Николай чудотворец как пишется

Запрос «Святитель Николай» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

В Википедии есть статьи о других людях с именем Николай.

Николай Чудотворец
Άγιος Νικόλαος
Святитель Николай (икона из монастыря Святой Екатерины, XIII век)
Рождение:	ок. 270 года  Ликия
Смерть:	ок. 345 года
Почитается:	в Православной и Католической церквях
В лике:	святителей
Главная святыня:	мощи в городе Бари (Италия), также часть мощей в Венеции
День памяти:	6/19 декабря и 9/22 мая
Покровитель:	плавающих и путешествующих

Святи́тель Никола́й^[1]; Николай Угодник; Николай Чудотворец (греч. Άγιος Νικόλαος — святой Николай; ок. 270, Ликия — ок. 345) — христианский святой, архиепископ Мир Ликийских^[2] (Византия). Почитается как чудотворец, считается покровителем моряков, купцов и детей.

В древних жизнеописаниях Николая Мирликийского обычно путали с Николаем Пинарским (Синайским) из-за схожих подробностей жизнеописаний святых: оба жили в III-IV веке, родом из Ликии, архиепископы, почитаемые святители и чудотворцы. Эти совпадения привели к заблуждению, существовавшему многие века, что в истории церкви был только один Святитель Николай Чудотворец.^[3][4][5]

Жизнеописание

Согласно житию, святитель Николай родился в Малой Азии в III веке в греческой колонии Патара в римской провинции Ликия во времена, когда регион был эллинистическим по своей культуре и внешнему облику. Николай был очень религиозным с раннего детства и полностью посвятил свою жизнь христианству. Считается, что он был рождён в семье состоятельных родителей-христиан в Патаре, Ликия, где и получил начальное образование. Из-за того, что его биография спуталась с биографией Николая Пинарского, несколько веков существовало ошибочное мнение, что родителями Николая Мир Ликийского были Феофан (Епифаний) и Нонна.

С детских лет Николай преуспевал в изучении Божественного Писания; днем он не выходил из храма, а ночью молился и читал книги, созидая в себе достойное жилище Святого Духа. Дядя его, епископ Николай Патарский, поставил его во чтеца, а затем возвел Николая в сан священника, сделав его своим помощником и поручив ему говорить поучения пастве.

Когда его родители умерли, святитель Николай унаследовал их состояние, однако он отдал его на нужды благотворительности.

Начальный период деятельности святителя Николая в качестве священнослужителя относят к правлению римских императоров Диоклетиана (годы правления 284—305) и Максимиана (годы правления 286—305). В 303-м году Диоклетиан издал эдикт, узаконивший систематическое преследование христиан по всей империи. После отречения обоих императоров 1-го мая 305-го года произошли изменения в политике их преемников по отношению к христианам. В западной части империи, Констанций Хлор (годы правления 305—306) положил конец систематическим гонениям после своего восшествия на престол. В восточной части, Галерий (годы правления 305—311) продолжил преследования до 311-го года, когда он выпустил эдикт веротерпимости, находясь на смертном одре. Гонения 303—311 годов считаются наиболее продолжительными в истории империи.

После смерти Галерия его соправитель Лициний (годы правления 307—324) в основном относился к христианам терпимо. Как результат, христианские общины стали развиваться. К этому периоду относится епископство святителя Николая в Мире (древняя Ликии Римской империи; современное название города — Демре, расположен в провинции Анталия в Турции).

Разрушение нескольких языческих храмов также приписывают ему — среди них один из храмов Артемиды (также известной как Диана). Грек Дамаскин Студит, митрополит Навпактский и Артский (XIV—XV века), подтверждает древнее сказание, будто во время Вселенского Собора (325) Николай «ударил по щеке» своего оппонента Ария. По мнению протоиерея Л. Воронова, это «не может быть признано истинным прежде всего потому, что оно стоит в резком противоречии с безупречным нравственным обликом великого Святителя», с одной стороны, и с Правилами святых апостолов, с другой^[6]. Тем не менее, по его же словам, Церковь «не сомневается в действительности факта соборного суда над свт. Николаем» за этот проступок. Воронов «на основании анализа лексики церковных песнопений» подтверждает, что Святой Николай обозвал Ария «безумствующим богохульником», а Иоанн Златоуст учит: «если услышишь, что кто-то хулит владыку Христа, подойди и запрети. Если же придется и побить его — не отвращайся… Пусть узнают необузданные развращенные… еретики, что им подобает бояться рабов Божьих»^[7], «и если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом»^[8].

Святитель Николай также известен как защитник оклеветанных, часто избавляющий их от судьбы невинно осуждённых. Также он известен своими молитвами за моряков и других путешественников.

Деяния и чудеса

Святитель Николай является покровителем мореплавателей, к которому часто обращаются моряки, которым угрожает потопление или кораблекрушение. В соответствии с жизнеописанием, будучи молодым человеком, Николай пошёл учиться в Александрию, и в одном из своих морских путешествий из Миры в Александрию он воскресил моряка, сорвавшегося с элемента корабельной оснастки в шторм и разбившегося насмерть^[9]. Из другого случая жизнеописания, Николай спас моряка по пути из Александрии обратно в Миру и по прибытии взял его с собою в церковь.

Ещё при жизни своей святитель Николай прославился как умиротворитель враждующих, защитник невинно осуждённых и избавитель от напрасной смерти.

Перенесение мощей

В XI веке турки опустошали владения Византии в Малой Азии, сопровождая свои жестокости оскорблением святых храмов, мощей, икон и книг. Мусульмане покушались уничтожить мощи святителя Николая, глубоко чтимого всем христианским миром.

По легенде, в 792 году калиф Харун Ар-Рашид послал начальника флота Хумейда опустошить остров Родос. Разграбив остров, Хумейд отправился в Миры Ликийские с намерением взломать и разграбить гробницу святителя Николая. Однако вместо неё он якобы взломал другую, стоявшую рядом с гробницей Святителя и едва святотатцы успели это сделать, как на море поднялась страшная буря и почти все суда Хумейда были разбиты. Подобное осквернение христианских святынь возмущало не только восточных, но и западных христиан. Особенно опасались за мощи святителя Николая христиане в Италии, среди которых было много греков.

В 1087 году барские и венецианские купцы отправились в Антиохию. И те и другие предполагали на обратном пути в Италию забрать мощи святителя Николая и привезти их в Италию. В разведку были посланы двое жителей Бари, которые, вернувшись, сообщили, что в городе все тихо, а в церкви, где находятся мощи, только четверо монахов. Тут же 47 человек, вооружившись, отправились в храм святителя Николая.

Монахи, сторожившие святыню, не подозревая ничего плохого, указали им помост, под которым была скрыта гробница святого. Монах, при этом, рассказал чужеземцам о видении накануне святителя Николая одному старцу, в котором Святитель просил бережнее хранить его мощи.

Рассказ этот воодушевил жителей Бари, поскольку они увидели для себя в этом явлении как бы указание Святого Николая. Для облегчения своих действий они открыли монахам свои намерения и предложили им выкуп — 300 золотых монет. Монахи гневно отказались от денег и хотели оповестить жителей об угрожавшем им несчастье, однако итальянцы связали их и поставили у дверей своих сторожей.

Жители Бари разбили церковный помост, под которым стояла гробница с мощами и увидели, что саркофаг наполнен благоуханным святым миром. Соотечественники барян, пресвитеры Лупп и Дрого, совершили литию, после которой юноша по имени Матфей стал извлекать из переполненного миром саркофага мощи Святителя. События происходили 20 апреля 1087 года.

Ввиду отсутствия ковчега, пресвитер Дрого завернул мощи в верхнюю одежду и в сопровождении барян перенес их на корабль. Освобожденные монахи сообщили городу печальную весть о похищении иностранцами мощей Чудотворца. Толпы народа собрались на берегу, но было поздно…

8 мая корабли прибыли в Бари, и скоро радостная весть облетела весь город. На следующий день, 9 мая, мощи святителя Николая торжественно перенесли в церковь святого Стефана, находившуюся неподалеку от моря. Торжество перенесения святыни сопровождалось многочисленными чудотворными исцелениями больных, что возбуждало ещё большее благоговение к великому угоднику Божию. Через год была построена церковь во имя святителя Николая и освящена папой Урбаном II^[10].

В настоящее время мощи Николая Чудотворца хранятся в базилике Святого Николая в Бари. Там же, в Бари, находится православная Церковь Николая Чудотворца. Часть мощей до сих пор хранится в Турции в храме святого Николая, так как все мощи похитить не успели.

Моряки из Бари забрали только половину мощей святителя, оставив все мелкие фрагменты в могиле. Они были собраны венецианскими моряками во время первого крестового похода и доставлены в Венецию, где была построена церковь святого Николая — покровителя моряков. Подлинность мощей была подтверждена в двух научных исследованиях в Бари и Венеции, которые доказали, что мощи в двух городах принадлежат к одному скелету.^[11][12]

Установление праздника

В начале праздник перенесения мощей святителя Николая отмечался только жителями итальянского города Бари. В других странах Христианского Востока и Запада он не был принят, несмотря на то, что о перенесении мощей было широко известно. Греческая Церковь также не установила празднования этой даты, возможно потому, что потеря мощей Святителя была для неё событием печальным^[13].

На Руси в XI веке почитание святителя распространяется довольно быстро и повсеместно. Русской Православной Церковью празднование памяти перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бари 9 мая установлено вскоре после 1087 года на основе глубокого, уже упрочнившегося почитания русским народом великого угодника Божия. Архиепископ Черниговский Филарет считал, что в Русской Церкви праздник в честь перенесения мощей Святителя Николая установлен в 1091 году^[14]. Митрополит Московский и Коломенский Макарий полагал, что праздник был установлен Митрополитом Киевским Иоанном II (1077—1089 гг.)^[15]. Протоиерей Николай Погребняк считает, что Праздник в честь перенесения мощей святителя Николая был установлен Церковью, очевидно, святителем Ефремом (+ ок. 1098 года)^[16]. По мнению Хрусталева Д. Г., на Руси же этот праздник появляется в 1092 году^[17].

Праздник широко отмечают в Русской и Болгарской церквях. Сербы и греки этого праздника не знают, хотя Николай Чудотворец считается покровителем как Сербии, так и Греции.

Католиками за пределами итальянского города Бари этот праздник редко почитается.

Почитание

Современный месяцеслов Православной Церкви содержит шесть^[18] праздников св. Николаю, у каждого из которых своя гимнография:

• 6 (19) декабря — день смерти (в народной традиции «Никола зимний»)
• 9 (22) мая — день прибытия мощей в город Бари (в народной традиции «Никола вешний»)
• 29 июля (11 августа) — рождество св. Николая^[19] До нас дошли две разные службы на этот праздник XVII—XVIII вв.^[18][20]

Точно известно о греческом происхождении только одной из названных памятей — Преставления св. Николая. В Византии была составлена и служба на этот праздник. Остальные пять праздников (вероятно все) принадлежат Русской Церкви и гимнографию к ним составляли русские песнотворцы.^[18][21] Вторую группу составляют праздники в честь чудотворных икон Святителя, которых сложилось довольно много. Также память его чествуется еженедельно, каждый четверг, особыми песнопениями^[22].

Мощи святителя Николая

Изначально святой Николай был погребён в церкви в Мирах (Демре) (на территории современной Турции). В мае 1087 года итальянскими купцами мощи святителя были перевезены в Италию и в настоящее время находятся в крипте базилики Св. Николая в городе Бари (Италия).

В 2009 году группа из Манчестерского университета^[23], реконструировало по черепу лицо Николая. По данным исследования, Николай был крепко сбитым мужчиной роста примерно 1 м 68 см; его характеризовали высокий лоб, выступающие скулы и подбородок, карие глаза и смуглая кожа. Был вегетарианцем.^[24][25]

1 марта 2009 года Храм в честь святителя Николая (построен в 1913—1917 годах) вместе с Подворьем Русской православной церкви в Бари переданы РПЦ. Символические ключи от подворья принял президент России Дмитрий Медведев.^[26]

В России

В Московской Руси и Российской империи Николай Чудотворец занимал первое место среди святых (после Богоматери) по количеству посвящённых храмов и написанных икон^[27]; его имя вплоть до начала XX века было одним из самых популярных при наречении младенцам.

Памятники

• 

• 

• В 1998 году на площади города Можайска был установлен памятник Николаю Чудотворцу работы Вячеслава Михайловича Клыкова.^[28]
• 12 июня 2008 года на Соборной площади Перми, у бывшего здания Пермского краевого музея, открыт памятник Святителю Николаю Чудотворцу.^[29]
• 19 декабря 2008 года Фонд Святителя Николая Чудотворца подарил городу Петропавловск-Камчатский памятник Святителю Николаю Чудотворцу.^[30]
• 23 декабря 2009 года в Калининграде перед памятником рыбакам был установлен памятник Николаю Чудотворцу, таким образом оба памятника составляют теперь единый ансамбль^[31]. Торжественное открытие реконструированного мемориального комплекса состоялось 8 июля 2010 года^[32].

Интересные факты

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 15 января 2012.

• В иконографии святителя иногда выделяют иконы «Николы зимнего» и «Николы вешнего», соответствующие дням почитания в году^[33][34]. При этом «зимний» Никола изображается в епископской митре, а «вешний» — с непокрытой головой. По распространённому преданию иконография «Николы зимнего» возникла во времена царствования Николая I, который как-то обратил внимание на то, что на иконе его небесный покровитель изображён без головного убора и сделал замечание духовенству.
• На Никольской башне Московского Кремля находится икона Николы Можайского, в честь которой и названа башня и улица ведущая к этой башне.
• Православные цыгане почитают Николая Угодника как своего покровителя.
• В Рязанской епархии 15/28 июня местно празднуется день святителя Николая в честь его иконы, явленой в XII веке, выполненной из глины, облаченной в священнические ризы и находящейся в деревянном киоте (в одной руке Святитель держит меч, в другой — церковь). Праздник посвящён иконе, в память о чудесном спасении жителей села от эпидемии холеры в XIX веке.
• Почитание калмыками-буддистами Николая Чудотворца было одним из виднейших успехов калмыцкой христианизации. «Микола-бурхан» был включён в пантеон духов-хозяев Каспийского моря и особо почитался как покровитель рыбаков.^[35]
• Другой буддийский народ России — буряты — отождествлял Николая Чудотворца с божеством долголетия и процветания Белым Старцем.

«Все без исключения тункинские монголо-буряты, как шаманисты, так и ламаисты, питают глубочайшее почтение к этому (Николаю) Святителю и называют его по-русски на свой лад: „батюша Михола“, или же по-монгольски „Саган-Убукгун“».^[36]

• Прообразом Санта-Клауса является Святой Николай. Первоначально именно от имени этого святого дарились в Европе подарки детям в свой день почитания святого по церковному календарю — 6 декабря. Однако в период Реформации, выступавшей против почитания святых, в Германии и сопредельных странах Святой Николай был заменен в качестве персонажа вручающего подарки на младенца Христа, а день вручения подарков был перенесен с 6 декабря на период рождественских ярмарок, то есть на 24 декабря. В период контрреформации образ Святого Николая вернулся в обиход, однако он уже прочно ассоциировался с рождественскими праздниками, где стал выступать в качестве дарителя подарков. При этом если в Англии в XVII в. возник образ абстрактного «отца Рождества», то в Голландии подарки детям поныне продолжает дарить Синтерклаас, то есть святой Николай, которого изображают как величественного старика в красном епископском облачении; часть голландцев дарит подарки детям на 6 декабря, часть — на Рождество, часть — на оба праздника. В Северной Америке голландский Синтерклаас превратился в Санта Клауса (видимо в Нью-Йорке, основанном голландцами; первое упоминание 1772 г.), — образ, который окончательно оторвался от своего историко-церковного прототипа, оброс новыми мифологическими деталями и коммерциализировался.
• Образ Николая Мирликийского на круглой доске предание связывает с болезнью князя Мстислава Владимировича. Князю привиделось во сне, что исцелить его может икона святителя, находившаяся на полатях Софийского собора в Киеве. Туда отправились послы, но были задержаны бурей в устье реки Мсты. Когда волны утихли, они увидели у борта корабля икону Николы «круглою мерою» и доставили её князю. Прикоснувшись к ней, Мстислав выздоровел^[37].

В 2005 году памятник Святому Николаю установлен в городе Николаеве (Украина). Памятник создан с помощью пожертвований жителей города арх. А. Павлов и А. Бондарь, скульптор И. Булавицкий.

См. также

	Николай Чудотворец в Викитеке?
	Николай Чудотворец на Викискладе?

• Орден Святого Николая Чудотворца
• Церковь Святого Николая — церкви, освящённые во имя Николая Чудотворца
• Никола вешний
• Праздник Святого Николая (Никола зимний)
• Никола-ключ
• Великорецкий крестный ход — один из крупнейших крестных ходов России с почитаемой чудотворной Великорецкой иконой Николая Чудотворца
• День святой Люсии

Примечания

Литература

Первые упоминания

• Список соборных Отцов, участвовавших в Никейском Соборе (325 год) // Передан Феодором, константинопольским чтецом (прибл. в 510 году)
• Евстрафий Константинопольский «Трактат о состоянии душ после смерти» (583 год). Описывает чудеса, о которых он он прочел в «Житии Николы»: историю генералов Константина, освобожденных из темницы после явления святого во сне императору (Praxis de stratelatis, «О трех воеводах»). Этот эпизод связывается с другим, в котором св. Николай спасает трех невинных узников от усечения мечом, когда святой предлагает генералам призывать его («О трех мужах, како св. Никола избавил их от напрасныя смерти»).

После переноса мощей, Средневековье

• Архив Базилики св. Николая. Латинские, византийские и славянские скрипты
• Архимандрит Михаил Записки о житие св. Николая (ок. IX в.) // На основе рассказов жителей Мир. Первым рассказывает об эпизоде (известнейшем на Западе) о трех девицах, которым св. Николай дает приданое для достойного брака.
• Симеон Метафраст Жизнь и деяния святого отца нашего Николая; Чудеса в Эфесе (X век) // В писании появляются заимствования из апокрифического жития архимандрита Николая Сионского. Поэтому с самого начала фигура св. Николая соединила в себе разнородные элементы.
• Корпус, опубликованный в Киевской Руси во второй половине ХI века. // С него идёт установление праздника перенесения мощей (9 мая). В корпус входили «Слово на перенесение честных мощей святого Николая из Мир Ликийских в город Бар» (в тексте датировано 1095 годом), два жития (житие святого, написанное Метафрастом со включением: «Мудра некая вещь», и «Житие Николая Сионского», или «Иное Житие»), два «Похвальных слова» и «Служба» о перенесении мощей св. Николая. А также «Посмертные чудеса» (обычно насчитывается 15), которые добавляются в качестве второй части (начало: «Добро бо есть нам») жития («Во дни прежняя»), которое Метафраст смешивает с житием Николая Сионского.
• Булла Урбана II (архив Кафедрального Собора в Бари) от 15 октября 1089 года
• «Слово о перенесении мощей святителя Николая Мирликийского в Барград» // конец XI века
• Иоанн Архидиакон Historia Translationis S. Nicolai episcopi ex Mira Liciae ad Apuliae oppidum Barium // Обильно цитированная в Historia ecclesiastica Ордерико Витале (ок. 1140 года), и опубликованная впервые: Laurentius Surius, De probatis Sanctorum historiis, III, Coloniae Agrippinae, 1618
• «Повесть о Николе Заразском» // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. — М., 1981. — С.176-183.
• Один из образцов рассказов о Св. Николае на Руси XV—XVI вв.
• П. Власий Сказание о явлении за р. Улеймою в 1460 г. образа св. Хр. Николая, об основании на месте явления его Ник.-Улейм. Монастыря. // Цитируется в позднем источнике XVIII века
• Сербские летописи о дарах епископов Базилике Св. Николая: икон, алтаря закрывающего мощи, денежных отчислений и др.

Российская империя

• Димитрий Ростовский Житие святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского
• «Журнал путешествия на остров Мальту Боярина Бориса Петровича Шереметева в 1697—1699 годах». // Памятники дипломатических сношений древней Руси с державами иностранными, СПб., 1871, столб. 1680—1683. // — Первое документированное свидетельство о паломничестве к св. Николаю. Шереметьев встретил горячий прием со стороны каноников капитула св. Николая и рассказал об этом в духе христианского братства. «И велию веру имеют латины к Чудотворцу Николаю и приезжают множество»
• Василий Ключевский Древнерусские жития святых как исторический источник — ГЛАВА V, 1871 г., конец главы. // Рассказы о Николае на Руси XV—XVI вв.
• Василий Григорович-Барский Странствования по святым местам (1724 год) // Согласно Православному Палестинскому обществу (сообщение от 1884 г.), его дневник заслуживает «Первого места в русской паломнической литературе». Также «Українські письменники. Біо-бібліографічний словник» (Kиїв, 1960, т. I) посвящает ему немало места (стр. 206—209)
• Алексей Афанасьевич Дмитриевский Православное Русское Паломничество на запад. К мироточивому гробу мирликийского святителя Николая в Бари // ТКДА № 1, — 1897, — стр. 99-132. И отдельным изданием: Киев, 1897
• Красовский А. Установление в Русской Церкви праздника 9-го мая в память перенесения мощей Святителя Николая из Мир Ликийских в г. Бар. // ТКДА № 4, 1874
• Аничков Е. В. Микола угодник и св. Николай. — Записки нео-филологического общества. — СПб: Типография В. С. Балашева, 1892.
• Аничков Е. В. Св. Николай и Артемида Эфесская. Оп.: Записки Восточного отделения Императорского Русского Археологического общества, т. 9, — СПб., 1895, — стр. 69-86

СССР, 20 век

• Воронов Л., священник (Ленинград). Святитель Николай — ревнитель и защитник Православия // Журнал Московской Патриархии. — М., 1961. — № 6. — 65-75, № 7. = 66-74

Новое время

• Cioffari G. La leggenda di Kiev. / Слово о перенесении мощей святителя Николая // Bari, 1980
• Cioffari G. S. Nicola nella critica storica // Bari, 1987
• Cioffari G. Gli zar di Serbia, la Puglia e S. Nicola // Bari, 1989.
• Cioffari G. Viaggiatori russi in Puglia, in collaborazione con G. Dotoli // Fasano (Br), 1991
• Cioffari G. Storia della chiesa russa di Bari // Nicolaus Studi Storici, — 2001
• Cioffari G. (О. Джерардо Чоффари) «Слово» и Праздник перенесения мощей святителя Николая Угодника, в отношениях между православными и католиками
• Cioffari G. La Traslazione di S. Nicola. Nelle fonti Latine dell’XI secolo E nelle fonti Russe  (итал.) // Материалы с международной научной конференции «Святитель Николай в византийской, славянской и русской литературе и иконографии» (обзор прошедшей конференции)
• Cioffari G. (Отец Джерардо Чоффари) Св. Николай в истории
• Cioffari G. Перенесение мощей Святителя Николая в латинских источниках XI века и в русских рукописях
• Вознесенский А., Гусев Ф. Святитель Николай Чудотворец // М.: Изд. Сретенского монастыря, 2005 г., 664 стр.
• Владимир А. Д. Николай Чудотворец. Житие и чудеса святителя Николая, архиепископа. — Olma Media Group, 2002. — 192 с.
• Владимирова Е. Святитель Николай Чудотворец // М.: Эксмо, 2011. 128 с., Серия «Религия. Великие православные святые», 4 000 экз., ISBN 978-5-699-52221-7
• Сеньчукова М., Плюснин А. Святитель Николай чудотворец: Житие, перенесение мощей, чудеса, слава в России. — М.: Благовест, 2011. — 448 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-9968-0126-8
• Бугаевский А. В. Правда о Святителе Николае (Агиографическое расследование)

Ссылки

• Сайт Подворья Русской православной церкви в Бари
• Центр Исследования св. Николая (итал.) официального сайта Базилики Святого Николая в Бари
• Сайт Базилики Святого Николая (итал.)
• Сайт, посвященный Николаю Чудотворцу
• Святитель Николай архиепископ Мир Ликийских, чудотворец (иконы, молитвы, храмы, святыни) на сайте Православие.Ru
• Никола — «Русский бог» на сайте Православие.Ru
• Погребняк Н., протоиерей. Великий Чудотворец. Из истории иконографии святителя Николая
• Церкви и часовни на территории России, освященные во имя Николая Чудотворца
• Николай Чудотворец — радиопередача, Радио «Свобода»
• Реконструкция учёными облика Св. Николая по его мощам, продолжение
• Правмир. Правда о святителе Николае. Агиографическое расследование
• Периодическое издание посвященное Святителю Николаю Мирликийскому газета «Правило Веры» (аналоговая и электронная версии), приложение к газете «Православный Санкт-Петербург»

This article is about the fourth-century Christian saint. For the gift-bearing figure in modern folklore and popular culture, see Santa Claus. For other uses, see Saint Nicholas (disambiguation).

«Nicholas of Myra» redirects here. Not to be confused with Nicholas of Lyra.

Saint Nicholas
Full-length icon by Jaroslav Čermák, showing Saint Nicholas with a halo, dressed in clerical garb, and holding a book of the scriptures in his left hand while making the hand gesture for the sign of the cross with his right
Defender of Orthodoxy Wonderworker Holy Hierarch Bishop of Myra
Born	Traditionally 15 March 270[1] Patara, Lycia et Pamphylia, Roman Empire
Died	Traditionally 6 December 343 (aged 73) Myra, Diocese of Asia, Roman Empire
Venerated in	All Christian denominations which venerate saints
Major shrine	Basilica di San Nicola, Bari, Italy
Feast	5/6 December in Western Christianity; 19 December in Eastern Christianity (main feast day – Saint Nicholas Day) 22 May [O.S. 9 May] (translation of relics)[2]
Attributes	Vested as a bishop. In Eastern Christianity, wearing an omophorion and holding a Gospel Book. Sometimes shown with Jesus Christ over one shoulder, holding a Gospel Book, and with the Theotokos over the other shoulder, holding an omophorion, holding three golden balls or coins
Patronage	Children coopers travelers sailors fishermen merchants broadcasters the falsely accused repentant thieves brewers pharmacists archers pawnbrokers unmarried people prostitutes Prilep Aberdeen Galway Russia Greece Hellenic Navy Liverpool Bari Siggiewi Moscow Amsterdam Lorraine Royal School of Church Music and Duchy of Lorraine students in various cities and countries around Europe Russian Navy

Saint Nicholas of Myra^[a] (traditionally 15 March 270 – 6 December 343),^[3][4][b] also known as Nicholas of Bari, was an early Christian bishop of Greek descent from the maritime city of Myra in Asia Minor (Greek: Μύρα; modern-day Demre, Turkey) during the time of the Roman Empire.^[7][8] Because of the many miracles attributed to his intercession, he is also known as Nicholas the Wonderworker.^[c] Saint Nicholas is the patron saint of sailors, merchants, archers, repentant thieves, children, brewers, pawnbrokers, unmarried people, and students in various cities and countries around Europe. His reputation evolved among the pious, as was common for early Christian saints, and his legendary habit of secret gift-giving gave rise to the traditional model of Santa Claus («Saint Nick») through Sinterklaas.

Little is known about the historical Saint Nicholas. The earliest accounts of his life were written centuries after his death and probably contain legendary elaborations. He is said to have been born in the Greek seaport of Patara, Lycia, in Asia Minor to wealthy Christian parents.^[9]

In one of the earliest attested and most famous incidents from his life, he is said to have rescued three girls from being forced into prostitution by dropping a sack of gold coins through the window of their house each night for three nights so their father could pay a dowry for each of them. Other early stories tell of him calming a storm at sea, saving three innocent soldiers from wrongful execution, and chopping down a tree possessed by a demon. In his youth, he is said to have made a pilgrimage to Egypt and Palestine. Shortly after his return, he became Bishop of Myra. He was later cast into prison during the persecution of Diocletian, but was released after the accession of Constantine.

An early list makes him an attendee at the First Council of Nicaea in 325, but he is never mentioned in any writings by people who were at the council. Late, unsubstantiated legends claim that he was temporarily defrocked and imprisoned during the council for slapping the heretic Arius. Another famous late legend tells how he resurrected three children, who had been murdered and pickled in brine by a butcher planning to sell them as pork during a famine.

Fewer than 200 years after Nicholas’s death, the St. Nicholas Church was built in Myra under the orders of Theodosius II over the site of the church where he had served as bishop, and his remains were moved to a sarcophagus in that church.

In 1087, while the Greek Christian inhabitants of the region were subjugated by the newly arrived Muslim Seljuk Turks, and soon after their church was declared to be in schism by the Catholic church, a group of merchants from the Italian city of Bari removed the major bones of Nicholas’s skeleton from his sarcophagus in the church without authorization and brought them to their hometown, where they are now enshrined in the Basilica di San Nicola. The remaining bone fragments from the sarcophagus were later removed by Venetian sailors and taken to Venice during the First Crusade.

Biographical sources[edit]

Very little at all is known about Saint Nicholas’s historical life.^[10][11] Any writings Nicholas himself may have produced have been lost and he is not mentioned by any contemporary chroniclers.^[12] This is not surprising,^[13] since Nicholas lived during a turbulent time in Roman history.^[13] Furthermore, all written records were kept on papyrus or parchment, which were less durable than modern paper, and texts needed to be periodically recopied by hand onto new material in order to be preserved.^[14] The earliest mentions of Saint Nicholas indicate that, by the sixth century, his cult was already well-established.^[15] Less than two hundred years after Saint Nicholas’s probable death, the Eastern Roman Emperor Theodosius II (ruled 401–450) ordered the building of the Church of Saint Nicholas in Myra, which thereby preserves an early mention of his name.^[16] The Byzantine historian Procopius also mentions that the Emperor Justinian I (ruled 527–565) renovated churches in Constantinople dedicated to Saint Nicholas and Saint Priscus,^[17][16] which may have originally been built as early as c. 490.^[17]

Nicholas’s name also occurs as «Nicholas of Myra of Lycia» on the tenth line of a list of attendees at the Council of Nicaea recorded by the historian Theodoret in the Historiae Ecclesiasticae Tripartitae Epitome, written sometime between 510 and 515.^[16][15] A single, offhand mention of Nicholas of Myra also occurs in the biography of another saint, Saint Nicholas of Sion, who apparently took the name «Nicholas» to honor him.^[11][18] The Life of Saint Nicholas of Sion, written around 250 years after Nicholas of Myra’s death, briefly mentions Nicholas of Sion visiting Nicholas’s tomb to pay homage to him.^[11][18][15] According to Jeremy Seal, the fact that Nicholas had a tomb that could be visited serves as the almost solitary definitive proof that he was a real historical figure.^[19][18]

In his treatise De statu animarum post mortem (written c. 583), the theologian Eustratius of Constantinople cites Saint Nicholas of Myra’s miracle of the three counts as evidence that souls may work independent from the body.^[17] Eustratius credits a lost Life of Saint Nicholas as his source. Nearly all the sources Eustratius references date from the late fourth century to early fifth century, indicating the Life of Saint Nicholas to which he refers was probably written during this time period, shortly after Nicholas’s death.^[17] The earliest complete account of Nicholas’s life that has survived to the present is a Life of Saint Nicholas, written in the early ninth century by Michael the Archimandrite (814–842), nearly 500 years after Nicholas’s probable death.^[20]

Despite its extremely late date, Michael the Archimandrite’s Life of Saint Nicholas is believed to heavily rely on older written sources and oral traditions.^[21][22] The identity and reliability of these sources, however, remains uncertain.^[22] Catholic historian D. L. Cann and medievalist Charles W. Jones both consider Michael the Archimandrite’s Life the only account of Saint Nicholas that is likely to contain any historical truth.^[20] Jona Lendering, a Dutch historian of classical antiquity, notes that Michael the Archimandrite’s Life does not contain a «conversion narrative», which was unusual for saints’ lives of the period when it was written. He therefore argues that it is possible Michael the Archimandrite may have been relying on a source written before conversion narratives became popular, which would be a positive indication of that source’s reliability.^[22] He notes that many of the stories recounted by Michael the Archimandrite closely resemble stories told about the first-century AD Neopythagorean philosopher Apollonius of Tyana in the Life of Apollonius of Tyana, an eight-volume biography of him written in the early third century by the Greek writer Philostratus. Christian storytellers were known to adapt older pagan legends and attribute them to Christian saints. As Apollonius’s hometown of Tyana was not far from Myra, Lendering contends that many popular stories about Apollonius may have become attached to Saint Nicholas.^[22]

Life and legends[edit]

Family and background[edit]

Accounts of Saint Nicholas’s life agree on the essence of his story, but modern historians disagree regarding how much of this story is actually rooted in historical fact.^[23] Traditionally, Nicholas was born in the city of Patara (Lycia et Pamphylia), a port on the Mediterranean Sea,^[9] in Asia Minor in the Roman Empire, to a wealthy family of Greek Christians.^{[23][24][25][26][27][9]} According to some accounts, his parents were named Epiphanius (Ἐπιφάνιος, Epiphánios) and Johanna (Ἰωάννα, Iōánna),^[28] but, according to others, they were named Theophanes (Θεοφάνης, Theophánēs) and Nonna (Νόννα, Nónna).^[9] In some accounts, Nicholas’s uncle was the bishop of the city of Myra, also in Lycia. Recognizing his nephew’s calling, Nicholas’s uncle ordained him as a priest.^[29]

Generosity and travels[edit]

After his parents died, Nicholas is said to have distributed their wealth to the poor.^[22][29] In his most famous exploit,^[30] which is first attested in Michael the Archimandrite’s Life of Saint Nicholas, Nicholas heard of a devout man who had once been wealthy but had lost all of his money due to the «plotting and envy of Satan.»^[22][31] The man could not afford proper dowries for his three daughters.^{[31][22][29][d]} This meant that they would remain unmarried and probably, in absence of any other possible employment, be forced to become prostitutes.^[22][29][31] Hearing of the girls’ plight, Nicholas decided to help them, but, being too modest to help the family in public (or to save them the humiliation of accepting charity), he went to the house under the cover of night and threw a purse filled with gold coins through the window opening into the house.^[22][29] The father immediately arranged a marriage for his first daughter, and after her wedding, Nicholas threw a second bag of gold through the same window late at night.^[22][29][33]

According to Michael the Archimandrite’s account, after the second daughter was married, the father stayed awake for at least two «nights» and caught Saint Nicholas in the same act of charity toward the third daughter.^[22][29][34] The father fell on his knees, thanking him, and Nicholas ordered him not to tell anyone about the gifts.^[22][29][34] The scene of Nicholas’s secret gift-giving is one of the most popular scenes in Christian devotional art, appearing in icons and frescoes from across Europe. Although depictions vary depending on time and place,^[35] Nicholas is often shown wearing a cowl while the daughters are typically shown in bed, dressed in their nightclothes. Many renderings contain a cypress tree or a cross-shaped cupola.^[35]

The historicity of this incident is disputed.^[22] Adam C. English argues for a historical kernel to the legend, noting the story’s early attestation as well as the fact that no similar stories were told about any other Christian saints.^[36] Jona Lendering, who also argues for the story’s authenticity, notes that a similar story is told in Philostratus’s Life of Apollonius of Tyana, in which Apollonius gives money to an impoverished father but posits that Michael the Archimandrite’s account is markedly different.^[22] Philostratus does not mention the fate of the daughters and, in his story, Apollonius’s generosity is purely motivated out of sympathy for the father; in Michael the Archimandrite’s account, however, Saint Nicholas is instead expressly stated to be motivated by a desire to save the daughters from being sold into prostitution.^[22] He argues that this desire to help women is most characteristic of fourth-century Christianity, due to the prominent role women played in the early Christian movement, rather than Greco-Roman paganism or the Christianity of Michael the Archimandrite’s time in the ninth century, by which point the position of women had drastically declined.^[22]

In another story, Nicholas is said to have visited the Holy Land. The ship he was on was nearly destroyed by a terrible storm but he rebuked the waves, causing the storm to subside. Thus, Nicholas became venerated as the patron saint of sailors and travelers. ^[29]

Bishop of Myra[edit]

After visiting the Holy Land, Nicholas returned to Myra. The bishop of Myra, who had succeeded Nicholas’s uncle, had recently died^[29] and the priests in the city had decided that the first priest to enter the church that morning would be made bishop. Nicholas went to the church to pray^[29] and was therefore proclaimed the new bishop.^[23][29][37] He is said to have been imprisoned and tortured during the Great Persecution under the Emperor Diocletian (ruled 284–305),^[38][39] but was released under the orders of the Emperor Constantine the Great (ruled 306–337).^[15] This story sounds plausible, but is not attested in the earliest sources and is therefore unlikely to be historical.^[40]

One of the earliest attested stories of Saint Nicholas is one in which he saves three innocent men from execution.^[32][41] According to Michael the Archimandrite, three innocent men were condemned to death by the governor Eustathius. As they were about to be executed, Nicholas appeared, pushed the executioner’s sword to the ground, released them from their chains, and angrily chastised a juror who had accepted a bribe.^[41] According to Jona Lendering, this story directly parallels an earlier story in Philostratus’s Life of Apollonius of Tyana, in which Apollonius prevents the execution of a man falsely condemned of banditry.^[22] Michael the Archimandrite also tells another story in which the consul Ablabius accepted a bribe to put three famous generals to death, in spite of their actual innocence.^[42] Saint Nicholas appeared to Constantine and Ablabius in dreams, informing Constantine of the truth and frightening Ablabius into releasing the generals, for fear of Hell.^[42]

Later versions of the story are more elaborate, interweaving the two stories together. According to one version, Emperor Constantine sent three of his most trusted generals, named Ursos, Nepotianos, and Herpylion, to put down a rebellion in Phrygia. However, a storm forced them to take refuge in Myra.^[32] Unbeknownst to the generals, who were in the harbor, their soldiers further inland were fighting with local merchants and engaging in looting and destruction. Nicholas confronted the generals for allowing their soldiers to misbehave and the generals brought an end to the looting.^[43] Immediately after the soldiers had returned to their ships, Nicholas heard word of the three innocent men about to be executed and the three generals aided him in stopping the execution. Eustathius attempted to flee on his horse but Nicholas stopped his horse and chastised him for his corruption.^[44] Eustathius, under the threat of being reported directly to the Emperor, repented of his corrupt ways.^[45] Afterward, the generals succeeded in ending the rebellion and were promoted by Constantine to even higher status.^[45] The generals’ enemies, however, slandered them to the consul Ablabius, telling him that they had not really put down the revolt, but instead encouraged their own soldiers to join it. The generals’ enemies also bribed Ablabius and he had the three generals imprisoned. Nicholas then made his dream appearances and the three generals were set free.^[46]

Council of Nicaea[edit]

In 325, Nicholas is said to have attended the First Council of Nicaea,^[15][22][48] where he is said to have been a staunch opponent of Arianism and a devoted supporter of Trinitarianism,^[49] and one of the bishops who signed the Nicene Creed.^[50] Nicholas’s attendance at the Council of Nicaea is attested early by Theodore the Lector’s list of attendees, which records him as the 151st attendee.^[15][16] However, he is conspicuously never mentioned by Athanasius of Alexandria, the foremost defender of Trinitarianism at the council, who knew all the notable bishops of the period,^[51] nor is he mentioned by the historian Eusebius, who was also present at the council.^[12] Adam C. English notes that lists of the attendees at Nicaea vary considerably, with shorter lists only including roughly 200 names, but longer lists including around 300. Saint Nicholas’s name only appears on the longer lists, not the shorter ones.^[36] Nicholas’s name appears on a total of three early lists, one of which, Theodore the Lector, is generally considered to be the most accurate. According to Jona Lendering, there are two main possibilities:

1. Nicholas did not attend the Council of Nicaea, but someone at an early date was baffled that his name was not listed and so added him to the list.^[22] Many scholars tend to favor this explanation.^[52][47]
2. Nicholas did attend the Council of Nicaea, but, at an early date, someone decided to remove his name from the list, apparently deciding that it was better if no one remembered he had been there.^[22]

A later legend, first attested in the fourteenth century, over 1,000 years after Nicholas’s death, holds that, during the Council of Nicaea, Nicholas lost his temper and slapped «a certain Arian» across the face. On account of this, Constantine revoked Nicholas’s miter and pallium.^[47] Steven D. Greydanus^[who?] concludes that, because of the story’s late attestation, it «has no historical value.»^[47] Jona Lendering, however, defends the veracity and historicity of the incident, arguing that, as it was embarrassing and reflects poorly on Nicholas’s reputation, it is inexplicable why later hagiographers would have invented it.^[22] Later versions of the legend embellish it, making the heretic Arius himself^[47][53] and having Nicholas punch him rather than merely slapping him with his open hand. In these versions of the story, Nicholas is also imprisoned,^[47][53] but Christ and the Virgin Mary appear to him in his cell.^[47][53] He tells them he is imprisoned «for loving you» and they free him from his chains and restore his vestments.^[47][53] The scene of Nicholas slapping Arius is celebrated in Eastern Orthodox icons ^[47] and episodes of Saint Nicholas at Nicaea are shown in a series of paintings from the 1660s in the Basilica di San Nicola in Bari.^[52]

Other reputed miracles[edit]

One story tells how during a terrible famine, a malicious butcher lured three little children into his house, where he killed them, placing their remains in a barrel to cure, planning to sell them off as ham.^[29][54] Nicholas, visiting the region to care for the hungry, saw through the butcher’s lies and resurrected the pickled children by making the sign of the cross.^[29][55] Jona Lendering opines that the story is «without any historical value».^[40] Adam C. English notes that the story of the resurrection of the pickled children is a late medieval addition to the legendary biography of Saint Nicholas and that it is not found in any of his earliest Lives.^[36] Although this story seems bizarre and horrifying to modern audiences, it was tremendously popular throughout the Late Middle Ages and the early modern period, and widely beloved by ordinary folk.^[55][29][40] It is depicted in stained glass windows, wood panel paintings, tapestries, and frescoes. Eventually, the scene became so widely reproduced that, rather than showing the whole scene, artists began to merely depict Saint Nicholas with three naked children and a wooden barrel at his feet.^[55]

According to English, eventually, people who had forgotten or never learned the story began misinterpreting representations of it. That Saint Nicholas was shown with children led people to conclude he was the patron saint of children; meanwhile, the fact that he was shown with a barrel led people to conclude that he was the patron saint of brewers.^[56]

According to another story, during a great famine that Myra experienced in 311–312, a ship was in the port at anchor, loaded with wheat for the emperor in Constantinople. Nicholas invited the sailors to unload a part of the wheat to help in the time of need. The sailors at first disliked the request, because the wheat had to be weighed accurately and delivered to the emperor. Only when Nicholas promised them that they would not suffer any loss for their consideration did the sailors agree. When they arrived later in the capital, they made a surprising find: the weight of the load had not changed, although the wheat removed in Myra was enough for two full years and could even be used for sowing.^[57]

Relics[edit]

Gemile[edit]

It has long been traditionally assumed that Saint Nicholas was originally buried in his home town of Myra, where his relics are later known to have been kept,^[40][58] but some recent archaeological evidence indicates that Saint Nicholas may have originally been entombed in a rock-cut church located at the highest point on the small Turkish island of Gemile, only twenty miles away from his birthplace of Patara. Nicholas’s name is painted on part of the ruined building. In antiquity, the island was known as «Saint Nicholas Island»^[58] and today it is known in Turkish as Gemiler Adasi, meaning «Island of Boats», in reference to Saint Nicholas’s traditional role as the patron saint of seafarers.^[58]

The church was built in the fourth century, around the time of Nicholas’s death,^[58] and is typical of saints’ shrines from that time period. Nicholas was the only major saint associated with that part of Turkey. The church where historians believe he was originally entombed is at the western end of the great processional way.^[58]

Myra[edit]

In the mid-7th century, Gemile was vulnerable to attack by Arab fleets, so Nicholas’s remains appear to have been moved from the island to the city of Myra, where Nicholas had served as bishop for most of his life. Myra is located roughly 40 km (25 mi) east of Gemile and its location further inland made it safer from seafaring Arab forces.^[58]

It is said that, in Myra, the relics of Saint Nicholas each year exuded a clear watery liquid which smelled like rose water, called manna, or myrrh, which was believed by the faithful to possess miraculous powers.^[60] As it was widely known that all Nicholas’s relics were at Myra in their sealed sarcophagus, it was rare during this period for forgers of relics to claim to possess those belonging to Saint Nicholas.^[61]

A solemn bronze statue of the saint by Russian sculptor Gregory Pototsky was donated by the Russian government in 2000, and was given a prominent place in the square fronting the medieval Church of St Nicholas. In 2005, mayor Süleyman Topçu had the statue replaced by a red-suited plastic Santa Claus statue, because he wanted an image more recognisable to foreign visitors. Protests from the Russian government against this were successful, and the bronze statue was returned (albeit without its original high pedestal) to a corner nearer the church.^[62]

On 28 December 2009, the Turkish government announced that it would be formally requesting the return of Saint Nicholas’s skeletal remains to Turkey from the Italian government.^[63][64]

Turkish authorities asserted that Nicholas himself desired to be buried at his episcopal town, and that his remains were illegally removed from his homeland. In 2017, an archaeological survey at St. Nicholas Church, Demre was reported to have found a temple below the modern church, with excavation work to be done that will allow researchers to determine whether it still holds Nicholas’s body.^[65]

Bari[edit]

After the Battle of Manzikert in 1071, the Byzantine Empire temporarily lost control over most of Asia Minor to the invading Seljuk Turks, and so Greek Christians of Myra became subjects of the Turks.^[59][67] At the same time the Catholic Church in the West had declared (in 1054 AD) that the Greek church, the official church of the Byzantine Empire, was in schism. Because of the many wars in the region, some Christians were concerned that access to the tomb might become difficult.^[59]

Taking advantage of the confusion and the loss by the Greek Christian community of Myra of its Byzantine imperial protection, in the spring of 1087, Italian sailors from Bari in Apulia seized part of the remains of the saint from his burial church in Myra, over the objections of the Greek Orthodox monks in the church.^{[59][68][69][70]}

Adam C. English describes the removal of the relics from Myra as «essentially a holy robbery» and notes the thieves were not only afraid of being caught or chased after by the locals, but also the power of Saint Nicholas himself.^[71] Returning to Bari, they brought the remains with them and cared for them. The remains arrived on 9 May 1087.^[59][40] Two years later, Pope Urban II inaugurated a new church, the Basilica di San Nicola, to Saint Nicholas in Bari. The Pope himself personally placed Nicholas’s relics into the tomb beneath the altar of the new church.^[40] The removal of Saint Nicholas’s relics from Myra and their arrival in Bari is reliably recorded by multiple chroniclers, including Orderic Vitalis^[72][40] and 9 May continued to be celebrated every year by western Christians as the day of Nicholas’s «translation».^[40] Eastern Orthodox Christians and the Turks have both long regarded the unauthorized removal of the relics from Myra as a blatant theft,^[59][73] but the people of Bari have instead maintained that it was a rescue mission to save the bones from the Turkish invaders.^[59][74] A legend, shown on the ceiling of the Basilica di San Nicola, holds that Nicholas once visited Bari and predicted that his bones would one day rest there.^[73]

Prior to the translation of Nicholas’s relics to Bari, his cult had been known in western Europe, but it had not been extremely popular.^[40] In autumn of 1096, Norman and Frankish soldiers mustered in Bari in preparation for the First Crusade. Although the Crusaders generally favored warrior saints, which Saint Nicholas was not, the presence of his relics in Bari made him materially accessible.^[75] Nicholas’s associations with aiding travelers and seafarers also made him a popular choice for veneration. Nicholas’s veneration by Crusaders helped promote his cult throughout western Europe.^[76]

After the relics were brought to Bari, they continued to produce «myrrh», much to the joy of their new owners. Vials of myrrh from his relics have been taken all over the world for centuries, and can still be obtained from his church in Bari. Even up to the present day, a flask of manna is extracted from the tomb of Saint Nicholas every year on 6 December (the Saint’s feast day) by the clergy of the basilica. The myrrh is collected from a sarcophagus which is located in the basilica vault and could be obtained in the shop nearby. The liquid gradually seeps out of the tomb, but it is unclear whether it originates from the body within the tomb, or from the marble itself; since the town of Bari is a harbour, and the tomb is below sea level, there have been several natural explanations proposed for the manna fluid, including the transfer of seawater to the tomb by capillary action.^{[citation needed]}

In 1966, a vault in the crypt underneath the Basilica di San Nicola was dedicated as an Orthodox chapel with an iconostasis in commemoration of the recent lifting of the anathemas the Roman Catholic and Eastern Orthodox Churches had issued against each other during the Great Schism in 1054.^[77]

In May 2017, following talks between Pope Francis and Russian Orthodox Patriarch Kirill, a portion of the relics of St. Nicholas in Bari were sent on loan to Moscow. The relic was on display for veneration at Christ the Savior Cathedral before being taken to Saint Petersburg in mid-June prior to returning to Bari.^[78] More than a million people lined up in Moscow for a momentary glimpse of the gilded ark holding one of the saint’s ribs.^[79]

Venice[edit]

The sailors from Bari took only the main bones of Nicholas’s skeleton, leaving all the minor fragments in the grave.^[81] The city of Venice had interest in obtaining the remaining fragments of his skeleton. In 1044, they dedicated the San Nicolò al Lido monastery basilica to him on the north end of the Lido di Venezia.^[82] According to a single chronicle written by an anonymous monk at this monastery, in 1100, a fleet of Venetian ships accompanied by Bishop Henri sailed past Myra on their way to Palestine for the First Crusade. Bishop Henri insisted for the fleet to turn back and set anchor in Myra.^[83] The Venetians took the remaining bones of Saint Nicholas, as well as those of several other bishops of Myra, from the church there, which was only guarded by four Orthodox monks, and brought them to Venice, where they deposited them in the San Nicolò al Lido.^[84] This tradition was lent credence in two scientific investigations of the relics in Bari and Venice, which confirmed that the relics in the two cities are anatomically compatible and may belong to the same person.^[85][86][80] It is said that someone dies every time the bones of Saint Nicholas in Venice are disturbed. The last time the bones were examined was in July 1992.^[72]

Other locations[edit]

Because of Nicholas’s skeleton’s long confinement in Myra, after it was brought to Bari, the demand for pieces of it rose. Small bones quickly began to disperse across western Europe.^[87] The sailors who had transported the bones gave one tooth and two fragments chipped from Nicholas’s sarcophagus to the Norman knight William Pantulf. Pantulf took these relics to his hometown of Noron in Normandy, where they were placed in the local Church of St. Peter in June 1092.^[81] In 1096, the duke of Apulia gave several bones of Saint Nicholas to the count of Flanders, which he then enshrined in the Abbey of Watten.^[81] According to legend, in 1101, Saint Nicholas appeared in a vision to a French clerk visiting the shrine at Bari and told him to take one of his bones with him to his hometown of Port, near Nancy. The clerk took a finger bone back with him to Port, where a chapel was built to Saint Nicholas.^[88] Port became an important center of devotion in the cult of Nicholas and, in the fifteenth century, a church known as the Basilique Saint-Nicolas was built there dedicated to him.^[88] The town itself is now known as «Saint Nicolas de Port» in honor of Nicholas.^[40]

The clergy at Bari strategically gave away samples of Nicholas’s bones to promote the cult and enhance its prestige. Many of these bones were initially kept in Constantinople,^[88] but, after the Sack of Constantinople in 1204 during the Fourth Crusade, these fragments were scattered across western Europe. A hand claimed to belong to Saint Nicholas was kept in the San Nicola in Carcere in Rome.^[88] This church, whose name means «Saint Nicholas in Chains», was built on the site of a former municipal prison. Stories quickly developed about Nicholas himself having been held in that prison.^[89] Mothers would come to the church to pray to Saint Nicholas for their jailed sons to be released and repentant criminals would place votive offerings in the church.^[89] As a result of this, Nicholas became the patron saint of prisoners and those falsely accused of crimes.^[89] An index finger claimed to belong to Saint Nicholas was kept in a chapel along the Ostian Way in Rome. Another finger was held in Ventimiglia in Liguria.^[88] Today, many churches in Europe, Russia, and the United States claim to possess small relics, such as a tooth or a finger bone.^[90][66]

An Irish tradition states that the relics of Saint Nicholas are also reputed to have been stolen from Myra by local Norman crusading knights in the twelfth century and buried near Thomastown, County Kilkenny, where a stone slab marks the site locally believed to be his grave.^[91] According to the Irish antiquarian John Hunt, the tomb probably actually belongs to a local priest from Jerpoint Abbey.^[92]

Scientific analysis[edit]

Whereas the devotional importance of relics and the economics associated with pilgrimages caused the remains of most saints to be divided up and spread over numerous churches in several countries, Saint Nicholas is unusual in that most of his bones have been preserved in one spot: his grave crypt in Bari. Even with the allegedly continuing miracle of the manna, the archdiocese of Bari has allowed for one scientific survey of the bones.^[93] In the late 1950s, while the crypt was undergoing much-needed restoration, the bones were removed from it for the first time since their interment in 1089. A special Pontiffical Commission permitted Luigi Martino, a professor of human anatomy at the University of Bari, to examine the bones under the commission’s supervision.^[39] Martino took thousands of measurements, detailed scientific drawings, photographs, and x-rays.^[39] These examinations revealed the saint to have died at over seventy years of age and to have been of average height and slender-to-average build. He also suffered from severe chronic arthritis in his spine and pelvis.^[39]

In 2004, at the University of Manchester, researchers Caroline Wilkinson and Fraco Introna reconstructed the saint’s face based on Martino’s examination.^[39] The review of the data revealed that the historical Saint Nicholas was 5 ft 6 in (1.68 m) in height and had a broken nose, which had partially healed, revealing that the injury had been suffered ante mortem.^[94][95] The broken nose appeared to conform with hagiographical reports that Saint Nicholas had been beaten and tortured during the Diocletianic Persecution.^[39] The facial reconstruction was produced by Dr Caroline Wilkinson at the University of Manchester and was shown on a BBC2 TV program The Real Face of Santa.^[94][95] In 2014, the Face Lab at Liverpool John Moores University produced an updated reconstruction of Saint Nicholas’s face.^[39]

In 2017, two researchers from Oxford University, Professor Tom Higham and Doctor Georges Kazan, radiocarbon dated a fragment of a pelvis claimed to belong to Saint Nicholas. The fragment originally came from a church in Lyon, France^[80][96][66] and, at the time of testing, was in the possession of Father Dennis O’Neill, a priest from St Martha of Bethany Church in Illinois.^[80][96][66] The results of the radiocarbon dating confirmed that the pelvis dates to the fourth century AD, around the same time that Saint Nicholas would have died, and is not a medieval forgery.^[80][96][66] The bone was one of the oldest the Oxford team had ever examined.

According to Professor Higham, most of the relics the team has examined turn out to be too recent to have actually belonged to the saint to whom they are attributed, but he states, «This bone fragment, in contrast, suggests that we could possibly be looking at remains from St Nicholas himself.»^[80] Dr Kazan believes the pelvis fragment may come from the same individual as the skeleton divided between the churches in Bari and Venice,^[80][96][66] since the bone they tested comes from the left pubis, and the only pelvis bone in the collection at Bari is the left ilium.^[80] In the absence of DNA testing, however, it is not yet possible to know for certain whether the pelvis is from the same man.^[96][66]

Veneration and celebrations[edit]

Among Greeks and Italians he is a favorite of sailors, fishermen, ships and sailing. As a result, and over time, he has become the patron saint of several cities which maintain harbours. In centuries of Greek folklore, Nicholas was seen as «The Lord of the Sea», often described by modern Greek scholars as a kind of Christianized version of Poseidon. In modern Greece, he is still easily among the most recognizable saints and 6 December finds many cities celebrating their patron saint. He is also the patron saint of all of Greece and particularly of the Hellenic Navy.^[97]

In the Eastern Orthodox Church, Saint Nicholas’s memory is celebrated on almost every Thursday of the year (together with the Apostles) with special hymns to him which are found in the liturgical book known as the Octoechos. Soon after the transfer of Saint Nicholas’s relics from Myra to Bari, a Russian version of his Life and an account of the transfer of his relics were written by a contemporary to this event.^[98]

Devotional akathists and canons have been composed in his honour, and are frequently chanted by the faithful as they ask for his intercession. He is mentioned in the Liturgy of Preparation during the Divine Liturgy (Eastern Orthodox Eucharist) and during the All-Night Vigil. Many Orthodox churches will have his icon, even if they are not named after him. In Oriental Orthodoxy, the Coptic Church observes the Departure of St. Nicholas on 10 Kiahk, or 10 Taḫśaś in Ethiopia, which corresponds to the Julian Calendar’s 6 December and Gregorian Calendar’s 19 December.^[99][100]

Nicholas had a reputation for secret gift-giving, such as putting coins in the shoes of those who left them out for him, a practice celebrated on his feast day, 6 December. For those who still observe the Julian calendar the celebration currently takes place thirteen days later than it happens in the Gregorian calendar and Revised Julian calendar.^[101]

In Monaco, the Cathedral of Our Lady Immaculate was built from 1874 on the site of St Nicholas’s church, founded in 1252. A children’s Mass is still held on 6 December in the cathedral.

In late medieval England, on Saint Nicholas Day parishes held Christmastide «boy bishop» celebrations. As part of this celebration, youths performed the functions of priests and bishops, and exercised rule over their elders. Today, Saint Nicholas is still celebrated as a great gift-giver in several Western European and Central European countries. In medieval times, Christian nuns in Belgium and France began to deposit baskets of food and clothes anonymously at the doorsteps of the needy, which gave rise to the practice of gift giving on Saint Nicholas Day.^[102] According to another source, on 6 December every sailor or ex-sailor of the Low Countries (which at that time was virtually all of the male population) would descend to the harbour towns to participate in a church celebration for their patron saint. On the way back they would stop at one of the various Nicholas fairs to buy some hard-to-come-by goods, gifts for their loved ones and invariably some little presents for their children. While the real gifts would only be presented at Christmas, the little presents for the children were given right away, courtesy of Saint Nicholas. This and his miracle of him resurrecting the three butchered children made Saint Nicholas a patron saint of children and later students as well.^[103] The custom of giving gifts on Saint Nicholas Day is popular in various parts of Christendom, with a popular tradition including children placing their shoes in the foyer for Saint Nicholas to deliver presents therein.^[104]

Santa Claus evolved from Dutch traditions regarding Saint Nicholas (Sinterklaas). When the Dutch established the colony of New Amsterdam, they brought the legend and traditions of Sinterklaas with them.^[105] Howard G. Hageman, of New Brunswick Theological Seminary, maintains that the tradition of celebrating Sinterklaas in New York existed in the early settlements of the Hudson Valley, although by the early nineteenth century had fallen by the way.^[106] St. Nicholas Park, located at the intersection of St. Nicholas Avenue and 127th Street, in an area originally settled by Dutch farmers, is named for St. Nicholas of Myra.^[107]

Nicholas is honored in the calendar of saints of the Lutheran Churches, as well as in Church of England and in the Episcopal Church on 6 December.^{[108][109][110]}

Saint Holy Hierarch Nicholas of Myra in Lycia, Wonderworker feast days^[111][edit]

• 1 April – Beginning of the journey from Myra to Bari, in 1087
• 9 May – Translation of the relics of Saint Nicholas the Wonderworker from Myra to Bari, in 1087,
• 10 May – Passage of the relics (sojourn) in 1087 of Saint Nicholas the Wonderworker through the island of Zakynthos, while on their way to Bari.
• 20 May – Arrival of the relics in Bari
• 29 July – Nativity of Saint Nicholas the Wonderworker
• movable holiday on Sunday between 16 and 22 August – Synaxis of All Saints of Lefkada
• 22 September – Synaxis of All Saints of Tula (commemoration of the protection of Tula from the invasion of the Crimean Khan Devlet Giray in 1552)
• 6 December – commemoration of his death anniversary

Iconography[edit]

Saint Nicholas is a popular subject portrayed on countless Eastern Orthodox icons, particularly Russian and Serbian ones. He is depicted as an Orthodox bishop, wearing the omophorion and holding a Gospel Book. Sometimes he is depicted wearing the Eastern Orthodox mitre, sometimes he is bareheaded. Iconographically, Nicholas is depicted as an elderly man with a short, full, white, fluffy beard and balding head. In commemoration of the miracle attributed to him by tradition at the Council of Nicaea, he is sometimes depicted with Christ over his left shoulder holding out a Gospel Book to him and the Theotokos over his right shoulder holding the omophorion. Because of his patronage of mariners, occasionally Saint Nicholas will be shown standing in a boat or rescuing drowning sailors; Medieval Chants and Polyphony, image on the cover of the Book of Hours of Duke of Berry, 1410.^[112]

In depictions of Saint Nicholas from Bari, he is usually shown as dark-skinned, probably to emphasize his foreign origin.^[113] The emphasis on his foreignness may have been intended to enhance Bari’s reputation by displaying that it had attracted the patronage of a saint from a far-off country.^[113] In Roman Catholic iconography, Saint Nicholas is depicted as a bishop, wearing the insignia of this dignity: a bishop’s vestments, a mitre and a crozier. The episode with the three dowries is commemorated by showing him holding in his hand either three purses, three coins or three balls of gold. Depending on whether he is depicted as patron saint of children or sailors, his images will be completed by a background showing ships, children or three figures climbing out of a wooden barrel (the three slaughtered children he resurrected).^[114]

In a strange twist, the three gold balls referring to the dowry affair are sometimes metaphorically interpreted as being oranges or other fruits. As in the Low Countries in medieval times oranges most frequently came from Spain, this led to the belief that the Saint lives in Spain and comes to visit every winter bringing them oranges, other ‘wintry’ fruits and tales of magical creatures.^[114]

Music[edit]

In 1948, Benjamin Britten completed a cantata, Saint Nicolas on a text by Eric Crozier which covers the saint’s legendary life in a dramatic sequence of events. A tenor soloist appears as Saint Nicolas, with a mixed choir, boys singers, strings, piano duet, organ and percussion.^[115]

See also[edit]

• Saint Nicholas (European folklore)
• Companions of Saint Nicholas
• Saint Nicholas Day
• Saint Nicholas, patron saint archive
• Belznickel
• St. Nicholas Church (disambiguation)

Notes[edit]

References[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Media related to Saint Nicholas at Wikimedia Commons
• The Saint Nicholas Center – comprehensive Saint Nicholas related information and resources.
• Saint Nicholas Center: Who is Saint Nicholas?
• Biography of Saint Nicholas
• The History of Santa Claus and Father Christmas
• Saint Nicholas at Curlie
• San Nicola di Mira (di Bari) su santiebeati.it
• 130 pictures of the church in Myra (original tomb at Church of Saint Nicholas, Myra, Turkey)
• Colonnade Statue St Peter’s Square
• Literature by and about Saint Nicholas in the German National Library catalogue
• «Saint Nicholas» in the Ecumenical Lexicon of Saints
• saintnicholassocietyuk.yolasite.com
• Lehigh Codex 1 Historia of St. Nicholas with the lections at OPenn
• Lehigh Codex 2 Anon. Life of St. Nicholas

This article is about the fourth-century Christian saint. For the gift-bearing figure in modern folklore and popular culture, see Santa Claus. For other uses, see Saint Nicholas (disambiguation).

«Nicholas of Myra» redirects here. Not to be confused with Nicholas of Lyra.

Saint Nicholas
Full-length icon by Jaroslav Čermák, showing Saint Nicholas with a halo, dressed in clerical garb, and holding a book of the scriptures in his left hand while making the hand gesture for the sign of the cross with his right
Defender of Orthodoxy Wonderworker Holy Hierarch Bishop of Myra
Born	Traditionally 15 March 270[1] Patara, Lycia et Pamphylia, Roman Empire
Died	Traditionally 6 December 343 (aged 73) Myra, Diocese of Asia, Roman Empire
Venerated in	All Christian denominations which venerate saints
Major shrine	Basilica di San Nicola, Bari, Italy
Feast	5/6 December in Western Christianity; 19 December in Eastern Christianity (main feast day – Saint Nicholas Day) 22 May [O.S. 9 May] (translation of relics)[2]
Attributes	Vested as a bishop. In Eastern Christianity, wearing an omophorion and holding a Gospel Book. Sometimes shown with Jesus Christ over one shoulder, holding a Gospel Book, and with the Theotokos over the other shoulder, holding an omophorion, holding three golden balls or coins
Patronage	Children coopers travelers sailors fishermen merchants broadcasters the falsely accused repentant thieves brewers pharmacists archers pawnbrokers unmarried people prostitutes Prilep Aberdeen Galway Russia Greece Hellenic Navy Liverpool Bari Siggiewi Moscow Amsterdam Lorraine Royal School of Church Music and Duchy of Lorraine students in various cities and countries around Europe Russian Navy

Saint Nicholas of Myra^[a] (traditionally 15 March 270 – 6 December 343),^[3][4][b] also known as Nicholas of Bari, was an early Christian bishop of Greek descent from the maritime city of Myra in Asia Minor (Greek: Μύρα; modern-day Demre, Turkey) during the time of the Roman Empire.^[7][8] Because of the many miracles attributed to his intercession, he is also known as Nicholas the Wonderworker.^[c] Saint Nicholas is the patron saint of sailors, merchants, archers, repentant thieves, children, brewers, pawnbrokers, unmarried people, and students in various cities and countries around Europe. His reputation evolved among the pious, as was common for early Christian saints, and his legendary habit of secret gift-giving gave rise to the traditional model of Santa Claus («Saint Nick») through Sinterklaas.

Little is known about the historical Saint Nicholas. The earliest accounts of his life were written centuries after his death and probably contain legendary elaborations. He is said to have been born in the Greek seaport of Patara, Lycia, in Asia Minor to wealthy Christian parents.^[9]

In one of the earliest attested and most famous incidents from his life, he is said to have rescued three girls from being forced into prostitution by dropping a sack of gold coins through the window of their house each night for three nights so their father could pay a dowry for each of them. Other early stories tell of him calming a storm at sea, saving three innocent soldiers from wrongful execution, and chopping down a tree possessed by a demon. In his youth, he is said to have made a pilgrimage to Egypt and Palestine. Shortly after his return, he became Bishop of Myra. He was later cast into prison during the persecution of Diocletian, but was released after the accession of Constantine.

An early list makes him an attendee at the First Council of Nicaea in 325, but he is never mentioned in any writings by people who were at the council. Late, unsubstantiated legends claim that he was temporarily defrocked and imprisoned during the council for slapping the heretic Arius. Another famous late legend tells how he resurrected three children, who had been murdered and pickled in brine by a butcher planning to sell them as pork during a famine.

Fewer than 200 years after Nicholas’s death, the St. Nicholas Church was built in Myra under the orders of Theodosius II over the site of the church where he had served as bishop, and his remains were moved to a sarcophagus in that church.

In 1087, while the Greek Christian inhabitants of the region were subjugated by the newly arrived Muslim Seljuk Turks, and soon after their church was declared to be in schism by the Catholic church, a group of merchants from the Italian city of Bari removed the major bones of Nicholas’s skeleton from his sarcophagus in the church without authorization and brought them to their hometown, where they are now enshrined in the Basilica di San Nicola. The remaining bone fragments from the sarcophagus were later removed by Venetian sailors and taken to Venice during the First Crusade.

Biographical sources[edit]

Very little at all is known about Saint Nicholas’s historical life.^[10][11] Any writings Nicholas himself may have produced have been lost and he is not mentioned by any contemporary chroniclers.^[12] This is not surprising,^[13] since Nicholas lived during a turbulent time in Roman history.^[13] Furthermore, all written records were kept on papyrus or parchment, which were less durable than modern paper, and texts needed to be periodically recopied by hand onto new material in order to be preserved.^[14] The earliest mentions of Saint Nicholas indicate that, by the sixth century, his cult was already well-established.^[15] Less than two hundred years after Saint Nicholas’s probable death, the Eastern Roman Emperor Theodosius II (ruled 401–450) ordered the building of the Church of Saint Nicholas in Myra, which thereby preserves an early mention of his name.^[16] The Byzantine historian Procopius also mentions that the Emperor Justinian I (ruled 527–565) renovated churches in Constantinople dedicated to Saint Nicholas and Saint Priscus,^[17][16] which may have originally been built as early as c. 490.^[17]

Nicholas’s name also occurs as «Nicholas of Myra of Lycia» on the tenth line of a list of attendees at the Council of Nicaea recorded by the historian Theodoret in the Historiae Ecclesiasticae Tripartitae Epitome, written sometime between 510 and 515.^[16][15] A single, offhand mention of Nicholas of Myra also occurs in the biography of another saint, Saint Nicholas of Sion, who apparently took the name «Nicholas» to honor him.^[11][18] The Life of Saint Nicholas of Sion, written around 250 years after Nicholas of Myra’s death, briefly mentions Nicholas of Sion visiting Nicholas’s tomb to pay homage to him.^[11][18][15] According to Jeremy Seal, the fact that Nicholas had a tomb that could be visited serves as the almost solitary definitive proof that he was a real historical figure.^[19][18]

In his treatise De statu animarum post mortem (written c. 583), the theologian Eustratius of Constantinople cites Saint Nicholas of Myra’s miracle of the three counts as evidence that souls may work independent from the body.^[17] Eustratius credits a lost Life of Saint Nicholas as his source. Nearly all the sources Eustratius references date from the late fourth century to early fifth century, indicating the Life of Saint Nicholas to which he refers was probably written during this time period, shortly after Nicholas’s death.^[17] The earliest complete account of Nicholas’s life that has survived to the present is a Life of Saint Nicholas, written in the early ninth century by Michael the Archimandrite (814–842), nearly 500 years after Nicholas’s probable death.^[20]

Despite its extremely late date, Michael the Archimandrite’s Life of Saint Nicholas is believed to heavily rely on older written sources and oral traditions.^[21][22] The identity and reliability of these sources, however, remains uncertain.^[22] Catholic historian D. L. Cann and medievalist Charles W. Jones both consider Michael the Archimandrite’s Life the only account of Saint Nicholas that is likely to contain any historical truth.^[20] Jona Lendering, a Dutch historian of classical antiquity, notes that Michael the Archimandrite’s Life does not contain a «conversion narrative», which was unusual for saints’ lives of the period when it was written. He therefore argues that it is possible Michael the Archimandrite may have been relying on a source written before conversion narratives became popular, which would be a positive indication of that source’s reliability.^[22] He notes that many of the stories recounted by Michael the Archimandrite closely resemble stories told about the first-century AD Neopythagorean philosopher Apollonius of Tyana in the Life of Apollonius of Tyana, an eight-volume biography of him written in the early third century by the Greek writer Philostratus. Christian storytellers were known to adapt older pagan legends and attribute them to Christian saints. As Apollonius’s hometown of Tyana was not far from Myra, Lendering contends that many popular stories about Apollonius may have become attached to Saint Nicholas.^[22]

Life and legends[edit]

Family and background[edit]

Accounts of Saint Nicholas’s life agree on the essence of his story, but modern historians disagree regarding how much of this story is actually rooted in historical fact.^[23] Traditionally, Nicholas was born in the city of Patara (Lycia et Pamphylia), a port on the Mediterranean Sea,^[9] in Asia Minor in the Roman Empire, to a wealthy family of Greek Christians.^{[23][24][25][26][27][9]} According to some accounts, his parents were named Epiphanius (Ἐπιφάνιος, Epiphánios) and Johanna (Ἰωάννα, Iōánna),^[28] but, according to others, they were named Theophanes (Θεοφάνης, Theophánēs) and Nonna (Νόννα, Nónna).^[9] In some accounts, Nicholas’s uncle was the bishop of the city of Myra, also in Lycia. Recognizing his nephew’s calling, Nicholas’s uncle ordained him as a priest.^[29]

Generosity and travels[edit]

After his parents died, Nicholas is said to have distributed their wealth to the poor.^[22][29] In his most famous exploit,^[30] which is first attested in Michael the Archimandrite’s Life of Saint Nicholas, Nicholas heard of a devout man who had once been wealthy but had lost all of his money due to the «plotting and envy of Satan.»^[22][31] The man could not afford proper dowries for his three daughters.^{[31][22][29][d]} This meant that they would remain unmarried and probably, in absence of any other possible employment, be forced to become prostitutes.^[22][29][31] Hearing of the girls’ plight, Nicholas decided to help them, but, being too modest to help the family in public (or to save them the humiliation of accepting charity), he went to the house under the cover of night and threw a purse filled with gold coins through the window opening into the house.^[22][29] The father immediately arranged a marriage for his first daughter, and after her wedding, Nicholas threw a second bag of gold through the same window late at night.^[22][29][33]

According to Michael the Archimandrite’s account, after the second daughter was married, the father stayed awake for at least two «nights» and caught Saint Nicholas in the same act of charity toward the third daughter.^[22][29][34] The father fell on his knees, thanking him, and Nicholas ordered him not to tell anyone about the gifts.^[22][29][34] The scene of Nicholas’s secret gift-giving is one of the most popular scenes in Christian devotional art, appearing in icons and frescoes from across Europe. Although depictions vary depending on time and place,^[35] Nicholas is often shown wearing a cowl while the daughters are typically shown in bed, dressed in their nightclothes. Many renderings contain a cypress tree or a cross-shaped cupola.^[35]

The historicity of this incident is disputed.^[22] Adam C. English argues for a historical kernel to the legend, noting the story’s early attestation as well as the fact that no similar stories were told about any other Christian saints.^[36] Jona Lendering, who also argues for the story’s authenticity, notes that a similar story is told in Philostratus’s Life of Apollonius of Tyana, in which Apollonius gives money to an impoverished father but posits that Michael the Archimandrite’s account is markedly different.^[22] Philostratus does not mention the fate of the daughters and, in his story, Apollonius’s generosity is purely motivated out of sympathy for the father; in Michael the Archimandrite’s account, however, Saint Nicholas is instead expressly stated to be motivated by a desire to save the daughters from being sold into prostitution.^[22] He argues that this desire to help women is most characteristic of fourth-century Christianity, due to the prominent role women played in the early Christian movement, rather than Greco-Roman paganism or the Christianity of Michael the Archimandrite’s time in the ninth century, by which point the position of women had drastically declined.^[22]

In another story, Nicholas is said to have visited the Holy Land. The ship he was on was nearly destroyed by a terrible storm but he rebuked the waves, causing the storm to subside. Thus, Nicholas became venerated as the patron saint of sailors and travelers. ^[29]

Bishop of Myra[edit]

After visiting the Holy Land, Nicholas returned to Myra. The bishop of Myra, who had succeeded Nicholas’s uncle, had recently died^[29] and the priests in the city had decided that the first priest to enter the church that morning would be made bishop. Nicholas went to the church to pray^[29] and was therefore proclaimed the new bishop.^[23][29][37] He is said to have been imprisoned and tortured during the Great Persecution under the Emperor Diocletian (ruled 284–305),^[38][39] but was released under the orders of the Emperor Constantine the Great (ruled 306–337).^[15] This story sounds plausible, but is not attested in the earliest sources and is therefore unlikely to be historical.^[40]

One of the earliest attested stories of Saint Nicholas is one in which he saves three innocent men from execution.^[32][41] According to Michael the Archimandrite, three innocent men were condemned to death by the governor Eustathius. As they were about to be executed, Nicholas appeared, pushed the executioner’s sword to the ground, released them from their chains, and angrily chastised a juror who had accepted a bribe.^[41] According to Jona Lendering, this story directly parallels an earlier story in Philostratus’s Life of Apollonius of Tyana, in which Apollonius prevents the execution of a man falsely condemned of banditry.^[22] Michael the Archimandrite also tells another story in which the consul Ablabius accepted a bribe to put three famous generals to death, in spite of their actual innocence.^[42] Saint Nicholas appeared to Constantine and Ablabius in dreams, informing Constantine of the truth and frightening Ablabius into releasing the generals, for fear of Hell.^[42]

Later versions of the story are more elaborate, interweaving the two stories together. According to one version, Emperor Constantine sent three of his most trusted generals, named Ursos, Nepotianos, and Herpylion, to put down a rebellion in Phrygia. However, a storm forced them to take refuge in Myra.^[32] Unbeknownst to the generals, who were in the harbor, their soldiers further inland were fighting with local merchants and engaging in looting and destruction. Nicholas confronted the generals for allowing their soldiers to misbehave and the generals brought an end to the looting.^[43] Immediately after the soldiers had returned to their ships, Nicholas heard word of the three innocent men about to be executed and the three generals aided him in stopping the execution. Eustathius attempted to flee on his horse but Nicholas stopped his horse and chastised him for his corruption.^[44] Eustathius, under the threat of being reported directly to the Emperor, repented of his corrupt ways.^[45] Afterward, the generals succeeded in ending the rebellion and were promoted by Constantine to even higher status.^[45] The generals’ enemies, however, slandered them to the consul Ablabius, telling him that they had not really put down the revolt, but instead encouraged their own soldiers to join it. The generals’ enemies also bribed Ablabius and he had the three generals imprisoned. Nicholas then made his dream appearances and the three generals were set free.^[46]

Council of Nicaea[edit]

In 325, Nicholas is said to have attended the First Council of Nicaea,^[15][22][48] where he is said to have been a staunch opponent of Arianism and a devoted supporter of Trinitarianism,^[49] and one of the bishops who signed the Nicene Creed.^[50] Nicholas’s attendance at the Council of Nicaea is attested early by Theodore the Lector’s list of attendees, which records him as the 151st attendee.^[15][16] However, he is conspicuously never mentioned by Athanasius of Alexandria, the foremost defender of Trinitarianism at the council, who knew all the notable bishops of the period,^[51] nor is he mentioned by the historian Eusebius, who was also present at the council.^[12] Adam C. English notes that lists of the attendees at Nicaea vary considerably, with shorter lists only including roughly 200 names, but longer lists including around 300. Saint Nicholas’s name only appears on the longer lists, not the shorter ones.^[36] Nicholas’s name appears on a total of three early lists, one of which, Theodore the Lector, is generally considered to be the most accurate. According to Jona Lendering, there are two main possibilities:

1. Nicholas did not attend the Council of Nicaea, but someone at an early date was baffled that his name was not listed and so added him to the list.^[22] Many scholars tend to favor this explanation.^[52][47]
2. Nicholas did attend the Council of Nicaea, but, at an early date, someone decided to remove his name from the list, apparently deciding that it was better if no one remembered he had been there.^[22]

A later legend, first attested in the fourteenth century, over 1,000 years after Nicholas’s death, holds that, during the Council of Nicaea, Nicholas lost his temper and slapped «a certain Arian» across the face. On account of this, Constantine revoked Nicholas’s miter and pallium.^[47] Steven D. Greydanus^[who?] concludes that, because of the story’s late attestation, it «has no historical value.»^[47] Jona Lendering, however, defends the veracity and historicity of the incident, arguing that, as it was embarrassing and reflects poorly on Nicholas’s reputation, it is inexplicable why later hagiographers would have invented it.^[22] Later versions of the legend embellish it, making the heretic Arius himself^[47][53] and having Nicholas punch him rather than merely slapping him with his open hand. In these versions of the story, Nicholas is also imprisoned,^[47][53] but Christ and the Virgin Mary appear to him in his cell.^[47][53] He tells them he is imprisoned «for loving you» and they free him from his chains and restore his vestments.^[47][53] The scene of Nicholas slapping Arius is celebrated in Eastern Orthodox icons ^[47] and episodes of Saint Nicholas at Nicaea are shown in a series of paintings from the 1660s in the Basilica di San Nicola in Bari.^[52]

Other reputed miracles[edit]

One story tells how during a terrible famine, a malicious butcher lured three little children into his house, where he killed them, placing their remains in a barrel to cure, planning to sell them off as ham.^[29][54] Nicholas, visiting the region to care for the hungry, saw through the butcher’s lies and resurrected the pickled children by making the sign of the cross.^[29][55] Jona Lendering opines that the story is «without any historical value».^[40] Adam C. English notes that the story of the resurrection of the pickled children is a late medieval addition to the legendary biography of Saint Nicholas and that it is not found in any of his earliest Lives.^[36] Although this story seems bizarre and horrifying to modern audiences, it was tremendously popular throughout the Late Middle Ages and the early modern period, and widely beloved by ordinary folk.^[55][29][40] It is depicted in stained glass windows, wood panel paintings, tapestries, and frescoes. Eventually, the scene became so widely reproduced that, rather than showing the whole scene, artists began to merely depict Saint Nicholas with three naked children and a wooden barrel at his feet.^[55]

According to English, eventually, people who had forgotten or never learned the story began misinterpreting representations of it. That Saint Nicholas was shown with children led people to conclude he was the patron saint of children; meanwhile, the fact that he was shown with a barrel led people to conclude that he was the patron saint of brewers.^[56]

According to another story, during a great famine that Myra experienced in 311–312, a ship was in the port at anchor, loaded with wheat for the emperor in Constantinople. Nicholas invited the sailors to unload a part of the wheat to help in the time of need. The sailors at first disliked the request, because the wheat had to be weighed accurately and delivered to the emperor. Only when Nicholas promised them that they would not suffer any loss for their consideration did the sailors agree. When they arrived later in the capital, they made a surprising find: the weight of the load had not changed, although the wheat removed in Myra was enough for two full years and could even be used for sowing.^[57]

Relics[edit]

Gemile[edit]

It has long been traditionally assumed that Saint Nicholas was originally buried in his home town of Myra, where his relics are later known to have been kept,^[40][58] but some recent archaeological evidence indicates that Saint Nicholas may have originally been entombed in a rock-cut church located at the highest point on the small Turkish island of Gemile, only twenty miles away from his birthplace of Patara. Nicholas’s name is painted on part of the ruined building. In antiquity, the island was known as «Saint Nicholas Island»^[58] and today it is known in Turkish as Gemiler Adasi, meaning «Island of Boats», in reference to Saint Nicholas’s traditional role as the patron saint of seafarers.^[58]

The church was built in the fourth century, around the time of Nicholas’s death,^[58] and is typical of saints’ shrines from that time period. Nicholas was the only major saint associated with that part of Turkey. The church where historians believe he was originally entombed is at the western end of the great processional way.^[58]

Myra[edit]

In the mid-7th century, Gemile was vulnerable to attack by Arab fleets, so Nicholas’s remains appear to have been moved from the island to the city of Myra, where Nicholas had served as bishop for most of his life. Myra is located roughly 40 km (25 mi) east of Gemile and its location further inland made it safer from seafaring Arab forces.^[58]

It is said that, in Myra, the relics of Saint Nicholas each year exuded a clear watery liquid which smelled like rose water, called manna, or myrrh, which was believed by the faithful to possess miraculous powers.^[60] As it was widely known that all Nicholas’s relics were at Myra in their sealed sarcophagus, it was rare during this period for forgers of relics to claim to possess those belonging to Saint Nicholas.^[61]

A solemn bronze statue of the saint by Russian sculptor Gregory Pototsky was donated by the Russian government in 2000, and was given a prominent place in the square fronting the medieval Church of St Nicholas. In 2005, mayor Süleyman Topçu had the statue replaced by a red-suited plastic Santa Claus statue, because he wanted an image more recognisable to foreign visitors. Protests from the Russian government against this were successful, and the bronze statue was returned (albeit without its original high pedestal) to a corner nearer the church.^[62]

On 28 December 2009, the Turkish government announced that it would be formally requesting the return of Saint Nicholas’s skeletal remains to Turkey from the Italian government.^[63][64]

Turkish authorities asserted that Nicholas himself desired to be buried at his episcopal town, and that his remains were illegally removed from his homeland. In 2017, an archaeological survey at St. Nicholas Church, Demre was reported to have found a temple below the modern church, with excavation work to be done that will allow researchers to determine whether it still holds Nicholas’s body.^[65]

Bari[edit]

After the Battle of Manzikert in 1071, the Byzantine Empire temporarily lost control over most of Asia Minor to the invading Seljuk Turks, and so Greek Christians of Myra became subjects of the Turks.^[59][67] At the same time the Catholic Church in the West had declared (in 1054 AD) that the Greek church, the official church of the Byzantine Empire, was in schism. Because of the many wars in the region, some Christians were concerned that access to the tomb might become difficult.^[59]

Taking advantage of the confusion and the loss by the Greek Christian community of Myra of its Byzantine imperial protection, in the spring of 1087, Italian sailors from Bari in Apulia seized part of the remains of the saint from his burial church in Myra, over the objections of the Greek Orthodox monks in the church.^{[59][68][69][70]}

Adam C. English describes the removal of the relics from Myra as «essentially a holy robbery» and notes the thieves were not only afraid of being caught or chased after by the locals, but also the power of Saint Nicholas himself.^[71] Returning to Bari, they brought the remains with them and cared for them. The remains arrived on 9 May 1087.^[59][40] Two years later, Pope Urban II inaugurated a new church, the Basilica di San Nicola, to Saint Nicholas in Bari. The Pope himself personally placed Nicholas’s relics into the tomb beneath the altar of the new church.^[40] The removal of Saint Nicholas’s relics from Myra and their arrival in Bari is reliably recorded by multiple chroniclers, including Orderic Vitalis^[72][40] and 9 May continued to be celebrated every year by western Christians as the day of Nicholas’s «translation».^[40] Eastern Orthodox Christians and the Turks have both long regarded the unauthorized removal of the relics from Myra as a blatant theft,^[59][73] but the people of Bari have instead maintained that it was a rescue mission to save the bones from the Turkish invaders.^[59][74] A legend, shown on the ceiling of the Basilica di San Nicola, holds that Nicholas once visited Bari and predicted that his bones would one day rest there.^[73]

Prior to the translation of Nicholas’s relics to Bari, his cult had been known in western Europe, but it had not been extremely popular.^[40] In autumn of 1096, Norman and Frankish soldiers mustered in Bari in preparation for the First Crusade. Although the Crusaders generally favored warrior saints, which Saint Nicholas was not, the presence of his relics in Bari made him materially accessible.^[75] Nicholas’s associations with aiding travelers and seafarers also made him a popular choice for veneration. Nicholas’s veneration by Crusaders helped promote his cult throughout western Europe.^[76]

After the relics were brought to Bari, they continued to produce «myrrh», much to the joy of their new owners. Vials of myrrh from his relics have been taken all over the world for centuries, and can still be obtained from his church in Bari. Even up to the present day, a flask of manna is extracted from the tomb of Saint Nicholas every year on 6 December (the Saint’s feast day) by the clergy of the basilica. The myrrh is collected from a sarcophagus which is located in the basilica vault and could be obtained in the shop nearby. The liquid gradually seeps out of the tomb, but it is unclear whether it originates from the body within the tomb, or from the marble itself; since the town of Bari is a harbour, and the tomb is below sea level, there have been several natural explanations proposed for the manna fluid, including the transfer of seawater to the tomb by capillary action.^{[citation needed]}

In 1966, a vault in the crypt underneath the Basilica di San Nicola was dedicated as an Orthodox chapel with an iconostasis in commemoration of the recent lifting of the anathemas the Roman Catholic and Eastern Orthodox Churches had issued against each other during the Great Schism in 1054.^[77]

In May 2017, following talks between Pope Francis and Russian Orthodox Patriarch Kirill, a portion of the relics of St. Nicholas in Bari were sent on loan to Moscow. The relic was on display for veneration at Christ the Savior Cathedral before being taken to Saint Petersburg in mid-June prior to returning to Bari.^[78] More than a million people lined up in Moscow for a momentary glimpse of the gilded ark holding one of the saint’s ribs.^[79]

Venice[edit]

The sailors from Bari took only the main bones of Nicholas’s skeleton, leaving all the minor fragments in the grave.^[81] The city of Venice had interest in obtaining the remaining fragments of his skeleton. In 1044, they dedicated the San Nicolò al Lido monastery basilica to him on the north end of the Lido di Venezia.^[82] According to a single chronicle written by an anonymous monk at this monastery, in 1100, a fleet of Venetian ships accompanied by Bishop Henri sailed past Myra on their way to Palestine for the First Crusade. Bishop Henri insisted for the fleet to turn back and set anchor in Myra.^[83] The Venetians took the remaining bones of Saint Nicholas, as well as those of several other bishops of Myra, from the church there, which was only guarded by four Orthodox monks, and brought them to Venice, where they deposited them in the San Nicolò al Lido.^[84] This tradition was lent credence in two scientific investigations of the relics in Bari and Venice, which confirmed that the relics in the two cities are anatomically compatible and may belong to the same person.^[85][86][80] It is said that someone dies every time the bones of Saint Nicholas in Venice are disturbed. The last time the bones were examined was in July 1992.^[72]

Other locations[edit]

Because of Nicholas’s skeleton’s long confinement in Myra, after it was brought to Bari, the demand for pieces of it rose. Small bones quickly began to disperse across western Europe.^[87] The sailors who had transported the bones gave one tooth and two fragments chipped from Nicholas’s sarcophagus to the Norman knight William Pantulf. Pantulf took these relics to his hometown of Noron in Normandy, where they were placed in the local Church of St. Peter in June 1092.^[81] In 1096, the duke of Apulia gave several bones of Saint Nicholas to the count of Flanders, which he then enshrined in the Abbey of Watten.^[81] According to legend, in 1101, Saint Nicholas appeared in a vision to a French clerk visiting the shrine at Bari and told him to take one of his bones with him to his hometown of Port, near Nancy. The clerk took a finger bone back with him to Port, where a chapel was built to Saint Nicholas.^[88] Port became an important center of devotion in the cult of Nicholas and, in the fifteenth century, a church known as the Basilique Saint-Nicolas was built there dedicated to him.^[88] The town itself is now known as «Saint Nicolas de Port» in honor of Nicholas.^[40]

The clergy at Bari strategically gave away samples of Nicholas’s bones to promote the cult and enhance its prestige. Many of these bones were initially kept in Constantinople,^[88] but, after the Sack of Constantinople in 1204 during the Fourth Crusade, these fragments were scattered across western Europe. A hand claimed to belong to Saint Nicholas was kept in the San Nicola in Carcere in Rome.^[88] This church, whose name means «Saint Nicholas in Chains», was built on the site of a former municipal prison. Stories quickly developed about Nicholas himself having been held in that prison.^[89] Mothers would come to the church to pray to Saint Nicholas for their jailed sons to be released and repentant criminals would place votive offerings in the church.^[89] As a result of this, Nicholas became the patron saint of prisoners and those falsely accused of crimes.^[89] An index finger claimed to belong to Saint Nicholas was kept in a chapel along the Ostian Way in Rome. Another finger was held in Ventimiglia in Liguria.^[88] Today, many churches in Europe, Russia, and the United States claim to possess small relics, such as a tooth or a finger bone.^[90][66]

An Irish tradition states that the relics of Saint Nicholas are also reputed to have been stolen from Myra by local Norman crusading knights in the twelfth century and buried near Thomastown, County Kilkenny, where a stone slab marks the site locally believed to be his grave.^[91] According to the Irish antiquarian John Hunt, the tomb probably actually belongs to a local priest from Jerpoint Abbey.^[92]

Scientific analysis[edit]

Whereas the devotional importance of relics and the economics associated with pilgrimages caused the remains of most saints to be divided up and spread over numerous churches in several countries, Saint Nicholas is unusual in that most of his bones have been preserved in one spot: his grave crypt in Bari. Even with the allegedly continuing miracle of the manna, the archdiocese of Bari has allowed for one scientific survey of the bones.^[93] In the late 1950s, while the crypt was undergoing much-needed restoration, the bones were removed from it for the first time since their interment in 1089. A special Pontiffical Commission permitted Luigi Martino, a professor of human anatomy at the University of Bari, to examine the bones under the commission’s supervision.^[39] Martino took thousands of measurements, detailed scientific drawings, photographs, and x-rays.^[39] These examinations revealed the saint to have died at over seventy years of age and to have been of average height and slender-to-average build. He also suffered from severe chronic arthritis in his spine and pelvis.^[39]

In 2004, at the University of Manchester, researchers Caroline Wilkinson and Fraco Introna reconstructed the saint’s face based on Martino’s examination.^[39] The review of the data revealed that the historical Saint Nicholas was 5 ft 6 in (1.68 m) in height and had a broken nose, which had partially healed, revealing that the injury had been suffered ante mortem.^[94][95] The broken nose appeared to conform with hagiographical reports that Saint Nicholas had been beaten and tortured during the Diocletianic Persecution.^[39] The facial reconstruction was produced by Dr Caroline Wilkinson at the University of Manchester and was shown on a BBC2 TV program The Real Face of Santa.^[94][95] In 2014, the Face Lab at Liverpool John Moores University produced an updated reconstruction of Saint Nicholas’s face.^[39]

In 2017, two researchers from Oxford University, Professor Tom Higham and Doctor Georges Kazan, radiocarbon dated a fragment of a pelvis claimed to belong to Saint Nicholas. The fragment originally came from a church in Lyon, France^[80][96][66] and, at the time of testing, was in the possession of Father Dennis O’Neill, a priest from St Martha of Bethany Church in Illinois.^[80][96][66] The results of the radiocarbon dating confirmed that the pelvis dates to the fourth century AD, around the same time that Saint Nicholas would have died, and is not a medieval forgery.^[80][96][66] The bone was one of the oldest the Oxford team had ever examined.

According to Professor Higham, most of the relics the team has examined turn out to be too recent to have actually belonged to the saint to whom they are attributed, but he states, «This bone fragment, in contrast, suggests that we could possibly be looking at remains from St Nicholas himself.»^[80] Dr Kazan believes the pelvis fragment may come from the same individual as the skeleton divided between the churches in Bari and Venice,^[80][96][66] since the bone they tested comes from the left pubis, and the only pelvis bone in the collection at Bari is the left ilium.^[80] In the absence of DNA testing, however, it is not yet possible to know for certain whether the pelvis is from the same man.^[96][66]

Veneration and celebrations[edit]

Among Greeks and Italians he is a favorite of sailors, fishermen, ships and sailing. As a result, and over time, he has become the patron saint of several cities which maintain harbours. In centuries of Greek folklore, Nicholas was seen as «The Lord of the Sea», often described by modern Greek scholars as a kind of Christianized version of Poseidon. In modern Greece, he is still easily among the most recognizable saints and 6 December finds many cities celebrating their patron saint. He is also the patron saint of all of Greece and particularly of the Hellenic Navy.^[97]

In the Eastern Orthodox Church, Saint Nicholas’s memory is celebrated on almost every Thursday of the year (together with the Apostles) with special hymns to him which are found in the liturgical book known as the Octoechos. Soon after the transfer of Saint Nicholas’s relics from Myra to Bari, a Russian version of his Life and an account of the transfer of his relics were written by a contemporary to this event.^[98]

Devotional akathists and canons have been composed in his honour, and are frequently chanted by the faithful as they ask for his intercession. He is mentioned in the Liturgy of Preparation during the Divine Liturgy (Eastern Orthodox Eucharist) and during the All-Night Vigil. Many Orthodox churches will have his icon, even if they are not named after him. In Oriental Orthodoxy, the Coptic Church observes the Departure of St. Nicholas on 10 Kiahk, or 10 Taḫśaś in Ethiopia, which corresponds to the Julian Calendar’s 6 December and Gregorian Calendar’s 19 December.^[99][100]

Nicholas had a reputation for secret gift-giving, such as putting coins in the shoes of those who left them out for him, a practice celebrated on his feast day, 6 December. For those who still observe the Julian calendar the celebration currently takes place thirteen days later than it happens in the Gregorian calendar and Revised Julian calendar.^[101]

In Monaco, the Cathedral of Our Lady Immaculate was built from 1874 on the site of St Nicholas’s church, founded in 1252. A children’s Mass is still held on 6 December in the cathedral.

In late medieval England, on Saint Nicholas Day parishes held Christmastide «boy bishop» celebrations. As part of this celebration, youths performed the functions of priests and bishops, and exercised rule over their elders. Today, Saint Nicholas is still celebrated as a great gift-giver in several Western European and Central European countries. In medieval times, Christian nuns in Belgium and France began to deposit baskets of food and clothes anonymously at the doorsteps of the needy, which gave rise to the practice of gift giving on Saint Nicholas Day.^[102] According to another source, on 6 December every sailor or ex-sailor of the Low Countries (which at that time was virtually all of the male population) would descend to the harbour towns to participate in a church celebration for their patron saint. On the way back they would stop at one of the various Nicholas fairs to buy some hard-to-come-by goods, gifts for their loved ones and invariably some little presents for their children. While the real gifts would only be presented at Christmas, the little presents for the children were given right away, courtesy of Saint Nicholas. This and his miracle of him resurrecting the three butchered children made Saint Nicholas a patron saint of children and later students as well.^[103] The custom of giving gifts on Saint Nicholas Day is popular in various parts of Christendom, with a popular tradition including children placing their shoes in the foyer for Saint Nicholas to deliver presents therein.^[104]

Santa Claus evolved from Dutch traditions regarding Saint Nicholas (Sinterklaas). When the Dutch established the colony of New Amsterdam, they brought the legend and traditions of Sinterklaas with them.^[105] Howard G. Hageman, of New Brunswick Theological Seminary, maintains that the tradition of celebrating Sinterklaas in New York existed in the early settlements of the Hudson Valley, although by the early nineteenth century had fallen by the way.^[106] St. Nicholas Park, located at the intersection of St. Nicholas Avenue and 127th Street, in an area originally settled by Dutch farmers, is named for St. Nicholas of Myra.^[107]

Nicholas is honored in the calendar of saints of the Lutheran Churches, as well as in Church of England and in the Episcopal Church on 6 December.^{[108][109][110]}

Saint Holy Hierarch Nicholas of Myra in Lycia, Wonderworker feast days^[111][edit]

• 1 April – Beginning of the journey from Myra to Bari, in 1087
• 9 May – Translation of the relics of Saint Nicholas the Wonderworker from Myra to Bari, in 1087,
• 10 May – Passage of the relics (sojourn) in 1087 of Saint Nicholas the Wonderworker through the island of Zakynthos, while on their way to Bari.
• 20 May – Arrival of the relics in Bari
• 29 July – Nativity of Saint Nicholas the Wonderworker
• movable holiday on Sunday between 16 and 22 August – Synaxis of All Saints of Lefkada
• 22 September – Synaxis of All Saints of Tula (commemoration of the protection of Tula from the invasion of the Crimean Khan Devlet Giray in 1552)
• 6 December – commemoration of his death anniversary

Iconography[edit]

Saint Nicholas is a popular subject portrayed on countless Eastern Orthodox icons, particularly Russian and Serbian ones. He is depicted as an Orthodox bishop, wearing the omophorion and holding a Gospel Book. Sometimes he is depicted wearing the Eastern Orthodox mitre, sometimes he is bareheaded. Iconographically, Nicholas is depicted as an elderly man with a short, full, white, fluffy beard and balding head. In commemoration of the miracle attributed to him by tradition at the Council of Nicaea, he is sometimes depicted with Christ over his left shoulder holding out a Gospel Book to him and the Theotokos over his right shoulder holding the omophorion. Because of his patronage of mariners, occasionally Saint Nicholas will be shown standing in a boat or rescuing drowning sailors; Medieval Chants and Polyphony, image on the cover of the Book of Hours of Duke of Berry, 1410.^[112]

In depictions of Saint Nicholas from Bari, he is usually shown as dark-skinned, probably to emphasize his foreign origin.^[113] The emphasis on his foreignness may have been intended to enhance Bari’s reputation by displaying that it had attracted the patronage of a saint from a far-off country.^[113] In Roman Catholic iconography, Saint Nicholas is depicted as a bishop, wearing the insignia of this dignity: a bishop’s vestments, a mitre and a crozier. The episode with the three dowries is commemorated by showing him holding in his hand either three purses, three coins or three balls of gold. Depending on whether he is depicted as patron saint of children or sailors, his images will be completed by a background showing ships, children or three figures climbing out of a wooden barrel (the three slaughtered children he resurrected).^[114]

In a strange twist, the three gold balls referring to the dowry affair are sometimes metaphorically interpreted as being oranges or other fruits. As in the Low Countries in medieval times oranges most frequently came from Spain, this led to the belief that the Saint lives in Spain and comes to visit every winter bringing them oranges, other ‘wintry’ fruits and tales of magical creatures.^[114]

Music[edit]

In 1948, Benjamin Britten completed a cantata, Saint Nicolas on a text by Eric Crozier which covers the saint’s legendary life in a dramatic sequence of events. A tenor soloist appears as Saint Nicolas, with a mixed choir, boys singers, strings, piano duet, organ and percussion.^[115]

See also[edit]

• Saint Nicholas (European folklore)
• Companions of Saint Nicholas
• Saint Nicholas Day
• Saint Nicholas, patron saint archive
• Belznickel
• St. Nicholas Church (disambiguation)

Notes[edit]

References[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Media related to Saint Nicholas at Wikimedia Commons
• The Saint Nicholas Center – comprehensive Saint Nicholas related information and resources.
• Saint Nicholas Center: Who is Saint Nicholas?
• Biography of Saint Nicholas
• The History of Santa Claus and Father Christmas
• Saint Nicholas at Curlie
• San Nicola di Mira (di Bari) su santiebeati.it
• 130 pictures of the church in Myra (original tomb at Church of Saint Nicholas, Myra, Turkey)
• Colonnade Statue St Peter’s Square
• Literature by and about Saint Nicholas in the German National Library catalogue
• «Saint Nicholas» in the Ecumenical Lexicon of Saints
• saintnicholassocietyuk.yolasite.com
• Lehigh Codex 1 Historia of St. Nicholas with the lections at OPenn
• Lehigh Codex 2 Anon. Life of St. Nicholas

НИКОЛА́Й МИРЛИКИ́ЙСКИЙ (Ни­ко­лай Угод­ник, Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец) (2-я пол. 3 в., г. Па­та­ры в рим. пров. Ли­кия, на юге Ма­лой Азии, ны­не Тур­ция – сер. 4 в., г. Ми­ры в Ли­кии, ны­не г. Дем­ре, Тур­ция), ар­хи­епи­скоп г. Ми­ры, хри­сти­ан­ский свя­той.

Древ­ней­шим тек­стом о Н. М. яв­ля­ет­ся соч. «Дея­ния о стра­ти­ла­тах» (до сер. 6 в.), до­шед­шее в 5 ре­дак­ци­ях. Из­вес­тен эн­ко­мий (по­хваль­ное сло­во) о Н. М. св. Ан­д­рея Крит­ско­го (нач. 8 в., по­длин­ность ос­па­ри­ва­ет­ся; эн­ко­мий пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го Про­кла яв­ля­ет­ся псев­до­эпи­гра­фом). Пер­вое пол­ное жи­тие Н. М. на­пи­са­но в кон. 8 – нач. 9 вв. Ми­хаи­лом Ар­хи­ман­д­ри­том, ве­ро­ят­но, на ос­но­ве отд. чу­дес, рас­ска­зы­вав­ших­ся при хра­ме на мес­те по­гре­бе­ния Н. М. в Ми­рах. Уже в 9 в. это жи­тие ши­ро­ко рас­про­стра­ни­лось и под­верг­лось разл. пе­ре­ра­бот­кам (напр., «Эн­ко­мий Ме­фо­дия», пер­вое лат. жи­тие Н. М., соз­дан­ное Ио­ан­ном, диа­ко­ном Не­апо­ли­тан­ским). В 10 в. к жи­тию Н. М. с це­лью его обо­га­ще­ния бы­ли до­бав­ле­ны не­ко­то­рые эле­мен­ты из жи­тия др. Ни­ко­лая, жив­ше­го в Ли­кии в 6 в., быв­ше­го на­стоя­те­лем Си­он­ско­го мон. близ Мир и епи­ско­пом г. Пи­на­ра. Это со­еди­не­ние лег­ло в ос­но­ву жи­тий 10 в., в т. ч. жи­тия, на­пи­сан­но­го св. Си­ме­о­ном Ме­таф­ра­стом, ко­то­рое впо­след­ст­вии ста­ло ос­нов­ным в греч. тра­ди­ции. В ср.-ви­зант. вре­мя на ос­но­ве сю­же­тов жи­тия Н. М. соз­да­ны апо­кри­фич. «Хо­ж­де­ния Ни­ко­лая». В слав. тра­ди­ции в ка­че­ст­ве осн. жи­тия Н. М. бы­то­ва­ло Жи­тие Ни­ко­лая Си­он­ско­го, а так­же «Ска­за­ние о стра­ти­ла­тах», Ме­та­ф­ра­сто­во жи­тие и «Хо­ж­де­ния Ни­ко­лая». Опи­са­ния по­смерт­ных чу­дес свя­ти­те­ля бы­ли рас­простра­не­ны как в ви­де отд. тек­стов, так и в со­ста­ве сб-ков, осо­бен­но на греч. и слав. язы­ках.

Со­глас­но жи­тию, на­пи­сан­но­му Ми­хаи­лом Ар­хи­ман­д­ри­том, Н. М. ро­дил­ся в хри­сти­ан­ской се­мье, был един­ст­вен­ным ре­бён­ком. По­лу­чил хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. По­сле смер­ти ро­ди­те­лей за­ни­мал­ся в Па­та­рах де­ла­ми бла­го­тво­ри­тель­но­сти, в ча­ст­но­сти тай­но под­бро­сил сво­ему обед­нев­ше­му со­се­ду 3 ме­шоч­ка с зо­ло­том, что­бы спа­сти его до­че­рей от за­ня­тия про­сти­ту­ци­ей. Бла­го­да­ря чу­дес­но­му зна­ме­нию, со­бор ли­кий­ских епи­ско­пов по­ста­вил его в епи­ско­пы г. Ми­ры на­пря­мую из ми­ря­ни­на, что со­от­вет­ст­во­ва­ло реа­ли­ям 4 в. Н. М. рев­но­ст­но за­щи­щал хри­сти­ан­скую ве­ру от ере­сей, пре­ж­де все­го ари­ан­ст­ва, и бо­рол­ся с язы­че­ст­вом, в ча­ст­но­сти раз­ру­шил храм Ар­те­ми­ды Элев­те­ры в Ми­рах. Эн­ко­мий Ан­д­рея Крит­ско­го упо­ми­на­ет об об­ра­ще­нии Н. М. мар­кио­нит­ско­го (см. Мар­кио­низм) еп. Фео­гния; Кон­стан­ти­но­поль­ский си­нак­сарь и Си­ме­он Ме­та­фраст со­об­ща­ют о дли­тель­ном за­клю­че­нии Н. М. в тюрь­ме при имп. Дио­клетиа­не. Те же ис­точ­ни­ки упо­ми­на­ют об уча­стии Н. М. в I Все­лен­ском со­бо­ре (325): его име­ни нет в древ­ней­ших спи­сках уча­ст­ни­ков со­бо­ра, но оно при­сут­ст­ву­ет в «Трёх­ча­ст­ной ис­то­рии» Фео­до­ра Чте­ца (6 в.). Рас­сказ о на­не­сён­ной Н. М. по­щё­чи­не ере­си­ар­ху Арию и о чу­дес­ном из­бав­ле­нии от на­ка­за­ния за это фик­си­ру­ет­ся толь­ко в позд­не- и пост­визан­тий­скую эпо­ху (напр., в жи­тии Н. М., на­пи­сан­ном Да­ма­ски­ным Сту­ди­том). Н. М. дея­тель­но за­бо­тил­ся о бед­ных и час­то стра­дав­ших от го­ло­да жи­те­лях Ли­кии. Бо­лее все­го он из­вес­тен как по­мощ­ник по­пав­шим в бе­ду. В «Дея­ни­ях о стра­ти­ла­тах» опи­сы­ва­ет­ся спа­сение им трёх гра­ж­дан Мир, не­спра­вед­ли­во при­го­во­рён­ных к каз­ни, а за­тем трёх кон­стан­ти­но­поль­ских вое­на­чаль­ни­ков (стра­ти­ла­тов): Не­по­тиа­на, Ур­са и Гер­пи­лио­на. Двое пер­вых за­фик­си­ро­ва­ны до­ку­мен­таль­но как кон­су­лы в 336 и 338. Из­вест­но так­же чу­до спа­се­ния моряков от бу­ри по мо­лит­ве Н. М. Умер свя­ти­тель в пре­клон­ном воз­рас­те, был по­хо­ро­нен за сте­на­ми Мир. Чрез­вы­чай­но мно­го­чис­лен­ны по­смерт­ные чу­де­са Н. М.: по­мощь уто­паю­щим, спа­се­ние из пле­на, ис­це­ле­ния и на­ка­за­ния от его икон, воз­на­гра­ж­де­ние его по­чи­та­те­лей.

Сра­зу по­сле кон­чи­ны Н. М. его те­ло на­ча­ло ис­то­чать бла­го­вон­ное ми­ро и ста­ло объ­ек­том па­лом­ни­че­ст­ва. В 6 в. над его мо­ги­лой бы­ла по­строе­на ба­зи­ли­ка (совр. храм нач. 9 в.). Мо­щи Н. М. хра­ни­лись в Ми­рах до 1087, ко­гда их по­хи­ти­ли жи­те­ли итал. г. Ба­ри. Ос­тав­лен­ные в Ми­рах час­ти­цы кос­тей в 1099–1101 за­бра­ли ве­не­ци­ан­цы. То­ж­де­ст­во этих час­тей ос­тан­ков Н. М. под­твер­ди­ли ан­тро­по­ло­гич. экс­пер­ти­зы в 1957 и 1987. Мно­же­ст­во час­тиц мо­щей Н. М. рас­про­стра­не­но по все­му хри­сти­ан­ско­му ми­ру. По­сле пе­ре­не­се­ния мо­щей Н. М. в Ба­ри этот го­род стал цен­тром по­чи­та­ния свя­ти­те­ля. Его мо­щи про­дол­жа­ют ми­ро­то­чить.

Н. М. по­свя­ще­но боль­шое ко­ли­че­ст­во гим­но­гра­фич. па­мят­ни­ков (осо­бен­но мно­го ка­но­нов ему бы­ло на­пи­са­но в 9 в. Ио­си­фом Гим­но­гра­фом), а так­же хра­мов и ча­со­вен; су­ще­ст­ву­ют его мно­го­числ. ико­но­гра­фич. изо­бра­же­ния. В нар. тра­ди­ции он по­чи­та­ет­ся как по­кро­ви­тель мо­ря­ков, ры­ба­ков, порт­ных, тка­чей, мяс­ни­ков, куп­цов, мель­ни­ков, ка­ме­но­тёсов, пи­во­ва­ров, ап­те­ка­рей, пар­фю­ме­ров, ад­во­ка­тов, школь­ни­ков, де­ву­шек, пу­те­шест­вен­ни­ков. В ран­нее Но­вое вре­мя из ни­дерл. обы­чая да­рить де­тям бул­ки в день па­мя­ти Н. М. 6 дек. ро­дил­ся об­раз Сан­та-Клау­са; с голл. эмиг­ран­та­ми это пред­став­ле­ние ши­ро­ко рас­про­стра­ни­лось в Сев. Аме­ри­ке.

Наи­бо­лее чти­мым свя­тым Н. М. яв­ля­ет­ся в рус. цер­ков­ной тра­ди­ции: ему по­свя­ще­но мно­же­ст­во хра­мов, мо­на­сты­рей, с его име­нем и ико­на­ми свя­зы­ва­ет­ся боль­шое ко­ли­че­ст­во чу­дес на­чи­ная уже с 11 в.

Дни па­мя­ти Н. М. по ка­лен­да­рю Рус. пра­во­слав­ной церк­ви – 6(19) дек. (день кон­чи­ны) и 9(22) мая (пе­ре­не­се­ние мо­щей в Ба­ри); по ка­лен­да­рю Рим­ско-ка­то­лич. церк­ви – 6 де­каб­ря.

Иконография

На са­мом ран­нем со­хра­нив­шем­ся изо­бра­же­нии (створ­ка три­пти­ха из мон. Св. Ека­те­ри­ны на Си­нае, 7–8 вв.) Н. М. по­ка­зан стар­цем в свя­ти­тель­ских оде­ж­дах с длин­ной за­ост­рён­ной бо­ро­дой, с за­кры­той кни­гой (Еван­ге­ли­ем) в ру­ках. К 10 в. в вос­точ­но­хри­сти­ан­ском иск-ве сло­жил­ся об­лик свя­то­го, став­ший в даль­ней­шем тра­ди­ци­он­ным: с ко­рот­кой ок­руг­лой бо­род­кой и вы­со­ким лбом. В ви­зант. и др.-рус. ико­но­писи вплоть до 14 в. Н. М. изо­бра­жа­ли с дву­мя спа­даю­щи­ми на лоб пря­дя­ми во­лос, а позд­нее – с ко­рот­кой чёл­кой или же с от­кры­тым на всю вы­со­ту лбом. Н. М. ча­ще все­го об­ла­чён в крас­но-ко­рич­не­вую фе­лонь по­верх си­не­го под­риз­ни­ка с по­ру­ча­ми и оп­лечь­ем; ино­гда фе­лонь кре­ща­тая (по­ли­став­ри­он), пре­им. бе­лая с чёр­ны­ми кре­ста­ми. На пле­чах ле­жит бе­лый омо­фор.

Оче­вид­но, уже в 10 в. об­раз Н. М. мог со­про­во­ж­дать­ся не­боль­ши­ми по­яс­ны­ми или рос­то­вы­ми изо­бра­же­ния­ми Хри­ста и Бо­го­ма­те­ри, вру­чаю­щих свя­ти­те­лю Еван­ге­лие и омо­фор. Из­на­чаль­но они, ве­ро­ят­но, долж­ны бы­ли сви­де­тель­ст­во­вать о бо­го­из­бран­но­сти Н. М. В 14–15 вв. их ста­ли свя­зы­вать с пре­да­ни­ем о ли­ше­нии Н. М. са­на на Ни­кей­ском со­бо­ре за по­щё­чи­ну, ко­то­рую тот дал ере­ти­ку Арию, и о воз­вра­ще­нии ему епи­скоп­ских ин­сиг­ний Хри­стом и Бо­го­ма­те­рью. Ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние по­лу­чи­ли по­яс­ные и рос­то­вые об­раза Н. М. Сре­ди по­след­них вы­де­ля­ет­ся осо­бый ва­ри­ант, где свя­ти­тель изо­бра­жён бла­го­слов­ляю­щим, с рас­про­стёр­ты­ми ру­ка­ми, с Еван­ге­ли­ем на ле­вой ру­ке (фре­ска в Бо­ян­ской церк­ви, 1259). В мо­ну­мен­таль­ной жи­во­пи­си фи­гу­ра Н. М. со скло­нён­ной гла­вой, об­ра­щён­ная к цен­тру ком­по­зи­ции, с 11 в. вклю­ча­лась в со­став ал­тар­ных рос­пи­сей (сце­на «Служ­ба свя­тых от­цов»). Воз­мож­но, уже в ран­нее вре­мя су­ще­ст­во­ва­ли и оп­леч­ные изо­бра­же­ния, со­хра­нив­шие­ся толь­ко на­чи­ная с 15 в. В жи­во­пи­си крит­ских мас­те­ров с нач. 15 в. из­вест­ны ико­ны с Н. М., вос­се­даю­щим на пре­сто­ле, ко­то­рые воз­ник­ли под влия­ни­ем зап.-ев­роп. ико­но­гра­фии.

Не позд­нее 11 в. поя­ви­лись ико­ны с жи­тий­ны­ми сце­на­ми (фраг­мент три­пти­ха в мон. Св. Ека­те­ри­ны на Си­нае). К кон. 12 в. в ви­зант. ико­но­пи­си сфор­ми­ро­вал­ся тип жи­тий­ной ико­ны с круп­ным изо­бра­же­ни­ем свя­то­го в сред­ни­ке и ок­ру­жаю­щи­ми его сю­жет­ны­ми клей­ма­ми (12–16 сцен), ил­лю­ст­ри­рую­щи­ми со­бы­тия жиз­ни Н. М. от ро­ж­де­ния до кон­чи­ны, с раз­вёр­ну­тым по­ка­зом не­ко­то­рых его дея­ний (из­бав­ле­ние трёх му­жей от каз­ни, спа­се­ние трёх де­виц от блу­ди­ли­ща), а так­же отд. по­смерт­ные чу­де­са (воз­вра­ще­ние Аг­ри­ко­ва сы­на Ва­си­лия из са­ра­цин­ско­го пле­на). К кон. 12 в. от­но­сят­ся и пер­вые жи­тий­ные цик­лы Н. М. в мо­ну­мен­таль­ной жи­во­пи­си в хра­мах, ему по­свя­щён­ных [ц. Св. Ни­ко­лая Кас­ни­ци­са в Кас­то­рии (Гре­ция), 12 в.].

Наи­бо­лее ран­ние со­хра­нив­шие­ся изо­бра­же­ния Н. М. в др.-рус. иск-ве – ал­тар­ная мо­заи­ка и 2 фре­ски Со­фий­ско­го со­бо­ра в Кие­ве (1-я пол. 11 в.), фре­ска из со­бо­ра Ар­хан­ге­ла Ми­хаи­ла Ми­хай­лов­ско­го Зла­то­вер­хо­го мон. в Кие­ве (ме­ж­ду 1108 и 1113, ГТГ), а так­же нов­го­род­ская ико­на кон. 12 в. (ГТГ). На фре­ске Ми­хай­лов­ско­го мон. Еван­ге­лие в ру­ке Н. М. впер­вые в иск-ве ви­зант. кру­га по­ка­за­но рас­кры­тым. В др.-рус. ико­но­пи­си из­на­чаль­но бы­то­ва­ли те же ико­но­гра­фич. ва­ри­ан­ты, что и в Ви­зан­тии. Рос­то­вая ико­на Н. М., по ико­но­гра­фии близ­кая к ви­зант. ал­тар­ным рос­пи­сям, не­ред­ко вхо­ди­ла в со­став деи­сус­но­го чи­на как пар­ная к об­ра­зу св. Гри­го­рия Бо­го­сло­ва [ико­но­ста­сы Тро­иц­кой ц. Тро­иц­ко­го мон. (ны­не Тро­иц­кий со­бор Трои­це-Сер­гие­вой лав­ры), 1425–27; Ро­ж­де­ст­вен­ско­го со­бо­ра Фе­ра­пон­то­ва мон., ок. 1490; Ус­пен­ско­го со­бо­ра Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мон., 1497]. Не­ко­то­рые ико­ны Н. М., про­сла­вив­шие­ся как чу­до­твор­ные, по­лу­ча­ли собств. на­зва­ния по мес­ту про­слав­ле­ния. Так, рос­то­вое изо­бра­же­ние бла­го­слов­ляю­ще­го свя­ти­те­ля с раз­ве­дён­ны­ми ру­ка­ми и Еван­ге­ли­ем на ле­вой ру­ке не позд­нее 16 в. по­лу­чи­ло на­име­но­ва­ние «Ни­ко­ла За­рай­ский», по чу­до­твор­но­му об­ра­зу, пе­ре­не­сён­но­му, со­глас­но «По­вес­ти о Ни­ко­ле За­рай­ском», из Кор­су­ни в За­райск че­рез Нов­го­род в 1225 (об­раз не сохр.). На Ру­си, в от­ли­чие от Ви­зан­тии, этот ва­ри­ант был рас­про­стра­нён чрез­вы­чай­но ши­ро­ко, в т. ч. в ка­че­ст­ве сред­ни­ка жи­тий­ных икон («Св. Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский с жи­ти­ем в 16 клей­мах», сер. 14 в., со­бра­ние В. А. Лог­ви­нен­ко; «Ни­ко­ла За­рай­ский с жи­ти­ем в 16 клей­мах» из с. Пав­ло­во, близ Рос­то­ва Ве­ли­ко­го, 2-я пол. 14 в., ГТГ).

Жи­тий­ная ико­на с по­яс­ным изо­бра­же­ни­ем Н. М. яви­лась в кон. 15 в. на р. Гос­тун­ка близ г. Бе­лёв и ста­ла име­но­вать­ся «Ни­ко­ла Гос­тун­ский» (не сохр.). На спи­ске с неё (3-я четв. 16 в.) из По­кров­ской ц. в Рос­то­ве Ве­ли­ком Н. М. ле­вой ру­кой с пе­ре­ки­ну­тым че­рез неё омо­фо­ром дер­жит крас­ный плат и при­жи­ма­ет к се­бе за­кры­тое Еван­ге­лие (Гос. музей-за­по­вед­ник «Рос­тов­ский кремль»); на спи­ске кон. 16 в. из со­бо­ра Тро­иц­кого мон. в Му­ро­ме плат от­сут­ст­ву­ет, Еван­ге­лие сто­ит на пер­стах не­по­кро­вен­ной ру­ки (Му­ром­ский ис­то­ри­ко-ху­дож. му­зей). Ико­на кон. 15 в. или нач. 16 в., близ­кая по ико­но­гра­фии к «Ни­ко­ле Гос­тун­ско­му», но по­лу­чив­шая ра­му с жи­ти­ем толь­ко в сер. 16 в., про­сла­ви­лась в с. Ве­ли­ко­рец­кое на Вят­ской зем­ле и из­вест­на как «Ни­ко­ла Ве­ли­ко­рец­кий» (не сохр.). Её ико­но­гра­фия из­вест­на по спи­скам 16 в., на ко­то­рых свя­ти­тель дер­жит Еван­ге­лие не­по­кро­вен­ной ле­вой ру­кой, че­рез ко­то­рую пе­ре­ки­нут омо­фор; во­круг рас­по­ла­га­ют­ся 8 жи­тий­ных клейм, на­чи­ная с «При­ве­де­ния во уче­ние», вклю­чая ред­кий сю­жет «Служ­ба Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца в Сио­не». Осо­бен­ность икон ти­па «Ни­ко­лы Ве­ли­ко­рец­ко­го» – рав­ный раз­мер сред­ни­ка и клейм (ико­на «Ни­ко­ла Ве­ли­ко­рец­кий», 1558, ико­но­пи­сец Ан­д­рей Ва­силь­ев, Гос. му­зей­ное объ­еди­не­ние «Ху­до­же­ст­вен­ная куль­ту­ра Рус­ско­го Се­ве­ра», Соль­вы­че­годск). Оп­леч­ные об­раза Н. М. встре­ча­ют­ся со 2-й пол. 15 в., ино­гда они рас­по­ла­га­лись в сред­ни­ке, ок­ру­жён­ные по­яс­ны­ми изо­бра­же­ния­ми др. свя­тых («Св. Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец с деи­су­сом и из­бран­ны­ми свя­ты­ми» из ча­сов­ни Св. Вар­ва­ры в дер. Еси­но Мед­вежь­е­гор­ско­го р-на, Ка­ре­лия, 1-я пол. 16 в., ГРМ).

Ис­клю­чи­тель­ное по­чи­та­ние Н. М. на Ру­си при­ве­ло к воз­ник­но­ве­нию но­вых ико­но­гра­фич. ва­ри­ан­тов. Не позд­нее 15 в. в Мо­жайск по­па­ла де­рев. ста­туя Н. М. с ме­чом в пра­вой ру­ке и ус­лов­но трак­то­ван­ным го­ро­дом в ле­вой, ис­пол­нен­ная пред­по­ло­жи­тель­но серб. мас­те­ром в кон. 14 в. (ГТГ). Впер­вые она упо­мя­ну­та как чу­до­твор­ная в пис­цо­вых кни­гах кон. 16 в. По ме­ст­ной ле­ген­де, ста­туя бы­ла сде­ла­на в Мо­жай­ске в па­мять чу­дес­но­го яв­ле­ния и по­мо­щи Н. М. во вре­мя вра­же­ско­го на­ше­ст­вия. Мн. по­вто­ре­ния ста­туи – рез­ные фи­гу­ры, по­ме­щён­ные в кио­ты, – из­вест­ны со 2-й четв. 16 в. Во 2-й пол. 16 в. об­раз «Ни­ко­лы Мо­жай­ско­го» ста­ли вос­про­из­во­дить в ико­но­пи­си. Фи­гу­ра свя­то­го с ме­чом и го­ро­дом обыч­но за­клю­ча­лась в об­рам­ле­ние, на­по­ми­нав­шее ки­от, и мог­ла слу­жить сред­ни­ком жи­тий­ной ико­ны («Св. Ни­ко­лай Мо­жай­ский с жи­ти­ем в 16 клей­мах», сер. 16 в., Нац. му­зей, Сток­гольм). Оче­вид­но, к 16 в. вос­хо­дит ком­по­зи­ция, собств. на­зва­ние ко­то­рой по­ка не вы­яв­ле­но: по­яс­ное изо­бра­же­ние Н. М. в цен­тре, по­яс­ные же об­разы Хри­ста и Бо­го­ма­те­ри в верх­них уг­лах и две жи­тий­ные сце­ны («Спа­се­ние уто­паю­ще­го Ди­мит­рия» и «Ис­це­ле­ние бес­но­ва­то­го») в ниж­них. Воз­мож­но, уже в это вре­мя в ка­че­ст­ве са­мо­сто­ят. икон со­от­вет­ст­вую­щих празд­ни­ков вы­де­ли­лись сю­же­ты «Ро­ж­де­ст­во св. Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го» и «Пе­ре­не­се­ние мо­щей св. Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го», сей­час из­вест­ные по позд­ним при­ме­рам (сце­на «Ро­ж­де­ст­во Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го» вхо­дит в со­став 4-ча­ст­ной ико­ны «Доб­ро­ча­дие»). В 16 в. сло­жи­лась ком­по­зи­ция «Яв­ле­ние Бо­го­ма­те­ри и Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го по­но­ма­рю Юры­шу», ил­лю­ст­ри­рую­щая чу­до от Тих­вин­ской ико­ны Бо­го­ма­те­ри, ко­гда Бо­го­ма­терь яви­лась по­но­ма­рю в со­про­во­ж­де­нии Н. М. и по­ве­ле­ла ста­вить на гла­ву по­свя­щён­но­го ей хра­ма де­ре­вян­ный, а не же­лез­ный крест. Н. М. при­сут­ст­ву­ет так­же на Ржев­ской (Око­вец­кой) ико­не Бо­го­ма­те­ри (в со­от­вет­ст­вии со ска­за­ни­ем, за­пи­сан­ным в 17–18 вв., ико­на Бо­го­ма­те­ри с Мла­ден­цем и Н. М. бы­ла об­на­ру­же­на в 1539 на де­ре­ве в ле­су у с. Око­вец, под Рже­вом).

В пись­мен­ных ис­точ­ни­ках 17–18 вв. со­дер­жит­ся ска­за­ние об ико­не Н. М. «круг­лая дос­ка» («Ни­ко­ла Дво­ри­щен­ский»), чу­дес­ным об­ра­зом при­плыв­шей из Кие­ва в 1113 в Нов­го­род, ис­це­лив­шей нов­го­род­ско­го кн. Мсти­сла­ва и по­став­лен­ной в Ни­ко­ло-Дво­ри­щен­ском со­бо­ре. Су­дя по со­хра­нив­ше­му­ся спи­ску с этой ико­ны (16 в., Нов­го­род­ский гос. объ­еди­нён­ный ис­то­ри­ко-ар­хит. и ху­дож. му­зей-за­по­вед­ник), её ико­но­гра­фия бы­ла обыч­ной – по­яс­ной об­раз бла­го­слов­ляю­ще­го свя­ти­те­ля с за­кры­тым Еван­гели­ем. Од­на­ко ис­поль­зо­ва­ние круг­лой дос­ки не­тра­ди­ци­он­но и, воз­мож­но, вос­хо­дит к ран­не­хри­сти­ан­ско­му иск-ву. В Но­вое вре­мя воз­ник осо­бый ва­ри­ант «Ни­ко­лы Дво­ри­щен­ско­го», с изо­бра­жени­ем круг­лой ико­ны в цен­тре дос­ки и ис­то­ри­ей об­раза по кра­ям («Св. Ни­ко­ла Дво­ри­щен­ский», 2-я пол. 19 в., Му­зей икон, Рек­линг­хау­зен).

В Но­вое вре­мя Н. М. ста­ли час­то изо­бра­жать не в фе­ло­ни, а в сак­ко­се, с мит­рой на го­ло­ве. Воз­ник свое­об­раз­ный тип «Ни­ко­ла От­врат­ный» – оп­леч­ное изо­бра­же­ние свя­ти­те­ля, с лёг­ким по­во­ро­том го­ло­вы и от­ве­дён­ны­ми в сто­ро­ну гла­за­ми (нач. 20 в., Гос. му­зей па­лех­ско­го иск-ва, с. Па­лех). Этот тип бы­то­вал в ста­ро­об­рядч. сре­де. Его не­обыч­ные чер­ты объ­яс­ня­ли пре­да­ни­ем о бит­ве с «лит­вой», во вре­мя ко­то­рой на­хо­див­ший­ся в обо­зе об­раз от­вра­тил лик от вра­гов, и те впа­ли в смя­те­ние и бы­ли раз­би­ты. Поя­вил­ся сю­жет «Яв­ле­ние ико­ны Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го кня­зю Дмит­рию Дон­ско­му на Уг­ре­ше», раз­ра­бо­тан­ный, оче­вид­но, в Ни­ко­ло-Уг­реш­ском мон. (ико­на 19 в., Цер­ков­но-ар­хео­ло­гич. ка­би­нет Моск. ду­хов­ной ака­де­мии).

В со­став жи­тий­ных клейм ста­ли вклю­чать чу­де­са, про­изо­шед­шие на рус. зем­ле (чу­до о ки­ев­ском де­ти­ще; чу­до о по­лов­чи­не) или до­бав­лен­ные в жи­тие рус. книж­ни­ка­ми 16 в. (чу­до о ков­ре; чу­до от икон Ни­ко­лая и Бо­го­ро­ди­цы в Ру­го­ди­ве). Ко­ли­че­ст­во сю­же­тов в жи­тий­ных цик­лах силь­но уве­ли­чи­лось, осо­бен­но в жи­во­пи­си кон. 16–17 вв. («Св. Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец с жи­ти­ем в 84 клей­мах», кон. 16 – нач. 17 вв., То­тем­ское му­зей­ное объ­е­ди­не­ние, Тоть­ма; «Св. Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец с жи­ти­ем в 34 клей­мах», 1686, ико­но­пи­сец Се­мён Спи­ри­до­нов Хол­мо­го­рец, Яро­слав­ский ху­дож. му­зей). Тра­диц. сю­же­ты из жи­тия ил­лю­ст­ри­ро­ва­лись бо­лее под­роб­но, в не­сколь­ких клей­мах, к ним уже в 16 в. до­бав­ля­лись ред­кие и ма­ло­из­ве­ст­ные сце­ны («Яв­ле­ние кре­сть­я­ни­ну на ни­ве»; «Яв­ле­ние Бо­го­ма­те­ри Ни­ко­лаю Мир­ли­кий­ско­му»; «Встре­ча с не­чис­тым ду­хом по пу­ти в Рим», «За­клю­че­ние в тем­ни­цу», «Яв­ле­ние св. Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го пре­сви­те­ру в Бар-гра­де с по­ве­ле­ни­ем пе­ре­не­сти мо­щи» и др.). В 17 в. не­ко­то­рые жи­тий­ные ком­по­зи­ции по­лу­чи­ли но­вую ре­дак­цию: в сце­не при­ве­де­ния во уче­ние ста­ли изо­бра­жать за­ня­тия в учи­ли­ще с уче­ни­ка­ми, в «Пре­став­ле­нии Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го» поя­вил­ся ан­гел, скло­няю­щий­ся ко гро­бу и при­ни­маю­щий ду­шу свя­то­го. В 18 в. в со­став чу­дес из зап.-ев­роп. ис­точ­ни­ков по­па­ло чу­до о вос­кре­ше­нии 3 от­ро­ков, раз­руб­лен­ных на кус­ки и за­со­лен­ных в боч­ке трак­тир­щи­ком (ра­ма с 32 клей­ма­ми из Самп­сони­ев­ско­го со­бо­ра С.-Пе­тер­бур­га, ок. 1761, му­зей «Исаа­ки­ев­ский со­бор»). Наи­бо­лее под­роб­но жи­тие Н. М. ил­лю­ст­ри­ро­ва­лось в книж­ной ми­ниа­тю­ре. Ли­це­вое жи­тие Н. М., соз­дан­ное в 1570-е гг. в цар­ском скрип­то­рии в Алек­сан­д­ро­вой сло­бо­де, со­дер­жит 408 ми­ниа­тюр; ко­пия ру­ко­пи­си бы­ла ис­пол­не­на в 17 в. мас­те­ра­ми Ору­жей­ной па­ла­ты (обе ру­ко­пи­си – ГИМ). Пер­вый жи­тий­ный цикл Н. М. в рус. мо­ну­мен­таль­ной жи­во­пи­си – рос­пи­си Ни­коль­ско­го при­де­ла со­бо­ра Ро­ж­де­ст­ва Бо­го­ро­ди­цы Фе­ра­пон­то­ва мон. (1502, худ. Дио­ни­сий с ар­те­лью). Раз­ви­тые цик­лы со­дер­жат­ся в сте­но­пи­сях яро­слав­ских хра­мов Ни­ко­лы На­деи­на (1640, худ. Лю­бим Аге­ев и др.) и Ни­ко­лы Мок­ро­го (1673).

Су­ще­ст­ву­ет ряд икон Н. М., про­сла­вив­ших­ся в раз­ное вре­мя и по­лу­чив­ших собств. на­зва­ния, но не от­ли­чаю­щих­ся по ико­но­гра­фии от вы­ше­при­ве­дён­ных ти­пов. Так, один из об­ра­зов «Ни­ко­лы Ве­ли­ко­рец­ко­го» про­сла­вил­ся как чу­до­твор­ный в Ни­ко­ло-Ба­ба­ев­ском мон. под Ко­ст­ро­мой, по­лу­чив но­вое имя «Ни­ко­ла Ба­ба­ев­ский» (не сохр., ико­но­гра­фия из­вест­на по спи­скам). «Ни­ко­ла Ра­до­виц­кий» из Ни­ко­ло-Ра­до­виц­ко­го мон. Ря­зан­ской епар­хии – ки­от­ная де­рев. скульп­ту­ра ти­па «Ни­ко­лы Мо­жай­ско­го»; к это­му же ти­пу при­над­ле­жит ико­на «Ни­ко­ла Рат­ный» из с. Ус­тин­ка, с 1765 на­хо­див­шая­ся в Тро­иц­ком со­бо­ре г. Бел­го­род. «Ни­ко­ла Те­ре­бен­ский» из Те­ре­бен­ской пус­ты­ни под Выш­ним Во­лоч­ком – жи­тий­ная ико­на с по­яс­ным изо­бра­же­ни­ем в сред­ни­ке и с шестью жи­тий­ны­ми клей­ма­ми по сто­ро­нам. «Ни­ко­ла Мяс­ниц­кий» из моск. ц. Ни­ко­лы в Мяс­ни­ках, «Ни­ко­ла Ко­рель­ский», на­хо­див­ший­ся в Нов­го­род­ском ар­хие­рей­ском до­ме, «Ни­ко­ла Кру­пиц­кий» в Ни­коль­ском мон. близ Ба­ту­ри­на и др., су­дя по со­хра­нив­шим­ся изо­бра­же­ни­ям, – по­яс­ные об­раза тра­диц. ико­но­гра­фии. Уни­каль­ный при­мер воз­ник­но­ве­ния но­во­го ико­но­гра­фич. ти­па в 20 в. – ико­на, по­лу­чив­шая в на­ше вре­мя на­име­но­ва­ние «Ни­колы Ра­не­но­го». В дек. 1918 пат­ри­арх Ти­хон по­слал адм. А. В. Кол­ча­ку в бла­го­сло­ве­ние фо­то­гра­фию над­врат­ной фре­ски с об­ра­зом «Ни­ко­лы Мо­жай­ско­го», рас­по­ла­гав­шей­ся на Ни­коль­ских во­ро­тах Московского Крем­ля и по­стра­дав­шей при об­стре­ле Крем­ля боль­ше­ви­ка­ми (за­му­ро­ва­на шту­ка­тур­кой в 1937, об­на­ру­же­на в 2010). С фо­то­гра­фии ста­ли де­лать спи­ски, вос­про­из­во­дя об­раз со все­ми по­вре­ж­де­ния­ми (ико­на с под­пи­сью «Ко­пия ико­ны св. Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца на Ни­коль­ских во­ро­тах Мо­с­ков­ско­го Крем­ля, по­стра­дав­шей от об­стре­ла во вре­мя ре­во­лю­ции 1917 го­да ок­тяб­ря 31 дня», Гос. му­зей ис­то­рии ре­ли­гии, С.-Пе­тер­бург).

В за­пад­но­ев­ро­пей­ском ис­кус­ст­ве до 14 в. Н. М. изо­бра­жал­ся в тра­диц. ви­зант. епи­скоп­ском об­ла­че­нии, с омо­фо­ром, без спец. ат­ри­бу­тов (фре­ска рим. шко­лы, 12 в., га­ле­рея Кор­си­ни, Рим), позд­нее – с епи­скоп­ским по­со­хом и/или в мит­ре, а так­же с ко­дек­сом (три­птих «Бо­го­ма­терь с Мла­ден­цем и свя­ты­ми Мат­фе­ем и Ни­ко­ла­ем» Б. Дад­ди, 1328, га­ле­рея Уф­фи­ци, Фло­рен­ция). Др. ат­ри­бу­ты Н. М. – 3 зо­ло­тых слит­ка в фор­ме ша­ров или ци­лин­д­ров («По­лип­тих Ква­ра­те­зи» Джен­ти­ле да Фаб­риа­но, 1425, га­ле­рея Уф­фи­ци; фре­ска Б. Гоц­цо­ли в ц. Сант-Аго­сти­но в Сан-Джи­минь­я­но, 1465–66), трое ос­во­бо­ж­дён­ных им юно­шей у ног (Г. Да­вид, ок. 1500, Нац. га­ле­рея, Лон­дон). До 16 в. Н. М. изо­бра­жал­ся в со­ста­ве сцен «свя­то­го со­бе­се­до­ва­ния» в по­лип­ти­хах или мо­ну­мен­таль­ных цик­лах, с 16 в. – в са­мо­сто­ят. про­из­веде­ни­ях (ал­тар­ный об­раз Л. Лот­то «Св. Ни­ко­лай во сла­ве со свя­ты­ми Ио­ан­ном Кре­сти­те­лем и Лю­чи­ей», 1527–29, ц. Сан­та-Ма­рия-деи-Кар­ми­ни, Ве­не­ция). Наи­бо­лее по­пу­ляр­ные сце­ны жи­тия свя­то­го («Св. Ни­ко­лай под­бра­сы­ва­ет три зо­ло­тых слит­ка в ком­на­ту трёх де­ву­шек-бес­при­дан­ниц», «Спа­се­ние мо­ря­ков», «Спа­се­ние трёх не­вин­но осу­ж­дён­ных юно­шей», «Сон Кон­стан­ти­на об осу­ж­дён­ных вое­на­чаль­ни­ках», «Па­лом­ни­ки у гроб­ни­цы св. Ни­ко­лая» и др.) в сред­ние ве­ка встре­ча­ют­ся в ми­ниа­тю­рах ме­но­ло­ги­ев и мар­ти­ро­ло­гов (Цви­фаль­тен­ский мар­ти­ро­лог, 1130, Гор. б-ка, Штут­гарт), скульп­тур­ном де­ко­ре со­бо­ров (ба­зи­ли­ка Св. Ни­ко­лая в Ба­ри, 12 в.), вит­ра­жах (со­бо­ры Шар­тра, Бур­жа, 13 в.), фре­ско­вых цик­лах [ка­пел­ла Св. Ни­ко­лая в Ниж­ней ц. Св. Фран­ци­ска в Ас­си­зи, по­сле­до­ва­тель Джот­то (Паль­ме­ри­но ди Гви­до?), 1307–1310] в ви­де отд. эпи­зо­дов или цик­лов из 3–5 сцен. В жи­во­пи­си итал. Про­то­ре­нес­сан­са и Воз­ро­ж­де­ния жи­тий­ные сце­ны встре­ча­ют­ся в пре­дел­лах ал­тар­ных об­ра­зов (по­лип­ти­хи Фра Анд­же­ли­ко из Нац. га­ле­реи Ум­брии, Пе­руд­жа, 1437–1438; и Пи­на­ко­те­ка Ва­ти­ка­на, 1447–48) и на бо­ко­вых створ­ках трип­ти­хов (дос­ка со сце­на­ми жи­тия св. Ни­ко­лая А. Ло­рен­цет­ти, га­ле­рея Уф­фи­ци, ок. 1332). По­сле Три­дент­ско­го со­бо­ра сце­ны жи­тия Н. М. ста­но­вят­ся те­ма­ми са­мо­сто­ят. ал­тар­ных об­ра­зов («Св. Ни­ко­лая по­став­ля­ют в епи­ско­пы Мир Ли­кий­ских» П. Ве­ро­не­зе, 1580–82, га­ле­рея Ака­де­мии, Ве­не­ция).

Приблизительное время чтения: 26 мин.

Святителю Николаю в православном церковном календаре посвящен не один праздник. 19 декабря по новому стилю вспоминается день смерти святого, 11 августа — его рождение. В народе эти два праздника называли Никола Зимний и Никола Осенний. 22 мая верующие вспоминают перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бари, которое произошло в 1087 году. На Руси этот день имееновали Никола Вешний (то есть весенний), или Никола Летний.

Все эти праздники непереходящие, то есть даты их фиксированы.

Святителя Николая называют чудотворцем. Таких святых особо почитают за чудеса, которые происходят по молитвам к ним. С древности Николай Чудотворец почитался как скорый помощник морякам и другим путешествующим, купцам, несправедливо осужденным и детям. В западном народном христианстве его образ соединился с образом фольклорного персонажа — «рождественского деда» — и трансформировался в Санта-Клауса (Santa Claus в переводе с англ. — святой Николай). Санта-Клаус дарит детям подарки на Рождество Христово.

Николай Угодник родился в 270 году в городке Патары, который располагался в области Ликии в Малой Азии и был греческой колонией. Родители будущего архиепископа были весьма состоятельными людьми, но при этом верили во Христа и активно помогали бедным.

Как говорит житие, святитель с детства полностью посвятил себя вере, много времени проводил в храме. Повзрослев, стал чтецом, а затем и священником в церкви, где настоятелем служил его дядя, епископ Николай Патарский.

После смерти родителей Николай Чудотворец раздал все свое наследство бедным и продолжил церковное служение. В годы, когда отношение римских императоров к христианам стало более терпимым, но гонения тем не менее продолжались, он взошел на епископский престол в Мире. Сейчас этот городок называется Демре, он расположен в провинции Анталия в Турции.

Нового архиепископа очень полюбили люди: он был добрым, кротким, справедливым, отзывчивым — ни одна просьба к нему не оставалась без ответа. При всем этом Николай запомнился современникам как непримиримый борец с язычеством — разрушал идолов и капища, и защитник христианства — обличал еретиков.

Еще при жизни святитель прославился многими чудесами. Спас город Миры от страшного голода — своей горячей молитвой ко Христу. Молился и тем помогал тонущим морякам на суднах, выводил из заточения в тюрьмах неправедно осужденных.

Николай Угодник дожил до глубокой старости и умер примерно в 345-351 годах — точная дата неизвестна.

Святитель Николай Чудотворец отошел ко Господу в 345-351 годах — точная дата неизвестна. Его мощи были нетленными. Первое время они покоились в кафедральной церкви города Миры Ликийские, где он служил архиепископом. Они мироточили, и миро исцеляло верующих от разных недугов.

В 1087 году часть мощей святого перенесли в итальянский город Бари, в церковь святого Стефана. Спустя год после спасения мощей там возвели базилику во имя святителя Николая. Сейчас у мощей святого могут помолиться все желающие — ковчег с ними по сей день хранится в этой базилике. Спустя несколько лет оставшаяся часть мощей была перевезена в Венецию, а в Мирах осталась небольшая частица.

В честь перенесения мощей Николая Угодника установлен особый праздник, который в Русской Православной Церкви отмечают 22 мая по новому стилю.

Русские люди стали почитать Николая Чудотворца вскоре после Крещения Руси. Первые иконы святого появились в нашей стране не позже середины XI века — это, например, фрески Святой Софии в Киеве.

Николаю Угоднику на Руси посвящено немало храмов и монастырей. Во имя него святой Патриарх Фотий крестил в 866 году Киевского князя Аскольда — самого первого русского князя-христианина. Над могилой Аскольда в Киеве святая равноапостольная Ольга построила первый на русской земле храм святителя Николая.

Во многих русских городах именем архиепископа Мир Ликийских называли главные соборы. Новгород Великий, Зарайск, Киев, Смоленске, Пскове, Галич, Архангельск, Тобольск и многие другие. В Московской губернии было построено три Никольских монастыря —  Николо-Греческий (Старый) — в Китай-городе, Николо-Перервинский и Николо-Угрешский. Кроме того Никольской названа одна из главных башен столичного Кремля.

Иконография святителя Николая сложилась в Х-XI веках. При этом самая древняя икона, а именно фреска в церкви Санта Мария Антиква в Риме, относится к VIII веку.

Есть два основных иконографических типа святителя Николая — ростовой и поясной. Один из классических примеров ростовой иконы — фреска из Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве, написанная в начале XII века. Сейчас она хранится в Третьяковской галерее. На этой фреске святитель изображен в рост, с благословляющей десницей и раскрытым Евангелием в левой руке.

Иконы поясного иконографического типа изображают святителя с закрытым Евангелием на левой руке. Древнейшая икона такого типа в монастыре святой Екатерины на Синае относится к XI веку. На Руси самый ранний из сохранившихся подобный образ относится к концу XII века. Иван Грозный привез его из Новгорода Великого и положил в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря. Сейчас эту икону можно увидеть в Третьяковской галерее.

Иконописцы создавали и житийные иконы Николая Угодника, то есть изображающие разные сценки из жизни святителя — порой до двадцати разных сюжетов. Самая древние из таких икон на Руси — это новгородская из погоста Любони (XIV век) и коломенская (сейчас хранится в Третьяковской галерее).

глас 4

Правило веры и образ кротости, воздержания учителя яви тя стаду твоему яже вещей истина: сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая. Отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Перевод:

Правилом веры, образцом кротости, воздержания учителем показала тебя жизнь твоя пастве твоей. И потому смирением ты приобрел величие, нищетой – богатство: отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога о спасении душ наших.

Кондак святителю Николаю Чудотворцу

глас 3

В Мирех, святе, священнодействитель показался еси: Христово бо, преподобне, Евангелие исполнив, положил еси душу твою о людех твоих, и спасл еси неповинныя от смерти; сего ради освятился еси, яко великий таинник Божия благодати.

Перевод:

В Мирах ты, святой, явился совершителем священнодействий: евангельское учение Христа исполнив, положил ты, преподобный, душу свою за людей твоих и неповинных избавил от смерти. Потому и освятился, как великий служитель таинств Божией благодати.

Молитва первая Николаю Угоднику

О, всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, теплый наш заступниче, и везде в скорбех скорый помощниче!

Помози мне грешному и унылому в настоящем сем житии, умоли Господа Бога даровати ми оставление всех моих грехов, елико согреших от юности моея, во всем житии моем, делом, словом, помышлением и всеми моими чувствы; и во исходе души моея помози ми окаянному, умоли Господа Бога, всея твари Содетеля, избавити мя воздушных мытарств и вечного мучения: да всегда прославляю Отца и Сына и Святаго Духа, и твое милостивное предстательство, ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Молитва вторая святителю Николаю Чудотворцу

О всехвальный, великий чудотворче, святителю Христов, отче Николае!

Молим тя, буди надежда всех христиан, верных защитель, алчущих кормитель, плачущих веселие, болящих врач, по морю плавающих управитель, убогих и сирых питатель и всем скорый помощник и покровитель, да мирное зде поживем житие и да сподобимся видети славу избранных Божиих на небеси, и с ними непрестанно воспевати единаго в Троице поколоняемого Бога во веки веков. Аминь.

Молитва третья святителю Николаю Чудотворцу

О всехвальный и всечестивый архиерею, великий Чудотворче, Святителю Христов, отче Николае, человече Божий и верный рабе, мужу желаний, сосуде избранный, крепкий столпе церковный, светильниче пресветлый, звезда осиявающая и освещающая всю вселенную: ты еси праведник, яко финик процветший, насажденный во дворах Господа своего, живый в Мирах, миром облагоухал еси, и миро приснотекущее благодати Божия источая.

Твоим шествием пресвятый отче, море осветися, егда многочудная твоя мощи шествоваху во град Барский, от востока до запада хвалите имя Господне.

О преизящный и предивный Чудотворче, скорый помощниче, теплый заступниче, пастырю предобрый, спасающий словесное стадо от всяких бед, тебе прославляем и тебе величаем, яко надежду всех христиан, источника чудес, защитителя верных, премудрого учителя, алчущих кормителя, плачущих веселие, нагих одеяние, больных врача, по морю плавающих управителя, пленников свободителя, вдов и сирот питателя и заступника, целомудрия хранителя, младенцев кроткого наказателя, старых укрепление, постников наставника, труждающихся упоение, нищих и убогих изобильное богатство.

Услыши нас, молящихся тебе, и прибегающих под кров твой, яви предстательство твое о нас к Вышнему, и исходотайствуй твоими богоприятными молитвами, вся полезная ко спасению душ и телес наших: сохрани святую обитель сию (или храм сей), всякий град и весь, и всякую страну христианскую, и люди живущая от всякого озлобления помощию твоею:

Вемы бо, вемы, яко много может молитва праведного поспешествуя во благое: тебе же праведнаго, по преблагословенной Деве Марии, предстателя ко Всемилостивому Богу имамы, и к твоему, преблагий отче, теплому ходатайству и заступлению смиренно притекаем: ты нас соблюди яко бодрый и добрый пастырь, от всяких врагов, губительства, труса, града, глада, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников, и во всяких бедах и скорбях наших, подавай нам руку помощи, и отверзи двери милосердия Божия, понеже недостойна есмы зрети высоту небесную, от множества неправд наших, связаны узами греховными, и николи же воли Создателя нашего сотворимох ни сохранихом повелений его.

Тем же преклоняем колена сокрушенна и смиренна сердца нашего к Зиждителю своему, и твоего отеческого заступления к Нему просим:

Помоги нам Угодниче Божий, да не погибнем со беззакониями нашими, избави нас от всякого зла, и от всякия вещи сопротивныя, управи ум наш и укрепи сердце наше в правой вере, в ней же твоим предстательством и ходатайством, ни ранами, ни прещением, ни мором, ни коим гневом мне даст ми пожити в веке сем, и избавит мя шуяго стояния, сподобит же деснаго со всеми святыми.  Аминь.

Молитва четвертая святителю Николаю Чудотворцу

О добрый наш пастырю и богомудрый наставниче, святителю Христов Николае! Услыши нас грешных, молящихся тебе и призывающих в помощь скорое предстательство твое; виждь нас немощных, отвсюду уловляемых, всякаго блага лишенных и умом от малодушия помраченных; потщися, угодниче Божий, не оставити нас в греховнем плену быти, да не будем в радость врагом нашим и не умрем в лукавых деяниих наших.

Моли о нас недостойных Содетеля нашего и Владыку, ему же ты со безплотными лики предстоиши: милостива к нам сотвори Бога нашего в нынешнем житии и в будущем веце, да не воздаст нам по делом нашим и по нечистоте сердец наших, но по своей благости воздаст нам.

На твое бо ходатайство уповающе, твоим предстательством хвалимся, твое заступление на помощь призываем, и ко пресвятому образу твоему припадающе, помощи просим: избави нас, угодниче Христов, от зол находящих на нас, и укроти волны страстей и бед возстающих на нас, да ради святых твоих молитв не обымет нас напасть и не погрязнем в пучине греховней и в тине страстей наших. Моли, святителю Христов Николае, Христа Бога нашего, да подаст нам мирное житие и оставление грехов, душам же нашим спасение и велию милость, ныне и присно и во веки веков.

Молитва пятая святителю Николаю Чудотворцу

О великий заступниче, архиерею Божий, Николае преблаженне, иже подсолнечную осиявый чудесы, призывающим же тя скорый услышатель являйяся, ихже присно предваряеши и спасаеши, и избавляеши, и от бед всяческих изъимаеши, от Бога данною ти чудес и даров благодатию!

Услыши мя недостойнаго, с верою тя призывающа и молебное тебе приносяща пение; тебе бо ходатая на умоление ко Христу предлагаю.

О пресловущий в чудесех, святителем высото! яко имеяй дерзновение, скоро Владыце предстани, и преподобнии свои руце молебне к Нему простри о мне грешнем, и от Него щедроты благости подаждь ми, и приими мя в свое заступление, и от всех бед и зол мя избави, от нашествия врагов видимых и невидимых свобождая, и тех всех наветы и злохитрства погубляя, и борющих мя во всей жизни моей отражая; прегрешением же моим прощение испроси, и спасена мя Христу представи и Царствия Небеснаго сподоби улучити за множество того человеколюбия, емуже подобает всяка слава, честь и поклонение, со безначальным его Отцем, и с Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков.

Молитва шестая святителю Николаю Чудотворцу

О, всеблагий отче Николае, пастырю и учителю всех верою притекающих к твоему заступлению, и теплою молитвою тебя призывающих, скоро потщися, и избави Христово стадо от волков губящих е, сиречь от нашествия латинян лукавых, востающих на ны.

Огради и сохрани страну нашу, и всяку страну в Православии сущую, святыми твоими молитвами от мирскаго мятежа, меча, нашествия иноплеменников, от междуусобныя и кровопролитныя брани.

И якоже помиловал еси триех мужей в темнице седящих, и избавил еси их царева гнева и посечения мечнаго, тако помилуй и избави Великия, Малыя и Белыя Руси народ православный от пагубныя ереси латинския.

Яко да твоим ходатайством и помощию, Своим же милосердием и благодатию, Христос Бог, да воззрит милостивным оком Своим на люди в невежествии сущия, иже десницы ни шуйцы своея не познаша, паче же юныя, киим обольщения латинския глаголются во еже отвратити от веры православныя, да просветит разум людей Своих, да не соблазнятся же и не отпадут от веры отеческия, совесть, суетными мудрованьми и невежествиими усыпленную, да пробудит, волю обратит ко хранению святыя веры Православныя, да помянет убо веру и смирение отцев наших, живот свой за веру Православную положивших, приемлющи моления теплыя святых угодников Своих, в земли нашей просиявших, соблюдающих нас от прелести и ереси латинския, да сохранивши нас во святем Православии сподобит нас на страшнем Судищи Своем деснаго стояния со всеми святыми. Аминь.

19 декабря по новому стилю приходится на Рождественский, или Филиппов, как его еще называют, пост. В этот день можно есть рыбу, но нельзя есть мясо, яйца и другие продукты животного происхождения.

Николай Чудотворец считается покровителем, заступником и молитвенником о плавающих и, вообще, всех, кто путешествует. Например, как говорит житие святителя, в юные годы, путешествуя из Миры в Александрию, он воскресил моряка, который во время жестокой бури сорвался с мачты корабля и, упав на палубу, разбился насмерть.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы празднуем сегодня день смерти святителя Николая Чудотворца. Какое это странное совмещение слов: праздник о смерти… Обычно, когда кого-нибудь застигнет смерть, мы тоскуем и плачем об этом; а когда умрет святой — мы об этом ликуем. Как же это возможно?

Возможно это только потому, что когда умирает грешник, у остающихся тяжело лежит на сердце чувство, что настало время разлуки, хотя бы временной. Как бы ни была крепка наша вера, как бы надежда нас ни окрыляла, как бы мы ни были уверены в том, что Бог любви никогда окончательно не отделит друг от друга тех, которые любят друг друга хоть несовершенной, земной любовью — все-таки остается грусть и тоска о том, что мы не увидим в течение долгих лет лица, выражения глаз, светящихся на нас лаской, не прикоснемся к дорогому человеку благоговейной рукой, не услышим его голоса, доводящего до нашего сердца его ласку и любовь…

Но наше отношение к святому не совсем таково. Даже те, кто был современником святых, уже при их жизни успели осознать, что, живя полнотой небесной жизни, святой не отделился от земли при жизни, и что когда он телом почиет, он все равно останется в этой тайне Церкви, соединяющей живых и усопших в едино тело, в един дух, в едину тайну вечной, Божественной, победившей все жизни.

Умирая, святые могли сказать, как Павел говорил: я подвигом добрым подвизался, веру сохранил; теперь готовится мне награда вечная, теперь я делаюсь сам жертвоприношением…

И вот это сознание — не головное, а сознание сердца, живое чувство сердца о том, что святой не может от нас отлучиться (так же как от нас не отлучается ставший для нас невидимым Христос воскресший, так же как не отсутствует невидимый нам Бог), вот это сознание позволяет нам радоваться в день, когда, как говорили древние христиане, человек родился в вечную жизнь. Он не умер — а родился, вошел в вечность, во весь простор, во всю полноту жизни. Он — в ожидании новой победы жизни, которой мы все чаем: воскресения мертвых в последний день, когда уже все преграды разделения падут, и когда мы возликуем не только о победе вечности, но о том, что Бог и временное вернул к жизни — но во славе, новой сияющей славе.

Один из древних отцов Церкви, святой Ириней Лионский говорит: слава Божия — это человек, до конца ставший Человеком… Святые являются такой славой для Бога; глядя на них, мы изумляемся тому, что Бог может совершить над человеком.

И вот, мы радуемся в день смерти того, кто на земле был небесным человеком, а войдя в вечность, стал для нас предстателем и молитвенником, не отлучившись от нас, оставаясь не только таким же близким, становясь еще более близким, потому что мы делаемся близкими друг другу по мере того, как делаемся близкими, родными, своими Живому Богу, Богу любви. Радость наша сегодня так глубока! Господь на земле пожал, словно зрелый колос, святителя Николая. Теперь он торжествует с Богом, на небесах; и как он любил землю и людей, умел жалеть, сострадать, умел окружить всех и встретить каждого изумительной ласковой, вдумчивой заботой, так и теперь он молится о нас всех, заботливо, вдумчиво.

Когда читаешь его жизнь, поражаешься, что он не только о духовном заботился; он заботился окаждой человеческой нужде, о самых скромных человеческих нуждах. Он умел радоваться с радующимися, он умел плакать с плачущими, он умел утешить и поддержать тех, кому нужно было утешение и поддержка. И вот почему народ, мирликийская паства его так полюбила, и почему весь христианский народ так его чтит: ничего нет слишком ничтожного, на что он не обратил бы внимание своей творческой любви. Нет ничего на земле, что казалось бы недостойно его молитв и недостойно его трудов: и болезнь, и беднота, и обездоленность, и опозоренность, и страх, и грех, и радость, и надежда, и любовь — все нашло живой отклик в его глубоком человеческом сердце. И он нам оставил образ человека, который является сиянием Божией красоты, он нам в себе оставил как бы живую, действующую икону подлинного человека.

Но оставил он нам ее не только для того, чтобы мы ликовали, восхищались, изумлялись; он нам оставил свой образ для того, чтобы мы от него научились, как жить, какой любовью любить, как забывать себя и помнить бесстрашно, жертвенно, радостно всякую нужду другого человека.

Он нам оставил образ и того, как умирать, как созреть, как встать перед Богом в последний час, отдав Ему душу радостно, словно возвращаясь в отчий дом. Когда я был юношей, мой отец мне раз сказал: научись в течение твоей жизни так ожидать смерть, как юноша трепетно ожидает прихода своей невесты… Вот так ждал и святитель Николай часа смертного, когда раскроются смертные врата, когда падут все узы, когда вспорхнет душа его на свободу, когда ему дано будет лицезреть Того Бога, Которому он поклонялся верой и любовью. Так и нам дано ждать — ждать творчески, не ждать оцепенело, в страхе смерти, а ждать с радостью того времени, той встречи с Богом, которая нас сроднит не только с Живым Богом нашим, со Христом, ставшим человеком, но и с каждым человеком, потому что только в Боге мы делаемся едины…

Отцы Церкви нас призывают жить страхом смертным. Из столетия в столетие мы эти слова слышим, и из столетия в столетие мы их превратно понимаем. Сколько людей живет страхом того, что вот-вот наступит смерть, и за смертью — суд, а за судом — что? Неизвестно. Ад? Прощение?.. Но не об этом страхе смертном говорили отцы. Отцы говорили о том, что если бы мы помнили, что через мгновение можем умереть, как бы мы спешили делать все добро, которое мы еще можем успеть сделать! Если бы мы думали постоянно, трепетно о том, что стоящий рядом с нами человек, которому мы сейчас можем сделать доброе или злое, может умереть — как бы мы спешили о нем позаботиться! Не было бы тогда никакой нужды, ни большой, ни малой, которая превосходила бы нашу способность жизнь посвятить человеку, который вот-вот умрет.

Я уже сказал нечто о своем отце; простите — я скажу еще одно личное. Моя мать три года умирала; она это знала, потому что я это сказал ей. И когда смерть вошла в нашу жизнь, она жизнь преобразила тем, что каждое мгновение, каждое слово, каждое действие — потому что оно могло быть последним — должно было быть совершенным выражением всей любви, всей ласки, всего благоговения, которые между нами были. И вот три года не было мелочи и не было крупных вещей, а было только торжество трепетной, благоговейной любви, где все сливалось в великое, потому что и в одном слове можно заключить всю любовь, и в одном движении можно выразить всю любовь; и это должно быть так.

Святые это понимали не только по отношению к одному человеку, кого они любили особенно ласково и на протяжении каких-то малых лет, на которые у них хватало духа. Святые умели так жить в течение целой жизни, изо дня в день, из часа в час, по отношению к каждому человеку, потому что в каждом они видели образ Божий, живую икону, но — Боже! — порой такую оскверненную, икону такую изуродованную, которую они созерцали с особенной болью и с особенной любовью, как мы созерцали бы икону, затоптанную в грязь перед нашими глазами. А каждый из нас грехом своим затаптывает в грязь образ Божий в себе.

Подумайте над этим. Подумайте над тем, как славна, как дивна может быть смерть, если только мы проживем жизнь, как святые. Они — подобные нам люди, отличающиеся от нас только смелостью и горением духа. Если бы мы подобно им жили! И как богата могла бы быть для нас память смертная, если вместо того, чтобы называться, на нашем языке, страхом перед смертью, она была бы постоянным напоминанием, что каждое мгновение есть и может стать дверью в вечную жизнь. Каждое мгновение, исполненное всей любовью, всем смирением, всем восторгом и крепостью души, может распахнуть время к вечности и нашу землю сделать уже местом, где явлен рай, местом, где живет Бог, местом, где мы едины в любви, местом, где все дурное, мертвое, темное, грязное побеждено, преображено, стало светом, стало чистотой, стало Божественным.

Дай нам Господь вдуматься в эти образы святых, и не друг друга, даже не себя спрашивать о том, что же делать, а обратиться прямо к ним, к этим святым, из которых некоторые были поначалу разбойниками, грешниками, людьми страшными для других, но которые сумели величием души воспринять Бога и вырасти в меру возраста Христова. Станем их спрашивать… Что с тобой случилось, отче Николае? Что ты сделал, как ты раскрылся силе Божественной любви и благодати?.. И он нам ответит; он своей жизнью и своей молитвой сделает для нас возможным то, что нам кажется невозможным, потому что сила Божия в немощи совершается, и все нам доступно, все нам возможно в укрепляющем нас Господе Иисусе Христе.

Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Поздравляю вас с праздником!

Когда мы празднуем день такого святого, как Николай Чудотворец, которого не только русское сердце, но вселенское Православие восприняло как один из самых совершенных образов священства, делается особенно трепетно и служить Божественную литургию и предстоять ей; потому что прежде чем он стал сотаинником апостолов, святитель Николай был подлинным, истинным мирянином. Сам Господь открыл, что именно его надо было поставить священником — за чистоту его жизни, за подвиг его любви, за его любовь к богослужению и храму, за чистоту его веры, за его кротость и смирение.

Все это было в нем не словом, а было плотью. В тропаре ему мы поем, что он был правило веры, образ кротости, учитель воздержания; все это его пастве явилось самим делом, сиянием его жизни, а не только словесной проповедью. И таким он был еще мирянином. И таким подвигом, такой любовью, такой чистотой, такой кротостью он стяжал себе высшее призвание Церкви — быть поставленным архиереем, епископом своего града; быть перед глазами верующего народа (который сам является телом Христовым, местом пребывания Святого Духа, божественным уделом), среди православного народа стоять, как живая икона; чтобы можно было, взирая на него, в его глазах видеть свет Христовой любви, в его действиях видеть, воочию пережить Христово божественное милосердие.

Мы все призваны следовать одним путем. Нет двух путей для человека: есть путь святости; другой путь — путь отречения от своего христианского призвания. Не все достигают той высоты, которая нам явлена во святых; но все мы призваны быть настолько чистыми своим сердцем, своим помышлением, своей жизнью, своей плотью, чтобы мы могли быть как бы воплощенным присутствием в мире, из столетия в столетие, из тысячелетия в тысячелетие, Самого Христа.

Мы призваны быть так совершенно, так полно отданными Богу, чтобы каждый из нас стал как бы храмом, где живет и действует — и в нас и через нас — Святой Дух.

Мы призваны быть дочерьми и сынами нашего Небесного Отца; но не иносказательно только, не потому только, что Он с нами обращается, как отец обращается с детьми. Во Христе и силой Святого Духа мы призваны подлинно стать Его детьми, подобными Христу, приобщившись Его сыновству, получив Духа сыновства, Духа Божия, так, чтобы наша жизнь была сокрыта со Христом в Боге.

Этого мы не можем достигнуть без труда. Отцы Церкви нам говорят: пролей кровь и получишь Дух…Мы не можем просить Бога о том, чтобы Он вселился в нас, когда сами мы не трудимся над тем, чтобы приготовить Ему святой, очищенный, богопосвященный храм. Мы не можем Его звать в глубину нашего греха вновь и вновь, если не имеем твердого, пламенного намерения, если мы не готовы, когда Он к нам снизойдет, когда Он нас взыщет, как заблудшую овцу, и захочет понести обратно в отчий дом, быть взятыми и унесенными навсегда в Его Божественных объятиях.

Быть христианином — это быть подвижником; быть христианином — это бороться за то, чтобы преодолеть в себе все, что является смертью, грехом, неправдой, нечистотой; одним словом — преодолеть, победить все то, из-за чего Христос был распят, убит на Кресте. Грех человеческий Его убил — мой, и ваш, и наш общий; и если мы не избываем и не изживаем греха, то мы приобщаемся либо тем, которые небрежением, холодностью, безразличием, легкомыслием отдали Христа на распятие, либо тем, которые злобно Его хотели уничтожить, стереть с лица земли, потому что Его облик, Его проповедь, Его личность были их осуждением.

Быть христианином — это быть подвижником; и однако самим нам спастись невозможно. Наше призвание настолько высоко, настолько велико, что человек своими силами не может осуществить его. Я уже говорил, что мы призваны быть как бы привитыми к человечеству Христа, как веточка прививается к животворному дереву — с тем, чтобы жизнь Христова била ключом в нас, чтобы мы были Его телом, чтобы мы были Его присутствием, чтобы наше слово было Его словом, наша любовь — Его любовью, и наше действие — Его действием.

Я сказал, что мы должны стать храмом Святого Духа, но больше чем вещественным храмом. Вещественный храм содержит в себе присутствие Божие, но не пронизывается им; а человек призван так соединиться с Богом, как, по слову святого Максима Исповедника, огонь пронизывает, проникает железо, делается с ним одно, и можно (говорит Максим) резать огнем и жечь железом, потому что больше нельзя различить — где горение и где горючее, где человек и где Бог.

Этого мы не можем достичь. Мы не можем стать сынами и дочерьми Божиими только потому, что мы сами этого хотим или об этом просим и молим; мы должны быть приняты Отцом, усыновлены, должны стать, по любви Божией ко Христу, тем, чем Христос является для Отца: сынами, дочерьми. Как же нам этого достичь? Ответ на это нам дает Евангелие. Петр спрашивает: Кто же может спастись? — И Христос отвечает: Невозможное человеку возможно Богу...

Подвигом мы можем открыть свое сердце; охранить от нечистоты свой ум и душу; мы можем направить свои действия так, чтобы они были достойны нашего призвания и нашего Бога; мы можем плоть нашу сохранить чистой для приобщения Тела и Крови Христовых; мы можем открыться Богу и сказать: Прииди, и вселися в ны… И мы можем знать, что если мы искренним сердцем этого просим, этого хотим, то Бог, Который хочет нам спасения больше, чем мы умеем сами себе его хотеть, нам егодаст. Он же Сам в Евангелии нам говорит: Если вы, будучи злыми, умеете добрые подарки давать своим детям, насколько больше Отец ваш Небесный даст Духа Святого просящим у Него…

Поэтому будем всей силой нашей человеческой немощи, всем горением нашего тусклого духа, всей надеждой нашего сердца, тоскующего по полноте, всей нашей верой, которая вопиет к Богу: Господи, верую, — однако помоги моему неверию!, всем голодом, всей жаждой нашей души и тела будем просить Бога о том, чтобы Он пришел. Но вместе с тем, всеми силами нашей души, всеми силами нашего тела будем приготовлять Ему храм, достойный Его прихода: очищенный, посвященный Ему, охраненный от всякой неправды, злобы и нечистоты. И тогда — придет Господь; и совершит, как Он обещал нам, с Отцом и Духом, Тайную вечерю в наших сердцах, в нашей жизни, в нашем храме, в нашем обществе, и воцарится Господь во век, Бог наш в род и род.

Аминь!

В западном христианстве образ святителя Николая Чудотворца соединился с образом фольклорного персонажа — «рождественского деда» — и трансформировался в Санта-Клауса (Santa Claus в переводе с англ. — святой Николай). Санта-Клаус дарит детям подарки на день святителя Николая, но чаще — на Рождество Христово.

У истоков традиции дарить подарки от имени Санта-Клауса — история о чуде, которое совершил Николая Угодник. Как говорит житие святителя, он спас от греха семью бедного человека, который жил в Патарах.

У бедняка было три прелестных дочери, и нужда заставила его задумать страшное — он хотел отправить девушек заниматься проституцией. Местный архиепископ, а им как раз служил Николай Чудотворец, получил откровение от Господа о том, что в отчаянии задумал его прихожанин. И решил спасти семью, причем тайно ото всех. Однажды ночью он завязал в узелок золотые монеты, которые достались ему в наследство от родителей, и бросил мешок бедняку в окошко. Отец дочерей обнаружил дар только утром и подумал, что это сам Христос послал ему подарок. На эти средства он выдал замуж за хорошего человека свою старшую дочь.

Святитель Николай возрадовался, что его помощь принесла добрый плод, и так же, тайком, закинул второй мешочек с золотом в окно бедняку. На эти средства тот сыграл свадьбу средней дочери.

Бедняку не терпелось узнать, кто же его благодетель. Он не спал ночами и ждал, не придет ли тот, чтобы помочь третьей дочери? Святитель Николай не заставил себя долго ждать. Услышав звон узелка с монетами, бедняк догнал архиепископа и узнал в нем святителя. Упал к его ногам и горячо благодарил его за то, что тот уберег семью от страшного греха.

19 декабря и 11 августа по новому стилю православные христиане вспоминают, соответственно, смерть и рождество святителя Николая Чудотворца. По времени года эти праздники получили народные названия — Никола Зимний и Никола Осенний.

Николой Вешним (то есть весенним), или Николой Летним, называли праздник  перенесения мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бари, который отмечается 22 мая по новому стилю.

Словосочетание «Никола Мокрый» происходит от того, что этот святой во все века считался покровителем моряков и, вообще, всех путешествующих. Когда храм во имя Николая Угодника строили мореходы (часто — в благодарность за чудесное спасение на водах), в народе его называли «Никола Мокрый».

На Руси Николая Угодника почитали «старшим» среди святых. Николу называли «милостивым»; в честь него строили храмы и называли детей — с древности и вплоть до начала XX века имя Коля было самым популярным среди русских мальчиков.

Про Николу Зимнего (19 декабря) в избах в честь праздника устраивали праздничные трапезы — пекли пироги с рыбой, варили брагу и пиво. Праздник считался «стариковским», самые уважаемые люди села собирали в складчину богатый стол и вели долгие беседы. А молодежь предавалась зимним развлечениям — каталась на санках, водила хороводы, пела песни, готовилась к святочным посиделкам.

На Николу Летнего, или Вешнего (22 мая), крестьяне  устраивали крестные ходы — с иконами и хоругвями шли в поля, совершали молебны у колодцев — просили о дожде.

На заставке фрагмент фото spda/www.flickr.com