Напишите небольшое сочинение на тему изображение природы в стихотворении набокова после грозы

Анализ рассказа Набокова Гроза

Произведение наполнено игрой метафорами, использованием художественных приемов, которыми превосходно владел автор.

Набоков описывает атмосферное явление – грозу, смешивая подчеркнутое упоминание реальных предметов из повседневной жизни, таких как горничные, вдова, сдающая комнату с мифологическими образами.

С самого начала автор погружает читателя в некую непонятную, но удивительно знакомую реальность, используя недосказанность. Полная белокурая женщина вдруг начинает удивительно хорошо петь. При этом, писатель не сообщает кто она, зачем поет и о чем.

Вместе с тем, описанные в рассказе обычные вещи, показаны в несколько необычно свете. Например, сушащиеся рубашки названы распятым, старьевщики выражаются лаем, притом почему-то печальным. Все эти детали должны, вероятно, по мысли автора показать, что мир, в котором мы живем и к которому привыкли не так уж и прост, как кажется.

Гроза показана в рассказе, как поездка по небо пророка Ильи. Набоков выбирает сознательно фольклорный, а не религиозный образ этого библейского персонажа, стремясь дать картину одновременно и обыденную и насквозь невероятную. Ко времени написания рассказа не только темные деревенские жители, но и маленькие дети вряд ли верили в громовержца Илью, вызывающего грозу.

При этом, автор стремится и эту фантастическую фигуру ввести в привычный нам мир. У колесницы громовержца отлетает колесо, и Илья требует у героя рассказа найти его. Мифологический персонаж описывается не как некий грозный небожитель. В произведении он выглядит просто сердитым стариком, ищущим колесо по углам, одетым, притом достаточно небрежно. После этого, автор вновь ломает нарисованную картину тощего старика в промокшей рясе, ползающего по газону и говорит о том, как этот персонаж спокойно и деловито лезет на небо.

Рассказ являет собой пример того, как за счет сочетания малосовместимых между собой существительных и прилагательных, а также показанных в неожиданном свете образов, знакомых всем, можно по-другому увидеть привычные нам явления. Автор желал показать, что мир, к которому мы привыкли, может удивлять на каждом шагу, показывая нам неожиданные грани давно знакомых предметов и явлений, стоит лишь посмотреть на него под другим углом. Именно для достижения этой цели рассказ сознательно написан языком, который очень трудно поддается истолкованию, ему можно дать много интерпретаций, при этом добавлять все новые и новые.

Анализ рассказа Набокова Гроза

Несколько интересных сочинений

• Сочинение на тему Плохое настроение рассуждение ЕГЭ 11 класс

  Каждый человек в своей жизни сталкивался с плохим настроением. Еще никому не удавалось его избежать. Испортить его может как что-то серьезное, например, болезнь или сбои в работе аэропорта, так и что-то простое

• Актуальность романа История одного города сочинение

  Автор «Истории одного города» Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин был знаком с чиновничеством в России XIX века, так как сам служил чиновником.

• Сочинение Как Простаков относится к Простаковой

  Комедия Фонвизина «Недоросль» показывает нам, как важно быть грамотным и образованным человеком, чтобы в жизни не случалось с тобой каких-то нелепых ситуаций. В произведении много героев

• Носов
• Сочинение 100-летие со дня рождения Солженицына

  11 декабря 2018 года русскому писателю, драматургу, общественному деятелю Александру Солженицыну исполняется 100 лет. Ровно сто лет назад родился этот удивительный человек, который получил известность не только в России, но и за рубежом.

Анализ-интерпретация стихотворения В. Набокова «Гроза» и рассказа «Гроза»

Анализ-интерпретация стихотворения В. Набокова «Гроза» и рассказа «Гроза»

Читая рассказ «Гроза» и одноименное стихотворение сложно с уверенностью сказать, что они оба принадлежат перу одного автора. С первого взгляда, кажется, их ничего не связывает: в рассказе идет повествование о встрече главного героя с пророком, в стихотворении же нет ничего мифического, лишь красивое описание любования грозою. Однако, «письмо» каждого писателя имеет свои отличительные черты, и если оба произведения написаны одним автором, то в них есть что-то общее.

Итак, рассмотрим рассказ «Гроза». Если взять за основу работу И.В. Мотеюнайте (доктор филологических наук, профессор кафедры литературы г. Пскова) «Сакральный текст в литературном произведении: «Студент» А.П. Чехова и «Гроза» В.В. Набокова», то можно предположить, что «Священное писание у Набокова — один из пластов, составляющих текст культуры». То есть текст, который является наиболее близким к рассказу «Гроза» является Библия. Мотеюнайте отмечает одну деталь — «восхождение Ильи в рассказе сопровождается его требованием: «Отвернись, Елисей»; в Библии оговорено, что Елисей должен суметь увидеть вознесение Илии — это условие наследования ему. «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне. И сказал он: трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так; а если не увидишь, не будет» (4 Цар. 2, 9-10). Это дает нам право рассматривать падение пророка во двор как видение героя-рассказчика, претендующего на роль его ученика.

Набоков интерпретирует сюжеты Писания посредством игры. Падение пророка-громовержца и помощь ему воспринимается рассказчиком как радость от игры.

Мотеюнайте отмечает, «странность имени героя (Елисей), действительность которого ничем не подтверждена: он именуется так пророком. Но в любом случае — реально ли он носит редкое имя или принимает (что лестно в таком случае) от Ильи, с восторгом обыгрывая библейскую ситуацию взаимоотношений пророка с учеником, сохраняется одна черта — избранность».

Теперь обратимся к стихотворению «Гроза». В отличии от рассказа в нем нет ничего мифического и сверхъестественного. Оно не связано со Священным Писанием, но, в то же время, содержит некоторые элементы, подтверждающие то, что оно написано тем же писателем, что и рассказ. Во-первых, стоит обратить внимание на то, что «колесо», которое фигурирует в рассказе, так же присутствует и в стихотворении. Подтверждение тому — «чугунный прокатился шар» («колесо, соскочившее с золотой оси»), «на кончиках раскрытых спиц» («быстрый отсвет исполинских спиц»). Во-вторых, само описание грозы. «Клубятся дымы дождевые» («летели по вышним тучам», «лиловых безднах»), «громовой удар» («грохот за грохотом ломал небо»). И в-третьих, это то же самое ощущение игры, что и в рассказе — «и сам шалеет от игры», «стихает горная игра».

Далее, подтверждением того, что оба произведения написаны одним автором можно считать и «перволичную форму повествования». И в стихотворении и в рассказе повествование идет от первого лица, что эмоционально сближает героя и читателя. Так же второй персонаж, некая девушка к которой и обращается рассказчик. Она присутствует в обоих произведениях. Только в стихотворении Она является непосредственно участником событий — «стоишь ли, смотришь ли с балкона», «как мы бежали раз с тобой: твой лепет, завитки сырые…», «наш зонтик…». В рассказе же, Она является тем, к кому спешит рассказчик, что бы поделиться своим сокровенным — «сейчас приду к тебе и буду рассказывать о ночном, воздушном крушении, о старом, сердитом пророке, упавшем ко мне во двор».

Так же, если рассматривать тему света и тему звука, то в обоих произведениях свет предшествует звуку. «Клубятся дымы дождевые по заблиставшей мостовой», «от плеска слепну: ливень, снег ли, не знаю». Свет словно вырывается за грани понимания. Самому лирическому герою еще не понятно происходящее, а свет уже «ослепляет» его, подготавливая к «громовому удару». В рассказе колесница изображена в двух планах — звуковом и световом; появление и исчезновение ее дано в одинаковой последовательности «звук — свет»: в начале гремела по облакам — светом… озарен, в конце гул умолкал — огонь исчез. Хотя все же сочетание отсвет исполинских спиц предшествует как существительным грохот за грохотом, так и глаголу гремела. Поэтому мы смело можем предположить, что и в рассказе и в стихотворении «свет» предшествует «звуку».

Следует так же отметить наличие в произведениях «высокой лексики» (в стихотворении — клубятся, заблиставшей, боги, озаренный, лепет, завитки; в рассказе — влача, вышним, облачение, обнажил, исполин). Это можно рассматривать как средство дополнительной характеристики небесных реалий, как выражение отношения повествователя к описываемому.

В ходе анализа производилась попытка доказать принадлежность рассказа «Гроза» и одноименного стихотворения перу одного автора. С первого взгляда кА жжется, что в них нет ничего общего. Но рассмотрев подробнее содержание рассказа и стихотворения, а так же подключив работу И.В. Мотеюнайте «Сакральный текст в литературном произведении: «Студент» А.П. Чехова и «Гроза» В.В. Набокова» и ее религиозное толкование можно предположить, что оба произведения написаны одним автором.

набоков пророк рассказ гроза

Литература

1.#»justify»>2.http://www.testsoch.com/analiz-rasskaza-nabokova-groza-okonchanie/

Владимир Набоков — Гроза

Стоишь ли, смотришь ли с балкона,
деревья ветер гнёт и сам
шалеет от игры, от звона
с размаху хлопающих рам.

Клубятся дымы дождевые
по заблиставшей мостовой
и над промокшею впервые
зелено-яблочной листвой.

От плеска слепну: ливень, снег ли,
не знаю. Громовой удар,
как будто в огненные кегли
чугунный прокатился шар.

Уходят боги, громыхая,
стихает горняя игра,
и вот вся улица пустая —
лист озаренный серебра.

И с неба липою пахнуло
из первой ямки голубой,
и влажно в памяти скользнуло,
как мы бежали раз с тобой:

твой лепет, завитки сырые,
лучи смеющихся ресниц.
Наш зонтик, капли золотые
на кончиках раскрытых спиц…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Анализ стихотворения «Гроза» Набокова

В произведении «Гроза» Владимира Владимировича Набокова звучит мотив утраченного счастья.

Стихотворение написано весной 1923 года. Поэту в это время исполнилось 24 года, его семья покинула Россию после революции. Внешне все складывалось почти неплохо: он стал студентом Кембриджа, его начали публиковать. Впрочем, материальное положение оставляло желать лучшего. Собственно, по этой причине расстроилась его помолвка со Светланой Зиверт, 17-летней девушкой, чьи родители посчитали юношу неперспективным женихом. Эта любовная история длилась около двух лет, была омрачена трагической смертью отца В. Набокова и оставила заметный след в его стихах того периода. Надо сказать, что короткое время спустя он повстречал Веру Слоним, которая стала его спутницей на всю жизнь, матерью их единственного сына. В жанровом отношении – пейзажная лирика, соединенная с любовной, рифмовка перекрестная, 6 строф. Лирический герой – сам автор. Вначале ничего не предвещает щемящей ноты финала. Автор со вкусом, с удовольствием описывает веселое буйство стихии. Шальной ветер захватывает лирического героя, наблюдающего грозу с балкона. Все вокруг грохочет, трещит, местами рушится. Во второй строфе – верные приметы именно весеннего, майского дождя: «промокшею впервые листвой». Между тем, ливень, как нарочно, хлещет в лицо героя. Возможно, дождь перемешан с градом. Однако герой не отворачивается, не отстраняется. Эта внезапная выходка погоды приносит ему странное облегчение. Как будто вышли наружу таящиеся в нем самом возмущение, обида, разочарование. Потоп заканчивается столь же неожиданно. После могучего удара грома потоки воды иссякают, уходят в землю. Пустая улица сверкает чистотой, свежестью. Словно с неба, сладко пахнет липой. «Из ямки голубой»: первого просвета на прояснившемся небе. И в памяти возникла картинка недалекого прошлого, где он не один под дождем, а с ней, своей жизнерадостной возлюбленной. Как дети, они однажды бежали под таким дождем, и он украдкой любовался «сырыми завитками» волос, зажмуривался, встретившись с лучами «смеющихся ресниц», вслушивался в звонкий счастливый голосок. Над влюбленными был раскрыт зонтик, который, впрочем, мало помогал. Стихи метафоричны (влажно в памяти, горняя игра, лучи ресниц). Сравнение: будто кегли. Инверсия: клубятся дымы, уходят боги (вообще, две строфы посвящены игре божеств в небе). Лексические повторы. Эпитет: яблочно-зеленой. Несколькими штрихами обозначен городской пейзаж.

Автобиографическим мотивом «Грозы» В. Набокова является тема его чувства к С. Зиверт.

—————

—————

—————

Конец стихотворения — все стихи в оригинале.

Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь

Стихотворное чудовище — многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.

© Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.

Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.

Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.

Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке

Внешние ссылки

Yandex — лучший поисковик на русском языке

Qwant — лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках

Duckduckgo

Министерство культуры Российской Федерации

Вернуться на главную

Рецензия

Рассказ В.Набокова «Гроза»

Рассказ Владимира Набокова «Гроза» является своеобразным пересказом библейской легенды о пророке Илье и ученике его Елисее. Однако перенесенное Набоковым действие  в наше время «обрастает» своими деталями и подробностями, приобретая независимость  (быть, может, не полную) от оригинального сказания.

По легенде Елисей наблюдает восшествие своего учителя Ильи-пророка на небеса. При этом Елисею от Ильи передается дар прорицания, о котором он мечтал. Этот дар Елисей проверяет, взмахнув плащом перед рекой Иерихон – и река расступается перед ним (плащ символизирует передачу дара от Ильи Елисею).

В рассказе Набокова декорации меняются, роль Елисея выполняет рассказчик. Илья уже стал громовержцем. Плащ, символ передачи способностей, по сказанию, находит свою параллель в колесе Ильи. Роль дара прорицания здесь играет дар слова, так необходимый рассказчику. Неслучайно первая часть текста (по-моему, текст можно мысленно разбить на три части) заканчивается словами: «ослабев от счастия, о котором писать, не умею». В конце рассказа повествователь, уже получив дар в награду за нахождение колеса, собирается описать свои ощущения своему другу (или подруге – в рассказе говорится лишь «ты»), осознав в себе способность, творить словом.

Рассказ никак нельзя назвать простым для понимания. Одной из главных проблем является смешение сна и реальности: до конца рассказа не понятно, что происходит на самом деле, а что во сне повествователя. Я полагаю, что в рассказе можно выделить текст в тексте, то есть считать встречу с Ильей произошедшей во сне рассказчика. Тогда слова «проснулся я « будут вхождением в сон, в новую реальность, а не выходом из нее.

В рассказе скрывается и другая идея, понять которую можно лишь прочитав весь текст. Это столь любимая поэтами и писателями тема творчества – в данном случае тема вдохновения. Тогда дар слова переходит во вдохновение, то есть умение писать и говорить переходит в стимул, непреодолимое желание писать (говорить). Вдохновение представляется как миг, за который нужно мгновенно хвататься, то есть спешить творить. Вдохновение приходит повествователю во сне в образе Ильи-громовержца, в виде вспышки молнии на сумрачном небе.

Рассказ имеет четкую связь со стихотворением Пушкина «Пророк», на что намекает сам образ пророка у Набокова. В данном случае Илья играет роль «шестикрылого серафима», преобразившего героя Пушкина. Можно, однако, заметить отсутствие в рассказе указания на результат перемен, то есть повествователь, по-видимому, не собирается «глаголом жечь сердца людей», это не его самоцель.

Мастерство Набокова, его отличие от других писателей ярко выразилось в данном тексте. Основное впечатление, которое остается после прочтения рассказа, это картина вспышки, молнии, огненного столпа (о чем свидетельствует и название «Гроза»). Посмотрите, сколько раз Набоков проводит контраст между темнотой и блеклостью окружающего и ослепительной яркостью небесного света. «Дикое блистание, быстрый отсвет исполинских спиц», «свет сумасшествия», «фиолетовый пожар», «искристая пена», «грозовой огонь», «пылающее ущелье» — вот сколько образов находит Набоков для изображения молнии.

Набоков употребляет очень много олицетворений. Природа его – живое существо, малейшее изменение ее состояния есть определенное движение этого существа. При этом помимо простых олицетворений (таких, как «скрипка разрыдается» или «окна погасли») автором используется множество олицетворений сложных, полных эпитетами и метафорами, создающими отдельную картину («слепой ветер, закрыв лицо руками, низко пронесся…»). Как Гоголь в «Мертвых душах» использует каждую возможность для воссоздания разнообразных сторон жизни, так и  по легенде – родилась богиня любви Афродита.  «Первоначальная немота» по Мандельштаму – отправная точка акмеизма, предельно чистая форма поэзии – связанная с музыкой, и с чувствами человека («сердце» с первоосновой жизни слито»). Намечается тема трагического противоречия между идеальной «немотой» — сохранением исконной гармонии – и реальным творчеством. «Сердце» должно устыдиться «сердца» — происходит раздвоение творческой личности. Сложная образная система Мандельштама как бы «шлифует» стихотворение, намеренное затемнение смысла преследует целью создания настроения своеобразного «заклинания», достигающее предела в двух последних строфах. Идее «заклинания» подчинена и обхватывающая (АВВА) рифмовка, и широкое использование пиррихиев («Не нарушаемая связь, Первоначальная немота» — на четыре стопы два ударения),  и необычная с точки зрения грамматики структура обращения: три однородных предложения с обращениями соединены союзом «и» («Останься пеной, Афродита, // И, слово, в музыку вернись, // И сердце, сердце устыдись»). Стихотворение вызывает невысказанное представление о первооснове поэзии, как о чем-то священном и неприкосновенном – идее, в совершенно ином ключе поданную у Тютчева, Мандельштам пользовался приемом «суггестивности» (создания определенного настроения) и в других произведениях раннего периода («Невыразимая печаль», «Я ненавижу свет»). Это прием у него совмещается с акмеистической «точностью», торжественностью и даже намеренной тяжеловесностью синтаксиса – черта, сказавшаяся и   «На площадь, выбежав» и другие.

Историко-культурные ассоциации (образ Афродиты, «черно-лазоревого сосуда», вызывающего в памяти Грецию, наконец – само заглавие, отсылающее к Тютчеву) характерны для творчества Мандельштама, как и период «Камня», так и период, где особое внимание уделено Греции.

Итак, идея невозможности выказать сокровенное чувство, то, что в конечном итоге является первоосновой мира и поэзии в том числе, выражена у Тютчева и у Мандельштама, и у Набокова в рамках мировоззрения, литературных взглядов, индивидуального стиля писателей.