О праве на боль сочинение

О праве на боль

(Лирическое отступление)

Когда мы говорим «фильм о войне», «стихи о войне», не нужно объяснять, о чем идет речь. Все понимают и так: была гражданская, была финская… и была — ВОЙНА — Великая Отечественная, вошедшая в генетическую память народа, который обрел в огне этого испытания такой нравственный и исторический опыт, что еще не одно поколение людей будет постигать его глубины.

Вот где, по-моему, следует искать жизненный источник странного, казалось бы, явления — военной лирики невоевавших поколений. Раскройте сборник любого поэта, родившегося в 40-х, 50-х, даже 60-х годах, и вы обязательно найдете стихи о войне. Они могут быть хуже или лучше, но без них лирический мир человека, знающего о фронте только из устных рассказов, книг, кинофильмов, так же неполон, как если бы в нем отсутствовала память о первой любви, о матери, раздумья о смысле жизни.

Поэты и сами пытаются разобраться в этом кровном пристрастии:

В пятидесятых рождены,

Войны не знали мы, и все же

В какой-то мере все мы тоже

Вернувшиеся с той войны, —

предлагает свое объяснение Николай Дмитриев. В самом деле, каждый из нас выжил вместе с отцом или дедом, шире — вместе со всем народом. В самом деле, в каких бы мы жили мирах, говоря словами Н. Дмитриева, если бы случилось непоправимое?

Часто приходится слышать или читать в критических рассуждениях, что война для послевоенных поколений поэтов всего лишь память о героическом и горьком прошлом страны, боль искренняя, но не своя, а как бы «заемная». Поэтому не лучше ли молодым писать о своем времени, о своей боли, пусть не такой острой и всеобъемлющей, но пережитой наяву, а уж войну оставить ее участникам и очевидцам.

На первый взгляд все логично, но логика эта формальная, и, поверенная гармонией искусства, она распадается. Именно так, как в стихотворении «Рубеж» Александра Боброва:

Уж сколько лет!..

А сын в лесу негромко —

Как я отцу — вопросы задает:

— Землянка?

— Да.

— Воронка?

— Да, воронка.

— Окоп?

— Гнездо, где размещался дзот.

Уж сколько лет!..

А сын опять упрямо

Все ищет гильзы.

Мало мы нашли?

Да, может, это не воронка — яма,

Не бруствер — складка на лице земли?..

Не все ж война!

Но ветер дымом горьким

Встревоженному сердцу говорит:

Склонись в раздумье над любым пригорком,

Не ошибешься — здесь солдат зарыт.

Есть боль соучастника, и есть боль соотечественника. Человеку, чье Отечество перенесло то, что выпало на долю нашей страны, нет нужды заимствовать чужую боль, потому что она принадлежит всем и передается из поколения в поколение, равно как и гордость за одержанную Победу.

Более того, не пропустив эту боль через собственную душу, не осознав высокий и трагический опыт, вынесенный народом из войны, нельзя быть по-настоящему современным человеком. Особенно сегодня, когда земля напоминает «лимонку», готовую взорваться.

Писать о прошлом, думая про будущее, — прием в литературе не новый. Вспомним хотя бы Георгия Суворова и его ровесников, запоем писавших о гражданской войне на рубеже тридцатых — «роковых сороковых годов», если пользоваться выражением Александра Блока из статьи «О назначении поэта», удачно использованным применительно к новому веку в знаменитом стихотворении Давида Самойлова «Сороковые, роковые…». Именно так, с тревогой о завтрашнем дне, пишут поэты послевоенных поколений о том памятном утре, когда «„мессершмиты“ плеснули бензин в синеву». Они хотят, пусть мысленно, поставить себя сегодняшнего в начале того горького победного пути длиной в двадцать миллионов жизней, потому что пока существует угроза войны, двадцать вторым июня может стать любой день в нашем календаре. Не случайно Сергей Мнацаканян завершает свое стихотворение «Памяти 1941 года» строчками:

Раннее утро — и красное солнце,

красное-красное солнце весны,

на остановке — автобус трясется, —

небо аукнется, пульс оборвется —

сколько осталось минут до войны?..

…Это, так сказать, жизненная основа рассматриваемого нами поэтического явления, но есть еще основа литературная. Сергей Наровчатов, размышляя именно о стихах Георгия Суворова, высказал мысль, что фронтовое поколение, не выдвинув одного гениального поэта, само, все в совокупности, стало таким гениальным поэтом. И как в русской поэзии невозможно не испытывать влияния Пушкина, так нельзя сегодня писать стихи, не ощущая мощного воздействия поколения поэтов-фронтовиков. Воздействия идейно-тематического, стилевого, но прежде всего нравственного. «А я бы смог, как они?» — этот вопрос явно или подспудно пронизывает каждое стихотворение о войне, написанное сегодня.

Не забывая о России,

Сгорая в танках на снегу,

Стихи из боя выносили,

А я из дома не могу… —

наивно и в то же время очень точно передает свое ощущение ответственности перед «стихотворцами обоймы военной» Александр Швецов и добавляет:

И как же я под небом синим,

Как подвести я их могу!

Но, как правило, эта преемственность поэтических поколений выражена сложнее, диалектичнее, что ли! Часто война как бы пропускается через свой солдатский, хоть и не боевой, опыт. Например, у поэтов, прошедших через армейскую службу, обязательно есть стихи о военных учениях — с «условным противником», с «условно убитыми». Мысль о том, что обстоятельства образа действия «условно», родись он на десятилетие-два раньше, могло и не быть, обжигает поэта, заставляет мучительно думать о том, что случилось бы, если… Именно в таком ключе написано стихотворение Юрия Гречко «Маневры»:

Посредник вскричал:

— Вы убиты, сержант,

наповал!..

А я-то

на счастье слепое свое уповал,

когда мы бежали, шалея,

в учебном огне.

И цепь отпустила меня,

разомкнувшись на мне…

Убитый условно, я падал на полупути.

Трава и деревья

могли сквозь меня прорасти.

И птица щегол

распевать надо мною могла,

когда наступает весенняя

душная мгла.

Поэт смотрит в прошлое как в зеркало и видит там почти себя. Почти, потому что полному слиянию мешает это зыбкое и так легко отбрасываемое людьми обстоятельство «условно»:

…А кто-то

сорвет землянику

и скажет: «Горчит…»

В траву упадет,

рассмеется, потом замолчит.

И будет, наверно, лежать

голова к голове

с солдатом без имени,

давшим начало траве.

На стихах Юрия Гречко мне хотелось бы остановиться подробнее, потому что он относится к немногим поэтам, пришедшим в литературу в середине 70-х, для которых военная тема стала одной из главных. Причем он принял в себя не только боль фронтового поколения, но и свойственную фронтовикам гордость за свое ратное дело, высокую воинскую романтику:

Все мерить соленостью пота —

привычка солдат отставных.

Ничто не покажется пресным,

ничто не истлеет, пока

для нас громыхают оркестры

на замерших флангах полка!

Эти строки удивительно созвучны поэзии Георгия Суворова, во многих своих стихах утверждавшего отношение к ратному труду как мерилу важнейших свойств человеческой души. Поэт, задумавшийся о минувшей войне, воспринявший как личную боль фронтового поколения, не может не мыслить о сегодняшнем дне, о его болях и бедах. Иногда мне кажется, что к самой гражданственности и интернационализму, этим неотъемлемым качествам всей русской поэзии, современные молодые поэты приобщаются через военную тему.

И еще одним наблюдением я хочу поделиться. Важным мотивом молодых поэтов 30-х и 40-х годов, писавших о гражданской войне, было чувство зависти к отцам и старшим братьям. Надо ли говорить, что у нынешних молодых, пишущих о войне, этот мотив начисто отсутствует. На фронте порой живые были рады поменяться местами с мертвыми, пользуясь выражением Дмитрия Кедрина. И завидовать тут нечему. Это свойство тесно связано с другим. Готовность к испытаниям, к защите Родины молодые поэты от имени своего поколения не декларируют, эта готовность как бы звучит в самих мужественных интонациях стихов, где есть все — и гордость за военную мощь Родины, и чувство личной причастности к этой мощи, и чувство личной ответственности за такой дорогой и непривычный для нашего народа мир, и чувство страха за человечество, за планету. Именно чувство такого страха рождает в бою отвагу, которая отличала советских воинов. Об этом в стихотворении «Поколение Победы» с пронзительной точностью написал Станислав Золотцев:

Не страх за себя — я плечами ровесников стиснут.

Не холод по коже от близких ракет и торпед:

они для того и встают над водою и виснут,

чтоб кровью и пеплом не застило солнечный свет.

Но трудно поверить — и страшно не верить,

что веха свинца и огня не возникнет у нас на пути.

Мы — первые люди в России двадцатого века,

не знавшие войн — дожившие до тридцати.

На этом было бы можно и закончить наше отступление, если бы не одно «но», которым неожиданно становятся в нашем разговоре такие строки молодого поэта Владимира Урусова:

Катись проторенной дорогой.

Про что угодно воду лей.

Но меру знай — войну не трогай.

Отца родного пожалей.

На первый взгляд можно подумать, что автор в принципе против военной темы в молодой поэзии (помните рассуждения о «заемной боли»!). Но в другом месте Урусов сам признается: «Война меня преследует повсюду…» В чем же дело? А дело в том, что автор имеет в виду тот тип стихотворцев, которые делают из военной темы «паровозы». Есть такой профессионализм, обозначающий дежурные патриотические стихи, тянущие за собой в публикации весь остальной лирический состав. И обычно, показывая стихи товарищу, их авторы с виноватой улыбкой говорят: «Первое можешь не читать. Это паровоз…» Но, честно говоря, я еще не читал ни одной талантливой лирической подборки, втянутой на газетные или журнальные страницы такими «паровозами». Гражданские стихи могут не удаться талантливому поэту, но сознательно идти на подделку художественно одаренный человек, по-моему, просто не может.

В таких стихах нет своей боли, а есть расчет на то, что святость темы возместит отсутствие человеческой подлинности, поэтической новизны. Поэтому всем обращающимся к военной теме надо бы чаще вспоминать суровые строки Николая Майорова:

И пусть

Не думают, что мертвые не слышат,

Когда о них потомки говорят.

Читатель может задать вопрос: «Почему я назвал это отступление лирическим, если речь в нем идет совсем не об авторе, а о чужих стихах?» Да, это верно, и тем не менее все, о чем я сказал, вещи глубоко личного свойства, потому что военная тема волнует и меня, потому что немало моих стихотворений посвящено войне, потому что иногда я представляю себе, как принес бы свои стихи о войне Георгию Кузьмичу Суворову. Ему сейчас было бы за шестьдесят. Я пытаюсь вообразить его пожилым, но что-то не получается. Знаете, как в фильмах: бывает, молодого актера неудачно загримируют под старика — немного седины в виски и усы, немного искусственных морщин, а лицо все равно молодое…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Сочинение на тему: “Проблема патриотизма в тексте Ю. М. Полякова”

Юрий Михайлович Поляков – российский писатель, публицист, драматург и поэт в своей статье затрагивает одну из важнейших проблем всех времен – проблему патриотизма. Она является актуальной в любое время, так как во все времена существовало такое качество, как патриотизм. Во все времена люди любили свою родину и сражались за нее, именно патриотизм, то есть любовь к своей отчизне подталкивал их к этому.
Юрий Михайлович Поляков рассказывает нам историю об объявлении в автобусе, в котором предлагалась помощь в избегании армии. И о том, как многие люди стремятся получить документы, которые помогут им это сделать. Речь идет об отсутствии патриотизма в современном обществе.
Авторская позиция мне ясна, Юрий Михайлович убежден, что в отсутствии патриотизма в обществе виновата власть, которая не акцентирует внимание на патриотическом воспитании подрастающего поколения. Несомненно, так и есть, ведь дети получают воспитание от своих родителей, а те – от своих. Но вспомним, как в годы развала СССР патриотизм приравняли к ругательным словам, и быть патриотом было стыдно.

Что же тогда ожидать от современной молодежи, в которой воспитаны совсем не патриотические принципы.
Я полностью согласна с мнением автора и так же как и Юрий Михайлович считаю, что патриотизм в редких случаях можно воспитать в себе самому. Самое главное – родители, бабушки, дедушки и общество должны воспитывать в человеке это качество.
Проблема патриотизма хорошо освещена в литературе. Вспомним роман-эпопею Льва Николаевича Толстого “Война и мир”. На примере главнокомандующего российской армией Кутузова мы видим, насколько сильной может быть любовь к своему отечеству. Он настолько сильно любил свою страну и верил в силы своей малочисленной и слабой армии, что смог победить войну.

Он давал наставления и разрабатывал стратегии – все для того, что бы спасти свою родину от вражеской напасти.
Патриотизм – важное качество человеческой личности. Героические поступки настоящих патриотов во все времена спасали и продолжают спасать свою родину. Обратимся к повести В. Быкова “Сотников”.

В этом произведении рассказывается о двух партизанах, попавших во время войны в плен к немцам. Их пытали и заставляли согласиться на сотрудничество. Один из них согласился, побоявшись смерти, и решил предать свою страну.

А другой, несмотря на все тяготы и пытки решил, что смерть лучше, чем предательство родины.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что патриотизм – это замечательное качество, которое должен иметь каждый из нас. Ведь на патриотизме основывается мир в стране, уважение к истории и своим соотечественникам.

Loading…

Сочинение на тему: “Проблема патриотизма в тексте Ю. М. Полякова”

Источник

Проверенное сочинение ЕГЭ по тексту: «Уже в первые школьные годы я испытал одно из самых тяжелых переживаний, уготованных нам школой жизни…»

Проблема:

Какие жизненные уроки получает человек в детстве? Как меняется представление о жизни после трудных ударов судьбы? Эти и другие вопросы возникают после прочтения текста Альберта Швейцера. Но более детально автор останавливается на проблеме предательства.

Иллюстрация (комментарий):

Альберт Швейцер раскрывает эту важную проблему на примере из собственной жизни. Будучи ещё учеником начальных классов (потеряла запятую. Будучи — деепричастие) он поведал другу свою догадку о том, что их учительница «калека». Значения этого слова он не знал, но ему казалось, что так называют тех, к кому испытывают неприязнь. «Никому только об этом не говори»- мальчик хотел, чтобы его отношение к фройляйн оставалось тайной. Однако после ссоры друг сказал, что раскроет его «тайну«. Но юный Альберт еще совсем не знал жизни: «Я не принял угрозу всерьез, потому что считал подобное предательство невозможным». Казалось (оказалось), что напрасно. Друг предал его. Как сильно повлиял поступок друга на его восприятие мира! Тот случай нанес ему большую душевную рану, боль от которой была сильнее, чем от всех последующих ударов.

Очень даже хорошо. Будь внимательнее, избегай повторов. Было бы лучше, если бы ты проиллюстрировала и реакцию мальчика на предательство.

Позиция автора:

Позиция Альберта Швейцера не выражена четко, но, внимательно читая, понимаешь (рекомендация: избегай обобщенно-личных предложений, выдерживай свой стиль), что автор хотел сказать. Он считает, что опыт предательства очень сильно меняет представление об устройстве мира.

Тезис:

Я не могу не согласиться с этим мнением. Действительно, только после предательства близких людей начинаешь (обобщенно-личное) смотреть на мир не «сквозь розовые очки», а по-настоящему, видя все его несовершенства.

Аргумент:

Своё мнение подтвержу аргументами из литературы. В романе Л. Н. Толстого «Война и мир» Андрей Болконский после длительной депрессии встретил Наташу Ростову и был в нее влюблен. Сделав предложение, он по настоянию отца вынужден был отложить свадьбу на год. Шло время, уже подходил к концу срок. Казалось, что счастье близко, но Наташа не выдержала долгой разлуки, закрутив роман с коварным Анатолем Курагиным. Предательство любимой женщины больно ранило душу князя Андрея. Чтобы заглушить эту боль, он полностью посвящает (нарушение видовременной соотнесенности форм глаголов. Сначала ты использовала прошедшее время, а потом «перепрыгнула» на настоящее. Лучше написать «посвятил» и «погиб») себя службе, на которой вскоре и погибает.

В своей позиции ты сделала акцент на том, что предательство заставляет взглянуть нас на мир иными глазами. Но в аргументе это не отслеживается. «Предательство больно ранило душу князя Андрея». Изменить отношение к жизни и испытать боль – смежные, но разные чувства.

В рассказе Ю. Нагибина «Мой первый друг, мой друг бесценный» рассказчик подставил своего лучшего друга Павлика на уроке. Павлик воспринял такой поступок как предательство и целый год с ним не разговаривал. Ему не нужен был такой друг, каким он раскрылся перед ним на уроке. Примирение произошло только после того, когда Павлик понял, что Юра изменился. Испытание предательством, через которое они прошли, только укрепило их дружбу, помогло стать лучше.

И снова несоответствие. В данном случае изменился предавший, а не преданный. Об отношении к жизни речи не идет.

Ты очень красиво пишешь, твои старания не остались незамеченными. Проблема в том, что ты не совсем правильно понимаешь структуру сочинения. Как я поняла, ты подбираешь аргументы к проблеме, но это в корне неправильно. Аргумент – это доказательство, и доказываем мы свою собственную точку зрения относительно проблемы.

Если отталкиваться от твоего тезиса, то в аргументах нужно описать сюжеты, где предательство, повлияло на отношение к жизни, людям и т.д. Если за первый аргумент еще можно с натяжкой поставить балл, то второй вряд ли будет оценен, к сожалению.

Если с аргументами возникает проблема, то можно «подогнать» тезис под произведения. Главное сделать так, чтобы логика не была нарушена.

Пример:

Я согласна с автором. Но предательство не только меняет представления человека о жизни, но и наносит нестерпимую душевную боль.

Заключение:

Можно сделать вывод, что такое серьезное испытание, как предательство, меняет представление об истинном положении вещей. Но не всегда его последствия носят отрицательный характер.

Случается так, что чтобы добиться прощения, предатель меняется в лучшую сторону, осознав свою вину. А это многого стоит.

Из заключения стало ясноо, что ты хотела привести контраргумент, но сделала это не очень удачно.

Итог: ты очень хорошо пишешь. Умничка! Все, что тебе требуется, — помнить о том, что аргументы должны подкреплять ТВОЮ позицию + быть чуть внимательнее, избегать повторов. Ты можешь написать сочинение на максимальный балл, тренируйся. Я с огромным удовольствием проверила бы еще несколько твоих сочинений.

Формулировка проблем исходного текста	1/1
Комментарий к сформулированной проблеме исходного текста	3/3
Отражение позиции автора исходного текста	1/1
Аргументация экзаменуемым собственного мнения по проблеме	1/3
Смысловая цельность, речевая связность и последовательность изложения	2/2
Точность и выразительность речи	2/2
Соблюдение орфографических норм	3/3
Соблюдение пунктуационных норм	3/3
Соблюдение языковых норм	2/2
Соблюдение речевых норм	1/2
Соблюдение этических норм	1/1
Соблюдение фактологической точности в фоновом материале	1/1
Общий балл	21/24

Источник

Обновлено: 09.01.2023

Дети! Любите друг друга.

Чужую боль невозможно понять, не испытав боль самому – давно известно; так же, как трудно осмыслить большое и важное, не отстранясь от него. Впервые русским я почувствовал себя лишь на чужбине, в Чехии, на пятый день тамошней жизни, когда поднялся на холм и коснулся замшелой коры гудящего на ветру дуба; под дубом, вот тут, на этом месте, сидел когда-то на полосатом барабане, закинув ногу на ногу, сам Наполеон Бонапарт…

Я жил тогда у друга, в местечке, неподалеку от знаменитого Аустерлица. По-нашему – в деревне. Как-то зашел в магазин (одет был совершенно нейтрально: в джинсах и майке), и лишь только хлопнула за мной дверь, как услышал:

– Чего пан желает? – спросила продавщица по-русски.

– Пан желает… Нет, пан ничего не желает.

И долго не мог понять, досадно мне или, наоборот, приятно, что, считай, на лбу написано, какой я национальности. Потом лежал на берегу реки – река шумно катила желтоватые свои воды, по каменистым берегам рос причудливый еловый лес (вон одна ель прямо на голом валуне стоит, расщепив его), от гранитных сколов тянуло сырой слоистой прохладой, и я будто впервые видел всё кругом – и реку, и лес, и аккуратные домики местечка с красными черепичными крышами, и за ними знаменитый холм и дуб, – я видел всё это словно другими глазами. Я лежал навзничь на каменистой, нерусской земле, на берегу желтоватой реки, грелся, обсыхая после купания, под чужим солнцем, тело колола неизвестная чужая трава, и только облака, что плыли надо мной, не чужие были. Они плыли с востока, они несли мне (да простится высокий штиль) привет с родины. Они еще вчера, может быть, или даже сегодня утром видели моих детей, моих родных, моих друзей; и еще вчера, быть может, были они и не облаками вовсе, а медвяными луговыми туманами, соловьиными трелями, молочными разливами вишневых садов, – дыханием моей земли…

Когда бывает тоскливо, тянет смотреть на пламя, вечная пляска огня завораживает; когда же томление в груди, вот как сейчас, – хочется чего-то чистого и возвышенного: говорить с другом о вечном, читать стихи, смотреть на реку или… или на облака…

Вот облако плывет, похожее на старинный корабль. Трепещут снасти, раздуваются паруса, команда по местам стоит. Пушки палят, белыми клубами пыхают… Такие красавцы строились когда-то в нашем городе, потом спускались по Дону до самого Азова-крепости. Строил и водил их к Азову юный Пётр…

Так вот же он! Точно – он! Огромный, саженный, в треуголке и ботфортах, стоит на носу флагмана, смотрит вперед, опираясь на трость. Трубочкой попыхивает, берега цепко осматривает; а на берегах… ликованье на берегах: казаки гарцуют, стрельцы бердышами сверкают, бабы платками машут… Доволен Пётр. Оборачивается – глаза как птицы трепещут, усы в разлёте, – кричит громогласно:

– А ну пошибче, други, пошибче! – размахивает трубкой. – И раз! И раз! И раз! Возьмем Азов – каждому по кафтану! Каждому! – Из трубки летит зола и голубые искры.

– А ну послужим батюшке-царю! А ну. – надрывается кормчий.

А что кричать на нас? Мы и так рады стараться, мы и так жилы рвём… Я гребу с придыхом, и через плечо оглядываюсь на царя-надёжу, ем его глазами. Я сижу четвертым по правому борту, прямо под полосатым штандартом.

– А ну дружней, молодцы! А ну порадуем…

Господи, благослови! У-у-ух!

А вот на башню, на колокольню похоже облако, сияющее, будто в позолоченной шапке. А от колокольни той – звон. Переливчатый, малиновый… Ах, Боже мой! Лепота, да и только. Да ведь это ж наш Покровский кафедральный собор гудит. (Век на дворе какой? А кто ж его знает… Да и какое это имеет значение! Православная, святая Русь на дворе.) А собор поёт, а собор гудёт. Над крутояром стоит он, высоко. Под ним, по склону крутому, рядами, разноцветные, разноглазые, по-детски пялятся в белый свет домишки. И когда в соборе начинают звучать колокола, вот как сейчас, – далёко окрест слышно.

Ах, колокола! И кто только выдумал вас! Какой такой мученик вылепил вас из звонкопевчей своей души? Что за сладкая музыка, что за возносящая боль, что за очищающее томление – стоять на площади, у собора, и внимать вам, среброголосым, и плыть, плыть в распинающих душу теплых звуках… Стонут колокола. Плачут колокола. О воинах убиенных скорбят. А внизу, по склону крутому, притихли, затаив дыхание, деревянные домишки, латаные-перелатаные, подслеповатые, кособокие, – где им тягаться с бетонными, но сколько всего и всякого помнят они, сколько разного люду обитало под их кровлями, сколь душ они согрели! А крутые спуски из старых камней – сколько человечьих ног ступало по ним, сколько радости людской они помнят и горя, о, сколько бы они могли поведать… И от таких мыслей что-то мягкое касается сердца, что-то светлое полнит душу, и только тут, на брусчатой площади перед собором, – букашкой застывшей, – вспоминаешь, кто ты, что ты и какая бугрится земля вокруг, только в эти краткие мгновения полного единения отступают всегдашняя неудовлетворенность и неясная тоска.

Что же особенного в этих звуках, что же милого в нехитрых этих занятиях? Почему сделалось мне всё так дорого? Ведь и тут, в Чехии, так же звенит молоко и так же влипает молоток в металл. Так да не так… Нет, все-таки странно, чудно устроен человек.

Плывут облака, плывут с востока. Плывет загустевшее дыхание моей родины, моего народа. Великий народ живет на великой земле. Насколько она необъятна – я видал это сверху, с воздуха, когда летал над нею в юности, в войсках ВВС… Она широкая, моя земля, она выпуклая; ранней весной она чёрная, летом в жёлто-зеленых квадратах, зимой же – как гречневая каша с молоком. На этой земле, на этих лоскутных полях, на берегах этих сонных извилистых речек, в этих селах, вытянувшихся по балкам, и хуторах, закрытых маревом, пролетели-промелькнули безвестные жизни моих предков; тут они любили и ненавидели, страдали и радовались; тут они обрели вечный покой; теперь в этих речках мои сыновья, Андрей и Максим, ловят рыбу, а с покатых холмов катаются зимой на санках. В ней, в жирной, в ее толще, лежат, ногами на восход, мои пращуры; они восстали к жизни из этой чёрной земли, в нее они и сошли, совершив свой круг; с ними рядом лежать и мне; и, придет время, лежать моим сыновьям, которые пока что об этом еще и не задумывались…

Плывут облака, плывут из России. А я лежу на поле Аустерлица, на земле, обильно политой солдатской кровью и щедро сдобренной русскими костями, и стоглазо смотрят на меня с облаков мои предки, мои близкие, мои родные… Скоро, теперь уже скоро, приеду. Вернусь к вам, мои милые. В наш город, слава Богу, ни разу пока не переименованный; пройдусь по его улицам под разлатыми каштанами и нежными липами. И пусть говорят, что город наш… и что люди в нём… (рука не поднимается написать, КАКОЙ город и КАКИЕ в нем люди); и пусть говорят, что нет в нём… и что нечем в нём… – пусть им. А я люблю свой город и вас, мои земляки, мои единоплеменники, мои единокровцы; люблю такими, какие вы есть; люблю, хоть и не нуждаетесь вы в этой моей любви и, конечно же, не станете от неё ни лучше ни хуже; люблю, хоть и не жду взаимности или хотя бы понимания. Вот просто люблю и всё…

Я лежал на чужой каменистой земле, которая напичкана костями и орудиями войны, на берегу чужой реки, которая видела позор русской армии, самой тогда сильной и боеспособной, но которой управляли бездарные и лукавые иноземцы, лежал навзничь, запрокинув голову, – с ушами, полными слез.

Но – несмотря ни на что, ты еще воспрянешь, моя Россия, ты еще явишься очам мира – во всем величии своем явишься .и красе, а вовсе не замызганной старухой-побирушкой и не базарным дурачком в красной рубахе и с балалайкой, как выставляют тебя неблагодарные сыны твои. Будет еще и Бородино…

В тексте Вячеслава Ивановича Дёгтева поднимается проблема истинной любви к Родине.

Чтобы привлечь внимание читателей к данной проблеме, автор описывает чувства и ощущения лирического героя, оказавшегося «на чужбине, в Чехии», который с восхищением вспоминает родные края, глядя на проплывающие мимо него облака. «И только облака, что плыли надо мной, не чужие были. Они плыли с востока, они несли мне привет с родины.» Облака для героя являются посланниками с родной земли, «они ещё вчера, может быть видели моих детей, родных, друзей, были дыханием моей земли.» Этим примером авто показывает сильную привязанность героя к родным краям, её истинную любовь к ним.

В следующих примерах, раскрывающих первый, мы можем убедиться в этом.

Облака, проплывающие над ним, возбуждали его воображение. В одном облаке он видит корабль и тут же представляет его до малейших деталей, вспоминает: «строил их и водил к Азову юный Пётр». В другом видит сияющую башню с позолоченной шапкой. Ему слышится сладкий, мелодичный, родной звон колоколов. «Что за сладкая музыка, что за возносящая боль, что за очищающее топление — стоять на площади, у собора и плыть в распирающих душу тёплых звуках». Герой до глубины души проникается этими чувствами, они вызывают у него радость и приятную тоску. И в конце своих раздумий герой понимает: «сейчас вся моя родина здесь, со мной, на Аустерлице.» Даже на чужой земле она не оставляет его, она остаётся в его сердце и греет душу тёплыми воспоминаниями.

Несмотря на то, что позиция автора не выражена прямо, о ней легко догадаться, прочитав текст.

В. И. Дегтёв хочет сказать, что истинная любовь к родной земле, к своим друзьям и близким никогда не угаснет. Воспоминания и чувства, испытанные ранее, не исчезают, они хранятся в глубине души и поддерживают нас в трудную минуту.

Я не могу не согласиться с мнением автора. Действительно, даже те люди, которые уезжают жить в другие страны, говорят, что испытывают гордость за свою родину. Порой, их тянет скорее вернуться назад, чтобы ещё раз увидеть свой народ и родную природу.

Всё вышесказанное позволяет сделать вывод: отдалившись от родных мест, начинаешь ещё больше их ценить. «Лишь на чужбине начинаешь по-настоящему чувствовать себя русским». Начинаешь вспоминать те неприметные вещи, на которые ранее не обращал внимание. А стремление вернуться на родину постоянно возрастает. Родину для настоящего патриота не заменит никакая другая страна, поэтому, чтобы не испытывать чувство ностальгии, как рассказчик, надо ценить то, что имеешь.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, которые, по Вашему мнению, важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования).

Сформулируйте позицию автора (рассказчика). Напишите, согласны или не согласны Вы с точкой зрения автора прочитанного текста. Объясните почему. Своё мнение аргументируйте, опираясь в первую очередь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения (учитываются первые два аргумента).

Объём сочинения — не менее 150 слов.

Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.

Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

Текст:

(1)Чужую боль невозможно понять, не испытав боль самому, — давно известно; так же, как трудно осмыслить большое и важное, не отстраняясь от него.

(2)Впервые русским я почувствовал себя лишь на чужбине, в Чехии, на пятый день тамошней жизни, когда поднялся на холм и коснулся замшелой коры гудящего на ветру дуба; под дубом, вот тут, на этом месте, сидел когда-то сам Наполеон Бонапарт.

(3)Я жил тогда у друга, в местечке неподалёку от знаменитого Аустерлица.

(4)Я лежал навзничь на каменистой, нерусской земле под чужим солнцем, тело колола неизвестная чужая трава, и только облака, что плыли надо мной, не чужие были. (5)Они плыли с востока, они несли мне (да простится высокий штиль) привет с родины. (6)Они ещё вчера, может быть, или даже сегодня утром видели моих детей, моих родных, моих друзей; и ещё вчера, быть может, были они и не облаками вовсе, а медвяными луговыми туманами, соловьиными трелями, молочными разливами вишнёвых садов — дыханием моей земли.

(7)Вот облако плывёт, похожее на старинный корабль. (8)Трепещут снасти, раздуваются паруса, команда по местам стоит. (9)Пушки палят, белыми клубами пыхают. (10)Такие красавцы строились когда-то в нашем городе, потом спускались по Дону до самого Азова-крепости. (11)Строил и водил их к Азову юный Пётр.

(16)А вот на башню, на колокольню похоже облако, сияющее, будто в позолоченной шапке. (17)А от колокольни той плывёт переливчатый, малиновый звон.

(18)Ах, русские колокола! (19)И кто только выдумал вас! (20)Какой такой мученик вылепил вас из звонкопевчей своей души? (21)Что за сладкая музыка, что за возносящая боль, что за очищающее томление — стоять на площади, у собора, и внимать вам, среброголосым, и плыть, плыть в распирающих душу тёплых звуках. (22)А внизу, по склону крутому, притихли, затаив дыхание, деревянные домики. (23)Сколько помнят они, сколько разного люду обитало под их кровлями, сколько душ они согрели! (24)А крутые спуски из старых камней — сколько человечьих ног ступало по ним, сколько радости людской они помнят и горя, сколько бы они могли поведать. (25)И от таких мыслей что-то мягкое касается сердца, и только тут вспоминаешь, кто ты, что ты и откуда ты.

(26)Странно, почему я понял всё это по-настоящему лишь на чужбине?

(27)Плывут облака. (28)Плывёт загустевшее дыхание моей родины, моего народа. (29)Великий народ живёт на великой земле. (30)На этой земле, на этих лоскутных полях, на берегах этих сонных извилистых речек, в этих сёлах, вытянувшихся по балкам, и хуторах, покрытых маревом, пролетели-промелькнули безвестные жизни моих предков; тут они любили и ненавидели, страдали и радовались; тут они обрели вечный покой; теперь в этих речках мои сыновья ловят рыбу, а с покатых холмов катаются зимой на санках. (31)В ней, в её толще, лежат мои пращуры; они восстали к жизни из этой чёрной земли, в неё они и сошли, совершив свой круг; с ними рядом лежать и мне; и, придёт время, лежать моим сыновьям, которые пока что об этом ещё и не задумывались.

(32)Плывут облака, плывут из России. (33)А я лежу на поле Аустерлица, на земле, обильно политой солдатской кровью и щедро сдобренной русскими костями, и стоглазо смотрят на меня с облаков мои предки, мои близкие, мои родные.

(34)И сейчас вся моя родина здесь, со мной, на Аустерлице.

Вячеслав Иванович Дёгтев — российский писатель-прозаик.

В чем проявляется истинный героизм? Именно над этим вопрос предлагает задуматься А. Авдеев.

В предложенном для анализа тексте повествуется об одном из деятелей французского Сопротивления, оказавшемся в плену фашистов. С самого начала стойкость подпольщика восхищает читателей и вызывает их уважение (предложения 2-3, 4-6). Казалось бы, мужество пленника не имеет границ, однако через некоторое время он сдался (предложение 24). Но что заставило француза перейти на сторону врага? Он осознал, что люди не узнают о его подвиге, и решил, что его смерть будет напрасной (предложение 21-22). Предательство подпольщика показывает, что этот человек хотел быть героем, но не являлся таковым на самом деле.

Позиция автора ясна: истинный героизм проявляется в готовности пожертвовать собой ради других, не ожидая взамен ни славы, ни всеобщего признания, ни даже простой благодарности.

Я полностью согласна с А. Авдеевым, потому что считаю, что героизм и тщеславие несовместимы. Доблестными людьми движет желание спасти тех, кто в этом нуждается, они высоко ценят чужие жизни, поэтому способны совершить подвиг.

В заключение мне хочется сказать, что настоящие герои не ждут благодарности и уважения, но заслуживают их, поэтому важно чтить память о них.

Сочинение ЕГЭ по тексту В. Тендрякова

Пример идеального сочинения ЕГЭ по тексту Тендрякова. (1)То была первая тихая ночь в разбитом Сталинграде. (2)Поднялась тихая луна над руинами…

Сочинение ученицы в формате ЕГЭ по тексту А.Авдеева.

Сочинение в формате ЕГЭ по тексту А. Авдеева

Во время Второй мировой войны фашисты схватили одного из активных деятелей французского Сопротивления. Вначале ему предложили вступить в сговор с тайной полицией. Но схваченный подпольщик с негодованием отверг эту сделку. Тогда от уговоров палачи перешли к пыткам. Невозможно даже вообразить, через что пришлось пройти этому мужественному человеку. Но ни адская боль, ни разрывающий душу страх перед неизбежностью, ни щедрые посулы – ничто не смогло сломить его воли. Пытки стали ещё более жестокими, ещё более изощренными, палачам уже хотелось не столько вырвать нужную информацию, сколько победить узника. Мужество подпольщика они воспринимали как бессмысленное упрямство человека, бросившего вызов их не знающему пределов могуществу. Они были твердо уверены в том, что сломать можно любого, просто одни терпят день, другие неделю, но рано или поздно перед судьбой даже герои встают на колени.

Как же бесил их этот безумный фанатик! Уже казалось, что ничем невозможно поколебать его твердой, как гранит, решимости.

Но однажды его пригласили в кабинет, предложили переодеться в хороший костюм, велели принять душ, побриться, привести себя в порядок. Потом посадили в машину и повезли по цветущему Парижу. Завели в кофейню, угостили его горячим шоколадом. Рядом сидели беспечно смеющиеся люди, о чем-то загадочно шепталась молодая парочка, бабушка кормила внук пирожными, на улице ласково шелестели листвой деревья… Жизнь шла своим чередом. От стриженых газонов пахло свежей травой, и этот удивительный запах уносил измученного пытками человека в даль минувшего, в ту сказочную долину детства, где, словно хрустальные замки в клубах синеватого тумана, слабо дрожат очертания полузабытых детских снов. Его никто ни о чем не спрашивал. А он задавал себе один и тот же вопрос: зачем я умираю? Ну вот я умру, умру в страшных мучениях ради этих людей, которые даже не знают о моем существовании, ради этого перепачканного кремом ребенка, ради этой темноволосой девушки, которая не сводит глаз со своего парня… какое им дело до меня, до моих переломанных костей, до моих страданий, до моей жизни. Так неужели я обязан мучиться ради тех, кому моя жертва не нужна?

Через месяц его выпустили… Раньше было нельзя, чтобы не вызвать подозрений у соратников по подполью. Он пришел в то же самое кафе… Но там не было ни бабушки с ее внуком, ни той влюбленной парочки… и почему-то на улице не шелестели деревья и не пахло травой. Было тихо, было неестественно тихо, и это была даже не тишина притомившейся жизни, а неподвижное безмолвие могилы. Он сыпал в кофе сахар, одну ложку, вторую, третью… Но кофе все равно был горький, как будто его сварили из полыни.

Сочинение в формате ЕГЭ

ученицы 11 класса Стасенко Софии

Каждый сам выбирает для себя, как следует прожить отведённый ему век. Какой бы сложной жизнь ни была, какие бы трудности ни встречались на пути, человек многое способен преодолеть. Однако в итоге один забудет свои принципы ради спасения, а другой сохранит честь, один сдастся, а другой продолжит борьбу. Автор данного текста ставит проблему моральных последствий совершённого предательства. Каковы же они?

Автор считает, что, совершив предательство, человек духовно умирает. Моральный выбор, который он делает, оставляет след на нём, превращая все звуки вокруг него в могильную тишину, лишая мир красок, а пищу – вкуса.

Я согласна с позицией автора, ведь последствиями измены могут быть не только материальные разрушения и гибель других людей, но и духовная смерть того, кто пошёл на неё.

Задание №712

(3)Я жил тогда у друга, в местечке неподалёку от знаменитого Аустерлица.

(7)Вот облако плывёт, похожее на старинный корабль. (8)Трепещут снасти, раздуваются паруса, команда по местам стоит. (9)Пушки палят, белыми клубами пыхают… (10)Такие красавцы строились когда-то в нашем городе, потом спускались по Дону до самого Азова-крепости. (11)Строил и водил их к Азову юный Пётр…

(16)А вот на башню, на колокольню похоже облако, сияющее, будто в позолоченной шапке. (17)А от колокольни той плывёт переливчатый, малиновый звон…

(18)Ах, русские колокола! (19)И кто только выдумал вас! (20)Какой такой мученик вылепил вас из звонкопевчей своей души? (21)Что за сладкая музыка, что за возносящая боль, что за очищающее томление — стоять на площади, у собора, и внимать вам, среброголосым, и плыть, плыть в распирающих душу тёплых звуках… (22)А внизу, по склону крутому, притихли, затаив дыхание, деревянные домики… (23)Сколько помнят они, сколько разного люду обитало под их кровлями, сколько душ они согрели! (24)А крутые спуски из старых камней — сколько человечьих ног ступало по ним, сколько радости людской они помнят и горя, сколько бы они могли поведать… (25)И от таких мыслей что-то мягкое касается сердца, и только тут вспоминаешь, кто ты, что ты и откуда ты…

(26)Странно, почему я понял всё это по-настоящему лишь на чужбине?

(34)И сейчас вся моя родина здесь, со мной, на Аустерлице…

Вячеслав Иванович Дёгтев — российский писатель-прозаик.

Пример сочинения на ЕГЭ 2020 по русскому языку (по тексту С. П. Алексеева про блокаду)

(344 слова) Война – это самое страшное, что может произойти с человечеством, потому что она сеет смерть, горе, голод и разрушение, калечит жизни слабых и невинных. О Великой Отечественной войне пишет С. П. Алексеев и поднимает проблему детства в военные годы.

По мнению С. П. Алексеева, детство в эпоху войны – это страшно и ненормально, однако эти жертвы всего народа в итоге привели к победе над фашистами.

Я согласна с мнением автора, ситуация с голодающими и напуганными детьми – это катастрофа, которую нужно скорее прекратить. К сожалению, подобные примеры мы находим не только на страницах книг, но и в реальной жизни. Так, соседка моей бабушки в военное время была ребенком, больше всего в память ей врезалось воспоминание о казни евреев. Их согнали в овраг за маленьким городом, расстреляли, свалили в яму и засыпали землей. Долго над оврагом раздавались стоны и плач (некоторые были лишь ранены, но лежали вместе с трупами), никто из жителей не мог помочь несчастным – овраг охраняли. Подобные впечатления в детском возрасте – страшная психологическая травма на всю жизнь, которую не каждый вынесет.

Детство в военное время – это то, что не пожелаешь никому. Смерть, боль и страдания, которые приходятся на самое счастливое время в жизни, могут сломать человека. Дети в войну теряли близких, голодали и умирали сами, хотя сами никому не сделали зла и не держали оружия в руках. Вот почему Великая Отечественная война – трагедия, уроки которой не должны быть забыты.

Читайте также:

Сочинение на тему исполнение законов моя гражданская обязанность

Сочинение про любимую книгу маленький принц

Своеобразие лирики некрасова сочинение

Свобода у подростков сочинение

Что я читаю сочинение

Источник