Наверное, любой из гостей их дома, будь то её сестра Эленн, или её племянники Джек и Майкл, или муж Эленн Теодор, а уж более всех, конечно, её собственный муж Ирвин, поднявшись сейчас за ней следом в комнату Кайла были бы несказанно удивлёны. А скорее поражёны или даже подавлены увиденным.
Во всяком случае, именно такие эмоции одна за другой посещали голову Риты Батлер за последние несколько минут. Впрочем, совершенно, безрезультатно… Ибо ни одна из них, как, впрочем, и сама Рита не могли никак повлиять на происходящее в этой комнате. Слишком уж решителен и неистов был напор Кайла Батлера, а главное ошеломляюще неожидан и внезапен, чтобы Рита успела ему что-то противопоставить в первые минуты этого святотатственного кощунственного богохульного действа… А после уже было поздно..
Да… Ирвин бы, верно, так и замер с открытым ртом у порога, глядя, как…
… Его жена Рита Батлер собственной персоной беспомощно лежит в широком бабушкином кресле… Вот именно, что беспомощно… Притом, что одна её нога в изящном белоснежном чулке закинута на письменный стол рядом с креслом, а другая… Другая её нога возлежит на плече Кайла.
Лёгкое белое домашнее шёлковое платье грубо распахнуто в обе стороны, так что пуговицы вырваны из ткани с мясом… Левая грудь извлечена их чаши бюстгальтера и теперь упруго подпрыгивает и бьётся о грудь Кайла в такт его мощным и быстрым ударам. Руки Риты заброшены назад за голову и она, раздавленная и порабощённая этой бесцеремонной силой и грубостью, даже не смеет их опустить обратно, чтобы упереться Кайлу в грудь, оттолкнуть его от себя, расцарапать ему лицо… Нет, лишь только её пальчики с идеальным маникюром беспомощно цепляются за складки на бархатной обшивке кресла, как будто, это чем-то могло ей помочь…
Кайл стоит перед креслом. Обнажённый. Всем весом навалившись на маленькое и изящное тело Риты. Одна его рука крепко сжимает тонкую лодыжку той ноги Риты, что лежит у него на плече. Вторая крепко поддерживает бедро Риты… Но иногда, эта рука внезапно отпускает ненадолго её бедро и жадно беспощадно, мнёт её грудь.
И если Ирвин, будь он сейчас здесь, подойдёт поближе или просто присмотрится, то, конечно, сможет разглядеть, что тонкие трусики-верёвочки его жены, тоже белого цвета, отодвинуты в сторону и не являются более преградой для Кайла. Да, Кайл был настолько нетерпелив, что даже не стал терять время, чтобы снять с неё трусики…
Тело Кайла напряженно неимоверно, словно, струна, так что все мышцы его атлетического спортивного тела рельефно выступают, перекатываясь под бронзовой загорелой кожей. Ну, ещё бы… Та иступлённая мощь, безудержная сила и умопомрачительная скорость с какой Кайл вторгался в её несчастное лоно, неистово, до боли и слёз на щеках Риты заполняя её глубины собой, конечно же, без всякой оглядки на её чувства и ощущения, наверное, требовали от юноши немалых усилий. Но, видимо, годы, проведённые в спортивных тренировках, делали своё дело. Во всяком случае, Рите, •••
Здесь можно прочитать онлайн эротическую историю «Недобрая сказка на ночь» про секс родственников (жанр инцест) и похожие сефан рассказы о любви, сексе и отношениях. Смотри, какие истории читают сейчас и полностью бесплатно
(Наброски)
Слышится то отрывистый, то тревожно подвывающий собачий лай, какой издают псы, когда чуют врага, но не могут понять, кто и где он. В темном, осеннем воздухе, нарушая тишину ночи, носятся разнородные звуки: неясное бормотанье человеческих голосов, суетливая, беспокойная беготня, скрип калитки, топот верховой лошади.
Во дворе Дядькинской усадьбы, перед террасой господского дома, на опустевшей цветочной клумбе неподвижно стоят три темные фигуры. В колоколообразном тулупе, перетянутом веревкой, с отвисающими внизу клочьями бараньей шерсти, нетрудно узнать ночного сторожа Семена. Рядом с ним высокий тонконогий человек в пиджаке и с оттопыренными ушами — это лакей Гаврила. Третий, в жилетке и рубахе навыпуск, плотный и неуклюжий, напоминающий топорностью форм деревянных, игрушечных мужиков, зовется тоже Гаврилой и служит кучером. Все трое держатся руками за невысокий палисадник и глядят вдаль.
— Спаси и помилуй, царица небесная, — бормочет Семен взволнованным голосом. — Страсти-то, страсти какие! Прогневался господь… Матерь владычица…
— Это недалече, братцы… — говорит басом лакей Гаврила. — Верст шесть, не больше… Я так думаю, что это в немецких хуторах…
— Немецкие хутора левей, — перебивает его кучер Гаврила. — Немецкие хутора там, ежели ты вон на ту березу глядеть станешь. Это в Крещенском.
— В Крещенском, — соглашается Семен.
Кто-то босиком, глухо стуча пятками, пробегает по террасе и хлопает дверью. Господский дом погружен в сон. Окна черны, как сажа, глядят пасмурно, по-осеннему, и только в одном из них виден слабый, тусклый свет от ночника с розовым колпаком. Тут, где горит ночник, почивает молодая барыня Марья Сергеевна. Муж ее, Николай Алексеевич, уехал куда-то играть в карты и еще не возвращался.
— Настасья! — слышится крик.
— Барыня проснулась, — говорит Гаврила-лакей. — Постой, братцы, я ей наставление сделаю. Пущай дозволит мне взять лошадей и рабочих, сколько их есть, я поеду в Крещенское и живо там это самое… Народ непонимающий, дубовый, надо распорядиться, как и что.
— Ну да, ты распорядишься! Распоряжаться хочет, а у самого зубы щелкают. И без тебя там народу много… Чай, и становые, и урядники, и господа съехавшись.
На террасе со звоном отворяется стеклянная дверь и показывается сама барыня.
— Что такое? Что за шум? — спрашивает она, подходя к трем силуэтам. — Семен, это ты?
Не успевает Семен ответить ей, как она в ужасе отскакивает назад и всплескивает руками.
— Боже мой, какое несчастье! — вскрикивает она. — Давно ли это? Где? И отчего же меня не разбудили?
Вся южная сторона неба густо залита багровым заревом. Небо воспалено, напряжено, зловещая краска мигает на нем и дрожит, точно пульсирует. На громадном багрово-матовом фоне рельефно вырисовываются облака, бугры, оголенные деревья. Слышен торопливый, судорожный звон набата.
— Это ужасно, ужасно, — говорит барыня. — Где горит?
— Недалече, в Крещенском…
— Ах, боже мой, боже мой! Николай Алексеича нет дома, и я не знаю, что делать. Управляющий знает?
— Знают-с… Они с тремя бочками поехали туда.
— Бедные люди!
— А главное, барыня, реки у них нет. Есть поганый прудишко, да и тот не в самой деревне.
— Да нешто водой потушишь? — говорит лакей Гаврила. — Тут, главное, надо, чтоб огню ходу не давать. Нужно, чтоб которые понимающие распоряжались избы ломать… Дозвольте мне, барыня, ехать.
— Незачем тебе ехать, — отвечает Марья Сергеевна. — Ты там только мешать будешь.
Гаврила обиженно кашляет и отходит в сторону. Семен и другой Гаврила, не терпящие интеллигентности и высокомерного тона лакея в пиджаке, очень довольны замечанием барыни.
— Стало быть, только мешать будет! — говорит Семен.
И оба, сторож и кучер, точно желая щегольнуть перед барыней своею степенностью, начинают сыпать божественными словами:
— Наказал господь за грехи… Вот то-то оно и есть! Человек грешит и не думает об том, какой он есть, а господь и тово, это самое…
Вид зарева действует на всех одинаково. Как барыня, так и слуги чувствуют внутреннюю дрожь и холод, такой холод, что дрожат руки, голова, голос… Страх велик, но нетерпение еще сильнее… Хочется подняться выше и увидеть самый огонь, дым, людей! Жажда сильных ощущений берет верх над страхом и состраданием к чужому горю. Когда зарево бледнеет или кажется меньше, кучер Гаврила радостно заявляет:
— Ну, кажись, тушат! Помогай бог!
Но в голосе его все-таки слышится нотка сожаления. Когда же зарево вспыхивает и становится как будто шире, он вздыхает и отчаянно машет рукой, но по пыхтенью, с каким он старается подняться на цыпочки, заметно, что он испытывает некоторое наслаждение. Все сознают, что видят страшное бедствие, дрожат, но прекратись вдруг пожар, они почувствуют себя неудовлетворенными. Такая двойственность естественна, и напрасно ее ставят в укор человеку-эгоисту.
Как бы ни была зловеща красота, но она все-таки красота, и чувство человека не в состоянии не отдать ей дани.
Слышен маленький гром: кто-то тяжело ступает по железной крыше дома.
— Ванька, это ты? — кричит Семен.
— Я с Настасьей!
— Свалишься, чёрт! Видать?
— Вида-ать! В Крещенском, братцы!
— В слуховое окно, вероятно, видно, — говорит Марья Сергеевна. — Разве пойти оттуда посмотреть?
Вид несчастья сближает людей. Забывшая свою чопорность барыня, Семен и двое Гаврил идут в дом. Бледные, дрожащие от страха и жаждущие зрелища, они проходят все комнаты и лезут по лестнице на чердак. Всюду темно, и свечка, которую держит Гаврила-лакей, не освещает, а бросает только вокруг себя тусклые световые пятна. Барыня первый раз в жизни видит чердак… Балки, темные углы, печные трубы, запах паутины и пыли, странная, землистая почва под ногами — всё это производит на нее впечатление сказочной декорации.
«Так вот где домовые живут?» — думает она.
Из слухового окна зарево кажется шире и багровей. Виден огонь. На горизонте тянется длинная ярко-золотая полоска. Она двигается и переливается, как ртуть.
— Ну, тут не одна изба горит. Тут, брат, почитай, полдеревни захватило! — говорит кучер Гаврила.
— Слышь! В набат перестали бить. Значит, и церква загорелась.
— А церковь там деревянная! — говорит барыня, задыхаясь от тяжелого запаха, который испускает овчинный тулуп Семена. — Какое несчастье!
Насмотревшись, они спускаются вниз. Скоро приезжает барин Николай Алексеич. В гостях он порядком выпил и теперь, свернувшись в коляске калачиком, громко похрапывает. Его будят. Он тупо глядит на зарево и бормочет:
— Верховую ло… лошадь! Жи… живо!
— Не нужно! — протестует Марья Сергеевна. — Ну, куда ты в таком виде поедешь? Иди спать!
— Ло… лошадь! — приказывает он, покачиваясь.
Ему подают лошадь. Он взбирается на седло, встряхивает головой и исчезает в потемках. Собаки между тем воют и рвутся, точно волка чуют. Около Семена и обоих Гаврил собираются бабы и мальчишки. Причитываньям, ахам, вздохам и крестным знамениям нет конца. Влетает во двор верховой.
— Шесть человек сгорело, — бормочет он, запыхавшись. — Полдеревни — как рукой! Скота того пропало видимо-невидимо. Плотника Степана старуха сгорела.
Нетерпение барыни достигает крайних пределов. Движение и говор подзадоривают ее. Она велит заложить коляску и сама едет на пожар. Ночь темна и холодна. Почва слегка почерствела от слабого, предутреннего мороза, и лошади глухо стучат по ней, как по ковру. Лакей Гаврила сидит на козлах рядом с кучером и нетерпеливо ерзает. Он оглядывается, бормочет, то и дело приподнимается с таким видом, как будто от него зависит судьба Крещенского…
— Главное, не надо огню ходу давать… — бормочет он. — Всё надо умеючи, а нешто простой мужик понимает?
Проехав верст пять-шесть, барыня видит нечто необыкновенно чудовищное, что приходится видеть не всякому, да и то раз в жизни, и чего не может представить себе никакая богатая фантазия. Громадным костром пылает деревня. Поле зрения застилает масса движущегося, ослепляющего пламени, в котором, как в тумане, тонут избы, деревья и церковь. Яркий, почти солнечный свет мешается с клубами черного дыма и матового пара, золотые языки скользят и с жадным треском, улыбаясь и весело мигая, лижут черные остовы. Облака красной, золотистой пыли быстро несутся к небу, и, словно для пущей иллюзии, в этих облаках ныряют встревоженные голуби. В воздухе стоит странная смесь звуков: чудовищный треск, хлопанье пламени, похожее на хлопанье тысячи птичьих крыльев, человеческие голоса, блеянье, мычанье, скрып колес. Церковь страшна. Из ее окон рвутся наружу пламя и облака густого дыма. Колокольня висит черным великаном в массе света и золотой пыли; она уже вся обгорела, но колокола всё еще висят, и трудно понять, на чем они держатся…
По обе стороны дороги толкотня, напоминающая ярмарку или первый паром после половодья. Люди, лошади, воза, груды рухляди, бочки. Всё это движется, мешается, издает звуки. Барыня глядит на этот хаос и слышит пронзительный крик своего мужа:
— В больницу его отправить! Облейте его водой!
А лакей Гаврила стоит на возу и машет руками. Освещенный, давая от себя длинную тень, он кажется выше ростом…
— Подожгли, это как пить дать! — кричит он, вертясь, как чёрт перед заутреней. — Эх, вы! Не надо бы огню ходу давать! Ходу ему давать не надо!
Куда ни взглянешь, всюду бледные, тупые, словно одервенелые лица. Воют собаки, кудахчут куры…
— Берегись! — кричат кучера съезжающихся соседей помещиков.
Необыкновенная картина! Марья Сергеевна не верит своим глазам, и только сильный жар дает ей чувствовать, что всё это не сон…
«Недобрая Ладо» ‒ это сказка о девушке, любимой дочери охотника и его жены. Давно это было, с тех прошло много веков. Эта легенда учит детей понимать, что высокомерные, избалованные люди, считающие себя лучше других, остаются один на один со своими бедами. Нечем было гордиться девушке. Она не умела ни тесто замесить, не научилась никакой работе, так необходимой для выживания в тундре. Но при этом считала себя чище других, умнее других, чем обидела всех жителей селения. Наступил день, когда собственные родители стали плохи для нее. Увидев стаю лебедей, она обернулась лебедем. А вот чем закончилась эта история, вы узнаете, прочитав сказку.
Недобрая Ладо
Читать сказку на весь экран
Очень давно это было. С тех пор столько времени прошло, что где река текла — там сопки стоят, где камни лежали — там теперь леса выросли.
У охотника Чумдага из рода Дунгу родилась дочь…
У Чумдаги давно не было детей. Очень хотелось Чумдаге сына иметь, но он и дочке был рад. А мать от радости просто не знала, куда деваться.
Дали дочке хорошее имя — Ладо.
Делали старики всё для того, чтобы дочка их выросла хорошей, красивой да счастливой. Мать целый год не звала дочку по имени, чтобы злые черти не узнали о рождении дочери у Чумдаги. Называла мать дочку: «моя хорошая», «моя дорогая». Повесила мать над колыбелью дочери мафа гарани — медвежий клык, чтобы злых чертей отпугивать. Чтобы не плакала дрчь, повесила мать над колыбелью оксару — птицу из древесного трута, берестяные серьги, петушиные лапки да мукчури — горбатую деревянную старушку, чтобы сны хорошие дочери снились. Своим молоком дочку умывала. Подушку из гагачьего пуха сделала. Перинку из кукушкиных перьев.
И выросла Ладо красавица-красавицей.
Лицо у неё широкое, белое, как полная луна; глазки, как чёрная смородина; щёки розовые, как багульник весной; губы, как спелая малина; стройная Ладо выросла, как цветок сарана. Вот какая красивая!..
Глядели старики на дочь и нарадоваться не могли.
Одно только плохо получилось: ничего Ладо делать не умела. Не хотела мать, чтобы у Ладо были руки грубые — огонь дочь не разводила, дров не рубила, рыбу острогой не била, вёсла в руках не держала, шкурок не выделывала. Не хотела мать, чтобы у дочери глаза покраснели от работы — не вышивала дочь халатов шелками, не сшивала шкурок, не подбирала олений волос для вышивки. До того дошло, что Ладо даже теста замесить не умела, не умела лепёшек испечь. Ничего Ладо делать не умела.
Ходит Ладо по деревне — стройная да лёгкая. Парни от неё глаза отвести не могут. Смотрят парни на красавицу Ладо, головой качают, а подступиться не смеют.
Посватался к Ладо один парень. Не было в деревне охотника лучше его. Когда звери встречались с ним — плакали, зная, что от него не уйти. Посватался парень, а Ладо надулась, нос в сторону воротит:
— Отойди от меня ты, зверем пахнущий! Как буду с тобой жить? О твои шкуры все руки исколю…
Посватался к Ладо другой. Не было в деревне рыбака лучше его: одной острогой сразу десять рыб бил парень, зимой сквозь лёд видел, в какой яме рыба хоронится. Посватался парень, а Ладо от него совсем отвернулась, нос пальцами зажала:
— Отойди от меня ты, рыбой пахнущий! Как с тобой буду жить? Вечно мокрая ходить буду…
Посватался к Ладо третий парень. Лучшая упряжка была у него. Собачки, как ветер, быстрые. С его упряжкой никто спорить не мог. С его упряжкой никто сладить не мог. Посватался к Ладо парень, а она на него и не взглянула. Только показался парень на пороге, замахала Ладо руками, носом в подушку уткнулась:
— Отойди от меня ты, собакой пахнущий! Как с таким жить буду? Твоих собак кормя, все ноги свои истопчу…
Отступились от Ладо женихи. Говорят:
— Зачем попрёкаешь нас работой нашей? Нехорошо…
Послушала мать. Тоже говорит дочери:
— Нехорошо ты людей встречаешь, обижаешь людей зря!
Рассердилась Ладо на мать, замахала руками, покраснела от злости, закричала:
— Знаю я, что вы давно хотите от меня избавиться!
— Что ты, дочка, — говорит мать. — Живи как хочешь! — Всю жизнь с нами живи!
Успокоила дочку: замолчала Ладо.
Только — кто с горы катится, тот с собой и камни скатывает: прогнала Ладо женихов, а потом и родители ей немилы стали. Дуется Ладо: почему на матери некрасивый халат надет, почему отец мокрый с рыбной ловли пришёл. Всё не по ней.
Подала ей мать кашу.
— Почему твёрдая? — кричит дочка.
Подала мать рыбу.
— Почему вялая? — топает ногами Ладо.
Подала ей мать мясо.
— Почему жёсткое? — опять кричит дочь.
Поставила мать лепёшки на стол.
— Почему горькие? — плюётся красавица Ладо.
Заплакала мать: никак дочери не угодишь. Позвала соседских ребят и отдала им лепёшки. Съели ребята лепёшки, хвалят:
— Ой, мать, какие лепёшки вкусные, да мягкие, да сладкие!
Тут совсем разозлилась Ладо. Оттолкнула мать, затопала ногами, закричала, выскочила из дома. Оглянулась вокруг — всё ей нехорошим кажется: и грязно, и дымно, и люди некрасивые. Посмотрела вверх, видит — лебеди летят. Перья на них, будто чистый снег, блестят. Летят лебеди неведомо куда, от зимы улетают. Закричала тут Ладо:
— Через спину перекачусь, заплачу, белым лебедем стану. С лебедями полечу в незнаемые края, чистых людей искать буду… Другую мать найду!
Через спину перекатилась. Белоснежными перьями покрылась, в воздух поднялась на лебединых крыльях, полетела.
Заплакала мать, закричала, дочь свою звать стала. Даже не оглянулась недобрая Ладо на мать.
Подлетела Ладо к косяку лебедей. Спрашивают её:
— Откуда ты, новая сестра?
Отвечает Ладо:
— Чистых людей, рыбой не пахнущих, искать с вами полечу. В незнаемых краях другую мать поищу!
Не расступились лебеди, в свою стаю не пустили Ладо. Захлопал крыльями вожак, говорит:
— Как можно другую мать найти? У человека только одна мать. Другой — нету!
Не приняли лебеди Ладо. Полетела она в одиночку. Летит — на мать злится, на лебедей злится. «В другое место прилечу. Такое найду, где люди рыбой не пахнут, где люди зверем не пахнут, где люди собакой не пахнут, — чистое место найду. Мать другую себе найду!»
Улетели лебеди. Улетела и Ладо.
Долго плакала мать, дочку потерявши…
…Вот деревья лист уронили. Заяц белую шубу надел. Змеи в камнях уснули. Медведь в берлогу залёг. Охотники соболевать ушли. Водяной Хозяин от холода реку ледяной крышей укрыл…
А мать всё плачет, всё в ту сторону смотрит, куда Ладо улетела…
…Вот дороги чёрные стали. Медведь сосать лапу перестал. Белки все орехи приели. На лыжах камус мокрый стал. Из заморских краёв пеночка прилетела.
А мать всё плачет, всё на небо смотрит, всё в ту сторону смотрит, куда Ладо улетела. Всё в небо мать смотрит, даже про огонь в очаге забывать стала. Стал огонь гаснуть и погас совсем. Ушёл огонь из дома. Ушла жизнь из дома. Умерла мать Ладо…
…Вот тёплый ветер из Никанского царства подул. Из старой травы молодая травка зелёную стрелку пустила. Водяной Хозяин с реки ледяную крышу снял. Медведь из берлоги вышел. Заяц свою белую шубу в лесу потерял. Деревья почки набрали. Перелётные птицы на старые места прилетели.
Прилетели и лебеди из далёких стран.
Прилетела и Ладо. Видно, не нашла себе другой матери. Стала кружиться над своей деревней. Над домом своим летать стала. Кричит, зовёт свою мать:
— Через спину перекачусь, заплачу, опять девушкой стану! Старую мать свою обниму, слёзы её утру!
Никто не выходит из дома. Вьётся Ладо в небе, плачет. Не может девушкой обернуться…
Целое лето летала над родной деревней Ладо, всё ждала, когда мать из дома выйдет, её встретит. Так и не дождалась. Когда холодный ветер с Амура повеял, улетела Ладо в тёплые края.
С тех пор каждую весну прилетает она, кричит, мать свою зовёт — и не дозовётся.
Сказки перед сном для детей. Короткие сказки на ночь
Сказки перед сном для детей. Короткие сказки на ночь
Чтение на ночь детям – это не просто милая семейная традиция. Читая малышу на ночь сказки, родители не только доставляют ему удовольствие, но и выполняют несколько важных задач.
Совместное чтение сказок перед сном расслабляет ребенка, дарит ему приятные эмоции – залог чудесных сновидений. Кроме того, наличие определенного вечернего ритуала также помогает детям засыпать быстрее.
Сказка на ночь — это своего рода пожелание спокойной ночи. Только не короткое или небрежное, а длинное и обстоятельное, пропитанное любовью, нежностью и заботой. Сказка на ночь — это общение с малышом на волшебном, понятном ему языке, это маленькие безопасные уроки жизни.
Сонный сплюх
Домовенок и Медведь
Солнечный закат
Про Машу, медвежонка и звездочку
Зайкина колыбельная
Ночные мотыльки
Зайка на море
Про тетушку Дрему
Сонная сказка
Про подушку
Тигрёнок р-р-р
Сказка про зайку
Сказка про букана Аркашку
Вот как я тебя люблю
Про бурундука Эшку
Как ёж радоваться научился
Ночной сон
Засыпальная сказка
Сказка про «сонных» человечков
Сказка про ночные страхи
Оранжевая история
Сказка про кроватку
Смелый мальчик и Тётушка Ночь
Сказка про щенка Фрола и пчелку Эллу
Сказка про кота Сметантуса
Сказка про лягушку Капу
Сказка про енота
Сказка про черепаху и жирафа
Сказка про зайчонка и медвежонка
Сказка на ночь про сороку
Сказка на ночь про умного петушка
Любимые игрушки
Разноцветные имена
Сказка про Засыпайку и Сонюшку
Полосатик узнает как попасть в Засыпандию
Сказка про сон
Отдых
Сказки про медвежонка Лапу
Из сборника сказок «Жил был Лапа»
Почему пора спать?
Молочная история
Непослушная ложечка
Лизантида
Когда дом превращается в сказку
Верь в добро
Тайные желания
Лесная мода
Лапа идет в поход
Как взрослый
Мамин День
Игрушки
Грубое слово
Ты — другой
Фонарик времени
Новогодний торопыжка
Сказки про кенгурёнка Кеню
Про осень, мамин кармашек и время
Волшебные подарки
Мамин цветок
Луна – что она такое?
Художник
Кеня в подводном мире
Весенний чемодан
Кругосветное путешествие
День рождения Кени
Волшебство внутри нас
Забытая красота
Ромашки
О зайцах и страшных сказках
________________________
Сказки перед сном. Читать
для детей онлайн
Читать другие короткие сказки на ночь
Читать поучительные сказки на ночь
Живая шляпа4.6 (17)
Шляпа лежала на комоде, котенок Васька сидел на полу возле комода, а Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки. Вдруг позади них что-то плюхнулось — упало на пол. Они обернулись и увидели на полу возле комода шляпу. Вовка подошел к комоду, нагнулся, хотел поднять шляпу — и вдруг как закричит: — Ай-ай-ай! — …
Читать далее
Лисичкин хлеб5 (1)
Однажды я проходил в лесу целый день и под вечер вернулся домой с богатой добычей. Снял с плеч тяжёлую сумку и стал своё добро выкладывать на стол. — Это что за птица? — спросила Зиночка. — Терентий, — ответил я. И рассказал ей про тетерева: как он живёт в лесу, как бормочет весной, как берёзовые …
Читать далее
Вот какой рассеянный4.3 (24)
Жил человек рассеянный На улице Бассейной. Сел он утром на кровать, Стал рубашку надевать, В рукава просунул руки — Оказалось, это брюки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Надевать он стал пальто — Говорят ему: не то. Стал натягивать гамаши — Говорят ему: не ваши. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Вместо шапки на ходу …
Читать далее
Про репку5 (9)
Вот и весна пришла. На небе засияло яркое солнышко. Стало тепло на дворе, даже не нужно было пальто надевать — совсем как летом. Из-под земли вылезла зеленая травка. Молодые липки на улице еще вчера стояли совсем-совсем голые, а сегодня они в один день покрылись маленькими листочками, такими мягкими, нежными. Очень радостно было смотреть на них! …
Читать далее
Багаж4.3 (19)
Дама сдавала в багаж Диван, Чемодан, Саквояж, Картину, Корзину, Картонку И маленькую собачонку. Выдали даме на станции Четыре зеленых квитанции О том, что получен багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картина, Корзина, Картонка И маленькая собачонка. Вещи везут на перрон. Кидают в открытый вагон. Готово. Уложен багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картина, Корзина, Картонка И маленькая собачонка. Но …
Читать далее
Как Винтик и Шпунтик делали пылесос4.6 (12)
Кто читал книгу «Приключение Незнайки», тот знает, что у Незнайки было много друзей — таких же, как он, маленьких человечков. Среди них было два механика — Винтик и Шпунтик, которые очень любили мастерить разные вещи. Однажды они задумали соорудить пылесос для уборки помещения. Сделали круглую металлическую коробку из двух половинок. В одной половинке поместили электромотор …
Читать далее
И я помогаю4.4 (19)
Жила маленькая девочка по имени Ниночка. Ей было всего пять лет. У нее были папа, мама и старенькая бабушка, которую Ниночка называла бабулей. Ниночкина мама уходила каждый день на работу, а с Ниночкой оставалась бабуля. Она учила Ниночку и одеваться, и умываться, и пуговицы застегивать на лифчике, и башмаки зашнуровывать, и заплетать косы, и даже …
Читать далее
Пудель4.4 (26)
На свете старушка Спокойно жила, Сухарики ела И кофе пила. И был у старушки Породистый пес, Косматые уши И стриженый нос. Старушка сказала: — Открою буфет И косточку Пуделю Дам на обед. Подходит к буфету, На полку глядит, А пудель На блюде В буфете сидит. Однажды Старушка Отправилась в лес. Приходит обратно, А пудель исчез. …
Читать далее
Трезор4.8 (13)
На дверях висел Замок. Взаперти сидел Щенок. Все ушли И одного В доме Заперли его. Мы оставили Трезора Без присмотра, Без надзора, И поэтому щенок Перепортил все, что мог. Разорвал на кукле платье, Зайцу выдрал шерсти клок, В коридор из-под кровати Наши туфли уволок. Под кровать загнал кота — Кот остался без хвоста. Отыскал на …
Читать далее
Про девочку, которая плохо кушала4.5 (14)
Юля плохо кушает, Никого не слушает. — Съешь яичко, Юлечка! — Не хочу, мамулечка! — Съешь с колбаской бутерброд! — Прикрывает Юля рот. — Супик? — Нет! — Котлетку? — Нет! — Стынет Юлечкин обед. — Что с тобою, Юлечка? — Ничего, мамулечка! — Сделай, девочка, глоточек, Проглоти еще кусочек! Пожалей нас, Юлечка! — Не могу, мамулечка! Мама с бабушкой в слезах — Тает Юля на глазах! Появился детский врач — Глеб Сергеевич …
Читать далее
Сказки для детей
Сказки для детей – обязательный инструмент воздействия на детскую психику и мировосприятие. Реальная жизнь скучна и предсказуема: семья, друзья, детский сад. Где в ней место для чудесных превращений, приключений, полёта фантазии? Слушая сказку, мальчик или девочка попадает в страну невозможного: здесь можно пройти сквозь стену и камень, сразить дракона, выручить из плена множество людей и сказочных персонажей. Даже самое лютое зло может превратиться в сказке в свою противоположность.
Авторы
Сказка о мертвой царевне является достаточно трагичным и поучительным произведением. Царица родила дочь и ждет мужа из похода. Он возвращается, а жена умирает. Царь тоскует, но через год женится. Новая жена — красавица, но зла, капризна и своенравна.
Старый рыбак поймал золотую рыбку и отпустил ее в море. А его сварливая жена накинулась на него с упреками, почему не выпросил деревянное корыто вместо их сломанного.
Ниф-Ниф долго думал, с чего построить свое будущее жилище, но, будучи очень ленивым, решил просто связать пучок соломы. Нуф-Нуфа трудоголиком тоже назвать нельзя, поэтому поросенок быстренько слепил некое подобие домика из глины.
Царь женится на простолюдинке, ей завидуют сестры и бабушка. Вскоре царь уходит воевать, у молодой царицы рождается сын-богатырь, ее сестры шлют царю ложный донос, что у него родился неведомо кто — зверюшка.
Не шибко обрадовался младший из братьев Иван, услышав наказ отца поймать вора, вытаптывающего их пшеничное поле. Любитель поспать и побездельничать, а тут придется всю ночь караулить воришку. Слово отца закон, протестовать бессмысленно.
Среди фольклора, который придумал русский народ, есть и докучные сказки. Сказитель рассказывал их тем, кто допекал его, прося повторить одно и то же много раз. Они актуальны и сегодня.
Пригласила Лисица в гости Журавля. Все шло чинно мирно, пока не пришло время садиться за стол. Хитрющая Лиса, издеваясь, подала в качестве угощения тарелку с размазанной по ней манной кашей.
Сказка знакомит с крестьянским жилищем: с окошка Колобок скатился на лавку, потом на пол, прокатился до двери, перепрыгнул через порог (граница избы), оказался в сенях, потом — на крыльце (граница дома), попал во двор и выкатился за ворота (граница д
Находит или строит терем и первой поселяется в нем или муха, или мышка-норушка, вслед за ней — блоха-попрыгушка, комар-пискун, лягушка-квакушка, зайка-побегайка, лисичка и серенький волчок. Обычно количество жильцов доходит до семи.
Сказка повествует о добром, дружелюбном, миролюбивом Зайчике, который однажды решил поострить добротную деревянную избу, чтобы жить поживать в ней и добра наживать.
Бабушка и дедушка отпускают Машу в лес за грибами и ягодами, строго наказывая держаться возле подружек. Возможно, Маша впервые пришла в лес, и плохо знает обратную дорогу.
История начинается с того, как по приказу мачехи родной отец зимой отвез дочку в лес и оставил на ночь в сугробе на верную смерть.
Родители идут работать в поле и наказывают дочке беречь братца, не уходить со двора. За это обещают подарки. Посадила девушка малыша на траву под окно, увлеклась игрой на улице с подружками и забыла о братике. Возвращается девочка — нет братца!
Долгие годы царь воевал с соседями, теперь они мстят ему. Старый мудрец дает ему золотого петушка — он предупредит царя об опасности. Взамен царь обещает исполнить любое его требование. Петушок оказался верным стражем, соседи оставили царя в покое.
Как-то раз Дед ехал с рыбалки, нагрузив полный воз рыбой, и видит, лежит на дороге мертвая лисица. Подумал Дед и решил подобрать лису, с мыслью, что попросит Бабку сшить новую лисью шапку.
Дед посадил одно семечко, из него выросла огромная репка, которую он никак не может выдернуть из земли. Дед зовет на помощь бабку — и они не могут вытянуть репку, зовет внучку — не получается.
Жили мама и девочка счастливо и весело, девочка отличалась добротой и со старанием выполняла всю доверенную работу. Бабушка сшила девочке шапочку из красного полотна, после чего ее только и величали – Красной Шапочкой.
Сказка рассказывает историю маленькой девочки Маши, решившей пойти в этот злополучный день по грибы, да ягоды. В итоге девочка заплутала, сбившись с намеченного пути, не заметив, как подкралась темная, пугающая ночь. Маша растерялась.
Сказка повествует историю жизни двух старичков, крестьян, всю жизнь отдавших своей стране, работе на матушке Земле, и к преклонному возрасту, получившим лишь чудовищную нищету и беспросветное отчаяние.
Сатирическое произведение Александра Сергеевича Пушкина раскрывает суть нравственного падения представителей духовенства, их порочность.