О чем рассказ достоевского бесы

Действие романа происходит в губернском городе ранней осенью. О событиях повествует хроникёр Г-в, который также является участником описываемых событий. Его рассказ начинается с истории Степана Трофимовича Верховенского, идеалиста сороковых годов, и описания его сложных платонических отношений с Варварой Петровной Ставрогиной, знатной губернской дамой, покровительством которой он пользуется.

Вокруг Верховенского, полюбившего «гражданскую роль» и живущего «воплощённой укоризной» отчизне, группируется местная либерально настроенная молодёжь. В нем много «фразы» и позы, однако достаточно также ума и проницательности. Он был воспитателем многих героев романа. Прежде красивый, теперь он несколько опустился, обрюзг, играет в карты и не отказывает себе в шампанском.

Ожидается приезд Николая Ставрогина, чрезвычайно «загадочной и романической» личности, о которой ходит множество слухов. Он служил в элитном гвардейском полку, стрелялся на дуэли, был разжалован, выслужился. Затем известно, что закутил, пустился в самую дикую разнузданность. Побывав четыре года назад в родном городе, он много накуролесил, вызвав всеобщее возмущение: оттаскал за нос почтенного человека Гаганова, больно укусил за ухо тогдашнего губернатора, публично поцеловал чужую жену… В конце концов все как бы объяснилось белой горячкой. Выздоровев, Ставрогин уехал за границу.

Его мать Варвара Петровна Ставрогина, женщина решительная и властная, обеспокоенная вниманием сына к её воспитаннице Дарье Шатовой и заинтересованная в его браке с дочерью приятельницы Лизой Тушиной, решает женить на Дарье своего подопечного Степана Трофимовича. Тот в некотором ужасе, хотя и не без воодушевления, готовится сделать предложение.

В соборе на обедне к Варваре Петровне неожиданно подходит Марья Тимофеевна Лебядкина, она же Хромоножка, и целует её руку. Заинтригованная дама, получившая недавно анонимное письмо, где сообщалось, что в её судьбе будет играть серьёзную роль хромая женщина, приглашает её к себе, с ними же едет и Лиза Тушина. Там уже ждёт взволнованный Степан Трофимович, так как именно на этот день намечено его сватовство к Дарье. Вскоре здесь же оказывается и прибывший за сестрой капитан Лебядкин, в туманных речах которого, перемежающихся стихами его собственного сочинения, упоминается некая страшная тайна и намекается на какие-то особенные его права.

Внезапно объявляют о приезде Николая Ставрогина, которого ожидали только через месяц. Сначала появляется суетливый Петр Верховенский, а за ним уже и сам бледный и романтичный красавец Ставрогин. Варвара Петровна с ходу задаёт сыну вопрос, не является ли Марья Тимофеевна его законной супругой. Ставрогин молча целует у матери руку, затем благородно подхватывает под руку Лебядкину и выводит её. В его отсутствие Верховенский сообщает красивую историю о том, как Ставрогин внушил забитой юродивой красивую мечту, так что она даже вообразила его своим женихом. Тут же он строго спрашивает Лебядкина, правда ли это, и капитан, трепеща от страха, все подтверждает.

Варвара Петровна в восторге и, когда её сын появляется снова, просит у него прощения. Однако происходит неожиданное: к Ставрогину вдруг подходит Шатов и даёт ему пощёчину. Бесстрашный Ставрогин в гневе хватает его, но тут же внезапно убирает руки за спину. Как выяснится позже, это ещё одно свидетельство его огромной силы, ещё одно испытание. Шатов беспрепятственно выходит. Лиза Тушина, явно неравнодушная к «принцу Гарри», как называют Ставрогина, падает в обморок.

Проходит восемь дней. Ставрогин никого не принимает, а когда его затворничество заканчивается, к нему тут же проскальзывает Петр Верховенский. Он изъявляет готовность на все для Ставрогина и сообщает про тайное общество, на собрании которого они должны вместе появиться. Вскоре после его визита Ставрогин направляется к инженеру Кириллову. Инженер, для которого Ставрогин много значит, сообщает, что по-прежнему исповедует свою идею. Её суть — в необходимости избавиться от Бога, который есть не что иное, как «боль страха смерти», и заявить своеволие, убив самого себя и таким образом став человекобогом.

Затем Ставрогин поднимается к живущему в том же доме Шатову, которому сообщает, что действительно некоторое время назад в Петербурге официально женился на Лебядкиной, а также о своём намерении в ближайшее время публично объявить об этом. Он великодушно предупреждает Шатова, что его собираются убить. Шатов, на которого Ставрогин прежде имел огромное влияние, раскрывает ему свою новую идею о народе-богоносце, каковым считает русский народ, советует бросить богатство и мужицким трудом добиться Бога. Правда, на встречный вопрос, а верит ли он сам в Бога, Шатов несколько неуверенно отвечает, что верит в православие, в Россию, что он… будет веровать в Бога.

Той же ночью Ставрогин направляется к Лебядкину и по дороге встречает беглого Федьку Каторжного, подосланного к нему Петром Верховенским. Тот изъявляет готовность исполнить за плату любую волю барина, но Ставрогин гонит его. Лебядкину он сообщает, что собирается объявить о своём браке с Марьей Тимофеевной, на которой женился «…после пьяного обеда, из-за пари на вино…». Марья Тимофеевна встречает Ставрогина рассказом о зловещем сне. Он спрашивает её, готова ли она уехать вместе с ним в Швейцарию и там уединённо прожить оставшуюся жизнь. Возмущённая Хромоножка кричит, что Ставрогин не князь, что её князя, ясного сокола, подменили, а он — самозванец, у него нож в кармане. Сопровождаемый её визгом и хохотом, взбешённый Ставрогин ретируется. На обратном пути он бросает Федьке Каторжному деньги.

На следующий день происходит дуэль Ставрогина и местного дворянина Артемия Гаганова, вызвавшего его за оскорбление отца. Кипящий злобой Гаганов трижды стреляет и промахивается. Ставрогин же объявляет, что не хочет больше никого убивать, и трижды демонстративно стреляет в воздух. История эта сильно поднимает Ставрогина в глазах общества.

Между тем в городе наметились легкомысленные настроения и склонность к разного рода кощунственным забавам: издевательство над новобрачными, осквернение иконы и пр. В губернии неспокойно, свирепствуют пожары, порождающие слухи о поджогах, в разных местах находят призывающие к бунту прокламации, где-то свирепствует холера, проявляют недовольство рабочие закрытой фабрики Шпигулиных, некий подпоручик, не вынеся выговора командира, бросается на него и кусает за плечо, а до того им были изрублены два образа и зажжены церковные свечки перед сочинениями Фохта, Молешотта и Бюхнера… В этой атмосфере готовится праздник по подписке в пользу гувернанток, затеянный женой губернатора Юлией Михайловной.

Варвара Петровна, оскорблённая слишком явным желанием Степана Трофимовича жениться и его слишком откровенными письмами к сыну Петру с жалобами, что его, дескать, хотят женить «на чужих грехах», назначает ему пенсион, но вместе с тем объявляет и о разрыве.

Младший Верховенский в это время развивает бурную деятельность. Он допущен в дом к губернатору и пользуется покровительством его супруги Юлии Михайловны. Она считает, что он связан с революционным движением, и мечтает раскрыть с его помощью государственный заговор. На свидании с губернатором фон Лембке, чрезвычайно озабоченным происходящим, Верховенский умело выдаёт ему несколько имён, в частности Шатова и Кириллова, но при этом просит у него шесть дней, чтобы раскрыть всю организацию. Затем он забегает к Кириллову и Шатову, уведомляя их о собрании «наших» и прося быть, после чего заходит за Ставрогиным, у которого только что побывал Маврикий Николаевич, жених Лизы Тушиной, с предложением, чтобы Николай Всеволодович женился на ней, поскольку она хоть и ненавидит его, но в то же время и любит. Ставрогин признается ему, что никак этого сделать не может, поскольку уже женат. Вместе с Верховенским они отправляются на тайное собрание.

На собрании выступает мрачный Шигалев со своей программой «конечного разрешения вопроса». Её суть в разделении человечества на две неравные части, из которых одна десятая получает свободу и безграничное право над остальными девятью десятыми, превращёнными в стадо. Затем Верховенский предлагает провокационный вопрос, донесли ли бы участники собрания, если б узнали о намечающемся политическом убийстве. Неожиданно поднимается Шатов и, обозвав Верховенского подлецом и шпионом, покидает собрание. Это и нужно Петру Степановичу, который уже наметил Шатова в жертвы, чтобы кровью скрепить образованную революционную группу-«пятёрку». Верховенский увязывается за вышедшим вместе с Кирилловым Ставрогиным и в горячке посвящает их в свои безумные замыслы. Его цель — пустить большую смуту. «Раскачка такая пойдёт, какой мир ещё не видал… Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам…» Тогда-то и понадобится он, Ставрогин. Красавец и аристократ. Иван-Царевич.

События нарастают как снежный ком. Степана Трофимовича «описывают» — приходят чиновники и забирают бумаги. Рабочие со шпигулинской фабрики присылают просителей к губернатору, что вызывает у фон Лембке приступ ярости и выдаётся чуть ли не за бунт. Попадает под горячую руку градоначальника и Степан Трофимович. Сразу вслед за этим в губернаторском доме происходит также вносящее смуту в умы объявление Ставрогина, что Лебядкина — его жена.

Наступает долгожданный день праздника. Гвоздь первой части — чтение известным писателем Кармазиновым своего прощального сочинения «Merci», а затем обличительная речь Степана Трофимовича. Он страстно защищает от нигилистов Рафаэля и Шекспира. Его освистывают, и он, проклиная всех, гордо удаляется со сцены. Становится известно, что Лиза Тушина среди бела дня пересела внезапно из своей кареты, оставив там Маврикия Николаевича, в карету Ставрогина и укатила в его имение Скворешники. Гвоздь второй части праздника — «кадриль литературы», уродливо-карикатурное аллегорическое действо. Губернатор и его жена вне себя от возмущения. Тут-то и сообщают, что горит Заречье, якобы подожжённое шпигулинскими, чуть позже становится известно и об убийстве капитана Лебядкина, его сестры и служанки. Губернатор едет на пожар, где на него падает бревно.

В Скворешниках меж тем Ставрогин и Лиза Тушина вместе встречают утро. Лиза намерена уйти и всячески старается уязвить Ставрогина, который, напротив, пребывает в нехарактерном для него сентиментальном настроении. Он спрашивает, зачем Лиза к нему пришла и зачем было «столько счастья». Он предлагает ей вместе уехать, что она воспринимает с насмешкой, хотя в какое-то мгновение глаза её вдруг загораются. Косвенно в их разговоре всплывает и тема убийства — пока только намёком. В эту минуту и появляется вездесущий Петр Верховенский. Он сообщает Ставрогину подробности убийства и пожара в Заречье. Лизе Ставрогин говорит, что не он убил и был против, но знал о готовящемся убийстве и не остановил. В истерике она покидает ставрогинский дом, неподалёку её ждёт просидевший всю ночь под дождём преданный Маврикий Николаевич. Они направляются к месту убийства и встречают по дороге Степана Трофимовича, бегущего, по его словам, «из бреду, горячечного сна, <…> искать Россию» В толпе возле пожарища Лизу узнают как «ставрогинскую», поскольку уже пронёсся слух, что дело затеяно Ставрогиным, чтобы избавиться от жены и взять другую. Кто-то из толпы бьёт её, она падает. Отставший Маврикий Николаевич успевает слишком поздно. Лизу уносят ещё живую, но без сознания.

А Петр Верховенский продолжает хлопотать. Он собирает пятёрку и объявляет, что готовится донос. Доносчик — Шатов, его нужно непременно убрать. После некоторых сомнений сходятся, что общее дело важнее всего. Верховенский в сопровождении Липутина идёт к Кириллову, чтобы напомнить о договорённости, по которой тот должен, прежде чем покончить с собой в соответствии со своей идеей, взять на себя и чужую кровь. У Кириллова на кухне сидит выпивающий и закусывающий Федька Каторжный. В гневе Верховенский выхватывает револьвер: как он мог ослушаться и появиться здесь? Федька неожиданно бьёт Верховенского, тот падает без сознания, Федька убегает. Свидетелю этой сцены Липутину Верховенский заявляет, что Федька в последний раз пил водку. Утром действительно становится известно, что Федька найден с проломленной головой в семи верстах от города. Липутин, уже было собравшийся бежать, теперь не сомневается в тайном могуществе Петра Верховенского и остаётся.

К Шатову тем же вечером приезжает жена Марья, бросившая его после двух недель брака. Она беременна и просит временного пристанища. Чуть позже к нему заходит молодой офицерик Эркель из «наших» и сообщает о завтрашней встрече. Ночью у жены Шатова начинаются роды. Он бежит за акушеркой Виргинской и потом помогает ей. Он счастлив и чает новой трудовой жизни с женой и ребёнком. Измотанный, Шатов засыпает под утро и пробуждается уже затемно. За ним заходит Эркель, вместе они направляются в ставрогинский парк. Там уже ждут Верховенский, Виргинский, Липутин, Лямшин, Толкаченко и Шигалев, который внезапно категорически отказывается принимать участие в убийстве, потому что это противоречит его программе.

На Шатова нападают. Верховенский выстрелом из револьвера в упор убивает его. К телу привязывают два больших камня и бросают в пруд. Верховенский спешит к Кириллову. Тот хоть и негодует, однако обещание выполняет — пишет под диктовку записку и берет на себя вину за убийство Шатова, а затем стреляется. Верховенский собирает вещи и уезжает в Петербург, оттуда за границу.

Отправившись в своё последнее странствование, Степан Трофимович умирает в крестьянской избе на руках примчавшейся за ним Варвары Петровны. Перед смертью случайная попутчица, которой он рассказывает всю свою жизнь, читает ему Евангелие, и он сравнивает одержимого, из которого Христос изгнал бесов, вошедших в свиней, с Россией. Этот пассаж из Евангелия взят хроникёром одним из эпиграфов к роману.

Все участники преступления, кроме Верховенского, вскоре арестованы, выданные Лямшиным. Дарья Шатова получает письмо-исповедь Ставрогина, который признается, что из него «вылилось одно отрицание, без всякого великодушия и безо всякой силы». Он зовёт Дарью с собой в Швейцарию, где купил маленький домик в кантоне Ури, чтобы поселиться там навечно. Дарья даёт прочесть письмо Варваре Петровне, но тут обе узнают, что Ставрогин неожиданно появился в Скворешниках. Они торопятся туда и находят «гражданина кантона Ури» повесившимся в мезонине.

Действие романа происходит в губернском городе ранней осенью. О событиях повествует хроникёр Г-в, который также является участником описываемых событий. Его рассказ начинается с истории Степана Трофимовича Верховенского, идеалиста сороковых годов, и описания его сложных платонических отношений с Варварой Петровной Ставрогиной, знатной губернской дамой, покровительством которой он пользуется.

Вокруг Верховенского, полюбившего «гражданскую роль» и живущего «воплощённой укоризной» отчизне, группируется местная либерально настроенная молодёжь. В нем много «фразы» и позы, однако достаточно также ума и проницательности. Он был воспитателем многих героев романа. Прежде красивый, теперь он несколько опустился, обрюзг, играет в карты и не отказывает себе в шампанском.

Ожидается приезд Николая Ставрогина, чрезвычайно «загадочной и романической» личности, о которой ходит множество слухов. Он служил в элитном гвардейском полку, стрелялся на дуэли, был разжалован, выслужился. Затем известно, что закутил, пустился в самую дикую разнузданность. Побывав четыре года назад в родном городе, он много накуролесил, вызвав всеобщее возмущение: оттаскал за нос почтенного человека Гаганова, больно укусил за ухо тогдашнего губернатора, публично поцеловал чужую жену… В конце концов все как бы объяснилось белой горячкой. Выздоровев, Ставрогин уехал за границу.

Его мать Варвара Петровна Ставрогина, женщина решительная и властная, обеспокоенная вниманием сына к её воспитаннице Дарье Шатовой и заинтересованная в его браке с дочерью приятельницы Лизой Тушиной, решает женить на Дарье своего подопечного Степана Трофимовича. Тот в некотором ужасе, хотя и не без воодушевления, готовится сделать предложение.

В соборе на обедне к Варваре Петровне неожиданно подходит Марья Тимофеевна Лебядкина, она же Хромоножка, и целует её руку. Заинтригованная дама, получившая недавно анонимное письмо, где сообщалось, что в её судьбе будет играть серьёзную роль хромая женщина, приглашает её к себе, с ними же едет и Лиза Тушина. Там уже ждёт взволнованный Степан Трофимович, так как именно на этот день намечено его сватовство к Дарье. Вскоре здесь же оказывается и прибывший за сестрой капитан Лебядкин, в туманных речах которого, перемежающихся стихами его собственного сочинения, упоминается некая страшная тайна и намекается на какие-то особенные его права.

Внезапно объявляют о приезде Николая Ставрогина, которого ожидали только через месяц. Сначала появляется суетливый Петр Верховенский, а за ним уже и сам бледный и романтичный красавец Ставрогин. Варвара Петровна с ходу задаёт сыну вопрос, не является ли Марья Тимофеевна его законной супругой. Ставрогин молча целует у матери руку, затем благородно подхватывает под руку Лебядкину и выводит её. В его отсутствие Верховенский сообщает красивую историю о том, как Ставрогин внушил забитой юродивой красивую мечту, так что она даже вообразила его своим женихом. Тут же он строго спрашивает Лебядкина, правда ли это, и капитан, трепеща от страха, все подтверждает.

Варвара Петровна в восторге и, когда её сын появляется снова, просит у него прощения. Однако происходит неожиданное: к Ставрогину вдруг подходит Шатов и даёт ему пощёчину. Бесстрашный Ставрогин в гневе хватает его, но тут же внезапно убирает руки за спину. Как выяснится позже, это ещё одно свидетельство его огромной силы, ещё одно испытание. Шатов беспрепятственно выходит. Лиза Тушина, явно неравнодушная к «принцу Гарри», как называют Ставрогина, падает в обморок.

Проходит восемь дней. Ставрогин никого не принимает, а когда его затворничество заканчивается, к нему тут же проскальзывает Петр Верховенский. Он изъявляет готовность на все для Ставрогина и сообщает про тайное общество, на собрании которого они должны вместе появиться. Вскоре после его визита Ставрогин направляется к инженеру Кириллову. Инженер, для которого Ставрогин много значит, сообщает, что по-прежнему исповедует свою идею. Её суть — в необходимости избавиться от Бога, который есть не что иное, как «боль страха смерти», и заявить своеволие, убив самого себя и таким образом став человекобогом.

Затем Ставрогин поднимается к живущему в том же доме Шатову, которому сообщает, что действительно некоторое время назад в Петербурге официально женился на Лебядкиной, а также о своём намерении в ближайшее время публично объявить об этом. Он великодушно предупреждает Шатова, что его собираются убить. Шатов, на которого Ставрогин прежде имел огромное влияние, раскрывает ему свою новую идею о народе-богоносце, каковым считает русский народ, советует бросить богатство и мужицким трудом добиться Бога. Правда, на встречный вопрос, а верит ли он сам в Бога, Шатов несколько неуверенно отвечает, что верит в православие, в Россию, что он… будет веровать в Бога.

Той же ночью Ставрогин направляется к Лебядкину и по дороге встречает беглого Федьку Каторжного, подосланного к нему Петром Верховенским. Тот изъявляет готовность исполнить за плату любую волю барина, но Ставрогин гонит его. Лебядкину он сообщает, что собирается объявить о своём браке с Марьей Тимофеевной, на которой женился «…после пьяного обеда, из-за пари на вино…». Марья Тимофеевна встречает Ставрогина рассказом о зловещем сне. Он спрашивает её, готова ли она уехать вместе с ним в Швейцарию и там уединённо прожить оставшуюся жизнь. Возмущённая Хромоножка кричит, что Ставрогин не князь, что её князя, ясного сокола, подменили, а он — самозванец, у него нож в кармане. Сопровождаемый её визгом и хохотом, взбешённый Ставрогин ретируется. На обратном пути он бросает Федьке Каторжному деньги.

На следующий день происходит дуэль Ставрогина и местного дворянина Артемия Гаганова, вызвавшего его за оскорбление отца. Кипящий злобой Гаганов трижды стреляет и промахивается. Ставрогин же объявляет, что не хочет больше никого убивать, и трижды демонстративно стреляет в воздух. История эта сильно поднимает Ставрогина в глазах общества.

Между тем в городе наметились легкомысленные настроения и склонность к разного рода кощунственным забавам: издевательство над новобрачными, осквернение иконы и пр. В губернии неспокойно, свирепствуют пожары, порождающие слухи о поджогах, в разных местах находят призывающие к бунту прокламации, где-то свирепствует холера, проявляют недовольство рабочие закрытой фабрики Шпигулиных, некий подпоручик, не вынеся выговора командира, бросается на него и кусает за плечо, а до того им были изрублены два образа и зажжены церковные свечки перед сочинениями Фохта, Молешотта и Бюхнера… В этой атмосфере готовится праздник по подписке в пользу гувернанток, затеянный женой губернатора Юлией Михайловной.

Варвара Петровна, оскорблённая слишком явным желанием Степана Трофимовича жениться и его слишком откровенными письмами к сыну Петру с жалобами, что его, дескать, хотят женить «на чужих грехах», назначает ему пенсион, но вместе с тем объявляет и о разрыве.

Младший Верховенский в это время развивает бурную деятельность. Он допущен в дом к губернатору и пользуется покровительством его супруги Юлии Михайловны. Она считает, что он связан с революционным движением, и мечтает раскрыть с его помощью государственный заговор. На свидании с губернатором фон Лембке, чрезвычайно озабоченным происходящим, Верховенский умело выдаёт ему несколько имён, в частности Шатова и Кириллова, но при этом просит у него шесть дней, чтобы раскрыть всю организацию. Затем он забегает к Кириллову и Шатову, уведомляя их о собрании «наших» и прося быть, после чего заходит за Ставрогиным, у которого только что побывал Маврикий Николаевич, жених Лизы Тушиной, с предложением, чтобы Николай Всеволодович женился на ней, поскольку она хоть и ненавидит его, но в то же время и любит. Ставрогин признается ему, что никак этого сделать не может, поскольку уже женат. Вместе с Верховенским они отправляются на тайное собрание.

На собрании выступает мрачный Шигалев со своей программой «конечного разрешения вопроса». Её суть в разделении человечества на две неравные части, из которых одна десятая получает свободу и безграничное право над остальными девятью десятыми, превращёнными в стадо. Затем Верховенский предлагает провокационный вопрос, донесли ли бы участники собрания, если б узнали о намечающемся политическом убийстве. Неожиданно поднимается Шатов и, обозвав Верховенского подлецом и шпионом, покидает собрание. Это и нужно Петру Степановичу, который уже наметил Шатова в жертвы, чтобы кровью скрепить образованную революционную группу-«пятёрку». Верховенский увязывается за вышедшим вместе с Кирилловым Ставрогиным и в горячке посвящает их в свои безумные замыслы. Его цель — пустить большую смуту. «Раскачка такая пойдёт, какой мир ещё не видал… Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам…» Тогда-то и понадобится он, Ставрогин. Красавец и аристократ. Иван-Царевич.

События нарастают как снежный ком. Степана Трофимовича «описывают» — приходят чиновники и забирают бумаги. Рабочие со шпигулинской фабрики присылают просителей к губернатору, что вызывает у фон Лембке приступ ярости и выдаётся чуть ли не за бунт. Попадает под горячую руку градоначальника и Степан Трофимович. Сразу вслед за этим в губернаторском доме происходит также вносящее смуту в умы объявление Ставрогина, что Лебядкина — его жена.

Наступает долгожданный день праздника. Гвоздь первой части — чтение известным писателем Кармазиновым своего прощального сочинения «Merci», а затем обличительная речь Степана Трофимовича. Он страстно защищает от нигилистов Рафаэля и Шекспира. Его освистывают, и он, проклиная всех, гордо удаляется со сцены. Становится известно, что Лиза Тушина среди бела дня пересела внезапно из своей кареты, оставив там Маврикия Николаевича, в карету Ставрогина и укатила в его имение Скворешники. Гвоздь второй части праздника — «кадриль литературы», уродливо-карикатурное аллегорическое действо. Губернатор и его жена вне себя от возмущения. Тут-то и сообщают, что горит Заречье, якобы подожжённое шпигулинскими, чуть позже становится известно и об убийстве капитана Лебядкина, его сестры и служанки. Губернатор едет на пожар, где на него падает бревно.

В Скворешниках меж тем Ставрогин и Лиза Тушина вместе встречают утро. Лиза намерена уйти и всячески старается уязвить Ставрогина, который, напротив, пребывает в нехарактерном для него сентиментальном настроении. Он спрашивает, зачем Лиза к нему пришла и зачем было «столько счастья». Он предлагает ей вместе уехать, что она воспринимает с насмешкой, хотя в какое-то мгновение глаза её вдруг загораются. Косвенно в их разговоре всплывает и тема убийства — пока только намёком. В эту минуту и появляется вездесущий Петр Верховенский. Он сообщает Ставрогину подробности убийства и пожара в Заречье. Лизе Ставрогин говорит, что не он убил и был против, но знал о готовящемся убийстве и не остановил. В истерике она покидает ставрогинский дом, неподалёку её ждёт просидевший всю ночь под дождём преданный Маврикий Николаевич. Они направляются к месту убийства и встречают по дороге Степана Трофимовича, бегущего, по его словам, «из бреду, горячечного сна, <…> искать Россию» В толпе возле пожарища Лизу узнают как «ставрогинскую», поскольку уже пронёсся слух, что дело затеяно Ставрогиным, чтобы избавиться от жены и взять другую. Кто-то из толпы бьёт её, она падает. Отставший Маврикий Николаевич успевает слишком поздно. Лизу уносят ещё живую, но без сознания.

А Петр Верховенский продолжает хлопотать. Он собирает пятёрку и объявляет, что готовится донос. Доносчик — Шатов, его нужно непременно убрать. После некоторых сомнений сходятся, что общее дело важнее всего. Верховенский в сопровождении Липутина идёт к Кириллову, чтобы напомнить о договорённости, по которой тот должен, прежде чем покончить с собой в соответствии со своей идеей, взять на себя и чужую кровь. У Кириллова на кухне сидит выпивающий и закусывающий Федька Каторжный. В гневе Верховенский выхватывает револьвер: как он мог ослушаться и появиться здесь? Федька неожиданно бьёт Верховенского, тот падает без сознания, Федька убегает. Свидетелю этой сцены Липутину Верховенский заявляет, что Федька в последний раз пил водку. Утром действительно становится известно, что Федька найден с проломленной головой в семи верстах от города. Липутин, уже было собравшийся бежать, теперь не сомневается в тайном могуществе Петра Верховенского и остаётся.

К Шатову тем же вечером приезжает жена Марья, бросившая его после двух недель брака. Она беременна и просит временного пристанища. Чуть позже к нему заходит молодой офицерик Эркель из «наших» и сообщает о завтрашней встрече. Ночью у жены Шатова начинаются роды. Он бежит за акушеркой Виргинской и потом помогает ей. Он счастлив и чает новой трудовой жизни с женой и ребёнком. Измотанный, Шатов засыпает под утро и пробуждается уже затемно. За ним заходит Эркель, вместе они направляются в ставрогинский парк. Там уже ждут Верховенский, Виргинский, Липутин, Лямшин, Толкаченко и Шигалев, который внезапно категорически отказывается принимать участие в убийстве, потому что это противоречит его программе.

На Шатова нападают. Верховенский выстрелом из револьвера в упор убивает его. К телу привязывают два больших камня и бросают в пруд. Верховенский спешит к Кириллову. Тот хоть и негодует, однако обещание выполняет — пишет под диктовку записку и берет на себя вину за убийство Шатова, а затем стреляется. Верховенский собирает вещи и уезжает в Петербург, оттуда за границу.

Отправившись в своё последнее странствование, Степан Трофимович умирает в крестьянской избе на руках примчавшейся за ним Варвары Петровны. Перед смертью случайная попутчица, которой он рассказывает всю свою жизнь, читает ему Евангелие, и он сравнивает одержимого, из которого Христос изгнал бесов, вошедших в свиней, с Россией. Этот пассаж из Евангелия взят хроникёром одним из эпиграфов к роману.

Все участники преступления, кроме Верховенского, вскоре арестованы, выданные Лямшиным. Дарья Шатова получает письмо-исповедь Ставрогина, который признается, что из него «вылилось одно отрицание, без всякого великодушия и безо всякой силы». Он зовёт Дарью с собой в Швейцарию, где купил маленький домик в кантоне Ури, чтобы поселиться там навечно. Дарья даёт прочесть письмо Варваре Петровне, но тут обе узнают, что Ставрогин неожиданно появился в Скворешниках. Они торопятся туда и находят «гражданина кантона Ури» повесившимся в мезонине.

Шестой по счету роман Фёдора Михайловича Достоевского «Бесы» был написан в 1872 году. Автор находился под впечатлениями от событий 1869 года, когда группа молодых людей под предводительством анархиста Нечаева убила студента Иванова, подозревая его в предательстве идей революционного кружка.

Достоевский не планировал грандиозную вещь: ему хотелось на нескольких страницах высказаться на тему возникшей «нечаевщины» и подобных политических явлений. И даже не в художественном стиле задумывалось произведение, но в итоге из-под пера вышел роман-предсказание, не теряющий свою актуальность до сих пор.

Смысл названия «Бесы»

Лаконичное название говорит само за себя: автор жестко и категорично оценивает происходящее. Анархию он не поддерживает, террор его ужасает. А потому неудивительно, что Достоевский называет революционеров бесами. Книжный прообраз Нечаева – сын учителя Пётр Верховенский. Убитый Иванов на страницах романа становится Иваном Шатовым, пострадавшим за «измену идеалам». Но не одни только нигилисты получают нелестную характеристику.

«Бесы» и «бесенята» живут в каждом персонаже произведения. Властолюбивая Варвара Ставрогина, либерал и идеалист Степан Трофимович, «пятёрка Верховенского», – все они в той или иной степени покорны своим страстям, по-своему одержимы. Как токи электростанции проходят по всему городу, так и через весь роман скользит душевная борьба, тоска по абсолюту главного героя Николая Всеволодовича Ставрогина.

Главным «бесом» Фёдор Михайлович называл именно духовный упадок, распад личности всего народа Российской империи, как нельзя лучше проявившихся в лице Ставрогина. Внутренняя гниль неминуемо приведёт к внешней: собирательный образ Николая Всеволодовича несёт в себе мысль о грядущей исторической катастрофе.

Смысл произведения Бесы

Начав писать документальное эссе, Достоевский за пару лет пишет пророчество: меньше, чем через полвека «верховенские» и «нечаевы» станут во главе его родины.

В середине XIX века набирали силу нигилистические настроения среди интеллигенции и разночинцев. То там, то здесь возникали кружки единомышленников, где критиковали не только монархию, но и бытовой уклад в целом. На примере Верховенского и его «пятёрки» писатель показывает своё отношение к революционному движению. Петр предстает перед читателем не только хитрым и коварным, но и изощренно-жестоким. И это выражается даже не в хладнокровном убийстве Шатова. Молодой анархист считает, что только десятая часть народа достойна перемен и лучшей жизни, остальные могут довольствоваться услужением элите. Грош-цена высокопарным идеям и словам «нечаевцев», если в человеке они видят только пушечное мясо, средство к достижению целей.

Фёдор Михайлович выводит в главном герое основную проблему революционных настроений. Персонаж с символической фамилией Ставрогин («ставр» по-гречески «крест») на протяжении всего роман раздираемый противоречиями. С одной стороны – отход от традиций и преданий (а значит, и от веры, от жизни простого народа), с другой – внутренняя борьба за обретение Бога. Но силы не равны: Николай ищет ответы умом, а не сердцем, что приводит к искаженному восприятию. Именно этот душевный хаос главного героя (в частности) и каждого персонажа (в целом) и подводит к событиям начала следующего столетия. Достоевский «Бесами» предостерегал об опасности, как оказалось в дальнейшем, слишком поздно.

Смысл финала

Сестра Шатова получает от Ставрогина письмо, в котором он приглашает ее к себе в Швейцарию. В это же время доходи слух, что Николай вернулся в Скворешники. Дарья и Варвара Петровна обнаруживают несчастного повесившимся в мезонине. Предсмертная записка гласит: «Я сам». Финал оставляет леденящее, жуткое ощущение. Главный герой, не нашедший в себе силы и духовный ориентир, самостоятельно подписывает приговор всей своей жизни.

Эпизод в книге, где вспоминается евангельская притча, делает концовку ясней: Степан Трофимович сравнивает Россию с бесноватым, из которого Христос изгнал легион. Страсти Ставрогина в конце концов одерживают над ним победу: Николай не встречает Бога, не находит правду, мечется по собственной внутренней пустоте. Писатель таким многострадальным «ставрогиным» видит и свой народ, также не сумевший противостоять «легиону».

⭐⭐⭐⭐⭐ «Бесы» менее 3 минут и подробно по частям и главам за 19 минут. 

Роман «Бесы» Федор Михайлович Достоевский написал в 1872 году, находясь под впечатлением от революционных веяний в Российской Империи. Сюжет произведения основывается на том, что автор осуждает анархию и террор, показывая различного рода жизненные испытания и душевные терзания героев. Именно поэтому роман считается одним из наиболее политизированных творений писателя.

Очень краткий пересказ романа «Бесы»

Степан Трофимович Верховенский – дважды овдовевший мужчина средних лет, принимает предложение своей старой знакомой Варвары Петровны Ставрогиной, стать наставником и воспитателем для ее юного сына Николая.

Повзрослев, Николай Ставрогин отправляется в Петербург на учебу. А вскоре по родному городу начинают расползаться слухи о том, что там он ведет разгульный и безответственный образ жизни. Спустя несколько лет он возвращается домой, где на удивление всем производит впечатление воспитанного и благородного господина.

Однако, спустя совсем немного времени дебоширит и ведет себя неподобающе в обществе. Это поведение списывают на белую горячку и отправляют Николая на лечение. Поправившись, молодой человек уезжает в путешествие заграницу.

Там у юноши случается знакомство и дружба с Лизаветой Тушиной, дочерью старой подруги его матери. По приезде Лизы в город, Варвара Петровна понимает, что они с Николаем из-за чего-то поссорились.

Замечая, что между Николаем и ее воспитанницей Дашей завязалось общение, Варвара Петровна спешит выдать девушку замуж за Степана Трофимовича, опасаясь начала отношений между Дарьей и сыном.

В стране начинаются беспокойства, вызванные недовольством существующего порядка. И городок, где происходит действие романа – не исключение, там тоже растут революционные волнения.

В день губернаторского праздника всеобщее веселье омрачает убийство брата и сестры Лебядкиных и поджог на месте преступления. Многие в городе подозревают, что это дело рук Николая. Толпа, не разобравшись, отыгрывается на Лизе, оказавшейся в пекле событий в неподходящее время, обвинив ее в связи со Ставрогиным и убивая.

Члены революционной пятерки, под предводительством внезапно явившегося в город Петра Верховенского, родного сына Степана Трофимовича, убивают Шатова, бывшего местного революционера, из-за того, что он предал веру в их общие идеи и попытался изолироваться от общества. Бывший друг Шатова, Кириллов берет вину на себя, а затем, согласно собственно разработанной теории, совершает самоубийство. Петр, тем временем, спешит уехать заграницу.

В имении Скворешники Варвара Петровна и Дарья находят повешенного Николая и записку, в которой он просит никого не винить в своей смерти, он ушел самостоятельно.

Главные герои и их характеристика:

•  Варвара Петровна Ставрогина  – знатная и богатая помещица, владеющая имением Скворешники и занимающая влиятельное положение в губернии. Обладает большим наследством, оставленным отцом – богатым откупщиком, и связями со многими людьми, благодаря покойному мужу. Она приходится матерью Николаю, покровительствует Степану Трофимовичу и благосклонна к Дарье Шатовой. Она умна и добра, но у нее злопамятный характер.
•  Лизавета Николаевна Тушина  –молодая, образованная и очень красивая девушка. Она помолвлена с Маврикием Николаевичем, но влюблена в Николая. За границей у них завязывается роман, который в итоге ни к чему не приводит. Значительно позже они проводят ночь вместе, тогда девушка понимает, что Николай ее никогда не любил.
•  Петр Степанович Верховенский  – главный «бес», сын Степана Трофимовича, основатель тайной революционной «пятерки». По его внешнему виду казалось, что его ничего не может смутить. Хитрый, продуманный, самодовольный и одержимый дикими идеями. Из-за своего характера почти никому не нравится, хотя обладает приятной внешностью.
•  Николай Всеволодович Ставрогин  – воспитанник Верховенского, единственный сын Варвары Петровны. По глупости, будучи пьяным, женился на Марии Лебядкиной. Хорош собой, отлично воспитан, но равнодушный ко многому, дамский угодник.
•  Степан Трофимович Верховенский  – близкий друг Варвары Ставрогиной, пользуется ее благосклонностью, живет за ее счет, учит ее сына Николая. Идеалист и либерал старой закалки. Несмотря на немолодой возраст, сохраняет былую красоту, щеголяет солидностью своих лет. Умен и проницателен, обладает добрым нравом, но достаточно безволен.

Второстепенные герои и их характеристика:

•  Алексей Нилыч Кириллов  – инженер-строитель, философ и революционер. Друг Шатова. Раньше был глубоко верующим, стал атеистом. Разрабатывает собственную концепцию избавления от бога и обретения свободы воли путем самоубийства, считая его высшим проявлением своеволия. Юноша одержим идеями революции и самопожертвования, этим пользуется Верховенский.
•  Виргинский  – чиновник лет тридцати, входящий в революционную «пятерку», причастный к убийству Шатова. Имеет спокойный и скромный характер. Женат на Арине Прохоровне Виргинской. Часто присутствует на слушаниях Степана Трофимовича.
•  Сергей Васильевич Липутин  – участник революционной «пятерки», губернский чиновник, ярый либерал и атеист, подчиненные его не уважают, а светское общество от него отворачивается и считает странным. Он уже в возрасте, женат на девушке значительно младше его, от первого брака имеет трех взрослых дочерей. Строг со всеми членами семьи. Скупой и мелочный человек, но благодаря этим качествам сколотил целое состояние. Довольно умный и образованный мужчина, любит пошутить и повеселиться. Любит послушать сплетни, очень любопытен и пытлив.
•  Эркель  – член тайной организации Верховенского. Принимает участие в убийстве Шатова, за что его арестовывают. Невероятно молчаливый человек, безусловно преданный общему делу и конкретно Петру Степановичу.
•  Маврикий Николаевич  – артиллерийский капитан пятидесяти лет, высокий, статный, благородный и симпатичный мужчина. С виду строг и хладнокровен, но на самом деле обладает очень добрым нравом. Помолвлен с Лизаветой Николаевной Тушиной. Знает, что у ней тайный роман с Николаем, но любит Лизавету и все ей прощает.
•  Андрей Антонович фон Лембке  – губернатор, муж Юлии Михайловны, обязанный ей своей высокой должностью. Имеет немецкое происхождение, сочиняет романы, имеет тихий и спокойный характер, подчиняется супруге.
•  Мария Тимофеевна Лебядкина  – городская сумасшедшая, которую прозвали Хромоножкой. Является супругой Николая Ставрогина, женившегося на ней на спор и теперь не знавшего, как от нее избавится. Живет с братом – капитаном Лебядкиным, он ее избивает и все деньги, посланные Николаем супруге на содержание, тратит на выпивку.
•  Лямшин  – входит в революционную «пятерку» Верховенского. Один из убийц Шатова, во время преступления у него случается срыв. Спустя несколько дней мучений он идет в полицию и сдается. Любит мерзко шутить, по натуре невероятно труслив.
•  Игнат Тимофеевич Лебядкин  – спившийся капитан, поэт. Брат психически нездоровой Марии Тимофеевны, использует сестру, чтобы получать деньги от ее мужа. Жестоко обращается с сестрой, пользуясь ее тяжелым положением.
•  Федька Каторжный  – скрывающийся от закона преступник, вор и убийца. Сотрудничает с Петром Верховенским, чтобы получить паспорт. Его обвинили в убийстве Лебядкиных, вскоре после этого он был найден с проломленным черепом.
•  Отец Тихон  – священнослужитель, у которого исповедается Николай Ставрогин перед тем, как наложить на себя руки.
•  Дарья Павловна Шатова  – сестра Ивана Шатова, живет у своей наставницы – Варвары Петровны. Девушке около двадцати, характер у нее тихий, мягкий и покладистый, она скромна и рассудительна, но ради любви готова многим пожертвовать. Находится в романтических отношениях с Николаем, Варвара Петровна, недовольная этим, пожелала выдать ее замуж за старшего Верховенского, но тот не захотел этого.
•  Антон Лаврентьевич Г-в  – рассказчик, от имени которого идет повествование, друг Степана Трофимовича. Молодой служащий, честен и всегда готов помочь нуждающимся.
•  Юлия Михайловна  – жена губернатора. Сорокалетняя женщина с жестким и властным характером, но одновременно немного наивная. Хочет раскрыть революционный заговор.
•  Толкаченко  – сорокалетний мужчина, член тайной организации и «пятерки» Верховенского, хорошо знает народ. Участвует в убийстве Шатова. Позже его арестовывают при попытке бегства.
•  Шигалев  — член «пятерки» Верховенского, один из организаторов убийства Шатова, впоследствии отказавшийся в нем участвовать, благодаря этому после раскрытия преступления ему удается оправдаться. Всегда хмурится и выглядит озлобленно. Приехал в город за два месяца до основных событий романа. Много философствует, у него есть собственная рукопись – «Система», в которой он описывает возможное устройство общества. По его мнению, нужно разделить людей на две группы: правящая элита и рабы. Ходят слухи, что Шигалев публикуется в известном журнале.
•  Семён Егорович Кармазинов  – известный писатель. На балу читает свою рукопись, основанную на нигилистическом учении, которая не производит впечатления на зрителей, и он бесславно уходит.
•  Иван Павлович Шатов  – член тайной организации Верховенского, разочаровавшийся в революционной идеологии. Был крепостным у Ставрогиной, потом обучался у Степана Трофимовича, поступил в университет, но был отчислен. В людях больше всего ценит честность, не представляет, что его может полюбить хоть одна женщина, считает себя уродом. Часто омрачен и молчит, полностью отдается своим идеям, иногда доходя до фанатизма.
•  Артемий Павлович Гаганов  – отставной гвардейский капитан, злопамятный, гордый и мстительный. Враждует с Николаем Ставрогиным, который как-то схватил его отца за нос и протащил так несколько шагов. Отказывается разобраться мирно и вызывает Николая на дуэль, которая заканчивается ничем.

Краткое содержание романа «Бесы» подробно по частям и главам

Часть первая

Глава 1. Вместо введения несколько подробностей из биографии многочтимого Степана Трофимовича Верховенского

Рассказчиком в романе «Бесы» выступает некий Антон Лаврентьевич Г-в, близкий друг одного из героев и непосредственный участник событий.

Действие происходит в губернском городе, в котором живет знатная и богатая дама – Варвара Петровна Ставрогина, занимающая отличное положение в обществе. Она умна и рассудительна, но иногда до крайности властна и своенравна.

По соседству со Ставрогиной живет Степан Трофимович Верховенский –мужчина, которому с годами удалось не потерять юношеской наивности. Несмотря на свою чрезмерную доверчивость, он был очень умен и проницателен. В губернском городе вокруг него собирался кружок либерально настроенных людей, которые были готовы его слушать.

Отношения между Варварой и Степаном были непростыми. Что-то между крепкой товарищеской любовью и мучительной ненавистью. Варвара Петровна испытывала к Верховенскому сильную, почти материнскую привязанность, но взамен ждала от него полного подчинения. Степан Трофимович пользовался попечительством своей влиятельной подруги, он уважал и, скорее всего, даже терпел ее, но тяжело переносил ее, время от времени впадающую в крайность, деспотизм.

Дважды овдовев и живя один, Верхоенский с радостью принимает предложение Варвары Петровны, и становится наставником и воспитателем для ее единственного сына Николая. Между героями завязывается настоящая крепкая дружба.

Глава 2. Принц Гарри. Сватовство

Сильнее, чем к Верховенскому, Варвара Петровна была привязана только к Николаю – Принцу Гарри, как его называли в детстве.

Николай уже совсем повзрослел и уехал учиться в столицу, где дослужился до звания офицера, но из-за участия в дуэли был разжалован в рядовые. Почти сразу Николаю удалось выслужиться, но неожиданно он уходит в отставку и пускает свою жизнь на самотек.

После отъезда молодого человека по городку начали расползаться слухи о его щегольском и безответственном образе жизни – все это длилось на протяжении нескольких лет. И каково же было всеобщее удивление, когда Ставрогин вернулся в родные края в наилучшем виде, производя впечатление вполне приличного человека.

Однако, Николай быстро показал свое истинное «Я», совершив несколько скандальных и совершенно непозволительных в приличном обществе поступков.  Он повздорил с почетным членом клуба и, схватив его за нос, протащил несколько метров, набросился и поранил губернатора, целует чужую жен Ставрогин был окрещен психически нездоровым и направлен в лечебницу. Поправившись, Николай поспешил уехать заграницу и побывать в разных европейских странах.

За границей Николай познакомился с Лизой Тушиной, дочерью давней приятельницы его матери. Вскоре Лиза вернулась в город, и Ставрогиной стало понятно, что они с Николаем крупно повздорили.

Одновременно с этим Варвара Петровна заподозрила взаимный интерес между сыном и ее воспитанницей Дашей Шатовой, которая путешествовала вместе с Лизаветой и ее матерью. Опасаясь того, что сын может жениться на Дарье, не подходящей ему по статусу, она собралась выдать девушку за Степана Трофимовича.

Глава 3. Чужие грехи

Верховенский выслушал эту идею с некоторым опасением, но в то же время и с немалым воодушевлением. Сватовство было запланировано на ближайшее воскресенье.

Неожиданно появился инженер Липутин, старый знакомый Ставрогина и предупредил новоиспеченного жениха о том, что эта женитьба происходит совсем не из добрых помыслов, а чтобы скрыть что-то неприятное, напрямую связанное с Николаем.

Лизавета Тушина, подруга Николая, с которой они вместе путешествовали по Европе, тем временем тоже приехала в поместье – ее интересует Иван Шатов, в совершенстве владеющий несколькими языками.

Глава 4. Хромоножка

К Ивану Павловичу у дамы чисто профессиональный интерес. Она собирается начать работу над книгой и ей необходима помощь. Шатов сначала проявляет отзывчивость, но позже, узнав о связи Лизы с Лебядкиным (он сватался к девушке в письме), решительно отказывается от сотрудничества.

Как-то раз возле собора Ставрогину останавливает стоящая на коленях Мария Лебядкина, она смотрит на даму то робким благоговейным взглядом, то глупо смеется и все норовит поцеловать Варваре Петровне руку. Ставрогина спрашивает у девушки, кто она и откуда, нужна ли ей помощь, а потом дает 10 рублей и приглашает к себе. К ним присоединяется Лизавета. Подходя к карете, Варвара Петровна замечает хромоту Марии, женщина бледнеет и меняется в лице. Всю дорогу она находится в задумчивости – недавно ей пришло письмо от неизвестного отправителя, в котором говорилось о некой тайне и о том, что Варваре Петровне следует обратить внимание на хромую незнакомку.

Глава 5. Премудрый змей

В доме Варвару Петровну нетерпеливо ожидает Степан Трофимович – сегодня у него запланировано сватовство к Шатовой.

Мария Тимофеевна, только увидев Дашу, обвиняет ее в краже, якобы она передала сумму меньше, чем обещал Ставрогин. Хозяйка дома, разозлившись, встает на защиту воспитанницы. Тем временем в глазах Лизаветы всякий раз при виде Даши появляются огоньки злобы.

В усадьбу за сестрой заявляется Игнат Лебядкин. Он объявляет всем, что Мария сошла с ума, и, цитируя авторские стихи, намекает Варваре Петровне о страшной тайне, касающейся ее сына.

В это время, неожиданно для всех, домой из заграничного путешествия возвращается Николай Ставрогин, его сопровождает Петр Верховенский – молодые люди ехали в одном вагоне из Женевы. Пока Петр холодно здоровается с отцом, Варвара Петровна прямо спрашивает сына о его связи с Марией Тимофеевной. Николай вместо ответа целует у матери руку, аккуратно берет под руку Марию и отводит ее к карете.

Тем временем Петр рассказывает всем трогательную историю о том, как милосердный Николай Всеволодович помогал бесприютным Лебядкиным, Ставрогин внушил доверие Марии и так сильно поразил бедную Хромоножку, что та начала воображать Николая своим женихом. Он со скрытой угрозой просит подтвердить эту историю капитана Лебядкина, тот, испугавшись, говорит, что все это правда.

Варвара Петровна с облегчением умиляется такой доброте сына и, когда тот заходит в дом, просит прощения за незаслуженные упреки. Тем временем с Лизаветой что-то происходит — у нее начинается истерика, от избытка эмоций она падает в обморок. Шатов подходит к Ставрогину и дает ему пощечину, Николай Всеволодович хватает его, но тут же отпускает, после чего Иван беспрепятственно покидает дом.

Часть вторая

Глава 1. Ночь

По городу ползут слухи о том, что же происходит между Лизой и Ставрогиным. В то же время последний получает оскорбительное письмо от некого Гаганова, сына старшины, которого Николай, будучи не в себе, в шутку протащил за нос несколько метров. Гаганов решительно намерен стреляться, и Ставрогин ищет секунданта. Выбор падает на Алексея Нилыча.

Попутно Алексей Кириллов поведал товарищу свою идею. Она заключалась в избавлении от Бога и полного самосовершенствования путем самоубийства.

В этот же день Николай навещает Ивана Шатова и признается ему, что Марья на самом деле его жена, он согласился на свадьбу будучи пьяным, но пока ему удается это скрывать. Николай объяснил, что ударил молодого человека из-за того, что поступок Ставрогина по отношению к Лебядкиной его сильно разочаровал. Николай предупредил Ивана о том, что местные революционеры планируют убить его в отместку за то, что он предал их общие убеждения и практически полностью открестился от общества. Иван не придал этому предостережению большого значения.

Идя от Шатова, Николай встречает Федьку Каторжного – укрывающегося от закона преступника. Он, за определенную плату, готов оказать совершенно любую услугу. Однако, Николай отвечает, что это его не интересует и угрожает сдать Федьку властям.

Глава 2. Ночь (продолжение)

Капитан Лебядкин был трезв и постоянно пытался намекнуть шурину, что будет молчать о его браке с Марьей, если тот ему заплатит. Но Ставрогин объяснил, что скоро сам во всем признается. Марья была не в себе: кричала и хохотала, обзывая Николая самозванцем. Рассерженный молодой человек не стал этого долго терпеть и ушел.

Направляясь домой, он снова натыкается на Федьку, который снова озвучивает свое предложение. На этот раз Ставрогин ничего не говорит, а заливисто смеется и бросает мужчине кошелек с деньгами.

Глава 3. Поединок

Вскоре состоялась дуэль Ставрогина и Артемия Гаганова, который не согласился на примирение и изъявил желание стреляться. Гаганов стреляет первым и все три раза промахивается – ему удается только задеть пулей палец противника да прострелить шляпу. Ставрогин трижды стреляет в воздух, объясняя это тем, что больше не хочет никого убивать. Соперники расходятся. Николай, очевидно, рассчитывал на свою гибель на дуэли, поэтому уезжает домой в плохом расположении духа.

Вернувшись с дуэли, Николай посещает Дашу и просит ее быть осторожнее, чтобы мать не узнала о том, что между молодыми людьми был роман.

Глава 4. Все в ожидании

В городе узнают о благородном поведении Николая на дуэли и благодаря этому укрепляется его репутация чистой души человека.

Степан Трофимович Верховенский, поверив словам Липутина из местной революционной организации, всерьез забеспокоился о том, что женитьба, навязанная ему Ставрогиной, действительно скрывает какой-то нечистый замысел. Узнав об этом из писем Степана Трофимовича к сыну, Варвара Петровна была так возмущена, что объявила о прекращении любых взаимоотношений со старшим Верховенским, назначив ему при этом пенсионное жалование.

Глава 5. Пред праздником

В городе, как и во всей губернии, стало неспокойно. Повсюду устраивали поджоги, оскверняли иконы, рабочие с ближайшей разорившейся фабрики стали открыто показывать свое недовольство.

В это время жена губернатора, Юлия Михайловна, решает устроить праздник для того, чтобы оказать поддержку бедным гувернанткам. А младший Верховенский начал плести собственные интриги. Обзаведясь расположением губернаторши, желающей раскрыть революционный заговор.

Глава 6. Петр Степанович в хлопотах.

Во время беседы с губернатором и его женой Петр выдал Шатова, Кириллова и других заговорщиков и попросил несколько дней, чтобы разузнать об остальных.

Затем Петр зашел к Николаю Ставрогину, предложив посетить заседание тайного сообщества. В это время у него присутствовал некий Маврикий Николаевич, влюбленный в Лизу, с просьбой взять девушку в жены. Этот человек был уверен, что девушка испытывает к нему нежные чувства и презирает одновременно. Николай отвечает ему, что уже женат на Лебядкиной.

Глава 7. У наших

На собрании присутствуют около 15 человек, среди которых основные учредители и самые ярые борцы либерализма, так называемая «пятерка» Верховенского: Виргинский, Шигалев, Лямшин, Толкаченко и Липутин.

Мрачный профессор Щегалев высказывает свою идею о разделении общества на две неравные части: одна, которая значительно меньше, должна править, а та, что больше подчиняться.

Неожиданно Петр задал присутствующим провокационный вопрос: если бы они узнали о намечающемся политическом убийстве, совершили бы они донос? Все ответили отрицательно, но Шатов поднялся, оскорбил выступавшего и ушел с собрания. Петр на это и рассчитывал: он выбрал Ивана жертвой убийства, которое кровью скрепит его с сообщниками. Кириллов и Ставрогин тоже покинули собрание, отказавшись отвечать.

Глава 8. Иван-царевич

Петр догнал их и посвятил в свои идеи о том, что планирует создать великую смуту, а затем представить народу спасителя Ивана-царевича в лице Ставрогина.

Николай не хотел его слушать, а после и вовсе обвинил в том, что Верховенский намеревается подтолкнуть Ставрогина к расправе над Лебядкиными, чтобы иметь над ним власть. Испугавшись, Петр умоляет товарища пойти на примирение и не выдавать никому его плана убийства Шатова. В замен он обещает самостоятельно решить вопрос с Лебядкиными и наладить отношения Николая с Лизой.

 Глава 9. Степана Трофимовича описали

К Степану Трофимовичу нагрянули чиновники. Обыскав его жилье, они нашли некоторые бумаги и прокламации и изъяли их. Мужчина был довольно сильно напуган, но собрав свое мужество и гордость в кулак, он решительно направился в гости к фон Лембке, где проходил праздник.

Глава 10. Флибустьеры. Роковое утро.

Недовольные рабочие фабрики нагрянули к губернатору. Тот счел это за мятеж и ужасно разозлился. Не вовремя пришедший объясниться, Степан Трофимович попал под его горячую руку, но Юлия Михайловна, возмущенная поведением мужа, пригласила старшего Верховенского к себе в салон, где уже собрались другие гости, в том числе Ставрогин и Лиза.

Когда разговор зашел о Лебядкиных, Николай решил, что пришло время во всем признаться и заявил, что уже пять лет женат на Хромоножке, что потрясло всех присутствующих.

Часть третья

Глава 1. Праздник. Отдел первый

Вскоре состоялся, организованный женой губернатора, праздник. Вечер начался с выступления известного писателя Кармазинова, читавшего свое сочинение о нигилизме. Выступил с обличительной речью и Степан Трофимович, объявивший Шекспира и Рафаэля выше социализма, а красоту – важнейшим условием существования человечества. Публика не поняла ни одного из выступающих и освистала.

Глава 2. Окончание праздника

Не дожидаясь окончания праздника, Лиза уехала вместе с Николаем в семейное имение Ставрогиных, а ночью стало известно о жестоком убийстве брата и сестры Лебядкиных и о поджоге, который устроили недовольные рабочие.

Лиза и Николай провели вместе ночь. Наутро Ставрогин предложил девушке уехать с ним заграницу, но та отказалась. Раздосадованный молодой человек проговорился, что заплатил за нее жизнью, но Лизавета не придала значения этим словам.

Тем временем пришел Петр и рассказал о ночном происшествии. Ставрогину пришлось признаться Лизе в том, что он знал об организации убийства, но не осмелился его остановить.

Глава 3. Законченный роман

В отчаянии девушка убежала и встретила преданного Маврикия Николаевича, который ждал ее всю ночь. Лиза и ее утешитель решили посетить место страшного ночного убийства. По пути они встретили старшего Верховенского, который собирался в путешествие – он поставил себе цель найти настоящую Россию.

На пожарище собралась толпа. Люди думали, что в случившемся виноват Ставрогин. Подошедшую Лизу узнали и решили, что она тоже причастна к смерти Лебядкиных, ведь она была в близких отношениях с Николаем. Кто-то из толпы ударил ее, а затем подключились остальные и стали наносить удар за ударом. Маврикий Николаевич хотел вступиться за возлюбленную, но не совладал с толпой – его тут же оттолкнули. Набросившаяся толпа забивает Лизавету до потери сознания, и вскоре девушка умирает.

Глава 4. Последнее решение

Петр продолжает развивать ранее начатые интриги. Собрав пятерку своих сообщников, он сообщает, что Шатов собирается предать их, совершив донос, и предлагает расправится с Иваном за это. Заговорщики соглашаются, что это необходимо ради общего дела.

Затем Верховенский обращается к Кириллову, чтобы тот взял вину за убийство на себя, ведь он все равно собирается совершить самоубийство из личных помыслов. В доме Кириллова Верховенский натыкается на Федьку Каторжного. Эта нежеланная встреча приводит Петра в ярость, в гневе он выхватывает револьвер и целится в Федьку, но тому удается сбежать.

Верховенский загадочно заявляет, что больше преступнику пить не придется. На следующий день Каторжного находят с проломленным черепом. Липутин, сторонник Верховенского, удостоверился, что его покровитель обладает действительно большим могуществом и теперь намеревается бежать из города.

Глава 5. Путешественница

Шатова навещает его бывшая жена, которая ушла от него несколько лет назад к другому мужчине. Она беременна и ей негде жить, поэтому девушка надеется на помощи у единственного близкого для нее человека. Шатов все еще испытывает к ней чувства, поэтому разрешает остаться. Ночью у несчастной начинаются схватки, и Иван отправляется за акушеркой, а позже даже помогает принять роды.

Тайно Шатов мечтает о спокойной и размеренной жизни простого рабочего человека. Ему хочется быть рядом с женой и ребенком, которого он назвал своим сыном. Но для начала нужно окончательно разобраться с прежней революционной жизнью.

Этой же ночью к Шатову заходит офицер Эркель из революционной пятерки и приглашает на собрание. Вместе они направляются в парк, где уже поджидает свита заговорщиков.

Глава 6. Многотрудная ночь

Эркель занимает в «пятерке» место Шигалева, который является одним из главных организаторов нападения, но в последний момент наотрез отказывается от участия, посчитав, что так он отклонится от правильного пути.

Верховенский в упор стреляет в Ивана, а затем вся пятерка привязывает к телу камни в качестве груза и топит в пруду. После совершения убийства Петр направляется к Киррилову, чтобы проконтролировать его самоубийство и заставить написать предсмертную записку с признанием. Кириллов выполняет указание, а затем стреляет в себя.

Петр скоропостижно уезжает в Петербург, а затем и вовсе покидает страну.

Глава 7. Последнее странствование Степана Трофимовича

В дороге Степан Трофимович встречает незнакомку и выдает ей всю историю своей жизни, а она в ответ приводит ему цитату из Евангелия, где говорится о бесах, изгнанных из человека и вселившихся в свиней.

После долгих странствий он находит свое последнее пристанище в крестьянской избе, где умирает от случившегося с ним приступа на руках у Варвары Петровны, примчавшейся к нему в последний момент. В последние минуты жизни он продолжает историю незнакомки и сравнивает Россию с тем самым одержимым из которого Иисус изгнал бесов.

Глава 8. Заключение

Один из революционеров, Лямшин, не выдержав душевных мук, сдает всех участников преступления, кроме Петра Верховенского. Всех арестовывают, но Шигалеву, в последний момент передумавшему убивать Шатова, удается оправдаться.

Отчаявшийся Николай Ставрогин пишет письмо Дарье, в котором предлагает уехать в Швейцарию и искренне раскаивается. Дарью беспокоит такое известие, и она делится своими переживаниями с матерью Николая. Вместе женщины едут в Скворешники, где находят молодого человека повесившимся. Перед смертью юноша исповедовался у Отца Тихона и оставляет короткую записку: «Никого не винить, я сам…»

Кратко об истории создания произведения

На создание этой книги Ф. М. Достоевского вдохновило «нечаевское дело». Оно заключалось в убийстве слушателя Петровской земельной академии И. П. Иванова пятью заговорщиками из тайного общества под названием «Народная расправа».

Подробности убийства на идеологической почве, политические взгляды и нравы преступников, личность их предводителя и стали основой для создания «Бесов». Автор преследовал идею не только погрузить читателя в суть конкретного события, но и показать свое видение причин того, что толкает людей на подобного рода поступки.

В 1869 году это произведение было задумано как роман о Нечаеве и его последователях. Достоевский предполагал сделать террориста-революционера главным героем в образе Петра Верховенского.Роман впервые был напечатан в «Русском вестнике» в 1872 году, а спустя год вышел в отдельном издании.

Несмотря на то, что произведение, казалось бы, повествует о бесе, как о конкретной личности, главным бесом Достоевский всегда считал духовный упадок. Суть произведения в необходимости веры в нечто лучшее и стремлении к духовному просветлению.

Анализ романа «Бесы» (Ф. М. Достоевский)

Предпосылкой к написанию романа «Бесы» для Федора Михайловича послужили материалы из уголовного дела Нечаева – организатора тайного общества, целью которого были подрывные политические акции. Во времена автора это событие прогремело на всю империю. Однако ему удалось из небольшой газетной вырезки сделать глубокое и насыщенное произведение, которое считают эталоном не только русские, но и зарубежные писатели.

Содержание:

• 1 История создания
• 2 Жанр, направление
• 3 Суть
• 4 Главные герои и их характеристика
• 5 Темы и настроение
• 6 Главная мысль
• 7 Чему учит?
• 8 Критика

История создания

Федор Михайлович Достоевский отличался упорством и требовательностью. В один миг, пережив очередной эпилептический припадок, автор пришел к выводу, что новое произведение его совершенно не устраивает. Тогда он полностью уничтожил свое творение, но оставил нетронутой идею романа – историю о нигилистах, чье отрицание зашло слишком далеко.

Далее Достоевский заново берется за написание «Бесов» — так свет увидел вторую версию произведения. Писатель не успевал сдать работу к назначенному издателем сроку, но и не хотел предавать себя и отдавать публике произведение, которое его не устраивает. Катков, издатель автора, только разводил руками, ведь писатель обеспечивал себя и семью только авансами за книги, но готов был жить впроголодь, лишь бы не выпускать сырой материал.

Жанр, направление

В романе «Бесы» необычайно переплетаются такие качества, как хроникальность, суровый историзм мышления, философичность, но при этом писатель смотрел в будущее и говорил о том, что будет волновать и его потомков. Именно за данным романом надежно закрепилось обозначение: «роман-пророчество».

Действительно, большинство читателей отмечает провидческий дар Достоевского, ведь в романе отражены проблемы не только того времени, но и вопросы сегодняшнего информационного общества. Автор проникновенно изображает основную угрозу для будущего общественности – замещение устоявшихся понятий на неестественные бесовские догмы.

Направление творчества писателя – реализм, так как он изображает действительность во всем ее многообразии.

Суть

События происходят в провинциальном городке во владениях Варвары Петровны Ставрогиной. Ребенок вольнодумца Степана Трофимовича Верховенского, Петр Верховенский — основной идейный наставник революционного движения. Петр старается привлечь к революционерам Николая Всеволодовича Стравогина, который является сыном Варвары Петровны.

Петр Верховенский созывает «сочувствующих» перевороту молодых людей: военного в отставке Виргинского, эксперта народных масс Толкаченко, философа Шигалева и др. Лидер организации Верховенский планирует убийство бывшего студента Ивана Шатова, который решает расстаться с революционным движением. Он покидает организацию из-за интереса к мысли народа-«богоносца». Однако убийство героя нужно компании не для мести, реальный мотив, которого не знают рядовые члены кружка, — сплочение организации кровью, единым преступлением.

Далее события развиваются стремительно: маленький городок потрясают невиданные доселе происшествия. Всему виной тайная организация, но о ней горожане не имеют понятия. Однако самые жуткие и пугающие вещи происходят в душе героя, Николая Ставрогина. Автор подробно описывает процесс ее разложения под влиянием вредоносные идей.

Главные герои и их характеристика

• Варвара Ставрогина — известная губернская дама, выдающаяся помещица. Героиня обладает имением, унаследованным от обеспеченного откупщика-родителя. Муж Всеволод Николаевич, по профессии генерал-лейтенант, не владел огромным состоянием, но обладал большими связями, которые Варвара Петровна, после его ухода из этой жизни, всеми возможными способами стремится восстановить, но безуспешно. В губернии она очень влиятельная женщина. По своей природе она высокомерна и деспотична. Однако героиня часто чувствует сильную зависимость от людей, порой даже жертвенную, но и взамен ждет такого же поведения. В общении с людьми Варвара Петровна всегда придерживается лидирующей позиции, не исключение и старые друзья.
• Николай Всеволодович Ставрогин – обладал демонической привлекательностью, имел превосходный вкус и благовоспитанное поведение. Общество на его появление реагировало бурно, но, при всей живости и насыщенности его образа, герой вел себя довольно скромно и не особо разговорчиво. Всё женское светское общество было в него влюблено. Николай Всеволодович встречался с супругой Шатова – Машей, с его сестрой – Дашей, со своей знакомой из детства – Елизаветой Тушиной. Возвратившись из Европы, он принимал участие в возрождении тайного общества. В этот же период он ставил опыт по воздействию на Шатова и Кириллова. Прямое участие в смерти Шатова Николай Всеволодович не принимал и даже относился к этому отрицательно, но мысль о сплочении участников объединения исходила именно от него. Подробнее о характере Ставрогина
• Кириллов Алексей Нилыч – один из ведущих персонажей произведения Ф. М. Достоевского «Бесы», по профессии инженер-строитель, он придумал теорию самоубийства, как потребность рассуждающего человека. Кириллов преодолел быстрый путь от религии к отрицанию существования кого-то свыше, был одержим маниакальными мыслями, идеями о революции и готовности к самоотречению. Всё это в Алексее Нилыче вовремя увидел Петр Верховенский – персона хитрая и безжалостная. Петр был осведомлен о намерении Кириллова совершить самоубийство, и принудил его написать признание, что Шатов, которого убил Петр, погиб от рук Кириллова.
• Петр Степанович Верховенский – предводитель революционеров, скользкий и коварный персонаж. В произведении это главный «бес» — он управляет тайным обществом, продвигающим атеистские прокламации. Вдохновленный безумными мыслями, он старается очаровать ими и Николая Всеволодовича Ставрогина – друга детства. Внешностью Верховенский неплох, но не вызывает ни у кого симпатии.
• Степан Трофимович Верховенский – человек старой закалки, преданный высоким идеалам и проживающий на содержании известной губернской особы. В молодости обладал красивой внешностью, отголоски которой можно заметить и в старости. В его поведении много притворства, но он достаточно образованный и проницательный. Был женат два раза. В какое-то время он был уважаем почти как Белинский и Герцен, но после обнаружения у него поэмы двусмысленного содержания, был вынужден уехать из Петербурга и скрыться в поместье Варвары Петровны Ставрогиной. С тех пор он заметно деградировал.
• Шигалёв – участвовал в организации убийства Шатова, но отказался от этого. О Шигалёве известно немного. Сотрудник отдела хроники говорит, что он приехал в город за пару месяцев до происшествия, ходил слух, что он публиковался в известном петербургском издании. Создавалось впечатление, словно Шигалёву известно время, место и событие, которое должно произойти. По мнению этого персонажа, все люди должны быть разделены на две неравноценные половины. Только одна десятая должна обладать властью. Оставшаяся часть – стадо без мнения, рабы. В подобной манере предстояло перевоспитать целые поколения, потому как это было более чем естественно.
• Эркель, Виргинский, Липутин, Толкаченко – члены тайного общества, которых завербовал Верховенский.

Темы и настроение

1. Отношения отцов и детей. Очевидно, в романе «Бесы» автор описывает столкновение разных эпох и потерю связи разных поколений. Родители совсем не понимают детей, они как будто с разных планет. Поэтому молодежи никто не может вовремя помочь, так как утеряны те драгоценные семейные узы, которые могли бы удержать юношей от морального падения.
2. Нигилизм. В романе «Бесы» четко видна связь с произведением «Отцы и дети», так как именно Тургенев первым заговорил о нигилизме. Читатель узнает героев Достоевского, как и тургеневских персонажей, через идеологические споры, в которых открываются возможные направления совершенствования общества. В незначительном количестве наблюдается связь со стихотворением Александра Сергеевича Пушкина, с одноименным названием «Бесы»: мысль о потерявших свой путь людях, которые блуждают кругами в словесном тумане русского общества.
3. Отсутствие единых нравственных ориентиров. Духовный общественный недуг, показанный автором, спровоцирован полным отсутствием высоких ценностей. Ни развитие техники, ни скачек образования, ни жалкие попытки уничтожить общественные разногласия при помощи власти не приведут к положительному результату, пока не появятся единые нравственные ориентиры. «Великого ничего нет» — вот главная причина печального состояния русского народа.
4. Религиозность и атеизм. Достигнет ли человек гармонии после жизненных страданий, и имеет ли ценность эта гармония? Если не существует бессмертия – можно делать всё, что придет в голову, не задумываясь о последствиях. В этом умозаключении, которое может возникнуть у любого атеиста, автор видит опасность безверия. Однако Достоевский понимает, что и вера не может быть абсолютной, пока у религиозной философии есть неразрешенные вопросы, по которым нет единого мнения. Мысли писателя следующие: справедлив ли Бог, если позволяет страдать невинным людям? И если это — его справедливость, то как можно судить тех, кто проливает кровь на дороге к общественному счастью? По мнению автора, нужно отказаться от всеобщего счастья, если ради него понадобится хоть одна человеческая жертва.
5. Реальность и мистика постоянно сталкиваются в произведениях Федора Михайловича Достоевского, порой до такой степени, что грань между повествованием писателя и иллюзиями самого персонажа исчезает. События развиваются стремительно, они происходят стихийно в небольшие временные отрезки, они мчатся вперед, не позволяя человеку, по ту сторону книги, сосредоточится на обыденных вещах. Приковывая всё внимание читателя к психологическим моментам, автор лишь по крупицам дает бытовой материал.

Главная мысль

Федор Михайлович Достоевский старался описать болезнь нигилистов-революционеров, которая засела или постепенно наводит свои порядки в головах людей, рассеивает около себя хаос. Его идея (упрощенно) сводится к тому, что нигилистические настроения отрицательно влияют на русское общество – как беснование на человека.

Федор Михайлович установил причину и значение революционного движения. Оно сулит счастье в будущем, но цена в настоящем слишком велика, на нее нельзя соглашаться, иначе люди утратят моральные ценности, которые делают их совместную жизнь возможной. Без них народ распадется и самоуничтожится. И только преодолев это непостоянное явление (как беснование души), Россия станет сильнее, станет на ноги и будет жить с новой силой – силой единого общества, где человек и его права должны быть на первом месте.

Чему учит?

Духовное здоровье нации зависит от морального благосостояния и приумножения тепла и любви во всех людях по отдельности. Если у всего общества есть единые нравственные каноны и ориентиры, оно пройдет через все тернии и достигнет процветания. А вот разнузданность идей и отрицание основы основ приведет к постепенной деградации народа.

Созидательный опыт «Бесов» показывает: во всем необходимо находить нравственный центр, определять уровень ценностей, руководящий мыслями и поступками человека, решать, какие отрицательные или положительные стороны души полагаются на различные жизненные явления.

Критика

Естественно, русская критика, в частности либерально-демократическая, отрицательно отреагировала на выход «Бесов», усмотрев в сюжете острую сатиру. Глубокое философское наполнение было рассмотрено как идеологическое предупреждение нечаевщины. Рецензенты писали о том, что исчезновение революционной инициативы повергнет общество в оцепенение и сон, а власть перестанет слышать голос народа. Тогда трагическая судьба русского народа никогда не изменится к лучшему.

В работе «Духи русской революции» Бердяев выражает мнение о том, что нигилизм в понимании Достоевского можно трактовать как определённый религиозный взгляд. По Бердяеву, русский нигилист может представить вместо Бога самого себя. И хотя у самого Достоевского нигилизм больше связан с атеизмом, но в знаменитом монологе Ивана Карамазова о слезе ребёнка чувствуется острая необходимость человека в вере.

Автор: Дарья Попова

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Читайте также:

Приблизительное время чтения: 11 мин.

В нашей рубрике друзья «Фомы» выбирают и советуют читателям книги, которые – Стоит перечитать.

Книгу рекомендует Владимир Хотиненко

Автор

Фёдор Михайлович Достоевский (1821–1881) — писатель, критик, публицист.

Время написания и история создания

Работа над романом проходила в 1870–1871 годах за границей. В основу романа Достоевский положил громкое дело 1869 года об убийстве студента Ивана Иванова членами одного из революционных кружков во главе с нигилистом и революционером Сергеем Нечаевым с целью укрепления своей власти в террористическом кружке, против идей которого выступил Иванов. Программным документом кружка был «Катехизис революционера», где впервые была сформулирована программа беспощадного террора ради «светлого будущего всего человечества».

Достоевский узнал о деле из газет, внимательно читал статьи, корреспонденции, касающиеся Нечаева и его помощников. Сначала прозаик замыслил небольшой злободневный памфлет. Однако в процессе работы усложнились сюжет и идея текста. В итоге получился трагический многостраничный роман, который был опубликован в 1872 году в журнале «Русский вестник».

Смысл романа

«Бесы» — роман о трагедии русского общества, в котором революционные настроения, по мнению Достоевского, являются следствием утраты веры. Говоря о «нечаевщине» и убийстве Иванова, писатель признавался: «В моем романе “Бесы” я попытался изобразить те многоразличные и разнообразные мотивы, по которым даже чистейшие сердцем и простодушнейшие люди могут быть привлечены к совершению такого же чудовищного злодейства».

Одна из главных мыслей романа: человеку необходима свобода. Однако на путях свободы его подстерегают соблазны своеволия. Главным героем романа, Николаем Ставрогиным одновременно владеют и жажда веры, и поразительное безверие, утверждение себя вне Бога. Духовное омертвение главного героя-«беса» «порождает» остальных, которые, в свою очередь, создают «мелких бесов». «Бесовщина» у Достоевского — это одержимость идеей, которая отделяет человека от реальности, поглощает его целиком. Таков революционер Петр Верховенский, который под лозунгом «все для человека» разрабатывает программу развращения и уничтожения людей («…Мы сначала пустим смуту… Мы проникнем в самый народ… Мы пустим пьянство, сплетни, доносы; мы пустим неслыханный разврат, мы всякого гения потушим в младенчестве… Мы провозгласим разрушение… Мы пустим пожары… Мы пустим легенды… Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал»). Таков инженер Кириллов, который решил доказать истинность своих убеждений с помощью самоубийства («Если нет Бога, то я Бог… Если Бог есть, то вся воля Его, и без воли Его я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить своеволие… Я обязан себя застрелить, потому что самый полный пункт моего своеволия — это убить себя самому…»). Таков и студент Шатов, проповедующий свою веру в богоносность русского народа. Все они становятся рабами своей идеи.

В то же время «Бесы» — это великая христианская книга, в которой утверждается возможность противостоять «бесам» и их деяниям. Одна из героинь, юродивая Марья Тимофеевна, которая обладает даром видеть истинную сущность людей и событий, говорит, что «всякая тоска земная и всякая слеза земная — радость нам есть». Эта радость — напоминание о грядущей правде и победе Христа над «бесами» и их властными идеями.

Достоевский обращается к евангельской притче об исцелении Христом бесноватого, чтобы показать — мир может излечиться от «бесов», и даже самый опасный и падший человек может исправиться и сохранить в себе образ Божий. Роман заканчивается светлым пророчеством о России одного из героев, которому прочли упомянутую притчу. «Эти бесы, — произнес Степан Трофимович в большом волнении… — это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и бесенята, накопившиеся в великом и малом нашем больном, в нашей России, за века, за века!.. Но великая мысль и великая воля осенят ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы. Вся нечистота… Но больной исцелится и “сядет у ног Иисусовых”… и будут все глядеть с изумлением…»

Интересные факты

1. «Бесы» — третий роман так называемого «великого пятикнижия Достоевского». В него также входят романы «Преступление и наказание», «Идиот», «Игрок» и «Братья Карамазовы».

2. Роман многократно экранизировали. Впервые это сделал Яков Протазанов в 1915 году. Самые известные киноадаптации книги: фильм польского режиссера Анджея Вайды «Бесы» (1988) и одноименный телесериал 2014 года, режиссёром которого стал Владимир Хотиненко.

3. Книга должна была включать еще одну главу, которую Достоевский задумал как идейный религиозно-философский центр романа. Это глава «У Тихона», в которой «главному бесу» Ставрогину противостоит монах, прообразом которого стал святитель Тихон Задонский. Ставрогин здесь предпринимает попытку покаяния, рассказывая монаху Тихону о своих грехах. Однако тот признает, что раскаяние преступника неискреннее, и к духовному перелому он еще не готов. Редактор «Русского вестника» Михаил Катков не пропустил эту главу, опасаясь волнений в читательской среде. Глава «У Тихона» всегда печатается вне основного текста романа.

4. Одну из самых ярких театральных постановок романа сделал французский писатель Альбер Камю в 1959 году — она называлась «Одержимые».

5. Фамилия «Ставрогин» происходит от др.-греч. «ставрос», что означает «крест». Многие исследователи полагают, что это — намек на высокое предназначение героя, который, будучи умной и одаренной личностью, не смог правильно реализовать свои способности, сделать правильный выбор («Изменник перед Христом, он неверен и сатане») и встать на путь духовного возрождения.

Когда вымирают народы

Отрывок из романа «Бесы». Разговор Николая Ставрогина и Ивана Шатова о религиозном призвании русского народа

ы помните выражение ваше: «Атеист не может быть русским, атеист тотчас же перестает быть русским», помните это?
— Да? — как бы переспросил Николай Всеволодович.

— Вы спрашиваете? Вы забыли? А между тем это одно из самых точнейших указаний на одну из главнейших особенностей русского духа, вами угаданную. Не могли вы этого забыть? Я напомню вам больше, — вы сказали тогда же: «Не православный не может быть русским» (…)
— Если б я веровал, то, без сомнения, повторил бы это и теперь; я не лгал, говоря как верующий, — очень серьезно произнес Николай Всеволодович. — Но уверяю вас, что на меня производит слишком неприятное впечатление это повторение прошлых мыслей моих. Не можете ли вы перестать?
— Если бы веровали? — вскричал Шатов, не обратив ни малейшего внимания на просьбу. — Но не вы ли говорили мне, что если бы математически доказали вам, что истина вне Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христом, нежели с истиной? Говорили вы это? Говорили?
— Но позвольте же и мне наконец спросить, — возвысил голос Ставрогин, — к чему ведет весь этот нетерпеливый и… злобный экзамен?
— Этот экзамен пройдет навеки и никогда больше не напомнится вам. Дозволите ли вы мне повторить пред вами всю главную вашу тогдашнюю мысль… О, только десять строк, одно заключение.
— Повторите, если только одно заключение…
— Ни один народ, — начал Шатов, как бы читая по строкам и в то же время продолжая грозно смотреть на Ставрогина, — ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти… Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание Бога, Бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий Бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его Бог. Никогда не было еще народа без религии, то есть без понятия о зле и добре. У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать. Никогда разум не в силах был определить зло и добро или даже отделить зло от добра, хотя приблизительно… Всё это ваши собственные слова, Ставрогин… В ваших же мыслях и даже в самых словах я не изменил ничего, ни единого слова.
— Не думаю, чтобы не изменили, — осторожно заметил Ставрогин, — вы пламенно приняли и пламенно переиначили, не замечая того. Уж одно то, что вы Бога низводите до простого атрибута народности… — Низвожу Бога до атрибута народности? — вскричал Шатов. — Напротив, народ возношу до Бога. Да и было ли когда-нибудь иначе? Народ — это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего Бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим Богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества… Если великий народ не верует, что в нем одном истина, если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а стало быть, только единый из народов и может иметь Бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих Богов. Единый народ-«богоносец» — это русский народ, и… и… и неужели, неужели вы меня почитаете за такого дурака, Ставрогин, — неистово возопил он вдруг, — который уж и различить не умеет, что слова его в эту минуту или старая, дряхлая дребедень, перемолотая на всех московских славянофильских мельницах, или совершенно новое слово, последнее слово, единственное слово обновления и воскресения, и… и какое мне дело до вашего смеха в эту минуту! Какое мне дело до того, что вы не понимаете меня совершенно, совершенно, ни слова, ни звука!.. О, как я презираю ваш гордый смех и взгляд в эту минуту!
— Напротив, Шатов, напротив, — необыкновенно серьезно и сдержанно проговорил Ставрогин, не подымаясь с места, — напротив, вы горячими словами вашими воскресили во мне много чрезвычайно сильных воспоминаний. В ваших словах я признаю мое собственное настроение два года назад и теперь уже я не скажу вам, как давеча, что вы мои тогдашние мысли преувеличили. Мне кажется даже, что они были еще исключительнее, еще самовластнее, и уверяю вас в третий раз, что я очень желал бы подтвердить всё, что вы теперь говорили, даже до последнего слова, но…
— Но вам надо зайца?
— Что-о?
— Ваше же подлое выражение, — злобно засмеялся Шатов, усаживаясь опять, — «чтобы сделать соус из зайца, надо зайца, чтобы уверовать в Бога, надо Бога», это вы в Петербурге, говорят, приговаривали, как Ноздрев, который хотел поймать зайца за задние ноги.
— Нет, тот именно хвалился, что уж поймал его. Кстати, позвольте, однако же, и вас обеспокоить вопросом, тем более что я, мне кажется, имею на него теперь полное право. Скажите мне: ваш-то заяц пойман ли аль еще бегает?
— Не смейте меня спрашивать такими словами, спрашивайте другими, другими! — весь вдруг задрожал Шатов.
— Извольте, другими, — сурово посмотрел на него Николай Всеволодович, — я хотел лишь узнать: веруете вы сами в Бога или нет?
— Я верую в Россию, я верую в ее православие… Я верую в тело Христово… Я верую, что новое пришествие совершится в России… Я верую… — залепетал в исступлении Шатов.
— А в Бога? В Бога?
— Я… я буду веровать в Бога.
Ни один мускул не двинулся в лице Ставрогина. Шатов пламенно, с вызовом смотрел на него, точно сжечь хотел его своим взглядом (…)
— Чего, однако же, вы хотите? — возвысил наконец голос Николай Всеволодович. — Я полчаса просидел под вашим кнутом, и по крайней мере вы бы могли отпустить меня вежливо… если в самом деле не имеете никакой разумной цели поступать со мной таким образом.
— Разумной цели?
— Без сомнения. В вашей обязанности по крайней мере было объявить мне наконец вашу цель. Я всё ждал, что вы это сделаете, но нашел одну только исступленную злость. Прошу вас, отворите мне ворота.
Он встал со стула. Шатов неистово бросился вслед за ним.
— Целуйте землю, облейте слезами, просите прощения! — вскричал он, схватывая его за плечо…Слушайте, я всё поправить могу: я достану вам зайца!
Ставрогин молчал.
— Вы атеист, потому что вы барич, последний барич. Вы потеряли различие зла и добра, потому что перестали свой народ узнавать (…) Слушайте, сходите к Тихону.
— К кому?
— К Тихону. Тихон, бывший архиерей, по болезни живет на покое, здесь в городе, в черте города, в нашем Ефимьевском Богородском монастыре.
— Это что же такое?
— Ничего. К нему ездят и ходят. Сходите; чего вам? Ну чего вам?
— В первый раз слышу и… никогда еще не видывал этого сорта людей. Благодарю вас, схожу.
— Сюда, — светил Шатов по лестнице, — ступайте, — распахнул он калитку на улицу.
— Я к вам больше не приду, Шатов, — тихо проговорил Ставрогин, шагая чрез калитку.

Demons

Front page of Demons, first edition, 1873 (Russian)
Author	Fyodor Dostoevsky
Original title	Бѣсы
Translator	Constance Garnett (1916) David Magarshack (1954) Andrew R Macandrew (1962) Michael R. Katz (1992) Richard Pevear and Larissa Volokhonsky (1995) Robert A. Maguire (2008) Roger Cockrell (2018)
Country	Russia
Language	Russian
Genre	Philosophical novel Political novel Anti-nihilistic novel Psychological novel Satirical novel
Publication date	1871–72
Published in English	1916
Preceded by	The Idiot

Demons (pre-reform Russian: Бѣсы; post-reform Russian: Бесы, tr. Bésy, IPA: [ˈbʲe.sɨ]; sometimes also called The Possessed or The Devils is a novel by Fyodor Dostoevsky, first published in the journal The Russian Messenger in 1871–72. It is considered one of the four masterworks written by Dostoevsky after his return from Siberian exile, along with Crime and Punishment (1866), The Idiot (1869), and The Brothers Karamazov (1880). Demons is a social and political satire, a psychological drama, and large-scale tragedy. Joyce Carol Oates has described it as «Dostoevsky’s most confused and violent novel, and his most satisfactorily ‘tragic’ work.»^[1] According to Ronald Hingley, it is Dostoevsky’s «greatest onslaught on Nihilism», and «one of humanity’s most impressive achievements—perhaps even its supreme achievement—in the art of prose fiction.»^[2]

Demons is an allegory of the potentially catastrophic consequences of the political and moral nihilism that were becoming prevalent in Russia in the 1860s.^[3] A fictional town descends into chaos as it becomes the focal point of an attempted revolution, orchestrated by master conspirator Pyotr Verkhovensky. The mysterious aristocratic figure of Nikolai Stavrogin—Verkhovensky’s counterpart in the moral sphere—dominates the book, exercising an extraordinary influence over the hearts and minds of almost all the other characters. The idealistic, Western-influenced generation of the 1840s, epitomized in the character of Stepan Verkhovensky (who is both Pyotr Verkhovensky’s father and Nikolai Stavrogin’s childhood teacher), are presented as the unconscious progenitors and helpless accomplices of the «demonic» forces that take possession of the town.

Title[edit]

The original Russian title is Bésy (Russian: Бесы, singular Бес, bés), which means «demons». There are three English translations: The Possessed, The Devils, and Demons. Constance Garnett’s 1916 translation popularized the novel and gained it notoriety as The Possessed, but this title has been disputed by later translators. They argue that «The Possessed» points in the wrong direction because Bésy refers to active subjects rather than passive objects—»possessors» rather than «the possessed«.^[4][5] ‘Demons’ in this sense refers not so much to individuals as to the ideas that possess them. For Dostoevsky, ‘ideas’ are living cultural forces that have the capacity to seduce and subordinate the individual consciousness, and the individual who has become alienated from his own concrete national traditions is particularly susceptible.^[6] According to translator Richard Pevear, the demons are «that legion of isms that came to Russia from the West: idealism, rationalism, empiricism, materialism, utilitarianism, positivism, socialism, anarchism, nihilism, and, underlying them all, atheism.»^[7] The counter-ideal (expressed in the novel through the character of Ivan Shatov) is that of an authentically Russian culture growing out of the people’s inherent spirituality and faith, but even this—as mere idealization and an attempt to reassert something that has been lost—is another idea and lacks real force.^[8]

In a letter to his friend Apollon Maykov, Dostoevsky alludes to the episode of the Exorcism of the Gerasene demoniac in the Gospel of Luke as the inspiration for the title: «Exactly the same thing happened in our country: the devils went out of the Russian man and entered into a herd of swine… These are drowned or will be drowned, and the healed man, from whom the devils have departed, sits at the feet of Jesus.»^[9] Part of the passage is used as an epigraph, and Dostoevsky’s thoughts on its relevance to Russia are given voice by Stepan Verkhovensky on his deathbed near the end of the novel.

Background[edit]

In late 1860s Russia there was an unusual level of political unrest caused by student groups influenced by liberal, socialist, and revolutionary ideas. In 1869, Dostoevsky conceived the idea of a ‘pamphlet novel’ directed against the radicals. He focused on the group organized by young agitator Sergey Nechayev, particularly their murder of a former comrade—Ivan Ivanov—at the Petrovskaya Agricultural Academy in Moscow. Dostoevsky had first heard of Ivanov from his brother-in-law, who was a student at the academy, and had been much interested in his rejection of radicalism and exhortation of the Russian Orthodox Church and the House of Romanov as the true custodians of Russia’s destiny. He was horrified to hear of Ivanov’s murder by the Nechayevists, and vowed to write a political novel about what he called «the most important problem of our time.»^[10] Prior to this Dostoevsky had been working on a philosophical novel (entitled ‘The Life of a Great Sinner’) examining the psychological and moral implications of atheism. The political polemic and parts of the philosophical novel were merged into a single larger scale project, which became Demons.^[11] As work progressed, the liberal and nihilistic characters began to take on a secondary role as Dostoevsky focused more on the amoralism of a charismatic aristocratic figure—Nikolai Stavrogin.^[12]

Although a merciless satirical attack on various forms of radical thought and action, Demons does not bear much resemblance to the typical anti-nihilist novels of the era (as found in the work of Nikolai Leskov for example), which tended to present the nihilists as deceitful and utterly selfish villains in an essentially black and white moral world.^[13] Dostoevsky’s nihilists are portrayed in their ordinary human weakness, drawn into the world of destructive ideas through vanity, naïveté, idealism, and the susceptibility of youth. In re-imagining Nechayev’s orchestration of the murder, Dostoevsky was attempting to «depict those diverse and multifarious motives by which even the purest of hearts and the most innocent of people can be drawn in to committing such a monstrous offence.»^[14] In A Writer’s Diary, he discusses the relationship of the ideas of his own generation to those of the current generation, and suggests that in his youth he too could have become a follower of someone like Nechayev.^[15] As a young man Dostoevsky himself was a member of a radical organisation (the Petrashevsky Circle), for which he was arrested and exiled to a Siberian prison camp. Dostoevsky was an active participant in a secret revolutionary society formed from among the members of the Petrashevsky Circle. The cell’s founder and leader, the aristocrat Nikolay Speshnev, is thought by many commentators to be the principal inspiration for the character of Stavrogin.^[16]

Narration[edit]

The first person narrator is a minor character, Anton Lavrentyevich G—v, who is a close friend and confidant of Stepan Verkhovensky. ^[17] Young, educated, upright, and sensible, Anton Lavrentyevich is a local civil servant who has decided to write a chronicle of the strange events that have recently occurred in his town. Despite being a secondary character, he has a surprisingly intimate knowledge of all the characters and events, such that the narrative often seems to metamorphose into that of the omniscient third person. According to Joseph Frank, this unusual narrative point-of-view enables Dostoevsky «to portray his main figures against a background of rumor, opinion and scandal-mongering that serves somewhat the function of a Greek chorus in relation to the central action.»^[18]

The narrator’s voice is intelligent, frequently ironic and psychologically perceptive, but it is only periodically the dominant voice, and often seems to disappear altogether. Much of the narrative unfolds dialogically, implied and explicated through the interactions of the characters, the internal dialogue of a single character, or through a combination of the two, rather than through the narrator’s story-telling or description. In Problems of Dostoevsky’s Poetics the Russian philosopher and literary theorist Mikhail Bakhtin describes Dostoevsky’s literary style as polyphonic, with the cast of individual characters being a multiplicity of «voice-ideas», restlessly asserting and defining themselves in relation to each other. The narrator in this sense is present merely as an agent for recording the synchronisation of multiple autonomous narratives, with his own voice weaving in and out of the contrapuntal texture.^[19][20]

Characters[edit]

Major characters[edit]

• Stepan Trofimovich Verkhovensky is a refined and high-minded intellectual who unintentionally contributes to the development of nihilistic forces, centering on his son Pyotr Stepanovich and former pupil Nikolai Stavrogin, that ultimately bring local society to the brink of collapse. The character is Dostoevsky’s rendering of an archetypal liberal idealist of the 1840s Russian intelligentsia, and is based partly on Timofey Granovsky and Alexander Herzen.^[21]

The novel begins with the narrator’s affectionate but ironic description of Stepan Trofimovich’s character and early career. He had the beginnings of a career as a lecturer at the University, and for a short time was a prominent figure among the exponents of the ‘new ideas’ that were beginning to influence Russian cultural life. He claims that government officials viewed him as a dangerous thinker, forcing him out of academia and into exile in the provinces, but in reality, it was more likely that no one of note in the government even knew who he was. In any case, his anxiety prompted him to accept Varvara Stavrogina’s proposal that he take upon himself «the education and the entire intellectual development of her only son in the capacity of a superior pedagogue and friend, not to mention a generous remuneration.»^[22]

A chaste, idealistic but fraught relationship between Stepan Trofimovich and Varvara Stavrogina continues long after the tuition has ceased. In a cynical but not entirely inaccurate critique of his father, Pyotr Stepanovich describes their mutual dependence thus: «she provided the capital, and you were her sentimental buffoon.»^[23] Though very conscious of his own erudition, higher ideals and superior aesthetic sensibilities, Stepan Trofimovich doesn’t actually seem to do anything at all in the scholarly sense. He is utterly dependent on Varvara Petrovna financially and she frequently rescues him from the consequences of his irresponsibility. When he perceives that he has been unjust or irresponsible in relation to her, he is overcome with shame to the point of physical illness.

• Varvara Petrovna Stavrogina is a wealthy and influential landowner, residing on the magnificent estate of Skvoreshniki where much of the action of the novel takes place.

She supports Stepan Trofimovich financially and emotionally, protects him, fusses over him, and in the process acquires for herself an idealized romantic poet, modelled somewhat on the writer Nestor Kukolnik.^[24] She promotes his reputation as the town’s preeminent intellectual, a reputation he happily indulges at regular meetings, often enhanced with champagne, of the local «free-thinkers».

Generous, noble-minded and strong willed, Varvara Petrovna prides herself on her patronage of artistic and charitable causes. She is «a classic kind of woman, a female Maecenas, who acted strictly out of the highest considerations».^[25] But she is also extremely demanding and unforgiving, and is almost terrifying to Stepan Trofimovich when he inadvertently fails her or humiliates her in some way. Pyotr Stepanovich, on his arrival in the town, is quick to take advantage of her resentment towards his father.

Varvara Petrovna almost worships her son Nikolai Vsevolodovich, but there are indications that she is aware that there is something deeply wrong. She tries to ignore this however, and Pyotr Stepanovich is able to further ingratiate himself by subtly presenting her son’s inexplicable behaviour in a favourable light.

• Nikolai Vsevolodovich Stavrogin is the central character of the novel.^[26] He is handsome, strong, fearless, intelligent and refined, but at the same time, according to the narrator, there is something repellent about him.^[27] Socially he is self-assured and courteous, but his general demeanour is described as «stern, pensive and apparently distracted.»^[28] Other characters are fascinated by Stavrogin, especially the younger Verkhovensky, who envisions him as the figurehead of the revolution he is attempting to spark. Shatov, on the other hand, once looked up to him as a potentially great leader who could inspire Russia to a Christian regeneration. Disillusioned, he now sees him as «an idle, footloose son of a landowner», a man who has lost the distinction between good and evil. According to Shatov, Stavrogin is driven by «a passion for inflicting torment», not merely for the pleasure of harming others, but to torment his own conscience and wallow in the sensation of «moral carnality».^[29] In an originally censored chapter (included as «At Tikhon’s» in modern editions), Stavrogin himself defines the rule of his life thus: «that I neither know nor feel good and evil and that I have not only lost any sense of it, but that there is neither good nor evil… and that it is just a prejudice».^[30] In a written confession given to the monk Tikhon he tells of a number of crimes, including raping and driving to suicide a girl of only 11 years. He describes in detail the profound inner pleasure he experiences when he becomes conscious of himself in shameful situations, particularly in moments of committing a crime.^[31]

When in Petersburg Stavrogin had secretly married the mentally and physically disabled Marya Lebyadkina. He shows signs of caring for her, but ultimately becomes complicit in her murder. The extent to which he himself is responsible for the murder is unclear, but he is aware that it is being plotted and does nothing to prevent it. In a letter to Darya Pavlovna near the end of the novel, he affirms that he is guilty in his own conscience for the death of his wife.^[32]

• Pyotr Stepanovich Verkhovensky is the son of Stepan Trofimovich and the principal driving force of the mayhem that ultimately engulfs the town. The father and son are a representation of the aetiological connection Dostoevsky perceived between the liberal idealists of the 1840s and the nihilistic revolutionaries of the 1860s.^[33] The character of Pyotr Stepanovich was inspired by the revolutionary Sergey Nechayev, in particular the methods described in his manifesto Catechism of a Revolutionary.^[34] In the Catechism revolutionaries are encouraged to «aid the growth of calamity and every evil, which must at last exhaust the patience of the people and force them into a general uprising.»^[35] Verkhovensky’s murder of Shatov in the novel was based on Nechayev’s murder of Ivanov.^[36]

Pyotr Stepanovich claims to be connected to the central committee of a vast, organized conspiracy to overthrow the government and establish socialism. He manages to convince his small group of co-conspirators that they are just one revolutionary cell among many, and that their part in the scheme will help set off a nationwide revolt. Pyotr Stepanovich is enamored of Stavrogin, and he tries desperately, through a combination of ensnarement and persuasion, to recruit him to the cause. The revolution he envisages will ultimately require a despotic leader, and he thinks that Stavrogin’s strong will, personal charisma and «unusual aptitude for crime»^[37] are the necessary qualities for such a leader.

Pyotr Verkhovensky, according to Stavrogin, is «an enthusiast».^[38] At every opportunity he uses his prodigious verbal abilities to sow discord and manipulate people for his own political ends. His greatest success is with the Governor’s wife, and he manages to gain an extraordinary influence over her and her social circle. This influence, in conjunction with constant undermining of authority figures like his father and the Governor, is ruthlessly exploited to bring about a breakdown of standards in society.

• Ivan Pavlovich Shatov is the son of Varvara Stavrogina’s deceased valet. When he was a child she took him and his sister Darya Pavlovna under her protection, and they received tutoring from Stepan Trofimovich. At university Shatov had socialist convictions and was expelled following an incident. He travelled abroad as a tutor with a merchant’s family, but the employment came to an end when he married the family’s governess who had been dismissed for ‘freethinking’. Having no money and not recognizing the ties of marriage, they parted almost immediately. He wandered Europe alone before eventually returning to Russia.

By the time of the events in the novel Shatov has completely rejected his former convictions and become a passionate defender of Russia’s Christian heritage. Shatov’s reformed ideas resemble those of the contemporary philosophy Pochvennichestvo (roughly: «return to the soil»), with which Dostoevsky was sympathetic. Like the broader Slavophile movement, Pochvennichestvo asserted the paramount importance of Slavic traditions in Russia, as opposed to cultural influences originating in Western Europe, and particularly emphasized the unique mission of the Russian Orthodox Church. Shatov goes further by describing that mission as universal rather than merely Russian.^[39] Generally awkward, gloomy and taciturn, Shatov becomes emotional and loquacious when aroused by an affront to his convictions.^[40] In the chapter ‘Night’ he engages in a heated discussion with Stavrogin about God, Russia and morality. As a younger man Shatov had idolized Stavrogin, but having seen through him and guessed the secret of his marriage, he seeks to tear down the idol in a withering critique.^[41] Stavrogin, though affected, is certainly not withered, and answers by drawing attention to the inadequacy of Shatov’s own faith, something Shatov himself recognizes.^[42]

Shatov’s relationship with Pyotr Verkhovensky is one of mutual hatred. Verkhovensky conceives the idea of having the group murder him as a traitor to the cause, thereby binding them closer together by the blood they have shed.

• Alexei Nilych Kirillov is an engineer who lives in the same house as Shatov. He also has a connection to Verkhovensky’s revolutionary society, but of a very unusual kind: he is determined to kill himself and has agreed to do it at a time when it can be of use to the society’s aims.

Like Shatov, Kirillov has been deeply influenced by Stavrogin, but in a diametrically opposed way. While inspiring Shatov with the ecstatic image of the Russian Christ, Stavrogin was simultaneously encouraging Kirillov toward the logical extremes of atheism — the absolute supremacy of the human will.^[43] «If God does not exist» according to Kirillov, «then all will is mine, and I am obliged to proclaim self-will.»^[44] This proclamation must take the form of the act of killing himself, with the sole motive being annihilation of mankind’s fear of death, a fear implicit in their belief in God. He believes that this purposeful act, by demonstrating the transcendence of this fear, will initiate the new era of the Man-God, when there is no God other than the human will.

Despite the apparent grandiosity of the idea, Kirillov is a reclusive, deeply humble, almost selfless person who has become obsessed with making himself a sacrifice for the greater good of humanity.^[45] Pyotr Stepanovich tells him: «You haven’t consumed the idea but you… have been consumed by the idea, and so you won’t be able to relinquish it.»^[46] The motives are of no interest to Pyotr Stepanovich, but he recognizes the sincerity of Kirillov’s intention and incorporates it into his plans as a means of deflecting attention from the conspiracy.

Other characters[edit]

• Lizaveta Nikolaevna Tushina (Liza) is a lively, beautiful, intelligent and wealthy young woman. She is the daughter of Varvara Petrovna’s friend Praskovya, and is another former pupil of Stepan Trofimovich. She has become ambiguously involved with Stavrogin after their encounter in Switzerland and seems to oscillate between deep love and profound hatred for him. She is resentful and suspicious of Dasha’s strange intimacy with him, and is extremely anxious to understand the nature of his connection to Marya Lebyadkina during the time when the marriage is still a secret. Liza becomes engaged to her cousin Mavriky Nikolaevich, but remains fixated on Stavrogin even after he openly acknowledges his marriage.
• Darya Pavlovna (Dasha) is Shatov’s sister, the protégé of Varvara Petrovna, and for a short time the fiancée of Stepan Trofimovich. She is the reluctant confidant and «nurse» of Stavrogin.
• Marya Timofeevna Lebyadkina is married to Nikolai Stavrogin. Though childlike, mentally unstable and confused, she frequently demonstrates a deeper insight into what is going on, and has many of the attributes of a «holy fool».^[47] According to Frank, Marya represents «Dostoevsky’s vision of the primitive religious sensibility of the Russian people», and the false marriage, her rejection of Stavrogin, and her eventual murder, point to the impossibility of a true union between the Christian Russian people and godless Russian Europeanism.^[48]
• Captain Lebyadkin is Marya’s brother. He receives payments for her care from Stavrogin, but he mistreats her and squanders the money on himself. He is loud, indiscreet, and almost always drunk. He considers himself a poet and frequently quotes his own verses. Although in awe of Stavrogin, he is a constant threat to maintaining the secrecy of the marriage. He is unwillingly involved in Pyotr Stepanovich’s plans, and his inept attempts to extract himself via approaches to the authorities are another cause of his eventual murder.
• Fed’ka the Convict is an escaped convict who is suspected of several thefts and murders in the town. He was originally a serf belonging to Stepan Trofimovich, but was sold into the army to help pay his master’s gambling debts. It is Fed’ka who murders Stavrogin’s wife and her brother, at the instigation of Pyotr Stepanovich. Stavrogin himself initially opposes the murder, but his later actions suggest a kind of passive consent.
• Andrey Antonovich von Lembke is the Governor of the province and one of the principal targets of Pyotr Stepanovich in his quest for societal breakdown. Although a good and conscientious man he is completely incapable of responding effectively to Pyotr Stepanovich’s machinations. Estranged from his wife, who has unwittingly become a pawn in the conspirators’ game, he descends into a mental breakdown as events get increasingly out of control.
• Julia Mikhaylovna von Lembke is the Governor’s wife. Her vanity and liberal ambition are exploited by Pyotr Stepanovich for his revolutionary aims. The conspirators succeed in transforming her Literary Fête for the benefit of poor governesses into a scandalous farce. Dostoevsky’s depiction of the relationship between Pyotr Stepanovich and Julia Mikhaylovna had its origins in a passage from Nechayev’s Catechism where revolutionaries are instructed to consort with liberals «on the basis of their own program, pretending to follow them blindly» but with the purpose of compromising them so that they can be «used to provoke disturbances.»^[49]
• Semyon Yegorovich Karmazinov is Dostoevsky’s literary caricature of his contemporary Ivan Turgenev, author of the proto-nihilist novel Fathers and Sons (1862). Of the same generation as Stepan Trofimovich, Karmazinov is a vain and pretentious literary has-been who shamelessly seeks to ingratiate himself with Pyotr Stepanovich and does much to promote the nihilists’ legitimacy among the liberal establishment.^[50]
• Shigalyev is a historian and social theorist, the intellectual of Verkhovensky’s revolutionary group, who has devised a system for the post-revolution organization of mankind. «My conclusion» he says, «stands in direct contradiction to the idea from which I started. Proceeding from unlimited freedom, I end with unlimited despotism.»^[51] Ninety percent of society is to be enslaved to the remaining ten percent. Equality of the herd is to be enforced by police state tactics, state terrorism, and destruction of intellectual, artistic, and cultural life. It is estimated that about a hundred million people will need to be killed on the way to the goal.
• Bishop Tikhon is a monk and spiritual adviser recommended to Stavrogin by Shatov. He only appears in the censored chapter, but he has importance as the person to whom Stavrogin makes his most detailed and candid confession. He is perhaps the only character to truly understand Stavrogin’s spiritual and psychological state.^[52] He describes the confession as coming from «the need of a heart that has been mortally wounded» and advises Stavrogin to submit his life to an Elder.^[53] Dostoevsky’s model for the character of Bishop Tikhon was the 18th century monk and writer Tikhon of Zadonsk.^[54]

Plot summary[edit]

The novel is in three parts. There are two epigraphs, the first from Pushkin’s poem «Demons» and the second from Luke 8:32–36.

Part I[edit]

After an almost illustrious but prematurely curtailed academic career Stepan Trofimovich Verkhovensky is residing with the wealthy landowner Varvara Petrovna Stavrogina at her estate, Skvoreshniki, in a provincial Russian town. Originally employed as a tutor to Stavrogina’s son Nikolai Vsevolodovich, Stepan Trofimovich has been there for almost twenty years in an intimate but platonic relationship with his noble patroness. Stepan Trofimovich also has a son from a previous marriage but he has grown up elsewhere without his father’s involvement.

A troubled Varvara Petrovna has just returned from Switzerland where she has been visiting Nikolai Vsevolodovich. She berates Stepan Trofimovich for his financial irresponsibility, but her main preoccupation is an «intrigue» she encountered in Switzerland concerning her son and his relations with Liza Tushina—the beautiful daughter of her friend Praskovya. Praskovya and Liza arrive at the town, without Nikolai Vsevolodovich who has gone to Petersburg. According to Praskovya, Varvara Petrovna’s young protégée Darya Pavlovna (Dasha), has also somehow become involved with Nikolai Vsevolodovich, but the details are ambiguous. Varvara Petrovna suddenly conceives the idea of forming an engagement between Stepan Trofimovich and Dasha. Though dismayed, Stepan Trofimovich accedes to her proposal, which happens to resolve a delicate financial issue for him. Influenced by gossip, he begins to suspect that he is being married off to cover up «another man’s sins» and writes «noble» letters to his fiancée and Nikolai Vsevolodovich. Matters are further complicated by the arrival of a mysterious «crippled woman», Marya Lebyadkina, to whom Nikolai Vsevolodovich is also rumoured to be connected, although no-one seems to know exactly how. A hint is given when Varvara Petrovna asks the mentally disturbed Marya, who has approached her outside church, if she is Lebyadkina and she replies that she is not.

Varvara Petrovna takes Marya (and Liza who has insisted on coming with them) back to Skvoreshniki. Already present are Dasha, her older brother Ivan Shatov, and a nervous Stepan Trofimovich. Praskovya arrives, accompanied by her nephew Mavriky Nikolaevich, demanding to know why her daughter has been dragged in to Varvara Petrovna’s «scandal». Varvara Petrovna questions Dasha about a large sum of money that Nikolai Vsevolodovich supposedly sent through her to Marya’s brother, but in spite of her straightforward answers matters don’t become any clearer. Marya’s brother, the drunkard Captain Lebyadkin, comes looking for his sister and confuses Varvara Petrovna even further with semi-deranged rantings about some sort of dishonour that must remain unspoken. At this point the butler announces that Nikolai Vsevolodovich has arrived. To everyone’s surprise, however, a complete stranger walks in and immediately begins to dominate the conversation. It turns out to be Pyotr Stepanovich Verkhovensky, Stepan Trofimovich’s son. As he is talking, Nikolai Stavrogin quietly enters. Varvara Petrovna stops him imperiously and, indicating Marya, demands to know if she is his lawful wife. He looks at his mother impassively, says nothing, kisses her hand, and unhurriedly approaches Marya. In soothing tones he explains to Marya that he is her devoted friend, not her husband or fiancé, that she should not be here, and that he will escort her home. She agrees and they leave. In the din that breaks out after their departure, the strongest voice is that of Pyotr Stepanovich, and he manages to persuade Varvara Petrovna to listen to his explanation for what has occurred. According to him, Nikolai Vsevolodovich became acquainted with the Lebyadkins when he was living a life of «mockery» in Petersburg five years earlier. The downtrodden, crippled and half mad Marya had fallen hopelessly in love with him and he had responded by treating her «like a marquise». She began to think of him as her fiancé, and when he left he made arrangements for her support, including a substantial allowance, which her brother proceeded to appropriate as though he had some sort of right to it. Varvara Petrovna is elated and almost triumphant to hear that her son’s actions had a noble foundation rather than a shameful one. Under interrogation from Pyotr Stepanovich, Captain Lebyadkin reluctantly confirms the truth of the whole story. He departs in disgrace as Nikolai Vsevolodovich returns from escorting Marya home. Nikolai Vsevolodovich addresses himself to Dasha with congratulations on her impending marriage, of which, he says, he was expressly informed. As if on cue, Pyotr Stepanovich says that he too has received a long letter from his father about an impending marriage, but that one cannot make sense of it—something about having to get married because of «another man’s sins», and pleading to be «saved». An enraged Varvara Petrovna tells Stepan Trofimovich to leave her house and never come back. In the uproar that follows no-one notices Shatov, who has not said a word the entire time, walking across the room to stand directly in front of Nikolai Vsevolodovich. He looks him in the eye for a long time without saying anything, then suddenly hits him in the face with all his might. Stavrogin staggers, recovers himself, and seizes Shatov; but he immediately takes his hands away, and stands motionless, calmly returning Shatov’s gaze. It is Shatov who lowers his eyes, and leaves, apparently crushed. Liza screams and collapses on the floor in a faint.

Part II[edit]

News of the events at Skvoreshniki spreads through society surprisingly rapidly. The main participants seclude themselves, with the exception of Pyotr Stepanovich who actively insinuates himself into the social life of the town. After eight days, he calls on Stavrogin and the true nature of their relations begins to become apparent. There was not, as some suspect, an explicit understanding between them. Rather Pyotr Stepanovich is trying to involve Stavrogin in some radical political plans of his own, and is avidly seeking to be of use to him. Stavrogin, while he seems to accept Pyotr Stepanovich acting on his behalf, is largely unresponsive to these overtures and continues to pursue his own agenda.

That night Stavrogin leaves Skvoreshniki in secret and makes his way on foot to Fillipov’s house, where Shatov lives. The primary object of his visit is to consult his friend Kirillov, who also lives at the house. Stavrogin has received an extraordinarily insulting letter from Artemy Gaganov, the son of a respected landowner—Pavel Gaganov—whose nose he pulled as a joke some years earlier, and has been left with no choice but to challenge him to a duel. He asks Kirillov to be his second and to make the arrangements. They then discuss philosophical issues arising out of Kirillov’s firm intention to commit suicide in the near future. Stavrogin proceeds to Shatov, and once again the background to the events at Skvoreshniki begins to reveal itself. Shatov had guessed the secret behind Stavrogin’s connection to Marya (they are in fact married) and had struck him out of anger at his «fall». In the past Stavrogin had inspired Shatov with exhortations of the Russian Christ, but this marriage and other actions have provoked a complete disillusionment, which Shatov now angrily expresses. Stavrogin defends himself calmly and rationally, but not entirely convincingly. He also warns Shatov, who is a former member but now bitter enemy of Pyotr Verkhovensky’s revolutionary society, that Verkhovensky might be planning to murder him. Stavrogin continues on foot to a distant part of town where he intends to call at the new residence of the Lebyadkins. On the way he encounters Fedka, an escaped convict, who has been waiting for him at the bridge. Pyotr Stepanovich has informed Fedka that Stavrogin may have need of his services in relation to the Lebyadkins, but Stavrogin emphatically rejects this. He tells Fedka that he won’t give him a penny and that if he meets him again he will tie him up and take him to the police. At the Lebyadkins’ he informs the Captain, to the Captain’s horror, that in the near future he will be making a public announcement of the marriage and that there will be no more money. He goes in to Marya, but something about him frightens her and she becomes mistrustful. His proposal that she come to live with him in Switzerland is met with scorn. She accuses him of being an imposter who has come to kill her with his knife, and demands to know what he has done with her «Prince». Stavrogin becomes angry, pushes her violently, and leaves, to Marya’s frenzied curse. In a fury, he barely notices when Fedka pops up again, reiterating his requests for assistance. Stavrogin seizes him, slams him against a wall and begins to tie him up. However, he stops almost immediately and continues on his way, with Fedka following. Eventually Stavrogin bursts into laughter: he empties the contents of his wallet in Fedka’s face, and walks off.

The duel takes place the following afternoon, but no-one is killed. To Gaganov’s intense anger, Stavrogin appears to deliberately miss, as if to trivialize the duel and insult his opponent, although he says it is because he doesn’t want to kill anyone any more. He returns to Skvoreshniki where he encounters Dasha who, as now becomes apparent, is in the role of a confidant and «nurse» in relation to him. He tells her about the duel and the encounter with Fedka, admitting to giving Fedka money that could be interpreted as a down payment to kill his wife. He asks her, in an ironic tone, whether she will still come to him even if he chooses to take Fedka up on his offer. Horrified, Dasha does not answer.

Pyotr Stepanovich meanwhile is very active in society, forming relationships and cultivating conditions that he thinks will help his political aims. He is particularly focused on Julia Mikhaylovna Von Lembke, the Governor’s wife. By flattery, surrounding her with a retinue and encouraging her exaggerated liberal ambition, he acquires a power over her and over the tone of her salon. He and his group of co-conspirators exploit their new-found legitimacy to generate an atmosphere of frivolity and cynicism in society. They indulge in tasteless escapades, clandestinely distribute revolutionary propaganda, and agitate workers at the local Spigulin factory. They are particularly active in promoting Julia Mikhaylovna’s ‘Literary Gala’ to raise money for poor governesses, and it becomes a much anticipated event for the whole town. The Governor, Andrey Antonovich, is deeply troubled by Pyotr Stepanovich’s success with his wife and casual disregard for his authority, but is painfully incapable of doing anything about it. Unable to cope with the strange events and mounting pressures, he begins to show signs of acute mental disturbance. Pyotr Stepanovich adopts a similarly destabilizing approach toward his father, driving Stepan Trofimovich into a frenzy by relentlessly ridiculing him and further undermining his disintegrating relationship with Varvara Petrovna.

Pyotr Stepanovich visits Kirillov to remind him of an «agreement» he made to commit suicide at a time convenient to the revolutionary society. He invites Kirillov, and subsequently Shatov, to a meeting of the local branch of the society to be held later that day. He then calls on Stavrogin, arriving just as Mavriky Nikolaevich, Liza’s new fiancé, is angrily departing. Stavrogin, however, seems to be in a good mood and he willingly accompanies Pyotr Stepanovich to the meeting. Present are a wide variety of idealists, disaffected types and pseudo-intellectuals, most notably the philosopher Shigalyev who attempts to expound his theory on the historically necessary totalitarian social organization of the future. The conversation is inane and directionless until Pyotr Stepanovich takes control and seeks to establish whether there is a real commitment to the cause of violent revolution. He claims that this matter can be resolved by asking a simple question of each individual: in the knowledge of a planned political murder, would you inform the police? As everyone else is hurrying to assert that they would of course not inform, Shatov gets up and leaves, followed by Stavrogin and Kirillov. Uproar ensues. Pyotr Stepanovich abandons the meeting and rushes after Stavrogin. Meeting them at Kirillov’s place, where Fedka is also present, Verkhovensky demands to know whether Stavrogin will be providing the funds to deal with the Lebyadkins. He has acquired proof, in the form of a letter sent to Von Lembke, that the Captain is contemplating betraying them all. Stavrogin refuses, tells him he won’t give him Shatov either, and departs. Verkhovensky tries to stop him, but Stavrogin throws him to the ground and continues on his way. Verkhovensky rushes after him again and, to Stavrogin’s astonishment, suddenly transforms into a raving madman. He launches into an incoherent monologue, alternately passionately persuasive and grovelingly submissive, desperately pleading with Stavrogin to join his cause. The speech amounts to a declaration of love, reaching a climax with the exclamation «Stavrogin, you’re beautiful!» and an attempt to kiss his hand. Verkhovensky’s cause, it turns out, has nothing to do with socialism, but is purely about destroying the old order and seizing power, with Stavrogin, the iron-willed leader, at the helm. Stavrogin remains cold, but does not actually say no, and Pyotr Stepanovich persists with his schemes.

Social disquiet escalates as the day of the literary gala approaches. The Governor’s assistant, under the false impression that Stepan Trofimovich is the source of the problem, orders a raid on his residence. Deeply shocked, Stepan Trofimovich goes to the Governor to complain. He arrives as a large group of workers from the Spigulin factory are staging a protest about work and pay conditions. Already in a precarious state of mind, Andrey Antonovich responds to both problems in a somewhat demented authoritarian fashion. Julia Mikhaylovna and her retinue, among whom are Varvara Petrovna and Liza, return from a visit to Skvoreshniki and the Governor is further humiliated by a public snubbing from his wife. As Julia Mikhaylovna engages charmingly with Stepan Trofimovich and the ‘great writer’ Karmazinov, who are to read at the Gala tomorrow, Pyotr Stepanovich enters. Seeing him, Andrey Antonovich begins to show signs of derangement. But attention is immediately diverted to a new drama: Stavrogin has entered the room, and he is accosted by Liza. In a loud voice she complains of harassment from a certain Captain Lebyadkin, who describes himself as Stavrogin’s relation, the brother of his wife. Stavrogin calmly replies that Marya (née Lebyadkina) is indeed his wife, and that he will make sure the Captain causes her no further trouble. Varvara Petrovna is horrified, but Stavrogin simply smiles and walks out. Liza follows him.

Part III[edit]

The much vaunted literary matinée and ball takes place the next day. Most of the town has subscribed and all the influential people are present for the reading, with the exception of the Stavrogins. Julia Mikhaylovna, who has somehow managed to reconcile Andrey Antonovich, is at the summit of her ambition. But things go wrong from the beginning. Pyotr Stepanovich’s associates Lyamshin and Liputin take advantage of their role as stewards to alter proceedings in a provocative way, and allow a lot of low types in without paying. The reading starts with the unscheduled appearance on stage of a hopelessly drunk Captain Lebyadkin, apparently for the purpose of reading some of his poetry. Realizing the Captain is too drunk, Liputin takes it upon himself to read the poem, which is a witless and insulting piece about the hard lot of governesses. He is quickly followed by the literary genius Karmazinov who is reading a farewell to his public entitled «Merci«. For over an hour the great writer plods through an aimless stream of self-absorbed fantasy, sending the audience into a state of complete stupefaction. The torture only comes to an end when an exhausted listener inadvertently cries out «Lord, what rubbish!» and Karmazinov, after exchanging insults with the audience, finally closes with an ironic «Merci, merci, merci.» In this hostile atmosphere Stepan Trofimovich takes the stage. He plunges headlong into a passionate exhortation of his own aesthetic ideals, becoming increasingly shrill as he reacts to the derision emanating from the audience. He ends by cursing them and storming off. Pandemonium breaks out as an unexpected third reader, a ‘professor’ from Petersburg, immediately takes the stage in his place. Apparently delighted by the disorder, the new orator launches into a frenzied tirade against Russia, shouting with all his might and gesticulating with his fist. He is eventually dragged off stage by six officials, but he somehow manages to escape and returns to briefly continue his harangue before being dragged off again. Supporters in the audience rush to his aid as a schoolgirl takes the stage seeking to rouse oppressed students everywhere to protest.

In the aftermath, Pyotr Stepanovich (who was mysteriously absent from the reading) seeks to persuade a traumatized Julia Mikhaylovna that it wasn’t as bad as she thinks and that it is essential for her to attend the ball. He also lets her know that the town is ringing with the news of another scandal: Lizaveta Nikolaevna has left her home and fiancé and gone off to Skvoreshniki with Stavrogin.

Despite the disaster of the reading, the ball goes ahead that evening, with Julia Mikhaylovna and Andrey Antonovich in attendance. Many of the respectable public have chosen not to attend but there is an increased number of dubious types, who make straight for the drinking area. Hardly anyone is dancing, most are standing around waiting for something to happen and casting curious glances at the Von Lembkes. A ‘literary quadrille’ has been especially choreographed for the occasion, but it is vulgar and stupid and merely bemuses the onlookers. Shocked by some of the antics in the quadrille and the degenerating atmosphere in the hall, Andrey Antonovich lapses back into his authoritarian persona and a frightened Julia Mikhaylovna is forced to apologise for him. Someone shouts «Fire!» and the news quickly spreads that a large fire is raging in part of the town. There is a stampede for the exits, but Andrey Antonovich screams that all must be searched, and when his distressed wife calls out his name he orders her arrest. Julia Mikhaylovna faints. She is carried to safety, but Andrey Antonovich insists on going to the fire. At the fire he is knocked unconscious by a falling beam, and although he later recovers consciousness, he does not recover his sanity, and his career as governor comes to an end. The fire rages all night, but by morning it has dwindled and rain is falling. News begins to spread of a strange and terrible murder: a certain Captain, his sister and their serving maid have been found stabbed to death in their partially burned down house on the edge of town.

Stavrogin and Liza have spent the night together and they wake to the dying glow of the fire. Liza is ready to leave him, convinced that her life is over. Pyotr Stepanovich arrives to impart the news of the Lebyadkins’ murder. He says the murderer was Fedka the Convict, denies any involvement himself, and assures Stavrogin that legally (and of course morally) he too is in the clear. When Liza demands the truth from Stavrogin, he replies that he was against the murder but knew it was going to happen and didn’t stop the murderers. Liza rushes off in a frenzy, determined to get to the place of the murders to see the bodies. Stavrogin tells Pyotr Stepanovich to stop her, but Pyotr Stepanovich demands an answer. Stavrogin replies that it might be possible to say yes to him if only he were not such a buffoon, and tells him to come back tomorrow. Appeased, Pyotr Stepanovich pursues Liza, but the attempt to stop her is abandoned when Mavriky Nikolaevich, who has been waiting for her outside all night, rushes to her aid. He and Liza proceed to the town together in the pouring rain. At the scene of the murders an unruly crowd has gathered. By this time it is known that it is Stavrogin’s wife who has been murdered, and Liza is recognized as ‘Stavrogin’s woman’. She and Mavriky Nikolaevich are attacked by drunk and belligerent individuals in the crowd. Liza is struck several times on the head and is killed.

Most of society’s anger for the night’s events is directed toward Julia Mikhaylovna. Pyotr Stepanovich is not suspected, and news spreads that Stavrogin has left on the train for Petersburg. The revolutionary crew, however, are alarmed. They are on the point of mutiny until Pyotr Stepanovich shows them Lebyadkin’s letter to Von Lembke. He points to their own undeniable involvement and tells them that Shatov is also determined to denounce them. They agree that Shatov will have to be killed and a plan is made to lure him to the isolated location where he has buried the society’s printing press. Pyotr Stepanovich explains that Kirillov has agreed to write a note taking responsibility for their crimes before he commits suicide. Shatov himself is preoccupied with the unexpected return of his ex-wife Marie, who has turned up on his doorstep, alone, ill and poverty-stricken. He is overjoyed to see her, and when it turns out that she is going into labour with Stavrogin’s child he frantically sets about helping her. The child is born and, reconciled with Marie, he is happy that he is going to be the father. That night the emissary from the revolutionary group—Erkel—arrives to escort Shatov to the isolated part of Skvoreshniki where the printing press is buried. Thinking this will be his final interaction with the society, Shatov agrees to come. As he shows Erkel the spot, the other members of the group jump out and grab him. Pyotr Verkhovensky puts a gun to Shatov’s forehead and fires, killing him. As they clumsily weight the body and dump it in the pond, one of the participants in the crime—Lyamshin—completely loses his head and starts shrieking like an animal. He is restrained and eventually quietened, and they go their separate ways. Early the following morning Pyotr Stepanovich proceeds to Kirillov’s place. Kirillov has been forewarned and is eagerly awaiting him. However, his aversion to Pyotr Stepanovich and the news of Shatov’s death arouse a reluctance to comply, and for some time they parley, both with guns in hand. Eventually Kirillov seems to be overcome by the power of his desire to kill himself and despite his misgivings he hurriedly writes and signs the suicide note taking responsibility for the crimes, and runs into the next room. But there is no shot, and Pyotr Stepanovich cautiously follows him into the darkened room. A strange and harrowing confrontation ends with Pyotr Stepanovich fleeing in a panic. A shot rings out and he returns to find that Kirillov has shot himself through the head.

Meanwhile, Stepan Trofimovich, oblivious to the unfolding horrors, has left town on foot, determined to take the high road to an uncertain future. Wandering along with no real purpose or destination, he is offered a lift by some peasants. They take him to their village where he meets Sofya Matveyevna, a travelling gospel seller, and he firmly attaches himself to her. They set off together but Stepan Trofimovich becomes ill and they are forced to take a room at a large cottage. He tells Sofya Matveyevna a somewhat embellished version of his life story and pleads with her not to leave him. To his horror, Varvara Petrovna suddenly turns up at the cottage. She has been looking for him since his disappearance, and her ferocity greatly frightens both Stepan Trofimovich and Sofya Matveyevna. When she realizes that he is extremely ill and that Sofya Matveyevna has been looking after him, her attitude softens and she sends for her doctor. A difficult reconciliation between the two friends, during which some painful events from the past are recalled, is effected. It becomes apparent that Stepan Trofimovich is dying and a priest is summoned. In his final conscious hours he recognizes the deceit of his life, forgives others, and makes an ecstatic speech expressing his re-kindled love of God.

When Shatov fails to return, Marie, still exhausted from the birth, seeks out Kirillov. Encountering the terrible scene of the suicide, she grabs her newborn baby and rushes outside into the cold, desperately seeking help. Eventually the authorities are called to the scene. They read Kirillov’s note and a short time later Shatov’s body is discovered at Skvoreshniki. Marie and the baby become ill, and die a few days later. The crime scene at Skvoreshniki reveals that Kirillov must have been acting with others and the story emerges that there is an organized group of revolutionary conspirators behind all the crimes and disorders. Paranoia grips the town, but all is revealed when Lyamshin, unable to bear it, makes a groveling confession to the authorities. He tells the story of the conspiracy in great detail, and the rest of the crew, with the exception of Pyotr Stepanovich who left for Petersburg after Kirillov’s suicide, are arrested.

Varvara Petrovna, returning to her town house after Stepan Trofimovich’s death, is greatly shaken by all the terrible news. Darya Pavlovna receives a disturbing letter from Nikolai Vsevolodovich, which she shows to Varvara Petrovna. News arrives from Skvoreshniki that Nikolai Vsevolodovich is there and has locked himself away without saying a word to anyone. They hurry over, and find that Nikolai Vsevolodovich has hanged himself.

Censored chapter[edit]

The editor of The Russian Messenger, Mikhail Katkov, refused to publish the chapter «At Tikhon’s». The chapter concerns Stavrogin’s visit to the monk Tikhon at the local monastery, during which he confesses, in the form of a lengthy and detailed written document, to taking sexual advantage of a downtrodden and vulnerable 11-year-old girl—Matryosha—and then waiting and listening as she goes through the process of hanging herself. He describes his marriage to Marya Lebyadkina as a deliberate attempt to cripple his own life, largely as a consequence of his inability to forget this episode and the fear he experienced in its aftermath.^[55] Dostoevsky considered the chapter to be essential to an understanding of the psychology of Stavrogin, and he tried desperately but unsuccessfully to save it through revisions and concessions to Katkov. He was eventually forced to drop it and rewrite parts of the novel that dealt with its subject matter.^[56] He never included the chapter in subsequent publications of the novel, but it is generally included in modern editions as an appendix. It has also been published separately, translated from Russian to English by S.S. Koteliansky and Virginia Woolf, with an essay on Dostoevsky by Sigmund Freud.^[57]

Themes[edit]

Atheism and belief[edit]

Dostoevsky wrote to Maykov that the chief theme of his novel was «the very one over which, consciously and unconsciously, I have been tormented all my life: it is the existence of God.»^[58] Much of the plot develops out of the tension between belief and non-belief, and the words and actions of most of the characters seem to be intimately bound to the position they take up within this struggle.

Dostoevsky saw atheism as the root cause of Russia’s deepening social problems. He further wrote to Maykov: «a man who loses his people and his national roots also loses the faith of his fathers and his God.»^[59] It is in this letter that he speaks, referring primarily to Stavrogin and secondarily to Stepan Verkhovensky, of the ‘Russian Man’ as comparable to the man possessed by demons who is healed by Jesus in the parable of the swine. In Demons the Russian man has lost his true national identity (inextricably linked, for Dostoevsky, with the Orthodox Christian faith) and tries to fill the void with ideas derived from Western modes of thought—Catholicism, atheism, scientism, socialism, idealism, etc. As teachers and strong personalities, Stavrogin and Stepan Trofimovich influence those around them, and thus the demons enter the swine. Only at the end, after a heartfelt acknowledgment of their fault, are they given the possibility of redemption—Stavrogin when Tikhon offers him life as a Christian renunciate (an offer that Stavrogin refuses) and Stepan Trofimovich as he approaches death.^[60]

Instead of belief in God, Stavrogin has rationality, intellect, self-reliance, and egoism, but the spiritual longing and sensual ardour of his childhood, over-stimulated by his teacher Stepan Trofimovich, has never left him.^[61][62] Unfettered by fear or morality, his life has become a self-centred experiment and a heartless quest to overcome the torment of his growing ennui.^[63] The most striking manifestation of his dilemma is in the dialogue with Tikhon, where we find him, perhaps for the only time, truthfully communicating his inner state. In this dialogue there is an alternation in his speech between the stern, worldly voice of rational self-possession and the vulnerable, confessional voice of the lost and suffering soul.^[64][65]

Many of the other characters are deeply affected by one or other of the two aspects of Stavrogin’s psyche. The nihilist Pyotr Verkhovensky is in love with the cynical, amoral, power-seeking side, while Shatov is affected by the ardour of the feeling, spiritually-bereft side. Shatov «rose from the dead» after hearing Stavrogin’s uncompromising exhortation of Christ as the supreme ideal (an assertion made in a futile effort to convince himself: he succeeds in convincing Shatov but not himself).^[66] Conversely, Kirillov was convinced by Stavrogin’s exhortation of atheism—the supremacy of Man’s will, not God’s—and forges a plan to sacrifice himself to free humanity from its bondage to mystical fear. But Stavrogin himself does not even believe in his own atheism, and as Shatov and Tikhon recognize, drives himself further into evil out of a desire to torture himself and avoid the truth. Kirillov sums up Stavrogin’s dilemma thus: «If Stavrogin believes, then he doesn’t believe that he believes. But if he doesn’t believe, then he doesn’t believe that he doesn’t believe.»^[67]

Suicide[edit]

Dostoevsky saw Russia’s growing suicide rate as a symptom of the decline of religious faith and the concomitant disintegration of social institutions like the family.^[68] Self-destruction as a result of atheism or loss of faith is a major theme in Demons and further recalls the metaphor of the demon-possessed swine in the epigraph.^[69]

In addition to a number of extended dialogues on the subject, mostly involving Kirillov, there are four actual suicides described in the novel. The first is in anecdotal form, told by the narrator after the pranksters associated with Julia Mikaylovna pay a visit to the scene of a suicide. Entrusted with a large sum of money by his family, a hitherto quiet and responsible young man deliberately squanders it all on riotous living over a period of several days. Returning to his hotel, he calmly and politely orders a meal and some wine, writes a short note, and shoots himself through the heart.

The first plot-related suicide is that of Kirillov. Kirillov is a kind of philosopher of suicide and, under questioning from several interlocutors (the narrator, Stavrogin, Pyotr Verkhovensky), expounds his ideas on the subject, mostly as it relates to him personally but also as a general phenomenon. According to him there are two types of people who commit suicide: those who do it suddenly upon being overwhelmed by an unbearable emotion, and those who do it after much thought for good reason. He thinks that everyone could fall into the latter category if it were not for two prejudices: fear of pain, and fear of the next world. «God» he says, «is the pain of the fear of death. Whoever conquers pain and fear will himself become God.» In his mind he is the man who, by his own intentional death, will demonstrate to humanity the transcendence of pain and fear and free them of the need to invent God.^[70]

Stavrogin’s suicide at the end of the novel is only fully understood with reference to the censored chapter. The enormity of his crimes, the desolation of his inner being, the madness born of his «sacrilegious, proto-Nietzschean attempt to transcend the boundaries of good and evil», are hidden realities that only become visible in the confession and dialogue with Tikhon.^[71] Despite this ‘madness’, it is ‘rationality’ that is emphasized in the narrator’s description of the suicide itself. The efficiency of the procedure, the brief, precise note, and the subsequent medical opinion of his mental state emphatically ruling out madness, all point to his ‘reasonable’ state of mind at the time of the act.

The final suicide is that of the little girl Matryosha, described by Stavrogin in his confessional letter. After her encounter with Stavrogin, she tells her mother that she has «killed God». When she hangs herself Stavrogin is present in the next room and aware of what she is doing.

[edit]

Demons as satire[edit]

A common criticism of Demons, particularly from Dostoevsky’s liberal and radical contemporaries, is that it is exaggerated and unrealistic, a result of the author’s over-active imagination and excessive interest in the psycho-pathological. However, despite giving freedom to his imagination, Dostoevsky took great pains to derive the novel’s characters and story from real people and real ideas of the time. According to Frank, «the book is almost a compressed encyclopedia of the Russian culture of the period it covers, filtered through a witheringly derisive and often grotesquely funny perspective, and it creates a remarkable ‘myth’ of the main conflicts of this culture reconstructed on a firm basis of historical personages and events.»^[72]

Almost all of the principal characters, or at least their individual guiding ideas, had actually existing contemporary prototypes. Stavrogin was partly based on Dostoevsky’s comrade from the Petrashevsky Circle, Nikolay Speshnev, and represented an imagined extreme in practice of an amoral, atheistic philosophy like that of Max Stirner.^[73] The darkness of Stavrogin is confronted by the radiance of Bishop Tikhon, a character inspired by Tikhon of Zadonsk.

Of Pyotr Verkhovensky, Dostoevsky said that the character is not a portrait of Nechayev but that «my aroused mind has created by imagination the person, the type, that corresponds to the crime… To my own surprise he half turns out to be a comic figure.»^[74] Most of the nihilist characters associated with Pyotr Verkhovensky were based on individuals who appeared in the transcripts of the trial of the Nechayevists, which were publicly available and studied by Dostoevsky. The character of Shatov represents a Russian nationalist response to socialist ideas, and was initially based on Nechayev’s victim Ivanov, but later on the contemporary slavophile ideas of Danilevsky^[75] and to some extent on Dostoevsky’s own reformed ideas about Russia.

Stepan Verkhovensky began as a caricature of Granovsky, and retained the latter’s neurotic susceptibilities, academic interests, and penchant for writing long confessional letters, but the character was grounded in the idealistic tendencies of many others from the generation of the 1840s, including Herzen, Belinsky, Chaadaev, Turgenev, and Dostoevsky himself.^[76] Liberal figures like Stepan Trofimovich, Varvara Petrovna, Liputin, Karmazinov, and the Von Lembkes, and minor authority figures like the old Governor Osip Osipovich and the over-zealous policeman Flibusterov, are parodies of a variety of establishment types that Dostoevsky held partially responsible for the excesses of the radical generation. Karmazinov was an openly hostile parody of Turgenev—his personality and mannerisms, his perceived complicity with nihilism, and, in the Gala reading scene, the style of some of his later literary works.^[77]

Even the most extreme and unlikely characters, such as Kirillov and Shigalev, were grounded in real people or ideas of the time. Kirillov was initially inspired by a Nechayev associate who spoke openly at the trial of his plan to commit suicide, but the apocalyptic philosophy the character builds around his obsession is grounded in an interpretation of the anthropotheistic ideas of Feuerbach.^[78] Shigalev was initially based on the radical critic V.A. Zaitsev who advocated a form of Social Darwinism that included, for example, an argument that without the protection of slavery the black race would become extinct due to its inherent inferiority.^[79] Shigalev’s notion of human equality, the «earthly paradise» in which nine tenths of humanity are to be deprived of their will and turned into a slave-herd by means of a program of inter-generational ‘re-education’, had a contemporary prototype in the ideas of Petr Tkachev. Tkachev argued that the only biologically possible ‘equality’ for human beings was «an organic, physiological equality conditioned by the same education and common living conditions» and he saw this as the supreme goal of all historical and social progress.^[80]

As prophecy[edit]

Kjetsaa claims that Dostoevsky did not regard Revelation as «merely a consolatory epistle to first century Christians during the persecution they suffered», but as a «prophecy being fulfilled in his own time».^[81] Dostoevsky wrote that «Communism will conquer one day, irrespective of whether the Communists are right or wrong. But this triumph will stand very far from the Kingdom of Heaven. All the same, we must accept that this triumph will come one day, even though none of those who at present steer the world’s fate have any idea about it at all.»^[82]

Since the Russian Revolution, many commentators have remarked on the prophetic nature of Demons. André Gide, writing in the early 1920s, suggested that «the whole of (the novel) prophesies the revolution of which Russia is presently in the throes».^[83] In Soviet Russia, a number of dissident authors found a prototype for the Soviet police state in the system expounded by Shigalev at the meeting of Pyotr Verkhovensky’s revolutionary society. Boris Pasternak, Igor Shafarevich, and Alexander Solzhenitsyn, have called Dostoevsky’s description of Shigalevism prophetic, anticipating the systematic politicide which followed the October Revolution. Pasternak often used the term «Shigalevism» (shigalevshchina) to refer to Joseph Stalin’s Great Purge.^[84][85][86] According to Richard Pevear, Dostoevsky even presaged the appearance of Lenin himself with his description of the final reader at the ill-fated literary gala: «a man of about forty, bald front and back, with a grayish little beard, who…keeps raising his fist over his head and bringing it down as if crushing some adversary to dust.»^[87]

Dostoevsky biographer Ronald Hingley described the novel as «an awesome, prophetic warning which humanity, no less possessed of collective and individual devilry in the 1970s than in the 1870s, shows alarmingly few signs of heeding.»^[88] Robert L. Belknap notes its relevance to the twentieth century in general, «when a few Stavrogins empowered thousands of Pyotr Stepanovichs to drive herds of ‘capital’, to use Nechayev’s term, to slaughter about a hundred million people, the very number Shigalyev and Pyotr hit upon.»^[89] In his book Dostoyevsky in Manhattan
French philosopher André Glucksmann argued that ‘nihilism’, as depicted in Demons, is the underlying idea or ‘characteristic form’ of modern terrorism.^[90]

English translations[edit]

This is a list of the unabridged English translations of the novel:^[91][92]

• Constance Garnett (1914, as The Possessed)
• David Magarshack (1953, as The Devils)
• Andrew R. MacAndrew (1962, as The Possessed)
• Michael R. Katz (1992, as Devils)
• Richard Pevear and Larissa Volokhonsky (1994)
• Robert A. Maguire (2008)
• Roger Cockrell (2018, as Devils)

Adaptations[edit]

• 1913, play produced by the Moscow Art Theater.
• 1959, French play The Possessed written by Albert Camus.
• 1969, BBC mini-series The Possessed adapted by Lennox Phillips starring Keith Bell; also broadcast on PBS television in 1972.
• 1988, French film Les Possédés adapted by Andrzej Wajda.
• 2009, «…the itsy bitsy spider…» adapted by Alexandre Marine for Studio Six Theatre Company.
• 2014, Russian mini-series by Russia-1 and post-modern film.
• 2021, BBC Radio 4 mini-series Devils adapted by Melissa Murray starring Joseph Arkley, Jonathan Forbes, Georgia Henshaw and Jane Whittenshaw.^[93]

References[edit]

External links[edit]

• The Possessed (The Devils) at Project Gutenberg
• Virginia Woolf’s translation of Stavrogin’s Confession
• Joyce Carol Oates: Tragic Rites In Dostoevsky’s The Possessed
• Online Russian text of Demons (in Russian)
• The Possessed public domain audiobook at LibriVox
• The Possessed at IMDb

Demons

Front page of Demons, first edition, 1873 (Russian)
Author	Fyodor Dostoevsky
Original title	Бѣсы
Translator	Constance Garnett (1916) David Magarshack (1954) Andrew R Macandrew (1962) Michael R. Katz (1992) Richard Pevear and Larissa Volokhonsky (1995) Robert A. Maguire (2008) Roger Cockrell (2018)
Country	Russia
Language	Russian
Genre	Philosophical novel Political novel Anti-nihilistic novel Psychological novel Satirical novel
Publication date	1871–72
Published in English	1916
Preceded by	The Idiot

Demons (pre-reform Russian: Бѣсы; post-reform Russian: Бесы, tr. Bésy, IPA: [ˈbʲe.sɨ]; sometimes also called The Possessed or The Devils is a novel by Fyodor Dostoevsky, first published in the journal The Russian Messenger in 1871–72. It is considered one of the four masterworks written by Dostoevsky after his return from Siberian exile, along with Crime and Punishment (1866), The Idiot (1869), and The Brothers Karamazov (1880). Demons is a social and political satire, a psychological drama, and large-scale tragedy. Joyce Carol Oates has described it as «Dostoevsky’s most confused and violent novel, and his most satisfactorily ‘tragic’ work.»^[1] According to Ronald Hingley, it is Dostoevsky’s «greatest onslaught on Nihilism», and «one of humanity’s most impressive achievements—perhaps even its supreme achievement—in the art of prose fiction.»^[2]

Demons is an allegory of the potentially catastrophic consequences of the political and moral nihilism that were becoming prevalent in Russia in the 1860s.^[3] A fictional town descends into chaos as it becomes the focal point of an attempted revolution, orchestrated by master conspirator Pyotr Verkhovensky. The mysterious aristocratic figure of Nikolai Stavrogin—Verkhovensky’s counterpart in the moral sphere—dominates the book, exercising an extraordinary influence over the hearts and minds of almost all the other characters. The idealistic, Western-influenced generation of the 1840s, epitomized in the character of Stepan Verkhovensky (who is both Pyotr Verkhovensky’s father and Nikolai Stavrogin’s childhood teacher), are presented as the unconscious progenitors and helpless accomplices of the «demonic» forces that take possession of the town.

Title[edit]

The original Russian title is Bésy (Russian: Бесы, singular Бес, bés), which means «demons». There are three English translations: The Possessed, The Devils, and Demons. Constance Garnett’s 1916 translation popularized the novel and gained it notoriety as The Possessed, but this title has been disputed by later translators. They argue that «The Possessed» points in the wrong direction because Bésy refers to active subjects rather than passive objects—»possessors» rather than «the possessed«.^[4][5] ‘Demons’ in this sense refers not so much to individuals as to the ideas that possess them. For Dostoevsky, ‘ideas’ are living cultural forces that have the capacity to seduce and subordinate the individual consciousness, and the individual who has become alienated from his own concrete national traditions is particularly susceptible.^[6] According to translator Richard Pevear, the demons are «that legion of isms that came to Russia from the West: idealism, rationalism, empiricism, materialism, utilitarianism, positivism, socialism, anarchism, nihilism, and, underlying them all, atheism.»^[7] The counter-ideal (expressed in the novel through the character of Ivan Shatov) is that of an authentically Russian culture growing out of the people’s inherent spirituality and faith, but even this—as mere idealization and an attempt to reassert something that has been lost—is another idea and lacks real force.^[8]

In a letter to his friend Apollon Maykov, Dostoevsky alludes to the episode of the Exorcism of the Gerasene demoniac in the Gospel of Luke as the inspiration for the title: «Exactly the same thing happened in our country: the devils went out of the Russian man and entered into a herd of swine… These are drowned or will be drowned, and the healed man, from whom the devils have departed, sits at the feet of Jesus.»^[9] Part of the passage is used as an epigraph, and Dostoevsky’s thoughts on its relevance to Russia are given voice by Stepan Verkhovensky on his deathbed near the end of the novel.

Background[edit]

In late 1860s Russia there was an unusual level of political unrest caused by student groups influenced by liberal, socialist, and revolutionary ideas. In 1869, Dostoevsky conceived the idea of a ‘pamphlet novel’ directed against the radicals. He focused on the group organized by young agitator Sergey Nechayev, particularly their murder of a former comrade—Ivan Ivanov—at the Petrovskaya Agricultural Academy in Moscow. Dostoevsky had first heard of Ivanov from his brother-in-law, who was a student at the academy, and had been much interested in his rejection of radicalism and exhortation of the Russian Orthodox Church and the House of Romanov as the true custodians of Russia’s destiny. He was horrified to hear of Ivanov’s murder by the Nechayevists, and vowed to write a political novel about what he called «the most important problem of our time.»^[10] Prior to this Dostoevsky had been working on a philosophical novel (entitled ‘The Life of a Great Sinner’) examining the psychological and moral implications of atheism. The political polemic and parts of the philosophical novel were merged into a single larger scale project, which became Demons.^[11] As work progressed, the liberal and nihilistic characters began to take on a secondary role as Dostoevsky focused more on the amoralism of a charismatic aristocratic figure—Nikolai Stavrogin.^[12]

Although a merciless satirical attack on various forms of radical thought and action, Demons does not bear much resemblance to the typical anti-nihilist novels of the era (as found in the work of Nikolai Leskov for example), which tended to present the nihilists as deceitful and utterly selfish villains in an essentially black and white moral world.^[13] Dostoevsky’s nihilists are portrayed in their ordinary human weakness, drawn into the world of destructive ideas through vanity, naïveté, idealism, and the susceptibility of youth. In re-imagining Nechayev’s orchestration of the murder, Dostoevsky was attempting to «depict those diverse and multifarious motives by which even the purest of hearts and the most innocent of people can be drawn in to committing such a monstrous offence.»^[14] In A Writer’s Diary, he discusses the relationship of the ideas of his own generation to those of the current generation, and suggests that in his youth he too could have become a follower of someone like Nechayev.^[15] As a young man Dostoevsky himself was a member of a radical organisation (the Petrashevsky Circle), for which he was arrested and exiled to a Siberian prison camp. Dostoevsky was an active participant in a secret revolutionary society formed from among the members of the Petrashevsky Circle. The cell’s founder and leader, the aristocrat Nikolay Speshnev, is thought by many commentators to be the principal inspiration for the character of Stavrogin.^[16]

Narration[edit]

The first person narrator is a minor character, Anton Lavrentyevich G—v, who is a close friend and confidant of Stepan Verkhovensky. ^[17] Young, educated, upright, and sensible, Anton Lavrentyevich is a local civil servant who has decided to write a chronicle of the strange events that have recently occurred in his town. Despite being a secondary character, he has a surprisingly intimate knowledge of all the characters and events, such that the narrative often seems to metamorphose into that of the omniscient third person. According to Joseph Frank, this unusual narrative point-of-view enables Dostoevsky «to portray his main figures against a background of rumor, opinion and scandal-mongering that serves somewhat the function of a Greek chorus in relation to the central action.»^[18]

The narrator’s voice is intelligent, frequently ironic and psychologically perceptive, but it is only periodically the dominant voice, and often seems to disappear altogether. Much of the narrative unfolds dialogically, implied and explicated through the interactions of the characters, the internal dialogue of a single character, or through a combination of the two, rather than through the narrator’s story-telling or description. In Problems of Dostoevsky’s Poetics the Russian philosopher and literary theorist Mikhail Bakhtin describes Dostoevsky’s literary style as polyphonic, with the cast of individual characters being a multiplicity of «voice-ideas», restlessly asserting and defining themselves in relation to each other. The narrator in this sense is present merely as an agent for recording the synchronisation of multiple autonomous narratives, with his own voice weaving in and out of the contrapuntal texture.^[19][20]

Characters[edit]

Major characters[edit]

• Stepan Trofimovich Verkhovensky is a refined and high-minded intellectual who unintentionally contributes to the development of nihilistic forces, centering on his son Pyotr Stepanovich and former pupil Nikolai Stavrogin, that ultimately bring local society to the brink of collapse. The character is Dostoevsky’s rendering of an archetypal liberal idealist of the 1840s Russian intelligentsia, and is based partly on Timofey Granovsky and Alexander Herzen.^[21]

The novel begins with the narrator’s affectionate but ironic description of Stepan Trofimovich’s character and early career. He had the beginnings of a career as a lecturer at the University, and for a short time was a prominent figure among the exponents of the ‘new ideas’ that were beginning to influence Russian cultural life. He claims that government officials viewed him as a dangerous thinker, forcing him out of academia and into exile in the provinces, but in reality, it was more likely that no one of note in the government even knew who he was. In any case, his anxiety prompted him to accept Varvara Stavrogina’s proposal that he take upon himself «the education and the entire intellectual development of her only son in the capacity of a superior pedagogue and friend, not to mention a generous remuneration.»^[22]

A chaste, idealistic but fraught relationship between Stepan Trofimovich and Varvara Stavrogina continues long after the tuition has ceased. In a cynical but not entirely inaccurate critique of his father, Pyotr Stepanovich describes their mutual dependence thus: «she provided the capital, and you were her sentimental buffoon.»^[23] Though very conscious of his own erudition, higher ideals and superior aesthetic sensibilities, Stepan Trofimovich doesn’t actually seem to do anything at all in the scholarly sense. He is utterly dependent on Varvara Petrovna financially and she frequently rescues him from the consequences of his irresponsibility. When he perceives that he has been unjust or irresponsible in relation to her, he is overcome with shame to the point of physical illness.

• Varvara Petrovna Stavrogina is a wealthy and influential landowner, residing on the magnificent estate of Skvoreshniki where much of the action of the novel takes place.

She supports Stepan Trofimovich financially and emotionally, protects him, fusses over him, and in the process acquires for herself an idealized romantic poet, modelled somewhat on the writer Nestor Kukolnik.^[24] She promotes his reputation as the town’s preeminent intellectual, a reputation he happily indulges at regular meetings, often enhanced with champagne, of the local «free-thinkers».

Generous, noble-minded and strong willed, Varvara Petrovna prides herself on her patronage of artistic and charitable causes. She is «a classic kind of woman, a female Maecenas, who acted strictly out of the highest considerations».^[25] But she is also extremely demanding and unforgiving, and is almost terrifying to Stepan Trofimovich when he inadvertently fails her or humiliates her in some way. Pyotr Stepanovich, on his arrival in the town, is quick to take advantage of her resentment towards his father.

Varvara Petrovna almost worships her son Nikolai Vsevolodovich, but there are indications that she is aware that there is something deeply wrong. She tries to ignore this however, and Pyotr Stepanovich is able to further ingratiate himself by subtly presenting her son’s inexplicable behaviour in a favourable light.

• Nikolai Vsevolodovich Stavrogin is the central character of the novel.^[26] He is handsome, strong, fearless, intelligent and refined, but at the same time, according to the narrator, there is something repellent about him.^[27] Socially he is self-assured and courteous, but his general demeanour is described as «stern, pensive and apparently distracted.»^[28] Other characters are fascinated by Stavrogin, especially the younger Verkhovensky, who envisions him as the figurehead of the revolution he is attempting to spark. Shatov, on the other hand, once looked up to him as a potentially great leader who could inspire Russia to a Christian regeneration. Disillusioned, he now sees him as «an idle, footloose son of a landowner», a man who has lost the distinction between good and evil. According to Shatov, Stavrogin is driven by «a passion for inflicting torment», not merely for the pleasure of harming others, but to torment his own conscience and wallow in the sensation of «moral carnality».^[29] In an originally censored chapter (included as «At Tikhon’s» in modern editions), Stavrogin himself defines the rule of his life thus: «that I neither know nor feel good and evil and that I have not only lost any sense of it, but that there is neither good nor evil… and that it is just a prejudice».^[30] In a written confession given to the monk Tikhon he tells of a number of crimes, including raping and driving to suicide a girl of only 11 years. He describes in detail the profound inner pleasure he experiences when he becomes conscious of himself in shameful situations, particularly in moments of committing a crime.^[31]

When in Petersburg Stavrogin had secretly married the mentally and physically disabled Marya Lebyadkina. He shows signs of caring for her, but ultimately becomes complicit in her murder. The extent to which he himself is responsible for the murder is unclear, but he is aware that it is being plotted and does nothing to prevent it. In a letter to Darya Pavlovna near the end of the novel, he affirms that he is guilty in his own conscience for the death of his wife.^[32]

• Pyotr Stepanovich Verkhovensky is the son of Stepan Trofimovich and the principal driving force of the mayhem that ultimately engulfs the town. The father and son are a representation of the aetiological connection Dostoevsky perceived between the liberal idealists of the 1840s and the nihilistic revolutionaries of the 1860s.^[33] The character of Pyotr Stepanovich was inspired by the revolutionary Sergey Nechayev, in particular the methods described in his manifesto Catechism of a Revolutionary.^[34] In the Catechism revolutionaries are encouraged to «aid the growth of calamity and every evil, which must at last exhaust the patience of the people and force them into a general uprising.»^[35] Verkhovensky’s murder of Shatov in the novel was based on Nechayev’s murder of Ivanov.^[36]

Pyotr Stepanovich claims to be connected to the central committee of a vast, organized conspiracy to overthrow the government and establish socialism. He manages to convince his small group of co-conspirators that they are just one revolutionary cell among many, and that their part in the scheme will help set off a nationwide revolt. Pyotr Stepanovich is enamored of Stavrogin, and he tries desperately, through a combination of ensnarement and persuasion, to recruit him to the cause. The revolution he envisages will ultimately require a despotic leader, and he thinks that Stavrogin’s strong will, personal charisma and «unusual aptitude for crime»^[37] are the necessary qualities for such a leader.

Pyotr Verkhovensky, according to Stavrogin, is «an enthusiast».^[38] At every opportunity he uses his prodigious verbal abilities to sow discord and manipulate people for his own political ends. His greatest success is with the Governor’s wife, and he manages to gain an extraordinary influence over her and her social circle. This influence, in conjunction with constant undermining of authority figures like his father and the Governor, is ruthlessly exploited to bring about a breakdown of standards in society.

• Ivan Pavlovich Shatov is the son of Varvara Stavrogina’s deceased valet. When he was a child she took him and his sister Darya Pavlovna under her protection, and they received tutoring from Stepan Trofimovich. At university Shatov had socialist convictions and was expelled following an incident. He travelled abroad as a tutor with a merchant’s family, but the employment came to an end when he married the family’s governess who had been dismissed for ‘freethinking’. Having no money and not recognizing the ties of marriage, they parted almost immediately. He wandered Europe alone before eventually returning to Russia.

By the time of the events in the novel Shatov has completely rejected his former convictions and become a passionate defender of Russia’s Christian heritage. Shatov’s reformed ideas resemble those of the contemporary philosophy Pochvennichestvo (roughly: «return to the soil»), with which Dostoevsky was sympathetic. Like the broader Slavophile movement, Pochvennichestvo asserted the paramount importance of Slavic traditions in Russia, as opposed to cultural influences originating in Western Europe, and particularly emphasized the unique mission of the Russian Orthodox Church. Shatov goes further by describing that mission as universal rather than merely Russian.^[39] Generally awkward, gloomy and taciturn, Shatov becomes emotional and loquacious when aroused by an affront to his convictions.^[40] In the chapter ‘Night’ he engages in a heated discussion with Stavrogin about God, Russia and morality. As a younger man Shatov had idolized Stavrogin, but having seen through him and guessed the secret of his marriage, he seeks to tear down the idol in a withering critique.^[41] Stavrogin, though affected, is certainly not withered, and answers by drawing attention to the inadequacy of Shatov’s own faith, something Shatov himself recognizes.^[42]

Shatov’s relationship with Pyotr Verkhovensky is one of mutual hatred. Verkhovensky conceives the idea of having the group murder him as a traitor to the cause, thereby binding them closer together by the blood they have shed.

• Alexei Nilych Kirillov is an engineer who lives in the same house as Shatov. He also has a connection to Verkhovensky’s revolutionary society, but of a very unusual kind: he is determined to kill himself and has agreed to do it at a time when it can be of use to the society’s aims.

Like Shatov, Kirillov has been deeply influenced by Stavrogin, but in a diametrically opposed way. While inspiring Shatov with the ecstatic image of the Russian Christ, Stavrogin was simultaneously encouraging Kirillov toward the logical extremes of atheism — the absolute supremacy of the human will.^[43] «If God does not exist» according to Kirillov, «then all will is mine, and I am obliged to proclaim self-will.»^[44] This proclamation must take the form of the act of killing himself, with the sole motive being annihilation of mankind’s fear of death, a fear implicit in their belief in God. He believes that this purposeful act, by demonstrating the transcendence of this fear, will initiate the new era of the Man-God, when there is no God other than the human will.

Despite the apparent grandiosity of the idea, Kirillov is a reclusive, deeply humble, almost selfless person who has become obsessed with making himself a sacrifice for the greater good of humanity.^[45] Pyotr Stepanovich tells him: «You haven’t consumed the idea but you… have been consumed by the idea, and so you won’t be able to relinquish it.»^[46] The motives are of no interest to Pyotr Stepanovich, but he recognizes the sincerity of Kirillov’s intention and incorporates it into his plans as a means of deflecting attention from the conspiracy.

Other characters[edit]

• Lizaveta Nikolaevna Tushina (Liza) is a lively, beautiful, intelligent and wealthy young woman. She is the daughter of Varvara Petrovna’s friend Praskovya, and is another former pupil of Stepan Trofimovich. She has become ambiguously involved with Stavrogin after their encounter in Switzerland and seems to oscillate between deep love and profound hatred for him. She is resentful and suspicious of Dasha’s strange intimacy with him, and is extremely anxious to understand the nature of his connection to Marya Lebyadkina during the time when the marriage is still a secret. Liza becomes engaged to her cousin Mavriky Nikolaevich, but remains fixated on Stavrogin even after he openly acknowledges his marriage.
• Darya Pavlovna (Dasha) is Shatov’s sister, the protégé of Varvara Petrovna, and for a short time the fiancée of Stepan Trofimovich. She is the reluctant confidant and «nurse» of Stavrogin.
• Marya Timofeevna Lebyadkina is married to Nikolai Stavrogin. Though childlike, mentally unstable and confused, she frequently demonstrates a deeper insight into what is going on, and has many of the attributes of a «holy fool».^[47] According to Frank, Marya represents «Dostoevsky’s vision of the primitive religious sensibility of the Russian people», and the false marriage, her rejection of Stavrogin, and her eventual murder, point to the impossibility of a true union between the Christian Russian people and godless Russian Europeanism.^[48]
• Captain Lebyadkin is Marya’s brother. He receives payments for her care from Stavrogin, but he mistreats her and squanders the money on himself. He is loud, indiscreet, and almost always drunk. He considers himself a poet and frequently quotes his own verses. Although in awe of Stavrogin, he is a constant threat to maintaining the secrecy of the marriage. He is unwillingly involved in Pyotr Stepanovich’s plans, and his inept attempts to extract himself via approaches to the authorities are another cause of his eventual murder.
• Fed’ka the Convict is an escaped convict who is suspected of several thefts and murders in the town. He was originally a serf belonging to Stepan Trofimovich, but was sold into the army to help pay his master’s gambling debts. It is Fed’ka who murders Stavrogin’s wife and her brother, at the instigation of Pyotr Stepanovich. Stavrogin himself initially opposes the murder, but his later actions suggest a kind of passive consent.
• Andrey Antonovich von Lembke is the Governor of the province and one of the principal targets of Pyotr Stepanovich in his quest for societal breakdown. Although a good and conscientious man he is completely incapable of responding effectively to Pyotr Stepanovich’s machinations. Estranged from his wife, who has unwittingly become a pawn in the conspirators’ game, he descends into a mental breakdown as events get increasingly out of control.
• Julia Mikhaylovna von Lembke is the Governor’s wife. Her vanity and liberal ambition are exploited by Pyotr Stepanovich for his revolutionary aims. The conspirators succeed in transforming her Literary Fête for the benefit of poor governesses into a scandalous farce. Dostoevsky’s depiction of the relationship between Pyotr Stepanovich and Julia Mikhaylovna had its origins in a passage from Nechayev’s Catechism where revolutionaries are instructed to consort with liberals «on the basis of their own program, pretending to follow them blindly» but with the purpose of compromising them so that they can be «used to provoke disturbances.»^[49]
• Semyon Yegorovich Karmazinov is Dostoevsky’s literary caricature of his contemporary Ivan Turgenev, author of the proto-nihilist novel Fathers and Sons (1862). Of the same generation as Stepan Trofimovich, Karmazinov is a vain and pretentious literary has-been who shamelessly seeks to ingratiate himself with Pyotr Stepanovich and does much to promote the nihilists’ legitimacy among the liberal establishment.^[50]
• Shigalyev is a historian and social theorist, the intellectual of Verkhovensky’s revolutionary group, who has devised a system for the post-revolution organization of mankind. «My conclusion» he says, «stands in direct contradiction to the idea from which I started. Proceeding from unlimited freedom, I end with unlimited despotism.»^[51] Ninety percent of society is to be enslaved to the remaining ten percent. Equality of the herd is to be enforced by police state tactics, state terrorism, and destruction of intellectual, artistic, and cultural life. It is estimated that about a hundred million people will need to be killed on the way to the goal.
• Bishop Tikhon is a monk and spiritual adviser recommended to Stavrogin by Shatov. He only appears in the censored chapter, but he has importance as the person to whom Stavrogin makes his most detailed and candid confession. He is perhaps the only character to truly understand Stavrogin’s spiritual and psychological state.^[52] He describes the confession as coming from «the need of a heart that has been mortally wounded» and advises Stavrogin to submit his life to an Elder.^[53] Dostoevsky’s model for the character of Bishop Tikhon was the 18th century monk and writer Tikhon of Zadonsk.^[54]

Plot summary[edit]

The novel is in three parts. There are two epigraphs, the first from Pushkin’s poem «Demons» and the second from Luke 8:32–36.

Part I[edit]

After an almost illustrious but prematurely curtailed academic career Stepan Trofimovich Verkhovensky is residing with the wealthy landowner Varvara Petrovna Stavrogina at her estate, Skvoreshniki, in a provincial Russian town. Originally employed as a tutor to Stavrogina’s son Nikolai Vsevolodovich, Stepan Trofimovich has been there for almost twenty years in an intimate but platonic relationship with his noble patroness. Stepan Trofimovich also has a son from a previous marriage but he has grown up elsewhere without his father’s involvement.

A troubled Varvara Petrovna has just returned from Switzerland where she has been visiting Nikolai Vsevolodovich. She berates Stepan Trofimovich for his financial irresponsibility, but her main preoccupation is an «intrigue» she encountered in Switzerland concerning her son and his relations with Liza Tushina—the beautiful daughter of her friend Praskovya. Praskovya and Liza arrive at the town, without Nikolai Vsevolodovich who has gone to Petersburg. According to Praskovya, Varvara Petrovna’s young protégée Darya Pavlovna (Dasha), has also somehow become involved with Nikolai Vsevolodovich, but the details are ambiguous. Varvara Petrovna suddenly conceives the idea of forming an engagement between Stepan Trofimovich and Dasha. Though dismayed, Stepan Trofimovich accedes to her proposal, which happens to resolve a delicate financial issue for him. Influenced by gossip, he begins to suspect that he is being married off to cover up «another man’s sins» and writes «noble» letters to his fiancée and Nikolai Vsevolodovich. Matters are further complicated by the arrival of a mysterious «crippled woman», Marya Lebyadkina, to whom Nikolai Vsevolodovich is also rumoured to be connected, although no-one seems to know exactly how. A hint is given when Varvara Petrovna asks the mentally disturbed Marya, who has approached her outside church, if she is Lebyadkina and she replies that she is not.

Varvara Petrovna takes Marya (and Liza who has insisted on coming with them) back to Skvoreshniki. Already present are Dasha, her older brother Ivan Shatov, and a nervous Stepan Trofimovich. Praskovya arrives, accompanied by her nephew Mavriky Nikolaevich, demanding to know why her daughter has been dragged in to Varvara Petrovna’s «scandal». Varvara Petrovna questions Dasha about a large sum of money that Nikolai Vsevolodovich supposedly sent through her to Marya’s brother, but in spite of her straightforward answers matters don’t become any clearer. Marya’s brother, the drunkard Captain Lebyadkin, comes looking for his sister and confuses Varvara Petrovna even further with semi-deranged rantings about some sort of dishonour that must remain unspoken. At this point the butler announces that Nikolai Vsevolodovich has arrived. To everyone’s surprise, however, a complete stranger walks in and immediately begins to dominate the conversation. It turns out to be Pyotr Stepanovich Verkhovensky, Stepan Trofimovich’s son. As he is talking, Nikolai Stavrogin quietly enters. Varvara Petrovna stops him imperiously and, indicating Marya, demands to know if she is his lawful wife. He looks at his mother impassively, says nothing, kisses her hand, and unhurriedly approaches Marya. In soothing tones he explains to Marya that he is her devoted friend, not her husband or fiancé, that she should not be here, and that he will escort her home. She agrees and they leave. In the din that breaks out after their departure, the strongest voice is that of Pyotr Stepanovich, and he manages to persuade Varvara Petrovna to listen to his explanation for what has occurred. According to him, Nikolai Vsevolodovich became acquainted with the Lebyadkins when he was living a life of «mockery» in Petersburg five years earlier. The downtrodden, crippled and half mad Marya had fallen hopelessly in love with him and he had responded by treating her «like a marquise». She began to think of him as her fiancé, and when he left he made arrangements for her support, including a substantial allowance, which her brother proceeded to appropriate as though he had some sort of right to it. Varvara Petrovna is elated and almost triumphant to hear that her son’s actions had a noble foundation rather than a shameful one. Under interrogation from Pyotr Stepanovich, Captain Lebyadkin reluctantly confirms the truth of the whole story. He departs in disgrace as Nikolai Vsevolodovich returns from escorting Marya home. Nikolai Vsevolodovich addresses himself to Dasha with congratulations on her impending marriage, of which, he says, he was expressly informed. As if on cue, Pyotr Stepanovich says that he too has received a long letter from his father about an impending marriage, but that one cannot make sense of it—something about having to get married because of «another man’s sins», and pleading to be «saved». An enraged Varvara Petrovna tells Stepan Trofimovich to leave her house and never come back. In the uproar that follows no-one notices Shatov, who has not said a word the entire time, walking across the room to stand directly in front of Nikolai Vsevolodovich. He looks him in the eye for a long time without saying anything, then suddenly hits him in the face with all his might. Stavrogin staggers, recovers himself, and seizes Shatov; but he immediately takes his hands away, and stands motionless, calmly returning Shatov’s gaze. It is Shatov who lowers his eyes, and leaves, apparently crushed. Liza screams and collapses on the floor in a faint.

Part II[edit]

News of the events at Skvoreshniki spreads through society surprisingly rapidly. The main participants seclude themselves, with the exception of Pyotr Stepanovich who actively insinuates himself into the social life of the town. After eight days, he calls on Stavrogin and the true nature of their relations begins to become apparent. There was not, as some suspect, an explicit understanding between them. Rather Pyotr Stepanovich is trying to involve Stavrogin in some radical political plans of his own, and is avidly seeking to be of use to him. Stavrogin, while he seems to accept Pyotr Stepanovich acting on his behalf, is largely unresponsive to these overtures and continues to pursue his own agenda.

That night Stavrogin leaves Skvoreshniki in secret and makes his way on foot to Fillipov’s house, where Shatov lives. The primary object of his visit is to consult his friend Kirillov, who also lives at the house. Stavrogin has received an extraordinarily insulting letter from Artemy Gaganov, the son of a respected landowner—Pavel Gaganov—whose nose he pulled as a joke some years earlier, and has been left with no choice but to challenge him to a duel. He asks Kirillov to be his second and to make the arrangements. They then discuss philosophical issues arising out of Kirillov’s firm intention to commit suicide in the near future. Stavrogin proceeds to Shatov, and once again the background to the events at Skvoreshniki begins to reveal itself. Shatov had guessed the secret behind Stavrogin’s connection to Marya (they are in fact married) and had struck him out of anger at his «fall». In the past Stavrogin had inspired Shatov with exhortations of the Russian Christ, but this marriage and other actions have provoked a complete disillusionment, which Shatov now angrily expresses. Stavrogin defends himself calmly and rationally, but not entirely convincingly. He also warns Shatov, who is a former member but now bitter enemy of Pyotr Verkhovensky’s revolutionary society, that Verkhovensky might be planning to murder him. Stavrogin continues on foot to a distant part of town where he intends to call at the new residence of the Lebyadkins. On the way he encounters Fedka, an escaped convict, who has been waiting for him at the bridge. Pyotr Stepanovich has informed Fedka that Stavrogin may have need of his services in relation to the Lebyadkins, but Stavrogin emphatically rejects this. He tells Fedka that he won’t give him a penny and that if he meets him again he will tie him up and take him to the police. At the Lebyadkins’ he informs the Captain, to the Captain’s horror, that in the near future he will be making a public announcement of the marriage and that there will be no more money. He goes in to Marya, but something about him frightens her and she becomes mistrustful. His proposal that she come to live with him in Switzerland is met with scorn. She accuses him of being an imposter who has come to kill her with his knife, and demands to know what he has done with her «Prince». Stavrogin becomes angry, pushes her violently, and leaves, to Marya’s frenzied curse. In a fury, he barely notices when Fedka pops up again, reiterating his requests for assistance. Stavrogin seizes him, slams him against a wall and begins to tie him up. However, he stops almost immediately and continues on his way, with Fedka following. Eventually Stavrogin bursts into laughter: he empties the contents of his wallet in Fedka’s face, and walks off.

The duel takes place the following afternoon, but no-one is killed. To Gaganov’s intense anger, Stavrogin appears to deliberately miss, as if to trivialize the duel and insult his opponent, although he says it is because he doesn’t want to kill anyone any more. He returns to Skvoreshniki where he encounters Dasha who, as now becomes apparent, is in the role of a confidant and «nurse» in relation to him. He tells her about the duel and the encounter with Fedka, admitting to giving Fedka money that could be interpreted as a down payment to kill his wife. He asks her, in an ironic tone, whether she will still come to him even if he chooses to take Fedka up on his offer. Horrified, Dasha does not answer.

Pyotr Stepanovich meanwhile is very active in society, forming relationships and cultivating conditions that he thinks will help his political aims. He is particularly focused on Julia Mikhaylovna Von Lembke, the Governor’s wife. By flattery, surrounding her with a retinue and encouraging her exaggerated liberal ambition, he acquires a power over her and over the tone of her salon. He and his group of co-conspirators exploit their new-found legitimacy to generate an atmosphere of frivolity and cynicism in society. They indulge in tasteless escapades, clandestinely distribute revolutionary propaganda, and agitate workers at the local Spigulin factory. They are particularly active in promoting Julia Mikhaylovna’s ‘Literary Gala’ to raise money for poor governesses, and it becomes a much anticipated event for the whole town. The Governor, Andrey Antonovich, is deeply troubled by Pyotr Stepanovich’s success with his wife and casual disregard for his authority, but is painfully incapable of doing anything about it. Unable to cope with the strange events and mounting pressures, he begins to show signs of acute mental disturbance. Pyotr Stepanovich adopts a similarly destabilizing approach toward his father, driving Stepan Trofimovich into a frenzy by relentlessly ridiculing him and further undermining his disintegrating relationship with Varvara Petrovna.

Pyotr Stepanovich visits Kirillov to remind him of an «agreement» he made to commit suicide at a time convenient to the revolutionary society. He invites Kirillov, and subsequently Shatov, to a meeting of the local branch of the society to be held later that day. He then calls on Stavrogin, arriving just as Mavriky Nikolaevich, Liza’s new fiancé, is angrily departing. Stavrogin, however, seems to be in a good mood and he willingly accompanies Pyotr Stepanovich to the meeting. Present are a wide variety of idealists, disaffected types and pseudo-intellectuals, most notably the philosopher Shigalyev who attempts to expound his theory on the historically necessary totalitarian social organization of the future. The conversation is inane and directionless until Pyotr Stepanovich takes control and seeks to establish whether there is a real commitment to the cause of violent revolution. He claims that this matter can be resolved by asking a simple question of each individual: in the knowledge of a planned political murder, would you inform the police? As everyone else is hurrying to assert that they would of course not inform, Shatov gets up and leaves, followed by Stavrogin and Kirillov. Uproar ensues. Pyotr Stepanovich abandons the meeting and rushes after Stavrogin. Meeting them at Kirillov’s place, where Fedka is also present, Verkhovensky demands to know whether Stavrogin will be providing the funds to deal with the Lebyadkins. He has acquired proof, in the form of a letter sent to Von Lembke, that the Captain is contemplating betraying them all. Stavrogin refuses, tells him he won’t give him Shatov either, and departs. Verkhovensky tries to stop him, but Stavrogin throws him to the ground and continues on his way. Verkhovensky rushes after him again and, to Stavrogin’s astonishment, suddenly transforms into a raving madman. He launches into an incoherent monologue, alternately passionately persuasive and grovelingly submissive, desperately pleading with Stavrogin to join his cause. The speech amounts to a declaration of love, reaching a climax with the exclamation «Stavrogin, you’re beautiful!» and an attempt to kiss his hand. Verkhovensky’s cause, it turns out, has nothing to do with socialism, but is purely about destroying the old order and seizing power, with Stavrogin, the iron-willed leader, at the helm. Stavrogin remains cold, but does not actually say no, and Pyotr Stepanovich persists with his schemes.

Social disquiet escalates as the day of the literary gala approaches. The Governor’s assistant, under the false impression that Stepan Trofimovich is the source of the problem, orders a raid on his residence. Deeply shocked, Stepan Trofimovich goes to the Governor to complain. He arrives as a large group of workers from the Spigulin factory are staging a protest about work and pay conditions. Already in a precarious state of mind, Andrey Antonovich responds to both problems in a somewhat demented authoritarian fashion. Julia Mikhaylovna and her retinue, among whom are Varvara Petrovna and Liza, return from a visit to Skvoreshniki and the Governor is further humiliated by a public snubbing from his wife. As Julia Mikhaylovna engages charmingly with Stepan Trofimovich and the ‘great writer’ Karmazinov, who are to read at the Gala tomorrow, Pyotr Stepanovich enters. Seeing him, Andrey Antonovich begins to show signs of derangement. But attention is immediately diverted to a new drama: Stavrogin has entered the room, and he is accosted by Liza. In a loud voice she complains of harassment from a certain Captain Lebyadkin, who describes himself as Stavrogin’s relation, the brother of his wife. Stavrogin calmly replies that Marya (née Lebyadkina) is indeed his wife, and that he will make sure the Captain causes her no further trouble. Varvara Petrovna is horrified, but Stavrogin simply smiles and walks out. Liza follows him.

Part III[edit]

The much vaunted literary matinée and ball takes place the next day. Most of the town has subscribed and all the influential people are present for the reading, with the exception of the Stavrogins. Julia Mikhaylovna, who has somehow managed to reconcile Andrey Antonovich, is at the summit of her ambition. But things go wrong from the beginning. Pyotr Stepanovich’s associates Lyamshin and Liputin take advantage of their role as stewards to alter proceedings in a provocative way, and allow a lot of low types in without paying. The reading starts with the unscheduled appearance on stage of a hopelessly drunk Captain Lebyadkin, apparently for the purpose of reading some of his poetry. Realizing the Captain is too drunk, Liputin takes it upon himself to read the poem, which is a witless and insulting piece about the hard lot of governesses. He is quickly followed by the literary genius Karmazinov who is reading a farewell to his public entitled «Merci«. For over an hour the great writer plods through an aimless stream of self-absorbed fantasy, sending the audience into a state of complete stupefaction. The torture only comes to an end when an exhausted listener inadvertently cries out «Lord, what rubbish!» and Karmazinov, after exchanging insults with the audience, finally closes with an ironic «Merci, merci, merci.» In this hostile atmosphere Stepan Trofimovich takes the stage. He plunges headlong into a passionate exhortation of his own aesthetic ideals, becoming increasingly shrill as he reacts to the derision emanating from the audience. He ends by cursing them and storming off. Pandemonium breaks out as an unexpected third reader, a ‘professor’ from Petersburg, immediately takes the stage in his place. Apparently delighted by the disorder, the new orator launches into a frenzied tirade against Russia, shouting with all his might and gesticulating with his fist. He is eventually dragged off stage by six officials, but he somehow manages to escape and returns to briefly continue his harangue before being dragged off again. Supporters in the audience rush to his aid as a schoolgirl takes the stage seeking to rouse oppressed students everywhere to protest.

In the aftermath, Pyotr Stepanovich (who was mysteriously absent from the reading) seeks to persuade a traumatized Julia Mikhaylovna that it wasn’t as bad as she thinks and that it is essential for her to attend the ball. He also lets her know that the town is ringing with the news of another scandal: Lizaveta Nikolaevna has left her home and fiancé and gone off to Skvoreshniki with Stavrogin.

Despite the disaster of the reading, the ball goes ahead that evening, with Julia Mikhaylovna and Andrey Antonovich in attendance. Many of the respectable public have chosen not to attend but there is an increased number of dubious types, who make straight for the drinking area. Hardly anyone is dancing, most are standing around waiting for something to happen and casting curious glances at the Von Lembkes. A ‘literary quadrille’ has been especially choreographed for the occasion, but it is vulgar and stupid and merely bemuses the onlookers. Shocked by some of the antics in the quadrille and the degenerating atmosphere in the hall, Andrey Antonovich lapses back into his authoritarian persona and a frightened Julia Mikhaylovna is forced to apologise for him. Someone shouts «Fire!» and the news quickly spreads that a large fire is raging in part of the town. There is a stampede for the exits, but Andrey Antonovich screams that all must be searched, and when his distressed wife calls out his name he orders her arrest. Julia Mikhaylovna faints. She is carried to safety, but Andrey Antonovich insists on going to the fire. At the fire he is knocked unconscious by a falling beam, and although he later recovers consciousness, he does not recover his sanity, and his career as governor comes to an end. The fire rages all night, but by morning it has dwindled and rain is falling. News begins to spread of a strange and terrible murder: a certain Captain, his sister and their serving maid have been found stabbed to death in their partially burned down house on the edge of town.

Stavrogin and Liza have spent the night together and they wake to the dying glow of the fire. Liza is ready to leave him, convinced that her life is over. Pyotr Stepanovich arrives to impart the news of the Lebyadkins’ murder. He says the murderer was Fedka the Convict, denies any involvement himself, and assures Stavrogin that legally (and of course morally) he too is in the clear. When Liza demands the truth from Stavrogin, he replies that he was against the murder but knew it was going to happen and didn’t stop the murderers. Liza rushes off in a frenzy, determined to get to the place of the murders to see the bodies. Stavrogin tells Pyotr Stepanovich to stop her, but Pyotr Stepanovich demands an answer. Stavrogin replies that it might be possible to say yes to him if only he were not such a buffoon, and tells him to come back tomorrow. Appeased, Pyotr Stepanovich pursues Liza, but the attempt to stop her is abandoned when Mavriky Nikolaevich, who has been waiting for her outside all night, rushes to her aid. He and Liza proceed to the town together in the pouring rain. At the scene of the murders an unruly crowd has gathered. By this time it is known that it is Stavrogin’s wife who has been murdered, and Liza is recognized as ‘Stavrogin’s woman’. She and Mavriky Nikolaevich are attacked by drunk and belligerent individuals in the crowd. Liza is struck several times on the head and is killed.

Most of society’s anger for the night’s events is directed toward Julia Mikhaylovna. Pyotr Stepanovich is not suspected, and news spreads that Stavrogin has left on the train for Petersburg. The revolutionary crew, however, are alarmed. They are on the point of mutiny until Pyotr Stepanovich shows them Lebyadkin’s letter to Von Lembke. He points to their own undeniable involvement and tells them that Shatov is also determined to denounce them. They agree that Shatov will have to be killed and a plan is made to lure him to the isolated location where he has buried the society’s printing press. Pyotr Stepanovich explains that Kirillov has agreed to write a note taking responsibility for their crimes before he commits suicide. Shatov himself is preoccupied with the unexpected return of his ex-wife Marie, who has turned up on his doorstep, alone, ill and poverty-stricken. He is overjoyed to see her, and when it turns out that she is going into labour with Stavrogin’s child he frantically sets about helping her. The child is born and, reconciled with Marie, he is happy that he is going to be the father. That night the emissary from the revolutionary group—Erkel—arrives to escort Shatov to the isolated part of Skvoreshniki where the printing press is buried. Thinking this will be his final interaction with the society, Shatov agrees to come. As he shows Erkel the spot, the other members of the group jump out and grab him. Pyotr Verkhovensky puts a gun to Shatov’s forehead and fires, killing him. As they clumsily weight the body and dump it in the pond, one of the participants in the crime—Lyamshin—completely loses his head and starts shrieking like an animal. He is restrained and eventually quietened, and they go their separate ways. Early the following morning Pyotr Stepanovich proceeds to Kirillov’s place. Kirillov has been forewarned and is eagerly awaiting him. However, his aversion to Pyotr Stepanovich and the news of Shatov’s death arouse a reluctance to comply, and for some time they parley, both with guns in hand. Eventually Kirillov seems to be overcome by the power of his desire to kill himself and despite his misgivings he hurriedly writes and signs the suicide note taking responsibility for the crimes, and runs into the next room. But there is no shot, and Pyotr Stepanovich cautiously follows him into the darkened room. A strange and harrowing confrontation ends with Pyotr Stepanovich fleeing in a panic. A shot rings out and he returns to find that Kirillov has shot himself through the head.

Meanwhile, Stepan Trofimovich, oblivious to the unfolding horrors, has left town on foot, determined to take the high road to an uncertain future. Wandering along with no real purpose or destination, he is offered a lift by some peasants. They take him to their village where he meets Sofya Matveyevna, a travelling gospel seller, and he firmly attaches himself to her. They set off together but Stepan Trofimovich becomes ill and they are forced to take a room at a large cottage. He tells Sofya Matveyevna a somewhat embellished version of his life story and pleads with her not to leave him. To his horror, Varvara Petrovna suddenly turns up at the cottage. She has been looking for him since his disappearance, and her ferocity greatly frightens both Stepan Trofimovich and Sofya Matveyevna. When she realizes that he is extremely ill and that Sofya Matveyevna has been looking after him, her attitude softens and she sends for her doctor. A difficult reconciliation between the two friends, during which some painful events from the past are recalled, is effected. It becomes apparent that Stepan Trofimovich is dying and a priest is summoned. In his final conscious hours he recognizes the deceit of his life, forgives others, and makes an ecstatic speech expressing his re-kindled love of God.

When Shatov fails to return, Marie, still exhausted from the birth, seeks out Kirillov. Encountering the terrible scene of the suicide, she grabs her newborn baby and rushes outside into the cold, desperately seeking help. Eventually the authorities are called to the scene. They read Kirillov’s note and a short time later Shatov’s body is discovered at Skvoreshniki. Marie and the baby become ill, and die a few days later. The crime scene at Skvoreshniki reveals that Kirillov must have been acting with others and the story emerges that there is an organized group of revolutionary conspirators behind all the crimes and disorders. Paranoia grips the town, but all is revealed when Lyamshin, unable to bear it, makes a groveling confession to the authorities. He tells the story of the conspiracy in great detail, and the rest of the crew, with the exception of Pyotr Stepanovich who left for Petersburg after Kirillov’s suicide, are arrested.

Varvara Petrovna, returning to her town house after Stepan Trofimovich’s death, is greatly shaken by all the terrible news. Darya Pavlovna receives a disturbing letter from Nikolai Vsevolodovich, which she shows to Varvara Petrovna. News arrives from Skvoreshniki that Nikolai Vsevolodovich is there and has locked himself away without saying a word to anyone. They hurry over, and find that Nikolai Vsevolodovich has hanged himself.

Censored chapter[edit]

The editor of The Russian Messenger, Mikhail Katkov, refused to publish the chapter «At Tikhon’s». The chapter concerns Stavrogin’s visit to the monk Tikhon at the local monastery, during which he confesses, in the form of a lengthy and detailed written document, to taking sexual advantage of a downtrodden and vulnerable 11-year-old girl—Matryosha—and then waiting and listening as she goes through the process of hanging herself. He describes his marriage to Marya Lebyadkina as a deliberate attempt to cripple his own life, largely as a consequence of his inability to forget this episode and the fear he experienced in its aftermath.^[55] Dostoevsky considered the chapter to be essential to an understanding of the psychology of Stavrogin, and he tried desperately but unsuccessfully to save it through revisions and concessions to Katkov. He was eventually forced to drop it and rewrite parts of the novel that dealt with its subject matter.^[56] He never included the chapter in subsequent publications of the novel, but it is generally included in modern editions as an appendix. It has also been published separately, translated from Russian to English by S.S. Koteliansky and Virginia Woolf, with an essay on Dostoevsky by Sigmund Freud.^[57]

Themes[edit]

Atheism and belief[edit]

Dostoevsky wrote to Maykov that the chief theme of his novel was «the very one over which, consciously and unconsciously, I have been tormented all my life: it is the existence of God.»^[58] Much of the plot develops out of the tension between belief and non-belief, and the words and actions of most of the characters seem to be intimately bound to the position they take up within this struggle.

Dostoevsky saw atheism as the root cause of Russia’s deepening social problems. He further wrote to Maykov: «a man who loses his people and his national roots also loses the faith of his fathers and his God.»^[59] It is in this letter that he speaks, referring primarily to Stavrogin and secondarily to Stepan Verkhovensky, of the ‘Russian Man’ as comparable to the man possessed by demons who is healed by Jesus in the parable of the swine. In Demons the Russian man has lost his true national identity (inextricably linked, for Dostoevsky, with the Orthodox Christian faith) and tries to fill the void with ideas derived from Western modes of thought—Catholicism, atheism, scientism, socialism, idealism, etc. As teachers and strong personalities, Stavrogin and Stepan Trofimovich influence those around them, and thus the demons enter the swine. Only at the end, after a heartfelt acknowledgment of their fault, are they given the possibility of redemption—Stavrogin when Tikhon offers him life as a Christian renunciate (an offer that Stavrogin refuses) and Stepan Trofimovich as he approaches death.^[60]

Instead of belief in God, Stavrogin has rationality, intellect, self-reliance, and egoism, but the spiritual longing and sensual ardour of his childhood, over-stimulated by his teacher Stepan Trofimovich, has never left him.^[61][62] Unfettered by fear or morality, his life has become a self-centred experiment and a heartless quest to overcome the torment of his growing ennui.^[63] The most striking manifestation of his dilemma is in the dialogue with Tikhon, where we find him, perhaps for the only time, truthfully communicating his inner state. In this dialogue there is an alternation in his speech between the stern, worldly voice of rational self-possession and the vulnerable, confessional voice of the lost and suffering soul.^[64][65]

Many of the other characters are deeply affected by one or other of the two aspects of Stavrogin’s psyche. The nihilist Pyotr Verkhovensky is in love with the cynical, amoral, power-seeking side, while Shatov is affected by the ardour of the feeling, spiritually-bereft side. Shatov «rose from the dead» after hearing Stavrogin’s uncompromising exhortation of Christ as the supreme ideal (an assertion made in a futile effort to convince himself: he succeeds in convincing Shatov but not himself).^[66] Conversely, Kirillov was convinced by Stavrogin’s exhortation of atheism—the supremacy of Man’s will, not God’s—and forges a plan to sacrifice himself to free humanity from its bondage to mystical fear. But Stavrogin himself does not even believe in his own atheism, and as Shatov and Tikhon recognize, drives himself further into evil out of a desire to torture himself and avoid the truth. Kirillov sums up Stavrogin’s dilemma thus: «If Stavrogin believes, then he doesn’t believe that he believes. But if he doesn’t believe, then he doesn’t believe that he doesn’t believe.»^[67]

Suicide[edit]

Dostoevsky saw Russia’s growing suicide rate as a symptom of the decline of religious faith and the concomitant disintegration of social institutions like the family.^[68] Self-destruction as a result of atheism or loss of faith is a major theme in Demons and further recalls the metaphor of the demon-possessed swine in the epigraph.^[69]

In addition to a number of extended dialogues on the subject, mostly involving Kirillov, there are four actual suicides described in the novel. The first is in anecdotal form, told by the narrator after the pranksters associated with Julia Mikaylovna pay a visit to the scene of a suicide. Entrusted with a large sum of money by his family, a hitherto quiet and responsible young man deliberately squanders it all on riotous living over a period of several days. Returning to his hotel, he calmly and politely orders a meal and some wine, writes a short note, and shoots himself through the heart.

The first plot-related suicide is that of Kirillov. Kirillov is a kind of philosopher of suicide and, under questioning from several interlocutors (the narrator, Stavrogin, Pyotr Verkhovensky), expounds his ideas on the subject, mostly as it relates to him personally but also as a general phenomenon. According to him there are two types of people who commit suicide: those who do it suddenly upon being overwhelmed by an unbearable emotion, and those who do it after much thought for good reason. He thinks that everyone could fall into the latter category if it were not for two prejudices: fear of pain, and fear of the next world. «God» he says, «is the pain of the fear of death. Whoever conquers pain and fear will himself become God.» In his mind he is the man who, by his own intentional death, will demonstrate to humanity the transcendence of pain and fear and free them of the need to invent God.^[70]

Stavrogin’s suicide at the end of the novel is only fully understood with reference to the censored chapter. The enormity of his crimes, the desolation of his inner being, the madness born of his «sacrilegious, proto-Nietzschean attempt to transcend the boundaries of good and evil», are hidden realities that only become visible in the confession and dialogue with Tikhon.^[71] Despite this ‘madness’, it is ‘rationality’ that is emphasized in the narrator’s description of the suicide itself. The efficiency of the procedure, the brief, precise note, and the subsequent medical opinion of his mental state emphatically ruling out madness, all point to his ‘reasonable’ state of mind at the time of the act.

The final suicide is that of the little girl Matryosha, described by Stavrogin in his confessional letter. After her encounter with Stavrogin, she tells her mother that she has «killed God». When she hangs herself Stavrogin is present in the next room and aware of what she is doing.

[edit]

Demons as satire[edit]

A common criticism of Demons, particularly from Dostoevsky’s liberal and radical contemporaries, is that it is exaggerated and unrealistic, a result of the author’s over-active imagination and excessive interest in the psycho-pathological. However, despite giving freedom to his imagination, Dostoevsky took great pains to derive the novel’s characters and story from real people and real ideas of the time. According to Frank, «the book is almost a compressed encyclopedia of the Russian culture of the period it covers, filtered through a witheringly derisive and often grotesquely funny perspective, and it creates a remarkable ‘myth’ of the main conflicts of this culture reconstructed on a firm basis of historical personages and events.»^[72]

Almost all of the principal characters, or at least their individual guiding ideas, had actually existing contemporary prototypes. Stavrogin was partly based on Dostoevsky’s comrade from the Petrashevsky Circle, Nikolay Speshnev, and represented an imagined extreme in practice of an amoral, atheistic philosophy like that of Max Stirner.^[73] The darkness of Stavrogin is confronted by the radiance of Bishop Tikhon, a character inspired by Tikhon of Zadonsk.

Of Pyotr Verkhovensky, Dostoevsky said that the character is not a portrait of Nechayev but that «my aroused mind has created by imagination the person, the type, that corresponds to the crime… To my own surprise he half turns out to be a comic figure.»^[74] Most of the nihilist characters associated with Pyotr Verkhovensky were based on individuals who appeared in the transcripts of the trial of the Nechayevists, which were publicly available and studied by Dostoevsky. The character of Shatov represents a Russian nationalist response to socialist ideas, and was initially based on Nechayev’s victim Ivanov, but later on the contemporary slavophile ideas of Danilevsky^[75] and to some extent on Dostoevsky’s own reformed ideas about Russia.

Stepan Verkhovensky began as a caricature of Granovsky, and retained the latter’s neurotic susceptibilities, academic interests, and penchant for writing long confessional letters, but the character was grounded in the idealistic tendencies of many others from the generation of the 1840s, including Herzen, Belinsky, Chaadaev, Turgenev, and Dostoevsky himself.^[76] Liberal figures like Stepan Trofimovich, Varvara Petrovna, Liputin, Karmazinov, and the Von Lembkes, and minor authority figures like the old Governor Osip Osipovich and the over-zealous policeman Flibusterov, are parodies of a variety of establishment types that Dostoevsky held partially responsible for the excesses of the radical generation. Karmazinov was an openly hostile parody of Turgenev—his personality and mannerisms, his perceived complicity with nihilism, and, in the Gala reading scene, the style of some of his later literary works.^[77]

Even the most extreme and unlikely characters, such as Kirillov and Shigalev, were grounded in real people or ideas of the time. Kirillov was initially inspired by a Nechayev associate who spoke openly at the trial of his plan to commit suicide, but the apocalyptic philosophy the character builds around his obsession is grounded in an interpretation of the anthropotheistic ideas of Feuerbach.^[78] Shigalev was initially based on the radical critic V.A. Zaitsev who advocated a form of Social Darwinism that included, for example, an argument that without the protection of slavery the black race would become extinct due to its inherent inferiority.^[79] Shigalev’s notion of human equality, the «earthly paradise» in which nine tenths of humanity are to be deprived of their will and turned into a slave-herd by means of a program of inter-generational ‘re-education’, had a contemporary prototype in the ideas of Petr Tkachev. Tkachev argued that the only biologically possible ‘equality’ for human beings was «an organic, physiological equality conditioned by the same education and common living conditions» and he saw this as the supreme goal of all historical and social progress.^[80]

As prophecy[edit]

Kjetsaa claims that Dostoevsky did not regard Revelation as «merely a consolatory epistle to first century Christians during the persecution they suffered», but as a «prophecy being fulfilled in his own time».^[81] Dostoevsky wrote that «Communism will conquer one day, irrespective of whether the Communists are right or wrong. But this triumph will stand very far from the Kingdom of Heaven. All the same, we must accept that this triumph will come one day, even though none of those who at present steer the world’s fate have any idea about it at all.»^[82]

Since the Russian Revolution, many commentators have remarked on the prophetic nature of Demons. André Gide, writing in the early 1920s, suggested that «the whole of (the novel) prophesies the revolution of which Russia is presently in the throes».^[83] In Soviet Russia, a number of dissident authors found a prototype for the Soviet police state in the system expounded by Shigalev at the meeting of Pyotr Verkhovensky’s revolutionary society. Boris Pasternak, Igor Shafarevich, and Alexander Solzhenitsyn, have called Dostoevsky’s description of Shigalevism prophetic, anticipating the systematic politicide which followed the October Revolution. Pasternak often used the term «Shigalevism» (shigalevshchina) to refer to Joseph Stalin’s Great Purge.^[84][85][86] According to Richard Pevear, Dostoevsky even presaged the appearance of Lenin himself with his description of the final reader at the ill-fated literary gala: «a man of about forty, bald front and back, with a grayish little beard, who…keeps raising his fist over his head and bringing it down as if crushing some adversary to dust.»^[87]

Dostoevsky biographer Ronald Hingley described the novel as «an awesome, prophetic warning which humanity, no less possessed of collective and individual devilry in the 1970s than in the 1870s, shows alarmingly few signs of heeding.»^[88] Robert L. Belknap notes its relevance to the twentieth century in general, «when a few Stavrogins empowered thousands of Pyotr Stepanovichs to drive herds of ‘capital’, to use Nechayev’s term, to slaughter about a hundred million people, the very number Shigalyev and Pyotr hit upon.»^[89] In his book Dostoyevsky in Manhattan
French philosopher André Glucksmann argued that ‘nihilism’, as depicted in Demons, is the underlying idea or ‘characteristic form’ of modern terrorism.^[90]

English translations[edit]

This is a list of the unabridged English translations of the novel:^[91][92]

• Constance Garnett (1914, as The Possessed)
• David Magarshack (1953, as The Devils)
• Andrew R. MacAndrew (1962, as The Possessed)
• Michael R. Katz (1992, as Devils)
• Richard Pevear and Larissa Volokhonsky (1994)
• Robert A. Maguire (2008)
• Roger Cockrell (2018, as Devils)

Adaptations[edit]

• 1913, play produced by the Moscow Art Theater.
• 1959, French play The Possessed written by Albert Camus.
• 1969, BBC mini-series The Possessed adapted by Lennox Phillips starring Keith Bell; also broadcast on PBS television in 1972.
• 1988, French film Les Possédés adapted by Andrzej Wajda.
• 2009, «…the itsy bitsy spider…» adapted by Alexandre Marine for Studio Six Theatre Company.
• 2014, Russian mini-series by Russia-1 and post-modern film.
• 2021, BBC Radio 4 mini-series Devils adapted by Melissa Murray starring Joseph Arkley, Jonathan Forbes, Georgia Henshaw and Jane Whittenshaw.^[93]

References[edit]

External links[edit]

• The Possessed (The Devils) at Project Gutenberg
• Virginia Woolf’s translation of Stavrogin’s Confession
• Joyce Carol Oates: Tragic Rites In Dostoevsky’s The Possessed
• Online Russian text of Demons (in Russian)
• The Possessed public domain audiobook at LibriVox
• The Possessed at IMDb

Это одна из самых концептуальных книг великого классика. По нашему глубокому убеждению, каждый взрослый человек должен заставить себя ее прочесть и понять. Это принципиально важно — осознать природу манипулирования людьми и знать, что данному злу следует противопоставить. Многие читатели усматривают провидческий дар в том, как написал Достоевский «Бесы». Поразительно, что этот роман отобразил и проблемы сегодняшнего, постиндустриального, информационного общества.

Достоевский проникновенно показывает главную угрозу для общества будущего – подмену извечных понятий прогресса, гармонии и милосердия на противоестественные, бесовские.

Историческая основа создания романа

Заметив нечто сташное, инфернальное в социуме России, не смог не взяться за перо Ф. М. Достоевский. «Бесы» — плод труда его ума и сердца, где он чутко уловил за полвека до революций предтечу бесноватости всего общества, впервые проявившуюся у русских революционеров-нигилистов.

Группой смутьянов, управляемой неким Федором Нечаевым (нашумевший нечаевский процесс) был убит (в 1869 г.) студент Петровской землеакадемиии Иван Иванов. Причем мотивы раскрытого убийства были двоякими. Нечаев не просто инициировал убийство, чтобы предупредить донос со стороны Иванова. В еще большей степени он пытался подчинить других членов этого террористического кружка своей воле, связав их кровью жертвы.

Федор Михайлович за этим событием уловил, понял, осознал и донес до умов и сердец читателей макроопасность грядущего.

Прозорливость писателя

Роман действительно сенсационный написал Достоевский. «Бесы» отзывы вызвали изобильные. Заметьте: никто так громко и резонансно до Федора Михайловича не предупреждал об угрозе «бесноватости» поляризованного революционными идеями общества. Как же это удалось осознать и осуществить писателю-неполитику? Причина проста – гениальность!

Докажем это собственным «литературным» путем, сопоставляя идеи разных авторов. Вспомним, мысль Умберто Эко («Маятник Фуко») о природе этого качества, утверждающую, что гений всегда играет на одном компоненте мироздания, однако он делает это уникально — так, что задействуются остальные комопоненты… «А причем здесь Достоевский?» — спросите вы. Продолжим эту мысль: гениальность Достоевского зиждется на потрясающем психологизме его образов. Великий психолог Зигмунд Фрейд как-то сказал, что никто из личностей, которых он знает, не может ему поведать чего-то нового по психологии человека. Никто, кроме Достоевского!

Достоевский – гениальный психолог

Просматривается очевидное: вывод об угрозе бесноватости общества обосновал Достоевский («Бесы») через постижение психологии революционеров-нигилистов.

Об этой угрозе обществу проникновенно сказал Николай Александрович Бердяев, подчеркнув, что Достоевский ощутил, что в стихии революции доминантой является вовсе не человек, ибо им овладевают напрочь оторванные от гуманизма и от божьего промысла идеи.

Достоевский – непримиримость к насилию

Неслучайно написал Достоевский «Бесы». Краткое содержание его посыла потомкам: человек, поддавшийся «бунту и своеволию» не может быть свободным. А перестав быть свободным, согласно убеждениям Федора Михайловича, он вообще перестает быть человеком. Это – нелюдь! Примечательно, что классик до своего смертного часа – бескомпромиссен и непримирим, отстаивая идею живого Смысла и живой Истины жизни, утверждая, что на унижении человеческой личности невозможно построить никакого «хрустального дворца» нового общества.

Общество будущего, по мнению писателя, должно руководствоваться движением сердца человека, а не теориями, рожденными холодным разумом.

Актуальность предвидения классика

Но разве вышесказанное касается лишь революционеров XIX века? Не будем уподобляться страусам, прячущим голову от реальности. В еще большей мере, чем рассказал читателям Достоевский, бесы пленяют людей современных, манипулируемых массмедиа, которые сеют ненависть.

Вспомним произведение уже современного российского классика Виктора Пелевина, где он в своем романе «Т» аргументировано мотивирует, что бесы современного виртуального неоколониального общества гораздо страшнее описанных Федором Михайловичем:

Поражает, насколько глубок роман, который написал Достоевский («Бесы»). Отзывы современных читателей единодушны: читать книгу следует во взрослом возрасте, с расстановкой, постепенно. Следует анализировать и сопоставлять написанное Федором Михайловичем с современностью. Тогда многое становится понятно. Достаточно сравнить с нигилистами Достоевского оголтелые СМИ, сеющие ненависть в обществе! Обидно, когда в медиапространстве, вместо пропаганды терпения и доброты, звучат аккорды ненависти.

Какими изображаются в романе бесноватые террористы?

Однако вернемся к книге Федора Михайловича. Литературоведы едины в своем мнении: это один из самых сложных романов. Как роман-предупреждение, роман-трагедию создал Достоевский «Бесы». Краткое содержание произведения – показ читателю анатомии ненависти, зла, бесовщины, вносимой террористами в губернский город – модель всей России.

Фактически это своеобразная группа революционеров-фигурантов, которую мастерски изобразил Достоевский («Бесы»). Краткое содержание морали террористов — подмена в их умах и сердцах христианской любви к ближнему на бесовскую ненависть. Прибегнем к диалектике «Мастера и Маргариты», их характеризуя:

— Человек, позиционирующийся как бес-распорядитель — Петр Степанович Верховенский. Формально он организует городскую революционную ячейку.

— Антихрист-соблазнитель Николай Всеволодович Ставрогин (сын почтенной в городе дамы Варвары Петровны Ставрогиной).

— Лжепророк — философ Шигалев (оправдывающий «целесообразный» геноцид десятой части общества над остальным «стадом»).

— Отвратный Толкаченко (вербовщик «революционеров» среди отбросов общества и даже проституток).

— Легко изменивший присяге отставной военный Виргинский.

— Сакральная жертва — сомневающийся студент Иван Шатов.

Что стремится сделать Петр Верховенский при помощи своих соратников? «Раскачать общество», т. е. порушить основы христианского миропонимания, внушить части людей, что они лучше, чем другие, натравить их на этих других людей.

Для усиления раскола в обществе оскверняются святыни. Производятся вещи, понятные нам, жителям информационного общества: манипуляция информацией. Незаметно для самих людей усилиями «революционеров» происходит подмена Знания (понятия христианского, предполагающего истину и достоверность) на Информацию (формируемую сомнительными путями).

В результате героев романа обуревает скептицизм, они перестают тянуться к Вере, к Истине и становятся пешками в эфемерной партии, которую уже ими играют. Произведение «Бесы» Достоевского все это отражает.

План Петра Верховенского

Революционной группе Петра Верховенского их план удается. Жители города растеряны, дезориентированы. Власти беспомощны. Очевидно, что в городе кто-то поощряет кощунства, кто-то подстрекает на бунт рабочих местной фабрики, у людей происходят психические расстройства — полусумасшедший подпоручик рубит шашкой иконы храма…

Затем, когда усилиями революционной ячейки в обществе воцарится «большая смута», Петр планирует прибегнуть к соблазнению толпы при помощи харизматичного Николая Ставрогина.

Сюжет и эпиграф романа

Вовремя написал свой роман Достоевский («Бесы»). Краткое содержание романа таково: вначале изображена беспечная городская община, казалось бы, живущая своей жизнью. Но с другой стороны, все ее представители ощущают, что жизнь-то не складывается. Она неразмеренна, неблагополучна. Людьми овладела гордыня, и создается ощущение, что кем-то запущен механизм внедрения в людей бесноватости… Не зря эпиграфом произведения служат известные строки А. С. Пушкина.

Николай Ставрогин: образ, формирующий сюжет

Как Апокалипсис начинается с появления Антихриста, так и бесноватость губернского города – с появления сына Варвары Ставрогиной, харизматичного красавца байроновского типа Николая Ставрогина.

Варвара Петровна представляет типаж властной стареющей светской львицы. К ней испытывает романтические платонические чувства «отходящий от дел» интеллектуал Николай Верховенский, отец вышеупомянутого Петра.

Заметим, что при написании романа сатирический акцент использует Достоевский Федор Михайлович. «Бесы» изобличают тщательно скрываемую в местном высшем свете вопиющую безнравственность. Г-жа Ставрогина, ввиду неуемного темперамента своего сына, вынашивала планы – женить его на дочери приятельницы, на Лизе Тушиной. В то же время она пытается нейтрализовать его интрижку со своей воспитанницей Дарьей Шатовой, планируя выдать ту замуж за другого своего подопечного — Степана Трофимовича.

Впрочем, сосредоточимся на образе Николая Ставрогина, поскольку он в романе играет важнейшую сюжетообразующую функцию. Вначале типаж бывшего богатого офицера–повесы изображает Достоевский («Бесы»). Анализ этого образа выявляет его особенности: он абсолютно лишен совести, сострадания, хронически лжив, расчетлив, непостоянен.

Рассказать о нем есть что, послужной список достаточно внушительный. В прошлом — блестящий гвардейский офицер, дуэлянт. Кроме того, Николай периодически впадал в разнузданный разврат и совершал предосудительные обществом поступки: физическое унижение почтенного горожанина Гаганова, и заодно губернатора, провокационный прилюдный поцелуй замужней дамы и т. д.

Последовательно и обстоятельно показывает, как идет Николай не человеческими путями, а путем антихриста-соблазнителя, Ф. Достоевский. Бесы гордыни, самовлюбленности, презрения к другим людям ведут его к личной катастрофе. Ему уже дано первое предупреждение: совершенное им явное преступление — растление четырнадцатилетней Матреши — делает его изгоем в городе.

Чтобы хоть как-то оправдать подлеца-сына мать, мотивируя его поступки белой горячкой, отправила его на четыре года за кордон (чтобы он не мозолил глаза осерчавшим на него людям). Между тем Николай не раскаялся, не понял предупреждения, он гордится своим прозвищем «принц Гарри», кичась своей эксцентричностью, непредсказуемостью, эффектностью.

Как антологию накопления греха им и революционерами-террористами пишет роман «Бесы» Достоевский. Краткое перечисление их темных дел, инициирующих бесноватость жителей всего губернского города, представлено нами ниже.

Ставрогин в губернском городе

Николай и на этот раз «не разочаровывает» окружающих своей эксцентричностью. Его не оставляет мания творить зло, что он и осуществляет, ощущая свое превосходство над толпой. Читатель вскоре узнает, что Ставрогин на корню разрушил планы матушки, тайно венчавшись с влюбленной в него Марьей Тимофеевной Лебядкиной. Подлец знал, что женщина его тайно любит и проникся идеей – растоптать ее чувство. И не так просто женился, а «на спор, за бутылку вина».

Далее, по ходу книги, Ставрогин щадит на дуэли обиженного дворянина Гаганова, стреляя в воздух, чем вызывает восхищение горожан. Напрашивается аналогия: Антихрист пытается представить себя людям Христом. Однако настоящий затаенный облик соблазнителя Николая Ставрогина, эволюционирующего в душегубца, вскоре проявится…

По его воле и, очевидно, с ведома вездесущего Петра Верховенского происходит воистину бесовское убийство любящей его женщины Марьи Лебядкиной, а заодно – и ее брата капитана Лебядкина.

Заметим: образ Лебядкиной — поверженной нелюдями, прекрасной духовно тридцатилетней женщины, страдающей от хромоты, любящей, жертвенной, нежной, страдающей — вызывает у читателей сочувствие и понимание.

Образ Марьи Лебядкиной

Настоящий инженер душ человеческих, вводит и свои любимые типажи героев в роман «Бесы» Достоевский. Содержание и направленность их личности – красота и гармония, которым поклонялся великий классик, произнесший: «Красота спасет мир».

Ошибшаяся со своим чувством, страдающая Марья Лебядкина – один из самых трогательных женских типажей творчества Достоевского, наряду с Сонечкой Мармеладовой. Антихрист Ставрогин, соблазнив ее, обрекает на мильон страданий, на нищету, на помешательство от горестей, а затем – мученическую смерть. Небогатая интеллигентная женщина, худощавая, с «тихими, ласковыми, серыми глазами» перед смертью называет вздрогнувшего «принца Гарри» тем, кто он есть – убийцей с ножом в руках.

Николай Ставрогин — настоящий облик. Сеющий смерть

Впрочем, еще до ее убийства, Лиза Тушина пересаживается в карету Никола Ставрогина и проводит с ним ночь. Она, очевидно, решается его отбить у Лебядкиной.

Утром же приехавший Петр Верховенский рассказывает о вышеупомянутой двойной смерти, при этом упомянув, что об убийстве он знал, но не помешал. Внесем ясность: киллером за деньги вызвался стать изувер Федька Каторжный, а оплатил и одобрил это преступление Николай Ставрогин.

Фактически Верховенский говорит эти вещи Ставрогину, не только чтобы тот понял, что инициация им убийства известна, но и чтобы в будущем им манипулировать. Вернемся к терминологии Булгакова: бес-распорядитель приходит к антихристу.

Лиза в истерике сбегает от Николая. Она бежит к дому Лебядкиной, где толпа ее признает как «Ставрогинскую» и, решив, что она была заинтересована в смерти Марьи, жестоко — до смерти — избивает. Роман достигает своей кульминации: бесы – всесильны, они сеют вокруг себя смерть и ненависть…

Власть невнятно пытается совладать со смутьянами, наивно убеждая, что следует сохранять стабильность в обществе. В уста губернатора Достоевский вкладывает правильные слова о том что отношения «Власть – Оппозиция» должны быть цивилизованными, однако они не имеют воздействия на террористов-изуверов, опьяненных вкусом крови и почувствовавших свою безнаказанность.

Скрепление сообщества бесноватых кровью

Меж тем исполняются и дьявольские планы Петра Верховенского. Он убивает, «чтобы скрыть концы» убийства Лебядкиных, неконтролируемого собой Федьку Каторжного (того находят с проломленной головой).

Следующий на очереди — студент Шатов. Страшно описывает его смерть Достоевский Федор. Бесы (людьми их уже назвать нельзя) — Верховенский, Липутин, Виргинский, Лямшин, Шигалев, Толкаченко – стаей набрасываются на него… Они подчинены идее, не останавливает их даже знание того, что жена Ивана Шатова только-только родила ребенка.

Единственный, кто отказывается убивать – это Шигалев.

Иезуитство и коварство Верховенского

Впрочем у Верховенского есть дьявольский план прикрытия преступных действий террористической группы: кровь покрывают кровью. Петр играет игру с властями, гарантируя себе алиби – лояльного к власти гражданина-стукача, выдавая им ложных «смутьянов» — Шатова и Кириллова, которые (первый – насильственно, второй – добровольно) должны погибнуть. Зная о неадекватных убеждениях друга Николая Ставрогина, инженера Кириллова, Верховенский использует их в своих интересах.

На примере этого инженера изображает отступника от веры, презирающего Бога, Ф. М. Достоевский. Бесы пытаются скрыть следы своих убийств, взвалив ответственность на него, покойного. Кириллов полагает, что путем самоубийства он станет богочеловеком. Бес-распорядитель Петр Верховенский подло договаривается с инженером – уничтожить себя, когда наступит необходимость, беря с него обещание. Поэтому, по требованию Петра Верховенского, Кириллов сперва пишет записку, «признаваясь» в убийстве Ивана Шатова. Далее же инженер-фанатик и богоборец действительно убивает себя из пистолета.

Роман «Бесы» Достоевского — это и показ того, как разрушаются бесовские планы Петра Верховенского. Вскоре раскаявшийся и осознавший содеянное его подельник Лямшин выдает всех преступников. Петру Верховенскому удается бежать. Скрывается в Швейцарии и Николай Ставрогин.

Он чувствует себя уже не «принцем Гарри», а человеком, опустошенным безверием и отрицанием человеческой морали. Николай, жалкий и одинокий, умоляет приехать к нему ранее опозоренную Дарью. Что может дать он ей, кроме страданий? Впрочем, это лишь слова. Подобно Антихристу-соблазнителю, его конец уже предрешен – самоубийство. Он неожиданно приезжает в имение матери (Скворешники), где вешается в мезонине.

Вместо заключения

За террористическую деятельность сына страдает Степан Трофимович Верховенский. Диалектика этого образа очевидна: и формально, и фигурально – это отец беснующегося и ненавидящего всех и вся террориста Петра Верховенского. Почему фигурально? Потому что в молодости он был поборником модных либеральных революционных идей, причем вносил их в умы молодежи, пользуясь популярностью. Он – человек проницательный и умный, впрочем, не лишенный позерства.

Понимает ли он, какими путями пошел его сын? Конечно. Судебные приставы описывают его имущество… Однако наибольший шок он испытывает после убийства Лебядкиных. Он, несмотря на чувства к Варваре Петровне Ставрогиной, в отчаянии оставляет бесноватый город, уходит «из бреду, горячечного сна … искать Россию».

Накануне смерти он претерпевает настоящее духовное озарение. Проводя аналогию с библейским сюжетом – гибнущими свиньями, в которых в результате экзорцизма (изгнания бесов) те вселились и гонят их в пропасть… Он восклицает, что все: и его сын, и остальные террористы, и сам он, и беснующийся народ (имеется в виду все «раскачанное» общество предреволюционной России) – подобны гонимым бесами свиньям, мчащимся к своей погибели.

Не оставим без внимание еще одно гениальное предвидение Достоевского (за полвека до русских революций!), сказанное устами «философа» Шигалева. Он вещает, что революция, начавшись с насилия, должна это самое насилие вывести на уровень, превышающий всякое человеческое понимание.

В заключение признаем: достаточно тяжело охватить в одной статье все смысловое наполнение, которое придал роману «Бесы» Достоевский. Анализ произведения обличает бесовскую сущность революционного принципа «цель оправдывает средства», раскрывает пагубность стремления манипулировать людьми, совершать насилие.