А. В. Дружинин. (Из статьи Обломов. Роман И. А. Гончарова). 1859 г.
Автор Обломова, вместе с другими первоклассными представителями родного искусства, есть художник чистый и независимый, художник по призванию и по всей целости того, что им сделано. Он реалист, но его реализм постоянно согрет глубокой поэзией
Обломов и обломовщина: эти слова недаром облетели всю Россию и сделались словами, навсегда укоренившимися в нашей речи. Они разъяснили нам целый круг явлений современного нам общества, они поставили перед нами целый мир идей, образов и подробностей, еще недавно нами не вполне сознанных, являющихся нам как будто в тумане
Обломов любезен всем нам и стоит беспредельной любви это факт, и против него спорить невозможно. Сам его творец беспредельно предан Обломову, и в этом вся причина глубины его создания
Во всех первых главах романа, до самого Сна, г. Гончаров откровенно выводит перед нами того героя, который ему сказывался прежде, того Илью Ильича, который представлялся ему как уродливое явление уродливой русской жизни
Сон Обломова! этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, был первым, могущественным шагом к уяснению Обломова с его обломовщиной
Обломов без своего Сна был бы созданием неоконченным, не родным всякому из нас, как теперь, Сон его разъясняет все наши недоразумения и, не давая нам ни одного голого толкования, повелевает нам понимать и любить Обломова
Без Ольги Ильинской и без ее драмы с Обломовым не узнать бы нам Ильи Ильича так, как мы его теперь знаем, без Ольгиного взгляда на героя мы до сих пор не глядели бы на него надлежащим образом. В сближении этих двух основных лиц произведения все в высшей степени естественно, каждая подробность удовлетворяет взыскательнейшим требованиям искусства и между тем сколько психологической глубины и мудрости через него развивается перед нами!..
Мы уже сказали, что нежная, любящая натура Обломова вся озаряется через любовь и может ли быть иначе с чистою, детски ласковой русской душою, от которой даже ее ленность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказывался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись. Вот факты внешние, а от них лишь один шаг до самой существенной истины романа. Ольга поняла Обломова ближе, чем понял его Штольц, ближе, чем все лица, ему преданные
Сознание Ольги так полно и задача, ею выполненная в романе, выполнена так богато, что дальнейшее пояснение типа Обломова через другие персонажи становится роскошью, иногда ненужною. Одним из представителей этой излишней роскоши является нам Штольц, которым, как кажется, недовольны многие из почитателей г. Гончарова. Для нас совершенно ясно, что это лицо было задумано и обдумано прежде Ольги, что на его долю, в прежней идее автора, падал великий труд уяснения Обломова и обломовщины путем всем понятного противопоставления двух героев
Окиньте весь роман внимательным взглядом, и вы увидите, как много в нем лиц, преданных Илье Ильичу и даже обожающих его, этого кроткого голубя, по выражению Ольги. И Захар, и Анисья, и Штольц, и Ольга, и вялый Алексеев все привлечены прелестью этой чистой и цельной натуры, перед которою один только Тарантьев может стоять, не улыбаясь и не чувствуя на душе теплоты, не подшучивая над ней и не желая ее приголубить. Зато Тарантьев мерзавец, мазурик; ком грязи, скверный булыжник сидит у него в груди вместо сердца, и Тарантьева мы ненавидим, так что, явись он живой перед нами, мы бы почли за наслаждение побить его собственноручно
Но ничье обожание (даже считая тут чувства Ольги в лучшую пору ее увлечения) не трогает нас так, как любовь Агафьи Матвеевны к Обломову, той самой Агафьи Матвеевны Пшенициной, которая с первого своего появления показалась нам злым ангелом Ильи Ильича, и увы! действительно сделалась его злым ангелом. Агафья Матвеевна, тихая, преданная, всякую минуту готовая умереть за нашего друга, действительно загубила его вконец, навалила гробовой камень над всеми его стремлениями, ввергнула его в зияющую пучину на миг оставленной обломовщины, но этой женщине все будет прощено за то, что она много любила
Заспанный Обломов, уроженец заспанной, но все-таки поэтической Обломовки, свободен от нравственных болезней, какими страдает не один из практических людей, кидающих в него камнями. Он не имеет ничего общего с бесчисленной массой грешников нашего времени, самонадеянно берущихся за дела, к которым имеют призвания. Он не заражен житейским развратом и на всякую вещь смотрит прямо, считая нужным стесняться перед кем-нибудь или перед чем-нибудь в жизни. Он сам не способен ни к какой деятельности, усилия Андрея Ольги к пробуждению этой апатии остались без успеха, но из этого еще далеко не следует, чтоб другие люди при других условиях не могли подвинуть Обломова на мысль и благое дело. Pебенок по натуре и по условиям своего развития, Илья Ильич во многом оставил за собой чистоту и простоту ребенка, качества драгоценные во взрослом человеке, качества, которые сами по себе, посреди величайшей практической запутанности, часто открывают нам область правды и временами ставят неопытного, мечтательного чудака и выше предрассудков своего века, и выше целой толпы дельцов, его окружающих
Обломов, как живое лицо, достаточно полон для того, чтоб мы могли судить о нем в разных положениях, даже не замеченных его автором. По практичности, по силе воли, по знанию жизни oн далеко ниже своей Ольги и Штольца, людей xopoших и современных; по инстинкту правды и теплоте своей натуры он их несомненно выше
Не за комические стороны, не за жалостную жизнь, не за проявление общих всем нам слабостей любим мы Илью Ильича Обломова. Он дорог нам как человек своего края и своего времени, как незлобный и нежный ребенок, способный, при иных обстоятельствах жизни и ином развитии, на дела истинной любви и милосердия
И наконец, он любезен нам как чудак, который в нашу эпоху себялюбия, ухищрений и неправды мирно покончил свой век, не обидевши ни одного человека, не обманувши ни одного человека и не научивши ни одного человека чему-нибудь скверному.
«Обломов». Роман И. А. Гончарова (статья)Текст
Английский писатель Льюиз, не тот Льюиз, который сочинил «Монаха», повергавшего в ужас наших бабушек, а Льюиз, сочинивший знаменитую биографию Гете, в одном из своих сочинений рассказывает анекдот, не лишенный занимательности. Героем анекдота был Томас Карлейль, современный нам историк и критик, большой любитель германской литературы и германской философии. Итак, вышепоименованный и довольно знаменитый у нас Томас Карлейль, находясь в Берлине, вскоре после смерти Гете присутствовал на обеде у какого-то профессора вместе с весьма смешанною публикою, между которой находились представители самых крайних партий в Пруссии. Пьетисты сидели рядом с демократами и новые феодалы новой прусской газеты, тогда еще не существовавшей, с защитниками единства Германии. При конце стола разговор коснулся недавно скончавшегося поэта и сделался всеобщим. Вы можете себе представить, что тени веймарского Юпитера досталось немалое количество порицаний. Один гость упрекал автора «Фауста» за то, что он, не пользуясь своим авторитетом, мало служил делу благочестия и морали; другой находил беззаконными два знаменитые стиха:
Напрасно силитесь, германцы, составить из себя один народ; Лучше бы каждый из вас свободно стремился к тому, чтоб развиваться человеком.
Находились лица, упрекавшие Гете в нечувствительности к политическим стремлениям современников, были даже чудаки, порицавшие его великое слово: лишь в одном законе может существовать истинная свобода.
Беседа уже переходила в брань, а Карлейль все молчал и вертел в руках свою салфетку. Наконец он поглядел вокруг себя и сказал тихим голосом: «Meine Herren[1], слыхали вы когда-нибудь про человека, который ругал солнце за то, что оно не хотело зажечь его сигарки?» Бомба, упавшая на стол, не могла поразить спорщиков более этой выходки. Все замолчали, и насмешливый англичанин остался победителем.
Анекдот, сейчас рассказанный нами, чрезвычайно хорош, и шутка Карлейля имела значение как противоречие крайностям других собеседников, хотя, по нашему мнению, мудрый поклонник Гете немного увлекся в своих выражениях. Таких важных сторон жизни, как национальные стремления, религиозные потребности, жажда политического развития, не совсем ловко сравнивать с дрянной немецкой сигаркою. Вседневные, насущные потребности общества законны как нельзя более, хотя из этого совершенно не следует, чтоб великий поэт был их прямым и непосредственным представителем. Сфера великого поэта иная – и вот почему никто не имеет права извлекать его из этой сферы. Прусак Штейн как министр был несравненно выше министра и тайного советника фон Гете, и всякая политическая параллель между этими двумя людьми невозможна. Но кто из самых предубежденных людей не сознается, что поэт Гете в самом практическом смысле слова оказался для человечества благодетельнее благодетельного и благородного Штейна. Миллионы людей в своем внутреннем мире были просветлены, развиты и направлены на добро поэзиею Гете, миллионы людей были одолжены этой поэзии, этому истинному слову нашего века
, полезнейшими и сладкими часами своей жизни. Миллионы отдельных нравственных хаосов сплотились в стройный мир через магические поучения поэта-философа, и его безмерное влияние на умы современников с годами отразится во всей жизни Германии, будет ли она единою или раздробленною Германиею. Вследствие всего сейчас сказанного выходка Карлейля совершенно справедлива, невзирая на ее грубость. Великий поэт есть всегда великий просветитель, и поэзия есть солнце нашего внутреннего мира, которое, по-видимому, не делает никаких добрых дел, никому не дает ни гроша, а между тем живит своим светом всю вселенную.
Величие и значение истинной поэзии (хотя бы и не мировой, хотя бы и не великой) нигде не сказывается так ясно, так осязательно, как в литературе народов, еще молодых или только что пробуждающихся от долгого мысленного бездействия. В обществах созревших, много изведавших и во многом просветленных опытом долгих лет, жажда к поэтическому слову бывает сдержана в границах, нарушить которые может лишь влияние истинного гения или могучего провозвестника новых истин. В этих обществах и сильные таланты стареются, забываются потомством и переходят в достояние одних библиофилов; причина тому весьма понятна – ни звезд, ни луны не видать там, где светит солнце. Но в обществах юных мы видим совсем противное: там поэты долговечны, там таланту воздается все должное и весьма часто больше, чем должное. Поглядите, например, какою бесконечною, непрерывною популярностью пользуются в Америке Лонгфелло, поэт весьма не громадного разбора, Вашингтон Ирвинг, писатель истинно поэтический, но никак не гениальный, господа Ситсфильд и Мельвилль, едва-едва известные европейскому читателю. Этих людей американец не только уважает, но обожает, их он наивно сравнивает с первыми гениями Англии, Германии и Италии. И гражданин Соединенных Штатов прав, и все молодое общество, в котором он родился, совершенно право в своей безмерной жажде ко всякому новому слову в деле родной поэзии. Люди, нами названные, не гении, все ими написанное – ничто перед одною из драм Шекспира, но они отвечают потребностям своей родины, они вносят свой, хотя бы и не сильный, свет в потемки внутреннего мира своих сограждан, они истолковывают слушателям своим поэзию и правду жизни, их охватывающей, и вот их лучшая слава, вот их постоянный диплом на долговечность!
Текст книги ««Обломов». Роман И. А. Гончарова (статья)»
Мы уже сказали, что нежная, любящая натура Обломовых вся озаряется через любовь – и может ли быть иначе с чистою, детски ласковой русской душою, от которой даже ее леность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись. Вот факты внешние, а от них лишь один шаг до самой существенной истины романа. Ольга поняла Обломова ближе, чем понял его Штольц, ближе, чем все лица, ему преданные. Она разглядела в нем и нежность врожденную, и чистоту нрава, и русскую незлобивость, и рыцарскую способность к преданности, и решительную неспособность на какое-нибудь нечистое дело, и наконец – чего забывать не должно – разглядела в нем человека оригинального, забавного, но чистого и нисколько не презренного в своей оригинальности. Раз ставши на эту точку, художник дошел до такой занимательности действия, до такой прелести во всем ходе событий, что неудавшаяся, печально кончившаяся любовь Ольги и Обломова стала и навсегда останется одним из обворожительнейших эпизодов во всей русской литературе. Кто из стариков не зачитывался этих страниц, кто из восприимчивых юношей при чтении их не чувствовал горячих слез на своих глазах? И какими простыми, часто какими комическими средствами достигнут такой небывалый результат! Какой страх, соединенный с улыбкою, возбуждают в нас эти бесконечно разнообразные проявления обломовщины в борьбе с истинной, деятельной жизнью сердца! Мы знаем, что время обновления упущено, что не Ольге дано поднять Обломова, а между тем, при всякой коллизии в их драме сердце наше замирает от неизвестности. Чего мы не перечувствовали при всех перипетиях этой страсти, начиная хоть от той минуты, когда Илья Ильич, глядя на Ольгу так, как глядит на нее нянька Кузьминишна, важно толкует о том, что нехорошо и опасно видаться наедине, до его страшного, последнего свидания с девушкой и до ее последних слов: «Что сгубило тебя, нет имени этому злу!» Чего только нет в этом промежутке, в этой борьбе света и тени, отдающей нам всего Обломова и сближающей его с нами так, что мы мучимся за него, когда он, охая и скучая, пробирается в оперу с Выборгской стороны, и озаряемся радостью в те минуты, когда в его обломовском, запыленном гнезде, при отчаянном лае скачущей на цепи собаки, вдруг является неожиданное видение доброго ангела. Перед сколькими частностями означенного эпизода добродушнейший смех овладевает нами, и овладевает затем, чтоб тотчас же смениться ожиданием, грустью, волнением, горьким соболезнованием к слабому! Вот к чему ведет нас ряд художественных деталей, начавшийся еще со сна Обломова. Вот где является истинный смех сквозь слезы – тот смех, который стал было нам ненавистен – так часто им прикрывались скандалезные стихотворцы и биографы нетрезвых взяточников! Выражение, так безжалостно опозоренное бездарными писателями, вновь получило для нас свою силу: могущество истинной, живой поэзии снова воротило к нему наше сочувствие.
Создание Ольги так полно – и задача, ею выполненная в романе, выполнена так богато, что дальнейшее пояснение типа Обломова через другие персонажи становится роскошью, иногда ненужною. Одним из представителей этой излишней роскоши является нам Штольц, которым, как кажется, недовольны многие из почитателей г. Гончарова. Для нас совершенно ясно, что это лицо было задумано и обдумано прежде Ольги, что на его долю, в прежней идее автора, падал великий труд уяснения Обломова и обломовщины путем всем понятного противопоставления двух героев. Но Ольга взяла все дело в свои руки, к истинному счастию автора и к славе его произведения. Андрей Штольц исчез перед нею, как исчезает хороший, но обыкновенный муж перед своей блистательно одаренною супругою. Роль его стала незначительною, вовсе не соразмерною с трудом и обширностью подготовки, как роль актера, целый год готовившегося играть Гамлета и выступившего перед публикой в роли Лаэрта. Глядя на дело с этой точки зрения, мы готовы осудить слишком частое появление Штольца, очень же осуждать его как живое лицо мы неспособны точно так же, как осуждать Лаэрта за то, что он не Гамлет. Мы не видим в Штольце ровно ничего несимпатического, а в создании его ничего резко несовместного с законами искусства: это человек обыкновенный и не метящий в необыкновенные люди, лицо, вовсе не возводимое романистом в идеал нашего времени, персонаж, обрисованный с излишнею кропотливостью, которая все-таки не дает нам должной полноты впечатления. Весьма подробно и поэтично описывая нам детство Штольца, г. Гончаров так охлаждается к периоду его зрелости, что даже не сообщает нам, какими именно предприятиями занимается Штольц, и эта странная ошибка неприятно действует на читателя, с детства своего привыкшего глядеть неласково на всякого афериста, которого деловые занятия покрыты мраком неизвестности. Если б в Штольце предстояла великая надобность, если б только через него тип Обломова был способен к должному уяснению, мы не сомневаемся, что наш художник, при своей силе и зоркости, не отступил бы перед раз заданной темой, но мы сказали уже, что создание Ольги далеко оттеснило Штольца и его значение в романе. Уяснение через резкую противоположность двух несходных мужских характеров стало ненужным: сухой неблагодарный контраст заменился драмой, полною любви, слез, смеха и жалости. За Штольцем осталось только некоторое участие в механическом ходе всей интриги, да еще его беспредельная любовь к особе Обломова, в какой, впрочем, у него много соперников.
И в самом деле, окиньте весь роман внимательным взглядом, и вы увидите, как много в нем лиц, преданных Илье Ильичу и даже обожающих его, этого кроткого голубя, по выражению Ольги. И Захар, и Анисья, и Штольц, и Ольга, и вялый Алексеев – все привлечены прелестью этой чистой и цельной натуры, перед которою один только Тарантьев может стоять, не улыбаясь и не чувствуя на душе теплоты, не подшучивая над ней и не желая ее приголубить. Зато Тарантьев мерзавец, мазурик; ком грязи, скверный булыжник сидит у него в груди вместо сердца, и Тарантьева мы ненавидим, так что, явись он живой перед нами, мы бы почли за наслаждение побить его собственноручно. Зато холод проникает нас до костей и гроза поднимается в нашей душе в ту минуту, когда после описания беседы Обломова с Ольгой, после седьмого неба поэзии, мы узнаем, что в креслах Ильи Ильича сидит и ждет его прихода Тарантьев. К счастию, в свете немного Тарантьевых и в романе есть кому любить Обломова. Всякий почти из действующих лиц любит его по-своему, а эта любовь так проста, так необходимо вытекает из сущности дела, так чужда всякого расчета или авторской натяжки! Но ничье обожание (даже считая тут чувства Ольги в лучшую пору ее увлечения) не трогает нас так, как любовь Агафьи Матвеевны к Обломову, той самой Агафьи Матвеевны Пшеницыной, которая с первого своего появления показалась нам злым ангелом Ильи Ильича, – и увы! действительно сделалась его злым ангелом. Агафья Матвеевна, тихая, преданная, всякую минуту готовая умереть за нашего друга, действительно загубила его вконец, навалила гробовой камень над всеми его стремлениями, ввергнула его в зияющую пучину на миг оставленной обломовщины, но этой женщине все будет прощено за то, что она много любила. Страницы, в которых является нам Агафья Матвеевна, с самой первой застенчивой своей беседы с Обломовым, верх совершенства в художественном отношении, но наш автор, заключая повесть, переступил все грани своей обычной художественности и дал нам такие строки, от которых сердце разрывается, слезы льются на книгу и душа зоркого читателя улетает в область тихой поэзии, что до сих пор, из всех русских людей, быть творцом в этой области было дано одному Пушкину. Скорбь Агафьи Матвеевны о покойном Обломове, ее отношения к семейству и Андрюше, наконец этот дивный анализ ее души и ее прошлой страсти – все это выше самой восторженной оценки. Тут в рецензии нужно одно какое-нибудь короткое слово, одно восклицание сочувствия – да, может быть, выписка разительнейших строк отрывка, выписка, годная на случай, если б читатель пожелал освежить воспоминание обо всем эпизоде, не отмечивая книги и не теряя минуты на переворачивание ее листов.
…
Вот она в темном платье, в черном шерстяном платке на шее, ходит из комнаты в кухню, по-прежнему отворяет и затворяет шкафы, шьет, гладит кружева, но тихо, без энергии, говорит будто нехотя, тихим голосом, и не по-прежнему смотрит вокруг беспечно перебегающими с предмета на предмет глазами, а с сосредоточенным выражением, с затаившимся внутренним смыслом в глазах. Мысль эта села невидимо на ее лицо, кажется, в то мгновение, когда она сознательно и долго всматривалась в мертвое лицо своего мужа, и с тех пор не покидала ее. Она двигалась по дому, делала руками все, что было нужно, но мысль ее не участвовала тут. Над трупом мужа, с потерею его, она, кажется, вдруг уразумела свою жизнь и задумалась над ее значением, и эта задумчивость навсегда легла тенью на ее лицо. Выплакав потом живое горе, она сосредоточилась на сознании о потере: все прочее умерло для нее, кроме маленького Андрюши. Только когда видела она его, в ней будто пробуждались признаки жизни, черты лица оживали, глаза наполнялись радостным светом и потом заливались слезами воспоминаний. Она была чужда всего окружающего: рассердится ли братец за напрасно истраченный рубль, за подгорелое жаркое, за несвежую рыбу, надуется ли невестка за мягко накрахмаленные юбки, за некрепкий и холодный чай, нагрубит ли толстая кухарка, Агафья Матвеевна не замечает ничего, как будто не о ней речь, не слышит даже язвительного шепота: «Барыня! помещица!» Она на все отвечает достоинством своей скорби и покорным молчанием. Напротив, в святки, в светлый день, в веселые вечера масленицы, когда все ликует, поет, ест и пьет в доме, она вдруг, среди общего веселья, зальется горькими слезами и спрячется в свой угол. Потом опять сосредоточится и иногда даже смотрит на братца и на жену его как будто с гордостью, с сожалением. Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять; что засветило в ней солнце и померкло навсегда… Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее; теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно.
Она так полно и много любила: любила Обломова – как любовника, как мужа и как барина; только рассказать никогда она этого, как прежде, не могла никому. Да никто и не понял бы ее вокруг. Где бы она нашла язык. В лексиконе братца, Тарантьева, невестки не было таких слов, потому что не было понятий; только Илья Ильич понял бы ее, но она ему никогда не высказывала, потому что не понимала тогда сама и не умела… На всю жизнь ее разлились лучи, тихий свет от пролетевших, как одно мгновение, семи лет, и нечего было ей ждать больше, некуда идти…
После всего нами сказанного и выписанного, может быть, иной скептический читатель спросит нас: «Да за что же наконец Обломов так любим лицами его окружающими – и еще более, за что именно он любезен читателю? Если для возбуждения выражений и дел преданности достаточно есть и валяться по диванам, не делать никакого зла и сознаваться в своей житейской неспособности, да сверх всего этого иметь несколько комических сторон в своем характере, то значительная масса рода человеческого имеет право на нашу возможную привязанность! Если Обломов действительно добр как голубь, то почему же автор не выразил перед нами практических проявлений этой доброты, если герой честен и неспособен на зло, то почему же эти почтенные стороны его натуры не выставлены перед нами осязательным образом? Обломовщина, как ни тяготей она над человеком, не может же вывести его из круга той вседневной, мелкой, насущной деятельности, которой, как всякий знает, всегда достаточно для выражения привлекательных сторон нашей натуры. Отчего же все подобные выражения натуры у Обломова исключительно пассивны и отрицательны? Отчего, наконец, он не совершает перед нами даже самого малого дела любви и кротости, хотя бы дела, которое может быть покончено без разлуки с халатом, – почему он не скажет приветного и задушевного слова хоть одному из второстепенных лиц, стоящих около него, хотя бы в награду за всю их преданность?» В таком замечании читателя отыскивается своя доля правды. Обломов, лучшее и сильнейшее создание нашего блистательного романиста, не принадлежит к числу типов, «к которым невозможно добавить ни одной лишней черты» – над этим типом невольно задумываешься, дополнений к нему невольно жаждешь, но дополнения эти сами приходят на мысль, и автор со своей стороны сделал почти все нужное для того, чтобы они приходили.
Германский писатель Риль сказал где-то: горе тому политическому обществу, где нет и не может быть честных консерваторов; подражая этому афоризму, мы скажем: нехорошо той земле, где нет добрых и неспособных на зло чудаков в роде Обломова! Обломовщина, так полно обрисованная г. Гончаровым, захватывает собою огромное количество сторон русской жизни, но из того, что она развилась и живет у нас с необыкновенной силою, еще не следует думать, чтоб обломовщина принадлежала одной России. Когда роман, нами разбираемый, будет переведен на иностранные языки, успех его покажет, до какой степени общи и всемирны типы, его наполняющие. По лицу всего света рассеяны многочисленные братья Ильи Ильича, то есть люди, не подготовленные к практической жизни, мирно укрывшиеся от столкновений с нею и не кидающие своей нравственной дремоты за мир волнений, к которым они не способны. Такие люди иногда смешны, иногда вредны, но очень часто симпатичны и даже разумны. Обломовщина относительно вседневной жизни то же, что, относительно политической жизни, консерватизм, упомянутый Рилем: она, в слишком обширном развитии, вещь нестерпимая, но к свободному и умеренному ее проявлению не за что относиться с враждою. Обломовщина гадка, ежели она происходит от гнилости, безнадежности, растления и злого упорства, но ежели корень ее таится просто в незрелости общества и скептическом колебании чистых душою людей пред практической безурядицей, что бывает во всех молодых странах, то злиться на нее значит то же, что злиться на ребенка, у которого слипаются глазки посреди вечерней крикливой беседы людей взрослых. Русская обломовщина так, как она уловлена г. Гончаровым, во многом возбуждает наше негодование, но мы не признаем ее плодом гнилости или растления. В том-то и заслуга романиста, что он крепко сцепил все корни обломовщины с почвой народной жизни и поэзии – проявил нам ее мирные и незлобные стороны, не скрыв ни одного из ее недостатков. Обломов – ребенок, а не дрянной развратник, он соня, а не безнравственный эгоист или эпикуреец времен распадения. Он бессилен на добро, но он положительно неспособен к злому делу, чист духом, не извращен житейскими софизмами – и, несмотря на всю свою жизненную бесполезность, законно завладевает симпатиею всех окружающих его лиц, по-видимому отделенных от него целою бездною.
Весьма легко нападать на Обломова с точки зрения людей практических, а между тем отчего бы иногда нам не взглянуть на недостатки современных практических мудрецов, так презрительно толкающих ребенка – Обломова. Лениво зевающее дитя в физиологическом отношении, конечно, слабее и негоднее чиновника средних лет, подписывающего бумагу за бумагою, но у чиновника средних лет, без сомнения, есть геморрой и, может быть, другие болезни, которых дитя не имеет. Так и заспанный Обломов, уроженец заспанной и все-таки поэтической Обломовки, свободен от нравственных болезней, какими страдает не один из практических людей, кидающих в него камнями. Он не имеет ничего общего с бесчисленной массой грешников нашего времени, самонадеянно берущихся за дела, к которым не имеют призвания. Он не заражен житейским развратом и на всякую вещь смотрит прямо, не считая нужным стесняться перед кем-нибудь или перед чем-нибудь в жизни. Он сам не способен ни к какой деятельности, усилия Андрея и Ольги к пробуждению его апатии остались без успеха, но из этого еще далеко не следует, чтоб другие люди при других условиях не могли подвигнуть Обломова на мысль и благое дело. Ребенок по натуре и по условиям своего развития, Илья Ильич во многом оставил за собой чистоту и простоту ребенка, качества драгоценные во взрослом человеке, качества, которые сами по себе, посреди величайшей практической запутанности, часто открывают нам область правды и временами ставят неопытного, мечтательного чудака и выше предрассудков своего века, и выше целой толпы дельцов, его окружающих.
Попробуем подтвердить слова наши. Обломов, как живое лицо, достаточно полон для того, чтоб мы могли судить о нем в разных положениях, даже не замеченных его автором. По практичности, по силе воли, по знанию жизни он далеко ниже своей Ольги и Штольца, людей хороших и современных; по инстинкту правды и теплоте своей натуры он их несомненно выше. В последние годы его жизни супруги Штольц навестили Илью Ильича, Ольга осталась в карете, Андрей вошел в известный нам домик с цепной собакой у калитки. Выйдя от своего друга, он только сказал жене: все кончено
или что-то в этом роде и уехал, и Ольга уехала, хотя, без сомнения, с горем и слезами. В чем же заключался смысл этого безнадежного, отчаянного приговора? Илья Ильич женился на Пшеницыной (и прижил с этой необразованной женщиной ребенка). И вот причина, по которой кровная связь расторгнута, обломовщина признана переступившей все пределы! Ни Ольгу, ни ее мужа мы за это не виним: они подчинялись закону света и не без слез покинули друга. Но повернем медаль и на основании того, что дано нам поэтом, спросим себя: так ли бы поступил Обломов, если б ему сказали, что Ольга сделала несчастную mesalliance[5], что его Андрей женился на кухарке и что оба они, вследствие того, прячутся от людей, к ним близких. Тысячу раз и с полной уверенностью скажем, что не так. Ни идеи отторжения от дорогих людей из-за причин светских, ни идеи о том, что есть на свете mesalliances, для Обломова не существует. Он бы не сказал слова вечной разлуки, и, ковыляя, пошел бы к добрым людям, и прилепился бы к ним, и привел бы к ним свою Агафью Матвеевну. И Андреева кухарка стала бы для него не чужою, и он дал бы новую пощечину Тарантьеву, если б тот стал издеваться над мужем Ольги. Отсталый и неповоротливый Илья Ильич в этом простом деле, конечно, поступил бы сообразнее с вечным законом любви и правды, нежели два человека из числа самых развитых в нашем обществе. И Штольц, и Ольга, без всякого сомнения, гуманны в своих идеях, без всякого сомнения, они знают силу добра и головами своими привязаны к участи меньших братьев, но стоило их другу связать свое существование с судьбой женщины из породы этих меньших братьев, и они оба, просвещенные люди, поспешили со слезами сказать: все кончено, все пропало – обломовщина, обломовщина!
Продолжим параллель нашу. Обломов умер, Андрюша его вместе с Обломовкой поступил под опеку Штольца и Ольги. Очень вероятно, что и Андрюше было у них хорошо, и обломовские мужики не терпели притеснений. Но Захар, оставшийся без призрения, лишь случайно был найден в числе нищих, но вдова Ильи Ильича не была приближена к друзьям ее мужа, но дети Агафьи Матвеевны, которых Обломов учил чистописанию и географии, дети, которых он не отделял от своего сына, остались на произвол своей матери, слишком привыкшей во всем отделять их от барчонка Андрюши. Ни житейский порядок, ни житейская правда этим нарушены не были, и супругов Штольц никакой закон не нашел бы виноватыми. Но Илья Ильич Обломов, смеем думать, иначе поступил бы с лицами и сиротами, которых присутствие когда-то услаждало собой жизнь его Андрея и в особенности Ольги. Очень может быть, что он не сумел бы быть им полезным практически, но любви своей к ним не стал бы подразделять на разные степени. Без расчета и соображений он поделился бы с ними последним куском хлеба и, говоря метафорически, принял бы их всех равно под сень своего теплого халата. У кого сердце дальновиднее головы, тот может наделать множество глупостей, но в стремлениях своих все-таки останется горячее и либеральнее людей, запутанных сетьми светской мудрости. Возьмем хоть поведение Штольца в ту пору, когда он жил где-то на Женевском озере, а Обломов чуть не повергнут был в нищету ковами друзей Тарантьева. Андрей Штольц, которому ничего не значило изъездить пол-Европы, человек со связями и деловой опытностью, не захотел даже найти в Петербурге дельца, который за приличное вознаграждение согласился бы принять надзор над положением Обломова. А между тем и он и Ольга не могли не знать участи, грозившей их другу. Со своим практическим laissez faire, laissez passer[6] они оба были вполне правы, и винить их никто не смеет. Кто в наше время осмеливается совать свой нос в дела самого близкого человека? Но предположите теперь, что до Ильи Ильича доходит слух о том, что Андрей и Ольга на краю нищеты, что они окружены врагами, грозящими их будущности. Трудно сказать, что бы совершил Обломов при этом известии, но кажется нам, что он не сказал бы самому себе: какое право имею я вмешиваться в дела лиц, когда-то мне дорогих и близких.
Может быть, догадки наши покажутся иному читателю не совсем основательными, но такова наша точка зрения, и в искренности ее никто не имеет права сомневаться. Не за комические стороны, не за жалостную жизнь, не за проявления общих всем нам слабостей любим мы Илью Ильича Обломова. Он дорог нам как человек своего края и своего времени, как незлобный и нежный ребенок, способный, при иных обстоятельствах жизни и ином развитии, на дела истинной любви и милосердия. Он дорог нам как самостоятельная и чистая натура, вполне независимая от той схоластико-моральной истасканности, что пятнает собою огромное большинство людей, его презирающих. Он дорог нам по истине, какою проникнуто все его создание, по тысяче корней, которыми поэт-художник связал его с нашей родной почвою. И наконец, он любезен нам как чудак, который в нашу эпоху себялюбия, ухищрений и неправды мирно покончил свой век, не обидевши ни одного человека, не обманувши ни одного человека и не научивши ни одного человека чему-нибудь скверному.
- Сочинения
- По литературе
- Гончаров
- Тема любви в произведении Обломов
Сочинение Тема любви в романе Обломов Гончарова
Тема любви в романе «Обломов» занимает особое место. Гончаров показывает читателям, какой разной и многогранной может быть любовь. Наделяя способностью любить, автор раскрывает натуру каждого героя. И каждый видит это чувство по-своему, исходя из свойств характера: для кого-то любовь есть не что иное, как дружба, для кого-то она сродни материнским чувствам, или лежит где-то в области фантазий.
Отношения Ильи и Ольги являются главной любовной линией романа. Обломов, погруженный в мир мечтаний, нарисовал для себя идеальный образ Ольги, в свою очередь и Ольга наделила Илью несуществующими положительными качествами. Между влюбленными есть общее – это романтичность, умение видеть прекрасное. Однако во всем остальном они разительно отличаются друг от друга. Отъезд в Петербург все расставляет на свои места. Ольга долго отказывалась признавать обреченность их союза на провал. Но когда Илья в очередной раз отсрочил свадьбу еще на год, Ольга поняла, что «обломовщина» в нем, никогда не даст бракосочетанию состояться. Старания девушки оказались тщетны, а совместной возвышенной мечтательности слишком мало для того, чтобы сделать любовь жизнеспособной. Не зря символом любви Ильи и Ольги стала весенняя цветущая веточка сирени, которая, не выдержав холодов, к осени отцветает.
Долгожданный покой Илья Ильич обретает с Агафьей Пшеницыной, хозяйкой квартиры. Агафья любила свой дом, была тихой, по-матерински заботливой и старалась во всем угодить Обломову. Для нее на первом месте всегда стоял комфорт и душевное спокойствие мужа. Нездоровый образ жизни, поддерживаемый Пшеницыной для Ильи, в конечном итоге, подтачивает его здоровье. И хотя он был действительно счастлив с ней, ее любовь к сожалению, только потакала пагубным привычкам Ильи Ильича.
Ольга после разрыва с Обломовым, была уверена в том, что человеку дается только одна любовь на всю жизнь. Но Андрей Штольц сумел ее переубедить, он доказал ей, что любовь может быть другой. Между Ольгой и Андреем много общего, к тому же, они друзья с детства. Штольц, воплощает собой идеал мужчины для Ольги. Но выйдя замуж за Андрея, она скучает по той романтичности, одухотворенности, которая была присуща Обломову. Ей не приходится менять Андрея, он вызывает у нее восхищение, и вместе они просто идеальная семья.
Каждый герой Гончарова обрел свое счастье, каждый нашел то, что искал в своей второй половине. Тема любви у Гончарова показывает саму суть многоликости великого чувства, помогает раскрыть сильные и слабые стороны героев.
2 вариант
Светлая и чистая, искренняя любовь необходима каждому человеку. В романе «Обломов» И.А.Гончаров уделяет этому высокому чувству большое внимание.
Ольга Ильинская и Обломов
Эта пара зарождается благодаря желанию Ольги Ильинской переменить Обломова, стать причиной, по которой он изменит свою жизнь. Героиня испытывает искренние чувства, но к сожалению её ожидания не оправдываются возлюбленным. В её глазах он — мечтательный человек, которому просто требуется помощь и поддержка, чтобы он принялся за дело. Однако Обломов — это зрелая, сформировавшаяся личность, для которой лень и апатия стали неотъемлемой частью повседневной жизни. Даже во имя большой и искренней любви к Ольге Ильинской главный герой не готов идти на жертву своим спокойствием, поэтому их союз распадается.
Обломов и Агафья Пшеницына
Агафья Пшеницына — это простая женщина незнатного происхождения, в квартиру которой переселяется Обломов. Пусть главный герой так и не добрался до своей Обломовки, как он мечтал, но именно в доме Пшеницыной он обрёл всё то, чего ему не хватало. Спокойствие, царящее в доме, забота и уют, исходящие от хозяйки — всё это стало дополнительными условиями для развития в Обломове безделья и лени. Главный герой ведёт тихую жизнь, постепенно погибая от чрезмерной заботы, которую дарит ему возлюбленная, нарушая даже рекомендации врачей, но он безмерно счастлив с головой погрузиться в «Обломовщину», о которой грезил всю свою жизнь.
Ольга Ильинская и Андрей Штольц
Союз, являющийся примером семейного счастья, построенного на дружбе. В Андрее Штольце Ольга Ильинская находит всё то, чего не сумела найти в Обломове. Практичность, трудолюбие, рационализм — важнейшие черты характера героя. В Андрее Штольце нет той мечтательности, поэтичного взгляда на мир, что были присущи главному герою романа, но и сама Ольга Ильинская оказывается человеком прагматичным, поэтому стабильность и уверенность, крепкая дружба, которую дарит ей Андрей Штольц, оказывается предпочтительнее мечтательности и лени Обломова, которого она бы так никогда и не сумела перевоспитать.
Таким образом, в жизни, и особенно в любви, очень важно делать правильный выбор. Бок о бок с надёжным человеком легче переживать жизненные неурядицы, делить горечь и счастье, непрестанно встречающиеся человеку на жизненном пути. Историями героев романа «Обломов» И.А.Гончаров стремится донести до нас, что живёт и процветает лишь тот союз, где влюбленные готовы идти на жертвы и уступки ради того, чтобы сохранить отношения и продлить свои чувства.
Рассуждение Любовь в романе Обломов
В романе» Обломов» автор пытается найти ответы на вечные вопросы. Одним из таких вопросов является чистая, настоящая, искренняя любовь.
Произведение пронизано любовной темой. В романе видно, какие изменения происходят с человеком, когда он влюбляется, как раскрываются положительные черты его характера. Любовь Ильи Ильича к Ольге помогает автору полностью раскрыть образ Обломова.
Но любовная тема здесь имеет и другое значение. Она противопоставляет двух героев. Два совершенно разных персонажа — Андрей Штольц и Илья Обломов проходят испытание любовью. Оба героя в определённый период были влюблены в Ольгу. Их влюблённость, симпатия помогают глубже раскрыть внутренний мир героев.
Всего в романе И. А. Гончарова «Обломов» присутствуют три любовные линии: Обломов и Ольга, Штольц и Ольга, Обломов и Пшеницына. Но самой яркой линией становится любовь между Ольгой и Ильёй Обломовым. При их первой встречи можно было бы смело сказать, что у героев много общего: они искренние, добрые, мечтательные. Однако, были и серьёзные различия: Илья Ильич погряз в «Обломовщине», он не хотел двигаться вперёд, а девушка же, наоборот, всегда стремилась к движению. Ольга смогла вывести Обломова из этого состояния, считая это своим долгом, но все было напрасно. Их любовь была возвышенная, чистая, яркая, но заранее обреченная на провал. Обломов хотя и вышел из состояния застоя, продолжал вести спокойную, размеренную жизнь, откладывать важные дела, мечтать. Девушка же на самом деле не любила героя, она лишь считала своим долгом, помочь выбраться Илье Ильичу из тяжёлого положения. Расставание героев наложило большой отпечаток на главного героя, он замкнулся в себе, впал в депрессию, вернулся к старому образу жизни — «Обломовщине».
Совершенно другая любовь у Ольги и Штольц. История героев началась с дружбы, долгое время они были хорошими приятелями. Между ними было взаимопонимание, уважение друг к другу. Не странно, что после расставания с Обломовым Ольга нашла утешение именно в Штольце. Андрей был воплощением мечтаний Ольги об идеальном мужчине, у них были схожие взгляды на мир, интересы. Даже после свадьбы их отношения можно назвать дружескими. Ольга не смогла найти в Андрее тех душевных качеств, которые были В Илье: мечтательность, доброта, искренность, романтичность, беззаботность.
И. А. Гончаров показывает, что любовь может быть совершенно разной, но её объединяет одно — влюбленные люди меняются, раскрываются их самые чистые и светлые черты. Любовь — это прекрасное чувство!
Также читают:
Картинка к сочинению Тема любви в произведении Обломов
Популярные сегодня темы
- Анализ поэмы Ахматовой Реквием
Поэма Анны Ахматовой «Реквием» — это боль и слезы матерей, пострадавших от гнета сталинских репрессий. Поэма создана на основе личных переживаний и воспоминаний поэтессы
- Сочинение по картине Поповича Не взяли на рыбалку 5 класс
Сегодня, я увидела картину очень талантливого художника, Олега Владимировича Попович. Полотно называется «Не взяли на рыбалку».
- Анализ произведения История государства Российского Карамзина
Впервые Николай Михайлович задумался о написании данного произведения в 1790 году. Данный труд призван донести исторические факты в простом и литературном формате. Читатель должен понимать, что происходит
- Анализ комедии Недоросль Фонвизина 8 класс
В 1782 году, один из известных русских авторов, Денис Фонвизин написал свою известную комедию, которую он назвал «Недоросль». Автор затронул множество проблем человека и перевёл их в понятную для читателя форму.
- Сочинение рассуждение на тему Культура 15.3 9 класс ОГЭ
Что же понимается под словом «культура»? У этого слова есть несколько значений. В основном это понятие используется для обозначения всех аспектов самовыражения и самопознания человека.
Без Ольги Ильинской и без ее драмы с Обломовым не узнать бы нам Ильи Ильича так, как мы его теперь знаем, без Ольгина взгляда на героя мы до сих пор не глядели бы на него надлежащим образом. В сближении этих двух основных лиц произведения все в высшей степени естественно, каждая подробность удовлетворяет взыскательнейшим требованиям искусства, – и между тем сколько психологической глубины и мудрости через него развивается перед нами! Как живет и наполняет все наши представления об Обломове эта юная, горделиво-смелая девушка, как сочувствуем мы стремлению всего ее существа к этому незлобивому чудаку, отделившемуся от окружающего его мира, как страдаем мы ее страданием, как надеемся мы ее надеждами, даже зная, и хорошо зная, их несбыточность!
Г. Гончаров, как смелый знаток сердца человеческого, с первых сцен между Ольгой и ее первым избранником, отдал большую долю интриги комическому элементу. Его бесподобная, насмешливая, бойкая Ольга с первых минут сближения видит все смешные особенности героя, не обманываясь нисколько, играет ими, почти наслаждается ими и обманывается только в своих расчетах на твердые основы характера Обломова. Все это поразительно верно и вместе с тем смело, потому что до сих пор никто еще из поэтов не останавливался на великом значении нежно-комической стороны в любовных делах, между тем как эта сторона всегда существовала, вечно существует и высказывает себя в большей части наших сердечных привязанностей.
Много раз в течение последних месяцев нам случалось слышать и даже читать выражения недоумения о том, “как могла умная и зоркая Ольга полюбить человека, неспособного переменить квартиру и с наслаждением спящего после обеда”, – и, сколько мы можем припомнить, все подобные выражения принадлежали лицам очень молодым, очень незнакомым с жизнью.
Духовный антагонизм Ольги с обломовщиной, ее шутливое, затрогивающее отношение к слабостям избранника объясняется и фактами и существом дела. Факты сложились весьма естественно – девушка, по натуре своей не увлекающаяся мишурой и пустыми светскими юношами своего круга, заинтересована чудаком, о котором умный Штольц рассказал ей столько историй, любопытных и смешных, необыкновенных и забавных. Она сближается с ним из любопытства, нравится ему от нечего делать, может быть, вследствие невинного кокетства, а затем останавливается в изумлении перед чудом, ею сделанным.
Нежная, любящая натура Обломовых вся озаряется через любовь – и может ли быть иначе с чистою, детски ласковой русской душою, от которой даже ее леность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись. Вот факты внешние, а от них лишь один шаг до самой существенной истины романа.
Ольга поняла Обломова ближе, чем понял его Штольц, ближе, чем все лица, ему преданные.
Она разглядела в нем и нежность врожденную, и чистоту нрава, и русскую незлобивость, и рыцарскую способность к преданности, и решительную неспособность на какое-нибудь нечистое дело, и наконец – чего забывать не должно – разглядела в нем человека оригинального, забавного, но чистого и нисколько не презренного в своей оригинальности. Раз ставши на эту точку, художник дошел до такой занимательности действия, до такой прелести во всем ходе событий, что неудавшаяся, печально кончившаяся любовь Ольги и Обломова стала и навсегда останется одним из обворожительнейших эпизодов во всей русской литературе.
Мы знаем, что время обновления упущено, что не Ольге дано поднять Обломова, а между тем, при всякой коллизии в их драме сердце наше замирает от неизвестности. Чего мы не перечувствовали при всех перипетиях этой страсти, начиная хоть от той минуты, когда Илья Ильич, глядя на Ольгу так, как глядит на нее нянька Кузминишна, важно толкует о том, что нехорошо и опасно видаться наедине, до его страшного, последнего свидания с девушкой и до ее последних слов: “Что сгубило тебя, нет имени этому злу!”
Чего только нет в этом промежутке, в этой борьбе света и тени, отдающей нам всего Обломова и сближающей его с нами так, что мы мучимся за него, когда он, охая и скучая, пробирается в оперу с Выборгской стороны, и озаряемся радостью в те минуты, когда в его обломовском, запыленном гнезде, при отчаянном лае скачущей на цепи собаки, вдруг является неожиданное видение доброго ангела.
Перед сколькими частностями означенного эпизода добродушнейший смех овладевает нами, и овладевает затем, чтоб тотчас же смениться ожиданием, грустью, волнением, горьким соболезнованием к слабому! Вот к чему ведет нас ряд художественных деталей, начавшийся еще со сна Обломова. Вот где является истинный смех сквозь слезы – тот смех, который стал было нам ненавистен – так часто им прикрывались скандалезные стихотворцы и биографы нетрезвых взяточников!
Выражение, так безжалостно опозоренное бездарными писателями, вновь получило для нас свою силу: могущество истинной, живой поэзии снова воротило к нему наше сочувствие. Создание Ольги так полно – и задача, ею выполненная в романе, выполнена так богато, что дальнейшее пояснение типа Обломова через другие персонажи становится роскошью, иногда ненужною.
Loading…
Гончаров
«Обломов». Особенности жанра. Внутренняя
и внешняя композиция. Диалектика
характера Обломова. Обломовщина (критика)
Жанр.
Обломов — реалистический социально-бытовой
роман. В этом произведении
ярко отразились ведущие черты реализма:
объективность и достоверность изображения
действительности, создание типичных
конкретно-исторических характеров,
воплощающих черты определенной социальной
среды.
Характер
Обломова. На характер
и образ жизни Обломова определяющее
воздействие оказал патриархально-поместный
уклад. Это влияние выразилось в ленивом
и пустом существовании, которое для
Ильи Ильича являлось подобием жизни.
Его беспомощность, тщетные попытки к
возрождению под влиянием Ольги и Штольца,
женитьба на Пшеницыной и сама смерть
определены в романе как «обломовщина».
Сам же характер Обломова крупнее и
масштабнее.
Гончаров считал, что тип
«слагается из долгих и многих повторений
или наслоений явлений и лиц». Именно
поэтому неспешное бытописание, объективное
воссоздание повседневной жизни —
характерные черты реалистического
письма И. А. Гончарова.
Гончаров
раздвигает рамки социально-бытового
романа, обнаруживая черты Обломова не
только в эпохе, среде, но и в недрах
русского национального характера.
Главным достоинством писателя можно
считать раскрытие личности на фоне
исторического развития нации.
Композиция.
Роман Гончарова «Обломов» строго
и отчетливо подчинен делению русского
календаря на четыре времени года. Об
этом говорит композиция гончаровского
шедевра. Начинаются происходящие в нем
события весной 1 мая. На лето приходится
самое бурное действие — любовь Обломова
и Ольги. А заканчивается зимой — первым
снегом.
Такая композиция романа,
вошедшая в годовой цикл, подводит все
сюжетные линии к плавной завершенности.
Создается такое впечатление, что
построение романа заимствовано самим
Гончаровым прямо из родной природы.
Жизнь Обломова — от его любви до меню
его обеда — включена в этот органический
порядок и отражена в естественном
годовом круговороте, находя в календаре
масштаб для сравнения. Гончаров замыкает
композицию романа в кольцо, заканчивая
«Обломова» словами: «И он рассказал
ему, что здесь написано». Стремление
«к точке покоя» — так выстраивается
композиция романа. Оригинальная и
многозначная композиция книги — это
одно из доказательств, что художественное
произведение — это «чудо искусства»,
это особый мир, живущий по своим,
художественным законам.
Изощренная,
своеобразная структура романа Гончарова
характерна для отечественной поэтики
своей необычностью. Русская классика,
не обремененная ветхими традициями,
часто игнорировала готовые жанровые
формы, предпочитая создавать их каждый
раз заново, для своих специальных целей.
И романы в стихах, и поэмы в прозе
появлялись от переизбытка содержания,
требующего оригинальной системы
изложения.
Первая
часть романа «Обломов»
по сути дела представляет собой
разросшуюся на четверть книги экспозицию,
где автор устраивает парад второстепенных
персонажей, и ради их смехотворных
занятий Обломову не стоит вставать с
дивана. Все эти малозначительные фигуры
своей суетой компрометируют в глазах
Обломова окружающую жизнь. Он —
неподвижный центр сюжета — сразу
выделяется загадочной значительностью
среди этих — не характеров — типов».
Вся жизнь героя — и внешняя и внутренняя,
его прошлое («Сон Обломова») и
будущее — как будто уже раскрывается
в первой части. Однако сам факт
существования трех других частей
подсказывает, что поверхностное чтение
книги позволяет лишь обнаружить в ней
обломовщину, но не Обломова
Первая
и четвертая
части романа — его опора, почва. Взлет
во второй-третьей
частях — кульминация романа, та самая
горка, на которую приходится взбираться
Обломову.
Первая часть романа внутренне
связана с четвертой частью, т. е.
сопоставленными оказываются Обломовка
и Выборгская сторона.
Обломовщина
по критике. Добролюбов
понимал “обломовщину” социально —
как аллегорию крепостного права, как
социальное явление.
И. А. Гончаров прослеживает ее страшное
влияние на примере одного человека —
Ильи Ильича Обломова:
-
Обломов
ничего не хочет знать о труде. По его
мнению, для этого есть другие люди, а
он — барин. Лежа на диване и обдумывая
планы переустройства своей усадьбы,
он представляет себе вечное лето, вечное
веселье, вкусную еду и покой. -
Суета
большого города не для него. Ведь он
родился и вырос в Обломов-ке, где текла
тихая, спокойная жизнь, “полная
удовлетворенных желаний, разумных
наслаждений”. Такая жизнь и стала
обломовским идеалом. -
Детству
Илюши Обломова посвящена отдельная
глава романа, которая называется “Сон
Обломова”. Обломовка — это типичный
пример крепостного поместья, где
источником существования является
труд крепостных крестьян. Силы обломовцев
направлены на удовлетворение своих
потребностей -
Косность
— основа жизни обломовцев. Они неотступно
придерживаются старых традиций и
обычаев, завещанных им предками. Им
необходимо, чтобы все дни их жизни
походили один на другой. -
Духовный
мир обломовцев беден и ограничен. Их
интересуют только бытовые проблемы,
которые за них решают крепостные
крестьяне. -
Обломовцы
никогда не задаются вопросом: “Зачем
дана жизнь?” Их жизнь течет, “как
покойная река”, и все дышит “первобытной
ленью”. -
Обломов
ничего не сумел сделать полезного ни
для общества, ни для себя. Единственное,
что он мог, — это лежать на диване,
мечтать и сокрушаться, что “сказка не
жизнь, а жизнь не сказка”. -
Обломову
доставляли дискомфорт любые вторжения
в его мирное существование. Такой
тревожащей силой стал Андрей Штольц.
И на какой-то миг Обломова увлекла
перспектива обновления: “Идти вперед
— это значит вдруг сбросить широкий
халат не только с плеч, но и с души, с
ума, вместе с пылью и паутиной со стен
смести паутину с глаз и прозреть”. Но
боязнь жизни оказалась сильнее. -
Не помогла
Обломову и встреча с Ольгой Ильинской.
“Обломовщина” победила чувство любви.
Обломов испугался новых волнений и
тревог, изменения привычного образа
жизни.
Таким
образом, все вернулось на круги своя. С
Обломовки началась жизнь Ильи Ильича,
Обломовкой и закончилась. Когда-то Ольга
спросила Обломова: “Отчего погибло
все? Кто проклял тебя, Илья? Что сгубило
тебя? Нет имени этому злу…” — “Есть,
— сказал он чуть слышно… — «Обломовщина»!”
Так, в конце концов, сам Обломов нашел
слово для обозначения того зла, которое
погубило всю его жизнь.
(Н.А.
Добролюбов.
«Что такое обломовщина?»)
Обломов
– единственный человек в романе,
единственный, чье существование не
исчерпывается принятой на себя ролью.
В предстоящей свадьбе его больше всего
пугает то, что он, Обломов, превратится
в «жениха», приобретет определенный,
однозначный статус… Гладкому, «мраморному»
Обломову нечем зацепиться за других.
Он не способен расщепить свою личность
на роль мужа, помещика, чиновника. Он –
просто человек.(П.
Вайль, А. Генис.
«Родная речь»)
Нежная,
любящая натура Обломова вся озаряется
через любовь – и может ли быть иначе, с
чистою, детски ласковой русской душой,
от которой даже ее леность отгоняла
растление с искушающими помыслами. Илья
Ильич высказывался вполне через любовь
свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась
слепа перед теми сокровищами, что перед
ней открылись… (А.В.
Дружинин.
“Обломов”. Роман И.А. Гончарова»)
«Обломов»
– капитальная вещь, которой давно, давно
не было… Но что приятнее… это что
«Обломов» имеет успех не случайный, не
с треском, а здоровый, капитальный и
невременный в настоящей публике.
(Л.Н.
Толстой)
Билет
№4.
Тургенев
«Отцы и дети». Базаров-герой времени.
Конфликт в романе(эпоха). Символика в
романе.
Базаров
— герой своего времени.
В романе «Отцы и дети» главный герой
Базаров несомненно является выдающейся
личностью, обладающей, прежде всего,
широкими познаниями в естественных
науках. Он привык трудиться и не мыслит
своей жизни без труда, который дает ему
самостоятельность и независимость. Его
поведение и речи иной раз перерастают
в “безмерную гордость” и самолюбие.
“Когда я встречу человека, который не
спасовал бы передо мною, тогда я изменю
свое мнение о самом себе”. Базаров,
подобно многим передовым людям конца
50-х — начала 60-х годов, являлся материалистом.
В спорах
Павла Петровича Кирсанова и Базарова
наиболее ясно отражены их взгляды.
Основное направление их споров – это
их отношение к дворянству, аристократическим
принципам, природе, нигилизму, искусству
. Базаров полностью отрицал аристократические
принципы. Его слова «Исправьте общество,
и болезней не будет» или «Это уж не наше
дело … сперва надо место расчистить»
дают нам понять, что Базарова не устраивает
то общество, в котором он находится.
Но
есть и другая сторона — это базаровские
принципы, которые
ничего кроме отрицаний в себе не
заключают, они ничего России не могут
дать. Такое течение приобрело название
нигилизм, которое полностью невзлюбилось
и отрицалось Тургеневым в его произведениях.
“Нигилист — это человек, который не
склоняется ни перед какими авторитетами,
который не принимает на веру ни одного
принципа, каким бы уважением ни был
окружен этот принцип”, — заявляет
Аркадий, явно со слов Базарова. Который
отрицает все: и государственную систему,
и религии, и общественный порядок, а
так же старые морали и нравственные
категории аристократизма
Что касается
народа,
то Базаров верит, что он суеверен,
патриархален, не может жить без веры,
но одновременно с этим он и осуждает
русский народ, понимает, что он неоднороден.
Но дело в том, что в последствии и
выяснится, что Базаров так же далек от
народа, как и Павел Петрович.Искусство,
религия, природа, мир прекрасного — все
это чуждо Базарову.
Мы видим, что Базаров — это сильная
личность. При любых обстоятельствах он
не отступает от своих принципов. Но в
продолжение романа Тургенев решает
преподнести своему герою очередное
испытание. До встречи
с Одинцовой ничто не
может поколебать базаровские убеждения.
Базарова охватывает чувство любви, тот
романтизм, который он отрицал во всех,
стал проявляться и в нем. После признания
Анне Сергеевне в любви Евгений терпит
поражение, но, не унижаясь, он оставляет
ее в покое и уезжает.
Неразделенная
любовь отчасти разрушила идейные
убеждения Базарова. Он впадает в
пессимизм, нигде не может найти себе
места. Но как человек огромной силы
воли, он пытается побороть в себе
романтика, взять себя в руки, но ему не
удается стать таким, каким он был до
встречи с Одинцовой. Герой в конце
романа умирает, но не как нигилист, а
как обыкновенный человек. Перед лицом
смерти проявляется до конца недюжинная
сила этой натуры.
Итак,
Базаров Тургеневым описан как личность,
имеющая на все собственные взгляды,
мнения. Но так как
Базаров – это человек нового времени,
о котором общество 19 столетия еще не
имеет понятия, то мы видим, что он не
является во многом нужным человеком
для России. Он не нужен как нигилист, но
необходим как сильная, титаническая
личность, в которой были живы вечные
человеческие ценности. Это делает
Базарова героем своего времени.
Конфликт
в романе «Отцы и дети»,
положенный в основу тургеневского
романа, проявился, прежде всего, в том,
что здесь как бы стирается грань между
добром и злом, положительным и отрицательным
героем. Взаимоотношения нигилиста-демократа
с либеральной дворянской аристократией
убеждают читателя в том, что общественная
жизнь начала 60-х годов в России настолько
сложна и многообразна, что неверно
сводить ее лишь к противоборству двух
социальных групп.
|
Нигилизм, Базаров |
Аристократизм, Кирсанов |
|
|
«Дети», то есть демократически |
«Отцы», видящие в революции |
|
|
Черты |
материалистские, взгляды, |
«изящный и породистый» |
|
умные, сильные, волевые |
||
|
Цель |
Революционный демократ, |
«без чувства собственного |
|
Прблема |
узость и ограниченность |
Кирсанов вовсе не обладает |
Таким
образом, конфликт, положенный в основу
романа, представляет собой не только
столкновение разных общественных групп,
но и вечное противоборство поколений,
когда агрессивное неприятие и нового,
и устоявшегося приводит к вражде, пустому
словопрению и бесцельно, бездарно
прожитой жизни.
В
романе Тургенева «Отцы и дети» имеется
сложная система символов.
Она необходима для более точного
раскрытия смысла произведения и
характеров персонажей. В романе есть
символы как отдельных людей, так и всего
произведения. Тургенев дает большую
часть символов через слова Базарова,
но есть варианты введения символов
через сны и обстановку.
-
Главным
символом романа является лягушка.
В восточных религиях лягушка — это
волшебное существо, поскольку ее
кваканье — это разговор с Богом, своим
Отцом. Базаров говорит: «Мы с тобой те
же лягушки». Таким образом, в этой фразе
заключен основной мотив произведения
— спор отцов и детей. -
У
Базарова символ
— это осина.
Базаров рассказывает, что он любил в
детстве сидеть над ямой около осины.
Это дерево считалось дьявольским, так
как даже в безветренную погоду его
листья дрожат. -
Николая
Петровича Базаров
сравнивает с божьей
коровкой: добродушные,
но высоко не летают. Символом внутреннего
мира Николая Петровича является его
сад. В нем не прижилось
ни одного полезного растения. Только
сирень и акация, приятные для взора и
бесполезные. -
Во сне
Базарова Павел Петрович
превращается в лес
— символ природы. Для Базарова Павел
Петрович является преградой. Через
весь роман проходит мотив их спора. -
Аркадий
в корне отличается от Базарова. Катя
говорит Аркадию, что Базаров и Одинцова
хищники, а они ручные. -
В
произведении важным символом является
крест. Мотив креста
появляется во многих сценах. Это и
кресты на церкви, и крест на могиле
Базарова, но самым важным моментом, в
котором появляется крест, является
крест на кольце со сфинксом. Крест —
это вообще очень сложный символ, имеющий
очень много значений. Это символ
человека, так как на кресте распинали
людей, и человек с распростертыми руками
напоминает по форме крест. В этом,
возможно, была разгадка княгини Р., так
как разгадкой сфинкса и мифа о царе
Эдипе был человек. Крест также означает
стремление к Богу, уход от земной жизни.
Это и символизирует крест на могиле
Базарова.
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
09.02.20154.64 Mб16literaturnyj_ehnciklopedicheskij_slovar (1).doc
- #
- #
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!
/ Критика / Гончаров И.А. / Обломов / Обломов, роман И.А. Гончарова
Автор статьи: Дружинин А.В.
Мы уже сказали, что нежная, любящая натура Обломовых вся озаряется через любовь — и может ли быть иначе с чистою, детски ласковой русской душою, от которой даже ее леность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись. Вот факты внешние, а от них лишь один шаг до самой существенной истины романа. Ольга поняла Обломова ближе, чем понял его Штольц, ближе, чем все лица, ему преданные. Она разглядела в нем и нежность врожденную, и чистоту нрава, и русскую незлобивость, и рыцарскую способность к преданности, и решительную неспособность на какое-нибудь нечистое дело, и наконец — чего забывать не должно — разглядела в нем человека оригинального, забавного, но чистого и нисколько не презренного в своей оригинальности. Раз ставши на эту точку, художник дошел до такой занимательности действия, до такой прелести во всем ходе событий, что неудавшаяся, печально кончившаяся любовь Ольги и Обломова стала и навсегда останется одним из обворожительнейших эпизодов во всей русской литературе. Кто из стариков не зачитывался этих страниц, кто из восприимчивых юношей при чтении их не чувствовал горячих слез на своих глазах? И какими простыми, часто какими комическими средствами достигнут такой небывалый результат! Какой страх, соединенный с улыбкою, возбуждают в нас эти бесконечно разнообразные проявления обломовщины в борьбе с истинной, деятельной жизнью сердца! Мы знаем, что время обновления упущено, что не Ольге дано поднять Обломова, а между тем, при всякой коллизии в их драме сердце наше, замирает от неизвестности. Чего мы не перечувствовали при всех перипетиях этой страсти, начиная хоть от той минуты, когда Илья Ильич, глядя на Ольгу так, как глядит на нее нянька Кузьминишна, важно толкует о том, что нехорошо и опасно видаться наедине, до его страшного, последнего свидания с девушкой и до ее последних слов: «Что сгубило тебя, нет имени этому злу!» Чего только нет в этом промежутке, в этой борьбе света и тени, отдающей нам всего Обломова и сближающей его с нами так, что мы мучимся за него, когда он, охая и скучая, пробирается в оперу с Выборгской стороны, и озаряемся радостью в те минуты, когда в его обломовском, запыленном гнезде, при отчаянном лае скачущей на цепи собаки, вдруг является неожиданное видение доброго ангела. Перед сколькими частностями означенного эпизода добродушнейший смех овладевает нами, и овладевает затем, чтоб тотчас же смениться ожиданием, грустью, волнением, горьким соболезнованием к слабому! Вот к чему ведет нас ряд художественных деталей, начавшийся еще со сна Обломова. Вот где является истинный смех сквозь слезы — тот смех, который стал было нам ненавистен — так часто им прикрывались скандалезные стихотворцы и биографы нетрезвых взяточников! Выражение, так безжалостно опозоренное бездарными писателями, вновь получило для нас свою силу: могущество истинной, живой поэзии снова воротило к нему наше сочувствие.
Создание Ольги так полно — и задача, ею выполненная в романе, выполнена так богато, что дальнейшее пояснение типа Обломова через другие персонажи становится роскошью, иногда ненужною. Одним из представителей этой излишней роскоши является нам Штольц, которым, как кажется, недовольны многие из почитателей г. Гончарова. Для нас совершенно ясно, что это лицо было задумано и обдумано прежде Ольги, что на его долю, в прежней идее автора, падал великий труд уяснения Обломова и обломовщины путем всем понятного противопоставления двух героев. Но Ольга взяла все дело в свои руки, к истинному счастию автора и к славе его произведения. Андрей Штольц исчез перед нею, как исчезает хороший, но обыкновенный муж перед своей блистательно одаренною супругою. Роль его стала незначительною, вовсе несоразмерною с трудом и обширностью подготовки, как роль актера, целый год готовившегося играть Гамлета и выступившего перед публикой в роли Лаэрта. Глядя на дело с этой точки зрения, мы готовы осудить слишком частое появление Штольца, очень же осуждать его как живое лицо мы неспособны точно так же, как осуждать Лаэрта за то, что он не Гамлет. Мы не видим в Штольце ровно ничего несимпатического, а в создании его ничего резко несовместного с законами искусства: это человек обыкновенный и не метящий в необыкновенные люди, лицо, вовсе не возводимое романистом в идеал нашего времени, персонаж, обрисованный с излишнею копотливостью, которая все-таки не дает нам должной полноты впечатления. Весьма подробно и поэтично описывая нам детство Штольца, г. Гончаров так охлаждается к периоду его зрелости, что даже не сообщает нам, какими именно предприятиями занимается Штольц, и эта странная ошибка неприятно действует на читателя, с детства своего привыкшего глядеть неласково на всякого афериста, которого деловые занятия покрыты мраком неизвестности. Если б в Штольце предстояла великая надобность, если б только через него тип Обломова был способен к должному уяснению, мы не сомневаемся, что наш художник, при своей силе и зоркости, не отступил бы перед раз заданной темой, но мы сказали уже, что создание Ольги далеко оттеснило Штольца и его значение в романе. Уяснение через резкую противоположность двух несходных мужских характеров стало ненужным: сухой неблагодарный контраст заменился драмой, полною любви, слез, смеха и жалости. За Штольцом осталось только некоторое участие в механическом ходе всей интриги, да еще его беспредельная любовь к особе Обломова, в какой, впрочем, у него много соперников.
И в самом деле, окиньте весь роман внимательным взглядом, и вы увидите, как много в нем лиц, преданных Илье Ильичу и даже обожающих его, этого кроткого голубя, по выражению Ольги. И Захар, и Анисья, и Штольц, и Ольга, и вялый Алексеев — все привлечены прелестью этой чистой и цельной натуры, перед которою один только Тарантьев может стоять, не улыбаясь и не чувствуя на душе теплоты, не подшучивая над ней и не желая ее приголубить. Зато Тарантьев мерзавец, мазурик; ком грязи, скверный булыжник сидит у него в груди вместо сердца, и Тарантьева мы ненавидим, так что, явись он живой перед нами, мы бы почли за наслаждение побить его собственноручно. Зато холод проникает нас до костей и гроза поднимается в нашей душе в ту минуту, когда после описания беседы Обломова с Ольгрй, после седьмого неба поэзии, мы узнаем, что в креслах Ильи Ильича сидит и ждет его прихода Тарантьев. К счастию, в свете немного Тарантьевых и в романе есть кому любить Обломова. Всякий почти из действующих лиц любит его по-своему, а эта любовь так проста, так необходимо вытекает из сущности дела, так чужда всякого расчета или авторской натяжки! Но ничье обожание (даже считая тут чувства Ольги в лучшую пору ее увлечения) не трогает нас так, как любовь Агафьи Матвеевны к Обломову, той самой Агафьи Матвеевны Пшеницыной, которая с первого своего появления показалась нам злым ангелом Ильи Ильича, — и увы! действительно сделалась его злым ангелом. Агафья Матвеевна, тихая, преданная, всякую минуту готовая умереть за нашего друга, действительно загубила его вконец, навалила гробовой камень над всеми его стремлениями, ввергнула его в зияющую пучину на миг оставленной обломовщины, но этой женщине все будет прощено за то, что она много любила. Страницы, в которых является нам Агафья Матвеевна, с самой первой застенчивой своей беседы с Обломовым, верх совершенства в художественном отношении, но наш автор, заключая повесть, переступил все грани своей обычной художественности и дал нам такие строки, от которых сердце разрывается, слезы льются на книгу и душа зоркого читателя улетает в область тихой поэзии, что до сих пор, из всех русских людей, быть творцом в этой области было дано одному Пушкину. Скорбь Агафьи Матвеевны о покойном Обломове, ее отношения к семейству и Андрюше, наконец этот дивный анализ ее души и ее прошлой страсти — все это выше самой восторженной оценки. Тут в рецензии нужно одно какое-нибудь короткое слово, одно восклицание сочувствия — да, может быть, выписка разительнейших строк отрывка, выписка, годная на случай, если б читатель пожелал освежить воспоминание обо всем эпизоде, не отмечивая книги и не теряя минуты на переворачивание ее листов.
«Вот она в темном платье, в черном шерстяном платке на шее, ходит из комнаты в кухню, по-прежнему отворяет и затворяет шкафы, шьет, гладит кружева, но тихо, без энергии, говорит будто нехотя, тихим голосом, и не по-прежнему смотрит вокруг беспечно перебегающими с предмета на предмет глазами, а с сосредоточенным выражением, с затаившимся внутренним смыслом в глазах. Мысль эта села невидимо на ее лицо, кажется, в то мгновение, когда она сознательно и долго всматривалась в мертвое лицо своего мужа, и с тех пор не покидала ее. Она двигалась по дому, делала руками все, что было нужно, но мысль ее не участвовала тут. Над трупом мужа, с потерею его, она, кажется, вдруг уразумела свою жизнь и задумалась над ее значением, и эта задумчивость навсегда легла тенью на ее лицо. Выплакав потом живое горе, она сосредоточилась на сознании о потере: все прочее умерло для нее, кроме маленького Андрюши. Только когда видела она его, в ней будто пробуждались признаки жизни, черты лица оживали, глаза наполнялись радостным светом и потом заливались слезами воспоминаний. Она была чужда всего окружающего: рассердится ли братец за напрасно истраченный рубль, за подгорелое жаркое, за несвежую рыбу, надуется ли невестка за мягко накрахмаленные юбки, за некрепкий и холодный чай, нагрубит ли толстая кухарка, Агафья Матвеевна не замечает ничего, как будто не о ней речь, не слышит даже язвительного шепота: «Барыня! помещица!» Она на все отвечает достоинством своей скорби и покорным молчанием. Напротив, в святки, в светлый день, в веселые вечера масленицы, когда все ликует, поет, ест и пьет в доме, она вдруг, среди общего веселья, зальется горькими слезами и спрячется в свой угол. Потом опять сосредоточится и иногда даже смотрит на братца и на жену его как будто с гордостью, с сожалением. Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в ее жизнь душу — и вынул опять; что засветило в ней солнце и померкло навсегда… Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслялась и жизнь ее; теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно.
Она так полно и много любила: любила Обломова — как любовника, как мужа и как барина; только рассказать никогда она этого, как прежде, не могла никому. Да никто и не понял бы ее вокруг. Где бы она нашла язык. В лексиконе братца, Тарантьева, невестки не было таких слов, потому что не было понятий; только Илья Ильич понял бы ее, но она ему никогда не высказывала, потому что не понимала тогда сама и не умела…. На всю жизнь ее разлились лучи, тихий свет от пролетевших, как одно мгновение, семи лет, и нечего было ей ждать больше, некуда идти…»
После всего нами сказанного и выписанного, может быть, иной скептический читатель спросит нас: «Да за что же наконец Обломов так любим лицами его окружающими — и еще более, за что именно он любезен читателю? Если для возбуждения выражений и дел преданности достаточно есть и валяться по диванам, не делать никакого зла и сознаваться в своей житейской неспособности, да сверх всего этого иметь несколько комических сторон в своем характере, то значительная масса рода человеческого имеет право на нашу возможную привязанность! Если Обломов действительно добр как голубь, то почему же автор не выразил перед нами практических проявлений этой доброты, если герой честен и неспособен на зло, то почему же эти почтенные стороны его натуры не выставлены перед нами осязательным образом? Обломовщина, как ни тяготей она над человеком, не может же вывести его из круга той вседневной, мелкой, насущной деятельности, которой, как всякий знает, всегда достаточно для выражения привлекательных сторон нашей натуры. Отчего же все подобные выражения натуры у Обломова исключительно пассивны и отрицательны? Отчего, наконец, он не совершает перед нами даже самого малого дела любви и кротости, хотя бы дела, которое может быть покончено без разлуки с халатом, — почему он не скажет приветного и задушевного слова хоть одному из второстепенных лиц, стоящих около него, хотя бы в награду за всю их преданность?» В таком замечании читателя отыскивается своя доля правды. Обломов, лучшее и сильнейшее создание нашего блистательного романиста, не принадлежит к числу типов, «к которым невозможно добавить ни одной лишней черты» — над этим типом невольно задумываешься, дополнений к нему невольно жаждешь, но дополнения эти сами приходят на мысль, и автор со своей стороны сделал почти все нужное для того, чтобы они приходили.
Германский писатель Риль сказал где-то: горе тому политическому обществу, где нет и не может быть честных консерваторов; подражая этому афоризму, мы скажем: нехорошо той земле, где нет добрых и неспособных на зло чудаков в роде Обломова! Обломовщина, так полно обрисованная г. Гончаровым, захватывает собою огромное количество сторон русской жизни, но из того, что она развилась и живет у нас с необыкновенной силою, еще не следует думать, чтоб обломовщина принадлежала одной России. Когда роман, нами разбираемый, будет переведен на иностранные языки, успех его покажет, до какой степени общи и всемирны типы, его наполняющие. По лицу всего света рассеяны многочисленные братья Ильи Ильича, то есть люди, не подготовленные к практической жизни, мирно укрывшиеся от столкновений с нею и не кидающие своей нравственной дремоты за мир волнений, к которым они не способны. Такие люди иногда смешны, иногда вредны, но очень часто симпатичны и даже разумны. Обломовщина относительно вседневной жизни то же, что, относительно политической жизни, консерватизм, упомянутый Рилем: она, в слишком обширном развитии, вещь нестерпимая, но к свободному и умеренному ее проявлению не за что относиться с враждою. Обломовщина гадка, ежели она происходит от гнилости, безнадежности, растления и злого упорства, но ежели корень ее таится просто в незрелости общества и скептическом колебании чистых душою людей пред практической безурядицей, что бывает во всех молодых странах, то злиться на нее значит то же, что злиться на ребенка, у которого слипаются глазки посреди вечерней крикливой беседы людей взрослых. Русская обломовщина так, как она уловлена г. Гончаровым, во многом возбуждает наше негодование, но мы не признаем ее плодом гнилости или растления. В том-то и заслуга романиста, что он крепко сцепил все корни обломовщины с почвой народной жизни и поэзии — проявил нам ее мирные и незлобные стороны, не скрыв ни одного из ее недостатков. Обломов — ребенок, а не дрянной развратник, он соня, а не безнравственный эгоист или эпикуреец времен распадения. Он бессилен на добро, но он положительно неспособен к злому делу, чист духом, не извращен житейскими софизмами — и, несмотря на всю свою жизненную бесполезность, законно завладевает симпатиею всех окружающих его лиц, по-видимому отделенных от него целою бездною.
Весьма легко нападать на Обломова с точки зрения людей практических, а между тем отчего бы иногда нам не взглянуть на недостатки современных практических мудрецов, так презрительно толкающих ребенка — Обломова. Лениво зевающее дитя в физиологическом отношении, конечно, слабее и негоднее чиновника средних лет, подписывающего бумагу за бумагою, но у чиновника средних лет, без сомнения, есть геморрой и, может быть, другие болезни, которых дитя не имеет. Так и заспанный Обломов, уроженец заспанной и все-таки поэтической Обломовки, свободен от нравственных болезней, какими страдает не один из практических людей, кидающих в него камнями. Он не имеет ничего общего с бесчисленной массой грешников нашего времени, самонадеянно берущихся за дела, к которым не имеют призвания. Он не заражен житейским развратом и на всякую вещь смотрит прямо, не считая нужным стесняться перед кем-нибудь или перед чем-нибудь в жизни. Он сам не способен ни к какой деятельности, усилия Андрея и Ольги к пробуждению его апатии остались без успеха, но из этого еще далеко не следует, чтоб другие люди при других условиях не могли подвигнуть Обломова на мысль и благое дело. Ребенок по натуре и по условиям своего развития, Илья Ильич во многом оставил за собой чистоту и простоту ребенка, качества драгоценные во взрослом человеке, качества, которые сами по себе, посреди величайшей практической запутанности, часто открывают нам область правды и временами ставят неопытного, мечтательного чудака и выше предрассудков своего века, и выше целой толпы дельцов, его окружающих.
Попробуем подтвердить слова наши. Обломов, как живое лицо, достаточно полон для того, чтоб мы могли судить о нем в разных положениях, даже не замеченных его автором. По практичности, по силе воли, по знанию жизни он далеко ниже своей Ольги и Штольца, людей хороших и современных; по инстинкту правды и теплоте своей натуры он их несомненно выше. В последние годы его жизни супруги Штольц навестили Илью Ильича, Ольга осталась в карете, Андрей вошел в известный нам домик с цепной собакой у калитки. Выйдя от своего друга, он только сказал жене: все кончено или что-то в этом роде и уехал, и Ольга уехала, хотя, без сомнения, с горем и слезами. В чем же заключался смысл этого безнадежного, отчаянного приговора? Илья Ильич женился на Пшеницыной (и прижил с этой необразованной женщиной ребенка). И вот причина, по которой кровная связь расторгнута, обломовщина признана переступившей все пределы! Ни Ольгу, ни ее мужа мы за это не виним: они подчинялись закону света и не без слез покинули друга. Но повернем медаль и на основании того, что дано нам поэтом, спросим себя: так ли бы поступил Обломов, если б ему сказали, что Ольга сделала несчастную mesalliance {мезальянс, неравный брак (фр.).}, что его Андрей женился на кухарке и что оба они, вследствие того, прячутся от людей, к ним близких. Тысячу раз и с полной уверенностью скажем, что не так. Ни идеи отторжения от дорогих людей из-за причин светских, ни идеи о том, что есть на свете mesalliances, для Обломова не существует. Он бы не сказал слова вечной разлуки, и, ковыляя, пошел бы к добрым людям, и прилепился бы к ним, и привел бы к ним свою Агафью Матвеевну. И Андреева кухарка стала бы для него не чужою, и он дал бы новую пощечину Тарантьеву, если б тот стал издеваться над мужем Ольги. Отсталый и неповоротливый Илья Ильич в этом простом деле, конечно, поступил бы сообразнее с вечным законом любви и правды, нежели два человека из числа самых развитых в нашем обществе. И Штольц, и Ольга, без всякого сомнения, гуманны в своих идеях, без всякого сомнения, они знают силу добра и головами своими привязаны к участи меньших братьев, но стоило их другу связать свое существование с судьбой женщины из породы этих меньших братьев, и они оба, просвещенные люди, поспешили со слезами сказать: все кончено, все пропало — обломовщина, обломовщина!
Продолжим параллель нашу. Обломов умер, Андрюша его вместе с Обломовкой поступил под опеку Штольца и Ольги. Очень вероятно, что и Андрюше было у них хорошо, и обломовские мужики не терпели притеснений. Но Захар, оставшийся без призрения, лишь случайно был найден в числе нищих, но вдова Ильи Ильича не была приближена к друзьям ее мужа, но дети Агафьи Матвеевны, которых Обломов учил чистописанию и географии, дети, которых он не отделял от своего сына, остались на произвол своей матери, слишком привыкшей во всем отделять их от барчонка Андрюши. Ни житейский порядок, ни житейская правда этим нарушены не были, и супругов Штольц никакой закон не нашел бы виноватыми. Но Илья Ильич Обломов, смеем думать, иначе поступил бы с лицами и сиротами, которых присутствие когда-то услаждало собой жизнь его Андрея и в особенности Ольги. Очень может быть, что он не сумел бы быть им полезным практически, но любви своей к ним не стал бы подразделять на разные степени. Без расчета и соображений он поделился бы с ними последним куском хлеба и, говоря метафорически, принял бы их всех равно под сень своего теплого халата. У кого сердце дальновиднее головы, тот может наделать множество глупостей, но в стремлениях своих все-таки останется горячее и либеральнее людей, запутанных сетьми светской мудрости. Возьмем хоть поведение Штольца в ту пору, когда он жил где-то на Женевском озере, а Обломов чуть не повергнут был в нищету ковами друзей Тарантьева. Андрей Штольц, которому ничего не значило изъездить пол-Европы, человек со связями и деловой опытностью, не захотел даже найти в Петербурге дельца, который — за приличное вознаграждение согласился бы принять надзор над положением Обломова. А между тем и он и Ольга не могли не знать участи, грозившей их другу. Со своим практическим laissez faire, laissez passer {не вмешивайтесь в чужие дела (фр.).} они оба были вполне правы, и винить их никто не смеет. Кто в наше время осмеливается совать свой нос в дела самого близкого человека? Но предположите теперь, что до Ильи Ильича доходит слух о том, что Андрей и Ольга на краю нищеты, что они окружены врагами, грозящими их будущности. Трудно сказать, что бы совершил Обломов при этом известии, но кажется нам, что он не сказал бы самому себе: какое право имею я вмешиваться в дела лиц, когда-то мне дорогих и близких. Может быть, догадки наши покажутся иному читателю не совсем основательными, но такова наша точка зрения, и в искренности ее никто не имеет права сомневаться. Не за комические стороны, не за жалостную жизнь, не за проявления общих всем нам слабостей любим мы Илью Ильича Обломова. Он дорог нам как человек своего края и своего времени, как незлобный и нежный ребенок, способный, при иных обстоятельствах жизни и ином развитии, на дела истинной любви и милосердия. Он дорог нам как самостоятельная и чистая натура, вполне независимая от той схоластико-моральной истасканности, что пятнает собою огромное большинство людей, его презирающих. Он дорог нам по истине, какою проникнуто все его создание, по тысяче корней, которыми поэт-художник связал его с нашей родной почвою. И наконец, он любезен нам как чудак, который в нашу эпоху себялюбия, ухищрений и неправды мирно покончил свой век, не обидевши ни одного человека, не обманувши ни одного человека и не научивши ни одного человека чему-нибудь скверному.
ПРИМЕЧАНИЯ
Тексты статей А. В. Дружинина подготовлены по изданию: Дружинин А. В. Собр. соч., т. VII. Спб., 1865 (за исключением статьи «Стихотворения Н. Некрасова» — см. примеч.) и приводятся с сохранением некоторых авторских особенностей орфографии и пунктуации.
«ОБЛОМОВ», РОМАН И. А. ГОНЧАРОВА. ДВА ТОМА. Спб., 1859
Впервые опубликовано: Библиотека для чтения, 1859, N 12, отд. IV, с. 1-25. Подпись: Ред.
1 Дружинин говорит о Д. Льюисе (Льюизе), авторе романов и жизнеописаний, в том числе книги «Жизнь Гете», в отличие от М.-Г. Льюиса, автора романа «Монах», наполненного чудесами и жуткими событиями.
2 С пиетизмом, религиозным движением в Германии, было связано немецкое дворянство.
3 Дружинин дает свой перевод эпиграммы «Немецкий национальный характер», входящей в сборник «Ксении», — плод совместного творчества Шиллера и Гете.
4 Неточная цитата из «Мертвых душ». У Гоголя: «Русь! чего же ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты так, и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?..» (глава XI).
5 Вторая строка из эпиграммы Шиллера и Гете «Немецкий национальный характер» (см. примеч. 3).
6 Роман Дж. Эллиота (М.-А. Эванс) «Адам Бид» (1859) изображал здоровую деревенскую жизнь, отличался строгим реализмом, отчетливостью характеров, ясностью авторских воззрений.
7 О творчестве Гончарова Дружинин писал в статье «Русские в Японии в конце 1853 и в начале 1854 годов. Из путевых заметок И. Гончарова. Спб., 1855». Статья была опубликована в «Современнике» (1856, N 1).
8 Транстевере — часть Рима, находящаяся за Тибром.
9 «Обломов» был полностью опубликован в 1859 г. в первых четырех номерах «Отечественных записок». «Сон Обломова» как «эпизод из неконченного романа» был напечатан в «Литературном сборнике» в 1849 г, — эта дата и стояла под первой частью романа в «Отечественных записках». В 1857 г. в Мариенбаде роман был вчерне завершен, а в 1858 г. переработан.
10 миерисовские подробности — т. е. подробности, аналогичные тщательно выписанным живописным деталям голландца Ф. ван Мириса-старшего.
11 Дружинин вспоминает строки из оды Державина «Бог»:
Ничто! — Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
12 О романе Тургенева «Рудин» Дружинин писал в последней части статьи «Повести и рассказы И. Тургенева, Спб,, 1856».
[ 1 ]
[ 2 ]
/ Критика / Гончаров И.А. / Обломов / Обломов, роман И.А. Гончарова
Смотрите также по
произведению «Обломов»:
- Сочинения
- Краткое содержание
- Полное содержание
- Характеристика героев
Иван Гончаров не стал легендарной фигурой в русской литературе, как Толстой, Тургенев или Гоголь. Его произведения ничуть не менее значимы, чем творения самых великих писателей. Так, роман «Обломов» отобразил важный общественный процесс, который стал нормой ко второй половине девятнадцатого века. Многомудрый Литрекон предлагает Вам разбор произведения.
Содержание:
- 1 История создания
- 2 Направление и жанр
- 3 Композиция и конфликт
- 4 Суть
- 5 Главные герои и их характеристика
- 6 Темы
- 7 Проблемы
- 8 Основная идея
- 9 Чему учит?
- 10 Художественные особенности и детали
- 11 Критика
История создания
«Обломов» является вторым произведением в знаменитой трилогии Гончарова – «Три О», в которую также вошли романы «Обыкновенная история» и «Обрыв». В основу замысла романа легла публицистика литературного критика – Виссариона Белинского, который был ярым противником помещичьего дворянства и сословного общества. Творческая история романа «Обломов» тесно связана с жизнью писателя:
- Гончаров признавался, что образ Обломова во многом автобиографичен. Писатель сам был довольно ленивым человеком, предпочитавшим покой и размышления беспокойному шуму жизни.
- Образ Ольги Ильинской вобрал в себя сразу нескольких женщин, с которыми был знаком Гончаров.
- Андрей Штольц был вдохновлён отцом жены брата писателя.
Роман «Обломов» стал важным этапом в жизни Гончарова. О нем он писал:
«Я писал свою жизнь и то, что к ней прирастало».
Работал Гончаров медленно и тяжело, много раз перерабатывая текст. Выход в свет романа «Обломов» состоялся в 1859 году — спустя 12 лет после того, как автор взялся за написание.
Направление и жанр
Роман «Обломов» — яркий образец реалистического направления в русской литературе. Автор стремится к достоверному изображению действительности. Созданные им образы реалистичны и типичны. Персонажи действуют согласно своей природе.
Это произведение можно смело отнести к жанру социально-философского романа. Повествование охватывает обширный промежуток времени и включает в себя множество персонажей. Автор «Обломова» поднимает не только социальные проблемы, затрагивая тему дворянства, но и философские вопросы, рассуждая о смысле жизни и человеческой жизни.
Композиция и конфликт
Кольцевая композиция романа «Обломов» тесно переплетена с окружающей природой, и в этом ее особенность:
- Начало повествования приходится на зиму, когда герой погружён в себя и оторван от остального мира.
- Начало пробуждения Обломова совпадает с весной.
- Кульминация романа и любовной линии происходит летом.
- В финале композиция замыкается в кольцо. Герой возвращается в своё замкнутое состояние с началом осени.
В произведении раскрыто несколько конфликтов. Первый повествует о конфронтации между героем и обществом, которое он не принимает. Второй конфликт раскрывает противостояние главного героя со своей собственной природой. Также можно отметить традиционное для русской литературе противопоставление равнодушного и суетливого города душевной деревне. Кроме того, можно выделить любовный конфликт: Обломов выбирает среди двух женщин с диаметрально противоположными характерами.
Суть
Сюжет открывает сцена пробуждения помещика Ильи Ильича Обломова. Главному герою становится известно о плачевном состоянии его родового имения – Обломовки, и о недостатке денег, однако Обломов так и не решается что-либо предпринимать.
Внезапно героя навещает его старый друг Андрей Штольц – успешный предприниматель и деятельный человек. Штольц предпринимает попытку расшевелить Обломова, познакомив его с красивой девушкой – Ольгой Ильинской.
Между Ильёй Ильичом и Ольгой начинается роман. Герой временно избавляется от апатии и лени и искренне влюбляется.
Однако со временем Обломов остывает и начинает возвращаться в состояние духовной спячки.
Переезжая из своей старой квартиры, Обломов становится жертвой мошенников и едва не теряет все свои деньги, однако в последний момент его спасает Штольц, который берёт имение Обломова под своё управление.
Спустя некоторое время главный герой сблизился с мещанкой Пшеницыной, у них родился сын. Окончательно отстранившийся от реального мира Обломов умирает от апоплексического удара, опеку над его сыном берёт Штольц, женившийся на Ольге.
Главные герои и их характеристика
Система образов в романе «Обломов» представляет собой солнечную систему: в центре Илья Ильич, а вокруг него те или иные люди. Почти все герои имеют антиподов, равных по значению. Так, ленивому и меланхоличному Илье противостоит деятельный и активный Андрей, образованной и настойчивой Ольге — простая и покорная Агафья. Антитеза в романе «Обломов» является основой системы образов. Вот наглядная таблица от Многомудрого Литрекона:
| имя | характеристика |
| илья ильич обломов | помещик, потомок древнего дворянского рода, отставной чиновник. апатичный и ленивый толстяк. в то же время очень чувствителен и сострадателен. склонен к философствованию. воспитывался в семейном имении, окружённый заботой и всеобщим обожанием. в результате вырос абсолютно не приспособленным к реальной жизни человеком. попробовал пойти на государственную службу, но, не выдержав давления, ушёл в отставку и снял квартиру, где проводил свою жизнь в праздности и мечтаниях. попытка вывести героя из этого состояния заканчивается полной неудачей, и он ещё глубже погружается в себя. |
| андрей иванович штольц | антипод обломова. сын русской дворянки и немца-иммигранта. худощав, целеустремлён и прагматичен. воспитывался в строгости, а после и вовсе был выставлен из дома. добился дворянства и разбогател. с детства дружил с обломовым и проявлял большое участие к его судьбе. с помощью ольги ильинской попытался вывести друга из состояния хандры, но потерпел неудачу. спас обломова от мошенников, взял в управление его имение, а позже взял на себя воспитание сына обломова. женился на ольге ильинской, но брак не был счастливым. |
| ольга сергеевна ильинская | молодая дворянка. красавица. активная, жизнерадостная и образованная девушка. ради интереса вызвалась помочь штольцу вернуть к жизни обломова. однако со временем их отношения переросли в серьёзные чувства. была некоторое время помолвлена с главным героем, но свадьба так и не состоялась. разочаровавшись в любви, выходит замуж за нелюбимого штольца. отношения между супругами вполне благополучны, но прохладны. |
| агафья
матвеевна пшеницына |
антипод ильинской. недалёкая, но добрая женщина. скромная, обходительная и трудолюбивая домохозяйка. единственное её увлечение – работа по дому и походы на рынок. домоседка. не читает книг и не интересуется внешним миром. стала идеальной супругой для обломова. подарила ему всю свою заботу и искренне тосковала по нему. |
| захар | крестьянин. слуга обломова. грубый, ленивый и зловредный мужик. плутоват. никудышный работник. любит говорить гадости про своего хозяина. в то же время искренне предан ему и не терпит оскорблений в сторону обломова от других людей. после смерти главного героя становится бездомным попрошайкой и искренне тоскует по хозяину. |
Темы
Тематика романа «Обломов» охватывает все сферы жизни дворян 19 столетия:
- Воспитание – Писатель подчёркивает важность воспитания. Он показывает, насколько разными могут вырасти дети, воспитывавшиеся в разных условиях. Для сравнения он показывает две крайности — строгие родители и мягкотелые родители. В обоих случаях результаты слишком утрированы и категоричны: Андрею для счастья не хватает душевности, а Илье — активности и практицизма.
- Детство – Детство в романе изображено важным этапом в построении человеческой личности. Уже в детстве герои романа стали теми, кто они есть. Однако воспринимают они его совершенно по-разному. Для Штольца детство стало источником опыта, а для Обломова — потерянным раем и мечтой.
- Любовь – По мнению Гончарова, любовь – прекрасное чувство. Она способна действительно изменить человека. Однако в то же время она способна причинить и ужасный вред. Ильинская переживает неудачный роман, хоть и не без последствий, а Обломов ещё сильнее закрывается в себе. Поэтому в чувстве важно идти до конца, и если уж менять под его влиянием, то меняется необратимо. Иначе неудачная попытка перемен обернется разбитым сердцем и изменой самому себе.
- Мечта – Человек, который способен мечтать – прекрасен. Однако Гончаров показывает, что тот, кто живёт только мечтами, обречён на трагедии в реальной жизни. Илья Ильич и его «хрустальная душа» не приспособлены к самостоятельному существованию и обрекают всех окружающих на необходимость жертвы во имя их спасения.
- Дружба – Гончаров изобразил довольно редкое явление в русской литературе – настоящую дружбу. Штольц и Обломов, являясь полными противоположностями, всегда готовы помочь друг другу. Они дополняют себя за счет общения с товарищем и открывают для себя то недоступное, что отделено от них самих.
- Счастье Обломова заключалось в воспоминаниях о давно ушедшем детстве, в котором он был огорожен от суеты реального мира. Безопасность, изобилие и комфорт — вот его стихия. Идеалом Ильи Ильича была инфантильная и сытая жизнь на широкую ногу, не обремененная трудом.
- Труд – Гончаров бесконечно уважает трудящегося человека, который самостоятельно добился успеха. Однако на примере Штольца он демонстрирует, что такой человек может впасть в крайность, превратиться в надёжный, но шаблонный механизм, который воспринимает жизнь лишь с точки зрения работы ради самой работы.
Проблемы
Проблематика романа «Обломов» столь же интересна и насыщена:
- Лишний человек – Гончаров изобразил образ человека, который из-за своего барского воспитания оказывается не способным жить в реальном мире. Через образ Обломова писатель демонстрировал деградацию помещичьего дворянства, не способного приспособиться к изменениям в быту и нравах. Хорошо это или плохо, но общество не может вечно содержать паразитов вроде Ильи Ильича, несмотря на их хрустальную душу. Поэтому вполне логичным представляется его положение атавизма, который понемногу уходит в прошлое.
- Обломовщина – Под этим словом Гончаров подразумевал образ мыслей, при котором человек, отказываясь от настоящего, погружается в идеалистические воспоминания о прошлом. Он не созидает и не разрушает, а просто созерцает галерею воспоминаний. Обломовщина – это отказ от действий, неизбежно заканчивающийся смертью души.
- Образ жизни Обломова – Писатель в определённой степени симпатизирует своему герою, показывая его моральное превосходство перед бездушностью и суетливостью окружающих, однако Гончаров демонстрирует, что образ жизни Обломова губителен не только для него, но и для тех, кто от него зависит. Сын его остался сиротой из-за инфантильности отца.
- Смысл жизни – Писатель демонстрирует нам две крайности. С одной стороны, мы видим Обломова, который всю свою жизнь посвятил ленивым рассуждениям и мыслям, а с другой стороны, Штольца, для которого в этой жизни не существует ничего, кроме работы. Ни Обломов, ни Штольц так и не обрели подлинного счастья и смысла жизни. Гончаров показал бесперспективность двух жизненных крайностей.
- Причины лежания Обломова – Гончаров показал несовершенство дворянского воспитания и общества, которые в конечном итоге породили прослойку людей, не приспособленных к любой человеческой деятельности. Именно барин нашел свое место на диване, ведь только его жизнь не принуждала к труду. Он родился с серебрянкой ложкой во рту и не имел достаточной мотивации, чтобы найти свое место под солнцем. Зачем, если и так все есть? Обломов мог бы являться в общество и транжирить деньги там, как и большинство его сверстников-дворян, но по характеру он был замкнутым и апатичным человеком без интересов. Только мечты и думы занимали его, а потому его образ мышления и происхождение соединились в одной точке — на диване.
- Лень показана в романе, как самый опасный человеческий порок, который приводит человека сначала к духовной, а потом и физической смерти.
Основная идея
Гончаров изобразил в романе отмирание старой России и начало новой эпохи, в этом общественный смысл романа «Обломов»:
- С одной стороны, мы видим помещичье дворянство в лице Обломова, находящееся в глубоком мировоззренческом кризисе, бессильное и безразличное ко всему.
- С другой стороны, мы можем наблюдать новое поколение русских людей в лице Штольца – трудолюбивых, талантливых капиталистов, дельцов, которые живут только работой и зарабатыванием денег.
Главная мысль автора заключается в надежде, что Россия сможет подчерпнуть из двух миров только самое лучшее.
Чему учит?
Роман «Обломов» учит нас избегать крайностей. Человек должен честно работать, чтобы чего-то добиться в этой жизни, а не только рассуждать о смысле бытия. Однако в то же время он не должен подавлять в себе человечность. Ведь только рассуждая о своей жизни и окружающем мире, мечтая, думая, отдаваясь ностальгии, мы, возможно, сможем стать по-настоящему счастливыми. Такой вывод можно сделать из романа «Обломов».
Гончаров показал, что даже совершенно разные люди могут стать настоящими друзьями, а даже самая нежная любовь — привести к беде. Это и есть мораль произведения «Обломов»: нет чего-то абсолютно хорошего и плохого, верного и ложного. Благие намерения Ольги обернулись травмой и для Ильи, и для нее самой. Забота Андрея о друге лишь подтолкнула его к еще большей деградации.
Художественные особенности и детали
Художественное своеобразие романа заключается, прежде всего, в неторопливости и внешней простоте основного действия, скрывающей под собой комплексную философскую и социальную дилемму.
Весьма любопытную роль выполняет эпизод, в котором Обломову снится его детство в семейном имении. Этот эпизод – ключевой во всём романе. Он обнажает конфликт героя и мира, показывает то основание, на котором покоится характер Обломова. Такова роль сна в романе.
Критика
Роман был восторженно принят и читателями, и критиками, и породил множество споров. Обломов в русской литературе стал универсальным поводом для обсуждения разных социальных проблем.
Литературный критик Дмитрий Писарев, оценил роман за ювелирный образ Обломова, который, по его мнению, выражал тяжёлую болезнь русского общества. В то же время Писарев очень негативно оценил образы Штольца и Ильинской, не увидев в них жизни и достоверности.
Знаменитый русский публицист – Герцен, напротив, увидел в романе лишь попытку сыграть на образе лишнего человека, популяризированного Пушкиным и Лермонтовым. Он утверждал, что в новом российском обществе нет и не может быть лишних людей.
Обломов в русской критике стал едва ли не самым любимым персонажем для анализа. Каждого рецензента зацепила его вызывающая лень:
Рабство это так переплетается с барством Обломова, так они взаимно проникают друг в друга и одно другим обуславливается, что, кажется, нет ни малейшей возможности провести между ними какую-нибудь границу. Это нравственное рабство Обломова составляет едва ли не самую любопытную сторону его личности… Он раб каждой женщины, каждого встречного… (Н.А. Добролюбов. «Что такое обломовщина?»)
Особенно трепетно Обломова защищал Дружинин, ведь он разглядел в ленивом и праздном барине глубокую натуру:
Нежная, любящая натура Обломова вся озаряется через любовь – и может ли быть иначе, с чистою, детски ласковой русской душой, от которой даже ее леность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказывался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись… (А.В. Дружинин. «“Обломов”. Роман И.А. Гончарова»)
Значение романа «Обломов» для русской литературы признавали даже такие общепризнанные авторитеты, как Л.Н. Толстой:
«Обломов» – капитальная вещь, которой давно, давно не было… Но что приятнее… это что «Обломов» имеет успех не случайный, не с треском, а здоровый, капитальный и невременный в настоящей публике. (Л.Н. Толстой)
Своеобразие романа «Обломов» заключается в том, что каждый критик по-своему прав, ведь персонажи произведения неоднозначны и интересны под любым из этих ракурсов.
Автор: Михаил Щепин
Мы уже сказали, что нежная, любящая натура Обломовых вся озаряется через любовь – и может ли быть иначе с чистою, детски ласковой русской душою, от которой даже ее леность отгоняла растление с искушающими помыслами. Илья Ильич высказался вполне через любовь свою, и Ольга, зоркая девушка, не осталась слепа перед теми сокровищами, что перед ней открылись. Вот факты внешние, а от них лишь один шаг до самой существенной истины романа. Ольга поняла Обломова ближе, чем понял его Штольц, ближе, чем все лица, ему преданные. Она разглядела в нем и нежность врожденную, и чистоту нрава, и русскую незлобивость, и рыцарскую способность к преданности, и решительную неспособность на какое-нибудь нечистое дело, и наконец – чего забывать не должно – разглядела в нем человека оригинального, забавного, но чистого и нисколько не презренного в своей оригинальности. Раз ставши на эту точку, художник дошел до такой занимательности действия, до такой прелести во всем ходе событий, что неудавшаяся, печально кончившаяся любовь Ольги и Обломова стала и навсегда останется одним из обворожительнейших эпизодов во всей русской литературе. Кто из стариков не зачитывался этих страниц, кто из восприимчивых юношей при чтении их не чувствовал горячих слез на своих глазах? И какими простыми, часто какими комическими средствами достигнут такой небывалый результат! Какой страх, соединенный с улыбкою, возбуждают в нас эти бесконечно разнообразные проявления обломовщины в борьбе с истинной, деятельной жизнью сердца! Мы знаем, что время обновления упущено, что не Ольге дано поднять Обломова, а между тем, при всякой коллизии в их драме сердце наше замирает от неизвестности. Чего мы не перечувствовали при всех перипетиях этой страсти, начиная хоть от той минуты, когда Илья Ильич, глядя на Ольгу так, как глядит на нее нянька Кузьминишна, важно толкует о том, что нехорошо и опасно видаться наедине, до его страшного, последнего свидания с девушкой и до ее последних слов: «Что сгубило тебя, нет имени этому злу!» Чего только нет в этом промежутке, в этой борьбе света и тени, отдающей нам всего Обломова и сближающей его с нами так, что мы мучимся за него, когда он, охая и скучая, пробирается в оперу с Выборгской стороны, и озаряемся радостью в те минуты, когда в его обломовском, запыленном гнезде, при отчаянном лае скачущей на цепи собаки, вдруг является неожиданное видение доброго ангела. Перед сколькими частностями означенного эпизода добродушнейший смех овладевает нами, и овладевает затем, чтоб тотчас же смениться ожиданием, грустью, волнением, горьким соболезнованием к слабому! Вот к чему ведет нас ряд художественных деталей, начавшийся еще со сна Обломова. Вот где является истинный смех сквозь слезы – тот смех, который стал было нам ненавистен – так часто им прикрывались скандалезные стихотворцы и биографы нетрезвых взяточников! Выражение, так безжалостно опозоренное бездарными писателями, вновь получило для нас свою силу: могущество истинной, живой поэзии снова воротило к нему наше сочувствие.
Создание Ольги так полно – и задача, ею выполненная в романе, выполнена так богато, что дальнейшее пояснение типа Обломова через другие персонажи становится роскошью, иногда ненужною. Одним из представителей этой излишней роскоши является нам Штольц, которым, как кажется, недовольны многие из почитателей г. Гончарова. Для нас совершенно ясно, что это лицо было задумано и обдумано прежде Ольги, что на его долю, в прежней идее автора, падал великий труд уяснения Обломова и обломовщины путем всем понятного противопоставления двух героев. Но Ольга взяла все дело в свои руки, к истинному счастию автора и к славе его произведения. Андрей Штольц исчез перед нею, как исчезает хороший, но обыкновенный муж перед своей блистательно одаренною супругою. Роль его стала незначительною, вовсе не соразмерною с трудом и обширностью подготовки, как роль актера, целый год готовившегося играть Гамлета и выступившего перед публикой в роли Лаэрта. Глядя на дело с этой точки зрения, мы готовы осудить слишком частое появление Штольца, очень же осуждать его как живое лицо мы неспособны точно так же, как осуждать Лаэрта за то, что он не Гамлет. Мы не видим в Штольце ровно ничего несимпатического, а в создании его ничего резко несовместного с законами искусства: это человек обыкновенный и не метящий в необыкновенные люди, лицо, вовсе не возводимое романистом в идеал нашего времени, персонаж, обрисованный с излишнею кропотливостью, которая все-таки не дает нам должной полноты впечатления. Весьма подробно и поэтично описывая нам детство Штольца, г. Гончаров так охлаждается к периоду его зрелости, что даже не сообщает нам, какими именно предприятиями занимается Штольц, и эта странная ошибка неприятно действует на читателя, с детства своего привыкшего глядеть неласково на всякого афериста, которого деловые занятия покрыты мраком неизвестности. Если б в Штольце предстояла великая надобность, если б только через него тип Обломова был способен к должному уяснению, мы не сомневаемся, что наш художник, при своей силе и зоркости, не отступил бы перед раз заданной темой, но мы сказали уже, что создание Ольги далеко оттеснило Штольца и его значение в романе. Уяснение через резкую противоположность двух несходных мужских характеров стало ненужным: сухой неблагодарный контраст заменился драмой, полною любви, слез, смеха и жалости. За Штольцем осталось только некоторое участие в механическом ходе всей интриги, да еще его беспредельная любовь к особе Обломова, в какой, впрочем, у него много соперников.
И в самом деле, окиньте весь роман внимательным взглядом, и вы увидите, как много в нем лиц, преданных Илье Ильичу и даже обожающих его, этого кроткого голубя, по выражению Ольги. И Захар, и Анисья, и Штольц, и Ольга, и вялый Алексеев – все привлечены прелестью этой чистой и цельной натуры, перед которою один только Тарантьев может стоять, не улыбаясь и не чувствуя на душе теплоты, не подшучивая над ней и не желая ее приголубить. Зато Тарантьев мерзавец, мазурик; ком грязи, скверный булыжник сидит у него в груди вместо сердца, и Тарантьева мы ненавидим, так что, явись он живой перед нами, мы бы почли за наслаждение побить его собственноручно. Зато холод проникает нас до костей и гроза поднимается в нашей душе в ту минуту, когда после описания беседы Обломова с Ольгой, после седьмого неба поэзии, мы узнаем, что в креслах Ильи Ильича сидит и ждет его прихода Тарантьев. К счастию, в свете немного Тарантьевых и в романе есть кому любить Обломова. Всякий почти из действующих лиц любит его по-своему, а эта любовь так проста, так необходимо вытекает из сущности дела, так чужда всякого расчета или авторской натяжки! Но ничье обожание (даже считая тут чувства Ольги в лучшую пору ее увлечения) не трогает нас так, как любовь Агафьи Матвеевны к Обломову, той самой Агафьи Матвеевны Пшеницыной, которая с первого своего появления показалась нам злым ангелом Ильи Ильича, – и увы! действительно сделалась его злым ангелом. Агафья Матвеевна, тихая, преданная, всякую минуту готовая умереть за нашего друга, действительно загубила его вконец, навалила гробовой камень над всеми его стремлениями, ввергнула его в зияющую пучину на миг оставленной обломовщины, но этой женщине все будет прощено за то, что она много любила. Страницы, в которых является нам Агафья Матвеевна, с самой первой застенчивой своей беседы с Обломовым, верх совершенства в художественном отношении, но наш автор, заключая повесть, переступил все грани своей обычной художественности и дал нам такие строки, от которых сердце разрывается, слезы льются на книгу и душа зоркого читателя улетает в область тихой поэзии, что до сих пор, из всех русских людей, быть творцом в этой области было дано одному Пушкину. Скорбь Агафьи Матвеевны о покойном Обломове, ее отношения к семейству и Андрюше, наконец этот дивный анализ ее души и ее прошлой страсти – все это выше самой восторженной оценки. Тут в рецензии нужно одно какое-нибудь короткое слово, одно восклицание сочувствия – да, может быть, выписка разительнейших строк отрывка, выписка, годная на случай, если б читатель пожелал освежить воспоминание обо всем эпизоде, не отмечивая книги и не теряя минуты на переворачивание ее листов.
Вот она в темном платье, в черном шерстяном платке на шее, ходит из комнаты в кухню, по-прежнему отворяет и затворяет шкафы, шьет, гладит кружева, но тихо, без энергии, говорит будто нехотя, тихим голосом, и не по-прежнему смотрит вокруг беспечно перебегающими с предмета на предмет глазами, а с сосредоточенным выражением, с затаившимся внутренним смыслом в глазах. Мысль эта села невидимо на ее лицо, кажется, в то мгновение, когда она сознательно и долго всматривалась в мертвое лицо своего мужа, и с тех пор не покидала ее. Она двигалась по дому, делала руками все, что было нужно, но мысль ее не участвовала тут. Над трупом мужа, с потерею его, она, кажется, вдруг уразумела свою жизнь и задумалась над ее значением, и эта задумчивость навсегда легла тенью на ее лицо. Выплакав потом живое горе, она сосредоточилась на сознании о потере: все прочее умерло для
…
конец ознакомительного фрагмента
- Сочинения
- По литературе
- Гончаров
- Тема любви в романе Обломов
Тема любви в романе Обломов Гончарова
Свое произведение Иван Александрович Гончаров написал, дабы найти ответы на извечные вопросы, которыми каждый человек хотя бы раз в жизни, да задается. И одним из таких вопросов, изучению которого и посвятил автор свое творение, является мир любви, гармонии и страстей.
Данное произведение пронизано темой любви, как тонкой ниточкой полотно. Любовь играет огромную роль в романе, она наделяет его яркими красками, раскрывает самые непредсказуемые черты героев, без которых невозможно было бы составить полное впечатление о них, она — причина и страданий, и радостей. К примеру, как можно было бы полностью раскрыть Илью Ильича Обломова без испытания любовь. Слова Штольца о том, что у него кристальная, светлая и чистая душа, были бы ничем без великолепных страниц о безграничной и сердечной любви Обломова к Ольге.
Вдобавок любовь выполняет роль противопоставления характеров главных героев. В романе оба собирательных персонажа, которые являются полными противоположностями внутренних и внешних характеристик, проходят испытание любовью. Они оба связаны между собой любовью к Ольге. Влюблённость лучше любого другого сравнения раскрывает личности героев.
В романе присутствует три линии любви, но центральной линией становится взаимоотношения между Ольгой и Ильёй Ильичом. Казалось бы, на первый взгляд эти два персонажа очень похожи между собой. Они оба романтичны, добры и мечтательны. Они оба видят лишь прекрасное в жизни и тонко чувствуют каждый миг. Но вопреки всему Ольга живет сегодняшним днем, мечтает о будущем, она направлена на общение и взаимодействие со внешним миром, а обломов, несмотря даже на то, что он вышел из своего апатичного и застойного, ленивого состояния, все также продолжает существовать в своем мечтательном и привычном мире иллюзий и комфорта. Их любовь была прекрасной, возвышенной, романтичной, но, к сожалению, иллюзорной и с самого начала была обречена на смерть. Почему их любовь была обречена? Наверно потому, что Обломов любил иллюзию, созданную им самим, а Ольга видела в этом лишь долг. Само собой такие отношения безнадежно обречены на разрыв. Как и любое расставание это принесло огромную боль Обломову и навсегда убило в нем того живого и энергичного человека каким он престал перед Ольгой.
Отдельного внимания заслуживает любовная история Ольги и Штольца. Хотя их отношения правильнее назвать дружбой. Они оба являлись старыми приятелями, которые отлично понимали друг друга и имели похожие взгляды на окружающий мир. Неудивительно, что после расставания с Обломовым Ольга нашла утешение в Штольце. Он воплощал все ее мечты об идеальном возлюбленном, удивлял ее каждый день и, так же как она, шел вперед без оглядки. Но все же она не могла найти тех черт, которые так нравились ей в Обломове, мечтательность, беззаботность и романтичность. Их отношения даже после свадьбы остались отношениями двух хороший друзей. Они так и не смогли построить то счастье, которое хотели, ощущение теплоты и глубокой близости так и не пришло к ним.
В своем творении Иван Александрович Гончаров раскрывает разные воплощения любви, которые так или иначе все же являются противоположными друг другу. Но их объединяет то, что каждая из них в какой то мере раскрывает личности главных персонажей и помогает со всех сторон рассмотреть их характеры и особенности. А также дает возможность читателю понять суть любви, познать это великое чувство и открыть для себя секрет счастья.
Сочинение 2
Роман «Обломов» запомнился всем как произведение о всепоглощающей лени, в образе Ильи Ильича. И, наверное, без любовной тематики этот роман стал бы совершенно скучным. Любовь у Гончарова способна вдохновить, вдохнуть жизнь в Обломова, но она же и обнажает существенные недостатки его личности, делая развитие любовной линии невозможным. Для Обломова любовь это и величайшая радость, и большое горе. В данном случае она не выдерживает проверки на прочность.
Влюбленная Ольга, осознает, что отношения обречены слишком поздно. Она уже рискует своей репутацией, в то время как Илья считает, что лучше подождать со свадьбой без малого год. Какой бы вдохновляющей силой не была любовь для Ильи, он все равно не собирается ничего менять. Ольга с горечью понимает всю бесполезность своих усилий. Возможно, если бы Илья Ильич полюбил не в зрелом возрасте, а в более юном, это смогло побудить его к переменам. Жизнь Обломова на момент влюбленности уже устоялась и сформировалась, теперь ничто не могло вырвать его из болота «обломовщины». Любовь для Ильи – это воплощение покоя, мечтаний, фантазий и сдержанной нежности. Автор указывает на то, что опыт любви изменил Обломова и Ольгу, он помог им лучше понять себя. Их роман закончился и стал трамплином к новому жизненному этапу.
Тонкая натура Обломова привлекла Ольгу, но ей нужно было нечто совсем другое. Она почти нашла то, что искала в браке со Штольцем, хотя иной раз тосковала по Илье. В союзе с активным Андреем Штольцем она не видела поэтичности, скорее это был брак, основанный на крепкой дружбе и совместных интересах. Рациональный Штольц все возвышенные устремления Ольги гасит разумными размышлениями.
Вторая женщина Ильи — Агафья, к которой он испытал нежные чувства, разительно отличалась от Ольги. Спокойная, хозяйственная, по-матерински заботливая Агафья Пшеницына стала для Обломова настоящим тихим семейным счастьем. Любовь Агафьи к Илье можно охарактеризовать как слепое обожание. Она была готова ради Ильи пойти на любые жертвы, весь мир для нее казалось, крутился вокруг него.
Помимо основных персонажей, любовные чувства описаны и у пары слуг – Захара и Анисьи. Автор показывает интересную модель любовных отношений, в которой могут узнать себя многие пары, прожившие многие годы вместе. И пусть здесь нет никакой возвышенности, иллюзий или бурной страсти, но это то, что заставляет людей быть счастливыми по-своему.
Роман «Обломов» через тему любви раскрывает характеры своих персонажей. Позволяет посмотреть на героев с неожиданных сторон. Автор незаметно подводит читателя к вопросу, – а какой должна быть любовь по вашему мнению? Потому что каждый герой романа видит любовь по-своему, и поэтому каждый из них прав. Какой бы ни была любовь — это все же самое прекрасное чувство. Гончаров как раз и преследовал эту цель – на контрасте показать, каким разным бывает понимание этого светлого чувства.
Сочинение Любовь в произведении Обломов
Произведение Гончарова рассказывает историю о «лишнем» человеке того времени — Обломове. Это романтичный человек, счастье которого составляет пребывание в мире собственных грез. Однако, и с такого несколько пассивного по характеру персонажа, может расшевелить величайшее на свете чувство — любовь.
В романе Гончарова за все время повествования сложилось три пары. Главную любовную линию романа представляет пара Обломова и Ольги. С первого момента знакомства с персонажами может показаться, что они очень похожи друг на друга. И Обломов, и Ольга очень мечтательны по своей натуре, склонны к поэтическим, лирическим и романтическим чувствам. Но между ними есть одно очень большое различие — Ольга живет настоящим и сегодняшним днем, она гораздо практичнее Обломова, у которого в жизни существуют лишь мечты, к которым он не стремится. Их любовь отличительна своей чистотой и искренностью, но, увы, она обречена на печальный финал.
Обломов тяжело переживал расставание с Ольгой, но смог найти утешение в замечательной Агафье Пшенициной — его женщине-идеале, которая представлялась Обломову лучшей женой в его мечтах. Это домашняя, тихая женщина, которая не требовала от него никакой активности, продвижения вперед, а любила его таким, какой он есть. Агафья создавала вокруг Обломова привычный для него уклад жизни — «обломовщины», в которой была только тишина и покой, как будто застывшие во времени. При всем том, Пшеницыну нельзя винить в умышленном расхолаживании Обломова, нет, эта женщина действительно любит его и делает все для его счастья и спокойствия.
Наиболее пристального внимания заслуживает пара, которая сложилась ближе к концу романа — пара Ольги и Штольца. Ольга находит в друге Облома все те качества, которыми должен обладать перспективный молодой человек того времени. Штольц человек умный, прозорливый, целеустремленный — он не нуждается в чьем-либо мнении, надзоре и в этом он является полной противоположностью Обломова. Казалось бы, могла ли Ольга желать большего? Но Штольцу не хватает той чуткости, сердечности и романтичности, к которой так склонен Обломов. Отношения Ольги и Штольца нельзя назвать абсолютно счастливыми — они скорее напоминают дружеское расположение, основанное на взаимной симпатии двух хороших и порядочных людей. Но в их союзе, увы, нет той полноты чувств.
Тема любви в романе Обломов
Несколько интересных сочинений
- Сочинение Говорящие фамилии в Ревизоре (комедии Гоголя)
Говорящие фамилии в русской литературе – это фамилии, слыша которые читатель сразу же представляет себе героя, его характер и внешность. Этот приём чаще всего используется в сатирических обличительных произведениях
- Сочинение Портрет и внешность Ильи Обломова
Одним из основных персонажей романа «Обломов» Гончарова является Илья Обломов. Данный персонаж показан в романе как мужчина тридцати двух летнего возраста, который имел не очень невысокий рост и серого цвета глаза
- Образ и характеристика Наташи Ростовой в романе Война и мир Толстого сочинение
В романе Толстого «Война и мир» описывается много различных женщин: красивых и не очень, умных и пустых. Это красавица Элен и кроткая самоотверженная Соня. Добрая княжна Марья, образованная Жюли Карагина, Мадемуазель Бурьен, Вера и другие
- Сочинение на тему Космос и человек
Космос… Как много в этом слове! Веками, тысячелетиями (страшно представить!) люди задаются вопросами, глядя в небо
- История создания романа «Мастер и Маргарита» Булгакова
Конечно, произведение Булгакова «Мастер и Маргарита» было написано очень давно, но многим до сих пор интересно как же оно появилось, и как автор додумался до написания его.