Нудистка по неволе рассказ

Суровая бабка превращается добрейшую и милейшую бабушку.

Было это на одном из пляжей Крыма. Я как раз в санатории был и несколько раз, по завершении процедур, бегал на пляж-текстиль, который был в вперемешку с нудиком. Ну так, почти половина голышом, остальные в купальниках и плавках. Много женщин топлесс.

И вот как-то договорившись, что процедуры пропущу, рванул на пляж. Там было мало грибков и что бы захватить место, надо было пораньше приходить. Но грибки уже были заняты и место было только под небольшим навесом. Ничего страшного. Расположился и начал остывать. Правда недолго тешился. Мимо прошла суровая бабушка и с ней, как потом выяснилось, внуки от разных детей. Бабушка была статная и крупная. На ней был длинный красивый пляжный халат чёрного цвета и широкая шляпа. Девочка,  была в цветном купальнике, а мальчишка,  был младше её, совсем голый и сильно загорелый.

Они прошли немного, за навес и убедившись, что дальше всё занято вернулись обратно.

— Здесь будем — сказала бабулька и развернув покрывало, бросила его на песок. Меня обдало пылью и я начал фыркать. Бабушка недовольно посмотрела на меня. Окинула взглядом, остановившись ненадолго на члене и сказала:

— Чай не дома. Общее место.

Девочка тоже бросила на меня колючий взгляд, а мальчик начал поправлять края покрывала. Они присели и бабуся начала было переодеваться, но посмотрела на меня. Я понял, что бабуля не хочет это делать при мне и тут же засуетился, собираясь в море.

— Присмотрите? — сказал я, показывая на свои вещички.

— Если не уйдём — ответила, недовольная, старушка.

Купался я не долго и на обратном пути увидел моих соседей, мальчика и девочку. На них ничего не изменилось. Мальчишка голышом, а девочка в купальнике. Она смело так, рассматривала меня, и наверное, вообще остановилась бы, но мальчишка потащил её в воду.

Когда я пришёл, бабушка посетовала, что не пошла с внуками, потому, что боялась оставить одежду мою, без присмотра, а детишки сбежали, сорванцы.

Неожиданно для неё, как мне показалось, я предложил:

— Я могу проводить Вас, в море, вместо извинения за опоздание.

Она, действительно, удивлённо посмотрела на меня.

— И хочется тебе с такой старой прогуливаться? — парировала бабушка, думая, что я шучу.

— Почему Вы себя сразу так старите. Вы стройная и привлекательная женщина.

— Ой — только и сказала она, скривив улыбку.

Далее пошёл разговор о том о сём, ну всё как у только, что  у познакомившихся людей.

Пришли внуки. Мальчик сразу плюхнулся на коврик и бабушка положила на него полотенце. А девочка сказав мальчишке: «Не смотри» — зашла за бабушку и начала стягивать купальник. Мальчик присел и вытираясь, смотрел на меня будто спрашивая: «Почему тебя она не заставляет не смотреть?»

Когда девочка улеглась за бабушкой, та сказала, что пора и ей окунуться. Я сразу же предложил своё сопровождение, помня об обещании.

— Ну пойдём, коль не шутишь — сказала вставая бабушка.

Я увидел, что девочка лежит на животе и голенькая, с загорелой попкой. Бабулька мне сказала тогда, что загорает внучка всегда голой, а вот купаться, только в купальнике, да ещё чтобы никто и не смотрел, когда одевает и снимает его. А внучок, тот с самого начала лета, только голеньким на пляже. Вон как загорел, красавчик. После чего, она представилась как Вероника Андреевна и взяла меня под руку:

— Ну веди, свою даму, кавалер. Уж позволь, с таким молодцем, по песочку,продефилировать.

Она даже приосанилась как-то. Было видно, что ей приятно, моё соседство. И у меня, настроение поднялось.

Людей добавилось и мне повезло, были нудисты и не мало. Так, что чувствовал я себя, уже, более уверенно.

Начали заходить в воду. На дне попадались камни и мне пришлось заводить новую знакомую за руку. Там она начала распрашивать меня, как увлёкся нудизмом, как умудряюсь вести себя непринуждённо и открыто при ней и окружающих. Вскоре она пожелала на берег, сказав, что не любит долго в воде. Я вывел её, мимо камней, на песок, а сам пошёл ещё поплавать. Когда выходил из воды бабуля внимательно рассматривала меня, с ног до головы и похвалила за хороший загар. Я же предложил, ей самой, типа того, позагорать. Нагишом, слабо? А она задержав взгляд на моих бронзовых шарах и пруту, сказала, что красиво, ей нравится и наверное попробует, тоже.

Когда мы пришли, бабушка, присев, начала стягивать с себя купальник.

— Бабушка, ты что? — сокрушалась девочка, поглядывая на меня.

— Бабушка тоже хочет загорелой быть, как ты и дядя.

Потом она улеглась, попой вверх, на живот и укрыв лицо полотенцем, начала, то ли для виду, то ли взаправду, дремать. Мальчишка предложил поиграть в карты. Я согласился. Девочка, укутавшись в полотенце, подсела к нам, но полотенце мешало ей, падало и сложив вчетверо, она зажала его между ног. Но ей снова было неудобно и она отбросила, в конце концов, полотенце в сторону, оставшись не прикрытой совсем. Но меня она уже не боялась, как впрочем и мальчишку своего.

Бабулька, между тем, перевернулась на спину и между ног, как и внучка, положила что-то типа косынки. А грудь, у неё, так аппетитно выглядела. Я даже, не сдержался и отвесил, по этому поводу ей комплимент. Она улыбнулась, и махнула рукой, типа — да ну тебя. Впрочем, груди она не прикрыла, а наоборот, поддёрнула и ещё помяла соски. Потом закрыла лицо руками и принялась дальше наслаждаться солнечными ваннами. Косынка, гонимая ветерком, сползла, предав загару лобок, покрытый, не густыми, волосами. Бабушка приподняла голову, глянула на низ живота, потом на нас и не стала прикрываться, а потянула косынку к себе и накрыла, ею лицо. Она ещё и ноги, немного, раздвинула, что бы загара, по-больше, поймать.

Я три раза ходил с детворой купаться и два раза с бабушкой. Она, молодец, поленилась купальник, опять, одевать и укутавшись в полотенце, ходила со мной в море. Правда сушить потом полотенце, на грибке, пришлось.

— Не могу, пока, перед людьми. Одно дело лежать, другое ходить — оправдывалась она, предо мной.

А девочка не изменяла своей привычке и каждый раз натягивала на себя свой купальник, хотя бабушка и отговаривала её. Мне же было интересно купаться рядом с одетой девчонкой. Как-то интересно это выглядело со стороны. Но последний раз,она всё же решилась. По примеру бабушки, шла, прикрывшись полотенцем, а когда дошли, сбросила его на песок и прыгнула в воду. Когда выходила, прикрывалась руками, хотя там и прикрывать ещё, толком, нечего было. А ещё, мальчишке указывала, что бы не пялился, на неё. Правда, на меня, почему-то, это не распространялось. Мне смешно было, это слышать, так как,  она, совсем недавно, не прикрываясь, играла, с нами, в карты.

Ходил, с детишками, за шашлыком. У бабушки оказались отличные пирожки и помидоры. Прекрасно пообедали. Потом катались на блинах, перелетая, через волны. Девчонка снова одела полотенце и пожелала в нём на банане кататься, несмотря на мои предупреждения. Пришлось ей голышом продолжать заезд, так полотенце унесло ветром в море. Но она не сильно огорчилась и осталась весьма довольна. Мне, самому, понравилось. А, бабушка, тем временем, спокойно, загорала на солнышке, доверив мне внуков.

Детишки же, придумали себе новую забаву. Под впечатлением стремительного заезда и высоких прыжков, устроили себе догонялки, мотаясь между грибками и стойками навеса, пока бабушка не приструнила их. Тогда они насобирали гальки, которая стелилась недалеко и начали выкладывать на мне узоры. Я как раз, прилёг позагорать. Вскоре мальчишке показалось тесно на моём теле и он перешёл осваивать бабушку. Девчонка несколько раз бегала за галькой и я стал похож на рептилию, от покрывших тело камушков. Внучка оказалась озорницей и веселушкой. Уже ничего не напоминало в ней суровую и даже немого мрачную девчонку.  Дошла очередь и до прута. Она начала укладывать на него гальку, но камушки не держались, так как я немного развёл ноги и он свисал вниз. Но она быстро нашлась и начала к гальке приклеивать, кусочки жвачки и вскоре прут покрылся серой цепочкой. Девчонка заливалась смехом заражая и меня. От вздрагиваний, некоторые камушки отскакивали и она опять приклеивала их на место. Купальник уже оказался совсем не нужен. Исчезла и надобность постоянно прикрываться. Веселились и бабушка с внуком. У того не получались узоры и она помогала ему. Но, что-то не клеилось и галька рассыпалась. В конце концов бабуля перевернулась на живот и внуку стало удобней  работать на спине.

Потом, когда Солнце стало клониться к горизонту, мы перенесли свои вещи к самой кромке моря и долго купались, не смотря ни на что. Бабушка забыла за своё полотенце, а внучка за купальник. Научил девчонку правильно нырять, а мальчишку плавать кролем и баттерфляем.

Вот так, весело, провёл я время на полунудике.  Бабушка была благодарна мне. Первый раз не переживала за внуков. А то, или купаться убегут или по пляжу мотаются.

— Наверное у тебя талант преподавателя. Спасибо тебе, что потратил а нас время. Я думаю не зря. Теперь внук будет знать какие есть искренние и сильные мужчины, а внучка, что такое настоящая мужская красота, благородство и прекрасное отношение к женщинам — сказала бабушка и в заключение добавила:

— Внучка мне шепнула на ухо, что такого красивого дядю, с таким красивым, ну ты понял чем, она ещё не видела. А мы на этом пляже не первый год.

На прощанье бабушка и внучка поцеловали меня, а мальчишке я, крепко, пожал руку.

А весёлую компашку с бабушкой, я больше не видел. Один раз вырвался на пляж, но их там не было. Я специально ходил смотрел. Они обещали на следующий выходной точно быть, но я уехал раньше. Время пребывания в санатории, к сожалению, окончилось.

Денис Донгар

НУДИСТ ПОНЕВОЛЕ

приключенческий рассказ

Снилось Семену Петровичу утро в аду. Черти в шортах, жвачку жуют, матерятся. У одного дебильник на шее, провода из волосатых ушей торчат. Он паралитично дергается в такт музыке и кочегарит огонь под чаном со смолой. Второй, в темных очках, рубил дрова, декламируя при этом: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» Черти были с похмелья, злые…

Не через щелочку смотрел Семен Петрович невеселую картинку. Трое чертей, громко чавкая жвачкой, связали его по рукам и ногам и начали смолить бедолагу, словно он лодка-плоскодонка. Один щедро поливал спину Семена Петровича из черпака, двое швабрами растирали липучую смолу. А она с огня… Больно живому телу.

— Больно! — Семен Петрович кричит.

— Терпи, через пень твою в колоду! — черти ругаются. — Терпи, грешник твою по башке.

Да нет никакого терпежу, печет…

С этим Семен Петрович вынырнул из адского сна, но легче не стало. Без восторга обнаружил себя лежащим на пустынном берегу. Ау! Где я? Песок раскаленный вокруг, Иртыш в десяти шагах. Спина, ноги и то, что располагается ниже спины и выше ног — болят от перезагара. Голова трещит. Ей бы пивной поток вовнутрь принять, а на нее солнечный извне льется спасу нет. Семен Петрович вскочил на ноги и с ужасом обнаружил себя в нудистском виде. Часы на руке, очки на носу, а дальше только природой данные члены тела. То бишь — в чем мама родила.

А родила сорок пять лет назад, поздновато нагишом загорать. Семен Петрович поспешно прикрылся руками, воровато огляделся: теплоход вдали, чайка вблизи, и ни клочка одежды по всему берегу. Задачка с неизвестно где потерянными трусами. Семен Петрович с тоской посмотрел на противоположный берег и начал догадываться о местоположении нижнего белья и верхних штанов.

Вчера друзья соблазнили на рыбалку. Поехали, дескать, развеемся. И не на вонючем автобусе, на экологически чистом катере. Развеиваться начали сразу, отвалив от причала. За город вылетели с дружной песней. Киль катера полосовал волны Иртыша, а команда рванула волжскую разбойную: «Из-за острова на стрежень!..»

Мотор призывно ревел, ветер подгоняюще свистел, кружка носилась по кругу со скоростью едва не взлетающего катера. К берегу рыбацкая ватага подлетела с бурлацким гимном: «Эй, ухнем!» Закидушки ухнули на рыбные глубины, и вскоре на смену холодно-сухомятным закускам подоспела уха. Да не сопливо-ершовая — стерляжья. Звездная ночь опустилась на пикник. Семен Петрович вспомнил, что этим летом еще не купался.

— Оно надо трусы на ночь мочить! — не откликнулся на призыв к водным процедурам народ.

— Че бы я их мочил? — хохотнул Семен Петрович, направляясь к воде. — Занудим как на западе!..

…Семен Петрович вглядывался в берег со штанами, теряющийся в солнечном мареве. Плавал он отменно, но надо же так расслабиться, Иртыш перемахнул на автопилоте. И без порток.

«Занудил, — подумал Семен Петрович, — хорошо хоть народу нет».

Тут же появился народ. В кустах раздались приближающиеся голоса. Семен Петрович ужом заскользил к реке, крокодилом вполз в воду, заспешил на скрывающие главные нудистские атрибуты глубины. И поплыл, с каждым гребком приближаясь к берегу со штанами. Теоретически. Практически Семену Петровичу казалось — заветный берег все также далеко и, когда достиг фарватера, отмеченного бакеном, силы были на исходе. Семен Петрович зацепился за бакен в гамлетовском раздумье: плыть или не плыть к штанам? Вопрос не дал закрыть рев мотора. По серебру воды летел катер.

«Наш!» — обрадовался Семен Петрович.

И закричал, замахал рукой: SOS! Помогите!

Катер понесся к нему.

«Ух!» — облегченно вздохнул Семен Петрович и тут же занервничал. Капитанила женщина.

«Баба на корабле к несчастью!» — подумал Семен Петрович и прикрылся свободной от бакена рукой. Что было излишним. Иртыш в переводе с тюрского — Землерой, это не прозрачный Байкал, где нудист на глубине 50 метров виден как на ладони.

Сегодняшний день можно было назвать днем ужасов. С ужасом обнаружил себя Семен Петрович где попало и в чем попало, с ужасом увидел, что на катере была Екатерина Павловна. Та самая, которая не без сомнения приняла его вчера на работу.

По жизни Семен Петрович был инженером-электриком в конструкторском бюро. И был там штыком. По кабэвски штык — это мужик, который в своем деле не одну собаку съел и от ста собак отбрешется на любой технической комиссии. Его на мякине не проведешь, на арапа не возьмешь. На таких КБ держалось. От рожденья Семен Петрович имел легкомысленную фамилию Улюлюк, но был серьезным штыком в вопросах электроиспытания ракет. Здесь перед ним снимали шляпы смежники, отдавали честь военные специалисты, пока социализм строили. А потом стройку взяли и отменили. Теперь, говорят, капитализму воевать с нами нет резону, мы теперича не то что давеча — не идейные враги, мы теперича — кореша. Посему: штыки в землю и всем гамбузом айда на мирный капиталистический труд.

Семена Петровича в прямом смысле в землю не втыкали, но за ворота КБ новые хозяева помещения попросили. Побежал бывший штык с бешенным огнем безработного в глазах по ярмаркам рабочих мест, службам занятости, предпринимателям, где быстро прояснили мозги, что капитализм — это молодость мира, и его возводить молодым, а кому за сорок: бывайте здоровы и дуйте до хаты!

Хоть из кривого ружья стреляйся. Хорошо, друзья удержали, навели на коммерческо-строительную фирму с монументальным названием «Монолит».

Принимали туда как в космонавты.

— Любитель? — первым делом спросила грозная начальница, щелкнув себя по горлу.

— Нет! — замотал головой Семен Петрович.

— Что — профессионал?

— Только соточку в праздник, — взял грех на душу против истины Семен Петрович. Он и двумя соточками не ограничивался.

Дальше начальница нарисовала картину, в которой сплошняком шло «нельзя»: болеть! опаздывать! выпивать! сачковать! Можно только вкалывать, вкалывать, вкалывать по 12 часов. Но и платили за это в пять раз больше, чем в КБ. Правда, работать в командировочном режиме в районах области.

Семен Петрович клятвенно подписался под всеми «нельзя».

И вот кругом вода, а он без штанов, только мутной водой прикрытый, ведет светскую беседу с крутой начальницей.

— Я вам кричал, думал, наш катер, — посматривая вниз, как там интим на просвет, заискивающе сказал Семен Петрович.

— Каким ветром вас сюда занесло? — строго спросила начальница.

— Отдыхаю.

— Смотрите, на автобус не опоздайте! — назидательно бросила начальница и дала по газам.

«Как ведьма на метле!» — подумал Семен Петрович, после чего отдался воле волн.

До отхода вахтового автобуса оставалось пять часов. И хоть город находился вниз по течению — вплавь не успеть. Но и в обнимку с бакеном ничего не высидишь. Слева по курсу открылся песчаный карьер с экскаватором. Семен Петрович резко поплыл к последнему. В закрытой кабине узрел робу. Даже через стекло она была грязнее грязи. Но Семен Петрович заревел от радости. И тут же ссыпался под экскаватор, тесно прижимаясь к гусенице. Из кустов раздались голоса. В подэкскаваторную прохладу всунулась морда овчарки. «Хоть штаны не порвет», — хозяйственно подумал Семен Петрович и тут же пожалел себя за бесштанность. Рядом с оскаленной мордой появилось миловидное личико. Везло сегодня на прекрасный пол. Прямо как мухи на мед.

— Вы живы? — спросило личико.

Семен Петрович даже не пытался прикрыть свои нижеспинные телеса.

— Живой, — ответил он обречено.

Морда с личиком исчезли.

— Нудист какой-то, — пояснило кому-то личико.

Оскорбленный Семен Петрович подождал ухода не прошенных гостей, затем выбрался на свет и начал битву с экскаватором за робу. Она была в полуметре, но не наденешь, дверца крепко-накрепко закрыта. Наш взломщик орудовал палкой, потом приволок с берега корягу… Оторвал ручку… Тем не менее, операция «отвори мне калитку» успеха не имела. Наконец, высмотрел каменюку килограммов на пять и вышиб ею стекло.

С какой радостью истосковавшееся по одежде тело погрузилось в вонючие от мазута и солярки огромные жесткие штаны, приняло на саднящие плечи грязную куртку. Теперь можно искать людей.

Они не заставили себя долго ждать.

— Стой! — услышал за спиной Семен Петрович, отойдя шагов двадцать от экскаватора. — Стой!

К нему бежал здоровенный экскаваторщик с той самой каменюкой-отмычкой в руке.

«Мне роба нужнее!» — пустился наутек Семен Петрович.

— Убью! — разорялся экскаваторщик скряга.

Над ухом просвистел каменюка. Прорезая просеку в зарослях, он снарядом ушел в сторону Иртыша. Семен Петрович сбросил куртку в надежде, это остановит погоню. Штаны решил не отдавать до последнего. Они слетели сами. Тесемка, игравшая роль ремешка, порвалась, и штаны остались на тропе. Налегке Семен Петрович быстро оторвался от погони.

Опять он нудил всеми частями истомленного солнцем тела. В то время как часы показывали десять минут второго. Семен Петрович устало сел в чаще на корягу. Расслабиться не давали комары. Они старались куснуть в самые нежные места, которые у жертвы были как на ладони. Выбираясь от кусучих злыдней к воде на ветерок, Семен Петрович обнаружил, что он в данном месте не одинок в нудизме.

На берегу страстно обнималась парочка. Ей был до фонаря окружающий солнечный мир. Семен Петрович пристально наблюдал из кустов. Но без сладострастного интереса. В происходящем средь бела дня интиме его интересовала только яркая малиновая юбка на песке. Казалось бы, джинсы парня больше подходили для Семена Петровича… И размер почти тот же…

Вот только, если бы парень поступил логичнее. Юбку-то он снял с дамы, а джинсы, несмотря на жару, оставил на себе.

Даже юбку Семену Петровичу не так просто было незаметно стащить, а уж джинсы — тем более. Он пополз к юбке. Сцена для кинооператора была объеденье. Особенно — вид сверху. Речная волнишка. Дышащий зноем песок. Упоенная счастьем парочка. И голый деловой мужчина, разведчиком в тылу врага ползущий к юбке. Вот он уже рядом, да истрепанные нудизмом нервы сдали в шаге от юбки. Мужчина вскакивает на ноги, хватает трофей и вихрем летит в кусты.

— Ой! — говорит девушка.

— Плевать, — говорит парень. — Новую куплю… Потом…

После долгого нудизма Семен Петрович чувствовал себя в юбке прекрасно. «Пусть думают: я шотландец», — вышагивал он босыми ногами по горячему асфальту дороги, ведущей в город. Голову покрывала пилотка из вчерашней газеты, опаленные загаром плечи — пончо из сегодняшних лопухов.

Времени дойти в срок к вахтовому автобусу хватало. Но это, если ориентироваться на часы Семена Петровича. На самом деле, ночной заплыв стоил получасовым отставанием. Об этом Семен Петрович с ужасом узнал, войдя в город. В данной ситуации про дом с переодеванием думать не приходилось.

И опять бы доброго кинооператора…

Полуголый, красный, как рак из кипятка, мужчина в юбке бежал по утомленному солнцем городу. Юбка языками малинового пламени моталась вокруг волосатых жилистых ног. Лопуховое пончо обтрепалось. Газетная пилотка расползалась от пота. Прохожие весело тыкали пальцем в маскарадного Семена Петровича. Последнему было не до вопроса «как я выгляжу?» Он побеждал быстротекущее время. Но и время не хотело сдаваться. Ровно в пять Семен Петрович был на финише.

Где зашатался от известия о финансовом крахе «Монолита».

Домой вернулся убитый горем. На что жена упала в обморок от радости. Пикниковые друзья принесли ей похоронную весть: от мужа одни плавки остались.

А он хоть и в юбке, но живехонький.

— Черт с ней, с работой! — вытирала жена обильные слезы счастья. — Хорошо, что не утонул!»

«А хорошо ли? — философски засомневался Семен Петрович и тут же, меняя чужую юбку на родные штаны, участливо подумал. — А вот девушке на берегу без юбки точно плохо… Хорошо, если ей сегодня не на работу».

Он поделился с женою терзаниями совести.

— Так она, поди, на берегу и работает, — сказала супруга.

Чем и успокоила совесть Семена Петровича.

Пляж

7
Лиля с размаху плюхнулась на покрывало. Слёзы застилали глаза, ей хотелось реветь во весь голос. Но девушка быстро успокоилась, силы покинули её, и пришло состояние бессилия и безразличия. Так она пролежала минут 30 без движения. Кто-то легонько тронул Лилю за плечо, девушка с трудом приподняла голову и разлепила глаза. Перед ней на корточках сидел Игорь.
-Что тебе надо?- с большим трудом выдавила из себя Лиля.
-Поговорить.
-Иди к своей девушке и говори с ней, сколько хочешь. От меня, что тебе надо?
-К какой девушке?
— С которой на пляж пришел.
— Я один пришел.
-Тогда к той, ради которой ты меня бросил.
-Она уже не моя, мы расстались.
-Тогда к другой иди, к какой хочешь иди. Оставь меня в покое.
-Лиля, я тебя очень прошу, давай поговорим. Ты успокойся, я к тебе через полчасика подойду.

Лиля ничего не ответила, Игорь отошел. Лиля лежала и вспоминала, как ей с ним было хорошо. Они не клялись друг другу в вечной любви, но проводили почти всё свободное время вместе. А когда Игорь от неё ушел, как ей было больно и обидно. Через пару месяцев боль утихла, обида вроде бы прошла, но когда встретила его, обида вспыхнула с прежней силой. Но даже сейчас ей было приятно, когда Игорь был рядом. Когда Игорь снова подошел, Лиле не хотелось прогонять его. Игорь улыбнулся Лиле немного виноватой улыбкой.
-Поговорим?
— Да, только не здесь, я сейчас искупаюсь и домой. По дороге поговорим.
-Хорошо, я тебя тут подожду.
Лиля зашла в воду и окунулась. Вода была очень тёплой, но плескаться настроения не было. Девушка вышла из воды, не спеша оделась, собралась. Игорь молча ждал рядом, вместе они подошли к его вещам. Игорь быстро оделся, кинул подстилку в кулёк, и они медленно двинулись домой. Игорь молчал, Лиле тоже не хотелось говорить, так молча, они прошли почти всю дорогу домой. Почти перед самым Лилиным домом Игорь очнулся.
-Хочешь мороженного? У меня есть, такое как ты любишь. Пошли ко мне, фильм посмотрим.
-Взятку предлагаешь?- Лиля строго посмотрела на Игоря и улыбнулась.- Ладно, пошли, но с условием, что ты мне всё расскажешь.
-Торжественно обещаю, всё-всё расскажу,- обрадовался Игорь.

Игорь с Лилей съели мороженное не отвлекаясь на разговоры. Насладившись вкусненьким Лиля строго посмотрела на Игоря,
-Скажи мне только одно, почему ты её бросил?
-Знаешь, не поверишь, звучит, наверное, глупо, но она и слышать не хотела о нудистском пляже. Один раз закатила мне грандиозный скандал, как только меня не обзывала, а второй раз добавила сцену ревности. Ты даже не представляешь, как это было ужасно. А нам с тобой было так хорошо, мы всё время понимали друг друга. Прости меня, очень тебя прошу. Я тебя люблю.
Лиля громко заплакала, обняла Игоря за шею и крепко прижалась к нему всем телом.

Усё

Статистика голосований по странам

Общий рейтинг комментаторов
Рейтинг стоп-листов