Нудизм в семье рассказы

Знакомство с приятной семейкой.

Как-то, в очередной заезд в санаторий, а ездил я часто, посещал один нудик. Вернее, чистых нудиков, где тебя одетого не воспримут, было очень мало. В основном смешанные полуголые или полутекстили, как кому нравится. На таком вот полутекстиле я и нудил все три недели. В этот раз мне повезло, договорился с медсестричками, с кем за шоколадку, а с кем и за шампанское и на процедуры почти не ходил. Зато загару предался по полной. И когда уже солнце перестало затемнять мои участки тела, я решил нудить в более притенённом месте. Такое было на краю пляжа, где был и песок и деревья и людей поменьше. Можно было оставлять одежду и идти в море, всё было в поле обзора. Раньше я ложился прямо возле самой воды.

Здесь был довольно крутой спуск и не каждый автомобиль мог не то, что выехать, а даже спуститься, не рискуя порвать тормоза. Исключение было за внедорожниками.

И вот один такой, как-то, подрулил совсем близко к моему лежбищу. Из него вышли пожилая женщина, мужчина за сорок, женщина его лет и девочка лет двенадцати, может чуть старше. Видно было, что семейка не раз выезжает на отдых, так как очень быстро была разгружена машина, натянут над ней тент, установлен столик, раскладные стулья и даже примус, который пожилая женщина начала, сразу, разжигать. Она долго возилась и разделась последней. На ней был стандартный купальник, именуемый сплошным. Мама с доцей были в более раскованных одеяниях. Ну а мужчина, покончив с растяжкой тента и выгрузкой походно-пляжной амуниции, вдруг сбросил шорты и майку, оставшись голышом. Меня сразу заинтересовала эта сцена, а особенно то, что никто из женщин не отреагировал на это. Пожилая, то ли мать, то ли тёща мужчины, спокойно продолжала накрывать на стол, женщина, что-то искала в сумке, а девочка стояла рядом с ним и ждала пока папа надует два, небольших, банана. Причём мужчина стоял к девчонке лицом, чуть ли не касаясь её своим членом. Потом они втроём, бабушка всё ещё стряпала на примусе, отправились купаться. Я думал женщина и девочка разденутся. Ан нет. Пошли в купальниках, ведя посередине, голого, мужа и папу.

Тут порыв ветра приподнял и натянул брезент и один угол соскочил с верёвки, он тут же просел и прикрыл бабушку. Она начала подымать его, чтобы не перевернулся примус и беспомощно поглядывала по сторонам. Я был совсем рядом и буквально несколько секунд отделяло повариху от спасения. Я подскочил приподнял тент и она смогла вынести свою походную кухню из опасной зоны. А я, тем временем, связав угол тента, своим проверенным и надёжным узлом, начал натягивать верёвку на другую ветку. Она была дальше и поэтому растяжку можно было сделать более надёжной. Подошла бабушка с благодарностями и спросила чем может помочь.

— Подстелите соломки пожалуйста, вдруг падать буду — и я стал на ветку дерева, чтобы удобней было привязывать верёвку к сучку. Мой загорелый и бритый молодец оказался на уровне глаз бабушки. Я искоса бросал взгляд на на неё и остался доволен тем, что бабушка заинтересовалась моим видом.

Сделав дело, спрыгнул с ветки и получив тонну благодарностей, направился к своему коврику и принялся, дальше, дремать.

Тем временем, семейка накупавшись и явно подустав, вернулась к своему биваку. Моя надежда, что, в море, мама с дочкой, всё же, разденутся, не оправдалась. Мокрые, они начали вытираться. Бабушка подошла к ним и поглядывая, на меня, начала, что то рассказывать. Мужчина засуетился, покачал головой и даже, как мне показалось, расстроился. Потом он кивнул и направился прямым ходом ко мне:

— Спасибо. Спасибо дорогой — начал он ещё не дойдя до меня — ты не представляешь, что бы было если бы примус перевернулся и загорелся тент.
Он начал предлагать мне деньги, но я просто сказал:

— Брось. Ты бы, что по другому поступил, если у меня, что-то подобное случилось?

Тут подошла женщина и лучезарной улыбкой осветила всё вокруг.

— Ну, что ты не приглашаешь нашего спасителя? Пойдёмте к нам. Сейчас чай готов будет. Мы пирог с собой привезли. Самый лучший. Мама моя пекла.

Значит бабушка есть тёща, подумал я и сочувственно глянул на мужчину. Женщина сказала, что отказа не принимает, при этом, даже не скрывая, постреливала по моим телесам. Её глазки искрились. А я и не собирался отказываться. Честно говоря есть уже хотелось не на шутку.

Через некоторое время мы сидели за столиком, остужали чай и уминали вкуснейший пирог. Девочка тоже мной заинтересовалась. Даже место выбрала, чтобы меня лучше разглядывать. Мой бритый и загорелый молодец, да и накачанная фигура, явно понравились женщинам. Мама уловив мою заинтересованность их прикрытостью, сказала:

— Вот дочурка немного стесняется. Дома то частенько, когда жара особенно, голопопит, с папой на пару. А я вот не очень увлекаюсь. Но и им не запрещаю.

Я же сказал, что сам, лично, часто дома голышом. А на пляже, так вообще считаю, что, особенно, мужчинам, о мокрых плавках забывать надо.

— О-о-о-о … — протянул мужчина, довольный, что нашёл единомышленника и взглядом победителя посмотрел на тёщу. Та пожала плечами, типа, а я что против? Его жена не преминула, расхвалить нас за такую смелость. А я вставил, что это не только смелость, а и необходимость. От мокрых плавок вероятность простатита возрастает многократно. А девочка неожиданно сказала:

— Я хочу раздеться и в море пойти, если вы меня побросаете.

Мы пошли вчетвером. Мама осталась, а тёща с нами. В купальнике, как и положено тёще.

— Мне и так неудобно с вами — сетовала она глядя на голую внучку и нас, с висячими молодцами.

Добрались. Побросали девчонку от души. Ну не высоко конечно, но она осталась довольна. Когда выходили на берег, заявила, что купальник больше не оденет.

На месте уже мама поинтересовалась, есть на пляже магазин или ларёк. Я сказал, что с другой стороны пляжа видел нечто подобное и что там надо, сейчас схожу и куплю. Я полез за своим портмоне. Мужчина запротестовал. Я их гость. Девочка сказала, что со мной пойдёт и мама подключилась, подкупить к столу надо чего нибудь. Папа согласился позагорать, пока нас не будет. Так и пошли, втроём, одетая в купальник мама и мы, с её дочкой, голышом. Неплохо видать смотрелись. На нас обращали внимание.

Скупившись, на обратном пути, попали под акцию. Молодые люди объявили, что по случаю, удачного, завершения рабочего дня, объявляются бесплатные заезды на банане, для тех кто сбросит одежду. Ребята явно сочувствовали голому отдыху и пропагандировали его.

Мама сказала, что подождёт нас, но мы и её уговорили. Тем более ребята сказали, что никуда покупки и купальник не денутся. Они всё возле себя поставят.

У мамы горели глаза, когда она раздевалась. На нас напялили пластиковые шлемы и спасательные жилеты. Я сказал, чтобы садились, на банан впереди меня. Мама должна обнять доцю, а я буду держать маму. Так больше вероятности, что мы не вылетим, с банана на виражах. Так и получилось. Мы, стойко, за банан и друг друга и выдержали перегрузки.

Несколько кругов по морю превратили женщину в ребёнка. Она сияла.

К биваку шли уже все голышом. Мама рационально рассудила. Раз уже пол пляжа видело, чего прятаться. А малая заявила, что не хочет теперь на море купальник вообще брать и осмотрев меня с ног до головы, сказала:

— Вон какой загар, ровный, по всему телу. Тоже так хочу.

— А я тебе всегда говорила, чтобы загорала как папа, а ты, купальник красивый должны все увидеть — подхватила разговор мама.

Доця не унималась:

— Мама. Скажи папе, пусть сделает у себя внизу, как у дяди. Красиво ведь и аккуратно — сказала она, ничуть не стесняясь, рассматривая моего бойца.

Мама покачала головой:

— Вот, сама и скажи. Тебя он послушает.

А девчонка, бросила меня рассматривать и взяв за руку, сказала:

— А хорошо мы, на банане покатались.

Потом мы остановились посмотреть как голая девушка, с красивой спортивной фигурой, ловко управлялась привязанными на верёвках шарами, вращая их вокруг себя. Девчонка, в это время, принялась сбивать песок, с моих ягодиц. Я его набрался, когда присел возле банана, ожидая пока попутчицы соберутся. Мама девочки строго посмотрела на неё и виновато улыбнулась, глядя а меня. Я же, глазами показал, что всё в порядке. Мы улыбаясь, смотрели представление, пока малая не окончила приводить мой попец, в порядок. Но песок оказался и спереди — на ногах, животе, лобке и даже на самом бойце. Это не остановило девчонку и её ручка начала наводить порядок и спереди. Когда водила ладошкой по лобку и ногам, легонько задевала прут и шары.

— А и здесь почищу — сказала она как-то буднично и, умело, но не спеша, сбила весь песок с моего бойца. Мама увидев это, хотела отругать дочку, но я сказал, что всё нормально и надо поблагодарить маленькую леди, за отлично проведённую гигиену моего тела. Шутка понравилась маме, но дочку она всё же предупредила, что надо быть поскромней.

— Но Вы посмотрите, как она это делала. Вполне серьёзно, с явным намерением помочь мне, а не поиздеваться над моим самолюбием — встал я на защиту любительнтцы чистоты и похоже убедил её маму.

Дальше девочка опять вложила свою ладонь в мою, а мама даже взяла меня под руку и мы отправились к своей стоянке.

На радость мужику и мама и доця, одеваться не стали. Даже тёща попробовала позагорать, но только опустив купальник и обнажив грудь которая оказалась очень даже ничего, с сосками смотрящими вперёд, а не вниз, как часто бывает, в её возрасте.

Дальше на моё сообщение, что пора и честь знать и что не могу злоупотреблять их гостеприимством, последовал массовый протест, а девочка сразу потащила меня и родителей, снова, в море. Опять мы бросали, но теперь не только девочку, но и её голую маму. Она визжала и с шумом входила попой в воду. Мы смеялись без остановки. Потом папа, мама и доця, голышом, пошли ловить банан. После обеда голышей стало намного больше. И уже никто не стеснялся сновать в неглиже, туда-сюда, по пляжу.

Я же остался с бабушкой. Она мне рассказала, как в детстве она только голой купалась, а сейчас привыкла уже к купальникам. Попробовала бы, говорит, но на животе огромный, некрасивый, шрам, после операции и ей неудобно. Я же предложил, всё-таки, раздеться, а где шрам полотенцем обмотать. Она же сказала, что ещё не готова перед зятем, совсем уж, голой, но если будут ещё ездить, то в следующий раз, наверное, попробует. Потом мы приготовили отличную рыбу с кетчупом. К приходу «гонщиков» деликатес был готов. Правда льготный банан уже укатил, но их «полетали» на парашюте, привязанному к катеру, парасейлинг называется.

— Лучшего отдыха я не помню — признавалась мама, когда они пришли.

Ели рыбу, доедали пирог и снова в море. Девочка сказала, что я очень красивый и добрый дядя и со мной ей хорошо и приятно проводить время. А ещё рассмешила папу и маму и бабушку:

— Папа. Побрей у себя в низу. Смотри как у дяди Дениса красиво. И у тебя нак будет — кивнула она на мой лобок. Сквозь смех, папа пообещал, что обязательно, но дома.

Мама же поведала, что я стал украшением их отдыха и что бы не обращал внимания на дочку-болтушку. А бабушка, наедине, когда папа, мама и доця, побежали ещё раз окунуться, чуть сознания меня не лишила, сказав, что мой член, очень органично смотрится с моим телом — она налюбоваться не может. Даже погладила его, когда, никто, в нашу сторону не смотрел, извинившись при этом. А меня, что убудет. Я даже сказал, что может гладить сколько хочет. Она снова потрогала головку, потеребила яйца, а потом взяла прут в кулак и несколько раз поводила вверх, вниз. Но быстро отпустила, так как мимо снова прошли люди, правда не близко. Пожаловалась, что слишком людно, поэтому не хочет, что бы кто нибудь увидел. Но к попке, всё таки прикасалась и не раз. Гладила и похлопывала.  В конце концом,  сказала, что я, вообще, душка. Ну, а мужчина, перед отъездом, просто, сообщил мне, что я, мировой, мужик.

Когда солнце коснулось горизонта, семья засобиралась домой. Девочка так разошлась, что и в машине голой хотела ехать.

Меня завезли в санаторий. Мы обменялись телефонами. Созваниваемся изредка. С праздниками поздравляем друг друга. А вот повстречаться на море, пока, никак не получается.

Денис Донгар

Моё первое знакомство с нудистскими пляжами состоялось, кажется, вечность тому назад. Мне тогда было 20 лет. В тот год много чего было впервые — самостоятельный отдых у моря с друзьями, первая работа, первый серьёзный роман. Мой роман с пляжем тоже был первым. Надо сказать, что ехали отдыхать мы тогда с разными целями. Света — выйти замуж (она верила в мифические истории о том, что курортное знакомство может закончится свадьбой), Наталья — за ощущениями и драйвом. Мне же после суетного года с перебежками между работой и институтом, ответственностью и постоянным цейтнотом требовался несколько иной отдых.

Тогда я впервые ощутила лечебные свойства моря и одиночества. В то время, когда подруги собирались на традиционный пляж загорать и знакомиться, я уходила далеко за черту их пляжа. Брела по кромке воды до тех пор, пока из глаз не скрывались последние «одетые» курортники и не начинали появляться обнажённые «маргиналы» — в одиночку, парами, а то и целыми семьями. Я упорно шла дальше. И в какой-то момент вокруг меня расстилалось безбрежное море с одной стороны и безбрежная степь с другой. Между ярко-синим и ярко-зелёным была жёлтая полоска песка. Я расстилала одеяло, сбрасывала шорты, майку и устремлялась в воду. Странно, мне совсем не было страшно. Вокруг не было ни души. Чтобы дойти до моего пляжа, нужно было идти больше часа. Там я проводила дни. Поначалу я бесконечно плавала и спала. Солнце садилось, я куталась в одеяло, но всё равно оставалась на пляже. Сидела и смотрела на воду. Это был бесконечный День сурка. Не знаю, как это выглядело со стороны — обнажённая спящая девушка и вокруг ни души. Это были самые счастливые дни на том, моём пляже. Иногда мимо меня проходили люди — одетые и обнажённые. Иногда это были любопытствующие подростки, иногда — одинокие мужчины с жаждой зрелищ. Но это был мой пляж и моя территория — я не одевалась. Я не ходила обедать, поэтому ко мне начали наведываться подруги с бутербродами (я думаю, они просто скучали). Иногда они решались снять верх, но сжимали в руке полотенца: вдруг кто-то пройдёт. Моего стремления к одиночеству они не понимали. Позже на мой пляж начали приходить наши бой-френды. Но к этому времени пляж уже не был только моим. К этому моменту у меня уже не было нужды быть в одиночестве, мой лимит молчания и сна был исчерпан. Я по-прежнему не носила верх, часами плавала, отдавая воде накопленную за год усталость. Наверное, это не был тот нудистский пляж, о котором обычно рассказывают. Но мои чувства, рождённые именно там, остались на всю жизнь. Теперь, где бы я ни была, я ищу именно те ощущения, ту свободу, которая была там, в том лете.

Света действительно вышла замуж, познакомившись именно на том курорте. У них дочь, и они по-прежнему любят друг друга тем первым чувством. Я думаю, что бывают такие пересечения звёзд и людей, осей и меридианов, когда попадаешь в какую-то точку времени, и все твои даже самые смелые мечты сбываются.

Второй раз был много позже. Были, конечно, пляжи ещё — как неудачные романы. Но всё это, наверное, было не то. Как бывают не те люди и не те знакомства. На этот раз я ехала отдыхать с другом. Высокий и спортивный, ему очень шли его плавки-шортики и холодная ирония. Весь год мы вместе ходили на английский. Мне даже казалось, что он мне нравится. Наверное, его и моему поведению были присущи некоторые черты мазохизма. Мы договорились ехать друзьями и принципиально не сдавали позиций. Все дни мы проводили вместе. Бегали по утрам, ходили на рынок за овощами, играли в карты, ездили на экскурсии, пили пиво, лазили по горам и, соревнуясь, ловили мидии. Даже спали на одном диване, пока хозяйка, сдававшая нам комнату, не починила раскладушку. Впрочем, мы это не обсуждали потом никогда. Через какое-то время вообще отпала нужда говорить. Мы прекрасно понимали друг друга без слов. Все дни мы, как попугаи-неразлучники, были вместе. Мне кажется, я для него вообще утратила признаки своего пола. Он отводил взгляд, когда я переодевалась, и снисходительно подавал руку на крутых спусках. Иногда. Хотя от помощи его я всегда отказывалась. Нужно сказать, что тот отдых так и остался единственным, а отношения, не начавшись, закончились тем летом.

Но речь не об этом. В один из дней мы возвращались к обеду в наш посёлок. Дорога напрямую по-над водой обещала быть короче и быстрее. Хотя дороги как раз там и не было. Чем дальше мы шли, камни громоздились друг на друга всё круче, а спуски становились всё труднее. И вскоре мы вынуждены были сложить весь наш багаж в рюкзак, чтобы помогать карабкаться себе руками. Мой приятель бросал на меня негодующие взгляды — идея сократить путь была моей. Каждый миг мы рисковали что-то себе сломать и застрять на веки-вечные в этих камнях. Трудно представить, чтобы кто-то ещё повторил наш отважный маршрут. Природа причудливо потрудилась над этой местностью. Мы перепрыгивали с камня на камень, карабкались вверх и прыгали вниз, чтобы снова продолжать куда-то взбираться. В эти минуты я не думала ни о чём, все мои мысли были поглощены новыми препятствиями, а тело сводило от напряжения. Надо сказать, я совсем не спортсменка и это приключение было для меня экстремальным. Но, знаете, тем не менее, путешествие нас здорово захватило, мы даже пытались обогнать друг друга. И вот по мере приближения к нашему посёлку начался самый настоящий нудистский пляж. Казалось, сама природа оградила эту местность от любопытных глаз и посторонних: с моря пляж загораживали камни, с суши была неприступная скала. К этому моменту у меня, кажется, вообще не осталось сил. Я бы и рада была дать руку и принять помощь моего чёрствого друга, но он, обиженный тем, что битком набитый рюкзак нёс всю дорогу сам, вырвался вперёд. В очередной раз я замерла перед крутым спуском, не решаясь прыгать. И вдруг в эту минуту из-за камня поднялся какой-то мужчина и снял меня вниз. Абсолютно голый и молчаливый, он повёл меня за руку за собой, помогая пройти этот участок. А дальше был ещё кто-то и ещё. Все, кто помогал мне, были очень приветливы (не чета моему другу). Мы знакомились, называли города, откуда приехали, перебрасывались парой слов о ценах на жильё, и я шла дальше. Самым опасным участком был проход по камням под водой — иначе я бы не выбралась. Нужно было прыгнуть с камня, попав на самый большой подводный валун, дождаться паузы между волнами и карабкаться с него вверх. При этом, прыгая на камень, назад взобраться было уже невозможно. Я примерялась к новому препятствию, малодушно мысленно прощаясь с мамой и друзьями, прикидывая, как меня вытащат отсюда с поломанной ногой в лучшем случае, или я попаду ногой в расщелину между камнями, и меня накроет волной в худшем. И тогда из-за камней поднялась девушка. Смуглая, обнажённая и прекрасная. Её чёрные волосы развевались по ветру. В жизни не видела больше такого гармоничного сочетания красоты человека и природы. Взяв меня за руку, она прыгнула со мной на счёт три. Оказывается, она здесь не первый год, ездит с родителями и младшей сестрой. Все они тоже на этом пляже. Болтая, она довела меня до ровной местности и пригласила приходить еще. Нудизм для неё был стилем жизни.

Мы выбрались тогда из этой переделки живыми и невредимыми. По дороге мы видели разных мужчин и женщин. Кому-то нагота шла, кому-то — нет. Но их уверенность, раскрепощённость и независимый вид не позволял думать о том, что можно было бы загорать как-то по-иному. На пляже было много гомосексуальных пар. Каждый человек на этом пляже был свободен от морали, комплексов и предрассудков. И мне это подходило.

На следующий день на этот пляж спустились с гор и мы. Дорога была гораздо легче. Мы несли с собой ласты и маску: моего приятели привлекли камни, обещая хороший улов мидий. Естественно было сбросить одежду вместе и погрузиться в состояние транса между небом и морем, отгородившись от мира неприступными скалами. Время замерло. Мой друг, замечу, так и не смог оставаться там. Нет, даже не раздеться. Просто быть там. Он не знал, куда ему смотреть и как вести себя. Он был как рыба, выброшенная из привычной водной стихии. Напрасно было объяснять ему, что вовсе не обязательно раздеваться там. Напрасно было говорить, что здесь каждый волен делать что хочет. Он чувствовал себя лишним. Часами он плавал, собирая самых крупных мидий и рассматривая дно. Набирая полный пакет, он уводил меня с пляжа. С утра мы снова были на этом пляже, обедали мидиями (мидии на костре, мидии с пивом, мидии с макаронами и майонезом), а после шли на его пляж.

С того лета я привезла на этот пляж ни одного человека, но тот раз был самым памятным. Наверное, когда-нибудь я напишу рассказ о людях, которых видела из-под опушенных ресниц, об отношениях там, услышанных обрывках разговоров и знакомствах. Но справедливо будет закончить мою историю третьим эпизодом. Это было спустя несколько лет. Мы с подругой повезли студентов на сельхозработы в Крым (черешня, персики, виноград). В силу обязанностей и возложенной на нас ответственности мы со студентами сутками были вместе — работали, жили, ели и отдыхали. В один из выходных мы поехали на Фиолент. Об этом полумифическом месте мы перед этим вычитали в рассказе Лады Лузиной. Нашли его на карте и, собрав снаряжение, в свой выходной день поехали туда. Я не буду рассказывать вам об этом месте. Этот клочок каменистой местности, отгороженный от моря скалами знаком многим. Это не нудистский пляж. Но, проплыв грот Дианы при температуре +12, ощутив под животом 15 метров глубины, а над головой увидев ласточкины гнёзда, мы разделись. Точнее сняли верх. А после почти весь наш отряд загорал без верха на самых обычных пляжах. Мы вернулись в университет, сохранив субординацию преподаватель-студент, но эту историю не рассказывали никому. Это осталось ещё одним объединяющим нас звеном. Дело не только в пляже и людях, всё дело в состоянии внутренней свободы, которая есть у вас, и в принятии собственной наготы. Невозможно описать законы нудистского пляжа — наверное, это будет звучать пошло. Людей можно разделить на тех, кто молча принимает нудизм, и тех, кто его критикует. В любом случае это то, что вы должны попробовать. Поверьте, вы узнаете о себе нового больше, чем во время посещения дорогостоящего психологического тренинга. Если вы полюбите нудизм, он станет вашей привычкой на всю жизнь.

Всего 13 отзывов Прочитать все отзывы.

Однажды летом, точнее, на закате лета — доканчивалась последняя неделя августа — по нудистскому пляжу, что в Серебряном бору, неторопливо прогуливались двое голых мужчин.
Тот, что был, скажем мягко, не первой свежести, с кругленьким брюшком и вялой мошонкой, звался Гектором Петровичем Чайковским. Свое редкое для наших широт имя он получил в честь одного из троянских героев «Илиады», по которой его маман когда-то написала диссертацию.
Все с раннего детства называли его Геком. А любимой шуткой одноклассников была — где же твой Чук? По окончанию литинститута Чайковский был пристроен в один из толстых журналов, где неторопливо дорос до заведующего отделом литературной критики. Да и вся жизнь его катилась весьма неспешно. Каждый год он ездил по льготным путевкам в дом творчества в Кисловодск, где сошелся с Андромухиной, да и женился на ней. Затем наступили другие времена. Дом творчества украли, денежек на загранотдых у Чайковского не водилось, на дачу к теще из-за огородной барщины он ездить не желал. Вот и проводил теплый сезон на нудистском пляже, отчего, по его мнению, серенькие будни обволакивались хоть каким-то подобием богемного флёра.
Собеседник Чайковского — поэт Степан Домовитый — в советских домах творчества побывать не успел. Впрочем, и он с ностальгией вспоминал, как мазал зубной пастой «Жемчуг» в пионерских лагерях девчонок из соседнего отряда. Степан оказался на нудистском пляже впервые и немножечко стеснялся и одновременно любопытствовал, поглядывая на других голышей.
Его взор застрял на богатом теле пляжной завсегдатайки Верочки. Верочка на пляже ни с кем не общалась. У нее была цель – получить ровный шоколадный загар в ожидании сказочной поездки в Италию по приглашению Люськи, которая, подцепив Марио, свинтила в Европы еще два года назад. План заключался в том, чтобы познакомиться с одним из приятелей Марио и остаться там навсегда. Был и другой, запасной — тайный и мерзкий — отбить Марио у Люськи. Верочка уже представляла, как она пьет на вилле с Марио охлажденный нежно-жёлтый Шабли от Pascal Bouchard, а потом дарит ему незабываемые ощущения, искусно создавая эффект трех водоворотов или тугого девственного входа.
Недалеко от Верочки делала вид, что загорает новенькая — Софья Яковлевна. Она была в таком возрасте и в той физической форме, когда публично женщины разоблачаются уже без гордости, но еще не стесняясь. Вплоть до последнего времени она носила яркие открытые купальники бикини и только под конец сезона в целях маскировки складочек в области живота купила на распродаже черный закрытый купальник с чашечками лифа с эффектом «пуш-ап» для создания пышного декольте. Но сегодня, по совету подруги, Софья Яковлевна решила сыграть ва-банк, купальник снять и немножко «понудеть». Ей срочно требовался мужчина. Тут все средства были хороши. «Винтажная женщина» – подумал про себя Степан.
Домовитый был не единственным любопытствующим. В высокой траве, сняв трусы, притаились двое перевозбужденных подростков — Сушкин и Дрокин. Их глаза одновременно выражали восхищение и испуг – вдруг погонят взрослые. Как завуч Зоя Павловна с урока алгебры за плохое поведение. Как бы они подивились, узнав, что Зоя Павловна посещала этот пляж весь прошлый сезон вместе с физруком Петуховым.
Две щуплые пелотки лежали у самого края берега и бросали в воду камушки. Рассматривать у них было нечего. Рядом с ними расположилась чета Осьмушкиных с ребятишками. Один из мордатых карапузов смело залез в воду и стал брызгаться. Несколько капель попали Степану в область ниже живота и серебряными бусинками засверкали на солнце.
На спортивной площадке резвились нудисты — волейболисты. При прыжках у мужичков раскачивались яйца, а у тетенек внушительные груди метались в разные стороны, как будто хотели оторваться и улететь в космос. Особенно мощным, дайнековским силуэтом отличалась волейболистка Волобуева. Поглазеть на нее собиралась целая толпа ценителей монументальных форм. Среди них был и Боря Цукерман, по известным причинам, выглядевший самым обнаженным. По пляжу ходили слухи, что он собирается наладить здесь торговлю прохладительными напитками.
Справа от тропинки, между двух чахлых березок, расчехлились любители попить пивка Витек, Илюха и Слоник. Им натуризм был до фонаря, но в этой части пляжа было сподручнее, зайдя по пояс в мутную речушку, отлить. Пока Витек чистил воблу, а Слоник разливал по стаканам, Илюха читал вслух новости из подобранной в траве старой газеты. «Ух – ты» – громогласно процитировал он — «англицкие ученые доказали, что у Ричарда Третьего были глисты. А кто это? – спросил Слоник.
Интересно, знал ли о глистах короля Шекспир – саркастически хмыкнул Чайковский.
Почти наступая на свою длиннющую седую бороду, прочапал профессиональный собиратель пустых бутылок и алюминиевых банок Иван Михалыч с клетчатым мешком за плечом. Он работал на обе зоны, поэтому, попадая к нудикам, скидывал порты и сетчатую майку, а перейдя в зону нормальных, снова одевался.
Передислоцируясь, на тропинку из кустов внезапно выскочил онанист Лафитников и нервно засеменил в дальний угол пляжа. «Не пугайся» – рассмеялся Гектор Петрович – это Лафитников по кличке Дрочила. У него тут есть пара коллег по рукастому ремеслу. Эти рукоблуды, как дети лейтенанта Шмидта, негласно поделили кусты на сектора и периодически меняются местами. Домовитый брезгливо поморщился. «Онанизм — это секс с человеком, которого действительно любишь» — усмехнулся Чайковский. Знаешь ли ты, Степан, что еще египетские фараоны совершали церемониальную мастурбацию в Нил. А термин «онанизм» происходит от Онана, второго сына Иуды и внука патриарха Иакова, которого, согласно Пятикнижию, настигла божья кара за то, что он уклонялся от обязанностей левиратного союза с вдовой своего старшего брата и изливал семя на землю.
Увлечённые ученой беседой Гектор Петрович и Степан подошли к небольшой развилке. Направо пойдешь, к геям попадёшь – сказал Чайковский, махнув рукой в сторону скопления жеманных ребят. Пойдем лучше налево – испугался Степан.
Значит туда, где моя жёпис загорает — вздохнул Гектор Петрович. В стародавние времена так шутливо называли жен членов союза писателей. Ему было приятно предъявить Степану прекрасно сохранившуюся Андромухину, которая, угнездившись в потертом верблюжьем пледе, читала отрывок из платоновского «Котлована»: «Козлов вынул соринку из своего костяного носа и посмотрел в сторону, точно тоскуя о свободе, но на самом деле ни о чем не тосковал.– Они говорят,– ответил он,– что у меня женщины нету, что я ночью под одеялом сам себя люблю, а днем от пустоты тела жить не гожусь. Они ведь, как говорится, все знают!»
«Прервись на минуточку – попросил Гектор Петрович супружницу. Познакомься. Это — поэт Степан Домовитый. Вот, хочет тиснуть поэмку в нашем журнальце.»
Взгляд Андромухиной застыл на писуне. Наверное, неплохой самец – пронеслось в её голове. Домовитый, застыдившись, повернулся к Андромухиной полу-боком, отчего его смущение стало еще более заметным.
А вещи-то где ваши, Степан? — спросила Андромухина. «Да какие там вещи. Шорты, майка да сандалеты… Меня …у входа на пляж Гектор Петрович встретил и говорит – «раздевайся, мол, тут только голяком положено ходить. Сейчас сбегаю, сюда перенесу».
«А как ужё уперли?» — лукаво справилась Андромухина. Степан шутки не заценил, в ужасти представив, что он будет делать, если действительно уперли. «Да вы не бойтесь, я шутканула, но если что, я Вам свою шляпку соломенную одолжу, чтобы прикрыться могли, пока до дому пробираться будете». Домовитый ланью помчался за шортами.
Когда он вернулся, променад с Чайковским был продолжен. Солнце по- матерински грело лысеющую макушку витийствовавшего Гектора Петровича. Знаешь ли ты, Степан, продолжал Чайковский, что одним из приверженцев и, я бы сказал, идеологом нудизма был твой собрат по перу Максимилиан Волошин. Это он основал нудистские пляжи в Крыму. Поощряли нудизм и в первые годы Совдепии. Говорят, с подачи Ленина! Даже Крупская не была против. Степан представил Крупскую нудисткой и аж поперхнулся.
«Так вот – продолжал Чайковский – по выходным у Бонч-Бруевича можно было встретить голеньких Троцкого, Каменева и даже Александру Коллонтай! Михаил Булгаков в одном из своих дневников 20-х годов вспоминал, что в Москве совершенно голые мужчины и женщины с повязками «долой стыд» ездили в трамваях. Сталин это поветрие, конечно, решительно прекратил. Думаю, что дело было не в его эстетическом неприятии наготы. Просто, созданный им режим не мог допустить свободу в любом своем проявлении.
А помнишь ли ты, как в начале 90-х по телику показали рассекреченные архивные кинопленки, где последний русский царь с домочадцами купаются в речке нагишом! Потом, наверняка, опять засекретили!!!!»
Сделав круг, собеседники вновь оказались у знакомой развилки. Направо пойдешь…повторно затянул Чайковский. Знаю, знаю, — прервал его Степан — наплодились же эти хлопцы за последнее время. «Ну, не скажи. Содомия существовала всегда. Еще древние греки возвели педерастию в культ, даже своих богов наделив этим пристрастием».
В этот момент мимо них в сторону гейской части пляжа, слегка прихрамывая, в распахнутом дорогом шелковом халате прошествовал холеный мужчина средних лет. Что-то в его внешности было демоническое. То ли небольшой шрам на будто застывшем лице, то ли слегка презрительная улыбка, то ли жесткий блеск в глазах. «Наверное, немец», – почему-то подумал Чайковский. «Англичанин», – решил Домовитый. Откуда-то нежданно резко подул неприятный ветер. Чайковский поежился. «А теперь, Степан, по поводу твоей поэмы. Я не буду сегодня рассматривать ее через призму морфологии, синтаксиса, фонетики, генезиса, строфики и т.д. Обращу внимание лишь на фактологию и, главное, идеологию. Вот Иосиф у тебя назван столяром, а не плотником. Действительно, на многих средневековых картинах он изображен со столярными инструментами. Есть и версия, что он был камнетесом. При Назаретской митрополии Иерусалимского патриархата якобы находится его мастерская. Настоящая каменоломня!
Но это, собственно говоря, и не важно в контексте моих основных претензий. Скажи, зачем ты намекаешь, что Иосиф мог быть не приемным, а настоящим родителем Иисуса. С какой стати ты настаиваешь, что Иисус был евреем. И утверждаешь, что Мария Магдалена приходилась ему женой?! Знаешь, наш журнал сменил спонсоров и соответственно вектор развития. Мы теперь гораздо строже подходим к вопросам веры. Попробуй лучше пописать в стиле Посадовского, чьи стишки мы опубликовали в прошлом номере. Что, кондово ваяет? Конечно, кондово. Зато в идеологическом тренде. А мне с твоими виршами неохота искать приключения на свою жопу.»
Увлеченные беседой спутники не заметили, как сбились в сторону от намеченного маршрута и переступили негласную границу, разделявшую нудистов от остального мира. Навстречу им, пошатываясь, в застиранном спортивном костюме прошлого века ковылял Аннушкин-Козлов с потрепанной брезентовой сумкой, из которой торчал черенок саперной лопатки. Пройдя мимо Чайковского, он вдруг развернулся и

Оценка произведения:
Разное: