Ненецкие сказки для детей

Картотека

Ненецкие народные сказки

Белый медведь и бурый медведь

Однажды лесной бурый медведь пошёл на север, к морю. В это время морской белый медведь пошёл по льду на юг, к земле. У самого берега моря они встретились. У белого медведя шерсть встала дыбом. Он сказал:
— Ты что это, бурый, по моей земле ходишь?
Бурый ответил:
— Когда она у тебя была, земля-то? Твоё место в море! Твоя земля — льдина!
Белый медведь встал на дыбы. Бурый медведь встал на дыбы. Они схватились, и началась борьба. Боролись до полудня- никто не одолел. Боролись до вечера. Оба устали, сели. Молчат. Первым заговорил бурый. Он сказал:
— Ты, белый, оказывается, сильнее. Но я — ловчее, увёртливее. Поэтому никто из нас верха не возьмёт. Да и что нам делить? Ведь мы с тобой братья.
Белый медведь сказал:
— Верно, мы братья. И делить нам нечего. Земли наши неоглядны.
Лесной медведь сказал:
— Да, мои леса огромны. Мне нечего делать в твоих льдах.
Морской медведь сказал:
— А мне нечего делать в твоих лесах. Да я туда никогда и не заходил! Давай жить каждый на своём месте и не мешать друг другу.
Лесной медведь пошёл назад, в лес. Морской медведь остался на берегу моря.
С тех пор хозяин леса живёт в лесу, хозяин моря живёт в море. И никто друг другу не мешает.

Два брата и великан

Жили два брата, два человека. Один был богач, другой — бедняк. У бедняка только старый чум да старая мать. А у богача девять тысяч оленей, их пасут девять пастухов, которые живут в девяти чумах. Да ещё у богача большой чум, в котором живут его девять жён. А у бедного брата нет жены.
Пришёл однажды бедняк к богатому еды попросить. Совсем ничего у него не осталось. Богатый говорит:
— Покою нет! Надоел ты мне! Когда у тебя будет своя еда?
Выгнал, не дал ни куска.
Бедняк вернулся домой. Голодные, они с матерью легли спать. Наутро он пошёл на охоту. А что за охота на пустой желудок? Далеко ходить — сил нет, близко ходить — зверя нет. Без добычи вернулся. И на другой день опять без добычи. И на третий…
Мать его пошла к проруби за водой. Смотрит, на той стороне реки великан стоит.
Он тоже заметил старуху. На своих огромных лыжах раз-два и подъехал.
— Что делаешь, бабушка?
— За водой пришла, — отвечает старуха. — Сын с охоты вернётся — хоть кипятком свой холодный живот согреет. Мы уж давно ничего не ели. Не везёт ему на охоте.
Великан задумался. А потом вдруг сунул руку в прорубь. Когда вытащил, на каждом пальце его была большая рыбина. Прилипли они к его пальцам. Великан стряхнул рыбу на снег и говорит:
— Вот, бери, вари, сама ешь, сына корми. Сыну скажи: пусть ловит рыбу, как я.
Великан попрощался и пошёл на ту сторону реки. Два шага сделал — и там.
Старуха сварила рыбу. Вернулся сын. Опять ничего не принёс. Старуха говорит:
— Смотри, какой жирной рыбы я наварила. Долго мы не ели, теперь наедимся.
Сын удивился:
— Мать, как ты добыла такую рыбу?
Мать рассказала о встрече с великаном. Наутро бедняк пошёл к проруби. Он опустил туда руку, как это делал великан, и сразу почувствовал, как руку вниз потянуло. Он с трудом вытащил руку: к каждому пальцу прилипла большая рыбина. Стали они с матерью сытно жить.
Однажды сын говорит:
— Мать, ты свари рыбы, а я пойду в гости к великану.
Он пошёл по лыжному следу на ту сторону реки. Долго шёл и вот увидел огромный чум. Около чума остановился, снял лыжи, вошёл. В одной стороне чума спал великан. Жена его сидела рядом. В другой стороне чума сидели каменные старик и старуха с раскрытыми ртами. Жена великана увидела гостя и начала будить мужа. Но тот не просыпался. Тогда она ударила его по голове рукояткой ножа. Великан вскочил. Увидел бедняка и сказал:
— Это хорошо, что ты пришёл ко мне в гости. — Потом посмотрел в сторону и крикнул: — Мои лыжи, мой пояс, мой аркан, где вы?
В тот же миг к нему подъехали лыжи, подползли пояс и аркан, пояс обвился вокруг его огромного брюха, а аркан намотался на руку. Великан встал на лыжи, и они сами повезли его в сторону каменного старика. Великан въехал в рот каменного старика, а выехал изо рта каменной старухи. Под мышкой он держал жирную молодую важенку1. Он бросил тушу на пол и подкинул вверх свой нож. Нож в один миг снял с туши шкуру и разрезал мясо на куски. Куски прыгнули один за другим в котёл с кипящей водой. Мясо сварилось.
Великан сказал:
— Мой гость, ешь, угощайся!
Бедняк съел несколько жирных кусков, быстро наелся и говорит:
— Спасибо. Чувствую, как прибавилось силы у меня в руках, как прибавилось резвости у меня в ногах.
Великан кликнул дочь и говорит:
— Отдаю тебе в жёны мою красивую дочь. С ней отдаю чудесный мешок? В нём — ваше богатство. Но развязывать его можно только в своём чуме. Если не вытерпишь, если развяжешь раньше — жизнь твоя станет хуже прежней.
Бедняк с невестой пошли назад, к своему чуму. Бедняк несёт мешок, а он тощий, будто совсем пустой. Какое в нём богатство?
Идут они через реку. Вдруг из-подо льда послышались голоса, раздалась громкая песня. Это пели водяные черти:

Ты постой, бедняк, постой!
У тебя мешок — пустой!
Развяжи-ка ремешок,
Загляни-ка ты в мешок,
Загляни-ка ты в него —
Там и нет ничего!

Но бедняк не послушал чертей, не стал развязывать мешок. Пришли они с невестой домой. Тогда только бедняк развязал мешок. Из него вырвалась туча оводов. Через дымник они вылетели наружу. Бедняк с невестой и с матерью выбежали из чума. Что такое? Вокруг чума оленей — не перечесть! Это оводы великана превратились в оленей. Богатым стал младший брат, богаче всех в тундре.
Старший брат, богач, сразу прибежал к нему.
— Расскажи, брат, как это ты вдруг разбогател?
Младший брат рассказал всё, как было. Старший брат побежал к проруби. Опустил руку в воду, долго держал, вытащил — никакой рыбы нет. Тогда он встал на лыжи и побежал к великану. Великан и ему принёс жирную важенку. Старший брат ел, ел, пока всю не съел.
— Ох, наелся, тяжело мне, встать не могу. У тебя буду спать.
Великан говорит:
— Я тебя не приглашал спать. Иди спать в свой чум.
— Ладно, пойду, — говорит старший брат, — ты только дай мне свою дочь в жёны да чудесный мешок.
Великан говорит:
— Дочь мою я тебе не дам, у тебя и так девять жён. А мешок дам, бери. — И он дал богачу тощий мешок, с виду совсем пустой.
Богач схватил его и грузно побежал домой. На середине реки из-подо льда раздались голоса. Это пели водяные черти:

Ох и глупый ты, богач,
Поглупел ты от удач.
Не спеши, богач, постой,
Ведь мешок-то твой — пустой!
Развяжи-ка ремешок.
Загляни-ка ты в мешок,
Загляни-ка ты в него —
Там и нет ничего!

Богач подумал: «А ведь мешок-то и впрямь пустой, вон какой тощий! Какие там олени!» Он развязал ремешок и заглянул в мешок. Оттуда с шумом вырвалась туча оводов, они полетели к его чуму. Богач обрадовался: «Все они превратятся в оленей!» И поспешил за ними. Черти захохотали и запели:

Поглядите: вон каков
Обожравшийся глупец,
Он получит от волков
По заслугам наконец.

Богач прибежал к чуму. Смотрит, все олени его порезаны. Это оводы превратились в волков и порезали его оленей.
С тех пор младший брат стал богачом, а старший — бедняком. Но младший давал ему еду, он не прогонял старшего, как тот, бывало, прогонял его.

Как медведь хвост потерял

Жила когда-то лиса, а рядом в лесочке медведь жил. Часто они встречались, жили дружно, как родные братья. В те времена у медведя хвост пушистый да длинный был.
Однажды лиса говорит медведю:
— Пойду рыбки половлю, хочу свеженькой отведать. Медведь спросил:
— Как же ты, сестричка, голыми руками рыбу станешь ловить?
Лиса говорит:
— Очень просто: суну хвост в прорубь, рыба сама придет-любит она за хвост цепляться!
Так лиса и ушла на ловлю.
Как раз тут мужики рыбу ловили. Лиса легла на снег, как мертвая. Наловили мужики рыбы, уложили на нарту и поехали. На дороге лису увидели и на рыбу в нарту ее положили. Лиса мешок с рыбой прогрызла, рыбу на дорогу всю выбросила, а потом и сама убежала.
Сидит лиса и ест рыбу. Медведю даже завидно стало, Думает: «Так-то и я могу наловить!»
Пошел медведь на реку, засунул хвост в прорубь и сидит.
Долго сидел так. Надоело. Думает: «Дай попробую, много, должно быть, уже рыбы на хвосте!»
Начал хвост из воды тащить, а хвост, оказывается, примерз. Стал медведь тогда изо всех сил дергать свой хвост, да и оторвал его.
С тех пор медведь без хвоста остался. Никакого хвоста у медведя теперь нет.

Как храбрый Вай море победил

Жил храбрый Вай на самом краю земли, в тундре, у моря. А море страшное было: большое, широкое, волны по нему ходили, под волнами морские звери жили.
Выйдут охотники на промысел, за рыбой или за нерпой, а из моря выглянет морж, или морской медведь, или кит — перевернут лодку, а охотников на дно моря утащат.
Боялись охотники моря, а уйти некуда было: и деды и прадеды их в тундре жили, путей в другие края не знали.
Вот вышел как-то храбрый Вай к морю и сел на камешек.
Утро ясное было, тихое, в небе — солнце тёплое. Вышел из чума и старик-отец — косточки на солнце погреть. Вай и говорит ему:
— Хорошо сегодня на море. Хочу я на промысел сходить.
— Что ты, Вай, не ходи,- отвечает отец,- у нас лодки хорошей нет. Наша узенькая, маленькая. На ней нельзя в море далеко пускаться.
— Нет, отец, ничего. Я всё-таки пойду,- говорит Вай.
— Ну ладно, иди,- отец отвечает,- коли ты такой храбрый. Только смотри, далеко не отплывай от берега. Сейчас тихо, а поднимется ветер — унесёт тебя в океан, а оттуда не выплывешь.
— Ничего, у меня силы много,- сказал храбрый Вай. Взял он свой лук и стрелы, ножик взял, сел в лодочку и поехал по морю.
Погода хорошая, тихая. Далеко отплыл Вай в море — берег уже еле-еле виден. Расхрабрился он и стал ветра просить:
— Ветер, ветер, подуй посильнее!
А ветер и услышал. Как подул, побежали по морю волны, закачало маленькую лодку, стало с волны на волну перебрасывать.
Схватился Вай за вёсла, гребёт, старается, а ветер его всё дальше и дальше от земли уносит. Скрылся берег из глаз, кругом только море — чёрное, страшное…
Три дня носило лодку по морю. На четвёртый день стал ветер стихать. А Вай сидит в лодке, крепко вёсла руками держит, сам песню поёт.
Утихло море, стали вокруг лодки нерпы носы из воды высовывать.
Убил Вай одну нерпу, убил вторую. За второй ещё две приплыли.
Десять нерп убил Вай, сложил их в лодку, гребёт и радуется:
— Ничего, что долго из дому пропадал. Зато промысел удачный.
А море словно услышало. Вдруг зафыркал кто-то возле самой лодки.
Глядит Вай, а у борта большой чёрный морж показался. И клыков у этого моржа не два, а четыре.
Зацепился морж клыками за лодку, круглыми глазами на Вая смотрит. Неприятно стало Ваю.
— Отойди, не тронь меня,- говорит Вай моржу,- я человек сердитый.
А морж словно и не слышит, всей тушей на лодку наваливается, опрокинуть её хочет.
Схватил храбрый Вай моржа одной рукой за клыки, а другой рукой со всей силы по круглой голове стукнул. Шлёпнул морж лапами по воде и утонул.
Плывёт Вай дальше, хорошему промыслу радуется.
И вдруг снова слышит — фыркает кто-то возле борта лодки. Оглянулся Вай, а это огромный морской медведь прямо к лодке плывёт. Подплывает медведь, кладёт лапу на борт лодки — опрокинуть лодку хочет, Вая в воду стащить и съесть.
Говорит храбрый Вай медведю:
— Отойди, голубчик, не дразни меня. Я человек сердитый: стукнуть тебя кулаком могу.
А медведь словно и не понимает. Лезет в лодку, ревёт, до Вая добраться поскорее хочет. Никаких слов медведь не слушает.
Видит Вай — делать нечего.
Схватил он медведя одной рукой за ухо, а другой как стукнет по мохнатой голове.
“Надо скорее домой торопиться, как бы ещё кто не пристал”,- думает Вай. Изо всех сил налёг он на вёсла.
Вдруг вокруг Вая темно, как ночью, сделалось, солнце словно за тучу зашло.
Поднимает Вай голову и видит — в седой пене прямо перед ним громадный чёрный кит, да не простой кит, а с гребешком на голове, всем китам кит. Смотрит кит прямо в глаза Ваю и ревёт человечьим голосом:
— Пропал ты теперь, Вай. Не отпущу я тебя живым. Ни отец, ни дед твой никогда такими дерзкими не были, всегда моря боялись. Пришёл теперь твой конец.
Испугался храбрый Вай, только виду не показывает. Смотрит на кита и говорит:
— Хорошо, только давай сначала с тобой поборемся. Коли ты меня одолеешь — ешь меня, и отца, и всех наших оленей. А коли я тебя одолею — перестанешь ты наше море волновать и охотников губить. Согласен? До трёх раз бороться будем.
Подумал кит и говорит:
— Согласен. А как же мы поборемся?
— А вот как,- говорит храбрый Вай,- видишь, берег вдалеке и чум наш на берегу стоит. Кто первый до чума доберётся, тот и победит.
— Хорошо,- говорит кит,- попробуем.
И вот пустились они наперегонки. У Вая лодочка маленькая, узкая. Схватился Вай за вёсла, приналёг — полетела лодочка, как стрела.
А кит большой, тяжёлый, ему плыть труднее. Но всё-таки плывёт, не отстаёт от лодки.
Изо всех сил гребёт Вай, видит — обгоняет его кит. Приплыл кит к берегу первым. Лёг на песок, кричит:
— Проиграл Вай, я первый!
Взмахнул Вай вёслами, врезалась лодка носом в песок. Соскочил Вай на берег, встал на порог чума и отвечает:
— Не ты первый, а я. Уговор был: кто до чума доберётся, а не до берега. А тебе на берег и не выйти.
— Ну, хорошо,- говорит кит,- на этот раз пусть ты победил. Только наш спор с тобой не кончен. Ещё два раза с тобой встретимся.
Ушёл кит в море. А храбрый Вай вытащил нерп из лодки и побежал к отцу свою добычу показывать.
Долго ли, коротко ли — наступила весна. Отправился Вай вдоль по берегу, по льдинам, на промысел. Долго шёл, устал, лёг на мягкий снег отдохнуть, да и заснул.
Просыпается Вай — понять не может, где он. Плывёт он по морю на маленькой льдине. Испугался Вай.
— Значит, это я на льдину лёг, а она от берега оторвалась и меня в море уносит.
Но не такой был Вай, чтобы плакать со страху. Сел он на лёд и стал думать, как теперь быть.
И вдруг потемнело вокруг, словно солнце за тучу зашло. Глядит Вай — встал перед ним из воды громадный чёрный кит, с гребешком на голове, не простой кит, а всем китам кит.
Смотрит он на Вая и ревёт страшным голосом:
— Вот ты мне и второй раз попался. Пришёл твой конец. Никак тебе теперь не спастись. Тебя съем, твоего отца съем и всех ваших оленей тоже съем.
— А помнишь, мы до трёх раз бороться уговаривались? — говорит Вай.
— Помню,- отвечает кит.
— Смотри, вон там, в море, большой корабль с людьми плывёт. Разойдёмся мы с тобой по морю в разные стороны. Куда поплывёт корабль — тот и выиграл. Согласен?
— Хорошо, согласен,- говорит кит.
Поплыл он в одну сторону, а Вая ветер понёс в другую.
Глядят люди на корабле в подзорные трубы — плывёт льдина, а на льдине человек.
Один совсем, и оружия с ним нет.
— Смотрите, человек плывёт,- кричат матросы. А другие отвечают:
— Ас этой стороны кита видно!
— Человека спасать скорее надо! — кричат на корабле.
Повернул корабль к льдине, поплыл и снял со льдины Вая, к берегу направился.
Догнал кит корабль и говорит человечьим голосом:
— Хорошо, храбрый Вай. Ещё раз мы с тобой встретимся — не уйдёшь от меня.
Нырнул кит и ушёл под воду. А Вай домой к отцу вернулся.
И в третий раз отправился храбрый Вай на промысел.
Сел он в лодочку, только успел большие камни у мыса обогнуть, как опять потемнело небо, словно туча солнце закрыла, и встал перед Ваем из воды чёрный кит, всем китам кит, пасть большая, глаза злые, на голове чёрный гребешок. Заревел кит изо всех сил:
— Вот мы с тобой и в последний раз встретились!
— Ну, что же, будем в последний раз бороться,- говорит Вай.- Давай по морю гоняться. Кто первый устанет, тот и проиграл. Согласен?
— Да ведь ты проиграешь,- говорит кит,- ты долго грести не можешь. У тебя руки слабые, я сильнее.
— А вот посмотрим,- отвечает Вай,- ты только говори: согласен?
— Согласен,- говорит кит. Повернулся и поплыл в море. А Вай выскочил из лодки, вскочил киту на спину и уселся. Обернулся кит и говорит:
— Ты куда влез? Слезай.
— Да ведь не было уговору, что я в лодке буду по морю гоняться,- отвечает Вай,- вот ты плыви, а я на тебе кататься буду.
Рассердился кит, стал вертеться, хвостом воду бить, а Вай крепко держится, никак киту его со спины не сбросить. Таскал, таскал его кит по морю, наконец устал, замучился.
— Слезай,- говорит,- с моей спины, надоел ты мне.
— Устал? — спрашивает Вай.
— Устал,- говорит кит.
— Значит, проиграл?
— Ну, проиграл,- говорит кит.
— Так помни,- говорит Вай,- ты обещал, что больше наше море волновать не будешь, охотников губить не станешь.
Махнул кит хвостом и ушёл глубоко-глубоко на дно моря.
С тех пор охотники из тундры спокойно в море выходить стали. Помногу зверя били, мяса и шкур добывали.
И никто с тех пор моря бояться не стал.

Лисица, птичка и ворон

На дереве в гнезде сидела птичка. В гнезде четыре птенчика было. Бежала мимо лиса, увидела птичку и говорит:
— Дай мне, птичка, одного птенчика — мне есть хочется.
— Как я могу дать тебе своего птенчика? Ищи в другом месте, я не дам, — отвечает птичка. Лиса говорит:
— Если не дашь, я срублю твое дерево. У меня сабля в меховом мешке.
Подняла лиса свой хвост и стала им размахивать, точно дерево рубит.
Испугалась птичка, заплакала:
— Не руби, лиса, дерево, дам я тебе птенчика. И с этими словами выбросила из гнезда птенчика. А лисе этого и надо было. Схватила птенчика и унесла в лес.
Сидит птичка и плачет. Жаль ей своего птенчика. Летит мимо ворон и спрашивает:
— О чем, птичка, плачешь? Или горе у тебя большое? Птичка говорит:
— Как мне не плакать! Лиса съела одного моего птенца. Ворон удивился и говорит:
— Как лиса могла твоего птенца съесть? Ведь гнездо твоё высоко на дереве.
— Я сама ей бросила его: лиса хотела, дерево срубить, у неё острая сабля в меховом мешке. Ворон говорит:
— Глупая ты, глупая! Это не сабля, а хвост. В другой раз придёт, пусть рубит, сама отступится. После этого ворон улетел. На другой день лиса снова пришла, говорит:
— Дай-ка мне ещё одного птенца, проголодалась я. Птичка говорит:
— Нет, не дам я своего птенчика. Лиса говорит:
— Тогда я дерево рубить буду.
И стала тут лиса хвостом по дереву бить. Била-била, все волосы с хвоста повыдрала, а дерево не шевельнулось. Присела лиса около дерева и спрашивает:
— Кто это тебя научил меня не слушаться? Не ворон ли тебе про меня насказал? Птичка отвечает:
— Сама я догадалась, хотя и поздновато. Ведь есть же у меня свой ум! Лиса говорит:
— Нет, тебе своим умом до этого не дойти. В этом тебе ворон помог.
Побежала лиса по лесам и долинам ворона искать. Много дней так бежала. И вот к большой реке подошла. На берегу реки оказалось несколько чумов. Тут, около людей, и решила лиса чем-нибудь поживиться. Вырыла лиса яму и легла в ней вверх брюхом. В яме зарылась, только один язык наружу высунула. Язык красный далеко видно.
Лежит так лиса, лежит, вдруг видит-ворон летит. А ворон увидел красный язык и думает: «Эге, вот мне и ужин!»
Подлетел ворон к лисе и вцепился клювом в язык, а лиса тут схватила его за голову, смеётся:
— Ага, ты птичку уму-разуму учил, а теперь я тебя проучу.
Ворон просит лису:
— Ой-ой, не убивай меня так позорно. Если так убьёшь, никто тебя не похвалит. Подними лучше меня на скалу, поставь над обрывом, разбегись и столкни.
Лиса думает: «В самом деле, так его надо проучить, пусть упадёт да косточки свои переломает!»
Так лиса и сделала: поставила ворона на скалу, разбежалась и хотела его толкнуть. А ворон расправил свои крылья и полетел. Лиса с разбегу не удержалась и упала с обрыва и разбилась.

Пичужка

Пичужка-жених на вершине тонкой березки сидит. Мышка-невеста около дверей своего земляного чума разгуливает. Металлические украшения на косе у нее позванивают, голову мышки назад оттягивают.
— Полетел пичужка-жених в свой чум. Руку на руку положил, голову опустил-горюет. Спросила сына пичужка-мать:
— Что с тобой, дорогой мой? Заболел ты,- что ли? Ответил пичужка-жених:
— Я видел сейчас мышку-невесту. Очень она красивая, Хочу я жениться на ней. Сказала пичужка-мать:
— Разве можешь ты жениться на мышке? Мыши в земляном чуме живут. На зиму в этих местах остаются. Если ты здесь зимой жить будешь, у тебя хвост примерзнет-у мышей дверь их чума вся в снегу бывает.
Не слушает слова матери пичужка-жених, одно повторяет:
«Хочу я на мышке жениться». Материнские уши-своими словами наполнил.
Вечером вернулся с охоты старик-пичужка. Старуха-пичужка сказала:
— Муж мой, надо женить нашего сына. Задумался старик-пичужка, потом спрашивать стал:
— На ком же женим мы нашего сына?
— Видел он сегодня мышку-невесту. На мышке жениться хочет.
Сказал пичужка-старик:
— Видел я девушку-мышку. Красивая она. Только как же женится на ней наш сын?
Думали-думали старики-пичужки, наконец решили: придется им своего сына на мышке женить.
Пичужка-старуха сказала:
— В таком случае я сватать пойду. Полетела пичужка-старуха. Долетела до чума мыши. В чум вошла.
Увидев нежданную гостъю, мышка-старуха стала говорить:
— Пичужка-старуха, какая нужда у тебя? Раньше ты ведь не приходила.
Пичужка-старуха спросила:
— Дочку твою мышку застала я или не застала? Помолчав некоторое время, мышка-старуха сказала:
— Дочку-то мою ты, кажется, застала. Как только лето пройдет, осень настанет, вы и отправитесь в теплую страну.
Дочка моя летать не умеет, по земле она ходит. Как же доберется она за моря?
Пичужка-старуха опять сказала:
— Как же быть? Видно, придется нам оставить у вас на один годочек своего сына.
Услышав это, мышка-старуха не сказала поперек слова:
— Если правду ты говоришь, как же не отдам я за твоего сына своей единственной дочери?
Когда они так договорились, пичужка-старуха полетела в свой чум. Едва долетела она до чума, пичужка-старик стал ее спрашивать:
— Жена, какую речь ты вела? Сказала пичужка-старуха:
— Если оставим мы у них на одну зиму нашего сына, только тогда отдадут они за него свою дочку. При таких словах старик-пичужка понурился.
— Что ж, так и будет.
Через некоторое время стойбище пичужек и стойбище мышей отпраздновали большую свадьбу. Пичужка-жених мышку-невесту в жены взял.
Вот уже небо осенним стало. Пичужка-старик со своей женой в теплые страны собрались.
Сказал пичужка-старик своему сыну:
— Мой милый, до следующего года ты здесь останешься. На будущий год мы прилетим обратно, как только появятся проталины.
Сказав это, старик-пичужка улетел вместе с другими пичужками.
После того как улетели отец и мать, забрался сын пичужек в мышиную нору. Так живет он в мышиной норе два темных месяца. На улице очень холодно. Бушует северная метель. Так и воет сильный ветер.
Сказал однажды пичужка-муж:
— Мышка-жена, в чуме дымно. Открой дверь на улицу, на улицу дым выведи. Я хочу увидеть дневной свет.
Открыла мышка дверь. Выглянул пичужка-муж, чтобы дневной свет посмотреть, — хвост у него и примерз к двери. Увидев это, сыновья мыши вскочили. Пичужку-зятя своего мигом съели.
Вот через некоторое время наступила весна. На земле появились проталины. Мышь-старик вышел на улицу, С порога двери к солнцу взгляд свой направил. Потом на землю посмотрел. Смотрит, а по кочкам бегает пичужка-старик.
Пичужка-старик тоже увидел своего свата-мышку. Речь повел:
— Мышь-сватушка! Сын мой не вышел. Куда девался мой сынок? Услышав такие слова, мышь-старик сказал:
— Бедный твой сын умер. Хвост у него к дверям примерз.
Пичужка-старик свата своего стал спрашивать:
— Если умер мой сынок, где же его могила? Ничего не мог ответить на это мышь-старик, ни одного слова не нашел.
Повысил тогда голос пичужка-старик, речь повел:
— Мышь, сват мой, ты, кажется, хочешь враждовать со мной? Если считаешь ты себя таким сильным, соберу я себе войско. И добро мое и зло мое тогда увидишь.
Когда улетел старик-пичужка, задумался мышь-старик:
«Кажется, плохо будет. Придется и мне собрать войско».
Пошел куда-то мышь-старик.
Через некоторое время мышка-старуха вышла на улицу. От дверей своего чума смотрит вокруг. С южной стороны что-то темное поднимается. Подумала старуха-мышь: «Наверное, это грозовая туча».
Посмотрела хорошенько-оказалась не грозовая туча. Это было войско пичужки-старика. Впереди всех — сам старик-пичужка.
Посмотрела мышка-старуха в сторону севера. С севера всякие зверюшки по земле бегут. Впереди всех — мышь-старик.
Вот сошлись оба войска, воевать начали. Долго воевали, ни одно другого осилить не может. Схватил тут сова-старик мышь-старика и унес его в своих когтях, далеко его унес.
После этого оба большие войска в разные стороны разошлись.

Три сына

Жила бедная женщина. Было у нее трое сыновей. Выросли сыновья. Стали сильными, крепкими, а мать состарилась. Вот сказала однажды мать своим сыновьям:
— Теперь пора вам самим счастье себе искать. Кто не ищет, тот ничего не находит.
Первым собрался в путь старший сын. Напекла мать ему на дорогу лепешек, сказала:
— Ешь эти лепешки. Силы у тебя от них прибавится. Пошел старший сын. Шел-шел, проголодался. Достал он лепешки, но есть их не стал: лепешки оказались совсем черствые, твердые. Рассердился сын на мать, выбросил лепешки и пошел дальше.
Впереди него маленький чум показался. Ближе подошёл — собака залаяла. На лай собаки из чума вышла сгорбленная старуха. Увидела она юношу и говорит:
— Заходи в мой чум. Ты, наверное, проголодался в пути, Накормила старуха юношу и говорит:
— Здесь можешь ты найти счастье, но только слушай меня хорошенько. Недалеко от моего чума есть глубокая яма. Когда настанет ночь, ступай к этой яме. Много звезд увидишь ты в ней. Если сумеешь все звезды вычерпать, найдешь свое счастье.
— Ну, это совсем просто,-сказал юноша. — Очень легкая это для меня работа.
Когда настала ночь, взял старший сын ведро с веревкой, пошел к яме и .принялся за работу.
Долго черпал он звезды из ямы, утомился. Заглянул в яму, а там по-прежнему горели звезды, их даже не стало меньше.
Рассердился юноша, подумал: «Посмеялась надо мной старуха. Разве можно вычерпать из ямы так много звезд?»
Бросил юноша ведро и вернулся домой. Ничего не сказала ему мать, только покачала головой.
Пошел на поиски счастья средний сын. Шел он долго, проголодался. Достал материнские лепешки. Не понравились лепешки и среднему сыну. Были они твердые, черствые. Выбросил он лепешки и пошел дальше. Вскоре увидел он маленький чумик и пришел к той же старухе. Старуха повела Юношу в свой чум. Накормила его и сказала:
— Здесь можешь ты найти свое счастье. Только не делай так, как твой старший брат. Работай хорошенько.
Ночью подошел юноша к яме. Увидел там очень много звезд. Опустил он в яму ведро и стал вычерпывать звезды. Долго он работал, утомился, спина у него заболела. Посмотрел юноша в яму, а там по-прежнему очень много звезд.
Рассердился юноша и подумал: «Как и над моим братом, посмеялась надо мной старуха. Разве может кто-нибудь за одну ночь вычерпать так много звезд?»
Бросил юноша ведро и вернулся домой.
И ему ничего не сказала мать. Только головой покачала, и слезы у нее на глазах показались.
Настал черед отправляться на поиски счастья младшему сыну.
— Будь. настойчивым и трудолюбивым, сынок,-сказала ему мать.-Не делай так, как твои старшие братья.
Долго шел юноша, проголодался. Достал он испеченные матерью лепешки. Лепешки оказались очень черствые, совсем твердые, но юноша не бросил их, а стал есть. Потом пошел дальше.
Солнце уже опустилось низко, когда дошел он до маленького чума. Залаяла собака, навстречу юноше из чума вышла сгорбленная старуха. Она повела юношу в свой чyм и стала его угощать. Но юноша достал свои лепешки и сказал:
— У меня есть лепешки. Они для меня вкуснее всего: моя мать испекла мне их на дорогу.
И стал он есть приготовленные матерью лепешки.
Как только наступил вечер, младший брат принялся за работу. Много раз он опускал ведро в яму. Пот с него так и катился, но в яме по-прежнему горели звезды.
Очень долго работал юноша. Болели у него руки, болела спина, но он не бросал работы и продолжал вычерпывать звезды.
Вдруг ведро его ударилось обо что-то твердое. Посмотрел юноша в яму. Видит: вся вода вычерпана, а вместе с водой исчезли из ямы и звезды.
В это время утро настало. На небе показалось солнце. Ярко осветило оно всю землю.
Усталый стоял юноша около ямы. Но он был счастлив: работа была выполнена.
— Большое дело выполнил ты, юноша, — сказала ему старуха. — На дне этой ямы под водой Нылека спрятал свое сердце. Теперь солнце сожгло его сердце, и нет больше злого Нылека. Теперь все его стойбища, все его оленьи стада- твои.
Очень обрадовался младший сын, услышав такие слова. Он созвал всех бедных людей и отдал им пастбища и оленьи стада.
Среди бедняков была и его мать. С любовью смотрел на нее младший сын. Ведь это она дала ему могучую силу и любовь к труду.

Ягодка голубика

Жила однажды девушка. Была она такая маленькая, что могла легко спрятаться за кочку, за карликовую березку. Потому прозвали ее Лынзермя.
Сидела как-то Лынзермя одна у себя в чуме и шила. Вдруг в чуме стало темно.
«Кто это уселся около дымового отверстия и мешает свету проникать в чум?» — подумала Лынзермя.
Подняла она голову и увидела белку.
— Уйди, белочка, ты загораживаешь мне свет, шить темно,-сказала Лынзермя.
Но белка, вместо того чтобы послушаться, стала бросать в девушку шишками.
Рассердилась Лынзермя и сказала:
— Белочка, если не перестанешь бросаться шишками, я ударю тебя шестом.
Не слушает белка, продолжает бросаться шишками. Взяла Лынзермя шест и ударила им белку. Белка упала на землю. Стала Лынзермя снимать с белки шкурку, сама приговаривает:
— Из этой части шкурки. я сошью рукавички. Из этой части шкурки сошью палицу. Из этой части шкурки сошью себе шапку.
Мясо белки она разложила по нартам.
Через некоторое время пришли в чум два незнакомых человека. Лынзермя встала со своего места, вышла на улицу и принесла большой кусок беличьего мяса. Часть мяса она сварила, часть приготовила для еды в сыром виде.
— Видно, ты хорошая хозяйка,-говорят мужчины.- Будь женой одного из нас.
Испугалась Лынзермя. Не знает она этих мужчин. Как за чужого человека замуж идти, в чужие места перекочевывать?
— Как же вы меня понесете? Во что посадите?
— Посадим тебя в рукавицу,-говорят мужчины.
— Пальцами меня там раздавите.
— Посадим тебя за пазуху.
— Шерсть от шубы ко мне там пристанет.
— В пимы тебя посадим.
— Растопчете меня в пимах.
— В шапку тебя посадим.
— Я задохнусь в шапке.
— Куда же тебя посадить?-спрашивают мужчины.
— Посадите меня в этот железный ящичек.
Посадили мужчины Лынзермя в железный ящичек и понесли куда-то. Долго шли. По дороге Лынзермя выскользнула тихонько из ящика через отверстие в замке. Падая зацепилась она за веточку и спряталась под листиками. Сидит на веточке и плачет. Как домой вернуться, не знает.
Пришли мужчины к себе домой, открыли ящичек. Смотрят, нет там Лынзермя. Искали они ее, искали,- нигде найти не могли.
А Лынзермя так плакала на веточке, что вся посинела, совсем маленькая, круглая стала. В ягодку превратилась девушка, в ягодку голубику.
Не сразу найдешь ты ягодку голубику. Прячется она за листочками. Боится, как бы не нашли ее чужие люди.

Два брата

У развилки реки чум стоял. Жила в том чуме женщина с двумя маленькими сыновьями. Однажды ушла женщина пропитание добывать и не вернулась. Что с ней сталось, неведомо. Может, медведь задрал, может, утонула в реке. Только остались ее маленькие сыновья одни в чуме.
Сперва все плакали, мать звали. Потом привыкли. Собирали грибы и ягоды, рыбу в речке ловили. Так и жили, росли понемногу.
Сколько лет, сколько зим прошло, не знают- считать они не умели.
Вот как-то раз сказал один брат другому:
— Почему одни живем? Помнится, мать говорила, есть еще люди. Давай людей искать! Второй брат спросил:
— А как искать будем?
— Да так: ты иди по берегу левой реки вверх по течению, и имя тебе будет Река слева — Дяха сэтано. Я пойду вдоль правой реки вверх по течению, и имя себе возьму Река справа — Дяха махано. Найдем людей, посмотрим, как живут, и назад вернемся. В нашем чуме встретимся.
Сговорились так и пошли.
Целый день шел Дяха махано. К вечеру шалаш сделал из веток, лег спать. Лежит, думает:
«Дяха сэтано себе тоже шалаш сделал. Хороший у него шалаш! Если дождь пойдет, не вымокнет мой брат!»
Встал утром, дальше идет. Много дней идет.
Привела его река к озеру, к тому месту, откуда оно свое начало берет. Большое это озеро, берега у него низкие, болотистые, вправо и влево уходят.
Остановился Дяха махано, думает:
«Как моему брату, Дяха сэтано, через такое озеро перебраться? Он ведь тоже на таком низком берегу стоит, как я, не знает, что делать».
Тут увидел Дяха махано корявое бревно, что комлем к берегу пристало, вершиной на воде колыхается. Сел он на бревно, оттолкнулся от берега. Руками загребает, плывет.
«А есть ли такое бревно у Дяхи сэтано? — думает Дяха махано.- Есть! Если я нашел, так и он плывет!»
Переправился через озеро. Только хотел — пристать, вдруг выскочил какой-то зверь, с берега в воду прыгнул. Перепугался Дяха махано, чуть с бревна не свалился. Потом догадался: выдра это, простая выдра! Засмеялся:
— Глупый у меня брат, Дяха сэтано! Что ему выдра может сделать!
Смотрит Дяха махано: от озера тропка идет. Точно такая, какую они с братом от своего чума к реке протоптали.
«Не люди ли здесь живут?» — думает. Прошел немного — и правда, человека встретил. Девочка это была. Она морошку собирала. Увидела девочка Дяху махано, ягодой угостила.
— Брат мой, Дяха сэтано, тоже морошку любит,- сказал Дяха махано и целую горсть морошки в рот отправил.
Удивилась девочка.
— Где же твой брат? — спросила.- Мне и ему морошки не жалко.
— А он по другой реке отправился людей искать.
— Так ты людей ищешь? — сказала девочка .- Пойдем в наше стойбище, в стойбище племени тау.
Дяха махано задумался:
«Пошел ли мой брат, Дяха сэтано, за девочкой? Верно, пошел. Мы же для того и чум бросили, чтобы людей найти. Пойду и я!»
Вот и стойбище. Много чумов стоит. Между чумами ходят мужчины, женщины. Дети бегают.
— Ой-ой-ой! Сколько людей на свете, оказывается!-сказал Дяха махано.-Да еще и не столько, а вдвое больше. Не иначе как мой брат, Дяха сэтано, в такое же стойбище пришел. Тоже много людей увидел!
Повела девочка Дяху махано в свой чум, к отцу своему, к матери. Стал он у них жить. Да не без дела же люди живут. Отец девочки сказал ему:
— Будешь оленей пасти!
— Как это-оленей пасти? — Дяха махано спрашивает.- Олени сами где хотят бегают. Вот хоть и у моего брата, Дяхи сэтано, спроси. Мы с ним не раз в лесу оленей видели.
Оказалось, оленей пасти можно. Ездить на них можно! Дяхе махаво понравились домашние олени. Стал он их пасти. Говорят, хорошо пас.
Много чему научился Дяха махано у людей. И считать научился. Сосчитал, что прожил в стойбище племени тау семь лет.
«Вот как много! — думает.- Интересно, сколько лет мой брат, Дяха сэтано, в том стойбище прожил? Больше или меньше? Выходит, столько же! Мы-то с ним в один день из нашего чума в путь отправились».
Семь лет — долгое время. Вырос Дяха .махано, мужчиной сделался. И та девочка, что его морошкой угостила, тоже выросла, девушкой стала. Он и женился на ней.
Отец девушки дал им ездовых оленей и верховых оленей подарил. Обрадовался Дяха махано, подумал:
«Мое стадо да стадо брата, Дяхи сэтано, вместе пастись будут. Ничего, однако, не маленькое стадо выйдет!»
Подумал так и жене сказал:
— В путь собирайся, ехать пора. Мой брат, Дяха сэтано, уже в наш чум со своей женой, со своими оленями возвращается. Как бы нам не опоздать!
Поехали. Зимой дело было. Олени быстро бегут, не то что пешему ногами землю мерить! И озеро замерзло. По льду Дяха махано оленье стадо легко перегнал.
Вот и чум впереди завиднелся, что в развилке рек стоит.
Погоняет оленей Дяха махано, к родному месту спешит. Видит: по берегу второй реки тоже аргиш движется. На передней нарте человек сидит, оленей погоняет. На второй нарте женщина сидит — видно, жена.
— Гляди, — Дяха махано своей жене говорит, — мой брат, Дяха сэтано, едет! Не опоздали мы!
Сошлись аргиши. Соскочил Дяха махано с нарты, и тот, второй, соскочил. Смотрят друг на друга. Дяха махано не брата своего, Дяху сэтано, видит, а совсем чужого человека. Рассердился он.
— Что тут делаешь? — спрашивает.- Зачем сюда приехал?
— К своему чуму приехал,- тот отвечает.- Встречи со своим братом ищу.
— Если братом моим назваться хочешь,- говорит Дяха махано,- расскажи, как жил, что с тобой было. Тогда увижу, твой это чум или не твой, мой ты брат или не мой!
Стал тот человек рассказывать:
— Шел я вверх по левой реке, как мое имя велело. Сколько дней шел, не знаю, считать тогда не умел…
«Мой брат! — кивает Дяха махано.- И я так шел!»
— Потом вышел на высокий берег озера. Там журавля испугался, что взлетел из камышей вверх…
«Не мой брат,- огорчается Дяха махано.- На озере берег низкий был, и не журавля он должен был испугаться, а выдры!»
— Через озеро я на коряге переплыл… «Все так и есть!» — радуется Дяха махано.
— Переплыл, девочку встретил. Она голубику собирала и меня угостила.
— Забыл ты! — закричал Дяха махано.- Не голубика то была, а морошка.
— А тебя что, морошкой угощала? — спросил приезжий.- Значит, ты не Дяха махано, не мой брат.
— Я-то Дяха махано, твой брат! Это ты не мой брат, не Дяха сэтано! Ну, давай дальше рассказывай.
— Оказалась эта девочка из стойбища племени сомату.
— А у меня племени тау. Опять не выходит!
— Она меня привела к своим родителям. Прожил я у них семь лет. С ее отцом на охоту ходил…
— А почему оленей не пас? — рассердился Дяха махано.
Тот, второй, не слушает, дальше рассказывает:
— Хорошим охотником я стал. Много соболей, песцов, лисиц добыл. А когда женился на дочери стариков, шкуры на оленей выменял и сюда приехал.
— Ну, все! — говорит Дяха махано.- Не мой ты брат. Мне оленей отец жены дал. Тот отвечает:
— Может, и ты не мой брат! А только я здесь жить буду, мой это чум.
— С чего он твой? Откуда знаешь? Чем докажешь?
— Вот когда отсюда уходил, я белые камушки у левой стены спрятал.
— Правильно! — подхватил Дяха махано.- А я черные камушки у правой стены спрятал. Давай посмотрим, так ли?
Зашли в чум, посмотрели. И правда, лежат камушки — белые слева, черные справа.
— Выходит, все-таки мы с тобой братья! — сказал Дяха махано.
Обнялись они, потом жен позвали. Стали вместе жить.
Дяха махано оленей пасет. Дяха сэтано на охоту ходит. Хорошо век прожили, детей вырастили и внуков увидали.

Как могучий орёл вернул ненцам солнце

Очень давно это было. Много лет тому назад солнце над ненецкой землей не скрывалось с неба. Озера и реки тогда, словно вода в котле, кипели, столько в них было рыбы. От берегов морей до самых лесов паслись оленьи стада.. Голубых и белых песцов не переловить было капканами. Каждой весной тучами налетали гуси, утки и лебеди. Весело жилось ненцам в тундре.
А далеко за лесами жил черный коршун. Две головы было у него, два жадных клюва, две пары завистливых глаз. Сколько ни было у него добра, все ему казалось мало. Служили ему верные слуги-злые ястребы.
Раз залетел один ястреб далеко в тундру и увидел, как хорошо живут ненцы. Вернулся он к своему господину, коршуну, все ему рассказал.
Тут черный коршун еще чернее стал от зависти. Задумал он хитростью забрать у ненцев солнце. Велел он своим слугам сплести большую сеть. Сам ударился о землю, обернулся толстым купцом. Взял с собой много пьяной воды и поехал к ненецким чумам.
Как гостя встретили его ненцы. На шкуры усадили, угостили оленьим мясом и рыбой. А купец стал угощать их пьяной — водой. От пьяной воды закружились головы ненцев. Принялись они петь и плясать, потом все спать повалились.
Толстый купец только этого и ждал.
Громким свистом созвал своих слуг. Прилетела тысяча ястребов. Накинули они сеть на солнце и потащили за собой. Второй раз свистнул купец, прилетела еще тысяча ястребов. Угнали они оленей, истребили голубых и белых песцов, Все богатство у ненцев забрали.
А ненцы крепко спали, ничего не слышали. Наконец проснулись и не узнали своей земли. В тундре стояла темная ночь. Дул холодный северный ветер, бушевала пурга. Озера и реки покрылись толстым льдом.
С тех пор стало бродить несчастье по ненецким чумам. Дети рождались слабыми. Старики слепли от дыма костров. Не было солнца — приходилось в холодных темных чумах днем и ночью костры жечь. Раньше ненцы любили песни петь, а без солнца про песни забыли. Только свист пурги да волчий вой слышались в тундре.
А черный двуглавый коршун жил в своем золотом чуме. Солнце, что увел от ненцев, держал он в золотых цепях.
Так прошло много лет. В той стороне, где жил двуглавый коршун, выросли могучий орел и стая орлят. Хотели они, чтобы солнце всем светило, всех грело.
Коршун солнца не отдавал.
Стали орел и орлята биться с черным коршуном, с злыми ястребами. Бьет черный коршун орла двумя железными клювами, рвет его железными когтями. Ястребы над орлом тучей нависают. Помогают черному коршуну.
Но сила у орла могучая, бьется, он не на жизнь, а на смерть. И орлята с ним бьются, ястребов клюют, у двуглавого коршуна все перья повыщипали.
Долго так бились. Наконец высоко в небо взвился орел, поднялся выше облаков и кинулся на черного коршуна. Камнем полетел коршун на землю и упал в тундровое озеро. До. самого дна расступились холодные волны, потом снова сомкнулись над черным коршуном. Увидали это ястребы, с криком разлетелись во все стороны. Но орлята догнали их и заклевали всех до одного.
А могучий орел разбил золотые цепи, освободил солнце. Стало солнце посередине неба, всем светит, всех греет.
Доходят его лучи и до тундры. Хорошо теперь ненцам, в тундре жить, дружно они работают. Развели много оленей, Вместе на охоту ходят, бьют песцов и чернобурых лисиц. По озерам и рекам на лодках-самоходках плавают, рыбу ловят.
Вернулось в ненецкие чумы веселье. Опять ненцы начали песни петь, лучше прежнего. Поется в тех песнях про советскую власть,-это она принесла ненцам радость и счастье.