перед догматами церкви, внезапные порывы к созиданию при органическом отвращении к повседневному труду.

За пределами общества эти люди оказались именно потому, что они были в чем-то лучше обывателей, неспособных понять, какое духовно нищее существование они влачат. Но и порвав с обществом, они ничего не достигли. Их продолжала снедать тоска. Неуемное стремление к достижению призрачного счастья, цели в жизни срывало их с места, заставляло бродить по необозримым просторам России, искать забвения в пьяном разгуле.

Именно это и составляет основу натуры Григория Орлова («Супруги Орловы») и Коновалова (одноименный рассказ).

Рассказ «Супруги Орловы» (1897) – это великолепное психологическое исследование процесса духовного перерождения мещанина в босяка.

В рассказе «Коновалов» показана трагедия трудового человека в капиталистическом обществе.

Коновалов, натура незаурядная, талантливая, таящая огромную энергию, жаждущая созидать, гибнет, не найдя своего «внутреннего пути» в условиях капиталистического общества. Протест людей «дна», как показал Горький, не являясь протестом революционным, осознанным, нес черты народного недовольства и возмущения. Среди обитателей подвалов, ночлежек, пристаней писатель увидел людей сильных, честных, свободолюбивых и самобытных.

К числу «босяцких» рассказов Горького примыкает рассказ «Дед Архип и Ленька», значительный по своим художественным достоинствам и идейному содержанию.

В этом рассказе писатель обращается к теме украденного детства – теме, так остро прозвучавшей в повести В. Короленко «В дурном обществе». Горький повествует о странствующих нищих – деде Архипе и его внуке Леньке.

С первых же страниц рассказа у читателя рождается чувство сострадания к этим обойденным судьбой людям.

Основу рассказа составляет столкновение различных нравственных идеалов деда и внука. Для деда средство поддержания существования – воровство, а Ленька хочет видеть жизнь чистой и справедливой.

Горький стремился показать, что даже у людей, замордованных подневольным трудом, живо чувство прекрасного.

Рассказ «Двадцать шесть и одна» писатель назвал поэмой. Поэтическое чувство красоты, щедро насыщающее это произведение, давало полное право на такое жанровое определение.

Рассказ автобиографичен и навеян впечатлениями того времени, когда А. Пешков работал в крендельной пекарне Василия Семенова в Казани. А время то было мрачное. Много лет спустя Горький, опровергая утверждение, будто бы его сделали марксистом лишь произведения великих философов, писал: «Вы скажете марксист! Да, но марксист не по Марксу, а потому, что так выдублена кожа. Меня марксизму обучали лучше и больше книг казанский булочник Семенов и русская интеллигенция, которая наиболее поучительна со стороны своей духовной шаткости».

В рассказе «Двадцать шесть и одна» Горький изображает мрачную обстановку булочной Семенова. Огромная печь похожа на чудовище, готовое поглотить согнанных к нему рабов. А сами рабы, грязные, измученные, ненавидят свой труд.