«Настя» — рассказ о том, как родители съели свою дочь, поделившись её плотью с соседями и её подругой. Он противен, он возмутителен, он вызывает отторжение. Но так ли он глуп, так ли отвратителен, как кажется на первый взгляд?
«Transcendere!» — «преступи пределы». Так одной фразой автор характеризует всё своё произведение. Его нельзя понимать буквально – нужно искать смысл между строк, под гримом символики и какой-то несуразной туши, кажущейся, на первый взгляд, абсолютным абсурдом.
«Боль закаляет и просветляет. Но не своя, а чужая» — с такой философией живут герои данного произведения. И это неудивительно – ведь таким общество может стать, и Сорокин высмеивает его, показывая, что из этого может выйти.
Причинять боль другим. Доминировать над более слабыми, подчинять их, пожирать их. С этой логикой по жизни идут персонажи рассказа. Столкновение между отцом Настеньки, Сергеем, и Мамутом заключается в споре о логике и философии Ницше. Сорокин через Мамута высмеивает теории философов нового времени, как бы указывая на то, что они не несут ничего хорошего, что их идеи носят разрушительный характер, причём уничтожают они не только человека, но и всё общество, делая его полностью аморальным. И, в целом, исторический опыт показывает, что эта мыль имеет твёрдую почву, но всё равно странно слышать подобные речи от людей, которые обсуждают это, поедая своего ребёнка.
Спорят они и о морали (что выглядит особенно несуразно в контексте происходящего), о Человеке нового времени: плясуне, способном с серьёзном лицом пройти по канату истории в светлое будущее. В этом улавливается лёгкая ирония по отношению ко всем событиям двадцатого века в целом. «Настя» ненавязчиво осуждает философию, приведшую к разрушению моральных устоев общества, к декадансу, падению нравов, и всё это в сатирично-гротескной форме.
Сорокин умело показывает взаимоотношения детей и родителей, ставя через конфликт между старшим и младшим поколением особенно остро и пугающе. Дети, не способные к сопротивлению, привыкшие к тому, что всё решается за них, позволяют отцам и матерям поедать себя. В прямом смысле, ведь родители приготовили Настеньку и угощают ей всех своих гостей, позволяя им выбрать любую часть тела дочери. Но Настя, как и другие девочки, не сопротивляется. Дети принимают эту длань спокойно, безо всякого сопротивления, с каким-то странным смирением, ведь им рассказывают о жизни, в которой в пятнадцать уже выдавали замуж, а в двадцать – имели как минимум троих детей. Для них подчинение становится нормой, единственным возможным развитием событий, и именно поэтому они позволяют съесть себя, даже ждут этого с каким-то ненормальным упоением. Конечно, в самой «Насте» это показано буквально, так, чтобы читатель испытал отвращение и воспринял всё напрямую, без скрытых подтекстов. На деле же он порицает это слепое повиновение более сильным, властным и жестоким людям.
Автор смеётся и над любовью. Какая может быть любовь в мире, где отцы едят своих детей, спокойно отдают своих жён соседям, порют своих слуг и издеваются над ними? В таком обществе не может быть ничего светлого, искреннего и возрождающего – всё сводится к разрушению и страданию. Даже подруга Насти оказывается такой же: поедая свою подругу, она думает лишь о том, что она будет следующей и её плотью также насладятся, как сейчас наслаждаются мясом Насти.
Он высмеивает и религию в описанном обществе, ставит под сомнение её моральную и практическую значимость. Какой может быть смысл в религии, когда священник присутствует на пиршестве, а затем просит руку девочки, причём в прямом смысле? С упоением отрезает её и оставляет себе? Он смеется и над этим тоже, возводя своё повествование в Абсолют постмодерна и гротескности.
Сорокин в своём рассказе не только высмеивает пороки якобы «идеального общества», но и выставляет его на суд читателя, заставляя его неосознанно дать оценку происходящему, привести в ужас слишком подробными и мерзкими описаниями.
Гротескным выступает и то, что случается в конце с чёрной жемчужиной – символом мудрости. Он лежит в куче испражнений. Так автор приводит к мысли о том, что в подобном обществе нет, не было и не будет места мудрости.
Нет плохих книг. Нет плохих сюжетов. Есть мысли, поданные в провокационной форме, за которой прячутся дельные мысли.
- Краткие содержания
- Сорокин
- Настенька
Краткое содержание Сорокин Настенька
Главная героиня Настя Саблина, отмечает своё шестнадцатилетие. Как и прежде, переполненная чувствами она наивно размышляет по поводу главного события в её жизни.
Поздравив дочь с днём рождения, мать подарила цепочку с бриллиантом в форме сердечка. После того как Настенька, благодаря няне помылась водой с лавандой, решила выйти на веранду. Там за завтраком она увидела своего отца, к которому пришел друг Лев Ильич и подарил Насте драгоценную брошь. Позавтракав, девушка решила прогуляться по поместью, где застала, наказание на конюшне лакея. Это её очень впечатлило. Дома, Настя увидела, что их навестил отец Андрей, подаривший ей чёрную жемчужину. Дальнейшие события разворачиваются во дворе около печи, где находились повар Савелий, мать, отец, Лев Ильич, отец Андрей. Няня сняла всю одежду с Насти, и она стояла голая под открытым небом.
Робко девушка дошла до лопаты, на которую её положили и приковали цепью отец с поваром, и Савелий задвинул Настеньку в печь. Жар окутал Настю она закричала диким и нечеловеческим криком, забившись на лопате. Все, кроме няни, приблизились к печи. Кожа девушки покрылась волдырями, цепь впивались в тело до крови, и она истошно кричала от боли.
Настеньку подали к столу около семи часов. Родители девушки и гости ждали жаркое и заканчивали пить шампанское. Кожа Насти приобрела золотисто-коричневый оттенок, на блюде она лежала, держась за ноги с черными ногтями. Вокруг неё лежали цветы белых роз, грудь, колени и плечи были покрыты лимонными дольками, а лоб, лобок и соски были прикрыты речными лилиями.
Матери было тяжело смотреть на Настю, в то время как гости просили не портить праздник. После того как был произнесен тост, матери девушки дали вилку с ножом и попросили на заказ вырезать куски.
В ходе трапезы, сидевшие за столом, философствовали и беседовали о религии, истории. Когда ужин закончился, над костями Настеньки был проведен мистический ритуал.
Рассказ учит, что любой день рождения может превратиться в день смерти.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сорокин. Все произведения
- Голубое сало
- День опричника
- Настенька
- Норма
Настенька. Картинка к рассказу
Сейчас читают
- Краткое содержание Цветаева Крысолов
Город Гаммельн довольно приятный город, который имеет давнюю историю. Жители города ведут тихую и размеренную жизнь, проживание, пошив одежды недорогой. В городе нет ни одного музыкального инструмента
- Краткое содержание Шолохов Они сражались за Родину
«Они сражались за Родину» — это роман о доблести, мужестве, силе воли и подвиге каждого советского солдата. Полк, из которого в живых осталось 117 человек, отчаянно защищает переправу через Дон
- Краткое содержание Граф Калиостро Толстой
Белый ключ – усадьба, принадлежавшая Федяшеву Алексею. Ранее е заправляла Прасковья, в портрет которой влюбился юноша. Однажды он слышит про графа Калиостро, который уехал со двора князя Потёмкина
- Краткое содержание Шукшин Земляки
Седой старичок Анисим Квасов медленно брел на свою делянку чтобы дотемна накосить сочной травы на корм скоту. Он шел к предгорью, оставляя свою деревню далеко позади. Покосы здесь были все время, сколько он себя помнил
- Краткое содержание Капитан Клюквин Коваля
Больше всего на свете рассказчику хотелось завести птицу. Среди большого количества птиц, которые продавались на рынке, он выбрал клеста. У него был трудный характер. А назвал он его Каптан Клюквин.
Доброго всем времени суток!
Как-то, просматривая отзывы, наткнулась на нечто экстраординарное. Так как я та кошка, которую любопытство сгубило — полезла читать другие отзывы на это произведение. Нужно заметить, что автора опуса я до сих пор не знала. его творений не читала (забегая вперед, скажу, что и впредь читать их не стану). Большинство авторов отзывов считало рассказ шокирующим и отвратительным. но некоторые видели в нем шедевр. Как же тут не прочесть, тем более, что рассказ короткий, прочтение занимает чуть более часа.
Часто люди задаются вопросом — а зачем читать такое. если прочитавшие ясно говорят — отвратительно и тошнотворно. Но это как с каким-нибудь сыром с плесенью (в данном случае, еще и с червями). У большинства такой продукт вызывает рвотный рефлекс, но меньшинство утверждает — попробовать такое доставит райское блаженство. Ну вот и думаешь, а вдруг я много потеряю если не попробуюпрочту? Может быть, я как раз и оценю гениальность автора и прозрею нечто необыкновенное?
Одним словом, я взялась читать, не откладывая в долгий ящик.
Начало рассказа — стилизация под произведения русских классиков девятнадцатого века (Толстого, Тургенева, Бунина). Дворянская усадьба, живописание природы, французские вставки. Но если в «Войне и мире» внизу страницы имеются сноски с переводом, то здесь этого нет. Да и неудивительно — автора вовсе не заботит смысл произнесенных фраз, он просто пародирует французскую речь тогдашнего дворянства. Даже слово «Ницше» написано не кириллицей, а латиницей.
⸎⸎ Сюжет ⸎⸎
У юной Настеньки сегодня день рождения, любящие родители дарят ей драгоценные подарки. А после этого зажаривают девицу в печи и съедают в компании приглашенных гостей. Да-да, вы не ослышались, таков сюжет рассказа.
Описание приготовления жаркого из Настеньки и самого пиршества изобилует подробностями, которые и вызывают тошноту у впечатлительного читателя. Причем застолье происходит под псевдоинтеллектуальную беседу с обсуждением (правда, весьма поверхностным) философии Ницше, национального русского характера и т.п. Кроме каннибализма, «русские дворяне» занимаются свингом. Есть в рассказе еще кое-что совсем непонятное, но, честно говоря, мне не хочется и задумываться, что оно означает. Ибо этот «закос под шизофреника» шит белыми нитками. Мне лично кажется, что автор вполне нормален, а подобные рассказики писал с целью, как сейчас говорят, «хайпа».
⸎⸎ Мое мнение ⸎⸎
Так вот по поводу. основной сюжетной линии. Проиллюстрирую небольшим примером. Мальчик сделал что-то странное и настораживающее, пугающее родителей — например, изжарил морскую свинку в микроволновке. Испуганная мама пытается найти какое-нибудь приемлемое объяснение этому поступку, выспрашивает мальчика, по ходу подсказывая ему ответы — может быть, ты не знал, что делается в микроволновке? Может, ты ее подсушить хотел после купания? — и т.п.
А теперь представим, что взрослый дядя написал каку на бумаге. Читатель, как эта мамочка, пытается найти этому разумное, приемлемое с точки зрения морали объяснение. И находит! Появляются толкования странного произведения, которые меня лично забавляют. Вот вижу в отзывах — это, дескать, такая аллегория на родителей, окружающих дитя гиперопекой, принимающих за него решения, контролирующих его, ограничивающих свободу…это они таким образом пожирают своего ребенка. Вопрос на засыпку таким толкователям — а почему только девочек, почему мальчики невкусные? Неужели их не опекают и не контролируют?
А дело в том. что, по моему мнению, когда дядя писал свою гадость, он руководствовался теми же мотивами, что и «живописцы», еще недавно творящие свои шедевры на стенах общественных туалетов (теперь они переместились в Интернет). Кстати, некоторые из этих изображений бывали весьма талантливы — так и тут, недостойность описываемого предмета отнюдь не исключает некоторого писательского таланта. Так вот, туалетных живописцев мучили (или радовали?) некие смутные сексуальные ассоциации. То же видится мне и здесь — связь происходящего с запретным сексом, с девственницами. с инициацией и кровавыми простынями…со всем тем. что так волнует некоторых мужчинок.
Взрослый дядя, сминающий, растаптывающий «невинный цветочек»… Возможно, с позволения и благословения родителей, если дядя богатый. А иногда и сама красна девица не против и даже ждет события с энтузиазмом. Если рассматривать аллюзии к классике, кроме стиля — возможно, «Крейцерова соната». Но если у классика все остается в пределах нормального, то у Сорокина за эти пределы выходит. Но думаю, совсем не потому, что у него не в порядке с головой.
Чтобы не быть голословной, приведу несколько цитат, чтобы потенциальный читатель решил, стоит ли браться за этот «шедевр».
Настю жарят, вернее, запекают:
Настю едят:
Рассуждают о свинье и о Ницше:
Занимаются сексом под философские рассуждения и по настоянию мужа, находящегося в другой комнате:
Ну и избавляются от съеденного и переваренного:
А кстати, почему не съедены мать Насти, другие женщины? Что=то мне подсказывает, что потому, что не сохранили свое «сокровище» до шестнадцатилетия)
⸎⸎ Язык и стиль повествования ⸎⸎
Некоторые восхищаются сорокинским языком, усматривая в нем признаки недюжинного таланта. На меня же он произвел неприятное впечатление, как грубая, аляповатая подделка под классиков. Как если бы чудесную картину перерисовал художник-недоучка — вроде все то же, а вглядишься — совсем не то. Зачем это сделано, не знаю. Какова цель подобных экзерсисов? Подозреваю, что позабавиться, посмеяться над читателями и «толкователями».
⸎⸎ Итоги ⸎⸎
Как вы уже поняли из отзыва, рассказ я НЕ рекомендую, как крайне неприятный, бесполезный, не пробуждающий мысли и не рождающий иных чувств, кроме недоумения и отвращения.
Юрий Князев: В чем художественная ценность рассказа Владимира Сорокина «Настя»?
Михаил Павловец,
кандидат филологических наук, доцент Школы филологии Высшей школы экономики:
Начнем с того, что Владимир Сорокин — это писатель не для массового читателя. Это писатель-экспериментатор, современный авангардист.
Его творчество — это не забава, не развлечение, не отдых, это определенное художественное исследование. Узкая группа читателей Сорокина способна воспринимать такого рода литературу. Одна из главных сфер его интересов и направлений — исследование власти языка, связи языка и сознания человека. Его интересует то, как категории, структура и образы языка определяют наше поведение, мышление, характер мышления и так далее. Его очень интересует влияние и роль метафоры в языке и сознании. Известно, что это целое направление в современной лингвистике — исследование того, как метафоры, пронизывающие наш язык, связаны с миром наших ценностей, жизненных ориентиров, смыслов. Например, взаимоотношения между мужчиной и женщиной можно осмыслять в метафорах поединка — можно победить женщину, можно сразить ее своим взглядом, а можно взять ее крепость штурмом и так далее. Так и Сорокин — его страшно интересует власть этих метафор, то, как эти метафоры, которые мы употребляем, связаны с традициями и нашими ценностями.
Рассказ «Настя» — это и есть художественное исследование метафор и жизненных ритуалов. Когда, например, фраза «я прошу руки» изображается не как метафора, а выявляет ее прямой смысл. Такой прием называется реализацией метафоры: «просить руки» — не руки и сердца, а буквально. Почему предложение брака понимается как присвоение руки женщины? Это исследование помогает понять роль насилия во взаимоотношениях между людьми, неравенство между мужчиной и женщиной и то, как ритуалы, традиции и практики нашей жизни делают нас неравными, ставят нас в зависимость от других, выстраивают иерархии и властные отношения.
Кроме того, в этом рассказе исследуются и особенности национальной культуры. Мы видим помещика Саблина, который с одной стороны — человек утонченный, поклонник Ницше, сторонник европейского образования и гордится своими корнями и тем, что он — выходец из низов. Но при этом он самодур, человек властный, жестокий. Мы видим, как высокая культура в одном человеке сочетается с варварством и дикостью. Но это не воспринимается именно так. Для нас Пушкин — великий, но мы оставляем за скобками то, что при этом он был крепостником и жил за счет труда своих крепостных. Это связано с особенностями времени и культуры — Пушкину бы в голову не пришло, что он должен стесняться того, что у него есть крепостные девки в доме. Сорокин при помощи языка как раз и исследует особенности национальной культуры. Он показывает, как за тургеневским языком и этими красивыми метафорами, образами, сравнениями, высокими философскими рассуждениями скрываются довольно низменные и жестокие побуждения и стремления, животные помыслы и инстинкты.
Нельзя буквально воспринимать то, что изображает Сорокин. Он изображает не жизнь семьи, а жизнь языка. Но мы видим, что ритуал инициации при помощи языка и реализации метафор выявляет свою жестокую сущность, в которой мы видим насилие над личностью человека и его душой, достоинством. Этот ритуал в буквальном смысле превращается в приготовление девочки, но приготовление не к будущей жизни, а приготовление в качестве пищи.
Для Сорокина метафора поглощения еды — универсальна и очень важна, он считает, что она вполне может соотноситься с тем, как мы потребляем чужие мысли, впитываем и поедаем, а потом перевариваем и выдаем обратно. Процесс интеллектуального потребления. Давайте сравним интеллектуальную пищу с буквальной едой — это когда мы говорим «вкусная книга» или «эта книга мне не по вкусу». Все это заложено в нашем языке и это именно то, что исследует Сорокин. Только наивное восприятие понимает все то, что написано в книге или нарисовано на картине, буквально. Когда мы в парке видим памятник советскому воину, сжимающему в руке меч, то прекрасно понимаем, что советские воины не сражались мечами, а меч здесь — условность, художественный образ. Так и здесь.
Рассказ Сорокина — это жестокий, тяжелый и для кого-то отвратительный образ, но он художник и имеет на это право. Благодаря этим сценам он постигает мир и предлагает какую-то модель, объясняющую, как устроены отношения между людьми, как строятся ценности. Это исследование ХХ века — века, над которым стоит лозунг Ницше: «Цель — преодоление человека». Преодоление человека — когда живого запекают, чтобы создать его голографическое изображение — нечто другое, сверхценное. Голограмма Настеньки, которая в конце возникает, — это тоже метафора. А превращение живых людей в памятники? Разве это не такое же превращение жизни в смерть? Живой жизни в мертвую теорию?
Сорокин выступает за жизнь, за человеческое, за любовь и слабые проявления наших чувств, а не за то, чтобы гнаться за недостижимым, превращая жизнь в ритуал служения чему-то сверхчеловеческому.
Сергей Беляков,
писатель, литературный критик, лауреат «Большая книга» 2013, автор книги «Гумилев — сын Гумилева»:
Рассказ написан очень хорошо — здесь прекрасный и замечательный русский язык, который контрастирует с ужасом происходящего.
Потому что то, что там случается, — это жуткий акт каннибализма, который литература никогда не описывала. От происходящего любой нормальный человек шарахается, а это жуткое подается нам вот таким образом. В этом рассказе контрастирует запредельный ужас с прекрасным и почти тургеневским русским языком, тургеневской прозой. Это, казалось бы, сочетание несочетаемого, и, что интересно, язык здесь побеждает, потому что читателя рассказ не шокирует. Смысл не просто отходит на второй план, он побежден.
Без моральной оценки здесь тоже не обойтись, поэтому надо понимать, что для Сорокина слова стоят мало, для него то, что происходит, — именно литературная игра. Он не вкладывает свою душу в этот ужас и этот кошмар, он не погружается в бездну человеческой психики, подсознательного, бессознательного. Ужас снимается красотой стиля, красотой языка и несерьезным отношением автора к происходящему. Читатель видит, что перед ним все происходит именно не всерьез, так же как и в «Голубом сале». Тот ужас и омерзение, которые должны возникнуть у нормального читателя, вызываются далеко не у всех именно благодаря авторским приемам и отношению к происходящему. Художественная ценность — сам язык, которым он замечательно владеет. И надо понимать, что, если все это было бы всерьез, то это уже уголовное дело. Но это игра в каннибализм — понарошку.
Не бойтесь, Сорокин — не страшный автор.
Andrei Vukolov,
преподаватель в МГТУ им. Н. Э. Баумана, сетевой сталкер, собиратель историй:
В аллегории, если хотите — в осмыслении. Собственно, ощущение аллегоричности происходящего передается именно запредельным, леденящим ужасом и «разрывом шаблона». Это доведение до абсурда того принципа языкового вытеснения, которым мы скрываем от самих себя неприятные вещи, которые приходится делать, вроде, например, убоя животных. На том же принципе базируются многие ритуалы инициации, большинство изустных практик, например, повивальные. В «Насте» Сорокин взял за основу патриархальный брак, причем в том виде, который описывается светлым, легчайшим языком классической прозы Тургенева, Гоголя, Толстого, Бунина. Брак, преподносимый как залог и ритуал доступа к абсолютному счастью, на практике и «за кулисами» обставляется как жертвоприношение невесты, в том или ином виде, в пользу жениха, за которым признается право потворствовать своим низменным порывам. Сама идея такого жертвоприношения сейчас выглядит порочной, так как превращает человека в бесправный объект, однако, ее уродливые рудименты не торчат в русскоязычном мире разве что из унитазов (и то лишь по чисто физическим причинам). Сорокин вскрывает и выворачивает идею жертвоприношения через брак наизнанку, и делает это мастерски, через этот «обыденный» каннибализм (можно «каннибализм обыденности»), через болезненную, жуткую метафору, кувалдой бьющую по нервам читателя. Про такие приемы говорят: «Удар не берется!», — защита от них отсутствует, но при грамотном применении они для психики — вроде армейского шприц-тюбика с трамадолом, убирают фантомные боли и заставляют эволюционировать.
написала рецензию8 февраля 2017 0:18
НастяВладимир Сорокин
Слава рецензиям, о чем книга я знала заранее и смогла хоть немного подготовить себя к прочтению данного рассказа. Но вот именно, что немного…
Каждая история имеет какой-то смысл, не всегда понятный читателю, но существующий как факт. В первую очередь это касается книг подобного рода — не могут же они писаться просто ради своей необоснованной жестокости? Вот и «Настю» я читала только для того, чтобы попытаться понять, о чем автор хотел рассказать своему читателю.
Рассказ занял пол часа, а попытки найти/придумать хоть какой-то смысл — два.
И дело вовсе не в сожжении и дальнейшем поедании 16-летней девочки, а в обыденности и «нормальности» всего происходящего.
Попытки абстрагироваться от всего происходящего дались с трудом, но все же принесли свои плоды: мне удалось убедить себя, что автор просто в столь необычной манере хотел рассказать о проблеме отцов и детей. И вот сожжение собственной дочери перестает быть актом жестокости и превращается в попытку любящих родителей обеспечить своей кровиночке новую, лучшую жизнь (перерождение). И смерть — это вовсе даже и не прекращение бытия, а несоответствие благих намерений родителей чаяниям самого ребенка. Смиренность Насти, добровольно отправившейся в печь, не показатель фанатичного сумасшествия, а образец самоотверженности и самопожертвования ради счастья любимой семьи. Поедание ее зажаренных останков – не каннибализм, а неспособность увидеть, как воплощение родительских мечт о будущем ребенка, разрушает мечты самого дитя. А отрубленная рука – символ повторения прежних ошибок вновь и вновь.
И все же эта теория оставила меня неудовлетворенной: слишком надумано, а сравнения и вовсе буквально притянуты за уши. И пошла бы я, разочарованная и в авторе, и в себе, предаваться самобичеванию, но вмешался Господин Случай.
Что означают эти NOMO LOMO SOMO MOMO ROMO HOMO KOMO ZOMO? Речь идет о словах ритуала, а значит в них должен быть какой-то сакральный смысл. Или нет? Интернет сказал – не должен. Вместо этого в поисках ответа на свой вопрос я познакомилась со статьей Е.С.Бибергана «Концептуальность и философия в рассказе Владимира Сорокина «Настя»», которая успокоила мой мозг и бальзамом пролилась на душу.
Смысл есть – просто я искала его не там.
Если Вы плохо переносите тошнотворные описания – не читайте.
Если Вас интересует книга, в которой смысл лежит на поверхности – Вам не сюда.
Если Вы хотите просто отвлечься – ничего не выйдет. Книга не только не избавит от жужжащих в голове мыслей, но и сделает их ярче и острее.
И все же я до сих пор не могу определиться ни с оценкой книге, ни с цветом рецензии, так что лучше я и вовсе воздержусь. Мне кажется для таких книг просто не существует адекватных критериев оценки, ведь они и сами не нормальны.
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Показать все комментарии (14)
написал рецензию12 декабря 2016 2:22
НастяВладимир Сорокин
#18_плюс
(мерзость
«А это моя дочь! – встал с бокалом Саблин. – Рекомендую, господа!»
Я же рекомендую два раза подумать и читать рассказ если только:
— вас никогда не тошнило от литературы…
— вас никогда не возбуждала литература (тут не факт
— вы никогда не видели, как автор может стебаться над читателем…
— вы не вегетарианец
Рассказ начинается с нотки умиления – странички из дневника 16-летней Настасьи Саблиной. Которая готовилась к этому дню всю свою жизнь. Порадовать родителей и гостей? Возможно, вся эта картина/сюжет простая вуаль, но на другое, как-то не смотрелось. С первого раза, я не смог дочитать. Не представляю, КАК можно писать такой текст? Сколько для этого выпил/скурил автор?
«Она вписала в дневник – ПОРА»
Представьте праздничный стол, пока еще без главного блюда. Гостей, которые веселятся и ждут. Ну и деревенскую лопату. Настасья, полностью сняв одежду, выходит в гостиную, где все гости и друзья семьи, примечают ее юный, соблазняющий лобок. Девушка ложится на лопату, неуверенно прижимаясь к ней спиной. В этот момент ее бедра и руки перевязывают цепями.
«- Не бойся, ангел мой…
— Да, maman.
— Цепи не давят?»
Перекрестившись, Настасью задвигают в печь. Дальше все происходит с подробным и детальным описанием. Горение, дикие крики, девушка бьется на лопате как дьявол. Ее кожа лопается, брызжет соком, угли шипят, начинает распространяться запах мяса. Из Насти течет моча, закипает…и т. д.
Далее по плану – трапеза. На которой, в подробностях расскажут о каждом вкусном кусочке – груди, лобке, сухой кожице, глазах…
Самое обидное, что после «трапезы», от которой мне стало дурно (!) и правда затошнило…книжка возбуждает. Вот уж стеб (!) После «вкусных» бедер юной Настасьи, стройные бедра зрелой мамы, которые возжелает сосед/знакомый, странным образом возбуждают. Это уже потом ей задерут платье и…
Не знаю, кому советовать это. Но я нарисовал зеленый ярлык – описано все поразительно тонко.
Узнайте, чем заканчивается история :))
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Показать все комментарии (26)
написала рецензию14 октября 2016 10:05
написал(а) рецензию20 января 2016 3:46
НастяВладимир Сорокин
Прочитав данный рассказ, бесспорно, я осталась под сильным впечатлением. Смешанные чувства…Непонятна та вещь, которой автор хотел зацепить читателя: обличить иную сторону человеческой сущности или же просто шокировать публику, отодвинув нравственность и мораль на задний план.
Безусловно, сие произведение дает некую пищу для размышлений. Читая страницу за страницей, невольно задаешься вопросом: где же будет логическое объяснение этому «адовому застолью»? К сожалению, даже конец рассказа не дает точного ответа. Именно это вызывает интерес у читателя — хочется докопаться до истины…или просто выкинуть книгу…нет, все же сначала докопаться.
Если немного капнуть глубже и обратить внимание на приведенные в рассказе философские мысли Ф.Ницше, то акт каннибализма в отношении собственного ребенка можно трактовать следующим образом:
-Поедание человеческого мяса в узком кругу «просвещенных» символизирует всего лишь становление новой эпохи «сверхчеловека», который крушит все нормы, идеи и правила, навязанные такой фикцией, как религия.
-Агрессия по отношению к женщинам является неотъемлемой частью ницшеанства. Сам философ сравнивал их с кошками и птицами, считая что мужчина должен держать женщину в строгости, нередко прибегая к насильственным методам ( отсюда легко объяснить жестокое отношение к Арине и Александре Саблиной ).
-Назначение человека не в желании добра и не в стремлении к истине. Поэтому зло, которое совершено в некой степени, может быть так же полезно как и добро. Вселенная не имеет цели. Это чистейшая бессмыслица, которую человек призван осветить и в полной своей власти определить её внутреннюю ценность.
Если рассматривать картину более детально, то скрытый смысл можно найти и в такой литературной мелочи, как «черный жемчуг», подаренный Настеньке. С самой глубокой древности жемчуг являлся символом чистоты, возвышенности, высказывания, веры, тайного знания, посвящения. Неслучайно был преподнесен такой подарок. И тем более автор осознанно описал дальнейшую судьбу этого предмета.
Конечно, рассказ сам по себе содержит много противоречивых вещей: «любовь» родителей к ребенку, взаимоотношения между гостями за столом, идеологические рассуждения. Есть небольшое сходство с философскими мыслями Маркиза де Сада. Все это создает шокирующую псевдореальность для неподготовленного к тому читателя и может послужить переосмыслением для многих сложных вещей, скрытых в человеческом разуме.
Советую прочесть данное произведение тем, кто умеет давать субъективную оценку, анализируя прочитанное, но не принимая близко к сердцу. Моралфагам путь закрыт.
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий
написала рецензию30 декабря 2015 21:29
НастяВладимир Сорокин
А знаете, что мне эта новеллка напомнила? Этакого зазывалу в старый грязный трактир. «А вот кому Ницше!», «Мифология — греческая, славянская!..», «Семейные драмы — по три рубля пучок!», «Для вегетарианцев — яблока страдание!», «А кому традиций — чеховских, тургеневских барышень!» И тихонько, чтобы городовой не слыхал всякую мерзость неумелую. Клубок спутанных ниток, только за какую ни потянешь — то гнилая и рвётся, то настолько коротенькая, что никуда её не приладишь.
Ну правда, я тоже попалась на удочку Сорокина и начала выискивать смыслы. А потом перечитала три странички эти немудрёные и поняла, что сообщил всё сам автор в тексте. Одним простым словом сообщил — демагогия. Если вчитаться, то увидишь массу странных противоречий. Вот девочка, любящая людей и жизнь, прекрасно наблюдает за избиением лакея. Вот её новоиспечение — хватались братья-филологи и за фольклор, и за ритуалы и за пещерный век, даже за жертвенность, даже имя расшифровывали — а ведь надуманное желание папеньки, ею выполненное по воле.
Пара мыслей, которые действительно есть в рассказике — о «съедении» семейством молодых, «детей» и о пустости «светского» общества «старших» настолько плоско поданы, что ловишь себя на мысли странной — хочется обсудить, но от рассказа быстро уходишь в жизнь. Вот о той же пустости рассуждать с «Анной Карениной» можно дольше и плодотворней и не уходить при этом от героев и событий романа. «Съедение» гораздо живее в «Мальчике с голубыми глазами» или том же «Похороните меня за плинтусом», и, опять же, можно рассуждать о произведениях, о том, как эта проблема в них отражается.
С «Настей» так не получится. Потому что эти темки в ней взяты, поверчены в руках и брошены. И выражаются в повторяющемся буквальным раскрытии двух выражений — «новоиспеченная именинница» и «просить руки». Скучно. Обсуждать нечего.
Да, есть попытка шокировать читателя. Со мной она провалилась. Ну испечённая, ну отдали руку. Ну и? Дело в том, что у Сорокина всё очень нереально, он на каждом шагу буквально орёт про свой «символизм» и пихает читателю эти все «смыслы», поэтому реально воспринимать описываемое просто не получается у меня. Вот в «Вожделеющем семени» тема каннибализма, кстати, тоже смыслообразующая, но далеко не единственная и не главная, подана без намёка на настенькину натуралистичность, но при этом действительно производит впечатление, до омерзения, до дрожи фырное впечатление. А «Настя» вызывает максимум брезгливость.
О языке сказать ничего не могу. Буквальное описание устойчивых выражений да натуралистичных подробностей существования, кажется, единственное, чем может похвастаться автор, поэтому мусолит он эти моменты старательно.
Постмодернизмом тоже не назовёшь. Пародией на него разве. Но удачной, и я попалась. Постмодернизм всё же читателя своего холит, дураком не считает и свои смыслы даёт возможность разгадать, найти, насладиться и процессом, и результатом, а не швыряет так торопливо в глаза пустышки.
Словом, не знаю, чего Сорокин хотел, но вряд ли удастся с ним о чём-то поговорить, читая «Настю».
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий
написала рецензию24 мая 2015 8:43
НастяВладимир Сорокин
«Какая гадость! Мерзкая гадость и тошная пошлость!» — цитата из произведения, очень подходящая для описания сути.
Отвратительно, унизительно, поразительно, шокирующе — вот первые слова, которые приходили в голову после прочтения. «Что? Что я прочитала? Как такое могло придти в голову? Как такое можно было сочинить?» Сначала во мне поселилось чувство отвращения к этому произведению, хотя читала я его не отрываясь (признаюсь). Но, поразмыслив, понимаешь суть, которую автор пытался донести до нас нестандартным способом. «Новоиспеченная» Настя наводит на рассуждения, у каждого они свои.
Не стоит воспринимать буквально «Настю» Сорокина, нужно найти смысл (сложно, понимаю, но мне кажется, что он есть, не зря ведь произведение включили в список «27 книг,которые нужно прочитать до 27 лет»). Я пока для себя глубокой мысли в произведении не нашла, но и критиковать как предыдущие рецензенты, не буду, так как не могу критиковать то, что недопоняла.
Начинается всё очень мило — день рождения у Насти, сегодня самый важный день в её жизни — ей исполняется шестнадцать лет. Пришли гости, готовится стол, все в нетерпении ждут начала. Настя наряжается, получает наставления от родных, понимает, что входит во взрослую жизнь, сегодня всё изменится, всё станет по-другому, что-то произойдёт… А потом…
ПОТОМ просто жуть, мерзость, удивление, полное непонимание происходящего! Но оторваться невозможно! Ты чувствуешь неприязнь и чувство восторга от прочитанного, такого я не читала никогда! Сорокина я читать, пожалуй, ещё буду, и следующая книга, которую я когда-нибудь прочту будет Голубое сало.
P.S. Самыми шокирующими для меня были 2 сцены — это сцена с печью и сцена, когда один из героев просит руки девушки…
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий
написала рецензию27 апреля 2015 2:26
НастяВладимир Сорокин
Рассказ отвратительный,мерзкий и полностью соответсвует стилю маркиза де Сада. Но….
Самое главное что в нем есть мысль, что-то, что толкает тебя на размышления, на поиски того что хотел сказать автор, что именно значило то или иное действие. И то, что Сорокин делает это в такой омерзительной форме,все-таки гениально.
Рассказ «Настя» явно будет первым и последним из того что я прочту у Сорокина, лишь потому что считаю что психика моя здорова и расшатывать ее совсем не обязательно. Но людям, жаждущим пощекотать свои нервы точно посоветую. А таких не мало. Любители Маркиза де Сада тоже останутся довольны. Рассказ не оставит равнодушным никого и уж точно не забудится…
Возможно, именно этого и хотел автор, выбирая такой стиль: донести до людей мораль в настолько аморальном стиле. Ведь нынешний «больной мир» на другое не клюнет
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий
написала рецензию15 февраля 2015 14:37
НастяВладимир Сорокин
После Баркера и Витткоп данная книга не показалась мне ужасной или отвратительной. Было лишь ощущение присутствия при каком-то сектантском обряде. Тут тебе и каннибализм ,и философские рассуждения и даже намек на некий фрилав. До Де Сада конечно же далеко,но тенденция есть,бесспорно.
Понравилось-натуралистичная сцена поедания юной девушки. Как раз она и может поразить неопытного читателя. Но мне иногда кажется,что все как будто забыли,что выросли на сказках Андерсона, где убить и сожрать человека было вполне нормально, да и даже в русских сказках встречалось нечто подобное.
Мне смешно.когда кто-то из прочитавших Настю пишет про «сопереживание» и «ужасную жестокость». Автор доносит до читателя нормы другого общества,которое живет, радуется,поедая молодую плоть.
В современном мире слишком много ужасов,чтобы еще поражаться давно не новой идее торжественного каннибализма.
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий
написала рецензию15 августа 2014 17:33
НастяВладимир Сорокин
Это непростая книга. По мере прочтения возникали приступы тошноты и чувство омерзения. С какой чудовищной простотой и лёгкостью описываются эти отвратительные сцены.
Я назвала эту книгу непростой, потому что у меня нет однозначного суждения. Цель любой книги — подтолкнуть человека к осмыслению мироустройства и жизни. И эта книга заставила меня задуматься о том, что то, что считается чудовищным и недопустимым в нашей жизни, является обыденным и естесственным в другом обществе. Что всё зависит от среды, в которой ты воспитываешься. Все моральные ценности и традиции, которые ты перенимаешь зависят от того, в каком социуме ты живёшь. Для того, чтобы занять ум этой мыслью эта книга вполне подходит.
С моей точки зрения, «Настя» выполняет свою функцию как книга. Но, к сожалению, от этого она не становится менее омерзительной.
- Опции
- Пожаловаться
- Открыть в новом окне
Добавить комментарий