Наполнилось сердце марьюшки тоской выражение из сказки

Марьюшка и Финист Ясный Сокол

(по мотивам русской народной сказки «Финист — Ясный Сокол»)

Жила-была девица-красавица Марьюшка. Как-то одним днем, работала Марьюшка в поле с подружками и увидала Финиста Ясного Сокола, подошел он к Марьюшке воды попросил, дала она ему воды и далее работать пошла.

И прилетел Ясный Сокол второй раз к Марьюшке и тогда она увидала его и полюбила всей душой. Но злые подруженьки Марьюшки, не перенесли счастье ее и позавидовали, вставили острые кинжалы они в окна, двери дома Марьюшки и не смог пробиться к ней Ясный Сокол и молвил тогда Финист прекрасный: «Кому я нужен, тот меня найдет», — поднялся в небо и улетел.

Заметалась по горнице Марьюшка, плачет, в дорогу собирается, вздыхает. Села передохнуть и думы свои в порядок привести.

— Нет. Никуда я не поеду. Если не пробился ты, Финист Ясный Сокол ко мне, то видать не сильно хотел, видать чувства твои не сильны ко мне были, так как знаю я, потому как видывала я, что, если любит мужчина женщину, то всегда он ее добивается. Ты прости меня, Финист Ясный Сокол, люблю я тебя всем сердцем, но не пойду я тебя искать, потому как не гоже девице самой по лесам, полям, чужим городам бродить.

И осталась Марьюшка дома хозяйством заниматься да себя изучать, таланты свои раскрывать и открылась в ней сила целительская, ранее ей неведомая. Излечивать стала Марьюшка болезни души человеческие, а ведь, там, где душа болит у человека, там и хворь телесная проявляется. Так излечивая душу, телесно люди выздоравливать стали и потянулись люди к Марьюшке за помощью. С утра, глядь, а уже очередь у ворот выстроилась.

И все хорошо – и работа есть, и дом, и женихи сватаются, да нет чувства ответного ни к кому у нее. Так и живет Марьюшка, людям помогает, более с подружками не гуляет, а по вечерам книжки умные читает.

А тем временем, за тридевять земель, Финист Ясный Сокол, попал в оману к царице. Картами странными заманила она его, заколдовала и остался он при ней, то птицей вокруг нее поет, то глаза у него залипают, и в сон его кидает.

И все хорошо у Сокола Ясного, да только грусть-тоска сердце одолевать стала и начал образ Марьюшки сначала во сне всплывать, а потом и наяву вспомнился. Очнулся Финист от колдовства царевны да молвил ей, что в далеком царстве есть та, которую он полюбил, да вместе с ней быть не смог.

И вспомнилось ему, как понадеялся, что сама за ним Марьюшка придет, найдет его, вернет. А…. не пришла Марьюшка….

И тогда разозлился Финист, обиделся Ясный Сокол на Марьюшку, что не пришла за ним, а на царицу, за колдовство ее и скинул перья свои и пошел, куда глаза глядят.

Неделю шел Финист и пришел в селение одно, а там Старец мудрый жил и помощника себе по хозяйству искал, а взамен он уму-разуму учил да философию жизни передавал. И остался у него Финист по хозяйству помогать и мудрости жизненной учиться.

Долго ли времени прошло, коротко ли, а месяца три так точно, да образ Марьюшки все не выходит с головы да сердца Финиста. И поведал он историю жизни своей Старцу. И сказал мудрец ему:

— Не мужское это дело, на женщину обижаться. И не женское это дело самой по лесам, полям, чужим городам бродить и мужчину искать, от других спасать. В мои времена, мужчина свою женщину искал, добивался, а надо – спасал от нечисти всякой. А женщина та в ответ благодарностью его одаривала да женой его становилась.

Задумался крепко Финист, никто дотоле ему слов таких не говаривал, мудрость такую не передавал. И решил он идти к своей Марьюшке, а не захочет видеть она его, так прощения будет просить да добиваться любви своей.

Поблагодарил Старца мудрого Финист и отправился он к Марьюшке. Пришел к дому ее, а там видит людей видимо-невидимо. Удивился Финист, да решил с народом переговорить и узнать, что творится в округе. Так узнал он, что стала Марьюшка его целительницей, людям помогает, да в мужья никого не берет, сама так и поживает.

Посмотрел на очередь Финист и сказал себе,- не могу ждать я более, пусть решится все ныне. Встал на воротах Финист и как вышел человек от Марьюшки, так и молвил очереди людской: «Не на лечение я люди добрые пришел, а на сватание. Так что на сегодня прием закончен, так как обсудить много нам с Марьюшкой надобно».

И зашел Финист в дом к Марьюшке. Как увидела его девица, так и обмерла, да виду старается не показывать. Подошел к ней Финист и голову склонил, и слово молвил:

— Виноват я перед тобой, Марьюшка. Бросил тебя, да хотел, чтоб шла ты за мной. Не понимал тогда, не знал я, мудрости жизненной. А сейчас пришел к тебе, так как понял многое и прошу женой моею стать и со мною жизнь свою начать.

— Речи твои слышу я, — молвила в ответ Марьюшка, — да в толк только не возьму, так, а что привело ко мне тебя?

— Любовь к тебе Марьюшка, — отвечал Финист ей,- люблю я тебя, сердцем это понял я. А сможешь ли ты полюбить меня?

— А я люблю тебя с того самого дня, как увидела тебя. Стану я женой твоей Финист Ясный Сокол мой.

И свадьбу справили они.

Финист новый дом для семьи своей молодой построил, да отдельные хоромы — для работы Марьюшке.

Да начал женушке в работе помогать и оказалось, что дар подобный у него Марьюшкиному есть – философию жизни, мудрость жизненную способен он через слово людям нести.

Так и зажили счастливо Финист с Марьюшкой. Вместе людям помогали, да счастье и добро вместе наживали.

Вот и сказочки конец. А кто понял- молодец!

(c) Роксана Ящук

Исцеление сексуальности

Жил да был крестьянин. Умерла у него жена и остались три дочки. Хотел старик нанять работницу в хозяйстве помогать, но меньшая дочь, Марьюшка, сказала:

— Не надо, батюшка, нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести.

Ладно. Стала дочка Марьюшка хозяйство вести. Все-то она умеет, все-то у нее ладится. Любил отец Марьюшку: рад был, что такая умная да работящая дочка растет. И из себя-то Марьюшка красавица писаная. А сестры ее завидущие да жаднющие, из себя некрасивые, а модницы — перемодницы — весь день сидят да белятся, да румянятся, да в обновки наряжаются, и платья им — не платья, сапожки — не сапожки, платок — не платок.

Поехал отец на базар и спрашивает дочек:

— Что вам, дочки, купить, чем порадовать?

— Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные.

А Марьюшка стоит да молчит. Спрашивает ее отец:

— А что тебе, доченька, купить?

— А мне, батюшка, купи перышко Финиста — ясна сокола.

Приезжает отец, привозит дочкам полушалки, а перышка не нашел. Поехал отец в другой раз на базар.

— Ну, — говорит, — дочки, заказывайте подарки.

— Купи нам по сапожкам с серебряными подковками.

А Марьюшка опять заказывает;

— Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола.

Ходил отец весь день, сапожки купил, а перышка не нашел. Приехал без перышка. Ладно. Поехал старик в третий раз на базар, а старшая и средняя дочки говорят:

— Купи-ка ты нам по пальто.

А Марьюшка опять просит:

— А мне батюшка, купи перышко Финиста — ясна сокола.

Ходил отец весь день, а перышка не нашел. Выехал из города, а навстречу старенький старичок:

— Здорово, дедушка!

— Здравствуй, милый! Куда путь-дорогу держишь?

— К себе, дедушка, в деревню. Да вот горе у меня: меньшая дочка наказывала купить перышко Финиста — ясна сокола, а я не нашел.

— Есть у меня такое перышко, да оно заветное, но для доброго человека, куда ни шло, отдам.

Вынул дедушка перышко и подает, а оно самое обыкновенное. Едет крестьянин и думает: «Что в нем Марьюшка нашла хорошего?»

Привез старик подарки дочкам, старшая и средняя наряжаются, да над Марьюшкой смеются:

— Как была ты дурочка, так и есть. Нацепи свое перышко в волосы да красуйся!

Промолчала Марьюшка, отошла в сторону, а когда все спать полегли, бросила Марьюшка перышко на пол и проговорила:

— Любезный Финист — ясный сокол, явись ко мне, жданный мой жених!

И явился ей молодец красоты неописанной. К утру молодец ударился об пол и сделался соколом. Отворила ему Марьюшка окно, и улетел сокол к синему небу.

Три дня Марьюшка привечала к себе молодца; днем он летает соколом по синему поднебесью, а к ночи прилетает к Марьюшке и делается добрым молодцем.

На четвертый день сестры злые заметили и наговорили отцу на сестру.

— Дочки мои милые, — говорит отец, — смотрите лучше за собой!

«Ладно, — думают сестры, — посмотрим, как будет дальше».

Натыкали они в раму острых ножей, а сами притаились, смотрят. Вот летит ясный сокол. Долетел до окна и не может попасть в комнату Марьюшки. Бился, бился, всю грудь изрезал, а Марьюшка спит и не слышит. И сказал тогда сокол:

— Кому я нужен, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.

Услышала это Марьюшка, вскочила с кровати, посмотрела в окно, а сокола нет, и только кровавый след на окне остался. Заплакала Марьюшка горькими слезами, смыла слезками кровавый след и стала еще краше. Пошла она к отцу и проговорила:

— Не брани меня, батюшка, отпусти в путь-дорогу дальнюю. Жива буду — свидимся, умру — так, знать, на роду написано.

Жалко было отцу отпускать любимую дочку, но отпустил. Заказала Марьюшка трое башмаков железных, трое посохов железных, трое колпаков железных и отправилась в путь-дорогу дальнюю, искать желанного Финиста — ясна сокола. Шла она чистым полем, шла темным лесом, высокими горами. Птички веселыми песнями ей сердце радовали, ручейки лицо белое умывали, леса темные привечали. И никто не мог Марьюшку тронуть: волки серые, медведи, лисицы — все звери к ней сбегались. Износила она башмаки железные, посох железный изломала и колпак железный порвала. И вот выходит Марьюшка на поляну и видит: стоит избушка на курьих ножках — вертится. Говорит Марьюшка:

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.

Повернулась избушка к лесу задом, а к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.

Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста—ясна сокола.

— Ох, красавица, трудно тебе будет его искать! Твой ясный сокол за тридевять земель, в тридевятом государстве. Опоила его зельем царица-волшебница и женила на себе. Но я тебе помогу. Вот тебе серебряное блюдечко и золотое яичко. Когда придешь в тридевятое царство, наймись работницей к царице. Покончишь работу — бери блюдечко, клади золотое яичко, само будет кататься. Станут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать. Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. Потемнел лес, страшно стало Марьюшке, боится и шагнуть, а навстречу кот. Прыгнул к Марьюшке и замурлыкал:

— Не бойся, Марьюшка, иди вперед. Будет еще страшнее, а ты иди и иди, не оглядывайся.

Потерся кот спинкой и был таков, а Марьюшка пошла дальше. А лес стал еще темней.

Шла Марьюшка, шла, сапоги железные износила, посох поломала, колпак порвала и пришла к избушке на курьих ножках. Вокруг тын, на кольях черепа, и каждый череп огнем горит.

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.

Повернулась избушка к лесу задом, а к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.

Увидела баба-яга Марьюшку и зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.

— А у моей сестры была?

— Была, бабушка.

— Ладно, красавица, помогу тебе. Бери серебряные пяльцы, золотую иголочку. Иголочка сама будет вышивать серебром и золотом по малиновому бархату. Будут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать.

Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. А в лесу стук, гром, свист, черепа лес освещают. Страшно стало Марьюшке. Глядь, собака бежит. Сказала собака марьюшке:

— Ав, ав, Марьюшка, не бойся, родная, иди. Будет еще страшнее, не оглядывайся.

Сказала и была такова. Пошла Марьюшка, а лес стал еще темнее стал. За ноги ее цепляет, за рукава хватает… Идет Марьюшка, идет и назад не оглянется. Долго ли, коротко ли шла — башмаки железные износила, посох железный поломала, колпак железный порвала. Вышла на полянку, а на полянке избушка на курьих ножках, вокруг тын, а на кольях лошадиные черепа, каждый череп огнем горит.

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!

Повернулась избушка к лесу задом, а к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос. Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:

— Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь, аль от дела пытаешь?

— Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.

— Трудно, красавица, тебе будет его искать, да я помогу. Вот тебе серебряное донце, золотое веретенце. Бери в руки, само прясть будет, потянется нитка не простая, а золотая.

— Спасибо тебе, бабушка.

— Ладно, спасибо после скажешь, а теперь слушай, что тебе накажу: будут золотое веретенце покупать — не продавай, а просись Финиста — ясна сокола повидать.

Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла, а лес зашумел, загудел: поднялся свист, совы закружились, мыши из нор повылезли, да все на Марьюшку. И видит Марьюшка — бежит навстречу серый волк. Говорит серый волк Марьюшке:

— Не горюй, — говорит он, — а садись на меня и не оглядывайся.

Села Марьюшка на серого волка, и только ее и видели. Впереди степи широкие, луга бархатные, реки медовые, берега кисельные, горы в облака упираются. А Марьюшка всё скачет и скачет. И вот перед Марьюшкой хрустальный терем. Крыльцо резное, оконца узорчатые, а в оконце царица глядит.

— Ну, — говорит волк, — слезай, Марьюшка, иди и нанимайся в прислуги.

Слезла Марьюшка, узелок взяла, поблагодарила волка и пошла к хрустальному дворцу. Поклонилась Марьюшка царице и говорит:

— Не знаю, как вас звать, как величать, а не нужна ли вам будет работница?

Отвечает царица:

Давно я ищу работницу, но такую, которая могла бы прясть и ткать и вышивать.

— Все это я могу делать.

— Тогда проходи и садись за работу.

И стала Марьюшка работницей. День работает, а наступит ночь — возьмет Марьюшка серебряное блюдечко и золотое яичко и скажет:

— Катись, катись, золотое яичко, по серебряному блюдечку, покажи мне моего милого.

Покатится яичко по серебряному блюдечку, и предстанет Финист — ясный сокол. Смотрит на него Марьюшка и слезами заливается:

— Финист мой, Финист — ясный сокол, зачем ты меня оставил одну, горькую, о тебе плакать!

Подслушала царица ее слова и говорит:

— А, продай мне, Марьюшка, серебряное блюдечко и золотое яичко.

— Нет, — говорит Марьюшка, — они непродажные. Могу я тебе их отдать, если позволишь на Финиста — ясна сокола поглядеть.

Подумала царица, подумала.

— Ладно, — говорит, — так и быть. Ночью, как он уснет, я тебе его покажу.

Наступила ночь, и идет Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу. Видит она — спит ее сердечный друг сном непробудным. Смотрит Марьюшка, не насмотрится, целует в уста сахарные, прижимает к груди белой, — спит не пробудится сердечный друг. Наступило утро, а Марьюшка не добудилась милого…

Целый день работала Марьюшка, а вечером взяла серебряные пяльцы да золотую иголочку. Сидит, вышивает, сама приговаривает:

— Вышивайся, вышивайся, узор, для Финиста — ясна сокола. Было бы чем ему по утрам вытираться.

Подслушала царица и говорит:

— Продай мне, Марьюшка, серебряные пяльцы, золотую иголочку.

— Я не продам, — говорит Марьюшка, — а так отдам, разреши только с Финистом — ясным соколом свидеться.

— Ладно, — говорит, — так и быть, ночью я тебе его покажу.

Наступает ночь. Входит Марьюшка в спаленку к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.

— Финист ты мой, ясный сокол, встань, пробудись!

Спит Финист — ясный сокол крепким сном. Будила его Марьюшка — не добудилась.

Наступает день. Сидит Марьюшка за работой, берет в руки серебряное донце, золотое веретенце. А царица увидала: продай да продай!

— Продать не продам, а могу и так отдать, если позволишь с Финистом — ясным соколом хоть часок побыть.

— Ладно. А сама думает: «Все равно не разбудит».

Настала ночь. Входит Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.

— Финист ты мой — ясный сокол, встань, пробудись!

Спит Финист, не просыпается. Будила, будила — никак не может добудиться, а рассвет близко. Заплакала Марьюшка:

— Любезный ты мой Финист — ясный сокол, встань, пробудись, на Марьюшку свою погляди, к сердцу своему ее прижми!

Упала Марьюшкина слеза на голое плечо Финиста — ясна сокола и обожгла. Очнулся Финист — ясный сокол, осмотрелся и видит Марьюшку. Обнял ее, поцеловал:

— Неужели это ты, Марьюшка! Трое башмаков износила, трое посохов железных изломала, трое колпаков железных поистерла и меня нашла? Поедем же теперь на родину.

Стали они домой собираться, а царица увидела и приказала в трубы затрубить, об измене своего мужа оповестить.

Собрались князья да купцы, стали совет держать, как Финиста — ясна сокола наказать.

Тогда Финист — ясный сокол говорит:

— Которая, по-вашему, настоящая жена: та ли, что крепко любит, или та, что продает да обманывает?

Согласились все, что жена Финиста — ясна сокола — Марьюшка.

И стали они жить-поживать да добра наживать. Поехали в свое государство, пир собрали, в трубы затрубили, в пушки запалили, и был пир такой, что и теперь помнят.

Иллюстрации: В. Нечитайло, Е. Петрова.

Предложения со словосочетанием «наполниться тоской»