Неблагодарная дочь рассказ на дзен полет фантазии

Продолжение рассказа «Неблагодарная дочь»

Первая глава

Предыдущая глава

Глава 35

Девушка медленно шла в сторону своей новой квартиры, погрузившись в раздумья, Катя даже не сразу услышала, что кто-то зовет ее со стороны, только когда ее схватили за руку, она вернулась в реальность.

— Максим? – девушка была удивлена. – Что ты здесь делаешь? Хотя, дай угадаю, мама позвонила и сказала, что я была у нее, и ты решил меня встретить.

— Не совсем, но мне действительно позвонила твоя мама, сказала, что ты была у нее. И, в общем…

Дальше произошло то, чего Екатерина ожидала меньше всего. Максим достал из кармана небольшую бархатную коробочку.

— В общем это тебе.

— Что это? – Кате до последнего не хотелось верить, что это именно то, о чем она подумала.

— Давай поженимся? – мужчина явно волновался, поэтому сразу добавил. — Я заметил, что наши отношения в последнее время зашли в тупик и им требуется развитие. Вот я и принял это решение. Так ты согласна?

— Я… я… это очень неожиданно… свадьба точно не входила в мои планы на ближайшее будущее. Я хотела получить образование, найти нормальную работу… мы же собирались с тобой сначала вместе пожить, присмотреться друг к другу в бытовом плане… А свадьба – это слишком ответственный шаг.

Изображение из публичного доступа в сети Интернет

— Значит, твой ответ: «нет»?

— Я этого не говорила, но ответить так сразу. Слишком много вопросов. Например, где мы будем жить?

— Я бы предложил у моих родителей, но ты же знаешь, с моей сестрой трудно ужиться. Твоя мама предложила пожить вместе с твоими родителями, они с Александром Сергеевичем совсем не против этого, да и места у вас больше. Можно, конечно, снимать квартиру, но ее сначала нужно найти, да и денег нужно поднакопить, сейчас на свадьбу много уйдет.

«И тут мама постаралась, — подумала Катя. – Как любезно она предлагает поселиться с ними, видимо и Макса она на эту свадьбу надоумила. А мне? Надо оно мне? Я совсем не была готова к этой свадьбе. Да и получится ли вообще что-то хорошее из этого союза?..»

— Ну, так что? Это все, что тебя волнует? Если считать жилищный вопрос решенным, ты согласна стать моей женой?

«Вот и что мне делать? Если я сейчас откажу, Максим обидеться и это точно можно будет считать концом наших отношений. А если соглашусь, то далеко не факт, что наш брак долго продержится. Да и жизнь с родителями – так себе перспектива, учитывая то, что я только-только от них съехала. Мама сбросит на нас своего ребенка, а Макс будет только рад ей помочь, последнее время они слишком уж близки стали. Даже как-то подозрительно, можно подумать, что связывает их что-то большее…»

Тем временем Максим выжидательно смотрел на Катю.

— Я…

Прежде чем Екатерина успела что-либо сказать, зазвонил ее телефон.

— Извини, это может быть срочно.

Девушка не глядя ответила на «спасительный» вызов. Судя по выражению ее лица, собеседник говорил о чем-то не очень приятном. Катя ответила лишь то, что она будет через двадцать минут.

— Что-то случилось? – взволнованно спросил Максим.

— Да, это хозяин квартиры звонил, в которой я сейчас живу, там что-то произошло, то ли пожар, то ли еще что-то.

Обратите внимание: Верить не сложно.. Зачем?.

Спасатели дверь вскрыли. Максим, прости, но мне нужно бежать, узнавать, что там случилось, все-таки я отвечаю за эту квартиру. Если я в чем-то виновата, я в жизни за это не рассчитаюсь.

— Давай вместе пойдем, если хочешь. Я если что помогу.

— Нет, не надо, спасибо. Я позвоню тебе, и мы вернемся к нашему разговору. Хорошо? Ты не обидишься?

— Конечно нет, беги. Я буду ждать звонка.

Девушка поцеловала своего молодого человека в щеку и поспешила в квартиру, где ее уже ждал Виктор. Катя бегом поднялась на этаж и вошла в приоткрытую дверь, запаха дыма нигде не было, да и каких-либо других следов происшествия тоже. Она прошла по квартире и оказалась на кухне, где обнаружила Виктора, сидевшего за столом, который, как ни в чем не бывало, пил чай.

— Что здесь произошло, — запыхавшимся голосом спросила Екатерина. – Где спасатели, полиция?

— Все уже ушли, тревога оказалась ложной. Просто сработала сигнализация, сам не знаю почему. Садись, отдышись. Ты бежала что ли? Я же сказал, что ты можешь не торопиться. Как видишь, я и сам со всем справился.

— Вижу, спасибо, — упав на стул сказала Катя. – Доставила я тебе хлопот, конечно.

— Ничего страшного, мне приятно заботиться о такой необычной девушке.

Виктор допил свой чай и встал со стула.

— Не буду больше тебя отвлекать, отдыхай.

— Я провожу.

Екатерина тоже встала со стула, но сразу же поняла, что повредила ногу, когда бежала. Почувствовав резкую боль, девушка села обратно.

— Что-то не так?

— Нога заболела, видимо подвернула ее, когда бежала по лестнице, — поморщившись ответила девушка.

— Дай, посмотрю.

— Не надо, все пройдет, мне просто нужно спокойно посидеть.

— Ну уж нет, так не пойдет. Я чувствую себя виноватым, что это с тобой произошло, поэтому мне и отвечать. Нога – это не шутки. А работать ты как собираешься? Так, давай ка, опирайся на меня и пошли на диван, там будем думать, что с тобой делать.

Услышав о работе, Катя на стала спорить, она оперлась на протянутую мужчиной руку и снова попыталась встать, но и эта попытка не увенчалась успехом.

— Все понятно.

Без лишних слов Виктор взял Катю на руки и понес в комнату. Девушка была тронута такой заботой, в последнее время у нее окончательно развеялись все предрассудки насчет этого мужчины, она все больше убеждалась в том, что первое впечатление было обманчивым, на самом деле это хороший и отзывчивый человек, на которого можно положиться, который всегда знает, что делать и с которым не страшны никакие беды. Вот только было ли это правдой или очень хорошо спланированной игрой – не ясно.

Продолжение следует…

Рассказ написан и впервые опубликован 05.06.2021 г. на моем сайте «Полет фантазии» на платформе . Копирование материалов без согласия автора запрещено.

© Василенко Е.Ю., 2021

Больше интересных статей здесь: Психология.

Источник статьи: Кате до последнего не хотелось верить, что это именно то, о чем она подумала.

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su