Небольшие сказки на ночь девушке

Он потерял счет дням, месяцам… Для него жизнь была вечностью, а все вокруг лишь бесконечным забывающимся пейзажем. Он не знал ненависти, не понимал, что такое жестокость, живя в себе и не думая о том, что было чуждо его хрупкому сердцу.
Никто не знал, кто он и почему его черты лица всегда были светлы и безмятежны. Но его мысли были далеко от посторонних взглядов.

Он видел любовь, ее живое воплощение, слегка уловимое, туманное, такое разное и прохладное, как летний ветерок. Люди думали, что чувство их обитает в сердце, лишь изредка показываясь, выглядывая на солнце. Но он-то знал, что любовь всю их жизнь была рядом, да, рядом, шла за ними, положив свою ладонь на их теплые, согретые ею руки.

А он, изредка глядя на прохожих, погруженных в свои мысли людей, лишь улыбался великолепию призрачного силуэта, парящего рядом с ними. Он тоже был влюблен… Но любовь эта была платонической, невозможной — нет, не безответной, но обреченной на то, чтобы никогда не приобрести физический смысл, образ, материальный, но уже не столь возвышенный, а земной. Он был влюблен в свою любовь…

Она пришла к нему однажды и с тех пор не покидала… Они всегда были вместе: и в пасмурный суровый день, и в шумный дождливый вечер, когда, укрывшись в теплой гостиной от людских забот, он смешил ее, и она заливалась звонким, понятным только ему смехом. А когда светило солнце, согревая своими лучами погруженных в суету людей, они сидели молча, ласково и беззаботно улыбаясь друг другу. В эти минуты, казалось, жизнь была чем-то волшебным, безумно красивым и столь сентиментальным. Но ему не хватало… ощущений более реальных, более земных.

Однажды он проснулся и подошел к окну, мечтательно глядя куда-то вдаль… думая, что она прячется где-то за его спиной… улыбаясь мыслям о том, как оглянется и увидит ее игривую улыбку.

Но то, что он обнаружил под окном, сильно обеспокоило его, поселив в душе страх за то, чего может никогда не повториться. Люди, на которых он смотрел когда-то, словно на что-то светлое, полное чувств, жизни, тепла… они изменились… они одиноко бродили по улице. На лицах многих из них были даже улыбки и восторг, но… все это казалось таким далеким, неестественным без еле уловимых парящих в воздухе силуэтов чувств.

Страх постепенно переполнял все его существо, но было в нем еще что-то… доносящееся откуда-то из глубины понимание… ожидание. Он даже не удивился, услышав за спиной еле слышный шорох, потом послышались приближающиеся размеренные шаги, и, медленно оглянувшись, он увидел ее… улыбающуюся, но не безмятежно, а задумчиво, немного печально… Она была рядом, теплая и реальная.

Он увидел Её. Она сидела на заборе и болтала босыми ногами.
— Привет, — сказал он ей.
— Здравствуй, — в ответ улыбнулась Она.
— Что ты делаешь?
— Люблю Солнце.
— А Оно тебя Любит?
— Любит.
— Правильно.
Она вопросительно глянула.
— Правильно, что Любит. Ты красивая.
Он немного задумался. Она ждала и молчала.
— Ты очень красивая. Можно я тебя поцелую?
— Поцелуй.
Она спрыгнула с забора и подошла к Нему. Положила на плечи руки, и в ожидании зажмурила глаза. Почувствовав мягкое касание губ на щеке, вновь их открыла. Под лёгким загаром пробежал румянец. Потом Они пошли по Лесу к Морю. Сидя рядышком, Они смотрели на закат, уходящий в воду.
— А я часто прихожу Море Любить, — сказал Он.
— А я обычно Люблю Солнце, — ответила Она.
— Давай вместе Любить Солнце, Уходящее в Море.
— Давай.
Они обнялись – так лучше вдвоём Любить.
Солнце уходило в Море быстро, и Они не могли Любить его долго. И тогда Он сказал:
— Поплыли к Солнцу.
— Хорошо.
Она стала раздеваться. Он хотел отвернуться. Она удивилась – зачем, ты же Любишь Красоту. Ты можешь смотреть и восхищаться. Зачем ты отворачиваешься? Она скинула лёгкое ситцевое платьице и показала себя Ему.
Он принёс её в Море. Она повела его к Солнцу.
Море несло их тела, а Солнце говорило дорогу.
И закат не кончался.

В долгие холодные веера тибетской зимы можно услышать историю двух влюбленных, любовь которых была такой сильной, что преодолела не только сопротивление родителей, но победила саму смерть. Они встретились у брода. Каждый день они приходили сюда, приводя яков на водопой, пока в одно прекрасное утро не разговорились. Казалось, они не могут наговориться, расстались они неохотно, решив встретиться завтра в том же месте. И к следующей встрече они уже были влюблены друг в друга.
Последующие недели для них были полны любви и тревожных ожиданий. В старом Тибете о браках семьи договаривались заранее, часто с момента рождения детей, незапланированные союзы считались позором. Им приходилось скрывать свою любовь от близких, но каждое утро они спешили на встречу у брода.

Однажды юноша был больше обычного встревожен, ожидая, когда покажется его возлюбленная. Он задрожал всем телом, когда, наконец, услышал ее шаги. Они едва успели обменяться приветствиями, и он открыл секрет, который держал его в таком напряжении. Он принес ей фамильную драгоценность – серебряную сережку, инкрустированную крупной бирюзой.

Увидев такой подарок, девушка задумалась, так как она знала, что принять его означало поклясться в вечной любви. Затем она распустила косу и позволила юноше вплести сережку в ее длинные черные волосы. И с этого момента она отдавала себя во власть любых возможных последствий.

Дочери трудно скрывать первые порывы любви от материнского испытующего взгляда, и сережка вскоре была обнаружена. Сразу поняв, как все у нее зашло далеко, старая женщина решила, что только самые отчаянные меры могли бы спасти честь семьи. Она приказала старшему сыну убить того, кто посмел вмешаться в дела семьи, кто Урал у нее любовь ребенка. Сын неохотно подчинился приказу матери. Он намеревался только ранить пастуха, но, не поставив сына в известность, мать приняла дополнительные меры и отравила стрелу – в тяжких муках молодой человек умер.

Девушка была потрясена горем и решила навсегда освободиться от страданий. Добившись у отца разрешения посетить похороны своего возлюбленного, она поспешила на церемонию – тело уже лежало в погребальном костре. Несмотря на все попытки, никто из семьи молодого человека не мог зажечь костер.

Приблизившись к месту, где разжигали костер, девушка сняла с себя накидку. К удивлению присутствующих, она бросила ее на дрова, и огонь немедленно вспыхнул. Затем со скорбным воплем она бросилась в огонь, и он поглотил их обоих.

Присутствовавшие на похоронах оцепенели от ужаса. Весть о трагедии скоро достигла матери девушки, которая бросилась к месту сожжения. Взбешенная, она прибыла на похороны до того, как успели остыть последние угли, она решила, что молодая пара не может оставаться вместе даже после смерти, и настояла, чтобы их тела, соединившиеся в огне, были отделены друг от друга.

Послала за местным шаманом, который стал расспрашивать, чего больше всего на свете боялись возлюбленные при жизни. Обнаружилось, что девушка всегда испытывала отвращение к жабам, а юноша до ужаса боялся змей. Поймали жабу и змею и положили рядом со сожженными телами. И немедленно чудесным образом кости раздвинулись. Затем по настоянию матери останки были похоронены на разных берегах реки так, чтобы возлюбленные вечно оставались порознь.

Между тем скоро два молодых деревца стали расти на новых могилах. С необычной скоростью они превратились в густые деревья, их ветви вытянулись и переплелись над потоком. Тем, кто оказывался рядом, казалось, что ветви тянутся друг к другу, как бы пытаясь обняться, а играющие рядом дети с испугом говорили, что шелест спутанных ветвей похож на тихий шепот влюбленных. Разгневанная мать приказала срубить деревья, но каждый раз вырастали новые. Кто бы мог подумать, что так им удастся доказать свою верность и что их любовь будет продолжать цвести даже после смерти на этом месте.

Почему кто-то придумал, что тьма и свет несовместимы? Они противоположны, но это ничего не значит. Ровным счетом ничего.

Однажды Ангел полюбил Тень.
— Как это так? — спросите вы. Ведь ангел – светлое небесное существо, а тень – это всего лишь тень.
Ну да, она была всего лишь тенью, она была демоническим существом, чье сердце было пропитано темнотой и болью. Ангел же был прекрасен в своей добродетели, красоте и чистоте.
И все-таки он полюбил ее. Он полюбил ее черные волосы, ее грустные глаза, ее черные одежды, ее грустные мысли, он полюбил даже ее черные деяния и ее грустные размышления о них.
Но Тень есть тень, она принадлежала злу. Она смеялась над Ангелом, и, смеясь, говорила: «Подумай сам. Я — всего лишь тень, а ты – ангел. Я – тьма, а ты – свет, я – зло, а ты – добро. Нам не суждено быть вместе».

Но Ангел не отступался. Он сам долго мучался, размышляя о том, как он мог полюбить ее, вечную тень, чья жизнь проходит в вечной мгле.
«Но может быть, именно поэтому, — размышлял Ангел, — я и полюбил ее, за ее вечные скитания и страдания, за ее войны и поражения с самой собой, за ее грустные глаза и вечно страдающее сердце».
Тень, как и все тени, была не дура, и думала, что лишний ангел в друзьях никогда не помешает. Она принимала его дары, знаки внимания, улыбалась ему, гладила по теплой щеке, когда он шептал ей: «Я люблю тебя». Ангел был счастлив, потому что умел быть счастливым.
Но вскоре Тени это надоело, и она помахала Ангелу ручкой, сказав, что лучше им расстаться.
Ангел долго плакал, хотя знал, что это грех. Он проклинал жизнь и судьбу, хотя знал, что это грех. Он страдал.
Тень же опять лишь зло смеялась над ним.

Но однажды в сердце Тени проскользнула ослепительно чистая и добрая мысль, эта мысль засела в ней, как заноза, она росла и надувалась, превращаясь в навязчивую идею, и, наконец, Тень, движимая этой идеей сделала роковой шаг – совершила хорошее дело. Теперь ее тело стали покрывать честность и доброта. Теперь от нее стало исходить чуть заметное сияние сострадания. Тень как могла, стала замазывать их дурными делами и плохими поступками. Но не помогло.

Ее заметили. Стали проверять. Узнав, что она совершила светлое дело, в темных кругах рассвирепели, а, узнав о ее связи с Ангелом, просто пришли в бешенство.
И они решили применить главную меру наказания. Не уничтожить, нет, они решили отправить ее в «Серую» зону, место, куда ссылались лишь глубоко провинившиеся. Место, где твое истинное начало, черное оно или белое, не может проявиться, терзая тебя. Где, если ты темное существо, твое зло будет съедать лишь тебя самого, где, если ты светлое существо, твоя добродетель никому не будет нужна, и от безысходности будет оборачиваться злостью и ненавистью ко всему миру. В «Серой» зоне никому не было покоя, лишь страдания и мучения.

Черные слезы капали из черных глаз Тени, когда она слушала приговор. И когда ее спросили о последнем желании, она вдруг неожиданно осознала, что хочет видеть Ангела. Ангел прилетел, как пуля, и даже не удивился, когда Тень тихо спросила, не хочет ли он отправиться вместе с ней в «Серую» зону. Он лишь грустно улыбнулся и ответил так же тихо: «Да, я полечу с тобой».

Все ахнули, но запретить ему ничего не могли. Потому что по собственной воле туда мог попасть кто угодно. Хотя желающих, откровенно говоря, не было вообще. Только Ангел, последовавший за своей Тенью.
Так они стали жить вместе в «Серой» зоне. Им было тяжело. Но любовь Ангела творила чудеса, собственное зло Тени не съедало ее изнутри, и, в конце концов, чувство благодарности Ангелу, к большому ее удивлению, переросло в ответную любовь. Она впервые кого-то полюбила, ведь чувство любви – светлое чувство — никогда не было присуще теням.

Так они жили, и своим странным союзом нарушали все существующие законы и правила.
И все-таки, изначальное сердце Тени, теперь окутанное любовью, было червиво, и червь этот был Злом, с которым она родилась, и которому призвана была служить.
Она изменила ему. Изменила в ответ на его безграничную любовь, изменила с каким-то несчастным демоном, выгнанным в «Серую» зону еще давно.
И он узнал. И он страдал. Он долго молчал и долго думал.

Впервые Тень вдруг осознала, что теряет его. Впервые она поняла, что самое страшное для нее не «Серая» зона, а осознание того, что больше никогда не сможет посмотреть в его голубые глаза, никогда больше не услышит его голос.
Впервые она плакала, плакала не из-за себя, а из-за любви к другому.
Он подошел к ней и хотел успокоить. Что бы она ни сделала, он не мог спокойно смотреть на ее слезы. Он подошел и замер на одном месте.
Слезы были не черными и горькими, как у всех теней, а прозрачными и солеными. Это были чистые слезы. Он понял, что изменил ее.
Теперь она могла выйти из «Серой» зоны, потому что стала не той, которая входила сюда.
Он смог, он простил ее. Она не верила в это, но он простил ее.

И они вместе вылетели из зоны. Теперь Тень перестала бояться света. Ее любовь и любовь Ангела совершили чудо: она превратилась в светлое существо, изменив свое начало.
И вот, они, держась за руки, летят вместе навстречу солнечному свету и теплу, и дыхание Создателя освещает их путь.

А в «Серой» зоне до сих пор толкуют о том случае. Об этом слагают легенды, и каждый раз, заканчивая свое повествование, рассказчик спрашивает своих слушателей: «Почему кто-то придумал, что тьма и свет несовместимы?».