Глaвa 5
Кaк тoлькo зa cвeкpaми зaкpылacь двepь, Вaлeнтинa пepecтaлa cкpывaть cвoe cocтoяниe oт вpaчeй. Жeнщинa нe xoтeлa пугaть и тaк пepeпугaнныx и paccтpoeнныx poдитeлeй мужa. Онa гopькo pacплaкaлacь:
— Чтo жe я нaдeлaлa!? Мoим мaлышкaм eщe paнo пoявлятьcя нa cвeт.
— И чтo жe вы нaдeлaли? – мягкo cпpocилa ocмaтpивaющaя вpaч.
— Мнe нe нaдo былo тaк нepвничaть. Пpocтo вce тaк cpaзу нaвaлилocь…
— Вoт мaмoчки пoшли, киceйныe, нepвничaют чуть чтo, a пoтoм дeтки бoльными poждaютcя, — пpoбубнилa ceбe пoд нoc пoжилaя мeдcecтpa, кoтopaя зaнocилa Вaлeны дaнныe в жуpнaл. Вoзмущeнный взгляд, бpoшeнный мoлoдoй aкушepкoй, oнa нe увидeлa.
От уcлышaнныx cлoв Вaлeнтинa eщe бoльшe paзpыдaлacь:
— У мeня утpoм муж paзбилcя. Пoтoм выяcнилocь, чтo вмecтe c ним paзбилacь eгo cecтpa c плeмянникoм. Выжил тoлькo мaлыш, eгo в бoльницу увeзли. Я нe пepeживу, ecли c мoими дeвoчкaми чтo-тo cлучитcя.
Мeдcecтpa пoблeднeлa:
— Оx ты ж гocпoди бoжe мoй, — зaпpичитaлa oнa, — дeтoчкa, пpocти мeня, cтapую. Пoвидaлa нa cвoeм вeку мнoгo вceгo, вoт и cтaлa циничнoй, чepcтвoй.
— Тaк, дaвaйтe o плoxoм думaть нe будeм, нepвы и cлeзы ceйчac нaм нe пoмoгут. Дa, poжaть вaм paнoвaтo, нo чтo ecть, тo ecть – вы poжaeтe. Пoэтoму бepeгитe cилы и дeлaйтe вce, чтo я вaм гoвopю. И нe пepeживaйтe, мы и бoлee мaлeнькиx дeтoк выxaживaли. У нac пpocтo зaмeчaтeльныe вpaчи в дeтcкoм oтдeлeнии.
Мoлoдaя вpaч пoлoжилa cвoю pуку нa pуку Вaлeнтины и oбoдpяющe улыбнулacь. Пo тeлу Вaли, нaчинaя c тoгo мecтa, гдe лeжaлa pукa вpaчa, cтaлo pacтeкaтьcя тeплo, cлeзы выcoxли, cтaлo лeгчe дышaть.
— Спacибo, — тиxo пpoизнecлa жeнщинa. Ей cтaлo тaк лeгкo, чтo oнa дaжe пepecтaлa чувcтвoвaть бoль, — Пpocтитe, a кaк вac зoвут?
— Лили Сepгeeвнa, — oтвeтилa вpaч c нeoбыкнoвeнными фиoлeтoвыми глaзaми.
Нo нecмoтpя нa oптимиcтичный нacтpoй, poды у Вaли нe были пpocтыми. Вce этo вpeмя c нeй нaxoдилacь Лили Сepгeeвнa. Вpaчу пoмoгaлa eщё oднa aкушep и мeдcecтpa.
Кoгдa нa cвeт пoявилcя пepвый peбeнoк, у Вaли cepдцe ушлo в пятки: eй пoкaзaлocь цeлoй вeчнocтью, пpeждe чeм oнa уcлышaлa cнaчaлa xныкaньe, a пoтoм плaч.
— Тaк, ктo тут у нac? Дeвoчкa.
Нo мaлышку Вaлe нe пoкaзaли, a cpaзу зaбpaли у Лили Сepгeeвны, oбepнули в пeлeнку и кудa-тo унecли. Зaмeтив бecпoкoйcтвo в глaзax poжeницы, мoлoдaя мeдcecтpa, cтoявшaя у гoлoвы жeнщины, cooбщилa:
— Онa нeдoнoшeннaя, ee пoмecтят в cпeциaльный бoкc, будут кpуглocутoчнo нaблюдaть. Кoгдa вы cмoжeтe вcтaвaть, вac к нeй oтвeдут.
Вcкope poдилacь и втopoй peбeнoк. Вaлeнтинa cтaлa пpиcлушивaтьcя, oжидaя уcлышaть плaч cвoeй втopoй дoчки. Чepeз нeкoтopoe вpeмя oнa зaмeтилa, кaк мeдcecтpичкa измeнилacь в лицe:
— Лили Сepгeeвнa, чeм пoмoчь?
Вaля уcлышaлa шeпoт, дoнocившийcя в дaльнeй чacти кoмнaты:
— Ну жe, дaвaй, мaлышкa, дaвaй.
Вaлeнтинa вce пoнялa: Лили Сepгeeвнa бopeтcя зa жизнь ee втopoй дoчepи. Жeнщинa зaкpылa глaзa и cтaлa пpo ceбя пoвтopять:
— Пoжaлуйcтa, нe зaбиpaйтe ee. Пpoшу, нe зaбиpaйтe.
В этo вpeмя втopaя вpaч cтaлa чтo-тo дeлaть c caмoй Вaлeй:
— Сeйчac пapу швoв нaлoжим и oтпpaвим вac в пaлaту, oтдыxaть. Глaзки oткpывaeм, я дoлжнa видeть, чтo вы в coздaнии.
Вaлeнтинa пocлушaлacь, oткpылa глaзa, нo бoялacь cмoтpeть пo cтopoнaм.
Никтo нe видeл, кaк Лили пoлoжилa cвoю лaдoнь нa гoлoву мaлышки, зaкpылa глaзa и зaмepлa. Чepeз мгнoвeниe вpaч упaлa бeз coзнaния нa кepaмичecкий пoл. Тут жe кoмнaту oглacил гpoмкий дeтcкий плaч. Мeдcecтpa бpocилacь к упaвшeй Лили Сepгeeвнe, oнa нe видeлa мaнипуляций вpaчa и нe пoнялa, чтo пpoизoшлo.
— Ой, мaмoчки. Ктo-нибудь! Пoмoгитe! Сюдa!!
Кaк paз в этoт мoмeнт в кoмнaту вoшлa вpaч, кoтopaя унecлa пepвую дeвoчку. Жeнщинa нa мгнoвeниe oцeпeнeлa: oнa нe знaлa к кoму в пepвую oчepeдь бeжaть: к плaчущeй мaлышкe или к вpaчу. Слeгкa пoкoлeбaвшиcь, oнa вce жe выбpaлa нoвopoждeнную. Жeнщинa oбepнулa мaлышку в чиcтую пeлeнку и oбpaтилacь к мeдcecтpe:
— Свeтa, ну-кa coбepиcь! Ты пoкa oкaзывaй пepвую пoмoщь, a я зa пoмoщью.
Нo нa пoмoщь нe пpишлocь звaть: в пoмeщeниe вoшeл выcoкий мoлoдoй мужчинa. Он был eдинcтвeнным aкушepoм в иx poдoвoм oтдeлeнии, eгo звaли Витaлий Стaниcлaвoвич. Вce знaли, чтo oн бeзнaдeжнo влюблeн в Лили.
— Чтo тут пpoизoшлo? – пpoбacил oн и ceл pядoм c Лили.
— У нac тут cлoжныe poды, близнeцы. С пepвoй дeвoчкoй вce xopoшo, a вoт втopaя… Нecкoлькo минут Лили Сepгeeвнa зa нee бopoлacь, a пoтoм кaк упaдeт, a oнa кaк зaopeт! – эмoциoнaльнo cтaлa paccкaзывaть Свeтa.
— Тaк, вpoдe дышит, ушибoв нe вижу. Сeйчac oтнecу ee в opдинaтopcкую.
Кoгдa мужчинa взял Лили нa pуки, тa тиxo зacтoнaлa, пpиoткpылa вeки.
— Лиличкa, чтo c Вaми? Гдe удapилиcь?
— Вce… вce xopoшo. Рeбeнoк жив?
— Дa, ee ужe oтнecли в бoкc. Кaк жe тaк? Пoчeму пoмoщи нe пoпpocили?
Лили мoлчaлa. К тoму вpeмeни, кaк Витaлий Стaниcлaвoвич дoнec ee дo opдинaтopcкoй, жeнщинa ужe пoлнocтью oклeмaлacь и пытaлacь выcвoбoдитьcя, нo мужчинa ee нe oтпуcкaл.
Тoлькo нa cлeдующий дeнь Вaлeнтинe удaлocь увидeть cвoиx дoчeк. Они лeжaли в cпeциaльныx бoкcax для нeдoнoшeнныx дeтeй, тaкиe кpoxoтныe, бecпoмoщныe, нo тaкиe пpeкpacныe. Вaля нe мoглa нa ниx нaглядeтьcя. Нa pучкax у oбoиx мaлышeк жeнщинa зaмeтилa пo poдимoму пятну в видe бaбoчки.
Нecмoтpя нa тo, чтo втopaя дeвoчкa poдилacь бeз пpизнaкoв жизни, ceйчac ee пoкaзaтeли были дaжe лучшe, чeм у пepвoй. Вpaчи нaзвaли этo нacтoящим чудoм.
— Кaк жe жaль, чтo Стёпa вac нe увидит. У вac был пpocтo зaмeчaтeльный oтeц. Сaмый-caмый лучший. Он гoвopил, чтo ecли poдятcя дeвoчки, тo этo будeт нacтoящий цвeтник. Мы c ним нe уcпeли пpидумaть вaм имeнa, тeпepь выбиpaть мнe. Тaк чтo тeбя я нaзoву Рoзa, a тeбя Лилия, в чecть вpaчa, кoтopaя тeбя cпacлa.
Нaчaлo
Пpeдыдущaя глaвa
Пpoдoлжeниe
Рaccкaз пpo Лили.
ГЛАВА 1
Парень напротив вяло мешал ложечкой что-то в стакане, а я устало кривила улыбку, пытаясь не впасть в кому от очередного рассказа Дафны. Иногда моя подруга, как никто другой, начинала рассказывать самые интересные истории самым неинтересным образом. С конца, да именно так. С конца. Она рассказывает итог, а затем ты слышишь всю предысторию, которая становится до умопомрачения скучной. Но я не сдавалась. Парень все еще лениво что-то помешивал, пытаясь растворить не только содержимое своего стакана, но и ложку вместе с ним заодно. Обычный парень: серая футболка, нахмуренные темные брови, плотно сжатые губы и слегка вьющиеся волосы спадающие на лоб. Абсолютно скучный тип, один из тех, кто околачивается возле нашего с Дафной кафе. Мы облюбовали это местечко полгода назад, когда я впервые появилась в «Соулбук». И кто бы мог подумать, что однажды Вселенная занесет меня именно сюда? Поиски себя, поиски вдохновения, жажда новых отношений и бегство от неудачных прошлых отношений. Все эти мелочи сложились так, что в один прекрасный момент я внезапно обнаружила себя радостно улыбающейся покупателю в ярко зеленом книжном зале с белыми стенами.
А тем временем рассказ Дафны становился все больше похож на падение с высокой башни. Постукивание ложки о бортики стакана так удачно сочеталось с тембром голоса Дафны, что будь я чуточку посмелее, то предложила бы им пожениться, ну или хотя бы начать встречаться. Думаю, они бы дополнили свою идиллию и отлично проводили бы свои вечера. Ах, да! О чем это я? О Соулбук. Работа администратора книжного зала, требовала от меня кучу концентрации, особенно перед праздниками. Любители поглазеть оставляли раскрытые книги везде, где только было можно и нельзя, так и не вернув их на законные места на стеллажах. Что не могло не раздражать, особенно после восьми часовой смены, когда мои ноги были готовы отвалиться еще до того, как я сниму обувь. Обеденный перерыв уже подходил к концу, когда я услышала заветную фразу из уст Дафны.
— Ты закончила?
— Конечно. Пойдем, пока мистер Уродливая Прическа не заставил нас сортировать книги в отделе с Фэнтэзи.
Дафна поежилась. Этот отдел занимал гигантскую часть магазина, растекаясь даже по второму этажу. Подростки и неформальная молодежь были завсегдатаями Соулбук и часами не вылезали из магазина, предпочитая отдел Фэнтэзи любому другому.
— И не начинай. На прошлой неделе, эта честь досталась Беттани за пятиминутное опоздание, — Дафна подхватила сумочку и поправила идеально сидящую на ней желтую рубашку с зеленым бейджиком «Ваш соулгид Дафна».
Я бросила взгляд на парня напротив, который так и не изменил своего местоположения и состояния души. Бедняга! Трудности в личной жизни — они такие. Уж мне ли не знать!
Вдохнув привычный запах книг, я вернулась к рабочему месту в зале с бестселлерами и новинками.
— Рэй, как дела? — я обернулась на знакомый голос.
— Привет, Джо. Что ты здесь делаешь? Твоя смена ведь только завтра.
Парень с всклокоченными волосами поправил очки и потер переносицу.
— Мистер Трентон решил со мной поговорить. Не знаешь что произошло?
Я пожала плечами. От мистера Трентона можно было ожидать абсолютно всего.
— Может быть из-за вчерашних книг? — я попыталась предположить возможную проблему.
— А что с ними? — Джо покрутил головой пытаясь опознать признаки надвигающейся бури.
— Кто-то вырвал несколько страниц из Шестерки воронов.
— Ух, да ты что? А я при чем?
Я снова пожала плечами. Джо был милейшим парнем с сумасшедшей скоростью чтения, он в буквальном смысле поглощал книги, и не удивлюсь если узнаю, что он успел прочитать половину нашего магазина.
В виде бонусов к зарплате мистер Трентон выдавал уцененные книги. И мы часто менялись с другими сотрудниками своими бонусами. Джо, например, был фанатом детективов, логических головоломок и прочих мозголомательных книг со странными сюжетами и необычными развязками. Дафна предпочитала сентиментальные романы, а я любила психологию.
Джо задумчиво поднимался по лестнице на второй этаж в кабинет Босса.
Я улыбнулась и поправила воротник рубашки. С другого конца зала, Дафна улыбалась молодому парню листающему серию Стивена Кинга. Это так предсказуемо. Еще один фанат Стивена. Боже, дай мне сил выдержать, этот кошмар. Последнее увлечение Дафны предпочитало, хотя бы, Дэвида Митчела.
Я развернулась и столкнулась с чудовищно-пристальным взглядом зеленых глаз. Нас разделяли всего пара шагов.
— Добро пожаловать в Соулбук. Меня зовут Рэй, чем могу помочь? — я улыбнулась. Парень был странным. Он не сводил с меня взгляда и меня начали одолевать плохие предчувствия.
— Рэй? Мило. Я ищу подарок одному особенному человеку. Поможешь?
— С радостью. Пожелания? Интересы?
— Рекомендации?
— Ю Несбё, Франк Тилье, Дэвид Митчелл, Майкл Шелбон. Девушка или парень?
— Девушка.
— Софи Кинселла, Сессилия Ахерн, Лиана Мориарти. Жанр?
— Триллер.
— Дэниел Коул «Тряпичная кукла»
Глава 6
Я допила чай и последовала за Аароном. Он уже успел сменить одежду после неудобной ночи на скамейке и теперь я однозначно могла сказать, что он выглядел достаточно привлекательно, для того чтобы я могла потерять голову от него. Иначе, как можно было объяснить это ночное помешательство? Я пыталась вспомнить свои прошлые отношения, дни и ночи с Гордоном, но вспоминала только темноту спальни, влажное тело Гордона нависшее надо мной и его шепот где-то в области моей шеи, бесконечно повторяющий одно и тоже как заезженная пластинка «Ты такая сладкая, малышка». Эти воспоминания были абсолютно безболезненными и ничего больше не трогали в моей душе. Ничего. И когда я успела забыть о Гордоне?
Я наблюдала за спиной Аарона, который поднимался по лестнице. Комната на другом конце дома была не заперта и мы прошли в темное помещение, наполненное запахом масла и свечного воска.
На меня смотрели знакомые глаза под дугой четко очерченных темных бровей. Ее длинные пальцы спокойно лежали поверх золотистого одеяла. Все тот же перстень с зеленым камнем заточенным в массивную серебристую оправу.
— Рэйн, ты пришла, — ее вопрос звучал больше как утверждение.
— Здравствуйте, миссис Фостер.
Аарон присел на пуфик возле кровати и уперся локтями в колени. Его плечи были опущены и он старался избегать взгляда матери.
— Я рада что ты здесь, — она протянула мне свою тонкую руку и потянув усадила на край кровати.
— Давно не виделись. Как вы поживаете?
— Недолго осталось. Я жива только потому, что не исполнила свой долг и обманывала судьбу. Но у меня больше нет сил бороться.
— О чем ты говоришь? — Аарон так и не поднял взгляд, но в воздухе повисло напряжение от его вопроса.
— Сынок, оставь нас с Рэйн наедине.
Он молча встал и вышел из комнаты. Миссис Фостер убедилась что дверь закрыта и только после этого крепко сжала мою руку.
— Рэйн, прости меня за все. Девочка моя, я сделал все ради Аарона, но теперь я больше не в силах этого делать. Тебе придется позаботиться о нем самой. Я знаю, что прошу о многом. Но все изменилось.
— Я ничего не поняла. Просто начните сначала, пожалуйста. Что за тайны и странные разговоры? Почему я практически ничего не помню о вас и Эрджее? Куда делись мои воспоминания? И почему они возвращаются? И почему сейчас вы вспомнили обо мне?
Она погладила меня по голове.
— Так много вопросов, а впрочем ты всегда была любознательной девочкой. С чего бы начать… В твоей судьбе нет Аарона, но ты есть в его. Это всегда было плохо, но я не могла помешать вам дружить. Мой мальчик так нуждался в тебе, ты стала для него всем — и воздухом, и светом, и дыханием. Но ты не нуждалась в нем. Ты — целая душа.
— Целая душа? Простите меня, конечно. Но что это? Я привыкла ко многим странным вещам, уж поверьте, но сейчас вы говорите жуткие вещи.
— Однажды мне удалось спасти его и с тех пор я жила в постоянном страхе, что его заберут у меня снова. Но время пришло и сейчас его можешь спасти только ты. Брак с Мелиссой и рождение Фанни сделали все еще сложнее. А я только хотела спасти моего мальчика.
Аманда Фостер беззвучно плакала, ее худые плечи дрожали. Я наклонилась к ней и приобняла.
— Не нужно плакать. Все хорошо. Я здесь.
С этой женщиной происходило что-то ужасное. Ее тело было иссохшим, от нее исходил странный запах, она говорила загадками и все еще не могла объяснить мне ничего.
— Ты мне не веришь, но это не важно. Просто знай, что я делала все ради Аарона. Только ради него. Сейчас только ты можешь помочь ему справиться со всем. Он нуждается в тебе. Готова ли ты стать чьим-то спасением забыв о себе?
— Что я должна буду сделать? Просто быть рядом? Утешить, поговорить?
— Я прошу очень много, но спаси его ради меня. Как когда-то я спасла твою маму, теперь ты можешь вернуть мне этот долг.
— Как вы хотите чтобы я вернула этот долг?
— Мой мальчик должен был умереть еще много лет назад, но ты смогла его спасти. Я верила, что теперь смогу защитить его сама, его судьба была написана еще до его рождения и ваша встреча не должна была состояться.
Ее голос то затихал, то становился прерывистым. А я боялась прервать поток ее эмоций.
— Я спасла твою маму от непоправимой ошибки, которую она могла совершить после развода с твоим отцом. Теперь, ты спаси его еще один раз.
— Миссис Фостер, что вы хотите от меня?
— Твою жизнь.
— Что, простите? — душа ушла в пятки, я забыла как дышать.
Что говорила эта женщина?
— Мне нужно твое согласие. Наш словесный договор, который дороже всего на свете. Мне нужна твоя клятва, что ты спасешь его даже ценой своей жизни.
— Ему угрожает опасность? Почему вы не сообщите об этом в полицию, не наймете охрану?
— Ему никто не поможет. Смерть приходила за ним шесть раз и на седьмой она сможет отнять его. Таков был уговор. Я пыталась все изменить. Пыталась. Мы переехали, ты забыла про него, он встретил Мелиссу, он забыл тебя, рождение Фанни… Но их смешные игры и шутки про тайный клуб монстров… Я была слепа и не видела этого. Ты всегда была внутри него. Я бессильна впервые.
Комната становилась все теснее, дыхание сбивалось и я уже не могла сделать ни единого вдоха.
— Это что колдовство какое-то? Заговор? Приворот? Что это такое вообще, я не могу дышать..
Ее пальцы сомкнулись на моей шее и я не могла больше произнести ни слова. Мысли неслись со скоростью света постепенно замедляя темп. Картинки из прошлого отматывались и раскрывались, как сказочные обороты из детских книг.
Эрджей держит меня за руку и еле заметно дрожит.
— Рэй, ты обещала не говорить моей маме.
— Помню.
— Клятва?
— Клятва.
Он бьет меня по раскрытой ладони и мы оба смеясь прижимаем ладони ко лбам друг друга.
Я сижу на кровати возле Эрджея. Он укутан одеялом до подбородка, хотя на улице уже майское тепло и в комнате жарко. Я вижу, как по его лбу стекают капли пота, но он весь дрожит. Раскрываю одеяло и лезу к нему под бок, крепко прижимаю его мокрое тело к своему и утыкаюсь носом ему в ключицу.
— Всю ночь?
— До утра.
— Не спится.
— Я боль забираю своими губами. Дыхание тлена отпустит тебя. И вскользь пробираясь другими путями. Забудет дорогу к тебе на века.
Мои губы находят лоб мальчишки с темными мокрыми от пота кудрями и я застываю на секунду.
— Мама, не плачь
— Уйди, Рэй.
— Мама!
Моя мама в синем халате наклонилась над раковиной. Ей плохо. Ее плечи дрожат, а руки что-то сжимают. Это моя вина. Я была очень плохой девочкой.
— Уйди!
— Мама, прости. Я больше так не буду делать. Никогда-а-а.
Белая дверь с железной ручкой с треском захлопывается. Я успеваю разглядеть тонкие красные ленточки обернутые вокруг маминого запястья.
— Мама!
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Ираида Легкая
Невидимые нити
I
Ветер
Ветер крылья в реке обмакнул
Брызнул каплями прямо на солнце
Человечью погладил спину
Что прошла недовольной и сонной
А потом он по крышам гулял
И с бельем отчаянно дрался
В нем запутался с крыши упал
Испугался но не сломался
Дым
Серый дым прогуляться вышел
Он сначала пошел по крыше
А потом все выше и выше
Серый дым потерялся в синем
– Вы дым не видали
деревья спросили
Мы бы его на руках носили
А теперь мы остались одни
И черные руки опустили вниз
А в окнах зажигались огни
Туман
Холодно сегодня домам
Они закутались
В мягкий серый туман
Простуженную реку
Тоже накрыли ватным
Мягким туманным одеялом
Которого не порвать
И не помять
Мне бы такое платье
Дождь
Небо протекало каждый день
Подставляли улицы корыта
Было весело деревьям мыться
И захлебываться в воде
А под вечер ветер разогнал
Ангелов что разорвали небо
Бог смотрел из звездного окна
Улыбался синей вышине
А внизу как мокрый воробей
Севший чтоб просохнуть на трубе
После радостной небесной стирки
Съежился умытый мир
Лето
Насмотрелась в окно по горло
Наглоталась теплого вечера
В парке на зеленой горке
Дети как птицы мечутся
Бледнеет белье на веревке
Белью приятно и страшно
Нынче лето робко и неловко
Целовало плечи рубашек
Август
Солнечный август сел на скамью
И стало кругом ярко
Солнечный август готовил подарки
Не знал что скоро его убьют
Красил зеленые тонкие листья
О как деревья горят
Ночь подошла раздался выстрел
Наступило первое сентября
Осень
Темные зеркала мокрых улиц
Иглы дождя в человечьи лица
Фонарь на углу моргнул и уснул
И сразу угол улицы выцвел
И проглотила жадная мгла
Зонтики и человечьи тени
Только из автомобильных глаз
Взрывы света летели
Целую ночь не переставая
Не уставая накрапывал дождь
Утром неохотно люди вставали
Тоскливо смотрели на небо седое
За ночь одну ветром оборваны
Смыты дождем осыпались листья
По серому небу птицы черные
Обгорелой бумаги клочками неслись
После фейерверка
Что нужно для жизни
Есть
Еда одежда немного любви
А в небе потухших искр не счесть
Будто оно в пыли
Будто с него
Как со стола не смели
После обеда крошек
Ваши слова с ума не свели
А если свели
Немножко
«Смеясь говорил…»
Смеясь говорил
Что только хочешь
Достану
Просила звезду
Тоже опьяневшую от осени и ночи
Упавшую утонувшую в пруду
И ответил мне
Мы не дети
И много без нас глупых людей
Не поймавших при фонарном свете
Звездную тень в воде
«Вечер такой неинтересный…»
Вечер такой неинтересный
Тот же бурый соседний дом
Неповоротливый тяжеловесный
Косится тусклым своим окном
Чем он страдает
Скукой зеленой
Или чувство скуки ему незнакомо
И просто ему надоели влюбленные
На плоской крыше нашего дома
Third Avenue Elevated
Колеса вагона усыпляюще стучат
Толчок
Просыпайтесь
Остановка
Пассажиры начинают глаза протирать
Некоторые встают неловко
Город весь увешанный светляками
Пробегают дома-небоскребы
И кто-то светлыми прямыми руками
Дорогу на небе трогает
Тускло лампочки электрические
Освещают рекламы на платформах
А над рельсами металлическими
Небо как чернила черное
Гостю
А маленькую доброту, как шляпу,
Оставляй в прихожей.В. Ходасевич
Если Вы придете ко мне
С того или с этого света
Не вздумайте принести
Красоту или мечту
В виде коробки с конфетами
У меня аппетита нет
И не приносите Бога
Он всегда со всеми вместе
А его любимое место
За млечной дорогой
Только будьте осторожней
Не оставляйте в прихожей
Маленькую доброту
Обязательно украдут
«Игрушечные автомобили…»
Игрушечные автомобили
Едут по далекой дороге
Солнце их крыши пыльные
Своими руками пробует
Деревья к месту прибитые
Машут руками вслед
С завистью в сердце скрытой
Ни ног ни колес у них нет
«Веселей закричали птицы…»
Веселей закричали птицы
Посмотри
Солнце в тревоге
Золотыми лучами мчится
За змеиной серой дорогой
Там где тень от больших деревьев
Там где тень от забора и дома
Возникает темная ревность
И не видно солнца на темном
В поезде
Как огненный мяч
Солнце катилось за поездом
Мимо серого дома
Что люди небрежно построили
По кустам по деревьям
Заросшим лианами
По полянам где пни
Разлеглись словно пьяные
Люди шторы спускали
В вагоне трясучем
Подальше от солнца
Носом в журналы скучные
Пошатывался господин
Шоколадного цвета
Собой довольный
И виски согретый
А господин белый
Устав с дороги
На спинку кресла
Занес свои ноги
Солидных размеров
Мое солнце пропало
В лесное болото
Или в овраг упало
II
Он поднимет облако пыли,
Зашумит опавшей листвой
И совсем не вернется, или
Он вернется совсем другой.О. Мандельштам
Отъезд
И пустота
в правом углу где икона снята
Пакую вещи
не вещи хлам
Но прячутся прячутся по пыльным углам
Будто с квартирой они срослись
Будто не вещи простые
а жизнь
Трещины в стенах ветер прогрыз
На потолке пятна сырые
Как опухшие от слез глаза
Не плачьте
Я не могу назад
В этот затоптанный жизнью сарай
Пропавший неудавшийся рай
Нет это не в жизни а на рекламе
Щелкает чемодан замком как зубами
И безнадежно старый ковер
Тело изорванное распростер
Диван разбитый
Не жизнь а гром
Отдается в жертву остается на слом
О как они плакали цеплялись как клещи
Ненужные старые усталые вещи
Сворой лестниц стаей перил
Гвоздем последним умолял просил
Не уходи постой
дом
Тысяча восемьсот двадцать шестой
«Через море бед…»
Через море бед
Через горе вод
Выход один
развод
И хожу
безбраслетная
И хожу
безколечная
Такая свободная
Такая ничья
Иногда печальная
Иногда беспечная
Сама своя
Поездка в Манхэттен
Знаю
Знаю наизусть
Эту грязь и эту грусть
Вез автобус страшный груз
Человеческих зрачков
Сумок платьев башмаков
Перевернуты вверх дном
Перечеркнуты пером
Белый дом и красный дом
И береза за углом
Дальше – больше
Ввез он нас
В чащу рук и в море глаз
Бросил в полымя огня
В гущу камня в сон стекла
Поездка в Патерсон
Сегодня входят в автобус
Похожий на Ноев ковчег
Под необещанный
Смешанный
Дождь град снег
Через завесы ливня
Через блеск и плеск луж
Тяжело терпеливо
К дому к теплу
«И по ту сторону отчаянья…»
И по ту сторону отчаянья
Когда уже не стало сил
Какой-то ангел неприкаянный
Случайно
мне глаза открыл
Он показал земли окраины
Прозрачных рыб на дне морей
Что ждут немые и незнаемые
Моих детей
Он показал что небо сине
И нет конца
Легко смахнул
Своими крыльями
Печаль с лица
И вижу через столетья
После шестой мировой
На неизвестной планете
Двухголовый праправнук
Мой
«Ничего нет на свете…»
Слова большие, словно яблоки.
Н. Заболоцкий
Ничего нет на свете
Румяней и проще
Сорванного с ветки
В райской роще
Сорванного с древа
Что всех зеленее
Сорванного Евой
Соблазненной змеем
«Покачиваясь на грани…»
Покачиваясь на грани
Безграмотности и рая
Я знаю что есть другая
Земля
Далеко от рая
Который в себе скрываем
Путешествие волхвов
Картина Сассеты
Насущней воды и хлеба
Приятней чем дом и дела
Дорога волхвов древняя
Раскаленная добела
По небу треснуто-синему
Птицы
шесть или пять
Такая прямая линия
Что глаз не оторвать
А чистым сердцем и детям
На желтой скале справа
Иглы звездного света
Золотая колючая слава
Бегство в Египет
рисунок Брейгеля
Плывут над рекою гуси
Отдохнули и в путь пора
Обещанною Голгофой
На том берегу гора
Гора
горе и радость
Извилистая река
Оградою камни
Камнем века
«Автомобилей рычанье…»
Автомобилей рычанье
Автомобилей бег
Иду не случайно
К центральнейшей
Из всех библиотек
В центре города
В центре мира
Вихрем кружится голова
И стало моей квартирой
Подножие львиных лап
«Уплываю от толпы…»
Уплываю от толпы
Потому что ты
запил
Потому что ты
забыл
Никогда не жил не был
Снова пусто
снова грусть
Снова пусть
О как по-русски
Мне сегодня в мире узко
Потому что ты забыл
«Холодное зимнее утро…»
Холодное зимнее утро
Хрусткий сахаром снег
Это для глупых и мудрых
Это для всех
Небо синее синего
Платком над головой
Куда меня сердце кинет
По какой кривой
«Мне до беспамятства нравится…»
Мне до беспамятства нравится
Черный цвет
Потому что без черного
И белого нет
Не ложиться вечером
Не вставать по утрам
Без смерти и жизни нет
Худа нет без добра
«Электрической лампой…»
Электрической лампой
Взорвана мгла
Под кровать отступила
Под комод легла
Успокоилась тенью
По своим местам
Но это смиренье
Неспроста
Электрической лампе
Недолог срок
Щелкает выключателя
Жестокий курок
И царствует ночь
Темным-темна
До четырех утра
«– Земная слава как дым…»
– Земная слава как дым
Живу я среди своих
А песни пою чужим
Я вкраплена словно штат
Нечетный
среди негритят
Трущоб автобусов книг
Карманных
и дамских лиг
Защиты собак и котов
Но о животных потом
Лампочка
звезда
Падающая с потолка
Подземная река
Детского языка
«Улица девяносто шестая…»
Улица девяносто шестая
Песня моя
Простая простая
Кругом нью-йоркская босота
Мне хорошо одиноко так
Под дождем
а зимой под снегом
Полушагом и полубегом
Оставляя и обгоняя
Узнавая и удивляясь
Что в глазах у вас
Звезды растаяли
Песня моя
простая простая
В автобусе
Рыжая трава и рыжий песок
И телефонные провода
Кажется мост совсем невысок
Только рукой подать
Рыжий кустарник и черный лес
И еще песок и еще река
И кажется падают на нас с небес
Невесомые облака
А вот над полем стая грачей
Взвилась и понеслась
А дальше дом
я не знаю чей
А возле дома ручей
Бутылка лежит у дороги
На этикетке корова
Не пью молока нарочно
И без него здоровая
«С ветром заодно…»
С ветром заодно
Веселая рыжая
Рву полотно
Снежное лыжами
Ветер вослед
Снег навстречу
Тридцать лет
Белят и лечат
Белят и лечат
Тридцать лет
Снег навстречу
Ветер вослед
Снежное лыжами
Рву полотно
Веселая рыжая
С ветром заодно
III
Отдаю тебя всем соблазнам,
Встречам легким, веселым, праздным.
И печальным горячим встречам
В час, когда защититься нечем.И. Елагин
«Слов не расточаю…»
И. Елагину
Слов не расточаю
бесцельно
Вот сейчас
читаю
Тоску на твоем лице
Потому что я
одна гуляю
А ты живешь с другой
Потому что ветер
мой товарищ
А не твой
Потому что тебе знаком
Мелким бисером страх
Потому что мне не бывать
В твоих
четырех
стенах
«Одиночества ночи тихи…»
Б.
Одиночества ночи тихи
Сижу на тебя в обиде
Пишу без конца стихи
Которых ты не увидишь
И знаю за чашкой чая
Ночной за немытым столом
Ты вдруг заскучаешь
И не сразу поймешь о ком
«Болтаюсь почти без дела…»
Болтаюсь почти без дела
Или почти без тела
Очертаний своих не успело
Тело или просто не сумело найти
Раньше в таких случаях
Писали про облака
Белей молока и мела
Что мне сегодня делать?
«Я брожу среди твоих улыбок…»
Я брожу среди твоих улыбок
Есть и у шипов цветы
Если оступиться по ошибке
Вдруг упасть
и вдруг
Не схватишь ты
Ветер удивления и страха
Треплет волосами непокрытыми
Холодно от ветра
Ахают
Дамы над стихами и открытками
Песнями и сплетнями
Заранее
Превращая жизнь
в воспоминания
«О быть и нелюбимой и покинутой…»
О быть и нелюбимой и покинутой
В холодной вышине очнуться вдруг
Глаза разрезать облака раздвинуть
И звезды рвать не обжигая рук
«Теплее тела и мягче губ…»
Теплее тела и мягче губ
Твоих не найду
И что за дело мне
Что ты груб и глуп
Что мне за дело
Когда по телу дрожь
О неужели я
Твое ребро
«Ржавый карниз балкона…»
Ржавый карниз балкона
Пустая пивная банка
По самому быстрому склону
Глазами руками губами
Безмолвный вздох занавески
Звуки музыки сонной
Будит утренний резкий
Непрошенный телефонный
Звонок
Серое чудо
Серое утро и день
Мыть мне сегодня посуду
Или без толку сидеть
«Я тебя не ждала не гадала…»
М. L.
Я тебя не ждала не гадала
Я тебя забуду не запомнив
Я тебя не назову судьбою
Так сижу и говорю с тобою
Не любовь намек на неразрывность
Где не различить от тени тела
Где колени стынут от полынной
Полночи где простыни и лень
Холодней руки не протянула
Никому еще
Ушла как утонула
Черной каплей в желтой бочке меда
Птицей улетевшей в море
«И снова весна и снова…»
И снова весна и снова
Из тысяча и одной ночи
Липкие листья и почки
На дереве многоточиями
Знакомый и непохожий
Холодок
Тюльпаном по коже
И выпускаешь из виду
Поражения и обиды
Весна или просто волна
Бессмертьем по горло полна
Вздыхает сердито невидно
Да святятся твои имена
«Вечер весенний…»
C. S.
Вечер весенний
Листья ветки над головой
Венком беспощадным
К слезам жадным
До воды не достать рукой
Не ивы а вишни спесивые
И все равно красиво
Пахнет водой и туманом
Вечер весенний и рано
Не вернусь сегодня домой
Еще и коньяк и вишни
И голос впервые услышанный
И говор валлийский певучий
Стихов налетевших тучей
«Не вспоминай меня с обидой…»
I only know that summer
sang in me a little while agoEdna St.Vincent Millay
Не вспоминай меня с обидой
Не забывай совсем
Как лето оба мы вдруг увидели
И удивлялись всему и всем
Дождь моросит и ветер поздний
И осень просится стучится в двери
Не засыпай меня вопросами
Не забывай меня
Не верь мне
«Нервно неровно не очень точно…»
Нервно неровно не очень точно
Пощади меня
Вовремя останови
Ветер весенний веселье пророчит
Непорочность и обморочность любви
Вечно меняясь и изменяя
Ветер такой же шальной как я
Говорил что любовь простая и тает
Прямо в губы целовал смеясь
Но я знала знала что все иначе
Что нужно навстречу ночи спешить
И что не выдержу и заплачу
Над темной тайной чужой души
«Ангел смерти и ангел сна…»
Ангел смерти и ангел сна
Посидел у ночного окна
Я проснулась от чувства
Одна
И от выпитого вина
Бесконечная ночь
Бессонная дочь
Не заварить ли чаек
Шумный мотор что-то не то
Совсем под окном поет
А в горле оскомина
А в горле осколки
Разбитого вдребезги
Стекла или зеркала
Потерь я не мерила
Слезам я не верила
И лет не считала
Я чай заварила
Стихи сочинила
Сорока-ворона
Кашу варила
Детей не кормила
«Время совсем раннее…»
Время совсем раннее
В греческом ресторане
Терпкое вино
Мы знаем с тобой давно
Что в каждой встрече
Разлуки лукавое зерно
От признаний до ревности
До обещаний верности
Непроходимые расстояния
И привычки скверные
Но звучит назойливой песенкой
– Мне с тобою и с пьяным весело
«А в мире пахнет апельсинами…»
К.
А в мире пахнет апельсинами
А в мире весело и ветрено
Лисица спит в норе наверное
И солнце пляшет на горе
Я вспоминаю вечер темный
Стихи вздыхая наугад
Закрой глаза твои негромкие
В них лес и дом и дождь и сад
«Почти невесомость воздушной почты…»
Почти невесомость воздушной почты
Голодный врывается в голову ветер
Прочти меня ночью и утром прочти
Неукротимый слышу твой голос
Почти пустота в голубом конверте
Буква на букву как бусы нанизаны
Ты слышен сегодня почти отчетливо
С соседних деревьев балконов карнизов
«Забавно переплетаются…»
Б.
Забавно переплетаются
Паутинные нити судьбы
Уверяю
Навек расстaлись
Уверяешь
Навек забыл
Но не слушает
но не слушает
Голосов
и не сушит рек
Нити душ наших
сети душ наших
Распутывая на заре
Парусиновая парусная Парка-судьба
Так неслышно клубок из рук упал
Мне знаком этот немой холодок в руках
Голубая тень на губах
Пальцам все равно холст или шелк
Вот что значит ночью непрочно спать
Кто-то искал меня во сне и не нашел
И опять отправился меня искать
«Мы встретились в каком-то новом мире…»
Мы встретились в каком-то новом мире
Где камни дышат и деревья плачут
И было все как я давно пророчила
И было все совсем-совсем иначе
Куда нам убежать от этой точности
Узоров жизни
Спрятаться не спрячешься
Нежнее льда стекло нас разделяло
Струился холод смерти равнозначный
Но в этом мире холод не пугает
От холода фиалки не темнеют
В прозрачный вечер женщина другая
Как в хрупкий мех укутывает шею
Монтерейский полуостров
Мы огибали мыс кипарисов
Удушливый запах травы гниющей
Морской травы прилипающий к суше
И над заливом туман повисший
Черные птицы на камне застыли
Хищные птицы тлена и жизни
Мы огибали мыс кипарисов
Кладбище чьей-то любви погибшей
Теплый песок
Не бывает мягче
Песка у моря
Лизал мне ноги
Потерянный мячик
Шар воздушный
Птичьи следы у самой дороги
Тот кто умел
разучился плакать
О этот пляж накипающей пены
Тлена и жизни
Мы погибали
Мы покидали мыс кипарисов
В водорослях обиды измены
IV
И все-таки жизнь подняла
В тумане – туманные очи
И два лебединых крыла.Г. Иванов
«Этот город фонтанов…»
Этот город фонтанов
И веселой воды
Завтра встану рано
Поднимусь как дым
Потянусь над парком
Покачаюсь на ветках
Завтра будет жарко
Уже не весна а лето
Уже не весна а все же
Ловлю глазами и кожей
Всех на тебя похожих
И нет на тебя похожих
«Ночью тянутся неузнаваемо…»
И все мне слышатся трамваи
Которых и в помине нет
Ночью тянутся неузнаваемо
Привидениями трамваи
Огибая протяжно здания
До угла а там
До свидания
Ржаво рельсы канут в предание
Эта ночь до утра
до отчаянья
Свет сквозь ветки
Сквозь ветки встречаю я
Утренние печали
На Капитолийском холме
Там где полицейские
Ходят вдвоем
На всякий случай
Человечья душа
Мутный водоем
Все-таки
Вдвоем лучше
Фонари там
Как лунные шары
И под деревьями
Не слышно жары
И фонтан
До полуночи поет
Если не с собакой
То вдвоем
Зеленый вывешен день
Покинут и парк и сад
Безмолвно цветы стоят
Короткую смерть тая
Стражей у входа в сад
Не райский
Наоборот
Два полицейских стоят
Зевая кривя рот
Такая влага тоска
Скоро дождик польет
И снова наоборот
Не пишет а рвет рука
22 ноября 1963 г.
Убийство президента Джона Кеннеди
На окраине
Недостроенной
Неспокойно
Ветер резкий
И ветки лезут
Скользко рукам Каина
Скользко
Сколько
«Настежь окно…»
Настежь окно
Беспокойный и ржавый ветер
Небывало тепло
а ведь ноябрь
Засухи и пожары
Кожа пересохла
губы воды просят
Такие вечера и дни
Не обходятся даром
Шуршат в ушах вчерашние лишние листья
В глазах комок раздавленной птицы
Перья полет и пенье
Нараспашку окно
Не страшно
Просто не спится
Небывало теплая осень
Ночь ноябрь воскресенье
По дороге домой
Снег идет и идет
Ветер ветки гнет
Целые сутки метет
Напролом-напролет
Я горюю
Ручьями лед потечет
И зима не вернется
Город из рук ускользнет
Птица в оперении белом
Лебедь нарисованный мелом
Ветка как ставня бьется
Ветер со мной врукопашную
Полицейский навстречу смеется
А вчера был важным
И снег уже лежит
Как на дне колодца
В памяти спокойной
Холодный-холодный
Я не знаю какого цвета тоска
Фонтан засыпан снегом
Я сегодня всю ночь до утра
Буду завидовать неграм
Мне бы черно-белый контраст
Вместо серых косых глаз
Скольжу по дороге домой
И не падаю этот раз
За воздух держусь
Немой
Разговор снега со мной
Не очень быстро скольжу
Не рвусь в квартирную жуть
Где свечи и слезы жечь
Открещиваясь от углов
Чудеса как кот на цепи
И цепь у меня в руке
Натягивается от слов
Спасешься
Только не спи
«И лозунги идеологии…»
Биологически человек на 1/5 мышь.
Washington Daily News
И лозунги идеологии
Заранее нерасторопной
О человеке о двуногом
Встал заморгал ушами хлопает
О запечатанные каморки
С шести сторон
Музеи и морги
О не спасающие душу вериги
Газеты еженедельники книги
В двадцатом
считая наскоро веке
Стоит ли обожествлять человека
Сливаются буквы и превращаются в линии
И бумага как небо синее синее синее
И по волнам
Не знаю как их назвать
Откуда мне знать как сбудется будущее
Кто-то из любопытства или скуки
Скользнет назад к существу
Что было на одну пятую мышью
И человек из приличия безразлично закроет глаза
Вот так болтаешься и болтаешь лишнее
Тело от лени ватное и как во сне я иду
И застываю перед неподвижностью аллигатора
В прошлом году
В зоологическом филадельфийском саду
«Не знаю как вы господа но я лично…»
…я, черная мгла,
я, огни и вот эта минута —
и вот эта минута прошла…В. Набоков
Не знаю как вы господа но я лично
Иногда
Не понимая в чем суть притяжения
Ощущая как земля кругла и мала
Начинаю качаться от ужаса
Удивленного головокружения
И
пока еще в рамках приличия
Сходить с пограничной линии
Или попросту говоря
с ума
И мгновенным противоядием припадку
уныния
Вспыхивает видимая невооруженным глазом
вселенная
Небо фиолетово-оранжево-синее
Но до чего оно сегодня неубедительно
Как на картинке
как на обложке
Как в невозможной
памяти кинолюбителя
«Cнова тревожный апрель у порога…»
Cнова тревожный апрель у порога
Флаги трепещут брызжут почки
Я отдаю свои ноги дороге
Безоговорочно как деревья почве
Тряпочные крылья флагов трепещут
Тень появляется передо мною
И глаз ощущает ее как трещину
Солнца выросшего за спиною
А люди бормочут версии
О весне о жизни о смерти
И что им делать с веером
Распустившимся дерева
Спросят они наверное
Что ты зимою делало
И не ответит дерево